Она неохотно подошла и так же неохотно встала на колени с другой стороны столика, заваленного деньгами.

— Я… нет. Я шла по лестнице.

— Придется мне перевести ресторан на первый этаж.

— Это было бы лучше, — невыразительно сказала она.

— И больше мы не будем обедать в замкнутых пространствах.

— Вот как раз об этом я и пришла поговорить. Обед был чудесным, и я совсем не хотела проявить бестактность по отношению…

— Пить хочешь?

— Я… нет.

— Даже воды? Лимонада? В два часа ночи нет ничего лучше, чем лимонад.

Она закончила считать пачку десяток и попыталась говорить громче, так как он, казалось, не слышит ни одного ее слова.

— А теперь мне что с ними делать?

— Свяжи их. — Он протянул ей узкую коричневатую ленту. — Она приклеивается с одной стороны, надо только послюнявить…

— Спасибо. — Она лизнула языком ленту, обернула пачку и потянулась за следующей, поудобнее пристроив ноги.

— Хочешь посмотреть остальную часть ресторана после этого?

— Да, то есть… может быть.

Она косо посмотрела на него. Ну уж хватит. Он явно не собирался слушать то, что она пришла сказать ему. Но она все равно скажет, хотя бы ради собственного удовольствия.

— Я не собираюсь спать с тобой, Джоэл. Он даже не моргнул глазом.

— Кто-нибудь падал на тебя в обмороке сегодня?

Она поколебалась и затем сказала:

— Не-а. Я, правда, проткнула нескольких мужчин иголками.

— И?

— И приняла одни роды.

Когда они закончили считать, Джоэл с невозмутимым видом уложил пачки денег в кожаный дипломат радом с ним, в то же время не выпуская из виду Клер. Ее глаза загорелись, когда она рассказывала о ребенке. Ей явно нравилось принимать роды. Он мог представить себе ее за этим занятием, а также то, как она управляется с пострадавшими в авариях. Спокойная и сосредоточенная, она не даст выхода своим эмоциям, пока не останется наедине с собой. Джоэл внимательно наблюдал за ней. Она достигла поставленной цели, и оба понимали это. Клер не придет в негодование оттого, что он не отреагировал на ее высказывания. Она может негодовать только в замкнутых пространствах.

— Не хочешь ли взглянуть на мой морозильник? — заговорил он с ней.

— Нет.

— Но кухню ты должна посмотреть. — Он вздохнул.

К ее удивлению, он надел носки и туфли ради этого мероприятия и повел ее по всем углам и закоулкам своего ресторана. Клер не знала, чего ожидать, и была поражена тем, что склад крепких напитков был больше, чем ее спальня, а запасами в морозильниках можно было прокормить целый осажденный город. Кухня была оснащена арсеналом всевозможных кулинарных приспособлений, он даже показал ей свой набор разделочных ножей.

Она наблюдала за ним, прекрасно понимая, с одной стороны, какая сложенность, необходима чтобы управлять таким большим рестораном, а с другой — это так походило на Джоэла, ведь он лично знал всех своих служащих — семьдесят пять человек, и знал, что лежит в дальних углах каждого ящика. Он не делал ничего наполовину.

Она не совсем осознавала, почему идет следом за ним, но не останавливалась. С ним было легко говорить. После полной вечерней смены она, конечно, выдохлась, правда не настолько, чтобы заснуть на ходу. Она видела, что Джоэл постепенно расслабляется, как и она после напряженного вечера.

В глубине души она была убеждена, что не хочет исключать его из своей жизни. Каждый раз, когда он смешил ее, он все больше ее притягивал. С ним было так невероятно легко… пока он не касался ее. Неужели нельзя оставаться просто друзьями? Редко с каким человеком можно так поболтать среди ночи.

К тому времени, когда Джоэл закончил свою экскурсию, было уже три часа. Они гасили за собой свет, погружая все в темноту.

— Спустимся по лестнице или ты справишься с лифтом?

— Ты можешь поехать на лифте, — заверила она его и взяла пальто.

— Давай прихватим с собой колоду карт. Покер отвлечет тебя от неприятного спуска в лифте.

