Скотт в нерешительности снова повел плечами и пошел на корму проверить, как там коровы. Затем он взял курс на карликовую звезду.
      Накренившийся крейсер Федерации покачался и наконец с треском остановился, а капитан Бэрлд приготовился к сильному удару. Но когда спустя несколько секунд ничего не произошло, он вновь открыл глаза. Посадка удалась!
      Он чудом взлетел с Ваулка-Ш, прежде чем его уловку обнаружили, и сейчас во всех системах наверняка поднялся переполох. Но он отправил в штаб Федерации закодированное сообщение. Конечно, безрассудно в его звании отдавать приказ о выводе громадного флота Федерации, но, как ему показалось, вице-коммодору не терпелось развернуть флот для защиты от "угрозы пришельцев". Он был уверен, что его предположение будет принято. А если вдруг флот и появится над Ваулком на маневрах, которые он так удачно придумал, вряд ли ваулкийцы будут слишком бурно выражать свой протест.
      Впрочем, у него были и свои проблемы. Донесение ваулкийской разведки о буе пришельцев заставило его лететь на Баалим. То, что он совершил посадку — чудо. Но теперь ему предстоит найти корабль пришельцев, если таковой существует. Нужно также принимать во внимание корабль Окраины. Бэрлд смутно припоминал, что в Космическом порту, когда он приземлился на Ваулке-Ш, находился корабль Окраины. Присутствие этого корабля здесь, на Баалиме, может означать только то, что он каким-то образом связан с этим делом. Придется вооружиться и приготовиться к неприятностям.
      Из-за высокой вулканической активности на Баалиме на всех диапазонах связи стоял сплошной треск атмосферных помех. И все же за несколько секунд до посадки ему показалось, что он поймал слабый сигнал с востока на той же волне, на которой работал буй пришельцев. Бэрлд оделся и выгрузил разведчик-вездеход из трюма крейсера. Это был всего-навсего сплюснутый одноместный спасательный модуль, подвешенный между гусеницами, тем не менее, он мог медленно, но уверенно продвигаться практически по любой местности.
      Следующие три часа были не из приятных в жизни Бэрлда. Поверхность планеты предстала в кошмарном сочетании острых скал и застывших потоков лавы, которые из-за постоянного воздействия ветра и песка приобретали причудливые очертания. Видимость была всего несколько футов, а пробивающийся отблеск вулканического огня усиливал впечатление преисподней. Вездеход рывками медленно продвигался на восток. Неразборчивые сигналы на волне пришельцев становились все отчетливее, несмотря на помехи. И наконец, когда вездеход с грохотом перевалился через скалистый гребень, Бэрлду показалось, что он различает внизу смутные очертания корабля.
      Бэрлд с трудом припоминает, что случилось потом. Тонкая корка лавы, образующая гигантский пузырь, проломилась под весом гусеницы вездехода. Он накренился на бок, какое-то мгновение раскачивался, а затем кубарем покатился по склону и, с грохотом врезавшись в острую голову пласта, остановился. Модуль раскололся, и Бэрлда вышвырнуло на зазубренную скалу.
      Заскрежетав зубами от обжигающей боли в правой ноге, Бэрлд открыл глаза и недоуменно уставился на огромную лохматую, с растопыренными ноздрями морду, увенчанную двумя длинными, завернутыми вниз, рогами.
      — Вы живы?
      Не упуская из виду лохматого чудовища, которое стояло над ним, Бэрлд повернул голову, пытаясь поймать источник голоса по своему шлемофону.
      — Я жив. Кажется, поломана нога. Кто вы? И кто — или что — это?..
      — Успокойтесь, бык вас не тронет, он просто любопытный. Давайте вытащу вас из песка. Потом поговорим.
      Фигура в космическом скафандре возникла из мрака и, не то помогая идти, не то волоча, потащила его к кораблю пришельцев. Бэрлд, очевидно, потерял сознание, а когда пришел в себя, они были внутри. Скафандр был снят, а долговязый парень с Окраины заканчивал укреплять у него на ноге импровизированную шину.
      Бэрлд застонал от боли:
      — Спасибо, что вы подобрали меня. Я Первый Капитан Джон Бэрлд из Флота Федерации.
      Житель окраины подозрительно рассматривал его.
      — Меня зовут Пол Скотт. Я по вашему мундиру понял, кто вы. Когда ваш драндулет появился над горой, я подумал, что либо на меня напали из Федерации, либо вы один из пришельцев.
