Восемь лет назад Брэдли Джонсон, сын одного из самых крупных промышленных магнатов Аризоны, написав торопливым почерком прощальные записки братьям и сестре, ушел из дома в знак протеста отцовскому стремлению распоряжаться его жизнью по собственному усмотрению.
      Водитель попутного грузовика подбросил его до Дугласа. Оттуда он автостопом отправился на восток, где устроился за десять долларов в день на свою первую работу на нефтяной вышке. Он мыл посуду и убирал помещение, в котором жила бригада нефтяников.
      Долгий и трудный путь пришлось пройти ему с того дня, но он прошел его достойно.
      Через пять лет Брэд приехал домой навестить родных. К этому времени он уже успел сделать карьеру. Отец встретил его с небрежным равнодушием, словно Брэд никогда не покидал родного дома.
      Сегодня ему исполнялось двадцать восемь. День рождения он встречал далеко от дома, в Объединенных Арабских Эмиратах, в Дубае. Дела шли блестяще. Богатый нефтяной фонтан забил вчера из-под земли, которая хранила ни тысячелетия. В благодарность за это эмир Дубая удвоил Брэду и без того немалое вознаграждение.
      Его мысли прервал стук в дверь.
      – Войдите, сказал Брэд.
      Дверь распахнулась, и в комнату вошел эмир Дубая, грузный мужчина с густыми черными усами и мрачноватым лицом.
      – Ваше высочество, – начал Брэд, коснувшись губ и сердца в восточном приветствии. – Я польщен вашим визитом.
      – Брэд, друг мой! – Лицо эмира было скорбным. – Боюсь, я пришел с плохими вестями.
      – Что случилось? – нетерпеливо спросил Брэд. – Неужели нефть иссякла?
      – Нет, нет. Нефть бьет из скважины фонтаном.
      Брэд с облегчением перевел дух.
      – О черт, – вздохнул он. – А я было подумал…
      – Пришла телеграмма из Америки. – Эмир положил руку на плечо Брэда. – Твой отец, Роберт Джонсон, скончался.
      – Мой отец? Умер?
      – Мне очень жаль, что мне первому приходится сообщить тебе такую грустную весть, мой друг.
      Роберт Джонсон умер? Старик был болен уже несколько месяцев, но ничего серьезного врачи не находили.
      – Могу я чем-то тебе помочь? – спросил эмир.
      – Да. Я был бы признателен, если бы вы ускорили мой вылет.
      – С этим нет проблем. Мой личный самолет в твоем распоряжении. Могу еще чем-то быть полезен? Может, нужно куда-то позвонить. Или дать какие-то распоряжения.
      – Нет, спасибо. Мои братья позаботятся обо всем. Просто я… я не могу поверить в то, что отца уже нет в живых.
      Эмир кивнул понимающе.
      – Это судьба, – тихо произнес он. – Все в воле Аллаха. А мы всего лишь смертные, как и все люди.
      Он попрощался и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
      Постояв неподвижно несколько минут после его ухода, Брэд подошел к окну и уставился невидящим взглядом в темноту пустынной ночи. Да, такова, видно, воля Бога!
      А за тысячи миль от Дубая Изабелла Найт тоже стояла у окна, вглядываясь в темноту оклахомской ночи.
      Неужели это те же самые звезды, которые светят там, дома, в Канзасе, подумала Изабелла и улыбнулась. Она, конечно, понимала, что те же. Просто здесь звезды светят ярче.
      Ее отец сказал бы, что в Оклахоме все – больше и лучше, чем где бы то ни было на свете. Даже долги, вздохнула она. Долги нефтяной компании «Найт ойл» росли с головокружительной быстротой. После смерти отца она приняла руководство компанией в надежде отодвинуть катастрофу, но, как оказалось, лишь подтолкнула ее к этой грани еще ближе.
      Рано или поздно кто-нибудь из «Джонсон энтерпрайзис» узнает, что происходит с одним из их самых последних приобретений, и тогда…
      Если бы только мужчины, которые работали на нее, рядом с ней, поправила она себя, в этом сверхмужском бизнесе, захотели ей помочь. Если бы только перестали обращаться с ней так, словно она незаконно затесалась в их компанию. Но для того, чтобы это произошло, реки должны были бы повернуть вспять. Она оказалась в мире, где мужчины напрягали свои мускулы, а не мозги; где они разговаривали на непонятном ей жаргоне; где переодеться к обеду означало для них надеть белую ковбойскую шляпу и черные башмаки. Это был мир, в котором мужчины были убеждены, что место женщины на кухне и в спальне, но, ни в коем случае, не в кабинете или конторе.
      Даже ее отец разделял эти взгляды. Он позволял ей работать в своем офисе летом, пока она училась в колледже. Но стоило ей лишь заикнуться, чтобы он взял ее к себе на постоянную работу, как он снисходительно погладил ее по голове и наотрез отказал. В конце концов ей пришлось смириться с мыслью, что он никогда не даст ей настоящую работу в «Найт ойл», сколько бы бизнес-курсов она ни окончила и какие бы способности ни проявила. В результате ей не оставалось ничего другого, кроме как заняться преподавательской работой.
      И вот теперь, по воле судьбы, она была в Оклахома-Сити, руководя компанией «Найт ойл» и ведя ее к неминуемому краху…
      Нет, возразила она себе, это не она виновата в кризисе «Найт ойл». Кризис компании начался задолго до того, как она стала ее руководителем. Она сможет поправить дела. У нее для этого есть знания, решимость и те планы модернизации, которые она вынашивала столько лет, планы, в которые ее отец не потрудился даже вникнуть.
      Все, о чем она просила судьбу, так это об одном: быть добрее к ней.
      Но разве кто-нибудь знает заранее, что готовит ему судьба?..

      Раннее утреннее солнце вливалось сквозь высокие окна особняка Джонсонов, освещая темные углы комнат и красивый золотистый рисунок на пушистых коврах.
      Входя в столовую, Брэд подавил зевок. Здесь было пусто, и он направился прямиком к буфету, вернее, к серебряному кофейному сервизу, стоящему на нем. В доме Джонсонов всегда на буфете стоял свежий кофе, как и положено в одном из самых уважаемых домов Аризоны.
      – Доброе утро, мистер Брэд.
      Он обернулся. Лотта, которая всегда заправляла их кухней, вошла через служебную дверь, катя перед собой тяжело груженый столик на колесах. Брэд сделал движение, чтобы помочь ей, но она замахала руками:
      – Отдыхайте и пейте кофе, мистер Брэд. – Быстрыми ловкими движениями Лотта расставила на буфете тарелки с закусками, блюдо с фруктами и множество тарелочек с сыром, круассанами, яйцами, вафлями, беконом и ветчиной. – Ну вот, все готово, сказала она.
      Брэд ухмыльнулся.
      – Как? – спросил он лукаво. – Нет бифштекса?
      – А вы хотите бифштекс?
      – Да нет, конечно, – ответил он. – Я просто пошутил. Все прекрасно, Лотта.
      Она посмотрела на него с сомнением.
      – А вы уверены, что не хотите бифштекс?
      – Кто же захочет начинать свой день с чего-то еще, кроме чашки вашего чудесного кофе? – улыбнулся Брэд, поднимая чашку словно бы в знак приветствия.
      Лотта зарделась от удовольствия.
      – Ну, вы и скажете, мистер Брэд. – пробормотала она, направляясь на кухню.
      Брэд вздохнул. Дом Джонсонов в Линкольне был своего рода вотчиной, где безраздельно правил один человек, с властью которого каждый из сыновей Роберта Джонсона боролся тем или иным способом.
      Три дня назад, на похоронах, весь дом был заполнен теми, кто явился отдать Роберту Джонсону последний долг. Банкиры, промышленники, юристы, полдюжины конгрессменов и сенаторов – все пришли, чтобы проводить его в последний путь.
      – Черт побери, – прорычал Джоди, посмотрев на это. – Похоже на цирк с тремя аренами.
      Их отец был бы доволен этим, как и вереницей машин длиною в милю – всех этих «кадиллаков», «мерседесов» и «линкольнов», которые следовали за катафалком к мраморной усыпальнице, где была похоронена Эдит Джонсон, умершая от родов, когда на свет появилась Джессика.
      Однако отец никогда бы не понял и не одобрил того, что произошло вчера, после формального оглашения его завещания.
      Особняк и все обширные угодья были оставлены Джессике, вместе с солидным личным состоянием Роберта. А «Джонсон энтерпрайзис» – обширная многомиллионная финансово-промышленная империя, в которую Роберт Джонсон вложил все свои силы и энергию, была завещана трем его сыновьям.
      Но никто из них не хотел владеть ею.
      Брэд первым заявил об этом, как только братья остались одни.
      – Вы можете взять мою долю, – заявил он. – Я не хочу иметь ничего общего с бизнесом старика.
      Энтони поднялся, чтобы налить всем выпить.
      – Ты всегда готов выступить первым, дорогой младший брат. Ты перехватил у меня инициативу. Я тоже не возьму свою долю.
      Джоди взял хрустальный стакан с холодным шотландским виски, который Энтони протянул ему.
      – Ну что ж, – сказал он, – считайте, что решение принято единогласно.
      В течение нескольких минут они договорились, что Джоди, чьей специальностью были финансы, определит продажную стоимость «Джонсон энтерпрайзис», а Энтони, опытный юрист, подготовит всю необходимую документацию для скорейшей продажи корпорации.
      Договорившись об этом, братья выразительно посмотрели на Брэда. Тот ухмыльнулся.
      – А я найду вам нефтяную скважину, чтобы прибыльно вложить в нее деньги, – сказал он, и все трое рассмеялись.
      Все они, так или иначе, уважали, боялись, а временами и ненавидели своего отца. Но ни один из братьев не любил его.
      Когда смех утих, Брэд сказал, что, колеся по свету, он видел множество забытых богом дыр, где они могли бы использовать доходы, полученные от продажи «Джонсон энтерпрайзис», чтобы построить так необходимые там школы и больницы. Братья внимательно выслушали и приняли его сообщение к сведению.
      Все ясно, кроме деталей. Но Бобби Хопкинс, административный помощник отца, для того и был приглашен сегодня на завтрак, чтобы увязать все возникшие вопросы.
      Благодаря Брэду, это дело поручили Энтони.
      – Ты самый рассудительный из нас, тебе и карты в руки, – сказал Брэд с невинной улыбкой. – Чтобы разговаривать с юристом, законником, нужен юрист.
      – Бросаешь меня волкам на растерзание! – проворчал Энтони, но улыбкой смягчил свои слова.
      Брэд взглянул на дедовские часы, тикающие в углу. Энтони должен скоро вернуться (завтрак с Хопкинсом был заказан в ресторане), а потом они разъедутся на все четыре стороны: Энтони – в Вашингтон, Джоди – в Западный Берлин, а сам Брэд отправится в Париж.
      И все-таки отрадно было сознавать, что Джессика останется хранительницей их дома, чтобы все они могли по-прежнему считать себя одной семьей.
      – Что так пригорюнился, братик? Тебе не нравится кофе Лотты?
      Брэд поднял взгляд: Джессика, улыбаясь, шла к нему. Она была одета так же, как и он: в потертые джинсы, шерстяной джемпер и мягкие, удобные кожаные туфли.
      – Утро сегодня прохладное, – сказал он в ответ. – Обязательно надень что-нибудь потеплее, прежде чем отправишься в манеж.
      – Мудрые советы от моего маленького братика, – сказала она. – Как всегда.
      Брэд улыбнулся и подставил щеку для поцелуя, когда она проходила мимо него.
      – Посмотри на меня, Лисенок. Ты что, забыла, что я на шесть лет старше тебя?
      Лисенком они в детстве прозвали сестру. Джессика отстранилась, подбоченилась и с преувеличенным вниманием оглядела его.
      – В этих джинсах и с твоими ручищами ты похож на работника ранчо, – заключила она.
      – Кто бы говорил! – рассмеялся Брэд.
      – Мне простительно. Ведь это и есть мое ранчо, я здесь живу. А ты почему так одет?
      – Привык на работе, – пожал плечами Брэд. – Это моя обычная одежда. Людей раздражает, если начальник на скважине разгуливает в костюме и галстуке.
      – Ты и в Париж полетишь в таком виде?
      – А в чем проблема, сестричка?
      – Я тут смотрела на вас троих и подумала, что пора вам, ребята, расставаться с холостяцкой жизнью.
      Брэд удивленно посмотрел на нее.
      – Ты что, собираешься нас женить?
      – Найти женщину, которая заботилась бы о тебе, было бы неплохо.
      – Видишь ли, Лисенок, у меня были все женщины, каких я только хотел.
      – Ну еще бы, – согласилась сестра, поворачиваясь к буфету. – Не сомневаюсь, что это так. – Она посмотрела на громоздящиеся блюда с едой и, слегка передернув плечами, тоже налила себе чашечку кофе. – Пожалуй, надо предупредить Лотту, что отныне не следует выставлять столько еды по утрам.
      – Твое дело, – заметил Брэд. – Теперь ты правишь домом. Ты здесь хозяйка.
      – Да, медленно проговорила она. – Все еще не могу поверить, что папа оставил усадьбу мне.
      – Кому же еще он должен был ее оставить? – сказал Джоди, входя в комнату. – Ты единственная из нас, кому не наплевать на эту груду кирпичей. – Он кивнул Брэду, чмокнул в макушку сестру, потом сдвинул рукав спортивного пиджака и взглянул на часы. – В одиннадцать я должен вылететь в Берлин. Неужели Энтони еще не вернется со своей встречи к тому времени?
      Брэд поставил пустую чашку и поднялся со стула.
      – Что это ты не в своей униформе, а? Говорят, банкирское сословие обязано везде появляться только в костюме в полосочку.
      Озабоченность Джоди сменилась ухмылкой, смягчив резкие, хотя и красивые, черты его лица.
      – Смейся, паяц, смейся! Но имей в виду, что через пару дней ты сам будешь подлизываться к какому-нибудь французскому банкиру, прося его вложить деньги в твое очередное предприятие, которому без того грош цена. Так где ты собираешься работать на этот раз?
      – В Кувейте, – с расстановкой ответил Брэд. – И это совсем не грошовое дело, приятель. Оно такое же верное, как самый обеспеченный банковский заем.
      – Что ты говоришь?
      – Вот именно. И когда шутишь, не забывай, что я запросто могу побороть тебя одной рукой…
      – Что-что? Да ты еще в жизни ни разу не поборол меня.
      – Попробуем?
      – С удовольствием. Вот только сниму пиджак и тогда…
      – Черт возьми, что вы тут затеяли? Дети вы, что ли?
      Все трое обернулись, услышав голос Энтони, входящего в комнату. Он посмотрел на каждого из них и, бросив на стол кожаную папку, двинулся прямо к буфету.
      – Ну как, – спросила Джессика, – все в порядке?
      Брат кивнул, наливая себе кофе.
      Неправда, подумал Брэд. Черты лица Энтони, и без того строгие и твердые, сейчас казались высеченными из гранита.
      Он подождал, пока брат сделает первый глоток, и спросил:
      – Итак, о чем говорил Хопкинс?
      – О неприятности.
      – Что ты имеешь в виду? Что за неприятность?
      Энтони взял со стола папку.
      – Серьезная неприятность, – сказал он и, вытащив две пачки документов, протянул своим братьям.
      Джессика, слегка помедлив, повернулась и отошла к окну.
      Некоторое время единственным звуком в комнате был шелест бумаги. Наконец Брэд поднял глаза, между бровями у него пролегла складка.
      – Что это за чепуха? – спросил он.
      – Это только кажется чепухой. Отец купил маленькую нефтяную компанию в Оклахома-Сити…
      – Ты хочешь сказать, что купил на свою голову? – Брэд ткнул пальцем в бумаги, которые держал в руках. – Она что, обанкротилась?
      Джоди покачал головой.
      – О чем ты говоришь? Эти бумаги не имеют ничего общего с нефтью. Здесь речь идет о какой-то голливудской компании по производству киносъемочной аппаратуры под названием «Дебют». И она на грани краха, как я полагаю.
      – У вас у каждого разные отчеты, составленные Хопкинсом, но суть в них одна. Отец купил обе эти компании незадолго перед тем, как заболел, и они оказались без присмотра.
      Брэд слегка присвистнул.
      – Если «Найт ойл» разорится, это будет серьезный удар для всего нашего дела.
      – То же самое и с «Дебютом», – мрачно добавил Джоди. – Нам повезет, если мы получим хотя бы один цент за доллар.
      Выражение лица Энтони подтверждало это.
      – По-видимому, отец купил их, чтобы помочь их владельцам. А вместо этого мы, кажется, помогли им увязнуть еще глубже.
      – Что означает это «мы»? – недовольно спросил Брэд.
      – Ты что, забыл, что со вчерашнего дня «Джонсон энтерпрайзис» – это мы, все трое. И так будет, пока мы не найдем покупателя.
      Брэд вздохнул.
      – Да… а если эти несмышленыши разорятся, у нас будет такая дыра в балансовой ведомости, что за нашу компанию и гроша ломаного не дадут. – Он взглянул на старшего брата. – Ладно, скажи Хопкинсу, что…
      – Хопкинс ушел на пенсию с сегодняшнего утра. – Энтони улыбнулся, взглянув на озадаченные лица братьев. – Он сказал, что слишком стар, чтобы продолжать работать. Кажется, он купил себе дом где-то в Калифорнии и собирается провести остаток своих дней на взморье.
      – Хорошо, тогда я позвоню Финчу. Хопкинс не единственный, кто может…
      – Финч и так уже занят по горло.
      Брэд бросил отчет «Найт ойл» на стол.
      – Это ужасно. Что же нам делать?
      – О господи! – вскричала Джессика. Трое мужчин обернулись к ней. – Что с вами случилось, ребята? Вы что, такие слабаки?
      – Лисенок, – мягко сказал Брэд. – Я знаю, что ты всей душой болеешь за нас, но ты же ни черта не смыслишь в бизнесе и…
      – И десятилетний ребенок разобрался бы тут! – Она требовательно посмотрела на Джоди. – Ты же финансовый гений, ловкач, голова. Тебе достаточно просто смотаться в Голливуд, бросить взгляд в бухгалтерские книги этого «Дебюта», чтобы решить, что можно сделать, чтобы им помочь.
      – Я? Не глупи. Меня давно уже ждут в Берлине. У меня нет времени. Я просто не могу…
      – А ты, – продолжала она, обращаясь к Брэду, – ты же знаешь все о нефти. – Джессика удивленно подняла брови.: – Неужели ты не разберешься с этими делами в Оклахома-Сити?
      – Об этом и речи быть не может! У меня важное дело в Париже. Я не могу…
      – Она права, – резко вмешался Энтони. – Вы, ребята, могли бы управиться с этими делами скорее, чем любой другой.
      Наступило молчание. Брэд и Джоди посмотрели друг на друга, и средний брат поднял руки, словно сдаваясь.
      – Два дня, – заявил он, – и ни секундой больше.
      Брэд шумно вздохнул.
      – То же самое и я. Только два дня, а потом…
      Подождите-ка минутку, – повернулся он к Энтони. – А как насчет тебя? Ты что же, единственный из нас, кто избежит всей этой кутерьмы?
      Выражение лица Энтони стало мрачным.
      – Один старый отцовский приятель назначил его опекуном своего ребенка пару лет назад, – произнес за брата Джоди.
      Улыбка пробежала по губам Брэда.
      – Не рассказывай мне, – недоверчиво сказал он.
      Старший брат пожал плечами.
      – Так что выбирай, мой дорогой. Быть тебе нянькой нефтяной компании в Оклахома-Сити или двенадцатилетнего ребенка в Вашингтоне?
      Братья дружно рассмеялись и, вытянув правые руки, сцепили их так, как делали, когда были детьми.
      – Один за всех, – торжественно произнес Брэд.
      – Все за одного, – откликнулись остальные.
      И, попрощавшись, братья разошлись в разные стороны.
      Брэд прошел в библиотеку. Он позвонил в Париж и отложил свою встречу, потом устроился в кожаном кресле и неторопливо, внимательно прочел отчет «Найт ойл».
      Дойдя до конца, он издал вздох облегчения.
      Еще не ступив ногой в офис этой компании в Оклахома-Сити, он уже знал, в чем там проблема. В управлении, в менеджменте. Глава компании вел ее прямиком к краху.
      Ричард Найт, основатель компании, умер несколько месяцев назад, с тех пор бразды правления делами взяла в руки его дочь.
      Некая И. Н.
      Женщина, подумал Брэд с гримасой пренебрежения. Баба взялась руководить нефтяной компанией. И к тому же использует инициалы вместо имени.
      Согласно записке, приложенной Хопкинсом, И. Найт провела пятнадцать лет своей жизни в Канзасе, где работала учителем-психологом в какой-то привилегированной школе для девочек.
      Можно себе представить, на что она похожа, наверняка это сорокалетняя старая дева, в твидовом костюме и очках в проволочной оправе, отдающая указания чопорным тоном классной дамы орде матерых мужиков-нефтяников, которые обалдело смотрят на нее, пытаясь выяснить, кто эта старая И. Н. – мужчина, женщина или же ни то ни се..
      Брэд вновь перечитал отчет. И чем больше он вчитывался, тем больше ему хотелось застонать.
      И. Найт получила не один, а целых два диплома – один по бизнес-управлению, а другой по психологии.
      И оба так же пригодятся ей в нефтяном бизнесе, как собаке пятая нога.
      Диплом по бизнесу, может, и неплохо звучит, но Брэд прослушал несколько бизнес-курсов в те дни, когда изучал геологию нефти, и все еще помнил этих солидных бородатых профессоров, в твидовых пиджаках с кожаными заплатами на локтях, разглагольствующих о том, что единственный способ выжать как можно больше из своих рабочих – это заставить их чувствовать себя частью производственного процесса. Возможно, это срабатывало на других предприятиях, в других отраслях. Но только не на нефтяных промыслах, где единственный способ выжать как можно больше прибыли – это доказать рабочим, что ты один из них, что можешь так же потеть и тянуть из себя жилы, так же ишачить и рисковать, как и они.
      Этого И. Найт явно не учла.
      А что касается психологии, Брэд тоже прослушал несколько лекций, но не по доброй воле, боже упаси, а потому что она входила в программу университетского курса. И вынес из них только одно: как важно не травмировать ребенка в детстве, думать об его «это» и самоценности. Все это, может, и действовало в работе с детьми, но если ты хочешь держать в руках орду горластых мужиков, такая методика обречена на провал.
      И. Н. – размышлял он. Может, «И» – это Ирэн? Или Ирма? Или Исидора? Брэд ухмыльнулся. Нет, скорее всего Ирэн.
      И не надо думать, что он целых два дня убьет на то, чтобы разобраться с этими делами в Оклахома-Сити… Да он за час, и шагу не ступив, сделает эту работу. Все, что ему нужно сейчас, – это найти способ сместить эту дамочку с руководства компанией «Найт ойл» и поставить на ее место кого-то толкового, кто может справиться с этой работой.
      Но он должен сделать это тактично, если сможет, конечно. А если не удастся…
      Брэд потянулся к телефону. Несколько минут спустя был уже заказан билет на первый же рейс в Оклахома-Сити. Потом он поднялся к себе наверх и вытянул из стенного шкафа кожаную дорожную сумку.
      И неожиданно почувствовал острый приступ жалости к этой И. Найт. После смерти отца вся работа по руководству компанией свалилась на ее плечи. И сейчас она наверняка уже близка к панике. Растерянная и одинокая в этом суровом мужском мире. Скорее всего, она и сама жаждет выйти из игры, устраниться. Просто не знает, как это сделать половчее, но ничего, он поможет ей.
      Брэд выдвинул ящики шкафа и начал бросать в сумку свои рубашки и белье. А если вдруг по какой-то причине она не захочет уступить контроль над компанией, ему придется действовать жестко.
      Дорогая И. Н., сказал бы он, дружески похлопывая ее по мягкой твидовой спине, ваши усилия не помогают «Найт ойл» раскрыть весь свой потенциал.
      Дипломированный психолог должен оценить такой подход. Потом он назначит на ее место одного из своих людей, а возможно и кого-нибудь из тех, чьи способности бросятся ему в глаза в «Найт ойл», и сядет в первый же самолет, вылетающий в Париж.
      Тихонько насвистывая сквозь зубы, он застегнул молнию своей дорожной сумки и быстро направился в холл, захлопнув за собой дверь спальни.

      Изабелла Найт считала себя несчастной женщиной.
      Орава кредиторов висела у нее на шее, а счетов, по которым нужно было срочно платить, приходило каждый день столько, что она боялась просматривать утреннюю почту. Но хуже всего было то, что через два часа у нее была назначена встреча с доверенным лицом из «Джонсон энтерпрайзис».
      Да, подумала она, вынимая из шкафа черное платье и, критически осматривая его, счастливой ее никак нельзя было назвать.
      Изабелла нахмурилась, придерживая платье под подбородком и придирчиво глядя на себя в зеркало.
      Нет, ей нужно выглядеть сегодня деловой и удачливой женщиной, а не распорядителем на похоронах. Она кинула платье на кровать, присоединив его к небольшой, но растущей груде таких же забракованных нарядов.
      Почему они не потрудились предупредить ее заранее? Это просто бессовестно с их стороны сообщить о визите всего за несколько часов.
      Изабелла выпрямилась и убрала со лба непокорную прядь. Телеграмма, которую Нэнси прочла ей по телефону, говорила о «срочном деле», но любой, кто хоть немного разбирается в тонкостях бизнеса, сразу же поймет, что единственным срочным делом было только одно: напомнить ей, что «Джонсон энтерпрайзис» может заставить ее плясать под свою дудку, когда захочет.
      В подобных напоминаниях она не нуждалась. Джонсоны владели ею целиком и полностью, они, в сущности, имели право делать все, что сочтут нужным, и она подозревала, что сейчас они считали неотложным делом сместить ее с поста главы «Найт ойл».
      Она не собирается облегчить им эту задачу. И даже попытается сделать так, что решить ее будет трудно. Конечно, они должны бы понять…
      Изабелла тихо застонала и уселась на край постели. Единственная вещь, которую они поймут, это все ускоряющееся падение «Найт ойл».
      Майкл Броуди, который преподавал математику в школе, где работала Изабелла и с которым она время от времени ходила обедать и бывала в кино, высказался прямо и без обиняков, когда она уезжала в Оклахома-Сити.
      – Ты не суперменша! И только потому, что твой отец оставил тебе идущее к разорению дело, ты не должна ломать свою жизнь. Тебе ведь все равно его не спасти.
      Изабелла пыталась объяснить ему, что «Найт ойл» для нее шанс проверить себя. Но Майкл все равно не понял ее.
      – У тебя способности психолога и педагога. И в школе ты успешно развиваешь их. Ты просто создана для этой работы, и ты любишь ее.
      – Я люблю ее, но я не выбирала ее с самого начала. У меня же есть и диплом по бизнесу, помнишь? Я всегда хотела сделать карьеру в «Найт ойл».
      – А как насчет жизни в Оклахоме? Как ты собираешься устроиться там? Ведь у тебя там не осталось ни родных, ни знакомых.
      Изабелла улыбнулась.
      – Оклахома – это часть Соединенных Штатов.
      – Но ты ведь здесь прожила большую часть своей жизни.
      – Да, почти пятнадцать лет. Я приехала сюда с матерью, когда мои родители развелись, но неважно, где я жила! Разве ты не понимаешь? Мой отец оставил мне компанию…
      – Правильно, – довольно мрачно подтвердил Майкл. – Он оставил ее тебе. Но он не сказал при этом, что хочет, чтобы ты руководила ею.
      Это была правда, но это только усиливало желание испытать себя в качестве директора «Найт ойл» еще больше разжигало ее честолюбие. Изабелла уволилась из школы, уложила вещи и уехала в тот город, где родилась.
      Очень скоро она начала догадываться, что совершила ошибку.
      Нефтяной бизнес был вотчиной мужчин. Женщины здесь считались второсортными сотрудниками. Кроме того, выяснилась, что завещание ее отца было таким же бестолковым, как и его бухгалтерские книги. Через неделю после прибытия в Оклахома-Сити Изабелла узнала, что на самом деле он продал компанию огромной корпорации Джонсона за пару месяцев до своей смерти.
      Но Джонсон не потрудился связаться с ней. Указаний не поступало никаких, и через некоторое время Изабелла начала себя чувствовать так, словно компания действительно принадлежала ей. Она устроилась в крошечном кабинете и пыталась вести дела, как могла, поступая в затруднительных случаях просто по наитию.
      И внезапно для себя обнаружила катастрофу. Отец точно знал, как и где можно найти нефть, но не был хорошим предпринимателем.
      Несколько недель назад по долгу службы она отправила по почте квартальный отчет в главный офис Джонсона. Из него следовало, что долги ее компании выросли еще больше, доход уменьшился, а работа стала менее продуктивной. И все это с тех пор, как она приступила к своим обязанностям.
      Не во всем этом была ее вина. Перемены никогда не даются легко, а в особенности если ты имеешь дело с компанией упрямых мужчин, которые считают, что мир был лучше, когда вереницы фургонов колесили по диким прериям.
      Ей нужно заставить этого типа от Джонсонов понять, что неудачи происходят не от недостатка ее способностей, а от размеров той работы, которая свалилась на нее. В конце концов, этот человек должен понять те трудности и проблемы в руководстве компанией, с которыми ей пришлось столкнуться. Что еще она могла сделать, чтобы спасти «Найт ойл»?
      Надо настраиваться на эту встречу позитивно, внушала она себе, и все будет отлично!
      Наскоро она высушила волосы, решительно игнорируя непокорные завитки, которые тут же поднимались, как только она приглаживала их. Волосы у нее просто невозможные, как по цвету, так и по структуре. Много лет Изабелла пыталась сделать их послушными, то подстригая ножницами, то перекрашивая. Ничего не помогало. Настроение Изабеллы опять ухудшилось. Разве такие волосы должны быть у деловой женщины, глядя на свое отражение, подумала она и со вздохом отвела кудри от лица и закрепила их на затылке эластичной тесьмой.
      При чем тут ее волосы? У нее было что сказать этому представителю интересов Джонсонов. Она должна постараться убедить его дать ей несколько месяцев, чтобы поставить на ноги «Найт ойл». Это возможно – она была в этом уверена. Почти уверена, поправила она себя и вздохнула.
      Она надела коричневую шерстяную юбку, белую блузку и бежевый твидовый жакет. А какие туфли надеть? – подумала она. Для женщины она была довольно высокой и даже в простых лодочках может оказаться выше, чем ее посетитель. Пожалуй, это не понравится ему.
      Она надела туфли без каблуков, так безопаснее. Ей вовсе не хотелось произвести на представителя Джонсонов невыгодное впечатление.
      Она осмотрела себя в зеркале. Неплохо. Все продумано, все на месте, решила она.
      Взглянув на часы, она округлила глаза и быстро схватила со стола портфель. А когда закрыла за собой входную дверь, почти бегом бросилась к своему маленькому автомобилю, стоявшему у обочины.
      Ласковый ветерок играл ее волосами, сдувая непокорные пряди, упавшие на щеки и лоб. Бессознательно она выпятила нижнюю губу и сдула их обратно.
      – О'кей, «Джонсон энтерпрайзис», – сказала она, сев за руль. – Я готова! – И, запретив себе думать о плохом, Изабелла Найт внимательно проверила обе стороны дороги, взглянула в зеркало заднего обзора и круто выкатила на улицу.
 
      В полдень она убрала бумаги с письменного стола и дала строгие инструкции Нэнси, своей секретарше и верной помощнице. Представитель клана Джонсонов должен был явиться через час. Нэнси надлежало встретить его, усадить в единственное нерасшатанное кресло в приемной и немедленно сообщить Изабелле о его прибытии.
      – Потом принеси нам кофе, пожалуйста. Обычно я готовлю его сама – ты ведь знаешь, что я думаю о равенстве на рабочем месте, – но тут другое дело.
      – Это не проблема, мисс Найт.
      – Спасибо. Да, и еще – держись уверенно, отвечай на все вызовы и звонки.
      К двум часам Изабелла уже мерила шагами свой маленький кабинет.
      В два тридцать она вышла в приемную и посмотрела на Нэнси.
      – Ты уверена, что в телеграмме говорилось о часе дня?
      – Угу. И я уже звонила в аэропорт. Самолет приземлился вовремя.
      Зеленые глаза Изабеллы сузились почти до щелочек.
      – Вот как?
      – Может быть, такси попало в пробку?
      А может быть, ей просто еще раз хотят указать ее место, подумала Изабелла, но постаралась выбросить из головы эту мысль. Важно было встретить представителя Джонсонов в хорошем настроении.
      – Ты права, – согласилась она. – Из аэропорта движение ужасное. Давай просто ждать.
      Не было смысла напрасно терять время в ожидании. Она открыла нижний ящик письменного стола, вынула письма, счета, разные бумаги, которые прежде сунула туда, и снова разложила их на столе. Пожалуй, за работой время пройдет быстрее.
      В три часа Изабелла сердито откинулась назад в своем кресле. Это уж чересчур, так обращаться с ней, так унижать ее достоинство. Теперь не приходилось надеяться, что в «Джонсон энтерпрайзис» согласятся дать ей время, чтобы выправить положение. Ее явно собирались уволить, на этот счет у нее уже не было сомнений.
      Она встала и направилась к двери.
      – Когда этот джентльмен наконец появится, – сказала она секретарше решительным тоном, – скажи ему, что я занята. Усади, дай сегодняшнюю газету и заставь подождать минут десять – пятнадцать, прежде чем позвонишь мне.
      Нэнси удивленно подняла брови.
      – А вы уверены, что это будет правильно?
      – Это просто ответный силовой прием. Раз этот человек таким образом утверждает свое превосходство, я должна дать ему понять, что не желаю быть униженной.
      В четыре часа Изабелла нажала на кнопку селектора и, сложив руки на крышке стола, дождалась, пока Нэнси торопливо вошла в кабинет.
