Через пятнадцать минут они поднялись на холм, держась за руки. Подойдя к месту стоянки, они услышали, как отец Томас спросил Гола:

– А как ты думаешь: есть хоть какая-то вероятность, что сеннийцы придут раньше чем через три дня?

– Нет. А виновата в этом Церковь и ее толстозадые священники! – проворчал Гол. – Извини, Сивард. По мнению Церкви, не соблюдать весенние церемонии – значит быть еретиком. Поэтому им удалось убедить совет отложить созыв войск до окончания праздника, а кончится он лишь через три дня. Да еще путь от Баркоры займет целый день. Я ничего не мог поделать. Руки-то у меня связаны.

Эйкин и Фергус услышали, что говорил Гол, и с удивлением посмотрели на него. Удивились и Мэтью с Ларой.

Гол заметил обращенные на себя недоумевающие взгляды, нахмурился и сказал отцу Томасу:

– Мне только что пришло в голову, что я не всем присутствующим был представлен как положено.

Отец Томас приподнял брови. Оба обменялись многозначительными взглядами, которые свидетельствовали об их долгом знакомстве.

– Что ж, – ответил он. – По-моему, вы уже познакомились с Фергусом, Коллином и Мэтью. Так что остаются… мастер Дэниел Уоррен, мастер Эйкин Джибб – это, ясное дело, брат Фергуса – и мисс Лара Палмер… Честь имею представить вам Бегола Эйлона Эзерны, бывшего солдата, как он сам утверждает, скульптора по призванию, короля Сеннии и – говорю это с гордостью – моего друга.

Коллин открыл рот от изумления, а потом щелкнул пальцами, внезапно что-то вспомнив:

– Я вспомнил! Мой отец рассказывал про вас! Много лет тому назад вы победили на Олидийских играх!

– Это не было победой… Мне просто удалось выжить, – ответил Гол.

Олидийские игры были самым знаменитым мировым соревнованием по атлетике. Происходили они каждые четыре года. В Сеннию приглашались атлеты из всех стран, независимо от проводимой ими политики. Одно из состязаний называлось декатлон; проводилось оно только в Сеннии, причем с благословения Церкви. Декатлон был на самом деле не одним состязанием, а рядом из десяти состязаний; в одном из них требовалось убить медведя, причем только тем оружием, которое участники смогут изготовить своими руками. Победитель в декатлоне становился королем. Тот, кто одерживал победу в декатлоне три раза подряд, оставался на троне пожизненно. До Гола это не удавалось никому на протяжении более трехсот лет.

Посмотрев на широкое лицо великана, стоявшего перед ним, Коллин от души пожалел медведя. Он вспомнил и еще одну деталь: напоследок три лучших участника декатлона сходились в смертельном бою; в самом деле, подумал юноша, слово «выжить» было как нельзя более уместно.

– Но ведь это все было очень давно? – спросил Коллин.

– Не так уж и давно, мой юный друг. Надеюсь, что твой отец жив и здоров? Извини, что я до сих пор о нем не осведомился – обстоятельства не позволяли.

– Он в полном здравии, сударь, – ответил Коллин.

– Мои друзья зовут меня Гол, а сын Эскела Миллера – мой друг. Кстати, твой отец один из лучших лучников, каких мне доводилось видеть. – Потом Гол повернулся к Мэтью и сказал: – Я слышал о том, что случилось с Браном. Не могу выразить, как опечалила меня весть о его кончине. Прими мои глубочайшие соболезнования.

– Благодарю вас, – ответил Мэтью и шагнул вперед, чтобы пожать руку Гола.

Когда он оказался достаточно близко, Гол взял его за плечи и прошептал так, чтобы слышал только Мэтью:

– Я буду любить сына, как любил отца.

Мэтью посмотрел в склонившееся над ним лицо и увидел на нем добрую улыбку. Некоторое время они с Голом молча смотрели друг другу в глаза, а потом великан кивнул и повернулся к Ларе:

– Сударыня, ваше присутствие – большая честь для всех нас.

Лара слегка покраснела и бессознательно затеребила верхнюю пуговицу рубашки.

– Вы – первый король, которого я вижу, – сказала она, приседая.

– В самом деле? Судя по тому, что я слышал, это не надолго.

Дав лошадям немного отдохнуть среди зелени, путники направились обратно к дороге. Гол, как и раньше, ехал впереди.