      — Пришельцев?
      — Не прикидывайтесь, Капитан, — сказал житель Окраины. — Ваше присутствие здесь может означать только то, что Федерация каким-то образом связана с пришельцами. Или, по меньшей мере, интересуется и озабочена ими так же, как и мы.
      Бэрлд снова поморщился от боли.
      — Где мы? И что это было за косматое чудовище? Один из пришельцев?
      — Мы в корабле пришельцев — скорее, в том, что от него осталось. Он потерпел аварию, как и мой, в миле отсюда. Никаких признаков пришельцев, ни живых, ни мертвых. А то, что вы видели, — всего лишь первоклассный ваулкийский бык, которого я вез домой для племенных целей.
      Когда струйка зеленовато-желтого дыма вплыла сквозь пробоину в стене кабины, Бэрлда затошнило.
      — Не лучше ли нам снова одеться?
      Житель окраины криво усмехнулся:
      — Вы, из Федерации, очень привередливы к воздуху, которым дышите. Наденьте шлем, если хотите. Но этим воздухом дышать можно, хотя и неприятно. Я проверял, прежде чем выпустить скот. Здесь убивает песок.
      — Вы говорите, никаких признаков пришельцев?
      — Ни единого. С корабля содрано все, что могло выдать их природу или происхождение. Припасы, сидения, пульт управления — все. Если бы не этот кубик, который я нашел в одном из ящиков из-под продуктов, можно было бы подумать, что мы на обычном торговом корабле.
      Бэрлд взглянул на маленький металлический кубик, который протянул ему Пол. На трех его гранях было выгравировано что-то вроде знаков.
      — Но должен же существовать какой-то ключ к разгадке!
      — Да, конечно, кое-что есть. Двери, люки и ящики для провизии в общем соответствуют человеческим размерам и пропорциям. Не могу ничего определенного сказать об управлении, но система ведения, по-видимому, работает на тех же принципах, что и наша. К системе связи присоединена система постоянной трансляции какого-то бессмысленного сообщения. В системе есть ряд модификаций, но никаких видимых отличий от обычного прибора.
      Бэрлд пробормотал:
      — Совсем, как тот чертов ваулкийский буй. Да, он был странный, но не чужой, а скорее необычный. Немного необычной конструкции и изготовления, но по существу построен на традиционных принципах. Это должно свидетельствовать о том, что у нас с пришельцами сходные культуры приблизительно одинакового уровня технического развития.
      Скотт пожал плечами.
      — Возможно. А что вы думаете об этом кубике?
      Первый Капитан внимательно посмотрел на черный металлический кубик.
      — Такое впечатление, что на нем нацарапаны рисунки. Но их невозможно рассмотреть как следует. Детали нечеткие. Видимо, это какие-то существа. Вот здесь — какое-то четвероногое пасется на лугу. Это — гуманоид. А что это? Какая-то трехногая птица? Давайте посмотрим через увеличительное стекло.
      — Не поможет. Я уже пробовал. Как ни странно, задний план выгравирован глубже и четче. Посмотрите на первый рисунок. Совершенно ясно видны луг, гора и восходящее солнце. Но изображения существ как будто нарочно остались стертыми и неразборчивыми. Все, что можно понять, так это общие очертания животного на лугу.
      — Как вы полагаете, что это? Изображения пришельцев?
      — Кто знает? Снимки близких? Собственные фотографии? Может, даже картинки с красотками? Я думаю, это не имеет большого значения. Все равно нам не удастся вернуться домой, чтобы кому-нибудь рассказать об этом.
      Бэрлд пробормотал:
      — Боюсь, вы правы. Есть у нас хоть какой-то шанс послать сигнал бедствия из вашего корабля через все эти помехи?
      Скотт покачал головой.
      — Я пытался. А как насчет вашего корабля? Насколько я понимаю, у вас, в Федерации, техника более совершенна.
      — Мой корабль? Если бы я мог добраться до. своего корабля, мне бы не пришлось подавать сигнал бедствия. Я бы взлетел.
      — Ваш корабль не разбился?
      — Не торопитесь! И не стройте иллюзий. Ведущий компьютер настроен только на меня. Вы не сможете ни привести его в действие, ни даже использовать механизм связи. Поэтому без меня вы не улетите. А это пятнадцать-двадцать миль к западу отсюда. С такой ногой я никак не смогу туда добраться.
      — Корабль! Ч-черт! Мы доставим вас к нему, Первый Капитан. Он большой? Он поднимет двух человек и восемь животных?
