Старик в смятении развел руками.
      — А я почем знаю? Слышал об аэропланах?
      Бруно знал это предание.
      — Полагают, что это были летающие машины.
      — Правильно. А теперь подумай, могут ли тараканы в твоей деревне понять, как они держались в воздухе? Почему же ты думаешь, что способен в этом разобраться?
      Эверард раздраженно взмахнул рукой. Голубое сияние распространилось на весь участок. Перед ним находился холм силовой энергии, похожий на возвышенность с розовой поверхностью. На ее вершине находилось углубление в форме колыбели, и в ней кто-то спал.
      Бруно узнал своего двоюродного брата и легко скользнул вперед по волнообразной поверхности ковра.
      — Хален!
      Спящий, а это был здоровяк с умиротворенным выражением на покрытом красными прожилками лице, пошевелился и пробормотал:
      — Ухо-о-дите.
      Темнота вновь поглотила его. Но свет снова загорелся, когда Эверард приблизился к основанию этого нежно-мягкого возвышения.
      — Хален! Проснись!
      Человек повернулся, открыл ослепленные светом глаза и вновь полностью исчез в вернувшейся темноте.
      На этот раз уже Бруно усилием воли прогнал искусственную ночь.
      — Я ему задам! — поклялся Эверард, разглядывая удобный холм, на котором спал Хален.
      Возвышение начало снижаться, постепенно принимая форму розового коврика. Подушкой для двоюродного брата Бруно теперь служило собственное ухо.
      Наконец Хален проснулся, зевнул, увидел Эверарда и спросил:
      — Принес мою новую накидку?
      — Еще не готова. Захвачу в следующий раз, когда отправлюсь наружу.
      Хален сел, почесывая голову.
      — Что ты там заливаешь, старик? Я дал тебе два шара из съедобной энергии, чтобы ты обменял их у лесников на новую накидку, а ты заявляешь…
      — Я привел тебе гостя, — перебил его Эверард, указывая на Бруно, который все это время стоял в стороне.
      Хален оглянулся и на мгновение нахмурился. Затем его лицо расплылось в улыбке, он поднялся и обнял Бруно за плечи.
      — Даже не думал, что ты способен на такое, дружище! Добро пожаловать в легкую жизнь!
      Бруно в ответ заключил брата в особые объятия клана Елей.
      — Не за легкой жизнью пришел я сюда, — ответил он спокойно.
      — О, Господи. Еще один!.. — потрясенный Хален взглянул на Эверарда.
      — Увы. Он хочет подружиться с Пузырями. Я пытался отговорить его, но… — Эверард безнадежно взмахнул рукой.
      Хален крепко схватил Бруно за руку.
      — Скоро мы избавим тебя от этого. Ты только подожди немного и увидишь, какой чудесной может быть жизнь. Я знаю пару классных крошек, кстати, из клана Елей. Ты сталкивался уже с этой породой, а?
      Бруно уклончиво улыбнулся, когда Хален толкнул его локтем в бок.
      — Пора идти, — сказал Эверард. — Смотри, Хален, не спускай с него глаз. Он просто родился для того, чтобы делать ошибки. С того момента, как я подобрал его, он раз шесть отличился.
      Старик проскользнул сквозь стену и направился к похожему сооружению через дорогу.
      Провожая взглядом завернутую в накидку фигуру, Бруно обнаружил, что смотрит сквозь стену впервые с того времени, как они вошли в жилище. Наружная поверхность, как и внутренняя, очевидно, оставалась непрозрачной лишь до тех пор, пока у него не было желания смотреть сквозь нее.
 

III

      Бруно и Хален провели некоторое время в неловком молчании, пытаясь найти тему для разговора.
      — Ну, как там наши? — нарушил паузу Хален.
      — Нормально, — ответил Бруно, не зная, что добавить. — Вполне нормально.
      — Старый вождь Седрик все еще правит?
      — Да, потихоньку. С тех пор, как пару лет назад прилетела одна из Сфер и угомонила его, он попритих.
      — А что стряслось?