– Примерно через час мы должны быть в Тремонте, – сообщил он. – Армия разбила лагерь в поле, примерно в трех милях к северу от города…

– Э-ге-ге, – воскликнул Эйкин, повернувшись в седле. – К нам гости.

Все одновременно обернулись. По извилистой дороге змеей вилась колонна наемников-варготов. Хотя они были еще гораздо ниже хребта, даже на таком расстоянии можно было отчетливо разглядеть блеск их доспехов.

– Сколько их? – спросил отец Томас, придерживая лошадь.

– Слишком много, – ответил Эйкин. – По-моему, не меньше тридцати.

Дэниел вытащил из своего мешка медную трубу и наставил на колонну, уверенно продвигавшуюся по дороге. Остальные с любопытством смотрели на него. Через мгновение он сказал:

– Их тридцать три, и с ними этот тип Дейнус. – Заметив недоумение на лице Гола, юноша протянул ему трубу.

– Закройте один глаз и смотрите другим сюда, – объяснил он.

Гол осторожно поднял непонятный предмет к глазу и посмотрел в него. Через секунду он откинул голову и внимательно рассмотрел трубу, потом пожал плечами и снова приложил ее к глазу. Удовлетворив свое любопытство, он передал загадочную штуку Фергусу.

– Что это за штуковина? – спросил Гол.

– Я ее назвал дальнозор.

– Поразительно, – сказал Гол. – Интересное у тебя общество подобралось для путешествия, Сивард. – Он снова обернулся к Дэниелу и добавил: – Когда у нас будет больше времени, ты, может, объяснишь, как действует этот дальнозор. Мне хотелось бы о нем побольше узнать.

– А сколько у нас времени, по-вашему? – спросил Эйкин.

– Не больше десяти минут, – ответил отец Томас.

– Скачите за мной, – кивнул Гол, поворачивая лошадь.

Путники продвигались вперед крайне медленно – узкая дорога была в довольно скверном состоянии. Большую часть времени приходилось идти по двое в ряд, а иногда и гуськом. Вдоль дороги виднелась редкая растительность, которую часто сменяли голые скалы. Всадники понукали уставших лошадей. Мэтью машинально нащупал меч, висевший сзади на седле, чтобы убедиться, что он под рукой.

Варготы нагоняли их! Коллин внимательно осмотрел окрестности. Мэтью догадался, о чем он думает.

– Их слишком много, – сказал он.

Коллин взглянул на него и показал на кусты, росшие выше на склоне:

– За этими кустами, вон на том выступе, можно хорошо спрятаться. Когда варготы здесь будут проходить, я смогу их задержать.

Мэтью покачал головой:

– Ты всего несколько раз и сможешь выстрелить.

– Но вы выиграете немного времени, – ответил Коллин.

Мэтью покачал головой.

– Но что-то ведь нужно предпринять, – настаивал Коллин.

Добравшись до места, где дорога поворачивала, они заметили еще двадцать пять наемников, поднимавшихся с другой стороны. До них оставалось не больше пяти миль.

Отец Томас резко остановил лошадь и предостерегающе поднял руку. В то же мгновение и Гол заметил второй отряд врага и что-то пробормотал сквозь зубы.

– Попали в западню, – сказал Фергус, снимая с седла свой лук.

Мэтью взглянул на Коллина и увидел, что тот делает то же самое.

Отец Томас размышлял, ища способа спастись. Подниматься по склону вверх нечего было и думать – они станут удобными мишенями для варготских лучников. Путь назад тоже был перекрыт. Но если они не смогут предупредить своих, то элгарская армия – да и сама Элгария – обречена. Мэтью с такой силой сжал поводья, что у него заболели пальцы. И тут он решился. Он медленно подъехал к Ларе, не спускавшей с него глаз, и спросил:

– Кольцо все еще у тебя?

Внимательно смотря ему прямо в глаза, она расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, сняла с шеи кожаный шнурок с кольцом и без слов протянула его Мэтью.

Рядом Гол проворчал:

– Сдаваться я не собираюсь, Сивард. Мне совсем не хочется болтаться на одной из тех виселиц. Уж если умирать, так пусть со мной умрет как можно больше этих негодяев-варготов!

– Прости, что втянул тебя в это дело, друг мой, – негромко сказал отец Томас.

– Ну, я ведь еще не номер, правда?

Мэтью развязал узел и снял кольцо со шнурка. Оно упало на ладонь. Металл казался холоднее, чем раньше. Юноша опустил глаза, стараясь унять дрожь в руках.

