Хизер ГРЭМ
      ЖЕЛАННАЯ И ВЕРОЛОМНАЯ
      ТОМ 2
      Глава 16
      Май 1863 года
      - Боже милосердный, его тяжело ранили! Джексона Каменная Стена застрелили! - взволнованно прокричал прискакавший верхом мятежник. Так Дэниел впервые услышал о ранении Джексона Каменная Стена.
      "Он выбит из седла, но это еще не значит, что снова не поднимется", промелькнула у Камерона-младшего мысль.
      И все же ранение зачастую означает смерть.
      Дэниел диктовал донесение о текущей обстановке Билли Будэну, который оказался на редкость умелым писарем. У полковника никогда еще не было столь расторопного и понятливого порученца.
      Сражение на сегодня закончилось. Такого яростного боя Дэниел еще не видывал. Здесь, в Чанселлорсвилле, Джексон только что завершил один из своих поразительно смелых и ловких маневров.
      Двадцать первого апреля, услышав, что федеральные войска численностью сто тридцать четыре тысячи человек, которыми теперь командовал генерал Джо Хукер, форсируют реку Раппаханнок, окружив Фредериксберг, генерал сократил до минимума свидание с супругой и прибыл на передовую. В этот день он впервые увидел свою новорожденную дочь и тем не менее вернулся, чтобы принять командование операцией.
      Рассредоточив силы, он направил часть на левый фланг войск генерал-майора Джона Седуика, а большую часть своих людей увел в глухие заросли Спотсильвании. Эскадроны Дэниела погнали янки назад в Чанселлорсвилль.
      На следующий день Джексон и Ли снова разделили армию.
      Войска Ли встретили Хукера в лобовой атаке, а Джексон, обойдя Хукера с фланга, атаковал его с тыла, и утром второго мая они полностью освободили территорию от северян.
      - Солдат! - крикнул Дэниел, делая шаг вперед. - Это правда? Джексон ранен?
      - Тяжело ранен, сэр. Его унесли на ближайшую ферму.
      - Да поможет ему Бог, - пробормотал Камерон.
      - Ваша правда, сэр!
      "Господь должен ему помочь, потому что Каменная Стена глубоко верующий человек", - надеялся Дэниел. Поборник строгой дисциплины, он многим казался странным, поражая своим стоицизмом и фанатичной преданностью долгу.
      А как он нужен Мастеру Бобби Ли!
      Дэниел ничем не мог помочь Джексону, правда, гонцы сновали всю ночь сообщали последние сведения о состоянии здоровья генерала.
      К полуночи ему ампутировали руку. "Он еще может выжить", - подумал Дэниел и не мог не вспомнить наставлений Джесса. Он мог бы выжить, если бы в рану не попала инфекция, если бы... Было слишком много этих "если бы".
      Сражение продолжалось в течение третьего и четвертого мая.
      В конце концов Седуик и Хукер вынуждены были отступить, и армия Потомака отошла на прежние позиции. Победу одержали южане, но досталась она слишком дорогой ценой.
      Десятого мая генерал Томас Джексон Каменная Стена умер от пневмонии, которая началась у него после хирургической операции. Он умер на руках у своей обожаемой жены, в полной гармонии с Господом Богом, в которого он так глубоко веровал. Но умер солдатом, который по-прежнему был очень нужен на поле боя.
      Его оплакивал весь Юг, погрузившись в глубокую скорбь, а больше всех оплакивал генерал Роберт Ли. Дэниел уже не раз видел горечь и печаль в серо-голубых глазах генерала Ли при сообщении о смерти любого солдата. Но никогда еще этот галантный джентльмен не выглядел таким подавленным.
      А война тем временем продолжалась.
      Ли снова принял решение перенести боевые действия на Север. На то имелись веские причины, главная из которых заключалась в грабежах мирного населения. Так пусть уж лучше армия южан обирает территорию Союза.
      К тому же многих северян затянувшаяся война слегка утомила. Маклеллан - Маленький Мак, - которого Линкольн освободил от командования армией, теперь вел против него политическую кампанию. И даже намеревался выставить свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов. Маклеллан требовал мира. Если бы Ли удалось дать северянам почувствовать все ужасы и тяготы войны на собственном опыте, то, возможно, северяне стали бы поддерживать Маклеллана и ратовать за переговоры о мире. После этого Конфедерация пошла бы своим особым путем.
      На западном направлении войска Союза предприняли наступление на Виксберг, штат Миссисипи, потому что река Миссисипи была жизненно важной артерией Конфедерации.
      Мятежникам надо было, чтобы война закончилась.
      "Скоро мы снова пройдем по Мэриленду", - подумал Дэниел, и горячая волна прокатилась по всему его телу. Красотка обещал ему предоставить отпуск. Неизвестно, правда, когда, но главное - чтобы побыстрее.
      "Только бы она меня не забыла, - твердил он. - Только бы помнила, что я вернусь..." И, как всегда, при мысли об этом сердце его словно сжало тисками.
      ***
      Забыть его Келли не могла.
      И уж конечно, не могла забыть прекрасное утро двадцать пятого мая.
      Для нее этот день начался так же, как и все остальные: она проснулась очень рано, оделась и заторопилась к скотине. Первые схватки она почувствовала, когда отмеряла зерно и сено, потом они повторились, когда она кормила кур. Сначала она не обратила внимания на схватки, но чуть позже почувствовала дурноту. Рожать ей, наверное, еще рано. Она ждала его - или ее - появления не раньше июня. В начале июня миссис Майклсон планировала перебраться в город, чтобы быть поближе к доктору Джеммисону. Он, конечно, не одобрял ее поступка, но был порядочным и добрым человеком и не допустил бы, чтобы с ней или с невинным младенцем что-нибудь случилось.
      Ей еще очень многое предстояло сделать. На огороде уже созревали овощи, пора было делать заготовки. Малышу требовались теплые зимние пеленки, а на днях она еще начала весеннюю генеральную уборку.
      Но уборка может подождать, заготовки - тоже. По правде говоря, когда схватки возобновились и острая боль пронзила поясницу и живот, уже ничто не имело значения.
      Келли находилась в птичнике, на заднем дворе, и постаралась справиться с болью, ухватившись за изгородь. На какое-то мгновение она испугалась, потом до нее медленно дошло, что она, наверное, рожает.
      Боль отступила, прошла бесследно, так что Келли даже удивилась: уж не почудилось ли ей?
      Наверное, почудилось. Она направилась к колодцу и, зачерпнув воды, выпила полный ковш. Похоже, самочувствие прекрасное.
      И все же, может быть, ей ненадолго прилечь? Она одна, и кому какое дело до ее хозяйства? Из города теперь к ней редко кто приезжал. Беременность скрыть невозможно, и когда она изредка ездила в город за покупками, старые друзья демонстративно отворачивались от нее. "Ерунда!" уговаривала она себя, едва сдерживая слезы. Когда закончится война и возвратятся ее братья, она заберет ребенка и уедет отсюда. Например, в Нью-Йорк или Вашингтон.
      Но сначала ей надо увидеться с Дэниелом.
      Зачем? Чтобы извиниться за то, что спровадила его в тюрьму?
      Он сам вернется к ней, чтобы посчитаться. Он ее предупредил.
      Сердце Келли сжалось, и она постаралась отогнать мысли о нем, попыталась забыть и радостное возбуждение, и любовь, и страх. И цвет его глаз, и чувственную протяжность речи.
      - Перестань! - вслух приказала она себе.
      Но разве можно перестать думать о нем в ее нынешнем состоянии, когда люди от нее отвернулись, когда она так отяжелела, что едва волочит ноги? И когда в ней чувствуется биение новой жизни?
      Пропади они все пропадом! Она любит этого ребенка, любит всем сердцем. Крошечное создание, которое будет нуждаться в ней, будет любить и верить ей и никогда не осудит.
      Келли двинулась к дому. Почему-то кружилась голова. Наверное, ей все-таки следует прилечь.
      И вдруг она почувствовала, как из нее хлынули воды, платье, нижняя юбка и панталоны моментально промокли. Она никогда не видела, как рождаются дети, однако, прожив всю свою жизнь на ферме, хорошо знала, что теперь ребенок скоро должен либо появиться на свет, либо погибнуть.
      - Только не это! - простонала женщина.
      Никогда еще она так остро не ощущала свое одиночество и не испытывала такой паники, иногда ведь родами умирают, причем довольно часто. Ее не страшила сама смерть - она уже похоронила немало людей, которых любила всем сердцем.
      Ее страшила мысль о том, что некому будет позаботиться о ребеночке.
      Она промокла насквозь и здорово продрогла, так как утро было прохладное. Может, попытаться самой добраться до города? Насколько ей было известно, роды могут затянуться на несколько часов, так что у нее, возможно, еще есть время.
      Но не успела она сделать и шагу, как ее снова пронзила боль. Боль была такой невыносимой, что Келли невольно вскрикнула и согнулась пополам.
      Неужели такие муки будут продолжаться часами?
      Она стиснула зубы и несколько раз глубоко вздохнула.
      Нет, поехать она никуда не сможет. Ей надо поторапливаться. Во-первых, стерилизовать нож, чтобы перерезать пуповину, во-вторых, приготовить бечевку, чтобы перевязать ее. Нужны также простыни...
      А больше всего ей нужно, чтобы кто-нибудь оказался рядом!
      Напрасно она не подумала, что ребенок может родиться чуть раньше высчитанного ею срока. В воображении Келли проносились картины - одна страшнее другой. А вдруг родить у нее не хватит сил? А вдруг она истечет кровью и умрет? Умрет - и некому будет позаботиться о ее ребенке, которого она уже горячо любила?
      "Пошевеливайся!" - приказала она себе. И несмотря на то что боль ее еще не отпустила, она поспешила на кухню за ножом. Она приготовила также чистые простыни и салфетки, а также крошечные детские одежки для новорожденного.
      Держась за стены и дрожа, как сухой листочек на зимнем" ветру, Келли двинулась по коридору. И тут ей вдруг ясно привиделся Дэниел, стоявший в дверном проеме и с улыбочкой наблюдавший за ней. Какая прекрасная улыбка и какие добрые глаза! Она помнила все до мельчайших подробностей. Его широкие плечи, бронзовый загар... И его торс - горячий, упругий, мощный. Она помнила, как сильно хотела его. Хотела так, что готова была душу заложить за одно его прикосновение.
      Но она помнила и его гнев, и непрощающий ледяной взгляд.
      Неожиданно ей стало смешно.
      "О Дэниел! Если ты хотел мне отомстить, то что может быть лучше?! Сейчас нет на земле человека, который испытывал бы такой же ужас, как я!"
      Доктор Джеммисон на консультации смотрел на нее из-под очков неодобрительным взглядом, однако предупредил, что схватки могут порой продолжаться целый день. А когда они будут следовать одна за другой почти без перерыва, это значит, что роды вот-вот начнутся. Первые роды почти всегда бывают затяжными.
      Конечно, возможны исключения.
      - О-о-о! - Смех перешел в вопль, но какая разница?
      Ведь все равно ее никто не услышит.
      Дождавшись, когда боль немного утихла, Келли стала подниматься по лестнице в спальню.
      И тут снова началась схватка. Келли охватила паника - боль была просто невыносимой. Болело ниже поясницы и внизу живота. Боже, да она просто не выдержит!
      Будь что будет. Надо терпеть, все равно нет выбора.
      Она попробовала встать со ступеньки. Казалось, боль только этого и ждала - Келли вскрикнула и снова опустилась на ступеньку, на какое-то время лишившись чувств.
      - Ах, Боже мой, Боже мой! - раздался вдруг чей-то приглушенный голос мягкий и встревоженный.
      Приходя в себя, Келли услышала знакомое цоканье языком и почувствовала прикосновение ласковых рук. Она открыла глаза. Рядом с ней стояла Хельга Вайс, а за спиной у нее - Руди.
      Хельга, поддерживая ее, тихо приговаривала, придавая ей силу и уверенность в себе:
      - Бедное дитя, бедное дитя! Лежит здесь совсем одна, вся промокшая насквозь, а малыш должен вот-вот появиться на свет. Руди, надо отнести ее в постель. И переодеть во что-нибудь сухое.
      Келли покачала головой и, взглянув на Хельгу, вдруг залилась слезами.
      - Я умру, - всхлипнула она.
      - Нет, нет, не умрете. Хельга с вами.
      Чета Вайс втащила ее вверх по лестнице и уложила на кровать. Потом Хельга, выпроводив Руди, принялась за работу. В мгновение ока на Келли была надета теплая сухая рубашка. Схватки, правда, продолжались, но миссис Вайс отвлекала роженицу разговорами, и Келли перестала паниковать. Схватки непрерывно следовали одна за другой.
      И чем чаще они повторялись, тем больше Келли хотелось, чтобы Хельга просто пристрелила ее.
      Нет! Пусть бы лучше пристрелила Дэниела. Тюрьмы ему мало. Правильно, сначала надо пристрелить его, а потом ее.
      - Потерпите, уже скоро! - сказала ей Хельга.
      Келли только огрызнулась.
      Но как бы ни металась и ни орала роженица, как бы ни Противилась ее уговорам, добрая немка была неизменно ласкова. Потом вдруг у Келли появилось какое-то новое ощущение - отчаянное желание напрячь все силы и вытолкнуть из себя ребенка.
      - Что мне теперь делать? - умоляюще спросила она Хельгу.
      Женщина опытным взглядом оценила ситуацию и улыбнулась, отбрасывая упавшие на лицо волосы.
      - Тужьтесь, фрау Майклсон, тужьтесь. Уже показалась головка вашего малыша.
      Легко сказать! Адские боли по-прежнему не оставляли Келли, а ей еще приходилось тужиться, тужиться, тужиться. Казалось, она вот-вот снова потеряет сознание от напряжения, но миссис Вайс сообщила, что уже вышла головка и одно плечико, а надо, чтобы вышло и другое...
      Затем вдруг раздался крик. Крик ее ребенка!
      Мокрая от пота и слез, Келли откинулась на подушки, н рассмеялась, и снова расплакалась, охваченная новыми ощущениями. Боже, этот трогательный слабый крик! Он проник в ее сердце и вызвал радостное удивление перед свершившимся чу дом. Плача и смеясь, она протянула к Хельге руки. Немка, улыбаясь словно ангел небесный, передала ей крошку. Такой красивый! Немного, правда, испачканный, но какой же он был прекрасный! А как громко орал!
      Мальчик!
      - Хельга, у меня родился мальчик!
      - Да, сын. Чудесный маленький сынок.
      Келли уже забыла о боли. Она едва заметила, как Хельга перерезала и перевязала бечевкой пуповину. И даже не обратила внимания на слова Хельги, что не все еще закончилось и нужно еще, чтобы отделился послед.
      Келли это не волновало. А ведь совсем недавно она готова была умолять миссис Вайс пристрелить ее!
      Женщина не могла налюбоваться на своего сына: пересчитала все пальчики на руках и ногах и все восторгалась и восторгалась им.
      - Ну хватит, - строго сказала Хельга. - Давайте-ка переоденемся в чистую рубашку. А потом я займусь новорожденным: приведу его в порядок. Вот увидите, он станет еще красивее!
      Келли закрыла глаза, все еще поражаясь свершившемуся чуду, и, как ни странно, тут же заснула.
      Проснувшись, она не сразу поняла, что с ней, а вспомнив о ребенке, испуганно приподнялась на постели.
      К счастью, Хельга была рядом: сидела с ребенком на руках в кресле-качалке возле камина. Она что-то тихо напевала по-немецки.
      - Можно я посмотрю на него? - тихо попросила счастливая мамаша.
      Хельга одарила ее своей доброй улыбкой.
      - Конечно, скорее к маме. Он очень терпеливо ждал и, похоже, проголодался.
      Келли протянула руки. Едва взглянув на нее, младенец громко закричал. Хельга рассмеялась, а Келли, повозившись с рубашкой, неумело приложила его к груди.
      Но сын инстинктивно делал то, что нужно. Широко раскрытый ротик сомкнулся на соске. Первое потягивание, первый глоток вызвали у матери целую бурю неизведанных ранее ощущений, причем настолько сильных, что глаза вновь наполнились слезами, а сердце буквально растаяло от любви. Дрожащими руками она прикоснулась к его головке с черными как смоль волосиками, затем к ручонке, лежащей на груди. Какие крошечные и какие совершенные пальчики! Прошлое больше не имело значения. Пусть от нее отворачиваются, пусть ее презирают! Главное - только он, этот драгоценный малыш. Ее ребенок.
      - А что, если назвать его Джардом? - спросила она у Хельги.
      Хельга пожала плечами:
      - Прекрасное имя. Но может быть, лучше назвать в честь отца?
      Келли опустила глаза.
      - Джардом звали моего отца. Это хорошее имя.
      Ребенок, насытившись, заснул, и Хельга потянулась, чтобы забрать его.
      - Мамочке нужно поспать. Чтобы набраться сил.
      Миссис Вайс устроила мальчику постельку в одном из ящиков комода и уложила его спать.
      - Я сварила вам суп. Сейчас принесу, - сказала она.
      Боже, какой добротой и заботой окружила ее эта женщина!
      Келли благодарно взяла Хельгу за руку.
      - Спасибо вам огромное. Вы так много для меня сделали, хотя, наверное, считаете меня.., мое поведение предосудительным, - смутившись, проговорила роженица.
      Немка улыбнулась:
      - Вокруг так много смертей. А сегодня появился росточек новой жизни. Бог послал нам это прекрасное дитя, что же здесь плохого? И я рада, что Господь позволил мне присутствовать при рождении новой жизни. - Она пожала Келли руку, и та улыбнулась.
      - Спасибо за все, - снова прошептала она.
      - Надо найти отца ребенка, - чуть помолчав, добавила Хельга.
      - После войны, - кивнула Келли.
      - Он имеет право знать о нем.
      Дэниел? При мысли о Камероне Келли испытала привычную дрожь. Ведь он ее ненавидит, он пообещал вернуться и отомстить. И она никогда не забудет его взгляд, полный ненависти.
      - Он в тюрьме, - пояснила она миссис Вайс. - Когда воина закончится, я разыщу его, обещаю.
      Келли все еще тряслась мелкой дрожью. Впрочем, войне пока не видно конца. Может быть, Дэниелу будет неинтересно узнать о ребенке? Может быть, он даже не пожелает его признать?
      А может, захочет задушить ее и забрать ребенка?
      Она облизала пересохшие губы, впервые порадовавшись тому, что война продолжается. И что, пока идут бои, Дэниел надежно спрятан под замок.
      ***
      Силы Келли быстро восстанавливались.
      Хельга с Руди пробыли с ней почти неделю, и молодая мамаша начала приспосабливаться к новому образу жизни. Джард, конечно, требовал внимания, но он в основном спал, и она успевала многое сделать за это время. Чувствовала Келли себя превосходно и была полна энергии. Особое наслаждение ей доставляли те редкие минутки, когда она просто лежала рядом с сыном, снова и снова разглядывая свое маленькое чудо.
      Когда Джарду исполнилось три недели, его сходство с отцом стало неоспоримым. И дело было не только в черных волосах и поразительно синих глазах - у сына были губы Дэниела, нос Дэниела и даже разлет бровей такой же! Глядя на кроху и ощущая его нежное дыхание, Келли вспоминала Дэниела.
      Она любила его.
      А он ее ненавидел. Ненавидел так же страстно, как прежде любил. Он считал, что она его предала, и не станет выслушивать ее объяснения. И уж тем более не поверит, что она спасала ему жизнь.
      Всякий раз, вспоминая Камерона, Келли в страхе вздрагивала. Лучше уж было о нем не вспоминать!
      Но Джард - маленький Дэниел...
      А потом поползли слухи, что армия южан снова предпринимает наступление на Север.
      Ли рвался в бой.
      ***
      В Виргинии началась переброска войск.
      Восьмого июня Ли присутствовал на смотре кавалерийских войск Джеба Стюарта в Кулпеппер-Корт-Хаусе.
      До них дошла весть о том, что на западном направлении янки захватили Брайанфилд, родной город Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации, и спалили его дотла.
      Два дня спустя кавалерия Красотки Стюарта выместила всю свою злость и отомстила за нанесенное оскорбление кавалерии янки у станции Бренди в Виргинии.
      Это был самый кровавый и яростный бой кавалерийских войск враждующих сторон.
      Дэниел в жизни не видывал такого кошмара. Упавших топтали конскими копытами, огнестрельное оружие использовалось в качестве дубинок, а клинки повсюду сеяли смерть и топили округу в реках крови.
      Все смешалось, и невозможно было разобрать, человек или животное храпит рядом в предсмертной агонии.
      Дэниел едва уворачивался от сабельных ударов врагов, а пули порой свистели так близко, что он даже ощущал движение воздуха.
      Странно, что он все еще жив, ведь в этом кровавом месиве смерть, казалось, неизбежна.
      Но сражение в конце концов закончилось. Янки, возможна, получили какие-то сведения о переброске войск южан и отступили. И конфедераты в конечном счете удержали свои позиции.
      Станцию Бренди отстоять удалось, но какой ценой! Поле боя было усеяно убитыми и ранеными. Взглянув на эту зловещую картину, Дэниел вдруг с удивлением осознал, что сам он не получил ни единой царапины.
      Неприятный холодок пробежал по спине. Сражение закончилось, а они ни на шаг не приблизились к победе.
      Впрочем, теперь они, кажется, действительно движутся на Север. Камерон уже получил предварительные указания о маршрутах переброски своих эскадронов. Пора северянам почувствовать, что значит вести боевые действия на собственной территории!
      Они пойдут через Мэриленд в Пенсильванию.
      И снова Дэниел ощутил какой-то странный холодок. Он зажмурился. Давно, ох как давно не ступали его ноги по земле Мэриленда!
      ***
      - Мне нужно будет ненадолго отлучиться в Мэриленде, как бы между делом обронил Дэниел.
      - Только не во время броска на Север, - отозвался Джеб Стюарт. Отлучишься, когда будем возвращаться на Юг. Даю тебе честное слово.
      Слово Красотки было на вес золота. Значит, он скоро увидит ее! В душе Дэниела всколыхнулась целая буря чувств: радостное возбуждение и обида, ярость и страсть...
      На Севере предстоят жестокие бои.
      Но это не имело значения: он знал, что останется жив, потому что очень хотел вновь увидеть ее.
      ***
      Не знал Дэниел в тот момент, что долгожданная встреча сулит ему еще более глубокие эмоции.
      И уж никак не мог предположить, что на его пути встанет Геттисберг.
      Пока этот городок был всего лишь едва заметной точкой на карте.
      Глава 17
      К счастью или нет, но Дэниел и Стюарт со своей кавалерией опоздали к началу сражения.
      К моменту их прибытия кровавая битва продолжалась уже полтора дня и поля вокруг были усеяны трупами, а вокруг разгорались споры о том, что именно и почему пошло не так, как планировалось.
