Глава двенадцатая

День склонился к закату, потом вечер уступил место ночи, но Лайон почти не замечал этого.

Кора ушла. Уехала на такси час тому назад вместе с Фрэнком. Он наблюдал за ними из окна… наблюдал и позволил этому случиться, потому что знал: сотворенный им мир оказался фикцией. Лайону хотелось, чтобы у его сына были любящие родители и родной дом, но хотеть не значит мочь.

Сердце его болезненно сжималось от тоски. Видит Бог, женясь на Коре, он знал, что она из себя представляет. Он не любил ее. Просидев несколько часов в постепенно темнеющей комнате, Лайон выкинул дурацкую иллюзию последних дней из головы.

Ему будет недоставать Фрэнка, и если Кора полагает, что сможет воспрепятствовать его общению с сыном, то сильно ошибается. Утром он первым делом позвонит своему адвокату и распорядится начать процедуру взятия сына под опеку.

Хотя нет. Нет, черт побери, он этого не сделает. Мальчик любит мать, а та любит его. Что бы она из себя ни представляла, мать из нее получилась хорошая. Пусть Фрэнк живет с ней, а он будет видеться с сыном по уик-эндам, по праздникам, во время отпуска… В общем, именно этим адвокат и займется.

Такое решение ему следовало принять с самого начала, а не вынуждать Кору выходить за него замуж. Какая же это с его стороны была глупость! Спроектировать можно здание, но не семью.

Один мужчина, одна женщина и один ребенок – еще не семья, они не могут быть вместе без любви. Брак без любви – вовсе не брак. А он никогда не любил Кору. Желал – да. Она великолепна в постели, но кроме постели между ними не было ничего…

Зазвонил телефон, и Лайон схватил трубку.

– Алло, – рявкнул он, – кто бы ты ни был, предупреждаю: я сейчас не в настроении для светских разговоров.

– Я тоже, – огрызнулся в ответ Хескет.

– Хеск? – Лайон присел на край кровати. – Послушай, старик, откуда ты узнал, что мне нужна моральная поддержка?

– Что, опять сложности с женщинами, малыш? Скажи мне, в чем вообще главная сложность с ними?

– В том, что они женщины. Это и есть основная сложность.

– Дело в том… – Хескет деликатно прокашлялся. – Дело в том, что есть тут одна женщина…

– Конечно, куда же от них денешься, черт побери!

– Я предложил ей переехать ко мне.

– Что ты сделал? – Лайон вскочил на ноги. – Послушай, пока ты не влип всерьез…

– Ничего серьезного. Понимаешь, сейчас это серьезно. Но не навсегда, мы с ней договорились. Будем жить вместе, однако никаких взаимных обязательств, никакой привязанности…

Лайон издал приглушенный звук, должный, видимо, означать смех.

– Все они мечтают о привязанности. Но только тогда, когда хотят ее сами. А если этого пытаемся достичь мы…

– Послушай, о чем это ты говоришь?

– Не обращай внимания. Давай лучше о твоей крошке…

– Она не «крошка». Ее имя Изабелла.

– Изабелла? – Лайон с трудом заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Хескет. – Да-да, вспоминаю. Это ведь та крошка… то есть та женщина, которая купила тебя на аукционе, верно?

– А если даже и так?

– Послушай, я вовсе не хотел сказать ничего плохого, просто удивился, вот и все. Значит, эта леди купила тебя, распалившись желанием…

– Прошу тебя выбирать выражения, когда говоришь о ней, – сухо заметил Хескет.

– А что я сказал? Ведь она почему-то стала твоей любовницей.

– Она мне не любовница.

– Как же тогда ее называть?

– В этом-то вся проблема. Как мне ее называть, представляя другим людям?

– У нее есть имя, попытайся употреблять его.

– Мы ведь живем вместе, черт побери! Как мне объяснить это людям?

А у меня есть жена, которая покинула мой дом, подумал Лайон. Как мне объяснить людям это?

– Послушай, – ответил он старшему брату, – зачем им об этом знать?

– Изабелла не хочет делать тайны из того, что играет значительную роль в моей жизни. – Хескет тяжело вздохнул. – Мне просто необходимо как-то ее называть.

– Возлюбленной?

