Пользуясь сенсорным управлением, Сэмми провела состав через ряд дверей, которые откатывались автоматически при их приближении. Когда они остановились, Сэмми выпрыгнула в темноту и нажала кнопку на стене.
      Панель стены откатилась в сторону, открыв цилиндрическое помещение с низким потолком, освещенное бледно-зеленым светом. По периметру помещения было ограждение. Это была опускающаяся панель перед дверью, ведущей в помещение, целиком заполненное плотным, слегка пузырящимся раствором.
      От раствора исходил отвратительный запах смерти.
      Сэмми не колебалась ни минуты.
      - Быстрее, Гими, если нас здесь увидят, мы погибли.
      Она потащила один из трупов к кипящей емкости.
      Симус хотел откинуть капюшон, но она остановила его.
      - Мы не хотим знать, кто они. Это было бы слишком.
      Как только первый труп достиг поверхности кипящего раствора, вырвался шипящий пар, частично скрывший процесс последовательного разъедания кислотой - сначала кожи, обтягивающей мускулы, потом самих мускулов на костях, и, наконец, всего скелета.
      От каждого последующего трупа испарения поднимались все выше. Когда Симус швырнул последний, поверхность полностью была затянута ядовитой зеленоватой пеленой.
      Сэмми кинулась к выходу. Уже стоя на подвижной панели, она выкрикнула:
      - Я за сывороткой для мужа.
      О'Нейл провел несколько бесконечных минут в темном подземелье, вспоминая молитвы Яхве, Бригиде, Патрику, Колумсайлу, Финбару, Джеймсу, Брендану, Кевину и всем святым, несколько выделив при этом Яхве, как представителя здешних; Дейдре Кардине Фиджеральд (титул, к которому прибегали только в случае необходимости психического содействия). Такая помощь сейчас не помешала бы. Никто не отозвался. Глаза Эрни опасно потускнели, его слабое дыхание прерывалось.
      Это конец. Симус молился еще усерднее. С большим шприцом в руках, задыхаясь, вбежала Сэмми. Она ввела иглу в грудную клетку мужа. О'Нейл с тревогой следил, как убывает уровень в шприце. Потом он заметил, что грудная клетка Эрни вздымается более равномерно; кровь, испачкавшая его седые волосы, перестала течь.
      Сэмми поднялась.
      - Он жив, Гими, - устало прошептала она и с рыданиями бросилась к Симусу на грудь. Он терпеливо ждал, когда она успокоится.
      Потом, когда минута слабости прошла, она вернулась за чистой одеждой к стенному шкафу и быстро и очень умело вывела состав в главный туннеле.
      Теперь, после затянувшейся прогулки на Остров, Благородный Поэт и его хозяева возвращались к комплексу жизненного пространства.
      - Небольшой инцидент с составом, - объяснила Сэмми станционной обслуге, когда они помогли уже пришедшему в себя, но еще слабому, Эрни подняться на эскалатор их башни.
      - Хорошо, что поезда на Зилонге иногда задерживаются, - слегка пожурил смотритель.
      Когда они сошли с эскалатора, Сэмми шепнула:
      - Конечно, он доложит о нас, но никто не узнает, что именно произошло.
      Да здесь шпионы на каждом шагу, разве не так?
      Позднее, уже в доме, когда жена занималась его раной, морщась от боли Эрни объяснил Симусу:
      - Эти, в капюшонах, не из тех, кто больше не с нами. Они анархисты, не инакомыслящие. Редко появляются днем, правда, в последнее время, такие случаи участились. Нападают после наступления темноты, и только на небольшие группки людей, вроде нас с вами.
      Еще недавно их вылазки не были такими частыми и такими ожесточенными. Обычно они нападают за чертой Города. Сегодняшняя попытка около главных ворот - необычна.
      Редко кто рискует выходить после полуночи - боятся нападений.
      Мы с вами поздно возвращались, но все-таки до полуночи.