      Поговаривали, причина заключается в том, что генералу Ли пришлось обходиться без Джексона Каменная Стена, который всегда был его правой рукой.
      А может быть, Стюарт, предпринимая свой излюбленный маневр, увлекся и зашел с кавалеристами слишком глубоко в тыл противника, лишили его "глаз и ушей".
      В ходе броска на Север кавалерия то и дело ввязывалась в бои и перестрелки. Даже плачевные результаты сражения на станции Бренди не предотвратили стычек при Олди, Мидлбурге и Аппервилле. Двадцать второго июня Ли отдал Стюарту приказ, позволяющий кавалерии предпринимать по своему усмотрению вылазки против пехоты северян. Стюарту и его людям предписывалось также охранять правый фланг армии, не терять связи со ставкой и запасать продовольствие.
      Они подошли совсем близко к тому району в Мэриленде, где жила Келли. Так, черт возьми, близко, что до фермы было рукой подать. Так, черт возьми, близко, что в голове у него даже мелькнула мысль о дезертирстве. Лишь усилием воли он отогнал ее прочь.
      Миссис Майклсон, возможно, там уже нет. Кто знает, может быть, она переметнулась от него к своему приятелю-янки, тому проклятому капитану Дабни, который взял его в плен после "маневра" Келли?
      Может быть, она даже вышла за него замуж.
      Впрочем, какая разница! Пусть она хоть сто раз выйдет замуж, он все равно вернется, чтобы посчитаться с ней. Жаль, что нельзя отправиться к ней немедленно! Он ведь дал слово.
      На карту поставлена его честь. "Ну конечно, честь и этические нормы! язвительно подумал Камерон. - Куда нам без этого!"
      Эскадроны шли на рысях, быстро покрывая милю за милей.
      Двадцать седьмого июня во второй половине дня они форсировали реку Потомак. Двадцать восьмого июня захватили сто двадцать пять неприятельских фургонов, груженных продовольствием и предметами первой необходимости. Однако удача была сомнительна, поскольку фургоны существенно замедляли их продвижение вперед.
      Всю ночь напролет они гнали коней в Пенсильванию, правда, довольно медленно, поскольку им мешали пленные. Неподалеку от Худс-Милл они частично вывели из строя железнодорожные пути на Балтимор и Огайо, в полдень добрались до Уэстминстера, где подверглись нападению союзных войск.
      Южане, конечно, вышли победителями, отразив атаку, но янки, как и фургоны, задержали их в пути. На следующий день они вошли в Ганновер, штат Пенсильвания, и сразу же были атакованы другой бригадой янки. Мятежники и на сей раз отразили атаку, но только после яростного сражения. Когда бой закончился, они помчались в Довер.
      Утром первого июля конфедераты Отдохнули и покормили коней.
      Они пока ничего не знали о том, что армия Ли, не имея никаких разведданных от Стюарта, наткнулась на противника и вступила в бой при Геттисберге.
      Сообщение об этом Стюарт получил только к вечеру. И тогда они с Дэниелом и еще несколько офицеров помчались впереди бригады, чтобы поступить в распоряжение Ли.
      Генерал же, настоящий джентльмен и безупречный офицер, лишь строго взглянул на Джеба:
      - Ну что ж, генерал Стюарт, лучше поздно, чем никогда.
      Тем дело и кончилось. Дэниел быстро просмотрел донесения, изучил план местности. Юный капитан из Теннесси объяснил ему диспозицию" и дал общую оценку обстановки.
      - Кто бы мог подумать, полковник, что вся эта заваруха начнется с обуви! Видите ли, в Геттисберге вывесили большое объявление о распродаже обуви. И вот отряд под командованием Хета из Чамбербург-Пайка отправился туда, а их заметил кто-то из кавалеристов янки. Командир кавалеристов янки решил, что этот населенный пункт имеет стратегическое значение - конечно, так оно и есть, потому что там пересекаются девять дорог, - и бросил свою кавалерию против нашей пехоты. Никто и глазом не успел моргнуть, как обе стороны запросили подкрепления, и теперь в бой вступила большая часть обеих армий.
      Паренек развернул карту, и Камерон бегло ознакомился с планом района.
      Оставшуюся часть дня Дэниел провел, осматривая одно за другим места кровопролитных боев: Литл-Раундтоп, Биг-Раундтоп, Галпс-хилл, Сементри-хилл, персиковый сад, пшеничное поле, Девилз-Ден. Бои были яростные. В конце дня сражение прекратилось, закончившись безрезультатной атакой конфедератов на Галпс-хилл.
      И все же Ли не отказался от мысли удержать позиции. В тот вечер он выдвинул свой план лобовой атаки на Сементрихилл. Генерал Лонгстрит начал было возражать, но Ли настоял на своем. Армией Союза теперь командовал Мид, но войска северян, как известно, имели обыкновение не выдерживать натиска и отступать.
      Стюарт со своей кавалерией должен был атаковать тылы янки с востока. А Дэниелу по-прежнему вменялось в обязанность поддерживать связь. Редкий кавалерист, даже среди элитного войска Стюарта, покрывал на коне такие расстояния и с такой скоростью, как Камерон, и уж совсем немногие с таким презрением относились к смерти. Если Джессу, например, удалось сохранить целым и невредимым своего коня Пегаса в течение долгих лет войны, то Дэниел потерял в боях не менее семи.
      Ли совсем не хотелось снова лишаться своей разведки.
      К полудню стало ясно, что длившаяся семь часов осада Галпсхилла успеха конфедератам не принесла. Тогда Ли решил ударить силами пяти бригад по самому центру линии обороны федералов. Стюарт должен был зайти с тыла, остальные кавалеристы вместе со свеженькой дивизией генерала Джорджа Пикетта - атаковать линию обороны янки в лоб, прямиком перейдя через поле.
      Тишина на поле показалась Дэниелу зловещей. Ожидание становилось невыносимым. А ведь прошел всего час.
      И тут началась канонада. В течение двух часов артиллерия конфедератов поливала противника огнем с такой яростью, что небу стало жарко. Все вокруг приобрело какой-то тошнотворно-серый оттенок. Грохот стоял оглушительный.
      Артподготовка закончилась, и снова наступила мертвая тишина, но ненадолго. Раздался оглушительный клич мятежников, и через поле, выйдя из укрытия, ринулись в атаку тринадцать тысяч конфедератов.
      Великолепные, они наводили суеверный ужас. Они шли как Божья кара, верные своему воинскому долгу и своему "правому делу".
      Но артиллерия северян открыла по ним шквальный огонь, и все мятежники пали. Под смертоносной картечью люди умирали со страшными криками искалеченные, раздавленные.
      Тем не менее атака продолжалась.
      Объезжая поле боя, Дэниел обнаружил, что Стюарт и его кавалеристы втянуты в яростный бой и, судя по всему, терпят поражение.
      Возвращаясь к Ли с собранной информацией, Камерон видел уже остатки своей армии - солдаты, хромая и спотыкаясь, отходили назад.
      Ли, этот величественный джентльмен старой закалки; удрученно обронил:
      - Это моя вина. Виноват только я один.
      Атака Пикетта провалилась.
      И, по правде говоря, закончилась эпопея Геттисберга.
      Оставалось только подсчитать потери. В ту ночь предварительные подсчеты дали катастрофический итог. Почти тысяча мятежников были убиты, около двадцати тысяч - ранены и более пяти тысяч пропали без вести.
      Еще ужаснее была картина на поле брани. Многое Дэниелу приходилось видеть за годы войны, но в жизни еще не испытывал он такой безнадежности, как здесь, на Сементри-хилл, когда глядел на усеянную трупами землю. Их было великое множество - искалеченных, обезображенных тел, лежащих в самых нелепых позах, - трупов друзей и врагов, что сплелись в объятиях смерти.
      Кое-где мелькали санитары, и Дэниел подумал о Джессе.
      Брат явно где-то там; руки у него, наверное, по локоть в крови, и работает он день и ночь без передышки. Хорошо бы быть рядом, помочь ему. В ту ночь ему было безразлично, мятежник ранен или янки. Война обернулась одинаковым кошмаром для всех, но конца ей не видно.
      Дэниел заметил вдруг одного из полковых врачей, который осматривал раненых, и направился к нему - сначала шагом, потом чуть ли не бегом. Врач, капитан Грили, удивленно и даже испуганно взглянул на него:
      - Полковник?..
      - Говорите, что надо делать. Я довольно опытный ассистент хирурга!
      - Но, полковник...
      - В данный момент я свободен, капитан, если можно так выразиться в подобную ночь. Я не врач, но немного разбираюсь в медицине. Одному Богу известно, сколько человек я сегодня отправил к праотцам, так что позвольте мне помочь спасти тех, кого можно.
      Грили был явно смущен: еще бы. Камерон ведь полковник кавалерии! Но, пожав плечами, он все-таки воспользовался услугами Дэниела - попросил его подобрать раненого молодого солдата.
      - - У нас не хватает носилок. У нас не хватает санитаров.
      У нас ничего не хватает! - закончил капитан, безнадежно махнув рукой.
      - Значит, любая помощь будет кстати, - заключил Камерон и подхватил на руки окровавленного солдатика.
      В течение следующего часа он помогал отыскивать тех, в ком еще теплилась жизнь. Увидев кого-то из своих подчиненных, Дэниел задействовал и их. Проработав несколько часов, кавалеристы действительно очень помогли санитарам.
      Внезапно Грили попросил Дэниела помочь в импровизированной операционной. Он держал раненых, которым Грили ампутировал конечности, пытаясь отвлечь их разговорами, и уже потерял счет операциям, как вдруг на носилках внесли его порученца. Билли Будэн!
      - Полковник!
      Красивое лицо Билли, сейчас почему-то землисто-серого цвета, искажала гримаса боли. Тем не менее парень попытался улыбнуться.
      - Похоже, вам разрешили въехать в операционную прямо на коне?
      Несмотря на искреннюю озабоченность состоянием Билли, Дэниел улыбнулся в ответ, понимая, как важно поддержать в нем волю к жизни.
      - Черт возьми, тебе ведь известно, что я немного знаком с этим занятием, не так ли?
      - Еще бы! Мне ли не знать!
      - Эк тебя угораздило, дружище! Никак ты слишком близко подошел к янки?
      - Если бы, сэр! Просто что-то рвануло рядом со мной, а очнулся я всего лишь несколько минут назад.
      - С ним все будет в порядке, доктор Грили, не так ли?
      Капитан приподнял кавалерийскую рубаху рядового и многозначительно взглянул на Камерона. Дэниел перевел взгляд на грудь Билли и увидел сплошное кровавое месиво.
      Он чуть не вскрикнул. На глазах его вскипели слезы. Разозлившись на себя, он собрал всю свою волю, чтобы не расплакаться. Камероны всегда умели держать себя в руках! Да поможет ему Господь не проявить слабость.
      Дэниел взял парня за руку:
      - Держись, Билли!
      - Я умру, полковник.
      - Нет, Билли...
      - Не обманывайте меня, сэр. Я чувствую, что смерть рядом. Холодно. Но.., совсем небольно.
      Дэниел едва сдержал рыдание и опустился на колени рядом с порученцем.
      - Нет, Билли, нет. Я еще возьму тебя с собой домой, в Камерон-холл. Ты наверняка не видывал подобной красоты. Трава там изумрудно-зеленая, травянистый склон спускается прямо к реке, и с реки всегда тянет ветерок, который раскачивает высокие деревья с очень густыми кронами. Перед домом крыльцо - широкое такое, на крыльце этом хорошо сидеть просто так, подставляя лицо ветерку...
      - И потягивать виски, да, сэр?
      - Виски, бренди, джулеп и все, что пожелаешь. Билли.
      Мы туда вернемся.
      - Так говорите, изумрудно-зеленая трава? - Билли крепко сжал руку Дэниела.
      - Именно.
      Будэн закашлялся. Из уголка его губ потекла струйка крови.
      - Помолитесь за меня, полковник. Когда-нибудь мы с вами встретимся. В Эдеме, который так похож на Камерон-холл.
      - Билли...
      Пальцы Билли сжались в последний раз, потом резко обмякли. А Дэниел все еще держал его за руку, изо всех сил стискивая зубы.
      - Он умер, полковник, - тихо произнес Грили.
      Камерон кивнул и, подхватив тело Будэна на руки, вышел с ним из операционной. Стояла ночь. Дэниел уселся под деревом и долго сидел так, все еще держа Билли на руках.
      - Твой друг, Дэниел? - В поле зрения появились высокие кавалерийские сапоги. На землю рядом с ним опустился Стюарт - измученный, осунувшийся, мрачный. - Придется оставить его здесь.
      Камерон кивнул.
      - Он бы не погиб, если бы не я. Я притащил его за собой из Олд-Кэпитол.
      - Не убивайся так, на все воля Божья. Господь сам решает, что должно случиться с каждым из нас, Дэниел. Я, например, за последние дни дважды подвел генерала Ли.
      - Да, проиграли мы по-крупному.
      - Армистед мертв. Пикетт поклялся, что никогда не простит Ли. Но разве все это имеет какое-нибудь значение для тех парней - северян и конфедератов, - которые погибли здесь?
      Черт возьми, Дэниел, любой из нас может умереть в любую минуту, но пусть смерть наступит по Божьей воле, а не по моей или твоей вине.
      Оба на какое-то время замолчали.
      - Ты, наверное, знаешь, что мы начинаем отступление, - обронил Стюарт и подозвал солдата, чтобы тот забрал тело Билли.
      - Да, - отозвался Камерон.
      - Мы снова пойдем через Мэриленд. Надо произвести перегруппировку после такого разгрома. И я отпущу тебя на некоторое время, если только Мид не вздумает нас преследовать. В противном случае одному лишь Богу известно... В общем, я сдержу свое слово - отпущу тебя до конца месяца.
      Дэниел взглянул на Джеба.
      Мэриленд...
      Вот и настало время им встретиться.
      ***
      Келли издали наблюдала, как войска двигались на Север.
      Они двигались довольно далеко отсюда, так что она могла разглядеть их только в бинокль, который оставил ей брат Джошуа.
      Едва завидев серый мундир, она поняла, что здесь снова появились конфедераты.
      Сердце у нее гулко забилось. Мятежники! Идут сюда, идут по ее душу...
      Нет, только один-единственный мятежник мог бы прийти по ее душу, но он едва ли сможет сделать это. Услышав о кровопролитном сражении в Виргинии, она искренне порадовалась тому, что Дэниел в нем не участвовал и имя его не появится в списке убитых.
      А теперь мятежники снова идут на Север. Келли закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы двор ее дома не превратился опять в поле боя. Потом она открыла глаза и молилась уже о том, чтобы они обошли ее дом стороной.
      За последнее время вокруг развелось столько дезертиров!
      Из обеих армий. А ей теперь приходилось беспокоиться не только за себя.
      У нее был Джард.
      Испугавшись, Келли торопливо направилась в детскую. Сын мирно спал, но она почему-то взяла его на руки и крепко прижала к себе. Она скорее умрет, чем позволит кому-нибудь причинить ему малейшее зло. Видимо, Келли так крепко прижала малыша к груди, что он проснулся и протестующе крикнул.
      - Извини меня, мой маленький, - тихо проговорила она.
      Он успокоился и, внимательно глядя на нее синими глазищами, выпятив губы, издал гулькающий звук. Келли засмеялась.
      Что ж, она его разбудила, н он решил, что пора перекусить.
      Женщина опустилась в старое кресло-качалку и начала кормить кроху. Пока он ел, она гладила его по головке и вспоминала о Дэниеле. Слава Богу, он далеко. Господи, но ей же самой придется искать его. Не сейчас, конечно, когда-нибудь потом.
      Камерон ее просто задушит. Главное, чтобы не сделал ничего плохого ребенку.
      А вдруг он захочет забрать Джарда?
      При одной этой мысли сердце у нее учащенно забилось.
      "Слава Богу, что война продолжается", - облегченно вздохнула она.
      Нет, Господи, нет! Она не это имела в виду.
      Война ужасна. Джереми и Джошуа сейчас под Виксбергом, в Миссисипи. Джереми писал ей о кровавых сражения и о том, как они пытаются взять измором население Миссисипи. Письма брата были полны жалости к несчастным горожанам, которые вынуждены были уйти в горы и жить в пещерах, питаться крысами.
      "Нет, нет. Господи, пусть война закончится!" - горячо молилась она.
      Услышав скрип повозки, Келли неожиданно замерла от страха, потом вскочила на ноги, крепко прижав к себе сына, и выглянула в окно.
      От сердца сразу же отлегло - в повозке сидели Руди и Хельга Вайс.
      - Келли! - крикнул ей Руди, даже не успев слезть.
      - Эй, я здесь!
      - Слава Богу, - пробормотала Хельга.
      Немало удивившись, Келли с малышом на руках торопливо спустилась вниз.
      Она встретила супругов Вайс у черного хода. Хельга тотчас подхватила малыша на руки и стала что-то тихо лопотать ему по-немецки. Келли недоуменно взглянула на Руди.
      - Вас никто не беспокоил? - озабоченно спросил он.
      - Нет, - покачала головой она.
      Немец вздохнул с облегчением и тяжело опустился на стул, вытирая вспотевший лоб.
      - А у нас они побывали.
      - Кто?
      Вайс поморщился.
      - Сначала майор Конфедерации, который оставил на столе пачку купюр Конфедерации и забрал со двора почти всю живность: коз, кур, коров. Потом пришел военный в синем. Он бросил на стол пачку других денег и подчистил все, что не успели забрать мятежники.
      - О, Руди! - выдавила Келли, опускаясь на стул по другую сторону стола. - Они и зерно забрали? Все?
      - Все.
      - В таком случае я поделюсь с вами всем, что у меня есть.
      - Ни за что! Мы приехали только, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Наши люди умеют обходиться малым и помогают друг другу.
      - Но у меня всего в избытке! Вы мне только поможете, если возьмете несколько животных.
      - Возможно, солдаты еще зайдут к вам, - мрачно отозвался Руди.
      - В таком случае им меньше достанется, - весело произнесла Келли.
      Супруги Вайс сильно противились, но прежде чем они уехали, миссис Майклсон привязала к их повозке козу и засунула в телегу дюжину цыплят, а также несколько мешков зерна и множество горшочков с консервированными овощами.
      Несколько дней спустя Руди снова приехал к ней.
      - Келли, будьте осторожны. Поедемте к нам.
      - Почему?
      - Был бой. Жуткий, кровавый бой. Говорят, потери обеих сторон составляют около пятидесяти тысяч человек убитыми и ранеными.
      - О Боже! - судорожно сглотнув, воскликнула Келли.
      - Мятежники возвращаются к себе. Уходят домой. Они едва тащат ноги, измучены, разбиты. И многие будут проходить по этим местам. Поедемте к нам, Келли!
      Женщина покачала головой. Но ей стало страшно и появилось какое-то недоброе предчувствие.
      Сердце ее снова гулко забилось.
      Его нет среди них. Он в тюрьме. Слава Богу, что она уберегла его от смерти, от кровопролития.
      Он, конечно, не оценит.
      - Ну же, будьте благоразумны, поедемте к нам! - повторил Руди.
      Келли покачала головой, словно какая-то волшебная сила заставляла ее остаться. Остаться, чтобы напоить их водой, поскольку ничего большего она сделать не может.
      Возможно, среди них окажется кто-то из его знакомых.
      И подтвердит, что он все еще в Вашингтоне, жив и здоров.
      Женщина постаралась унять охватившую ее дрожь.
      - Руди, я не поеду. Я должна остаться здесь.
      - Келли...
      Она и сама себя не понимала.
      - Мне надо остаться, Руди. А вдруг я кому-то помогу, сделаю что-нибудь полезное...
      Вайс покачал головой:
      - Но эти люди.., ведь они враги.
      - Поверженные враги.
      - Война не закончилась.
      - Не беспокойтесь, Руди. Я хочу узнать, что произошло.
      Немец начал с ней спорить, но она неколебимо стояла на своем.
      ***
      Солдаты еле двигались - разбитые, обносившиеся, смертельно усталые.
      И Келли снова оказалась на своем посту у колодца.
      Там ее и застал Дэниел Камерон - такой же, как и все остальные: мрачный, измученный, обносившийся.
      Но по-прежнему гневный.
      - Ангелок!..
      Интерлюдия
      ДЭНИЕЛ
      4 июля 1863 года
      Окрестности Шарпсбурга, Мэриленд
      Он долгие месяцы ждал этой встречи, мечтал о ней, представлял во сне и слышал ее голос даже сквозь грохот артиллерийского обстрела, но ему почему-то не верилось, что она такая красивая.
      И все-таки так оно и было.
      Дэниел издали наблюдал, как она предлагает офицеру воду.
      Смотрел, как она двигается, прислушивался к мелодичному звучанию ее голоса. При этом он непроизвольно сжимал кулаки и чувствовал, как в душе вздымается горячая волна ненависти и обиды. Он должен ненавидеть ее. Она, словно оружием, воспользовалась своей красотой, своим нежным голосом, огненной копной золотисто-каштановых волос. Она его предала.
      И все же она очаровательна! Не оставляет равнодушным ни одного мужчину из тех, кто проходил мимо. И с губ их срывалось слово, которое при виде ее когда-то пришло в голову и ему.
      Ангел. Только Создатель небесный мог сотворить это лицо, придумать такой цвет волос, такую форму и оттенок глаз...
      Небесное создание!
      И при этом соблазнительница, породить которую мог только дьявол, напомнил себе Камерон, с трудом глотая комок, стоявший в горле. При взгляде на нее, пожалуй, забудешь, как нежно уговаривала и заманивала она его в ловушку.
      Забудешь про наручники, про тюрьму, про мерзкую сырость Олд-Кэпитол, про страдания и унижения.
      Дэниел, спешившись у ворот, стал наблюдать.
      Черт бы ее побрал! Может быть, предательство является ее ремеслом? Может, на ее пути попадались и другие солдаты, и она, соблазнив их, потом выдавала янки?
      Боже, как он устал! Но сейчас даже усталость не усмирит бушевавшую в нем ярость. Лучше бы она превратилась в иссохшую старуху! А то стоит здесь, одетая в это простенькое платьице, которое лишь подчеркивает совершенство ее фигуры, ее красоту, ее женственность... Его ангел. Их ангел.
      Помнит ли она его? Наверняка помнит, нечего даже сомневаться.
      Когда, напившись воды, отошел последний из кавалеристов, К колодцу подошел Дэниел.
      - Ничего себе, ангел милосердия! Наверняка не обошлось без доброй дозы мышьяка в колодце?!
      Келли словно к месту приросла. Ветерок шевелил ее волосы, и в лучах предзакатного солнца они горели темным пламенем.
      Она подняла свои огромные глаза и встретилась с ним взглядом.