Лара ободряюще улыбнулась ему.

Мэтью надел кольцо на безымянный палец правой руки. Знакомая дрожь появилась и тут же исчезла.

– Мэтью, – негромко позвала Лара.

– Все в порядке, – отозвался он. – Скажи остальным, чтобы держались подальше.

– Мэтью, – повторила она настойчивее, но он дернул поводья и поехал навстречу наемникам.

Остальные закричали что-то ему вслед, но Мэтью не обращал на них никакого внимания, полностью сосредоточившись на том, что ему предстояло сделать.

Отъехав примерно на двести ярдов, он спешился и хлопнул лошадь по заду, чтобы она шла обратно. Быстро взглянув в сторону друзей, Мэтью увидел, что Гол обнажил свой меч. Вместе с отцом Томасом они встали посреди дороги спиной друг к другу. Фергус помогал Эйкину карабкаться вверх по склону. Коллин с Дэниелом тоже поднимались, но по другую сторону дороги. Одна лишь Лара осталась стоять там, где он ее покинул.

Посмотрев вперед, Мэтью увидел, что Абенард Дейнус со своими людьми выезжает из-за деревьев на дорогу. Заметив его, они сразу же остановили лошадей. Командующий Дейнус и полковник Ванко спешились и направились навстречу юноше, внимательно осматриваясь вокруг. Когда расстояние между ними сократилось до пятидесяти ярдов, они остановились.

– Ты больше не изображаешь пьяного, а, мальчишка? – усмехнулся Ванко.

Мэтью молчал.

– Ты ведь Мэтью Люин, правда?

– Да, – ответил Мэтью.

– Бросай оружие, парень! Бежать некуда. У вас за спиной целый отряд наших солдат. Сдавайтесь, и мы будем снисходительны.

– Так же снисходительны, как с женщинами и детьми, висящими на холмах?

Ему ответил Дейнус:

– Война – штука суровая, парень. Мы не хотим тебя убивать. Мы всего лишь исполняем приказ. Бросай меч, и мы сохраним тебе жизнь.

– А моим друзьям?

– И им тоже, – неестественно быстро сказал Ванко. – Нам нужно только кольцо.

– Зачем? – крикнул Мэтью. Дейнус пожал плечами:

– Не могу сказать. Я всего лишь солдат, выполняющий свой долг.

В то время как внимание Мэтью было отвлечено разговором, четыре лучника-варгота прокрадывались вверх по склонам, прячась за кустарником. Дэниел закричал сзади:

– Мэт, берегись, двое справа от тебя, двое слева!

Мэтью кивнул, не оборачиваясь.

– Полковник, прикажите вашим людям отойти, – крикнул он.

Тот захохотал:

– А что ты сделаешь, если мы не уйдем? Остановишь в одиночку тридцать солдат? Посмотри правде в глаза, мальчишка, – не нужно быть солдатом, чтобы понять, на чьей стороне сила. Если ты подчинишься, у тебя останется хотя бы шанс сохранить жизнь. Капитану Доналу это не удалось. Может, ты видел, как он болтается на виселице на холме!

Мэтью почувствовал спазм в желудке, услышав эти слова. «Капитан Донал погиб?!» Мысли вихрем закрутились у него в голове. Почему они ведут с ним переговоры, вместо того чтобы быстро затоптать всех лошадьми? Что-то удерживает их…

Чувства обиды и потери, которые он испытывал на протяжении последних недель, охватили его с новой силой – и превратились в холодную ненависть.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Мэтью. – Зачем вам кольцо? И чьи приказы вы выполняете?

– Приказы владыки Караса Дурена Алор-Сатарского, вашего повелителя и правителя этой страны, – ответил Дейнус, насмешливо кланяясь.

«Это неправда», – пробормотал Мэтью себе под нос.

Коллин поднимался по склону в надежде выстрелить в Дейнуса или Ванко, чтобы прикрыть Мэтью. Он понятия не имел, что задумал его друг. Но врагов было слишком много. «Что ж, поступлю как Гол – пусть вместе со мной умрет как можно больше этих гнусных жабьих детей», – решил Коллин.

И тут произошло нечто невероятное… Коллину показалось, что прямо у него на глазах разверзлось жерло ада.

Воздух перед Мэтью заколебался и задрожал. Из глубины земли раздался страшный непонятный звук. Казалось, что стонут сами скалы вокруг. Земля резко качнулась под ногами, и Коллин упал, потеряв равновесие.