Это была безумная идея, но она сработала. Каждые пять этажей он останавливал лифт, и они перебрасывались в покер. Он был безжалостным игроком, и она проиграла тридцать семь центов к тому времени, как они доехали до первого этажа. Ей удалось до конца сохранить спокойствие, хотя ноги все же стали ватными. Да и мышца бедра опять заныла, и ей с трудом удалось изобразить ровную походку, когда они вышли на улицу.

Вокруг них мгновенно закружился резкий ветер, распахивая пальто и развевая волосы. На улице было светлее, чем в вестибюле. Чикаго любил свои ночные огни. Тени, свет и легкая улыбка играли на лице Джоэла, когда он повернул к ней свое лицо.

— Ты приехала или пришла пешком из больницы?

— Я пришла пешком, но я могу взять такси.

Он ничего не ответил. Она ожидала, что он как-то намекнет о своем желании не отпускать ее одну домой. Ведь он слышал о ее намерении. Последние два часа он смотрел на нее взглядом, который согревал.

Или сжигал. Как на это посмотреть. Клер уже решила, что обречена чувствовать возбуждение рядом с Джоэлом. Он продолжал спокойно стоять, и Клер остановила первое желтое такси, появившееся из-за угла.

— Ну… — Она повернулась к нему с вежливой прощальной улыбкой, но он просто усадил ее в такси и сам устроился рядом.

Она не успела перевести дыхание, как он уже вручил таксисту деньги и попросил покатать их по городу.

— Не поднимай шума, — тихо прошептал он. — Мне нужно проверить мой город ночью.

— Но у тебя есть машина.

— Конечно, у меня есть машина. Но, когда сам ведешь, города не видишь. Я вернусь к своей машине, после того как доставлю тебя домой. Ты ведь еще не готова лечь в постель, да?

Этот вопрос сбил ее с толку. Джоэл улыбнулся. Он и хотел, чтобы она уловила двусмысленность его вопроса: она не готова лечь в постель сегодня.

— Устраивайся поудобнее, — кивком головы он указал на пустующее пространство между его телом и протянутыми руками. — Мы все равно вернемся домой к своим одиноким постелям, чуть раньше или позже. Глупо. Давай воспользуемся хоть тем, что мы можем обняться.

Клер бросила взгляд на водителя такси. Он был явно безучастен и раздумывал, как лучше повернуть.

— Вовсе не глупо, — с легким раздражением прошептала она и продолжила:

— И если ты попытаешься прибегнуть к этому банальному варианту в такси, я закричу, поверь. Ты прекрасно понимаешь, чем все это кончается.

Она чувствовала, что все в ней натянуто до предела, и дрожала от напряжения. Джоэл притянул ее к себе, смелее выражая свои желания, и с облегчением вытянул уставшие ноги.

Когда ее щека прикоснулась к его плечу, она закрыла глаза и больше не сомневалась, что они станут любовниками.

— Мы не будем любовниками, — прошептала она.

— Нет, будем.

— Я тебя мало знаю.

— Достаточно.

Она должна была знать, что он будет спорить до тех пор, пока не получит преимущество. И теперь оно у него было. Усталость вдруг навалилась на нее с сокрушающей силой. Ей стало холодно и захотелось обвиться вокруг Джоэла руками и ногами, чтобы согреться и почувствовать себя в безопасности. Шершавой щекой он прикасался к ее лбу, от него исходила мужская сила.

Вечерами до полуночи она боролась за жизнь против смерти в приемной «Скорой помощи». Она делала это потому, что хотела делать. И испытывала гордость, когда у нее все удачно получалось, но она не желала делиться этим своим чувством ни с кем. Когда же все заканчивалось, она мечтала иногда о том, чтобы рядом был мужчина, на которого можно опереться, почувствовать его поддержку. Состояние беззащитности было для нее чуждым, незнакомым и немного пугающим. Она привыкла быть сильной. И не привыкла к тому, чтобы мужчина ценил эту силу, допуская и минутную слабость.

— Джоэл.

— Гмм?

На поворотах мигали городские светофоры, небоскребы исчезли, когда такси подъехало к озеру. Оно по-прежнему сверкало алмазами огней, ночью оно казалось бескрайним. Как и чувство одиночества.

