Казалось, мистер Прентис не способен на большие физические усилия, например бег по пересечённой местности. Но в ближайшие несколько часов он показал, как он был вынослив, ибо гонка была изнурительной.

Он бросил свою загадочную фразу в пространство и вышел из комнаты, так и не договорив; его длинные ноги почти не гнулись, как ходули. Роу остался вдвоём с Бивисом, и время потянулось медленно. Солнце, сулившее поутру ясный день, оказалось обманчивым: зарядил не по сезону холодный мелкий дождик. Спустя долгое время Роу принесли на подносе чай и кусок пирога.

Бивис не был склонён к беседе, словно его слова могли быть использованы как показания в суде, и Роу только раз попытался прервать молчание:

— Хотел бы я все-таки знать, в чем тут дело! Зубастый рот Бивиса открылся и захлопнулся, как капкан.

— Государственная тайна! — заявил он и тускло уставился на пустую стену.

Внезапно появился мистер Прентис; он быстро вошёл на своих негнущихся ногах в сопровождении какого-то человека в чёрном, который держал на животе обеими руками котелок, словно миску с водой, и слегка задыхался, догоняя мистера Прентиса. Он остановился в дверях и злобно уставился на Роу:

— Это он, мерзавец! Никаких сомнений, это он. Я узнаю его, несмотря на бороду. Загримировался.

Мистер Прентис захихикал.

— Превосходно, — сказал он. — Все сходится. Человек с котелком заявил:

— Он внёс чемодан и хотел его оставить. Но я получил указания. Я ему сказал, чтобы он дождался мистера Траверса, Он не желал его ждать. Ещё бы, он-то знал,

что там внутри… Но что-то, видно, у него сорвалось. Не удалось погубить мистера Траверса, зато чуть было не укокошил бедную девушку. А как началась суматоха, его и след простыл…

— Я не помню этого человека, — сказал Роу.

— А я присягну в любом суде, что это он! — яростно замахал котелком незнакомец.

Бивис наблюдал за этой сценой с раскрытым ртом, а мистер Прентис только хихикал:

— Сейчас не время ссориться. Выясните отношения позже. Теперь вы нужны мне оба.

— Объясните мне хоть что-нибудь! — взмолился Роу. Проделать весь этот путь, думал он, чтобы снять с себя обвинение в убийстве и попасть в такую неразбериху.

— В такси, — сказал мистер Прентис. — Объясню в такси. — И он двинулся к двери.

— Вы что же, не хотите его арестовать? — спросил незнакомец, задыхаясь от быстрой ходьбы.

Мистер Прентис, не оборачиваясь, пробормотал:

— Со временем, может быть… — А потом загадочно осведомился: — Кого?

Они выбежали во двор, а оттуда на широкую Нортумберленд-авеню. Полицейские отдавали им честь. Потом они сели в такси и понеслись мимо разрушенных домов Стрэнда, мимо пустых глазниц здания страховой компании и окон, забитых досками, мимо кондитерских с одинокой вазой лиловых подушечек на витрине.

Мистер Прентис негромко сказал:

— Я хочу, чтобы вы, джентльмены, вели себя как можно естественней. Мы едем к портному, где с меня будут снимать мерку костюма, который я заказал. Я войду первым, через несколько минут войдёте вы, Роу, а потом и вы, мистер Дэвис, — и он дотронулся пальцем до котелка, который покачивался на коленях у незнакомца.

— Что все это значит, сэр? — спросил Дэвис. Он отодвинулся от Роу в самый угол, а мистер Прентис хоть и поджал свои длинные ноги, тем не менее занимал чуть не все такси, примостившись против них на откидном сиденье.

— Неважно. Ваше дело не зевать. Посмотрите, нет ли в мастерской кого-нибудь знакомого. — Когда такси описало петлю вокруг выпотрошенного остова Сент-Клемент

Дейнс, в его глазах погасло озорство. — Дом будет окружён, вам нечего бояться.

— Я не боюсь, я только хочу понять, — сказал Роу, не сводя глаз с этого непонятного, превращённого в развалины, забитого досками Лондона.