Он увидел, как Ванко, Дейнус и остальные варготы застыли на месте и стали в ужасе оглядываться по сторонам. Правую руку Коллина задел падавший вниз по склону камешек, потом еще один, еще и еще… Взглянув вверх, он открыл рот от изумления и пустился бежать, как не бегал еще ни разу в жизни. Огромный кусок скалы, нависавший над наемниками, вдруг оторвался и с грохотом полетел прямо на них. Чудовищный шум едва не оглушил Коллина.

Достаточно удалившись от места обвала, Коллин оглянулся и, не веря своим глазам, увидел, как колебавшийся воздух перед Мэтью превратился в шар голубого огня, который двинулся вверх по перевалу, сметая все на своем пути, будто чудовищная волна. Лучники, подбиравшиеся к Мэтью, тоже заметили огненный шар. Они бросили луки и в панике бросились прочь.

Взрыв, сотрясший перевал, опять бросил Коллина на землю. Через мгновение лучников уже не было – как будто они никогда и не существовали. От варготских наемников не осталось ничего, кроме огромного облака пыли, висевшего в воздухе над горящими деревьями.

А за двести миль от горного перевала Раид аль-Мули, калифар Баджании, и Карас Дурен прогуливались среди своих войск. В этот день Дурен надел форму простого солдата. Раид аль-Мули был одет в свое обычное черное одеяние с серебряной оторочкой, на голове у него был традиционный для его родины тюрбан. Когда Дурен почувствовал удар, они как раз обсуждали план уничтожения остатков элгарской армии. Дурен от неожиданности оступился и непроизвольно взглянул на юг.

Вне всяких сомнений, это действовал этот мальчишка Люин. После того как они второй раз вступили в контакт, мальчишке удалось заблокировать от Дурена свой разум, хотя, вероятно, не намеренно. То, что он только что совершил, требовало необычайных затрат энергии, и поэтому преграда, которую Люин воздвиг, на мгновение ослабла. Дурен сразу же ощутил его присутствие.

После первого контакта Дурен узнал имя мальчишки, откуда он родом, почувствовал его страх и неуверенность. А этот дурачок и не подозревал даже, какое мощное оружие оказалось у него в руках! Но, войдя во второй контакт, всего две недели спустя, Дурен пришел в ужас – он обнаружил, что Мэтью уже научился пользоваться кольцом. Он не мог поверить, что простой крестьянский мальчишка обрел столь быстро такую силу! Ведь самому Дурену на это понадобился почти целый год.

Мысленно Дурен позвал сестру. Ее голос сразу же зазвучал в его голове:

– Что случилось, Карас? Я даже здесь, на корабле, почувствовала, как что-то произошло!

– Это он, мальчишка.

– Какая мощь! Но нам еще плыть не меньше дня…

– Поторопись. Завтра мы сойдемся с элгарцами. Если вы ударите по ним с востока, а варготы с тыла, то мы раздавим их навсегда!

– Но, Карас, разве нам не нужно заняться мальчишкой всерьез? Человек с такой силой… я просто боюсь…

– Дурак истощил свои возможности. Чтобы восстановиться, ему потребуется несколько дней – а мы не дадим ему столько времени, Марса. Кроме того, с нами обоими он справиться не сможет!

– Карас…

– Приезжай как можно скорее, и все!

Дурен разорвал психическую связь и осознал, что Раид аль-Мули что-то говорит ему.

– Повелитель, вам нехорошо?

– Нет… ничего… я просто переговорил с сестрой.

– В самом деле? И королева вместе с синкарской армией…

– Все еще в море, но они присоединятся к нам завтра, – ответил Дурен.

Раид аль-Мули пожал плечами:

– Вовремя они придут или нет, думаю, элгарская армия обречена. Сил у нас намного больше. Вдобавок с тыла на них нападут наемники, так что сопротивляться элгарцы смогут недолго… Жаль, что дело зашло так далеко.

– Жаль, калифар? – удивленно переспросил Дурен.

– Да, жаль, – повторил аль-Мули. – Мне не хотелось бы проливать много крови. То, что натворили орлоки в Эндероне и Мелфорте, просто безумие!

Дурен улыбнулся:

– У орлоков свои причины поступать таким образом. Вдобавок их стремления не всегда совпадают с нашими. Но они полезное орудие для достижения определенной цели. Вы слишком мягкосердечны, калифар, я вам это не впервые говорю.