      — Он нашел старый агрегат и пару инструкций по пользованию им. Кажется, он называл эту машину генератором. У него были еще две стеклянные штуковины для освещения.
      — А дальше? — Хален сдержался, но смех заискрился в уголках его глаз.
      — Он запустил его от ручного привода и всю ночь в хижине было светло, как днем.
      — А потом?
      — А потом по одному из таких зеленых туннелей налетела Сфера и — ба-бах! Хижину размело вдребезги. В тот момент Седрик был снаружи, но все же волосы ему опалило.
      Хален смеялся до слез.
      — Задали они вам по первое число! Они терпеть не могут все то, что вырабатывает электричество. Потому и разнесли в пух и прах старые города. Ведь там у людей было полно электрических штучек.
      — Сейчас Седрик прямо заходится в истерике, когда кто-нибудь пытается откопать что-то в руинах.
      — И я бы не стал винить его за это.
      Хален оглянулся, и участок розового ковра начал расти, приобретая форму гриба. Когда он достиг требуемой высоты и достаточной жесткости, Хален удобно уселся сверху. Затем наметил место позади Бруно, и там тоже стал приподниматься второй гриб. Импровизированное сидение, как обнаружил Бруно, было еще мягче, чем казалось на первый взгляд.
      — Тебе самому надо научиться это делать, — сказал Хален. — Если говорить серьезно, у меня самого была мысль войти в контакт с Пузырями. Для этого я и покинул племя и пришел сюда. Просто хотел сказать им: "Послушайте, Сферы, мы существа, достойные уважения. Нельзя вести себя так, словно на всей земле нет и капли разума".
      — И ты отказался от этого, когда понял, что не в состоянии добраться до них?
      — Я поумнел, брат. Что может быть лучше этого? — Хален улыбнулся и широко взмахнул рукой, словно охватывая все чудеса Города Энергии.
      Вслед за движением руки наружная поверхность стены постепенно становилась прозрачной, открывая взору чудесную панораму величественного Города. Бруно вскочил на ноги.
      — Что это? — спросил он испуганно, указывая наружу.
      От всех энергетических структур к полуденному солнцу тянулись тысячи трепещущих серебряных ленточек. Халена рассмешили тревоги провинциала.
      — Ничего страшного. Смотри.
      Казалось, ленты втягивают что-то из солнечного света. На них возникали мелкие бусинки желтой энергии. Они медленно продвигались вдоль лент и скатывались вниз, проникая в силовую субстанцию теллей. Проникнув в стену, они увеличивались, становились шарами и образовывали целые гроздья. Продвигаясь внутри стены, гроздья увеличивались. Вот они прошли ее насквозь и замерли, слегка выдаваясь во внутреннее помещение телля, где обитала Сфера.
      Один из шаров проплыл рядом с головой Бруно, и тот инстинктивно отшатнулся. Хален рассмеялся и взял шар в руки. Потом он передал его брату, а для себя выловил другой.
      Бруно опасливо держал сверкающий желтый шар размером С грейпфрут, испытывая при этом какое-то новое ощущение. Это было необычайно приятное чувство покоя и удовлетворения. Оно растеклось по рукам и охватило всю верхнюю половину тела. При этом шар словно таял в руках.
      Изумленный, Бруно недоверчиво поднес руку прямо к лицу и лизнул кончики пальцев. Он ощутил привкус лучших из блюд, которые ему приходилось пробовать, смешанный с ароматом изысканнейших вин, намного превосходящих сладкие вина племени Лоз.
      — Что это? — спросил Бруно.
      — Съедобные шары, — объяснил Хален, раскатывая стремительно уменьшающийся шар между ладонями и забрасывая в рот то, что от него осталось.
      — Его и есть то в нашем смысле не нужно. Просто так еще вкуснее.
      Бруно обнаружил, что мучившее его с утра чувство голода и жажды бесследно исчезло, уступив место благостной сытости.
      — Посмотри, Пузырь тоже решил подкрепиться, — Хален ткнул пальцем в сторону.
