Николай Матвеевич Грибачев
      Лиса Лариска и белка Ленка
      Когда лиса Лариска только подрастала, она не знала еще, кто в лесу как бегает. Идет она однажды, а с елки шишка - стук ее по спине. Подняла она голову и видит: на елке белка Ленка бегает, смеется:
      - Цок-цок, мой домик высок. Цок-цок, мой домик высок!
      - Это ты, белка Ленка, в меня шишками кидаешься? - спросила лиса Лариска.
      - Я.
      - А зачем ты, белка Ленка, кидаешься?
      - А так, - сказала белка. - Скучно мне.
      - А я вот возьму тебя и съем.
      - Не съешь.
      - Нет, съем.
      - Ну, попробуй.
      Посмотрела лиса Лариска, подумала: "Ноги у нее четыре, хвост как и у меня. На дерево она забралась - ну и что? Наверное, специально гимнастикой занимается. А ходит все равно по земле. Вот я подожду, пока она с елки слезет, и съем".
      Легла лиса Лариска под елкой, хвост по траве разостлала - ждет. Утро все ждет, день ждет - не слезает белка. "Ладно, - думает лиса Лариска, - есть захочешь, пить захочешь - слезешь. На елке воды нету!"
      А белка Ленка немного посидела, на другую ветку перепрыгнула, на третью, на пятую. С елки на другую елку. По пути шишек поела. Потом к речке в осинник добралась, с сорокой Софкой поругалась.
      - Ча-ча-ча! - сказала сорока Софка. - Ты чего по веткам скачешь? У тебя четыре ноги, по земле бегать должна. А деревья для тех, у кого крылья есть.
      - Цок-цок-цок! - засмеялась белка. - Разве тебе места в лесу мало? Он, лес, для всех, где хочу, там бегаю!
      Напилась белка Ленка, еще шишек поела и к вечеру на свою елку вернулась. Смотрит, лиса Лариска внизу.
      - Ты еще сидишь? - спросила белка Ленка.
      - Сижу, - сказала лиса Лариска.
      - Ждешь?
      - Жду.
      - Ну, жди, а я спать лягу. Спокойной ночи!
      Устроилась она поудобнее на ветке и заснула. А лиса Лариска не знает, что белка и поела уже, и попила, думает: "Ладно, я голодная, и ты голодная, я пить хочу, и ты пить хочешь. Я упрямая, подожду, все равно слезешь. Или голова от высоты закружится, сама в рот упадешь".
      Утром белка Ленка проснулась, умылась, спрашивает:
      - Ты еще тут, лиса Лариска?
      - Тут.
      - Сидишь?
      - Сижу.
      - Ну, посиди еще.
      И опять - с ветки на ветку, с елки на елку, к речке сбегала, поела и попила. Только вечером вернулась, когда уже солнце заходило.
      - Ты еще сидишь, лиса Лариска? - спрашивает.
      А у лисы от голода и жажды язык еле ворочается во рту. Но все же отвечает:
      - Сижу.
      - Все съесть меня хочешь?
      - Хочу.
      - Ну, посиди еще.
      К ночи у лисы Лариски живот от голода стал болеть. Никакого терпения нет. И решила она домой сбегать, поесть и попить, а потом вернуться и опять караулить.
      - Где ты пропадала? - спросила ее мать. - Совсем тощей стала.
      - А я белку поймала! - сказала лиса Лариска.
      - Как поймала?
      - А так...
      И рассказала, как белка Ленка на дереве сидела, а она внизу ее ждала.
      - Глупая ты у нас, Лариска, - сказала мать. - У белки четыре ноги, но она с дерева на дерево прыгает, с ветки на ветку перелезает. Пока ты внизу сидела, она весь лес обегала, про твою глупость рассказывала.
      Поняла лиса Лариска, что многого она еще не знает, учиться ей надо. А белка Ленка с тех пор, как только увидит ее, так шишкой запустит, дразнится:
      - Цок-цок! Ну, как, лиса Лариска, когда есть меня придешь?
      А лиса Лариска только пошипит от злости и прочь бежит. Поняла она, что никогда ей не поймать белку на дереве!