      Неужели она не испугалась? Кажется, нет. Камерон даже испытал некоторое разочарование. Если она и страшилась его мести, то искусно скрыла это. Она стояла спокойно, словно фарфоровая статуэтка, лишь щеки чуть тронуло розовым, а прекрасные губы заалели, как летняя роза.
      Неожиданно он улыбнулся. Судя по всему, Келли съежилась от страха. И как всегда, была готова к баталии.
      - Привет, ангелок, - процедил Дэниел сквозь зубы.
      В ответ - молчание. Гордое молчание. Однако он заметил, как взволнованно вздымается ее грудь, как бешено бьется жилка у нее на шее. Интересно, почему? Может, она наконец испугалась? Может, его ангел понял наконец, что человек, которого ее стараниями упекли в ад, возвратился, преисполненный жаждой справедливой мести?
      Жаркая волна прокатилась по всему его телу, отозвавшись мучительной болью где-то в паху. Что ж, вот он и вернулся.
      Предстал перед ней, как и мечтал. Похоже, он и выжил-то только ради этого. У него буквально зачесались руки. Ведь он хотел задушить ее!
      Он хотел.., ее. Хотел отчаянно, яростно. Вот, сейчас.., схватить, крепко прижать к себе и почувствовать нежность ее плоти.
      Пусть она выкрикнет его имя, что бы ни побудило ее к этому - гнев, отчаяние, любовь или ненависть.
      Дэниел хотел мести, но больше всего хотел утолить жар, который сжигал его, и жажду, что мучила его и день и ночь - в бою ли, в седле, в редкие моменты затишья или даже среди оглушительной канонады и криков умирающих...
      - Язык проглотила? - хмыкнул он. Черт возьми, как трудно говорить! Губы его скривились в горькой усмешке. - Очень странно. Разве ты меня не ждала?
      Камерон не осмеливался прикоснуться к ней. Пока. Он просто взял из ее рук ковш, зачерпнул из ведра воды и стал пить.
      Вода была холодная, свежая. Но она не загасила огонь, снедавший его изнутри.
      Она наверняка исподтишка наблюдала за ним: жилка на нежной шее забилась еще сильнее;
      - Странно, что вода не отравлена. Может быть, в ней есть хотя бы битое стекло? - буркнул он и приблизился к ней.
      Его голос - хрипловатый, низкий, напряженный - дрожал от избытка эмоций.
      - Вы словно привидение увидели, миссис Майклсон. Ах да, вы, должно быть, надеялись, что я к этому времени уже стал привидением, давным-давно пав на поле брани и обратившись в пыль? Нет, ангелок, как видишь, я здесь. - Он на мгновение умолк, затем снова саркастически улыбнулся. - Черт возьми, Келли, ты все так же красива! Надо бы просто-напросто тебя задушить - вцепиться в это красивое горло и задушить. Но ведь даже если тебя не будет, ты по-прежнему будешь мучить меня!
      Келли наконец овладела собой, гордо расправила плечи, вздернула подбородок и заговорила тихим голосом, всем своим видом давая понять, что обращать внимание на колкости ниже ее достоинства.
      - Полковник, пейте и, будьте любезны, езжайте своей дорогой. Это территория Союза, и ваше присутствие здесь нежелательно.
      Женщина тихонько оттолкнула его и, высоко подняв голову, двинулась к дому.
      - Келли! - В голосе его звучала ярость, впрочем, в том, как он произнес се имя, ей почудилось вновь проснувшееся желание.
      Она бросилась бежать.
      - Келли! - снова крикнул он. Горечь, копившаяся в нем в течение целого года, наконец прорвалась. Дэниел бросился за ней.
      Женщина хлопнула дверью у него перед самым носом и закрыла ее на засов. Он навалился плечом и забарабанил по ней кулаками.
      Наконец послышался треск ломаемой древесины.
      - Прочь, Дэниел! Возвращайся к своим солдатам, к своей армии - на свой Юг!
      Он все-таки вышиб дверь и теперь стоял на пороге, пристально глядя ей в глаза.
      - Вот как? Разве нет поблизости доблестных солдат-янки, которые пришли бы к тебе на помощь, как только ты снова заманишь меня в постель?
      Схватив со стола кофейную чашку, она запустила ею в обидчика.
      - Убирайся!
      - Убирайся? Как грубо, миссис Майклсон! Ведь я так долго ждал этого момента. Бессонными ночами мечтал о том, чтобы вернуться. Глупец! Да, урок не пошел мне на пользу!
      Он сорвал с головы шляпу и швырнул ее на кухонный стол.
      - Ну что ж, вот я и вернулся, ангелок. И горю нетерпением продолжить с того, на чем мы остановились. Давай-ка припомним, где это было... Кажется, твоей спальне?
      А-а, вспомнил: в твоей постели! Припомни, где именно находились действующие лица?
      - Вон из моего дома! - возмущенно оборвала его Келли.
      - Ни за что, - произнес он, горько усмехнувшись. - Ни за что, мадам, и не мечтайте!
      Полковник решительно шагнул вперед.
      - Не смей! - предупредила она.
      Ее слова лишь подлили масла в огонь, бушевавший в нем.
      Боже милосердный! Куда подевалось все, чему его учили? Где его сдержанность, умение прощать, где его милосердие?
      Вдруг вспомнился холодок, пробежавший по его спине, когда его схватили янки. А он так ее любил... И, черт возьми, так ей верил!
      - Ну уж нет, пусть хотя бы это вторжение на Север будет успешным!
      Камерон стал медленно приближаться к ней, всем видом выдавая свои намерения. А может, она все поняла по холодному блеску синих глаз...
      Келли повалила стул, преградив ему дорогу.
      Ну, этим его не остановишь, особенно сейчас!
      - Не смей, черт бы тебя побрал! - крикнула она задыхаясь.
      Он уже готов был отказаться от задуманного, как вдруг заметил серебристую негу в ее глазах и услышал мягкий голосок, в котором сквозили мольба и соблазн.
      - Ты должен меня выслушать... - начала она.
      "Соблазняет, - насторожился он. - Да, так оно и есть - соблазняет!"
      - Выслушать?! - воскликнул он гневно. - У меня нет времени на пустую болтовню, Келли. Я тебя уже послушался однажды...
      - Дэниел, не подходи. Ты должен...
      - Да, должен закончить начатое. Возможно, после этого я снова смогу спокойно спать.
      Камерон схватил ее за локоть, опалив своим синим взглядом.
      - Дэниел, посторонись - прошипела она сквозь зубы и рванулась прочь.
      Он бросился за ней.
      Келли попыталась остановить его, с размаху швырнув вазу, но Камерон увернулся, и ваза разбилась о стену. Тут уж в него полетели ботинок, книга, газета, но тщетно...
      Вот и лестница! Взбежав по ступеням, она едва успела перевести дух, как мужчина поймал ее за волосы. Теперь мститель был одержим одним-единственным желанием - обладать ею.
      Он тотчас подхватил Колли на руки и шагнул к спальне, куда она однажды так коварно его заманила.
      - Давай закончим начатое. Договорились, ангелок?
      - Отпусти меня! - закричала Келли, вырываясь, как дикая кошка, и изо всех сил молотя кулаками по его груди.
      - Отпустить? - взревел он, не узнавая собственного голоса. Ну уж нет, на сей раз он ее не отпустит! - Помнится, я как-то пытался уйти. Из уважения к нашим убеждениям, к тому, что для нас свято. Но ты помчалась за мной, ангелок, умоляя, чтобы я остался. Помните, миссис Майклсон?
      Сделав еще шаг, он отнюдь не бережно швырнул ее на кровать. Она тут же приподнялась и, гордо задрав подбородок, стала следить за его дальнейшими действиями.
      - Не надо! - приказала она. - Даже не думай...
      Но он вдруг оседлал ее и, ухмыляясь во весь рот, свирепо сверкнул глазами.
      Она попыталась ударить его по щеке, но он, содрав горчичного цвета перчатку, перехватил ее руку.
      - - О чем, по-твоему, я думаю, Келли? - спросил он.
      - Не знаю. А о чем? - Глаза ее настороженно вспыхнули.
      - Все вышло бы по-другому, если бы янки не использовали тебя в качестве своего орудия, - пробормотал он. - Неужели ты не помнишь, как хорошо нам было вместе? Здесь, именно здесь! Мне сразу же понравилась твоя спальня: и мебель темного дерева, и белизна оконных занавесок и постельного белья. И мне понравилась ты... Никогда не забуду твои волосы: они как солнечные лучи сверкали на подушке - мягкие, душистые, такие соблазнительные.., блестящие как шелк.
      Я вспоминал тебя, находясь среди военнопленных, я вспоминал тебя, когда замышлял побег. Я мечтал о твоих поцелуях, Келли.
      У тебя такие чувственные губы!.. Точеная шея и красивая грудь...
      Я без конца вспоминал твое тело и хотел тебя, как еще никогда и никого не хотел. Ведь когда ты прикасалась ко мне, я словно бы умирал и возносился на небеса. Черт побери! Я тебя любил.
      Среди этого хаоса ты стала для меня островком мира и покоя. И я верил тебе - подумать только! - рядом с тобой я вдруг вновь Ощутил, что жизнь прекрасна. Глупец!
      - Дэниел...
      - Оставь! - бросил он резка. - Оставив, молчи. И не говори, что ни в чем не виновата. Я скажу, о чем я думал все эти месяцы. Я думал, что ты предательница и заслуживаешь кары, уготованной каждому предателю. Мне хотелось задушить тебя. - Он провел тыльной стороной ладони по ее шее. Она затаив дыхание смотрела своими серебристо-серыми глазами. Большими. Чистыми.
      И по-прежнему прекрасными. Глаза ангела... - Но я никогда не смог бы этого сделать, не смог бы обезобразить твою красоту. И тогда я решил тебя пристрелить. Долгими ночами я обдумывал различные способы расправы с тобой за предательство, Келли. Но знаешь, о чем я думал чаще всего? - Он приблизил к ней злое, обиженное лицо.
      - О чем? - прошептала она.
      - О том, как бы снова увидеть тебя на этой кровати. Я вспоминал твое тело и твою улыбку, когда ты щедро мне себя отдавала. Все - сердце, душу, тело. Знаешь, твои глаза в такие моменты становятся серебристыми...
      Он осторожно прикоснулся к ней: надо закончить начатое.
      - Мне захотелось узнать, какая ты теперь, когда я ненавижу тебя так же сильно, как раньше любил.
      Она наконец опомнилась и попыталась залепить ему пощечину, но он перехватил ее руку.
      - В таком случае можешь ненавидеть меня сколько угодно, болван! Можешь не давать мне возможности объясниться, можешь не оставлять меня в покое, не прощать, не проявлять сострадания...
      - Проявлять сострадание?! Уж лучше сразу застрелиться, мадам! - с горечью воскликнул Дэниел.
      - Самодовольный мерзавец! Ненавидь меня, а я буду тебя презирать. Как был моим врагом, так врагом и остался! Ты сейчас на территории Союза! И пропади все пропадом, если ты дождешься от меня другого отношения!
      Злость прибавила ей сил, и она умудрилась вывернуться, но ненадолго. Камерон столько времени не мог понять, что же он хочет, а вот теперь он знал точно.
      Он хочет получить какое-нибудь доказательство ее невиновности, хочет, чтобы она умоляла, доказывая это. Ему так хотелось снова верить ей!
      "Черт бы тебя побрал", - сердито подумал Дэниел, схватил ее и снова водворил на место. Она вырывалась как могла, но он придавил се всем телом и, почувствовав податливость ее бедер, не мог совладать со своей страстью. Он ощущал ее горячее дыхание, слышал, как бьется ее сердце. Жар ее тела ничуть не уступал его всепоглощающему огню.
      Значит, она тоже сгорает от страсти!
      - Ну, Келли, сегодня ты от меня не уйдешь. И тем более не предашь.
      - Я не буду твоей!
      - Будешь!
      - Только с помощью насилия, - презрительно бросила она.
      - Сомневаюсь.
      - Не обольщайся!
      - Я ждал этого долгими холодными ночами и получу тебя.
      - Как бы не так! - крикнула она. - Ты не ударишь и не принудишь меня силой, потому что когда-то клялся в этом. Не такой ты человек, Дэниел, уж я-то тебя знаю...Нет, она не знает: он уже не такой, ом и сам себя теперь не знает.
      - Черт побери, ты меня совсем не знаешь! Да и не знала никогда.
      Камерон впился в ее губы. Жадно, страстно, обжигая тем неутоленным желанием, которое мучило его бесконечно долгие месяцы. Он целовал ее неожиданно грубо, горя нетерпением раскрыть языком ее нежные губы.
      Она сопротивлялась, как могла. Сопротивлялась его прикосновению, вторжению его языка, его грубости и ярости. В конце концов она сдалась.
      Его поцелуи сразу стали нежнее, руки скользнули вниз, жаждая коснуться ее плоти. Женщина тотчас вся затрепетала.
      - Келли! - горячо выдохнул Дэниел. ""'".
      "
      Она взглянула ему в глаза. Неужели она просит пощады?
      Неужели ей хочется лишь, чтобы он освободил ее? Неужели она была и остается всего лишь хорошей актрисой? Может, она шпионит для янки и не ограничилась его пленением, а сделала для них и кое-что поважнее?
      - Черт побери, я не позволю тебе сломить меня! - прорычал он, вцепившись ей в предплечья.
      И в этот момент по комнате разнесся громкий сердитый крик.
      Ребенок?!
      Он насторожился:
      - Что это?
      - Это.., это Джард. - Келли выскользнула из-под него, и он даже не попытался ей воспрепятствовать.
      - Ребенок, - выдохнул он.
      - Да, ребенок! - Соскочив с кровати, Келли исчезла в коридоре.
      Проследовав за ней по пятам, он увидел, что она взяла на руки какого-то малыша. Дэниел сразу же определил, что это ее ребенок.
      Скольких же мужчин она предала? Например, тот вот, капитан янки, который схватил его после "представления"
      Келли?.. А сколько было еще - друзей, врагов?
      Камерон пересек комнату.
      Женщина, прижав кроху к груди, в страхе уставилась на мятежника. Впервые в ее взгляде читался неподдельный испуг.
      - Дай мне его, Келли! - скомандовал он тоном, не терпящим возражений, и протянул руки к малышу.
      Ей не хотелось отдавать ему ребенка, он чувствовал это, но, чтобы не испугать малютку, она подчинилась.
      Дэниел завороженно наблюдал, как замелькали в воздухе крошечные кулачки и ножки. Какой красивый малыш! Какой удивительный! Он само совершенство. А какой крикун! Крик его, пожалуй, перекроет даже боевой клич мятежников!
      В душе Дэниела что-то дрогнуло, и тотчас его охватило непреодолимое желание защитить новую жизнь. Ему вдруг стало жарко, он взглянул в маленькое личико. Личико своего сына. "Я люблю тебя, - произнес он про себя, расчувствовавшись. - Мы с тобой еще не встречались. Ты - просто чудо! И нет ни малейшего сомнения, что ты - Камерон, мой мальчик".
      Дэниел пристально посмотрел на Келли. Неужели будет отрицать этот факт? Она наверняка не предпринимала никаких попыток сообщить ему о ребенке. В противном случае давно бы знала, что он сбежал из тюрьмы.
      - Это мой ребенок! - выдавил он хрипло и стал спускаться вниз.
      Догнав его у лестницы, она впервые за все их знакомство начала умолять. В глазах Келли стояли слезы, отчего казалось, будто из-под ресниц струится серебро.
      - Что ты делаешь? Немедленно отдай его мне! Он плачет, потому что хочет есть. Дэниел, прошу тебя! Ты соображаешь, что делаешь?
      - Это мой сын!
      - Откуда тебе знать...
      - Еще бы мне не знать! А ты будешь дурой, если станешь отрицать.
      - Дэниел, верни мне ребенка!
      - Его место в Камерон-холле.
      Келли от удивления даже рот раскрыла. Она еще никогда не видела Дэниела таким ошарашенным.
      - Но ему едва исполнилось два месяца! Ты не умеешь заботиться о нем, Дэниел. - Из ее глаз покатились слезы. - Он плачет от голода, верни его, пожалуйста.
      Губы его скривились в язвительной ухмылке.
      - Ты ведь даже не собиралась сообщать мне о нем?
      Она покачала головой:
      - Нет, собиралась.
      Наверное, она лжет. По-прежнему такая красивая! И он все еще любит ее. Нет, ненавидит... Он и сам не знал теперь, что чувствует.
      - Когда же, позволь узнать? - заорал он что было мочи.
      - Ты слова не дал мне вымолвить. Явился сюда со своими обвинениями...
      - Ты знала, что я вернусь! Или, может быть, рассчитывала, что я сгнию в лагере для военнопленных?
      - Черт побери, Дэниел, я не позволю тебе отобрать моего сына!
      - Моего сына. И он будет носить мое имя, - сказал новоиспеченный папаша, именно сейчас осознав, что обязательно заберет ребенка. С Келли или без нее.
      - Но как ты его вырастишь? - крикнула она в отчаянии."
      Конечно, матерью своему сыну он стать не сможет, и тем не менее Джард поедет с ним в Камерон-холл.
      Остановившись, он с улыбкой оглянулся через плечо:
      - Очень просто - найду ему кормилицу, И часа не пройдет.
      - Ты не посмеешь!.. - еле слышно произнесла она.
      - Он Камерон, Келли. И сегодня же уедет на Юг.
      - Ты не посмеешь его отобрать. Он мой!
      - И мой тоже. Зачатый при весьма печальных обстоятельствах. А теперь едет домой. Это вопрос решенный.
      - Но он дома!
      - Нет, его дом на Юге, на реке Джеме.
      - Я привлеку тебя к ответственности через суд! - пригрозила она.
      - Закона больше нет, Келли, - устало отозвался Дэниел; - Есть только война.
      Она шла за ним следом. Неужели не понимает, что он ждет ее решения? Ждет ее следующего шага, когда она, презрев свою гордость, будет умолять взять ее с собой?
      Вот она, та сладкая месть, о которой он мечтал темными ночами!
      Странно, конечно, что он совсем не чувствует того сладостного удовлетворения, которое ему представлялось.
      - Я его не отдам! - заорала Келли и замолотила кулаками по спине Дэниела.
      Он круто развернулся. Взгляд синих глаз стал беспощадно холодным.
      - В таком случае собирайся. Придется тебе ехать на Юг, Келли. Потому что мой сын едет именно туда!
      Она отступила на шаг, совершенно ошеломленная холодностью его тона.
      - Что ты сказал?
      - Если не хочешь потерять сына, собирайся. Даю тебе десять минут на размышление. Кто знает, может быть, Мид на сей раз решится на погоню, хотя у бедного дядюшки Эйба едва ли найдется хоть кто-то, способный преследовать Ли. В общем, я ждать не буду: если едешь, собирайся.
      Келли не ответила, она лихорадочно размышляла. Выбора у нее нет, а есть единственный вариант решения. Губы женщины задрожали, она в отчаянии взмолилась:
      - Дэниел, дай мне хотя бы покормить ребенка. - Голос ее звенел от напряжения. - Прошу тебя!
      - Даю тебе десять минут на сборы, - предупредил он, отдавая ей малыша, - и жду тебя вместе с сыном. В любом случае Джард едет со мной.
      - Но ведь мы с тобой враги!
      - Злейшие враги, - вежливо кивнул он.
      - А вдруг я снова предам тебя за время пути?
      "Она еще мне и угрожает! - поразился Дэниел. - Дерзит. Противоречит. Нет, я никогда больше не попадусь на ее уловки! Никогда".
      - Я позабочусь о том, чтобы лишить тебя такой возможности, - зловеще пообещал он.
      Женщина взглянула на него, стараясь сдержать свой гнев, потом повернулась и с Джардом на руках торопливо взлетела вверх по лестнице.
      Дэниел проводил ее взглядом.
      Руки его почему-то дрожали. Да, среди кровавого ужаса и безумия вдруг появилось нечто нежное и чудесное - ребенок.
      После предательства Келли он почти год вынашивал планы мщения, ярость и горечь.
      Тогда как она вынашивала Джарда.
      Надо же, как екает его сердце при взгляде на эту кроху! До сих пор он даже не подозревал о его существовании и вдруг полюбил. Сразу же. Безоглядно. Сын стал для него важнее всего на свете.
      Дэниел устало прислонился к стене, уставившись в одну точку.
      Он любит своего сына, своего Джарда. Он любит его с той же страстью, с какой ненавидит мать ребенка.
      Так ненавидит или любит? Он теперь и сам не знал ответа.
      Скорее бы во всем разобраться!
      Путь до дома может оказаться нелегким. Особенно если в дорогу пускаются янки и мятежник. И ребенок, рожденный в порыве страсти двух непримиримых врагов.
      Часть 3
      ГОРЬКО-СЛАДКАЯ МЕСТЬ
      Глава 18
      Приняв окончательное решение, Келли спустилась вниз, а гостиную. Дэниел сидел на диване, раскинув руки вдоль спинки и положив ноги на изящный столик розового дерева. Весьма удобная для отдыха поза, но явно неуважительная. Вряд ли в собственной гостиной он позволил бы себе развалиться подобным образом.
      Видимо, таким образом он решил высказать свое мнение о хозяйке дома. Впрочем, может, это объясняется всего лишь дикой усталостью?
      Однако Камерон смотрел на нее зорким ястребиным взглядом.
      - Вы отсутствовали больше десяти минут, миссис Майклсон, - изрек он.
      - А вы тем не менее все еще ждете меня, полковник, - парировала она.
      - Я уже сказал, что не уеду без сына! - повысил он голос.
      - Ну что ж, вашему сыну требуются кое-какие вещи для путешествия, сухо сообщила ему Келли. И почему это у нее так замирает сердце? Хотя чему тут удивляться? Ведь Дэниел вернулся!
      Она вдруг поняла, что все еще очень любит его. Любит, несмотря на неприязнь в его глазах и столь возмутительное поведение. Он вернулся, он сидит в ее гостиной.
      Тот же самый человек, который перевернул всю ее жизнь, в том же самом сером мундире, пусть и поношенном, обтрепанном. выгоревшем и даже разорванном в нескольких местах. Она чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.
      Каким бы ни был его мундир, Дэниел оставался Дэниелом и был потрясающе красив в своей кавалерийской шляпе с плюмажем. Когда же он поднялся с места и предстал перед ней во весь богатырский рост, то выглядел просто величественно.
      Величественно.., и угрожающе, подумалось Келли. Она непроизвольно сделала шаг назад. Великолепный любовник, теперь он будет заклятым врагом. Камерон никогда не поверит, что она невиновна, а доказательств этого у нее не было. Оправдать ее могло лишь сердце, но его сердце ожесточилось против нее.
      Дэниел приблизился, и она снова с опаской отступила. Что ж, если он желает воевать с ней, пусть так оно и будет. Война так война.
