28

Космопорт Тачстоуна, Милос

Сообщество Синь Шен

Капелланская Конфедерация

22 марта 3062 г. 

Подняв правую руку своего «Фага», сан-шао Кристобаль нажал на триггеры активации вооружения и проткнул «Мангус» Лёгкой Кавалерии зазубренной стрелой искусственной молнии. Лёгкий разведывательный мех пошатнулся под ударом заряженных частиц. Как только пилот восстановил равновесие, Кристобаль смог увидеть эндо-стальной остов меха, слегка сверкнувший там, где искусственная молния ППЧ прожгла относительно тонкую броню.

Храбрый воин Лёгкой Кавалерии попытался ответить, одновременно активировав три средних лазера. Зелёные лучи энергии врезались в толстую шкуру «Фага», оставив легкие отметины на тяжелой броне штурмового меха. Настойчивый сигнал в наушниках сказал Кристобалю, что его установка ракет ближнего радиуса действия захватила вражеский мех. Капелланский воин нажал на кнопку, активирующую установку. Двенадцать бронебойных головок покинули направляющие пусковых установок, размещенные в торсе его меха. Когда огонь взрывов развеялся, «Мангуст» грудой дымящихся обломков лежал на бетонной площадке. Взглянув на тактический монитор, Кристобаль увидел, как мехи первого и второго батальонов его полка пересекали ограждение космопорта. Третий батальон был вне досягаемости средств наблюдения. Кристобаль использовал тактический прием противника, который Лёгкая Кавалерия использовала во время удара по милиции, и разделил свои силы перед лицом врага. Третий батальон двигался вокруг южной границы космопорта, совершая молниеносный фланкирующий маневр.

Кристобаль на мгновение подумал, не попытаться ли, снова связаться с Ченом Шао, но тут же отбросил подобные мысли. Коммандос смерти не ответил на его предыдущие запросы, так что скорее всего он мертв. Видимо, Чен уже выполнил свою главную миссию. Один из «Оверлордов» лежал горящей кучей перемешанных металлических обломков, уничтоженный взрывом, который одновременно дал сигнал Кристобалю начать вторую фазу операции. Сенсоры показали, что другой тяжелый транспорт настолько серьёзно покалечен, что он, скорее всего, больше никогда не взлетит.

Похожий на обезьяну «Кинтаро», вышедший из тени разрушенного ангара, осыпал «Фага» Кристобаля ракетами ближнего и дальнего радиуса действия. Одна из бронебойных боеголовок взорвалась прямо напротив наклонного наружного стекла кокпита, оглушив Кристобаля, так что у него зазвенело в ушах. Он все еще пытался прийти в себя, когда кавалерист осыпал ноги и правую руку его меха сверкающими лучами лазерного огня.

Кристобаль оправился и ответил вражескому воину ударом на удар, при этом атака «Фага» была намного разрушительнее. «Кинтаро» пошатнулся, когда двойной залп ППЧ вгрызся в его бедро и плечо. Плиты брони разлетелись, словно шрапнель, как только ракеты с кумулятивной боеголовкой ударились в каждую секцию брони меха Лёгкой Кавалерии. Жар залил кокпит «Фага», но тут же стал спадать, как только заработали высокоэффективные радиаторы.

Хотя суммарные повреждения были недостаточны, чтобы «Кинтаро» вышел из битвы, но их было достаточно, чтобы рука воина, пилотирующего пятидесятипятитонный мех, дрогнула. Ответные выстрелы из лазеров прочертили глубокие полосы в бетоне в пятнадцати метрах позади меха Кристобаля. Только четыре из семнадцати ракет, выпущенные из установки залпового огня нашли свою цель. Остальные усыпали бетонную площадку космопорта.

Переведя своего громоздкого «жеребца» в размашистый бег, Кристобаль обошел «Кинтаро» справа. Кавалерист был вынужден развернуть своего меха, чтобы защитить сильно поврежденную левую сторону. Концентрируя огонь, Кристобаль выстрелил, послав заряд ППЧ в колено вражеского меха. Второй заряд искусственной молнии угодил в уже поврежденную броню торса, счистив её, как кожуру с апельсина.

