— Не подведу, генерал. — Полинг устало улыбнулся.

— Мы должны действовать стремительно — мгновенная атака, силовой вариант, — продолжала Уинстон. — Короче говоря, никаких вылазок и попыток взять пленных. Мы должны причинить максимум вреда, убивать без жалости, напугать, пронестись как вихрь — и назад. Мы с вами пережили такие времена, когда стояли буквально на краешке пропасти и в любой момент были готовы сорваться. Мы хватались ногтями за эти комья осыпающейся земли — и оставались в живых. Так и должно быть. Воин обязан смириться с неизбежной опасностью и выполнить свой долг. Это очень трудно, я знаю. Ягуары изрядно потрепаны, но разведчики докладывают, что Клан получил свежее подкрепление — отборные отряды охраны. Поэтому мы не можем позволить себе расслабиться. Мы, возможно, и разобьем их, но это будет очень серьезным испытанием для всех нас. Не ждите легкой прогулки. Короче говоря, мы вернемся или со щитом, или на щите, и никак иначе. Теперь все, держитесь.

Часом позже Уинстон опять сидела в пилотском кресле разбитого и изуродованного «Циклопа». Кип Дуглас, ее помощник, удобно пристроился позади Арианы и теперь что-то мурлыкал себе под нос, посматривая через щелки полузакрытых глаз на приборные панели. Время от времени Уинстон чудилось, что его фальшивое пение потихоньку переходит в откровенный храп. Как только до нее донесся особенно очевидный всхрап, Уинстон окликнула помощника. Дуглас усмехнулся и энергично потер затылок.

— Да, генерал, — протянул он, — вот вы выполняете самую важную часть задачи — вести это чудовище через препятствия. А какое задание у меня? Сидеть в кресле позади вас и слушать радио. Очень быстро надоедает, знаете ли. — Зловредный огонек вспыхнул в глазах Кипа, и только теперь она поняла природу странных ощущений в левой ноге — оказывается, он развлекался тем, что пытался щипать ее за ногу! Ничего себе наглость!

Но в общем-то Кип Дуглас был прав. Смотреть, а тем более слушать было абсолютно нечего. Уинстон приказала, чтобы армия двигалась максимально тихо и насколько возможно быстро, пользуясь только приборами ночного слежения, которыми оснащены кабины пилотов. Главное — соблюдать полную тишину радиоэфира. Конечно, Ягуары уже перехватили радиопередачу Шайена-четыре, отчасти раскрывшую их местоположение. Даже если они не успели засечь, откуда велась передача разведчика Внутренней Сферы, они наверняка знали, что Особому Отряду известно местонахождение их лагеря. И теперь любой радиоперехват разговоров между отрядами Внутренней Сферы мог раскрыть Ягуарам все карты, и в таком случае вместо нападения на спящий лагерь Ягуаров северная армия лицом к лицу столкнулась бы с до зубов вооруженным разъяренным врагом.

Вот в чем заключался парадокс современной войны: в последней половине двадцатого столетия широкое применение получило развитие технологий, связанных с созданием приборов и аппаратов инфракрасного излучения. Армии получили в руки мощнейшее средство для ведения военных действий ночью — приборы ночного видения. Однако офицеры, признавая большое будущее за этими хитрыми приборами, тем не менее почему-то предпочитали бороться с врагом по старинке, при дневном свете. Теперь, когда появились так называемые «старлайты», отражатели звездного света, куда эффективнее любых прожекторов, когда на вооружение были приняты приборы, работающие с ультразвуком и тепловым излучением, для водителя боевого робота день и ночь уравнялись в правах. А все-таки большинство сражений разворачивалось в течение светового дня и при относительно приличной погоде. Уинстон предполагала, что истоки этой традиции кроются в извечном страхе человека перед тьмой.

— Хорошо, пусть все идет как идет, — прошептала Ариана, слушая возобновившееся мерное похрапывание Кипа. — Сегодня ночью Ягуары ужаснутся. Они не знают, какая смерть подстерегает их в темноте.

