Однажды в Америке

— Шумным, — поправил он.

— Ладно, ладно, не перебивай. Значит, по сравнению с тобой, не читающим вовсе, я знаю ответы на все вопросы, да?

— Ну и что?

— А то, что по сравнению с людьми, которые по-настоящему читают и имеют образование, я такой же безграмотный, как все вы. Все относительно.

— Относительно, как теория относительности Эйнштейна? — влез Простак.

— Да, как теория относительности Эйнштейна.

— Значит, ты признаешь, что самый умный в мире Эйнштейн, а не ты? — спросил Косой.

— Да, — скромно согласился я, — я всего лишь самый умный в мире после Эйнштейна.

— Ладно, кончайте этот треп, — сонно пробормотал Макс.

Еще немного посидев в парной, мы перешли в соседнее помещение, где нас обмыл банщик. Затем Макс минут на десять заскочил в служебный кабинет Лутки. Выйдя оттуда, он кивнул: «Все согласовано!» Мы разошлись по отведенным нам комнатам в гостинице при бане, и я немного вздремнул.

В семь тридцать Макс легонько постучал в мою дверь и прошептал:

— Эй, Башка! Пора вставать.

Я мгновенно проснулся. Мне опять снился странный сон. Видимо, я все еще находился под воздействием опиума, хотя совсем недавно, в парной, моя голова была совершенно ясной.

Мы быстро оделись и крадучись вышли через черный ход. Никто не заметил, как мы покинули бани.

Мы пешком направились в закусочную Шиммеля на Хьюстон-стрит. Утреннее солнце уже высоко поднялось над рекой. Деловитые домохозяйки приступили к работе, вывешивая из окон постельное белье для проветривания. Женщина с верхнего этажа пронзительно кричала:

Продавец льда! Эй-ей! Продавец льда!

Продавец придержал свою лошадь и проорал в ответ:

— Да, леди?

— Отправьте мне сюда, пожалуйста, большой кусок льда на десять пенсов, хорошо?

— Да, леди! — вновь проорал он.

Мусорщики уже вываливали воняющие отходы в свои телеги и с грохотом швыряли на тротуар пустые мусорные баки. Дверь многоэтажки с треском распахнулась, и из нее выскочил мальчишка. Он с топотом промчался по ступенькам крыльца. Из окна высунулась женщина, ее большие неприкрытые груди свесились на подоконник. Она закричала вслед убегающему пацану:

— Джек! Джек! Дорогой, не забудь быть сегодня в школе хорошим мальчиком!

Не сбавляя скорости, пацан крикнул через плечо:

— Я буду хорошим, когда сдохну!

Помятые, выглядящие преждевременно постаревшими мужчины плелись вдоль по улице на свою потогонную работу. Пустая банка из-под сардин едва не попала в удирающего на работу мужа. Его воинственная жена вопила ему вслед:

— Чтоб ты сдох, Янкель! Чтоб тебе голову оторвали!

В ответ он прокричал всего лишь одно слово:

— Стерва!

Подобные прекрасным цветам, растущим на клумбах с хорошо унавоженной землей, нарядно одетые девушки с элегантными прическами, аккуратно уложенными для нового рабочего дня, выходили на улицу из темных, сырых, вонючих многоэтажек. Пока мы шли, я думал, что все эти люди являются необходимой и покорной составляющей трущоб. Только посмотрите на них! Ну ижизнь! Быть скопом запертыми в этих зловонных свинарниках. Сейчас они выходят из них на работу. А после работы вновь идут в свое гетто.

Ну и жизнь! Во мне шевельнулось что-то, похожее на жалость. Теперь посмотрим на нас. Мы тоже появились на свет здесь. Мы тоже были частью Ист-Сайда и тоже начинали свой очередной день. Я усмехнулся про себя. Однако какая огромная разница! Мы не были покорной частью. Мы были небольшой бандой, боевой единицей в мощном сообществе банд. Да, мы были бандой бунтарей.

Мы небрежно пересекали эти грязные, живущие напряженной жизнью улицы, держа путь в закусочную, где нас ждали кофе и пирожки. И так же небрежно мы отправимся совершать тщательно подготовленный налет… Я спорил сам с собой и никак не мог решить, повлияла ли на нас жизнь в этих местах. Банды не объявляются в благополучных районах города. Кто когда-нибудь слышал о банде с Пятой авеню или о банде с Парк-авеню? Впрочем, если подумать, у них тоже есть банды, но они действуют совсем по-другому. Я посмеялся над своей глупостью. Они гораздо умнее нас и действуют на законных основаниях. Они грабят людей так же, как грабим их мы, но только без пистолетов, там, на Уолл-стрит[8]. И они тоже орудуют бандами, финансовыми бандами. Они используют деньги с той же целью, с какой мы используем оружие. И может быть, в чем-то их мораль совсем не отличается от нашей… Фью! Ублюдки! Может быть, у нас больше морали и достоинства, чем у них. Они так же незаконны, как и мы. Да, все до одного незаконны. Все ублюдки.

