Таким образом, Ильхан Линкольн Озис прыгнул в систему Охотницы, чтобы отвоевать родной дом Ягуаров, всего лишь со ста восьмьюдесятью семью воинами, находящимися в отряде. «Проносящийся Туман» и был тем самым судном, которое должно было доставить смешанный отряд на место сражения. Какое-то время он даже всерьез обдумывал идею повернуть орудия своего мощного корабля против сил Внутренней Сферы и расстрелять их корабли, но потом отказался от этой мысли. Он же видел, как «Саблезубый Кот», более легкий корабль класса «Эссекс», разбомбил столицу Эдо в заливе Черепах… Нет, ему совсем не хотелось увидеть Охотницу, превратившуюся в горстку пепла в сжатом кулаке. Вот теперь он с отрядом воинов из-под земли достанет и уничтожит захватчиков!
      — Ильхан! — Голос капитана «Тумана» прервал размышления Озиса. — Мы находимся на геостационарной орбите над Лутерой. Некоторое время мне казалось, что происходит сражение на равнине, к западу от города, но теперь, похоже, оно заканчивается. Да, наблюдатели фиксируют широкомасштабную битву, продолжающуюся в области гор Дхуан. Радиомаяк сигнализирует, что части наших сил, покинувших зону оккупации, сейчас отступают под натиском мощного корпуса войск Внутренней Сферы, включающих в себя Катильских Улан и рыцарей Внутренней Сферы. Какие будут указания, сэр?
      Озис не мог ответить немедленно — ему понадобилось время, чтобы переварить сообщение офицера. Потом он заговорил:
      — Сахан Брэндон Хауэлл, тринарий под командой Шруда Кешика и Сердце Ягуара двинутся в сторону гор Дхуан. Возьмите для усиления отряд воинов Логова Ягуара. Мы им устроим такую заваруху, что из Лутеры эти трусливые варвары сами драпанут, только пятки засверкают. Тогда я, Линкольн Озис, наконец-то получу заслуженную славу освободителя столицы нашей родины от врага. Вы, капитан, будете следить за тем, чтобы «Проносящийся Туман» оставался на стационарной орбите и был готов открыть поддерживающий наш отряд огонь, если возникнет необходимость.
      Не проронив больше ни слова, Озис стукнул ногой по металлическому настилу так, что магниты на ботинке чуть не сломались, развернулся и сошел с мостика боевого крейсера.
      — Синяя Сойка-шесть, здесь Лев. Генерал, они возвращаются.
      Крик отвлек внимание Эндрю Редберна от карты на экране монитора, которую он пристально рассматривал. Уланы наряду с Рыцарями Внутренней Сферы и Горцами Нортвинда все еще находились в первых рядах на боевой позиции, и Редберн был спокоен за своих бойцов: в сражении они вели себя как настоящие берсерки. Противостоять им в бою было практически невозможно — все три раза, пока воины Клана Ягуара штурмовали позиции Редберна, Ягуарам так и не удалось прорвать их оборону и они вынуждены были откатиться назад.
      Из этого закономерно следовало, что наибольшие потери при атаке Ягуаров опять же несли именно его отважные воины: в рапортах о потерях больше всего убитых оказывалось среди его людей; он терял наибольшее количество боеприпасов и ценных машин.
      Редберн понял, что так больше продолжаться не может. Он решил заменить более легкие и подвижные машины, получающие увечья на поле сражения, на роботов классом посолиднее. Он отдал предпочтение машинам чуть более тяжелым, медлительным, зато и приспособленным как для открытого боя, так и для нужд разведки. И только он затеял эти перемены, как после страшной битвы с Ягуарами численность находящихся под его началом почти трех полков уменьшилась практически наполовину! И этим дело могло не закончиться — разведчики донесли, что Ягуары готовятся к новой атаке.
      Испытывая давно забытое детское чувство тяжелой утраты, с замиранием сердца Редберн вглядывался в фигурки на экране монитора, приближающиеся к его позициям. Он не мог узнать, какие части Ягуаров пошли в наступление, но в том, что это были они, не приходилось сомневаться.
