Воскресный вечер все ближе, и с каждой минутой Сэм все больше убеждается, что им с Крисом лучше остаться друзьями.
      Теперь она понимает, что их отношения с самого начала не ладились. Несмотря на то, что в прошлом у них был умопомрачительный секс (хотя теперь те дни вспоминаются уже с трудом), причина, по которой ей показалось, что она хочет выйти за него замуж – именно показалось, – в том, что с ним ей было удобно.
      Она сразу же, с первой встречи, почувствовала, что Крису можно рассказать все, что угодно. С ним можно поделиться самыми потаенными и темными секретами, и он бы все понял. Она вспоминает ночь их знакомства, когда они пошли в отель и разговаривали несколько часов. Вспоминает, как много они друг другу рассказали, будто у них накопилась тысяча слов, и им не терпелось излить душу.
      Правда в том, и сейчас она это понимает, что к концу того первого вечера ей показалось, будто она знает Криса всю свою жизнь. И в этом отношении ничего не изменилось. Безусловно, сейчас у них тяжелый период и они ладят не так хорошо, как раньше, былое понимание исчезло, но, по существу, они остаются друзьями. И лишь теперь, когда Сэм вкусила страсти, она поняла, что пропало в их отношениях.
      Волнение.
      По вечерам она уже больше не сидит и не ждет, когда зазвонит телефон. Вообще-то, это ожидание подобно кошмару, зато ничто не сравнимо с той почти наркотической эйфорией, когда – в редких случаях – мужчина все-таки звонит.
      Провокация.
      Но Крис никогда ее не провоцировал. Он был типичным парнем с соседского двора. Приятная внешность, приятный в общении. Б. в. п., как говорится в объявлениях о знакомстве. Он никогда не обладал теми качествами, что Дэн. Не был сексуальным, соблазнительным, опасным и скрытным. Она думает о Дэне, и по спине пробегают мурашки.
      Если ты чувствуешь, будто знаешь человека уже сто лет, это еще не повод выходить замуж, с горечью думает Сэм. Она должна была это понять. Должна была послушать Беллу, которая говорила, что остепенится, лишь, когда за ней явится принц на белом коне в сияющих доспехах.
      Посмотрите на Беллу, думает Сэм. Пусть в тридцать четыре года она все еще не замужем, но жизнь у нее потрясающая. Каждый вечер ходит по всяким барам и вечеринкам. Заигрывает с опасными и притягательными незнакомцами, такими как Дэн, и занимается безумным сексом в чужих спальнях. По большому счету даже Джулия теперь делает то же самое. Почему именно ей досталась скучная замужняя жизнь? Почему именно она купилась на страшную сказку о пригородном домашнем уюте?
      Если бы была возможность, она бы изменила в своей жизни все. Все, кроме Джорджа. Джорджу достаточно взглянуть на нее, чтобы ее сердце растаяло. Она улыбается ему, берет его на руки, отрывая от новой любимой игрушки – шланга от пылесоса. Джордж немедленно начинает выть, и она тискает его несколько секунд и опускает на пол. Он с довольным видом принимается мусолить шланг.
      Вот почему она до сих пор бездействует.
      Из-за Джорджа.
      Вот почему она до сих пор не поговорила с Крисом по душам и не попросила развода, потому что жить так больше невозможно.
      Она убеждена, что, выйдя замуж, совершила ошибку, но не может просто уйти. Ведь Крис любит Джорджа так же сильно, как и она. Крис будит его по выходным и поет ему песенку из телесериала. «Я люблю тебя». Когда Сэм рассказывает Крису, что делал Джордж в течение дня, глаза его светятся от счастья.
      Разве может она отнять Джорджа у Криса? И как повлияет на Джорджа развод родителей? Она не хочет, чтобы он метался между ними, как пинг-понговый шарик, не хочет, чтобы половину летних каникул он проводил с ней, а половину – с Крисом. Она хочет, чтобы у Джорджа было замечательное детство, а это значит, у него должны быть мама и папа. Которые живут вместе.
      Поэтому она ничего не говорит Крису. Пока. Хотя понимает, что нельзя оставаться вместе только из-за ребенка. Родители, которые живут вместе в доме, где воздух пропитался горечью и издевками, куда хуже, чем два отдельных, но любящих и счастливых дома.
      Нельзя оставаться вместе только из-за Джорджа, но она еще не готова что-либо предпринять. Раньше, когда она чувствовала себя несчастной, мучилась депрессией или теряла надежду, она говорила себе:
      «И это пройдет».
