Глава 20

Петиция Роуз встречала посетителей у дверей в парчовом темно-красном платье с широким кринолином. Она всегда одевалась в красное, и вся обстановка в комнатах тоже была выдержана в красных тонах.

Волосы Летти были напудрены и завиты в тугие локоны, ниспадавшие на пухлые белые плечи. На щеке красовалась мушка в форме звездочки, а мушка-сердечко привлекала внимание к накрашенным губам.

Она лениво помахивала расписным бумажным веером.

– Давненько вы у меня не были, Кэри Маклендон. Очевидно, женитьба пошла вам на пользу. А как поживает моя бывшая хозяйка?

– Франческа сейчас в Берджис-Хилле и очень счастлива. Она игриво хлопнула его веером по руке.

– И вы решили от нее сбежать?

– Ничего подобного, Летти, – возразил Кэри, дав лакею на чай и направляясь в холл. Ник вошел вслед за ним и огляделся, но никого из знакомых не увидел.

– Лютер Хиллиард здесь, Летти? – спросил Кэри.

– Нет, он еще не приходил, но вчера был тут. Он явится чуть позже, если вообще придет. – Она улыбнулась Нику. – Николас Терстон, вы не часто удостаиваете нас своим посещением. Надеюсь, теперь вы станете бывать здесь чаще.

– У меня нет лишних денег, чтобы проигрывать, – ответил Ник, лукаво улыбнувшись, и направился вслед за Кэри в зал, где собирались игроки. В первом из них стояли столы для игры в фараона, в остальных – для других карточных игр. Они вошли в небольшой кабинет для игры в кости и увидели там сэра Итана.

– Вот проклятие! – процедил Ник сквозь зубы. – Он что, играет в кредит?

Кэри бросил на него тревожный взгляд.

– Он в бедственном положении?

– Хуже. – Ник сжал кулаки. – По правде сказать, я едва сдерживаюсь, чтобы его не придушить.

– Не теряй самообладания – пусть он сам себя погубит. На то, что принадлежит тебе, он все равно не имеет права.

– В некотором смысле имеет. Он отнял у меня свободу и поставил меня в весьма щекотливое положение. Я вынужден теперь жениться на женщине, которую он обесчестил.

Кэри кивнул:

– Сочувствую тебе. – Он похлопал Ника по плечу. – Перейдем в другую комнату.

Встреча с Итаном была неизбежна, коль скоро они оказались в одном заведении, и Ник снова наткнулся на сводного брата, когда переходил в другую комнату.

Глаза Итана блеснули злобным огнем.

– Ага, это мой непогрешимый братец.

Ник, не сдержавшись, схватил Итана за кружевной галстук и дернул так сильно, что кружево порвалось.

– Я нисколько не удивлен, увидев тебя здесь, Итан. Проматываешь деньги, взятые взаймы?

Итан с трудом оторвал пальцы Ника от своего галстука.

– А если даже и так, меня твое мнение не волнует. – Он бросил взгляд на испорченные кружева и поморщился. – И ты должен мне десять гиней за порванный галстук. – Он протянул ладонь.

– Десять гиней? Да ты что, спятил?

Они уставились друг на друга. Итан буквально источал ненависть, и Ник почувствовал знакомый прилив ярости. Он готов был тут же выхватить шпагу и наброситься на двоюродного брата.

– Если ты сейчас же не уберешься отсюда, Итан, я оторву все пуговицы на твоем камзоле и изорву его в клочья. И если тебе этого будет мало, исколю тебя шпагой так, что на Тебе живого места не останется. И ты покончишь с собой от невыносимых мук.

Итан побледнел под слоем румян.

– Я мог бы сейчас уйти, но ведь Лондон тесен для нас двоих. И одному из нас придется убраться отсюда навсегда.

– Ты что же, предлагаешь мне покинуть столицу? – ядовито осведомился Ник.

– Если ты и впредь будешь становиться мне поперек дороги, я не посмотрю, что мы с тобой братья, и лишу тебя твоей презренной жизни.