      Бруно взглянул туда. Стена была уже прозрачной и открывала взору, как в соседнем отсеке двадцатифутовая Сфера медленно продвигалась вдоль стены, втягивая в себя всякий съедобный шар, которого касалась.
      Вид пришельца напомнил Бруно о его решении, и он направился по извивающемуся розовому ковру в соседний отсек. Однако на его пути стремительно возник Хален.
      — Куда ты лезешь?
      — Я пришел сюда общаться с ними. Для начала можно попробовать поговорить и с ней.
      Хален обнял Бруно за плечи.
      — Ты проделал долгий путь, у тебя было много новых впечатлений. Почему бы тебе немного не отдохнуть?
      Розовый ковер взбугрился и на вершине возникшего холма образовалось уютное ложе. Бруно признался себе, что предложение заслуживает внимания. Все-таки он здорово устал. Не успел он принять окончательное решение, как у него за спиной поднялась волна лучистой энергии и удобно— расположила его на пышной, словно облако, постели.
      …Разбуженный веселыми голосами, Бруно приподнялся на локте. Взглянув вниз, он увидел Халена, сидящего за столом в форме гриба. Казалось, стол рос прямо из блестящего пола. Напротив брата сидели две девушки. Их непринужденный смех заполнял все внутреннее пространство стены.
      Хален глянул вниз, и часть светящегося ковра свернулась, открыв маленький внутренний отсек, в котором хранилось несколько съедобных шаров. Хален вручил по одному девушкам. Запрокинув голову, он широко раскрыл рот и выдавил в него темно-бордовое содержимое шара, словно это был обычный грейпфрут.
      Хален заметил брата и поднялся.
      — Спускайся сюда. У нас гости.
      Пока Бруно колебался, возвышение, на котором он лежал, резко сжалось, и он, нелепо хватая руками воздух, опустился вниз. Звонкий девичий смех резко контрастировал с грубым хохотом Халена.
      Он бросил Бруно один из шаров.
      — Это лучший из напитков, которые ты когда-либо пил. Я весь день только и представлял себе вкус кларета.
      Бруно поступил с шаром по примеру брата. Вкус был восхитительный.
      Хален приблизился и по-дружески хлопнул брата по спине, подмигнув при этом девушкам.
      — Теперь дошло, что я имел в виду, когда упоминал о сладкой жизни?
      Девушки были блондинками, что характерно для женщин из племени Елей. Обе — привлекательные и довольно хорошо сложенные. Короткие, перетянутые широкими поясами накидки без рукавов подчеркивали достоинство фигур. Немного полноваты, но пара месяцев в лесной глуши легко привела бы их в норму без вреда для здоровья.
      — Бруно, познакомься. Это — Лия и Сэл. Девочки, это мой двоюродный брат Бруно. После того как он стряхнет с себя остатки соломы — будет парень, что надо.
      Обе девушки рассмеялись. Однако Бруно показалось, что Сэл более сдержанна в проявлении своих чувств и намного практичнее. Юноше она понравилась гораздо больше, и он сел рядом. Кажется, такой выбор одобрил и Хален. Ему явно были по душе раскованные девицы, а Лия выглядела именно такой.
      — Хален говорит, что ты хочешь пообщаться с Пузырями, — сказала она. В ее голосе проскользнула насмешка.
      Бруно только кивнул в ответ.
      — Это будет нелегко, — серьезно заметила Сэл.
      Хален снова хлопнул его по плечу.
      — Мы избавим его от этой идеи. На это уйдет лишь несколько дней легкой жизни. Ведь так, девочки?
      Лия склонилась над столом:
      — Такого житья у тебя еще не было, Пон… — Очевидно, она хотела назвать его Пончиком, но заметила худые жилистые руки и запнулась, подбирая более подходящее определение. — Такого житья у тебя еще не было, парень.
      Бруно признал, что Пончик, вероятно, подходящая кличка для тех, кто живет в Городе. Беззаботная жизнь, не требующая никаких усилий, не могла не привести к излишней упитанности.