      Те, кто больше не с нами, - обдумывал Симус услышанное. Здесь, на Зилонге, гораздо больше разновидностей опасных элементов, чем мог себе представить бедный космический бард.
      - Почему мы не заявили в полицию? Почему мы так боялись, что кто-нибудь увидит? Почему мы должны заметать следы преступления, словно мы виноваты? - недоумевал О'Нейл.
      - Люди в капюшонах, - сказала Сэмми, осторожно зашивая рану, официально не существуют. Некоторые из них могут жить, как обыкновенные горожане, в дневное время, но гораздо большая часть селится в пещерах подземной системы. Эти пещеры тоже официально не существуют.
      В обществе не принято обсуждать то, что официально не признается. Если доложить о нападении кого-то, кто официально не существует, это может вызвать беспокойство в Городе.
      Человек, заставляющий полицию бороться с тем, кто не существует враг Города. Такого человека ждет печальный конец в кислоте - вы же видели. Гими, мы были на волосок от этого! Я бежала вниз по коридору Института за сывороткой, когда внутренний голос заставил меня повернуть в боковой проход. Как раз вовремя. По коридору шел полицейский патруль.
      Все, мой возлюбленный, больше я не буду тебя мучить. Рана зашита.
      Она нежно провела рукой по лицу Эрни.
      Симуса поразила догадка.
      - Так эти люди в капюшонах... это и есть правительство?
      Сэмми замерла с бутылочкой из-под лекарства в руке.
      Эрни заговорил:
      - Мы так не думаем. Но говорят, что люди в капюшонах называют себя "Правительством Завтрашнего Дня", "Новой Реконструкцией".
      - А сегодня?
      - Существует реальная опасность, - объяснила Сэмми, - их стихийного объединения, особенно, если они решат изгнать навязанное нам правительство, не пользующееся больше признанием.
      - Лучше не думать об этом, - очень медленно сказал Эрни. - Совсем не думать. Совсем.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТРАНА
      9
      Симус О'Нейл с карабином наготове крался по низкому холму, как раз над расположением лагеря капитана Пужона. Луны не светили, были только смутные тени от света звезд. Все это напоминало перемещение вслепую по складским помещениям "Ионы", в полной темноте, если не принимать во внимание, что отдельные индивиды, скрывающиеся там, были привидениями. Таким образом, нечего было бояться, если, разумеется, вы не верите в привидения.
      То, что он называл "карабином", представляло собой легкое оружие, испускающее электрические разряды вполне достаточной силы, чтобы убить при попадании в жизненно важную точку. Словом, не такое смертоносное, как автоматическое оружие или лазерные винтовки Диких Гусей, но достаточно опасное.
      Симус, конечно, верил в привидения, но несколько иначе, чем он верил во врагов, притаившихся в холмах за его спиной. Привидения могут внезапно испугать. Те, в горах, могли убить.
      Зилонгцы были слишком несообразительны, чтобы разбить лагерь на правильной позиции, и слишком глупы для того, чтобы выставить надлежащий дозор. Какое несносное сборище вояк. Да, Сама была права, это общество рассыпается.
      Уверен, они крайне нуждаются в помощи. Именно сейчас тебе необходимо придти к ним на помощь. Да, именно так я и сделаю.
      Никто к нему не обратился за все это время ни разу. Они забыли о Симусе Финбаре О'Нейле. У этой женщины прекрасная броня от нападения. Так, что же, миссия, с которой он был послан - самоубийство? Прекрасно, Симус всегда умел позаботиться о себе. Ему необходимо обеспечить свою собственную безопасность.
      Лагерь располагался в нескольких шагах ниже того места, где находился Симус. Он смутно различал очертания небольших палаток, в которых располагались эскадроны. Он тосковал по серебристому свету зилонгских лун, этих беспокойно мечущихся по небу биллиардных шаров. Лошади оставались невидимыми из-за лагеря, но он уловил нетерпеливый перестук их копыт. Все, кроме двух часовых, спали. Он нервно дотронулся до своего ружья.
