Пока он искал себе очередной камень, Бора удивился отсутствию в его голове страха. В схватке в деревне только Порошок Заяна освобождал от страха. Сейчас он и его люди дерутся против демонов с не большим страхом, чем против обычных врагов.
      Бросив мельком взгляд назад, Бора понял, что отсутствие ужаса в его голове не без чьей-то помощи. С северной стороны долины среди вершин танцевал стена зеленого огня, высотой с человека. Иногда длинные языки лизали подножие, почти достигая лагеря.
      Пламя было слепящим и ужасным, но выполняли ли они , задуманное их хозяином? Боре казалось, что огонь наполнял людей вокруг него железной волей стоять и бороться. Лучше демоны, котороых можно убить, чем огонь , который нельзя!
      Три демона врубились клином в людей Шести Деревьев. Линия прогнулась и развалилась на две части. Глава Гелек метнулся собирать людей. Демон перепрыгнул над головами людей и приземлился перед Гелеком. Гелек ударил дротиком. Когтистая лапа переломала дротик с легкостью соломы. Вторая сгребла лицо Гелека. От его крика желудок Боры судорожно сжался.
      Демон схватил свою безоружную и ослепленную жертву обеими лапами. Гелек поднялся в воздух, где был разорван как тряпичная кукла. Остановившись только на мгновение, чтобы отглодать маленький кусочек свежатины, демон бросил тело в ряды селян.
      Смерть Гелека превышала пределы человеческой психики. Они побросали оружие и с воплями разбежались.
      Бора почувствовал, как пошатнулось его собственное мужество. В отчаянии он попытался успокоиться , занявшись поисками нового камня и цели для него.
      Снова Ископ-кузенц спас селян. "Налево! Отойдите. Отойдате, говорю, или эти ублюдки зайдут вам за спину!О, Митра!"
      Продолжая сыпать проклятьями, Ископ внедрился в ряды демонов. Их бронированные щитки хорошо служили против сабель и дротиков, не плохо против стрел. Ударенные молотком по голове, управляемым человеком, который мог поднять наполовину взрослого бычка, демоны превращались в безпомощных кроликов.
      Ископ разбил головы четырем из них прежде, чем упал сам. Бора и стрелок убили еще двоих, терзавших тело Ископа. К этому времени люди Малиновых Ключей больше не подставляли врагу открытый фланг.
      Демоны все еще наступали. Хотя, их оталось немного. В их тылу Бора увидел возвышающуюся мощную фигуру, шире и выше любого демона. В его руке танцевала кровавая сабля. Он извергал проклятья на дюжине разных языков и взывал к втрое большему количеству богов или тому, что, как надеялся Бора, являлось богами.
      "Держитесь! Держитесь, люди, и мы их сделаем! Митра, Эрлик, защитите своих поклонников!" прокричал Бора. Он знал, что он кричит и не беспокоился. Он только беспокоился , чтобы Циммериец привел хоть немного демонов в руки селян.
      Боги соблаговолили, это демоны начали чувствовать себя обреченными и пораженными террором.
      Конан сознавал, что он представляет собой прекрасное зрелище в глазах селян. Могучий воин, гонящий перед собой демонов!
      Могучий воин знал лучше. Только немнгие из тех демонов имели серьезные повреждения. Слишком многие оставались не только живыми, но и способными успешно драться. Если достаточное число их прорвется к Иллиане, все узнают, как мало повреждены демоны. А так же какую магию может применить их хозяин, где подвели его сержанты!
      Ноги Конана вели его вперед. Он пронесся сквозь строй демонов не останавливаясь, чтобы нанести удар. Беспорядочные размахивания саблей направо и налево - это все, что он мог себе позволить. Даже неестесственная быстрота демонов не позволяла им ударить в ответ.
      Когда Конан прошел ряды Малиновых Ключей, он заметил Бору, раскручивающего пращу. Камень вылетел, как стрела пущенная умелым лучником. Демон схватился за коленку, завывая и подпрыгивая.