      Он попытался, смирив гордыню, попросить поддержки отряда генерала Уинстон, но она ответила, что части, находящиеся под ее началом, тоже приняли на себя мощный удар Клана и потеряли в людях и технике никак не меньше пятидесяти процентов. Правда, она пообещала, что, если в течение двух часов Ягуары не начнут наступления на ее позиции, она сможет поддержать Редберна Четвертым взводом Дракона. Хотя тут же поправилась. Главная задача
      — не ждать подкрепления со стороны Драконов, а самим контролировать зону вероятной посадки шаттлов. Тем более что очень немногие Драконы находились в хорошей боевой форме — их легкие прыгучие роботы уже по большей части подлежали списанию. Таким образом, Редберн мог надеяться только на свои силы в предстоящей битве с Ягуарами. Он сам будет отвечать за все.
      — Сколько их и где они? — спросил Редберн солдата разведки.
      — Трудно дать точные координаты, — ответил разведчик. — Они продвигаются через заросли и продираются сквозь кусты севернее ваших позиций
      — где-то, скажем, в расстоянии восьми скачков. Могу предположить, что на нас наступает отряд, состоящий примерно из сорока роботов и пятидесяти, максимум шестидесяти элементалов. Подождите минутку.
      Редберн затаил дыхание, ожидая нового сообщения разведчика. Когда разведчик вновь заговорил, генерал не поверил собственным ушам.
      — Я вижу сорок новехоньких боевых роботов Клана, тяжелые машины класса «Разрушитель», а также пятьдесят элементалов. Ни одной царапины на броне! Должно быть, они прибыли сюда из какого-нибудь чудного санатория… Да, генерал, все они отмечены двумя различными типами маркировок. Таких я раньше не видел. Вот послушайте — у одних на груди красуется изображение Дымчатого Ягуара в золотой шестиконечной звезде. А вот такую символику я уже видел в учебниках по воинскому искусству…
      — Ладно, не тяни кота за хвост! — гаркнул на разведчика Редберн. Еще чего — играть в угадайки с какими-то салагами… Сейчас не до того.
      — Слушаюсь, сэр! Другой тип маркировки изображает Дымчатого Ягуара, выпрыгивающего из белого тумана.
      Редберн почувствовал холодок опасности, разлившийся где-то в районе живота. Вот попали… Разведчик между тем бодро продолжал:
      — Генерал, я вижу Шруда Кешика, личного охранника Сахана Брэндона Хауэлла.
      Редберн резко мотнул головой:
      — Понял. Синяя Сойка-шесть, продолжать наблюдение и сообщать обо всех передвижениях врага. Лев, конец связи.
      Он покрутил ручку на пульте управления, чтобы настроиться на частоту командного канала. Это удалось далеко не сразу — хотя он с прибытия на Охотницу пилотировал «Даиши», робота, раньше принадлежавшего Моргану, ему все же требовалось некоторое время, чтобы правильно выставить настройки. Он отлично ориентировался в боевых системах омнироботов, но все же некоторые из функций были ему недостаточно знакомы. У него возникало ощущение, что тень Моргана стоит за его спиной и критически, но вполне одобрительно щурится, наблюдая за его неуверенными действиями из тесной кабины пилота.
      — Данди, Паладин, говорит Лев. — Редберну удалось наконец выйти на связь с полковниками Маклеодом и Мастерсом. — Только что получил сообщение от одного из разведчиков моих Улан. Он говорит, что на нас идут сорок тяжелых боевых роботов, предназначенных для нападения, с приданным им отрядом элементалов. Они движутся на наши позиции с северо-востока. Я окажусь первым на их пути… Если, конечно, они не изменят курс. Разведчик сообщил, что роботы принадлежат к личному отряду охраны Сахана.
      — Лев, повторите! — В голосе Мастерса звучало плохо скрытое недоверие.