      Прекрасная мишень для атаки. Выставленный напоказ лагерь без пикетов и без каких бы то ни было приготовлений к обороне. "Здесь, у подножия гор нет никакой опасности, - небрежно заметил Пужон, - Гораздо важнее немного выспаться перед завтрашним маршем." Мариетта ничего не возразила на это. Ее попытки собрать в марширующую колонну этот призванный в армию сброд молодняка были осторожными и сдержанными; она не хотела ставить в неловкое положение своего будущего супруга, давая ему советы на глазах у благородного гостя, который не был даже офицером.
      Гордая женщина. Вот, что это значит. Ужасная гордячка. Дочь Евы.
      Что является причиной, что вызывает эту безмерную гордость? Он не мог толком вспомнить. Да, бог с ним, какое это имеет значение... Пужон самодовольный болван. И Симусу О'Нейлу нет до него никакого дела, совсем, даже если она и делает вид, что я не существую - пропади она пропадом за то, что так поступает.
      Он решил пересмотреть последнее пожелание.
      Только счастья бедной девочке. Ведь в своей жизни она видела так много горя.
      О'Нейл пытался заснуть в маленькой душной палатке, но его психическое чутье и военные мозги упорно подсказывали, что сегодня ночью опасность подошла слишком близко. Большими психическими способностями он не обладал, но нюх на опасность имел хороший.
      - Очень полезное свойство для Коменданта, - сухо проговорила Леди Настоятельница, вручая ему значок офицера в виде золотых дубовых листьев, в придачу к миниатюрной серебряной арфе, конечно.
      Это предгорье имело стратегическое значение, вне зависимости от того, считали ли зилонгцы его опасным с точки зрения нападения, или нет. Если их атакуют, он будет готов к этому, что бы они не предприняли. Спасти хотя бы Маржи. Любой шум в горах, любой шорох ветра настораживали Симуса, усиливая его нервозность. Он нащупал генератор освещения, который стащил из складской палатки. Симус надеялся, что тот исправен. Карабин, который выдала ему Мариетта, был старый, но вполне сносный. Содержать оружие в исправности - это ее обязанность, как отрывисто пояснила Мариетта, когда он проверял его.
      Она старается не смотреть мне в глаза. Неужели она считает меня виновным в том, что произошло той ночью? Уверен, что все, что произошло, захватило ее так же, как и меня.
      Симус осторожно передернул затвор, чтобы убедиться, что оружие не заедает. Женщина сказала правду. Из нее получится отличная жена, гораздо более хорошая, чем из этих нерях с "Ионы", пропади они пропадом за то, что послали меня на смерть в этой ужасной пустыне.
      Ну, что бы там не случилось, он предпочитает иметь исправное оружие.
      Эскадроны зилонгцев состояли из молодежи, большей частью из молодых призывников. Многие никогда не садились на лошадь (уж что там говорить о том, что никому из них не приходилось никогда убивать - как ему. Святой Патрик, какие страдания, какую боль он испытал). Они не умели сохранять строй на марше более чем на полчаса, большую часть времени просиживали в палатках, они отправлялись дрыхнуть даже в опасных ситуациях; сомнительно, что они умеют пользоваться оружием, чтобы защитить свою жизнь. А ведь, возможно, именно это им предстоит.
      Неудачники, презрительно думал Симус, которых высшее командование отправило на уничтожение. Заодно с Благородным Поэтом Симусом Финбаром О'Нейлом, Бог ему в помощь.
      Они покинули Военный Центр, уходя вниз по улице от Центральной Площади Города, еще затемно. На станцию отправления прибыли в конце следующего дня. И хотя багаж был расформирован, уже в конце следующего дня он предстал перед Пужоном, Мариеттой и Кадетом Ретой - испуганной девочкой-подростком, одиннадцати лет на вид. Она пыталась навьючить лошадей.