Ник запрокинул голову и расхохотался так громко, что игроки за столами невольно обернулись к ним.

– Я говорю серьезно, Ник.

– Да ты вечно пьян. Если мы назначим дуэль на рассвете, ты с похмелья не сможешь толком прицелиться, поскольку перед тобой будут два Ника. – Ник снова рассмеялся. – Ты уж извини, что я не могу вызвать тебя сейчас, братишка. – Он прекрасно знал, что Итан терпеть не мог, когда его так называют: его всегда бесило то, что Ник старше.

Итан прищурился.

– Тебе не удастся меня прикончить. – Он вцепился в рукав Ника, и тот брезгливо стряхнул с себя его пальцы, унизанные перстнями. – Я убью тебя. – Итан погрозил ему кулаком и, развернувшись, пошел прочь так быстро, как это позволяли ему высоченные каблуки.

Ник смотрел ему вслед и прикидывал, на каком расстоянии от ряда золотых пуговиц находится сердце Итана. Это развлечение доставило ему некоторое удовольствие.

Кэри приблизился к нему.

– Дружеская беседа двух братьев?

– Совсем напротив. Думаю, один из нас рано или поздно погибнет от руки другого. И надеюсь, это буду не я.

Кэри покосился на входную дверь, у которой столпились новоприбывшие джентльмены, жаждавшие попытать счастья за игорным столом.

– Сэр Лютер здесь, – шепнул он.

На Хиллиарде был бледно-желтый камзол, сидевший на нем как на барабане. Жидкие волосы напомажены, напудрены и перевязаны на затылке широкой шелковой лентой. Одутловатое лицо с двойным подбородком и холодный колючий взгляд. Походка слегка вразвалочку, но спина гордо выпрямлена.

Ник разглядывал старика, пока тот не спеша направлялся к двери в игорные комнаты. «Беспринципный негодяй», – думал Ник, наблюдая за ним. Сэр Джеймс всегда говорил, что у Лютера Хиллиарда вовсе нет совести. Им правит алчность. Разве он не убил своего брата из-за полоски земли между двумя поместьями?

Хиллиард остановился напротив Ника и смерил его брезгливым взглядом.

– Я тебя узнал. Ты один из сыновей сэра Джеймса. Приемыш. Я тебя признал по высокомерной осанке – ты всегда начеку и готов убить любого, кто заикнется о твоем низком происхождении. – Он прищелкнул языком. – Твоя мать, как последняя дура, увязалась за каким-то бродячим актеришкой. А могла бы выгодно выйти замуж. – Он издевательски осклабился, обнажив ряд желтых гнилых зубов.

Ник едва сдержался, чтобы не бросить ему в лицо обвинение в убийстве Эндрю Хиллиарда. Он сделал шаг назад, спокойно скрестил руки на груди и смерил сэра Лютера ледяным взглядом.

– Мое происхождение нисколько меня не унижает, в то время как ваши именитые предки не наградили вас качествами, которыми можно было бы гордиться, Хиллиард. Смею предположить, что ни одна леди не удостаивала вас своим вниманием.

В комнате повисла напряженная тишина. Игроки сгрудились вокруг них, ожидая, чем кончится разговор.

В глазах сэра Лютера сверкнула ненависть.

– Благородное происхождение и туго набитый кошелек вполне способны возместить все недостатки. И ни одна леди еще не обвиняла меня в отсутствии мужественности.

– Сомневаюсь, что вы когда-нибудь имели дело с настоящей леди. Продажные женщины – другое дело. Туго набитый кошелек не купит любовь, только утолит похоть.

Сэр Лютер зарычал и вскинул руку, чтобы ударить Ника по лицу, но тут вмешалась Летти Роуз.

– Я не позволю повышать голос в моем заведении, – заявила она, переводя гневный взгляд с Лютера на Ника.

– Вызов можно сделать и шепотом, – согласился Ник, предоставляя сэру Лютеру возможность вызвать его на дуэль.