      – Мисс Найт, – сказала она, – я как раз собиралась…
      – Я знаю, что сердиться бесполезно, – прервала Изабелла спокойно, даже слишком спокойно. – Ведь это делается специально, чтобы поиграть на нервах у меня, но…
      – Мисс Найт, послушайте…
      – …но, – продолжала Изабелла, не слушая ее, – этот мерзкий тип, эта «шестерка», выполняющая гадкие поручения своего босса, слишком много о себе воображает. – Она отодвинула стул и резко встала.
      – О мисс Найт, пожалуйста, не говорите так, – взмолилась Нэнси, испуганно оглядываясь. – Вы…
      – Знаю, знаю! – Изабелла сделала глубокий вдох и посмотрела на потолок. – Я не должна расстраиваться. Пусть у него появились какие-то непредвиденные обстоятельства. Но как он осмеливается так беспардонно себя вести! Хотя, впрочем, это меня не удивляет. Когда работаешь на Джонсонов, не приходится слишком заботиться о приличиях и морали. Эти люди – акулы. Они гиены, Нэнси, которые чувствуют запах крови и спешат, чтобы прикончить попавшего в беду.
      Нэнси тихо застонала.
      – Мисс Найт…
      – Если этот шпион и доносчик все же появится, скажи ему, что мне надоело ждать и я уехала домой.
      – Нет! Мисс Найт…
      – Я знаю, ты скажешь, что я должна еще подождать этого типа, но я не позволю помыкать собой. И если они думают, что могут запугать меня…
      – Я не могу себе даже представить, что кто-то решится на это, мисс Найт, – произнес вдруг незнакомый голос за ее спиной.
      Изабелла оглянулась. Мужчина, который стоял в дверях, был высок, широкоплеч и одет в безукоризненный светло-серый костюм, пошитый явно у самого дорогого портного. У него была крепкая квадратная челюсть, подбородок с ямочкой и нос, чуть искривленный, точно надломленный, что, впрочем, только прибавляло шарма его красивому самоуверенному лицу. Супермен, да и только!
      – Прошу прощения, – холодно сказала она. – Это мой личный кабинет. И если у вас есть дело ко мне…
      – О да. Только объясните, пожалуйста, что такое «шестерка» в вашем понимании. – Нахальная улыбка слегка тронула уголки его губ. – Интересное определение, но, возможно, я не совсем точно представляю, что это такое.
      Изабелла вспыхнула, но не отвела взгляд.
      – Ах вот как! Вы явились не вовремя и к тому же подслушиваете чужие разговоры.
      Мужчина пожал плечами.
      – Ваша дверь была открыта. Если вы хотели, чтобы ваши замечания остались только между вами…
      – Ну, хватит! Неважно, что вы намерены мне всучить. Я сразу говорю, что меня ваш товар не интересует.
      – Мисс Найт, – снова взмолилась Нэнси, – пожалуйста…
      – Разве я похож на коммивояжера, мисс Найт?
      Изабелла посмотрела на него. Нет, подумала она, не похож. Он походил… он походил, скорее, на викинга, который случайно попал в наше время.
      – И как вас может не интересовать, что я продаю, если вы даже не представляете, что это такое?
      – Ну, знаете ли!.. – Изабелла перевела дух. – Слушайте, я даю вам последнюю возможность. Или вы уйдете сами, или…
      – Или? – Его голос прозвучал тихо, но в нем слышалось какое-то предостережение.
      – Мисс Найт! – воскликнула Нэнси. – Выслушайте меня!
      – Да, мисс Найт, – засмеялся мужчина, и его крепкие белые зубы сверкнули на загорелом лице. – Пожалуй, вам и в самом деле неплохо было бы выслушать ее.
      Он оставил дверной проем и медленно направился к Изабелле с ленивой грацией и уверенностью льва. А брошенный внезапно на нее тяжелый взгляд едва не заставил ее отступить назад.
      Но она этого не сделала.
      – Нэнси, – сказала она, стараясь говорить твердым голосом, – позвони охране. Скажи им…
      – Вы шутите, мисс Найт? – Мужчина остановился посередине комнаты, и его глаза сузились, когда встретились с ее. – У вас нет охраны. Не исключено, что нет даже уборщицы, чтобы подметать пол.
      – Тогда в полицию. – Изабелла сделала усилие, стараясь не отводить взгляд. – Нэнси, черт побери, чего ты ждешь? Если этот… этот тип думает, что может врываться сюда подобным образом…
      – А вы уверены, что ваш телефон работает, мисс Найт? – с насмешливой вкрадчивостью спросил он. – Может, все-таки сначала попытаетесь набрать номер, прежде чем посылать в мой адрес новые угрозы?
      – Что-то случилось с телефонной линией? – Изабелла повернулась к секретарше. – Нэнси, что ты стоишь? Ты что, не слышала меня? Иди позвони в…
      . – Ради всего святого, – прошипела Нэнси, и ее круглое лицо пошло пятнами. – Я все стараюсь сказать вам, мисс Найт… Этот человек вовсе не коммивояжер. Он…
      – Нэнси! Что с тобой случилось? Мне неважно, кто он такой. Я хочу, чтобы ты…
      – Он… он Джонсон!
      Молчание воцарилось в маленькой комнате. Изабелла уставилась на секретаршу.
      – Кто? – прошептала она.
      – Человек, которого вы ждали!
      Изабелла медленно повернулась и посмотрела на незнакомца. На его губах играла улыбка, откровенно насмешливая и самодовольная.
      – Так вы ждали меня? – вкрадчиво спросил он. – Очень приятно.
      Багровый румянец залил щеки Изабеллы.
      – Вы от Джонсона? – недоверчиво спросила она.
      Нэнси незаметно проскользнула мимо мужчины в дверь, тихо прикрыв ее за собой.
      – Не совсем так, – ответил тот. – Я и есть Джонсон.
      Он прошел вперед и встал рядом с Изабеллой. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него. Вполне могла бы надеть высокие каблуки, подумала она ни с того ни с сего, и пятна румянца еще больше проступили у нее на щеках.
      – Но… но Нэнси сказала…
      Брэд рассмеялся и шагнул мимо нее к столу, заваленному грудой явно неоплаченных – и даже еще не вскрытых – счетов.
      – Я не от Джонсона, – сказал он спокойно. – Я и есть Джонсон, Брэд Джонсон. А точнее, одна из акул или гиен… Как вы там выразились?
      Выражение ее лица вознаградило его за все. Оно было просто восхитительно! Брэд вполне мог считать себя дьяволом во плоти. Эта смешная самодовольная педантка в твидовом костюме была совершенно потрясена.
      Спокойно он повернулся к столу и принялся лениво перебирать груду писем и неоплаченных счетов, заваливших ее поднос для корреспонденции. Приятно было потянуть время и поиграть слегка у нее на нервах. Не слишком большая расплата за те мытарства, которые, благодаря ей, ему пришлось сегодня претерпеть.
      На дорожные пробки по пути в аэропорт в Финиксе ушло столько же времени, сколько на весь полет. Он пытался дозвониться до офиса «Найт ойл», но безрезультатно.
      – Не может быть, – сказал он телефонистке. – Это номер офиса.
      – Да, сэр, – произнес в трубку бесстрастный женский голос, – но он отключен.
      Брэд с раздражением бросил трубку: нет сомнений, что их номер не обслуживается из-за неоплаченных счетов.
      Гроза на пути между Финиксом и Оклахома-Сити замедлила время его прилета еще на полчаса, но последней каплей было то, что по прибытии в аэропорт он обнаружил, что никто не встретил его.
      К тому времени, когда ему удалось наконец взять напрокат машину и проехать через лабиринт незнакомых улиц в эту богом забытую часть города, настроение его было не из приятных. Но все же он был рад, когда увидел вывеску «Найт ойл», хотя она и висела на здании, скорее походившем на барак, чем на солидное учреждение.
      Открыв дверь, он прошел в тесную приемную, забитую шкафами с папками документов.
      – Джонсон, – резко сказал он. – Мне нужно видеть И. Найт.
      Секретарша провела его к креслу, которое подозрительно заскрипело под ним, и сунула в руки газету, которую он и не собирался читать.
      – Мисс Найт очень занята, – сказала она.
      Брэд устроился поудобнее и стал ждать.
      Он ждал пять минут, пока не почувствовал, что закипает от гнева и готов уже выйти из себя. Тогда он вскочил на ноги и подошел к женщине за столом.
      – Послушайте, – сказал он, – пойдите и скажите вашей начальнице, что Брэд Джонсон срочно желает видеть ее.
      Глаза женщины стали круглыми как блюдца.
      – Вы имеете в виду, что ваша фамилия Джонсон? – пролепетала она.
      – Ну да. И я не собираюсь сидеть здесь просто так ни минутой больше.
      Именно в эту секунду и раздался звонок, вызывавший Нэнси в кабинет. Женщина вскочила, бросилась к двери… Тут и разыгралась эта забавная сцена, подумал Брэд, слегка улыбнувшись.
      – Чему вы улыбаетесь?
      Брэд удивленно поднял брови. Потом медленно обернулся. Мисс Найт смотрела ему прямо в глаза с откровенным вызовом.
      – Ничего веселого тут нет, мистер Джонсон. И мне не нравится, что вы копаетесь в моих делах без разрешения.
      – Ваши дела? – переспросил он. – Нет, мисс Найт, вы ошибаетесь. Я владелец этой компании, а не вы.
      – Но вы не владеете корреспонденцией, адресованной мне, – отрезала Изабелла, скрестив руки на груди. – А если вы ждете от меня извинений… Я сожалею, что вы услышали то, что я сказала. Но если бы вы не имели привычки подслушивать чужие разговоры, то не услышали бы ничего.
      Ну и ну, подумал Брэд. Дело принимает забавный оборот. Эта женщина просто тигрица, нужно отдать ей должное. А тон почти такой же ледяной, как и ее глаза. Неужели глаза у нее и в самом деле такие зеленые! Да, так и есть: что-то среднее между изумрудом и глубокой зеленью арктических морей. Такие нечасто встретишь.
      Его взгляд скользнул по лицу Изабеллы. Зеленое хорошо гармонировало с облаком ярко-медных волос. Но зачесала она их назад довольно-таки безобразно. Странное сочетание: скучный твид и эти медного оттенка пряди волос. Они выглядели мягкими как шелк. А были ли они на самом деле такими? Обвили бы они его палец, если бы он протянул руку и…
      Опомнившись, Брэд быстро сунул руки в карманы брюк и недовольно нахмурился. При чем тут ее волосы? Эта острая на язычок стерва довела «Найт ойл» почти до разорения, да и чего от нее можно было ожидать? Она не только была женщиной в мужском мире, попавшей сюда из какой-то интеллигентской, далекой от жизни среды, она была к тому же просто девчонкой. Сразу видно, что перед ним не зрелая женщина, как он себе представлял, отправляясь сюда, а вчерашняя студентка. Теперь, присмотревшись к ней поближе, он понял, что ей нет и тридцати.
      Да что там, если бы он не знал, что у нее университетский диплом, то, наверное, и двадцати ей не дал. Такой наивный, несмотря на всю суровость, такой нетронутый, девственный взгляд. Интересно, что почувствует мужчина, который сможет превратить лед в этих глазах в жаркое пламя, а этот гордо сомкнутый, но свежий как роза рот сделает нежным и мягким от страсти…
      Господи боже, что ему лезет в голову! Хватит, подумал он и посмотрел прямо на И. Найт.
      – Вы уволены, – холодно сказал он. – Я даю вам остаток дня, чтобы собрать ваши вещи и освободить этот кабинет. Мои люди выпишут вам чек. Двухмесячное выходное пособие…
      – Нет! – Голос Изабеллы задрожал. Разве так она представляла себе эту встречу? А как же ее планы, проекты? – Нет, – повторила она. Лицо ее пылало, руки сжались в кулаки. – Вы не можете уволить меня так просто! Вы…
      Он засмеялся.
      – Еще как могу. И пожалуйста, мисс Найт, не тратьте время понапрасну. Укладывайте ваши вещи и отправляйтесь на все четыре стороны.
      – Я требую встречи с Робертом Джонсоном. Или с Бобби Хопкинсом. Он ведь его правая рука, не так ли? Ну так я хочу переговорить с ним. Он поймет мое положение.
      Улыбка Брэда стала мрачной.
      – Вы не можете с ними поговорить, мисс Найт. Мой отец умер, а Хопкинс ушел на пенсию. Всем теперь ведаю я.
      – Да что вы несете!.. – Но тут Изабелла спохватилась. – То есть… мне очень жаль, что ваш отец… но…
      – Благодарю за ваше соболезнование, – ледяным тоном проговорил он. – Я тронут. Я очень тронут. И все-таки желаю, чтобы вы удалились отсюда сегодня же.
      Изабелла сделала над собой усилие.
      – Послушайте, мистер Джонсон! Эта компания принадлежала моему отцу! Вы хоть имеете понятие…
      – О'кей, но в этом пункте мы с вами договоримся.
      – Вы имеете в виду…
      – Я понимаю, о чем вы говорите. Ну что ж, пусть будет шестимесячное выходное пособие. В конце концов, нужно принять во внимание, что у вас особая привязанность к этому месту.
      – Вы… вы негодяй!
      Брэд медленно поднял брови.
      – Подбирайте выражения, мисс Найт!
      – Вы… вы…
      Он рассмеялся.
      – В другой раз подумайте дважды, моя милая, прежде чем вышвырнуть кого-нибудь из своего кабинета.
      – Не думаю, что у вас есть полномочия уволить меня! – Изабелла воинственно уперлась руками в бока. – Я не освобожу мой кабинет, и вам будет очень непросто заставить меня сделать это.
      Она удивленно раскрыла рот, когда Брэд сделал шаг вперед и довольно грубо схватил ее за плечи.
      – Так вы хотите доказательств, что здесь распоряжаюсь именно я? Вы этого хотите, леди?
      «Его глаза такие синие, – подумала вдруг она ни с того ни с сего, – точно морская вода бездонной глубины, опасно сверкнули».
      – Ну тогда, – прорычал он, – будет вот что!
      Изабелла вскрикнула, пытаясь отвернуться, некуда ей было справиться с ним. Его рот приблизился к ее губам, а руки, твердые и сильные, удержали голову.
      – Нет!.. – выдохнула она, отчаянно извиваясь в его объятиях, но он только рассмеялся.
      – В чем дело, мисс Найт? Разве вас еще не целовали?
      – Подонок! – успела прошипеть она, прежде чем он накрепко запечатал ей рот новым поцелуем.
      Продолжая бешено рваться из его железных объятий, Изабелла вдруг почувствовала, как горячее пламя вспыхнуло у нее в груди. Она издала тихий звук, похожий то ли на стон, то ли на хныканье, ее руки непроизвольно обвились вокруг его шеи и, приподнявшись на цыпочки, с лихорадочно забившимся сердцем, она… ответила на его поцелуй.
      Брэд с усилием оторвался от ее губ и отпустил ее от себя. В глазах у него все плыло. Какого дьявола? Что тут произошло? Гнев, подумал он, вот в чем причина. Да, так оно и есть. Его раздражение, его негодование на эту красивую злючку вдруг вызвало минутное влечение.
      – Вот видите? – сказал он, и голос его был холоден, хотя каждый мускул был до предела напряжен. – Здесь распоряжаюсь я, мисс Найт, нравится вам это или нет. Но так уж и быть, я буду великодушен. – Он холодно улыбнулся и, присев на край письменного стола, скрестил руки на груди. – Годовое выходное пособие, и вы уходите с завтрашнего дня.
      Затуманенным взглядом Изабелла посмотрела на него. Она дрожала и, казалось, с трудом втягивала воздух в легкие, не совсем опомнившись еще от того, что испытала в последние несколько секунд.
      Этот наглый самодовольный ковбой, чей размер ботинок наверняка был больше, чем коэффициент его умственного развития, ворвался в ее кабинет, оскорблял, запугивал ее, а теперь еще и демонстрирует свое неотразимое обаяние самца. От всего этого она была близка к шоку, что, разумеется, стало единственной причиной, по которой он сумел-таки поцеловать ее.
      Она улыбнулась, хотя это и стоило огромных усилий.
      – Как великодушно, мистер Джонсон, – ядовито воскликнула она, – вы так невероятно добры! – Ее улыбка сделалась ослепительной. – И все-таки вы не сможете уволить меня.
      – Мисс Найт, – вздохнул он устало, – неужели вам не надоела эта маленькая игра?
      Изабелла вздернула голову.
      – Вы что, не знаете о соглашении?
      Брэд нахмурился.
      – О каком?
      Она снова улыбнулась, и ложь так легко слетела с ее губ, словно это была величайшая правда, которую когда-либо слышал мир.
      – Соглашение, по которому я имею право оставаться во главе «Найт ойл» так долго, как только пожелаю. – Его красивое лицо слегка побледнело, доставив ей этим немалое удовольствие. – Что означает, – вкрадчиво добавила она, – что я собираюсь остаться здесь навсегда.

      В номере Брэда было три телефона. За то короткое время, что прошло с тех пор, как он поселился в этом элегантном отеле, он успел возненавидеть их.
      Он понимал, что это безумие – ненавидеть кусок белого пластика, но все три телефона, стоявшие здесь, выводили его из себя своим молчаливым самодовольством. Они, казалось, так же враждебно были настроены к нему, как эта И. Найт, которая два часа назад выпалила свою сногсшибательную новость.
      Пробормотав короткое ругательство, Брэд стянул с шеи галстук и бросил его вслед за своим уже снятым ранее пиджаком на стул.
      Какого черта, Энтони, подумал он, расстегивая пуговицу на рубашке. Какого черта ты там возишься так долго?
      Он звонил брату в Вашингтон час назад, и Энтони мог бы уже проверить контракт Найта. Хотя, конечно, все это было необходимо только для проформы. Пункт договора, предоставляющий дочери старика Найта бессрочное руководство компанией «Найт ойл», мог существовать только в коварном уме этой женщины. Роберт Джонсон, его отец, мог впасть в маразм в конце жизни, но он скорее сделал бы главой компании шимпанзе, чем эту особу. Брэд так прямо и сказал ей в глаза.
      А она стояла перед ним, и ее зеленые глаза стали лишь холоднее. Она не отвела их ни на дюйм, так что смех Брэда довольно скоро затих сам собой, точно она взяла над ним верх в этой стычке. Эх, если бы только она была мужчиной, подумал он, сжав кулаки.
      Но она им не была. Она была женщиной, причем красивой женщиной, а это только затрудняло дело. Он ничего так сильно не хотел в тот момент, как сжать ее в объятиях и целовать, целовать без конца.
      Не говоря ни слова больше, он вышел из кабинета, сел в свой взятый напрокат автомобиль и поехал в отель, где портье сказал, что да, конечно, у них есть подходящий номер. А потом Брэд позвонил Энтони, который, будь он проклят, к этому времени должен был уже сам позвонить ему. Брэд бросил разъяренный взгляд на телефон.
      – Ну, зазвони же, черт, зазвони, – пробормотал он сквозь зубы.
      И телефон зазвонил. Брэд нетерпеливо схватил трубку.
      – Сколько можно тянуть! – резко бросил он.
      – Хэлло, это я, Энтони, – миролюбиво ответил брат. – Скажи еще спасибо, что я так быстро управился с деловой встречей и быстро вернулся.
      Брэд прищурился.
      – Обед? – спросил он. – Ты, значит, обедал? А я не ел так давно, что уже не помню, когда в последний раз держал в руках кусок хлеба.
      Брат вздохнул.
      – Уже больше восьми, Брэд. Мне пришлось найти копию контракта и…
      – И что?
      – Как ты и думал, это просто обычное соглашение о продаже компании.
      Брэд сел на софу.
      – То есть там нет ни слова насчет передачи дочери Ричарда Найта права руководить делом.
      – Вот именно.
      Улыбка пробежала по губам Брэда.
      – Ну что ж, прощай, И. Найт, – сказал он тихо.
      – Ее зовут Изабелла.
      – Изабелла? – рассмеялся Брэд. – Извини, дружище, ни за что не поверю. Мегера, может быть, но не Изабелла.
      – Я застал Хопкинса, когда он приводил напоследок в порядок свой кабинет, и спросил его, может ли он припомнить еще какие-то сведения об этой сделке. Он не смог, но вспомнил имя дочери старика Найта. Повтори, Брэд, что именно она заявила о том соглашении, которое предположительно предоставляет ей право руководства.
      – Энтони, – нетерпеливо проговорил Брэд, – спасибо за твое участие, но ты же сам сказал, что это была обычная сделка по продаже компании.
      – А она не упоминала, что есть какое-нибудь приложение, хранящееся где-то?
      – Черт побери, Энтони, я же сказал тебе!..
      – Тогда единственное, что остается, – это словесное соглашение.
      – Да перестань ты наконец! Она просто врет без зазрения совести.
      – Суды всегда считают, что словесное соглашение так же законно, как и письменное. Ты сам, наверное, заключал их не раз.
      – Конечно. Я заключил уже дюжину сделок без всякого письменного подтверждения, а только «да» и рукопожатие, но… Неужели ты думаешь, что она намерена оспаривать это в судебном порядке и что существовало неписаное соглашение между руководителями компаний?
      – Все возможно, Брэд.
      – Слушай, что бы она ни утверждала, никто ей не поверит. Во всяком случае, никто из тех, кто знал Роберта Джонсона.
      – Ты опираешься на мнения, Брэд. А я говорю о законе. Кто знает, чему поверит судья? Хопкинс говорил, что наш старик был последнее время не в себе…
      – К черту Хопкинса! – Брэд вскочил, и лицо его потемнело от гнева. – И к черту эту Изабеллу Найт! Она лжет.
      – Да, я уверен, что так, но…
      – Она лжет, и я это докажу.
      Энтони вздохнул.
      – Как?
      – Не знаю как. – Брэд зашагал по комнате, волоча за собой телефонный шнур. – Но я найду способ. Черт побери, я не позволю этой чванливой фригидной девчонке держать нас за дураков, пока она плетет свои интриги.
      – Чванливой фригидной девчонке? – фыркнул Энтони. – Интересное определение. Я такого еще не слышал.
      – Оно точное, и, возможно, поэтому она и стремится к тому, чтобы заниматься мужской работой.
      – Будь осторожен, – мягко сказал брат. – Я знаю, что ты прожил в Арабских Эмиратах последние несколько месяцев, но у нас есть законы против дискриминации полов. Тебя могут обвинить в мужском шовинизме.
      – Ну и дурацкие законы! – прорычал Брэд. – Эта женщина слишком глупа, чтобы управлять нефтяной компанией.
      – Она неглупа, если нашла способ шантажировать «Джонсон энтерпрайзис».
      – Ей нужна «Найт ойл», Энтони, и она ни перед чем не остановится, чтобы заполучить эту компанию. Взять бы ее и…
      Внезапно он почувствовал жар вспыхнувшего в крови вожделения. Ему представилось, что Изабелла Найт в его объятиях. Ее роскошные медного цвета волосы струились по белым обнаженным плечам; ее мягкие, точно розовые лепестки, губы раскрывались навстречу его поцелуям, а ее изумрудные глаза горели желанием…
      – Черт!
      – Брэд? В чем дело?
      – Ничего. Мне просто пора чем-то набить свой желудок, а то у меня голова кругом идет.
      – Послушай, нам нужно выработать какой-то план, общую линию поведения.
      – Не нужно ничего! Она может заявлять что угодно, но у нее нет доказательств…
      – Это суд будет решать, что можно считать доказательством.
      – Да, – согласился Брэд. – Знаешь, Энтони, свяжись-ка снова с Хопкинсом и немного раскачай его: пусть припомнит все, что может. Просмотри еще раз документы. Может, там найдется какая-нибудь зацепка, которую мы упустили.
      – Ладно.
      – Когда ты мне перезвонишь?
      – Не знаю. Через пару дней, может быть.
      – Хорошо. А я тем временем попробую что-нибудь выудить у этой мисс Найт.
      – Но будь осторожен, Брэд. Действуй тонко, хитро. Чтобы она ни о чем не догадалась.
      Брэд хрипло рассмеялся.
      – Можешь на меня положиться, старина. Она уже имеет достаточно полное представление о нас обоих.
      Его брат хмыкнул.
      – Слушай, а она что, в самом деле, такая дурнушка?
      – Вообрази нечто среднее между рыжей таксой и бульдогом и ты получишь полное представление об Изабелле Найт.
      – Смотри не теряй головы.
      – Еще чего! – успокоил брата Брэд. – За меня не волнуйся.
      И повесил трубку. Разумеется, особых поводов для беспокойства нет. Изабелла Найт, может быть, изворотлива и по-своему неглупа, но если она и в самом деле думает, что сможет перехитрить Джонсонов, то ее ждет неприятный сюрприз.
      Он подошел к окну и выглянул на улицу. Ночь опустилась на землю; улицы города на фоне неба были ярко расцвечены огнями, но стекло под его ладонями было холодным.
      Такой же показалась ему кожа этой мисс Найт, хотя где-то глубоко под ней ощущался намек на жар. Опять!.. Брэд выругался про себя. Он отошел от окна и взял телефонную трубку.
      – Ресторан? Мне нужен бифштекс, среднепрожаренный, зеленый салат и запеченный картофель со сметаной. Кофе – большая чашка и двойная порция яблочного пирога. Пришлите все в номер как можно быстрее.
      Он снял рубашку и прошел в ванную. Прохладный душ, хороший ужин, крепкий ночной сон, и он снова будет в полной форме. А завтра ему предстоит встретиться лицом к лицу с Изабеллой Найт.
      – Изабелла, – тихо произнес Брэд. – Мисс Изабелла Найт.
      И, улыбаясь, он шагнул под душ.
      Изабелла остановила свой автомобиль у обочины, вышла на тротуар и направилась по узкой неровной дорожке, которая вела к ее офису. Но на полпути остановилась и, тяжело вздохнув, вернулась назад к машине, чтобы запереть ее.
      Когда она вошла в офис, Нэнси подняла на нее глаза.
      – Доброе утро, – сказала Нэнси, робко улыбаясь, словно понимала, что это утро для Изабеллы не очень доброе.
      Изабелла глубоко вздохнула и улыбнулась в ответ.
      – Доброе утро, Нэнси.
      – У вас все в порядке?
      – А почему бы и нет? – спросила Изабелла. Она взяла почту со стола секретарши и направилась в кабинет. – Сделай так, чтобы меня не беспокоили час или около того, пожалуйста. И никаких звонков, пусть оставляют сообщение.
      – Даже если это будет мистер Джонсон?
      – В особенности мистер Джонсон. Если он позвонит, скажи, что меня нет на месте, что я вышла.
      Захлопнув дверь кабинета, она бросила почту на стол и подошла к книжному шкафу, где ее старые учебники и пособия по менеджменту стояли вперемежку с потрепанными справочниками по нефти, принадлежавшими ее отцу. Нахмурившись, она присела на корточки и стала всматриваться в корешки.
      Разозлившись вчера на этого невоспитанного, нестерпимо грубого, всячески подчеркивающего свое мужское превосходство Брэда Джонсона, она солгала ему. Обман на какой-то момент пригвоздил его к месту и буквально лишил этого самоуверенного типа дара речи. О, какое удовольствие доставила ей ложь, брошенная в лицо этому мерзкому типу. Рожденная отчаянием, она сама по себе способна была наполнить его ночь кошмарами. Утром Изабелла вспомнила неожиданно и кое-что еще из одного давнего курса по деловому законодательству.
      Черт, куда же запропастилась эта книга.
      Изабелла поднялась на ноги, отряхнула пыль с рук и оглядела комнату. Над ее столом висела пара книжных полок с отцовскими книгами. Могут ли «Основы делового законодательства» быть именно там? На самом верху лежала книга, которая показалась ей смутно знакомой.
      Стул слегка закачался, когда она влезла на него. Изабелла заколебалась. Расшатанные стулья не очень-то надежная опора, но если она будет осторожной… Отбросив назад мешавшие волосы, она выпрямилась и, вгляделась в полки. Да, это была та самая книга, на верхней полке, в самом конце ее.
      Изабелла осторожно потянулась к ней. Ее джемпер задрался, обнажив часть спины, а юбка сделала то же самое, когда полезла вверх по бедрам. Но молодая женщина решительно не обращала внимания на беспорядок в своем костюме и на явное шатание стула.
      Наконец-то! Ее пальцы обхватили пухлый том. Изабелла потянула его к себе и открыла, чтобы просмотреть оглавление.
      – Контракты, – бормотала она, водя пальцем по списку, – контракты юридические; контракты словесные…
      Она нашла нужную страницу и улыбнулась, читая ее.
      Утреннее предчувствие не обмануло ее! Действительно, две стороны могли войти в словесное соглашение, которое было таким же обязательным, как и любой подписанный документ.
      Пыль поднялась в воздух, точно брызги шампанского, когда она захлопнула книгу.
      – Ну, держитесь теперь, всемогущий мистер Джонсон! – ликуя, прошептала она. Все еще улыбаясь, она потянулась, чтобы поставить книгу обратно на полку. – О да, теперь я припру вас к…
      – Какого черта вы там делаете?
      Сердитый мужской голос прозвучал неожиданно для нее. Изабелла вздрогнула, издала сдавленный крик, и стул ушел у нее из-под ног.
      В тот же миг сильные мужские руки подхватили ее, не дав упасть. С лихорадочно бьющимся сердцем она вцепилась в широкие мускулистые плечи и уставилась прямо в ледяные синие глаза Брэда.
      – Вы что, с ума сошли? – произнес он тоном взрослого, распекающего ребенка. – На расшатанные стулья не залезают, леди, на них даже не сидят! Их просто выбрасывают или отдают в починку.
      – Мне… мне нужно было достать кое-что с верхней полки. И…
      – И вы воспользовались первым же дурацким способом, который пришел вам в голову!
      – Ну, знаете, я бы никогда не упала, если бы вы не ворвались сюда так неожиданно.
      – Вам чертовски повезло, что я ворвался сюда. Иначе вы бы сломали, вероятно, свою дурацкую шею!
      – Не говорите глупостей! Вы сами виноваты, что я… я…
      И тут же Изабелла почувствовала, как Брэд держит ее на весу. Он поймал ее в раскинутые руки, и теперь ее грудь была почти на уровне его лица, а живот упирался в его мускулистую грудь.
      Она жадно глотнула воздуха, потом откашлялась.
      – Отпустите меня!
      – Разумеется, двух дипломов недостаточно, чтобы понимать, что человеческие существа не могут лазать как обезьяны!
      – Вы слышите меня, мистер Джонсон! Пожалуйста, отпустите меня.
      Но Брэд не спешил расстаться с такой приятной ношей. Она была легче, чем он думал, и гораздо мягче, нежней. Когда он поцеловал ее вчера, между ними было слишком много слоев твида. Сейчас же, благодаря ее задранной юбке и короткому джемперу, он мог почувствовать прохладную и гладкую женскую кожу.
      – Неудивительно, что вы не можете справиться с этой работой, – сказал он сурово.
      – Черт вас побери, – рассердилась Изабелла, вырываясь из объятий Брэда. – Вы самый… самый…
      Но злые слова застряли у нее в горле. Чем сильнее она вырывалась, тем крепче сжимал он ее в своих объятиях, и объятия эти ощущались ею с каким-то странным удовольствием, не совместимым с явной неприязнью к нему.
      Краска проступила на лице Изабеллы и начала быстро заливать ее разгоряченные щеки.
      – Пустите же меня!
      Глаза Брэда встретились с ее глазами. Она видела, что его забавляет неудобное положение, в которое она попала, и он не спешит изменить его. Губы его расплылись в насмешливой улыбке.
      – В чем дело, дорогая? Вас огорчает, когда вам напоминают, что между мужчинами и женщинами есть разница?
      Изабелла покраснела еще гуще.
      – Нет.
      Он тихо рассмеялся.
      – Что значит «нет»? Вас это не огорчает? Или нет разницы?
      – Огорчает, поскольку вы считаете, будто женщины не могут справиться с вашей работой…
      – Это не мое воображение, это факт. – Его улыбка стала еще шире. – Но это не то различие, которое я имел в виду.
      – Если вы джентльмен, мистер Джонсон, вы отпустите меня.
      Взгляд Брэда скользнул по ее губам. Они выглядели мягкими и слегка припухшими, как если бы он только что поцеловал ее. А что она сделает, если он и в самом деле…
      – Брэд, – сказал он голосом, слегка охрипшим. – Зовите меня просто Брэд.
      – Пожалуйста, отпустите меня… Брэд.
      Он не сделал никакого движения, а ее сердце уже бешено забилось. Что, если он откажется отпустить ее? Что, если он наклонит сейчас голову и прильнет губами к ее губам? Ей показалось вдруг, будто она на вершине какой-то высокой лестницы, и эта лестница опасно раскачивается под ней.
      Но он этого не сделал. Он просто небрежно опустил ее на пол, словно она была лишним грузом, и, скрестив руки на груди, уставился на нее.
      – А где же спасибо? – произнес он.
      Изабелла схватила свой жакет и торопливо сунула руки в рукава.
      – Спасибо, – сказала она холодно. – Без вас я и впрямь могла сломать себе шею. – Она поправила юбку и пригладила волосы. Потом придвинула к столу свой стул. – Но на мое счастье, вы появились вовремя!
      – И на мое, – сказал он насмешливо. – Ведь сломанная шея привела бы вас в больницу. А это растущие страховые счета для «Джонсон энтерпрайзис». Если допустить, конечно, что вам выплатили бы страховку.
      Изабелла вспыхнула.
      – Разумеется, мне выплатили бы страховку! – ответила она, надменно вскинув подбородок. – А теперь скажите, что вам нужно?
      Брэд рассмеялся. Он пододвинул к себе расшатанный стул, стоявший напротив ее стола, и небрежно оседлал его.
      – Очень просто. Мне нужна моя компания.
      Изабелла села, положив руки на стол, и взглянула на него с неподдельным интересом.
      – Какая компания? – вежливо осведомилась она.
      – Вы знаете, о чем я говорю, – ответил он. – О «Найт ойл».
      – Я думала, мы уже уладили все вчера.
      – Не совсем. – Он подождал, растягивая время. – Я разговаривал вечером с моим адвокатом.
      Изабелла подняла руку к волосам. Интересно, подумал Брэд, это нервный жест или просто привычка приглаживать свою медную гриву?