Командир галактики Ханг Мета не могла уснуть. В последней битве она получила сильные ожога — расплавленный металл ее несчастного разбитого «Рожденного в Котле» сжег кожу на левом запястье и предплечье. Страшные волдыри и пузыри на обожженных участках не давали спать. Стоило неудачно повернуться и задеть руку, как Мета с чертыханьем вспоминала рассказы о средневековых пытках огнем. Странно, обычно она не обращала внимания на боль, но в ее сегодняшнем настроении эта боль казалась еще одной вражеской проделкой, целью которой было нанести ей оскорбление и вывести из себя.

Мета с отвращением отбросила край тонкого одеяла, накрывавшего ее походную кровать, и вышла из надувной палатки на свежий воздух. Где-то на востоке лежала Лутера. В любую другую, какие случались раньше, Мета могла бы увидеть унылый ярко-красный свет уличных фонарей города, отражающийся от низко висящих дождевых облаков, как плотными одеялами укрывавших небо. Но только не сегодня, не в эту ночь. Огни города были погашены варварами, а защитники покинули город. Светомаскировка объяснялась просто — освещенный город как на ладошке лежал бы перед аэрокосмическими истребителями, представляя собой отличную цель.

После длинного изматывающего сражения с силами Внутренней Сферы и неудачной ночной атаки Мета направила часть своего войска на север и восток

— прямо через холмистые равнины в сторону лагеря. Бивуак разбили на территории старого металлообрабатывающего завода. Похоже, что враг тоже разбил лагерь где-то на западе. Разведчики Меты еще не добыли точных сведений о местоположении отрядов Внутренней Сферы, но она вполне могла предположить, где приблизительно находится стоянка противника. Очевидно, эти сураты обосновались у подножия Когтей Ягуара, километрах в пятнадцати к западу. «Утром, — подумала Мета, — надо непременно выпустить элементалов, которые раскрыли бы местоположение захватчиков и в два счета стерли бы их в порошок».

Нет, не только ожоги прогоняли сон. Гнев, возмущение, сожаление жгли ее сердце томительным огнем. Вначале сураты Внутренней Сферы объединились, да еще имели наглость утверждать, что объединение произошло под знаменем Звездной Лиги. Но на этом негодяи не остановились. Они бросили все средства на то, чтобы потеснить воинов Клана, а затем и вовсе изгнать их из Зоны Оккупации. И даже этого показалось им мало! Когда она привела остатки своего гордого Клана, изрядно потрепанные в сражениях, назад, в мир Клана, что они нашли? Огромный флот кораблей Внутренней Сферы, отряды варваров, напавших на родину Ягуаров! Мало того — они снова провозгласили, что действуют под эгидой Звездной Лиги! Ее объединенные силы приземлились на Охотнице, попав в самую гущу резни, устроенной этими грязными вольнягами на родине Ягуаров.

Когда Ханы других Кланов узнали, причем, заметьте, в деталях, о тех оскорблениях и нападках, которые перенесли Ягуары, они отказались действовать! Никогда прежде Мета не слышала ничего подобного за всю долгую историю Кланов! Варвары стремятся истребить, уничтожить отдельный Клан, а другие малодушно отказываются помочь, вынуждая Ильхана и Сахана Брэнду Хауэлл отправить два неповрежденных тринария, принадлежащих Дымчатому Ягуару, обратно на Охотницу для защиты родины. Мета готова была поклясться, что, если Ягуар переживет ужасное испытание, она бросит каждому из этих жеманничающих хитрых трусов вызов и сойдется с ними в поединке в Круге Равных. Первой она, пожалуй, уничтожит лицемерку Марту Прайд, а потом заставит каждого смыть позорную ошибку кровью…

Внезапно откуда-то из центра лагеря донесся крик. Ханг Мета вышла из сладких грез о кровавой испепеляющей мести. Молодой водитель робота подбежал к ней и остановился в полуметре, торопливо козырнув.

— Что случилось? — рявкнула Мета.