      — Не обращай внимания, Бруно. — Сэл доверительно коснулась его ладонью. — Открой глаза пошире и наблюдай. Прежде чем самостоятельно двигаться в пространстве, изучи все, как следует. Через несколько недель сам решишь, что делать дальше.
      Бруно подумал, что она совсем юная — гораздо моложе своей подруги. Внезапно он понял, что и Сэл недолго прожила в Городе. В ней не было того налета легкомысленного отношения к действительности, которое он обнаружил у всех, с кем успел познакомиться в Городе.
      — Мы изменим твои планы, братан, — радостно пообещал Хален. — После того как покажем тебе все прелести жизни, ты Бога будешь благодарить за то, что никто до сих пор не вступил с ними в контакт и не склонил их вернуться туда, откуда они заявились.
      Сэл пристально взглянула на поверхность стола, и материя послушно приняла форму бокала. Девушка выдавила содержимое шара, до краев наполнив бокал.
      Хален вновь запрокинул голову и отправил в рот последнюю каплю вина.
      Взглядом он откинул ковер и досадливо поморщился, когда увидел, что хранилище пусто. Последний шар достался Бруно.
      — Нужно наловить еще, — разочарованно протянул Хален.
      Бруно как раз смотрел на сверкающие желтые шары. Он расширил границы обозреваемой зоны до отсека, где жила Сфера, и заметил целую их гроздь, выступающую из стены.
      — Я займусь этим, — твердо заявил Бруно, позволив ковру внести его сквозь стену в большое помещение. Он встал на цыпочки и попытался дотянуться до съедобных шаров.
      Но тут, прямо из стены, что-то стремительно выскочило. Бруно едва успел различить локоть Сэл до того, как тот врезался ему прямо в солнечное сплетение. Дыхание перехватило, юноша перелетел через весь отсек и рухнул. Волна ковра приподнялась и смягчила падение.
      Сверху на Бруно свалилась потерявшая равновесие Сэл.
      — Это ловушка, Бруно! Не трожь!
      Хален и Лия тоже проникли в отсек.
      — Парень, да ты просто деревенщина, — с пренебрежением протянула девушка.
      — Будь осторожен, брат, — разъяснил Хален, — и ты узнаешь закон выживания номер два.
      Он слепил ком из материала пола и швырнул его в гроздь съедобных шаров. Пока ком летел к цели, Бруно заметил слабое красное свечение, почти полностью скрытое шарами. Ком ударил нижний из них, и багряный пузырек взорвался ослепительным пламенем. Огненный шар опалил добрую половину отсека и угас.
      — Бруно, — терпеливо сказала Сэл, — позволяя материи пола поднять себя на ноги, тебе следует быть поосторожнее. Нельзя, выпучив глаза, шататься по городу и надеяться при этом на долгую жизнь.
      Бруно показалось, что эти слова были произнесены с каким-то особым чувством. И все же ему было неприятно выслушивать критику от девушки.
      Он начал подниматься, и тут же энергия пола приобрела вид двух костылей. Упираясь Бруно под мышки, они помогли ему встать. Бруно рассердился и велел им убраться. Он ведь мог обойтись без посторонней помощи.
 

IV

      Опасность прошла так близко, что они вынуждены были не только прервать вечеринку, но и отложить ночную прогулку по городу, которая, по словам Сэл, продемонстрировала бы удивительную красоту светящихся силовых полей.
      Хотя полученный опыт несколько поколебал намерения Бруно и его уверенность в себе, на следующее утро он ощутил, что его планы возродились. Он уже собирался на этот случай воспользоваться советом Халена, когда сквозь стену вплыл Эверард.
      — Привет, ребята, — старик распрямил складки накидки и хмуро глянул на Бруно.-^ Только что услышал, что тебя чуть не укоротило. Так ничему и не научился, да?
      Хален расхохотался.
      — Прошлая ночь многому его научила, а, братан? Бруно неловко отвернулся.
      — Не расстраивайся, — подбодрил его Хален, — я и сам попадал впросак в первое время.