      "Продолжай, продолжай!" прокричал Конан одобрительно. Он редко видел, чтобы мальчик превращался в мужчину более великолепно, чем Бора, сын Рафи.
      Конан не услышал ответа. Остановившись лишь для удара по голове одиноко сидящего демона, он достиг небольшой возвышенности, на которой стояла Иллиана.
      Точнее стояла. Сейчас она опустилась на колени, поддерживая себя одной рукой, растопырив пальцы на камне. Другая прижималась к ее оголеной груди, будто у нее болело сердце.
      В двух шагах от нее в кольце горел Камень. Горел и , как показалось Конану, мелко дрожал.
      "Иллиана!"
      "Нет, Конан! Не приближайся к ней! Я попробовала, и вот смотри, что со мной стало!"
      Из-за возвышенности вышла Раина с саблей в одной руке, другая безвольно свисала. Конан посмотрел и увидел, что свисавшая рука сжата в кулак, мышцы пульсировали и извивались будто мыши под покрывалом. Лицо Раины покрывал пот. Когда она снова заговорила, Конан услышал агонию в ее голосе.
      "Я пыталась к ней подойти," повторила Раина. "Я слишком близко протянула руку. Это напоминало погружние в расплавленный металл. Это у меня еще есть рука?"
      "Она не повреждена или обожжена, как мне кажется," сказал Конан. "Что Иллиана хотела сказать поставив такое заклятье?"
      "Она - о, Конан. Сейчас здесь командует не она , а Камень или они вместе!"
      Что намеревался на это ответить Конан осталось неизвестным навсегда. Демоны, которых он обогнал, достигли пригорка и полезли вверх. В тот же момент Конан половина его ветеранов сделало тоже самое, пытаясь отрезать демонов.
      Демоны и люди умирали в огромных количествах за срок, требуемый , чтобы выпить залпом кружку вина. Конан закричал Раине , чтобы она охраняла свою госпожу и ринулся в бой. Он не успел спасти Шамиля, демон выпотрошил ему живот. Крича от боли, капитан продолжал наносить удары саблей, пока второй демон не лишился головы.
      Конан поймал первого демона, когда тот наклонился над телом капитана, чтобы покормиться его кишками. Циммерийская сабля проникла к позвоночнику даже сквозь щитки. Демон тяжело упал на свою жертву, в то время, как его товарищ стремительно бросился вверх.
      Конан сознавал, что он не успевал спасти Раину от встречи с демоном в своем плачевном одноруком состоянии.Раина предусмотрительн и не пыталась. Она отклонилась назад, потеряв только большую часть своей туники и немного кожи с левой груди. Демон махнул еще раз, в этот раз Раина сделала обманное движение саблей, чтобы отвлечь его внимание, а затем сильно ткнула ей в бедро.
      Когтистая лапа демона глубоко процарапала ногу Раины. Чуть ближе и она могла вцепиться в ногу мертвой хваткой. Однако Раина не совершила ошибки. Выведенный из равновесия демон зашатался и упал на расстоянии одного шага от Иллианы.
      Но он никогда не достиг зхемли. На высоте ребенка невидимая рука поймала его . Спаз скрутил тело демона, будто каждая мышца и сустав были выкручены и вырваны разом. Он закричал, затем поплыл в воздухе и приземлился среди своих друзей, как раз когда они одолели последнего из людей Шамиля. Конан обернулся, приготовившись к смотреть лицо своего последнего противника.
      Вместо этого , демоны развернулись и побежали. Они пробежали ##################################################################### успели опомниться и сомкнуть свои ряды, чтобы отрезать демонам путь к отступлунию. Бора послал им в след последний камень, но безрезцультатно.
      Стирая кровь и пот с глаз, Конан рассматривал долину. Везде, где костры или сияние Камня позволяли ясно видеть, демоны отступали. Они не бежали, кроме случаев, когда им необходимо было избежать столкновения с противником. Они отступали, некоторые прихрамывая, другие помогая товарищам, которые не могли самостоятельно передвигаться, но большей частью совершенно невредимые.