— Командир галактики, — пилот облегченно вздохнул, — вы здесь! Я не нашел вас в палатке. Ильхан приказал найти вас. — Юноша всеми способами подчеркивал важность сообщения: и жестикуляцией, и изменением тона речи. — Наши разведчики засекли большую группу войск Внутренней Сферы. Роботы движутся вот здесь. Ильхан считает, что они и есть атакующий отряд. Он отдал приказ всем воинам подтянуться к своим подразделениям. Мы должны быть готовыми к атаке по первому приказу.

— Отлично! — отрывисто отозвалась Мета. Вот оно, начинается!

Она побежала через лагерь прямо к дороге, на которой находилась стоянка боевых роботов. Там ее дожидался подремонтированный и приведенный в божеский вид «Рожденный в Котле». У техников хватило запчастей, материала и сноровки, чтобы преобразовать изящный птицеобразный механизм из первичной модели в разновидность Бета-варианта. Теперь у «Рожденного в Котле» не было гауссовой пушки и ракетных установок дальнего действия, которые быстро перегревались и требовали довольно долгой подзарядки, подновленный робот был оснащен только энергетическим оружием, освобождавшим водителя от забот о боеприпасах.

Выхватив из рук техника хладожилет, Мета стремительно стала натягивать его на себя, не обращая внимания на пузыри, краснеющие на руке. Конечно, грубая ткань жилета разорвала многие пузыри, и жидкость соломенного цвета сразу же едким потоком хлынула по руке из открывшихся ран. Мета не обратила на это никакого внимания. Она была воином, и радость сражения уже бушевала в крови, заставляя забыть обо всем.

Ханг Мета быстро вскарабкалась по тоненькой подвесной лестнице, которая была прикреплена к выступу чуть пониже пилотской кабины. Прыгнув в низкое кресло контроля управления роботом, она выдернула нейрошлем из проема, образованного ее креслом и местом второго пилота. Прилаживая хитрое устройство на голове, она стремительно пробежалась по клавиатуре пальцами, возвращая систему управления роботом к жизни.

— Проверка системы, — гаркнула Мета во встроенный микрофон нейрошлема.

— Командир галактики Ханг Мета.

— Голос соответствует голосу командира галактики Ханг Мета, — раздался из динамика механический сухой голос. — Установление подлинности.

— Мои зубы на горле врага, — прорычала Мета, произнося кодовую фразу, которая запускала управление «Рожденным в Котле».

— Идентификация прошла успешно.

Не успел замолкнуть голос электронного устройства, как кабина робота пробудилась к жизни. Мету, главным образом, интересовали сейчас две вещи — тактический монитор оценки ситуации и монитор, показывающий уровень повреждений робота. Согласно последней выкладке данных о состоянии робота, техники поработали отлично — им удалось почти полностью восстановить броню тяжелого боевого гиганта, которой в последнем сражении с захватчиками был нанесен немалый ущерб.

На экране тактического монитора высветились крошечные красные точечки, приближающиеся к лагерю Ягуаров. Передовой отряд противника находился не более чем в километре. Мета знала, что трансляция изображения в верхнем левом углу дисплея, отражающая продвижение противника, шла по безопасному каналу связи от одного из легких роботов, которые Ильхан в большом количестве разместил вокруг временного лагеря. Светлая голова у Линкольна Озиса — ведь предсказывал он, что сураты Внутренней Сферы предпримут попытку напасть под покровом ночи! Как он был прав!

— Звезда-один, сгруппироваться вокруг меня, — приказала Мета, открыв канал связи.

Немедленно три боевых робота и один разбитый «Галахад» сформировали небольшой отряд, во главе которого двигался ее «Рожденный в Котле». Только один из них являлся членом ее Звезды уже давно — все остальные ее соратники давно гнили на полях битвы Зоны Оккупации.

— Выдвигаемся! — Выплюнув команду, Мета резко повела вперед рычаги управления, медленно переводя робота на плавный небыстрый бег. Ее воины следовали за ней по пятам.