      — Животных? Вы что, собираетесь забрать с собой эти лохматые туши?
      — Лично для меня эти животные важнее, чем корабль пришельцев. Я с ними сюда прилетел и если я отсюда улечу, то только с ними. Кстати, именно эти "лохматые туши" доставят вас на корабль. Вы не можете идти, а я, конечно, не смогу протащить вас двадцать миль по такому песку.
      — Я думаю, что и ваши коровы не смогут. Вы видели, что там делается?
      — Рогатый скот. Из них только шесть коров. Кроме того, вы их недооцениваете. Человек гордится своей способностью приспосабливаться к экстремальным условиям. Но рогатый скот выдерживает те же условия, что и человек, к тому же без всяких механизмов и защитных устройств. Мне придется приготовить что-то вроде масок, чтобы защитить им глаза и ноздри от песка, но они нас туда доставят.
      — Вы с ума сошли! — Бэрлд оценивал ситуацию. — Нам придется выбросить все лишнее оборудование, какое только можно вытащить из крейсера. Но если нас туда доставят, я думаю, что поднять груз мы сможем.
      Фермер внимательно рассматривал его.
      — Тогда мы с вами заключим сделку, Капитан. Я с моими животными доставлю вас на корабль. В свою очередь, вы отвезете нас на Ворн, чтобы я мог доложить о корабле пришельцев.
      — Идет. Как только я вернусь в Федерацию, то позабочусь, чтобы вас доставили на Ворн.
      — Это меня не устраивает, — настаивал Скотт. — Уйдет слишком много времени. Сначала доставьте нас.
      Первый Капитан Федерации нетерпеливо проворчал:
      — Послушайте, минуту назад нам казалось, что мы здесь основательно застряли. Теперь мы вдруг торгуемся из-за, того, кто первый попадет домой. Давайте пойдем на компромисс. Мы суммируем всю информацию, которая у нас есть, и я вас высаживаю в ближайшем нейтральном порту, откуда вы сможете быстро добраться домой. О'кей?
      Фермер с Окраины какое-то мгновение колебался, но, подумав, сказал:
      — Договорились. Отдыхайте. Я закончу фотографировать этот корабль. Потом приготовлю сани и маски.
      Снова взлетев, Скотт и Бэрлд расслабились, насколько позволяли их тесные места. Им пришлось впихнуть к себе в кабину управления одну из коров поменьше, но они умудрились забрать на борт всех восьмерых животных и с большим трудом вырвались из давящей на психику баалимской атмосферы.
      — Я отпечатал ваулкийское донесение, рисунки и аналитические исследования всех образцов, включая кубик. Я высажу вас и ваш караван на Нексоре, Скотт. Там вы сможете сесть на окраинное торговое судно. Благодаря вам и вашим чертовым коровам, крейсер доставит меня домой, несмотря на ногу.
      — Что вы собираетесь доложить, когда вернетесь?
      Первый Капитан помолчал, обдумывая ответ.
      — Точно не знаю. У нас ведь не так много сведений, правда? Что-то здесь не то. Если это был корабль пришельцев, то куда они сами девались? И почему, если они так заботились о том, чтобы их не заметили, первым делом установили этот буй? Не вижу логики. То ли они хотели, чтобы их кто-то обнаружил, то ли не хотели.
      — Может, кто-то их и обнаружил, Бэрлд. Может, их подобрал другой корабль пришельцев.
      — Возможно. Но зачем тогда оставлять аварийный буй? Во всем остальном они были очень осторожны.
      — Кроме этого кубика. Интересно, действительно ли его забыли случайно? Может быть, его оставили специально как ключ к разгадке?
      — Тут не разгонишься. Четвероногое существо на лугу. Гуманоид смотрит на солнце. И какая-то горбатенькая птичка или что-то там такое. Для меня это загадка.
      Скотт нахмурился.
      — Все три рисунка имеют одну общую деталь. На каждом из них есть четкое изображение, которое напоминает солнце.
      Бэрлд пожал плечами.
      — Может, это обозначение времени суток? На последнем рисунке — явно закат.
      — А на первом — восход. — Скотт пристально посмотрел на Первого Капитана Федерации. — Но ведь и это мало о чем говорит.
      Бэрлд проворчал:
      — Думаю, нам придется поручить Центральному компьютеру разобраться в этом. — Он украдкой наблюдал за Скоттом, стараясь не подавать вида. — Ладно, до Нексора еще шесть часов. Вздремну немного.
