Глава 20

– Все это очень хорошо, Грейс, – сурово сказал сэр Освальд. – Но какого черта ты путешествуешь, да еще и с ночевкой, в Лондон одна и без сопровождения – нет, эта чертова собака не считается! – с каким-то мужчиной, которого я до сегодняшнего дня не видел, когда ты должна быть на какой-то загородной вечеринке с сэром Джоном и Мелли Петтифер?

Грейс сглотнула. Она приготовила небольшую речь, и она неплохо звучала, когда она репетировала ее про себя в карете, Но двоюродный дедушка Освальд ее не проглотил.

Самое худшее, что Пруденс и ее муж Гидеон не были единственными родственниками, кто в данный момент гостил у двоюродного дедушки Освальда и бабушки Гасси. Там были все ее сестры с мужьями. И ни одного из них ее история не впечатлила. Кроме бабушки Гасси, которая смотрела на Доминика с откровенным, если не сказать навязчивым, восхищением.

Доминик же не смущался. Да и вопросы двоюродного дедушки Освальда его тоже ничуть не беспокоили. Или угрожающие взгляды, которыми его окидывали ее четверо крупных, недовольных, мускулистых зятьев. Она взглянула на Эдварда и изменила это на троих крупных, недовольных и мускулистых зятьев и одного сердитого графа среднего размера – ее зятя Эдварда.

Доминика настолько не заботила напыщенная речь двоюродного дедушки Освальда, что он смотрел только на нее да на ее сестер, очевидно, ища в них семейное сходство. А один раз, она была уверена, он даже подмигнул двоюродной бабушке Гасси.

Они его на кусочки разорвут.

А если они этого не сделают, то ьто сделает она. Ее речь бы великолепно сработала, если бы он не вставлял поминутно «полезные» объяснения, заверяя их, что Шеба – очень хорошая компаньонка и что гарем этот вовсе не вертеп, как воображают многие люди.

– Тетушка Гасси, – перебил Гидеон. – Почему бы вам и девочкам не отвести Грейс куда-нибудь и побеседовать там, а мы тем временем перекинемся парой слов с д'Акром.

– Замечательная идея, мой дорогой, – заявила леди Ога-ста, и через мгновение в комнате не осталось ни одной женщины, а Доминик остался один перед лицом разгневанных аристократов.

Перед ним стояли три зятя с напряженными лицами и сжатыми кулаками. Он знал, чего ожидать. Уже не первый раз приходилось ему сталкиваться с толпой английских громил. Единственная разница заключалась в том, что он больше не был школьником.

Гидеон, лорд Каррадайс, заговорил первым:

– Итак, д'Акр. Я думаю, вам нужно кое-что объяснить. Доминик внимательно посмотрел на ногти.

– Давай, парень. Выкладывай! – рявкнул Блэклок, другой зять.

Военная выправка, подумал Доминик. Он смахнул с рукава пылинку.

– Ему нужна хорошая взбучка! – прорычал Рейн. Доминик пожал плечами. Он скинул пиджак и начал закатывать рукава.

– Что это ты делаешь? – угрюмо поинтересовался Каррадайс.

– Готовлюсь защищаться. – Что?

– Из моего опыта следует, что сыновья джентльменов не привыкли слушать. Но мне нравится драться, так что можем приступать.

– Ну а мы желаем поговорить! А точнее, послушать. Нам совсем не ясно, что здесь происходит, так что прежде чем мы устроим тебе взбучку, которую ты, вполне возможно, заслуживаешь, мы хотим получить кое-какие объяснения.

Доминик нахмурился. В словах Каррадайса сквозила ирония.

Граф спросил тихим уверенным голосом:

– Каковы твои намерения по отношению к нашей золовке?

Доминик пожал плечами.

– Я-то думал, это даже слепому ясно. Гидеон закатил глаза.

– Черт, прекрати это, не то я взгрею тебя! Доминик вновь пожал плечами.

– Я сделал все, что мог, чтобы она согласилась стать моей любовницей.

Четверо мужчин сжали кулаки.

Каррадайс подозрительно посмотрел на него и поднял руку, чтобы остановить остальных.

– Ты либо хочешь умереть молодым, либо…

– Разумеется, я хочу жениться на ней. – Интересно, зачем, как они думали, он проводил ее до самого Лондона?

Каррадайс приподнял брови.