— Всем Ягуарам, с вами Линкольн Озис. — Глубокий голос Ильхана был превосходно слышен по каналу внутренней связи. — Тщательно выбирайте цели. Ждите, пока я не дам команду открыть огонь, затем стреляйте. Не тратьте впустую ни единого выстрела. Помните, сегодня вы деретесь не просто за славу. На карту поставлено гораздо большее — выживание нашего Клана.

Мета нажала кнопку, запускающую механизм активного исследования состояния робота. Вообще-то устройство было предназначено в основном для обнаружения спрятавшегося или находящегося в покое противника, когда же нужно было засечь движущуюся или перемещающуюся цель, оно работало хуже. Мета терпеть не могла, когда техника работала не на полную катушку. На жидкокристаллическом дисплее Мета увидела призрачный тепловой силуэт огромного робота Внутренней Сферы. Она сфокусировала прицел на переливающейся цветной капле и уверенно взяла цель на мушку. Единственным выстрелом она бы могла вывести из строя обе пушки дальнего действия вражеского робота. Конечно, такой выстрел был бы опасен для системы управления, так как резко поднял бы температуру ее машины до критического уровня, зато возникший дисбаланс довольно быстро мог быть доведен системой до разумного предела в минимальные сроки.

Терпеливо, так терпеливо, как это может делать только ягуар, сидящий в засаде и поджидающий добычу, Мета не отрываясь следила за все увеличивающимся на экране силуэтом врага. Дважды она легонько, одним движением корректировала сетку прицела, направляя линию атаки на центр тяжести робота. Вдруг изображение дрогнуло. Серия чисел, промелькнувших на мониторе, означала, что цель наконец идентифицирована. Это был «Орион», одна из самых старых моделей Внутренней Сферы.

— Идите-ка ко мне, и я спляшу на ваших костях, — громко пообещала Мета.

Вдруг залп ракет дальнего действия разорвал облачное ночное небо, озарив его оранжево-красным ярким заревом. И еще один залп полыхнул, а за ним еще, и так несколько залпов окрасили небо, пока не меньше дюжины ракет не вспыхнули в воздухе и погасли.

Мета еще раз взглянула на экран, где горело пятно цели, и поняла, что «Орион» вошел в зону действия ее пушек дальнего действия. Она погладила спусковой механизм и…

Жар разом затопил ее кабину, как только из жерла тяжелых орудий вылетели огненные лучи. В течение нескольких мгновений раскаленным воздухом невозможно было дышать, но расположенный где-то под ногами насос уже качал струи хладагента по шлангам системы охлаждения «Рожденного в Котле». Конечно, в таких ситуациях хладожилет был просто незаменим. Дыхание Меты выровнялось.

На мониторе она увидела, что «Орион» закачался, получив двойной ракетный удар в живот. Интересно, что большинство проектировщиков роботов, будь то инженеры Клана или Внутренней Сферы, вычерчивая планы новых машин, никогда на задумывались об эстетической стороне. Но сейчас Мете пришло в голову, что механизм Внутренней Сферы настолько ужасен и отталкивающе уродлив потому, что таким он и был задуман. Корпус в форме ящика или нескладной коробки, пара жирных коротких ног и кабина-голова прямо посередине между непропорциональными сутулыми плечами. В левую руку вмонтирована пусковая ракетная установка цилиндрической формы, в то время как правая заканчивается лазерной пушкой. Над правым плечом «Ориона» торчал блок с пушками автоорудия, и теперь, как заметила Мета, стволы пушек неуклонно поворачивались в сторону ее кабины.

Ага, похоже, пилот сейчас нажмет на пуск. Точно — поток снарядов, выпушенных пушкой «Ориона», светло-желтыми полосами высветился на мониторе «Рожденного в Котле». Ах ты, щенок! Робот задрожал от выстрела гауссовой пушки, разорвавшей грудь вражеского механизма. Мета исступленно закричала и тут же нажала гашетку дальнобойного пулемета с бронебойными патронами. Панель контроля состояния среды в кабине внезапно окуталась паром — всплеск высокой температуры в кабине мог печально закончиться. Выругавшись, Мета ударила кулаком по панели, испуганно мигающей красными огоньками, сигнализируя о том, что температура близка к критической, опасно! В азарте боя она вонзила в уже изрядно поврежденного робота стрелы тяжелых крупнокалиберных лазеров.