      Из Города они проследовали через Ворота Отправления, и их строй весьма отдаленно напоминал линию готовности. У них за спиной из гарнизона раздавались прощальные звуки увечного хора.
      Марш к форту Гиперион предстояло совершить на планелетах. Во-первых, потому, что таких судов было всего несколько штук, а во-вторых, ни одно из них не имело требуемого технического уровня для перемещения на другой конец материка.
      У Симуса не было уверенности в правильности того и другого утверждения. Он подозревал, что те, кто правил Зилонгом, просто хотели держать под контролем каждый шаг транспортировки по планете.
      Рейд через пустыню был очень жарким, не обошлось без приключений. На закате второго дня уставшие и утратившие боевой дух эскадроны достигли подножия необозримо раскинувшихся гор. Вдалеке они увидели покрытые снегом горные вершины. И несмотря на то, что закат за горным хребтом был великолепным, О'Нейл, поглощенный беспокойством за ход экспедиции, не обратил на это внимания. Командный состав был не так и велик - туповатый капитан, лейтенант, полностью занятая своими проблемами, и запуганный подросток-кадет. Симус удивлялся, кому она не угодила.
      Если Комитет собирался осуществить экспедицию внезапно для вражеских сил, то почему он проделал это с такой очевидной открытостью? Ведь не могли же они знать, что в их рядах находится Комендант Диких Гусей. Или они знали?
      Чужая душа - потемки. Во время марша по пустыне все продолжали носить одежду с капюшонами, которая сменила туники. Конечно, она предохраняла от солнца и песка, но заметно сковывала подвижность, особенно в сражении. Эти простаки понятия не имеют о том, что такое настоящая схватка. Зачем им армия? С ножом за поясом О'Нейл крадучись выбрался из палатки.
      Луны начали подниматься из-за горизонта. Мариетта была так непохожа на Самариту. Та была с виду напряжена, очень деловая, но в глубине отзывчивая, чувственная, податливая.
      Маржи, по-видимому, была целомудренна, как гранитный утес, правда, прелестный утес.
      Должно быть, на Зилонге существовало что-то вроде военной традиции. Безусловно, она была очень искушенным и умелым солдатом, даже по меркам Диких Гусей. Ему было очень интересно, что она думает о своей армии.
      Первое напоминание о походе через пустыню началось спустя два дня после потасовки на монорельсовой станции.
      Симус пытался поговорить с молодой служанкой из аборигенов. Она его понимала, но он ничего не мог разобрать в ее пощелкиваниях и похрюкиваниях. Правда, он понял, что как на преобладающее большинство женщин, он произвел на нее впечатление.
      - Тебе нравится добрая доктор Самарита? - начал он разговор.
      Маленькое существо с большим энтузиазмом залепетало.
      - А вообще все эти люди?
      Она неодобрительно тряхнула головой.
      - Гмм. Что-то вроде давления на ваш народ с их стороны?
      Малышка тревожно оглянулась по сторонам, кивнула головой и прищелкнула.
      - Еще наступит день торжества для вашего народа. Да?
      Служанка защебетала с выражением ужаса, показала пальцем на него и выбежала из комнаты.
      Опять эта легенда. Почему она так боится? Безусловно, если дикие туземцы выступят из пустыни, это будет явное грубое предательское сотрудничество. Такой ход событий все усложнит до предела.
      Обычно бездействующий видеоэкран в его комнате затрещал и засветился. На экране появилась Мариетта, холодно глядя на него.
      - Поэт О'Нейл, Комитет счел разумным пригласить вас посетить рудник в форте Гиперон. Мой старший офицер, капитан Пужон, поведет туда конвой спустя три дня. Это даст вам возможность осмотреть окраины нашей планеты перед тем, как наступит время покинуть ее. Вы рады принять это приглашение?
      Поэта это сообщение совершенно не обрадовало. Комитет давал ему понять, что дни его пребывания на Зилонге конечны. Кроме того, ему предлагали принять участие в сомнительной экспедиции спустя всего два дня после того, как кто-то попытался его убить. Это больше походило на приказ, чем на приглашение.
