Грамон разработал собственную шкалу ценностей, и, борясь с сыном, не терял уважения к своему мятежному отпрыску. Преврати сына в предателя, Грамон стал бы презирать и сына, и самого себя. Грамону удалось сохранить привязанность сына, которого он воспитывал один - жена его умерла много лет назад.
      Выйдя из лицея, Жак не пошел домой: отец мог под любым предлогом задержать его. У близнецов Клода и Антонена занятий сегодня не было, и они ждали Жака в Центральной лаборатории, где, как и в больнице, сотрудники поддерживали ребят, даже если и не решались открыто выступить на их стороне.
      Жак застал друзей за жарким спором с молодым человеком в белом халате. Это был их двоюродный брат Габриель, биолог по специальности. Он досадовал, что вместе с коллегами безоружен перед обществом, которое неотвратимо идет к собственной гибели и каждый член которого только и думает, как набить карманы за счет ближнего.
      Каплей, переполнившей чашу терпения молодого биолога, была заурядная история, происшедшая десять дней назад. После нескольких случаев пищевого отравления в квартале, где жили Клод и Антонен, настырные близнецы провели тайное расследование, которое вывело их на мясные отделы трех больших магазинов. Они купили в них мясо и передали его в лабораторию. Анализ показал, что мясо было пропитано веществом, которое придавало ему аппетитный вид, но оказалось ядовитым. Лаборатория немедленно поставила в известность санитарную службу, но один из двух ее инспекторов посетил магазин лишь на восьмой день и, конечно, ничего не обнаружил - владельцы успели сбыть товар.
      - Фрукты и овощи, которые вы приносите, - с горечью говорил Габриель, содержат все больше пестицидов и инсектицидов. Любая пища нашпигована химией так, что есть ее смертельно опасно! Лишь необработанные продукты относительно безопасны для организма. Но они по карману только богачам!
      Габриель беспомощно развел руками и удалился. Разговор совсем расстроил ребят. Подавленные, они отправились на Черные земли, где оказались задолго до Других.
      Черными землями называли искусственную долину, образованную склонами двух гигантских терриконов, уродливого наследия исчезнувших угольных шахт. Когда уголь иссяк, шахты закрыли, а шахтеров уволили. Остались лишь два черных холма пустой породы, на которых не росло ни травинки. Терриконы нависали над громадными кирпичными зданиями и балочными конструкциями, между которыми вились рельсы. Когда человек ушел, природа попыталась вернуть утраченные позиции - кое-где появились чахлые кустики ежевики, заросли крапивы, жалкие стволики берез.
      Город забыл, что эти места когда-то кормили его, и начал расти в другую сторону. Ребятам нравилось, что сюда никто не ходит, и они устроили в заброшенном помещении свой штаб.
      Жак толкнул тяжелую створку ржавых ворот, и троица оказалась в громадном пустом зале бывшего обогатительного цеха. Свет едва пробивался сквозь грязные стекла в потолке. Угрюмые стены, кое-где поросшие лишайником, отвесными скалами тридцатиметровой высоты уходили ввысь. В углу вокруг колонны вилась узкая металлическая лесенка, исчезавшая в черном настиле подвесной галереи, обегавшей здание метрах в трех от потолка.
      Именно там, наверху, между синей балюстрадой и белой стеной, прятался веселый красочный мир - забитые яркими книжками полки, огромные цветные фотографии лугов и лесов. На полу лежал ковер, а на нем были разбросаны подушки с яркими рисунками.
      Ребята тут же занялись делом. Надо было перенести полученные в лаборатории новые цифры на годовой график и написать статью об отравлении пищевых продуктов. Этим занялся Жак.
      - Жак, посмотри-ка! - голос Антонена дрожал от волнения.
      Жак склонился над разложенным на столе большим листом миллиметровки. От оси абсцисс вверх тянулась красная линия. Она все круче заворачивала вверх, почти под прямым углом пересекала черную линию "опасной концентрации" и устремлялась дальше.
      - Что толку от всех этих графиков! - проворчал Клод. - Помогают, как мертвому припарки. А вон какой пик за последние полгода...
