Глава XIV

На своем новом месте Жанна могла так же успешно следить за Келсом и его людьми, как она проделывала это в Кэбин-Галче. Однако насколько Келс был раньше непосредственен, настолько теперь он сделался осторожным и скрытным. По ночам к нему то по одному, то по двое приходили бандиты и о чем-то тихо сговаривались. Из всех этих разговоров Жанне удавалось разобрать только некоторые отрывки, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять, что Келс во что бы то ни стало стремится обратить на себя всеобщее внимание. Олдер-Крик должен почувствовать, что его посетил крупный человек. Такое желание Жанна считала страшнейшим безрассудством со стороны Келса. Этот бандит был великолепен в своей отваге. Несмотря на свое отвращение к его жутким и преступным намерениям, Жанна сильно интересовалась его дальнейшей судьбой.

На следующий день она напрасно выжидала удобный момент, чтобы попросить Джима с наступлением темноты прийти к ее маленькому окошечку. К великому удовольствию Бейда Вуда и Рыжего Пирса, Жанна носила сшитое ею платье. Вуд одобрительно кивал головой, а Пирс заявил, что теперь она снова стала дамой. Эти два бандита так же сильно интересовались судьбой Жанны, как она – дальнейшей участью Келса. Жанну поражало, что мошенник Пирс все чаще и чаще отпускал злобные словечки по адресу Келса. Это казалось ей еще более странным потому, что Пирс говорил совершенно искренне.

Когда Джим впервые увидел Жанну в новом платье, он так обрадовался, что в страхе, как бы он не выдал себя, она убежала от него.

Вскоре после этого Келс позвал ее. Его лицо выглядело как обычно: хмуро и сосредоточенно. Когда она вошла, Рыжий Пирс и Джесси Смит стояли возле него с солдатской выправкой, Джим Клэв сидел на пороге, а Вуд стоял, прислонившись к стене.

– Нет ли в тех вещах, которые я вам купил, какого-нибудь шарфа? – спросил Келс.

– Есть, – ответила она.

– Принесите его, – приказал он. – Захватите с собой и шляпу. Жанна вернулась, неся оба названных предмета. Шляпа была та же самая, в которой она покинула Хоудли.

– Вот и отлично! Наденьте шляпу и повяжите шарф на лицо. Так! Теперь покажите.

Жанна выполнила все, недоумевая, чего он хочет от нее.

– Я хочу замаскировать вас, но так, чтобы не скрыть ни вашей молодости, ни вашего прелестного лица, – сказал он и несколько изменил заложенные Жанной складки шарфа. – Так! Теперь вы заинтригуете любого мужчину… Наденьте шляпу.

Жанна повиновалась.

Голос Келса зазвучал властно и требовательно.

– Сейчас вы отправитесь в городок. Идите совсем медленно, вплоть до «Последнего самородка». Пересеките улицу и возвращайтесь обратно. Каждому мужчине, которого вы повстречаете, смотрите прямо в лицо. Абсолютно ничего не бойтесь. Пирс и Смит будут совсем близко от вас. В случае чего они тотчас же подбегут к вам. Вы поняли меня?

– Да, – ответила Жанна.

Рыжий Пирс беспокойно замотал головой.

– Джек, – сказал он, – как бы ей не пришлось наслушаться миленьких словечек.

– Будешь ты, наконец, держать язык за зубами! – воскликнул Келс. – Я думал об этом. Она ничего не будет слышать. Эй, Жанна! – окликнул он девушку, – возьмите немного шерсти или еще чего-нибудь в этом роде и заткните себе уши.

Сделав требуемое, Жанна снова вернулась к бандитам. Келс обратился к ней с какими-то словами, но, слыша его глухой голос, она совершенно не различила слов. Она покачала головой, давая понять, что не понимает его. Повелительным движением руки Келс отослал ее на эту странную прогулку.

Дойдя до первых палаток, Жанна не удержалась и оглянулась. Пирс находился от нее в каких-нибудь двадцати шагах, и почти на таком же расстоянии от него шел Джесси Смит. Жанна догадалась, что Келс хотел обратить внимание всех живущих в лагере мужчин на нее, но для какой цели это ему понадобилось, она еще не знала. Внезапно какой-то мексиканец обратился к ней, что-то быстро тараторя; он показывал ослепительно-белые зубы и поблескивал своими черными, колючими глазами. Совсем молоденькие золотоискатели несколько раз заговаривали с ней. Идя по дощатой панели, Жанна встретилась со многими мужчинами; большинство из них ни разу не взглянуло на нее. Однако когда она подошла к кабакам, то два злобного вида головореза прицепились к ней. Жанна прибавила ходу. Но это очень мало помогло ей. Чем быстрее она шла, тем нахальнее становились увязавшиеся за ней молодцы. Неужели Келс нарочно хотел подвергнуть ее подобному испытанию?