      — Все попадают, — неохотно подтвердил Эверард, — но легкая жизнь стоит того.
      Хален приказал возникнуть трем табуреткам и уселся напротив Бруно.
      — Слушай, есть несколько правил, которые стоит зарубить себе на носу. Розовые, зеленые и синие поля — с ними все в порядке. Ярко-красные поля всех оттенков — смертельны. Багрово-фиолетовые могут тебя здорово тряхнуть. Но обычно от них не умирают.
      — Оранжевого тоже следует остерегаться, — добавил старик. Он запустил руку себе под накидку и что-то там выискивал. — Такое поле может само броситься на тебя и тогда… — Он выразительно чиркнул себя пальцем по шее.
      Порывшись за пазухой, Эверард извлек из котомки, скрытой складками одежды, три съедобных шара и угостил ими братьев.
      — Я сообразил, что у вас нет провизии, и вот принес кое-что на завтрак.
      Бруно жадно впился зубами в шар, чтобы не дать ему растаять в руках. По вкусу тот удивительно напоминал яичницу с беконом, горячее печенье с маслом и жирное молоко. Все это разнообразие ощущалось в каждом глотке. Бруно чувствовал, как по телу распространяется насыщение.
      Ему было трудно это признать, но жизнь в Городе действительно во многом была просто идеальной. Постоянно поддерживался тепловой комфорт (Бруно было интересно знать, что за внешний разум управляет температурой), и одежда, похоже, никогда не пачкалась. Полчаса назад Хален показал Бруно, как можно усилием воли охладить внешнюю поверхность телля и направить сконденсировавшуюся воду в особые емкости внутри стены.
      Да, это была легкая жизнь. Она не требовала от человека никаких усилий, кроме тех, которые помогали спастись при встрече с пришельцами. А как Бруно уже успел убедиться, достаточно вести себя лишь чуть осторожнее, чем в лесу, чтобы находиться почти в полной безопасности.
      Бруно огляделся. Взор его проник сквозь внутреннюю поверхность стены. В ближнем отсеке находилась одна из Сфер. Бруно проследил, как она подплыла к кубу из оранжевой энергии. Казалось, его цвет переливается в Сферу. Вот пришелец опустошил куб, осталась лишь серая форма. Сфера переместилась в центр отсека, где расположилась возле фонтана из белых вспыхивающих искр. Оранжевая окраска стекла с поверхности Сферы и расцветила фонтан.
      Смысл этого действия — или ритуала? — остался тайной для Бруно. Он понял, что пока у него нет ни малейшей зацепки объяснить происшедшее.
      — Доедай, — поторопил Хален, указывая на остатки съедобного шара в руке Бруно, — у меня есть целая программа действий. Мы хотим прихватить с собой девочек и показать тебе Город.
      Эверард вздохнул.
      — Без меня.
      — Почему? — поинтересовался Бруно. Этот коротышка начинал ему нравиться, несмотря на его циничную насмешливость.
      — Мы никогда не показываемся Сферам более, чем вчетвером. Иначе они могут подумать, что мы постепенно захватываем Город. А это означает очередную облаву и уничтожение.
      Бруно оглянулся на Сферу в соседнем отсеке.
      — Иди с ними, Эверард. А я остаюсь. Хален и старик удивленно переглянулись.
      — Почему? — спросили они хором.
      — У меня будет много дел. Кажется, я так ничего из задуманного и не выполнил.
      — Тебе и не нужно ничего выполнять! — Хален ткнул пальцем в пространство. — Это легкая жизнь. Ничего не надо делать. Не о чем беспокоиться. Разве что под ноги смотреть повнимательней. А так — расслабься и наслаждайся.
      — Не нужно усилий. — Эверард счел необходимым продолжить защиту этой странной новой философии существования. — Во всей истории никто еще так хорошо не жил. Даже в Эпоху Расцвета…
      — Вы, ребята, идите, — настаивал Бруно, — у меня дела.
      — Но тебя ждет Сэл! Это она предложила прогулку!
