Проказница

— Проклятье, Альберт! Я же приказал, чтобы Джинетту не подковывали. Разве кузнецу никто не сказал?

— Сказали, но Калеб перепутал их. Джинетта была в стойле Оникс, пока ребята чистили ее стойло. Калеб и принял ее за Оникс. Позвать кузнеца, чтобы он снял подковы?

— Сейчас нет времени. Ты видишь, как она возбуждена? — Джад похлопал лошадь по шее. — Если бы кто-то попытался снимать теперь подковы, ему бы досталось.

— Простите, мистер Девлин. Могу я чем-то поправить дело?

Джад какое-то время присматривался к кобыле.

— Пожалуй, есть способ защитить Люцифера от ее подков.

— Вы не хотите ее стреножить? Я сейчас…

— Нет, — перебил его Джад. — Едва ли ей это придется по нраву. Я видел, как некоторые пострадали, пытаясь проделать такое. То, что я хочу сделать, будет вполне безопасно, если мы будем соблюдать осторожность. Принеси пару мешков для овса и две веревки, каждая длиной в твою руку до плеча. Мы сейчас Джинетту обуем в сапожки.

Альберт поспешил исполнить приказание. Джад за уздечку привлек к себе голову лошади.

— Успокойся, моя хорошая, — приговаривал он. — Не бойся меня. Я знаю, что тебя тревожит и что тебе нужно. — Джинетта тихо заржала. Он засмеялся. — Все будет отлично, вот увидишь. Только подожди немного.

Внезапно Джад почувствовал, как волосы шевельнулись у него на затылке. Он так отчетливо ощутил на себе чей-то взгляд, что даже обернулся. Но он не успел обнаружить причину этого странного ощущения, так как вернулся Альберт с мешками и веревками и отвлек его внимание.

— Все в порядке, Альберт. Я ее отвлеку, а ты подними по очереди каждое копыто, оберни его мешком и завяжи веревкой. Как только закончишь, уходи и закрой калитку. А потом вместе с Джозефом приведете Люцифера.

— Мне не нужна помощь Джозефа, сэр. Я умею обращаться с Люцифером.

— Уметь-то ты умеешь, но, когда он почует запах кобылы, тебе с ним не справиться. Жеребцы в такой момент могут кусаться. Принеси ремни, нам, может, придется надеть на него намордник. Лучше не рисковать.

Джад заметил, что парень побледнел.

— Не бойся, Альберт. Если будешь точно исполнять мои приказания, ничего не случится, клянусь тебе. А теперь за дело, я уверен, ты справишься. Альберт улыбнулся.

— Слушаю, сэр. Я все буду делать, как вы скажете.

Альберт опустился на колени рядом с Джинеттой. Джад, не выпуская из рук уздечку, прижался лицом к голове лошади и тихо заговорил:

— Ну, ну, моя хорошая, стой спокойно. Твое терпение скоро будет вознаграждено, я обещаю. — Он замурлыкал колыбельную, которой много лет назад научила его мать. — Ты знаешь, Джинетта, моя Ана очень похожа на тебя. Все хочет узнать, а сама боится. Обидится на меня теперь, что я ее избегаю сегодня. А что делать? Хотя она и старается показать, что она искушенная во всех вопросах, но видеть ей это не стоит. Еще испугается, а я не хочу ее пугать, хотя она и не желает моей опеки. Но как я люблю эту упрямую, пылкую женщину!

Лошадь повела ушами, и Джад засмеялся.

— Я знаю, Джинетта, глупо я поступил, что влюбился, но я ничего не мог поделать. Ана завладела моим сердцем.

Диана была так увлечена созерцанием происходившего в загоне, что не услышала, как Джад подошел к ней. Прежде чем она успела повернуться или вскрикнуть, он зажал ей рот рукой.

— Я говорил тебе держаться подальше от конюшни сегодня.

Скрывая свое смущение, она оттолкнула его руку.

— Откуда ты узнал, что я здесь? Кто-нибудь видел меня?

— Нет, я просто почувствовал на себе твой взгляд и понял, что ты где-то рядом. Джад обнял ее и прижал к себе.