      Конан перевел взгляд на Иллиану. Теперь она лежала , свернувшись как ребенок, закрыв глаза. Через мгновение она вытянула руку за туникой Раины. Он опустился на колени позади колдуньи и осторожно протянул к ней руку. Легкое покалывание пробежало о его руке от кончиков пальцев до плеча, но на этом все и закончилось.
      Он подвинул руку чуть дальше. В ответ вторая волна покалывания. Он просунул руку под голову Иллианы и приподняв ей голову, подложил под нее тунику.
      Потом ему пришлось держать Раину, пока она рыдала на его плече. Это продолжалось пока к ее руке не вернулась жизнь и не прозвучал голос Хезаля от основания возвышенности и до нее дошло, что она полуобнаженная, а ее хозяйка полностью.
      "Мне кажется необходимо подумать немного о одежде."сказала она.
      "Если ты только не сильно ранена-" и он указал на кровавые следы когтей на ее груди. Она засмеялась и отвела его руку.
      "Совсем не болит. Вполне пригодно для всего , что твои руки делают, когда мы одни." Она сглотнула. " Так долго , пока моя хозяйка не повреждена. Если бы ты мог найти чего-нибудь из одежды, пока я посмотрю, чо с нашей хозяйкой."
      "Конан, будет время для ласкания шлюх, а сейчас нам неоходимо созват совет!" прокричал Конан.
      "Иду, Капитан," ответил Конан.
      Еремиус позволял огню Камня гореть на склоне холма, пока Трансформированные удалились на безопасное расстояние от долины. Ему необходимо было довести сражение до конца. Имей солдаты желание преследовать, и они могли бы представлятьдля Трансформированных определенную опасность. Они также могли ухудшить свое положение, позволив Трансформированным разбить мелкие банды преследователей.
      Магия могла проникать сквозь любую мглу, но такая магия означала сильно полагаться на Камень. Это казалось неумным. Действительно, Еремиус не мог избежать вопроса, не было ли его намерение разъединить Камни глупой затеей. Их воля, разделенных , становилась беспокоящей. Их воля, объединенных,
      Нет . Он - мастер магии Камня. Возможно он не мог сделать рабов из Камней, но он не мог и им позволить превратить его в раба!
      Его собственная судьба не вынесла бы созерцания, если бы он оставил усилия разъединить Камни, он позволял Иллиане выполнить ее планы. Осуществление его желания Иллианы и отмщение за ее кражу Камня представляли цели, которые он не мог оставить без чувства, что его жизнь приблизилась к концу. Кроме того, существовало желание мести Иллианы.
      Последний из Трансформированных прошел над вершиной дальней стороны долины. Еремиус пробежался взглядом среди них и обрадовался полученным известям.
      Совсем немного Трансформировнных погибло. В три раза больше имели большие или меньшие повреждения, Но никаких, которые не могли быть заживлены за несколько дней. Они не взяли пленных, чтобы усилить свои ряды, но они уничтожили в несколько раз больше своей собственной силой.
      Он не завоевал той победы, которая заканчивает войну последним ударом., но он сделал хорошее начало для своей компании. Еремиус вполне мог довольствоваться этим.
      Он заставил огонь Камня на мгновение вспыхнуть ярче и затем потушил его. Затем он приготовился позвать Камень к себе. Он не вполне владел искусстом произносить могучие заклятья в вежливой форме при обращении к более великому, чем он сам. На самом деле он не ожидал, что это ему потребуется!
      Пока он ухитрялся справляться. Камень мирно влетел в его мешочек, когда он спешил на дальнюю сторону холма. Он не чувствовал магии на своем пути, но человеческие враги представляли иное дело. Если бы тот огромный Циммериец, который странствовал с Иллианой, натолкнулся бы на него, даже Каменя бы не хватило!
      Якоуб бросил взгляд на право и налево. Имея такое же кошачье зрение, как иБора, он не обнаружил других врагов, стоявших с флангов, находившегося перед ним человека.