«Кинтаро» попытался ответить, но Кристобаль стрелял в более легкую машину снова и снова, пока вражеский пилот не сдался и катапультировался из своего разбитого меха.

Воин капелланского дома поискал на своих дисплеях новую цель, и обнаружил «Колдрон-Борна», несущего огненного жеребца — эмблему 19-го Кавалерийского полка. Он выстрелил в омнимех, захваченный на Хантрессе у уничтоженного клана Дымчатого Ягуара, из своих ППЧ, но большая клановская машина словно не заметила повреждений.

Похожий на птицу мех развернулся и навел свою правую руку, оканчивающуюся зияющим жерлом орудия, на «Фаг» Кристобаля. Актиническая вспышка озарила жерло ствола. Массивная болванка из ферроникелевого сплава пролетела через поле космопорта и врезалась в левый локоть капелланского меха.

В современном бою каждый из противников должен оценить угрозу; «Колдрон-Борн» был наиболее опасным из сегодняшних оппонентов Кристобаля. Его более тяжелая броня и убийственное, разработанное кланами оружие, ставили его на один уровень с его «Фагом», если не на одну ступень выше, а то и две. Тщательно прицелившись в развернутое обратно коленное сочленение, Кристобаль послал молнию из правого ППЧ, выждал несколько ударов сердца, пока поглотители тепла не начали справляться с чудовищной жарой в его кокпите, затем выпустил целый град ракет в машину Легкой Кавалерии.

Искрящийся метеор энергии не попал в коленное сочленение «Колдрон-Борна», вместо этого опалив броню, прикрывающую торс большого меха, чуть ниже квадратной пусковой установки ракет дальнего радиуса действия. Машина Лёгкой Кавалерии словно только сейчас заметила удар, но ответила еще одним снарядом размером с баскетбольный мяч из винтовки Гаусса, добавив к разрушительной атаке длинную очередь из автоматической пушки и залп лазерных выстрелов.

Индикаторы начали зажигаться на дисплее состояния меха Кристобаля, демонстрируя, что все секции фронтальной брони его «Фага» получили повреждения.

Прежде, чем он смог позвать на помощь или отступить, он заметил боковым зрением гигантскую тень. Бросив взгляд направо, он увидел «Катафракта», с нарисованной чуть ниже кабины треугольной эмблемой «Бронекавалерии Маккэррона», стреляющего из автопушки по вражескому меху.

«Колдрон-Борн» пошатнулся от залпа, восстановил равновесие и осыпал «Катафракта» ракетами и снарядами автопушки. Прежде чем дым от его залпов развеялся, омнимех Лёгкой Кавалерии начал отступать в глубь космопорта, стреляя по очереди в двух капелланских мехов, преследующих его. Кристобаль знал, что, несмотря на свойственную всем мехам, разработанными кланами, прочность, «Колдрон-Борн» должен в конце концов, или свалиться или спастись бегством.

Кристобаль еще раз навел свои ППЧ, сорвав еще больше брони с ноги и торса машины кавалериста. В толстой броне «Колдрон-Борна» начали появляться проломы, и его поступь стала менее уверенной. Но, как и его тёзка, мех мог выдержать немыслимое количество попаданий, прежде чем погибнет. Как будто доказывая это, «Колдрон-Борн» выстрелил в торс «Фага» из винтовки Гаусса. Переливающаяся очередь из автопушки и пара ракет ближнего радиуса действия последовали за стальным шаром. То ли благодаря невезению, то ли превосходной наводке, но все три залпа достигли торса «Фага». Мех Кристобаля начал заваливаться назад. Под его ногами гироскоп взвыл, как стартующая авиатурбина, содрогнулся, пытаясь вернуть свою ось в вертикальное положение. Кристобаль рванул рычаги управления назад так резко, что чуть не вырвал их с корнем. Он почувствовал тяжелые, раздражающие сотрясения шагов, когда его «Фаг» начал пятиться назад в попытке сохранить равновесие. Не получилось. Разбалансированная машина споткнулась и упала с резким ударом. Кристобаль услышал, как клацнули его зубы. Медный привкус крови наполнил рот. Острая боль пробежала по его челюсти, отчасти притупляя шок от падения Фага. Кристобаль осознал, что он прикусил язык.