      — Паладин, здесь нет ошибки. Я доверяю своей разведке. Раз уж они говорят, что это — Брэндон Хауэлл, значит, так оно и есть. — Редберн замолк на минуту, пытаясь найти оптимальное решение и с честью ответить на новый вызов судьбы. Конечно, твердой уверенности в том, что Дымчатые Ягуары собрали огромные силы в подчиненных им мирах, не было, и приходилось принять во внимание сценарий с не самой хорошей концовкой.
      — Итак, внимание, — произнес Редберн наконец. — Если Сахан действительно приземлился на Охотнице, можно допустить, что он привел с собой отряд, равный целой галактике. Мы будем удерживать наши нынешние позиции. Если же мы их потеряем и отступим, вы оба знаете, где находятся первичная и вторичная точка сбора. Если нас оттеснят, мы отступим в сторону болот и затеем партизанскую кампанию. — Редберн горько усмехнулся. — Я не знаю, сколько времени понадобится отряду Сахана, чтобы приблизиться к нам на расстояние выстрела, и потому приказываю вам сделать следующее. Немедленно привлечь всех техников к ремонту и починке неисправных роботов. Если у вас остались в запасе вибромины — сейчас самое время их использовать. Сделайте так, чтобы пехотинцы заложили их в траншеи на расстоянии приблизительно в километр впереди ваших позиций. Пошлите роботов обследовать дебри — вдруг там есть развалины, могущие послужить укрытием в бою? Немедленно погрузите всех раненых, кто может передвигаться, на борт вашего шаттла. Пехотинцы, если придет нужда, смогут отступить на транспортных машинах… Мне жаль, господа, что мои приказы носят несколько отрывочный характер, но это лучший план, какой я смог придумать.
      — Э, парень, без проблем! — Голос Маклеода звучал почти радостно. — Есть одна вещь, которую Горцы выучили наизусть: сила — в наших ногах.
      Через полчаса Брэндон Хауэлл начал атаку.
      В течение предельно короткого промежутка времени Редберн успел выстроить свои силы и перегруппировать их вдоль линии сражения. Он развернул Улан на крайнем северном фланге линии войск Внутренней Сферы, а рыцарей Внутренней Сферы построил на правом. Справа он разместил и Горцев Нортвинда, которых с флангов прикрывали воины отряда Черных Королевских Дозорных. Что он мог успеть еще? Абсолютно не было времени, чтобы выстраивать сложный многоходовый план сражения, к тому же он не был так одарен, как Морган — только Морган владел даром ловить дикие, опрометчивые, но невероятно успешные планы, буквально витавшие в воздухе.
      Мысль о врожденном чутье Моргана и его способностях в ведении сражения отозвалась болезненным эхом в сердце Редберна. Он с усилием отогнал от себя воспоминания. Ничего, время для печали и писания мемуаров наступит позже, а пока… Сейчас он находится на капитанском мостике своего гениального друга, и вот-вот должно начаться сражение, которое он обязан выиграть. Все же, утешил себя Редберн, он достаточно долго дружил с Морганом, чтобы по крайней мере некоторая часть тактического гения и практических навыков друга перешла к нему. Редберн поклялся, что не покроет сегодня память Моргана позором — нет, он должен выиграть сражение!
      Первым признаком, известившим о приходе отрядов Ягуаров, явились полоски слабых красных следов высокой температуры, оставленные на мониторах сканеров дальнего действия. Увеличивая мощность изображения и приближая объекты с помощью рычагов настройки, он увидел около двадцати крупных силуэтов боевых роботов. Редберн даже благодарно улыбнулся, подумав о технологиях Клана Ягуара — насколько они теперь пригодились и как ловко обернулись против своих же хозяев! Конечно, если бы он сейчас находился не в кабине «Даиши», а на капитанском мостике «Пса Войны», он бы никогда не заметил появления роботов, пока они не возникли бы всего в сотне метров от него. Включив декодер лазерного сигнала, Редберн спокойно рассматривал местность и подсчитывал численность врага.