Слов их она не понимала, но взгляды этих навязчивых кавалеров ни с какой стороны не могли польстить девушке. Жанну охватило жгучее желание броситься бежать, но она принудила себя к размеренному шагу. Один из молодцов упорно шел около нее. Жанна поняла, что он хочет познакомиться с ней, и решила хорошенько отчитать Келса за эту проделку.

Дойдя до «Последнего самородка», она перешла на другую сторону улицы и повернула обратно. Возле этого игорного притона стояли группы мужчин; в дверях царило большое оживление. Внезапно от толпы отделился высокого роста мужчина, весь в черном, и быстро зашагал к ней, словно желая преградить ей дорогу. У него были маленькие жестокие глазки, такие же черные, как и его платье; он носил перчатки и в сравнении со всеми остальными выглядел опрятным и холеным. Он тоже что-то сказал Жанне и пошел рядом с ней. Испуганная девушка продолжала быстро идти вперед. Он упорно не отставал от нее, и его губы беспрерывно двигались. Жанна слышала отдаленный звук его голоса. Внезапно он взял ее за руку очень бережно. Но Жанна резко вырвалась от него и пошла еще быстрее.

– Эй, вы там! Оставьте девушку в покое!

Вероятно, эти слова были очень громкими, ибо Жанна услышала их совершенно отчетливо. Она узнала голос Рыжего Пирса и тотчас же, полная любопытства, оглянулась. Пирс тем временем догнал игрока в черном; спустя немного к ним подошли еще некоторые из мужчин. Жанна невольно остановилась. По жестам игрока она видела, что он всячески старался извиниться перед Пирсом за свое поведение. Однако Пирс метал гневные взгляды.

– Вот погодите, я скажу самому про ваши проделки! – крикнул он.

Жанна не стала больше слушать их. Она бросилась к дому почти бегом.

Жанна искренне обозлилась. Келс не смеет пользоваться ею для своих мерзких планов! Она быстро шагала вперед, и когда хижина показалась вдали, то с удивлением заметила, что Рыжий Пирс и Джесси Смит уже почти догнали ее. Джим Клэв по-прежнему сидел на пороге. Келс вышел на улицу. По его походке Жанна заметила, что он сильно взволнован. Вынув из ушей кусочки шерсти, она бегом пустилась к блокгаузу и, запыхавшись, остановилась перед Келсом.

– Вы ничего лучшего не смогли придумать? – гневно крикнула она. Яркая и жгучая краска залила ее щеки. – Если бы я только догадалась, чего вы добиваетесь, то вы… не заставили бы меня пойти на это. Послать меня с такой возмутительной целью!.. Вы не джентльмен!

Жанна прекрасно сознавала, что ее злобная маленькая речь, и особенно последние слова, были просто смешны. Однако на Келса они произвели сильное впечатление. Его лицо по-настоящему залилось краской стыда. Он начал бормотать что-то, но, не найдя точного объяснения, беспомощно умолк. Жанна презрительно обошла его и направилась в свою комнату. Она слышала, как Келс с целым потоком проклятий обрушился на голову Пирса, целиком обвиняя его в рассердивших ее столкновениях.

– Да ведь ты же сам хотел, чтобы ее кто-нибудь оскорбил! – горячо запротестовал Пирс.

– Ах, ты осел! – гаркнул Келс. – Я хотел, чтобы какой-нибудь парень лишь настолько приблизился бы к ней, чтобы я мог поклясться, что он оскорбил ее. Ты же дал ей расхаживать там до тех пор, пока ее в самом деле не оскорбили… Ах, Пирс, Пирс! У меня так и чешутся руки от желания пристрелить тебя!

– Тебе бы только стрелять! – огрызнулся Пирс. – Я выполнил твои приказания так, как я их понял… Но, кроме этого, я должен еще сказать тебе, что ты делаешься совершенно сумасшедшим, когда дело касается этой девчонки. Хочешь слушай, хочешь нет. Я всегда думал, что в конце концов из-за нее ты разругаешься со всеми нами, и теперь еще раз повторяю тебе это.