Лютая злоба наполнила его. Бешено работая рычагами управления, он поднял своего упавшего меха на колени. «Колдрон-Борна» нигде не было видно, но капелланский «Катафракт», который пришел ему на помощь, стоял объятый пламенем, в точности там, где Кристобаль его видел в последний раз. Тела пехотинцев, одетых в униформу Лёгкой Кавалерии лежали вповалку вокруг его ног. Один из пехотинцев сжимал пустую установку РБД.

— Проклятье, — вслух выругался Кристобаль, глядя на слабые, розовые отблески в ночном заснеженном небе, поднимающиеся на западе. — Солнце взойдет через пару часов. Дневной свет позволит Эриданской Лёгкой Кавалерии использовать свою подавляющую огневую мощь с минимальными шансами поразить своих.

— Продвигаемся вперед!

Радостный вопль пронесся по командному каналу «БКМ». Кристобаль поднял своего «Фага» на ноги. Боевой клич был заранее оговоренным сигналом, что третий батальон присоединился к битве.

На тактическом мониторе Кристобаль видел красные треугольники, обозначающие позиции Лёгкой Кавалерии, начавшей заворачивать свое построение, чтобы встретить новую угрозу, пока остальные продолжали биться с первым и вторым батальонами. Один из алых прямоугольников, обозначающий дропшип типа «Леопард», замерцал, когда трое его воинов одновременно выстрелили в транспортник из всего вооружения своих мехов. Через смотровой экран Кристобаль мог видеть толстый столб маслянистого черного дыма, поднимающегося над уничтоженным «Леопардом».

Хотя его мех был серьезно поврежден в перестрелке с Колдрон-Борном Лёгкой Кавалерии, Кристобаль не мог оставить поле боя. Он толкнул рычаги управления вперед, переведя своего стального «коня» в медленную, неуклюжую рысь.

Как только он прошел мимо поврежденного выстрелом склада, пара РБД вылетела из завешенного снегом дверного проёма. Реактивные снаряды просвистели мимо «лица» «Фага» словно разъяренные осы, которым прицепили реактивный двигатель, и взорвались, врезавшись в стену противоположного здания, заляпав её горящим напалмом. Внезапная вспышка ненависти поднялась в Кристобале. Он выстрелил из обоих ППЧ по фасаду пакгауза. Когда взрывы рассеялись, никто уже не двигался в дверном проеме.

Разработанный Куритой мех Лёгкой Кавалерии — «Вульф Трэп» выскочил из-за угла нетронутого ангара. Прежде чем вражеский мехвоин смог активировать смертельное универсальное орудие, Кристобаль нанес глубокие дымящиеся раны на левую сторону вражеского меха, оплавив броню и, уничтожив одну из спаренных лазерных установок, установленных под ребрами «Вульф Трэпа». Вражеская машина покачнулась на пятках. Мех не упал, но припал на одно колено, подобно бойцу, который пропустил тяжелый удар. Вражеский пилот, которого должно было сотрясти внутри кокпита, как игральные кости в стакане игрока, выпустил в мех Кристобаля залп ракет. Залп ушел в молоко. Дистанция была слишком маленькой, чтобы ракеты сумели захватить мишень. Но эта дистанция была идеальной, для того, чтобы использовать автопушку класса 10, установленную в правой руке «Вульф Трэпа». Орудие кашлянуло, выплюнув поток снарядов, которые глубоко проникли в уже изрядно поврежденную левую руку «Фага».

Еще больше предупредительных огней зажглось на приборной панели, когда бронебойные снаряды уничтожили броневую обшивку. Еще одно такое попадание, и он лишится руки.