      Минуты, казалось, превращались в нескончаемые часы. Вражеские машины подползали ближе и ближе. Редберн отдал приказ, чтобы пилоты максимально снизили мощность потребления энергии — это давало шанс не быть обнаруженными тепловыми датчиками Ягуаров до последнего момента. А еще лучше, если бы Ягуары наткнулись на хитрое минное поле, почти полностью закрывающее фронт Редберна.
      — Лев, говорит Паладин, — донесся голос Пола Мастерса. Слышимость благодаря спикеру, вмонтированному в нейрошлем Мастерса, должна была быть превосходной, но Редберн с трудом слышал полковника. Было похоже, что он почти шепчет, опасаясь, чтобы враг не подслушал. — Видим движение по всему фронту. Похоже, Сахан Хауэлл пытается собрать все силы в единый кулак и нанести удар.
      — Сигнал понял, Паладин, — отозвался Редберн. А что можно было добавить? — Что слышно у Маклеода?
      — Ничего, Лев. Я не слышал ни звука от Данди. — Мастер намеренно подчеркнул кодовое имя командующего Горцами. Редберн услышал в его голосе упрек — в эфире нельзя использовать реальные имена! Конечно, маловероятно, чтобы в данной момент враг, занятый наступлением, с помощью направленных лазерных приборов пытался перехватить и расшифровать их переговоры, но все же… Опасность была, а вот переговоры по прямым полевым аппаратам связи или через лазерный сигнал оставались практически безопасны. Однако необходимо было подстраховываться, и Редберн ощутил укол раскаяния.
      — Я вне зоны действия прямой связи с Данди, — ответил он. — Если свяжетесь с ним, сообщите, чтобы ждал сигнала, а затем шел в наступление на фланги Ягуаров. Поняли меня?
      — Сигнал принят. Понятно.
      Прежде чем Редберн прервал связь, глубокий перекатывающийся звук далекого взрыва разнесся над полем битвы. Бело-желтая вспышка осветила монитор теплового лазера «Даиши». Редберн успел переключить ручки настройки вовремя — он увидел, что «Пума» Ягуаров делает последний шаг и со всего размаху падает лицом вниз — ее поврежденная миной нога разорвалась в районе лодыжки. Мгновенно, одна за другой, удачно сработали еще четыре вибромины, причинив роботам, которые имели неосторожность наступить на них, повреждения различной тяжести.
      Красота действия этих вибромин, к сожалению, являлась также частью связанной с их использованием проблемы. Проблема заключалась в том, что взрывчатое вещество детонировало, только когда робот определенного веса наступал на место, где была закопана мина. А вот если тяжелый механизм проходил буквально в нескольких метрах сбоку от мины, она преспокойно молчала.
      Медленно, не торопясь, Редберн перенес оранжевую сетку прицела на самого близкого робота врага. Им оказался «Локи», гигант с квадратными плечами. На мониторах «Даиши» было заметно, как меняется, сокращаясь, расстояние до противника: девятьсот метров, восемьсот пятьдесят, восемьсот… Еще несколько шагов, и Ягуары окажутся в зоне обстрела.
      Индикатор расстояний высветил цифру «семьсот пятьдесят метров» — максимально эффективное расстояние для работы лазеров дальнего действия «Даиши». Редберн нажал кнопку пускового механизма, выпуская мощный двойной энергетический поток в сторону врага. Невидимые даже в свете тусклого послеполуденного солнца, лазерные лучи, выпущенные «Даиши», прожгли грудь и бедра «Локи».
      На мгновение робот Ягуаров остановился, как будто его испугало внезапное нападение. В этот момент, похоже, его поисковые системы нащупали местоположение Редберна. И тут началось! Редберн забыл обо всем на свете, когда увидел, как внезапно, словно по команде стартового пистолета, эти сорок мощных роботов устремились вперед. Они понеслись практически одновременно, с ужасающей скоростью приближаясь к позициям войск Внутренней Сферы. Толпясь, но не сбивая друг друга, они преодолевали пространство до линии обороны Редберна.