      Заметив, что она отступила, он улыбнулся. Келли и представить себе не могла, что у него на уме. А он остановился и попробовал взглянуть на нее как на незнакомку, которую ему предстоит сопровождать на Юг.
      - Значит, миссис Майклсон, я смею рассчитывать на то, что вы едете со мной?
      - Значит, полковник, вы не оставляете мне выбора, - вежливо ответила она.
      - Всегда имеются варианты, миссис Майклсон.
      - Да. Я, скажем, предпочла бы, чтобы вы ехали своей дорогой, но похоже, вы не намерены этого делать.
      - Я поеду, но не один.
      - А значит, у меня нет выбора. Однако интересно знать, понимаете ли вы, какую ответственность на себя берете?
      Дэниел улыбнулся еще шире:
      - К сожалению, должен вас разочаровать, миссис Майклсон: я превосходно обращаюсь с грудными младенцами.
      - Неужели? В таком случае вы представляете, сколько всякой всячины, помимо пеленок, потребуется ребенку в дороге. И я очень рада, что в пути у меня будет такой .опытный помощник.
      - Где малыш? - спросил он.
      Она помедлила с ответом.
      - Спит. Я уложила его в постельку, чтобы собрать вещи.
      Келли взглянула на любимого, и у нее защемило сердце.
      Красивые черты его лица заострились. Он похудел. Последнее сражение обернулось для мятежников большими потерями, по крайней мере так говорили отступавшие солдаты. Ей надо бы ненавидеть Дэниела, надо бы также как и я, чтобы хотелось выцарапать ему глаза, а она жаждала его обнять, разгладить морщинки вокруг глаз, смыть с него грязь и пот.
      - Знаешь, у меня все забрали, ведь здесь сначала прошла одна армия, потом другая. Но супа у меня можешь поесть. Если бы ты остался отдохнуть на ночь, я привела бы в порядок твой мундир, а ты бы хорошенько отмок в ванне.
      - И ты соблазнила бы меня, чтобы передать в руки янки.
      Нет уж, благодарю покорно, - холодно отозвался он.
      Келли выпрямилась и гордо расправила плечи.
      - Дело твое. Ходи голодный, грязный. И чувствуй себя несчастным, если тебе так нравится! Но запомни: я тебя не соблазняла.
      - Соблазняла.
      - У меня не было выбора.
      - Бедняжка Келли! Похоже, у тебя никогда не бывает выбора! Кстати, как поживает капитан Дабни?
      - Понятия не имею.
      - Неужели? - Камерон удивленно вздернул бровь. - Мне казалось, вы очень близко знакомы друг с другом.
      Женщина решительно шагнула вперед и с размаху залепила обидчику пощечину.
      Схватив Келли за руку, он крепко прижал ее к себе, пристально глядя ей в глаза горящим от негодования взглядом.
      - Осторожнее, Келли! За войну я приобрел множество отвратительных привычек. И когда на меня нападают, я спуску не даю.
      Дэниел просто кипел от бешенства. Пронзительный взгляд ярко-синих глаз выражал множество самых разнообразных эмоций. Нет, плакать ей нельзя, надо продолжать битву, потому что это все-таки лучше, чем сдаться.
      - А когда на меня нападают, полковник, я тоже не даю спуску.
      - Я задал тебе вопрос.
      Женщина яростно замотала головой;
      - Хорош вопрос, нечего сказать! Ты бросил мне в лицо обвинение, и я нахожу это оскорбительным!
      - А я нахожу оскорбительным то, что произошло здесь со мной.
      - Весьма сожалею, но поскольку ты все равно не поверишь, мне больше нечего сказать.
      - Ну как же? Я спросил тебя о Дабни. Как он поживает?
      Все еще патрулирует ваш район? Ему так и не удалось ни разу побывать в настоящем бою?
      - Я уже ответила! Я не знаю!
      Дэниел все еще крепко держал ее за талию, плотно прижав к себе. Жар его тела воспламенял ее. Нет, надо как-то высвободиться!
      Резким движением она попыталась вырвать свою руку.
      - Не знаю. Я его не видела.
      - Пора ехать, Келли. Я иду за ребенком, - отвернувшись, сказал он.
      Кровь моментально отлила у нее от лица. Значит, он не шутит. Почему же ей так страшно?
      Потому что он увозит их из родного дома, пусть даже по ее земле без конца ходят враги. Она не знала точно, куда она едет и как будет жить там, на далеком Юге.
      Ему нужен ребенок, она ему не нужна. Что ж,; придется обратиться в суд: наверное, ни один судья не разрешит солдату отобрать ребенка у матери. А вдруг Дэниел увезет ее в такое место, где все судьи подчиняются Камеронам, игнорируя законы?
      Сжав кулаки, она отступила на шаг и, задрав подбородок, стала молить Бога, чтобы голос у нее не дрожал.
      - Я не оставлю сына, Дэниел. Не знаю, каковы твои намерения, но я его не оставлю. И мне безразлично, что ты попытаешься предпринять.
      Он бросил на нее озадаченный взгляд, как будто она вдруг потеряла рассудок.
      - Если бы ты захотела его оставить, то едва ли поехала бы сейчас со мной.
      - Ты не понял. Я хочу сказать, что тебе не удастся от меня отделаться.
      - О, миссис Майклсон, у меня нет намерения отделаться от вас, - тихо произнес он, и от его приятного баритона по спине побежали мурашки. Полагаю, будет гораздо безопаснее ни на минуту не выпускать вас из виду. Я провел некоторое время в тюрьме на Севере, а вам, возможно, придется провести время в заключении на Юге.
      Келли в упор взглянула на него:
      - Если только... - И тут голос у нее дрогнул.
      - Если "только"?
      - Если только ты силой не отберешь его у меня. - Последние слова Келли произнесла прерывистым шепотом, чуть не плача. По всей видимости, это его тронуло.
      - Я сказал, что забираю сына домой. И дал тебе десять минут на размышление. О чем теперь говорить?
      Келли опустила глаза.
      - Ты везешь малыша к себе домой, Дэниел. А мой дом и его - здесь.
      Он молчал, и Келли подняла на него вопросительный взгляд.
      - Его дом в Камерон-холле, Келли. Там его примут с " распростертыми объятиями.
      - А как же я? Меня там не примут? Или мое присутствие будут просто терпеть?
      - Никто еще не чувствовал себя нежеланным гостем У меня дома.
      - Понятно. Не сомневаюсь, что там и рабов принимали с распростертыми объятиями.
      - У меня больше нет рабов, Келли. Но если тебе хочется жить в собственном коттедже, то нет ничего проще...
      - Значит, ты поселишь меня в отдельном доме...
      - Я сказал, что могу предоставить отдельный коттедж, если ты захочешь, - раздраженно отозвался Дэниел.
      - А как ты сам намерен распорядиться мною?
      - Какой уместный вопрос, и как мило и невинно он звучит!
      - По-моему, вполне закономерный вопрос!
      - Что ты сама-то хочешь, Келли? - хриплым голосом спросил он.
      - С тобой невозможно разговаривать! - возмущенно воскликнула женщина.
      - Ошибаешься, милая, со мной можно разговаривать. Но я никогда больше не позволю тебе обвести меня вокруг пальца!
      - Обвести вокруг пальца? Вам не о чем беспокоиться, полковник. Клянусь, вы никогда больше не прикоснетесь ко мне!
      - Да уж, лучше прикоснуться к гремучей змее!
      - В таком случае как мы будем жить? - спросила она.
      - О чем вы?!
      Келли и сама понимала, что несет чепуху.
      - То, что мы собираемся сделать, глупо...
      - Мы ничего не планируем на будущее, - решительно отрезал Дэниел. - Я увожу Джарда в Виргинию. Ты едешь с нами.
      - Но мы все-таки живем в обществе. На Севере ли, на Юге...
      - Общество подождет, мадам. В данный момент меня беспокоит одно: как добраться до дому живым. Не проснусь ли я однажды оттого, что какой-нибудь янки приставил мне нож к горлу? И не пригрел ли я у себя на груди ядовитую змейку?
      Келли залилась краской и едва ли не задыхалась от гнева.
      - Я предпочла бы ехать с бандой индейцев из племени апачей, сэр!
      - Мне жаль индейцев!
      - Дэниел, черт побери, как мы будем жить? Как?! Ты, по-моему, совсем не думаешь о ребенке, которого забираешь!
      - Довольно вопросов, Келли! Сейчас у меня нет никаких конкретных планов. Единственная моя цель - доставить Джералда домой.
      - Не уходи от ответа!
      - Чего ты хочешь в конце-то концов? Из-за тебя меня держали на цепи, словно зверя!
      - А от меня из-за тебя с презрением отвернулась вся округа! Как думаешь, мне было легко? Мой муж, честный солдат Союза, лежит в могиле на семейном кладбище, а я, вместо того чтобы носить по нему траур, носила под сердцем ребенка мятежника! Не понимаешь? Ты не имеешь никакого права на ребенка...
      - Как же! Полное право!
      - Нет!, - Что ж, думай как хочешь, но Джарда я забираю с собой!
      - Как ты можешь!..
      - Келли, я значительно сильнее тебя, поэтому сопротивляться бесполезно. Итак, я иду за ребенком.
      Не дожидаясь ответа, он стал подниматься по лестнице.
      Она рванулась за ним следом, чувствуя какую-то неясную тревогу в душе.
      - Я сама возьму Джарда. Его вещички я упаковала в папину переметную сумку. Лучше возьми ее...
      Не договорив, она проскользнула мимо Дэниела и взяла сына на руки. Камерон, подчинившись ее просьбе, взвалил себе на плечо переметную сумку.
      Как же она его сейчас ненавидела! И все же...
      Келли исподтишка взглянула на Камерона. Боже, какой усталый, какой измученный! Прямо отощавший волк! Сердце ее екнуло.
      - Поел бы все-таки перед дорогой... - проговорила она.
      - Ни за что! Едем.
      - Отлично. Голодай! И не думай, что я снова буду о тебе заботиться.
      - Последний раз благодаря твоим заботам я оказался цепях.
      - На вас еще следовало бы надеть и намордник, полковник, - сухо добавила Келли, повернулась и с гордо поднятой головой стала спускаться по лестнице. Он следовал за ней, не отставая ни на шаг.
      Расправив плечи, женщина пересекла гостиную. Только бы не расплакаться! Ведь она покидала свой дом. Дом, который так долго и с таким усердием поддерживала в чистоте и порядке в ожидании того дня, когда возвратятся с войны ее братья.
      Вот и крыльцо. Келли даже не оглянулась. Не посмела оглянуться. Там, далеко на Юге, она будет вспоминать тепло и уют гостиной и диванчик, на котором ее ждал Дэниел. Будет вспоминать столик с мраморной столешницей, на котором стояли фотографии родителей и ее братьев: Джошуа, Джереми и Джоза. Она никогда еще не уезжала отсюда. Даже когда вышла замуж, они поселились в этом доме, потому что здесь было больше места.
      Кроме того, здесь могилы ее родных.
      Келли на мгновение остановилась на крыльце. К ее удивлению, Дэниел запер дверь на все замки. Она усмехнулась.
      - В чем дело? - спросил он.
      - Здесь прошли две армии и забрали все, что можно. Окна только недавно вставили, в фундаменте все еще торчит артиллерийский снаряд... А ты запер дверь.
      - Ну... - Он прошел мимо нее к исхудалому чалому коню, поджидавшему на привязи у колодца, потом оглянулся. - У тебя остался какой-нибудь скот? Если остался, то нужно его где-нибудь пристроить - вокруг ведь столько солдат, что все живое быстро будет съедено.
      - Скота у меня не осталось. Ваши солдаты здесь уже побывали.
      - Тогда - в путь! - Он отвязал коня и забросил на него переметную сумку. - В путь!
      Время было позднее. Стояла прохладная ночь. Видимо, оттого что прошли дожди, все дороги развезло.
      В темноте то там, то здесь виднелись огни лагерных костров.
      В округе стояли и мятежники, и янки.
      Келли с трудом сглотнула. Судя по всему, дорога предстояла нелегкая.
      - Ты хочешь выехать ночью?
      - Прямо сейчас, - ответил он.
      Она неохотно шагнула вперед. Он подхватил ее вместе с Джардом на руки и усадил на своего коня. Потом привычно вскочил в седло. Они двинулись в ночную тьму.
      Она, как никогда раньше, все время ощущала его: чувствовала прикосновение грубой шерстяной ткани мундира, жар его тела и игру мускулов у себя за спиной. Они ехали медленно, и он Крепко обнимал ее и их спящего сына.
      - По всей округе войска расположились на ночлег, - сказала Келли.
      - Знаю.
      - Ты не боишься, что я позову на помощь янки?
      - Нет, - равнодушно отозвался он. - Янки опасны только тогда, когда я не ожидаю их встретить... - Он помолчал. Потом продолжил, заставив ее досадливо поморщиться:
      - Например, я не ожидал встретить их у тебя в постели.
      - Их там не было.
      - Ну значит, черт возьми, они были слишком близко.
      Келли закусила губу, твердо решив не объясняться с человеком, который не желает ничего слушать.
      Малыш завертелся и начал хныкать. Она прижала его к себе покрепче, и он угомонился. Теперь ей захотелось оглянуться. Наверное, дом уже почти не виден.
      - Ох, я кое-что забыла... Мы можем остановиться?
      Дэниел тотчас напрягся. "Он всегда будет с подозрением относиться ко мне", - подумала она.
      - Узнав, что я исчезла, Руди и Хельга Вайс забьют тревогу. Начнут меня разыскивать и из-за этого попадут в беду. Прошу тебя, остановись на минутку. Они живут недалеко отсюда.
      - Ты, я вижу, очень подружилась с этими баптистами, - хмыкнул Камерон.
      - Они стали моими друзьями, - еле слышно отозвалась Келли. Она не сказала, что Вайсы пришли к ней на помощь, когда никому на всем свете не было до нее дела. - Надо предупредить их. Клянусь, я не замышляю никакого предательства.
      - Ладно. Даю тебе пять минут, чтобы поговорить с ними.
      Ребенок останется со мной.
      - Хельга помогала мне при родах...
      - - Ребенок останется со мной! Это мое последнее слово.
      Поступай как хочешь.
      Черт возьми! Как ни хотелось ей высказать все, что она о нем думает, пришлось промолчать, поскольку спорить было бесполезно. Она указала, где находится маленький домик Руди.
      Дэниел сделал, как обещал: остановился неподалеку от дома.
      - Не затягивай прощания, Келли. Насколько я тебя знаю, ты можешь попросить их направить за нами погоню. Предупреждаю тебя: если мне придется бежать, я убегу с Джардом. И сумею добраться до цели.
      - Я не собираюсь говорить ни о какой погоне, - раздраженно заявила она. - Я хочу попрощаться с людьми, которые очень помогли мне и твоему сыну.
      Она не стала ждать, а торопливо пошла к двери. Ей открыл Руди.
      - Что случилось? Где малыш? С вами все в порядке, фрау Майклсон?
      - Да, со мной все в порядке, и малыш со мной. Я.., я на некоторое время уезжаю отсюда. Вот, зашла попрощаться. И поблагодарить вас. Спасибо вам за все.
      Сквозь открытую дверь ей была видна скромная обстановка дома. Там не было ничего лишнего, но дом тем не менее выглядел уютным. В камине потрескивал огонь, вокруг стояли простые деревянные кресла. Из кухни выскочила Хельга.
      - Келли! А где твой малыш?
      - Джард остался там. Я ненадолго уезжаю. Везу Джарда на Юг.
      - На Юг? - воскликнула Хельга. - Но там же опасно!
      - Хельга, - с улыбкой прервала се Келли, - мы с вами дважды побывали а эпицентре сражения. Вряд ли где-нибудь еще опаснее, чем здесь. - Поддавшись порыву, она обняла пожилую немку. - Со мной ничего не случится, не беспокойтесь. Я просто зашла попрощаться.
      Хельга тоже нежно обняла ее.
      - Я все равно буду тревожиться за вас, дитя мое. И скучать.
      - Я тоже буду скучать, Хельга. Спасибо вам за все, что вы для меня сделали.
      - Пустяки! Мы все помогали друг другу, не так ли?
      - Вы уезжаете с отцом ребенка? - обеспокоенно уточнил Вайс.
      - Руди! Пусть поступает так, как считает нужным. И я уверена, все будет хорошо. Господь позаботится об этом. Езжайте и берегите себя. Хельга легонько потрепала Келли по щеке.
      Руди тяжело вздохнул.
      - Я присмотрю за фермой, фрау Майклсон. Я как следует за ней присмотрю.
      - Спасибо. Но у вас и без того забот хватает.
      - Забот? Разве это заботы? - Он всплеснул руками. - Весь скот увели со двора!
      Вайс, в свою очередь, обнял Келли. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его в щеку.
      - Я вернусь, - пообещала она. - Когда закончится война.
      Келли резко развернулась и почти побежала, поражаясь, что сумела так сильно привязаться к этой супружеской паре. Расставаться с ними было еще тяжелее, чем с домом. Но задерживаться дольше нельзя, ее ждал Дэниел.
      Камерона, однако, нигде не было видно. Она вмиг обезумела от страха и начала лихорадочно оглядываться вокруг.
      Он ведь предупреждал, что заберет ребенка! Пригрозил, что увезет его, если она будет отсутствовать слишком долго.
      "Нет! Господи, нет! Неужели это и есть его месть?"
      - Дэниел! - закричала она во весь голос, забыв об опасности. Заливаясь слезами, она рванулась к дороге. - Нет! Только не это! Дэниел!
      Прерывисто дыша, она снова оглядела дорогу. Его нигде не было.
      - Дэниел!
      Она вся дрожала от страха. Неожиданно послышался топот копыт и его голос:
      - Я здесь, Келли! Не ори так громко! Ты поднимешь на ноги всех янки в округе - и живых, и мертвых!
      Она выпрямилась и утерла слезы. Он вышел из темноты с Джардом на руках, ведя коня за собой. Малыш, на удивление, все еще спал.
      Келли бросилась к Дэниелу и взглянула на личико спящего сына. Ей очень хотелось немедленно выхватить его из рук Камерона, но она сдержалась.
      Дэниел коснулся ее щеки, и она в изумлении подняла глаза.
      В прикосновении мужских рук чувствовалась нежность, он как будто ее успокаивал.
      - А ты и впрямь его любишь, - прошептал он.
      - Больше жизни, - кивнула она.
      Он осторожно передал ей ребенка, затем снова подхватил их с сыном на руки и, посадив на коня, ловко вскочил в седло. И снова отощавший конь пустился в путь.
      - Ты попрощалась? - спросил он.
      - Да.
      - И не будешь оглядываться назад?
      - Я и не оглядываюсь.
      Он замолчал. Стояла темная ночь: в небе почти не было звезд. Собирался дождь, а потом вдруг стало жарко и душно.
      Они ехали очень медленно. Время от времени Дэниел останавливал коня и прислушивался.
      Порой, остановившись, он приподнимался в стременах и осматривал округу. Потом они снова пускались в путь.
      Келли устала. С каждой минутой Джард все сильнее оттягивал ей руки. Глаза ее закрывались, но она изо всех сил старалась не задремать.
      Сама того не желая, она оперлась на Дэниела. Теперь она чувствовала себя надежнее и уютнее, веки ее начали смыкаться.
      "Нельзя засыпать, - стучало у нее в висках. - Можно уронить малыша".
      Но нет, Дэниел не позволит ей уронить ребенка.
      Ее вдруг охватило странное, незнакомое чувство: она больше не одна. Их теперь двое - и оба они заботятся о Джарде!
      Келли заморгала. Нельзя засыпать!
      Дэниел остановил коня. Тьма вокруг хоть глаз выколи.
      - Где мы? - шепотом спросила женщина.
      - Все еще в Мэриленде, - тихо ответил он. - Сегодня мы здесь заночуем.
      - Здесь?! Но здесь ничего нет!
      Мужчина соскочил с коня и протянул к ней руки.
      - Мы в чаще леса, любовь моя. И здесь мы сегодня заночуем.
      Опустив ее на землю, он сразу же занялся конем.
      - Найди подходящее дерево и ляг, свернись калачиком.
      Келли, не понимая, глядела на него. Он обернулся, держа в руке седло, и рассмеялся, увидев ее растерянное лицо.
      - Идите за мной, миссис Майклсон.
      Держа седло в одной руке, он отвел ее за руку в сторону. Где-то неподалеку слышалось журчание ручья. Дэниел положил седло на землю возле старого дуба. Выпустив руку Келли, вернулся к коню, снял попону и переметные сумки. Привязав коня к дереву, вокруг которого росла высокая трава, снова вернулся к Келли.
      - Неужели мы покинули дом в такой спешке, чтобы заночевать здесь? ужаснулась женщина.
      - Вместо крыши здесь прекрасное звездное небо, вместо постели - трава, да еще и свежий воздух, - отозвался Дэниел. - И никаких янки вокруг. Ни за кем не нужно следить.
      - Ошибаешься, - хмыкнула она. - Ведь я - янки.
      - Ах, извините. Здесь только одна янки, - сказал он, коснувшись пальцами ее подбородка. - И с нее, будьте уверены, я глаз не спущу.
      Келли бросила на землю попону, пытаясь расстелить ее, не выпуская Джарда из рук. Дэниел понимающе усмехнулся и расстелил попону.
      Она легла, уложив Джарда рядом и обхватив его рукой - не дай Бог укатится в темноту!
      Кончиками пальцев она пригладила черные волосенки. Малыш так и не проснулся. Ощутив тепло его щечки, Келли, как всегда, переполнила всеобъемлющая любовь к сыну.
      Она очень устала и закрыла глаза. Впереди такая длинная ночь! И ехали они так долго.
      Дэниел снова вторгся в ее жизнь. Она его ненавидит. Нет, она его любит.
      Ее охватила дрожь, и она крепче прижала к себе Джарда.
      Холодно! И тут вдруг стало теплее.
      Рядом с ней растянулся Дэниел.
      - Черт возьми, Келли, в чем дело?
      - Мне холодно, - прошептала она.
      Он тотчас обнял ее теплой, надежной рукой. Его рука - большая, бронзовая от загара, сильная - обхватила и ее, и их завернутого в одеяльце сына.
      Келли постепенно перестала дрожать.
      На губах ее появилась улыбка. Она впервые за долгое время заснула так же сладко и безмятежно, как маленький Джард.
      Глава 19
      Ночью, вскоре после того как Келли уснула, проснулся голодный малыш, пришлось вставать и кормить его. Поэтому утром, когда Дэниел ее разбудил, она чувствовала себя разбитой.
      Голова болела, в горле пересохло, волосы свалялись... Она едва заставила себя принять сидячее положение с ребенком на руках.
      Дэниел, глядя на нее, рассмеялся.