– Так просто? А если она откажет тебе? Или ее семья будет против.

Доминик вновь посмотрел на свои ногти.

– Думаю, до тебя дошли слухи о ее состоянии, – заметил Рейн.

– Ее состояние меня не интересует. Вряд ли оно сравнимо с моим.

– Я думаю, ты знаешь, что она упряма и несговорчива. Все сестры Мерридью вьют из своих мужей веревки, – сказал Каррадайс.

Доминик внимательно осмотрел их, таких спокойных, здоровых и чуть ли не светящихся от счастья.

– Ага, и по вам видно, что вы живете под каблуком у жен! Но в конце концов, все мы несем свой крест.

– Ты любишь ее?

Доминик не мигая посмотрел на него. Это касалось только Грейс и его, и больше никого.

Каррадайс пристально посмотрел на него.

– Когда ты впервые встретил Грейс, – медленно сказал он, – что потрясло тебя?

Доминик задумался на мгновение.

– Ее нога.

– Ее нога? – воскликнули они хором.

– Да. – Он дерзко улыбнулся. – Она ударила меня. Два раза. – Если после этого они его не изобьют, то Доминик уж не знал, что для этого нужно сделать.

– Ударила тебя? – Гидеон торжествующе посмотрел на остальных. – Ножка ударила его! Я так и знал! Мы имеем дело с любовью с первого взгляда.

Доминик не верил своим ушам.

– Я думаю, вы неправильно поняли, – сказал он. – Я сказал, что она ударила меня!

Каррадайс улыбнулся:

– Она сделала то же самое со мной в день нашего знакомства. Поэтому я и зову ее Ножкой. Это великолепный знак. Видишь ли, мы считали, что она уже давно бросила эту привычку. Но должно быть, она приберегала ее для особого случая.

Каррадайс и граф пожали ему руку и ушли. Доминик посмотрел им вслед.

– Но я заслужил это. Я поцеловал ее. Два раза.

Блэклок и Рейн рассмеялись.

– Позволь мне дать тебе совет, – сказал Блэклок, проходя мимо. – Стоит тебе поцеловать одну из Мерридью, и нет смысла драться.

Сэр Освальд Мерридью посмотрел на него из-под кустистых бровей.

– Ну, д'Акр, не стой столбом! Если ты собираешься жениться на моей внучатой племяннице, нам еще нужно обсудить брачный договор. И, скажу откровенно, лучше бы он был хороший.

– А на другое я и не согласен, – холодно сказал Доминик. – Я не желаю прикасаться и к пенни из ее денег. В договоре должно быть записано, что она сохраняет свое состояние.

Сэр Освальд приподнял кустистые белые брови.

– Мне стало известно, что ваше поместье в плохом состоянии.

– Это не должно вас беспокоить, на ней это никак не отразится. У меня есть собственное состояние, не зависящее от завещания отца.

Старик кивнул и поднялся.

– Так мне и сообщили.

Он заметил удивление Доминика и усмехнулся:

– Ты же не думаешь, что маленькое представление Грейс могло меня обмануть? Девочка, которую я знаю с десятилетнего возраста. Я все это время знал, что они с Гасси затевают. Поэтому я разузнал побольше про тебя. Хороший же из меня выйдет опекун, если я не буду знать, с кем общается моя девочка.

Через час он проводил Доминика через парадную дверь.

– Возвращайся завтра утром и сможешь поговорить с ней сам.

– Прости меня, Доминик.

Сегодня она была одета в нежно-голубое платье, точно такого же оттенка, как ее глаза. В данный момент очень грустные глаза.

– Что так расстроило тебя?

– Не знаю, что они сказали или сделали с тобой вчера вечером, но что бы это ни было, ты не обязан этого делать.

– Делать чего?

– Жениться на мне. Доминик нахмурился:

– Черт возьми, это моя реплика.

– Что?

Он опустился на одно колено и сказал:

– Грейс Мерридью, согласна ли ты выйти за меня замуж? Она долго молчала.

– Не надо, Доминик, я не перенесу этого. Он крепче сжал ее руку.

– Выйди за меня замуж, Грейсток.

– Перестань! Я знаю, что ты никогда этого не хотел. Но как бы я ни…

– Пол очень холодный, – перебил он ее жалобным голосом. – Итак, одна из вас – Грейс или Грейсток, – пожалуйста, скажи, что выйдешь за меня замуж, чтобы я мог встать.