      Если Мариетта и заметила его нерешительность по поводу путешествия к форту Гиперон - странное название. Греческое? - то никак не отреагировала на него.
      - Вам необходимо явиться к Военному Центру завтра в третьем часу после зенита и попросить охранников проводить вас к моему департаменту на подготовительный инструктаж. Постарайтесь быть пунктуальным.
      - Сука! - простонал О'Нейл, когда она отключилась. - Но чертовски очаровательная.
      Он отправился на поиски Самариты, чтобы узнать ее реакцию на полученное им приглашение.
      Он отыскал ее читающей на диване в комнате. Из соседнего помещения слышался звук воды, набираемой в ванну.
      Он все еще не мог привыкнуть видеть ее обнаженный соблазнительный живот. Каждый раз у него возникало желание бежать - правда, он не знал точно, куда - прочь от нее или к ней. Ее плоть звала и манила. Это смущало и одновременно привлекало его. Она же блаженствовала от его восхищения. Однажды, давно, она спросила его наивным и одновременно кокетливым тоном: "Разве друзья не могут наслаждаться друг другом?"
      - Со мной что-то не так, Гими? - спросила она, откладывая в сторону книгу.
      - Уф... Нет, все в порядке, - Только бы его не выдали глаза, ведь они каждый раз от смущения широко расширялись, когда он видел ее.
      - Входи, Гими, - приветливо сказала она, протягивая навстречу изящные пальцы, - Приглашаю тебя разделить со мной успокаивающую ванну. Увидишь, как это восстановит твои силы. Ты что, боишься меня, смущаешься. Ну полно, ведь ты достаточно хорошо меня знаешь - я не предприму ничего недопустимого. Мой муж считает, что тебе просто необходимо расслабиться.
      Она стянула с него робу и подвела его, утратившего способность сопротивляться, к бассейну с теплой водой.
      - Послушай, это действительно правда, что у вас, на Таре, друзья сжимают друг друга в объятиях вместо касания кончиками пальцев? Может быть, для тебя будет правильнее сжать меня сейчас в объятиях, а? - Она весело рассмеялась и обвила его руки вокруг себя.
      С ней было удивительно удобно - она подходила ему изумительно, он чувствовал податливость ее тела.
      Слава и хвала тебе, Создатель, Дейдра, - эта женщина пытается соблазнить меня!
      И хотя Дейдра не сочла нужным подать реплику, Сэмми не пыталась его обольстить. Просто от успокоительной ванны возникал тот же эффект, что и от ликера. Это было чувство доверительной интимности, которая иссушала любые страсти. Температура воды менялась неуловимо, вызывая во всем теле приливы то прохлады, то приятного тепла. Страсть истекала, не успев достичь верхнего предела. И это тоже было достижением зилонгской техники контроля за сексуальными проявлениями.
      - Гими, - проговорила она наконец после долгого молчания. В ее глазах стояли слезы.
      - Ну вот тебе и на, милая, - отозвался Симус. - Не о чем плакать, что ты.
      - Почему ты не заберешь Мариетту с собой и не оставишь эту планету? Возвращайся на Тару. Живи радостно и мирно со своим народом, - она склонила голову ему на грудь.
      - Ну вот, прекрасно. Если говорить честно, мысль неплохая. Правда, я не уверен, что молоденькая женщина страстно мечтает вступить на борт моего потрепанного космического корабля. Не сомневаюсь, что старенький "Дев" не та вещь, которая может привлечь женщину, которую ожидает блестящая, как у Мариетты, карьера, - Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь думал, что он заблуждается на этот счет. И потом, неужели она затащила его в свою ванну для того, чтобы рекламировать Мариетту?