– Не пойдет, черт побери.

– Как насчет подруги?

Хескет рассмеялся. Ты можешь поступить так же, как я, подумал Лайон, жениться на ней и называть ее женой…

– Все-таки она твоя любовница, – подвел он итог. – На чем и советую остановиться.

– Это не так. Хотя, в общем-то, так. Дело в том, что она мне больше чем любовница.

– Тогда скажи ей об этом, – сказал Лайон, стараясь сохранять спокойствие.

Черт бы тебя побрал, братец. Ты не можешь разобраться в своих чувствах к женщине, с которой живешь, но она тебе все-таки не жена. Она не ушла из дома по той причине, что ты оказался слишком глуп или слишком горд, чтобы высказать ей свои истинные чувства, то, что он, Лайон Кинг…

– Знаешь, – наконец отозвался Хескет, – может, ты и прав. Наверное, мне действительно стоит сказать ей об этом.

На этом их разговор закончился. Но не размышления Лайона. Подумать только, Хескет ищет у него совета насчет женщин. Нашел к кому обращаться! Он сам в них ничего не понимает. Даже в своем отношении к Коре не смог разобраться. Иначе откуда взялась минуту назад мысль о том, что он испытывает к Коре определенные чувства?

Надо признать, в постели она бесподобна. К тому же ему нравилось быть с ней, общаться, говорить о разных вещах, в том числе о тех, которые он никогда не затрагивал в беседах с другими женщинами. О гнездившемся неподалеку от дома ястребе. О том, как строил этот дом, – своими руками, бревно к бревну, камень к камню…

И Кора слушала так, будто каждое его слово было для нее откровением. Да и он сам слушал ее с не меньшим вниманием и желанием понять…

Простонав, Лайон в отчаянии схватился руками за голову. Кого он пытается обмануть, самого себя? Да, ему недостает Фрэнка, однако уход жены означает для него нечто гораздо большее. Сына он еще увидит, будет играть с ним, смеяться, а Кора потеряна для него навсегда. С ее улыбкой, смехом, ласками…

Телефон зазвонил вновь. С бьющимся сердцем Лайон схватил трубку: может быть, это Кора… Но это оказалась не она, а опять Хескет.

– Послушай, малыш, – без предисловий начал он, – только что звонил Остин. У него опять неприятности.

– Что ты говоришь? – отозвался Лайон. – Похоже, что в последнее время членам нашей семьи скучать не приходится.

– Позвони ему, ладно? Я дам тебе номер.

– Его номер у меня есть.

– Он говорил не из дома. Я записал номер с определителя.

Записав номер брата, Лайон в задумчивости потер лоб.

– Знаешь, я не уверен, что это лучший способ…

– Позвони и скажи ему, чтобы не был идиотом, – проворчал Хескет. – Мужчина не должен позволять уходить женщине, которую любит.

– Любовь, – сказал Лайон и невесело рассмеялся. – Кто может сказать, что означает это слово.

– Когда-нибудь узнаешь, малыш. Поверь мне, когда это с тобой произойдет, ты сразу узнаешь.

Дождавшись, пока Хескет повесит трубку, Лайон набрал продиктованный ему номер. Да, веселенький вечерок выпал братьям Кинг.

Остин ответил немедленно.

– Лайон? Откуда, черт возьми, ты узнал…

– Мне звонил Хескет.

– Но я не давал ему своего номера!

– Адресуй свои укоры техническому прогрессу, – сухо ответил Лайон. – Где ты находишься?

– Не важно. Только не спрашивай в чем дело. Это слишком долгая история.

– Послушай, я только хочу сказать, что Хеск прав. Как бы там ни было, не дай Барбаре уйти от тебя.

Остин тяжело вздохнул.

– Знаешь что, не слишком ли много советов по поводу любви от двух закоренелых холостяков вроде вас?

– Если действительно любишь женщину, – решил высказаться напрямую Лайон, – не будь дураком и не упускай ее. Понятно?

– От кого я это слышу? От людей, привыкших менять женщин как перчатки.

– Все эти женщины ничего не значат, брат. Значение имеет только одна, та самая. И если человек нашел ее, то должен держать изо всех сил. Понял?