— Я самая эгоистичная женщина, — спокойно сообщила она Джоэлу. Щека ее лежала на его плече.

Он взял в пальцы прядь ее волос, легкая улыбка, незаметная для Клер, играла на его губах. Она была самой неэгоистичной женщиной из всех, кого он встречал.

— Ты так считаешь?

— Я знаю. Я упорно боролась в этой жизни за право жить, как я хочу, и не откажусь от этого права ради другого.

— Ты абсолютно уверена, что взаимоотношения с мужчиной лишат тебя этого права? — небрежно спросил он.

— Да, я уже прошла через это. — Она вскинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Ее низкий голос дрожал. — Ты ищешь любовной связи, Джоэл? Если ты хочешь отвезти меня к себе прямо сейчас, я поеду с тобой. Но ты должен понимать, это долго не продлится. Никаких обязанностей — вот девиз сегодняшнего дня, не так ли?

Он провел пальцем по линии ее подбородка.

— Очень смелый разговор, — начал он, — особенно для дамы, которая, могу поспорить, не имела в своей жизни случайной любовной связи.

— Я пытаюсь быть честной с тобой.

— И я тоже буду честным. Нет, короткой и легкой связи мне не нужно, во всяком случае с тобой. Я уже говорил тебе об этом.

Он смотрел ей прямо в глаза. В темноте синева его глаз казалась еще более глубокой.

Она дрожала. Как глупо она себя повела: им не нужно было встречаться, он заранее предвидел все, что она скажет, ее тело расслаблялось рядом с его, любая нормальная, умная женщина села бы в другом конце такси. Ее поведение говорило о том, что уже не было для нее тайной: она бездумно привязалась к повелительному тону его голоса, к его зовущему взгляду, к его присутствию.

Ей надо было обдумать свое дальнейшее поведение. Пока она подыскивала слова, он тихо спросил:

— В какой ноге?

— Что?

— В какой ноге были мускульные спазмы.

— Я ничего тебе не говорила.

— Как врач ты должна знать, что мускульный спазм не проходит до конца, пока его не помассируешь. Где, покажи. Клер?

— Как врач, — заверила она его, — я сама могу поставить себе диагноз, Джоэл.

Водитель такси с любопытством посмотрел на нее в зеркало заднего обзора. Клер живо улыбнулась ему. Тем временем Джоэл наклонился над ней и стал ладонью поглаживать икру ее ноги, одетой в чулок.

Когда его рука дошла до края юбки, лицо ее, должно быть, стало пунцовым, но темнота скрывала это.

— С какой стороны боль в ноге? Взгляд водителя опять метнулся к зеркалу. Клер приветливо помахала ему.

— Не надо, — прошипела она.

Его ладонь скользнула между чулком и комбинацией, и у нее перехватило дыхание. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Будет немножко больно разминать мышцу, ты знаешь.

Но это волновало ее меньше всего.

Она беспомощно откинулась назад, его рука исчезла под юбкой. Ладонь, поднимавшаяся по бедру, вызвала прилив жара в ее теле. Он весь потек к бедру, оставив ладони абсолютно холодными и дрожащими.

Почувствовав страшную боль, когда он дотронулся до нужной мышцы, она едва реагировала. Все было бы не так плохо, если бы на ней были колготы, но в этот день она надела пояс и чулки, поэтому его рука касалась обнаженного тела.

Он ловко расстегнул резинку и приспустил чулок. Без всяких колебаний — профессиональная работа.

— Тебе нужно расслабиться, — побранил он ее, — ты только мешаешь.

— Ничего себе — расслабиться, когда мужчина залез тебе под юбку в такси!

— Клер, тебе действительно нужно расслабиться и выбросить все прочее из головы.

Ладонью руки он принялся массировать огромный желвак. Клер закусила губу от сильной боли, которой никак не ожидала. Закончив массаж, Джоэл с прежней ловкостью пристегнул чулок к поясу.

Его рука появилась из-под юбки и поправила ее. Он поцеловал Клер в лоб нежными, как шелк, губами и откинулся назад.

— Лучше?

— Да, — медленно проговорила она.