      Жак кивнул и принялся за статью, гневный конец которой придумал заранее:
      "Я не имею права открыть торговлю мышьяком и цикутой. Меня тут же отправят в тюрьму! А продовольственные магазины продают опасные для жизни фрукты и овощи, отравленные мясо и рыбу... Кто дал им право торговать смертью?"
      Леа и Альдо пришли последними. Все были уже в сборе и ждали их. Черноволосая Беатриса, пятнадцатилетняя девушка с короткой стрижкой, обычно живая и веселая, с несвойственной угрюмостью рассказывала, как апатичны стали жители ее квартала. На набережной мертвой Риу всегда стояла густая тошнотворная вонь, но ежедневные попытки девушки расшевелить соседей, заставить их выразить недовольство и возмущение, наталкивались на обескураживающую пассивность.
      Поднявшись на галерею, Альдо сразу понял - дела обстояли плохо. Озабоченные лица повернулись в его сторону. Посыпались вопросы. Но Альдо предложил прежде окончить работу, а разговор с Мейлоном обсудить потом. Нужно было подготовить статьи для журнала, который они выпускали совместно со своими сверстниками из других городов долины. Время поджимало. Анна и Даниель, бессменные машинистки группы, сели за перепечатку...
      - Кстати, - не выдержал Альдо. - Последняя городская новость: дыхательные автоматы. Кто их видел?
      - "Живительный воздух" прибыл?! - восхищенно воскликнул Патрик, но, почувствовав осуждающие взгляды друзей, покраснел и смущенно пробормотал: - Опять я ляпнул не то?
      - Не в этом дело, - сурово отозвался Альдо. - Ты еще не знаешь, что это за штуковина, а говоришь о ней с восторгом! Готов биться об заклад, что из простого любопытства ты и испытывать ее бросишься первым. А ведь эта механическая штучка предвещает худые времена!
      - Перестань шпынять Патрика, Альдо! Лучше расскажи, как устанавливали автомат, что говорили вокруг! - прервала его Леа.
      Беатриса поддержала ее.
      - Вы рассчитывали на возмущение? Ничуть не бывало! Они жадно распахнули пасти и ждали, когда включат эту штуковину!
      - Как! И никто не спросил, зачем на улице устанавливают кислородные автоматы, если, как утверждают власти, положение улучшается?
      - Никто!
      - Вот это да! Ни слова протеста?
      - Ни единого! Только отметили, что прогресс добирается до провинции с большим опозданием.
      - Глядя на них, руки опускаются!
      - Они примут истину, лишь когда окажутся как рыбы - на спинке, брюхом кверху! - заявил Люсьен.
      Анна и Даниель предложили прервать беседу: с обучением Патрика можно подождать, зато журнал ждать не может. Альдо смущенно улыбнулся. Роль наставника ему нравилась.
      Работа возобновилась...
      Затем Альдо зачитал два сообщения. Первое касалось открытия в Центральной Африке деревни для миллиардеров, где приняты специальные меры по охране растительности, особенно деревьев. Передвигаться по деревне разрешается только пешком или на велосипедах.
      - Так что самые злостные отравители в мире умрут последними, - заключил Альдо и поспешил перейти ко второму сообщению.
      - Это как бы оборотная сторона медали, - сказал он. - Во многих крупных городах мира, где загрязнение среды превзошло допустимые пределы и где жители, словно аквалангисты, вынуждены ходить в масках и с кислородными баллонами, наметилось новое движение.
      - Ну, ну?! - раздались нетерпеливые голоса.
      - Не перебивайте. Почти ежедневно на улицы этих городов выходят группы людей в просторных одеждах, украшенных цветами из ткани или бумаги. Они отказываются от масок и остаются на открытом воздухе до тех пор, пока не падают без сознания. Даже самые крепкие не выдерживают и часа. Такое выступление равносильно самоубийству - дыхательные пути после подобной прогулки оказываются буквально сожженными... Вот все, что я хотел вам сказать, - закончил Альдо дрожащим голосом.