      - Подъем! - скомандовал он. - Если мы сразу же тронемся в путь, я обещаю некоторое время спустя приготовить кофе.
      Камерон потянулся за ребенком, и Келли отдала малыша отцу. К ее удивлению, малыш не спал, не плакал, а задумчиво разглядывал взрослых.
      - В нескольких шагах отсюда есть ручей. - Дэниел кивнул в сторону и помог ей подняться.
      Покопавшись в сумке, Келли извлекла расческу и зубную щетку. Обе вещицы давно требовали замены, но все же находились не в таком плачевном состоянии, как личные принадлежности полковника.
      Женщина своенравно закусила губу, не желая смотреть на любимого. Она ясно видела вмятины от их тел там, где они спали рядом. Сейчас, при дневном свете, она еще раз убедилась, что никакие невзгоды не сломят ее мятежного кавалериста. Камерон, видимо, успел побриться, прежде чем будить ее, тщательно вымыл лицо и руки и даже освежил водой свою черную шевелюру. Щеки у него немного ввалились, вокруг глаз появились новые морщинки. И все же ей нравилось его лицо. Осунувшееся и бледное, оно выглядело теперь еще благороднее.
      Она спустилась к ручью, цепляясь подолом за ветви кустарника, и снова подивилась тому, что можно и ненавидеть человека, и одновременно очень его любить.
      Холодная вода взбодрила Келли, и она, уже умиротворенная, стала расчесывать волосы. Когда она снова вышла на Дорогу, Дэниел уже оседлал коня.
      Утро прошло в молчании. Камерон не разрешал ей говорить, а когда, проснувшись, заплакал малыш, попросил его утихомирить. Возможно, этим же путем шла вся армия генерала Ли, а может быть, здесь патрулировали янки. Во всяком случае, Дэниел намерен был держаться подальше от обеих армий.
      Вновь закусив губу, Келли расстегнула пуговки на платье, чтобы покормить Джарда, и собралась уже отстаивать свои права на конфиденциальность личной жизни, как вдруг с удивлением обнаружила, что на ее право никто и не посягал. Судя по всему. Камерон даже не обратил внимания на то, что она кормит ребенка. Он лишь одобрительно кивнул, когда она шепнула, что Джард снова заснул.
      На кофе Келли уже и не рассчитывала, видимо, они остановятся поесть только к концу дня - не раньше. Поэтому когда Дэниел снял ее с седла, она даже покачнулась от удивления, и если бы он не поддержал ее, упала бы вместе с Джардом. Впрочем, сказывалась и усталость: к многочасовой езде в седле она явно не привыкла.
      В животе у нее урчало от голода. Последний раз она ела суп вчера вечером, а Дэниел, по всей видимости, вообще давно уже голодал.
      "Это все война", - стучало у нее в висках. Теперь, кажется, на любой вопрос был один и тот же ответ: это все война...
      Там, где они остановились, снова слышалось журчание ручья.
      Камерон повел коня на водопой, Келли с малышом на руках последовала за ним. Пока она черпнула пригоршней холодную воду, Дэниел, уже развел костер. Затем достал из переметной сумки кофе, наполнил жестяной котелок водой и поставил его на огонь.
      - Проголодалась? - участливо спросил он.
      Она, кивнув, хмыкнула: он, по-видимому, давно забыл, что люди, как правило, едят три раза в день, начиная с завтрака.
      Покопавшись в сумке. Камерон выудил оттуда парочку тяжелых квадратных галет. "Солдатское пищевое довольствие", - подумала она. Взяв галету, она заметила, как из нее выполз червячок, потом другой, третий...
      Келли судорожно глотнула воздух, галета выпала из рук.
      - Извини, - хрипло произнес он.
      Она пожала плечами:
      - Я не в первый раз вижу червей, правда, не в таком количестве. - Она вернула ему галету. - Я не настолько голодна.
      Дэниел мрачно поглядел на темный брикет и, неожиданно придя в ярость, размахнувшись, забросил его в кусты.
      - Господи! До чего нас довели! Дома все будет по-другому. В реке там полно рыбы, на плантации пасется скот, а уток такое количество, что и представить себе трудно. И кур столько, что хватило бы на целую армию...
      Он замолчал, криво усмехнувшись.
      Оба они хорошо знали, что если через полуостров прошла армия - пусть даже армия южан, - то в Камерон-холле, вероятнее всего, тоже ничего не осталось.
      Джард широко распахнул синие глазенки и улыбнулся матери.
      Ему, нечего было беспокоиться о пропитании. "Надолго ли?" - усомнилась Келли. Ведь если она поголодает еще несколько дней, ей будет нечем кормить ребенка.
      Дэниел, с любовью разглядывая малыша, выставил вперед свой палец, и крошечные пальчики тотчас ухватились за него. Полковник улыбнулся совсем как сын. У Келли защемило сердце. Зря она боялась, что отец заберет ребенка, чтобы отомстить ей. Он любит Джарда. Пусть даже он не носил, не держал на руках с первых минут жизни малыша, он тем не менее любил его.
      - Кажется, кофе готов! - воскликнула Келли.
      Он многозначительно взглянул на нее:
      - Так оно и есть.
      Сняв с огня котелок. Камерон мгновение спустя протянул ей жестяную кружку. Кофе оказался на удивление вкусным. Еще бы! Ведь со вчерашнего дня у нее маковой росинки во рту не было! Она отхлебывала его не торопясь, смакуя каждый глоток.
      Почувствовав пристальный взгляд Дэниела, она спросила:
      - А ты почему не пьешь кофе?
      - Личные столовые принадлежности солдата включают всего одну кружку, пожал плечами он.
      Покраснев, она протянула ему кружку.
      - В котелке еще много кофе, так что допивай, мне хватит.
      Сам Дэниел с кофе управился быстро и сразу же принялся тушить костер и собирать пожитки.
      - Мне нужно перепеленать ребенка, - сообщила Келли и, порывшись в своей сумке, достала пеленку. Теперь она уже не медлила. Перепеленав малыша, она передала его на руки Дэниелу и, спустившись к ручью, быстро прополоскала использованную пеленку. "Высохнет в дороге", - подумала она.
      Вот они и снова в пути. К ночи путешественники добрались до реки Потомак.
      Камерон спешился и теперь внимательно оглядывал окрестности. Келли встала рядом. Война не успела испакостить красоту края: горы на другом берегу и долина реки блистали пышной изумрудной зеленью. И все вокруг было голубым и зеленым.
      Впрочем, Дэниел не замечал красот пейзажа.
      - Похоже, янки снова овладели Харперс-Ферри, - задумчиво сказал он. По мосту не пройдешь. После дождей вода в реке поднялась, и чтобы перебраться на другой берег, придется искать другое место.
      Келли кивнула и зябко поежилась. С приближением ночи похолодало, несмотря на то что стояло лето.
      - Озябла? - спросил он.
      - Да.
      - Я не могу развести костер. Ночью заметить его проще простого, виновато произнес Камерон.
      Келли понимающе кивнула.
      - Ты, должно быть, проголодалась?
      Она пожала плечами. Проголодалась? Не то слово: она умирает с голоду!
      - Ты, наверное, тоже голоден?
      Он усмехнулся:
      - Я уже привык и научился не обращать внимания ни на урчание в животе, ни на рези в пустом желудке. - Камерон внимательно посмотрел ей в глаза. Ночью нельзя разводить костер, но утром я поймаю кролика или наловлю рыбы. И мы.., устроим отдых на несколько часов.
      Келли кивнула и отвела взгляд.
      - Там неподалеку течет ручей, впадающий в реку. Заночуем на другом его берегу, - сообщил он, расседлывая коня.
      Она ничего не ответила. Дэниел свернул с дороги и пошел вдоль русла ручья. Заплакал Джард. Пришлось поискать подходящее место для кормления.
      Найдя высокий дуб, Келли уселась под ним и стала кормить ребенка, прикрывшись шалью. Ощутив знакомое посасывание, она закрыла глаза от счастья: хорошо, что у нее есть малыш. Ничто на свете - ни ужасы войны, ни отношение к ней Дэниела или кого-нибудь другого - не могло изменить того факта, что у нее есть Джард, ее чудесный малыш, настоящий дар Божий!
      "Неисповедимы пути Господни", - говаривала ей порой Хельга. Как же она была права!
      Келли вздрогнула и открыла глаза: перед ней вырос Дэниел. Высокий всадник в кавалерийских сапогах, накидке на широких плечах и шляпе с плюмажем, гордо развеваемым ночным ветерком.
      Заметив, что она открыла глаза, он отвернулся и бросил через плечо:
      - Я там разложил попону. Постарайся уснуть. Завтра нам надо выехать пораньше.
      Он отошел в сторону. Голодный, усталый и очень озабоченный. Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
      Дэниел почему-то все еще не сводил с ручья глаз.
      - Что случилось?
      - Поблизости кто-то есть, - отозвался он и указал рукой в темноту.
      Келли напрягла зрение и разглядела вдали огонек.
      - Кто?
      - Не знаю. По костру не определишь, - произнес он. - - Ложись спать. Ночью мы здесь в безопасности.
      - Ноты...
      - Черт возьми, Келли! Я немного постерегу. Возьми ребенка и ложись спать.
      Она так и сделала, но заснуть не смогла. Просто лежала с открытыми глазами и прислушивалась, чего-то ожидая.
      Она пролежала так несколько часов и наконец задремала.
      Проснулась Келли только тогда, когда заворочался Джард.
      Дэниел лежал рядом. Повернувшись к нему спиной, она покормила ребенка. Умиротворенный малыш сразу же заснул снова.
      Проснувшись утром, Келли обнаружила, что лежит одна.
      Оглядевшись, она заметила, что Дэниел уже успел собрать хворост для костра, но костер пока не разжег. Видимо, ушел, чтобы раздобыть что-нибудь поесть.
      Хорошо бы, а то рези в желудке стали невыносимыми.
      Джард издал довольный гулькающий звук, она улыбнулась и положила его на попону. Нашептывая ему всякие нежности, она потерлась о его носик, он же внимательно разглядывал трепетавшие на ветру листья деревьев. Келли улыбнулась и спустилась к воде. Умылась, напилась и вдруг замерла, услышав на противоположном берегу какой-то шорох.
      К ручью приближалась группа мужчин. Их было не менее двух десятков, и все в синем. Янки. Ее сторонники.
      Сама не своя от страха, Келли быстро вскочила и двинулась назад, стараясь как можно бесшумнее скрыться. Но уперлась во что-то спиной и чуть не вскрикнула. На плечи тотчас легли чьи-то сильные руки. Дэниел! Развернув ее лицом к себе, он приложил к губам палец.
      - Не вздумай кричать, Келли.
      - И не думала даже! - возмущенно прошептала она. - Я хотела предупредить тебя.
      Непонятно, поверил ли он ей. В его темно-синих, почти кобальтовых глазах ничего невозможно было прочесть.
      С противоположного берега до них донеслись голоса, и Камерон, надавив Келли, на плечи, заставил ее присесть рядом с собой.
      - Далеко уехать она не могла. Старик сказал, что она взяла с собой ребенка. Несладко, ох несладко придется этому мятежнику!
      Келли в смятении взглянула вдаль.
      Эрик Дабни собственной персоной! Сняв мундир, он стоял в воде в синих армейских брюках на подтяжках и нижней рубахе.
      - Подполковник Дабни! - крикнул кто-то. - К востоку от нас обнаружены остатки костра!
      - Подполковник... - с горечью обронил Дэниел. - Значит, он получил-таки повышение! - Он заглянул в глаза Келли. - Благодаря тебе, тихо добавил он.
      Ей хотелось закричать, ударить его. Но...
      - Мне кажется, их там человек двадцать, - тихо проговорила она в ответ.
      - Похоже, - согласился он, все еще не спуская с нее настороженного взгляда. - А ты, конечно, ничего о них не знала. И ничего не передала ему через стариков, этих твоих друзей-баптистов, когда мы уезжали.
      Ушам своим не веря, Келли гневно уставилась на Камерона.
      - Я могла бы крикнуть им сейчас, олух ты этакий! - прошипела она сквозь зубы. - Если бы я захотела, то могла бы их всех напустить на тебя...
      - Тебя останавливает то, что я сейчас вооружен?
      Она вырвалась из его рук и, запинаясь от возмущения, воскликнула:
      - Их двадцать человек! А ты один!
      - Мы, мятежники, не без оснований считаем такое соотношение равными силами.
      Келли в негодовании замотала головой.
      - Десять к одному, полковник. Я сама слышала такое хвастливое заявление. Мятежники утверждают, что один их солдат стоит в бою десятка янки. Десяти, а не двадцати! - Она стиснула зубы, все еще гневно глядя на него. - Не желаете ли помолиться перед смертью. Камерон? - хрипло спросила она.
      Он усмехнулся и притянул ее к себе. Взгляд его казалось проникал ей в самую душу.
      - Ты и на этот раз ни при чем, точно? И за все это время действительно ни разу не виделась с капитаном Дабни? И он появился здесь сегодня совершенно случайно?
      Келли заскрипела зубами. Очевидно, Эрик появился здесь не случайно. Он, наверное, заезжал на ферму, а потом к супругам Вайс, и возможно, Руди сообщил ему что-то, искренне считая, что так будет лучше для миссис Майклсон.
      Она упрямо вздернула подбородок.
      - Виновата я или нет, ты все равно будешь считать меня предательницей.
      - Ты такая красивая, Келли, и такая коварная, - прошептал он и нежно погладил се по щеке, заставив вздрогнуть. - Возможно, в этом и заключается твоя прелесть.
      - Я не имею к этому никакого отношения, - повторила Келли. Камерон что-то буркнул в ответ, не сводя глаз с янки на другой стороне ручья. Перестань! - прошипела она. - Если бы я захотела, то могла бы сейчас позвать их на помощь.
      Он снова заглянул ей в глаза. Недоверчиво, проникая в самую душу...
      - Если бы только ты поверил мне...
      - Ни за что больше не дождешься! - решительно заявил он.
      И тут она чуть не вскрикнула от испуга, потому что он зажал ей рот и, несмотря на ее сопротивление, крепко завязал его своим желтым шейным платком. Она в ужасе распахнула глаза, потому что испугалась, что он забыл о ребенке, мирно спавшем под деревом. Она боролась, словно дикая кошка, но он, не обращая внимания ни на умоляющий взгляд, ни на ее кулачки, связал ей за спиной руки своим поясом.
      Затем горячо зашептал на ухо:
      - Только попробуй что-нибудь выкинуть, Келли! Я заберу ребенка, сяду на коня - и только меня и видели! Я хороший наездник. Один - Джард не в счет - я умчусь как молния.
      Она обмерла. Камерон оттащил ее от ручья и разместил под дубом рядом с Джардом.
      Малыш спал. Мир вокруг него готов был рухнуть, а он спал, и личико у него было таким безмятежным, просто ангельским под лучами солнца, пробивавшимися сквозь крону дерева.
      Оставив ее рядом с сыном, Дэниел поднялся на ноги.
      Ей вдруг стало страшно.
      Келли что-то промычала, пытаясь остановить его. Забью о возмущении и ярости, она смотрела на него умоляющим взглядом.
      К ее удивлению, он остановился и осторожно прикоснулся к ее щеке.
      - Только попробуй заорать! Тогда я, видимо, выполню свою угрозу и действительно задушу тебя, - предупредил он и снял повязку с ее рта.
      - Дэниел, развяжи мне руки! - тотчас зашептала она. - Что, если Джард проснется? А вдруг он закричит...
      - Если этого еще раньше не сделает его мать.
      - Я не закричу, клянусь! - Она помедлила. - Клянусь его жизнью, Дэниел.
      Он задумался на мгновение, потом не слишком вежливо развернул ее и развязал руки.
      Келли даже глазом моргнуть не успела: когда она повернулась, он уже исчез.
      Ее охватило беспокойство, она присела рядом с малышом и сквозь кустарник стала разглядывать противоположный берег.
      Вот он! Позади отряда янки. Келли в ужасе прикрыла рот рукой. Дэниел быстро и бесшумно передвигался от одного коня янки к другому, отпуская их с привязи. Солдаты же, радуясь возможности промочить горло и ополоснуться, плескались в ручье.
      Никто из них ничего не заметил.
      Сердце Келли бешено колотилось. Подобравшись к самым последним жеребцам, он взялся за поводья. Высокие гнедые кони, здоровые и упитанные, ни в какое сравнение не шли с жалким чалым конягой, на котором они ехали.
      Она поборола желание вскочить и все в той же позе наблюдала, как Дэниел сделал широкий круг, обходя янки. Он спустился вниз по ручью, и она потеряла его из виду.
      Келли все еще смотрела на противоположный берег, как вдруг чьи-то руки внезапно легли ей на плечи. Она чуть не вскрикнула от неожиданности, но Дэниел тут же прошептал ей на ухо:
      - Бери ребенка. А я соберу вещи.
      Девушка тотчас подхватила сына на руки и чуть ли не побежала следом за Дэниелом. Он тем временем уже закидывал переметные сумки на одного из "трофейных" жеребцов.
      - Сюда! - позвал он.
      И вот она уже сидит на коне, крепко прижимая к себе Джарда. Камерон на мгновение встретился с ней взглядом.
      - Я поеду сзади.
      Вот и второй конь оседлан. Янки же по-прежнему в полном неведении.
      - Трогай! - сказал Дэниел.
      Джард словно только этого и ждал: тишину леса разрезал требовательный детский крик.
      - Трогай! - прорычал Камерон и, подъехав сзади, огрел коня Келли ладонью по крупу.
      Тот сорвался с места и сразу же перешел на размеренный галоп. Келли сосредоточилась на том, чтобы держать ребенка и поводья одновременно. Ветви деревьев хлестали ее по лицу, цепляли одежду и волосы, но она беспокоилась только за Джарда.
      Камерон ехал сзади, не отставая ни на шаг. Топот копыт его жеребца словно подстегивал коня Келли, и вот они уже у моста, много ниже по течению от места их ночевки.
      Конь Келли вырвался на мост. Внезапно сзади раздался устрашающий рев Дэниела. Натянув поводья, она обернулась.
      Боже! Двоим янки, как видно, удалось отловить своих коней и ринуться за ними в погоню.
      Камерон выхватил саблю и заулюлюкал. У Келли от страху мороз пробежал по коже.
      Но пускать саблю в дело ему не пришлось: преследователи, по всей видимости, так испугались, что, резко отшатнувшись, с криками сорвались в воду.
      Развернув коня. Камерон помчался к Келли. Она же в ужасе заметила, что за ними гонится еще кто-то.
      - Дэниел! - крикнула она ему, чтобы предупредить об опасности.
      Он снова развернул коня и поднял его на дыбы.
      Преследовавший его янки натянул поводья.
      Это был совсем юный парнишка. Келли показалось, что ему нет еще и восемнадцати.
      Он застыл напротив Дэниела и его смертоносной сабли.
      "Нет! - беззвучно прошептала Келли. - Ради Бога!"
      И все же Камерону придется его зарубить, защищая себя и ее с сыном. Она закрыла глаза.
      - Остановись, сынок! - неожиданно раздался голос Дэниела. - Ни шагу дальше.
      - Сэр, вы мой пленник! - произнес янки дрожащим голосом.
      - Черта с два, сэр! - ответил полковник. - Назад, мальчик, спасай свою жизнь, дурень!
      - Нет, Дэниел! - крикнула Келли, не успев ничего сообразить.
      - Ох, пропади все пропадом! - бросил он и левой рукой вытащил из-за пояса "кольт". Парнишка побелел как мел, глаза его округлились от ужаса.
      Дэниел выстрелил в настил моста, пуля вошла в дерево в дюйме от конского копыта.
      Жеребец янки заржал и встал на дыбы, юнец кувырком полетел в воду.
      - Поезжай! - скомандовал Камерон.
      Она отпустила поводья, и конь перешел на галоп. Храп коня Дэниела за спиной совсем не успокоил.
      Опять все стихло. Келли остановила коня и обернулась. К ним приближался Эрик Дабни собственной персоной.
      В руках подполковник держал винтовку. Непонятно, в кого из них он целился, но одного из них убьет точно.
      Она услышала звук выстрела и вскрикнула. Странно, Дэниел по-прежнему в седле, она тоже. И тут послышался жуткий крик боли и ярости: Эрик свалился с коня и теперь катался по земле, держась за предплечье.
      Значит, Дэниел успел-таки выхватить свой "кольт" к попасть точно в правую руку мерзавца.
      - Проклятый мятежник! - в ярости орал Дабни. - Ты за это заплатишь. Камерон! Клянусь, заплатишь!
      - Вперед! - воскликнул Дэниел и снова шлепнул коня Келли по крупу.
      Преследователей больше не было.
      Она убегала вместе со своим врагом.
      Глава 20
      Дэниел мчался следом, не давая им передышки. Они останавливались всего один раз. Подождав, пока кони остынут, беглецы напоили их и снова продолжили путь.
      Только к ночи Камерон позволил сделать передышку. К тому времени у Келли совсем подвело живот. К тому же дневная жара сменилась дождем, потом снова стало жарко... В общем, Келли страшно устала и изнемогла от жары и влажности.
      Когда Дэниел наконец подошел, чтобы снять ее с коня, она едва не упала.
      - Негодяй! - набросилась она на него. - Значит, ты считаешь, что я через Руди Вайса направила за нами погоню?
      Камерон не ответил. Отвернувшись, он снимал с коня переметную сумку.
      У Келли от возмущения словно прибавилось сил. Прижав к себе Джарда, она свободной рукой ударила обидчика по спине.
      Похоже, весьма ощутимо, потому что он, удивленно раскрыв глаза, подскочил как ужаленный.
      - Мерзавец! - прошипела Келли. - Ты, верно, думаешь, что я нарочно ущипнула малыша, чтобы заставить его закричать? Что я в восторге от бешеной скачки по пересеченной местности с грудным младенцем на руках?
      Бр-р-р! - Она, что называется, рвала и метала и с яростью стукнула его кулачком в грудь.
      - Перестань. Келли! - крикнул он и, схватив ее за руки, привлек к себе. - Перестань!
      - Сам перестань!
      - Приведи мне хоть один веский довод, подтверждающий твою невиновность. Почему я должен тебе верить?
      Она вырвалась из его рук, удивляясь тому, что, несмотря на гнев и возмущение, ей хочется расплакаться.
      - Всего один довод? Будь по-твоему, Дэниел. Я тебе приведу самый веский довод. Ты должен был верить мне, несмотря ни на что, потому что я тебя любила.
      - Любовь - это всего лишь слово, Келли. И ты прекрасно умеешь им пользоваться.
      Она резко втянула в себя воздух.
      - Я пыталась спасти твою жизнь, безмозглый мятежник!
      - Отправив меня в лагерь для военнопленных?
      - Ты такой же смертный, как и все остальные. Они бы тебя убили!