      Водитель «Локи» тоже не терял времени даром: не сбавляя шага, он явно заряжал лазерные пушки дальнего действия. Надо сказать, что диапазон поражения лазеров Ягуаров был значительно шире, чем у войск Сферы. Раздался свист, и шар белой молнии, описав дугу, ударил в лодыжки «Даиши», уничтожив краску и сильно погнув броню. Редберн быстро перезарядил лазеры, но не стал дожидаться, когда температура понизится до оптимальной, — промедление могло стоить жизни. Да, высокая температура на мостике, вызванная перегревом лазеров, уже не давала дышать. Пот заливал лицо. А что будет дальше? Большие лазеры прожгли в броне «Локи» глубокие раны, но враг не сдавался.
      Редберн понял, что надо набраться терпения и все же дождаться, когда температура придет в норму, перегрев грозил полной гибелью системе вооружения и управления. Дождавшись зеленого сигнала на датчике монитора, Редберн с яростью дал залп из всех видов вооружения. Он поразил цель — сквозь заливающий глаза пот Редберн увидел, как залп вырвал у «Локи» едва ли не половину груди, но тот все еще оставался на ногах.
      Поскольку большинство роботов Клана оказались в зоне действия оружия Внутренней Сферы, Уланы открыли по ним яростный огонь, причем лупили по наступающему врагу чем придется — из автоматических пушек, поливали из лазеров, били по мощной броне из дальнобойных орудий.
      Неожиданно до ушей Редберна донесся дикий рев, который издавал «Локи»,
      — мощный бронебойный снаряд ударил в левое колено робота и буквально разорвал его на части. Наконец-то машина Клана была повреждена серьезно! Робот на глазах изумленного Редберна выполнил необычный маневр — наклон-поворот, чтобы удержать равновесие. Похоже, вражеский пилот был великолепно обучен и не один год управлял своей машиной — в противном случае ему не удалось бы выполнить такой отчаянный шаг и остаться в вертикальном положении.
      Не успел робот Ягуаров восстановить равновесие с помощью тяжелых угловатых ручищ, как ему в спину выстрелил «Горбун», прибывший Редберну на помощь. И жестоко поплатился: робот Клана, явно наплевав на высокую температуру лазеров, нанес залп из протонной установки прямо в центр груди «Горбуна». Потрепанный в сражении на позиции Улан, «Горбун» пошатнулся и рухнул навзничь. Его гироскоп был взорван искусственной молнией…
      Редберн мстительно навел сетку прицела на корпус «Локи» вновь, заметив, что волны горячего воздуха мерцают и дрожат вокруг открытых сливов робота Ягуаров. Он выстрелил. Он чувствовал, что его дыхание стало таким же обжигающим, как воздух в пилотской кабине. Выстрелы из двух больших лазеров, поддержанные орудийным залпом, не пропали даром. Полуподломившаяся правая нога робота не выдержала, робот бессильно закачался и наконец упал. За секунду до взрыва Редберн заметил, что пилот катапультировался.
      У Редберна совершенно не было времени, чтобы наблюдать за ленивым полетом вражеского парашюта, потому что к месту падения товарища подбежали «Масакари» и «Гладиатор». Оба робота практически одновременно нацелили ощетинившиеся стволами лазеров и пушек мелкого калибра руки в тело «Даиши».
      «Драться с обоими? Где-то здесь один из моих мальчуганов, надеюсь, он даст им прикурить…»
      Редберн совершенно не был удивлен тем, что на него одновременно нападали два вражеских робота. По правилам Клана, нападение двух машин на одного противника запрещалось. Но при одном условии — если сам враг нападал не больше чем на одну цель или же несколько врагов атаковали робота Клана. Если же правила с чьей-либо стороны нарушались, дуэль превращалась в беспорядочную бойню всех против всех. В данном случае нарушил правила Редберн — к нему на помощь пришел «Горбун». Что ж, надо платить по счетам!