— Пришла-таки посмотреть, любопытство разобрало? Знаю я, зачем ты здесь.

Диана покачала головой, но ее протест сменила боль и наслаждение, когда его пальцы сжали сквозь ткань платья ее соски.

— Признайся, ты хочешь меня, ведь правда?

— Да, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Ты прав, я хочу тебя. Отведи меня к себе.

— Нет времени. Ты готова, и я не могу ждать.

Диана пыталась не замечать сладостных ощущений так близко от теплой влажной глубины ее тела. Закусив губу, она закрыла глаза.

— Прошу тебя, Джад, не здесь. Кто-нибудь может войти.

— Я отправил всех в конюшню. Нас никто не потревожит. Ну же, Ана, дай мне почувствовать твое желание.

— Но я не могу, не могу, Джад.

— Ты борешься сама с собой, любовь моя. Доверься мне.

Резким движением он надвое разорвал на ней панталоны, погружаясь все глубже в сладостные волны объявшей его женственности.

Диана желала быть активной участницей их взаимного наслаждения. Ее мускулы, о существовании которых она и не подозревала, тесно обхватили его плоть. По испускаемым им стонам восторга она поняла, что действует правильно. Эта вновь обретенная, еще неведомая ей уверенность в себе опьяняла ее.

— Ну же, Джад, дай мне почувствовать твое желание, — страстным шепотом проговорила она.

Сочетание ее неожиданных, невообразимо возбуждающих действий и ее собственных слов, брошенных ею с дерзким вызовом ему в лицо, оказалось сильнее его. Джад полностью потерял контроль над собой.

Приведя в порядок свою одежду, Джад и Диана лежали обнявшись на свежем сене. Он целовал ее, Диана отворачивалась. Джад засмеялся.

— Это не смешно, — пряча у него на плече покрасневшую щеку, сказала Диана. — Я не знаю, что на меня нашло, Джад. Я никогда не думала, что могу быть настолько… настолько… распутной.

— Ты страстная, пылкая женщина, Ана. В этом нет ничего дурного. Мне следовало знать, что ты не послушаешься моего совета и явишься в конюшню.

— Совета? — фыркнула она. — Это был приказ, и ты это знаешь.

Закрыв глаза, Джад улыбнулся.

— Может быть, и приказ, но что бы то ни было, у меня были основания.

— Я знаю, ты считаешь, что леди не подобает видеть случку лошадей. Но через год у меня будет свой конный завод. Как я могу вести дело, не наблюдая подобные события?

— Меня не только это тревожило, Ана. Лошади в такие моменты могут быть опасны. Я не хотел, чтобы ты рисковала.

— Ты напрасно беспокоился. Все прекрасно, со мной все в порядке. — Она хихикнула. — Чего не скажешь о моих панталонах. Боюсь, они пропали безвозвратно.

Вспомнив о том, что только что произошло между ними, Джад вдруг посерьезнел. Освободившись из ее объятий, он сел и выругался:

— Черт побери, как я мог быть так неосторожен!

— В чем дело, Джад? Что случилось?

Джад взглянул на сидевшую рядом с ним красавицу, смотревшую на него с таким доверием и лаской, и совесть кольнула его. С самой первой их близости он всегда был так осторожен. Он поклялся беречь ее. Сейчас он понял, что клятвы не сдержал. Она, быть может, уже забеременела.

Диана коснулась его щеки.

— Что с тобой? Ты нездоров? Ты очень побледнел.

Джад снова привлек ее в объятья.

— Все хорошо, Ана. Я просто вспомнил одно дело, которым мне надо заняться.

— Не беспокойся, Джад. — Она блаженно вздохнула, удобнее устраиваясь в его объятьях. — Все твои дела будут успешны, как всегда.

Джад понимал, что должен сказать ей все, но он не захотел сейчас ее волновать. Ближайшие несколько недель ему придется поволноваться за них обоих.