«Орион» зашатался, упал на одно колено подобно боксеру, только что пропустившему мощный ошеломляющий удар. Мета, издав нечленораздельный вопль радости, помчалась вперед, дергая ручки управления. Испытывая одно желание — убивать, она в несколько прыжков покрыла отделяющее ее от врага расстояние. Справа от нее страшный взрыв разорвал темноту — похоже, склад боеприпасов в одном из роботов сдетонировал, и искореженный робот перевернулся вверх дном. Принадлежал ли он к машинам врага или Клану Дымчатого Ягуара, Мета не знала, да ее это мало интересовало в данный момент. Ею владела только дикая жажда сражения и убийства.

Увидев приближающегося противника, «Орион» довольно резво поднялся на ноги и дал по роботу Меты очередь из лазеров и орудий ближнего боя. Компьютер тут же высветил на мониторе уровень повреждения брони, но Мета не обратила никакого внимания на загоревшийся красный сигнал опасности. Она сочла эти повреждения незначительными для тяжелого робота. А вот «Ориону» досталось гораздо серьезнее — пульсирующий поток лазерной энергии настиг цель. Температура опять поднялась до критической точки, но это уже не имело значения. Выстрел из левого лазера воспламенил изрядно поврежденную броню на груди «Ориона», а затем заряды скорострельной пушки оставили на его торсе ряд глубоких отметин, словно от уколов огромной раскаленной иглой. Большая машина зашаталась, как пьянчужка, вышедшая из бара на свежий воздух, и упала лицом вниз как подкошенная.

Мета издала радостный клич и заметалась по полю битвы в поисках нового противника. Вот он! Одинокий «Асассин», робот-убийца, — стоял над упавшей машиной Ягуаров, изуродованной «Гадюкой». Мета навела расположенные с правого бока пушки на корпус вражеского робота, дождалась, пока температурные датчики не показали, что орудие готово к бою, и выстрелила.

Заряд ударил врага в левую ногу, переломив ее, словно гнилую палку. «Асассин» споткнулся, словно паралитик, и повалился на землю. Пилот, должно быть, был так ошеломлен неожиданным нападением, что не сделал даже попытки вновь попытаться подняться. «Асассин» беспомощно валялся на земле.

Три мощных взрыва заставили «Рожденного в Котле» закачаться. Мета развернула машину и обнаружила, что перед ней находится не один противник, а целых три. Она включила внешнее переговорное устройство и яростно выкрикнула в него ритуальную формулу, которая регулировала правила поведения воинов Клана в бою: «Один против одного!» Да, эти варвары снова нарушили правила ведения цивилизованной войны.

Прежде, чем она успела совместить линию прицела и вывести его на линию трусливой троицы, один из вражеских роботов, «Баллиста», броня которого носила глубокие отметины предыдущего сражения, выполнил неуклюжий, но быстрый поворот и большими прыжками понесся с поля боя.

Второй, а вслед за ним и третий робот врага дали деру в окружающую поле ночь, да так, что только пятки засверкали. Мета огляделась — то же самое происходило по всей линии фронта. Враги стремительно бежали. Войска Внутренней Сферы отступали.

Гнев Меты сменился отвращением. Она сразу ссутулилась в пропитанном потом водительском кресле, губы ее кривила презрительная усмешка. Мета раздраженно выругалась. Господи, эти убогие трусы даже не осмелились закончить сражение, которое сами же и развязали! И пока последние отступающие враги растворялись в темноте ночи, Мета дала себе торжественную клятву. Она пообещала отступающим подонкам, что выследит их, настигнет, где бы они ни были, и заставит кровью расплатиться за их наглость и трусость.