      Постепенно ситуация прояснилась. Похоже, существовал целый заговор, чтобы отвлечь его от мыслей о контакте со Сферами. Разумеется, все это лишь для его, Бруно, пользы. Но в няньках он не нуждался,
      — Передайте Сэл, что я навещу ее попозже.
      В пристальном взгляде Эверарда сквозило подозрение.
      — Что ты собрался делать?
      — Я пришел сюда, чтобы войти в контакт. И могу попробовать прямо здесь. Это место ничем не хуже любого другого.
      Бруно указал на пришельца в соседнем отсеке.
      Эверард приподнял бровь.
      — Так что ты надумал?
      — Хочу найти способ объяснить им, что мы тоже разумные существа.
      — А тебе не приходило в голову, что, если бы мы были разумными существами в их понимании, они бы и сами это определили?
      — Быть может, они уже это знают, — предположил Хален.
      — Нет, иначе они бы чувствовали уважение к другим существам, наделенным разумом.
      — А с чего мы взяли, что они мыслят? — спросил Эверард.
      Последовал стремительный обмен вопросами и ответами. Бруно показалось, что все это подстроено с целью запутать его. Он не ответил на последний вопрос старика и сказал:
      — Если бы они знали, что мы разумные существа, то не обращались бы с нами, как с докучливыми насекомыми. Я думаю, они бы тогда…
      — Разве любое живое существо не мыслит на свой лад? — перебил Эверард.
      — Они разрушили все наши города как источник сил, которые каким-то образом сталкивались с их собственными структурами, — продолжал Бруно. — Может быть, те воздействовали на сами Сферы. Ведь мы убиваем комаров, когда они нам мешают.
      Эверард зевнул.
      — До меня не доходит.
      — Неужели ты не понимаешь, что если бы мы нашли разумных комаров — говорящих комаров, — то не стали бы их убивать. Вместо этого мы бы им растолковали, что нам не нравятся укусы и комариный писк. Возможно, издали бы закон, чтобы они знали, при каких условиях их не будут трогать. В конце концов, мы даже могли бы им помогать…
      — Но мы же не умеем общаться со Сферами! — пробормотал Хален. — Если муравей захочет поговорить с тобой, разве ты его заметишь?
      — Если бы он уж очень постарался, то заметил бы. Тот, кто хочет установить контакт, сначала должен попытаться найти систему законов, при помощи которых сможет общаться.
      Эверард насмешливо расхохотался.
      — И ты собираешься найти такие знаки, которые помогут нам поговорить с Пузырями?
      — Думаю, тут пригодятся некоторые знакомые им геометрические формы.
      — Итак, — сказал, ухмыляясь, Хален, — старина Пузырь с охотой присядет подле тебя и будет терпеливо дожидаться результатов возни с геометрическими фигурами. Позволь спросить: можно ли считать разумным попугая лишь на том основании, что он подражает человеческой речи?
      Бруно вскочил.
      — А я все равно попробую.
      Движущийся ковер мягко поднес его к внутренней стене. Хален двинулся вперед, чтобы преградить Бруно путь в отсек. Вперед шагнул и Эверард — выброс силового поля схватил Халена за руку.
      — Пропусти его. Пусть сам убедится в том, что он просто деревенский простофиля. Если доживет.
      Бруно остановился, глядя снизу вверх на исполинского пришельца. Но длилось это всего секунду. Когда поверхность Сферы покрылась угрожающими вспышками желтой энергии, он прыгнул в сторону и позволил ковру отнести его еще на несколько футов назад. Маневр был своевременным — первый залп оплавил пол точно в том месте, где только что находился Бруно. Преследуя его, пришелец угрожающе двинулся вперед. Но Бруно своими беспрерывными движениями не позволил Сфере занять позицию для меткого залпа. При этом Бруно не сводил глаз с окружающих предметов, чтобы не врезаться невзначай в одно из красных, багровых или оранжевых силовых полей. Сфера выстрелила еще раз, но луч опять прошел мимо цели. Наблюдая за процессом перезарядки, Бруно определил, что у него есть, по меньшей мере, несколько секунд, пока Сфера не накопит достаточно энергии для очередного испепеляющего залпа. Он решил вернуться к своей задаче по сооружению символов для установления контакта.