— Ну что ты так на меня смотришь, Джад? Мне было не по себе утром, когда я проснулась, но все быстро прошло. Это, должно быть, жареный лук вчера за ужином на меня так подействовал. — Диана поцеловала его. — Очень мило с твоей стороны так беспокоиться обо мне, но, право же, в этом нет никакой необходимости. Знала бы я, что ты так встревожишься, я бы вообще об этом не упомянула. Пошли, Альберт уже оседлал Тора, и мне не терпится убедиться, что он добился хороших результатов в своих прыжках.

Джад не шевельнулся. Прошло немного больше недели после их свидания на сеновале. Беспокойство не покидало его. Могут ли быть какие-то признаки беременности через десять дней? — думал он. Старший из пяти детей, он часто видел недомогание матери, когда она вынашивала его братьев и сестру. А как его Ана? Было ли ей дурно из-за лука или…

Опомнившись, он поспешил на трек.

Когда он прибежал туда, он убедился, что беспокоился зря. Ана стояла, облокотившись на загородку. Тором занимался Альберт. Остановившись рядом с ней, Джад испустил вздох облегчения.

— Слава богу, я думал, ты поедешь сама.

— Я и собиралась, но, видя, как ты расстроился из-за моего недомогания, я решила не доставлять тебе лишнего беспокойства. Мне кажется, ты сам нездоров, — продолжала она, вглядываясь в его лицо. — Тебе явно не по себе. Может быть, у тебя та же болезнь, что и у внука экономки. Лицо у тебя красное. Уж нет ли и сыпи где-нибудь?

Джад усмехнулся:

— Ну, конечно, нет, любимая. Это твое нездоровье меня встревожило. А теперь я вижу, что все в порядке, и я спокоен.

— Ну и хорошо. — Диана снова стала наблюдать за Тором. — Дядя Джастин мне уже и так назадавал кучу вопросов. С тех пор как заболел мальчик и еще дочь садовника, он воображает, что все мы сляжем.

Джад осторожно смахнул с ее лба выбившиеся волосы. Как и он сам, Диана не выносила шляп. Она говорила ему, что ей нравится чувствовать на лице солнечные лучи. Мода требовала от женщин «интересной» бледности, но лицо Дианы цвело здоровьем. Джад надеялся, что ничего и никогда не омрачит ее красоту.

В этот момент Диана снова на него взглянула.

— Ну вот, ты опять.

— Опять что, любимая?

— Уставился на меня. Ты словно ожидаешь, что что-то должно случиться со мной, и это действует мне на нервы. Не мог бы ты найти себе… — Закрыв глаза, она схватилась за загородку.

— О нет, неужели опять?

Джад увидел, что она побледнела, и тревога поднялась в нем с новой силой.

— Ана, что случилось? Опять желудок?

— Нет, с желудком у меня все нормально. Но если тебе уж так необходимо знать, у меня слегка кружится голова. Это от бессонницы, и это — твоя вина.

— Моя? Последнюю неделю ты шла спать сразу же после ужина, а я до утра корпел над разными бумажными делами по поручению твоего дяди.

— Я знаю. Ты так много работал, что нам не удалось и разочек встретиться. С того дня на сеновале ты меня избегаешь. И не вздумай отрицать, потому что это правда. Я все ночи лежу без сна, думая, в чем я провинилась перед тобой. Может быть, ты… ты меня уже больше не любишь.

Последние слова она прошептала чуть слышно, но для Джада они прозвучали как крик, крик смятения и боли. Он привлек ее к себе.

— Ты зря волнуешься. Никого в жизни я не любил так, как тебя. Я бы только хотел дать тебе больше, чем несколько украденных часов в моем жалком жилище или на сеновале. Ты заслуживаешь кого-то получше меня.

Диана посмотрела ему в лицо.

— Сколько раз мне тебе повторять, что я заслуживаю и желаю только тебя. Мне не нужен великолепный дом и шелковые простыни. Я люблю тебя. С самого начала я знала, что ты не мог мне ничего обещать. Хотя я бы и хотела, чтобы все было по-другому, но я приняла эти условия и по-прежнему на них согласна.

— А твоя семья? Если что-нибудь случится и они узнают о нас, что тогда?

Она прижала пальцы к его губам.

— Я люблю своих родных, но я не позволю им решать мою судьбу. Что бы ни случилось, клянусь, я никогда не пожалею, что полюбила тебя!