      Его глаза сузились. Когда он вошел в кабинет и увидел ее балансирующей на расшатанном стуле, разум подсказывал ему, что это должна быть та самая Изабелла Найт, которую он видел вчера, кто же еще это мог быть? Но в ту секунду, когда он подхватил ее, предотвращая падение, он невольно засомневался в этом. Могла ли Изабелла Найт иметь такие длинные ноги? Такие мягкие округлые бедра? Могли ли у нее быть груди, которые запросто могли бы заполнить сложенные чашечкой мужские ладони?
      Удивительно, подумал он, какой спокойной она выглядит, сидя за письменным столом в этой неженской роли.
      – О чем вы думаете, мистер Джонсон?
      Брэд откашлялся.
      – Не уверен, что вам это будет интересно, мисс Найт.
      – Вы правы. Если вы соображаете, как выдворить меня из этого кабинета, то лишь напрасно напрягаете мозги.
      – Мой адвокат говорит совсем другое, Изабелла.
      Она оцепенела.
      – Как вы меня назвали?
      – Изабелла. Это ведь ваше имя, не так ли?
      – Да, но…
      Но что? Почему звук собственного имени должен так удивлять ее? Может, потому, что уже долгое время никто не называл ее так?
      Но и она не могла позволить никому называть себя мисс Найт. Это создало бы искусственный барьер, а это было явной помехой в общении. Любая книга по психологии лидерства утверждала это. В конце концов одна добрая душа начала звать ее И. Н. Это прозвище и приклеилось. Нэнси тоже привыкла к нему, и наконец даже сама Изабелла начала думать о себе так. А сейчас, слыша свое имя из уст Брэда…
      Есть, кажется, какое-то языческое поверье насчет того, что вы в опасности, если враг узнает ваше настоящее имя.
      – Ну? Вас ведь зовут именно так?
      Изабелла посмотрела на Брэда. Не будь дурой, сказала она себе и резко кивнула.
      – Да, так.
      – Ну вот. Хоть о чем-то мы уже договорились.
      Брэд поднялся и начал расхаживать по кабинету. Беглым взглядом окинул груду почты на столе Изабеллы и наконец остановился перед канцелярским шкафом в простенке. Осмотрел ящики с ярлыками и потянул на себя один.
      – Где вы храните свой текущий инвентарный список?
      Стул Изабеллы протестующе заскрипел, когда она отодвинула его.
      – Что вы делаете? – спросила она.
      – Это он? – сказал Брэд, беря папку из ящика.
      Она выхватила ее у него из рук.
      – Я не знаю, что за игру вы затеяли…
      – Не я, моя дорогая. Я просто вовлечен в нее вами с тех пор, как вошел сюда вчера.
      Он вынул другую папку, но Изабелла вырвала и ее.
      – Брэд, – процедила она сквозь зубы, – у меня деловое расписание на это утро и…
      – У вас нет никакого расписания на это утро.
      – Что за чепуха! Неужели Нэнси сказала вам это?
      – Ей не пришлось ничего говорить. Я просто посмотрел на ваш календарь деловых встреч.
      Краска проступила на лице Изабеллы. Она повернулась и бросила папки на письменный стол. Потом уперлась руками в бока.
      – У вас всего две минуты, чтобы закрыть за собой дверь с той стороны, – холодно отчеканила она. – После этого я вызову полицию и скажу, что вы самовольно вторглись сюда. – Ее улыбка была решительной и холодной. – Телефон сегодня работает.
      Брэд хотел рассмеяться, но она посмотрела на него таким взглядом, что он поостерегся. Ведь Энтони предупреждал его: действуй трезво, хитро и выведай все, что можно.
      – Знаете, сегодня я не собираюсь ссориться. Я пришел за информацией. Вы сделали вчера одно заявление, и я…
      – И вы хотите доказательств.
      Он прищурился. Она сказала это так спокойно. Значит, были доказательства? Неужели два выживших из ума старых дурака и в самом деле состряпали документ, из-за которого Джонсонам предстоят немалые хлопоты?
      – Да, – ответил он, не отрывая взгляда от ее лица. – Хочу.
      Изабелла кивнула. Она повернулась, обошла вокруг письменного стола и села по другую сторону его.
      – Мой отец и ваш имели словесное соглашение.
      Брэд натянуто улыбнулся. Похоже, что их денежки действительно вылетят в трубу. В какой-то мере он был готов к этому.
      – В самом деле? – спросил он. И вперился в нее испытующим взглядом. Но она не отвела глаза и даже не моргнула. – А с какой целью? Зачем было моему отцу соглашаться на такое дурацкое условие?
      Изабелла закусила губу. В самом деле, зачем? Законный вопрос. И рано или поздно ей все равно пришлось бы отвечать на него. А пока все, что она могла сделать, это продолжать блефовать.
      – Понятия не имею, – вежливо ответила она. – Но выяснять мотивы вашего отца – это не моя проблема. Однако если вы решитесь оспаривать мое право остаться во главе этой компании…
      – Что значит «если решусь»?
      Голос Брэда прозвучал мягко, почти вкрадчиво; только позднее она поняла, что в нем таилась угроза.
      – Да, – сказала она невозмутимо. – Если вы надумаете оспаривать мое право…
      Брэд вдруг обогнул ее стол так стремительно, что она успела только раскрыть рот от изумления. Он наклонился, схватил ее за плечи и силой заставил встать.
      – Это моя компания, не забывайте этого, мисс Найт! А что касается вашей истории насчет словесного соглашения, – холодно произнес он, – то знайте, милочка, что она гроша ломаного не стоит. Все это просто наглая ложь!
      Изабелла метнула на него гневный взгляд.
      – Я отказываюсь разговаривать в таком тоне!
      – Почему же, милочка? Боитесь правды?
      – Не называйте меня… Не смейте меня так называть!
      – Как это «так»?
      – Милочка, – ответила она ледяным голосом.
      Его улыбка показалась ей натянутой и совсем не веселой.
      – А почему нет? Это что, оскорбляет ваше дурацкое представление о женском достоинстве?
      – Послушайте, вы… Вы просто хулиган, бандит, шантажист…
      – Я? Шантажист? – Брэд деланно рассмеялся, но глаза его оставались холодными. – Черт, я думал, вы более разумны и… более воспитаны.
      – До свидания, Брэд. Нам больше не о чем разговаривать.
      Его руки сжали ее запястья так, что она почувствовала нешуточную боль.
      – Знаете, что я думаю? Я думаю, что вы назовете бандитом любого мужчину, у которого просто хватит смелости не спасовать перед вами.
      Изабелла рассмеялась.
      – Шутить изволите! Вы врываетесь ко мне в кабинет, словно… словно идете на штурм, и приказываете мне убираться вон, точно я поломойка. А потом обижаетесь, что я называю вас тем, кто вы есть? – Она гордо вскинула голову. – В чем дело, Брэд? Разве вы не знаете, как надо обращаться с женщинами, тем более такими, как я?
      Она сморозила глупость, но поняла это в тот момент, когда было уже поздно. Брэд рассмеялся, и его руки обвились вокруг нее.
      – Черт, – сказал он. – Я ведь и в самом деле знаю, как обращаться с такими женщинами, как вы.
      Когда его губы коснулись ее рта, Изабелла вскрикнула от неожиданности и уперлась кулаками ему в грудь, чтобы уклониться, но он лишь притянул ее еще ближе.
      – Прекратите, – яростно шипела она, – прекратите, слышите? Вы только доказываете, что я была права, что вы невоспитанный, грубый…
      Его губы снова приникли к ее губам. Целуя, Брэд повернул ее и прижал бедрами к столу. Его правая рука захватила ее волосы на затылке и стянула эластичную тесьму, которая держала их. Медного цвета локоны заструились по его длинным пальцам. Он ухватил ее волосы полной горстью, и поцелуй его сделался еще крепче. Изабелла задрожала. Она хотела оттолкнуть его, ударить, разразиться проклятиями, но… Но как приятно ощущать его губы! Чувствовать давление сильного мужского тела…
      Брэд сжал ее лицо ладонями.
      – Открой рот, – пробормотал он голосом, хриплым от страсти. – Я хочу попробовать тебя на вкус.
      Жаркий огонь заструился по ее жилам. С тихим стоном бездумной покорности она подставила губы, раздвинув их так, чтобы он мог втолкнуть свой язык. Ее руки обмякли, и, чувствуя яростное биение его сердца, она скользнула ими по его груди, запустив пальцы ему под рубашку.
      Брэд быстро спустил жакет с ее плеч и, наклонив голову, прижался губами к ее шее. Руки его двигались по ее мягкой округлой груди, Изабелла слегка вскрикнула, ощутив их на себе. Невольно она придвинулась к нему еще ближе, соски ее напряглись от прикосновения его ищущих ладоней, а тело изогнулось в нарастающем пароксизме страсти.
      Хлопнула дверь.
      – Мисс Найт, – произнесла Нэнси. – Извините, что беспокою вас и мистера Джонсона, но…
      И тут же замерла, остолбенев. Изабелла поймала удивленный взгляд на застывшем лице секретарши, и в следующий момент Брэд качнулся в сторону двери, загородив Изабеллу собой.
      – Ну, в чем дело? – спросил он очень спокойно.
      – Я… я… – заикалась Нэнси. – Это не так уж важно. Я просто хотела… сказать мисс Найт, что… что собираюсь уйти на ленч сегодня пораньше.
      – Прекрасно, – холодно сказал Брэд. – Но в будущем, пожалуйста, согласуйте это сначала со мной.
      Нэнси кивнула и выскользнула за дверь. Как только она ушла, Изабелла заговорила.
      – Вы напрасно потратили ваше время, – произнесла она. – Ничто из того, что вы можете сделать, не убедит меня, будто вы здесь главный, – ни эта… эта отвратительная демонстрация вашей мужской силы, ни выговор, который вы сделали моей секретарше.
      Брэд посмотрел на нее. Миг назад он был почти уверен, что сумеет найти настоящую женщину под суховатой внешностью Изабеллы Найт, но она была лишь хладнокровной карьеристкой, решившей добиться успеха любой ценой. А что касается «Найт ойл», так она скорее разорит компанию, чем признается, что неспособна ею управлять.

      На другой день Брэд не появился, но Изабелла не обманывалась на его счет. Может быть, она и выиграла несколько очков в словесной перепалке, но война еще далеко не закончена.
      Ближе к полудню, когда она достала с полки запыленный том «Психологии менеджмента» и прочла из него несколько глав, ее мечта даже о маленькой победе рассеялась как дым. Играть с таким человеком, как Брэд Джонсон, значило наверняка проиграть. У него в руках были все козыри.
      Изабелла закрыла книгу, положила локти на стол и опустила голову на руки.
      – Я знала это, – устало прошептала она. – Но все равно позволила втянуть себя в борьбу.
      Черт побери! Если этот мужчина производит на нее такое впечатление… Если он мог заставить ее все время кипеть от гнева и напрочь забыть то, чему ее учили в колледже, ей никогда не удастся победить его.
      Хотя, в принципе, она знала, что нужно сделать. Она должна все время быть начеку и не дать ему возможности сбить ее с толку и обвести вокруг пальца. Фокус заключался в том, чтобы все время успевать опережать его, все время ставить в тупик, одновременно не давая ему возможности делать то же самое с ней.
      Зазвонил телефон, и Изабелла нажала кнопку.
      – Мисс Найт, – раздался голос Нэнси, – тут мистер Джонсон.
      Изабелла взглянула на том «Психологии менеджмента» и нежно погладила его.
      – Мисс Найт? Вы слышите меня?
      – Да, Нэнси, – ответила она с нарочитым спокойствием. – Конечно. Скажите мистеру Джонсону, пусть войдет.
      – Я имела в виду, что он не здесь, а звонит по телефону, мисс Найт.
      Изабелла кивнула и собралась с духом, чтобы услышать голос Брэда.
      – Соедините нас, пожалуйста.
      Нэнси смущенно закашлялась.
      – Он… гм… он не собирался говорить с вами.
      – Вот как? – Изабелла выпрямилась на стуле. – Чего же тогда он хочет?
      – Он… уф!.. Он требует, чтобы я передала ему в отель кое-какие данные.
      – Данные? – осторожно спросила Изабелла.
      – Ну да. Векселя, счета, контракты – всякую всячину.
      Изабелла поджала губы.
      – Ну что ж, скажи мистеру Джонсону, что он может взять эти свои требования и запихнуть их… – Она помолчала и бросила взгляд на учебник психологии, лежащий на столе. – И запихнуть их в свой портфель, – закончила она не слишком удачно.
      – Угу.
      – И еще, Нэнси… Ты правильно сделала, согласовав этот вопрос со мной, прежде чем дать ему определенный ответ.
      – Ну да, разумеется… Хотя в действительности мистер Джонсон сам предложил это. – Нэнси смущенно хихикнула. – Он сказал, что, хотя распоряжается здесь он, я должна спросить разрешения у вас, прежде чем выполнять его приказания. Из вежливости, понимаете?
      Изабелла глубоко вздохнула.
      – Передай ему все, что он хочет, – сказала она. – Но сохрани список тех данных, которые ты предоставишь ему, так чтобы я точно знала, что…
      – О, конечно. Он и сам сказал, что я должна сделать так.
      Изабелла вскочила из-за стола, нечаянно столкнув на пол том «Психологии».
      – Ну все!.. – бросила она и положила трубку.
      Прошло несколько минут, прежде чем она успокоилась. Изабелла подняла книгу, стряхнула с нее пыль и положила обратно на письменный стол. Потом вышла из кабинета.
      – Извини, Нэнси, – сказала она. – Я была так несдержанна!
      Секретарша пожала плечами.
      – Вы расстроены, мисс Найт. Я понимаю.
      – Надеюсь. А этот человек, этот Брэд Джонсон…
      Зазвонил телефон. Нэнси подняла трубку, послушала, потом прикрыла ее рукой.
      – Это из банка, – прошептала она, протягивая трубку Изабелле.
      – Мистер Фостер? – устало начала Изабелла. – Очень рада слышать вас. Если вы насчет очередного взноса, который мы должны по той расписке…
      Но звонок не имел ничего общего с просроченным платежом. Банкир объяснил, что у него в кабинете сидит мистер Джонсон.
      – У него есть необходимые полномочия, чтобы просмотреть копии ваших банковских счетов, мисс Найт, и я… я подумал, что вы, может быть, пожелаете, чтобы вас уведомили об этом…
      Изабелла положила пальцы на переносицу и слегка ущипнула себя.
      – Да, я понимаю, – произнесла она ровным тоном. – Благодарю, что позвонили.
      К концу дня телефон как будто рехнулся. Нэнси охрипла, отвечая на звонки, а у Изабеллы разболелась голова. Никогда прежде ее маленький кабинет не осаждали столькими звонками. Было очевидно, что Брэд развил бешеную деятельность, встречаясь с субподрядчиками, поставщиками, малыми и большими фирмами, с которыми у нее была хоть какая-то связь.
      Успокойся, говорила она себе. Не теряй присутствия духа. Веди себя сдержанно, деловито и жди удобного момента, чтобы показать Джонсону те графики, сметы и счета, которые заставят его призадуматься и понять, что все не так просто, как кажется на первый взгляд, что для того, чтобы поправить дела компании, потребуется немало времени.
      В пять часов Нэнси заявила, что в горле у нее першит и что она совершенно теряет голос. Ей нужно домой, выпить чашку горячего чая и забраться в постель.
      – Хорошая мысль, – устало согласилась Изабелла. – Я тоже прямиком отправлюсь в постель. Укроюсь с головой и буду спать до самого…
      – Только сначала обязательно заведите будильник.
      Изабелла повернулась к двери. Там стоял Брэд Джонсон, глядя на нее точно так же, как и тогда, когда он в первый раз предстал перед нею. Только на сей раз выражение его лица было зловещим.
      – Ну, я пошла, – сказала Нэнси охрипшим голосом. Она улыбнулась на прощание Изабелле и быстро проскользнула мимо Брэда за дверь.
      – О, – воскликнула Изабелла, идя ему навстречу. – Какой сюрприз! Если бы я знала, что вы придете, то попросила бы Нэнси приготовить кофе или…
      – Я пришел сюда не кофе пить.
      – Да, наверное. Но у вас был такой безумный деловой день, что я подумала…
      – Скажите мне лучше, леди, есть ли в Оклахома-Сити хоть кто-нибудь, кому вы не были бы должны?
      Изабелла с трудом удержалась от вздоха. Будь спокойна, сказала она себе, держи себя в руках.
      – Я понимаю, что так может показаться, – сказала она осторожно, – но это только потому, что вы незнакомы с нефтяным бизнесом. Если бы вы понимали все его специфические проблемы и нужды, вы…
      – Вы, с вашими прекрасными глазами, в долгах, как в шелках, милочка. Вы хоть это-то сознаете?
      Прекрасные глаза? Брэд нахмурился. Почему, черт возьми, он это сказал? Проклятье, у него, наверное, уже голова пошла кругом после стольких часов, проведенных за столбцами цифр.
      – У меня есть кое-какие долги, да. Но…
      – Но, – подхватил Брэд, – вы уже подготовили полдюжины таблиц и распечаток, чтобы оправдать их.
      Изабелла нахмурилась.
      – Нэнси не говорила, что вы просили копии всех моих записей.
      – Копии ваших… – Брэд начал смеяться. – Черт возьми, это просто великолепно! О, мне это нравится. Мне это очень нравится!
      Изабелла оцепенела. Желание смахнуть заносчивую ухмылку с его нахального лица было почти выше ее сил. Она повернулась на каблуках, прошла к своему столу и взялась за портфель.
      – Ближе к делу, мистер Джонсон. Зачем вы здесь?
      – Я уже сказал, что пришел сюда, чтобы дать вам последний шанс сказать правду. Ведь не было никакого словесного соглашения между вашим отцом и моим? Что вы на это скажете?
      – Скажу, что вы напрасно тратите и свое, и мое время. А теперь, если это все, что вы хотели узнать…
      Рука Брэда потянулась к ее плечу.
      – А вы умеете произвести впечатление на мужчину, милочка! – сказал он вкрадчивым голосом.
      Улыбка, такая опасная, что пульс у нее участился, скользнула по его красивым губам.
      Почему ей стало так трудно дышать? Почему она так трепетно чувствовала его руку на своем плече? Несколько слоев ткани отделяло тепло его пальцев от ее кожи, и все же оно словно проникало ей в кровь.
      Изабелла отпрянула.
      – А вы, – резко сказала она, – совершаете большую ошибку, если думаете, что я какая-то… какая-то наивная дурочка, который вы можете вертеть, как захотите. И если вы пришли сюда с этой целью, то лучше уходите. День был длинный и…
      – А завтра будет еще длиннее. Я собираюсь прямо с утра поехать посмотреть наши нефтяные разработки.
      Изабелла с трудом сдержала себя, чтобы не заскрежетать зубами.
      – Зачем вы мне это говорите? Опять решили спросить у меня разрешение?
      – Я представляю, где они расположены, – продолжал Брэд, игнорируя ее выпад, – но мне нужны указания. Карта, если она у вас имеется.
      – Ну, разумеется. Указания. Карта. – Изабелла нервно улыбнулась. – Что еще?
      – Еще не забудьте завести свой будильник. – Улыбка снова пробежала по его губам. – Я буду у ваших дверей в шесть утра, а я не люблю, чтобы меня заставляли ждать.
      Она удивленно посмотрела, но Брэд уже вышел.
      – Что это значит? – крикнула она ему вслед. – Я не собираюсь ехать с вами на разработки.
      Брэд остановился, держась за ручку двери, и посмотрел на нее.
      – Обязательно поедете, – мягко сказал он.
      – Не говорите глупостей! – Она скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Вы потратили целый день, беспардонно влезая в каждый уголок моей жизни…
      – Жизни нашей компании, милочка. Это разница.
      – И потому я делаю вывод, – холодно продолжала она, – что вы прекрасно обходитесь без моей помощи. С чего это вы теперь передумали?
      – В шесть часов! И, пожалуйста, оденьтесь соответственно. – Он окинул ее внимательным взглядом, покачав головой. – Эти ваши жакеты с квадратными плечами, может, и хороши для школы, но они будут неуместны на нефтяных разработках.
      – Что это за причина, по которой я должна поехать с вами? – выкрикнула она.
      Брэд весело рассмеялся.
      – Потому что я этого хочу, – бросил он. – А мое слово здесь закон. Это достаточно веская причина для вас, мисс Найт!
      Еще несколько долгих минут после его ухода Изабелла продолжала неподвижно стоять на месте. Потом громко и крепко выругалась и, схватив «Психологию менеджмента», швырнула ее в мусорную корзину.
      Разработки находились в четырехстах милях отсюда. Как она и Брэд Джонсон сумеют вместе проехать это расстояние в одной машине и не убить при этом друг друга?..
      На другое утро, ровно в шесть, Изабелла вышла на слегка покосившееся крыльцо дома, который когда-то принадлежал ее отцу. Оглядев тихую улицу, она слегка вздохнула и, усевшись в старое плетеное кресло-качалку, приготовилась ждать.
      Всю последнюю четверть часа она спорила сама с собой, пытаясь решить, что лучше: быть готовой к приезду Брэда или заставить его ждать. Ее так и подмывало сделать последнее, но в конце концов здравый смысл победил. Заставить Брэда ждать значило только разозлить его, а день и так предстоял тяжелый.
      Она встала, подошла к перилам и снова оглядела улицу.
      А Брэда все еще не было.
      Нахмурившись, Изабелла взглянула на часы. Было начало седьмого. Может, лучше было бы подождать его в доме. Может, он сам хочет заставить ее подождать. Может быть…
      – А вы исполнительны. Это единственное, что говорит в вашу пользу.
      Изабелла быстро повернула голову. Внизу, возле ступенек крыльца, стоял Брэд. Позади него, у обочины, виднелся блестящий черный пикап. Она окинула Джонсона пристальным взглядом. Безупречно сшитый костюм, белая рубашка, галстук – все это исчезло. Даже до блеска начищенных ботинок на нем не было. Вместо этого джинсы, плотно облегавшие его стройные узкие бедра, и хлопчатобумажная выцветшая рубашка с рукавами, закатанными до локтей. Из-под обтрепанных штанин виднелись старенькие теннисные туфли, а бейсбольная кепка была низко надвинута на лоб.
      Ну вот, раздраженно подумала Изабелла, не мог поприличнее одеться перед своими подчиненными. Брэд был не похож на специалиста, на управленца, на руководителя. Он выглядел так, как работяги, которые вкалывали на нефтяных вышках.
      Но даже в этом простецком своем облачении он выглядел более красивым, чем позволительно для мужчины.
      Она нахмурилась. Какая ей разница, как он выглядит!
      – Черт побери, Изабелла, что вы на себя напялили?
      Брэд сердито смотрел на нее. Она отпрянула от перил и взглянула на свой костюм в полоску, потом опять на него.
      – Как это «что я напялила»?
      – Не отвечайте вопросом на вопрос, женщина. Как вы называете то, что на вас надето?
      – Это костюм, – холодно ответила она.
      Брэд щелчком сдвинул кепку на затылок. Глаза его были светло-синие от бьющего в лицо утреннего света.
      – Я сказал вам, что мы едем на разработки, – отчеканил он. – А вы оделись, словно собрались на работу в офис.
      – Я оделась так, как сочла необходимым.
      Он глянул на нее с улыбкой сожаления.
      – Согласно чьим указаниям? Того парня, что написал руководство «Как одеваться, чтобы добиться успеха»?
      – Смейтесь, если вам так нравится, Брэд. Но если бы вы разбирались в том, как управлять людьми…
      – Мне жаль вас разочаровывать, дорогая, но я все время управляю людьми.
      – О да, – подхватила она с пренебрежительной ухмылкой. – И могу побиться об заклад, что все они пляшут под вашу дудку. Ведь вы же великий Брэд Джонсон из «Джонсон энтерпрайзис».
      – Господи боже. – Брэд возвел глаза к небесам. – Она еще читает мне лекцию на тему, как тернист путь к власти и успеху.
      – Это вовсе не лекция, – надменно возразила Изабелла, – а просто совет. Не старайтесь прикинуться, что вы один из тех парней, что работают на вышках. Это не сработает, и они не будут вас за это уважать.
      – Блестящий анализ, я поражен. А теперь отправляйтесь в дом и переоденьтесь в джинсы.
      – Послушайте, Брэд, вы, может, и имеете право говорить, что мне делать в офисе, но когда речь идет о моей личной жизни или о том, что мне надевать, то позвольте мне решать самой эти вопросы. Вам ясно?
      Брэд сокрушенно покачал головой. Эта женщина просто невозможна. Проверяя ее финансовые дела, он убедился, что ей нельзя доверить даже ее собственную чековую книжку. А теперь вот выяснилось, что и со здравым смыслом у нее тоже не все в порядке.
      Он же объяснил ей ясно, где они проведут этот день. Они собирались осмотреть полдюжины буровых, расположенных в пустынной местности, а она оделась, словно классная дама на урок в какой-нибудь дурацкой женской школе, где, собственно говоря, ей и место.
      – Хватит пререкаться, мисс Найт! – отрезал он. – Костюм в полоску и подобные туфли на нефтяных вышках – это абсурд!
      – А в чем дело? – ехидно спросила Изабелла. – Может, вы боитесь, что рабочие примут меня за босса, а вас – за какую-то шантрапу?
      Не успела она закончить, как Брэд взлетел по ступенькам к ней на крыльцо. Он схватил ее за запястье и так сжал, что вывернуться было невозможно.
      – У вас острые коготки, дорогая моя, – прошептал он, – а язык еще острее. – Он придвинулся ближе, и глаза его сделались темными и непроницаемыми.
      Не отрывая взгляда от ее губ, Брэд медленно склонился к ней. Она сделала вдох, чтобы дать ему решительный отпор… Но, когда его губы коснулись ее, не нашла в себе нужной силы.
      Изабелла издала тихий стон, который мог быть и протестом, и согласием. Ее голова откинулась назад, словно цветок на стебле, глаза закрылись… Но тут с быстротой, от которой она слегка пошатнулась, Брэд отпустил ее.
      – Если у вас имеется такая обычная вещь, как джинсы, – сказал он, – идите и наденьте их. Или же брюки. И башмаки, если они у вас есть, или, по крайней мере, закрытые туфли на низком каблуке.
      Он увидел вызывающий блеск в ее глазах, но это было лучше, чем туман растерянности, которым заволокло ее взор несколькими секундами раньше. Целовать ее было безумием. Наверняка были лучшие способы заставить замолчать подобную женщину!
      А она продолжала стоять, все так же выдерживая его взгляд и не отводя от него своих глаз. Брэд почувствовал, как кровь застучала у него в висках.
      Она что, издевается над ним? Он не должен, он не может позволить ей безнаказанно делать это! Но что же тогда предпринять? Схватить ее в охапку, взять на руки, внести в этот маленький дом, прямо в полумрак ее спальни? Каждая частица ее тела станет мягкой и отзывчивой под его губами, под его руками, пока наконец она не выкрикнет его имя в жажде немедленной близости…
      Эти непрошеные видения помимо его воли быстро пронеслись в сознании, обдав волной желания все тело, заставив напрячься каждый мускул. Должно быть, что-то из того, что он чувствовал, отразилось на его лице, потому что Изабелла, вдруг повернувшись, убежала в дом.
      А Брэд остался стоять на месте словно столб. Потом он нервно рассмеялся и сбежал вниз по ступенькам. Когда тебя начинают одолевать фантазии относительно такой женщины, как Изабелла Найт, считай, что ты уже в беде.
      Слишком много солнца, подумал он, забираясь в свой взятый напрокат автомобиль, опуская на глаза кепку и устраиваясь поудобнее, чтобы ждать. У него было такое чувство, что Изабелла порядком заставит его помаяться, прежде чем снова появится перед ним.
      Через пять минут после того, как они тронулись с места, стало очевидно, что Брэд направляется отнюдь не к той главной автомагистрали, которая ведет к нефтяным разработкам. Он повел свой пикап по какой-то узкой грязной дороге, превысив по крайней мере на десять миль дозволенную скорость.
      – Это не дорога к разработкам, – наконец не выдержала Изабелла, когда им пришлось остановиться у железнодорожного переезда. Брэд не ответил, и она слегка повысила голос. – Я говорю, это не дорога к моим вышкам.
      – Да, – сказал он с легкой ухмылкой. – Эта дорога к моим.
      Глаза Изабеллы вспыхнули.
      – Очень остроумно, но…
      – Вы захватили карту, как я просил?
      – Да, но это же…
      Шлагбаумы поднялись. Брэд нажал на газ, и пикап резко тронулся с места.
      – Вы можете рассчитать этот простенький маршрут, Изабелла? Или я должен делать это сам?
      Она бросила на него разгневанный взгляд и уткнулась в карту, которую достала из сумки. Когда она снова подняла глаза, их пикап пылил по какому-то летному полю в направлении маленького самолета.
      – Что это такое? – с удивлением спросила она.
      – «Пайпер Апач». Марка самолета, – невозмутимо ответил Брэд.
      – Я не это имею в виду, черт подери! Вы наняли самолет, но компания не может себе позволить…
      – «Найт» не может. – Он открыл дверцу и вышел из машины. – А я могу. Ну как? Вы летите или останетесь сидеть здесь?
      Изабелла пробормотала что-то, потом резко открыла дверцу и ступила на землю. Нахмурясь, она пошла к Брэду, который уже стоял возле открытой двери самолета. Он протянул ей руку, но она проигнорировала ее и сама, хотя и весьма неловко, поднялась на борт.
      – Как, должно быть, приятно владеть компанией, которая может бросать деньги на ветер, – холодно заметила она.
      Но Брэд и не подумал ответить. Деньги, которые он выбросил сегодня, были в самом прямом смысле его собственные, но это вовсе не ее дело.
      – А где пилот?
      – Перед вами, – ответил он.
      – Вы имеете в виду… – Изабелла ошалело уставилась на него, когда он сел на место пилота. – Вы имеете в виду, что сами поведете эту штуку?
      – Ну да. – Он щелкнул пальцем по какому-то прибору на панели, потом поглядел на Изабеллу и ухмыльнулся. – А в чем дело? Вы хотите взглянуть на мое удостоверение, прежде чем доверите мне свою хрупкую жизнь?
      Изабелла гордо вскинула голову.
      – У меня, видимо, нет выбора, – бросила она и плюхнулась на сиденье рядом с ним.
      – Никакого выбора, – подтвердил он, и Изабелле захотелось дать ему затрещину, потому что это была истинная правда.
      Полет прошел очень спокойно, и Брэд показал себя умелым пилотом. Изабелле было завораживающе интересно наблюдать, как ландшафты Оклахомы один за другим разворачиваются под крылом самолета.
      И все же она почувствовала облегчение, когда самолет наконец начал снижаться. Было что-то волнующее в том, как близко от Брэда она сидела в тесной, нагретой солнцем кабине. Слишком интимно, слишком похоже на то… на то, словно они были совсем одни на всем белом свете.
      Брэд остановил самолет посреди выгоревшей от солнца степи, в месте совершенно пустом и безлюдном. Он отстегнул ремни и выбрался из самолета. Изабелла снова проигнорировала его протянутую руку, как и перед началом полета, и сама спрыгнула на землю.
      Ветер завывал и трепал ее волосы. За исключением проворной рогатой ящерицы у дороги да запыленного пикапа, вокруг не было признаков жизни.
      – Не слишком много после такого путешествия, – сказала Изабелла с ледяной улыбкой. – Похоже, мы прибыли в никуда…
      Не отвечая, Брэд спокойно подошел к машине, открыл дверцу и уселся за руль. Мгновением позже мотор загудел. Брэд опустил стекло кабины и посмотрел на Изабеллу.
      – Ну? Вы идете?
      Ветер подхватил ее волосы, и эластичный жгут, которым она закрепила их, тут же слетел. Медного цвета пряди свободно затрепетали на ветру.
      С мрачной решимостью она забралась на сиденье и захлопнула дверцу. А Брэд нажал на газ, и машина выехала на разбитую, изрытую колеями дорогу.
      Откуда он взял пикап? Чья это машина? И как он устроил, что она наготове ждала их здесь?
      – У меня есть приятель. Он живет в этих местах, – произнес Брэд, словно уловив ее мысли. – Я позвонил ему вчера вечером и спросил, нет ли у него тачки, которую он мог бы подогнать для меня. – Говоря это, он не отрывал глаз от дороги.
      У Брэда, по мнению Изабеллы, явно намечался сегодня плохой день, и она заранее жалела его. Он был полон энергии, но если он действительно воображал, что его псевдорабочее обмундирование и этот пикап завоюют ему авторитет у банды разбитных работяг, вкалывающих на вышке, то его ожидал большой сюрприз. Эти мужики не поддаются на такие дешевые уловки.
      – Ну? – сухо повторил Брэд. – Вы скажете наконец, где расположена вышка, или мне самому лезть в карту?
      – Поворачивайте сначала направо, а когда мы выедем на шоссе, я скажу, куда дальше ехать.
      – Прекрасно.
      Более чем прекрасно, подумала Изабелла.
      Брэд Джонсон, просидевший штаны в офисах, промышленный воротила, приближался к своему Ватерлоо, и она намеревалась насладиться каждой минутой этого любопытного зрелища.
      А пару часов спустя Изабелла сидела на деревянной скамье в чахлой тени карликового дуба, пытаясь изобразить улыбку, которая все равно выглядела так, словно была приклеена на ее лице.
      Ленч только что кончился, и слава богу. Целых два часа Брэд и эта орда перебрасывались плоскими шуточками и обменивались историями об отчаянной храбрости и удальстве обитателей Среднего Запада. И все два часа это сопровождалось огромными сандвичами и бесчисленными бутылками пива, чтобы поддержать веселье честной компании.
      А потом рабочие – ее рабочие, черт возьми! – потащили Брэда показывать какое-то новое оборудование, установленное недавно, которое приводило их всех в состояние, близкое к экстазу. А ее оставили одну.
      – А вы пока посидите здесь, отдохните, – снисходительно сказал ей Стив, старший мастер на вышке. И ей пришлось покориться.