Сэр Лютер побагровел, но, помолчав, презрительно хмыкнул и протиснулся сквозь толпу к столам для игры в фараона.

Ник только сейчас заметил, что дрожит от ярости.

– Лживый, коварный негодяй! – процедил он вполголоса, так чтобы его слышал лишь Кэри. – Мне надо было вызвать его.

Кэри пожал плечами.

– Зачем пачкать руки о такого червяка, как этот Хиллиард? Пойдем поищем клуб поприличнее. – Он поклонился Летти Роуз, и они с Ником вышли.

Проходя через холл, Ник краем глаза заметил Итана, спрятавшегося за портьерой. Вне сомнения, он все слышал и, судя по довольной улыбочке на его лице, наслаждался ссорой Ника и Хиллиарда.

Ник не смог узнать ничего особенно важного о сэре Лютере в Лондоне. У Хиллиарда безупречная репутация и куча денег. Трудно будет привлечь его к суду – потребуются серьезные улики, размышлял Ник, стоя на ступенях кофейни.

Следующий шаг – Сомерсет. Может, обитатели Хай-Кресента что-то знают? Впрочем, особо рассчитывать на это не стоит.

Ник оглянулся по сторонам и перешел на другую сторону улицы. Вечернее солнце не согревало ледяной осенний воздух. Дома отбрасывали длинные тени. Перед тем как уехать из Лондона, надо навестить детей в сиротском приюте. Он быстро зашагал по улице, надеясь добраться туда до темноты.

Итан наблюдал за ним из окошка портшеза. Ему стало любопытно, куда направляется Ник, и он приказал носильщикам следовать за своим братом. Как бы ему хотелось в чем-нибудь уличить непогрешимого Ника, чтобы затем шантажировать его! «Вымогательство» – не слишком приятное слово, но что делать! Надо же как-то заставить Ника оплатить его долги, думал Итан, грызя ногти.

Ник остановил наемный экипаж, и носильщики вынуждены были пуститься за ним бегом.

На город уже спускалась тьма, когда экипаж наконец остановился и Ник вышел. Итан раздвинул занавески и выглянул на улицу. «Грязь, воры и шлюхи, – подумал он. – Трущобы!» Ему вовсе не хотелось нюхать эту вонь, но кое-что привлекло его внимание. Ник вошел в дверь огромного здания с вывеской «Сиротский приют сэра Джеймса». Итан был удивлен. «Сиротский приют сэра Джеймса»? Неужели его основал отец? Он подозвал одного из носильщиков.

– Я дам тебе шиллинг, если ты узнаешь, кто основал этот приют.

– Это можно. – Дородный верзила жадно облизнулся в предвкушении награды и двинулся к двери. Минуты две спустя он вернулся и доложил: – Старикашка в приемной говорит, что у приюта несколько покровителей, но основал его один джентльмен по имени мистер Ник. – Носильщик хмыкнул. – Старик спросил, не хочу ли и я пожертвовать деньжат сироткам. – Он протянул мозолистую руку, и Итан неохотно положил ему на ладонь серебряную монету.

– Ты очень мне помог.

«Мистер Ник, вы только подумайте! И откуда у Ника такие средства? Основать приют – на это нужна куча денег».

Итан решил во что бы то ни стало докопаться до правды.

Ник вернулся в Холлоуз через два дня и сразу заметил у подъезда новый экипаж Чарлза, который тот купил еще перед свадьбой. У Ника екнуло сердце – он снова увидит Маргерит.

Берди Джонс, которую Ник привез с собой из приюта, чтобы та окрепла на свежем деревенском воздухе, радостно взвизгнула, завидев двух белочек, прыгающих по стволу дерева. Она поправлялась, и Ник был счастлив, что ее организм выиграл схватку со смертью.

Чарлз встретил его в холле. Они обнялись. Ник обрадовался приезду своего лучшего друга и соседа.

– Я по тебе соскучился, старина, – признался Чарлз, лукаво поблескивая глазами.