– Понять-то я понял, но ты последний, от кого я мог ожидать…

– Сам себе удивляюсь, – сказал Лайон, повесил трубку и, подойдя к окну, выглянул в ночь. Кора сейчас, должно быть, в аэропорту, дожидается вылета своего самолета. Который навсегда увезет ее из его жизни.

Остин прав, кто он такой, чтобы давать советы по поводу любви. Что ему самому о ней известно? Может, конечно, ту Кору, которую он полюбил, он просто выдумал, но дело сделано. Лайон будет любить ее до конца жизни, всегда будет желать, такую нежную, теплую…

– Мистер Кинг?

Лайон обернулся. В дверях стояла Инга. Выражение ее лица было почти бесстрастным. Почти, потому что общение с ним явно не доставляло домоправительнице ни малейшего удовольствия.

– В чем дело, Инга?

– Я хотела узнать, не подать ли вам ужин, сэр. Конечно, уже наступила ночь, но вы ведь так и не поели…

– Нет, – Лайон отвернулся, – спасибо, не надо.

– Извините, сэр… – Она деликатно откашлялась. – Миссис Кинг сказала, что не вернется.

– Так оно и есть.

– Видите ли, тогда… Не хотите ли вы, чтобы я позвонила мистеру Синклеру, сэр?

Лайон закрыл глаза. В ушах его вновь прозвучал голос Коры, ее слова: «Он абсолютно ничего не подозревает».

– Не надо, – как можно спокойнее ответил Лайон домоправительнице. – Только дайте мне его адрес, и я… я сам улажу все с Синклером.

Кивнув, Инга вынула из кармана фартука визитную карточку и протянула ее Лайону.

– Синклер и Райтер? – Он недоуменно взглянул на Ингу. – «Торжества и вечеринки»?

– Да, сэр, – ответила та. – Райтер мой племянник. Поэтому я и порекомендовала его миссис Кинг.

– Я не совсем понимаю, Инга. Вы порекомендовали моей жене…

– Полагаю, теперь не будет большой беды, если вы узнаете, сэр, о задуманной вашей женой вечеринке. Хотя ужин на двоих вряд ли можно считать настоящей вечеринкой, Райтер сказал, что они с Синклером с удовольствием займутся этим. Синклер – чрезвычайно приятный человек, сэр, хорошо знаком с менеджером отеля и считал, что сможет…

– Отеля? – переспросил Лайон, с трудом удерживаясь от того, чтобы поскорее вытрясти из Инги всю историю.

– Ну да, сэр, того отеля, в котором миссис Кинг заказала номер. На завтра. Завтра ведь ваш день рождения? О, она так старалась! Выспросила у меня о вашем любимом сорте шампанского и о блюдах, которые вы… Мистер Кинг? С вами все в порядке?

– Нет, – ответил он неверным голосом, – со мной не все в порядке. У меня вместо головы кочан капусты, да еще совсем увядший к тому же!

Зачем он тратит время на разговоры? Бросившись к двери, Лайон на ходу успел чмокнуть ошарашенную Ингу в щеку и скатился вниз по лестнице.

Перед выходом из дома ему пришло в голову позвонить в аэропорт, однако выдать справку о продаже билета на имя Коры Кинг или Коры Рингвуд ему отказались.

– Из соображений безопасности, – объяснила телефонистка, сообщившая, однако, что до интересующего его рейса остался час с небольшим.

Он не стал отыскивать себе место для парковки, а подъехал прямо к аэровокзалу.

– Эй, – раздался чей-то голос, – вы не имеете права оставлять здесь машину!..

Но Лайон даже не оглянулся, он бежал со всех ног. Так человек бежит ради спасения жизни – своей или близкого человека. Скорей, скорей, подгонял он себя, скорей сказать ей то, что должен был давно сказать… Если только она захочет слушать.

Лайон замедлил движение только у нужного ему турникета. Если он начнет проталкиваться сквозь очередь, охрана наверняка примет его за ненормального. Впрочем, он действительно сумасшедший. Только сумасшедший мог не понять, что Кора любит его так же, как он ее, что ей можно доверять безгранично.