Сквозь свою дверь Жанна мельком видела, как Клэв быстро встал между обоими разгневанными мужчинами. Однако резких слов Пирса было вполне достаточно, чтобы вернуть Келсу его обычное равновесие. Обменявшись еще несколькими словами, они в сопровождении Джесси Смита отправились в лагерь. Жанна тоже вышла из своей комнаты и подошла к двери блокгауза. Бейд Вуд сидел перед домом и курил трубку.

– Ну и сыграли же с вами штуку, мисс, – сказал он, с участием обращаясь к Жанне.

– Для чего это ему понадобилось? – спросила Жанна.

– А! Келсу просто нужен повод для громкого скандала, – ответил Вуд.

– Скандала?

– Ну, конечно, – сухо ответил Вуд.

– Но для чего же?

– А для того, чтобы занять видное место, – прозвучал уклончивый ответ. – Рыжий Пирс попал прямо в точку: из-за вас Келс разругается с нами.

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что Келс пойдет налево, а банда направо.

– Почему? Почему?

– Ах, мисс, есть тысяча причин для этого, – медленно произнес Вуд. – Во-первых, он уложил Билла и Галлоуэя вовсе не потому, что те плохо обошлись с вами. Все мы отлично знаем, что вы прострелили ему спину и что вы не жена ему. С тех пор мы замечаем, как он все больше и больше нервничает. Организуя свой легион, он всей душой держится только за вас. Он убьет всякого, кто только лишний раз взглянет на вас… И вот благодаря этому, он перестал быть прежним Келсом и постоянно расходится со своей бандой. Рано или поздно, но наши дороги разойдутся.

– Скажите, есть у меня истинные друзья среди вас? – спросила Жанна.

– Само собой.

– А вы, Вуд, друг вы мне или нет? – продолжала Жанна с очаровательной медлительностью.

Седоволосый бандит вынул изо рта трубку и, блеснув своими налитыми кровью глазами, пристально уставился на Жанну.

– Конечно, мисс! Мигните мне только, и я выкраду вас из этого дома, прикончу Келса, все что захотите! Одно только словечко!

– О, нет, нет! Бежать я боюсь, и совершенно не требуется, чтобы вы причинили какое-нибудь зло Келсу. В конце концов, он ведь прекрасно обращается со мной.

– Прекрасно!.. А кто держит вас в плену, словно индеец, и велит мне сторожить и запирать вас?..

Возмущение Вуда казалось очень естественным. Однако Жанна отлично сознавала, что не смеет доверять ему так же, как Пирсу и вообще всем остальным бандитам. Их примитивные чувства разом бы изменились, попади она к ним в руки. Но несмотря на это, Жанна все-таки решила извлечь какую-нибудь пользу из дружеского расположения Вуда.

– Итак, я нахожусь под строгим наблюдением? – спросила она.

– Очевидно.

– И не смею ни с кем разговаривать?

– Ба! На то я здесь, если вам угодно. Правда, это не совсем то, чего вам хочется. Но я могу рассказать вам кучу прехорошеньких историй. А когда Келса нет поблизости и вы увидите, что меня не накроют за это, то можете делать все, что взбредет вам в голову.

– Спасибо, Бейд. Вы мне очень нравитесь, – искренне заметила Жанна и после этого вернулась обратно в свою комнату. Ее ждало шитье. Когда совсем стемнело, она отложила работу и встала к своему маленькому окошечку, следя глазами за закатом солнца.

Внезапно в конце тропинки Жанна заметила сидящую мужскую фигуру. Вглядевшись пристальнее, она узнала Джима. Он тоже смотрел на нее. Убедившись, что никого поблизости нет, Жанна просунула руку и помахала ему. Джим осторожно показал, что заметил ее приветствие; спустя мгновение он встал и удалился. Для Жанны этого было вполне достаточно. Сегодня ночью они встретятся. Жанна почувствовала, как по ее телу прокатилась горячая волна восхищения. Таинственность и опасность такой встречи придавали ей в то же время особую сладость, глубокое наслаждение и трепетность.

Вскоре Бейд Вуд позвал ее к ужину. Пирс, Смит и Клэв тоже подсели к столу; Келс выглядел болезненно. Его лицо было бледно и влажно; какие-то тени лежали на нем, точно под его белой кожей находилось что-то темное. Жанна еще никогда не видела его таким. Он показался ей отталкивающим. Пирс и Смит держались вполне естественно: они много ели и охотно болтали о золотоносных полях.

Снаружи царила глубокая темень. Жанна прилегла, чтобы прислушиваться и ждать. Наконец мужчины покинули блокгауз. Спустя немного Бейд Вуд загремел своими горшками и сковородками. Он очень любил готовить, но мытье посуды ненавидел от всей души. Справившись со своим делом, он вышел на улицу, сел у порога и закурил трубку. Наступила глубокая тишина. Жанна поднялась с постели и подошла к окошечку.