Игнорируя волну жара, заполнившую кокпит, Кристобаль выстрелил из всего оружия в «Вульф Трэпа». Торс вражеского меха разорвало взрывом, когда взорвались неизрасходованные снаряды для автоорудия и пусковой установки ракет дальнего радиуса. «Вульф Трэп» упал лицом вниз, половину торса снесло взрывом боеприпасов. Пилот меха не спасся.

Прежде, чем Кристобаль успел насладиться своей победой, два удара, подобно гигантскому молоту, опрокинули его «Фага» на колени. Дисплей состояния меха показал, что правый бок торса штурмового меха лишился брони, открыв хрупкие внутренние детали для вражеского огня.

Подняв глаза, он увидел побитого «Колдрон-Борна», тот самый мех, который ушел от него раньше, и стаявшего неподалеку, повыше него «Циклопа». Вторая машина несла на своем квадратном торсе эмблему — серебряный жеребец, скачущий на черном фоне. Слова «САПОГИ И СЕДЛА», — написанные на ракетной установке, как будто светились в предрассветном сумраке.

«Колдрон-Борн» снова выстрелил из винтовки Гаусса, стальной шар угодил в правое колено «Фага». Снаряды от автопушки и ракеты осыпали торс и бедра, а залп из импульсных лазеров впился в незащищенные эндо-стальные ребра меха. Ярко вспыхнувший алым индикатор и неожиданный резкий скачок температуры сказали ему, что один из охладителей был уничтожен.

Хотя многие из воинов Эриданской Лёгкой Кавалерии и пилотировали омнимехов кланов, кавалеристы сражались, не соблюдая правил, которых придерживались клановцы во время сражения — «Циклоп»присоединился к сражению, сорвав броню с левой ноги «Фага» точным попаданием из мощной, тяжелой винтовки Гаусса.

Громкий, визжащий звук прозвучал в ушах Кристобаля, предупреждая, что на его мехе сомкнулся капкан захвата ракет. Индикатор тревоги на лобовом стекле подтвердил то же самое. «Циклоп» навел обе свои ракетные установки на его изрядно побитого «Фага».

В последней отчаянной попытке выжить, Кристобаль поднял руку над головой и резко дернул за две желто-черные рукоятки. Катапультируемое кресло и «Циклоп» выстрелили одновременно.

Сан-шао Самюэль Кристобаль очнулся спустя несколько часов, неспособный пошевелить своими правой рукой и ногой, при этом они болели, как будто их сунули в костер.

— О, вы очнулись, — произнес приятный голос. Через секунду молодой человек, в белом халате армейского санитара наклонился вперед и поправил подушку под головой Кристобаля.

— Гх… Гхде…? — его голос был похож на крик вороны, страдающей астмой.

— Где вы? — закончил за него санитар. Слабая, печальная улыбка появилась на его лице. — Вы в медпункте. Вы серьезно ранены, но выжили. Санитар держал пластиковую кружку с соломинкой, у рта Кристобаля, позволяя ему попить теплой воды.

— Военнопленный?

— Боюсь, что да, — парень казалось, действительно сочувствовал его положению.

— Мои люди? — спросил Кристобаль. Его голос постепенно становился четче.

— Я сожалею, сан-шао, но я об этом знаю немного, — его голос отчетливо говорил, что он лжет.

— Ну что ж, вы наконец очнулись, хммм? — произнес другой голос. Повернув голову, Кристобаль увидел седобородого джентльмена, сидящего на невысокой табуретке рядом с его койкой. — Я доктор Фухл. Как Вы себя чувствуете, сан-шао?

— Я не могу пошевелиться, — ответил тот, — И моя рука и нога адски болят.

— Я знаю об этом, — сказал военврач хмуро, — Но то, что вы чувствуете, называется фантомная боль.

Холод пробрался в сердце Кристобаля. Он знал об этом термине.