      Он шагнул к ней и заглянул в глаза:
      - И думаешь, я тебе поверю? Стану тебе доверять?
      Она чуть не заплакала. Возможно, ей удалось заронить некоторые сомнения, но все же он по-прежнему не доверял ей.
      Может быть, война сделала его излишне недоверчивым и ожесточенным?
      Келли попятилась назад, пытаясь взять себя в руки, - Не старайтесь изменить свои убеждения ради меня, полковник. Вы, должно быть, очень жестокий человек, если тащите меня за собой по вражеской территории. И никогда не забывайте, что я - янки. И верю в правоту нашего дела. Поступайте как знаете.
      Я никогда не обманывала вас относительно своих симпатий.
      Камерон пристально взглянул ей в глаза. В сгустившихся сумерках она не видела выражения его лица.
      А может, там и видеть было нечего?
      Круто развернувшись, она отошла в сторону - измученная, обиженная, усталая - и опустилась на землю. Захныкал Джард, пришлось его покормить. Сама она была так голодна, что, вполне возможно, ему теперь не хватало молока. Келли закрыла глаза. Злость прошла, осталась только резь в желудке от голода.
      Она даже не заметила отсутствия Дэниела, пока откуда-то вдруг не запахло пирогом. Неужели это всего лишь сон? Нет, все-таки пахнет пирогом. С хрустящей корочкой, с мясной начинкой.
      Но откуда взяться говядине? Поймать и изжарить какую-нибудь дичь Дэниел не мог, потому что ночью костер разводить нельзя.
      Она открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Дэниел со свежеиспеченным мясным пирогом в руках, который распространял вокруг такой аромат, что слюнки текли. Вот он извлек из сумки вилку и подал ей.
      - Ешь медленно, а то вырвет.
      - Но как тебе... Где?..
      - На ферме примерно в миле отсюда на окне стояло три пирога. Я взял всего один.
      - Ты его украл?!
      - Конфисковал.
      - Украл.
      - Ты хочешь есть или не хочешь?
      Конечно, она хотела! Еще как! Келли поудобнее разместила Джарда у себя на плече, но Дэниел тотчас отнял сына. Малыш недовольно захныкал, но в кои-то веки голод пересилил: ведь это Камерон придумал тащить ребенка через всю страну! Кстати, он утверждал, что умеет обращаться с младенцами. Самое время показать, что слова у него не расходятся с делом.
      И он не ударил в грязь лицом. Перехватив ребенка поудобнее, он отошел в сторону, нежно покачивая его и что-то приговаривая. Слов Келли не расслышала. На мгновение се охватило беспокойство, но всего лишь на мгновение. А потом она с жадностью набросилась на пирог.
      Первый кусок был божественно вкусен, второй - еще вкуснее. Она пыталась умерить свой пыл, но не тут-то было! И вот наконец пища достигла пустого желудка. С трудом сглотнув, Келли подавила рвотный позыв и снова взглянула на пирог. От него осталось меньше половины!
      Переждав минутку, она поднялась и, еле Передвигая ноги, понесла пирог Дэниелу.
      Она по-прежнему злилась на него, но обязана была извиниться за свою жадность и потому, вспомнив довоенную жизнь, высокопарно заявила:
      - Прошу меня извинить. Я, кажется, съела значительно больше, чем мне полагалось.
      Впервые за долгое время глаза его лукаво сверкнули.
      - Ерунда!
      - Вовсе нет, сэр. Я не должна была...
      - Келли, ты кормишь ребенка. И мы с Тобой не на танцах в гостиной. Не переживай.
      Он отдал ей малыша, получил взамен кусок пирога и вилку.
      Ей показалось, что он обошелся бы и без вилки, если бы таким образом можно было сэкономить хотя бы крошку еды. Сама она, не задумываясь, поступила бы точно так же.
      Дэниел тем временем сообщил:
      - Там можно спуститься к ручью. Правда, здесь довольно глубоко и полно быстрин и водопадов, так что будь осторожна.
      Она кивнула и, захватив чистую пеленку и одеяльце для Джарда, спустилась к ручью.
      Возможно, ручей опасен, но от красоты открывшейся картины захватывало дух. Светила луна, и лунный свет, отражаясь в воде, рассыпался сотнями блестков там, где вода, перекатываясь через камни, образовывала маленькие водопады. Ручей впадал в Потомак, и в нем уже чувствовалась мощь и сила большой реки.
      Вид ее завораживал.
      Келли с наслаждением напилась и ополоснула лицо, грудь и плечи. После утомительного дня вода казалась особенно свежей. Не дня, а дней, напомнила она себе. Она еще никогда не чувствовала себя такой грязной и потной. Ей захотелось, не теряя ни секунды, нырнуть в воду.
      За спиной послышался шорох. Она испуганно оглянулась.
      Дэниел! Прислонившись к дереву, он смотрел на нее. Затем приблизился и опустился на колени рядом. Сорвав с головы шляпу, он окунул голову в воду, а потом, набрав в пригоршню воды, стал с наслаждением пить.
      - Спокойной ночи, миссис Майклсон, - напившись, тихо сказал он и, поднявшись на ноги, побрел в сторону. Она видела, как он привязал коней к дереву, потом расстелил попону под старым дубом и растянулся на ней, надвинув на глаза шляпу, чтобы не мешал лунный свет.
      Ну уж нет! Она не намерена спать рядом с ним. Только не сегодня.
      Взяв Джарда на руки, она пошептала ему что-то и, покормив его, зашагала к старому дубу неподалеку.
      Расстелив под деревом шаль, она положила малыша и легла С ним рядом. Земля сегодня почему-то оказалась неровной и грязной. Бог знает, кто там ползает... Странно, почему такие мысли не приходили ей в голову, когда она спала рядом с Дэниелом? Услышав уханье филина, она испуганно вскочила, чуть не перевернув сына.
      Дэниел сразу же проснулся и насторожился.
      - Что, черт возьми, ты делаешь?
      - Пытаюсь заснуть.
      - Почему ты легла там?
      - Потому что мне не хочется спать рядом с тобой.
      Он насмешливо приподнял бровь.
      - Понятно. Какая, однако, непоследовательность! От моего пирога она не отказалась, но не захотела разделить со мной ложе!
      "Еще и насмехается!" - подумала Келли. Повернувшись к нему спиной, она снова попыталась заснуть.
      - Келли, иди сюда, - - вздохнув, сказал он.
      - Не пойду.
      - Иди же!
      - Я не буду спать рядом с мерзким мятежником, который мне не доверяет!
      - Сама же предупредила меня, что ты стопроцентная янки.
      Поэтому я не могу полностью доверять тебе. Ну, идешь ты сюда наконец?
      - Нет!
      Камерон вскочил на ноги и шагнул в ее сторону. Келли настороженно привстала.
      - Ты намерен извиниться? - спросила она.
      - Нет!
      - В таком случае я останусь здесь!
      - Сдавайся, Келли.
      - Сам сдавайся.
      - Как бы не так! Я никогда не сдаюсь. Нам, мятежникам, только это и остается.
      - Значит, положение безвыходное. Победителя нет.
      Он помедлил, глядя на нее сверху вниз, потом подхватил ее на руки.
      - Ошибаешься, Келли, - произнес он, сверкнув глазами. - Победитель я.
      - Почему это, черт возьми, ты считаешь себя победителем?
      - Потому что я сильнее. И потому что ты будешь спать там, где я тебя положу!
      С ней на руках он направился к своей попоне.
      - Что ты себе позволяешь?! Дэниел, там остался Джард!
      - Я за ним вернусь, - заверил он Келли, укладывая ее на место.
      Минуту спустя спящий малыш был снова с ней рядом.
      Келли, напряженная, колючая, всю ночь пролежала спиной к Дэниелу и все время ощущала его присутствие, но упрямо хранила молчание.
      Заснуть она больше не смогла и долго лежала, наблюдая, как свет зари пробивается сквозь крону дерева, раскинувшуюся над головой. Она закрыла глаза, прислушиваясь к щебету проснувшихся птиц и мягкому журчанию воды в ручье. Когда она снова открыла глаза, то заметила, что вокруг стало светлее. Солнечный свет нежно окрашивал деревья и воды ручья. Утром особенно остро ощущались пряные ароматы земли.
      Казалось, это частичка Эдема, а не пограничная территория между Севером и Югом.
      Думать о войне сейчас Келли не хотелось. Она села и, прислонившись спиной к дереву, стала смотреть на водную гладь ручья.
      Джард крепко спал, приоткрыв ротик и закинув за голову маленькие ручки. Она улыбнулась, но улыбка тотчас слетела с губ, когда она перевела взгляд на его отца. Дэниел, кажется, тоже крепко спал.
      Осторожно, чтобы не разбудить их, Келли поднялась и побрела к ручью. Прозрачная вода так и манила ее окунуться.
      Она стянула с себя платье и панталоны и, оставшись в одной нижней рубашке, зябко поежилась. Она снова опасливо оглянулась на Дэниела и решила рискнуть. Слишком уж велико было искушение окунуться в холодную чистую воду!
      Она ступила в водный поток и чуть не вскрикнула от холода, но затем побрела по руслу, радуясь тому, что вода уже доходит ей до пояса, что дно ручья каменистое и ноги не утопают в вязком иле. Вода, казалось, смывала с нее не только дорожную грязь, но и усталость.
      Усевшись на плоский камень, Келли с радостью ощутила брызги на голове и плечах. Она подставляла водным струям грудь, живот, бедра, ловила их ртом и пила воду.
      Внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, она оглянулась.
      Дэниел стоял на берегу босой, в одних форменных брюках.
      На его бронзовых мускулистых плечах и груди играли отблески солнца. Он смотрел на" нее.
      Келли поймала на себе его взгляд. Боже мой! Мокрая рубашка была такой тонкой и прозрачной, что, прильнув к телу, лишь подчеркивала все его изгибы и выпуклости, набегая складками на груди и четко обрисовывая треугольник там, где смыкались бедра.
      Надо что-то делать, как-то прикрыться, может быть, нырнуть в воду?!
      Дэниела ее облик, очевидно, не смущал.
      Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, потом медленно двинулся к ней. Вода искрилась и бурлила вокруг серых форменных брюк. Серебристые капельки поблескивали на его плечах и груди. Он похудел, но, казалось, стал еще крепче, чем раньше.
      Мускулы у него при ходьбе так и играли.
      "Беги! - стучало у нее в висках. - Оттолкнись от камня и беги. Он тебя не остановит".
      Но Келли не двинулась с места. Она стояла и смотрела, как он приближается, и чувствовала, что глаза его прожигают ее насквозь. Вот он уже совсем близко. Келли ощутила жар и мощь его тела. И все же не двинулась с места.
      Дэниел остановился напротив. Келли подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и облизала кончиком языка неожиданно пересохшие губы.
      Он тотчас в упор посмотрел на ее губы: наверное, собирался поцеловать.
      Но не поцеловал.
      Неожиданно он опустился на колени и обнял ее бедра. Ей надо бы вырваться, накричать на него за то, что он ей не верит.
      Но она лишь замерла в его объятиях, завороженная жаром его тела. И поцелуем. Но не в губы. В живот. Келли чувствовала прикосновение его губ сквозь тонкую ткань рубашки. Потом ощутила его горячий язык, который, проделав дорожку вдоль всего живота, задержался на пупке и стал спускаться ниже, дразня и возбуждая.
      "Крикни, останови его!" - твердила себе Келли. Она даже раскрыла рот, но не издала ни звука, а только какой-то беспомощный стон. Дэниел поднялся с колен. Руки его по-хозяйски заскользили вдоль ее тела, приводя в трепет, тревожа...
      Губы его сомкнулись на соске сквозь тонкую ткань рубашки, которая лишь усиливала возбуждение от поцелуя. Он нежно втянул сосок в рот, поиграл с ним языком и выпустил.
      "Должно быть, он попробовал мое молоко, - подумала она, краснея от смущения, - и видимо, получил большое удовольствие, потому что все повторяет и повторяет это интимное прикосновение".
      Наконец Дэниел добрался до ее губ. Добрался и не собирался отпускать. Он целовал ее неистово, словно изголодавшись, и жадно требовал еще и еще. Язык глубоко погрузился в ее рот и был груб и ласков одновременно. Келли охватила дрожь - не от холода, а от жара, исходившего от этого человека.
      Он прижался к ней губами и легонько куснул за плечо. Потом проложил пылающую дорожку из поцелуев между грудей и стал спускаться ниже, мало-помалу воспламеняя ее. Чуть задержавшись возле пупка, он спустился еще ниже и наконец добрался до пульсирующего центра между бедер. Он прикасался губами к самым чувствительным, самым сокровенным местечкам. Сладкая дрожь пробежала по всему ее телу. Она закинула голову, стараясь не закричать, и только чуть слышно постанывала.
      А Дэниел все ласкал и ласкал ее, хотя она уже едва держалась на ногах. Он, наверное, хорошо знал силу своего воздействия, потому что в тот самый момент, когда она лишилась сил от наслаждения, подхватил ее на руки и вынес на берег. В одно мгновение он сбросил с себя брюки, представив ее взору готовый к бою символ своей мужественности. Келли закрыла глаза, сгорая от страсти.
      Она, похоже, едва ли сознавала, на земле все происходит или на небесах, едва ли слышала журчание ручья - и в то же время никогда еще с такой остротой не ощущала себя частичкой окружающей природы.
      Спиной она чувствовала землю, в то же время всем своим существом ощущая тепло солнечных лучей и прохладу, которой веяло от воды. ;
      Но вот резкое вторжение мужчины заставило ее испытать такую острую боль, что она помимо своей воли воспротивилась. Но Дэниел тотчас зашептал ей на ухо что-то ласковое и завораживающее. Она услышала только одно:
      - Это из-за родов, Келли. Все скоро пройдет.
      Он снова двинулся вперед, медленно, осторожно, и она вновь затрепетала от желания, а боль и вправду прошла.
      К счастью, прошла, ибо его желание, по-видимому, было куда сильнее обычного голода. На сей раз он был подобен неистовому водопаду или палящим солнечным лучам. Он безумствовал, опьяняя, и дышал страстью, как сама земля. Но больше всего походил на ураган, круживший ее в водовороте желания.
      Даже когда Келли, умирая от счастья, снова вернулась на землю и словно бы впала в забытье, его тело продолжало неистово содрогаться - еще, еще и еще. Она чувствовала, как напряжены его мускулы, как из него бьют жизненные соки, как он весь отдается экстатическому дурманящему танцу страсти. И долго еще потом смешивалось их горячее дыхание, а сердца звучали в унисон и длилась сладость его тепла, близости, нежности...
      - Келли! - Он все еще не разжимал объятий, лежа у нее на груди.
      Она услышала свое имя и смутно вспомнила, что они когда-то очень любили друг друга. Ах, если бы он только поверил ей снова!
      Как назло Дэниел перекатился на спину, и ощущение тепла и нежности исчезло. Келли сразу же обдало прохладой от воды.
      Она тотчас прозрела.
      Он пришел к ней не потому, что поверил в ее невиновность, а потому что хотел ее. Пришел, как голодный человек, которому все равно, чем утолить голод.
      Горькие слезы выступили у нее на глазах - такие же горькие, как ее несчастная любовь. Нет! Не стоит выставлять напоказ свою слабость! Поднявшись на ноги, она заторопилась к воде.
      - Келли!
      Дэниел тотчас бросился следом, ничуть не стесняясь своей наготы. Она сделала вид, что не слышит его, и окунулась в воду, радуясь бодрящему воздействию потока.
      - Келли! - Он схватил ее за руки и одним рывком вытащил из воды. Что, черт возьми, с тобой происходит?
      - Ничего. Отойди от меня, пожалуйста.
      - Куда ты бежишь от меня?
      - Никуда. Я просто пытаюсь помыться.
      - Пытаешься смыть мое прикосновение, да? - моментально подобравшись, спросил он.
      - Лучше скажи: ты понял, что я не предупреждала янки?
      Что хотя бы в этом я не виновата?
      Дэниел не ответил; глаза у него вмиг потемнели, он скрипнул зубами.
      - Ты пытаешься втолковать мне, что вернула меня в дом без намерения разоружить меня и позволить своему приятелю Дабни взять меня в плен?!
      - Да! Я вернула тебя с дороги! Я не хотела, чтобы тебя убили. Ты не хочешь понять...
      - Ошибаешься, очень хочу! И хочу понять также, почему снова появился этот Дабни, - задумчиво протянул он. Что-то в нем изменилось. Неужели он сомневается в справедливости своих обвинений? Или боится сомневаться?
      Келли, расстроившись, смотрела в одну точку. Он обманул ее надежды. О, как ей хотелось толкнуть его, свалить с ног, а потом в экстазе топтать его распростертое тело ногами.
      - Мерзавец! - проговорила она и, поддавшись импульсу, толкнула так, что он чуть не упал.
      Одернув задравшуюся рубашку, она спокойно вышла из воды.
      Камерон, схватив ее за локоть, развернул лицом к себе.
      - Меня слишком часто держали на прицеле янки, миссис Майклсон. Не советую вам больше испытывать мое терпение!
      - Испытывать твое терпение?! - прошипела Келли. - Испытывать терпение! Да я с радостью отхлестала бы тебя извозчичьим кнутом!
      - Осторожнее! - предупредил он, прищурив глаза.
      - К черту осторожность! Ты подозреваешь меня, не доверяешь мне и все-таки тащишь за собой через всю страну. Твоя ненависть существует отдельно от твоих желаний.
      - Вот как? А что же ты скажешь о своей?
      - Я к тебе не приставала...
      - При чем тут приставания? - холодно перебил ее Дэниел. - То, что я только что сделал, едва ли можно назвать оскорблением действием или актом насилия...
      Она вся вспыхнула.
      - Но это была не моя идея, мятежник, стервятник ты этакий!
      - Мятежник.., стервятник? - повторил он насмешливым тоном, и взгляд его снова стал колючим. - Извините, - тихим голосом проговорил он. - Я вроде бы не слышал протестов.
      - Ну так выслушайте сейчас, полковник Камерон! И держитесь от меня подальше.
      Он внимательно посмотрел на нее и спокойно напомнил:
      - Было время, миссис Майклсон, когда вы, кажется, не возражали против нашей близости. И даже не остановились перед тем, чтобы открыто соблазнить мужчину. С чего вдруг вы стали такой недотрогой?
      - Что?! - от возмущения у Келли перехватило дыхание.
      Дэниел издевательски усмехнулся. Если бы на голове у него была шляпа, он бы галантно приподнял ее. Но даже раздетый донага, он умудрился пройти мимо нее с вызывающе наглым видом.
      - Сегодня вы выступали в роли видения в белом, миссис Майклсон. С того самого момента, как я проснулся, вы всячески .соблазняли меня в своем прозрачном одеянии, которое, словно вторая кожа, облепило ваше обнаженное тело.
      - Я хотела помыться! - возмущенно воскликнула женщина.
      Он прошествовал мимо. Получалось, что все произошло по ее вине, что и в тот раз, и сегодня она соблазняла его.
      - О-о-о! - в бессильной ярости простонала Келли.
      Дэниел и не подумал останавливаться. Зачерпнув в горсть камешков со дна ручья, она размахнулась и швырнула ему в голую спину.
      От неожиданности он застыл на месте, потом круто обернулся. Келли захотелось бежать отсюда, бежать без оглядки. Однако не успела она и шага шагнуть, как он бросился на нее всем телом и свалил в воду.
      Она попыталась вывернуться, но он решительно оседлал ее и, казалось, готов был выместить на ней всю свою злость.
      Тяжело дыша, она на мгновение затихла и в упор уставилась на него. Дэниел рассмеялся. И она неожиданно для себя подхватила этот смех.
      Но вот они разом умолкли, и снова горячая волна желания разлилась по ее телу. Взгляд Дэниела вновь загорелся страстью.
      - Значит, ты не хотела меня, Келли? - настойчиво спросил он.
      - Но я не собиралась тебя соблазнять. - "Черт возьми, да что ж это такое?!" - Дэниел, позволь мне встать, оставь меня в покое. Ладно! Я хотела тебя. Но больше такое не повторится.
      - Почему? Если ты, черт возьми, ни в чем не виновата, то почему соглашаешься только тогда, когда поблизости рыщут янки?
      - Перестань! - взмолилась она.
      Камерон вдруг ослабил хватку, пальцы его осторожно скользнули по ее мокрым волосам.
      - - Слушай, помоги мне, - неожиданно попросил он. - Я рад бы поверить, Келли, но ты действительно соблазняешь, видит Бог, ты соблазняешь. Ты такая красивая! А что, если ты говоришь правду? Я мятежник, а ты янки. Я имею в виду не Север и Юг, а убеждения...
      Их разговор неожиданно прервался громким требовательным криком.
      Джард!
      Келли оттолкнула Дэниела.
      - Пусти меня к ребенку.
      Камерон не пошевелился, а только не отрываясь смотрел И смотрел на нее. Она снова толкнула его.
      - Умоляю тебя, оставь меня в покое! - крикнула она. - Оставь!
      Он встал и рывком поднял ее на ноги.
      - Хорошо, если бы мы могли оставить друг друга в покое.
      Несмотря на хныканье малыша, они никак не могли разнять руки.
      Наконец Келли повернулась и, так и не поняв, что хотел сказать Камерон, подскочила и быстро взяла на руки сына.
      Да, если бы только они могли оставить друг друга в покое.
      Глава 21
      Три дня спустя им удалось переправиться на другой берег Потомака. Они снова находились в Виргинии, но здесь было очень опасно, потому что в любой момент можно было наткнуться на отряд одной из воюющих сторон. Кроме того, им было не о чем разговаривать и с каждым днем в их отношениях нарастало напряжение.
      Дней через восемь они наконец добрались до Фредериксберга. Едва они въехали в город, как настроение Дэниела улучшилось, потому что город твердо удерживала в своих руках Конфедерация.
      "Какой красивый город!" - подумала Келли. Она знала, что здесь когда-то жила семья Джорджа Вашингтона - владела поместьем на реке Раппаханнок. При других обстоятельствах подобная поездка доставила бы ей немалое удовольствие. А сейчас многие здания в городе пострадали от обстрела, но, впрочем, жители, которым, видимо, пришлось потуже затянуть пояса, выглядели тем не менее довольно стойкими бойцами.
      Келли надеялась остановиться здесь на несколько дней: мечтала принять горячую ванну и отоспаться на настоящей постели.
      Но Дэниел по-прежнему торопился. Он купил по баснословным ценам кое-какой еды, хлеба и ветчины и даже раздобыл повозку, чтобы можно было уложить малыша. Скорей бы приехать в Ричмонд, откуда рукой подать до дома!
      Наконец, миновав бесконечные сторожевые посты, они прибыли в столицу Конфедерации.