      – Чтоб ты провалился ко всем чертям, Брэд Джонсон, – пробормотала она вполголоса. – Лживый, подлый предатель и провокатор!
      Последние два дня она провела, втайне злорадствуя, что он ничего не смыслит в нефтяном бизнесе. А выяснилось, что относительно ее нефтяного бизнеса он вполне в курсе дела!
      Поначалу все шло так, как она и ожидала. Старший мастер встретил ее с должным уважением, как только она вышла из пикапа.
      – Мисс Найт, – сказал он. – Какой приятный сюрприз! А мы и понятия не имели, что вы собираетесь нас навестить.
      Изабелла улыбнулась и протянула руку.
      – Я привезла с собой кое-кого, Стив, – сказала она. – Этот человек представляет «Джонсон энтерпрайзис», и он хотел бы осмотреть наши промыслы.
      Трудно было удержаться от улыбки при виде помрачневшего лица Стива.
      – Только этого нам и не хватало, – проворчал он. – Парень, который, видел нефтяные вышки только на картинках, является, чтобы просветить нас. Сейчас он скажет, какие сверлильные буры нам использовать и сколько футов труб…
      – Эй, парень, что ты там ворчишь? – Голос Брэда был так же весел, как и его улыбка, когда, выступив из-за спины Изабеллы, он протянул мастеру руку. – Ну что, не узнаешь?
      Изабелла чуть не заскрипела зубами от обманутых ожиданий, когда припомнила взгляд, наполовину изумленный, наполовину озадаченный, взгляд, которым мастер окинул Брэда с головы до ног.
      – А ведь и вправду мы, кажется, встречались, – сказал он, а Брэд скромно ухмыльнулся, мол, ясное дело, встречались, учитывая, что он полжизни крутился в нефтяном бизнесе, наверняка хотя бы разок, а встретиться были должны.
      – Я Брэд Джонсон, – сказал он, и Стив побледнел.
      – Брэд Джонсон? Так это самого Джонсона, мисс Изабелла, то есть мисс Найт, вы нам привезли?
      – Ну да, – сказал Брэд, похлопывая мастера по плечу. – Принимайте гостей, ребята.
      – Брэд Джонсон, – повторил Стив, все еще ошарашенный. – Черт возьми, мисс Найт, что ж вы нам не сказали… Ох, извините. Я не собирался ругаться, мисс Изабелла. Я – молчу! Я имел в виду…
      – Леди все понимает, Стив. Она довольна вами, ребята.
      К тому времени Изабелла была уже просто не способна сказать хоть что-нибудь. Но это было и неважно: на нее никто не обращал внимания. Стив был слишком занят другим. Он созвал всех остальных рабочих, и скоро вся бригада сгрудилась вокруг Брэда, словно это был какой-то святой, покровитель нефтяных разработок и защитник всех нефтяников. А дальше дело пошло еще хуже.
      Изабелла была вне себя, когда в какой-то момент тяжелая мужская рука Брэда обняла ее за плечи; она напряглась и, взглянув на его довольное, улыбающееся лицо, прошептала ругательство, от которого его брови удивленно поползли вверх.
      – Ого!.. – тихо сказал он. – Я потрясен! Никогда бы представить себе не мог, что вы научились так разговаривать в школе.
      – Вы… вы лжец, – сказала она. – Жалкий трус, вот вы кто!
      – Мисс Изабелла?
      Она сердито оглянулась. Старший мастер стоял в окружении рабочих, с сияющей улыбкой глядящих на нее.
      – Ну? – резко бросила она. – Что еще?
      – Мы только хотели вам сказать, – запинаясь, проговорил он, – что, может, мы не всегда делали так, как вам нравилось. Тут не было ничего такого… Ну, просто, вы ведь не слишком-то знаете наше дело. – Он неловко переступил с ноги на ногу и посмотрел на Брэда, который ободряюще кивнул ему.
      – Мисс Найт тронута и одобряет вашу самостоятельность, – быстро сказал Брэд, пока Изабелла еще только набирала в грудь воздуха, чтобы ответить мастеру. – Верно ведь? А сейчас оставьте нас пока что одних, ребята. Я хочу объяснить мисс Изабелле кое-что.
      Когда вся эта орава отошла на некоторое расстояние, Изабелла сердито ткнула Брэда локтем в бок.
      – Отстанете вы от меня? – огрызнулась она.
      – Только если вы обещаете хорошо себя вести.
      – А почему это я должна? Вы лживый, жалкий, подлый…
      – Ну вот, с больной головы на здоровую!
      – Это у кого больная голова? – вспыхнула Изабелла.
      – Не у вас, не у вас, – примирительно поднял он руки. – Но вы ведь не хотите огорчать этих парней, не так ли?
      Она повернулась к нему, для устойчивости опершись рукой о насосную стойку.
      – Эти парни, – процедила она сквозь зубы, – могут отправляться ко всем чертям.
      – Ну, вы не правы. Это чертовски хорошая команда. Я лично знаю кое-кого из них, они работали со мной в Сахаре…
      – Почему вы не сказали мне, что вы нефтяник?
      – А вы и не спрашивали, – улыбнулся он.
      – Не спрашивала? О чем тут спрашивать? Вы сами должны были сказать…
      – А почему я должен был что-то говорить? – Брэд все еще улыбался, но глаза его стали холодными. – Вы ведь заранее решили, что знаете обо мне все, что нужно знать. Что я низкий тип, шпион и насильник и так далее.
      – А вам недостаточно того, что вы явились сюда, чтобы отобрать у меня «Найт»? Вы не должны были делать из меня еще и дурочку при этом.
      – Так мы опять за старое? Эта компания, милая моя, не больше ваша, чем любого, кто вчера свалился с луны. А что касается «дурочки»… Знаете, может быть, то, что вы вычитали в ваших книгах, и сработало бы в какой-то другой, более чопорной среде, но этот бизнес – дело другое. Бригады на нефтепромыслах гордятся своей мужественностью. Они как полярники, моряки…
      – Не поучайте меня! Обойдусь без ваших поучений.
      – Я только хочу, чтобы вы взглянули на дело здраво. Черт побери, Изабелла, если окажется, что вы сказали мне правду, что было какое-то словесное соглашение, ставящее вас во главе «Найт ойл»…
      Он остановился, но было уже поздно. Изабелла злорадно улыбнулась.
      – Что-что вы сказали?
      – Не считайте это признанием ваших прав, – проворчал он. – Это просто допущение. Оно ничего не меняет.
      – А вот и нет, меняет кое-что. Вы только что согласились, что…
      – Боже мой!.. – Лицо Брэда вдруг побелело. – Изабелла, остановитесь.
      – Затыкаете мне рот? – рассмеялась она. – Послушайте, Брэд, пусть эти работяги преклоняются перед вами, как перед неким божком, но это еще ничего не значит…
      – Черт возьми, я не шучу! Не двигайтесь! Стойте абсолютно спокойно.
      Ее смех невольно угас. Было что-то такое во взгляде Брэда, что заставило ее замолчать.
      И тут она ощутила, как нечто мерзкое ползет у нее по руке. Изабелла замерла от ужаса.
      – Брэд? – прошептала она, не отводя от него взгляда.
      – Не двигайтесь, – сказал он зловеще. – Ни на дюйм. Сейчас я его…
      Но в этот момент резкая боль пронзила ее кисть как раз под большим пальцем. Брэд резко наклонился, потянулся вперед и смахнул на землю какое-то крупное темное насекомое.
      – Скорпион, – прошептала Изабелла с содроганием.
      А Брэд быстро наступил на него каблуком.
      – Изабелла, он что, укусил вас? Где? Покажите мне!
      Она посмотрела на раздавленного скорпиона, потом на Брэда. Лицо ее было белым как мел.
      Изабелла попыталась было улыбнуться, но улыбки не получилось. Вместо этого глаза ее вдруг закатились, и она упала прямо на руки Брэду.

      Яркий свет, слепящий белый свет падает на Изабеллу сверху вниз… Она лежит на какой-то твердой холодной поверхности. Едкий химический привкус в воздухе… И вдруг что-то страшное и мерзкое подползает к ней, поднимая хвост с жалом вверх.
      Изабелла содрогнулась и заметалась из стороны в сторону. Бежать! Скорее бежать, прежде чем эта тварь доберется до нее.
      Чьи-то руки схватили, удерживая ее за плечи.
      – Успокойся, дорогая, – прошептал мужской голос.
      – Нет! – в отчаянии крикнула она. – Нет, здесь скорпион…
      – Открой глаза, – требовательно произнес тот же голос. – Ну, смелее. Открой глаза и посмотри на меня.
      Ей не хотелось делать этого, ее тянуло опять в темноту, но не подчиниться этому тихому твердому голосу было невозможно. Ее ресницы дрогнули.
      – Вот так. Ну, еще немного.
      Медленно Изабелла подняла веки и увидела, что смотрит прямо в темную синеву глаз, бездонных как небо.
      – Брэд? – прошептала она.
      – Да, – ответил он. – Как ты себя чувствуешь?
      Изабелла облизнула пересохшие губы, раздумывая над тем, что ответить. В голове у нее стучало, правая рука болела, а ладонь онемела, словно к пальцам привесили пятидесятифунтовую гирю.
      – Как будто по мне каток проехал, – прошептала она наконец. – Все болит.
      – А ты помнишь, что произошло?
      Она кивнула.
      – Да… Там был скорпион и…
      Дрожь пробежала по ее телу. Брэд склонился над ней, его руки обняли ее и притянули ближе к себе.
      – Эта проклятая тварь укусила тебя – и это была моя вина. Я не сбросил ее сразу и опоздал. Я боялся напугать тебя, если сделаю слишком резкое движение и…
      – Мне самой надо было быть осторожнее, – прошептала Изабелла. – Всем известно, что в этих местах полно скорпионов.
      – Да, но трудно было предположить, что скорпион залезет на насосную стойку. Что этой твари там понадобилось?
      – Тогда, значит, это вина скорпиона, – слегка улыбнулась она. – Он оказался там, где ему не следовало быть.
      – Да, об этом я не подумал, – сказал Брэд и снова обнял ее и привлек к себе.
      Она закрыла глаза, слыша биение его сердца, успокаивающе действующее на нее, ощущая теплоту его рук, которые держали ее, и тот свежий мужской запах, который исходил от него. Потом слегка отстранилась.
      – А… моя рука? – спросила она, с тревогой глядя ему в глаза.
      – Рука на месте. Как и все остальное. Ты вне опасности.
      – Слава богу. Я никогда не могла поверить, что скорпионы, в самом деле, способны так больно кусать. То есть я, конечно, слышала всякие рассказы…
      – Да. Я видел немало таких укусов, и пустячных, вроде пчелиного, и очень серьезных, таких, что не дай бог. – Он протянул руку и отвел влажные рыжеватые завитки с ее лба. – Но мы со Стивом доставили тебя в больницу очень быстро.
      Изабелла оглянулась вокруг: белые стены, широкое окно, стеклянный шкафчик в углу с блестящими инструментами. Иглы, вспомнила она, иглы, пронзающие ее тело… И она вновь невольно содрогнулась.
      – Что такое, – забеспокоился Брэд. – Тебе нехорошо?
      – Нет, нет. – Смущенная улыбка пробежала по ее лицу. – Просто я ужасно боюсь уколов, а тут иголок и шприцев полно.
      Он весело хмыкнул.
      – Это уже позади. Тебя искололи разными вливаниями, начиная с адреналина и кончая противостолбнячной сывороткой. Но, главное, ты теперь вне опасности.
      Изабелла вздохнула и закрыла глаза.
      – Ужасно, до чего я чувствую себя изможденной, – прошептала она. – Словно не спала много дней.
      – Это стресс, – мягко сказал Брэд. – Тебе нужно немного поспать.
      Он нежно погладил ее по волосам и закрыл глаза, вдыхая их запах. Розы, подумал он, она пахнет розами даже после всей этой пыли, жары и больничной вони. Не в силах удержаться, он прижался губами к ее виску. Боже, какая она нежная! Какая женственная. И какая хрупкая.
      Он должен увезти ее отсюда. Она совершенно обессилела; он чувствовал это по тому, как расслабленно она лежала в его объятиях. Ей нужно покоиться в мягкой постели, а не на этой жесткой холодной кушетке. Ей нужно лежать на чистых белых простынях, лежать в его объятиях…
      – Мисс Найт?
      Брэд отстранился, хотя все еще держал Изабеллу за плечи, и повернулся к двери: там стояла женщина в белом халате.
      – Да, – ответила Изабелла, – я…
      – Мисс Найт отдыхает, – вмешался Брэд. – Могу я быть вам полезен?
      Женщина проигнорировала его.
      – Как вы себя чувствуете, мисс Найт?
      – Кажется, неплохо.
      – Она очень устала, – сказал Брэд, нахмурившись.
      Женщина кивнула.
      – Понятно. – Она посмотрела на руки Брэда, все еще сжимающие плечи Изабеллы, потом на него самого. – Если вы не возражаете…
      Он помедлил, но потом отступил. Врач взяла здоровую руку Изабеллы за запястье.
      – Что вы делаете? – спросил Брэд.
      – Щупаю пульс мисс Найт.
      – Это ясно. Но зачем? Ее уже осматривали.
      Женщина засмеялась.
      – О, я знаю. Но я должна снова осмотреть ее.
      Изабелла слегка кашлянула.
      – Брэд, может, ты подождешь в коридоре? То есть я хочу сказать…
      – А что за причина? Мисс Найт тут занимались целых два часа, и я не вижу никакой нужды беспокоить ее снова.
      Женщина вздохнула.
      – Насколько я понимаю, вы мистер Джонсон?
      – Да, – кивнул Брэд.
      – Джентльмен, который начал командовать у нас еще в приемном покое.
      – Ну и что? – напористо спросил Брэд.
      – Медсестра в приемном покое делала свое дело, мистер Джонсон. Она обязана была задавать вам вопросы.
      – И я был бы рад ответить на них, – сказал он. – Но не тогда, когда у меня на руках была больная женщина.
      – Брэд? – спросила Изабелла. – О чем она говорит? В чем проблема?
      – Тут нет никакой проблемы, – сказал он, скрестив руки на груди. – Я просто пытался отвязаться от какой-то приставалы, которая остановила меня на пороге с целой кипой бланков и анкет. Она требовала заполнить их, в то время когда тебя срочно нужно было показать врачу.
      – Ну что ж, если тут есть какие-то бланки, которые я должна заполнить…
      – Я здесь не для того, чтобы просить вас заполнить эти бланки, мисс Найт, – прервала женщина. – Я просто хочу провести несколько быстрых тестов.
      – Зачем? – Голос Брэда был резок. – Есть подозрения, что что-то не так?
      – Нет, мистер Джонсон, вовсе нет. Это просто обычная процедура.
      – Брэд, – вмешалась Изабелла, – я ценю твою заботу, но я и сама могу говорить за себя.
      – Видите, мистер Джонсон? Мисс Найт понимает, что у меня нет желания напрасно беспокоить ее.
      – Но вы ее беспокоите. Разве вы не видите, что ей плохо?
      Изабелла издала слабый смешок.
      – Послушайте, вы оба, – сказала она, – если бы кто-нибудь из вас остановился и потрудился узнать мое мнение…
      – Где врач, который осматривал мисс Найт? – холодно осведомился Брэд. – Если она нуждается в дополнительном осмотре, я хочу, чтобы это сделал врач.
      – Эй! – Изабелла приподнялась на локте. – Вы слышите, что я говорю? Вы что, забыли…
      – Я и есть врач, мистер Джонсон. Я доктор Майлс, главный токсиколог.
      – Ах вот как. – Щеки Брэда порозовели, но взгляд оставался таким же недовольным. – Так почему вы сразу не представились мне?
      – Ради всего святого! – Голос Изабеллы резко прозвучал в маленькой комнате. Брэд повернулся к ней, и она бросила на него негодующий взгляд. – Что такое? У меня же не в порядке рука, а не голова. Я вполне способна отвечать за себя сама.
      Брэд открыл было рот, но тут же закрыл его. Конечно, Изабелла вполне могла говорить и сама.
      Он улыбнулся, стараясь выглядеть непринужденно, словно ничего необычного не произошло.
      – Я… я выйду и посмотрю, что там с теми бланками…
      Всю жизнь он ненавидел бюрократическую волокиту. Терпеть не мог людей, которые находили удовольствие заниматься ею. Но если быть честным перед собой, то не это заставило его вступить в спор с медсестрой.
      Та назойливая медсестра была ни при чем, когда он ворвался в двери больницы с Изабеллой на руках. Дело было в ужасе, в том ужасе, который он почувствовал, когда Изабелла упала без сознания там, на нефтеразработках. Держа ее безжизненное тело, он был потрясен ее пугающей беспомощностью и беззащитностью.
      Брэд посмотрел в дальний конец коридора, туда, где сидела медсестра. У него по-прежнему не было желания иметь дело с анкетами и бланками, но тревога не оставляла его. В самом ли деле был необходим этот повторный осмотр или они что-то упустили раньше?
      Его переполняло желание открыть дверь и потребовать ответа на волнующий его вопрос. Взяв себя в руки, Брэд выругался про себя и зашагал в конец коридора.
      Укусы скорпионов не были чем-то из ряда вон выходящим в их деле. Эти дьявольские твари частенько попадаются в местах, где добывают нефть: пустынных, теплых и поросших кустарником. И укусы их для нефтяников не редкость, хотя и последствия бывают разными по степени тяжести.
      Поездка по бездорожью через прерии показалась Брэду очень долгой. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным в жизни. Тихо стонущая женщина на руках, ее кисть, угрожающе вспухшая, несмотря на попытку высосать яд; все, на что он был способен, – это лишь шептать ей, снова и снова, что все будет в порядке. Хотя ничего, и он это знал, ничего от него не зависело.
      Он не должен был брать Изабеллу с собой на нефтеразработки. Она была совершенно не подготовлена для этого, и неважно, что она согласилась ехать с ним. Но какой выбор у него был? Эта женщина настаивала, что она должна руководить «Найл ойл». Если бы он мог ей приказывать, он бы держал ее подальше от этих мест, но он…
      – Мистер Джонсон!
      Брэд обернулся: доктор Майлс открыла дверь. Нахмурившись, он стремительно шагнул к ней.
      – Рада сообщить вам, мистер Джонсон, что я согласна с моим коллегой. Выздоровление будет протекать нормально, я уверена, и…
      – Я полагаю, доктор, вы объяснили мисс Найт, что для нее очень опасно получить еще один укус скорпиона в ближайшем будущем?
      – Нет, не объяснила.
      – Вероятно, вам следовало бы это сделать.
      Брэд посмотрел на Изабеллу, сидящую на кушетке. Она все еще была бледна. Ему хотелось подойти к ней и то ли тряхнуть ее так, чтобы навсегда отучить от глупой привычки заниматься не своим делом, то ли взять на руки и целовать, пока румянец снова не вернется на ее лицо.
      – Я не уверен, что мисс Найт понимает все последствия того, что с ней случилось, – сказал он напористым тоном.
      – А что такого я сделала? – Изабелла удивленно посмотрела на него. – Что ты имеешь в виду, говоря, что я…
      – Вы объяснили, что яд скорпиона может сделать ее слишком чувствительной и при повторном укусе дать куда более острую реакцию?
      – Извините меня, – начала Изабелла, – но…
      – Ей необходимо вбить в голову немного здравого смысла. Мне не удалось сделать это, доктор! Может, вам удастся.
      Изабелла недоуменно посмотрела на него. Кто позволил этому человеку все время руководить ею? Несмотря на укус скорпиона, она еще не потеряла рассудок.
      – Брэд, я не ребенок! И в нравоучениях не нуждаюсь.
      – Нуждаешься, иначе ты бы не спорила.
      – Мистер Джонсон, – вмешалась врач, – успокойтесь, пожалуйста, я понимаю, что вы расстроены, но…
      – Конечно, я расстроен, – огрызнулся он.
      Изабелла взглянула на него.
      – А я не нуждаюсь в том, чтобы ты расстраивался из-за меня.
      – А кто говорит, что из-за тебя? Я расстроен потому, что ты моя служащая. Если ты не выйдешь на работу, это будет убыток для меня.
      Молчание последовало за этими словами. Брэд посмотрел на докторшу, на ее лице ясно отразилось то, что она о нем думала, а потом на Изабеллу, которая прямо-таки кипела от негодования.
      Господи боже, что за невероятную глупость он сморозил! Ведь он вовсе не имел это в виду, совсем не то хотел сказать. Меньше всего его беспокоило сейчас, что Изабелла не выйдет на работу.
      – Доктор Майлс, – холодно произнесла Изабелла, – можно мне уже уйти отсюда?
      Докторша мягко улыбнулась ей: похоже, она и сама этого хотела.
      – Разумеется, мисс Найт. Я только дам вам таблетки с собой. Принимайте по одной каждые четыре часа.
      – Хорошо.
      – И в ближайшие несколько дней не перенапрягайтесь.
      – Понимаю.
      – Есть кто-нибудь дома, чтобы помочь вам?
      – Большое спасибо, но я в помощи не нуждаюсь. Я вполне способна сама позаботиться о себе.
      – Мисс Найт, когда кончится действие лекарства, которое мой коллега ввел вам, ваша рука начнет болеть… она начнет болеть довольно сильно…
      – Вы сказали, что эти таблетки помогут.
      – Помогут, но от них вас будет шатать, и вы будете ощущать упадок сил. Как вы сможете одеваться, ходить за покупками?..
      – Благодарю вас за заботу, доктор, но у меня все будет в порядке. А теперь, будьте добры, оформите мою выписку… И если кто-нибудь вызовет для меня такси, я буду…
      – Что за чушь? – Брэд прошел через комнату, глядя на Изабеллу в упор. – Я тебя сюда привез, я и отвезу обратно.
      – Я не приму помощи от вас, мистер Джонсон.
      – А я не предоставляю вам выбора, мисс Найт. – Он повернулся к доктору. – Вы что-то сказали насчет таблеток? – Та сдержанно кивнула. – Тогда давайте их мне.
      Когда врач торопливо вышла, Изабелла, прищурясь, взглянула на Брэда.
      – Замечательно, – сказала она, – Вам всегда удается так запугивать женщин, мистер Джонсон?
      – Годы практики, мисс Найт.
      – О, в этом я уверена. – Она села прямее. – Но со мной этот номер не пройдет. Я уеду отсюда на такси, и вы не сможете остановить меня.
      – Здесь мы с вами расходимся во взглядах, – сказал он.
      – Как и во многих других вещах, – тут же добавила Изабелла, – особенно в моем праве самой отвечать за себя… Другими словами, – продолжала она, спуская ноги на пол, – я свободный чело… Ой!.. – прошептала она, схватившись за край кушетки.
      Брэд подхватил ее вовремя, колени у нее подкосились.
      – Ты маленькая глупышка, – проворчал он, обхватывая ее руками покрепче. – Ты, в самом деле, думаешь, что можешь отправиться отсюда, словно с тобой ничего не произошло?
      – Пусти меня, – попросила Изабелла голосом, показавшимся ей самой странным и чужим.
      – Прекрати отдавать приказания и начни их выполнять, – отпарировал Брэд. – Обхвати-ка меня руками за шею.
      Она так и сделала, поскольку на самом деле у нее не было другого выбора. Он вышел из кабинета и на руках понес ее по коридору. На полдороге их встретила доктор Майлс.
      – Вот лекарство для мисс Найт, – сказала она, несколько удивленно глядя на них.
      Брэд выхватил пузырек у нее из рук.
      – Благодарю вас. – А проходя мимо регистрационного стола, остановился и взглянул на свою старую знакомую, медсестру. – У вас, кажется, были какие-то вопросы к мисс Найт?
      – Я… да. Да, сэр, в самом деле. Как насчет ее медицинской страховки?
      Брэд холодно улыбнулся.
      – Мисс Найт работает в компании «Найт ойл». И эта компания, могу вас уверить, не сможет сейчас оплатить ваш счет. – Он взглянул на Изабеллу. – Разве я не прав?
      – Иди ты к черту! – прошептала она.
      – Вот видите, мисс Найт подтверждает мое предположение, – вежливо сказал Брэд. – Меня зовут Брэд Джонсон. Пошлите все ее счета на мое имя через компанию «Найт ойл». Вы понимаете?
      – Да, сэр.
      – Прекрасно, – сказал Брэд и пошел к выходу.
      – Я верну эти деньги, – прошипела Изабелла ему на ухо.
      – Каким образом? – засмеялся он. – По пятьдесят центов в неделю в течение следующих ста лет?
      – Ты придурок, – сказала она. – Самонадеянный, нахальный придурок! А ну-ка, отпусти меня сию же секунду. Слышишь? Отпусти!
      – Не искушай меня, – отрезал он, плечом открывая входную дверь и спускаясь с ней на руках по лестнице. – Если я отпущу, ты тотчас же грохнешься носом о землю, и тебя унесут обратно в палату. – Он холодно улыбнулся и зашагал к пикапу, стоявшему у обочины. – Ты когда-нибудь лежала в больнице, Изабелла?
      – Нет. У меня не было привычки натыкаться на скорпионов.
      – Ну вот, – согласился Брэд. – Ты ведь теряешь сознание при одном только виде острого шприца, а ими эти больницы полны. И вампиры в белых халатах все время выкачивают ими кровь. – Он пугающе улыбнулся. – Представь, что тебя ожидает.
      – Ну и негодяй же ты, Брэд Джонсон, – устало сказала она. – Абсолютный, законченный негодяй.
      Заметив их, Стив вскочил с водительского сиденья и, обойдя пикап, торопливо открыл дверь.
      – Как она? – обеспокоенно спросил он, пока Брэд забирался внутрь и устраивал Изабеллу у себя на коленях.
      – Она по-прежнему ядовита как змея, упряма как мул и твердолоба как коза.
      Мастер с облегчением улыбнулся и включил мотор.
      – Это значит, что с ней все в порядке, так ведь?
      По мере того как больница оставалась все дальше, Брэд чувствовал себя спокойней.
      – Да, – сказал он, – с ней все будет нормально.
      Изабелла подняла свою здоровую руку и стукнула его по твердому как камень плечу.
      – Черт побери, – закричала она, – не говорите обо мне так, словно меня тут нет!
      – Я хочу доставить ее на место как можно быстрее, Стив.
      – Конечно. Я понимаю.
      – Вы меня слышите? Я же здесь и вполне способна…
      – Я оставил свой самолет здесь неподалеку, на маленьком аэродроме, – продолжал Брэд. – Ты знаешь его?
      – Нет проблем, босс, – кивнул Стив.
      Босс, подумала Изабелла с горечью, босс! Тот самый мастер, который только и делал, что игнорировал все ее распоряжения в эти месяцы, теперь только и знает, что расшаркивается перед Брэдом.
      Подумать только, в течение нескольких коротких мгновений, когда она пришла в сознание в больнице, она почти чувствовала благодарность к Джонсону, ведь она смутно помнила себя лежащей у него на руках, когда он высасывал яд из ее раны, помнила его голос, когда он торопил Стива, и заботливо шептал ей, что все будет хорошо, все обойдется, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться с ней.
      По-видимому, яд скорпиона может вызывать такие галлюцинации!
      Изабелла закрыла глаза и прошептала:
      – Я тебя ненавижу, Брэд Джонсон.
      Он взглянул на женщину, лежащую у него на руках. Ее шелковистые медные волосы были перепутаны, блузка грязная, на правой руке повязка, на лбу блестели капли нога.
      – Ну что ж, ненавидь меня, чуть слышно прошептал он и, наклонившись, коснулся губами ее губ.
      Он услышал смущенный вздох Стива и какое-то невнятное мычание, словно Изабелла пыталась что-то сказать, когда он прикрыл губами ее рот. Дрожь прошла по ее телу, но не от страха или гнева, а от чего-то скрытого, тайного, и вызвала ответное содрогание, пробежавшее по телу Брэда.
      Он притянул Изабеллу ближе к себе, наслаждаясь ощущением ее мягкого тела, ставшего вдруг покорным и теплым в его объятиях, и тем, как рот ее открылся навстречу ему.
      – Эй, босс? – раздался вдруг в тишине голос Стива. – Мы уже приехали.
      Брэд встрепенулся. Он отстранился, но некоторое время еще смотрел на лицо Изабеллы. Темные густые ее ресницы медленно раскрылись.
      Она смотрела на него молча, в глазах ее было смятение. Но вдруг она, словно очнувшись, напряглась в его объятиях и вперилась в него взглядом, которому позавидовала бы Медуза Горгона. Ему здорово повезло, что он тут же от этого взгляда не окаменел.
      – А я была права насчет тебя, – прошептала она. – Ты, в самом деле, негодяй.
      Брэд мог бы и поспорить с этим, но в данный момент у него не было такой возможности.

      Как только они оказались на борту самолета, Изабелла, к удивлению Брэда, открыла флакончик с обезболивающими таблетками и проглотила сразу две.
      – Что, рука болит?
      – Немного, – сказала она ледяным тоном.
      – Тебе не мешало бы успокоиться и немного вздремнуть, – посоветовал Брэд.
      А она и успокоилась. К тому времени, когда самолет набрал высоту, голова ее откинулась на спинку сиденья. Краем глаза он видел, как она моргала, пытаясь бороться со сном, потом начала зевать. Еще через несколько минут Изабелла уже сладко спала.
      Брэд облегченно вздохнул и почувствовал, как его мускулы начинают расслабляться. Он любил летать, особенно ночью. Ведь усыпанное звездами небо – самое лучшее место, где можно поразмышлять о самом важном спокойно.
      Какого дьявола он ее поцеловал? В этом поступке скрывалась необъяснимая глупость, бессмыслица, но тем не менее даже присутствие Стива не остановило его.
      Брэд снова посмотрел на Изабеллу, спящую рядом с ним. Она выглядела нежной, уязвимой и очень женственной, что только доказывало, как обманчив может быть внешний вид. На самом деле она же совсем другая – резкая и колючая. Или нет? Он ведь ощущал вкус ее нежных губ, видел внезапное смятение в ее глазах, чувствовал притягательную зрелость ее округлых грудей и бедер…
      Невольно он сильнее сжал штурвал.
      Что за чепуха! В Изабелле Найт не было ничего, что ему нравилось в женщинах. Она была полной противоположностью того, что он любил в них. Отчего же его бросает из крайности в крайность: от желания задушить Изабеллу к желанию целовать и ласкать ее?
      И все по вине Энтони! Ведь именно Энтони отправил его с этим безумным поручением, побуждая к тому же действовать осторожно и тактично, точно он, Брэд, был какой-нибудь священник или юрист.
      Он недовольно нахмурился. К чертям осторожность! Пришла пора довериться своей интуиции. Пора было разобраться с блефом, который затеяла Изабелла.
      Или она приведет доказательства, подтверждающие это словесное соглашение, которым она бравирует, или же он улыбнется и скажет ей «до свидания», а компанию сделает законной собственностью Джонсонов.
      А может, плюнуть на все, и пусть они сами разбираются с этим? Он ведь нефтяник, а не сыщик, и у него масса своих дел, а также мест, где ему необходимо побывать. Он никогда не позволял себе быть подолгу привязанным к одному месту или к одной женщине, а тут, пожалуйста: завяз, как в болоте, и только зря терял время.
      На темном горизонте вдалеке показались цепочки огней того маленького аэродрома, где и начался этот бесконечный день. Брэд пошел на снижение, довольный, что наметил дальнейший ход действий.
      Все, что ему оставалось, это доставить женщину, спящую рядом с ним, домой и уложить в постель.
      В постель… От этой мысли кровь забурлила в его жилах и лицо опалило жаром. Он представил, как берет ее на руки, несет вверх по лестнице в темноте, как потом медленно снимает с нее одежду.
      Да что же с ним такое происходит?! Он просто ненормальный. Торчать в этом городе и каждый день иметь дело с Изабеллой – тут поневоле свихнешься.
      Прощай, Оклахома-Сити, подумал он. Прощай, Изабелла Найт. И да здравствует благоразумие, пусть возьмет верх здравый смысл.
      Если бы он мог, он бы одобрительно похлопал себя в этот момент по спине, до того он был доволен собой. Вместо этого он просто широко, по-дурацки ухмылялся, глядя на быстро приближающуюся посадочную полосу.
      Изабелла зевнула, потянулась – и замерла, затаив дыхание.
      Ее кисть, нет, вся рука до плеча болела невыносимо.
      Сжав губы, она попыталась сориентироваться. Она сидела в машине, в пикапе, быстро несущемся в ночи. А рядом за рулем сидел герой нефтяных разработок, мистер Брэд Джонсон.
      Она подняла здоровую руку к лицу и отвела спутанные волосы назад. Если Брэд сидит за рулем, значит, они уже в Оклахома-Сити. Да, она могла припомнить, как они садились в машину возле больницы, как ехали на летное поле… Как Брэд целовал ее. И свою непростительную минутную капитуляцию…
      Изабелла вздрогнула. Отвратительно! Как могла она отвечать на поцелуи этого невыносимого человека? А он был невыносим, в этом она не сомневалась. Пусть на нее и действовала его внешность, но он обращался с ней просто как с дурочкой, и этого она ему не могла простить. Брэд Джонсон был самым заносчивым, наглым и эгоистичным мужчиной, которого она когда-либо встречала в своей жизни.
      Он унизил ее перед банкиром, перед ее деловыми партнерами, заставил растеряться перед рабочими, выставил в глупом виде перед персоналом больницы – и почему? Просто потому, что она была женщиной, и это делало ее в его глазах существом второго сорта, чем-то заведомо неполноценным.
      Ее отец обращался с матерью точно так же. О, он заявлял, что любит ее и заботится о ней, но Изабелла до сих пор помнила, как мать постоянно нервничала и порой плакала от бессилия и обиды. Ни одна умная женщина не позволит, чтобы с ней обращались, как с хорошо дрессированной, послушной собакой.
      Ну хорошо же, она ему покажет! Сегодня вечером она больше не станет с ним препираться, но завтра… завтра она сделает то, что должна была сделать с самого первого дня: то есть скажет Брэду Джонсону, что или он признает ее право руководить «Найт ойл» или… или…
      Или что? Или она подает на него в суд?..