Какого черта! Мир — это джунгли, собаки жрут друг друга. Достойный и удачливый всегда займет место под солнцем? Какая чушь! Мы достойные. Ну ладно, допустим, что наше нахальство и энергия могли быть использованы иным образом, но какого черта быть терпеливым? Мы хотели добраться до места под солнцем кратчайшим путем. Мы по горло сыты этой чушью для нищих. Мы не молим Господа, или Аллаха, или Будду, или кого там еще: «Пожалуйста, ниспошли нам хлеб насущный!» Нет уж, к черту все это. Мы берем то, что желаем. Как говорил Наполеон? Судьба — это девка? Да, удачливые под завязку загружены щедрыми дарами мира. А для недостойных и неудачливых? Грязные объедки и черствые куски хлеба со всех помоек того же мира. Но не для нас. Со своей дерзостью и со своей силой мы сумели вырвать свою долю из лап этой переменчивой суки Судьбы. Похоже, что я где-то это вычитал. Я беззвучно хмыкнул и подумал, что опять закрутил у себя в голове все ту же карусель, пытаясь найти оправдание предстоящему налету… Я давно решил, что совсем не важно, насколько не прав совершающий действие, если он смог найти для него достойное оправдание.

Я громко рассмеялся, подумав о запутанности своих философских построений. Бог ты мой! Я, похоже, действительно стал очень крутым. Несколько лет назад, когда мы только начинали совершать налеты, я так трусил, что всю дорогу боялся наложить в штаны. Макс с любопытством посмотрел на меня.

— Что-то веселое, Башка? Или все еще кайф не выветрился?

— Думаю, что всего понемножку, — радостно хихикнул я.

— Тебе действительно необходима хорошая порция кофе, чтобы прийти в чувство, — сказал Макс.

Глава 11

В закусочной Шиммеля, за кофе и пирожками с сыром Макс посвятил нас во все подробности.

— Эту наводку я получил прямо от парня из правления страховой компании. Согласно страховым документам в сейфе находятся камешки на общую сумму около ста тысяч долларов. Вот план операции.

Макс развернул лист бумаги и расстелил его на столе. Используя вилку в качестве указки, он продолжил:

— Здание тянется от Пятьдесят пятой улицы, где находится парадный вход, до Пятьдесят четвертой, где есть грузовой подъезд. Холл за парадным входом кишит детективами, потому что здание просто забито ценностями. Тут размещается около пятидесяти оптовых ювелирных фирм. Крупнейший оптовик — на двенадцатом этаже. — Макс ткнул вилкой, показывая место на плане. — Босс этой фирмы — маленький толстый парень с очень большим носом. Он и есть наша устрица. Пошли дальше… Гвоздем всей программы будет грузовой подъезд на Пятьдесят четвертой улице. — Он посмотрел на свои часы. — Сейчас ровно восемь. В восемь тридцать они кончают вывозить мусор из здания и используют для этого грузовой лифт. Тогда мы и войдем. По моим сведениям, грузовой лифт никому не нужен с восьми тридцати до тех пор, пока после девяти не начинают поступать грузы. Как я уже говорил, мы начинаем в восемь тридцать. Мы занимаем грузовой лифт, поднимаемся на двенадцатый этаж и ждем носатого. Наводчик утверждает, что носатый приходит ровно в девять, после чего мы к нему присоединяемся. Ну? Все понятно?

Макс сурово окинул нас взглядом. Мы продолжали дожевывать свои пирожки. Я кивнул Максу, и он продолжал:

— Наводчик, Джон, не хочет, чтобы кто-нибудь пострадал. Там работает его жена, а кроме того, носатый — его друг. Так что никакой пальбы. Но если вдруг потребуется… — здесь Большой Макс улыбнулся и развел руками, — тогда что ж… Я дам вам знак, парни, и тебе, башка, может быть, придется маленько кого-нибудь порезать.

Я кивнул. Простак похлопал по спрятанному под пиджаком револьверу.

— Работаем при полном параде, — сказал Макс. — Все в перчатках. Никаких отпечатков пальцев. Вот новые носовые платки без меток из прачечной. Знаете для чего.