– Судя по твоей ухмылке, медовый месяц превзошел все ожидания.

– И даже больше, – шепнул Чарлз. – Маргерит в положении.

Ник ожидал, что при этом известии его охватит ревность и грусть, но почувствовал только радость за друга.

– Прекрасная новость, – улыбнулся он, обнимая Чарлза. – Ты теперь станешь отцом. Я так и вижу, как ты качаешь на коленях младенца.

– Никогда не думал, что отцовство может сделать мужчину таким счастливым. Маргерит счастлива, а я и подавно.

– После всех испытаний, что выпали на вашу долю, вы заслужили право на счастье.

Друзья вышли на террасу. До них донесся женский смех – смеялись Делиция и Маргерит. Ник думал, что не сможет посмотреть в глаза женщине, которую когда-то любил. Но едва он увидел Маргерит, сидящую на скамейке рядом с Сериной, как понял, что сердце его спокойно. Остались только дружеская привязанность и уважение.

Она выглядела прелестно: золотистые вьющиеся волосы напоминали сияющий ореол, на оживленном веснушчатом лице играл нежный румянец. Он улыбнулся, собираясь обнять ее, но печальное лицо Серины и ее грустные синие глаза невольно привлекли его внимание.

Ее присутствие затмило радость от встречи с Маргерит, и Ник почувствовал укор совести. Как бы ему хотелось развеселить ее! Он смотрел на нее поверх плеча Маргерит, но она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.

Маргерит слегка пополнела. Талия у нее была пока еще такая же тонкая, как и прежде, но во всем ее облике появилась едва уловимая женственность, а на губах играла загадочная улыбка.

– Чарлз сообщил мне потрясающую новость. Поздравляю, Маргерит!

Она одарила его сияющим взглядом и слегка сжала его руку.

– Мы бы хотели, чтобы ты стал крестным отцом нашего ребенка. Ты согласен, Ник?

– Ну конечно! Почту за честь. У детей обязательно должны быть крестные отцы и матери.

Он переглянулся с Сериной. Ее темные таинственные глаза неотрывно смотрели на него. Тайны, всюду тайны. У него их столько, что и не сосчитать, и ей известно большинство из них.

– Как поживаете, мисс Хиллиард? – осведомился он светским тоном, поднося к губам ее холодные пальцы.

– Прекрасно, – равнодушно ответила она, упрямо сжав губы. – Здесь все ко мне очень добры.

– Полагаю, поездка в Лондон прошла успешно? – спросила Делиция, входя на террасу вместе с Берди. Девочка выглядела намного лучше, бледность сменилась здоровым румянцем. Ник поцеловал Делицию в лоб и подхватил малышку на руки. – У меня были срочные дела, но не все удалось выполнить. – Он чувствовал спиной тревожный, вопрошающий взгляд Сери вы.

– А вы купили мне леденцы в Лондоне, мистер Ник? – спросила девочка.

– Посмотри у меня в кармане. – Он опустил малышку на пол, и она тут же запустила ручонку в карман его сюртука и вытащила пакетик с леденцами.

– Ты ее избалуешь, – улыбнулась Делиция, но тем не менее охотно взяла предложенный леденец и угостила остальных дам.

– А где Капли? – спросил Ник, сразу помрачнев.

– Все еще в постели, – ответила Делиция. – Она отказывается вставать, – печально добавила она.

– Мы очень удивились, узнав о твоей помолвке, – осторожно заметил Чарлз. – Все случилось так неожиданно.

Ник кивнул.

– Да, это единственное решение, которое напрашивалось само собой.

– Очень благородно с твоей стороны, – покачал головой Чарлз, но в голосе его прозвучали неодобрительные нотки. – И ты хочешь принести в жертву свою жизнь, чтобы искупить вину Итана? Ты не несешь никакой ответственности за его поведение.

Между собравшимися воцарилось неловкое молчание, и Ник поежился, представив себе свое мрачное будущее.