      Повисла тяжелая тишина.
      - И никто их не останавливает? - прошептал Патрик.
      - Конечно, пытаются остановить! - ответила Леа. - Власти даже запретили ходить пешком. Тот, кто выходит из дома с открытым лицом, тут же оказывается в психиатрической больнице!
      - Выбор невелик! - с горечью сказал Мишель. - Либо стремись разбогатеть, не заботясь о ближнем, и плати золотом за глоток чистого воздуха, либо шей одежды с цветочками...
      - Ты неправ, Мишель!
      Альдо вскочил. Лицо его сделалось бледным. Он едва сдерживал ярость:
      - Ты неправ, Мишель! Одежды с цветочками - это красиво отчаянно, но бесполезно! Мы не ягнята, чтобы подставлять глотку под нож, но нас не будет и среди тех, кто держит нож у чужого горла! Нам предстоит отчаянная борьба - этот мир достанется нам в наследство, а потому наша задача вылечить его и снова сделать пригодным для жизни...
      - Да, но мы ничего не добьемся, выстраивая колонки цифр на бумаге! Мне опротивело все это! - воскликнул Антонен.
      Ребята поддержали его.
      - В самом деле, хватит графиков! - жестко проговорил Альдо. - Пора действовать, если не хотим таскать кислородные маски... Раз плакаты, журнал и статистика никого не убедили, а Мейлон отказывается выслушать нас и плюет на наши доводы, проведем показательную акцию и прочистим мозги обывателю... План у нас подготовлен давно. Пора перейти к его осуществлению! И первым делом займемся химическим заводом...
      Заявление Альдо было встречено гробовым молчанием, от неожиданности он даже смутился.
      - Разве вы не хотите этого? Неужели...
      Радостный клич оборвал его на полуслове. Альдо оглядел друзей.
      - Итак, Альдо... Когда? - нетерпеливо спросил Жан-Пьер.
      - Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня... Сегодня же вечером! - ответил вдруг успокоившийся Альдо.
      Ребята шумной гурьбой взбежали на мертвый холм. В теплой полутьме небольшими группами они двинулись к городу.
      Замедлив шаг, Альдо обнял за плечи Леа. Каждый раз, стоило ему коснуться девушки, сердце его начинало бешено колотиться. И все вокруг преображалось! Исчезали сомнения. Жившее в нем чувство дарило радость и тепло...
      Он немного отстранил девушку. Она запрокинула голову: ее сомкнутые губы едва улыбались, из-под полуприкрытых век хитро поблескивали глаза.
      Альдо словно впервые увидел, как она прекрасна в своей пробуждающейся женственности. Волна нежности захлестнула его. Ему очень хотелось поцеловать ее!
      - Альдо! Альдо!
      Голоса друзей разогнали очарование. Леа, словно пробудившись ото сна, прошептала:
      - Альдо! Как здорово, что мы решились на это! Я буду рядом с тобой! Схватив девушку за руку, Альдо повлек ее к друзьям. Их не смущали любопытные взгляды. Они имели право на собственную тайну! И не могли так быстро забыть о только что пережитом чудесном мгновении...
      - Нет, ты только посмотри на них! - с яростью прошипела Беатриса, вцепившись в локоть Элизы. - Они целуются с таким видом, будто им выпало райское блаженство, а прочие смертные обмениваются вульгарными поцелуями...
      - Им вовсе не надо целоваться, чтобы быть счастливыми.
      - Ну, я не такая простушка, чтобы поверить в это кино!
      - Не ревнуй!
      - Я ревную? Не смеши! Что в нем особенного? Сотни ребят куда красивей!
      - Мордашки с губками сердечком! Альдо совсем другой. Влюбись он в тебя, ты вряд ли была бы против! Как, впрочем, и любая из нас...
      - Я?! - Беатриса натянуто расхохоталась... - Да он мне и даром не нужен!
      Она отстранилась от Элизы и ускорила шаг. Элиза пожала плечами и остановилась, поджидая друзей. Она тут же втянулась в общий разговор, и никто не заметил, что Беатриса ушла далеко вперед.