      Город открылся им с небольшого холма. Келли с любопытством вглядывалась вдаль. Город, большой, с красивыми административными зданиями в центре, блестел на солнце. Она даже разглядела скульптурную группу на въезде, красивые особняки и церкви. На улицах города было многолюдно и оживленно.
      - Ну вот ты и дома, - тихо произнесла Келли.
      Он удивленно уставился на нее:
      - Пока еще нет, но уже близко.
      Келли опустила голову. Она молила Бога только об одном - чтобы они сделали передышку. Однако боялась показать ему, насколько измучилась. По ночам они с Дэниелом спали на расстоянии, и земля казалась ей жесткой и холодной. Она часами лежала без сна, мечтая о надежном плече Дэниела и от этого еще больше презирая себя. Ведь она по-прежнему желала того, кто насмехался над ней и не доверял ей.
      Она все еще любила его, А как он играл с Джардом! Сразу ясно, что лучшего отца и желать не надо. Несмотря на тяготы дороги, он старательно заботился и о ней: никогда не ел первым, даже глотка воды не делал, прежде чем она не напьется. Ее рыцарь, пусть и в обтрепанном мундире, оставался настоящим джентльменом при любых обстоятельствах, как бы ни был он зол или обижен.
      Келли могла противостоять Дэниелу, только опираясь на свою гордость и силу воли, хотя и то и другое было па исходе.
      Она сидела в напряженной позе, не собираясь выказывать ему своей слабости. Может быть, попробовать как-нибудь выведать его намерения?
      - У тебя в Ричмонде, наверное, есть друзья? - притворно зевнув, спросила она.
      Синие глаза взглянули на нее с подозрением.
      - Да, но только друзья-мятежники.
      - Ты не хочешь увидеться с ними?
      Он рассмеялся:
      - Не хитри, Келли. Мои друзья тебе совершенно безразличны, тебе просто хочется выспаться в нормальной постели.
      Она холодно взглянула на него:
      - И что в этом плохого?
      - Да ничего, но лучше бы ты не ходила вокруг да около, а прямо так и сказала, - отозвался он и хлестнул лошадей. - Да, Келли, друзей у меня здесь полно. И мы здесь заночуем.
      Оказалось, проще сказать, чем сделать. По улицам куда-то спешили озабоченные люди. То там, то здесь толпились люди в надежде купить что-нибудь из продуктов. Все было очень дорого, блокада янки причиняла Конфедерации гораздо больший ущерб, чем любое поражение на поле боя.
      Камерон, остановив какого-то одноногого солдата в изодранной военной форме, обратился к нему:
      - Дружище, не знаешь ли, где здесь поблизости сдаются комнаты?
      Солдат козырнул и ответил;
      - К сожалению, не знаю, сэр. - Он посмотрел на Келли:
      - Здравствуйте, мэм, - и снова перевел взгляд на Дэниела:
      - Везете жену и ребенка в безопасное местечко? Правильно, армия нас не подведет. И вам, мэм, не о чем беспокоиться. Мы не допустим янки в Ричмонд. Ни за что! Мы им не раз задавали жару. Так что ничего не бойтесь.
      Келли промолчала, а Камерон еще целый час ругался сквозь зубы. Он объехал все гостиницы и пансионы, какие только знал, но мест не было, постояльцев приходилось размещать даже в коридорах. И ничего удивительного не было в том, что беженцы валом повалили в Ричмонд. Ведь их фермы разорены, и они двинулись сюда в поисках хоть какой-нибудь работы. Война продолжалась, и число беженцев все увеличивалось.
      - Уж лучше бы мы поехали прямо домой, - буркнул Дэниел.
      Не выпуская Джарда из рук, Келли выпрямила затекшую спину.
      - Ты же говорил, что у тебя здесь есть друзья...
      - Вряд ли ты захочешь с ними встретиться, - ответил он.
      "Ясно, - подумала Келли. - Его друзья наверняка знают, что у него нет жены!"
      - Черт возьми! - воскликнул вдруг Дэниел. - А не начать ли нам с самых верхов?!
      - Дэниел, что ты задумал?
      Он не ответил. Через десять минут они остановились перед величественным белым зданием с широким крыльцом и высокими колоннами. Возле дома было очень оживленно, стояло множество коней и конных экипажей. Вход охраняли часовые.
      - Что это? - спросила Келли.
      - Здесь живет один из моих друзей, - коротко ответил Дэниел. - Идем! скомандовал он, взяв ее за руку.
      - Я так не могу, - запротестовала женщина, испуганно вырывая руку. - Я вся грязная и потная после долгого путешествия. Дэниел, отпусти...
      Но он и не думал ее отпускать. Его здесь явно знали, потому что, пока они поднимались по ступеням, все встречные, не ограничиваясь обычным приветствием, спешили добавить какие-то теплые слова.
      - Дэниел, куда мы идем? - снова спросила Келли.
      - Это здание называют Белым домом Конфедерации.
      - Неужели... Джефф Дэвис твой друг?! - Она чуть не вскрикнула от удивления.
      - По правде говоря, я лучше знаю Варину, - хмыкнул он.
      Келли побледнела от желания залепить ему пощечину.
      - Отпусти меня, Дэниел! - взмолилась она.
      - Ни за что на свете.
      - Неужели ты поведешь янки знакомиться с Джефферсоном Дэвисом?
      - Ты же сама сказала, что хочешь выспаться на обычной постели. Варина, думаю, прекрасно все устроит.
      - Лучше отпусти меня! Еще натворю там что-нибудь...
      Примусь, например, петь "Боевой гимн Республики"...
      - Только попробуй открыть рот и сказать что-нибудь неуместное! Сразу же будешь распевать, связанная по рукам и ногам, в повозке! - предупредил он.
      Дверь распахнулась. На пороге их встретил чернокожий дворецкий, лицо которого сразу же расплылось в улыбке.
      - Неужели полковник Камерон? - воскликнул он и, перейдя на доверительный шепот, продолжил:
      - Очень рад видеть вас живым, полковник. Мы здесь слышали о битве при Геттисберге, да, сэр, слышали. Столько наших там полегло! А четвертого июля пал Виксберг, словно переспелая слива - прямо в руки янки. Но вы вернулись, слава Богу, вы вернулись, полковник. Да еще с ребеночком! Ну и ну! Значит, и на вас нашлась уздечка?
      Дэниел ничего не ответил. Дворецкий внимательно оглядел обоих. Взгляд его задержался на стоптанных туфельках Келли и ее пыльной, испачканной в дороге юбке. Однако он ничем не выдал своего изумления.
      - Добро пожаловать, полковник. Добро пожаловать, леди.
      Они оказались в красивом холле, паркетный пол которого из ценных пород лиственных деревьев был покрыт толстыми циновками с красочным орнаментом. Еще бы! Сотни пар ног ежедневно сновали по нему в разных направлениях. Стены холла были облицованы мрамором.
      Приоткрытая дверь справа вела в просторную столовую, а та, что была в центре, неожиданно распахнулась, и на пороге появилась красивая женщина с карими глазами.
      - Дэниел! - воскликнула она мягким мелодичным голосом.
      "Отнюдь не молоденькая девушка, а зрелая женщина лет тридцати пяти", прикинула Келли. Ей редко приходилось видеть таких красавиц. Привлекало внимание ее скромное дневное платье с застежкой под горло серебристо-серого цвета, отделанное тончайшим черным кружевом ручной работы и вышивкой. Несмотря на жаркую погоду, незнакомка выглядела свежей и спокойной.
      Она обняла Дэниела. Он взял ее за руки и расцеловал в обе щеки.
      - Дэниел, ты вернулся из Геттисберга! - прошептала она. - Там действительно было так ужасно? О Боже, о чем я спрашиваю?! Конечно, все было ужасно, страшно, кошмарно. И мой бедный старенький Банни умирал понемногу с каждым погибавшим там солдатом, хотя не все это понимают. А теперь вот и Виксберг пал!
      Красавица замолчала, заметив стоявшую за спиной Камерона Келли. Будучи хорошо воспитанной дамой, она не выказала своего удивления по поводу странного вида женщины.
      - Я очень, очень опечалена этим! - И тотчас протянула руки К Келли. Я Варина Дэвис, дитя мое, и вижу, что вы крайне утомлены. Да у вас малыш?! Можно мне его подержать?
      Варина тотчас взяла на руки ребенка, не обращая ни малейшего внимания на его не слишком чистое одеяльце.
      Стоило ей только взглянуть на малыша, как она удивленно воскликнула:
      - Что только не делает с людьми война! Ты вот, Дэниел, например, женился и успел родить такого чудесного малыша!
      Джард внезапно захныкал, и Келли с трудом поборола желание забрать его к себе на руки. Впрочем, в этом не было необходимости. Варина Дэвис засмеялась и, положив головку ребенка себе на плечо, похлопала его по спинке. Он сразу же затих.
      - Ты, видимо, везешь домой молодую жену и сына?
      Келли затаила дыхание, полагая, что Дэниел сейчас беспечно заявит, что не удосужился жениться на матери ребенка.
      Она решила сказать обо всем сама и уже было открыла рот, считая, что Дэниелу не помешает послушать, но так ничего и не сказала, потому что, как бы ни сердилась она на Камерона, Варина Дэвис ее буквально заворожила. "Эта леди действительно сердце Конфедерации", - подумала Келли. Но если мятежники - ее враги, то ей следовало бы особенно холодно отнестись к супруге президента Конфедерации. Однако та была очаровательна, заботлива, в ее голосе чувствовалась искренняя скорбь по погибшим. А как она тревожится за своего Банни! Всего несколько лет назад, перед войной, еще до отделения Юга, Джефферсон Дэвис, военный министр Соединенных Штатов, был человеком весьма известным. Его считали хладнокровным, решительным и бескомпромиссным политиком.
      Однако если эта женщина так сильно любит его, в нем, несомненно, есть что-то доброе и человеческое.
      - Я вижу, что вы устали и, должно быть, очень проголодались, - сказала Варина. - У меня в малой гостиной сейчас дамы из лиги помощи госпиталю. Пойдемте, я познакомлю вас с ними. Пусть пока поговорят с Дэниелом, я скоро освобожусь.
      - Нет! - испуганно выдохнула Келли и тотчас спохватилась: как же она невежлива! - Простите меня, но мы действительно не можем туда войти. - Она судорожно облизала губы.
      Пусть ее простенькое платье из домотканого полотна не идет ни в какое сравнение с элегантным нарядом Варины, это не страшно. До войны семья Келли была не богатой и не бедной. Отец всегда говорил им, что о человеке следует судить не по наряду, а по его человеческим качествам. И Келли никогда не завидовала шелкам, атласу и богатству.
      Но сейчас она испугалась. Ее смутила не элегантность Варины, а ее самообладание и доброта. Она еще никогда в жизни не чувствовала себя такой жалкой замарашкой.
      - Миссис Дэвис, дальше этого места я и шагу не смею ступить в таком виде.
      - Мне позарез нужна комната, Варина! - проговорил Камерон. - Кругом словно все обезумели. Я нигде не мог снять комнату.
      - Как же я не додумалась! - воскликнула Варина. - Подождите, я сейчас вернусь.
      Она улыбнулась, отдала Джарда Келли и скрылась за дверью гостиной.
      - Как ты мог! - прошипела Келли.
      - Но ты сама сказала, что...
      - Но привести сюда!!!
      - Страшное место для янки, а? - произнес он в ответ И, наклонившись к ней, шепнул на ухо:
      - Наверху Джефф принимает официальных посетителей. Если хочешь раздобыть информацию о планах Конфедерации, то ты попала именно туда, куда надо.
      - Поделом бы тебе, если бы я оказалась настоящей шпионкой! - сердито отозвалась она.
      - Должен признаться, такая мысль приходила мне в голову, - слегка раскланявшись, насмешливо проговорил он.
      Уж она ответила бы ему, как он того заслуживал, но в эту минуту в дверях гостиной появилась Варина. Одарив лучезарной улыбкой, она сказала:
      - Ну, Дэниел, я все устроила. В данный момент у меня в гостиной находится Лютеция Марби. Как я и предполагала, дом ее сестры ныне пустует, потому что Летти с мужем, находясь в Англии, пытаются сейчас заручиться поддержкой сторонников нашего дела. Ты, конечно, знаком с Джералдом и Летти Лант и знаешь их кирпичный особняк. Уверена, ты бывал у них на приемах. Там сейчас только Бен, старый слуга Летти, он все для вас сделает. Передай ему эту записку. Он умеет читать, так что сложностей не возникнет.
      - Спасибо, Варина, - отозвался Дэниел, - я очень тебе благодарен. - Он поцеловал ее в щеку.
      - Надеюсь, вы еще зайдете сюда до отъезда. Вместе с вашим очаровательным малышом. - Она крепко пожала руку Келли. - Рада была познакомиться, дорогая. Если вам станет скучно на старой плантации Дэниела, приезжайте в Ричмонд. - Она вздохнула. - Мы найдем вам работу!
      Варина ушла, и Дэниел, взяв Келли под руку, повел ее к выходу. Уже в повозке он сказал:
      - Ты очень хорошо себя вела.
      - Шпионам так и положено, - сладким голоском съязвила она. Он приподнял бровь, но не поддался на провокацию. Тогда Келли пристально взглянула на него и спросила:
      - Неужели все полковники Конфедерации так коротко знакомы с президентом и его супругой?
      - Моя мать уроженка штата Миссисипи, как и Барина, - пояснил он. - Их семьи дружили. Кроме того, дверь в этот дом всегда открыта. Они часто принимают гостей. И Джефферсон совсем не такой нелюдимый, как о нем говорят. Он прекрасный муж и любящий отец. А Барина... - Чуть помедлив, как будто подыскивая нужные слова, Дэниел сказал:
      - Варина величайшая леди из всех, кого я встречал.
      В тоне его голоса проскальзывало явное обожание, и Келли отчего-то стало очень обидно.
      Повозка свернула за угол.
      - Вот мы и приехали, - кивнул Камерон.
      Они остановились перед солидным кирпичным особняком с широким крыльцом. Дэниел помог слезть Келли и вместе с ней поднялся по ступеням. Дверь им открыл рослый слуга-негр в черной с золотом ливрее. Лицо его сразу же расплылось в широкой белозубой улыбке.
      - Ба, полковник Камерон!
      - Привет, Бен, - отозвался Дэниел, протягивая ему записку. - Мы бы хотели здесь переночевать. Надеюсь, лишних хлопот мы не доставим.
      Бен перевел взгляд с их утомленных лиц на записку и быстро пробежал ее глазами.
      - И без всякой записки, полковник, в этом доме вам всегда рады, - едва сдержав упрек, проговорил он. - Полковник, миссис Камерон, прошу вас, входите. Одно ваше слово, и все немедленно будет к вашим услугам.
      Дэниел с Келли вошли в элегантный холл с мраморным полом и очень высоким потолком.
      Келли оглядывалась вокруг, испытывая, несмотря на все свои намерения, благоговейный трепет. Ничего себе место для ночлега!
      - С чего хочешь начать, Келли? - спросил Дэниел.
      Она взглянула на Бена.
      - Ванну. И много-много горячей воды, чтобы от нее пар валил. Пожалуйста!
      - Как скажете, мэм. Пар от воды будет идти, как из кипящего чайника, клянусь. Сисси! - крикнул кому-то Бен и улыбнулся Келли. - Сисси обожает малышей. Она искупает его и сделает все как надо, с вашего позволения, мэм.
      В комнату вошла Сисси - толстуха с улыбкой от уха до уха. Келли решила, что с удовольствием вместе с ребенком отдала бы и себя в ее добрые руки.
      - Я постараюсь управиться поскорее... - начала было Келли.
      - Ой, какой красавец! - заворковала Сисси. - Не торопитесь, мэм. Занимайтесь своим делом. - И негритянка чинно удалилась вместе с Джардом.
      Бен хлопнул в ладоши. Тотчас появилось несколько высоких крепких парней, которым было приказано наполнить горячей водой большую ванну мисс Летти в гостевой комнате наверху.
      Дэниел, извинившись, отправился в кабинет, чтобы выпить бренди.
      После нескольких дней, проведенных в дороге, тишина в доме показалась Келли такой удивительной, словно уши ватой заложило. Поднимаясь следом за Беном по лестнице, она боялась даже прикасаться к перилам и ступать по малиновой ковровой дорожке.
      Но вот она и в комнате. О, какая огромная кровать! Уж сегодня-то она выспится всласть!
      В комнату внесли ванну, потом ведро за ведром натаскали горячей воды. Молоденькая негритянка принесла мыло, губку, пушистую купальную простыню и удалилась. Наконец-то! Келли попробовала воду. Она была достаточно горячая и приятно обжигала кожу. Именно то, что ей хотелось.
      Келли торопливо сбросила с себя одежду и забралась в ванну, а спустя какое-то время погрузилась в воду с головой.
      С удовольствием вдохнув аромат душистого мыла, она намылила тело и волосы, потом снова улеглась в воду, положив голову на краешек ванны н наслаждаясь ощущением чистоты.
      Она могла бы пролежать так целую вечность!
      Дэниел тем временем налил себе большой бокал бренди из бара Джералда. Залпом осушив первый, плеснул себе еще и теперь медленно и с наслаждением потягивал напиток. Несмотря на блокаду, Ланты, судя по всему, ни в чем недостатка не испытывали. Он слышал, что Джералд финансировал контрабандное судно, которое, прорываясь сквозь блокаду, привозило в истерзанную войной страну не только лекарства и прочие предметы первой необходимости, но и модную одежду, ткани, духи и туалетное мыло из Франции, продажа которых приносила огромную прибыль. Да, кое-кого война обогащала.
      У Дэниела задрожали руки, и он поставил бокал на столик.
      Ладно, пусть у Джералда Ланта дела идут так хорошо. Дэниел чувствовал зверский голод, а на кухне кто-то уже готовил ему на ужин жареного цыпленка с картофелем, брюквой и зеленым горошком. Келли предпочла сначала принять ванну, ну а он хотел есть. Это только перед ней он старался не показывать, до какой степени изголодался в дороге!
      Камерон откинул голову на спинку кожаного кресла. Ему по-прежнему хотелось оторвать ей голову. И сейчас особенно.
      Но ее физическое мучение! Больно видеть, как она страдает от голода, еще больнее было видеть, как она дрожит по ночам от страха. Особенно после того, как она стала укладываться на некотором расстоянии от него.
      Он по-прежнему хотел ее! И ничто не могло подавить его страстного желания.
      А что, если она и впрямь ни в чем не виновата? Может быть, от гнева он лишился способности здраво рассуждать? Он все еще ей не доверял, но в душе у него зародились сомнения.
      Надо же так шарахаться из одной крайности в другую: то ему кажется, что он пригрел на груди змею, то вдруг оказывается, что ни о ком, кроме нее, не может думать! Ему вдруг вспомнилось, как она поднялась из воды в прозрачной рубашке, облепившей ее тело и подчеркивавшей совершенство ее фигуры.
      В то утро он ни минуты не раздумывал. Просто подошел и все...
      Как она была хороша!
      Дэниел поднял бокал с бренди.
      - За тебя, ангелок! - прошептал он.
      И тут дверь открылась, и появился Бен с подносом. Вокруг распространился такой аппетитный аромат, что у Камерона слюнки потекли. Горячий кофе, жареный цыпленок со специями! И все ему.
      - Как вам это нравится, полковник?
      - Ну, Бен, в жизни не видывал ничего более привлекательного!
      Довольный похвалой слуга рассмеялся:
      - Приятного аппетита, сэр! Но должен вам сказать, что самое удивительное - это ваш маленький сын. Просто ваша копия, сэр!
      - Что правда, то правда, Бен.
      - Вы можете гордиться, сэр!
      Еще бы! Джард - чудесный малыш. Дэниел задумчиво побарабанил пальцами по столу, пристально глядя на негра:
      - А как тебе.., моя жена?
      - Сэр, по-моему, вы нашли себе настоящую леди!
      Камерон что-то буркнул себе под нос, - И она подарила вам прекрасного сына, сэр!
      В общем, так оно и есть. Правда, она, кажется, не собиралась говорить ему о Джарде, но теперь это не имеет значения. У него есть сын.
      - Кушайте на здоровье, - сказал Бен и улыбнулся. - Хорошо, что вы успели жениться на ней, прежде чем ее прибрал к рукам кто-нибудь другой, сэр! Я никогда еще не видывал более красивой женщины, сэр, - ни белой, ни черной! Опоздай вы немножко, и любой другой мужчина женился бы на ней, не правда ли, полковник?
      Дэниел заставил себя улыбнуться:
      - Истинная правда, Бен!
      Негр ушел, и Камерон принялся за цыпленка, который всего мгновение назад чертовски дразнил его своим ароматом.
      Интересно, как там Келли? Неужели все еще ненавидит его или - того хуже - боится? А ведь когда-то она трепетала в его объятиях, сгорая от страсти, так же как и он сам.
      Келли всегда с ним боролась. Но она выносила и родила Джарда и решилась ехать с ним, когда он попытался забрать сына.
      Надо срочно жениться на ней. Отец наверняка бы так и посоветовал, а мать была бы в шоке от того, что он все еще на ней не женился. Джесс бы сделал это из чувства долга - ведь именно он, Дэниел, посоветовал брату поскорее жениться на Кирнан, чтобы его сын был рожден в браке.
      Короче говоря, это единственная возможность с честью выйти из создавшегося положения. К тому же она говорила, что любит его. Говорила... Когда-то... Даже если и так, их очень многое разделяет. Их миры находятся в состоянии войны.
      А он? Каковы его подлинные чувства? Но ведь при одной мысли о Келли его обдает жаром и бросает в дрожь?
      Дэниел отложил вилку. В прежние времена он не сомневался бы, что брак - единственно верное решение проблемы, но в прежние времена он жил в прекрасном мире, в котором мужчины и женщины жили в соответствии с определенными правилами. Чудесное было время: ни голода, ни крушения иллюзий...
      Джесс! Его брат, друг и товарищ, он всегда привносил трезвость в его необузданные порывы. Эх, если бы он был рядом!
      Но Джесс носит синий мундир. И никоим образом не сможет сейчас выслушать его и помочь советом.
      Дэниел откинулся на спинку кресла, и на губах его заиграла задумчивая улыбка. "Я знаю, что ты сказал бы, брат. Впрочем, это уже не имеет значения. Слишком велик риск потерять сына.
      Ты бы только посмотрел на него, Джесс! Он такой чудесный малыш..."
      Дэниел вдруг встрепенулся: теперь, когда Келли у него в руках, он, пожалуй, боится потерять ее.
      А может быть, не стоит копаться в побудительных мотивах, надо просто действовать?
      Встав с кресла, он приоткрыл дверь и позвал Бена. Решено: домой он привезет жену.
      - Что вам угодно, полковник? - спросил явившийся в мгновение ока слуга.
      - Бен, у меня небольшая проблема.
      - В чем дело, полковник?
      - Она мне не жена.