Искренность ее слов и любовь, сиявшая в ее глазах, заставили Джада забыть, что они на виду у всех. Он приник к ее губам поцелуем, в котором излилось все его чувство к ней. Эта женщина значила для него все. Он внезапно понял с предельной ясностью, что никогда не сможет расстаться с ней. Будет у них ребенок или нет, он найдет способ соединиться с ней навсегда.

Детский голос, донесшийся из конюшни, прервал их поцелуй.

— Это твой кузен Майкл. Я должен обсудить с тобой кое-что очень важное, Ана. Но с этим придется подождать. Ты можешь прийти сегодня ко мне в десять часов?

— В десять? — Диана нахмурилась. — Разве ты не придешь ужинать?

— Нет, я извинюсь перед твоей тетей и скажу, что у меня дела в деревне. На самом деле мне надо кое-что приготовить до нашей встречи.

— Правда? — Диана улыбнулась. — Вы хотите сделать мне сюрприз, мистер Девлин? Джад погладил ее по щеке.

— Да, любимая, но я больше тебе ничего не скажу. Достаточно будет сказать, что этот сюрприз ты не скоро забудешь.

Майкл подбежал к ним. Он запыхался и раскраснелся от возбуждения.

— Ана, мама просит тебя прийти. Приехали Анжела с Джорджем, и у нас будет праздник.

— А что мы будем праздновать?

— Я не знаю. Мама сказала, это сюрприз.

Схватив Диану за руку, он потянул ее за собой:

— Пойдем скорее, все уже ждут, и я хочу знать, что это за сюрприз.

Диана с улыбкой взглянула на Джада:

— И я тоже.

8.

— Ребенок? Ну какой же это приятный сюрприз! — воскликнул Майкл, вскакивая со стула. — Вот если бы щеночек, было бы лучше!

Виктория остановила сына, не позволив ему покинуть столовую.

— Майкл Прескотт, ты немедленно извинишься перед сестрой за грубость.

— Майкл мне не нагрубил, мама, — вступилась за брата Анжела. — Если бы мне было пять лет, я бы тоже предпочла котенка. — Она взъерошила ему волосы. — Мне очень жаль, что ты разочарован, Майкл.

— Да ничего, Анжела. Извини меня, пожалуйста. Может быть, в следующий раз это будет щенок или котенок.

Майкл подошел к отцу, разливавшему вино:

— Можно я пойду поиграю?

— Если мама позволит. В настоящий момент она не очень-то довольна вашим поведением, молодой человек.

— Ну ладно, — вздохнула Виктория. — Только держись подальше от конюшни. Ты будешь мешать там мистеру Девлину и грумам. Если ты хочешь, чтобы мы взяли тебя на ярмарку в Вестингем на следующей неделе, постарайся вести себя как следует. Ты меня понял?

— Да, мама. Я буду хорошо себя вести, я обещаю.

Как только Майкл выскочил из комнаты, Диана подошла и обняла Анжелу.

— Я так за тебя рада. Джордж, кажется, очень доволен перспективой стать отцом.

Глядя на мужа, беседовавшего с ее родителями, Анжела улыбнулась.

— О да. Джордж любит детей и так же, как я, хочет иметь большую семью. Я думаю, он втайне надеется на появление близнецов.

— Моя мама быстро охладила бы его надежды. Она говорит, что нет ничего труднее, чем воспитывать близнецов. С одним-то хлопот полон рот, а с двумя одинаковыми можно с ума сойти.

— А ты ничего не имеешь против брата-близнеца?

Диана покачала головой:

— Нет. Между мной и Джеймсом существует какая-то необыкновенная связь. Хотя я люблю всех своих братьев и сестренку Сару, к Джеймсу у меня особое чувство. То, как мы знаем и чувствуем все друг про друга, не поддается рациональному объяснению. Когда одному из нас плохо, другой всегда знает об этом и приходит на помощь. И когда я попадала в беду…

— Джеймс всегда был тут как тут, — перебила ее Анжела. — Помнишь, когда Баркли Ивенстон пристал к тебе на балу у Холстремов? Джеймс знал, что ты в опасности, хотя никто ему ничего не говорил. Он выскочил на террасу и избил этого негодяя до потери сознания.