      Но прошло уже восемь месяцев, и ничего не изменилось. В глубине души она все еще надеется, думает, что, возможно, все наладится. Но это было до того, как Дэн пробудил дремавшие в ней ощущения.
      Если честно, эти ощущения всколыхнул еще мистер Бреннан, гинеколог, но это была идиотская влюбленность, ведь все женщины непременно влюбляются в мужчин-гинекологов. Она даже не рисовала фантазии с участием мистера Бреннана, по крайней мере, не воображала себе яркие, детальные картины, которые имели близкую связь с реальностью и могли осуществиться. Ее фантазии о мистере Бреннане не имеют ничего общего с фантазиями о Дэне.
      Сэм понимает, что если бы она не встретила Дэна, то, возможно, провела бы с Крисом остаток жизни. Не возможно скучать по тем чувствам, о которых не имеешь понятия. Она бы так и шла по жизни, была бы более-менее довольна, может, даже завела бы еще детей и никогда бы не узнала, что такое настоящая страсть.
      Но теперь у нее есть Дэн, и она абсолютно уверена: нужно просто подождать.
      – Надо же, как ты нарядилась в кино, – Крис явно поражен, увидев Сэм, спускающуюся по лестнице.
      Патриция выглянула из-за двери кухни и с улыбкой подняла бровь. Она кормила Джорджа из бутылочки.
      – Дорогая, неужели ты накрасилась? Рада видеть, что ты опять похожа на человека.
      Сэм скорчила раздраженную гримасу и продефилировала в коридор взять сумочку.
      – Мам, он должен лечь спать не позже семи. Не позже, о'кей? Не играй с ним, а то он переутомится, и тогда жди адской ночки.
      – Дорогая, у меня уже были дети. Не волнуйся. Иди и хорошенько повеселись.
      – Хорошо, но если он проснется… но он же не должен проснуться, обычно он крепко спит, правда? – она с сомнением смотрит на Криса. – Но если он все-таки проснется, дай ему молока, бутылочка в холодильнике. Вообще-то, лучше дай ему простой воды. Боже. Молока или воды? Не хочу, чтобы его стошнило, но, по-моему, у него сейчас период роста, и он все время хочет есть. Может, лучше дать ему молока сейчас…
      – Иди, – сквозь зубы цедит Патриция. – С ним все будет в порядке. Я справлюсь. Я тоже мама, так что не переживай. Я же тебя сумела вырастить, и что?
      – Это еще спорный вопрос, – невнятно пробормотал Крис.
      Патриция бросила на него злобный взгляд.
      – О'кей, мы уходим, – сказала Сэм, наклонившись и осыпав Джорджа поцелуями. – Пока, обезьянка, мамочка любит тебя, будь хорошим мальчиком. Сладких снов.
      – Пошли, – пробормотал Крис, глядя на часы. – Мы опоздаем.
      Сидя в полутьме кинотеатра, Сэм опять чувствует, как бедро Дэна слегка прикасается к ее ноге.
      Ей стало плохо, когда она представила, что увидит его снова. Она боялась, что превратится в шестнадцатилетнюю девочку и не сумеет посмотреть ему в глаза, и вышла им навстречу, умирая от робости.
      Джилл поцеловала ее и с нежностью обняла, и повернувшись к Дэну, она ждала, что он сделает то же самое. Но он заключил ее в объятия и крепко прижал к себе, прошептав на ушко:
      «Привет, красотка».
      Ей хотелось не разжимать объятий весь вечер. Он был таким высоким, мускулистым, сильным, и, когда он обнимал ее, она чувствовала себя маленькой девочкой на руках у своего спасителя. Неохотно отстранившись, она быстро повернулась к Джилл, думая, что та могла что-то заподозрить. Сэм хотелось успокоить Джилл, чтобы она ни о чем не догадалась. Пока еще рано.
      – Мы опоздали? – с улыбкой спросила Сэм.
      Она надеялась, что Дэн и Джилл не заметили, что она бежала со всех ног и запыхалась.
      Дэн пошел за попкорном. Сэм обожает попкорн, но на этот раз отказалась: вдруг он подумает, что она обжора? Дэн вернулся с тремя огромными пакетами попкорна для себя, Джилл и Криса, и заговорщически прошептал ей на ухо, что он с ней поделится. Она почувствовала себя особенной, будто ей оказали великую честь, и растаяла от его внимания.
      Сэм вошла в узкий коридор первой, не зная, кто следует за ней, но моля бога, чтобы это был Дэн. Прошу тебя, господи, молилась она. Если это должно осуществиться, и нам суждено быть вместе, пожалуйста, дай мне знак. Пусть он сядет рядом со мной, и этим покажет, что чувствует то же самое.