Макс сунул каждому из нас несколько платков и повернулся к Косому Хими.

— Ты, как всегда, за рулем, мне тебе нечего объяснять.

Хими кивнул со скучающим видом и продолжал поедать пирожок.

Макс — педант, прирожденный руководитель. Я восхищался этим парнем. Всегда перед делом особой важности, наподобие этого, он обсуждал деталь за деталью, любую случайность. Он нудел и нудел, ничего. не оставляя на волю случая.

— Повторим сначала, — сказал Макс. — Мы входим в грузовой лифт и поднимаемся на двенадцатый этаж. Затем ждем, когда этот парень, этот носатый босс выйдет из пассажирского лифта. Наводчик говорит, что он очень пунктуален. — Он нужен для того, чтобы проводить нас через бронированную дверь конторы и чтобы на жену Джона не пало подозрение в том, что она намеренно открыла нам эту дверь. Кроме того, только он знает код сейфа. Итак, работа предстоит не очень пыльная. Но не стоит быть слишком самоуверенными. Надо действовать быстро. Необходимо управиться всего с тремя людьми. Девчонка, как я уже говорил, за нас. Она жена Джона, который работает в страховой компании и дал мне наводку на это дело. А теперь не забудьте одну важную вещь. Мы должны сразу же подавить этих людей страхом. Мы должны показать, что играем до конца и вопрос стоит так, что либо мы, либо они. Мы должны напугать их до смерти. Тогда они окажутся в полной нашей власти, они будут так напуганы, что не смогут запомнить наши приметы. Напуганные люди — паршивые свидетели. — Макс повернулся ко мне. — Башка, ты отключаешь сигнализацию. Прямо вот здесь. — Он показал мне место на плане конторы. — И одновременно перерезаешь телефон. Ясно?

Я кивнул.

— И не забывайте, от начала и до самого конца мы должны быть быстры и незаметны, как чих во время урагана.

Не знаю, как других, но меня эти повторяющиеся высказывания Макса сильно раздражали. Я попытался отключиться и подумать о чем-нибудь постороннем.

Мысли перенесли меня на много лет назад, когда мы были совсем юнцами, недавно закончившими учебу в рассыпающейся от старости «суповой» школе. Когда у нас заводились деньги, мы точно так же сиживали, сгрудившись вокруг Макса, за этим же столом, пили кофе и жевали пирожки с сыром. Перед каждым выходом на дело мы обязательно шли в закусочную Шиммеля, брали кофе с пирожками и садились за этот стол, чтобы обсудить планы предстоящей операции. Большой Макс всегда считался предводителем. Он всегда уточнял сигналы и решал, кто что должен был выполнять, и с тех пор ничего не изменилось. В те дни нас было пятеро. Мы и еще Доминик — да пребудет в покое его душа. Старина Доминик… Почему я вдруг вспомнил о нем именно сейчас? Впрочем, я всегда его помнил, к чему хитрить с самим собой? У меня было тайное убеждение, в котором я стыдился признаться даже самому себе: я считал, что дух Доминика всегда присматривает за нами, что он является чем-то вроде нашего небесного покровителя. Ему наверняка должен был понравиться новый порядок, новая организация, созданная на основе большинства влиятельных банд страны. Макс с укором посмотрел на меня. Он заметил, что я не внимаю его словам, и ему это не понравилось. Ну и что? Слушать, как он опять разжевывает детали? Он что, считает нас любителями? Какого черта мы сидим и не отправляемся на дело? Да, я, пожалуй, стал слишком самоуверенным. Предстоящий налет ни в малейшей степени не пугает меня. Я становлюсь чертовски заносчивым. Быть может, это от опиума? Да, я, пожалуй, все еще немного под кайфом. Подумав так, я громко рассмеялся.

— Эй, Башка, ты все еще не отошел? О чем это можно мечтать с таким смехом?

— Кто мечтает со смехом? — спросил я.

— Похоже, ты разговариваешь сам с собой, — раздраженно произнес Макс. — Имей в виду, что до следующего посещения курильни может пройти много времени, если опиум будет тебя так сильно забирать. Так что лучше слушай внимательно, понял? Ты явно не в своей тарелке, а работа должна быть сделана быстро и незаметно.

— Как чих во время урагана, — оборвал я его бесконечную речь. Он улыбнулся, похлопал меня по спине, подозвал официанта и заказал две чашки кофе. Затем настоял, чтобы я выпил их обе. Пришлось выпить. После этого я почувствовал себя гораздо лучше, закурил и посмотрел на Макса, ожидая последующих указаний. Макс взглянул на часы.