Диана не желала обсуждать с Анжелой события той ночи и то, к чему они привели. Она поспешила сменить тему:

— Хватит обо мне. Я хочу слышать о тебе и о будущем ребенке. Когда появится на свет мой маленький племянник?

— Месяцев через шесть. Хотела бы я, чтобы это произошло поскорее.

— Тебе не терпится стать мамочкой?

— Да нет. Меня подташнивает по утрам. Я могла бы спокойно пережить это неудобство, но Джордж вне себя от беспокойства. Когда на днях у меня закружилась голова, он пришел в ужас. Я ему объяснила, что у женщин в моем положении такое бывает, но он меня и слушать не стал и послал за доктором. — Анжела покачала головой. — Моего бедного мужа удар хватит, пока этот ребенок появится на свет.

Диана сочувственно кивнула, но мысли ее были далеко. Нечто в словах кузины привлекло ее особое внимание. Дурнота? Головокружение? Тошнота по утрам? Странное совпадение, но у нее последние дни точно такое же недомогание. Анжела говорит, что женщины в ее положении…

— О боже! — ахнула она. — Не может быть!

Анжела встревоженно на нее взглянула.

— Диана, что с тобой? Ты вся покраснела и дышишь как-то странно. Уж не подхватила ли ты эту болезнь, о которой говорил папа?

Не желая волновать кузину, Диана поспешила скрыть свои чувства и улыбнулась.

— Нет, я вполне здорова. Просто я поняла, что мне, возможно, придется скоро столкнуться с некоторыми осложнениями.

— Не могу ли я тебе чем-то помочь?

Диана перевела дух и отрицательно покачала головой:

— Спасибо за предложение, Анжела, но с этим мне придется справляться самой.

— Это несправедливо! — шмыгнул носом Майкл. — В доме со мной некому поиграть, а в конюшню мама не пускает. Того не делай, этого не делай! А что мне делать? Сидеть целый день у папы в кабинете и читать?

Он шел по тропинке, пролегавшей за коттеджем управляющего, когда увидел, как Джад вошел к себе в сопровождении двух незнакомых мужчин. Любопытный по натуре, Майкл подкрался к открытому окну. Он осторожно заглянул внутрь.

Джад расхаживал взад-вперед по комнате. Один из мужчин наливал из бутылки вино в бокал. Другой, высокий, дородный, рыжий, стоял у камина, разговаривая с Джадом. Судя по его тону и выражению лица Джада, разговор был не из приятных.

— Ты должен ехать с нами, Джад. Когда мы встречались в Лондоне, я предупреждал тебя: что-то может случиться. Теперь этого не избежать. Ронана повесят, если ты не поможешь его освободить. Джад покачал головой:

— Дермот, я ничего не понимаю. Мой брат никогда не был ни в чем замешан. Мама писала мне, что его занятия идут успешно и он хочет поступить в университет в Дублине. Как его могли арестовать за покушение на судью?

— Это дело рук твоего дядюшки. Финбар вернулся и подстрекнул Ронана и еще нескольких парней протестовать против нового налога, введенного местным судьей, лордом Керклендом. Во время перебранки в приемной судьи разбилась лампа, и Керкленд получил ожоги. Финбар скрылся, а Ронана и остальных задержали и обвинили в покушении на убийство. — Дермот обернулся к своему спутнику: — Лайэм О'Тул, хватит тебе дуть виски. Расскажи Джаду, как его дядя втянул парня в это дело.

Джад остановил его движением руки:

— Не трать зря слова, Лайэм. Я знаю, как Финбар умеет уговаривать. Это из-за него погибли мой отец и братья, а я оказался в бегах. Я слышал, что Финбар в Америке. Когда он вернулся?

Опустившись в кресло со стаканом виски, Лайэм тряхнул головой.

— Два месяца назад он явился в паб как ни в чем не бывало, заявив, что он теперь, в твое отсутствие, глава семьи Макбрайд. Сказал, что Макбрайдам нужен сильный человек, раз ты отказался от этой роли. Я ему чуть башку не оторвал, когда он намекнул, что ты сбежал из трусости.