      - Нет, Гими, ты ошибаешься. Она пойдет за тобой. Я знаю, она пойдет. Вы будете очень счастливы. Ты обретешь возлюбленную гораздо моложе, чем я. Ты должен уйти от нас. Совсем скоро ты должен уйти, - она зарылась пальцами в его руки с отчаянной мольбой покинуть их. Все это время его голова покоилась у него на груди, и она нежно перебирала его волосы. Намек на двусмысленное положение рассеялся; сейчас был только он и эта прекрасная женщина, пустившая его в святилище своей любви.
      Он дотронулся до ее лица; оно было напряжено от страдания, но под его нежным прикосновением стало мягким. Он почувствовал себя снова маленьким мальчиком, как в далеком детстве, а она была его нежной и любящей матерью.
      Сейчас в этой пустыне, несмотря на ночной холод, он почувствовал, что все его тело горит в испарине. И это была не загорающаяся страсть от воспоминания этого материнского успокаивающего объятия. Оно отозвалось в нем болью.
      Кажется, я рассыпаюсь на части. Дикие Гуси не мечтают о женщинах, когда находятся в боевой готовности.
      Раздался стук. Он мгновенно поднял ружье. Возможно, это просто сорвался камень.
      План путешествия был предельно прост. Транспортная колонна, состоящая из сорока изрядно нагруженных лошадей - тяжеловесов (их предки, возможно, не отличавшиеся породистостью, пришли с первыми поселенцами) и двадцати солдат со снаряжением и запасами продовольствия, должны быть переправлены к самому концу перехода через освоенные регионы планеты на большом транспорте (на самых крупных планелетах, из тех, на котором его вывезли тогда из джунглей). Транспорт должен пересечь пустыню и прибыть к подножию гор и далее сопровождать их к форту на одной конечности континента. Там они выгрузят снаряжение и запасы, несколько дней отдохнут, соберут концентрированные минералы, используемые в строительных сплавах, и, повторив переход, вернутся домой. Целиком путешествие должно занять не более двух недель, в крайнем случае - три, если настигнет песчаная буря. Кстати, это было впервые, когда О'Нейл услышал о штормах на этой планете. Потридж, опять ты вляпался! Таким образом, поход мог закончиться за несколько недель до жатвы.
      Это было довольно просто, особенно для цивилизации, последовательно и капризно ограничивающей применение техники.
      С одной стороны, они использовали компьютеры, ничем не уступающие компьютерам с "Ионы", обеспечивали Город электричеством благодаря ядерному реактору в Инженерном Центре, смогли создать сложную монорельсовую систему движения в Городе, и сплавы для строительства. А с другой - доставлять грузы предпочитали на лошадях. Единственный крупный планелет, способный преодолевать большие расстояния, принадлежал "Комитету", как ему сказали, и использовался для "официальных" целей.
      Эрни объяснял это стремлением сохранить гармонию на планете, за пределами Города. Причем, по тону голоса Музыкального Директора становилось ясно, что он излагает именно официальную версию.
      Симус догадывался, что за этим стоит и желание держать под контролем ресурсы планеты, и стремление комитетов защитить коренных зилонгцев (для их же собственного благополучия, разумеется) от контакта с аборигенами или другими "чудовищами", пребывающими в дикости. Именно это словечко вырвалось как-то раз у рассерженной Карины.
      - И этим Натом! - добавила сердито она.
      - Кто он?
      Она же надменно тряхнула головой и направилась к молодому юноше, ожидающему ее.
      На следующий день после "приглашения" он направился в Институт Тела для прививки против болезней во время похода. Зилонгцы контролировали ситуацию с возможными заражениями в черте Города и освоенных окрестностях. В пустыне же дело обстояло иначе. Сэмми была очень озабочена. Она не знала, какие именно заражения там возможны; Департамент по Прививкам не подчинялся ее Центру. Их исследования не публиковались, но любой знал, что сыворотки очень эффективны. Повода для опасений не было.
      - Неужели людям вроде тебя и Эрни нравятся Фестивали? - неожиданно спросил О'Нейл. - Тебе не противно делить своего мужа с другими?