Грейс прикусила губу.

– Ты уверен, Доминик? Он улыбнулся:

– Разумеется, уверен. – Он встал и притянул ее к себе. – А зачем, ты думаешь, я приехал с тобой сюда? Я же сказал, что ни за что не потеряю тебя.

– Но ты же не веришь в брак. Он хитро улыбнулся:

– Я – нет, но ты в него веришь, а если кто-то и сможет убедить меня в этом, то это будешь ты, моя милая. А теперь в третий раз – ты выйдешь за меня замуж?

– Но как же Вульфстон? Ты же потеряешь Вульфстон, если женишься на мне. – Ее глаза наполнились слезами. – О, Доминик, мы же все спланировали…

Он сжал ее руки.

– Мы придумаем что-нибудь еще.

– Я не хочу, чтобы ты потерял Вульфстон. Он просто отмахнулся от нее.

– Начнем с того, что он мне никогда и не принадлежал. Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.

– Но тебе нужен Вульфстон, Доминик. А ты нужен ему. Он выругался.

– Что мне на самом деле нужно, Грейсток… Грейс – это ты. Мне не нужен рассыпающийся на кусочки старый замок и обедневшее поместье, жители Вульфстона переживут, они же выживали на протяжении шести сотен лет. Земля будет принадлежать кому-то еще. Будем надеяться, это окажется хороший человек. Но это буду не я. – Его голос стал мягче. – Я буду с моей любовью наблюдать за восходом луны над пирамидами или вплывать в Венецию на закате. Давай же. – Он наклонился, взял ее за руку и сказал: – Ты же всегда хотела отправиться путешествовать, не правда ли? А я тот человек, который возьмет тебя с собой. Я всю жизнь путешествовал по свету.

Грейс была в смущении. Он предлагал ей то, о чем она мечтала всю жизнь… Но все это ценой его собственных надежд, его хрупких, только зарождающихся надежд. Неужели она позволит ему сделать это?

– Разумеется, я выйду за тебя замуж. Мне следовало бы отказать. Тебе нужно…

– Мне нужна моя девочка с бархатной кожей и с глазами, в которых был бы счастлив утонуть любой мужчина. Мне нужна женщина, рядом с которой мое сердце начинает биться сильнее, а моя кровь течет по жилам быстрее. Мне нужна моя любимая, которой я смогу изливать свое сердце и с которой смогу бродить под ручку долгими тихими ночами, с которой я смогу скакать галопом в хрустально чистом утреннем воздухе, которую я буду обнимать, пока снаружи бушует гроза.

Ее глаза наполнились слезами. Это было лучше любого стихотворения.

Он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.

– Прости. Я не хотел, чтобы ты расплакалась. Ты устала. – Он нежно поцеловал ее.

Снаружи зазвонил колокольчик.

– Ой, это звонок к ужину!

– Ступай, любимая. Иди поешь со своей семьей. – Доминик печально улыбнулся и нежно вытер слезы с ее щек. – Я не имею права просить тебя о чем-либо, пока положение еще настолько неопределенно. Я поеду дом… обратно в Вульфстон.

Он быстро поправился, но она услышала оговорку, и это причинило ей большие страдания. Вульфстон больше не был его домом.

– Не волнуйся, я договорюсь с Мелли и сэром Джоном. Мелли получит значительную сумму денег, ей не придется заботиться о финансах. И мне нужно убедиться в том, что ремонт, который я начал, будет доведен до конца, так что арендаторы встретят зиму в сухих и теплых домах. А еще повидаюсь с поверенным, Подмором, велю ему выставить поместье на продажу и подготовить брачный контракт.

Грейс прикусила губу. Он заботился обо всех. Кроме самого себя. Его голос был сухим и деловым, но она знала, какую боль он сейчас испытывает. Если бы она не вынудила его знакомиться со всеми жителями Вульфстона, не показала ему, насколько ему нужно это место…

– Не смотри на меня такими глазами! – прорычал он, быстро и нежно поцеловав ее в губы. – Я ненадолго.