      Глубоко задумавшись, она вошла в город и оказалась на мосту минут на десять раньше друзей. Когда от бетонного столба отделилась тень, Беатриса продолжала идти вперед без особого волнения, хотя слегка удивилась - люди избегали появляться на вонючих берегах Риу.
      - Смотри-ка! Беатриса! Что ты тут делаешь в полном одиночестве?
      - Гуляю.
      Из тени один за другим показались с десяток подростков.
      "Бернар со своей бандой, - подумала Беатриса. - Быть драке!"
      Беатриса и Бернар шли навстречу друг другу, пока не встретились на середине моста под фонарем. Остальные держались поодаль позади приятеля. Бернар, расставив ноги и засунув руки в карманы, с кривой усмешкой разглядывал девушку. Однако в его взгляде она заметила непривычную мягкость. От него исходило ощущение силы и уверенности в себе... На Беатрису вдруг накатила слабость. После всего, что она услышала сегодня, поведение этого красивого, независимого парня смутило ее. Может быть, он прав, по-своему распоряжаясь своей молодостью, отбрасывая все, что мешает его удовольствиям, ни в чем себе не отказывая... Может, поэтому он и выглядит таким счастливым?!
      Словно почувствовав смятение девушки, но не понимая причины его, Бернар вкрадчиво заговорил:
      - Странно, Беа... В лицее видимся каждый день, но даже словечком не перекинемся. Хотелось бы поболтать с тобой! Ты ведь очень красивая!
      - Дай пройти, Бернар. Уже поздно, меня ждут дома. Поговорим завтра...
      - Ну ладно, можешь идти, куда вздумается! Да и не тебя я поджидаю. Наша встреча - счастливая случайность! Хотя, лучше иди-ка сюда, займем исходные позиции, иначе пропадет эффект неожиданности...
      Крепко схватив Беатрису за руку, он оттащил упирающуюся девушку к парапету и заставил пригнуться. Тень скрыла их. Приятели Бернара тоже пригнулись: мост снова выглядел пустынным. Беатриса прошептала:
      - Что вы задумали?
      - Проучить твоего любимчика Альдо и его свору. Он уже давно сидит у меня в печенках! Пророк, святоша! Целыми днями читает мораль другим, а девицы так и вешаются ему на шею!
      - Только не я! - возмутилась Беатриса.
      - Молчи! Похоже, они.
      Бернар прижал Беатрису к себе, одной рукой обхватив ее за плечи, а другой зажав ей рот. Девушка даже не пыталась освободиться. Жизнь в последнее время не радовала ее, и когда сильная рука легла ей на плечо, она беззвучно заплакала. Ладонь, зажимавшая ей рот, дрогнула; омытые слезами пальцы едва ощутимо коснулись мокрых век и горячих щек. С берега донеслись возбужденные голоса. Беатриса услышала тихий шепот:
      - Не плачь, Беа! Завтра поговорим!
      Послышался веселый голос Альдо, ему вторили голоса Люсьена, Патрика, Элизы, Леа... Беатриса рывком освободилась из объятий, выпрямилась и крикнула:
      - Альдо! "Чумазые"!
      - Зараза! - выругался Бернар и резким движением перебросил девушку через парапет в реку, потом кинулся вперед. Альдо с друзьями выбежали на мост.
      - Держись, Беатриса! Мы здесь! - кричали они.
      Но Беатриса, кашляя и отплевываясь, уже сидела под мостом в грязи.
      Бернар ринулся на Альдо и головой ударил его в грудь. Альдо упал на спину, увлекая за собой противника. Леа схватила Бернара за волосы и с силой дернула его голову назад. Почувствовав жгучую боль, Бернар ударил девушку, и та рухнула в реку.
      Рассвирепевший Альдо накинулся на предводителя "чумазых". Бернар прекратил сопротивление, закрыв лицо руками. Драка разгорелась не на шутку.
