Кетополис - Кетополис: Киты и броненосцы

Ажени Батакален. Париж; 1938.

Одиночество кальмара

I. В гостях у кальмара

Известно всем, что в Океане

Живут чудовищные твари

И все, почти без исключенья,

Способны вызвать отвращенье.

Однако уделим внимание

Тому нелепому созданию,

Что, будучи моим кошмаром,

Зовется у людей кальмаром.

Кальмар резиновотелесен,

В беседе мало интересен,

Но в то же время он болтлив

И вызывающе вежлив.

В пучине вод запрятав тело,

Не любит он сидеть без дела:

Он ловит сельдь, лишь заскучает,

И поит эту рыбу чаем.

К его убежищу в пучине

Не просто будет нам добраться,

Но коль уж выпало так ныне,

То все же стоит попытаться.

Что ж, значит, нужно собираться

К тому, кто, если догадаться,

Десятируким господином

Вообще-то должен называться.

С собою много в батисфере

Не унесешь на дно морское.

Положим, секретер с собою

Не взять. Иль вот еще примеры:

Не будем платье выходное

Мы мять в костюмах водолазных,

Что, безусловно, безобразны.

Но – кое-что возьмем с собою.

Букет цветов, бутылку джина,

Коробку сливы в коньяке.

Зажав цветы в одной руке,

Другой, поскольку мы – мужчины,

Обхватим нежно дамы стан.

И так – ко дну, где Океан

Заменит небо над главою,

Став бездной нежно-голубою.

Что ж, в результате сей прогулки

В глубины вод погружены,

Где к чаю приготовил булки

Кальмар – хозяин глубины.

Однако ж люди – не селедка,

Ему гостинцев припасли.

К нему мы на своей подлодке

Не просто так ведь доплыли.

Ну, в общем, славно посидели,

Вполне душевный вышел ужин.

Конфеты все почти поели,

И час пришел проститься уж.

Он, глядя на букет азалий,

Вздохнет: «Caputca mai folga!»[3].

Печальный взгляд из ламинарий

Вас провожает очень долго.

II. На полке

Нашел покой в стеклянной призме

Десятирукий царь глубин.

Он там сидит совсем один

И поглощает формалин.

А посетители глазеют

И тычут пальцами в него,

Мол, посмотрите, каково

Чудовище!

А он краснеет

И прячет злобные глаза.

В своем бессилье он прекрасен,

Как шторм, когда гремит гроза,

Играют волны с ветром властным.

Он помнит, как из толщи вод

Смотрел на буйство и гордился,

Что океан – его феод,

А ныне – формалином спился.

О, одиночества кошмар!

О, несвобода заточенья!

Он помнит, что еще кальмар,

Но все же близится забвенье.

Примечания

1

Фрагменты, уничтоженные морской водой, (комментарий)

2

В данном издании мы постарались собрать все уцелевшие образцы так называемых «авторских иллюстраций». Склонный к мистификациям и самолюбованию Фласк выпустил не менее дюжины вариантов своей «поэмы», различающихся по оформлению, – очевидно надеясь, что в дальнейшем это привлечет внимание коллекционеров.

3

Некоторые исследователи (Станицкий, Хаммара и др.) полагают, что в этой загадочной фразе на «калъмаровом языке» Фласк оставил некое сообщение. В частности, в слове caputca, авторитетный криптограф Бибик Шольц нашел зашифрованные слова caput и octopus, на основании чего сделал вывод, что вся фраза содержит скрытый призыв к свержению Совета Десяти. Я полагаю, что своим рождением фраза обязана исключительно лени Фласка, который просто не удосужился подыскать рифму к «долго». – Аж. Б.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.