– Нет, я вовсе не…

– Я вернусь прежде, чем ты успеешь соскучиться. А затем, мисс Грейс Мерридью… – Его улыбка напомнила ей улыбку, игравшую на его губах в тот день, когда они встретились впервые и она приняла его за цыгана. – А затем, мисс Грейс Мерридью, я приеду за тобой. Я нашел свою мечту, мою единственную любовь. – Поцелуй, который последовал за этим, был страстный и требовательный, и она ответила на него. Она не могла отказать ему, у нее не было сил противостоять ему. Он был ей нужен больше, чем кто-либо еще.

Но знание о том, чем он жертвовал ради нее, разрывало ей сердце.

Грейс вошла в столовую сразу после того, как проводила Доминика, уехавшего в Вульфстон. На столе была парадная сервировка.

– Простите, я опоздала, – проговорила она и скользнула на свое обычное место.

Все уже были там: Пру и Гидеон, Чарити и Эдвард, Хоуп и Себастьян, Фейт и Николас, а также Кэсси и Дори. Все так радостно улыбались ей, что Грейс было тяжело это вынести.

– А где дети? – поинтересовалась она.

– Хватит беспокоиться о детях, – заявил двоюродный дедушка Освальд, улыбаясь ей. – Я вот-вот расстанусь с последним из бриллиантов Мерридью. Я приготовил лучшее вино из бузины, а Гасси настаивает на том, чтобы всем предложили еще и шампанское, так что выбирай, Грейс, что нам выпить за твое счастье.

Грейс посмотрела на вино из бузины и на шампанское, а затем на все родные лица, улыбающиеся ей. Она расплакалась и выбежала из комнаты.

– Иди за ней, Пру, – сказала тетушка Гасси, но Пруденс в комнате уже не было.

Остальные сидели совершенно подавленные. Чарити осмелилась сказать то, о чем все они думали:

– Как вы думаете, она отказала ему?

– Я думала… я была уверена, что она любит лорда д'Акра, – сказала Фейт. Хоуп кивнула.

– Я готов поставить свою лучшую команду на то, что он по уши влюблен в нее, – добавил Гидеон.

К тому времени как Пруденс вернулась, более часа спустя, еду, к которой почти никто не притронулся, унесли, и только мужчины оставались в столовой. Они пили бренди.

– Гасси с девочками отправились наверх, посмотреть, как ведут себя дети, – сказал двоюродный дедушка Освальд. – Подожди, не уходи пока, Пруденс! Что случилось с Грейс?

– Они любят друг друга, – доложила она. – И она приняла его предложение, но есть одна существенная проблема. – Она объяснила ситуацию, что заняло довольно много времени, поскольку двоюродный дедушка Освальд, ее муж и зятья постоянно перебивали ее вопросами. Она рассказала им все, о чем узнала от Грейс: о завещании, о том, какое детство было у Доминика, о том, как ненависть к Вульфстону постепенно превратилась в его сердце в любовь, и о том, какие планы они с Грейс строили.

Под конец ее объяснений двоюродный дедушка Освальда фыркнул:

– Как назидательно! А теперь иди в детскую и скажи сестрам и Гасси, что ужин будет подан через полчаса, и попроси Грейс спуститься и присоединиться к нам. Я не позволю, чтобы малышка выплакивала свое сердце, в то время как мы голодаем. Вся ее семья здесь, и мы будем ужинать все вместе или вовсе не будем, – так ей и передай!

Через полчаса вся семья вновь собралась за обеденным столом. Грейс присоединилась с ним, бледная и с кругами под глазами.

Двоюродный дедушка Освальд послал дворецкого по кругу, чтобы наполнить бокалы вином или шампанским. Он поднял свой бокал с вином и сказал:

– Что ж, скоро мы будем праздновать свадьбу, так что наполните свои бокалы, пусть даже этим чертовым шампанским, и поднимите их за Грейс и д'Акра! И, Грейс…

Грейс взглянула на него.

– Мы решили, какой свадебный подарок мы вам сделаем!

Грейс окинула взглядом сидящих за столом. Все ей улыбались. Этого она не вынесет.

– Что за трагедия на лице! Молодой Себастьян придумал решение этой проблемы даже быстрее, чем я. Ты выйдешь замуж за него, а мы купим его поместье и отдадим его вам в качестве свадебного подарка. Мы уже обо всем договорились.

– Вы купите Вульфстон? – Грейс была ошеломлена. – Но… он же стоит уйму денег.

– Фи! Ты что же, думаешь, что мы такая прижимистая семья, которая будет устанавливать цену за твое счастье?