— Дело серьёзное. Я и сам не знаю, насколько серьёзное, — сказал мистер Прентис. — Но мы можем с полным правом сказать, что от него зависит наша общая судьба. — Он передёрнулся, допустив такое проявление чувств, захихикал, с сомнением щипнул шелковистые кончики усов и грустно сказал: — Вы же знаете, у каждой из воюющих сторон есть свои слабости, которые необходимо скрывать. Если бы после Дюнкерка немцы знали, до чего мы слабы… Да и сейчас у нас есть уязвимые места, о которых, если бы им было известно… — Такси объезжало развалины вокруг собора св. Павла и снесённый с лица земли Патерностер-роу — длинную панораму погибшей Помпеи. — Тогда вот это ерунда по сравнению с тем, что может произойти. Ерунда. — Он задумчиво пояснил: —Может, я был не прав, говоря, что вам не грозит опасность. Если мы напали на верный след, опасности не избежать. Для них эта игра стоит тысячи жизней.

— Если я могу на что-то пригодиться, — произнёс Роу, глядя на страшные опустошения вокруг. — Я ведь не воображал, что война — вот это. Христос, наверно, таким представлял себе разрушенный Иерусалим, когда он заплакал…

— Я не боюсь, — резко, словно в чем-то оправдываясь, заявил человек в котелке.

Мистер Прентис обхватил костлявые колени и стал покачиваться, вторя движению такси.

— Мы ищем маленький ролик плёнки. Он, вероятно, много меньше катушки ниток. Меньше тех роликов, которые вы вставляете в «лейку». Надеюсь, вы читали запросы в парламенте о неких документах, которые пропадали в течение часа? Дело это удалось замять. Стоит ли подрывать доверие к одному из первых лиц в государстве? Нам только повредит, если газеты затопчут следы. Я рассказываю это вам двоим только потому… Словом, если вы проболтаетесь, мы вас тихонько упрячем, пока все не кончится. Случилось это дважды, первый раз ролик был спрятан в кексе, и кекс должны были унести с одного благотворительного базара. Но вы его выиграли, — он кивнул Роу, — потому что пароль по ошибке был сообщён не тому, кому надо.

— А миссис Беллэйрс? — спросил Роу.

— Ею как раз сейчас занимаются. — И он продолжал объяснять, помогая себе жестами худых, с виду немощных рук. — Первая попытка не удалась. Бомба, попавшая в ваш дом, уничтожила кекс вместе с тем, что там было спрятано, и, вероятно, спасла вашу жизнь. Но им не понравилось, что вы решили распутать эту историю. Они пытались вас напугать и заставить скрыться, но почему-то это у них не вышло. Конечно, они рассчитывали, что вас разнесёт на куски, но, когда выяснилось, что вы только потеряли память, их это устроило. Даже больше, чем если бы вас убило, потому что, когда вы исчезли, на вас можно было свалить вину за взрыв бомбы, как и за… Джонса.

— Но за что убивать девушку?

— Давайте не будем отгадывать загадки. Может, потому, что её брат вам помог. Они не гнушаются и местью. Сейчас нет времени в это вдаваться. — Они подъехали к Меншн-хаус. — Мы знаем одно: им надо было выждать, пока не подвернётся другой случай, другая важная персона, другой дурак. С первым дураком им помогло, что они шили у одного портного.

Такси остановилось на углу улицы в центре города.

— Отсюда мы пойдём пешком, — сказал мистер Прентис. Как только они вышли из такси, по обочине тротуара на противоположной стороне улицы двинулся человек.

— У вас есть револьвер? — с тревогой спросил Дэвис.

— Я все равно не умею с ним обращаться, — сказал мистер Прентис. — Если они что-нибудь затеют, ложитесь на пол, и все.

— Вы не имели права втягивать меня в эту историю!

— Ну нет! — резко повернулся к нему мистер Прентис. — Никто в эти дни не имеет права на свою жизнь,' Поймите, что мы мобилизованы на защиту родины.

Они сбились в кучку на тротуаре; мимо шли банковские посыльные в цилиндрах, с ящичками, надетыми на шею; опаздывая с обеда, торопились конторщики и стенографистки. Развалин в этом районе не было, казалось, что нет и войны.