      На «Джонсон энтерпрайзис» наверняка работают десятки адвокатов. И Джонсоны не пожалеют сотни тысяч долларов, чтобы оспорить в суде ее иск. А на нее не работает никто, даже контора по уборке помещений, как злорадно подчеркнул Брэд. И в последний раз, когда она выписывала чек, она имела на своем счету ровно пятьдесят три доллара восемьдесят четыре цента…
      – Ты проснулась?
      Изабелла взглянула на Брэда. Его взгляд был устремлен на дорогу.
      – Конечно, проснулась, – резко бросила она. – А что?
      – Просто проверка. Ты проспала весь полет.
      – Я притворялась, что сплю, – отрезала она. – Это предпочтительнее, чем терпеть твое общество.
      – Значит, ты меня дурачила, милочка? Если бы я это знал, то не нес бы тебя на руках в машину.
      Изабелла вспыхнула, но ничего не сказала. Он нес ее в машину? Должно быть так, раз она не помнила, чтобы шла сама. Только теперь она припомнила легкое прикосновение его пальцев к своей груди, когда он отстегивал ей пристежной ремень, ощущение его рук, обнимающих и поднимающих ее…
      – Как ты себя чувствуешь?
      Ужасно она себя чувствовала. Кисть болела, и вся рука, а теперь еще и голова раскалывалась.
      – Прекрасно, – холодно ответила она.
      – Может, тебе принять еще пару таблеток?
      – А может, тебе лучше заниматься своим делом?
      – Это меня устраивает. – Он взглянул на нее и натянуто улыбнулся. – В самом деле, это настолько меня устраивает, что я даже не стану спрашивать, не нужно ли тебе чего-нибудь из того ночного магазинчика на углу.
      Изабелла закусила губу. Конечно, ей не мешало бы заскочить в магазин и пополнить запас продуктов. Она ведь даже думать забыла об этом, озабоченная той катастрофой, которую вызвал приезд Брэда Джонсона.
      Она было открыла рот, чтобы сказать, что нет, она передумала, ей нужны замороженные обеды, чтобы не беспокоиться о готовке, пока не заживет рука, что у нее нет ни чая, ни кофе, ни хлеба, а учитывая то, как она себя чувствует, у нее не скоро еще появится возможность самостоятельно отправиться в магазин… Но, с другой стороны, лучше умереть с голоду, чем просить Брэда о помощи.
      – Единственное, что мне нужно, – сказала она, – это побыстрее оказаться в своем собственном доме и не видеть тебя больше никогда.
      – Наши желания совпадают, – бросил Брэд и свернул на ее подъездную дорожку.
      Изабелла отстегнула ремень безопасности левой рукой.
      – Спасибо за помощь, – сказала она тоном, в котором каждое слово звучало фальшиво.
      – Не за что, – ответил он таким же саркастическим тоном, как и она. Потом погасил фары, выключил мотор и вылез из машины.
      – Что ты делаешь? – спросила она, когда он обошел вокруг и открыл ее дверцу.
      – Смотрю, как ты выходишь.
      – Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то смотрел, как я выхожу.
      Брэд сдвинул на затылок свою бейсбольную кепку.
      – Нет? – спросил он насмешливо.
      – Нет, – огрызнулась она.
      – Судя по твоему виду, дорогая, нужно, чтобы кто-то присмотрел, как ты это сделаешь.
      К несчастью, он был прав. Одно дело отстегнуть ремень здоровой рукой, но сейчас, когда нужно было встать с сиденья, она почувствовала себя так неуверенно, что боялась просто свалиться на землю, если не обопрется на кого-нибудь.
      – Ну, что скажешь, дорогая? Может, помочь?
      – Да, – проговорила она сквозь зубы.
      – Что «да»?
      – Черт возьми, Брэд, это совсем не смешно!
      Он забрался внутрь пикапа, взял ее на руки, прижал к себе.
      – А знаешь, – сказал он, пересекая узкую полоску газона, – я тут подумал…
      – Так и вижу большой газетный заголовок, – насмешливо продолжила Изабелла. – «Брэд Джонсон думает»!
      – Так вот, я подумал, – продолжал он, не сбавляя шага, – что, должно быть, неправильно представлял себе ту привилегированную школу, где ты преподавала.
      – Я там не преподавала, – жестко возразила она. – Я консультант-психолог, а не учительница, и я читала лекции по теории делового успеха. И это никакая не привилегированная школа, а просто учебное заведение, где молодые женщины могут учиться в атмосфере, способствующей полному развитию их способностей.
      Поднимаясь по ступенькам крыльца, Брэд хмыкнул.
      – То есть парней туда не принимают?
      – Да, там учатся исключительно лица женского пола.
      – Тогда скажи мне вот что, дорогая. Как ты можешь выступать с подобными глупостями и при этом так чертыхаться?
      – Это не глупости. И я не…
      – Нет, чертыхаешься. Для леди, которая пьет чай, оттопырив розовый пальчик, ты, несомненно, слишком много ругаешься.
      – Наверное, это оттого, что в ранние годы я, к несчастью, довольно долго жила в Оклахоме.
      – Тогда я вот чего не понимаю. – Брэд опустил ее на крыльцо. – Если ты презираешь Оклахому, почему вернулась сюда?
      – Я не презираю Оклахому, – ответила Изабелла. Недовольная складка пролегла у нее на лбу. Очутившись на ногах, она, к своему удивлению, почувствовала, что они подгибаются и дрожат. Она повернулась и ухватилась за перила крыльца для опоры. – И ты знаешь, почему я вернулась. Чтобы руководить «Найт ойл».
      – Чтобы привести ее к полному разорению, ты хотела сказать.
      – Я вовсе не привела её к разорению. Дела в компании шли плохо и раньше, и… и… – Господи, она почувствовала, что натурально шатается. Но не подала виду и попыталась небрежно пожать плечами. – Уже поздно, и ты получил ответы на все вопросы. Так что спокойной ночи и…
      – И «спасибо за помощь»? Да, я знаю. – Он протянул руку. – Ключи, пожалуйста.
      – Что?
      – Ты меня поняла. Мне нужны ключи от твоего дома.
      – Зачем?
      – Потому что я не уйду, пока не увижу, что ты в безопасности внутри.
      Глаза их встретились, и Изабелла оцепенела при виде того, что в них прочла: железную решимость и упрямое мужское превосходство. Было ясно, что, противореча ему, она только усложнит дело. Стиснув зубы, она сунула левую руку в карман, вытащила ключи и опустила их в его ладонь.
      – Вот умная девочка.
      – Умная женщина. – Она вызывающе вздернула подбородок. – Есть разница.
      – О'кей, пусть женщина, – сказал он. – Давай-ка я тебя устрою на ночь.
      Она не спорила, когда он снова поднял ее на руки. Спорить с ним было бесполезно, кроме того, она чувствовала себя так ужасно, что могла бы упасть, если бы попыталась самостоятельно пройти в дверь.
      – Где тут выключатель?
      – На стене справа, но тебе не нужно…
      Она невольно заморгала, когда над головой вспыхнул яркий свет.
      – Ты можешь опустить меня сейчас, – сказала она, – и спасибо тебе за…
      – Ты хоть осознаешь, что это твое «спасибо» звучит как оскорбление? – Брэд взял ее поудобнее и посмотрел на узкую крутую лестницу, поднимающуюся на второй этаж. – Где твоя спальня? Наверху?
      – Отпусти меня! Я вполне способна…
      – Подняться по такой лестнице? – Он с сомнением покачал головой.
      Она и в самом деле не смогла бы подняться в одиночку, и сама знала это. Но надеялась, что сможет доплестись до маленького диванчика в гостиной, пусть и не слишком удобного.
      – Изабелла, – сказал Брэд. – Я снова тебя спрашиваю: где твоя спальня? И прежде чем ты ответишь, знай: единственное, чего я хочу, – отнести тебя туда и увидеть, что ты удобно устроилась. После этого я смогу спокойно вернуться к себе в отель. Надеюсь, успею еще выпить в баре виски с содовой и съесть бифштекс с жареной картошкой.
      – В обществе какой-нибудь девицы, наверное.
      Какой черт дернул ее сказать это? Но Брэд, казалось, не слышал этих слов. Он просто пристально смотрел на нее, ожидая ответа, пока она наконец не выдохнула:
      – Наверху. Первая дверь направо.
      – Большое спасибо, – холодно произнес он.
      Она отвернулась от него, пока он поднимался по лестнице. Значит, он так же стремился избавиться от нее, как и она от него. Но ей совсем не хотелось почему-то представить его себе сидящим в баре с какой-нибудь большегрудой блондинкой с крошечным цыплячьим умом, умильно глядящей на него.
      – Направо?
      – Из… извини… – пролепетала она. – Ты… ты что-то спросил?
      – Я спросил: комната направо?
      – Что?.. – Она огляделась кругом, потом кивнула. – Да, справа. Лампа на столе, рядом с кроватью.
      Брэд донес ее до кровати и посадил. Потом включил свет. Слегка щурясь, он выпрямился и осмотрелся.
      Комната была небольшая, а кровать узкая. Вероятно, Изабелла спала на ней, когда была еще девочкой.
      – Полагаю, теперь-то уж точно пришло время снова поблагодарить тебя, – сказала она.
      – Поблагодарить еще успеешь, – ответил он, нахмурясь.
      Черт побери! Эта женщина настолько отвлекла его своими спорами, что даже не дала рассмотреть ее как следует в течение нескольких часов. И теперь, когда он это наконец сделал, ее вид обеспокоил его.
      Лицо Изабеллы было бледным и осунувшимся, глаза покраснели от усталости и слегка запали. А губы, эти мягкие, подобные розовому бутону, губы потеряли яркую окраску и словно увяли.
      Он взглянул на ее руки, сложенные на коленях: та, перевязанная, совершенно явно опухла, другая чуть заметно дрожала. Изабелла не просто устала, она была совершенно обессилена.
      – Изабелла! – Она подняла взгляд, и было видно, каких усилий ей это стоило. – Изабелла, – сказал он озабоченно и раздраженно, – ты что, больна?
      – Ничего подобного. Я в порядке, – тихо ответила она.
      Слишком тихо, отметил он и положил ей |руку на плечо.
      – Хватит притворяться, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза. – Скажи мне правду. Ты чувствуешь себя больной?
      Она заколебалась, потом вздохнула. К чему было лгать?
      – Не больна, – ответила она. – Я просто… просто устала. Даже больше чем устала. Голова болит. И кисть тоже… Да и вся рука… – Изабелла взглянула на него и нервно рассмеялась. – Ну что, ты удовлетворен?
      – Да, – угрюмо бросил он. – Вполне.
      – Все, что мне нужно сейчас, это хороший сон… Эй! – вскрикнула она, когда Брэд принялся расстегивать пуговицы на ее блузке. – Эй, что ты делаешь?
      – Сама можешь догадаться, – мрачно сказал он. – Помогаю тебе раздеться. – Она хлопнула его по рукам, но Брэд не обратил на это внимания. Одна за другой все пуговицы были расстегнуты. – И вот что: может, мое признание тебя разочарует, но я не принадлежу к мужчинам, которых возбуждают женщины, которые выглядят так, словно они вот-вот потеряют сознание.
      – А что, я… – Она нахмурилась. – Ты хочешь сказать, что я именно так выгляжу?
      – Увы, ты выглядишь не лучшим образом. Дай-ка мне левую руку, пожалуйста. – Она это сделала, и блузка спустилась с ее плеча. – Ты можешь хоть немного двигать правой рукой? – Ее судорожный вздох послужил ему ответом. – Тогда сиди спокойно, я сам все сделаю, о'кей? Теперь подними ногу.
      – Брэд, правда, ты не должен раздевать меня!
      – Кто-то же должен, – проворчал он, развязывая шнурки и снимая с нее башмаки. – А рядом я что-то не вижу ни одной сиделки.
      – Да, но…
      – Но что? – Он сердито посмотрел ей в лицо. – Ты еще скажи мне, что способна сама расстегнуть молнию на джинсах и снять их. – Он хмуро улыбнулся в ответ на ее молчание. – А теперь ложись на спину и, пожалуйста, прекрати спорить.
      Прекратить спорить? Изабелла готова была рассмеяться, да сил не хватило. Спорить с ним все равно было бесполезно. Брэд уже уложил ее на постель, уже потянулся к застежке на талии. Его прикосновения были беглыми и равнодушными, но она все равно закрыла глаза.
      Совсем иначе представлялось ей, как Брэд Джонсон будет раздевать ее, неожиданно подумала она. О господи! Да она вовсе никогда не представляла себе, что Брэд будет когда-нибудь раздевать ее… Или такое все же было?
      – Привстань, – сказал он. Лицо его, словно высеченное из камня, было бесстрастным и деловитым.
      Изабелла послушно приподняла бедра, а он спустил, а потом совсем стянул с нее джинсы, оставив ее в простом белом лифчике и таких же белых трусиках.
      О боже, спохватилась она, и дрожь пробежала по ее телу.
      – Изабелла! – Выражение его лица изменилось: оно было теперь озадаченным. – Тебе нужно еще что-нибудь?
      – Я… видишь ли… – Да скажи что-нибудь, приказала она себе, скажи что-нибудь. – Мне… мне надо в ванную.
      – Извини. Я должен был подумать об этом. О'кей, обними меня рукой за шею и…
      – Нет! То есть… я и сама дойду, без всякой помощи!
      – Но тебе понадобится помощь там, – сказал он, подняв ее на руки. – Куда идти?
      Куда идти? В самом деле, куда идти? Господи, что с ней происходит? Этот мужчина держит ее, обнаженную, на руках, она ненавидит его, а он ненавидит ее – и все же… и все же желание прижаться губами к его губам, провести рукой по его груди и почувствовать биение его сердца было таким сильным…
      – Изабелла, – переспросил он, – где ванная?
      – Там… дальше по коридору, в холле.
      Он кивнул и понес ее по коридору. Она уткнулась лицом ему в плечо из страха, что он может прочесть в ее глазах то, что с ней происходит. Горячие, острые волны желания пронизывали все ее существо.
      Она была почти без сил к тому времени, когда Брэд опустил ее на табурет в облицованной белым кафелем ванной.
      – Я буду за дверью, – сказал он и включил свет. Потом ободряюще улыбнулся и закрыл за собой дверь.
      Черт побери! Что это на него нашло? Когда он взглянул на Изабеллу, лежащую в этом своем отнюдь не сексуальном облачении перед ним, он почувствовал вдруг, словно дыхание покинуло его легкие. О, как бы он хотел поцелуями снять усталость с ее глаз, целовать ее губы, пока они снова не станут розовыми. Он хотел бы гладить гладкую кожу ее живота, он хотел бы…
      Брэд вздохнул и с силой потер себе виски. Никакой выпивки, никакой еды по возвращении в отель, ничего, кроме горячего душа, или лучше холодного, – и долгий, освежающий ночной сон. Выспаться, вот что ему нужно. Выспаться, а потом взять билет на первый же самолет из Оклахома-Сити…
      Дверь ванной открылась. На пороге стояла Изабелла.
      – Я готова, – сказала она.
      Но тут, к ужасу Брэда, слезы показались у нее на глазах и потекли по щекам.
      – Дорогая, – воскликнул он, хватая ее за плечи, – что случилось?
      – Я… я просто посмотрела на себя в зеркало, – всхлипнула она и подняла на него залитые слезами глаза. – Ты прав, Брэд, я выгляжу как ведьма.
      Он посмотрел на нее долгим взглядом и с облегчением рассмеялся. Затем снова поднял ее на руки.
      – Я солгал, – сказал он, неся ее в спальню. – Ты прекрасна, обворожительна.
      – Не обращайся со мной, как с дурой! – огрызнулась она. – Я знаю, что это не так!
      Брэд ухмыльнулся и, откинув одеяло, осторожно уложил ее на кровать.
      – Как скажешь. Только не волнуйся так.
      – Брэд, черт тебя подери…
      Он наклонился, сжал ее лицо в своих теплых ладонях и нежно поцеловал в губы.
      – Хочешь знать правду? – сказал он, держа свои губы в нескольких дюймах от ее. – Так вот, я никогда не встречал более прекрасной женщины, чем ты, Изабелла.
      Ее губы раскрылись, но, прежде чем она успела что-то сказать, Брэд уже целовал ее снова. Он запустил руку в ее волосы, обвив ими, словно жарким пламенем, свое запястье.
      Изабелла тихо застонала от охватившего все ее существо желания. Веки ее сомкнулись, губы еще шире раздвинулись, а пальцы впились в его рубашку.
      И Брэд в ответ застонал. Он коснулся губами мочки ее уха и тут же оставил след жарких поцелуев на ее шее. Его рука заскользила по ее телу, и, ощутив трепет, Брэд коснулся ладонью ее прикрытой лифчиком груди. Он желал, он страстно жаждал обладать этой нежной, одурманившей его женщиной, которая горела, как пламя, в его объятиях.
      Изабелла вновь застонала и потянулась к нему. Рука ее жадно обвилась вокруг его шеи. Ощущения захлестывали ее, электризуя каждую клеточку тела. Горячие губы Брэда на ее губах, их вкус, их властная нежность… Прикосновение пальцев к ее соскам… Жар его руки, двигающейся между ее бедер, касающейся самых интимных мест.
      – Изабелла! – прошептал он. – О, как я…
      – Да, Брэд, – прошептала она, потянувшись к нему всем телом. И внезапно вскрикнула от боли в руке.
      Брэд отпрянул. Боже мой, мелькнуло у него в голове, что я делаю? Что со мной? Неужели я хочу воспользоваться тем, что женщина находится под действием болезненного жара и сама не понимает, что делает и говорит?
      – Прости, – сказал он. – Я не хотел… – Он осторожно натянул ей одеяло до подбородка. – С тобой все в порядке?
      Нет, подумала она. Как могла она позволить себе увлечься до такой степени? Должно быть, это все проклятые таблетки и… усталость.
      – Изабелла?
      – Да, – отозвалась она. – У меня все хорошо. – Она глубоко вздохнула. – Но день был такой тяжелый, и к тому же лекарство… Я думаю… я думаю, тебе пора уходить.
      – Хорошо. – Он поднялся с кровати. – Но тебе не следует оставаться одной. Давай я спущусь вниз и позвоню Нэнси. Я уверен, что она охотно побудет с тобой пару дней.
      – Нет, не нужно… Впрочем, позвони, – поколебавшись, сказала она. – Может, ты и прав. Ее номер прикреплен кнопками на стене рядом с телефоном на кухне.
      Выйдя из спальни в коридор, Брэд перевел дух. Он проклинал себя за то, что оказался трижды дураком, и понимал теперь, что его решение как можно скорее покинуть Оклахома-Сити было очень мудрым. То, что случилось сейчас в спальне, только доказывало, что, когда нервные перегрузки достигают критической точки, возможным становится все.
      Он нашел номер Нэнси, набрал его и стал ждать…
      – Ну же, подходи, – бормотал он. – Почему она так долго не подходит?
      Крошечные комнатки и узкая лестница этого маленького дома, казалось, давили на него.
      Наконец в трубке прозвучал надтреснутый голос:
      – Алло?
      – Нэнси? – удивленно спросил он.
      – Мистер Джонсон? Это вы?
      – Да, это я. Нэнси, что с тобой? Ты говоришь ужасно.
      – Я и чувствую себя ужасно, мистер Джонсон. У меня грипп.
      Брэд устало закрыл глаза. Час от часу не легче, подумал он и наспех придумал более или менее правдоподобную причину своего звонка.
      Но это было не важно: Нэнси была слишком больна, чтобы что-то понять. Она сказала, что не сможет прийти на работу в ближайшие несколько дней, и извинилась, что это так несвоевременно.
      – Нет проблем, – бодро ответил Брэд.
      Он повесил трубку и задумался. И что теперь? Нельзя же просто уложить Изабеллу в постель и уйти. Ей нужен кто-нибудь, кто был бы с ней рядом.
      Домашняя сиделка. Да, это был бы выход, но где он сможет найти ее в такой поздний час?
      Может, у нее есть друг, который остался бы с ней. Женщина? Мужчина? Был ли мужчина в ее жизни?
      Брэд сжал зубы. Какое ему дело до этого? Но почему эта мысль так неприятна ему? Да просто он устал и проголодался, вот почему, мрачно подумал он. А раз так, то, по крайней мере, надо бы разрешить хотя бы часть этой проблемы.
      Он раскрыл дверцу холодильника и заглянул внутрь. Там лежал кусок чего-то неопределенного, а кроме него черствый ломоть хлеба и пакет йогурта. Буфетные полки добавили немногим больше к этим жалким запасам. Он понял, что, если ему захочется выпить чашку кофе или чая, то, увы, придется потерпеть.
      Ворча, Брэд поднялся наверх, в комнату Изабеллы.
      – Послушай-ка, – произнес он строго и замолчал.
      Изабелла спала, лежа в том же положении, в котором он ее оставил. Она выглядела такой несчастной, покинутой, одинокой, что у него защемило сердце. Он сделал движение к кровати, его рука поднялась, словно для того, чтобы поправить одеяло, но он тут же сделал шаг назад.
      – Ну вот, – пробормотал он, глядя на нее спящую. – Почему врачи не оставили ее в больнице на всю ночь?
      Оставили бы, конечно. Но она ведь уверяла, что отлично себя чувствует и способна сама позаботиться о себе.
      Он опустился в старое расшатанное кресло рядом с кроватью и откинул голову назад. А через несколько минут уже крепко спал.

      Изабелла проснулась с первыми лучами утреннего солнца.
      Резкая боль в руке отдавалась до самого плеча. Она застонала и приподнялась, с усилием опершись на подушки.
      Удивлению ее не было предела, когда она увидела, что рядом с ее кроватью, в старом расшатанном кресле, спал Брэд.
      Почему он здесь? Воспоминания о прошлой ночи были очень расплывчаты. Будь они прокляты, эти нелепые обезболивающие пилюли! Она могла вызвать в памяти только отрывочные воспоминания о полете и поездке на машине к дому, а после этого все расплывалось: Брэд, несущий ее в дом и потом вверх по лестнице в ее спальню; Брэд, раздевающий ее в постели.
      Изабелла вспыхнула, вдруг вспомнив все. Брэд, кладущий ее на кровать. Брэд, берущий ее на руки и целующий ее. Жар его губ и рук… Ее собственное желание…
      Изабелла закрыла глаза, отчаянно желая забыть обо всем этом и понимая, что уже не сможет вычеркнуть из памяти эти мгновения. Должно быть, во всем виновато лекарство, которое она принимала…
      Кого она обманывает? Лекарство было ни при чем. Оно было не более виновато во всем происшедшем, чем тот сон, от которого она пробудилась только что, он был настолько эротическим, что у нее захватило дыхание. А Брэд, оказывается, был рядом, пока она грезила о нем во сне; спал, растянувшись в кресле, не далее чем в пяти футах от ее кровати.
      Все это казалось ей ужасным, хотя она даже самой себе не могла объяснить почему. Она понимала лишь то, что Брэд Джонсон вторгся не только в ее жизнь, но и в ее сны, ее мечты, и это ей не нравилось. Ну, хватит, мрачно подумала она и отбросила в сторону одеяло.
      Изабелла встала на ноги, сморщившись от боли, которая пронзила руку. Левой рукой стянула с постели покрывало и обернула вокруг себя наподобие тоги. Потом подошла к расшатанному креслу, на котором, мирно раскинувшись, спал Брэд.
      – Эй! – резко прокричала она, но Брэд не шевельнулся. Изабелла подошла ближе, сжав губы от злости. – Черт возьми, да проснись же ты! – А когда он по-прежнему даже не пошевелился, она повторила свое требование, наклонившись и ткнув его кулаком в живот.
      Брэд подскочил в кресле. Где он, черт побери? Что за видение стоит перед ним?.. Яркий свет почти ослепил его, и все, что он мог увидеть, это высокую фигуру, закутанную наподобие египетской мумии, голова которой была освещена солнечным нимбом…
      Брэд потер руками лицо. Неужели он, в самом деле, уснул в этом жалком кресле? Все его тело затекло от неудобной позы. А вид Изабеллы, стоящей над ним и глядевшей на него скорее как ангел мщения, чем как женщина, выздоравливающая после укуса скорпиона, не предвещал приятного начала дня.
      – Изабелла, – проговорил он хриплым от сна голосом.
      – Что? – Голос ее был холоден.
      – Сколько времени?
      – Самое время выметаться из моей спальни.
      Брэд вздохнул. Не было смысла начинать день с улыбки, подумал он и поднялся на ноги.
      – И что ты делаешь здесь, Брэд? Насколько я помню, ты собирался звать Нэнси.
      – Ну да, – ответил он, все еще пытаясь прийти в себя. – А как твоя рука?
      – Моя рука – это мое дело. Ответь на вопрос, пожалуйста. Что ты делаешь в моей спальне?
      Он посмотрел на нее. Цвет лица у нее был получше, чем вчера вечером, но напряженно сжатые губы подсказывали, что боль была еще довольно сильной.
      – Слушай, – сказал он, – если рука болит, то так и скажи. Я могу спуститься и принести тебе лед или…
      – Как я себя чувствую, это мое дело, а не твое. Где Нэнси?
      Брэд сокрушенно вздохнул.
      – Я не в состоянии ни о чем говорить, по крайней мере, пока не ополосну лицо холодной водой, – сказал он, пытаясь сдержать раздражение. – Ты могла бы дать мне хоть пять минут, чтобы прийти в себя ото сна, прежде чем начинать свой допрос.
      Изабелла отступила на шаг.
      – Пять минут, – согласилась она без улыбки. – И ни минутой больше.
      Он прошел мимо нее, решив использовать это время, просто чтобы досадить ей, и через холл прошел в ванную. Едва закрыв за собой дверь, он оперся руками о раковину и взглянул на свое отражение в зеркале.
      – Спасибо, что остался со мной на ночь, Брэд, – пробормотал он, издевательски пародируя голос Изабеллы. – Спасибо, что провел всю ночь в этом ужасном кресле, лишь бы я не оставалась одна.
      Он состроил зверскую гримасу. Изабелла благодарит его? Только дурак мог надеяться на это. Да он ведь и в самом деле не собирался оставаться в ее доме на всю ночь. Последнее, что он помнил, это то, как он уселся в это несчастное кресло… И, по-видимому, сразу отключился. Но, в общем-то, подумал он, отворачиваясь от раковины, это и неважно. Решение, которое он принял вчера ночью, поважнее всего остального. Он должен разоблачить ее блеф. А когда она признает, что ее притязания беспочвенны, он, вежливо улыбнувшись, скажет, что его адвокаты свяжутся с ней, и помашет на прощание рукой.
      Она притворяется, что рука у нее в полном порядке? Ну и пусть! Она права. То, что происходит с ней, вовсе не его дело. Брэд ополоснул свое заросшее щетиной лицо. Почистить зубы, подумал он, принять таблетку аспирина, и я буду чувствовать себя совсем другим человеком.
      Он заглянул в аптечку. Вероятно, там есть зубная щетка про запас, а может, найдется и пузырек с аспирином. И в самом деле, там лежала пара зубных щеток в аккуратных фабричных упаковках.
      Уже почти закончив умывание, он остановился, посмотрел на себя в зеркало и нахмурился. Зачем она держит эти запасные щетки? Неужели на тот случай, если у нее будут ночные гости? Мужчины, предположим…
      Насторожившись, Брэд снова распахнул дверцу аптечного шкафчика. Там на полке лежала упаковка бритвенных лезвий. Это могло означать, что она бреет ноги, свои длинные красивые ноги, которые он так близко видел прошлой ночью, но могло означать и другое. А вдруг она хранит их для своих ночных визитеров, которые… Он выругался про себя и, прополоскав рот, бросил щетку в мусорную корзину. Пусть хоть целая орда мужиков бывает у нее каждую ночь, плевать он на это хотел.
      Брэд снова заглянул в шкафчик, на этот раз в поисках аспирина. Изабелла, видимо, не верила в аспирин. Она верила в витамины, в дезодорант в каком-то удивительно изящном флаконе и в разного рода (он насчитал их четыре тюбика) чудодейственные гели для волос. Брэд взял один из них и рассмотрел этикетку.
      – Гарантирует смягчение непокорных волос, – прочел он.
      Что за проблемы с волосами? Да у нее прекрасные волосы. Вчера вечером, когда они разлетались по подушке, растрепанные и нечесаные, он был поражен их буйной естественной красотой… Брэд снова выругался. Потом быстро сунул тюбик с гелем в шкафчик и захлопнул дверцу.
      Кофе, подумал он решительно, вот что ему нужно сейчас. Но, увы, он уже знал, что кофе в доме нет. Зато в магазине, который они проезжали вчера, он наверняка должен быть. Достаточно лишь позвонить, чтобы его тотчас доставили. Кофе, апельсиновый сок, ветчину, яйца и хлеб. И, разумеется, упаковку аспирина.
      Затем необходимо связаться со службой по уходу за больными, нанять сиделку и распрощаться с Оклахома-Сити и с Изабелой Найт. Эта мысль придала ему бодрости.
      Улыбаясь, он открыл дверь ванной и вышел в холл. В доме было очень тихо. Неужели Изабелла снова легла в постель? Он надеялся, что это так.
      И вдруг ноздри Брэда расширились. Что за запах? Он поднимался с лестницы, резкий, почти едкий. Господи боже, что-то горит!
      Сердце заколотилось у него в груди. Он кинулся в спальню Изабеллы и, увидев, что она пуста, резко повернулся и ринулся вниз по лестнице.
      – Изабелла? – завопил он. – Изабелла!
      В кухню он влетел метеором. Дым здесь стоял такой густой, что Брэд прикрыл рукой рот, чтобы не задохнуться. И все же он сумел разглядеть тостер, который дымил как паровоз.
      А рядом, распростертая на полу, лежала Изабелла.
      Брэд выдернул вилку из розетки и, зажав тостер между двумя посудными полотенцами, подбежал к задней двери и вышвырнул его на асфальтированную дорожку во дворе. И быстро кинулся к Изабелле.
      – Дорогая, – зашептал он, встав рядом с ней на колени. – Дорогая, что с тобой? – Изабелла всхлипывала, и у него сердце перевернулось от жалости к ней. Он ласково взял ее за плечи и притянул к себе. – Что случилось? Ты обожглась? Изабелла, пожалуйста, ответь мне…
      Но слова замерли у него на языке. Она не всхлипывала, она была вся красная от злости и досады, пытаясь высвободиться из покрывала, которое, скомканное, лежало вокруг нее.
      – Эта проклятая штука, – шипела она, – эта ужасная, отвратительная тряпка!
      Брэд с облегчением перевел дух. Потом сосчитал до десяти и встал, подняв ее вместе с собой. Покрывало упало на пол, он наклонился, поднял его и набросил ей на плечи, не слишком, впрочем, деликатно и нежно.
      – О'кей, – проговорил он сквозь зубы. – Вот тебе твое покрывало. Так что же случилось?
      – Как это что случилось? – бросила она на него вызывающий взгляд и прижала покрывало к груди здоровой рукой. – Хлеб начал пригорать, я попыталась вытащить его из тостера, но не смогла сделать это левой рукой. А когда попыталась перехватить его поудобнее, запуталась в этом дурацком покрывале и… и…
      – И ты чуть не отравила нас обоих этим дымом! – Брэд скрестил руки на груди и взглянул на нее. – Сначала ты сошла по этой узкой хлипкой лестнице, волоча покрывало у себя под ногами. А не запутавшись в нем, на свое счастье, и не сломав себе шею на лестнице, ты решила, что сам черт тебе не брат и почему бы не действовать дальше. Поэтому-то ты и явилась на кухню и принялась возиться с тостером…
      – Не говори чепухи! – Изабелла вскинула голову, так что ее непокорные кудри упали на спину. – Я спустилась, чтобы приготовить завтрак, и споткнулась. Вот и все. А ты раздуваешь из мухи слона.
      – В самом деле? – Он уперся руками в бока. – Представь, что меня бы здесь не было? Не был бы никого, чтобы помочь тебе? Ты понимаешь, что дом мог сгореть?
      – Глупости!
      – Ты так считаешь?
      – Да. Просто хлеб сгорел бы и…
      – Сгорел бы и тостер вместе с твоим хлебом!.. – Брэд повернулся и раскрыл дверцу холодильника. – И о каком хлебе ты говоришь? Ты что, имеешь в виду тот заплесневелый огрызок, который я видел здесь вчера вечером?!
      Изабелла, сверкая глазами от негодования, шагнула к нему.
      – Не смей орать на меня, Брэд Джонсон!
      – Если ты будешь вести себя как круглая дура, то буду орать! Прежде всего, что ты делала внизу? Тебе полагается лежать в постели!
      – Кто это говорит?
      – Человек, который был с тобой, когда тебя укусил скорпион, который возился с тобой, когда ты была без сознания, который знает, какая ты была ошалелая прошлой ночью, вот кто!
      – Я ошалела от тех пилюль. И, кроме того, все это не дает тебе права… издеваться надо мной! Ты все время словно хвастаешься своей силой.
      Брэд протянул руку и схватил ее за плечи. В глазах его горела ярость.
      – Не грози мне, – вскрикнула она раздраженно, – не испугаешь!
      – Тогда послушай, что говорит здравый смысл! Притворяешься, что у тебя все прекрасно, а сама еле ходишь в этом своем покрывале. Да ты едва на ногах держишься!
      – О господи! – Изабелла вывернулась у него из рук. – Я пыталась надеть халат, но…
      – Но не смогла. – Молчание послужило ему ответом. – Черт возьми, – прорычал он, – почему же ты не попросила меня помочь?
      – Потому что…
      Потому что я не нуждаюсь в твоей помощи, подумала она, потому что мне неприятно быть зависимой от тебя… и потому что я слишком живо помню, что чувствую, когда ты меня раздеваешь, когда я в твоих объятиях…
      – Ну? Так почему ты не позвала меня?
      – Ты просто разозлился, когда я не попросила у тебя разрешения спуститься вниз, – ушла она от прямого ответа.
      – Разрешения?