      Понимая, что важно опередить врага, Редберн постарался нанести упреждающий удар и развернул орудия «Даиши» против Ягуаров. Первый же залп погнул их прочные защитные доспехи — и только. Парочка, кружившаяся вокруг Редберна, всего лишь сделала секундную паузу и вновь начала сближаться с ним. Все ракеты довольно кучно легли вокруг «Даищи», не задев его брони. Светящийся след выстрела из гауссовой пушки слабой ртутной полосой протянулся из левой деформированной руки «Гладиатора» к туловищу Редберна. Броня робота Редберна треснула.
      — Великий Боже! — Редберн изо всей силы стиснул зубы, не давая упасть качающемуся роботу. — Ну и монстр! Еще один такой удар, и мне конец!
      Краем глаза Редберн заметил, что уже три робота Улан с трудом держатся на ногах под ураганным огнем роботов Клана, а бедный модернизированный «Торопыга» уже валяется с располосованной грудью — склад боеприпасов в центре его груди сдетонировал и рванул под беспощадным огнем Ягуаров.
      — Отступать! — закричал Редберн в переговорное устройство, одновременно нажимая кнопки на пульте передатчика. — Говорит Лев. Повторяю, всем отрядам Змеи отступать!
      Не дожидаясь подтверждения выполнения приказа, он начал выводить «Даиши» из низких зарослей, служивших неплохим укрытием, куда его загнали преследователи. Сохраняя оптимальную температуру, Редберн экономно стрелял из автопушки в гнавшихся за ним врагов. Впрочем, они, похоже, развлекались и особо не спешили, так как понимали, что далеко жертва не уйдет. Они то били ему в спину из тяжелых лазеров дальнего действия, то меняли их на средние. Они играли с ним в древнюю игру, принятую в незапамятные времена на Диком Западе: конвойный стрелял беглецу по пяткам по принципу «шаг влево — шаг вправо», а потом преспокойно добивал испуганного преступника метким выстрелом в спину.
      Сколько бы еще смог продержаться Эндрю Редберн, одному богу известно. Ему казалось, что преследование растянулось на час. Он вилял, отпрыгивал в сторону, оборачивался, сам торопливо стрелял в бегущих за ним роботов Ягуаров. И вдруг в какой-то момент роботы начали отставать! Они остановились! Редберн даже потом так и не смог ответить на вопрос, почему они прекратили преследование. Возможно, машины Ягуаров сильно перегрелись, учитывая свирепость их атаки и затраченную на них энергию, и в итоге просто вынуждены были остановиться, отказавшись от преследования.
      Поскольку он оказался со своим «Даиши» довольно далеко от поля битвы, Редберном овладевали два противоположных желания.
      Его сердце пылало жаждой новой битвы: он мечтал получить возможность провести рекогносцировку своего потрепанного войска и мощным контрнаступлением разбить Дымчатых Ягуаров. Его физически мутило от ненавистной мысли о том, что он вынужден отступить, бросить позиции! Так он оставил за врагом место битвы. Дух Редберна не хотел смиряться с проигранным сражением — и вместе с тем внятно говорил о том, что для того, чтобы спасти остатки армии, необходимо уйти с поля битвы.
      Вторым чувством, переполняющим сердце Редберна, являлась любовь. Желание защищать и заботиться о своих солдатах, которая свойственна любому хорошему командиру, а еще — беспокойство за судьбу вверенных ему отрядов. Он отлично понимал: прикажи он сейчас вернуться на боевые позиции, драться до последнего вздоха, огромное большинство воинов беспрекословно повиновалось бы ему. Пошли бы за ним, зная, что в этом огненном аду их ждет лишь смерть. И он осознавал, что такой приказ эквивалентен убийству. Он стал бы убийцей своих же воинов. А Дымчатые Ягуары просто продолжали бы сражаться и вышли победителями.