— Вы были серьезно ранены, когда они принесли вас сюда, — продолжил Фухл, — Вашу правую руку и ногу покалечило так, что спасти их было не в моих силах. Мы должны были ампутировать их, чтобы спасти вашу жизнь. Я много раз видел это. Иногда аварийный люк кокпита не полностью срывается, при этом пилота разрывает на куски. Вам повезло выжить.

— Повезло, доктор? — Кристобаль почувствовал, как глубокая, черная бездна открывается в его душе. Его атака провалилась. Это было абсолютно точно, так как его назвали военнопленным, да к тому же, помещение в котором ухаживали за его ранами было стационарным, а не мобильным медпунктом или полевым госпиталем. Всю свою жизнь он был мехвоином. А сейчас он был беспомощным калекой, в руках своих врагов. — Нет, я так не считаю!

29

Космопорт Тачстоуна, Милос

Сообщество Синь Шен

Капелланская Конфедерация

22 марта 3062 г.

Дым поднимался над обгорелыми остовами уничтоженных боевых мехов и бронетранспортеров, разбросанных по всему Тачстоунскому космопорту. Тут и там языки пламени продолжали лизать корпуса разбитых военных машин. Со своего места в дверях гиперимпульсной станции КомСтара Эд Эймис наблюдал, как люди, одетые в зеленые комбинезоны Эриданской Кавалерии сновали между упавшими мехами и подбитыми танками, таская медкомплекты, резаки и накрытые пончо носилки.

Слава Всевышнему, что прежде чем битва за космопорт сошла на нет, пошел снегопад. Тяжелые белые хлопья быстро покрыли обгоревшие, исковерканные металлические фигуры, разбросанные по бетонному полю космопорта, скрывая ужасную цену, которую пришлось заплатить за победу.

Его возлюбленная Лёгкая Кавалерия снова доказала свою храбрость в сражении, но цена была слишком высока. Многие из боевых мехов, которые прибыли вместе с ним на Милос, либо уничтожены, либо нуждались в капитальном ремонте. Большинство его обычной и бронированной пехоты выбыли из строя. Потери среди пехоты были особенно высоки.

Лёгкая Кавалерия была застигнута в врасплох, что надо отметить, не часто бывало за её историю. Капелланский командир отправил один батальон вокруг города, чтобы ударить во фланг и тыл Лёгкой Кавалерии, пока она вела кровопролитное сражение с двумя оставшимися батальонами «БКМ». Неожиданная атака почти сработала. Третий батальон ударил в правый фланг Лёгкой Кавалерии сразу же после рассвета, повергнув подразделения в панику. Сражение, которое до того было обычной, организованной битвой мехов в непосредственном соприкосновении с противником, переросла в серию быстрых, ожесточенных поединков, где не было ни пощады, ни милосердия. В конечном счете, численное превосходство Лёгкой Кавалерии сказалось, но победа далась слишком тяжело, чтобы Эймис мог чувствовать себя спокойно.

Полк Кристобаля отступил, оставив изрядную часть своих сил на поле боя, включая и сан-шао Сэмюэля Кристобаля. Эймиса охватила дрожь от одной мысли о Кристобале, лежащем в госпитале космопорта. Доктор Фухл старался изо всех сил, пытаясь в первую очередь спасти руку и ногу Кристобаля, а уже только потом его жизнь. Хотя Эймис и знал, что Кристобаль не будет винить ни доктора, ни себя, но он все-таки отчасти чувствовал себя ответственным за те увечья, которые получил этот капелланец. Он помог нанести те раны. Именно его «Циклоп» вместе с «Колдрон-Борном» капитана Томаса Грэма, разнес капелланского «Фага» на кусочки, вынудив Кристобаля катапультироваться сквозь разбитый защитный козырек. Мысль о доблестном мужчине, лежащем в госпитальной койке, обреченного на жизнь калеки после того, как он был элитой воинов, сражающихся на полях сражения, оставила у Эймиса шрам на сердце. Что же тогда превратности войны припасли для него самого?

— Генерал, мы почти готовы начать передачу.