      Девушки из обоих лагерей, сдернув пояса, размахивали ими, словно плетьми; когда удар достигал цели, раздавался приглушенный шлепок. Могучие кулаки двухметрового Люсьена внесли смятение в ряды нападавших. Боевой запал "чумазых" иссяк, когда их предводитель вышел из строя. Они бросились врассыпную, выкрикивая угрозы.
      Беатриса, Леа и маленький Патрик, откашливаясь, сидели на берегу. Их сотрясала рвота. Из глаз катились слезы. Альдо с друзьями помогли им выбраться из ила и обтереть лица, после чего ребята разошлись.
      - В полночь у Новой башни! - в последний раз напомнил Альдо и добавил, обращаясь к Патрику: - А ты - молчок! Оставайся в постели. Если увижу влетит по первое число!
      Пьер Коль, закурив сигарету, переключил кондиционер-воздухоочиститель и еще раз перечитал последнюю страницу из папки:
      "Патрик С. 11 лет. Учащийся.
      Глаза карие. Шатен. Рост маленький.
      Проживает в N 8 по улице Фур (шестой этаж)..."
      На полях мелким почерком была сделана приписка:
      "Вошел в группу Альдо, хотя его старший брат Андре входит в группу "чумазых". Болтлив, доверчив, легко знакомится, но словам его не следует особенно доверять! Любит конфеты и мотоциклы..."
      Пьер Коль отложил страничку в сторону. "Пожалуй, этот парнишка сгодится... - подумал он. - Мотоцикл я раздобуду. К тому же лучшего средства передвижения в этом городе не найти. Так-так. Теперь проглядим список наших "чумазых" друзей... Мейлон считает, что "зануды" охвачены страхом. Думаю, "чумазые" сколотили свою банду по той же причине!"
      3. ВОЗМУТИТЕЛИ СПОКОЙСТВИЯ
      Альдо машинально открыл кран холодной воды. Побежала слабая струйка, которая очень скоро истончилась и иссякла. В трубах утробно заурчало. Альдо вздохнул и посмотрел на счетчик - зеленая лампочка не горела, значит, давления в водопроводной сети еще не было...
      Он с горечью перечитал ярко-красный текст на стальной табличке над умывальником:
      "ТЕХНИЧЕСКАЯ ВОДА. Домашняя сантехника обеспечивается водой с 19 до 22 часов. Когда давление воды в сети достигает нормы, загорается зеленая лампочка. Напоминаем хозяйкам: семейный резервуар вы можете заполнить после 19 часов. Настоящий счетчик является собственностью..."
      - Альдо! Сейчас только полседьмого!
      Парнишка обернулся. В дверях стояла мать.
      - Боже мой, Альдо, в каком ты виде?
      - В жалком. Пришлось лезть за рыбками в Риу!
      - Ловить рыбу в Риу? Да ты сошел с ума!
      - Не сказал бы. Я вылавливал Леа и остальных...
      - Альдо, перестань говорить загадками. Объясни, что все это значит!
      - "Чумазые", мамочка, устроили засаду у Старого моста, ну и слабым пришлось искупаться!
      - Альдо! Все это может плохо кончиться... Ну ладно... Умойся молоком с мылом, пока не сжег кожу! Если хочешь, сбегай купи к ужину три бутылки питьевой воды...
      Когда мать занялась на кухне, Альдо ушел к себе в комнату. Притворив дверь, он вытащил из стола радиотелефон и выдвинул антенну. Бросив взгляд на часы, включил устройство...
      Послышался голос Леа:
      - Альдо! Альдо!
      - Алло, Леа! Как тебя встретил и дома?
      - Нормально, успела умыться до прихода предков.
      - У вас еще была вода?
      - Едва хватило на мытье!
      - Повезло!
      - Изменений не предвидится?
      - Ни в коем случае! Выведала у отца?
      - Да, сегодня ночью дежурит Мори... Слышишь, Мо-ри...
      - Заметано!
      - Меня зовут к ужину! Побегу. До скорого!
      - Жду. Целую!
      Динамик звучно чмокнул, и Леа отключилась.
      Подходило время, когда можно незаметно ускользнуть из квартиры. От напряжения и страха сосало под ложечкой. Альдо сознавал, что от успеха операции зависело очень многое...