      — Неплохая мысль.
      Ваулкийские коровы встревоженно мычали.
      Первый Капитан Джон Бэрлд, все еще с загипсованной ногой, указал вице-коммодору на лежавшую перед ним кучу схем и фотографий.
      — Вот и вся история, сэр. На основании своих наблюдений я могу с уверенностью доложить, что в этом секторе космоса нет никаких пришельцев. И, следовательно, непосредственной угрозы Императору и Федерации нет. По всей видимости, этот парень с Окраины не уловил значение кубика. Но стоит только подумать, и все становится очевидным. Четвероногое существо на восходе. Гуманоид в полдень. И что-то трехногое на закате. Это вариация древней загадки сфинкса: "Кто ходит утром на четырех, днем на двух, а вечером на трех?" И ответ: "Человек". Вся эта шутка с пришельцами — мистификация, проделанная по неизвестной причине. Нужно провести расследование ее мотивов, но решение должно быть принято на высшем уровне.
      — Значит, у вас нет никаких предположений, что кроется за этим розыгрышем, Первый Капитан?
      — Если позволите, сэр, на этот счет у меня есть довольно определенное собственное мнение. Я буду рад высказать его вам в частном порядке. Но у меня нет доказательств. А в официальном отчете я не делаю никаких предположений.
      Шесть членов Совета Окраины сидели за столом напротив Скотта.
      — Спасибо за доклад, Пол. Ваши расходы будут возмещены в течение двух дней. С вашей интерпретацией кубика мы согласны.
      — Первый Капитан Бэрлд пытался сделать вид, что не понимает загадки, — сказал Скотт, — но я твердо убежден, что он все понял. Если даже нет, то кто-нибудь из Федерации уже наверняка вспомнил древние рукописи.
      — Приятно сознавать, что мы, по крайней мере, можем не опасаться пришельцев.
      Скотт громко рассмеялся.
      — Напротив, джентльмены. Я полагаю, вся эта шарада была подстроена пришельцами.
      — Что? Мне показалось, вы сказали, что корабль и буй были изготовлены и установлены людьми как часть какой-то замысловатой мистификации. Но вся эта штука была задумана и направлялась пришельцами.
      — Вы себе противоречите, Пол.
      — Нисколько. Посмотрите на ситуацию. Внешне все выглядит бессмысленно. Кто это сделал? Федерация? Ваулкийцы? Кто-то из наших? В этом нет смысла. Никто не извлекает выгоды. Никто не получает преимуществ. К тому же, озабоченность этим делом на высшем уровне была слишком неподдельной, чтобы делать вывод, будто какая-нибудь империя сознательно замешана в нем. И все же, по крайней мере одна из империй, несомненно, вовлечена в него. Слишком велики средства и усилия, затраченные на установление всех объектов на место, чтобы небольшое государство — осознанно или неосознанно — могло осилить их.
      — Значит, вы полагаете, существует некий космический фокусник, который дергает за веревочки и заставляет человечество делать то, чего он не осознает?
      — Что-то в этом роде. Вся штука в понятии "пришелец". Мы все мысленно представляем пучеглазое чудовище из-за пределов Галактики. Но пришельцы есть среди нас. Пришелец — это просто нечеловеческая форма— жизни. Возьмите легенды. Наша боязнь встретить внегалактических пришельцев уходит корнями в первые дни космических полетов. Но есть другой страх, который возник, я подозреваю, еще раньше. Это боязнь того, что наши мыслящие помощники приобретут независимую силу. И, в свою очередь, начнут манипулировать нами. Вначале эти опасения были, разумеется, беспочвенны. Но за сотни лет, прошедшие с тех пор, мы привыкли жить с компьютерами и стали весьма самоуверенными. За это время сами компьютеры постоянно совершенствовались и приобретали все больше и больше власти. Посмотрите на корабли Федерации. Первый Капитан Бэрлд сказал кораблю, чего он от него хочет, и корабль доставил его туда без малейшего усилия с его стороны и, должен признать, лучше, чем я смог сделать на своем корабле. Он совершил посадку на Баалиме, а я потерпел аварию. Посмотрите на саму Федерацию, Центральный Компьютер, а не император, — вот кто в действительности заправляет и руководит колоссальным бюрократическим аппаратом. В этом отношении даже мы, из Окраины, так гордящиеся своей независимостью и инициативой, в значительной степени зависим от нашей компьютерной сети, которая доставляет нам сведения о событиях в мире. Вы сами мне об этом говорили.