— Я не трус и не Макбрайд, — отрезал Джад. — Мое имя Девлин. По милости Финбара я явился на свет бастардом. У меня это и в свидетельстве о крещении обозначено.

— Ты мне никогда об этом не говорил. А при чем тут Финбар?

— Мои родители были помолвлены, когда Финбар уговорил отца поехать с ним в Англию перед свадьбой, чтобы купить лошадей. Через несколько дней после их отъезда моя мать обнаружила, что беременна мной. Они предполагали быть в отсутствии месяц, а вернулись через год. У Финбара якобы украли все их деньги, и им пришлось зарабатывать на дорогу домой. Когда они вернулись, мне было несколько месяцев, а мать была опозорена моим рождением.

— Ну что ты злишься? — вмешался Дермот. — Твой отец на ней женился и этим поправил дело. Дэниэл Макбрайд признал тебя своим сыном.

— Да, признал, и я любил отца, но все равно матери пришлось много вынести из-за Финбара.

— Да, но если его обокрали…

— Он солгал. Мне было десять лет, когда он, подвыпив, признался матери в своем грехе и умолял ее простить его. Финбар сам хотел на ней жениться и все это затеял, чтобы разлучить ее с моим отцом.

Джад взял у Лайэма стакан виски и залпом осушил его.

— Но довольно о прошлом. Ронану нужна наша помощь. Суд был?

Лайэм покачал головой:

— Нет еще. У Керкленда слишком тяжелые повреждения, и он не мог председательствовать в суде. Мы узнали от его врача, что он поправится в конце месяца.

— Это значит, у нас есть еще пара недель. Где содержат моего брата?

— В тюрьме графства, — отвечал Дермот, — там военная охрана. Боятся, чтобы он не сбежал, как ты. Они хотят, чтобы его дело стало уроком остальным. Поэтому мы и приехали за тобой, Джад. Нам необходима твоя помощь, чтобы освободить его. Джад кивнул:

— Хорошо. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения и кое с кем встретиться сегодня. Мы отправимся завтра утром.

— Завтра утром будет поздно, — возразил Дер-мот. — Если мы хотим отплыть в пятницу, мы должны выехать сегодня. Лошади готовы.

Джад потер лицо.

«Проклятье, — думал он, — я не могу уехать, не повидавшись с Аной. Мне нужно так много ей сказать. Если я сейчас пойду в дом, ее дядя и тетя захотят узнать, зачем я пришел. А им пока нельзя знать о нас».

Дермот похлопал его по плечу:

— Я знаю, ты боишься потерять работу. Пока мы с Лайэмом соберем твои вещи и еды на дорогу, почему бы тебе не написать письмо хозяину? Скажи ему, что у тебя дома большие неприятности и тебе необходимо уехать на несколько недель. Ты постараешься скоро вернуться. У твоего хозяина есть семья. Я уверен, что он тебя поймет.

Джад провел рукой по волосам.

— Да, Прескотт меня поймет. — «А Ана?» — добавил он про себя.

Вспомнив, с какой любовью Ана говорила о братьях, он решил, что она поймет его тревогу за Ронана и причину его внезапного отъезда. Он подробно ей все опишет и объяснит, куда и зачем он едет. Он попросит ее извиниться за него перед дядей и тетей. Он еще раз расскажет ей о своей любви и пообещает скоро вернуться. Она не должна думать, что он покинул ее. Женщину, на которой хотят жениться, не покидают.

Майкл прятался в кустах, когда спустя какое-то время Джад и двое других мужчин вышли из дома и поспешно скрылись в лесу. Убедившись, что они ушли, Майкл пробрался в дом. На камине в гостиной он увидел письмо. Встав на цыпочки, он взял запечатанный пакет.

— Это адресовано Ане. Я передам ей, когда вокруг никого не будет. Если мама узнает, что я был здесь, меня не возьмут на ярмарку в Вестингем.

Майкл спрятал письмо под рубашку и выбежал из дома.