      Оглянувшись на сформированный им куб, Бруно усилием воли сконцентрировался на ближайшем участке розового пола. Медленно, словно гейзер при замедленной съемке, материал ковра потек вверх и приобрел форму грубо вылепленного шара. Бруно разгладил поверхность и отрезал тонкий стебелек, все еще связывающий шар с полом. К его удивлению, невесомая масса зависла в воздухе.
      Пришелец замешкался между двух целей, и Бруно заскользил по комнате, заставляя волнообразное поле хаотически перемещать его то туда, то сюда.
      Сфера испустила еще один испепеляющий залп, который снес у фонтана вершину серебристых искр и разметал блестящее вещество по противоположной стороне. Голубая поверхность заискрилась мерцающими звездами, как ночное небо.
      Бруно искусно сманеврировал к центру помещения, осторожно избегая миниатюрного каскада ярко-красного излучения, который, казалось, изливался прямо из пустоты. Падая, поток изменял свой цвет и в конце концов становился частью розового ковра, растекаясь в стороны концентрическими кругами. В том месте, где красная энергия возникла из пустоты, находилось большое кольцо из желтой энергии, а рядом — еще одно, немного меньше по размеру, из сверкающей зеленой субстанции.
      Бруно снова вернулся мыслями к созданным им геометрическим формам и начал сооружать усеченную пирамиду. Изготавливая ее, он попробовал применить одно новшество. Придавая форму силовому полю, мысленно сосредотачивался на другой окраске. Розовый цвет сменился цветом золота.
      И этот объект остался в подвешенном состоянии. Бруно отсоединил от пЪла куб и усилием воли поднял его на высоту шара.
      Тут он пришел к заключению, что можно не только менять окраску и природу силового поля, но и придавать ему любые формы, а также перемещать в любом направлении и на любой скорости.
      Бруно оглянулся и посмотрел сквозь стену. Хален покачивал головой, а Эверард с презрительным интересом наблюдал за всем происходящим.
      А между тем Сфера-преследователь уже почти аккумулировала достаточно энергии для очередного разряда. Ее поверхность, потрескивая и рассыпая миллионы искр, светилась подвижной энергией.
      На этот раз пришелец выпустил не одну, а две молнии разрушительной силы. Бруно с легкостью увернулся от первой. Но вторая обрушила всю свою мощь на геометрические фигуры, созданные им. Куски желтой пирамиды, розовых куба и шара разлетелись по комнате.
      Сфера опять стала подкрадываться к цели, и Бруно осмотрительно посторонился. До последнего момента он не замечал оранжевого цилиндра, который тем временем оказался в опасной близости от его спины. Бруно рванулся в сторону, но было уже поздно — цилиндр испустил световой поток.
      Силовое поле окутало Бруно, сознание пронзила острая боль и мрак поглотил его…
      — Очнись, Бруно! — голос Халена ударял в уши, приводя в чувство. Бруно лежал на возвышении в жилище брата.
      — С тобой все в порядке? — спросил Эверард.
      Бруно чувствовал, что рука, которая при столкновении находилась ближе к оранжевому цилиндру, слегка опухла. Его накидка обуглилась, пахло опаленными волосами.
      Силовое поле медленно привело Бруно в сидячее положение. Из голубого вещества материализовалась заботливая "рука" и осторожно стала ощупывать его поврежденную конечность.
      — Тьфу, черт! Что произошло?
      — Ты наткнулся на оранжевое поле, — объяснил Эверард. — Говорил же, остерегайся его!
      — Старина Пузырь пальнул вдогонку, но мы успели втянуть тебя, — добавил Хален.
      Бруно взглянул в отсек. Сфера исчезла. В помещении господствовал красный водопад, вытекающий из пространства между желтыми и зелеными кольцами. Части пирамиды, куба и шара по-прежнему были размазаны по стенам.