— С минуты на минуту Лутки должен подогнать машину.

Некоторое время мы сидели в ожидании и курили, затем услышали, как возле входа остановилась какая-то машина. Косой подошел к двери, выглянул и, вернувшись обратно, кивнул:

— Машина подана.

Макс расплатился, и мы вышли на улицу. Косой нс спеша довез нас до Пятьдесят четвертой улицы и остановился за полквартала до грузового подъезда. Улица была запружена спешащим на работу народом: типичными, безразличными ко всему нью-йоркцами. Возле грузового подъезда стоял грузовик. Здоровый швед вывозил на ручной тележке баки с мусором. Макс смерил его взглядом и пробормотал:

— Согласно описанию, этот амбал, по-видимому, лифтер грузового лифта. Я займусь им собственноручно.

Минут через пятнадцать загруженный мусором грузовик начал отъезжать, и Макс кивком дал знак Косому. Косой плавно поставил нашу машину на место отъехавшего грузовика. Швед завозил в здание пустые мусорные баки. Подобно профессиональным артистам, ожидающим выхода за кулисами, мы ждали, сидя в машине, когда придет наше время вступить в действие. Наконец Большой Макс открыл дверцу и произнес:

— Пошли!

Вслед за шведом Макс вошел в здание. Мы с Простаком двигались гуськом за Максом, Косой остался за рулем. Швед загружал пустые баки в лифт. Он так увлекся, что за громыханием баков не услышал нашего приближения. Макс вплотную подошел к нему со спины и нанес мощный хук правой немного пониже уха. Потеряв сознание, швед повалился на пол. Мы с Простаком подхватили его и бросили в лифт среди мусорных баков. Макс зашел в лифт следом, и Простак начал щелкать тумблерами. Но вместо того чтобы пойти наверх, лифт опустился в подвал.

— Ладно, это пока неважно, — тихо произнес Макс. — Мы можем немного посидеть и здесь.

Мы сидели на пустых мусорных баках и молча курили. Я начал нервничать, но старался не показывать вида. Через некоторое время Макс посмотрел на часы:

— Ладно, пора двигать, без пяти девять. Давайте надевайте перчатки.

Мы выполнили команду. Макс занялся тумблерами. После нескольких неудачных попыток он поднял лифт на двенадцатый этаж. Мы полностью сосредоточились. В противоположном конце длинного коридора была видна дверь пассажирского лифта. Пока все шло хорошо, план здания, переданный наводчиком, был точным. Ровно в девять дверь пассажирского лифта открылась. Подобравшись, словно коты, готовые прыгнуть на ничего не подозревающую мышь, мы следили, как от лифта важно зашагал коротенький, важный человечек с очень большим носом.

— Это клиент, прикройтесь! — шепнул Макс. Мы закрыли платками нижние части лиц. Я открыл нож, Простак и Макс достали револьверы, и мы двинулись навстречу носатому. Он шел, весело насвистывая и не обращая на нас ни малейшего внимания. Когда я представил, какое потрясение ждет этого парня, то мне даже стало немного его жаль. Потом я сказал себе: «К черту, он слишком много имеет. Все просто: или он, или я!» Макс и я бросились вдоль стен, словно две голодные пантеры, увидевшие добычу. Носатый наконец-то заметил нас. Он резко остановился, его свист прервался, и на лице появился страх. Мы подступили к нему вплотную, и я поднес нож к его горлу. Макс ткнул носатого стволом револьвера в живот и прошипел:

— Без шума, ублюдок, или мы прикончим тебя прямо здесь.

Рот носатого открылся, глаза остекленели, он затрясся и начал что-то беззвучно бормотать. Макс втолкнул его в приемную, мы спрятали оружие и вошли следом. Девчонка сидела за столом у входа. Она оказалась хорошей актрисой. Увидев своего босса, она улыбнулась и сказала: «Доброе утро, сэр!» Затем нажала на кнопку, открывающую стальную дверь, ведущую во внутренние помещения. Дверь открылась, и мы быстро пошли дальше. В комнате за дверью находился служащий. Он с потрясенным видом проследил, как мы достаем оружие, шагнул нам навстречу и совершенно по-дурацки спросил:

— Эй, а что это происходит?

Макс ударил его пистолетом по голове, и человек со стоном осел на пол. Из смежной комнаты быстро выскочил высокий худой парень. На его лице были написаны удивление и испуг. Простак ударил его по голове пистолетом. Парень со стоном растянулся на полу, из раны на голове потекла кровь. Мы связали обоих служащих и заткнули им рты кляпами. Все это время девчонка зачарованно следила за нашими действиями. Оба раза после ударов по голове она издавала странные, протяжные стоны, как будто это ее возбуждало, и, извиваясь, терлась об угол своего стола. Макс подтолкнул носатого к здоровенному сейфу и прошипел:

— Ладно, ублюдок, быстро открывай.