Диана одевалась к ужину, когда в комнату вбежала Тилли и сказала, что Майкл заболел. У него та же болезнь, что и у других детей.

— У бедного мальчика лихорадка и болит горло. А тело все покрыто волдырями. Лорд Джастин говорит, что это ветрянка.

— Ветрянка? Странное название для болезни. Он поправится, конечно?

— Поправится, если не будет расчесывать болячки. Твой дядя запер его в детской, чтобы другие не заразились, но три горничные, два лакея и кухарка уже заболели.

— Боже мой, значит, все теперь заболеют.

— Только не ты. У тебя была ветрянка, когда тебе было три года. Лорд Джастин говорит, что ты не заболеешь.

— Отрадно это слышать. А как же Анжела? Она тоже болела раньше?

— Насколько я помню, она заразилась ветрянкой от тебя. Так что опасности для нее быть не должно. Но женщине в ее положении надо быть осторожной. Лорд Джастин настаивает, чтобы они с мужем немедленно возвращались домой. Понятно, он хочет уберечь своего первого внука.

Упоминание о «положении» Анжелы напомнило Диане ее собственные сомнения по поводу своего здоровья.

«Это глупо. Ну да, меня тошнило, и голова кружилась, ну и что? Через несколько дней у меня должны начаться месячные, и тогда я буду знать точно…»

— …и если ты займешься этим, я помогу твоей тете на кухне.

Осознав, что Тилли говорит ей что-то, Диана рассмеялась.

— Прости, Тилли, я задумалась и не слышала тебя.

— И неудивительно. С тех пор как ты познакомилась с этим красавчиком, мистером Девлином, ты частенько задумываешься. — Тилли лукаво ей подмигнула. — Я говорила, что твоя тетя просила ей помочь. Пока лорд Джастин осматривает всех в доме, чтобы узнать, нет ли еще больных, она просит тебя помочь Анжеле уложиться. Джордж увозит ее в Лондон. А тем временем я помогу на кухне, где леди Виктория готовит ужин.

Диана встала, и Тилли застегнула ей платье на спине.

— Конечно, я помогу. Когда я провожу Анжелу и Джорджа, я загляну в детскую навестить Майкла.

— Это тебе не удастся. Майкл наказан. Ему было велено держаться подальше от конюшни, а он туда и направился. Лакей нашел его там, грязного и горящего в лихорадке. Лорд Джастин запретил всем к нему ходить, пока он не поправится.

— Бедный Майкл. Он не хотел сделать ничего плохого.

— Неделька в одиночестве научит его слушаться родителей.

Тилли повязала Диане пояс и отступила на шаг, чтобы полюбоваться делом своих рук.

— Отлично, как всегда. Она распахнула дверь.

— А теперь ступай, детка. Дел полно, и мы не должны заставлять леди Викторию ждать.

Услышав любимый, но не терпящий возражений тон, Диана усмехнулась.

Почему кажется, что ей снова пять лет?

— Джад, прости, я опоздала.

Было уже около полуночи, когда Диана открыла дверь коттеджа и вошла. Не получив ответа, она ощупью приблизилась к камину и зажгла свечу. Обойдя все комнаты, она опустилась в кресло у камина и вздохнула.

Его нет! Не такого сюрприза она ожидала. Но после вечера, который она провела, разве что-нибудь может получиться как следует?

Помочь Анжеле собраться было делом нетрудным, но Джордж всех задергал. Он или нервно шагал по комнате, или стоял над своей женой, то и дело спрашивая ее, как она себя чувствует, нет ли у нее сыпи или лихорадки. Терпению Анжелы скоро пришел конец, и она отправила его дожидаться вниз. Но это привело к еще одному осложнению.

Не уведомив жену, Джордж сообщил Виктории и Джастину, что они не останутся ужинать, и приказал подавать лошадей. Обычно кроткая Анжела возмутилась, узнав, что он уже простился с ее родителями за нее и потребовал, чтобы она уехала, не повидавшись с ними.

Диана была поражена, когда Анжела назвала супруга «отвратительным тираном». Их разговор в холле становился все громче, так что их мог слышать весь дом. Только вмешательство Виктории вразумило наконец молодых супругов, насколько нелепы были их разногласия, и они, примирившись, благополучно отбыли.