Почему он оказался настолько слеп? Лайон знал женщин и понимал толк в сексе, но то, что произошло между ним и Корой, было гораздо большим чем просто секс, – это был способ без слов сказать друг другу: «Я люблю тебя!» Однако где же она? Вокруг столько людей, он никак не мог найти ее в этой толпе… Вдруг сердце его дрогнуло: вот она! Его жена. Его любимая жена. Кора стояла возле окна, отрешенно глядя в ночь, со спящим Фрэнком на руках. Если он сейчас потеряет Кору, то потеряет все. Медленно двинувшись вперед, Лайон лихорадочно пытался найти верные слова. «Я совершил ужасную ошибку». «Можешь ли ты меня простить?» «Не дашь ли ты мне попробовать еще раз?»

Но стоило ей повернуться, почувствовав его присутствие, стоило увидеть боль в ее глазах, как все заготовленные фразы вылетели у него из головы.

– Кора, – произнес он срывающимся голосом, – Кора, я люблю тебя. Ты мне нужна. Я не могу представить свою жизнь без тебя. Я вел себя совершенно неправильно, прости меня, дорогая…

Слова замерли у него на губах. Он не успел. Он потерял ее. Это было видно по взгляду Коры, в котором жила одна лишь боль и больше ничего.

– Я люблю тебя, – повторил он тихо. – Любил все время, с самой первой нашей встречи. Ты помнишь? Тебе показалось, что я лишь один из многих охотившихся за тобой… Да, так оно и было… до нашего первого поцелуя…

Лайон вновь замолчал, ожидая от нее хоть каких-нибудь слов, но Кора по-прежнему молчала. Он набрал полную грудь воздуха.

– Мне было страшно признаться в этом даже самому себе. Я не верил в любовь, дорогая, таков уж был мой жизненный опыт. Я боялся, что, отдав свое сердце, останусь беззащитным. – На губах Лайона появилась кривая усмешка. – Мне и в голову прежде не приходило, что когда-нибудь я встречу женщину, способную захватить мое сердце, хочу я этого или нет. Дорогая, пожалуйста, скажи, что дашь мне еще один шанс. Скажи, что вернешься со мной домой, и я докажу свою любовь.

– Сегодня ты разбил мое сердце, – ответила наконец Кора еле слышно.

Лайон взял ее за плечи. Оказавшийся между ними Фрэнк заворочался во сне.

– Знаю, дорогая. Если бы только можно было все вернуть назад…

– Я собиралась сделать тебе сюрприз на день рождения. – Голос ее дрожал, в глазах стояли слезы. – Увидев тебя, я так обрадовалась, а ты… а ты…

– Я был не прав, дорогая. Теперь я знаю, что у тебя нет никого, кроме меня, как у меня никого, кроме тебя.

– У меня никогда никого не было, – призналась Кора, глядя на него сквозь пелену слез. – Я совсем не та, за кого ты меня принимал, Лайон. В моем прошлом вообще не было мужчин. А что касается моего согласия пойти с тобой в отель…

– Это была моя инициатива, я тогда уговорил, я соблазнил тебя.

– Я тоже этого хотела.

Ее улыбка была неуверенной, но Лайон почувствовал некоторую надежду.

– Это действительно так? – спросил он. Кора кивнула.

– И совсем не потому… – Она взглянула на спящего сына, потом на Лайона. – Не потому, что я хотела ребенка. То есть, конечно, хотела, но с тобой пошла из-за внезапно возникшего чувства к тебе, Лайон. Никогда прежде я не ощущала ничего подобного ни к одному мужчине… Мне показалось, что наконец-то нашлась недостающая половинка, что я могу стать…

– Цельной.

– Да, цельной.

Они стояли, глядя друг другу в глаза, и после долгой паузы Лайон взял лицо Коры в ладони, вытерев подушечками больших пальцев стекающие по щекам слезы.

– Я люблю тебя. Мое сердце и душа принадлежат тебе. И я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Она неуверенно рассмеялась.

– Вы забыли кое о чем, мистер Кинг. О церемонии, состоявшейся почти две недели тому назад. И о первой брачной ночи в доме на озере.

– Это не считается. – Он улыбнулся. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж снова, дорогая, на этот раз наши мотивы будут куда более основательными. Мы до конца осознали, что любим друг друга, и наконец-то сможем стать цельными. – Лайон заглянул Коре в глаза. – Скажешь ли ты мне да?