      Либо человек был глупым, который оторвался от своих друзей, либо это приманка в ловушке. Якоуб сильно сомневался во втором. Изо всего, что он знал о слугах хозяина Камня , уних отсутствовали подобные способности.
      Якоуб свесился через край небольшого уступа, пока не повис на пальцах, затем спрыгнул. Его ноги скользнули по гальке. Человек повернулся на звук, но слишком поздно. Якоуб зажал ему рот и ткнул нож под лопатку. Его каблуки отчаянно цеплялись за камни мгновение, затем он медленно опустился.
      Человек действительно имел друзей, достаточно близко, чтобы услышать постигшую его участь, если не предотвратить ее. Они закричали, один появился в поле зрения. Крики насторожили другие посты вокруг лагеря. По каменной земле стучали сапоги, стрелы свистели в вышине, чтобы опуститься куда будет угодно богам.
      Якоуб спрятался под прикрытие уступа. Он мало боялся хозяина демонов, гораздо больше дикую стрельбу "дружеских" лучников.
      Крики свидетельствовали , что стрелы находили свои цели. Звуки бегущих ног, смешанные с криками, четко сказали Якоубу, что люди хозяина демонов сбежали. Он оставался под уступом, пока не приблизились караульные.
      Старый сержант посмотрел на тело, затем ухмыльнулся одобрительно. "Неплохо сработано, нож против сабли."
      Было бы еще лучше, если бы я не вынужден был его убить так быстро. Это могло предупредить остальных."
      "Может быть. Возможно его друзья находились поблизости. Тогда половина рекуртов и все горцы промочили бы себя и выкричали бы свои головы. Ты избавил нас от этого. Ты уврен, что не хочешь получить вознаграждение от Короля Илдица?"
      "Не когда я помолвлен."
      "А хорошо. Жена - комфорт для старого солдата и поражение для молодого."
      ОНи вместе вернулись в лагерь, под небом со светлой полоской на восходе. Отделившись от сержанта, Якоуб направился прямо через спящую деревню к месту расположения семьи Боры.
      Подобно остальным селянам они были слишком измотаны, чтобы проснуться во время ночной стычки. Каря лежала на боку, одна рука прикрывала ее младших братьев. Якоуб опустился на колени позади нее, он не знал и не волновался каких богов он просил обезопасить ее.
      Молись - не молись, а она судя по всему была последние несколько дней в большей безопасности, чем он. Трансформированные не сметали все подряд на своем пути. В противном случае, бегущие солдаты давно бы разбудили лагерь. Человеческие слуги Еремиуса не могли остановить напор колонны муравьев. Селяне вероятно безопасно дойдут до Форта Жеман.
      Якоуб, сын Хадьяра, с другой стороны, будет следовать в противоположном направлении. Если он выживет в дороге, Он должен будет убедить Еремиуса,что он был тем человеком, который может повести его людей в бой и сделать из них настоящих солдат.
      В молчании он позволил себе еще одну молитву, что Еремиуса елгче убедить, чем толпу колдунов. Затем он поцеловал Карю, удержав себя от объятий. С глазами, воспалившимися не только от бриза, он поднялся и овернул свое лицо к горам.
      Остаток ночи провели в приведении лагеря в порядрок, подчсете мертвых, заботе о раненых, и прочесывании окрестных гор. Только, когда все патрульные вернулись с одинаковыми рапортами об отсутствии демонов, Хезал созвал военный совет.
      "Я бы сказал, что мы победили, если бы мы не потеряли на одного врага троих," сказал он. "Возможно, они унесли часть мертвых и раненых с собой, возможно и нет. К тому же я могу поспорить, что это было организованное отступление под командованием того, кто отдает этим монстрам приказы."
      "Ты правильно понимаешь ситуацию, капитан," сказала Иллиана. Она была бледнее, чем Конан мог вынести, время от времени спазм сотрясал ее тело. Однако она спокойно продолжала:" Приказы отдали из-за нашего сопротивления Трансформированным. Если бы были освобождена полная мощь нашего врага, мы не справились бы так хорошо."