В то время как Джастин осматривал всех обитателей дома, а Виктория выступала в роли миротворца, об ужине все забыли, пока запах горелого мяса не наполнил дом. Диана бросилась на кухню, помогла Тилли выбросить испорченную еду и начала готовить заново. К тому времени, как всех осмотрели, накормили и уложили, было уже одиннадцать.

Сидя в пустой гостиной, Диана поджала под себя ноги и устало закрыла глаза.

«Судьба сегодня решительно против меня! Джад хотел о чем-то поговорить со мной, а я явилась на два часа позже. Бедняга, наверно, сейчас повсюду ищет меня. Ну что же, я подожду его здесь. Нет смысла нам обоим бродить в темноте».

Солнце проглядывало сквозь кружево занавесок, когда Диана проснулась от громкого стука в дверь. Она выпрямилась в кресле, пытаясь прояснить путавшиеся мысли. Тут только она осознала, что заснула в гостиной Джада и что уже утро. Гнев боролся в ней со смущением, когда она встала, оправляя измявшиеся юбки.

— Это просто возмутительно! — бормотала она себе под нос. — Почему Джад меня не разбудил, когда вернулся? Когда Тилли и моя тетка узнают, что меня всю ночь не было дома, я просто не знаю, что они…

Стук повторился.

— Мистер Девлин, вы дома? Уже поздно, все вас ждут.

Диана узнала голос Альберта. Не хватало только, чтобы грум застал ее здесь в такой компрометирующей ситуации. Она поспешила в спальню Джада, чтобы разбудить его и сделать ему выговор за то, что он оставил ее спать в кресле. Но на пороге она застыла. Джада в комнате не было, и по виду аккуратно убранной постели она поняла, что он не ночевал дома.

В этот момент Диана заметила, что ящики комода были выдвинуты. Заглянув в них, она обнаружила, что они пусты. Одежда и вещи Джада исчезли. Она бросилась в кабинет и стала перебирать бумаги на столе, когда в комнату вбежал Альберт.

— Простите, мисс Ана, — он стащил с головы потертую шляпу, — я ищу мистера Девлина.

Диана пригладила волосы, надеясь, что она выглядит не слишком растрепанной.

— И я тоже его ищу, Альберт, но его здесь нет. Когда ты видел его в последний раз?

Альберт наморщил брови, пытаясь сосредоточиться.

— Вчера… вчера вечером. Он приказал мне и другим ребятам собраться утром. Мы хотели вычистить конюшню. Солнце уже давно взошло, а он так и не пришел. Быть может, лорд Джастин его куда-нибудь послал.

Хотя Диана знала, что это было маловероятно, она промолчала, небрежно пожав плечами:

— Все возможно, Альберт. Почему бы тебе не вернуться сейчас в конюшню и не занять людей работой? Я уверена, дядя оценил бы твою инициативу.

— О да, благодарю вас, мисс Ана.

Альберт выбежал из комнаты. У Дианы снова начался приступ тошноты. Ноги у нее задрожали, и она беспомощно опустилась в кресло у стола, склонив голову на руки.

«Боже, я не верю, что все это действительно происходит. Джад исчез, не сказав ни слова, а я… Но Джад говорил, что любит меня, как он мог меня оставить?»

Сидя одна в пустой комнате, она безудержно разрыдалась.

9.

Прошла неделя. Отсутствие Джада по-прежнему оставалось необъяснимой загадкой. Оставшись без управляющего своей конюшней, Джастин Прескотт и Виктория по очереди исполняли его обязанности. В такой суете в доме, где было полно больных, никто не замечал, что происходит с Дианой.

Ее это нисколько не обижало, скорее она была рада. Приступы тошноты по утрам продолжались. Месячные у нее задерживались, грудь набухла, нервы расходились. С каждым днем она все больше убеждалась, что беременна. А Джад ничего и не подозревает! Больше всего она опасалась, как бы Тилли и дядя с теткой не обнаружили ее тайну.

Однажды вечером, закрывшись в своей комнате, Диана прилегла на постель.