      – Вот именно. Ведь без твоего разрешения я уже не могу и завтрак приготовить в собственном доме! – Она отбросила кудрявую прядь со лба. – Все дело только в этом, и ты сам все прекрасно понимаешь. Ты вообще не умеешь общаться с женщиной, которая может действовать самостоятельно.
      – Да, я и в самом деле не умею обращаться с женщиной, которая ведет себя как круглая дура.
      Она посмотрела на него долгим, пристальным взглядом, потом вздохнула.
      – Знаешь, я… благодарна… что ты помог мне вчера.
      – У тебя слова благодарности прямо-таки застревают в горле, так ведь?
      – После шока от укуса скорпиона, – продолжала она, не обращая внимания на его реплику, – и действия тех пилюль я была не способна ни на что. Но теперь…
      – Но теперь, – подхватил он, – мне пора выметаться.
      – Брэд, ну пожалуйста. Я стараюсь быть вежливой, но…
      – Вежливой? Ты? Да ты представления не имеешь, что означает слово «вежливость»!
      Изабелла вскинула голову.
      – Может, ты и прав, – согласилась она. – Но трудно быть вежливой с человеком, который без разрешения устроился в твоей спальне на ночь и даже не говорит, почему он так поступил!
      – Ну так представь себе, я позвонил Нэнси, а узнав, что она заболела гриппом, поднялся, чтобы сказать тебе это. Но ты спала. Я сел, пытаясь решить, что же делать дальше… Ну а потом уже наступило утро, и ты врезала мне кулаком в живот, чтобы показать, как тебе «приятно» меня видеть.
      – Черт возьми, Брэд… – Дыхание у нее оборвалось. – Ой!
      – Ой! Что это значит! Просто «ой» и все? Никаких извинений за свое отвратительное поведение или за то, что мне пришлось провести ночь в этом кресле, свернувшись как эмбрион? Так что… – Брэд нахмурился. – Что с тобой? – Один взгляд на ее побледневшее лицо остановил поток его красноречия. Он схватил ее за плечи и усадил на стул. – Что-то не так?
      – Я… я ударилась рукой о стол, – сказала она. Улыбка ее была слабой – и дрожащей, как и голос. – Но это ничего.
      – Ну еще бы, конечно, – угрюмо подтвердил он. – Полагаю, нам пора кончать препирательства и выяснить, что с твоей рукой.
      – Все нормально.
      – Позволь мне самому судить об этом.
      – Брэд, правда…
      Но протестовать было бесполезно. Он уже спустил покрывало с ее плеча и взял ее за руку. Нахмурившись, он наклонился и осторожно стал разматывать бинт.
      – Спокойно, – тихо сказал он. – Я не сделаю тебе больно. Я только посмотрю ранку.
      Его голос звучал успокаивающе. А когда он для удобства встал перед ней на колени, Изабелла увидела его макушку. Волосы Брэда были густые и шелковистые, пряди переливались различными оттенками золота, словно утреннее солнце целовало их. Изабелла почувствовала комок в горле. Ей смертельно захотелось коснуться губами его волос.
      А его пальцы легко двигались по ее коже, ощупывая запястье и ладонь руки. Внезапно она издала слабый звук, среднее между стоном и удивленным вздохом.
      – Я тебе сделал больно?
      – Нет, нет. Вовсе нет.
      – Постараюсь быть осторожнее. Я просто хочу убедиться, что вокруг укуса нет воспаления от инфекции.
      – Ты осторожен, ты не делаешь мне больно. И… и… – Она высвободила руку. – Правда, Брэд, я уже в норме.
      О да, подумал он, окинув ее взглядом, да, она была явно в норме. Она была… Да она была просто великолепна: с волосами, сверкающими вокруг лица, с этим покрывалом, спускавшимся с плеч, точно роскошная мантия! Одна из лямок лифчика спустилась, и, прежде чем сам осознал, что делает, он протянул руку, поддел под нее пальцы и поднял осторожно на плечо.
      – Спасибо тебе, – смущенно пробормотала она.
      – Наконец-то настоящее спасибо, – сказал он. – Кто мог поверить, что ты способна на это.
      Их глаза встретились. И она улыбнулась ему в ответ.
      – Наверное… наверное, со мной нелегко иметь дело.
      – Нет. – Его улыбка стала шире. – Нет, вовсе нет.
      Она кивнула.
      – Этот… этот укус скорпиона… Я так испугалась.
      Невероятное признание прозвучало из уст этой женщины. Брэд понимал это и попытался ответить так небрежно, словно дело шло о погоде.
      – Понятное дело. Я встречал здоровенных мужиков, которые, увидя одного из этих маленьких чудовищ рядом с собой, падали в обморок.
      Изабелла весело рассмеялась. Боже, до чего же приятно, подумал он, видеть, как сияют ее зеленые глаза, видеть смеющиеся розовые губы, за которыми сверкают два ряда безукоризненно ровных белых зубов.
      – Ты это говоришь, просто чтобы я не расстраивалась.
      Брэд с самым невинным видом перекрестился и торжественно провозгласил, вытянув правую руку вверх:
      – Пусть я умру, сказав, неправду, но это правда, я не лгу!
      – Ого, стихи! – засмеялась Изабелла. – Сам сочинил?
      Брэд ухмыльнулся.
      – Ты, видно, никогда не встречалась с членами братства Зеленого глаза.
      – Что это?
      – Их было трое: Джоди – десять лет, Энтони – двенадцать, а мне – восемь.
      – Я вижу, этот Зеленый глаз не обращал внимания на возрастные различия.
      – Нет, конечно, – хмыкнул Брэд. – Мы же братья, и эта клятва, над которой ты смеешься, была для нас священной.
      – Но девочкам, разумеется, не разрешалось вступать в это братство.
      – О, одну девочку мы все-таки допустили, Джессику. Она была… я бы сказал, что она была нашим талисманом.
      Изабелла усмехнулась.
      – Конечно. Какая еще польза от девочек?
      – Убери свои коготки, дорогая, – улыбнулся он. – Джессика наша младшая сестра. Она едва вышла из пеленок, когда мы начали играть в эту игру, и ей повезло, что мы ее терпели!
      – А-а! Ну в таком случае…
      – Надеюсь, ты не собираешься еще раз извиняться? – Брэд шутливо схватился за сердце. – А то ведь такое потрясение может прикончить меня.
      Она рассмеялась.
      – Успокойтесь, мистер Джонсон. Я только хотела спросить… Надеюсь, к тому времени, когда она подросла, вы осознали, что дискриминация полов так же бессмысленна, как и возрастная.
      Улыбка Брэда несколько померкла.
      – К тому времени, когда она подросла, мои братья и я были слишком заняты, чтобы заниматься всякой детской чепухой, вроде этого Зеленого глаза. Во всяком случае, так мой старик всегда говорил.
      – А твоя мать… разве она не… – Изабелла закусила нижнюю губу. – Извини, Брэд. Я не собиралась совать нос в чужие дела.
      – Нет, ничего. Моя мать умерла, когда мы были детьми. А наш старик, мой отец, имел свои представления о том, как надо воспитывать нас. – Их взгляды встретились. Брэд слегка откашлялся, потом снова взял ее за руку. – О'кей, – быстро сказал он, – теперь давай посмотрим, как выглядит твоя ранка.
      Изабелла с трудом сдержалась, чтобы не зарыться пальцами левой руки в его волосы, обвить рукой его шею и поднять лицо, чтобы его глаза вновь встретились с ее глазами, чтобы их дыхание слилось.
      Она вдруг отдернула руку. Брэд поднял удивленный взгляд.
      – Я сделал больно?..
      – Мне вовсе не больно, – отрезала она. – Я просто… знаешь, я терпеть не могу суетиться по пустякам. Если… если моя рука в порядке, просто так и скажи.
      – Пока все нормально. Мы оставим ее незабинтованной. Разумеется, ты не сможешь действовать ею еще несколько дней, но…
      Изабелла отодвинула стул и встала.
      – Будь уверен, что я запомню твой совет. А теперь, если это все…
      – Тебе придется быть очень осторожной. – Брэд поднялся на ноги. – Если ты будешь работать этой рукой, Изабелла…
      – Я не собираюсь работать ею.
      – И правильно. Хотя сиделка все равно не позволит, даже если ты захочешь.
      – Сиделка? Какая еще сиделка?
      – У тебя есть телефонный справочник?
      – Черт возьми, Брэд, к чему ты клонишь?
      – Но ты же не можешь оставаться одна в таком состоянии. А Нэнси больна.
      – И что? – Изабелла натянула покрывало на правое плечо, сердито глядя на него.
      – А то, – продолжал он, слегка улыбнувшись, – что я собираюсь позвонить в бюро и нанять кого-нибудь на несколько дней.
      – Ни за что!
      – Изабелла, не упрямься. Мы же договорились, пока рука не подживет, ты себя не обслуживаешь.
      – Но мы же не договаривались, что я нуждаюсь в няньке!
      – Что за чушь! Я просто стараюсь, чтобы…
      – Ты просто так устроен, не правда ли? Как только тебе предоставляется возможность, ты тут же начинаешь командовать.
      – Изабелла, не будь дурочкой!
      Она вызывающе вскинула голову.
      – Всего хорошего, Брэд. Еще раз спасибо тебе за помощь. Я позвоню, если что.
      Брэд посмотрел на нее долгим взглядом. Потом расхохотался.
      – Ты позвонишь? Вы забыли, что наши роли переменились, леди. Это я буду звонить, когда мне понадобиться какой-нибудь документ или отчет из той каморки, которую ты называешь своим кабинетом.
      – Благодарю за напоминание, что отныне я только ваша служащая, мистер Джонсон. Не беспокойтесь. Вы получите все, что захотите и когда захотите.
      Брэд прошел через кухню и выглянул на задний двор. Тостер лежал там, куда он его бросил, почерневший и обгорелый. Он повернулся к Изабелле, которая смотрела на него с такой надменностью, на которую только была способна.
      – А как? – спросил он, изобразив сладкую улыбку на лице и сунув руки в карманы джинсов. – Каким образом я получу то, что захочу? Нэнси ведь больна.
      Она и забыла, что у Нэнси грипп. Но не сказала этого, а лишь беззаботно пожала плечами.
      – Я это устрою.
      – Как? – повторил он. – Ты хоть можешь представить себе, каким образом ты собираешься сама одеваться, мыться, готовить еду, работать? К тому же я не думаю, что твой автомобиль ездит сам собой.
      Изабелла снова вспыхнула.
      – Полагаю, что ты дошел до сути.
      До сути, подумал он и взглянул на нее. Что еще за чертова суть? Давно пора было положить конец этой игре, этому ее блефу и потребовать доказательств предполагаемого словесного соглашения между ее отцом и его, чтобы вслед за тем убраться отсюда, предоставив штатным юристам «Джонсон энтерпрайзис» делать остальную работу, но… но…
      – Вот в этом и суть, – сказал он, бесцеремонно беря ее за локоть и ведя к лестнице. Изабелла пыталась высвободиться, но он держал ее так крепко, что у нее не было выбора, кроме того, чтобы позволить вести себя вверх по ступенькам. – Ты права: совершенная чушь – нанимать для тебя сиделку.
      Они достигли площадки, и он повел ее к спальне.
      – Ну вот, – ехидно сказала она, – наконец-то к тебе вернулся здравый смысл. Разумеется, это была чушь. Я не нуждаюсь в сиделке.
      – Вот именно. В чем ты нуждаешься, так это находиться в положении, которое устроило бы нас обоих.
      – Я согласна. Только… – Она повернулась к нему, словно заподозрив в его словах подвох. – Что ты имеешь в виду под словами «устроило бы нас обоих»?
      Брэд распахнул дверцы ее платяного шкафа и оглядел его содержимое.
      – Боже мой, – проворчал он, качая головой, – похоже, ты скупила весь твид в магазине!
      – Черт возьми, Брэд…
      – Это платье застегивается на пуговицы?
      – Что?
      Он снял с вешалки черное шерстяное платье.
      – Оно на пуговицах? – нетерпеливо переспросил он. – Ты сможешь влезть в него, просто сунув руки в рукава?
      – Да, но…
      Она онемела от изумления, когда Брэд рывком стащил с нее покрывало.
      – Вот, – сказал он решительно, протягивая ей платье. – Надевай его.
      Она хотела сказать «нет», послать его куда подальше с этим платьем, но это значило бы и дальше стоять перед ним в одном белье. Она прошипела в ответ пару ругательств, от которых он лишь рассмеялся, и, оттолкнув его руку, кое-как застегнула пуговицы сама.
      Босая, с распущенными волосами, струящимися вдоль спины, она вызывающе повернулась к нему.
      – Хорошо, – сказала она, – и что дальше?
      – Я просто взглянул в лицо фактам, вот и все. И осознал, что, к несчастью для нас обоих, я в зависимости от твоего содействия, твоей помощи.
      – Представляю, как болезненно было для тебя это признать!
      – Я понял, что, предоставленная самой себе, ты, вероятно, спалишь дом.
      – Это просто смешно.
      – И еще есть проблема: сколько же мне придется дожидаться, пока ты наконец появишься в своем кабинете.
      – Почему бы тебе не сказать мне прямо, чего ты хочешь, Брэд?
      – Вот к этому я и перехожу, – продолжал он с лукавой улыбкой. – Первое на повестке дня – это завтрак. Ветчина, яичница, галлон кофе – и пригоршня аспирина. – Он вытащил пару туфель из нижней части шкафа и поставил у ее ног. – Ты можешь надеть их без посторонней помощи?
      – Не разговаривай со мной так, словно мне четыре года, – огрызнулась она, надевая туфли. – Теперь я понимаю, куда ты клонишь. Ты так беспокоишься, чтобы я поскорей вернулась на работу, что готов тащить меня туда силой!
      – Трудно ожидать, что сегодня ты будешь способна работать.
      – Тогда зачем весь этот спектакль?
      – А вот зачем. – Брэд взял ее за руку. Она оцепенела и попыталась высвободить руку, но его пальцы крепко держали ее запястье. – Я отвезу тебя к себе в отель, поселю в своем номере и…
      – Ты с ума сошел?
      – И там ты можешь отсыпаться еще полдня, а я покуда нагоню всю канцелярскую работу.
      – Ты сошел с ума, – разозлилась она. – Я ни за что…
      – Это большой номер, Изабелла. Разве я не говорил тебе об этом? Две спальни, две ванные…
      – Да будь он размером хоть с Букингемский дворец, я все равно не буду жить в нем с тобой!
      Улыбка Брэда растаяла.
      – Вероятно, ты забыла, что работаешь в «Джонсон энтерпрайзис».
      – Это не дает тебе права приказывать мне переехать в твой номер в гостинице!
      – Я тебе только что объяснил: у тебя будет своя комната и своя ванная.
      – Неважно! Я все равно не поеду!
      – Это твое право. Но в таком случае я сделаю то, что считаю нужным для «Найт ойл».
      От тона, которым он это сказал, сердце ее учащенно забилось.
      – А именно?
      – Ты отстраняешься от работы, пока твоя рука полностью не заживет. Но жалованье, конечно, ты будешь получать.
      – Черт возьми, Брэд, а дальше? Я так и чувствую, что у тебя еще что-то на уме.
      – Ну, поскольку ты будешь нетрудоспособна, а «Найт ойл» не может обходиться без руководства, я поставлю во главе компании кого-нибудь другого.
      – Что ты сказал?
      – То, что ты слышала. – Голос его стал тверже. – Мне понадобится кто-то, ответственный за «Найт», а было бы нелогично нанимать подходящего человека всего лишь временно. Так что, боюсь, тебе придется уйти.
      – Нет! А словесное соглашение…
      – Даже если оно и было, оно лишается силы из-за твоей неспособности исполнять свою роль в качестве директора. – Эта ложь была так логична и так авторитетно слетела с его губ, словно исходила от профессионального адвоката.
      – Но… – залепетала она, – но… – Но если Брэд уволит ее из компании, что она сможет предпринять, чтобы вернуться обратно? Она впилась взглядом в его темно-синие глаза, которые насмешливо смотрели на нее. – Почему ты так поступаешь со мной? – прошептала она.
      – Нормально поступаю. Я просто защищаю свои капиталовложения и даю тебе возможность красиво уйти. Но если ты предпочитаешь отказаться…
      Он пожал плечами и вежливо улыбнулся. Изабелла изо всех сил старалась сохранить контроль над собой, но, когда она заговорила наконец, ее голос дрожал от гнева.
      – Ты не просто презренный тип, Брэд Джонсон, – крикнула она, – ты жалкий, низкий!.. Вот ты кто!
      Она вырвалась из его рук и сама пошла к лестнице. Брэд отпустил ее, наблюдая с каменным лицом, как она спускается. Сам того не сознавая, он затаил дыхание, пока она не дошла до входной двери. А потом кинулся вниз следом за ней, прыгая через две ступеньки.

      Как он и обещал, номер оказался просторным. Хотя Изабелла с первого взгляда поняла, что слово «просторный» очень слабо передает его роскошь и удобства.
      Мебели было немного, но вся она, элегантная, со светлой кожаной обивкой, в сочетании с шелковыми шторами и гобеленами производила сильное впечатление. Картины в тяжелых, роскошных рамах висели на кремовых стенах, а пол был покрыт красивым пушистым ковром.
      Брэд закрыл за собой дверь, бросил ключи в керамическую вазу и повернулся к Изабелле.
      – Моя спальня направо, – сказал он. – Твоя – налево. – Он принужденно улыбнулся. – Они одинаковые, за исключением вида из окна. Если предпочитаешь мою, я готов поменяться.
      Поменяться комнатами? Спать там, где спал Брэд? На его кровати? От этой мысли у нее захватило дух, но Изабелла только холодно улыбнулась.
      – Какая любезность! Кто бы мог этого ожидать?
      – Только не ты, – ответил он, улыбаясь, – нам обоим это известно. – Он подошел к окну и раздвинул шторы. – Завтра, когда ты почувствуешь себя лучше…
      – Я и сейчас чувствую себя прекрасно.
      – Завтра, – повторил он, – мы подумаем, во что тебя одеть.
      – Что это значит? У меня полно вещей. Если бы ты дал мне время собраться…
      – Правильно. – Он холодно улыбнулся и повернулся к ней. – У тебя достаточно костюмов, но нет ничего…
      Но нет ничего мягкого, женственного, подумал он. Ничего, что подчеркивало бы плавные изгибы ее тела, что по цвету подходило бы к пламени ее волос, к ее изумрудным глазам… Черт! Что за чепуха у него в голове? Брэд нахмурился и сунул руки в карманы.
      – Я думал, что тебе все ясно. Я вовсе не намерен терять время, ожидая, пока ты приведешь себя в порядок, чтобы быть готовой к работе по утрам.
      – А у меня нет никакого намерения тратить деньги на вещи, которые мне вовсе не нужны!
      – Ты и не будешь тратить. Я оплачу все, что тебе нужно.
      – Ни за что! Я не позволю тебе…
      – Черт возьми, – воскликнул он, – брось задаваться! Ты получила травму на работе, помнишь? Если тебе сейчас нужна более… удобная одежда, чем у тебя есть, твой работодатель обязан оплатить все необходимые расходы. А «Джонсон» – твой работодатель, не так ли?
      Господи, подумал он, что за чушь я несу, что со мной происходит?
      – Знаешь, – продолжал он, – я могу связаться со своими адвокатами, если это тебя успокоит. – Он опустился на одну из двух низких кожаных кушеток, располагавшихся по бокам кофейного столика, и, закинув руки за голову, устало вздохнул. – А пока что избавь меня от разговоров. Я не расположен к ним сейчас.
      – Стоит мне сказать то, с чем ты не согласен, как…
      – Давай выберем нейтральную тему. Что ты думаешь об этом номере? Он тебя устраивает?
      – Меня устраивал мой собственный дом.
      – Это простой вопрос, Изабелла. – Он выпрямился и прямо взглянул на нее. – Тебе будет удобно здесь?
      – Зачем ты спрашиваешь? Разве мое мнение тебя интересует? – пожала она плечами. – Если ты ждешь от меня охов и ахов, забудь об этом. Ты добился своего: я здесь, и теперь я просто должна делать все, что в моих силах.
      Брэд открыл было рот, собираясь ответить, но потом вздохнул, снова откинул голову назад и закрыл глаза.
      – Знаешь что, дорогая? Я слишком устал, чтобы спорить.
      Изабелла скользнула по нему взглядом. Брэд Джонсон слишком слаб, чтобы спорить? Это казалось невероятным, но все же и в самом деле он выглядит усталым, подумала она вдруг.
      Он был рядом с ней все время после укуса скорпиона и в довершение всего провел ночь в кресле, в котором едва ли можно было по-настоящему отдохнуть. Она почувствовала угрызения совести. Он ведь старался на свой лад быть добрым к ней. И что поделаешь, если он искренне считал, будто быть добрым – значит постоянно решать все за другого человека.
      – Брэд? – Изабелла слегка откашлялась. – Я хочу… я хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.
      – Ты уже поблагодарила. Ты забросала меня этими «спасибо», словно желая ими задушить. – Он открыл один глаз и взглянул на нее. – Если начнешь опять, я буду думать, что укус скорпиона повредил твой рассудок.
      Она нахмурилась, но тут же увидела, как его губы кривятся от смеха. И сама улыбнулась в ответ.
      – В самом деле, я чувствую себя гораздо лучше.
      Брэд сел прямо и посмотрел на нее.
      – Рад это слышать. А не попросить ли нам, чтобы принесли ленч?
      – И это после завтрака, который мы только что съели? – удивилась Изабелла. – Нет, с меня хватит.
      – Тогда, может, чаю? Или кофе?
      – Нет, в самом деле, мне ничего не нужно… кроме ванны.
      – Ну конечно. – Он поднялся на ноги и медленно подошел к ней. – Я тебе вот что скажу: отправляйся пока что в свою комнату и вздремни.
      – Я так и сделаю, – улыбнулась она, – после ванны.
      Он улыбнулся ей в ответ.
      – Может быть, позже.
      – Что? – Она удивленно подняла брови. – Что ты имеешь в виду? – Я не собираюсь спрашивать разрешения.
      – Слушай, ты все еще несколько возбуждена от лекарств. – Брэд обнял ее рукой за плечи и медленно повел к двери спальни. – Я не хочу, чтобы ты торопилась.
      – Я и не собираюсь торопиться. Я действительно была немного не в себе, но теперь чувствую себя прекрасно. И ванна – это именно то, что мне нужно.
      – Но не сейчас.
      Изабелла повернулась к нему.
      – В чем дело, Брэд? – Она обиженно поджала губы. – Неужели в городе ввели нормирование воды?
      – Не беспокойся! Воды хватит, чтобы наполнить озеро Мичиган, но я не хочу, чтобы ты принимала ванну, пока мы не будем уверены, что у тебя нет головокружений или слабости. Залезать в горячую ванну в твоем состоянии опасно.
      – Я ценю твою заботу, – вежливо ответила Изабелла, – и подумаю об этом, но…
      – Тут и думать нечего, – с еле заметной улыбкой сказал Брэд. – Ты знаешь, что я прав.
      – Слушай-ка, Брэд…
      – Ты сможешь принять ванну, когда мы решим, что ты в силах это сделать.
      – Мы? – удивленно повторила она. – Мы? – Она откинула волосы с лица. – Я уже поняла, что тебе нравится считать, будто ты повелитель Вселенной, но в этой своей мании ты начинаешь заходить слишком далеко.
      – Послушай, я знаю, что ты устала и раздражена…
      – Вовсе я не устала и не раздражена! Просто я не намерена продолжать эту глупую дискуссию о том, надо ли мне принимать ванну и когда!
      – А мы и не должны решать это сейчас. – Он все еще улыбался, но уже такой улыбкой, которую люди предназначают для маленьких детей. – Сначала пойди вздремни. Когда проснешься, мы можем снова это обсудить. – Он коснулся кончиком пальца ее губ и ласково подтолкнул к двери в комнату. – Спи спокойно. И помни, что если я тебе понадоблюсь…
      – Не трать понапрасну слов!
      Резко повернувшись, Изабелла захлопнула дверь.
      Она постояла минуту, стараясь взять себя в руки, потом провела рукой по лбу.
      Самонадеянный? Наглый? Еще не изобретено такое слово, чтобы правильно охарактеризовать Брэда Джонсона. Чем больше они проводили времени вместе, тем хуже он себя вел.
      И она устала от этого. Он сам, видите ли, собирался решать, когда ей можно принять душ!
      – Ха! – громко произнесла она в тишине пустой комнаты.
      Да она десять раз примет ванну и еще десять раз душ, если захочет.
      Она сбросила туфли, расстегнула пуговицы на платье. Это просто чудо, что Брэд не настоял, чтобы снова ее раздеть. Да она бы и не позволила ему. Прошлой ночью другое дело: она была больна, ошалела от таблеток и валилась с ног от усталости. Но больше она не позволит делать с собой то, что ему будет угодно.
      Она нетерпеливо тряхнула головой и сделала несколько шагов по пушистому ковру. Кто такой этот Брэд Джонсон, чтобы приказывать ей!
      Открыв дверь в ванную, Изабелла невольно замерла на пороге: комната ошеломила ее. Она была огромная, размером с гостиную в ее доме, и вся сверкала мрамором, позолотой и зеркалами.
      Изабелла улыбнулась и отвернула краны. Стоит лишь понежиться в этой ванне, и она снова обретет человеческий облик. Ее больная рука мешала ей, но в конце концов она сумела открыть упаковку с душистой пеной и вылить ее в быстро наполняющуюся ванну.
      Закрыв воду, Изабелла осторожно забралась в ванну и вздохнула от удовольствия. Она вымыла волосы, несмотря на болезненное ощущение в руке, и вытянулась наконец, закрыв глаза.
      Божественная, ароматная, пенистая вода плескалась об ее груди.
      – Изабелла!
      Она тут же открыла глаза. В дверях стоял Брэд. Возмущенно вскрикнув, она погрузилась поглубже в пену.
      – Что ты себе позволяешь! – выкрикнула она. – Убирайся немедленно из моей ванной!
      – Что ты тут делаешь?
      – А что, по-твоему, тут можно делать? Брэд, убирайся отсюда!
      – Ну вот еще! Предполагалось, что ты должна спать.
      – Убирайся! Слышишь, что я тебе сказала!
      – Но разве ты спишь? – продолжал он издевательским тоном. – Ничего подобного! Черт побери, Изабелла, я предсказываю, что ты упадешь и сломаешь свою дурацкую шею!
      – Единственная шея, которая будет сломана, – это твоя, если ты не повернешься и не уберешься отсюда!
      – Какая муха тебя укусила? – На лице его было искреннее огорчение. – Разве мы с тобой не договорились?
      – Ты что, оглох, Брэд? – Она указала рукой на дверь. – Вон отсюда!
      – Ты сказала, что позовешь меня, если я тебе понадоблюсь, – проворчал он и шагнул к ней. – Ты сказала…
      – Я этого не говорила. – Она скользнула глубже в густую пышную пену. – Рядом с тобой нельзя и слова сказать. Ты говоришь только сам.
      – У тебя может закружиться голова. Ты можешь потерять сознание и утонуть! Сегодня утром ты уже едва не спалила свой дом.
      – Вовсе нет: И кроме того тогда я была больна. А сейчас я в порядке и… – Она судорожно вздохнула и выпалила словцо, одно из тех, которое никогда не употреблялось в школе. – Какого черта я тебе все это объясняю? Если ты сию же секунду не уберешься отсюда, я закричу.
      – Ну и кричи, – сказал он холодно и сорвал с сушилки банное полотенце. – Мне на это наплевать. И всем наплевать, вот увидишь! Давай, кричи, пусть сбегутся и персонал, и постояльцы. Пусть они соберутся здесь, и тогда ты сможешь объяснить всем, почему ты такая тупоголовая.
      – Я никому ничего не собираюсь объяснять, Брэд Джонсон! Я свободная личность!
      Глаза Брэда сузились, превратившись в щелки.
      – Даю тебе пять секунд на то, чтобы освободить ванну.
      – Никуда я не пойду, пока ты не окажешься по другую сторону двери!
      Она уставилась на него, вне себя от ярости.
      – Раз… – начал считать он. – Два… Три…
      Неужели он не понимает, что она скорее утонет, чем позволит вытащить себя из ванны!
      – Четыре… Пять. Так как же, дорогая?
      – Будь ты проклят, Брэд! – Изабелла провела кончиком языка по губам. – Ты же не можешь на самом деле ожидать, что… что я вылезу из ванны при тебе?
      – А почему бы и нет? – Губы его раздвинулись в улыбке. – Мне и так уже придется оплатить вчерашний счет из больницы, но если ты думаешь, что я намерен оплачивать и твои переломы, если ты поскользнешься, выходя из ванны, то глубоко ошибаешься.
      – Ну что ж, – сказала Изабелла дрожащим голосом, – с сумасшедшим лучше не связываться! – Она посмотрела на полотенце в его руках. Растянутое за концы, оно было размером почти с простыню. – Подними это полотенце повыше. Но если только ты дотронешься до меня, я тебе выцарапаю глаза.
      – Об этом можешь не беспокоиться, – отрезал он. – Я предпочитаю женщин, у которых есть хоть капелька женственности.
      Он поднял полотенце. Она глубоко вздохнула, встала и быстро шагнула из ванны. Одним ловким движением она завернулась в полотенце и узлом завязала его над грудью.
      – Я вышла из ванны, – сказала она. – А теперь ты уходи отсюда. Я собираюсь вытереться, одеться, отправиться домой и запереть дверь. Завтра я буду в офисе в любое время, когда ты захочешь. Но если… – Она вздернула подбородок. – Если ты будешь изводить меня, угрожать или выкидывать такие фокусы, какие ты вытворял в последние двадцать четыре часа, уверяя, что помогаешь мне, то я… я заявлю на тебя в полицию.
      Брэд не шевельнулся.
      – Не понимаю, – сказал он, качая головой. – У тебя что, мания отвергать любую помощь, когда ты нуждаешься в ней?
      – Помощь? И ты называешь так свое… свое назойливое поведение? Ты не предлагаешь помочь, Брэд. Ты диктуешь, ты командуешь, ты пытаешься все решать за другого!
      – Ничего подобного!
      – Да. И это правда, но ты плевать хотел на правду! – Она бросила на него негодующий взгляд. – Ты плюешь на все, что я говорю, потому что я женщина! Если бы я была мужчиной…
      Брэд схватил ее за плечи.
      – Если бы ты была мужчиной, я бы в эту кутерьму даже и не впутывался! Я бы отвез тебя домой вчера ночью, налил тебе стакан виски и сказал: послушай, приятель, найми себе сиделку и пришли мне счет.
      – Да? И почему же ты этого не сделал? – раздраженно бросила Изабелла. – При чем тут мой пол?
      Этот вопрос поразил его своей прямотой. В самом деле, в чем тут причина? Она была женщиной, да, и великолепной женщиной, но не того типа, который всегда привлекал его. Она была рыжеволосая злючка и знать ничего не хотела, кроме собственных амбиций. Его руки сжали ее плечи… И вдруг он понял.
      В Изабелле Найт не было ничего, к чему он привык в женщинах, и было все, чего он еще в них не знал. Да, он ведь чувствовал это все время, но не хотел признаться в этом.
      И не будет ему покоя, пока он не уложит Изабеллу Найт в постель и не покорит ее самым древним способом, каким мужчина может покорить женщину. Только тогда он сможет как-то успокоиться.
      Что-то из того, о чем он думал, должно быть, отразилось на его лице. Изабелла вдруг судорожно вздохнула, пульс ее дал перебой.
      – Брэд, – произнесла она с тревогой, – предупреждаю тебя… – Однако он молчал. – Брэд… – снова проговорила Изабелла, и он загадочно улыбнулся.
      – Что? – Голос его звучал хрипловато, а язык ворочался, точно у пьяного. Да так оно и было. Он был пьян от незабываемого вкуса этой кремовой кожи, этих мягких розовых губ. – О чем ты предупреждаешь меня, дорогая?
      – Я… я предупреждаю, чтобы ты не… не…
      Но она замолчала и невольно затаила дыхание, когда его руки заскользили по ее коже. Ощущения, которые вызывали его прикосновения, растекались потоком жгучего пламени по всему ее телу.
      – Брэд… – пролепетала она испуганно.
      – Да. – Он прислонил ее к туалетному столику, обняв за талию. – Я здесь, дорогая. Я здесь, с тобой.
      Она издала слабый звук, когда он наклонился и коснулся губами ее шеи. О боже! Что с ней происходит? Тело сделалось непослушным, кожа пламенела жаром.
      Его зубы уже покусывали, а язык и губы ласкали плавные изгибы ее плеча. Изабелла тихо застонала и, подняв руки, приложила их к груди.
      – Брэд, – произнесла она дрожащим голосом. – Брэд…
      И это было все, что она смогла сказать. Она задержала дыхание, когда его руки скользнули вниз по ее телу, потом к груди, где сходились завязанные концы полотенца.
      – Я не могу без тебя, – проговорил он, словно в бреду, и она изумленно выдохнула, когда он сунул руки под полотенце и провел ими по изгибам ее бедер.
      – Что ты делаешь, Брэд? – прошептала она.
      Брэд поцеловал ее в губы, потом стал покусывать их.
      – Я не могу остановиться, – хрипло сказал он. Его руки опустились ниже и обхватили ее ягодицы. – Я не в силах остановиться.
      Его глаза сделались темными, такими темными и глубокими, что она могла бы утонуть, затеряться в них. Изабелла издала слабый стон и потянулась к нему. Рука ее обвилась вокруг его шеи; она прижалась к нему и вновь прильнула раскрытыми губами к его губам.
      И так, не размыкая губ, он поднял ее, отнес в спальню и положил на кровать. Потом опустился рядом, все еще обнимая ее, все так же целуя и покусывая ее губы. Его рука двигалась по мягкому полотенцу, следуя за изгибами ее груди, талии, округлостями бедер.
      – Изабелла. – Он издал глубокий вдох. – Я… я хочу тебя, – прошептал он. – Я хочу тебя так сильно…
      Со стоном он потянул узел, стягивающий вместе концы полотенца: его пальцы, неловкие, непослушные, нервно дрожали. И было трудно втянуть воздух в легкие, когда он медленно развел концы полотенца в стороны.