– Но Доминик же мог получить его совершенно бесплатно… Если бы только женился на Мелли Петтифер.

Двоюродный дедушка Освальд поставил свой бокал на стол со стуком.

– Да избавят меня все святые от влюбленных женщин. Зачем ему Мелли Петтифер, когда он может жениться на тебе?

– Кроме того, мама обещала, что мы все найдем любовь, смех, солнечный свет и счастье, помнишь? – напомнила ей Пруденс. Грейс наверху рассказала Пруденс о том, что говорил ей дедушка.

– Мы все, – подтвердила Чарити. – Особенно ее дорогая малышка. – Должно быть, Пру рассказала об этом и остальным сестрам.

Грейс ничего не говорила. Она сидела, сжимая в руках бокал, по ее щекам катились слезы.

Двоюродный дедушка Освальд сказал:

– Я был бы рад купить это чертово поместье сам, только остальным это не по душе. Я видел, как каждая из вас находила свое счастье, и будь я проклят, если позволю своей милой малышке пожертвовать собой ради какого-то клочка земли! – Он вытащил из кармана большой носовой платок и шумно высморкался. – Так что это решено. Ты выйдешь за него замуж, а мы отдадим вам поместье в виде свадебного подарка. Так что поднимайте бокалы – за Грейс и д'Акра!

– За Грейс и д'Акра! – И они все выпили.

– А если ты сможешь уговорить его не спешить с ремонтом, то мы сможем немного сбить цену.

– О Боже! – в ужасе воскликнула Грейс. Все повернулись к ней. – Он только что уехал, чтобы выставить имение на продажу.

– Значит, нам нужно просто поехать и остановить его, – спокойно сказал Гидеон.

– Кому это «нам»? – поинтересовался двоюродный дедушка Освальд.

– Всем, кто захочет поехать с Грейс, – ответил тот.

– Вот деревня! – Последние полчаса Грейс ехала, высунувшись из окна кареты, стараясь не упустить того момента, когда увидит Вульфстон.

Кавалькада карет семьи Мерридью проследовала через деревню на небольшой скорости. Грейс помнила подавленных кур. Ни одна вульфстонская курица не погибнет под колесами ее кареты. Она увидела Билли Финна у дверей трактира и весело помахала ему рукой.

Он подбежал к карете с криком:

– Вы опоздали, Леди! Свадьба уже началась.

– Какая свадьба? – Она крикнула кучеру: – Остановите карету!

– Свадьба мисс Мелли, разумеется. Она сегодня такая красавица.

Дедушка Освальд высунулся из кареты.

– Где д'Акр?

– В церкви, разумеется, – с легким сарказмом ответил Билли на такой глупый вопрос. – Все там. Все, кроме меня. – Он скорчил рожицу. – Не люблю свадьбы. Моя мама всегда плачет.

– Где церковь? – требовательно спросил дедушка Освальд.

Билли указал. Тогда он высунулся из окна и крикнул всем пяти кучерам:

– В церковь! Сюда!

Пять карет проехали по узкой дорожке и остановились перед церковью Святого Стивена. Пять каретных дверец распахнулись, и пять мужчин выскочили из них, не дожидаясь, пока опустят подножку. И, даже не дожидаясь, пока из карет выйдут дамы, поспешили к церкви.

Дедушка Освальд, который шел первым, возглавлял процессию. Он с грохотом распахнул дверь церкви. Там был епископ в роскошных одеждах и высокой митре, там была невеста в белом кружевном платье. Был там и турок, недовольно взирающий на него из-под своего огромного тюрбана. Дедушка Освальд сморгнул и посмотрел еще раз, чтобы убедиться в том, что глаза не обманывают его. Нет, все В порядке, это и вправду турок.

Турок подвинулся, и дедушка Освальд зарычал. Чуть дальше, наглый, как самый последний распутник, стоял лорд д'Акр в своем великолепном свадебном костюме под руку с невестой.

– Остановите свадьбу! – заорал дедушка Освальд. – Отойдите от этой женщины, д'Акр, жалкая скотина!

Если бы в этот момент по церкви пролетела муха, ее бы услышал каждый из людей, набившихся в церкви.

– Прошу прощения? – прогремел голос епископа, голос, который появляется у них от многолетней практики.