– Я сделал выбор, и мое решение окончательное. Мисс Вайн станет моей женой. По крайней мере она не будет больше страдать.

Делиция коснулась его руки.

– Ты немного поспешил. Пройдет немного времени, и она найдет в себе силы для новой жизни…

– Но ее репутация будет погублена из-за нашего братца, бессердечного распутника, – сердито заметил Ник.

– Да… Итан меня разочаровал. – Делиция отошла от него в задумчивости. Не только Калли, но и его сестра страдают от последствий необузданных выходок Итана. Делиция вряд ли сможет доверять людям после того, что натворил ее родной брат. И Ник никогда ему этого не простит. Итан перевернул их мир с ног на голову.

Ему стало невыносимо тяжело. Он встал:

– Прошу меня извинить. Я пойду разомнусь немного после долгой дороги.

Он зашагал по тропинке, ведущей в сад, поддавая сапогом опавшие листья. Кустарники надо будет подрезать и весной посадить новые.

Сзади послышались торопливые шаги. Он сразу уловил легкий аромат Серины, который невозможно было ни с чем спутать.

Она была бледна и взволнованна.

– Я хотела поблагодарить тебя за помощь, Ник. Твоя поддержка для меня неоценима. Ты что-нибудь узнал о Лютере?

– И ни слова о том, как ты рада меня видеть? – с укором спросил он, скользя тоскующим взглядом по ее стройной фигурке в простом голубом платье. Ее шея выглядела тонкой и беззащитной в вырезе кружевной косынки, накинутой на плечи. Холодный ветер слегка теребил ее локоны, которые выбились из скромного пучка на затылке. Он мечтал сейчас лишь об одном: заключить ее в объятия и прижаться губами к ее губам. Она нужна ему. Он должен слышать слова любви из ее уст, ее вздох наслаждения, держать в руках ее покорное, трепещущее тело. Невыносимо тяжело чувствовать этот барьер, который их теперь разделяет, – невидимый, но прочный, как каменная стена.

– Ты ведь знаешь, что я рада тебя видеть, – прошептала она, и взгляд ее потеплел. – Но признания в любви сейчас неуместны, Ник. Слишком поздно.

Вздохнув, он попытался взять себя в руки. Да, слишком поздно. Он должен думать о Калли.

– Хиллиард проводит время в лондонских игорных притонах. Как ты и говорила, все считают, что твоего отца убил бродяга. Нам надо доказать обратное. И единственный способ это сделать – расспросить слуг. Может, кто-нибудь стал свидетелем убийства, но боится признаться.

– А ты сам видел его? – спросила она, прижав руки к груди.

– Да, мы обменялись любезностями в одном из игорных домов. Он до сих пор ненавидит сэра Джеймса и перенес эту ненависть и на меня. Я хотел бросить обвинение в убийстве ему в лицо, но вовремя удержался. Он ничего не должен знать о наших планах. Пусть думает, что ты от него прячешься.

– Так я и в самом деле прячусь, – пожала она плечами.

– Да, но это ненадолго, – возразил он. – Я навестил своего банкира, и он сказал мне, что счета сэра Лютера в полном порядке. Значит, он убил твоего отца не для того, чтобы завладеть его поместьем.

– Он убил отца потому, что ненавидел его. Сэр Лютер всегда отличался буйным нравом, и на этот раз его ненависть выплеснулась наружу.

Нику хотелось обнять ее, утешить, но он подумал, что она его отвергнет.

– Ты смирилась со смертью отца, Серина? Она кивнула.

– Он умер, и я уже ничего не могу изменить. И горевать о таком жестоком человеке, каким был мой отец, я тоже не могу.

– Его смерть изменила твою жизнь.

– Да… и заставила искать ответы на непростые вопросы. Удивительно, но теперь я чувствую себя гораздо сильнее и увереннее.

Ник остановился рядом с можжевельником, подстриженным в форме конуса.

– Ты обладаешь всем, что мужчина хотел бы видеть в женщине. Честность, доброта, страсть – все это привлекает. – Он схватил ее за плечи и повернул к себе. – Признайся же в этом сама себе.