— Если им удастся вывезти эти фотографии за границу, — сказал мистер Прентис, — у нас наверху будет просто эпидемия самоубийств… так уже было во Франции.

— Откуда вы знаете, что их ещё не вывезли? — спросил Роу,

— Не знаю. Надеюсь. Но мы скоро узнаем. Следите за мной, когда я войду. Дайте мне пробыть в примерочной пять минут, а потом входите вы, Роу. Спросите меня. Я хочу, чтобы он был там, где я смогу наблюдать за ним в зеркало. А вы, Дэвис, сосчитайте до ста и тоже входите… Ваше появление будет для него уж слишком неправдоподобным. Вы будете последней каплей.

Они смотрели, как удаляется его прямая старомодная фигура; это был как раз тот человек, кто шьёт костюмы у портного в Сити — надёжного и не слишком дорогого, — его можно рекомендовать даже сыну. Пройдя шагов пятьдесят, мистер Прентис вошёл в подъезд; на углу стоял прохожий и закуривал сигарету. У соседнего подъезда остановилась машина, откуда вышла за покупками дама, оставив за рулём шофёра. Роу сказал:

— Мне пора двигаться. — В ушах у него стучало от волнения; войдя в азарт, он, казалось, забыл все свои горести и снова дышал свежим воздухом отрочества. Роу с подозрением оглядел Дэвиса, у которого от волнения дёргалась щека. — Помните, считаете до ста, а потом идёте за мной. — Дэвис молчал. — Поняли? Счёт до ста.

— А ну всю эту комедию к черту, — с бешенством проворчал Дэвис. — Я простой человек…

— Но это приказ!

— А кто может мне приказывать?

У Роу не было времени с ним препираться: его срок истёк. Война нанесла портняжному делу серьёзный урон. На прилавке лежало несколько штук скверного сукна. Полки были почти пусты. Человек во фраке с усталым, морщинистым от забот лицом спросил:

— Чем могу служить, сэр?

— У меня тут назначено свидание с приятелем, — сказал Роу и поглядел на узкий проход между кабинками с зеркалами. — Ему делают примерку.

— Присядьте, сэр. Мистер Форд, — позвал портной. — Мистер Форд.

Из кабинки вышел с сантиметром на шее и букетиком булавок, вколотым в лацкан пиджака, солидный деловой человек по фамилии Кост; в прошлый раз Роу видел его мёртвым. Словно недостающая часть головоломки, эта невозмутимая фигура сразу осмыслила его воспоминания — и о поэте из рабочих, и о человеке из Уэлвина, и о брате Анны. Как звала этого человека миссис Беллэйрс? Он вспомнил: «мистер Кост, представитель делового мира».

Роу поднялся со стула, словно при появлении важной персоны, которой должен быть оказан почёт, но в спокойном чинном взоре не отразилось ничего.

— Я вас слушаю, мистер Бридже.

Это были первые слова, которые услышал от него Роу, прежде вся его роль ограничивалась смертью.

— Этот джентльмен назначил здесь встречу с другим джентльменом.

Кост медленно перевёл свой взгляд на Роу; спокойная гладь больших серых глаз по-прежнему была невозмутима, разве что взгляд задержался на лице Роу секундой дольше, чем требовалось.

— Я уже почти кончил снимать с джентльмена мерку. Если вы соблаговолите обождать минуты две…

А через две минуты, подумал Роу, появится другой, та последняя капля, которая тебя доконает.

Мистер Форд — если теперь его так звали — не спеша подошёл к прилавку; все, что он делал, было тщательно продумано; костюмы, которые он шил, должно быть, отлично сидели. Точность его движений не допускала и мысли о каком-то чудачестве, о своенравии, однако какая чудовищная аномалия крылась под этой оболочкой? Роу снова видел, как доктор Форестер окунает пальцы в то, что было похоже на кровь.