– Не понимаю, почему они снова явились, после того как скрывались столько лет, – сказал аль-Мули. – Это для меня загадка.

– Они скрывают свои истинные намерения. Возможно, они считают, что эта война даст им какие-то дополнительные шансы… Кто знает?

– Но ведь отлично известно, повелитель, как орлоки относятся к людям. Мне кажется маловероятным, чтобы после нескольких тысяч лет их отношение к нам изменилось. Возможно, вы что-то знаете и могли бы развеять мои сомнения…

Дурен широко развел руками:

– Дорогой калифар, я не в силах вас успокоить. Возможно, они устали жить в пещерах под землей. Возможно, как и нам, им просто хочется наслаждаться светом и теплом солнца в собственной стране.

Раид аль-Мули почувствовал, что его желудок сжимается: он вдруг понял план Дурена.

– Но ведь они… они питаются человеческим мясом! – едва слышно прошептал он.

– У нас всех есть мелкие недостатки, – ответил Дурен.

– Что именно вы им обещали? – медленно выговорил аль-Мули.

– Ну… всего лишь Южную Элгарию, – ответил Дурен, стряхивая приставшую к одежде пылинку.

В палатке, стоявшей неподалеку, Арманд Дурен и его брат Эрик оторвались от карты, которую внимательно изучали, чтобы отдать последние приказания своим генералам.

– Сегодня утром калифар, кажется, как-то не в себе, – заметил Эрик.

Арманд глубоко вздохнул.

– В таком случае не стоит, я думаю, упоминать о том, что это ты прошелся рейдом по приграничным городам, – ответил он, понизив голос.

– Наверное, не стоит, хотя мне казалось, что мои солдаты отлично выглядели, когда загримировались под баджанийцев. Разве нет?

Мэтью смотрел, как облака пыли медленно оседают на землю. Все наемники погибли под каменной глыбой. Юноша не знал, удастся ли его затея, он просто вообразил огненный шар. Внезапно Мэтью почувствовал прилив одиночества. Начала болеть голова, и навалилась внезапная усталость, но к этому он был готов. Чем чаще он пользовался кольцом, тем больше привыкал к тому, что после каждого раза чувствовал себя ослабевшим. Раньше слабость проходила через несколько минут. Но после взрыва в конюшне он приходил в себя почти полдня.

Все медленно кружилось у него перед глазами. Услышав шаги, он обернулся. Если бы в этот момент Коллин не подхватил его, Мэтью повалился бы на землю. Лара теперь тоже была рядом. Она поддерживала его за талию.

«Иди», – приказал он себе.

Быстро взглянув через плечо на многотонную глыбу, лежавшую на дороге, юноша сделал один шаг, затем другой. Коллин поддерживал его с одного бока, а Лара – с другого.

С каждым шагом Мэтью становилось лучше. Когда он подошел к отцу Томасу, внимательно смотревшему на него, сознание юноши уже полностью прояснилось, но голова продолжала болеть. Внезапно Мэтью сообразил, что ни отец Томас, ни Гол, который тоже не сводил с него глаз, не знают, чего ожидать теперь. Они смотрели на него с таким выражением, как будто у него на лбу выросли рога.

– Наверное, вы должны потребовать от Харола Лонгверса деньги обратно, – сказал Мэтью. – Мне кажется, он продал бракованное кольцо.

Краем глаза он заметил, что Эйкин расслабился и улыбнулся. Улыбнулся и Фергус. Отец Томас усмехнулся, протянул руки и прижал его к груди. Вскоре уже все смеялись и обсуждали случившееся, хлопая Мэтью по спине. Только один Гол продолжал хмуриться.

– Может, ты объяснишь мне, что произошло, Сивард, – сказал он. – В волшебство мне трудно поверить.

– Это не волшебство, друг мой, – ответил отец Томас, целуя Мэтью в лоб. Он повернулся к Голу. – Ты видел то, чего достигла наука Древних. Теперь никаких сомнений на этот счет не осталось. Никто из нас не знает как и почему, но Мэтью каким-то образом удалось обрести часть их знания.

– Как это возможно после нескольких тысяч лет?

– Не знаю, – ответил Голу Мэтью. – Хотя уверен в одном: главное тут – кольцо.

Мэтью снял кольцо с пальца и протянул его Голу.

– Я думаю, что об этом мы сможем поговорить потом, – сказал Фергус. – Нам ведь еще нужно избавиться от второго отряда. Он вот-вот явится сюда!