      Шесть членов Совета переглянулись.
      — Кто еще смог бы распоряжаться ресурсами, необходимыми для того, чтобы переоборудовать корабль, соорудить и установить дрейфующий буй, да так, чтобы никто из владеющих полной информацией об этом не знал? Я подозреваю, что в этом замешаны и Федерация и ваулкийские отряды, которые выполняли обычные указания, не подозревая, чем они в действительности занимаются. А кто первым обратил ваше внимание на угрозу пришельцев? Компьютерные сети, для удобства соединенные с помощью субкосмической связи так, что они могут общаться друг с другом и согласовывать свои действия. Я утверждаю, джентльмены, что авторами всей этой мистификации были наши собственные любимые пришельцы — компьютеры.
      — Но…
      — А вот почему они это сделали — об этом я долго думал на обратном пути. Мне кажется, я догадываюсь, почему, но вам придется самим подумать над этим. Если бы я предложил вам свое объяснение, вы бы его не приняли. Да и нет в этом смысла. Ответить на это должен каждый. А сейчас, если позволите, я хотел бы вернуться к своим коровам.
      У себя дома вице-коммодор откинулся на спинку кресла и закурил трубку.
      — Так вы думаете, Первый Капитан, эту мистификацию подстроила компьютерная сеть? Но зачем? Они хотели, чтобы мы были начеку? Или они подозревают, что поблизости орудуют настоящие пришельцы, и нам нужно приготовиться к встрече с ними?
      — Нет, — ответил Бэрлд. — Я бы допустил, что этот поддельный корабль появился для того, чтобы мы задумались об угрозе пришельцев. Но к чему такая грубая и явная мистификация? Зачем сооружать такую громоздкую бутафорию, а потом, оставив кубик, намекать, что это розыгрыш и беспокоиться, мол, не о чем? Нет, я полагаю, компьютерная сеть подстроила все это как проверку. Иначе зачем все это? Мы могли бы послать флот за информацией на Ваулк. А хорошо оснащенная и вооруженная поисковая группа, несомненно, с меньшими трудностями приземлилась и взлетела бы с Баалима. Но компьютерная сеть оговорила, чтобы мы послали разведчика-одиночку. Это должно было насторожить нас с самого начала. Зачем ограничивать каждую сторону одним игроком, если не рассчитывать на то, что обе стороны вряд ли достигнут успеха?
      Вице-коммодор задумчиво попыхивал трубкой.
      — Я не совсем уверен, что понимаю вас.
      — Посмотрите на людей, которые были выбраны. Характерные представители. Скотт — именно тот человек, которого Совет Окраины непременно выбрал бы для такой работы. Самонадеянный, дерзкий, но очень самостоятельный и находчивый. Воплощение их образа действий. Дайте ему волю и можете быть уверены, что он найдет способ добиться своего. Посмотрите, как он справился с ваулкийским делом. У него не было ничего, кроме собственной инициативы, но информацию о буе он добыл.
      Вице-коммодор нахмурился, но его губы сложились в некое подобие улыбки.
      — Ну, а вы?
      — Прошу прощения, сэр, я не собираюсь себя хвалить, но я тоже довольно характерный представитель. Приходится таковым быть. Как вы сами сказали, выпала моя карта, и мне нужно проявить свои лучшие качества. Я неплохой офицер и знающий чиновник. Мне известно, как действовать внутри системы и заставить ее работать на меня. Иначе я не смог бы заполучить отчет ваулкийской разведки. И, конечно, мне помогали авторитет и техника самой Федерации.
      — Значит, вы думаете, это было что-то вроде теста для определения, какая из систем вселенной или какой тип правительства победит?
      — Нет, не совсем так. Мне представляется, что компьютерная сеть создала ситуацию, в которой ни одна из сторон не имела больших шансов на успех, но в которой, при условии сотрудничества двух сторон, существовала высокая степень вероятности, что обе они добьются успеха.
      — С какой целью?
      — Я не собираюсь читать лекции, сэр, но посмотрите на галактическую ситуацию в нашем секторе. Мы имеем независимые Окраины, отмеченные подозрительностью и недоверием, едва ли способные поладить друг с другом, а тем более с другими системами. Их объединяет только одно: общность собственных интересов. Затем мы имеем нашу собственную Федерацию, такую огромную, неподатливую и громоздкую, что она практически ни на что не способна, кроме как на самовоспроизведение. Мы настолько обюрократились, что даже в нашей внутренней деятельности трудно достичь взаимодействия. А уж мысль о подлинном взаимодействии с внешними системами — просто несерьезна.