      Она протискивалась мимо сидящих к своему месту и, обернувшись, ощутила прилив радости: Дэн стоял прямо за ней. Спасибо, господи, мысленно произнесла она. Теперь я знаю.
      И вот она сидит и делает вид, что захвачена игрой Тома Хэнкса, но не может сосредоточиться ни на чем, кроме бедра Дэна, которое прикасается к ее бедру. Сэм специально рассчитывает время, чтобы каждый раз, когда она залезает в его пакет с попкорном, их руки соприкасались, и тогда они поворачиваются друг к другу и извиняющеся улыбаются, глядя друг другу в глаза.
      Но эти взгляды, эти нежные улыбки выражают больше, чем извинение. Она почти перестает дышать и ждет, когда он сделает первый шаг, откроет свои чувства. Каждый раз, когда она протягивает руку за попкорном, то ожидает, что сейчас он нежно погладит ее по руке, хотя бы по пальцу. Но он этого не делает, и она понимает, что он просто смущен, как и она.
      Она думает, не погладить ли ей его самой, но понимает, что еще слишком рано. Сэм абсолютно уверена, что нравится ему, – зачем тогда он так ласково ее обнял? – но сомневается, что он так же глубоко задумывался над своими чувствами. Она не сомневается в его любви, боже упаси, просто думает, что он еще не готов.
      Нужно просто подождать.
      – Самый потрясающий фильм, который я только видела в жизни!
      Джилл запыхалась, она возбуждена, ей не терпится, когда же можно будет поговорить о фильме.
      – Невероятное кино, – соглашается Крис. – Такое реалистичное, и похоже на «Титаник». Реализм и размах. Тебе понравилось, Сэм?
      – По-моему… – она закатывает глаза, – это самый занудный фильм, который я только видела. Может, если бы он длился часа полтора, он бы мне и понравился, там были прикольные моменты, но три часа? Умоляю. Я чуть не уснула.
      – Согласен на все сто, – смеется Дэн. – Такую нудятину нечасто посмотришь.
      – У этой парочки совершенно нет вкуса, – с улыбкой произносит Джилл, глядя на Криса.
      Сэм ощущает, как по телу разливается тепло: их с Дэном назвали «этой парочкой».
      В ресторан они едут на разных машинах. Сэм и Крис сидят в тишине, и всю дорогу Сэм смотрит в окно с улыбкой на лице и думает о Дэне. Время от времени Крис на нее поглядывает, гадая, все ли у нее в порядке и почему у нее такой отрешенный вид. Но сегодня она явно довольна, и он не хочет рисковать и провоцировать истерику: вдруг он сделает что-нибудь не так?
      Они садятся за столик и заказывают шабли для Джилл и Криса и бордо для Сэм и Дэна. Она взволнована, что у них с Дэном так много общего: похоже, намного больше, чем у Дэна с Джилл.
      – Как хорошо, что мы подружились! – говорит Джилл, когда Сэм заявляет, что предпочитает красное вино. – Дэн всегда ноет, когда приходится пить белое вино, и мы или заказываем каждый по бутылке и выпиваем лишь половину – деньги на ветер, – или пьем отвратительное домашнее вино по стакану.
      – Я даже и не помню, когда мы в последний раз ходили в ресторан, – произносит Сэм, отсылая за шифрованное сообщение Дэну.
      Пусть знает, что их брак не так идеален, как кажется.
      – Не говоря уж о том, когда пили вино.
      – И кто в этом виноват? – вопрос и тон вполне невинен, но Крису уже осточертело, что она его во всем обвиняет.
      К счастью, у Сэм хорошее настроение, и она не проглатывает наживку.
      – Наверное, я. Я так устаю после рождения Джорджа, что боюсь, одного бокала вина мне хватит, чтобы полностью вырубиться.
      – Тогда будь осторожнее, – говорит Дэн с улыбкой и отодвигает ее бокал. – Мы же не хотим, чтобы ты уснула за столом.
      – Не говори глупости! – смеется Сэм и игриво толкает его в бок. – Сегодня вечером у меня столько энергии, я точно не засну.
      – Отлично, – вмешивается Джилл. – Потому что сегодня мы должны повеселиться, как следует, тем более что вы редко выходите. Я долгие месяцы боялась доверить Лили постороннему человеку, но потом решила, что пора опять начать жить для себя. И как только я поняла, что не каждая потенциальная няня окажется детоубицей, мы уже не смогли никого подыскать. А у вас есть постоянная няня?