      Он погасил настольную лампу и осторожно открыл окно. Горячее дыхание ночи с ее шорохами и запахами ворвалось в комнату. Жилые дома смыкались широким темным кругом, рассеченным светящимися колоннами - окнами гостиных, где еще работали телевизоры. Передачи должны были вот-вот закончиться. Из комнаты, где сидели отец с матерью, доносился приглушенный голос диктора. Еще несколько минут - и он замолкнет... И почти тут же погаснут окна, освещенные экранами телевизоров. Свет переместится в спальни, и темные фасады вспыхнут разноцветьем огоньков.
      Альдо отыскал глазами дом Леа.
      "Второе окно от гостиной на втором этаже... Если шторы не задернуты, оно засветится зеленым светом... Леа любит зеленый цвет".
      Чувство страха исчезло. Альдо вглядывался во мрак. Он улыбнулся, когда окна гостиных почти одновременно погасли и зажглись огоньки рядом. В квартире Леа сквозь задернутые шторы родительской комнаты пробивался тонкий лучик света, но окна девушки так и остались темными.
      Тревога снова охватила его. Огоньки окон уже не казались дружелюбными, а громады зданий сомкнулись в угрожающее кольцо. Леа, как и он, ждала в темноте, пока сон не сморит город.
      Вздохнув, Альдо отошел от окна, нащупал на столе карманный фонарик... Прикрывая луч ладонью, он отыскал среди разбросанных бумаг два листочка с планом действий, сунул их в карман и поднял лежавшие у кровати кеды и старый школьный ранец с раздувшимися боками.
      Когда они приблизились к Новой башне, из тени вынырнули четверо ребят.
      - Маловато! - дрожащим от волнения голосом проговорила Леа.
      - Я и не думал, что придут все, хотя рассчитывал на большее! признался Альдо, ускоряя шаг.
      - Пять, шесть... Может, лучше разбежаться по кроваткам? - предложила Элиза.
      Альдо усмехнулся:
      - Ты что же, думала, что мы, чеканя шаг, вступим туда колонной по четыре человека в ряд? Итак, кто здесь - Люсьен, Беатриса, Мишель?
      - Скорее туда! - нетерпеливо перебила Беатриса. - Через два с половиной часа встанет отец... Он выходит сегодня в первую смену на теплоцентраль и, прежде чем уйти, непременно заглянет ко мне - боится, что я помру, наглотавшись всякой дряни в Риу.
      - Ты права. Пошли...
      Присев на корточки в тени грузового вагона, стоящего возле заводской ограды, Леа зажгла карманный фонарик; все склонились над листочками в руках у Альдо. Это был план завода с пометками, кому что делать и где. Но их собралось слишком мало. К тому же следовало принять некоторые предосторожности.
      - Альдо. У меня есть идея, - начал Мишель.
      Он схватил листок и, глядя в него, предложил:
      - Оставь мне план и дай кого-нибудь в помощники. Мы вдвоем постараемся заменить недостающих. Конечно, все подходы не перекрыть, но по крайней мере обеспечим главные...
      - Прекрасно! Возьми Элизу! Найдите точки для наблюдения, но сначала займись лестницей.
      Люсьен взобрался первым и уселся верхом на стену. Через минуту рядом с ним оказались Леа, Альдо и Беатриса. С помощью Мишеля ребята подтянули лестницу вверх и опустили ее по другую сторону ограды. Махнув друзьям на прощанье, они растворились в темноте.
      - Местечко что надо! - оценил Люсьен.
      - Конечно. Ночью здесь не работают. Освещения нет, а вот то строение закрывает нас. Беатриса, Леа, ищите проход, он где-то здесь!.. Люсьен, за мной...
      - Потопали!
      Альдо почувствовал на щеке жаркое дыхание и быстрый поцелуй. Он на мгновенье удержал девушку и коснулся губами ее волос:
      - Успеха, Леа!