      И тем не менее, хотя нет более неприятного чувства, чем тяжесть на душе побежденного воина, вынужденного бежать с поля боя, Эндрю Редберн твердо знал — бегство было их единственным путем к спасению. Он не сомневался, что спас людей для того, чтобы взять реванш несколькими днями позже.
      В пункте общего сбора, на восточном краю топей Дхуан, Редберн воочию убедился в той высокой цене, которую заплатили его воины в этой схватке. Как ни странно, несмотря на то что первый удар пришелся на них, Горцы Нортвинда более-менее уцелели и понесли небольшие потери. Маклеод выставил шестьдесят пять уцелевших роботов по периметру места сбора, чтобы обеспечить надежную защиту.
      Когда же до пункта сбора с трудом, медленно, прихрамывая, добрались рыцари Внутренней Сферы, Редберн был в шоке. Все легкие роботы были сильно повреждены, приблизительно половина пилотов были серьезно ранены. Шестьдесят пять машин, закованных в отделанные золотыми пластинами доспехи, теперь выглядели как бродяжки, выбравшиеся из помойной ямы, — золото покрылось слоем пепла, сажи и грязи. У многих зияли огромные раны, через которые вылезали наружу связки разноцветных проводов и серые волокна искореженного металла. Желто-зеленая жидкость, словно кровь, стекала из высокотемпературных резервуаров и охлаждающих агрегатов. Короче говоря, рыцари сейчас безумно напоминали своих средневековых тезок, возвращающихся домой с проигранной битвы. И все же, разбитые, в грязи, рыцари сохраняли упрямый и даже горделивый вид.
      Катильские Уланы Редберна пострадали в сражении больше остальных. Только сорок шесть раненых роботов, но вполне способных передвигаться, смогли выйти с поля битвы, избежать преследования Ягуаров и как-то дохромать до места общего сбора. Остальная же часть их соратников — мужчин и женщин, с которыми Редберн жил и боролся бок о бок с тех пор, как во время Четвертой войны был сформирован его боевой отряд, полегла на поле битвы. Они были или мертвы, или взяты в плен Ягуарами.
      Редберн ощущал страх и тоску. Та печаль, которую он почувствовал после смерти Моргана, печаль, которую, как ему казалось, он смог преодолеть, с удвоенной силой вновь вернулась к нему. И на сей раз он чувствовал горе от потери не просто одного друга, а трех десятков мужчин и женщин, погибших, раненых или захваченных в плен. Удивительно — он испытывал сейчас такое же страшное чувство потери, как тогда, когда держал остывающую руку лучшего друга, исподтишка убитого расчетливым наемником. А ведь смерть Улан, происходившая отнюдь не на его глазах, была не менее реальна!
      Редберн также знал, что некоторые из отсутствующих здесь воинов наверняка катапультировались из машин и, вероятно, избежали захвата. Может быть, сейчас они находятся на дороге к месту сбора… Но Редберн больше не мог медлить; не мог дать воинам возможность добраться до своих — Ягуары прижали их отделение настолько плотно и так долго преследовали, что он опасался, что они могут появиться здесь в любой момент.
      Ощущая, фигурально выражаясь, в животе тот самый узел, который Александр Великий так и не смог разрубить, он подключился к командному каналу.
      — Лев обращается ко всем отрядам. — Горло Редберна сжал спазм. — Всем командам начать движение. Мы отступаем в сторону топей.
      Медленно, с затаенной болью, потерпевшие поражения войска сил Внутренней Сферы нестройной хромающей колонной отходили в сторону глубокого вонючего болота, называемого Дхуанскими топями. Редберн надеялся, что Ягуары откажутся от преследования отряда в гиблых топях и чахлых кустарниках, где воины Клана тут же лишились всех преимуществ в скорости и вооружении.
      Сидя в кабине разбитого «Даиши», измученный, несчастный Редберн следил за тем, как за ним плетутся разбитые и истерзанные роботы Улан. Он молился только об одном — чтобы он оказался прав.

XI