      Вице-коммодор наблюдал, как облачко дыма поплыло к вентилятору на потолке.
      — Вы правильно сделали, что не включили эти комментарии в отчет, — проговорил он.
      — А затем, естественно, если еще крошечные прожорливые империи и "так называемые империи" вроде Ваулка. Они патологически никому не доверяют. Каким-то образом всем этим ссорящимся, огрызающимся и кусающимся системам удалось существовать бок о бок в одном небольшом секторе Галактики. Они выжили, но только потому, что им ничего не угрожало, кроме друг друга. Предположим, существовала бы новая более серьезная угроза — возможно, даже настоящие пришельцы, о которых мы говорили. Что-либо, с чем никто из них не справится в одиночку, но что потребует их согласованных совместных усилий. Смогут ли они действовать сообща, чтобы отразить ее?
      — Вы меня спрашиваете или это риторический вопрос? Думаю, ответ очевиден.
      — Ответ очевиден, только если вы согласны принять отрицательный ответ. И я думаю, это именно та проблема, которая беспокоит компьютерную сеть — настоящая проблема планеты Баалим. Я думаю, возможность или вероятность некоей всеобщей угрозы существует — насколько реальной и неизбежной, я не берусь гадать, — и сеть должна найти какой-то способ, чтобы соединить это множество недоверчивых миров с их немыслимыми мелкими подозрениями, непохожими богами и философиями в одну согласованную силу и противостоять этой угрозе. Данная мистификация, по моему мнению, была всего лишь испытанием, устроенным, чтобы получить больше информации. Маленькая проверка, чтобы посмотреть, смогут ли успешно работать вместе люди разных систем и ориентации.
      — Предположим, вы правы, Первый Капитан. Как, по-вашему, мы справились с этой проверкой?
      Бэрлд задумчиво изучал своего старшего офицера.
      — Если бы я знал. Вполне вероятно, что мы проиграли. Мы действительно поделились очевидными сведениями, и именно благодаря нашим совместным действиям с представителем Окраины Скоттом взлетели с Баалима, но между нами все время чувствовалось недоверие. Каждый из нас утаил ключ к решению проблемы — безусловно, тогда мы не поняли его скрытого смысла, но даже когда мы спасали друг другу жизнь, мы продолжали думать и действовать как представитель Федерации и представитель Окраины.
      — Следовательно, вы пришли к выводу, что Федерации нужно приложить больше усилий, чтобы достичь сотрудничества и согласия с другими системами ради нашей собственной безопасности и выживания? Если вы правы, то это — важная часть добытых вами сведений. Почему бы вам не включить их в специальный отчет.
      — В этом нет смысла, именно поэтому я и попросил вас о конфиденциальной встрече. Если бы я, простой Первый Капитан, высказал мысль, что существование нашей могущественной Федерации зависит от более тесного сотрудничества с Окраинами и карликовыми империями вроде Ваулка, меня бы осмеяли и выгнали с флота. Меня заклеймили бы как неблагонадежного и моей карьере пришел бы конец.
      — Вы хотите сказать, что избегаете такого исхода. Не трусость ли это?
      — Если угодно, можете трактовать это так, сэр. Но как младший офицер с подмоченной репутацией я мало чем смогу помочь. Я поделился своими предложениями со старшим офицером. Если вы со мной согласны, у вас более выгодное положение, чтобы что-то предпринять. И компьютерная сеть вас поддержит. Как бы там ни было, вместе с моим официальным докладом вы найдете просьбу о переводе. Я прошу, чтобы меня назначили на консульский пост где-нибудь, предпочтительно в Окраинах. Возможно, я смогу там быть полезным. Мне хотелось бы снова встретиться с Полом Скоттом и поближе познакомиться с его животноводческой фермой. Его коровы, возможно, спасут Федерацию.
      Вице-коммодор рассматривал трубку.
      — Возможно, Первый Капитан. Я подумаю. — Его глаза изучали скрытое удовлетворение. — И потом, вероятно, мы должны посмотреть, что скажет о вашем новом назначении Центральный Компьютер.
 
 

Кристофер ЭНВИЛ
КОРОЛЕВСКАЯ ДОРОГА (Перевод. Т.К.Зиятдинов)