На прилавке стоял телефон: мистер Форд поднял трубку и набрал номер. Диск находился прямо перед глазами у Роу. Он пристально смотрел, как тот набирал БАТ, — в буквах Роу был уверен, но одну цифру он все-таки проглядел, встретив безмятежный вдумчивый взгляд мистера Форда. Роу не знал, что делать, и мечтал, чтобы скорее появился мистер Прентис.

— Алло, — сказал мистер Форд. — Алло! Говорят от Паулинга и Кростуэйта.

За стеклом витрины нехотя двигалась к двери фигура человека в котелке. Роу сжал руки на коленях. Мистер Бридже, повернувшись к ним спиной, грустно приводил в порядок жалкие штуки сукна. Его вялые руки словно писали жалобу в журнал «Портной и закройщик».

— Костюм был отправлен утром, сэр, — говорил мистер Форд. — Надеюсь, он попадёт вовремя к вашему отъезду. — Он с удовлетворением и как-то не по-людски причмокнул в трубку. — Большое спасибо, сэр. Я сам был в высшей степени удовлетворён последней примеркой. — Он перевёл взгляд на звякнувшую дверь, в которую с какой-то отчаянной развязностью заглядывал Дэвис, — О да,

сэр. Я думаю, когда вы его наденете, плечи сядут на место… — Хитроумный замысел мистера Прентиса явно не удался: этого человека нельзя было вывести из равновесия.

— Мистер Траверс! — с изумлением воскликнул Дэвис.

Аккуратно прикрыв трубку ладонью, мистер Кост спросил:

— Простите, вы что-то сказали, сэр?

— Вы же мистер Траверс! — Но, встретив спокойный, ясный взгляд, Дэвис неуверенно добавил: — Разве это не вы?

— Нет, сэр.

— Мне показалось.

— Мистер Бридже, будьте добры заняться с этим джентльменом.

— Конечно, мистер Форд.

Мистер Форд отвёл руку от трубки и продолжал негромко и властно говорить по телефону:

— Нет, сэр. В последнюю минуту я выяснил, что мы не сможем повторить ваш заказ на брюки. И дело отнюдь не в талонах. Мы больше не сумеем получить ткань того же рисунка, у фабрикантов ни единого метра. — Его взгляд снова встретился со взглядом Роу и легонько ощупал его лицо, как рука слепца. — Лично у меня, сэр, нет никакой надежды. Ни малейшей надежды. — Он положил трубку и сделал несколько шагов вдоль прилавка. — Не одолжите ли вы мне их на минуту, мистер Бридже, — он взял с прилавка портняжные ножницы.

— Пожалуйста, мистер Форд.

Он молча прошёл мимо Роу, ни разу на него не взглянув, и все так же неторопливо двинулся вдоль прохода, деловито и тяжеловесно, как глыба. Pov быстро встал, понимая, что надо что-то предпринять, иначе весь план их рухнет.

— Кост! — закричал он вслед удаляющейся фигуре. — Кост! — и тогда поразительное спокойствие и уверенность этого человека с ножницами показались ему странными, он вспомнил взгляд, которым Кост ощупал его лицо… Он громко, предостерегающе закричал: — Прентис! — но закройщик уже скрылся в одной из кабинок.

Это была не та кабинка, из которой вышел мистер Прентис. Он появился очень удивлённый, без пиджака в другом конце прохода.

— В чем дело? — спросил он, но Роу был уже у двери другой кабины и тщетно пытался туда войти. Сбоку он видел возмущённое лицо мистера Бриджса и выпученные глаза Дэвиса.

— Скорей! — крикнул он. — Дайте шляпу. — Схватив котелок, он разбил им дверное стекло.

Кост-Траверс-Форд был покрыт, как льдинками, осколками стекла. Он сидел в кресле для заказчиков против высокого трельяжа, крепко зажав стоймя ножницы своими коленями и наклонившись вперёд. Шея у него была пронзена насквозь. Он умер как истый римлянин.

Роу подумал: «На этот раз я действительно его убил» — и снова услышал негромкий, почтительный, но властный голос, говоривший в трубку: «Лично у меня, сэр, нет никакой надежды, ни малейшей надежды».

Глава вторая

ОЧИСТКА ТЕРРИТОРИИ ОТ ВОЙСК ПРОТИВНИКА