      Сэмми отвернулась, чтобы поставить пробирку с вакциной в холодильник, из которого достала ее. Она стояла, напряженно вытянувшись.
      - Конечно, нет. Ты думаешь, приятно терпеть грубые прикосновения работяг? Или ты воображаешь, что я обожаю этих молодых дур... которые обладают моим мужем? Это невыносимо. Но это происходит. И ничего нельзя исправить. Фестиваль - это часть нашей культуры. Это в нашем теле, мы всего лишь его пленники. Мы должны терпеть.
      Она оглянулась. Ее глаза светились яростью.
      - Ты удовлетворен теперь, Симус О'Нейл? - выкрикнула Сэмми. - Теперь ты знаешь о нас все, что хотел?
      Чуть погодя он продолжил:
      - Тогда, во время второй половины Фестиваля, когда вы принадлежите друг другу без разбора, вы очень несчастливы. Люди вроде тебя и Эрни искренне привязанные друг к другу, вынуждены все время лгать. Я требую, чтобы вы не подчинялись этим правилам, как бы добродетельны вы ни были. Я прошу, заклинаю тебя, той ночью, когда спас вам обоим жизнь в подземке.
      Она швырнула в него пустой шприц и выбежала из комнаты. Симус вздохнул.
      Хорошенькие дела. Похоже, что их действительно разрывает на части. Ну что, глупцы во главе с Ее Преосвященством, довольны? Проклинаю себя за то, что сделал сейчас.
      Когда наступил час прощания, Сэмми и Эрни откровенно загрустили.
      - Они не посмеют сделать это, - причитала она. - У нас заключено соглашение...
      - Они вольны сделать то, что считают нужным, моя дорогая, - Эрни беспокойно теребил накидку. - И ты это знаешь.
      - А, бросьте, не нужно волноваться за меня, - Симус помахал им рукой. - Будьте уверены, космический скиталец сумеет постоять за себя. И почему я не рассказал вам о том, что произошло в баре на Третьей Коллежской, когда этот урод... - И он поведал им историю, столь же невероятную, как и то происшествие в подземке.
      - Что ж, безусловно, ты нас убедил в своих возможностях и умении защищаться, - Эрни поднял бокал с ликером в знак уважения его достоинств. - Я-то сам был не в состоянии оценить тебя тогда, но, судя по рассказу моей супруги, у тебя отличные бойцовские качества.
      - Он страшный противник, - она восторженно глядела на Симуса. - У вас на Таре все поэты владеют приемами борьбы, так же восхитительно, как и ты, Гими?
      - Не совсем, не совсем, - смущенно слукавил Симус. - Я не самый лучший. Вы бы поглядели на Диких Гусей. Вот однажды я и один парень из Диких Гусей влипли в пьяную драку на Керре, и...
      И понеслось.
      Довольно быстро ему простили сцену в Институте Тела. Сэмми смотрела на него полными восхищения глазами, и когда они прощались в Военном Центре, порывисто поцеловала его и пообещала:
      - Если ты будешь отсутствовать три недели, Гими, я задолжаю тебе шестьдесят поцелуев.
      - Как минимум. У нас ставки повышаются, когда пациент покидает доктора.
      Бог Мой, ведь она не верит и никогда не верила в эту шутку. Просто ей нравится целовать меня. Ну разве это не интересно?
      Когда он заметил, что Мариетта внимательно наблюдала за сценой прощания, настроение его изменилось. Прелестно, почему же эта молодая особа подглядывает за мной вместо того, чтобы ожидать в департаменте, как обещала?
      Он попытался скрыть замешательство и принялся атаковать девушку вопросами о возможных опасностях во время предстоящего путешествия.
      - Никаких опасностей, - она старалась не смотреть на него, - самый обыкновенный поход.
      - А дикие туземцы?
      - Встреча с ними возможна, но опасаться их не приходится.
      - Сколько их?
      - По официальной версии их несколько тысяч на всей планете.
      - Меня не интересует официальное мнение, - он грубо схватил ее за руку. - Я хочу знать правду!