      Все, что происходило, было для него как в первый раз.
      Изумленный вздох вырвался у него, когда он увидел ее обнаженной. Она была прекрасна. Груди мягко округлые, а соски розовые и нежные, как бутоны роз. Он наклонил голову и поцеловал один вспухший сосок, потом другой, а когда она вскрикнула от удовольствия, он совсем потерял голову.
      Его рука скользнула к ее талии, тонкой и гибкой, потом к бедрам, которые своими изгибами точно созданы были для его рук. Живот у нее был мягкий и шелковистый, а пупок трогательно-маленький, как у ребенка. Он коснулся его языком и вкусил его сладость. И тут же потянулся губами к упругим рыжеватым завиткам, треугольником обрамлявшим ее женственность.
      Изабелла вскрикнула и изогнулась навстречу ему, руками вцепившись в его плечи. Тело ее трепетало. Она пламенела в его объятиях, страстно желая полного слияния.
      – Ангел… – прошептал Брэд. – Мой сладкий ангел…
      Он поцеловал ее снова, медленно и глубоко; его язык двигался у нее во рту, а пальцы по ее напряженно ждущей плоти. Она задыхалась, чувствуя на себе его тяжесть, но просто тяжести ей уже было мало. Каждой клеточкой своего тела она хотела касаться его и чтобы он ее касался. Но она жаждала и большего, она желала… она хотела…
      Секунда, и последние сомнения и преграды исчезли.
      – Да, – прошептала она. – Да, милый!
      Брэд видел ее глаза. Они были темные, а зрачки такие огромные, что радужная оболочка казалась лишь тонким колечком изумрудного цвета. Изабелла извивалась под ним, моля об освобождении, но еще более жаждал этого он сам. Его мускулы были так напряжены, что он дрожал, но все же не торопил момент соития. Он хотел бы ласкать ее вечно, но, когда она снова задвигалась, нетерпеливо вздрагивая под ним, он понял, что ждать больше не должен.
      Сквозь полуопущенные ресницы Изабелла видела, как, отпрянув, он раздевался. И в груди у нее что-то сжалось при виде его мужской красоты. Восторженно глядела Изабелла на его мощные руки и плечи, его широкую мускулистую грудь и узкие бедра, которые переходили в стройные сильные ноги.
      Слегка заколебавшись, она протянула руку и коснулась его мужского естества.
      Брэд застонал и схватил ее за руку.
      – Не надо, – сказал он. – Я не вынесу этой сладкой муки… – Он поцеловал ее и коленом мягко раздвинул ее бедра. – Изабелла… – прошептал он и, когда глаза их встретились, приподнялся и с неторопливой уверенностью вошел в нее, чувствуя всю ее напряженность и трепетный пыл в ту минуту, когда ее тело принимало его.
      А потом начал двигаться внутри нее плавными движениями, которые сразу привели ее на край высвобождения, но еще не позволяли перейти этот край. Она чувствовала напряжение в его мускулах, когда вцепилась в его плечи, ощущая его сладостную власть над собой.
      – Да, Брэд, – всхлипнула она. – Да!..
      И тут же выгнулась на постели и закричала. А Брэд откинул голову и взорвался внутри нее. И это было так ошеломляюще, что она и себя почувствовала взорвавшейся, словно разлетевшейся на тысячи блестящих кристаллических осколков, в каждом из которых сверкала любовь…

      Брэд откатился в сторону, все еще держа Изабеллу в объятиях. Он чувствовал, как мускулы его расслабляются, как исчезают последние следы острого, почти болезненного наслаждения. Его бешено колотящееся сердце начало биться медленнее, а сам он стал ощущать и холод воздуха на своей влажной коже, и легкую шероховатость одеяла, скомканного под ним… и нежную мягкость женщины, лежащей в его объятиях.
      Он приподнялся на локте и посмотрел на нее с изумлением и восхищением.
      – Ангел!.. – прошептал он, но она не ответила.
      Он улыбнулся: она заснула в его объятиях. Это было глупо, но осознание этого было ему приятно.
      Как она прекрасна! Ее волосы разметались по подушке, точно потоки расплавленной меди, губы вспухли от его поцелуев, а лицо и грудь все еще несли на себе отблеск страсти.
      Теперь она принадлежит ему.
      Но как же ему вести себя с ней дальше?..
      Он вытащил руку из-под ее плеча. Изабелла вздохнула и повернулась на другой бок, но не проснулась. Он осторожно отбросил одеяло, встал и отправился в ванную. Встал под душ и сразу пустил воду, позволив горячим струям бить в полную силу по его плечам.
      Он не был склонен к сентиментальности и никогда не переоценивал секс. Даже если секс потрясающий, а он должен был признать, что это именно так. Изабелла была так необузданна и при этом так невинна, что в какое-то мгновение ему даже показалось, что она никогда не была с мужчиной прежде.
      – Черт побери! – Брэд резко выключил воду. Какими глупостями он занимается! Секс, который они испытали, был великолепен, лучше, чем он когда-либо знал. Но это был всего только секс и больше ничего. Через некоторое время он забудется, и все опять пойдет своим чередом.
      Так и прежде бывало не раз.
      Изабелла услышала за дверью шум, который производили струи душа, и вздохнула с облегчением. Она не думала, что ей так легко удастся обмануть Брэда, убедив его, что она спит, но если бы он попытался заключить ее опять в объятия, если бы сказал еще хоть одно ласковое, нежное слово…
      Она вздохнула и закрыла глаза. Кто бы мог подумать, что любовь может дарить столько наслаждения! Несколько мгновений назад она была еще девственницей. Она знала, что в наше время это странно, почти смешно, но чтобы заниматься любовью с мужчиной, надо же что-нибудь к нему чувствовать. Нужно, чтобы хотелось разделить с ним все, что в тебе есть, все, чем ты можешь быть, а она раньше никогда не испытывала такой потребности.
      Теперь же, после пережитых мгновений счастья, она чувствовала себя более беззащитной, более уязвимой, чем прежде. Одна часть ее существа жаждала оставаться здесь, дожидаясь, пока Брэд вернется в постель и снова заключит ее в объятия. А другая призывала встать и бежать от него.
      Как могло это чудесное, только что пережитое ею ощущение оставить ее такой смущенной и растерянной? Несколько минут назад она лежала в объятиях Брэда и пылала от его прикосновений. А когда пламя погасло и Изабелла затихла в его объятиях, она почувствовала и еще кое-что: к ней пришло ощущение надежности и защищенности, словно он отдал ей не только свою страсть, но и свою силу.
      Конечно, это было не что иное, как иллюзия, умопомешательство, ведь Изабелла знала, что на самом деле все далеко не так. Какая тут может быть надежность и защищенность, когда мужчины остаются мужчинами, и в их обычае господствовать и повелевать!
      Мужчины не защищают, они подавляют. Стоило только вспомнить, как Брэд командовал ею в последние двадцать четыре часа, превращая из независимой женщины в… в…
      Изабелла села и удрученно покачала головой. Как можно было позволить себе опуститься до такой глупой сентиментальности? Только потому, что Брэд был хорошим любовником? А он, несомненно, был хорошим любовником, яростным и неистовым, но в то же время нежным! Впрочем, почему бы ему и не быть таким? Женщины наверняка сами вешались на него, и у него, должно быть, были сотни возможностей, чтобы отточить все свои любовные приемы.
      Боль пронзила ее сердце. Все, что он делал только что с ней, он делал и раньше. Хуже того, он будет проделывать это снова и снова с теми женщинами, которые последуют за ней. Все те удивительные тайные вещи, которым он научил ее, эти фантастические мгновения, которые они пережили вместе, могут достаться и другой.
      Она резко отбросила одеяло, вскочила с постели и схватилась за одежду. Все, хватит! Это проклятое лекарство, которое она принимала, должно быть, так подействовало на нее: изменило ее психику настолько, что она даже не осознавала, что давно пора преодолеть этот угар и бежать. Преодолеть и бежать…
      Она вздрогнула, когда руки Брэда легли ей на плечи.
      – Эй, – сказал он, поворачивая ее к себе. Вокруг бедер у него было повязано полотенце, в волосах и на плечах блестели капли воды. Недоуменная улыбка скользнула по его губам. – Ты куда, дорогая?
      Изабелла глубоко вздохнула. Не было смысла ходить вокруг да около, нужно все сказать сразу.
      – Я ухожу.
      – Я не понимаю. Что ты имеешь в виду?
      – Перестань, Брэд! – Она стряхнула с плеч его руки и потянулась за платьем. – Понять нетрудно. – Она быстро натянула платье и принялась неловко застегивать пуговицы. – Я еду домой.
      Теперь он не улыбался, заметила она с удовлетворением, он был растерян и обескуражен. Но…
      – Не глупи, Изабелла. Ты сама хорошо знаешь, что никуда не пойдешь.
      – Пойду. – Она резким движением откинула волосы с лица. – И можешь уволить меня с работы, если я не буду исправно выполнять свои обязанности…
      – К черту работу! – Брэд схватил ее за запястье и притянул к себе. – Я говорю о нас.
      – О нас? Что ты подразумеваешь под этим словом? – Изабелла сжала губы. – Никаких «нас» нет и не может быть.
      – Нет? – Он кивнул на постель позади нее. – А то, что происходило на этой кровати ночью?
      Она вспыхнула.
      – Это было… в общем, что было, то было.
      – В самом деле? – произнес он тихо.
      – Да, и больше не повторится!
      – Это предупреждение или вызов?
      – Это констатация факта. То, что ты сумел один раз… обольстить меня, еще не означает…
      – Ага, понятно. Злодей должен быть наказан.
      – Слушай, Брэд, я не хочу ссориться. Я просто…
      – Ты просто думаешь, что можешь повернуться и уйти как ни в чем не бывало и что я тебе это позволю?
      – Какие еще позволения? – натянуто улыбнулась Изабелла. – Ты не сможешь остановить меня.
      На его лице появилась улыбка. Такая медленная и дразнящая, что огонь разлился по ее жилам.
      – Не смогу?
      – Черт побери, Брэд!
      – Черт побери, Изабелла, – сказал он голосом тихим и волнующим, беря ее лицо в свои ладони. Потом наклонился и поцеловал.
      Она позволила ему это, чувствуя, что бороться с ним означало только одно: дать ему еще больше преимуществ. Нежное прикосновение его губ вновь пробудило ее желание, ей захотелось прижаться щекой к его обнаженной груди, ощутить ее крепость и силу.
      Изабелла качнулась слегка, когда Брэд ее отпустил, но встретила его взгляд все так же серьезно.
      – Прекрасно, – сказала она. – Очень хорошо. Но это ничего не меняет. Я все равно ухожу.
      Лицо Брэда окаменело.
      – Никуда ты не пойдешь!
      – Брэд, остановись! Ты не можешь насильно… – Она выкрикнула это, когда, схватив ее за плечи, он повернул и поставил ее перед зеркалом.
      – Погляди на себя! – прорычал он. – Посмотри на себя как следует, дорогая, и скажи, что ты видишь.
      – Это нелепо. Чего ты хочешь? Признательности? Хочешь, чтобы я сказала, что ты чудесный любовник? Ты это знаешь и так…
      Но дыхание ее оборвалось, когда она увидела свое отражение в зеркале. Такой она еще никогда себя не видела. Рот был мягкий и припухший от поцелуев Брэда, на шее едва заметный след его жарких поцелуев, но больше всего ее поразило другое.
      У нее никогда не было таких глубоких темно-зеленых глаз, а щеки никогда не были такими румяными. Она вся сияла, лучилась от счастья, и всякий с первого же взгляда сказал бы о ней, что это женщина, которую любят и которая счастлива в любви.
      Ее глаза встретились с глазами Брэда.
      – Ты, в самом деле, собираешься уйти от меня? – спросил он тихо.
      Изабелла нервно рассмеялась.
      – Боже мой, ты только себя послушай! Ты будто хвалишь себя за… за…
      – Нет, милая, – прошептал он, обхватив ее за плечи. – Если я мужчина, который сделал тебя такой… сияющей, то ты женщина, которая заставила меня почувствовать… заставила меня испытать…
      Он закусил губу. Но что именно он почувствовал? Он и сам точно не знал. Ведь только пять минут назад он внушал себе, что с этой женщиной его не связывает ничего, кроме замечательного секса.
      Теперь же, глядя в изумрудно-зеленое отражение ее глаз, он не был уже уверен в этом.
      Все, что он знал наверняка, так это то, что произошло нечто особенное, и он будет полным дураком, если позволит ей уйти, пока они оба не поняли, что же это было такое.
      Медленно он повернул Изабеллу лицом к себе.
      – Я знаю, – сказал он тихо. – Я знаю только, что вместе нам было потрясающе хорошо. – Он поднял руку и пробежал пальцами по ее непокорным волосам. – Ты была солнцем, сжигающим меня, а я… я был божеством, которому суждено было сгореть и возродиться в этом пламени.
      Изабелла вздрогнула от этого признания.
      – Брэд, – прошептала она, – пожалуйста, не говори так. Это… это несправедливо, неправильно. Я допускаю, что мы были…
      – Мы любили друг друга, ангел! Неужели трудно это признать?
      Она проглотила сухой ком в горле, пытаясь не замечать прикосновения его руки, двигающейся по ее щеке.
      – Мы… мы спали вместе, – сказала она неуверенно. – И… и я допускаю, что это было… было…
      – Фантастично, – сказал он, приникая губами к ее шее.
      – Да. – Голова ее откинулась назад, когда он прижался горячими губами к ее коже. – Да, – вздохнула она. – Но… но…
      – Изабелла…
      Его пальцы были уже на пуговицах ее платья, расстегивая их одну за другой. Останови его, сказала она себе, но в душе понимала, что не хочет этого. Ни сейчас, ни потом… никогда!
      Платье упало к ее ногам, как и все остальное. Глаза Брэда потемнели от страсти.
      – Ангел, – сказал он хриплым шепотом, – мой совершенный ангел.
      Его руки поднялись и обхватили ее груди. Изабелла застонала от наслаждения, чувствуя, как его дрожащие пальцы ласкают ее отвердевшие соски.
      – Ты все еще хочешь уйти от меня? – прошептал он.
      Ее глаза встретились с его, и кровь, уже и так стремительно пульсирующая по жилам, начала биться в них тяжело. Что-то происходило с ней, что-то такое, чего она прежде никогда не испытывала.
      – Скажи мне, что ты не уйдешь, – проговорил он хриплым шепотом.
      – Я не уйду от тебя! – Эти слова словно сами сорвались с ее губ. Голос Изабеллы прервался, когда она бросилась в его объятия. – Никогда! – сказала она пламенно. – Никогда!
      Она ясно поняла, что влюбилась отчаянно и безнадежно.
      Они ужинали в номере при свечах, за маленьким столиком возле окна, потягивая шампанское и лакомясь раковым супом по-французски.
      Фарфор был изысканный, хрусталь великолепный, и такой же, по настоянию Брэда, была их одежда.
      Он надел нижнюю половину своей хлопчатобумажной пижамы, а она – ее верхнюю половину.
      – Не смотри на меня так, – сказала Изабелла, смеясь. – Ты меня смущаешь своим взглядом.
      – А как я смотрю? – спросил он, улыбаясь.
      – Вот так, как ты смотришь.
      Брэд протянул руку через столик и ласково потянул Изабеллу за длинный рыжеватый локон, лежавший у нее на плече.
      – Ты похожа на маленькую девочку, – ласково сказал он.
      – Мне двадцать семь, – улыбнулась она. – Многовато для маленькой девочки.
      – Готов поспорить, что ты была самая красивая маленькая девочка в Оклахоме.
      Изабелла сделала гримаску.
      – Да брось ты. Я терпеть не могла своих рыжих волос и ненавидела свои веснушки…
      – А твоя мать все еще живет в Канзасе?
      – Нет. Она умерла, когда я заканчивала колледж.
      – Извини. А братья у тебя есть? Или сестры?
      – Никого. – Она улыбнулась грустно и задумчиво. – Как это должно быть хорошо – иметь большую семью.
      Он пожал плечами.
      – Ну, временами это приятно.
      Изабелла оперлась подбородком на руку.
      – Хватит обо мне, – сказала она. – Теперь твоя очередь. Расскажи мне о Брэде Джонсоне.
      – Ты уже почти все знаешь о нем. Он красив, умен…
      – И очень скромен. – Она протянула руку и коснулась кончиком пальца его слегка скошенного носа. – А это как случилось?
      – Хотелось бы рассказать нечто романтическое, – рассмеялся Брэд. – Например, что я сломал его в каком-то портовом притоне в Кейптауне или что-то вроде этого, но, по правде говоря, мне по носу врезали в потасовке на нефтяной вышке несколько лет назад.
      – В потасовке?
      – Ну да. Какой-то самодовольный тип решил, что я слишком зелен, чтобы отдавать приказания, и что, кроме фамилии Джонсон, ничто не дает мне право командовать.
      – И ты решил доказать ему, что это не так.
      – Я никогда не получал ничего благодаря своей фамилии Джонсон, – с застенчивой улыбкой сказал Брэд. – У меня всегда было стремление отмежеваться от человека, который наделил меня ею.
      – Ты не ладил с отцом? – тихо спросила Изабелла.
      – Это слабо сказано, милая. Он был горазд отдавать приказания…
      – А ты был горазд игнорировать их?
      – Скажем проще, что мне не нравилось, когда кто-то присваивает себе право решать, как мне строить свою жизнь.
      – Да, – взглянула на него Изабелла. – Это никому не нравится.
      – Ой-ой-ой, – сказал он мягко. – У леди в тоне появилось что-то угрожающее. Ты, значит, думаешь, что я пытаюсь решать за тебя, как тебе жить? Что я тебя подавляю?
      Она снисходительно улыбнулась.
      – Предположим.
      – Ну, это несправедливо. Ты ведь была больна. А я просто… – Он тоже улыбнулся. – О'кей. Может, я и в самом деле немножко переборщил, но…
      – Но?
      Брэд протянул руку через стол и медленно скользнул под ее пижамную куртку.
      – Но отныне, – сказал он, и глаза его подернулись дымкой, – я буду брать на себя ответственность только в некоторых случаях. Идет?..
      И в следующий миг они заключили друг друга в объятия.
      На другое утро, одетый в темно-синий костюм, белую рубашку и полосатый галстук, Брэд сидел в кресле рядом с кроватью и потягивал кофе.
      При этом он смотрел на спящую Изабеллу и думал, что слово «красивая» на самом деле слишком мало определяет ее внешность. Прекрасная, неповторимая, было бы верней.
      Встать час назад и покинуть ее теплую, сладко пахнущую постель было трудно, но его подняло очень важное дело, которое нельзя было отложить. Он думал о нарядно перевязанных коробках, лежащих в гостиной, и пытался представить, какое будет у Изабеллы лицо, когда она откроет их и увидит те вещи, которые он купил для нее: шелковые пеньюары, изысканное белье, роскошное кашемировое платье, такое же зеленое, как и ее глаза.
      Изабелла слишком хороша, чтобы прятать себя в скучном твиде и старушечьих юбках. Прихлебывая кофе, Брэд сам себе улыбнулся. Он узнал многое о ней за последние двое суток. Во всяком случае, достаточно, чтобы понять, почему она столь решительно пошла на то, чтобы испытать себя в «Найт ойл».
      Не честолюбие, не амбиции вели ее. А боль одиночества. Он мог почти наяву представить ее, эту маленькую рыжеволосую девочку, потерявшую сначала дом и отца, а потом и мать.
      Но теперь у нее есть он. И он будет защищать, оберегать и любить ее – всегда. Он это знал, понимая, что обманывал самого себя, пытаясь притвориться, что она для него просто очередная женщина.
      Она таковой не была. Она была его женщиной.
      – Брэд?
      Он поднял глаза и расплылся в счастливой улыбке. Изабелла моргала со сна, глядя на него из-под путаницы одеял, и он едва удержался от того, чтобы броситься к ней и подхватить ее на руки.
      – Доброе утро, дорогая. Хорошо спала?
      Она села, опершись на подушки и натянув одеяло до подбородка.
      – Который час? – спросила она и нахмурилась. – Я проспала? Брэд, ты должен был…
      – Еще рано, ангел. – Он встал, подошел к постели, сел рядом с ней и обнял. – Ты собираешься поцеловать меня, пожелать доброго утра?
      И сам поцеловал ее, ласково и нежно, решительно игнорируя возбуждение, возникшее в тот момент, когда ее губы прильнули к его губам. Наконец она освободилась от его объятий и улыбнулась.
      – Ты должен был разбудить меня, – прошептала она. – А теперь тебе придется ждать, пока я соберусь…
      – Сегодня никакой работы, – весело сказал он.
      Изабелла сдвинула брови.
      – Но…
      – Ну, хорошо – немного работы. – Брэд поднялся с кровати и прошел в гостиную. Когда он вернулся, руки его были нагружены пакетами. – Ты должна примерить все эти тряпки и сказать мне, нравятся ли они тебе.
      Изабелла недоуменно взглянула на него.
      – Что все это значит?
      Брэд свалил коробки на кровать.
      – Открой и узнаешь.
      Он протянул ей маленькую коробку. Изабелла нерешительно улыбнулась, сняла обертку и достала изысканные лифчик и трусики из бледно-розового шелка. Она взглянула на него, полуулыбаясь, полуосуждающе.
      – Брэд, я не могу это принять. Я говорила гебе…
      – Не тот размер?
      – Нет. Но…
      – Не тот цвет?..
      – Цвет прекрасный, но…
      – Хорошо, что ты скажешь вот об этом?
      «Это» было платьем из ярко-зеленого кашемира. Оно было невероятно красивое и, конечно же, невероятно дорогое.
      – Брэд, – сказала она строго, – я не могу…
      – Мы договорились, что ты не будешь носить ту одежду, которая висит у тебя дома, пока не заживет твоя рука.
      – Она зажила. Почти. И мы не договаривались. Ты обещал, что…
      – А я и ничего не беру на себя, ничего не навязываю, ничего не делаю из того, что обещал не делать вчера.
      – Разве? – вздохнула Изабелла.
      – Разумеется, нет. Я просто делаю моей женщине подарок. – Он наклонился, притянул ее к себе и поцеловал. – Это ведь не воспрещается законом, верно?
      Его женщина, подумала она, его женщина…
      Слова эти прозвучали так просто, так естественно. Но эффект их отнюдь не был простым. Одна часть ее существа радостно затрепетала от них, а другая точно съежилась в испуге.
      – Дорогая! – Брэд убрал локоны с ее щек. – Если мы, в самом деле, должны обсудить какие-то проблемы, то давай сделаем это позже. А сейчас мне надо на полчаса съездить в город.
      – Но я думала… разве мы не собираемся сегодня работать?
      «Мы», подумал он и улыбнулся.
      – Нет, дорогая. Во всяком случае, ты. Но у меня назначена встреча с Джоном Фостером. Я звонил ему и пытался отменить ее, но…
      – Джон Фостер?
      – Из той компании, что продала тебе кое-какое бурильное оборудование несколько недель назад, помнишь? Я хотел поговорить с ним о новой системе платежей.
      Платежи, подумала Изабелла, сроки, графики. Как быстро она забыла о бизнесе, о своей работе, о «Найт ойл».
      – Я знаю, кто он, Брэд. И я пыталась договориться с ним о новой системе, но…
      – Он согласился с ней.
      Ее задела самодовольная уверенность его тона.
      – Как хорошо быть таким самоуверенным. Но что за схему ты собираешься ему предложить?
      – Не стоит посвящать тебя в детали, дорогая. Лучше вот что: выбери ресторан для ленча. Я знаю одно местечко, где…
      Изабелла протестующе покачала головой.
      – Я должна ознакомиться с деталями сделки, которая касается моей компании, – сказала она с напором.
      – Ну-ну, ангел. Не пора ли нам забыть о наших… разногласиях.
      – Забыть! – Голос ее зазвенел от гнева. – Я все еще руковожу «Найт ойл», если ты не забыл об этом!
      – Нет, – заметил он осторожно, – я не забыл, но…
      Но что? Инстинкт говорил ему, что сейчас не время для споров и перепалок. Брэд вздохнул.
      – Я же сказал, ангел. Я не хотел докучать тебе деталями новой системы. – Он улыбнулся. – Тем более сегодня утром.
      Она искоса взглянула на него.
      – Ничего не изменилось, – сказала она. – Мне все так же интересно знать о любой сделке, которую ты затеваешь.
      – Изабелла, ты интересуешься этим больше, чем оно того заслуживает.
      – В таком случае возьми меня с собой.
      Последовало молчание, потом Брэд пожал плечами.
      – Хорошо, – сказал он. – Пошли, если хочешь.
      Изабелла была уверена, что Брэд меньше всего хотел этого. Но она не колебалась.
      – Спасибо, – сказала она подчеркнуто официально. – Я буду готова через пять минут.
      Она встала с постели, все еще кутаясь в простыню, и посмотрела на открытые коробки, разбросанные по кровати. Нахмурилась, потом вытащила лифчик и трусики из подаренной коробки, взяла со стула свое черное платье и быстро направилась в ванную.
      Брэд смотрел на нее, и губы его были плотно сжаты. Потом отвернулся и налил себе еще чашку кофе.
      Тот же самый Джон Фостер, который отказывался даже выслушать Изабеллу с ее просьбой об отсрочке платежей, теперь из кожи вон лез, чтобы договориться с Брэдом.
      Но самое неприятное было то, что мужчины игнорировали ее в течение всей встречи.
      – Вы знакомы с мисс Найт, Джон, – с ходу начал Брэд.
      Фостер вежливо улыбнулся и пожал ей руку, но только и всего. Больше ни один из них даже не взглянул на нее, не спросил ее мнения. Наконец Брэд объявил, что сделка совершена.
      Взбешенная, Изабелла демонстративно отодвинула свой стул, поднялась и гордо вышла из комнаты.
      Она ждала в машине. Несколькими минутами позже Брэд вышел из офиса Фостера с озабоченным лицом. Он открыл дверцу, сел в машину и завел мотор.
      Несколько кварталов они проехали молча, наконец Брэд повернулся к ней, сердито глядя в упор.
      – Не усложняй мне дело подобными выходками, – холодным тоном проговорил он.
      – Это я тебе усложняю дело? – Она повернулась к нему, глаза ее горели гневом. – Ты шутишь, должно быть!
      – Слушай, я не знаю, что на тебя нашло, но…
      – А я тебе скажу, что на меня нашло! Как ты посмел вести себя так, словно меня там и не было?
      – Идти на эту встречу вместе со мной – ваша идея, леди, а не моя!
      – Ты прав. Ведь ты даже не поставил меня в известность, что собираешься встретиться с Фостером!
      – Послушайте, леди…
      – Не называй меня так! Ты словно издеваешься надо мной.
      – Хорошо, не буду. Тем более что, видит бог, леди никогда не вела бы себя так, как ты.
      – Ты имеешь в виду, что в Оклахоме женщины не ведут себя так, как я?
      Позади просигналила машина. Брэд бросил злой взгляд в зеркало заднего обзора и нажал на газ.
      – Мне не нравится, когда меня выставляют дураком, – процедил он сквозь зубы.
      Изабелла притворно-нежно вздохнула.
      – Бедняжка! Как это было унизительно, что пришлось объяснять Фостеру, почему я вышла!
      – Вовсе нет. – Он насмешливо улыбнулся. – Джон пошутил насчет женских гормонов, и я сказал, что, может быть, он и прав.
      – Вот как! Так зарубите себе на носу, ты и другие твои добрые приятели, что над этим не смеются. – Автомобиль затормозил у тротуара напротив отеля. Швейцар живо бросился к дверце, но Изабелла распахнула ее быстрее, чем он успел подойти. – А если хочешь знать правду, то ты просто боялся позволить мне вступить в разговор, поскольку могло бы выясниться, что кое в чем я разбираюсь лучше тебя.
      – Ты? – засмеялся Брэд. – Слушай, дорогая, мне не хочется обидеть тебя, но все твои познания в нефтяном бизнесе уместятся в наперстке и там еще останется место для пальца.
      – Размером с наперсток в этом кабинете были твои мозги, – холодно бросила она.
      – Черт побери, – вскинулся Брэд. Он схватил ее за руку и притянул к себе. – Не думаете ли вы, что вам пора посмотреть правде в глаза, мисс Найт? Вы не знаете даже азов нефтяного бизнеса.
      Изабелла бросила на него уничтожающий взгляд и, прошествовав мимо стойки портье, нажала на кнопку вызова лифта.
      – Изабелла, – примирительным тоном сказал Брэд, когда они вошли в кабину и двери плавно закрылись за ними, – давай не будем ссориться. Я вовсе не пытался обидеть тебя. Просто мы с Фостером говорим на одном языке.
      – Оставь меня, Брэд. – Двери открылись, и Изабелла вышла в коридор, ведущий к их номеру. – Я терпеть не могу, когда меня постоянно опекают и обращаются со мной снисходительно.
      Они вошли в номер, и Брэд плотно закрыл за собой дверь.
      – Ты будешь слушать меня, черт побери? – Он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом. – Признайся, что ты не знаешь азов нефтяного бизнеса. Это не оскорбление, это факт.
      – Я учусь! Кроме того, я разбираюсь в финансах, и, если бы ты уделил мне минуту-другую своего драгоценного времени, я рассказала бы о своем плане, который я разработала и предложила этому зазнайке Фостеру совсем недавно!
      – Должно быть, план был не слишком хорош, раз он его отверг.
      – План блестящий, но человек, который его предложил, к несчастью, женщина!
      – Черт возьми, все свои познания ты почерпнула в учебниках, а это совсем не то, что происходит в реальной жизни!
      Изабелла сжала кулаки.
      – Просто мужчины, подобные тебе и Джону Фостеру, – произнесла она дрожащим голосом, – не дают мне шанса разобраться в ней.
      – Изабелла…
      Брэд шумно выдохнул. Черт возьми, почему они все время ссорятся? Она довела его до белого каления, но его раздражение мигом улетучилось, как только он увидел в ее глазах слезы.
      Ну что ж, может, он и вправду задел чувство ее собственного достоинства, но он не хотел этого. Просто он поехал на встречу, готовясь, как всегда, вести дело один, и понял с первых минут, что Фостер положительно реагирует на это.
      Ему хотелось приятно удивить Изабеллу, как быстро он уладил это дельце с Фостером, а вместо этого, подумал он с легким оттенком вины, вместо этого он ухитрился вызвать слезы на глазах женщины, которую полюбил.
      Изабелла отвернулась от него. Голова ее склонилась, она выглядела такой хрупкой и уязвимой, что у него от жалости защемило сердце.
      – Ангел, – тихо позвал он. Затем протянул руку и нежно коснулся ее плеча. – Ангел, прости меня. Ты права.
      – Ты действительно так считаешь? – спросила Изабелла, проводя рукой по глазам.
      – Да, конечно. – Он улыбнулся и притянул ее к себе. – Я не хочу, чтобы мы снова поссорились.
      Она улыбнулась в ответ, но Брэд все еще чувствовал ее напряжение.
      – Я тоже не хочу, – прошептала она. – Просто… просто дело в том, что ты заставляешь меня чувствовать себя бесполезной…
      – Я понимаю, – кивнул Брэд.
      – Я сидела там, глава компании «Найт ойл», и…
      – Ну конечно, – улыбнулся он. – Это часть проблемы. Нам нужно было бы прояснить все это прежде, чем мы отправились на встречу с Фостером. Но ведь, насколько я представляю, ты была еще не совсем готова признать, что не являешься в действительности главой «Найт ойл», потому что…
      Изабелла отпрянула и уставилась на него.
      – Что это значит? Я никогда не говорила…
      – Ангел, мы оба знаем, что не было никогда никакого словесного соглашения.
      – Ах вот как!
      – Да, но я могу понять, что все, что происходит в компании, важно для тебя. Ведь она когда-то принадлежала твоему отцу. – Брэд обнял ее и притянул к себе. – Скажи мне вот что. Кого бы я мог поставить ответственным, чтобы посылать мне особые регулярные отчеты о том, как идут дела в компании и…
      – Ты… ты хочешь сказать, что отберешь компанию у меня?
      – Ты же знаешь, дорогая, что я за этим и приехал сюда.
      – Но… но ты только что сказал… ты сказал, что я была права, что ты очень сожалеешь и что мужчины, которые держали меня подальше от дела…
      – Я ничего такого не говорил, – нахмурился Брэд.
      – Говорил! Ты сказал, что поможешь мне изучить…
      – Черт возьми, ты все напутала. – Он нахмурился еще сильнее. – Я сказал, что не должен был ехать с тобой на эту встречу, зная, что ты все еще считаешь себя главой «Найт ойл». И я должен был сказать тебе…
      – Ты имеешь в виду… что уже принял решение сегодня утром?
      – Ты не слушаешь меня, Изабелла! Я давно знал, что ты солгала насчет этого словесного соглашения. – Он улыбнулся. – О, я бы желал представить, что есть один шанс на миллион, что это было реально, но…
      – Но вместо этого ты сказал мне другое, – перебила Изабелла. – Ты решил сыграть со мной в другую игру. И тогда… тогда ты обольстил меня.
      – Да перестанешь ты наконец? – Глаза Брэда потемнели от гнева, он схватил ее и встряхнул. – Забудь о «Найт ойл», черт подери! Я люблю тебя, Изабелла. Ты меня слышишь? Я люблю тебя, и тебе больше не нужна «Найт ойл». Я буду заботиться о тебе всю твою жизнь.
      – Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что будешь делать со мной то, что делал сегодня, Брэд, ты будешь… обращаться со мной словно… словно с каким-то безмозглым созданием, неспособным думать?..
      – Нет! – Его пальцы впились в ее плечи. – Я буду обращаться с тобой, как с любимой женщиной. Я буду лелеять тебя и оберегать.
      – И думать за меня, и говорить за меня… – Из горла Изабеллы вырвалось рыдание. – Я скорей умру, чем соглашусь на такую жизнь!
      Брэд сжал губы.