      Они расстались. Люсьен и Альдо неслышным шагом двинулись вперед и вскоре оказались в зоне первых фонарей. Здесь, на освещенной части завода, их могли заметить. При подготовке плана действий ребята, чтобы свести риск до минимума, остановились на самом простом решении. Они подошли к куче старых балок и подняли одну из них на плечи.
      - Не слишком хитро! - пробурчал Люсьен.
      - Ничего! Издали нас примут за ремонтников.
      Ребята шли быстро, но, оказываясь под очередным фонарем, каждый раз невольно ускоряли шаг. Их никто не заметил; вскоре они с облегчением уложили свой груз в тени небольшого кирпичного здания.
      - Уф! Я бы долго не выдержал! - признался Альдо.
      - Пустяки! Я смог бы обежать с этим бревном вокруг завода десяток раз!
      - Не сомневаюсь! Но у нас другие задачи. Пока спрячься, теперь мой черед!
      Альдо прижался к стене рядом с металлической дверью, из-за которой доносился шум двигателей, клацанье, шипение и глухой рев, словно внутри здания низвергался водопад. Потом он набрал побольше воздуха в легкие и, приоткрыв дверь и сунув голову внутрь, что было сил закричал:
      - Мори! Срочно в караулку!
      Не ожидая ответа, Альдо попятился назад и присел рядом с Люсьеном.
      Дверь распахнулась и на пороге показался человек в белом халате.
      - Зачем?
      Ответа не последовало.
      - Эй! Уже смылся! Черт подери, ну и подонки, эти охранники! Ну, я им покажу!
      Бормоча под нос проклятья, Мори поплелся в сторону караульного помещения. Не успел он сделать и двадцати шагов, как ребята проскользнули внутрь.
      - Спрячься среди машин на стоянке. Оттуда видно все что творится на заводском дворе и возле караулки. Если что-то случится, предупреди меня. И поглядывай в сторону моста - рабочие из пригорода идут оттуда!
      - Господи, поскорее бы все кончалось!
      - Ладно! Не дрейфь! Нам досталось самое простое!
      - Знаю... До скорого, Мишель!
      - До скорого, Элиза, и не теряй голову.
      Девушка удалилась, и Мишель остался на перекрестке в полном одиночестве. Отсюда просматривались бульвар, по которому обычно шли рабочие из города, узкая улочка, откуда мог появиться полицейский патруль, и западная стена завода. Отойдя в сторону шагов на двадцать, он видел, что творится на товарной станции и пустыре.
      Пройдя немного вперед, Мишель оказался под фонарем, отбрасывавшим на тротуар круг оранжевого света.
      - Черт возьми! Заляпался по колено! Наверно, когда возились с лестницей... - пробормотал он.
      Юноша машинально сунул руку в карман, извлек листок, который дал ему Альдо, разорвал его надвое, одну половину сунул обратно, а второй принялся очищать грязь с ботинок... Мотоцикл, на малой скорости выкативший из узенькой улочки, застал его врасплох... Отбросив в сторону комок испачканной бумаги, он выпрямился и покраснел, как уличенный в постыдном проступке ребенок.
      В центре помещения высилась громадная машина с полированным стальным кожухом. От нее разбегались толстые трубы, прижатые к полу стальными хомутами. На трубах тускло поблескивали чугунные маховики затворов. У дальней стены на бетонных основаниях стояли два электродвигателя. А рядом с машиной мигали лампочки пульта управления.
      - Люсьен, у тебя четверть часа, чтобы расправиться со всей механикой! напомнил Альдо и, схватившись за один из маховиков, начал его вращать.
      - Передай мне инструменты и оставь в покое затворы! Лучше займись двигателями, я поковыряюсь в пульте... Думаю, отсюда электроника управляет распределением воды по цехам...
      - А машина?
      - Ею тоже управляют с пульта. Погоди-ка...
      Пока Люсьен разбирался в кнопках и лампочках, Альдо принялся за двигатели. Первая попытка оказалась неудачной. Но вот рев главной установки резко убавился, и через несколько секунд наступила тишина.
      - Браво, Люсьен! А у меня не ладится!
      - Попробуй этот рубильник...