      "Тогда мы должны благодарить вас за приличное число спасенных жизней, если вы наложили оковы на хозяина Трансформированных."
      Иллиана содрогнулась. "Простите меня капитан, но я не могу принять подобной похвалы. Я сделала, что смогла, и я знаю, что это имело определенный эффект. Все же я не смогла использовать всю мощь моего Камня. Мы обязаны своими жизнями по большей части тем, что и Еремиус не смог."
      Хезал смотрел на землю будто от туда в любой момент мог показаться монстр. Затем он уставился в упор на Иллиану. "Я чувствую, что мне сказали нечто отличное от правды. Все не очень хорошо."
      "Есть вещи, которые ты и твои солдаты не смогут понять без-" начала Раина. Конан тяжело положил руку на ее плечо, Хезал вспыхнул. Между ними она замолчала.
      "Капитан, я не знаю столько, сколько я могу узнать за день или два," сказала Иллиана. "Когда я узнаю это или пойму, что не смогу этого узнать, тогда и настанет время для нашего откровенного разговора. Я ничего не оставлю за спиной. Клянусь Семью Гробницами и костями Пилака."
      "Чертовски много радостей принесет нам твое колебание,если Трансформироваанные вновь нападет на нас!"
      "Они этого не сделают, если мы вернемся в Форт Жеман."
      "Отступать, поджав хвост! Кто здесь капитан, Леди Иллиана? Я не помню твоего назначения от Короля Илдица-"
      "Но ты можешь вспомнить одно от Лорда Мишрака," прорычал Конан. "Или несколько ударов прошлой ночью по твоей голове отняли у тебя память?"
      Молчание дало возможность Конану добраться до сабли и время, чтобы испугаться возможности ее обнажения. Все дыхание Хезаля покинуло его в бурном вздохе.
      "Никому не говорите, но я тоже думал о возвращении в Форт Жеман. Слишком много проклятых селян, чтобы охранять их в открытом поле. Когда мы будем за стенами, этим монстрам по-крайней мере придется ####################################################################
      Часть восемнадцатая
      Над горизонтом появилась башня Форта Жеман, когда Бора несся на Виндмастере.
      Раина похлопала серую шею. "Прекрасный конь. Я рада, что он снова в хорошем состоянии. И, кроме тог, находится в достойных руках."
      На мгновение все замолчали. Кемал выжил, но находился на грани смерти. Ему повезло, он не чувствовал боли.
      "Благодарю тебя, Раина," сказал Бора. "Но я скакал сюда не для тог, чтобы выслушывать похвалы в адрес Виндмастера. Я ищу Якоуба. Кажется, что он пропал."
      Конан и Раина обменялись взглядами, которые не включали Иллиану. Это не ее дело, как они оба решили. Более того, она вообще находилась в седле только на силе воли. Чем меньше она будет безпричинно беспокоиться, тем лучше. "Я думал, что он тебя мало волнует," сказал Конан.
      "Меня он не волновал и не волнует," ответил Бора. "Но моя сестра Каря думает иначе."
      "Ты глава семьи, пока не освобожден твой отец," сказал Конан. "Я думал, что это дает тебе право сказать да или нет любому, претендующему на руку твоей сестры."
      Бора хрипло засмеялся. "Ты не знаешь Карю. Она своим языком может ударить с такой силой, как Госпожа Раина своими клинками." Он нахмурился. "Кроме того, Якоуб обещал добиться освобождения отца. Ему пока не удалось, но кто знает его ли это вина?"
      "У тебя огромное чувствосправеедливости, Бора," сказала Раина. "Боги любят таких."
      "Лучше моли богов, чтобы они позволили тебе подольше пожить, что бы использовать свою справедливость," сказал Конан. "И выдели пару молитв за Якоуба. Он мог оставить деревню, когда патрульные хозяина демонов были выбиты, надеясь присоединиться к солдатам. Если он по пути встретил несколько этих патрульных - хорошо, я уверен, патрульных мало, но я не уверен, что твоя сестра выйдет замуж за Якоуба."