      - Основная их масса не вооружена и боится нас, - она выдернула руку. - Я допускаю, что их десятки или даже сотни тысяч, но они не опасны для тех, кто не верит в детские сказки о том, что они пожирают людей.
      - А чудовища?!
      - Кто вам рассказал о них? - в ее глазах вспыхнуло презрение. Несколько безобидных мутантов.
      - Вооруженных?
      - Если и вооружены, то устаревшими видами оружия.
      - А зилонгцы?
      - Вы не имеете права допрашивать меня, Поэт О'Нейл. Я буду вас защищать - это мой долг. Оставьте мои руки в покое. По-моему, я ясно дала вам понять, что физический контакт с вами мне неприятен.
      - Новая песенка.
      - Ну хорошо, хорошо, действительно, среди обитателей страны существует небольшая группа изгнанников и потомков ранних цивилизаций. Но я не собираюсь обсуждать эти вопросы, вам ясно? Теперь же, извините меня.
      - Только после того, как вы объясните, кто такой Нат.
      - Он не существует, - она развернулась на каблуках и отправилась прочь.
      Все, что она говорила, сказал себе Симус там, в пустыне, когда наблюдал за лагерем, ложь. Она лгала и даже не пыталась хоть как-то это скрыть.
      Убаюканный образами двух прелестных женщин, О'Нейл провалился в сон; лагерь располагался в небольшом ущелье. Неожиданно что-то вроде сигнала тревоги зазвучало у него в мозгу. Он резко проснулся и включил генератор освещения. Все, что он увидел, напоминало стоп-кадр из фильма. Этот кадр выхватил из темноты мгновение, когда шайка туземцев и зилонгских союзников начала атаку.
      Возбужденные аборигены, прищелкивая языками, хрюкая и зловеще ворча, приближались к лагерю, воинственно размахивая длинными смертоносными копьями. За ними, тяжело топая, следовали волосатые существа - согнутые, уродливые, омерзительные, вооруженные массивными палашами. Чудовища двигались медленно, но они были так огромны, что одним ударом могли уничтожить трех-четырех зилонгских подростков.
      На заднем фланге наступала конница - щеголевато одетые солдаты верхом на лошадях, с длинными и тяжелыми пиками в руках, прямо как из старинных земных фильмов о Востоке.
      Какого черта здесь делает кавалерия? Женщина не сказала мне и сотой доли правды!
      Яркий свет генератора и ружейные выстрелы О'Нейла привели атакующих в замешательство. Всадники, как по команде, развернули пики, словно избегая вооруженного конфликта.
      Туземцы ворвались в расположение лагеря, где были встречены сокрушительным залпом карабинов.
      Я расшевелил их, слава Богу, зло подумал О'Нейл. Как раз вовремя. Он запустил еще один генератор освещения и продолжал палить по рядам атакующих противников. И хотя он разделял в душе их намерения и цели, но понимал и то, что подобные стычки не принесут мир на Зилонг. А, кроме того: кавалерия в лагере была его, почти как и эскадрон Диких Гусей.
      Дезориентированные лучами генераторов и неожиданным отпором, туземцы обратились в бегство, давая возможность своим громадным и более напуганным союзникам отступать в более организованном порядке, прихватывая с собой ручные тележки с оборудованием из лагеря. Карабинеры в лагере безмолвствовали.
      - Карабины! - воскликнул О'Нейл в отчаянии. - Эти придурки позволили им захватить ружья!
      Он бросился вниз по склону к лагерю. Его ослепили вспышки гранат. Лагерь напоминал кровавую бойню. Солдаты метались в панике. Рета, чьи часы разбились вдребезги, съежившись, лежала на полу палатки, которую она занимала вместе с Мариеттой, истерически всхлипывая. Сержант Маркос, обхватив кровоточащую руку, изрыгал искусные ругательства, которые О'Нейл и не ожидал услышать от зилонгца, даже и от вояки.