Эймиса вывели из мрачных размышлений. Он повернулся лицом к молодому технику КомСтара. Издавна члены КомСтара носили мантии с атрибутами технорелигии, которые отмечали псевдорелигиозный орден в течении очень продолжительного времени, но те дни канули в лету. Юноша был одет в простую тунику и брюки, скроенные из легкой синей ткани.

— Хорошо, сынок, — Эймис кивнул юноше и последовал за ним во внутрь помещения станции.

Внутри всё ещё присутствовали украшения, которые напомнили ему о технорелигиозных истоках псевдорелигиозного ордена. Вставленный в рамку портрет Джерома Блейка, основателя ордена, когда-то почитаемого почти как Бога, висел на дальней стене зала ожидания станции. А эмблема ордена — круг Сферы, поделенный на 8 частей с двумя лучами, идущими вниз, по-прежнему украшала перегородку позади стойки, за которой кто-нибудь из персонала составлял и принимал сообщения.

Мужчина, стоявший позади стойки, носил тонкие, серые волосы, торчавшие во все стороны на его пулеобразной голове. Он улыбнулся Эймису и указал на маленькую звуконепроницаемую комнатку, в которой генерал сможет записать свое сообщение.

— Генерал Сортек, — начал он, говоря в настольное устройство, которое запишет, сожмет и закодирует его сообщение для передачи, — Сегодня утром экспедиционный корпус «Кинжал» подвергся нападению целого полка капелланских сил, перешедшее в полномасштабное сражение на территории Тачстоунского космопорта. Мы смогли удержать космопорт и вынудили врага отступить с тяжелыми потерями. Но и экспедиционный корпус «Кинжал» понес тяжелые потери, особенно среди пехоты и обычной бронетехники.

Я боюсь, что противник перегруппируется и в любой момент повторит атаку на космопорт. Более того, я боюсь, что командование противника, возможно, планирует генеральную атаку против экспедиционного корпуса «Кинжал» с целью нашего уничтожения или заставить отступить с планеты.

Я уверен, что мы сможем выстоять против капелланских сил на планете, но у нас останутся минимальные шансы удержать наши позиции, если противник пошлет против нас силы, превосходящие нас по численности.

Я настоятельно прошу, чтобы Вы послали 21-й ударный полк на Милос, для усиления наших позиций здесь. Я жду вашего ответа. Эдвин Эймис, командующий Эриданской Лёгкой Кавалерии.

После легкого тычка кнопки на записывающем устройстве, из него выехал маленький диск. Эймис передал небольшой, переливающийся всеми цветами радуги круг технику за стойкой, который принял его, не проронив ни слова, и исчез за перегородкой.

Вследствие временной задержки в межзвёздной связи, прошло несколько часов, прежде чем Эймис получил ответ.

— Генерал Эймис, у меня нет сил, чтобы поддержать вас. 21-й ударный полк уже не на Киттери. Его перебросили для усиления позиций в Сент-Ивском пакте. Общая обстановка внутри пакта становится все хуже, и дабы предотвратить ее эскалацию, СОЗЛ попросили подкрепить их войсками в паре мест.

Таким образом, вам приказывается создать видимость создания оборонительного периметра вокруг космопорта. А тем временем, вы подготовите свои полки к тому, чтобы погрузиться на дропшипы и эвакуироваться с Милоса. Я отправлю ваши прыжковые корабли в течении часа.

У Эймиса от неожиданности отвисла челюсть. Генерал Сортек приказывал ему отступать с планеты, за захват которой Эриданская Лёгкая Кавалерия заплатила кровью. С рыком ярости он нажал на кнопку «СТОП» на устройстве чтения/записи, вынул диск и, борясь с сиюминутным желанием запустить хрупкий пластмассовый диск через комнату, вставил чистый диск.

— Генерал Сортек, мне плевать на всю эту вашу общую обстановку внутри пакта. Я беспокоюсь за мою бригаду. Мои солдаты отдали жизни, чтобы захватить Милос, и что теперь? Вы приказываете мне отступить и отдать планету назад капелланцам?