      – У нас есть мама Сэм, – отвечает Крис, – но постоянной ее точно не назовешь. Сегодня, наверное, третий, нет, четвертый раз, когда она сидит с ребенком.
      – Моя мать – на самом деле антимать, – с горечью произносит Сэм. – Нам все говорили, что, когда она станет бабушкой, все изменится и она будет без ума от своего внука. Но прошло восемь месяцев, и мы все еще ждем, когда же это случится.
      – С матерью Дэна такая же история, – говорит Джилл. – Банально, конечно, но все, что ее интересует, – ее проклятый теннис.
      – В случае с моей матерью это бридж, – Сэм с пониманием пожимает плечами.
      Джилл продолжает.
      – Она навещает Лили раз в две недели, и при этом звонит и предъявляет мне какие-то идиотские обвинения: мол, я плохая невестка, и единственная причина, почему она не проводит с Лили больше времени, в том, что я так занята, и она не хочет мне мешать, – Джилл распаляется и повышает голос.
      – Ладно тебе, Джилл. Успокойся.
      Дэн видит, что она выходит из себя.
      – Извини, но меня злость разбирает. Чертовы свекрови. Ей ничем не угодишь. Думаю, мне просто придется с этим смириться.
      – Ты знаешь, что ты здесь ни при чем, – произносит Дэн. – Просто она – несчастная женщина, и ни чего не поделаешь. Она никогда не изменится.
      – Именно это я не устаю повторять Сэм, – говорит Крис. – Но Сэм все время пытается ей угодить или надеется, что в одно прекрасное утро ее мать проснется и внезапно станет доброй бабушкой с седым пучком из сказки. Но этого никогда не произойдет.
      – Думаю, всем женщинам свойственно так себя вести. Я всех пытаюсь изменить, или надеюсь, что они изменятся.
      – Может, у тебя мания, что все должно быть под контролем? – смеется Крис.
      – О да, – Дэн многозначительно смотрит на Джилл. – Забавно, что ты об этом заговорил.
      – Как называется эта игра? – смеется Сэм. – Я люблю тебя, ты идеален, а теперь изволь измениться. Все мы так делаем, правда?
      – Только вы двое, – возражает Крис. – Не обобщай.
      – Нет, приятель, – Дэн качает головой. – Все женщины так делают. Притворяются сладкими и невинными сразу после знакомства, но стоит жениться, и они превращаются в ведьм.
      – Очаровательно, – смеется Джилл. – Напомни мне, чтобы я оставила тебя дома, когда мы в следующий раз пойдем в ресторан, – она изгибает бровь. – Говорят, прежде чем выйти замуж, нужно приглядеться к друзьям жениха, мол, о человеке судят по его друзьям. А мне кажется, что многое можно узнать, взглянув на его мать. Может, мне нужно было подумать, как следует, прежде чем выходить за тебя.
      Дэн обижен, и Джилл смягчается.
      – Извини, извини. Я вовсе так не думаю, я лишь хотела тебя подзадорить, – она целует его в щеку, и он расслабляется.
      Сэм кажется, что от этого нежного жеста она сейчас закричит.
      – Я в туалет, – бормочет она, встав из-за стола и чуть ли не бегом рванув в туалет.
      Целую вечность она стоит перед зеркалом, уставившись на свое отражение, с пустотой в голове, но потом мысли накатывают одна за другой.
      О чем ты только думаешь? Он женатый мужчина. Он счастлив. Почему он не оттолкнул ее, когда она попыталась его поцеловать? Но, в конце концов, она же его жена. Это не значит, что он не думает о тебе. И не значит, что он не хочет, чтобы ты его поцеловала. Посмотри, как много у вас общего. Вспомни, как он коснулся бедром твоей ноги. Как он все подстроил, лишь бы сесть рядом с тобой в кинотеатре. Да. Он явно к тебе неравнодушен.
      Сэм спокойно возвращается за столик с улыбкой на лице. Она снова безмятежна.
      Если за следующие двадцать секунд я не увижу ни одной красной машины, Дэн любит меня.
      Если до следующего перекрестка ни разу не наступлю на трещину на асфальте, мы с Дэном будем вместе.
      Если Джордж проспит полтора часа, значит, Дэн сейчас сидит и думает обо мне.
      Это уже идиотство какое-то.
      Последние три дня Сэм только и думает, что о Дэне. Утром ее будит плач Джорджа, и она как в тумане берет его из колыбельки и сажает на высокий стульчик, все время думая о Дэне.
      Рассеянно кормит Джорджа с ложечки, пачкая ему все лицо, и думает о Дэне.