      – Хотелось бы быть уверенным, что мы понимаем друг друга, – проговорил он. – Если я предоставлю тебе выбирать между «Найт ойл» и тем, чтобы выйти за меня замуж…
      – Это не имеет ничего общего с «Найт ойл»! Разве ты не понимаешь? Я хочу быть человеком, личностью, Брэд, я должна иметь право… принимать решения самостоятельно.
      – Тогда выбирай, – сказал он, не отрывая от нее своего пристального взгляда. – Или ты выходишь за меня замуж и бросаешь всю эту чепуху, или я ухожу из твоей жизни навсегда и оставляю тебе твою драгоценную компанию как прощальный подарок.
      Изабелла уставилась на него широко раскрытыми от испуга глазами.
      – Брэд, – прошептала она, – я же люблю тебя. Неужели ты считаешь?..
      – Да, считаю, – подтвердил он угрюмо, хотя внутренний голос и нашептывал ему, что не стоило бы рубить в этой ситуации с плеча. – А теперь решай, и решай побыстрее.
      Изабелла отпрянула, надеясь, что он только испытывает ее, ожидая каких-то неожиданных слов, которые бы смягчили жестокий выбор, перед которым он ее поставил. Но мгновения уходили, а он молчал.
      Наконец она обернулась и взглянула на него. Слезы дрожали на ее ресницах.
      – Брэд, – сказала она голосом, разрывающимся от боли, – Брэд, пожалуйста…
      Лицо его было каменным.
      – Я оформлю все нужные документы, – проговорил он. – Прощай, Изабелла.
      Он ушел в спальню, захлопнув за собой дверь.

      В самолете, где-то на полпути в Париж, Брэд пришел в себя и понял, что эпизод высокой драмы, который он разыграл в отеле, на самом деле был примером низкой комедии.
      Он не может отдать Изабелле эту проклятую нефтяную компанию, поскольку она принадлежала, не ему одному. Но он скорее согласился бы сгореть в адском пламени, чем взять назад данное ей обещание.
      Какого же дурака он свалял! И что за глупцом надо быть, чтобы вообразить себя влюбленным в эту вздорную женщину.
      Брэд почти рассмеялся вслух. Это только доказывало, подумал он, что в последние месяцы он слишком много времени проводил вдали от цивилизации.
      Изабелла была первой длинноногой американкой, которую он увидел за много месяцев своих путешествий. И к тому же ее первоначальная холодность была такой вызывающей!
      Да, сэр, подумал он, допивая третью порцию виски с содовой, сейчас мне только не хватало втюриться.
      Но, благодарение Господу, он все же выпутался!
      Брэд улыбнулся сам себе: впереди его ждет Париж. Он любил этот город – его энергию и силу в сочетании с величественными памятниками прошлого. А женщины! О, женщины там были особенные, вызывающие восторг своей женственностью.
      Ему потребуется всего только час, чтобы забыть всю эту неразбериху в Оклахома-Сити, как только он окажется на французской земле. Вот только удалось бы найти способ передать это проклятое руководство компанией Изабелле Найт, и тогда он больше никогда не вспомнит о ней.
      Он отхлебнул виски. Надо попробовать договориться с братьями, рассказать им, что произошло…
      Нет. Энтони и Джоди поднимут его на смех за такой идиотизм. И потом, почему они должны расхлебывать кашу за него? Акции «Джонсон энтерпрайзис» на рынке упадут, если «Найт ойл» не выправится. Почему его братья должны терять деньги из-за того, что он…
      Хотя… Брэд довольно ухмыльнулся: решение было найдено, и очень простое. Он должен выкупить «Найт» у «Джонсон энтерпрайзис», и тогда сможет сам отдать руководство кому заблагорассудится.
      Его первый звонок из Парижа был Энтони, в Вашингтон. Старший брат выслушал его и рассмеялся.
      – Ты что, чокнулся? Ты не можешь купить «Найт ойл». Мы и так владеем им.
      – Ты меня не слушаешь, – нетерпеливо прервал Брэд. – Я хочу выкупить ее у «Джонсон энтерпрайзис». Это возможно'?
      – Все возможно. Но зачем? Эта компания на мели, она не приносит прибыли.
      – У меня есть на то свои причины, – сказал Брэд, ожидая, что практичный Энтони потребует от него список этих причин.
      Но Энтони пробормотал что-то насчет умопомешательства, похоже, поразившего их семью, и сказал, что если Брэду нечего больше делать, то он ему поможет совершить эту сделку.
      Брэд нахмурился.
      – Как это? Ты даже не даешь мне времени на раздумья?
      Энтони коротко рассмеялся.
      – В последнее время я никому не даю времени на раздумья, – сказал он. – Позвони Джоди. Пусть он рассчитает, сколько мы должны взять с тебя за «Найт ойл». Я тебе перезвоню.
      Брэд позвонил Джоди, которому пришлось прервать важную встречу.
      – У меня тут дело, – проворчал он. – Так что давай побыстрее.
      Брэд объяснил, чего он хочет.
      – Ты с ума сошел? – удивился Джоди. – Какого черта ты хочешь купить эту компанию?
      – Это уж мое дело. Ты просто скажи, что тебе нужно, чтобы выяснить ее цену.
      Джоди хрипло рассмеялся.
      – Держу пари, что тут дело идет о женщине. Наверное, о той, которая ею управляет?
      Брэд нахмурился.
      – Не будь смешным. С чего ты это взял?
      – Ни с чего, – сказал Джоди с усмешкой. – Совсем ни с чего.
      – Ты можешь провернуть все это быстро?
      – Постараюсь как-нибудь.
      Брэд поморщился.
      – Ну ладно, до встречи, – сказал он и отключился.
      К тому времени, когда Брэд прибыл наконец в Линкольн, он был совершенно измучен и держался только на самолетном кофе, сне урывками и закипающем гневе, который не отпускал его во время обратного полета домой.
      Он сел в такси, дал водителю адрес дома и устало откинулся на спинку сиденья.
      Предполагалось, что он сейчас в Париже. А вместо этого он снова был здесь, в Штатах. Предполагалось, что он будет заканчивать подготовку для бурильных работ в Северном море. А вместо этого он хлопочет, чтобы купить разоряющуюся нефтяную компанию, – и все, кто узнает об этом, будут считать его дураком.
      Изабелла, подумал он, именно она виновата во всем этом.
      Как могла эта женщина так основательно за такое короткое время перевернуть всю его жизнь?
      Брэд стиснул зубы. Чем скорее он закроет эту короткую и отнюдь не блестящую страницу в своей жизни, тем лучше.
      Джессика была удивлена и обрадована, увидев его, но Брэд не знал, как начать разговор с ней, как незадолго до этого не знал, с чего начать с Энтони и Джоди.
      – Лисенок, – сказал он, направляясь в свою комнату. – У тебя все нормально?
      – Конечно.
      – А питаешься хорошо? – нахмурился он. – Ты всегда любила перехватить что-нибудь на бегу. Может, тебе не хватает витаминов или…
      – Брэд, – мягко прервала его Джессика, – может, ты сделаешь мне одолжение и перестанешь думать за меня?
      Брэд скривился.
      – Это еще что такое? Новый боевой клич феминисток?
      Джессика посмотрела на него долгим, внимательным взглядом, потом вздохнула.
      – Пойди отоспись, – сказала она. – Мы поговорим, когда ты придешь в себя.
      Брэд не стал спорить: он и вправду поднялся наверх к себе в спальню и тут же рухнул в постель.
      Проснулся он в смятении и растерянности после длинного, бессвязного сна. Ему приснилась женщина с копной рыжих волос. Он гнался за ней по каким-то незнакомым местам, но так и не мог догнать…
      Он сел на кровати, потирая ладонями заспанное лицо. Сначала необходимо было принять душ и побриться, а потом ему предстояло отправиться в офис «Джонсон энтерпрайзис». Позвонить Джоди и начать готовить материалы, которые были необходимы.
      Когда он спустился вниз, Джессика ждала его у стола, на котором стоял поднос с ветчиной, яичницей, горой тостов и чашкой кофе.
      – Что? – улыбаясь, спросил он. – Буфет уже не ломится от снеди? Кончились наши прежние обильные завтраки?
      Джессика улыбнулась в ответ.
      – Я собираюсь ввести некоторые изменения, – сказала она. – Давай, ешь. Тем более что ты смотришь на всю эту еду, как человек, погибающий с голоду.
      Брэд рассмеялся.
      – Возможно, я и ел в последние двадцать четыре часа, но, убей меня бог, не помню этого.
      Насытившись, он откинулся на стуле и удовлетворенно вздохнул.
      – Спасибо, Лисенок. Еще одна чашечка кофе – и я отправляюсь…
      – Куда?
      – В наш офис.
      – А зачем?
      Брэд удивленно поднял брови.
      – Лисенок, – произнес он, – это деловая проблема. Тебе не понять.
      Джессика обиженно поджала губы.
      – Испытай меня.
      – Слушай, сестричка, я понимаю, что ты хочешь мне помочь, но…
      – Но что? Это слишком сложно для моей бедной головушки?
      Брэд отбросил салфетку.
      – Что за чертовщина тут происходит? Ты знаешь, я уже по горло сыт этой чепухой!
      – Я тоже. – Сестра взглянула на него с неодобрением. – Женщины не любят, когда с ними обращаются, как… как с куклами.
      – А мужчины не любят, когда их третируют за то, что они пытаются показать, как они заботливы. Если бы мужчина не любил женщину, он бы не…
      Брэд шумно выдохнул и прикусил язык. Потом отодвинул свой стул и поднялся.
      – Если Джоди или Энтони будут звонить, скажи им, чтобы они перезвонили мне в офис.
      Почти неделя потребовалась Брэду, чтобы собрать всю нужную информацию для Джоди, а тому, чтобы просмотреть и обработать ее. Наконец Джоди позвонил.
      – Порядок, – бодро начал он. – Почти все готово.
      – То есть как это «почти»? Я послал тебе полное досье.
      – Да. Но тут обнаружилась интересная вещь. Помнишь эту женщину, которая управляет «Найт ойл»? Так вот, она разработала кое-какие дельные планы насчет того, как перераспределить долги компании. На меня это произвело впечатление.
      «Я неплохо разбираюсь в финансах, – вспомнил Брэд слова Изабеллы, – и если бы ты уделил мне минуту-другую своего драгоценного времени…»
      – При чем тут твое впечатление? – резко оборвал он брата. – Назови мне продажную цену, и дело с концом.
      – Назову, но только сначала мне надо перепроверить данные в соответствии с новыми обстоятельствами.
      – Черт побери, Джоди, да назови же мне цифру! Любую цифру!
      – Так дела не делаются, Брэд. И ни один человек в здравом уме… Слушай, это действительно важно. Позвони в Оклахома-Сити, поговори с секретаршей или с клерком…
      – Я что, должен разговаривать с этой Найт?
      – Да. Задай полдюжины коротких вопросов, и все будет ясно.
      Брэд стиснул зубы.
      – И все?
      – И ты получишь эту компанию, старина. Еще двадцать четыре часа – и ты владелец «Найт ойл».
      Еще двадцать четыре часа, подумал Брэд, вешая трубку, и он сможет забыть Изабеллу навсегда.
      Он стоял у окна, глядя в ночное небо, думая о том, смотрит ли Изабелла сейчас на ту же самую луну и чувствует ли то же, что чувствует он: ужасную пустоту там, где должно быть сердце.
      – Черт возьми! – прошептал он и ударил кулаком по стене.
      Он не любил ее. Он никогда ее не любил, и она, конечно же, тоже никогда его не любила. Единственное, чему она была предана, так это некой себялюбивой мечте о владении компанией «Найт ойл».
      Лунный свет высветил на подоконнике в гостиной фигуру сестры. Одетая в длинную фланелевую ночную рубашку, Джессика сидела, сгорбившись, в большой оконной нише.
      – Ты чего не спишь? – спросил Брэд. – Уже поздно. И к тому же тут холодно. – Он вдруг нахмурился и смущенно откашлялся. – Джессика? Скажи, я не слишком ли нетерпим бываю временами?
      Она ласково улыбнулась.
      – Ты имеешь в виду, не похож ли ты на отца?
      – Что? Нет! Конечно, нет. Да у меня нет ничего общего со стариком. Я же никогда…
      – О, конечно, в тебе нет той жесткой властности, которая была у него. И, разумеется, ты не эгоистичен. – Она положила руку на его локоть. – Но ты любишь контролировать, обожаешь руководить и управлять.
      Брэд убрал свою руку.
      – Да это просто смешно.
      – Может, ты думаешь, что руководить и оберегать – это одно и то же? По-моему, ты убежден, что ты должен руководить человеком, раз заботишься о нем и защищаешь его.
      – О боже! – Брэд хлопнул руками по бокам. – Скажи еще, что я посягаю на чужие убеждения!
      – А может, если взглянуть поглубже, ты думаешь, что, руководя человеком, ты удержишь его от того, чтобы он покинул тебя.
      – Что?
      – Интересно, имеется ли тут связь с тем, что произошло той ночью, когда отмечалось твое двадцатилетие?
      – Какого черта ты об этом заговорила?
      – О Брэд! – Голор Джессики был мягок и ласков. – Ты сам, признайся, никогда об этом не забывал. Та девушка, что бросила тебя… Элизабет?
      – Линда, – резко бросил Брэд. – Но что ты знаешь об этом? Ведь ты была почти ребенком.
      – Мне было пятнадцать, – возразила Джессика с легкой улыбкой. – И я знаю, что тебе было больно.
      Брэд вспыхнул.
      – Мне не было больно. Я был зол – вот и все. Черт возьми, я и сам был тогда еще зеленым юнцом.
      – Ну-ну, допустим. Но потерять ее так… Это могло оставить след в твоем сердце. И однажды ты встретишь женщину… – Сестра посмотрела на него; взгляд ее был мудрым не по годам. – Или ты уже ее встретил? – спросила она вкрадчиво. – Не от этого ли в твоих глазах такая грусть?
      Брэд сердито взглянул на нее.
      – Благодарю вас, доктор Фрейд, – огрызнулся он. – Ваш блестящий анализ доконал меня.
      Резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты. Джессика вздохнула, глядя ему вслед.
      Джоди просил Брэда всего лишь позвонить в «Найт ойл», чтобы получить дополнительную информацию. Но на другое утро первым же рейсом Брэд вылетел в Оклахома-Сити.
      В конце концов так будет быстрее, решил он. Он сможет узнать все, что нужно, прямо от Нэнси, а если он все же позвонит в офис, то можно сделать это в то время, когда Изабеллы не будет на работе.
      Он не удосужился позвонить перед отлетом и забыл сделать это, когда вышел в аэропорту.
      Ну да ничего. Встреча с Изабеллой не слишком разволнует его, успокоил он себя, открывая дверь в офис «Найт ойл», а если ей не понравится, что он прилетел, то это уж не его забота…
      – Да? Чем могу быть полезна, сэр?
      Брэд уставился на женщину, сидящую за секретарским столом.
      – Вы не Нэнси, – в растерянности пробормотал он.
      Она вежливо улыбнулась.
      – Нэнси здесь больше не работает.
      – Почему?
      – Она перешла в другую фирму. Могу я чем-то помочь вам?
      Брэд взглянул на закрытую дверь в кабинет Изабеллы.
      – Да, – сказал он, – наверное, сможете. Меня зовут Брэд Джонсон и…
      – Из «Джонсон энтерпрайзис»? – Женщина поднялась со стула. – Какое совпадение, сэр.
      А я только что собралась отправить вам письмо.
      – А… а мисс Найт у себя? – Брэд сделал шаг к двери кабинета, потом остановился. – Не то чтобы я очень уж хотел видеть ее, – проговорил он, нахмурясь, – но…
      – Нет, сэр. Ее нет.
      – Да? Ну что ж, ладно. Я уверен, что вы сможете помочь мне с…
      – К сожалению, мисс Найт здесь больше не работает.
      – Что?
      – Все это в письме, мистер Джонсон. Мисс Найт отказалась от должности. Она велела мне отправить письмо сегодня утром и…
      – Это невозможно, – резко сказал Брэд. – Она не могла отказаться от должности.
      – Но она это сделала. И нашла себе замену! Если вы желаете познакомиться…
      – Покажите мне письмо, – сказал Брэд, выхватывая его у секретарши.
      Он быстро просмотрел письмо. Это было сухое формальное заявление об отставке, точно скопированное из учебника по основам деловых отношений.
      – Когда она ушла? – спросил он, бросая письмо на стол.
      – В пятницу, сэр. То есть в этот день она ушла с работы. Но я не думаю, что она уехала из Оклахома-Сити раньше субботы или, возможно…
      Секретарша изумленно выдохнула, когда Брэд стремительно схватил ее за руку.
      – Она уехала из Оклахома-Сити?
      – Да, сэр.
      – Куда она уехала? Черт возьми, миссис…
      – Меня зовут Тина Аллен, сэр.
      – Миссис Аллен, – пробормотал Брэд. – Тина… Это очень важно, Тина, я должен найти мисс Найт. Я обязательно должен ее найти и сказать ей… сказать ей… – Он улыбнулся или, вернее, попытался улыбнуться. – А вы знаете, куда она уехала?
      – Ну конечно, к себе домой. В какой-то городок в Канзасе, мистер Джонсон. Вот здесь адрес…
      Выхватив из ее рук листок бумаги, Брэд быстро пробежал глазами адрес, потом повернулся и бросился вон из офиса.

      Небольшой городок Нортон в Канзасе, красивый, словно на открытке, мог быть создан каким-нибудь художником, точно декорация к фильму.
      Изабелла вздохнула, окинув взглядом пейзаж с пологого холма, на котором стояла.
      Вид замечательный, подумала она, ожидая, что вот-вот на нее нахлынет знакомое чувство радости от сознания, что она вернулась туда, где так долго жила, где все до мелочей ей знакомо.
      Приехав вчера, она переночевала в гостинице, а днем встретилась с директрисой местной школы. Мисс Джейн была очень приветлива. Школа готова снова принять Изабеллу, сказала она; прежнее место она сможет занять с начала следующего семестра.
      Ее друзья по совместной работе в школе встретили ее очень тепло. Никто не задавал ей лишних вопросов; все искренне радовались ее возвращению.
      – Вот ты и снова дома, – радостно сказал Майкл Броуди, обнимая ее. Этот город был ее домом, а Майкл, мисс Джейн и другие были не просто друзьями, а родными людьми. Они говорили на одном языке, их связывали общие интересы.
      И все же всякий раз, улыбаясь, Изабелла чувствовала, что заставляет себя быть оживленной. И когда она говорила, что счастлива своему возвращению домой, она понимала, что фальшивит.
      И виноват в этом Брэд Джонсон, черт бы его побрал!
      Но теперь, по крайней мере, она уж больше не влюблена в него, подумала она, вздернув подбородок. Да и была ли она влюблена по-настоящему в этого бесчувственного эгоиста когда-нибудь? Чем больше она размышляла над этим, тем больше убеждалась, что просто, как и многие другие, поверила в древнюю басню, которая гласит, что женщина всегда влюбляется в того, кому она отдала свою девственность.
      Да, подумала она, так все и было. Она поддалась романтическим бредням: вместо того чтобы посмотреть правде в глаза и понять, что между нею и Брэдом не было ничего, кроме случайного секса…
      – Изабелла?
      Изабелла нахмурилась. Это Майкл, подумала она с легким чувством вины. Он шел рядом с ней, но она каким-то образом забыла о его присутствии.
      Растянув губы в улыбке, она повернулась к нему.
      – Майкл, извини. Я, должно быть, задумалась.
      – Не нужно извиняться. – Майкл взял ее руку в свою. – Я понимаю твои чувства, Изабелла. Как это, наверное, замечательно, снова вернуться домой…
      – Да, да, – торопливо кивнула она. – Это… это замечательно.
      Майкл переплел свои пальцы с ее, и они медленно двинулись по гребню холма.
      – Мне нравится твоя новая прическа, – улыбаясь, сказал он. Она засмеялась и пригладила рукой длинные распущенные локоны, которые ветер разметал по ее плечам. – Ты даже не представляешь, до чего же я рад, что вижу тебя снова.
      – И я тоже рада встрече с тобой, – вздохнула Изабелла. – Знаешь… временами даже не верится, что я снова вернулась в Нортон.
      – Да. Знаешь, я уже начал думать, что мы потеряли тебя навсегда.
      Улыбка Изабеллы дрогнула.
      – Ничто не бывает навсегда, Майкл, – задумчиво проговорила она. – Это единственное, что я хорошо поняла за эти прошедшие месяцы.
      – Наверняка эта твоя добровольная ссылка должна была показаться тебе вечностью, – пошутил он.
      Изабелла ухмыльнулась в ответ.
      – Есть и другое, что я узнала. Веришь или нет, но Оклахома – тоже часть Соединенных Штатов. Понимаешь?
      – Конечно, понимаю. – Майкл сделал широкий жест, охвативший панораму города под ними. – Все равно ничто не может сравниться с этой красотой!
      – Ну да, Канзас прекрасен, но и Оклахома не менее прекрасна, но по-иному…
      – Надо думать!
      В молчании они двинулись дальше. Потом Майкл искоса взглянул на нее.
      – Стало быть, – заговорил он осторожно, – как я понимаю, в Оклахома-Сити дела у тебя не пошли?
      Изабелла кивнула в ответ.
      – Мне очень жаль. Я уверен, что не все, что ты делала…
      – Я сделала много ошибок, Майкл. Теперь я и сама это понимаю…
      Майкл положил ей руку на плечи и слегка повернул к себе.
      – Но с этим покончено, так ведь? Ты продала отцовскую компанию?
      – О, она была не моя. Оказалось, что он сам продал ее перед смертью. Я просто… я управляла ею некоторое время, а потом… потом один концерн, который купил ее у моего отца, прислал человека, чтобы проверить, как дела, и… и…
      – И что? – нахмурился Майкл. – Неужели он уволил тебя?
      – Нет. То есть он собирался, но… но в конце концов предложил мне остаться.
      – И надолго?
      Изабелла глубоко вздохнула.
      – На… на столько, на сколько я захочу.
      Майкл неуверенно рассмеялся.
      – Я что-то не понимаю, Изабелла. Эта канцелярская крыса явилась, чтобы тебя проверить, и…
      – Он вовсе не похож на канцелярскую крысу, – задумчиво произнесла Изабелла.
      – Ну хорошо. Значит, он проверил все, и ему понравилось, что ты там делала – так почему ты ушла?
      – Вовсе нет. То есть я имею в виду, что ему не очень понравилось, что я там делала. Он… он сказал, что я ничего не смыслю в нефтяном бизнесе.
      – По-моему, звучит как типичное высказывание самонадеянного дурака.
      – Нет! – покачала головой Изабелла. – Нет, он был прав. Я ничего не понимаю в этом бизнесе. Вот почему я и уехала.
      Майкл озадаченно вскинул брови.
      – Поэтому он и предложил тебе руководить компанией столько времени, сколько ты захочешь? – Он ухмыльнулся и шутливо приподнял ей подбородок. – Должно быть, я что-то здесь упустил.
      Изабелла с грустью взглянула на него. Да, Майкл и в самом деле кое-что упустил. Он упустил тот момент, когда Брэд потребовал, чтобы она сделала хладнокровный выбор между его эгоистическими понятиями о любви и ее потребностью чувствовать себя личностью.
      Но она никогда не сможет чувствовать себя счастливой. Никогда, потому что без Брэда… без его любви она так одинока!
      Сдавленный стон вырвался из ее горла. Майкл изумленно глянул на нее.
      – Изабелла, что с тобой? – встревоженно спросил он.
      Он потянулся к ней, но она отстранилась. Слезы навернулись на ее глаза, когда невидящим взглядом она посмотрела на лежащий внизу городок.
      Она любит Брэда. Господи, как же она любит его! И всегда будет любить, сколько бы долгих пустых лет ни прошло.
      Как мог Брэд быть таким глупцом? Как он мог вообразить, что она предпочтет руководство «Найт ойл» жизни рядом с ним? Думал ли он, что покинуть «Найт ойл» она сможет без труда?
      А вот жизнь без Брэда будет невыносима.
      – Изабелла? – Майкл взял ее за плечи и повернул к себе. – В твоей жизни что-то случилось? Если можешь, расскажи мне.
      Она попыталась бодро улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Только слезы полились еще сильнее.
      Майкл обнял ее, и она позволила привлечь себя ближе и приникла головой к его груди. Он был хороший, добрый человек, и они прекрасно подходили друг к другу. Во многом у них были одинаковые взгляды на жизнь. Майкл уважал ее как равную и даже не подумал бы никогда сделать что-то, не спросив сначала ее мнения. А это было для нее важно.
      Но беда в том, что ей, Изабелле Найт, нужно было другое. Чтобы от одного прикосновения мужчины кровь быстрее мчалась в ее жилах, чтобы поцелуи его обжигали кожу, а один взгляд на него или просто звук его голоса наполнял радостью все ее существо.
      – Изабелла?
      Она вздрогнула в объятиях Майкла. Она была так несчастна, так одинока без Брэда, что, едва подумав о его голосе, тут же словно бы услышала его.
      – Изабелла!..
      Время, казалось, остановилось. Изабелла сделала глубокий прерывистый вдох и уперлась Майклу руками в грудь. Его объятия разжались, и она повернулась на голос, не веря себе, что слышит голос самого дорогого ей человека. Дрожь пробежала по ее телу.
      – Брэд… – прошептала она.
      Он выглядел так же, как в тот день на нефтяной скважине среди рабочих, высокий и красивый в своей кожаной куртке, потертых джинсах и грубых башмаках…
      Ей вдруг показалось, что сейчас ее сердце разорвется на части.
      – Брэд? Что… что ты делаешь здесь?
      Он медленно двинулся к ней, не сводя серьезных глаз с ее заплаканного лица.
      – Я приехал повидать тебя, – тихо сказал он. – И сказать тебе… сказать тебе… – Он перевел угрюмый взгляд на Майкла.
      Изабелла тоже посмотрела на Майкла. Тот уставился на Брэда так, словно увидел перед собой привидение. На миг она представила, что должен думать каждый из них, не зная, кто перед ним.
      – Майкл, – начала она, запинаясь. – Это… это Брэд Джонсон. Он… – Он человек, которого я люблю, хотелось крикнуть ей, и которого буду любить всегда! Но гордость не позволила ей признаться в этом. – Он… он человек, о котором я тебе говорила, тот… что предложил мне остаться в отцовской компании…
      – Но ты не осталась, – сказал Брэд, снова переводя на нее взгляд.
      – Нет, – вздохнула она.
      Брэд сделал еще шаг вперед.
      – Почему? – мягко спросил он. – Ведь это было то, чего ты хотела больше всего на свете.
      – Разве я когда-нибудь говорила это?
      – Ты не должна была говорить. Ты ясно дала понять это.
      – Брэд Джонсон, – выпалила она, – ты самый большой глупец на свете!
      Слезы потекли у нее из глаз, и она отвернулась.
      – Изабелла? – недоумевая, Майкл слегка кашлянул. – Изабелла, объясни, что происходит?
      Она вытерла глаза, ненавидя себя за слабость, злясь на Брэда за то, что из-за него она проявила ее, и, не ощущая уже ничего, кроме острого смущения и сочувствия к Майклу, который выглядел как человек, которого, пользуясь его доверчивостью, завели в лабиринт.
      – Мне очень жаль, – пролепетала она, – мне очень жаль, Майкл, но… но…
      Майкл перевел взгляд с нее на Брэда.
      – Я понимаю, – проговорил он с печальной улыбкой. – Перед отъездом зайди попрощаться, Изабелла. Обещаешь?
      Изабелла удивленно посмотрела на него.
      – Я никуда не собираюсь уезжать.
      – О'кей, – кивнул Майкл. И приложил руку к ее щеке в прощальной дружеской ласке. Потом кивнул Брэду, прошел мимо него и начал спускаться с холма.
      Брэд молча подождал, пока он отдалится на приличное расстояние. Потом нахмурился и взглянул на Изабеллу.
      – Старая любовь?
      – Нет, просто хороший друг.
      – Он держал тебя слишком близко для просто хорошего друга.
      Изабелла вздернула подбородок.
      – Майкл очень хороший друг. К тому же это вовсе не твое дело.
      – Ну что ж, тогда давай поговорим о моем деле. Почему ты оставила работу в «Найт ойл»?
      Она грустно посмотрела на него, потом повернулась и медленно побрела вдоль по дорожке. Брэд пошел рядом с ней.
      – Служащий не обязан сообщать о причине, по которой увольняется. Достаточно заявления.
      – В каком учебнике ты это вычитала?
      – Я не собираюсь давать тебе объяснения, Брэд. Я не прошу ни выходного пособия, ни даже рекомендации.
      – И правильно делаешь, – проворчал он, – учитывая, что ты ни черта не смыслишь в том, как управлять нефтяной компанией.
      Изабелла резко повернулась к нему.
      – Опять за старое? Но я и сама никогда не говорила, что умею управлять нефтяной компанией.
      Брэд улыбнулся.
      – Нет. Этого ты не говорила. Однако ты смыслишь кое-что в финансах и долговых обязательствах.
      – Вот тут ты, пожалуй, прав! – Она вдруг остановилась и нахмурилась. – Кто тебе это сказал?
      – Ты сама, – пожал плечами Брэд, – насколько я помню. Ну и мой брат подтвердил.
      – Твой брат! – Изабелла вскинула голову. – Еще один гениальный Джонсон.
      – Я бы не назвал Джоди гением, но, во всяком случае, он далеко не глупец, – ухмыльнулся Брэд. – У него прочная репутация парня, который, взяв немного денег, сумеет сделать из них гораздо большую сумму.
      – И он сказал, что я?.. – Изабелла робко улыбнулась. – А ему известно, что я всего лишь женщина? Это обстоятельство может значительно изменить его отношение ко мне.
      Брэд сделал глубокий вдох.
      – Это мне надо изменить к тебе отношение, – тщательно выговаривая слова, сказал он. – И запомнить, что ты вполне можешь быть моей женой и при этом оставаться независимой личностью.
      Изабелла изумленно уставилась на него.
      – Что?
      – А еще могу тебе сказать, – улыбнулся он, – что у тебя и у моей сестры Джессики много общего.
      – Я… я не понимаю. При чем тут твоя сестра?
      – Ни при чем. – Брэд подошел к ней поближе и посмотрел ей в глаза так, что у нее почти остановилось дыхание. – Ни при чем, и все-таки… Она очень неглупая, моя сестренка, и ей известно обо мне то, чего я сам о себе не знаю. – Он глубоко вздохнул. – Ангел, – мягко произнес он и, протянув руку, сжал ее лицо в своих ладонях. – Ангел, я люблю тебя. Я люблю тебя всем сердцем!
      У Изабеллы задрожали губы. Был ли смысл отрицать правду и ей?
      – О Брэд! – прошептала она. – Я тоже тебя люблю. И всегда буду любить, но это делу не поможет.
      – Поможет, – сказал он с такой уверенностью, которую она так хорошо знала и любила в нем. – Я многое понял за прошедшую неделю. Я понял, кроме всего прочего, что единственный способ удержать тебя – это предоставить тебе свободу.
      Радостная надежда затеплилась в душе Изабеллы.
      – Но не слишком много свободы, – сказала она, не отрывая от него взгляда. – Я тоже поняла кое-что, Брэд. Мне ясно теперь, что любовь может сделать человека сильнее, а не слабее, и что я никогда не была счастливее, чем в те минуты, когда ты держал меня в своих объятиях.
      Брэд улыбнулся и привлек ее к себе.
      – Я хочу сделать тебе одно предложение, Изабелла.
      – Какое? – прошептала она.
      Он слегка прикоснулся губами к ее губам.
      – Я улетаю в Париж через пару дней. Поедем со мной.
      – Поехать с…
      – Да, Джоди говорит, что у тебя светлая голова в том, что касается цифр. Ну а я, честно говоря, больше смыслю в сырой нефти и механизмах. Всякие там кредиты и балансовые ведомости не для меня. Я помогу тебе разобраться в нефтяном бизнесе, а ты поднатаскай меня в финансах. А после того, как провернем в Париже все дела, мы вернемся домой и наладим дело в твоей компании.
      Изабелла удивленно взглянула на него.
      – Ты это серьезно?
      – Да, – кивнул он. – Хотя есть два условия, которые необходимо выполнить.
      Ее улыбка потускнела.
      – Какие условия?
      Брэд нежно коснулся рукой ее подбородка и приблизил ее лицо к своему.
      – Первое – ты должна сказать, что любишь меня.
      Она улыбнулась и обняла его.
      – Конечно, люблю, хоть ты невыносимый нахал и упрямец. Если бы ты не был таким глупым, то понял бы это уже давно.
      – С того самого раза, как мы впервые занялись любовью? Ты это имеешь в виду?
      Легкий румянец разлился по щекам Изабеллы.
      – Ты был моей первой любовью, Брэд, – тихо проговорила она.
      – И последней, – прошептал он таким яростным шепотом, что ее пронзила дрожь.
      Брэд поцеловал ее и заглянул в глаза.
      – Итак, что ты надумала? Хочешь поехать со мной в Париж, а потом вернуться в Штаты и помогать мне управлять «Найт ойл»?
      – Ты говорил, что у тебя два условия.
      – Верно. Ты должна как можно скорее выйти за меня замуж. Иначе сделка не состоится.
      Изабелла пытливо заглянула ему в глаза. Выражение его лица было непроницаемым; оно ничего ей не сказало. Но в самой глубине синих глаз Брэда она вдруг заметила затаенные искорки смеха.
      – Не знаю, – озабоченно сказала она. – Ты ужасно много требуешь от слабой женщины.
      Брэд снова поцеловал ее, и таким долгим, затяжным поцелуем, что у нее задержалось дыхание.
      – Я люблю тебя, дорогая, – прошептал он. – И всегда буду любить.
      Изабелла улыбнулась.
      – Ты исправляешься понемногу, – прошептала она. – Я не теряю надежды, что ты откажешься от своих «дурных» привычек.
      И поцеловала его с той нерастраченной силой любви, которую ей так долго приходилось сдерживать в себе.