      Эверард засмеялся.
      — Ну теперь ты, наконец, поговорил со Сферой? И что же она сказала?
      Хален хрипло захохотал.
      Бруно удалось слабо улыбнуться.
      — Признаться, идея была не из лучших. Но вы же видели три фигуры, которыми я пытался привлечь внимание пришельца?
      — Ну и что?
      — Я заставил их летать. И даже изменил цвет пирамиды.
      — Даже так? — Эверард вопросительно поднял брови.
      — Никогда не видел, чтобы такое проделывали с силовыми полями. — Хален поежился. — Значит, тебе удалось что-то новое. Ну, а дальше?
      — Пытался ли кто-нибудь изучать силовые поля, проса о изменяя их цвет или форму? Интересно, что бы из этого получилось?
      Эверард стал уже выходить из себя.
      — Послушай, сынок, то, чем мы располагаем здесь, в Городе, нас вполне устраивает. Поэтому мы и не занимаемся опасными экспериментами. Ведь есть риск все испортить.
      Строго кивнув, Хален промолвил:
      — Эверард прав. Брось эти экспериментаторские глупости! Пусть все так и остается. Мы считаем, что все нормально. Понятно?
      Задумчивое молчание Бруно, очевидно, было истолковано как согласие, и его спутники прекратили насмешки.
      Вспомнив, что накидка Бруно сгорела, Хален отогнул покрытие пола и вытащил другую.
      — Она прикроет тебя? пока мы не выторгуем новую у лесовиков за съедобные шары.
      Бруно поднялся со своего ложа. Чтобы помочь ему переодеться, возникло несколько услужливых розовых "рук". Их было явно многовато.
      — Не передумал говорить со Сферами? — спросил Эверард.
      — Я понял, в чем ошибка.
      — Неужели? — поддел Хален.
      — Глупо было разговаривать с первой попавшейся Сферой.
      — А ты почем знаешь? — настаивал Эверард. — Отчего ты думаешь, что следующая Сфера не обойдется с тобой точно так же?
      — Давай вернемся к воображаемому муравью. Если бы он пытался заговорить с первым встречным, его шансы были бы невелики.
      — Почему? — Хален весь подался вперед.
      — Потому что он мог нарваться на кого попало: взбалмошную старуху, двухлетнего несмышленыша, пьяницу или психа. Сколько у него было бы шансов? Но если бы он встретил сильного мира сего…
      — О, черт! — оборвал его Эверард. — Не будем о Сферах.
 

V

      У Бруно было достаточно времени, чтобы в полной мере оценить удивительные свойства материала, составлявшего стены телля, перед которым они находились. Подчиняясь волевым импульсам, они становились то непроницаемыми для взгляда, то вновь прозрачными. Наконец юноше надоела эта игра, и он начал рассматривать ясное ночное небо, чьи красоты все же не были столь эффектными, как калейдоскоп огней, излучаемых Городом.
      Хален, менее терпеливый и уж, во всяком случае, менее сдержанный, продолжал вглядываться в это сооружение, громко призывая Лию и Сэл поторопиться на ночную прогулку по Городу.
      Пожилой мужчина просунул голову сквозь стену:
      — Заткнись! Уснуть невозможно!
      Еще одна пара плеч и голова выскочили из соседнего телля:
      — Потише! Что за суматоха?
      Хален понизил голос и сложил ладони рупором. Крикнуть еще раз он не успел — девушки впорхнули сквозь светящуюся стену.
      — Вот видите, — сказала Сэл примиряюще, — это заняло не так уж много времени, правда?
      Сейчас ее волосы были заплетены в двойную косу, которая гирляндой обвивала голову. Это придавало классическую строгость ее нежному лицу, и Бруно с готовностью протянул руку. Сэл казалась пухлой лишь в сравнении с необычайно худыми девушками их племени. На минуту он с легкой завистью подумал, как здорово было бы постоянно жить в Городе и вместе с Сэл наслаждаться роскошью и удобствами.