Колдунья

Кивнув, Луиза на какое-то мгновение выдала себя.

— У меня что-то нет настроения возиться с лошадьми, хочу пройтись.

— Составить тебе компанию?

Она покачала головой.

— Я лучше пройдусь одна. Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Просто мне нужно время, чтобы обо всем подумать…

— Только не думай слишком долго. Лейтенанта Стронга могут перевести со дня на день.

— Спасибо за ваше внимание, Фрэнсис. Я знаю, что я ваша ученица и намного моложе вас, но вы мой самый лучший друг.

— Мы с тобой обе подруги, — поддержала се Фрэнсис.

Она смотрела вслед Луизе, на ее удалявшуюся одинокую фигурку. Фрэнсис знала, какой тяжелый груз лег на ее хрупкие плечи, сделав ее сразу старше, — она уже не выглядела шестнадцатилетней девушкой.

Фрэнсис уже хотела уходить из конюшни, как-вдруг почувствовала позади себя чье-то присутствие. Она обернулась и увидела Чако. Радость охватила ее, и она готова была броситься к нему, обнять и расцеловать его, но что-то удержало ее. Он пристально смотрел на нее, но так как он стоял в тени, она не видела ни выражения его лица, ни его глаз. Он был настороженным, как будто что-то беспокоило его.

Она даже не представляла, что он ей скажет.

— Ты все еще здесь, — произнес он без каких-либо эмоций.

Не было ясно, рад он видеть ее или нет.

— А где же мне быть?

— Я думал, ты поедешь искать более цивилизованное общество.

— Возможно, я предпочла что-то сделать здесь для распространения цивилизации на Западе, — быстро сказала Фрэнсис. Конечно же, он был счастлив, что она не уехала! — Хотя некоторые вещи мне никогда не удастся здесь поменять. И ты подумал, что я смогу вот так просто уехать… не могу поверить в это.

— После того что случилось, никто не стал бы винить тебя за это.

— Я приехала сюда, на Запад, в поисках приключений. Что ж, я получила чуточку больше того, что ожидала.

— Тебя ведь чуть не убили.

— И я тоже почти убила человека… или кто там она была, — сказала Фрэнсис и добавила: — Теперь, Чако, я понимаю все.

— Что ты понимаешь?

— Что чувствует человек, которого обстоятельства вынуждают делать то, что противоестественно для него.

— Ты имеешь в виду меня? Не обманывай себя, Фрэнки. Не старайся представить меня лучше, чем я есть на самом деле.

— А ты не старайся казаться хуже. Я встречала многих, кто был слишком высокого мнения о себе. Они выдавали себя за честных христиан, а на самом деле были ограниченными и мелкими людишками, вроде Минны Такер. Возможно, они никогда не делали ничего, что осуждалось обществом, и, уж конечно, никого не убивали, но они во многом заблуждались, упорствовали в своих заблуждениях и были очень жестокими людьми. А тебя, Чако, я прекрасно изучила. Ты честный, порядочный человек, которому я верю и которого люблю.

Ее слова произвели на Чако такое впечатление, что он бросился к ней и заключил ее в свои объятия.

— Я тоже люблю тебя, Фрэнки. Правда, я боюсь…

— Только не меня, — бормотала она, уткнувшись ему в грудь, — никогда не бойся меня.

Он страстно поцеловал ее, вложив в поцелуй всю силу своей любви, затем опять немного отодвинулся и сказал:

— Ты серьезно хочешь здесь создать цивилизованное общество?

— Вполне серьезно.

— А как насчет меня? Зная о моем прошлом, поедешь ты с таким, как я?

— Конечно же.

— И не пожалеешь, что опять поменяешь свою фамилию?

— Нисколько.

Он целовал ее и прижимал так крепко, что ее сердце чуть не вырвалось из груди. Все ее сомнения улетучились. Они принадлежали друг другу.

— Ветром с Востока занесло тебя сюда, но я не отпущу тебя никогда, — поклялся Чако. — Как насчет того, чтобы стать женой владельца ранчо?

— Звучит так, что ты предлагаешь мне новое приключение, — говорила она, пытаясь сдерживать свои чувства. — Ты будешь работать со своим отцом?

— В некоторой степени. Он переписывает земли на юго-востоке на мое имя. А что касается остальных земель… там видно будет. После смерти Инес он чуть не обезумел.

— Но он-то верит, что она была оборотнем?

— Да, конечно. Он понял, что все зло исходило от нее. Его слуги нашли у нее в спальне, в комоде яды, которыми она пользовалась.

При упоминании имени Инес оба они на минуту замолчали. Затем, нарушив молчание, Чако спросил:

— И ты сможешь оставить «Блю Скай»?

Фрэнсис улыбнулась, представляя, что она теперь все время будет с Чако.

— Я буду рада вес передать в надежные руки Бэлл. — Она, правда, не представляла, как пойдут дела без Эвандеры и Руби, а возможно, и без Лаз.

«Если ей удастся помочь, может быть, перед всеми девушками „мужского клуба“ откроются двери в другую, новую жизнь», — подумала Фрэнсис.

— И ты не будешь недовольна, если нам придется жить в хижине?

— Но это же временно. Мы построим собственный дом.

— Тебе не нравится имение?

— Мне не нравится, что там жила Инес, — сказала Фрэнсис. — Хотя она и мертва, они с Чако всегда ощущали бы присутствие ведьмы в ее прежних апартаментах. — Кроме того, я думаю, мы начнем нашу новую жизнь с того, что все будем делать сами и сообща.

— Хорошо бы поскорее начать эту новую жизнь, — сказал Чако, поцеловав ее.

Фрэнсис знала, что, возможно, ветры перемен пронесутся через Нью-Мексико и затронут и ее и Чако, но смести их или сбить с намеченного пути они никогда не смогут. Сердцем она надеялась, что их союз с Чако станет отличным примером примирения и соединения различных культур на этой территории. Они заложат здесь фундамент прекрасного, счастливого будущего.