      Альдо дернул рычаг вниз. Двигатели замерли, как по мановению волшебной палочки.
      - Черт возьми! - проворчал Люсьен. - Замигали четыре лампочки. Сейчас на заводе забьют тревогу! Помоги-ка мне, Альдо!
      Он извлек из ранца две отвертки, одну дал приятелю, а второй принялся отвинчивать винты на задней крышке пульта.
      Когда сняли крышку, в глазах зарябило от сотен разноцветных проводников и транзисторов.
      - Рвем? - спросил Альдо.
      - Ни в коем случае! Есть кое-что получше... Глянь-ка, что на улице. Остались сущие пустяки!
      Мотоцикл остановился рядом с Мишелем, и водитель, молодой человек со светлыми усиками, осведомился:
      - Помочь не надо?
      - Да нет. Вот кончил работу, возвращаюсь домой.
      - Мне показалось, вы упали...
      - Оступился...
      - Ах так! Ну что ж, спокойной ночи!
      - Спокойной ночи!
      Водитель дал газ и, то и дело оборачиваясь, покатил в сторону пригорода.
      Мишель, чтобы не вызывать подозрений, пересек улицу и скрылся за углом.
      "Темные волосы, борода, крепыш, неряшливый вид... лет семнадцать. Возможно, Мишель Р.! Интересно, сколько молодых людей в городе соответствуют этому описанию? Хм! Однако готов поклясться, что это был именно он! Что можно здесь делать одному в час ночи? А врать-то не умеет... Ладно, пустяки!"
      Пьер Коль свернул за угол и исчез в ночи.
      На насосной станции царила тишина. Альдо обвел глазами территорию завода. Возле цехов уже появились группки рабочих. В караульном помещении, метрах в восьмистах от станции, похоже, было спокойно.
      "Не иначе Мори считает, что его разыграли, - подумал Альдо, - и заболтался... А вот и он, да еще с охранниками!"
      В дверях караулки появился человек в белом халате, вслед за ним вышли люди в темной форме. "Старший мастер предупредил их по телефону!" догадался юноша.
      - Альдо, я закончил!
      Невозмутимый Люсьен стоял в дверях с инструментами под мышкой.
      - В самый раз, запираем станцию и сматываемся!
      Альдо в темноте нащупал замочную скважину, быстро повернул ключ, вытащил его, сунул в карман и побежал вслед за приятелем. Они сделали большой крюк по территории завода, обходя центральные дорожки, на которых теперь толпился народ и, изредка сверяясь с планом, незамеченными пробрались между зданиями к южной стене...
      Мишель выждал несколько минут и вернулся на перекресток. Считая, что все опасности позади, он успокоился. Но беды не кончились. Он вздрогнул, услышав быстрый стук каблучков! На бульваре возникла тоненькая фигурка... Элиза! Он бросился ей навстречу.
      Расстроенная девушка с ходу уткнулась ему в плечо. Она тяжело дышала.
      - Что случилось?
      - Леа... Беатриса... заперты внутри завода!
      Спрятавшись в узком проходе, девушки видели, как у караулки появился Мори. Он вошел в помещение, что-то бормоча под нос. Раздался громовой взрыв хохота, затем все стихло... Вскоре донеслись обрывки оживленной беседы... Речь шла о стрельбе по тарелочкам, и каждый хвастался своей меткостью! Один из охранников заявил, что в молодости убил зайца. Это вызвало недоверчивые возгласы.
      - Ну и трепло! - возмущенно фыркнула Беатриса. - Он протирал штаны в школе, когда исчезли последние дикие животные!
      - Может, он спутал зайца с крысой? - усмехнулась Леа.
      Беатриса прыснула, зажав рот ладонями, но тут в караулке зазвонил телефон... Минутная тишина взорвалась бранью! Мори выскочил во двор в сопровождении дюжины охранников и поспешил в сторону станции.
      - Неужели авария?!
      - Сразу все насосы?! Не может быть!
      Голоса удалились. Девушки бросились к караулке и на мгновенье застыли у двери рядом с табельным автоматом.