      "Да и это значит, что тебе не следует разъезжать одному," сказала Раина. "У нас есть немного сыра и хлеба, если ты не ел."
      Бора проглотил половину сыра и занял место в колонне за Раиной. Конан погрузился в размышления о загадке Якоуба. Мог ли он действительно быть тем, на что намекало его лицо, внебрачным сыном Хадьяра?Если это так,одна загадка лежала за его существованием, вторая за тем, что он сейчас делает. Лучше, если такие честные ребята , как Бора и Каря хорошо разберутся в любой тайне, особенно с отцом уже арестованным, как подозреваемый в заговоре.
      Лучше так же ничего не говорить об этом Боре. И еще лучше самому Конану поменьше думать об этом деле. Если тайна достаточно глубока для того, чтобы Старший Капитан Хадьяр являлся частью ее
      Наверняка, лучше подумать о других вещах, таких как приготовить еще немного Порошка Заяна и как провести ночь с Раиной.
      Снова Якоуб спустился с уступа. На этот раз он приземлился тихо на твердую землю позади тех, кого он искал. Он кроме того, оставил в ножнах кинжал и саблю и протянул пустые руки.
      "Тссссссс! Слуги мастера."
      Напади он внезапно на них, и то они не смогли бы развернуться с такой скоростью. Оба выхватили сабли , но не напали. Вместо этого они молча стояли с отвиснувшими челюстями и бычьими глазами.
      Молчание продолжалось так долго, что Якоуб уже ожидал увидеть , как солнце касается западного горизонта. Наконец один из людей заговорил. Слова был искомканы и невнятны, будто он говорил со ртом наполненным орехами.
      "Мы служим мастеру. Ты нет."
      "Я хочу служить ему."
      За этим последовало еще одна пауза. Якоуб начал размышлять могут ли быть сделаны из этих придурков порядочные воины. Возможно они только устали, или другие имели больше мозгов чем эти?
      "Покажи нам знак," наконец произнес один.
      Якоубу оставалось только догадываться, что за знак им был нужен. Но это мало что значило, так как у него была только одна вещь, которая могла служить в качестве знака. Он открыл секретный мешочек на поясе и протянул кольцо с печатью своего отца.
      Говоривший патрульный взял кольцо такими трясущимися руками, что Якоуб ожидал увидеть, как он бросит его. Наконец он вернул его Якоубу.
      "Нам неизвестен этот знак."
      "Твой мастер узнает его."
      "Его здесь нет."
      "По какой причине я не могу пойти к нему?"
      "Мы должны будем отвести тебя."
      "Это запрещено?" Якоуб понимал, что кричать на этих полоумных принесло бы мало пользы, но могло усугубить ситуацию. Он все еще чувствовал насколько тонко его терпение.
      Двое патрульных взглянули друг на друга. Наконец они покачали вместе головами, как марионетки в руках одного мастера.
      "Это не запрещено."
      "Тогда я прошу вас именем победы мастера привести меня к нему."
      Снова последовало очередное молчание. На этот раз оно завершилось без слов. Оба патрульных хрюкнули и вместе повернули на восток, кивнув Якоубу следовать за ними.
      Хезал вылез из-за стола и начал вышагивать взад вперед по комнате. Снаружи селянеприбывшие в Форт Жеман постепенно возвращали свое самообладание и обретали речь. Женщины спорили в очереди за водой, Дети повизгивали от восторга или скулили за своих родителей, собаки лаяли и завывали.
      "Благодарение богам, что мы смогли уберечь этот скотный двор, который они приволокли с собой," сказал Хезал. Он шагнул к окну и захлопнул ставни. "Они бы не пережили прихода де-Трансформированных. Но я должен защищать Форт, а не придворный зверинец!
      "Я вынужден буду отослать их в Харук, когда соберу все отдаленные гарнизоны. У нас не хватит на всех места, а при большой скученности возможно появление вспышех горячки и дизентерии. Боги пока миловали нас от этого."