– О, Ник, зачем ты это говоришь?

– Затем, что ты себя не ценишь.

Он не мог больше сдерживаться и поцеловал ее со всей страстью, на какую был способен. Каждый изгиб ее тела был ему до боли знаком. Он сжал ее грудь сквозь тонкую ткань платья, и желание, этот ненасытный зверь, вновь пробудилось в нем с прежней силой. Еще немного, и он сорвет с нее платье и овладеет ею на ближайшей скамейке.

– Я больше так не могу, – простонал он, держа ее в объятиях. – Мы предназначены друг для друга. Ты нужна мне, Серина… хотя готовишь ты из рук вон плохо.

Она горько вздохнула, уткнувшись лбом в его плечо.

– Как бы я хотела, чтобы у нас с тобой было будущее. Но ты скоро женишься на мисс Вайн. Мне даже немного жаль ее. Она ведь не знает, что ты разбойник.

Ее слова вернули его к действительности, и он выпустил ее.

– Ты и в самом деле думаешь, что можешь иметь все на свете, Ник? Кошельки путешественников, детскую благодарность и любовь, очаровательную жену, заботливую сестру, покорных слуг и любовницу? – Она оттолкнула его, и он невольно сделал шаг назад.

– Ты же знаешь, Серина, я не настолько расчетлив.

– Ну так я не буду твоей любовницей. Я не могу. То, что произошло в Лондоне, осталось в прошлом. Я не допущу, чтобы у меня был от тебя ребенок и ты тайком виделся со мной, когда тебе придет охота утолить свою страсть. Вот женишься, и пожалуйста – люби свою жену.

– Черт тебя подери, Серина! Я что, прошу тебя стать моей любовницей? – Он схватил ее за руку. – Нет. Я хочу, чтобы наши отношения были освящены церковью, а если это невозможно, то мы расстанемся навсегда.

Она кивнула.

– Я позволила тебе соблазнить меня, но это была минутная слабость. Просто тогда мне хотелось, чтобы кто-то меня утешил. Ты утешил и поддержал меня. И я поняла, что могу быть не просто никчемной барышней. Я могу жить и самостоятельно выбирать свой путь.

– У тебя на редкость сильный характер. Тебе надо было только осознать это.

– Но может быть, я напрасно обратилась к тебе за помощью после того, как отвергла тебя? Может, мне стоит самой выступить против сэра Лютера с пистолетом в руке?

Он улыбнулся.

– Это глупо, Серина. Только холодный расчет приведет Хиллиарда на скамью подсудимых, а для этого ты должна пока побыть здесь. Я не могу оставить Калли в таком состоянии, но как только она немного оправится, мы поедем в Сомерсет и все уладим. Можешь на меня рассчитывать.

Она тревожно взглянула ему в лицо.

– Я не хочу причинять тебе страдания. Он слегка коснулся пальцем ее щеки.

– Думаю, не я один буду страдать от неразделенной любви, – усмехнулся он. – Но ничто не заставит меня забыть те дни, что мы провели вместе. – Он больше не мог говорить и, повернувшись, решительно зашагал прочь. Сердце его разрывалось от боли.

Глава 21

Серина смотрела ему вслед. На этот раз она потеряла его навсегда. Что-то произошло, она проиграла невидимую глазу битву, отвергнув его любовь. А вдруг это был ее единственный шанс на счастье и она его упустила?

Ах, если бы можно было забиться куда-нибудь в уголок и дать волю слезам! Но сейчас не время предаваться тоске. Она должна сделать то, что задумала, и для этого ей потребуется помощь Ника. И если ей удастся вернуть к жизни мисс Вайн, Ник поедет в Сомерсет. А уж потом можно будет в одиночестве зализывать сердечные раны.

После обеда, который прошел в напряженном молчании, поскольку их с Ником взаимная холодность, казалось, передалась окружающим, она поднялась в спальню мисс Вайн.