– Да, – ответила она, – да, Лайон. Лайон нежно поцеловал ее.

– На этот раз все будет по настоящему, дорогая. На ранчо, в кругу моей семьи. Ты в белом платье и фате, я во фраке.

– Звучит чудесно, но мы не имеем права этого делать. Та брачная церемония…

– То была официальная часть. – Он ухмыльнулся. – Кстати, она означает, что в эти несколько недель до свадьбы на ранчо ты не имеешь права отказывать мне в моих брачных правах.

– Ты неисправим.

Они смотрели друг на друга с улыбкой, потом лица их постепенно стали принимать серьезное выражение. Лайон осторожно взял у Коры спящего Фрэнка.

– Пойдем домой, – тихо сказал он. Чувствуя наворачивающиеся на глаза слезы радости, Кора привстала на цыпочки и поцеловала мужа в губы.

– Да, – ответила она. – Пойдем домой.

На следующее утро Лайон испытывал ранее неведомое ему ощущение абсолютного душевного покоя, приятное и одновременно пугающее. Он оставил Кору в постели, сладко спящей после всех трагических переживаний вчерашнего вечера и последовавшей за этим бурной ночи любви. Фрэнк мирно посапывал в соседней со спальней детской. Все, что Лайону было сейчас нужно для полного счастья, – так это добрая кружка черного кофе.

Однако до кухни ему дойти не удалось – проходя мимо гостиной, он услышал телефонный звонок. Черт побери, подумал Лайон, может человек пожить в свое удовольствие хотя бы в уик-энд?!

– Алло, – подняв трубку, раздраженно рявкнул он.

– Привет, малыш, – раздался непривычно неуверенный, почти робкий голос Хескета.

– Хеск, – сменив гнев на милость, обрадовался Лайон, – ты как нельзя вовремя. Я сам собирался тебе сегодня позвонить. У меня для тебя умопомрачительная новость.

– Какое совпадение, у меня для тебя тоже. Надеюсь, что твоя новость лучше моей.

– Не хочешь ли ты сказать, что твоя Изабелла купила себе другого мужчину? – спросил не теряющий радужного настроения Лайон. – Как видно, недостатка в средствах она не испытывает. Так что ты теперь снова в свободной продаже?

– Мне не до шуток, Лайон, – недовольно отозвался Хескет. – Видишь ли, я воспользовался твоим советом.

– Каким советом? – спросил Лайон, которому сейчас было не до чужих переживаний.

– Не валяй дурака! Ведь это ты посоветовал мне сказать Изабелле, что она для меня больше чем любовница. Я и сказал.

– Да? Ну и что?

Хескет надолго замолчал, и улыбка Лайона начала постепенно увядать.

– В общем, я женюсь, – неожиданно выпалил брат.

– Но вы ведь договорились, что живете вместе, однако никаких взаимных обязательств, никакой привязанности… – Не выдержав, Лайон рассмеялся.

– Не вижу, что тут смешного, – разозлился Хескет.

– А то, что мы с тобой два сапога пара, – заявил Лайон. – Если не считать того, что у тебя появились не только невестка, но и племянник.

Последовало долгое молчание.

– Надеюсь, ты не шутишь, малыш.

– Какие могут быть шутки. Его зовут Фрэнк. Приглашаю вас с Изабеллой на свадьбу. Надеюсь, бокал шампанского тебе не повредит.

Внезапно Хескет разразился хохотом.

– Да, – с трудом выговорил он, наконец отдышавшись, – мы, братья Кинг, дружные ребята. Только что звонил Остин, у них с Барбарой тоже будет ребенок. Оттого-то она и куксилась. А Остин ничего не замечал, что ей при ее состоянии показалось обидным. Но не думай, что ты переплюнул всех. Старик показал, что тоже еще кое на что способен, правда, в другой сфере.

Сердце Лайона дрогнуло.

– Не хочешь ли ты сказать…

– Отец наконец решился отдать ранчо Глэдис. Как видно, времена все-таки меняются, причем явно не в худшую сторону.

Да, похоже, братьям Кинг при очередной встрече на ранчо одним бокалом шампанского ограничиться не удастся.