      "Что по этому поводу говорит Мугра-хан?" спросила Иллиана. "Не то чтобы я жалуюсь. Вы сущий подарок по сравнению с Капитаном Шамилем."
      Лицо Хезаля перекосилось. "Я просматривал письма Шамиля. Он так глубоко сотрудничал с теми, кто повязан с Лордом Хаумой, что сами боги не могли его удалить! Трансформированные позволили ему умереть слишком достойной смертью, чем он заслуживал."
      "Что касается Мугра-хана , все что он скажет произойдет после того, как я это сделаю, что считаю необходимым. Сегодня во второй половине дня я выслал посыльных в отдаленные аванпосты. Посланец к Мугра-хану прибудет завтра."
      Конан засмеялся. "Готов побиться об заклад, что в один прекрасный день ты будешь командовать армией, Хезал. Если этого не произойдет, Туран потеряет для себя ценного человека."
      "Я мог бы лучше управиться имей в своем распоряжении поменьше похвал , но побольше оружия пригодного для борьбы против магии," сказал Хезал. "Но Порошок Заяна всеже лучше, чем ничего. Сколько времени потребуется для Леди Иллианы , чтобы приготовить достаточное его количство?"
      "Мне необходимо два дня, чтобы наложить заклятье на достаточное количество емкостей для смешивания Порошка," сказала Иллиана. "Когда сосуды будут приготовлены, мне необходимо смешать первую порцию порошка в одном сосуде, чтобы проверить их пригодность. Если он окажется пригодным, я могу передать остальную часть работы в другие руки на месяц или около того. Я считаю, что лучше всего мне помогут руки Мариам, племянницы Иврама."
      "Так ты накладываешь заклятье на горшок , а не на приготовляемую им пищу?" спросил Хезал.
      "Да именно так. Заклятье Порошка мало известно, кроме того нам будет гораздо меньше угрожать дьявольская магия. Так же для заклинания сосуда от Камня потребуется гораздо меньше усилий."
      "А если он вообще не сработает?" допустил Конан. Четверка сидевшая в комнате не имела секретов друг от друга, в том числе и касающегося собственной воли Камней.
      "Тогда Форту Жеман придется полагаться на мужество его людей под руководством Капитана Хезаля," сказала Раина.
      "Незабывайте, что я сказал по поводу меньшего количества похвалы и большего оружия," пожал плечами Хезал. "Сколько тебе потребуется времени, после приготовления Порошка, перед выступлением в горы?"
      "День для отдыха Камня, еще один для сбора провизии и лошадей в дорогу," сказала Иллиана.
      "Скажиме, что тебе надо и я посмотрю, что можно приготовить сейчас," сказал Хезал. "Чем быстрее ты выдвинешься, тем больше шансов у тебя схватить Еремиуса прежде, чем он вернется в свою цитадель. Если это конечно существенно для тебя?"
      "Это важно. Благодарю тебя."
      "Кроме того. я пошлю с тобой десять опытных ветеранов. Да, я понимаю, что чем меньше группа, тем труднее ее обнаружить. Но когда ты достигнешь гор, ты можешь оставить их позади. Тебе необходима охрана от патрулей Еремиуса, бандатов, оголодавших селян, диких животных."
      "Нам надо?" прорычал недовольно Конан.
      "Вам надо и болше, чем даже Циммериец может предложить," сказал Хезал и позвонил в колокольчик на столе. Из-за двери донесся женский голос.
      "Да, капитан?"
      "Вина и четыре кружки. А потом нагрей мне ванну на двоих."
      "С удовольствием, капитан."
      На этот раз Конан узнал голос Дессы и вопросительно поглядел на капитана. Мужчина ухмыльнулся.
      Я принял на себя обязанности Шамиля. Почему я не могу принять и часть его наслаждений?"
      Бора переместил мешок угля на левую руку и постучал в дверь.
      Мариам, это Бора. Я принес уголь."