Носатый отрицательно замотал головой. Левая рука Макса начала движение от бедра: свистнув, словно пастуший хлыст, она с громким треском впечаталась в лицо носатого. С его головы слетел парик, щека окрасилась в малиновый цвет и на глазах начала опухать. Его рот странно перекосило в сторону, а из глаз потекли слезы. Трясущимися от страха руками он начал крутить колесики кодового замка. Одним глазом я все время наблюдал за девчонкой. Пощечина, которую Макс отвесил носатому, доконала ее. Худосочное создание с плоской грудью, она выглядела этакой чопорной и невозмутимой серой штучкой. Но ее внешность была обманчивой. Она вся загорелась, ее лицо от возбуждения пошло красными пятнами, и после удара Макса она потеряла всякий контроль над собой. Она бросилась на нас, словно викинг. Я схватил ее, и она попыталась полоснуть меня по лицу своими длинными ногтями. Не отпуская ее, я увернулся и выдохнул ей в ухо:

— Прекрати, дура. Тебе вовсе не надо изображать такое.

Вместо ответа она попыталась меня укусить. Я выпустил ее и отпрянул в сторону, но в следующую секунду она уже была рядом и, истерически всхлипывая, метила ногтями мне в глаз. Пришлось бросить нож и схватить ее обеими руками. Бешеная девка знала самое уязвимое место мужчины и попыталась заехать в него коленом. Я зажал ее ногу коленями и помимо своей воли испытал острое возбуждение. Когда речь заходила о женщинах, я терял всякую совесть. Цвет, формы, размеры, тип, время и место не имели значения. Вид женщин вызывал в моей голове только одну мысль. Для меня все они существовали лишь для одного… Но эта стерва, в такое время и в таком месте была все-таки не для меня. И мне не хотелось ее калечить. Я прошипел ей на ухо:

— Прекрати, немедленно прекрати, какой дьявол на тебя напал?

— Ударь меня, — задыхаясь, прошептала она. — Ну! Ударь меня!

— Зачем? — выдохнул я. — Твоего представления и так достаточно. Прекрати это.

— Нет, нет, — всхлипнула она. — Ударь меня, я люблю это, люблю…

И она вновь пустила в ход ногти, пытаясь проборонить мое лицо. От неожиданности, хватая ее за руки, я выпустил ее колено, и эта садистка немедленно двинула меня в пах. К счастью, я вовремя напрягся и ослабил удар, поэтому у меня лишь на несколько секунд перехватило дыхание. Но это вывело меня из себя, и я заехал ей в подбородок. Она упала на пол, растянулась и неподвижно замерла, широко раскинув ноги. Под платьем у нее ничего не оказалось. Эта богатая на ощущения возня с девчонкой заняла считанные секунды. Я окинул комнату взглядом. Простак стоял на страже у двери. Двое служащих таращились на нас с пола обезумевшими от ужаса глазами. Казалось, что страх полностью их парализовал. Носатый все еще возился с кодовым замком, набирая цифры трясущимися руками. Наконец дверь сейфа распахнулась, и нашим взглядам предстало похожее на пещеру внутреннее пространство. Зрелище вызвало во мне странное похотливое чувство. По-видимому, в этом была виновата недавняя возня. Мысль о лежащей на полу девчонке не давала мне покоя, и вид открывающегося сейфа вновь вызвал острое плотское возбуждение. Или причина все-таки была в раскинувшейся нараспашку девчонке на полу? Каким-то образом все это перемешалось в моей голове, сейф возбуждал меня, и я сладострастно занырнул в его разверзшееся нутро.

Испытывая почти чувственное наслаждение, я вытаскивал заполненные бриллиантами пакетики из расположенных в сейфе выдвижных ящичков и подавал Максу, который рассовывал их по карманам. Перчатки стесняли движения, я уронил один из пакетиков, и бриллианты рассыпались по полу.

— Спокойней, Башка, не суетись, — проворчал Макс. Когда я кончил работу, Макс встал на мое место и осмотрел все ящички, проверяя, не пропустил ли я что-нибудь. Вынырнув из сейфа, он прошептал: — Отлично, мы взяли всю партию. Перерезай провода.

Я взял нож и перерезал провода, идущие к телефону и к кнопке сигнализации. Макс и Простак отволокли связанных служащих в соседнюю комнату.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.