— Теплая, нет горячая ванна, и никаких лестниц в ближайшие несколько часов.

— Спасибо, доктор, — невыразительно изрекла Клер.

Он стрельнул в нее взглядом, прежде чем дать таксисту ее адрес.

— Джоэл?

— Что?

— Ничего.

Она испытала боль по собственной вине. Его прикосновение было нежным, уверенным и совершенно лишенным сексуальности. Она никогда еще не чувствовала себя такой обессилевшей и расслабленной. Она знала, что Джоэл хотел ее, но знала и то, что он возился с ее ногой лишь с одной мыслью — помочь, хотя пришлось причинить боль, чтобы показать ей это. И секс тут был ни при чем.

— Ты все еще хочешь поговорить? — тихо спросил он.

Он повернулся к ней, уличные огни на какое-то мгновение осветили его белый лоб, и лицо снова скрыла темнота. Она видела только его глаза, усиленно пытавшиеся прочитать выражение ее глаз. Ленивая усмешка исчезла, и голос его стал неожиданно низким и глубоким:

— А, черт, ты не хочешь говорить. Его губы медленно коснулись ее губ. Рука проскользнула под пальто и прошлась по груди, бедрам, прижимая ее все крепче.

Такси остановилось. Полную тишину нарушал лишь монотонный звук двигателя. Беззвучно двигались губы, с жадностью наслаждаясь и дразня. Ее руки непроизвольно поднялись, лаская его плечи, голову, волосы-Глаза слепили огни проносившихся машин, она закрыла их.

Безумие какое-то. У этого чертового мужика колдовские чары. Волна острого желания прокатилась по ее телу, и она утонула в ней. Он просунул в ее рот язык и убрал его.

Рука под пальто грубовато сжимала ее грудь и сквозь слой одежды чувствовала, как набухает сосок. Ее пальцы неожиданно сжались в его волосах. Сладостным было ее учащенное дыхание у его щеки.

Поцелуй Джоэла заглушил нежный шепот, предназначавшийся для него. Медленно его рука поднялась от груди к пульсирующей венке на шее и ощутила этот удивительный пульс жизни под своими ласковыми пальцами. Он почувствовал ее незащищенность и хотел, чтобы она знала об этом и все поняла.

Если она не поймет этого сейчас, он еще долго не сможет прикоснуться к ней. Клер вовсе не намеревалась идти на короткую связь, о которой говорила. Торопить ее — значило потерять, это он прекрасно понял за обедом, когда она убежала от него.

Он не собирался рисковать и терять ее, но за терпение, которое требовалось от него, даме придется заплатить.

Вновь и вновь его губы покушались на ее, не давая ей дышать и не давая возможности прийти в себя от головокружительного ощущения, вызываемого движением его языка и рук. Как таинствен интимный мир. Подобно пойманной птице, ей хотелось взлететь и в то же время остаться в его упоительном плену.

— Вы хотите, чтоб я еще раз провез вас по городу?

— Умолкни, — мирно предложил водителю Джоэл.

— Как скажете.

Джоэл не обращал внимания на водителя, только Клер вздрогнула при звуке его голоса. Джоэл рукой отвел ей волосы с лица, застегнул ее пальто, легко поцеловал и больше не отрывал глаз от мятежной темноты в ее взгляде.

— Я заеду за тобой после работы завтра.

Она едва могла говорить:

— Не надо, — она быстро вспомнила, где находилась.

— И больше не ходи одна по городу ночью.

— Джоэл, непродолжительные отношения, и не больше. И только если ты сам этого хочешь.

— Ты кончаешь в двенадцать?

— Ты меня совсем не слушаешь.

— Совершенно верно. Так ты кончаешь в двенадцать?

Клер раздраженно дернулась вперед, нажала на ручку двери и вышла из такси. Джоэл, ничего не сказал, последовал за ней к дому. Она наклонила голову, пока ощупью искала ключи. Ее руки дрожали, и он видел это.

Он обожал ее за эти трясущиеся руки. Джоэл терпеливо подождал, пока она не вставила ключ в замок и не открыла дверь. Потом он пошел назад к такси. За всю дорогу водитель не проронил ни слова.