      За звуком босых ног послышалось звяканье открываемого засова. Выглянула Мариам. На ней был лишь домашний халат алого шелка, слегка обжатый веревкой с золотыми нитями. Цвет подходил ей к лицу. Он также заметил, как много осталось оголенной кожи. Он знал, что не должен любоваться таким не совсем пуританским видом, но не мог отвести глаза.
      "Заходи, заходи. Положи мешок у северной стены."
      Сделав шаг вперед, Бора едва не споткнулся о лежавшие на полу овечьи шкуры. Малиновый, индиго, сочный зеленый страшно похожий на изумрудный огонь Камней, они привлекали взор, но содержали ловушки для не опытных ног. По-крайней мере ему потребовалась помощь, чтобы добраться до северной стены. Она оказалась заваленной грудой мешков с углем и солью, горшками специй и трав, медными сосудами. Он бросил мешок на вершину ближайшей кучи и потянулся, чтобы размять затекшие мышцы.
      "Сколько Порошка они планируют сделать? Похоже, что этого будет дотаточно, чтобы разрушить любое заклятье от сюда до Иранистианской границы!"
      Мариам улыбнулась. "Госпожа Иллиана прикусила свой язык, как она и должна делать. Определенно, что каждому, кто насылает магию против Форта, придется туго."
      Она опустилась на колени и открыла небольшой ларуц. Когда она это делала, ее халат откинулся, обнажив наполовину спелые груди. Бора снова отвернулся, чтобы не смотреть.
      Когда он посмотрел назад, Мариам протягивала две кружки вина. "Выпьем с тостом за твою победу?"
      "Тогда лучше за мое счастливое возвращение."
      Она прижалась к нему неловко из-за двух кружек вина, все также находившихся в ее руках. Ее губы приютились на боку его шеи и ласкали горло.
      "Так им хватило разума взять тебя с ними? Слава богам!"
      "Я никогда не считал их дураками, Мариам. Особенно этого Циммерийца. Я лучший проводник, которого они могут найти без использования магии."
      Они выпили. Боре казалось, что Мариам сама использует немного своей магии, так как единственная кружка вина наполнила его голову необычайной легкостью. Он заметил, что она только чуть пригубила вина и не успела закончить с первой кружкой, когда он выпил вторую.
      Он выпил бы и третью, но она положила свою руку на его кружку. "Достаточно, Бора. Достаточно. Ты слишком молодой и вино может повредить тебе."
      Она поставила свою кружку и положила другуя руку на рот Боры. Провела пальцами по его губам и вдоль щеки, затем пробралась рукой в открытую горловину его рубашки.
      "Мариам, это не совсем удобно."
      Меньше всего казалось, что эти слова образовались в голове Боры. Они застряли в горле и раздался лишь слабый стон. Когда Мариам развязала пояс он замер с открытым ртом.
      Постояв, она встряхнулась, одежда слетела. Бора никогда не мог представить себе, что женские груди могут быть такими прекрасными. Груди и все остальное темной страсти предстало перед его взором.
      "Бора," сказала она, само слово казалось ласкающим. "Бора, ты никогда не спал с женщиной?"
      Слова застыли в нем, но глаза говорили ясно. Мариам приблизилась к нему и прижалась всем телом от плечей до колен.
      "Тогда тебе нужно испытать это перед походом в горы." Она продолжала прижиматься к нему, а ее руки незаметно снимали с него одежду.
      Наконец то он обрел разум, чтобы помочь ее раздеть себя и последовать за ней в постель.
      Раина перевернулась в постели, когда в комнату вошел Конан. Над одеялом одиноко виднелись голые плечи. Он присел и пробежал рукой вдоль изгибов под одеялом. Он знал, что Раина обычно спит обнаженной.
      Его руки вернулись к верхнему краю одеяла и начал залезать под него. Раина перевернулась на спину, позволив одеялу сползти на пояс. До того, как Конан успел дотронуться до обнаженного этим движением, она поймала его руки и притянула их к своим грудям.