– А вернуться назад мы не можем, – добавил Дэниел, глядя на огромную каменную глыбу, перегородившую дорогу.

Мэтью собрался было что-то сказать, но тут страшный удар по плечу швырнул его на землю. Его левая рука внезапно перестала слушаться, а спину пронзила рвущая боль.

Лара завизжала.

Мэтью с трудом повернулся на бок и увидел, как Коллин натянул тетиву и спустил стрелу. Через мгновение выстрелил и Фергус. Мэтью опустил глаза и увидел, что с его пальцев капает кровь, – в него попала стрела. Она торчала у него под левой ключицей.

Отец Томас схватил его за правую руку, чтобы утащить с дороги.

– Один слева! – заорал Коллин. – Двое справа!

– А вот и остальные! – крикнул Фергус, спуская стрелу.

Мэтью услышал вопль: стрелы Коллина и Фергуса одновременно вонзились в цель. Воздух загудел от множества стрел. Справа от Мэтью упал Дэниел: стрела прошла сквозь его бедро.

«Когда человека подстрелят, – однажды сказал ему отец, – он умирает обычно не от раны, а от шока».

Мэтью попытался вообразить ветер или огонь, но больше не ощутил связи с кольцом. Сквозь мутноватую пелену он увидел Лару и отца Томаса, которые с обнаженными мечами стояли рядом с ним.

Поднявшись на перевал, наемники меньше всего ожидали столкнуться с бешеной атакой Гола, который с оглушительным воплем вломился в их гущу, свирепо размахивая огромным мечом. За ним на варготов набросились Фергус и Эйкин.

Мэтью удалось подняться на ноги и обнажить меч. Среди черных плащей варготов он с удивлением заметил алые и золотые пятна: это воины элгарской королевской гвардии и солдаты владыки Крелина бросились в бой, рубя наемников направо и налево. Тем временем Гол продолжал бушевать, непрерывно испуская свой жуткий боевой клич. Каждый взмах его меча сеял смерть вокруг. Это было страшное зрелище!

В середине сражающихся Мэтью заметил высокого всадника в позолоченной кольчуге, который поднялся на стременах и закричал:

– Элгарцы, за мной! Бей врага!

Вокруг всадника быстро собрались элгарские солдаты и погнали врага в ущелье. Черные солдаты гибли один за другим.

Внезапно четверо наемников покинули поле боя.

– Смотри! – заорал один из них, указывая на Мэтью. – Вот он! – И бросился прямо к юноше.

Мэтью с трудом держался на ногах. Боль в плече стала невыносимой. Отец Томас и Лара шагнули навстречу нападавшим. Солдатам оставалось пробежать каких-нибудь двадцать ярдов. Мэтью выпрямился, отчаянно сжал зубы и шагнул вправо.

Он увидел, как Коллин бросился к ним на помощь, но было ясно, что он не успеет добежать до них. Первый солдат был уже совсем близко!

И тут отец Томас резко шагнул в сторону, нагнулся, проскочил под мечом врага и с быстротой молнии вонзил свой меч в бок солдата. Тот завопил и ничком рухнул на землю. Мэтью попытался заслонить Лару от другого солдата, но его ноги как будто налились свинцом. Холодные, беспощадные глаза варгота впились в лицо Лары. Он хищно оскалился и сделал выпад мечом, целя девушке прямо в грудь.

Но Лара была начеку. Ее рука немного отошла назад, отводя удар и используя порыв противника против него самого. Наемник слишком поздно понял, что произошло; он отчаянно попытался изогнуться, чтобы уклониться от острия меча Лары. Изумление и гнев отразились на его лице, когда он навалился на меч Лары всем своим весом и умер, не успев еще коснуться земли. Лара поставила ногу ему на грудь и выдернула свое оружие. Еще один солдат погиб, пронзенный стрелой Коллина, которую тот выпустил на бегу.

Ни отец Томас, ни Лара не успели остановить четвертого солдата, который пробежал мимо них и прямо набросился на Мэтью. Собрав все свои силы, юноше удалось отбить удар. Затем, не теряя ни секунды, Мэтью вонзил свой меч в подбрюшье врага.

Тот от боли отчаянно замахал руками и задел стрелу, торчавшую из плеча Мэтью. Невыносимая боль, пронзившая юношу, заставила его охнуть. Весь мир внезапно исчез за непроницаемой черной пеленой.