Ей не пришлось долго дожидаться. Мягкие, почти неслышные шаги заставили биться ее сердце сильнее. Она высунула голову, и в тот же миг перед окошечком выросла темная фигура.

– Жанна! – прошептал Джим.

– Джим! – радостно воскликнула она.

Ее рука ощупью нашла его и по плечу скользнула к его шее. Его лицо выделилось из темноты, и губы их соединились. Жанна закрыла глаза. О, сколько надежды и силы черпала она в этом поцелуе!

– Джим! Я так рада, что ты, наконец, возле меня и я могу чувствовать тебя, – прошептала она.

– Ты меня еще любишь? – шепотом спросил он.

– Еще! Я люблю тебя все больше и больше.

– Тогда скажи мне это.

– Джим, мой единственный, я люблю тебя.

И снова их губы замирали в долгом поцелуе. И он не первый прерывал его.

– Ах, любимая моя, почему ты тогда не послушалась меня и мы поехали в этот лагерь.

– Но ведь я же тебе говорила почему. Я боюсь бежать. Нас обязательно бы поймали. И Гульден…

– Но здесь и вполовину нет той возможности, какая была там. Келс поручил строго сторожить тебя. Он очень переменился, стал хитрым и черствым. Всем же остальным золотоискателям здесь, в Олдер-Крике, я еще меньше доверяю, чем какому-нибудь Вуду или Пирсу. Все охвачены безумием золотой горячки. Ведь этот лагерь вырос в одну ночь. Мне кажется, когда найдут большие залежи, то люди уподобятся койотам, дерущимся из-за падали.

– Ах, Джим, я так же боюсь будущего, как и ты. Но мы убежим отсюда. Узнай наверное, где мы находимся, далеко ли отсюда до Хоудли. Может быть, с кем-нибудь можно подружиться в этом лагере?

– Подружиться? Вряд ли после того, что произошло сегодня, – шепнул он.

– А что такое? Расскажи, – быстро спросила Жанна.

– Неужели ты еще не догадалась, для чего Келс посылал тебя сегодня в лагерь?

– Нет.

– Ну так слушай. Я отправился вместе с Келсом, Пирсом и Смитом. Они двинулись прямо к «Последнему самородку». Перед входом толпился народ. Пирс подошел к одному из мужчин, судя по одежде, игроку, и громко заявил: «Вот этот»… Игрок сильно вздрогнул, побледнел и схватился за револьвер. Но Келс опередил его… Он был мертв прежде, чем успел издать хоть один звук. Сначала окружающие подняли страшный шум, затем настала мертвая тишина. Келс продолжал держать в руке дымящийся револьвер. Еще никогда не видел я его таким холодным и повелительным. Затем он повернулся к толпе и сказал: «Этот человек оскорбил мою дочь. Мои люди видели это. Меня зовут Блайт. Я явился сюда для того, чтобы скупить некоторые золотоносные участки. И теперь я заявляю вам: в Олдер-Крике есть золото, но нет порядка. Необходимо, чтобы выборные как следует взялись за это и впредь всякая девушка могла бы свободно ходить по здешним улицам». Здорово, Жанна, а? На окружающих вся эта сцена произвела колоссальное впечатление. Когда Келс уходил, они громкими криками восхваляли его. Он хотел произвести впечатление энергичного и значительного человека и добился этого. В толпе не было ни одной рожи, которая не глядела бы на него с явным почтением. Я даже видел, как некоторые из них пинали ногами мертвого игрока!

– Джим! – шепнула Жанна. – Неужели он только для этого и убил его?

– Только для этого, эдакий кровожадный дьявол.

– О, значит, это было хладнокровнейшее убийство!

– Нет, шансы обоих были равны. Келс дал игроку вытащить свой револьвер. В этом отношении я должен защитить Келса.

– Все равно. Я почти забыла, какое он чудовище.

– О, его цели видны как на ладони. Олдер-Крик не ввел еще обычаев бессмысленного кровопролития. Весть о такой расправе молниеносно распространится повсюду, и внимание всех обратится на этого скупщика участков, Блайта. Его поступок подействовал на народ, как поступок честного человека, защищавшего свою дочь. Он завоевал всеобщее сочувствие. И, кроме того, он говорил тоном богатого человека. Очень скоро на него начнут смотреть, как на влиятельную величину. А в это время он начнет грабить лагерь, и никому в голову не придет заподозрить его. Его замысел так же грандиозен, как и он сам.