— Нет, сэр! Я требую… — Эймис нажал на паузу, перемотал немного назад и продолжил, — Я настоятельно прошу вас послать 21-й ударный полк мне и позволить им прибыть на Милос в качестве подкрепления.

К тому времени как его сообщение обработали и отправили, генерал Эймис взял себя в руки и подавил свою злость. Он знал, что мало хорошего в том, чтобы кричать на старших по званию, даже когда, в особенности, когда эти командиры верят, что они делают правое дело. Несмотря на четырехчасовую задержку, его сердце пылало негодованием, когда он с отвращением упал в мягкое кресло в комнате проигрывания сообщений.

Несколько секунд он смотрел на крошечный диск, злясь на возможное подтверждение приказа вернуться.

Когда, он, наконец, проиграл сообщение генерала Сортека, у него уже не было сил злиться и расстраиваться.

— Генерал Эймис, ваш приказ на возвращение подтверждается.

— Командование Звёздной Лиги принимает во внимание жертвы которые принесли ваши люди, но я должен настоятельно потребовать, чтобы вы отступили с Милоса. По правде говоря, этот мир и так обошелся нам слишком дорого: потеряно много солдат, механизмов и военного имущества, чтобы оставить силы на планете, которая неожиданно настолько прокапеллански настроена. Я больше не хочу потерять ни одного человека на мире, генерал, который мы в любом случае не сможем удержать силой. Мы заключили перемирие с Капеланской Конфедерацией, чтобы позволить вашим силам эвакуироваться с планеты. Вам разрешено забрать собой все свое оружие, оборудование и персонал. Вы должны вернуть всех пленных, если сможете. Мне сообщили, что все ваши люди, захваченные капелланцами, также будет возвращены вам, прежде, чем вы отправитесь.

«Геттисберг» и остальные ваши прыжковые корабли на пути к вам, как раз когда я отправляю это сообщение.

Сортек сделал паузу в несколько секунд, создав у Эймиса мысль, что запись закончилась.

— Генерал Эймис, если вы сейчас не один, пожалуйста, пусть все посторонние покинули комнату. — В записи снова была сделана пауза. — Генерал, на военого регента Дэвиона и без того уже оказывается чрезмерное давление кое-какими членами Совета Звёздной Лиги, чтобы оправдать укрепление или продление вашей миссии выдачей вам резервов.

Извините, генерал, но вы должны отступить с Милоса.

После чего, последовала долгая пауза, затем Сортек начал говорить снова. Что-то в его голосе создало у Эймиса впечатление, что тот действительно обеспокоен.

— Военный регент не доверяет капелланцам, я не знаю, есть ли у них в этой точке что-нибудь. В дополнении к вашим джампшипам, мы отправили «Холлингз Йорк» и «Эвенджинг Сворд» — варшипы комгвардии, на всякий случай, если Сунь — Цзы попытается сделать какую-нибудь глупость.

— Поверьте, генерал, Эриданская Лёгкая Кавалерия заставит капелланцев заплатить по счетам. А сейчас, вы нужны в другом месте.

Несколько минут, Эд Эймис сидел, пялясь в выключенное устройство. Затем, пожав плечами, он записал подтверждение приказов военного регента.

Выходя навстречу последнему утру на Милосе, он посмотрел на мрачные, серые тучи и тихо сказал:

— Месть — это не путь Эриданской Лёгкой Кавалерии, генерал. Но вы правы в одном, так или иначе, мы всегда заботимся о своих.

Об авторе

Томас С.Грессман живет с женой Брендой в предгорьях западного штата Пенсильвания. Когда он не пишет, он делит время «между поклонением и юными министрами, выделкой кож и реконструкцией истории».

Момент истины — его четвертый роман в серии BattleTech ®. Его три предыдущих романа: Охотники, Меч и пламя, и Тени войны, которые были изданы как часть серии «Закат кланов» издательством ROC.