      Толкает коляску по холмам в парке и фантазирует об их с Дэном будущем.
      Теперь Сэм уже не сомневается. Она видела, как он ей улыбался, как пристально смотрел ей в глаза, когда они разговаривали. В конце вечера Джилл с Крисом стали говорить об интерьерах, и Джилл советовала ему, как построить маркетинговую и пиар-кампании. А Сэм очутилась один на один с Дэном, как и предполагала.
      Глядя ей прямо в глаза, Дэн тихо, чтобы другие не услышали, расспрашивал ее о ее жизни. Они говорили о ее детстве, матери, болезненных подростковых годах. О работе, ее целях и страхах. И больше всего – о Крисе. О том, как они познакомились, что она думает об их отношениях, сделала ли она правильный выбор.
      Для человека, которого она видела всего второй раз в жизни, его вопросы были слишком интимны. И то, как он с ней разговаривал, как впитывал каждое ее слово, пока все в комнате будто растворялось, льстило ей, волновало ее и мучило. Особенно вопросы о ее браке.
      У нее возникло ощущение, будто он пытается узнать о ней все, заглянуть в глубину ее души. И зачем ему это делать, если только он не считает ее любовью всей своей жизни? Но ей нужно быть осторожной. Ей нельзя признаваться, что ее брак разрушен, не в присутствии Криса. Но она может дать ему знать, отвечая коротко, с горечью пожимая плечами, отказываясь разговаривать.
      Она не может винить Криса и плохо о нем отзываться, и, самое главное, ей нельзя выставлять себя в плохом свете. Но больше всего ей хотелось расспросить Дэна о том же, чтобы он дал ей подсказку. Если бы он сказал, что с его браком покончено, она бы согласилась и сделала то же самое. Если бы он сказал, что любит Джилл как друга, но не как женщину, она бы призналась, что чувствует то же самое. Если бы он сказал, что подумывает бросить ее, Сэм бы призналась, что тоже хочет уйти от Криса.
      Но только она собиралась задать ему вопрос, он спрашивал ее еще о чем-нибудь, и лишь когда они очутились дома, она поняла, что к концу вечера знала о нем так же мало, как и в начале.
      Зато он теперь знал о ней почти все.
      И все это потому, что он меня любит, думает Сэм, кидая упаковки подгузников в тележку. Джордж весело агукает на детском сиденье. Она поднимает голову и решает, что, если она дойдет до конца прохода раньше, чем старушка в красном плаще, которая едва волочит ноги, Дэн стопроцентно в нее влюблен. Она уже переходит на бег, но потом понимает, что ведет себя как идиотка.
      Он ее любит.
      Ей уже ни к чему играть в эти игры.

      – Привет, это Сэм?
      Джордж сидит в высоком стульчике, пытаясь наклониться вперед, а Сэм маневрирует с подносом, чтобы накормить его обедом.
      – Подождите минуточку, – кричит она и бросает трубку, чтобы поправить ремешки на стульчике. – Давай, цыпленок. Будь хорошим мальчиком, кушай мамочкины домашние рыбные пирожки. Ням-ням. Ням. Вкусненько, – она кормит его с ложечки и берет трубку.
      – Извините, – говорит она, поспешно запихивая раскрошенные рыбные пирожки в рот Джорджу.
      Джордж в нетерпении разевает рот, как птенец.
      – Алло?
      – Значит, твои пирожки – просто объедение, да?
      – Он их за обе щеки уплетает, – отвечает Сэм, пытаясь понять, кто это.
      Голос знакомый.
      – А кто это, если не секрет?
      – Не могу поверить, что ты меня не узнала, ведь мы разговаривали только вчера.
      Вчера? Вчера же было воскресенье. Она пытается припомнить, с кем вчера говорила, но безуспешно. В голове пусто.
      – Вчера?
      – Сэм! Это Дэн.
      Сэм роняет ложку, к счастью, беззвучно, так как ложка сделана из оранжево-бирюзовой резины, и Джордж недовольно хнычет, нетерпеливо ожидая следующей порции.
      – Дэн, как дела? – она думает, не начать ли говорить голосом кролика из рекламы микстуры от кашля, но уже слишком поздно.
      Он подумает, что она идиотка, и она проклинает себя за то, что совсем не подготовилась к его звонку и Дэну приходится слушать, как она ведет себя, как мамаша, а не чувственная сексуальная сирена. Но он же ей позвонил. Наконец-то осуществились ее желания, и он позвонил.
      – У меня все замечательно. Я звоню не вовремя?
      Разве может Дэн позвонить не вовремя?