Дедушка Освальд рявкнул в ответ:

– Вам и следует просить прощения! Пытаться обвенчать этого… этого проходимца с этой женщиной, когда он уже помолвлен с моей внучатой племянницей.

Невеста повернулась и с ужасом смотрела на него. Дедушка Освальд дружески кивнул ей:

– Добрый день, Мелли! Чудесно выглядишь, милочка. Епископ побагровел.

– Как вы смеете врываться в мою церковь и разбрасываться беспочвенными обвинениями?! Это моя церемония…

– Беспочвенными обвинениями? Я вам скажу… Долговязый элегантно одетый молодой человек вышел вперед и обратился к дедушке Освальду:

– Мне кажется, здесь какая-то ошибка…

– Не советую указывать мне, молодой человек! Какое это имеет отношение к вам?

– Я не помолвлен с вашей внучатой племянницей. Не думаю даже, что мы с ней знакомы.

Дедушка Освальд смерил его недовольным взглядом.

– А я этого и не говорил.

– Мне показалось, что вы подразумеваете это.

– Вовсе нет. С моей внучатой племянницей помолвлен этот жулик. – Он драматическим жестом указал на лорда д'Акра.

Глаза всех присутствующих обратились на Доминика. Тот поклонился:

– Да, и я буду рад жениться на ней, если хотите, даже сегодня, как только я выдам мисс Петтифер за моего хорошего друга Хэмфри Неттертона. – Уголок его рта дернулся, когда он указал на долговязого молодого джентльмена.

– А! – сказал дедушка Освальд. – Так вы играете роль посаженого отца, д'Акр? – Тот кивнул. – Хорошо, тогда у меня нет никаких возражений по поводу свадьбы. Священник, можете продолжать, – разрешил он.

– Сэр, – прогремел в ответ голос, – я епископ!

– Перестаньте тратить время на то, чтобы произвести впечатление на нас, и обвенчайте наконец эту пару, – невозмутимо ответил дедушка Освальд. – После этого вы можете выписать разрешение на венчание без церковного оглашения. Моя внучатая племянница выходит замуж за д'Акра, а для этого им понадобится разрешение. – Он повернулся к Гидеону, который давился от смеха, и объяснил: – Единственный толк в епископах, который мне до сих пор удалось отыскать.

Мелли сияла.

– Он любит меня, Грейс, – заявила она со скромной гордостью. – Любит меня! И я люблю его. – В парадном зале Вульфстона прием был в самом разгаре. Мелли и Грейс уединились в библиотеке, чтобы обменяться новостями.

Грейс обняла подругу.

– Мелли, я так рада за вас обоих! Но когда же все это произошло?

– Сразу после того, как вы с лордом д'Акром уехали. Очевидно, они поссорились с Фреем по поводу того, как лорд д'Акр собирался устроить мое будущее после свадьбы. Фрей сказал, что он просто никак не мог выкинуть все это из головы. Он так разозлился. А затем, на прошлой неделе в церкви, он понял, в чем дело. Грейс улыбнулась:

– Что он любит тебя и хочет жениться на тебе сам?

– Да. Я не могу в это поверить. Он хочет меня! – Она крепко сжала руки Грейс и возбужденно прошептала: – Грейс, он говорит, что считает меня красивой!

Грейс посмотрела на сияющее лицо Мелли, словно кто-то зажег внутри свечу.

– Но ты же и есть красавица, Мелли. – Однако кое-что все еще было ей не ясно. – Честно говоря, я удивлена, что твой отец позволил это.

Мелли пришла в себя.

– В тот день после церкви Фрей все еще был сердит. Он просто поднялся в комнату папы и накричал на него. Фрей сказал папе, что то, что папа делает со мной, очень плохо, сказал, что любит меня и хочет жениться на мне, даже несмотря на то, что у него совсем нет денег. – Она мечтательно вздохнула.

– И что же случилось?

– Ничего. Папа сказал «нет», но через три дня приехал дядя Фрея, епископ. Фрей и понятия не имел, что он собирается навестить его. Епископ долго разговаривал с папой, а когда он вышел из его комнаты, он сказал Фрею, что увеличит деньги на его содержание и установит отдельное содержание его матери. И тогда папа согласился, чтобы я вышла замуж за Фрея. А затем прибыл лорд д'Акр, и папа сказал ему, что он должен жениться на тебе, а тот ответил, что и так собирается это сделать.