      Бен, опешив, отшатнулся. Дэниел едва удержался от улыбки. Даже слуги старого закала прекрасно знали существующие правила.
      - Что ж, сэр, не мне, конечно, судить...
      - Бен, я пытаюсь исправить положение, но мне нужна помощь. Не подыщешь ли какого-нибудь священника, который обвенчал бы нас?
      - Здесь, сэр? Сейчас?!
      - Именно сейчас. Скажем, минут этак через тридцать.
      Бен улыбнулся во весь рот:
      - Ну что ж, сэр.., я сделаю все, что смогу. - Он пошел к двери, сосредоточенно нахмурив лоб и бормоча себе под нос:
      - Бренди - это проще простого, ванну - пожалуйста, но священника.., чего только не требуют хозяева в наши дни!
      - Бен, и еще одно: нельзя ли раздобыть для меня какую-нибудь чистую одежду? Дома у меня есть новая военная форма, а сейчас любая цивильная одежда подойдет. И что-нибудь для Келли...
      - Слушаюсь, сэр, - кивнул слуга, озадаченный пуще прежнего.
      Дэниел улыбнулся. Приняв наконец решение, он вновь ощутил зверский голод и принялся за ужин. Доедая последний кусок жареного цыпленка, он услышал стук в дверь. Вошел Беи с большой коробкой под мышкой.
      - Полковник, я раздобыл белое муслиновое платье с вышитыми цветочками.
      Дэниел удивленно вскинул брови. Бен времени не терял!
      - Платье принадлежит Летти?
      Слуга покачал головой:
      - Нет, сэр. Я подумал, что - вашей леди, сэр, - не подобает надевать на собственную свадьбу чужие вещи. Я купил платье у одной молодой леди в конце улицы, которая уезжает в Чарльстон к своим родителям. Ее мужа убили в Геттисберге, и она теперь носит траур, так что это платье ей больше не потребуется.
      - Отлично! У меня маловато денег, Бен, но я верну долг Джералду, как только доберусь до Камерон-холла.
      - В этом нет необходимости, полковник. Я расплатился за наряд, продав одного из ваших коней.
      Камерон рассмеялся:
      - Ну и ну! - Гнедые жеребцы янки были в цене, особенно сейчас. Но он ехал домой. И нигде в мире не разводили лучших скакунов, чем в Камерон-холле. - А как насчет церемонии?
      - Я пошел в епископальную церковь и, не зная, с чего начать, сразу выложил все отцу Фланнери. Он сказал, что это противоречит правилам, но учитывая, что вы героический защитник нашего дела...
      Дэниел покачал головой. Придется, наверное, сделать пожертвование в пользу церкви.
      - Когда он придет?
      - Обещал в течение часа, полковник.
      - Прекрасно. Благодарю тебя, Бен. Если тебе надоест работать здесь, для тебя всегда найдется местечко в Камерон-холле.
      - Помилуйте, полковник Камерон, вы же знаете, мне никуда нельзя уехать. Я собственность мистера Ланта.
      - Уже нет - в соответствии с манифестом Линкольна, - отозвался Дэниел.
      Бен пожал плечами.
      - Но мистеру Линкольну и северянам сначала надо победить в этой войне. К тому же у вас в Камерон-холле, должно быть, есть собственный слуга.
      - Я больше не владею слугами, Бен.
      Негр с любопытством взглянул на него.
      Дэниел похлопал его по плечу.
      - В очень странном мире мы живем, а, Бен?
      - Ваша правда, полковник. И с каждой минутой он делается все непонятнее.
      ***
      Келли довольно долго нежилась в ванне, но когда вода остыла, у нее вдруг засосало под ложечкой. Ничего, ее здесь накормят! В этом доме водились такие удивительные вещи, как кровати и ванны, а также пища только прикажи!
      Что ж, пора выходить.
      Она открыла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности.
      Оказывается, она здесь не одна!
      Небрежно держа в руках большую красивую коробку, за ней наблюдал Дэниел. Глаза его горели каким-то странным блеском. И стоял он распрямив плечи, с самым небрежным, вернее, дерзким видом.
      Она с трудом перевела дыхание и подозрительно прищурилась:
      - Что ты здесь делаешь?
      - Как грубо!
      - Убирайся!
      - Вряд ли получится. Это и моя комната тоже.
      - Твоя комната?!
      - Ты ведь не возражала, чтобы тебя называли миссис Камерон. Вот нас и поместили вместе.., любовь моя!
      - Не называй меня так!
      - Почему?
      - Какое лицемерие!
      - Что ты, я просто практикуюсь.
      - Это еще зачем?
      Он вытащил карманные часы.
      - Примерно через двадцать минут сюда придет священник из епископальной церкви. Мне нужно принять ванну, Келли.
      Так что освободи ее, будь любезна.
      - О чем ты? - Келли так и вцепилась в край ванны.
      - Он придет, чтобы обвенчать нас.
      Она еще крепче вцепилась в край ванны. Что он говорит?
      Дэниел, должно быть, шутит.
      Сердце у нее гулко забилось. Конечно, ей хотелось выйти за него замуж. Такая надежда никогда не покидала ее, просто она не могла и вообразить, что он на ней женится, особенно после того как она сдала его Эрику Дабни, даже ради Джарда.
      От обиды у нее вдруг перехватило дыхание. Она хотела бы выйти за него замуж, потому что любила его. А надо бы перестать его любить, пусть бы ее возмущение перешло в ненависть, а ненависть убила бы любовь.
      Но ей это сделать не удалось. "Что же в таком случае ты хочешь?" спросила она себя. Ответ был прост: она хотела, чтобы он ее любил.
      Закусив губу, Келли посмотрела на коробку у него в руках, потом перевела взгляд на купальное полотенце, которое ей принесли.
      - Нет!
      - Что?
      - Я не хочу выходить за тебя замуж.
      Коробка, описав в воздухе дугу, шлепнулась на кровать. Он резко шагнул вперед и впился в нее невидящим взглядом.
      - Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
      - Я хочу сказать "нет". Ты даже не сделал мне предложения. Ты груб и отвратителен! Я тебя ненавижу! Ты действительно...
      - Мерзкий мятежник, стервятник?
      - Вот именно, - вежливо согласилась она. - Почему я должна выходить за тебя замуж?
      - Потому что ты родила мне сына, и ради него я хочу жениться на тебе.
      - Понятно. Только я не хочу выходить за тебя замуж.
      Дэниел вздохнул.
      - Ну что ж, видимо, придется тебя как следует отшлепать.
      Келли не на шутку испугалась. За последнее время она прекрасно узнала его: сейчас в голосе Дэниела слышалась реальная угроза.
      - Зачем на мне жениться? Как ты объяснишь свой поступок семье? Разве я подходящая жена для Камерона?
      К ее удивлению, он опустился на колени. Она с опаской прижала колени к груди.
      - Я скажу своей семье, что, увидев тебя однажды в чем мать родила, я не устоял. Упал на колени и немедленно попросил твоей руки. И это правда.
      - Нет...
      - Да. Ты выйдешь за меня замуж, Келли.
      - Нет. Ты не сделал мне предложения. Это все пустые слова. Ты по-прежнему ненавидишь меня, а я по-прежнему янки, и ты считаешь, что я виновата...
      - Хочешь, чтобы я сделал предложение? Будь по-твоему.
      Ты выйдешь за меня замуж? - спросил он, теряя терпение.
      Конечно, она совсем не то имела в виду.
      - Я.., я не могу, - судорожно глотнув, ответила Келли.
      - Это почему же? Предпочитаешь оставаться незамужней матерью? Так сказать, желаешь справляться одна?
      - Я справлюсь, Дэниел.
      - Но какое право ты имеешь не принимать во внимание интересы Джарда?
      Она опустила глаза и на мгновение задумалась. Она его любит. И пожалуй, ей придется поверить, что в глубине души он тоже любит ее.
      - Ладно. Я выйду за тебя замуж, Дэниел. Ради Джарда. Но я...
      - Что еще?
      - Я не могу... Я не хочу...
      - Смелее, Келли. Выкладывай! Раньше ты не была такой застенчивой.
      - Я хочу, чтобы ты оставил меня.., в покое.
      Камерон весь напрягся. Наверное, она его обидела.
      И тут вдруг он расхохотался каким-то сухим невеселым смехом.
      - Мадам, я хочу растить своего сына на законном основании. И если вы соблаговолите припомнить, я никогда и ни к чему не принуждал вас силой. В данный момент можете не беспокоиться о соблюдении вашего права на неприкосновенность личности. Но я не могу дать никаких гарантий на будущее.., если оно у нас будет.
      - Не уверена... - начало было она.
      Пронзительный взгляд синих глаз остановил ее.
      - Рискни! Все складывается в твоих интересах. Я почти сразу же вернусь на войну. И вполне возможно, что меня быстренько пристрелят или располосуют саблей. А у тебя останутся мои деньги, мое имя и твоя свобода.
      - Да, пожалуй, - холодно отозвалась она. Ее вдруг охватила дрожь, вода ведь совсем остыла!
      Он поднялся с колен.
      - Платье на кровати. Священник будет здесь с минуты на минуту, и даже если вода холодная как лед, мне необходимо помыться.
      Он протянул Келли полотенце. Она потянулась, чтобы взять его, но не успела, и оно упало на пол, прежде чем она успела завернуться.
      - Сожалею, - как ни в чем не бывало произнес Дэниел.
      Как бы не так! Нисколько он не сожалел!
      - Келли подняла полотенце и двинулась к кровати, едва не потеряв его по дороге.
      - И еще одно, - крикнул Дэниел ей вслед.
      - Что такое?
      - Я ни одного человека не считаю своей собственностью.
      Тебе известно, что мы освободили всех своих рабов.
      - Да, ты мне говорил.
      Он улыбнулся:
      - Но знай, жену я считаю собственностью Мужа. Ты будешь принадлежать мне.
      - Поживем - увидим, - отозвалась Келли ангельским голоском.
      Впрочем, одеваясь, она все еще дрожала.
      Глава 22
      Платье было чудесное. Ничего подобного она в жизни не носила.
      К нему прилагалось изящное нижнее белье, изготовленное специально для того, чтобы подчеркнуть красоту фасона. Огромный кринолин и нижняя юбка с многочисленными оборками из шуршащей тафты, тончайшие белые чулки и панталончики, мягкая шелковистая рубашка и корсет цвета слоновой кости с такими же красными цветочками, что и на самом платье - все приводило в восхищение.
      Келли так и замерла, любуясь сказочным нарядом и не решаясь его надеть.
      - Что-нибудь не так? - послышался голос из ванны.
      - Нет, - торопливо отозвалась она. Отвернувшись от Дэниела и прикрываясь простыней, она принялась одеваться.
      Задача нелегкая, но она со всем справилась. Правда, корсет затянуть без посторонней помощи было просто немыслимо.
      Почувствовав его прикосновение, она вся напряглась.
      - Втяни живот, - приказал Дэниел и в считанные секунды зашнуровал корсет. Он явно имел большой опыт в этом деле.
      Келли круто развернулась к нему лицом, но тотчас поспешно отвернулась, ибо он выглядел не менее опасно, чем тигр в джунглях.
      - В чем дело?
      - Ты слишком хорошо разбираешься в деталях женской одежды, - бросила она через плечо.
      - Неужели?
      Келли, не ответив, стала надевать через голову свое элегантное платье. Ощущение было такое, будто ее касаются нежные крылья ангела. И все же ей вновь пришлось прибегнуть к помощи Дэниела. Один за другим он застегнул крошечные крючки на лифе, потом расправил широкий подол поверх нижней юбки и отступил на шаг, любуясь своей работой.
      - Может, прикроешь наконец свою наготу? - процедила она сквозь зубы.
      Камерон усмехнулся:
      - Странно, теперь, когда мы собираемся узаконить наши отношения, ты строишь из себя оскорбленную невинность.
      Твердо решив не обращать больше на него никакого внимания, она двинулась к высокому - в полный рост - зеркалу у двери. У нее даже дух захватило от изумления: платье было в самый раз. Пышные рукавчики немного открывали плечи, вырез был не слишком откровенным. В таком наряде было прохладно и легко - то, что надо для летней жары. Волосы ее, влажные после мытья, на фоне белого платья приобрели красивый медный оттенок, глаза заблестели, а щечки раскраснелись. Теперь она чувствовала себя просто красавицей.
      В дверь вдруг громко постучали. Дэниел, повязав вокруг бедер сброшенное Келли полотенце, пошел открывать. Оказалось, Бен принес ему одежду: темно-серые брюки в елочку, серый пиджак с фалдами и красный жилет, а также белую нарядную рубашку с манишкой, галстук и пару блестящих черных штиблет.
      - Вот, полковник Камерон, - начал Бен, - это вещи Эндрю, старшего сына мисс Летти. Он вырос почти таким же высоким, как вы.
      - Спасибо, Бен. Я позабочусь, чтобы вещи возвратили в таком же хорошем состоянии.
      - В этом нет необходимости, полковник, он погиб под Шарпсбургом. Родные будут гордиться тем, что его вещи пригодились вам.
      - Спасибо, - тихо повторил Дэниел.
      - Да, полковник, - Бен снова широко улыбнулся, - отец Фланнери уже внизу. Я проводил его в кабинет и предложил ему бренди. Он привел с собой племянницу, которая будет свидетельницей на брачной церемонии.
      - Сейчас мы спустимся, - кивнул Дэниел, закрывая дверь.
      Только теперь Келли окончательно поверила, что выходит замуж.
      Камерон уже почти оделся. В помощи он не нуждался: в считанные секунды повязал галстук, застегнул жилет и привел себя в порядок. Надевая штиблеты, он поморщился:
      - Немного жмут.
      С Келли он встретился взглядом в зеркале.
      - Нам пора спускаться.
      Келли снова взглянула на себя в зеркало. Волосы еще не просохли, надо было по крайней мере расчесать их.
      - Туфли! - простонал вдруг Дэниел, взглянув на ее поношенные башмаки. - Я совсем забыл о туфлях! Ладно, обойдешься без них. Никто и не заметит их отсутствие под платьем. - Он схватил с туалетного столика щетку для волос, и не успела Келли слова сказать, как жених уже расчесывал ей волосы.
      - Я сама! - воскликнула она и дрожащими руками выхватила щетку.
      - Отдай! - возмутился он и, отобрав щетку, быстро привел ее волосы в порядок.
      - Ты, оказывается, и дамскую прическу соорудить мастер, - заметила Келли.
      - Опыт, - коротко ответил Камерон.
      С каким бы удовольствием она сейчас закатила ему пощечину! Но, втянув в себя воздух и взглянув в зеркало, она встретила его напряженный предостерегающий взгляд.
      Положив щетку, Дэниел взял ее под руку.
      - Пойдем! Нехорошо заставлять отца Фланиери ждать. - Камерон буквально потащил ее за собой.
      - Помедленней! - взмолилась Келли.
      - Двигайся поскорее!
      Шагая в одних чулках, она на последней ступеньке лестницы ушибла палец. Непривычная к кринолину, она с трудом поспевала за Камероном.
      Внизу их ждал отец Фланнери - седовласый священник с печальными глазами. Рядом стояла молодая девушка с каштановыми волосами.
      - Спасибо, что вы пришли, отец, - проговорил Дэниел.
      - Должен заметить, полковник, что не одобряю подобную спешку. Однако понятно: вы все время в сражениях - и потому я здесь. Лучше поздно, чем никогда, сэр.
      - Совершенно с вами согласен, - кивнул Камерон. - Может быть, начнем? - Он взглянул на Келли:
      - Ты готова, любовь моя?
      Келли вдруг утратила дар речи. Дэниел так сильно сжал ер пальцы, что она чуть не вскрикнула.
      - - Да, любовь моя. - Она сердито процедила сквозь зубы:
      - Мерзавец!
      Дэниел лишь безмятежно улыбнулся и, приблизившись к ней, прошептал:
      - И этому мерзавцу ты сейчас дашь обет любить, почитать и повиноваться.
      - Я тебя не люблю!
      - Я рассчитываю на два попадания из трех, и мне вполне хватит двух последних.
      - Что случилось? - спросил отец Фланиери, Оборачиваясь к ним.
      - Ничего - успокоил его Камерон. - Может быть, начнем?
      Фланнери, сурово взглянув на них обоих, тяжело вздохнул.
      - Ну что ж, начнем. Назовите ваше имя, молодая леди.
      - Каллиопа Макгоули Майклсон.
      Дэниел с удивлением вскинул брови:
      - Неужели Каллиопа?
      - Отец обожал цирк, - пожала она плечами.
      "Еще и насмехается", - подумала Келли. Она вступает в брак, а жених издевательски ухмыляется!
      Фланнери наконец отыскал в молитвеннике нужную страницу. Он бубнил так монотонно и нудно, что едва ли можно было представить себе более скучную и безрадостную церемонию бракосочетания.
      "А может быть, я сама в этом виновата", - решила Келли.
      Руки у нее были холодны как лед, и вся она словно оцепенела.
      Неужели все это происходит на самом деле? И когда все закончится, она действительно станет женой Дэниела?
      Она теперь знала его отношение к супруге. Он считает, что жена является собственностью мужа. И сделает с ней все, что захочет. И она, чего доброго, на самом деле окажется узницей в тюрьме Юга.
      - Келли!
      Женщина очнулась и увидела, что все смотрят на нее и чего-то ждут. Наверное, она должна дать клятву, что будет любить его вечно. Но она не хочет любить его, она его любит.
      Дэниел снова до боли сжал ей пальцы. От неожиданности она, должно быть, пискнула что-то похожее на согласие, потому что отец Фланнери сразу же забубнил дальше.
      Потом Камерон надел ей на средний палец свой перстень печатку и священник объявил их мужем и женой.
      Свершилось! Заметив мелькнувший в глазах новоиспеченного мужа огонек, она поняла, что решетчатая дверь ее персонального ада с лязгом захлопнулась.
      Дэниел легонько коснулся губами ее губ и, отвернувшись, поблагодарил отца Фланнери, пообещав прислать пожертвование церкви, как только приедет домой. Бен где-то умудрился раздобыть шампанское, и священник не без удовольствия согласился выпить за здоровье молодоженов. Он позволил своей молоденькой племяннице тоже выпить бокал шампанского, а потом напомнил, что следует еще подписать документ. Только поставив свою подпись, Келли осознала, что теперь у нее другая фамилия.
      Теперь она стала миссис Камерон.
      Едва успев поставить точку, Келли услышала плач ребенка и поспешно оглянулась. Джард! Малыша принес Бен. Сына выкупали и нарядили в мягкую хлопковую распашонку.
      Впервые она позабыла о крохе. Позабыла из-за церемонии бракосочетания, которая ради него и состоялась.
      - Спасибо, отец Фланнери, - торопливо поблагодарила она и, не обращая внимания на Дэниела, который уже несколько секунд был ее законным супругом, с Джардом на руках поднялась по лестнице в отведенную для них спальню.
      Закрыв за собой дверь, она присела на краешек кровати и, с трудом расстегнув тугую застежку, высвободила грудь. Едва малыш начал сосать, как ее снова охватила дрожь. Боже, что она наделала!
      Она вышла замуж за Дэниела. Вручила ему свою судьбу.
      Вернее, вручила ему свою судьбу с того самого момента, как решилась поехать к нему домой. Впрочем, это ее долг перед сыном.
      Сам Дэниел никаких обещаний не давал. Что же за семейная жизнь у них получится? Она просила оставить ее в покое, но он никогда не отступится. Ведь теперь она стала его собственностью, он сам так сказал.
      Келли вздрогнула и вдруг поняла, что сама не знает, чего хочет от него. Нет, знает - безоговорочно принадлежать ему.
      А еще хотела бы, чтобы он любил ее и верил ей.
      В дверь постучали. Она испуганно встрепенулась. Кто там?
      Дэниел? Но разве бы он постучал? Наверняка по-хозяйски распахнул бы дверь без стука.
      - Келли, через десять минут мы едем на ужин к Варине.
      Будь готова, пожалуйста, - раздался голос Камерона. Вежливый, но властный.
      "Что ж, он всегда так говорит", - подумала она.
      Нет, что-то явно изменилось. Он женился на ней и ожидал теперь соблюдения двух из трех данных обетов: почитать его и подчиняться.
      Джард вдруг чихнул и закашлялся. Келли приподняла малыша и, положив его головку себе на плечо, похлопала его по спинке. Он громко - удивительно громко для такого маленького существа - срыгнул, и она, рассмеявшись, снова взяла его на руки. "Что еще ждать твоему отцу от янки, на которой он женился? Я, сказать по правде, в жизни еще не подчинялась никому, кроме отца..."
      Келли встрепенулась; отпущенные ей десять минут почти истекли.
      Она опустила ноги на пол. Туфель у нее так и не было.
      Ну что ж, сейчас лето, ноги она не отморозит. Правда, на улице так грязно и пыльно...
      - Келли! - крикнул ей Дэниел снизу.
      Старые туфли слишком изношены и грязны, они никак не подходят к этому чудесному платью... Она закусила губу и быстро вышла из комнаты.
      Камерон ждал ее у лестницы. Окинув ее оценивающим взглядом, он что-то буркнул себе под нос - похоже, достаточно одобрительное.
      - Идем. Бен отвезет нас в экипаже Лантов. - Он немного помедлил. - Ты могла бы оставить Джарда с Сисси.
      Она яростно замотала головой:
      - Я буду ему нужна.
      На самом деле в этот вечер скорее он был нужен ей. К тому. же пусть Дэниел не забывает: она не из такой богатой семьи, как он. У них не принято оставлять младенцев на чужих руках.
      Чета Камерон быстро доехала до Белого дома Конфедерации. Стемнело. Здание сияло огнями и выглядело очень красиво. Уже съезжались гости. Их, как всегда, встретила любезная и прекрасная Варина. На сей раз Дэниела с Келли пригласили в изысканную гостиную.
      Присутствующие здесь дамы ослепляли великолепием. Некоторые из них удобно расположились в креслах, другие стояли по сторонам грациозно обмахиваясь веерами.
      Все они, кажется, были знакомы друг с другом и с Дэниелом тоже.
      Тотчас окружив Камерона, они принялись наперебой расспрашивать его то об одном, то о другом сражении, шепотом добавляя при этом, что совсем не желают слышать обо всех этих ужасах.
      Все-таки они были леди.
      Они разговаривали приятными голосками, чуть растягивая слова, и поначалу не обращали никакого внимания на Келли, но после того как Варина представила ее как супругу Дэниела, изо всех сил стараясь не выглядеть слишком неучтивыми, исподтишка разглядывали ее во все глаза.
      На лице миссис Камерон, словно маска, застыла вежливая улыбка, в то время как Дэниел совершенно не реагировал на льстивые замечания в свой адрес. Их быстро разъединили друг с другом, и тем не менее она все время чувствовала на себе его холодный настороженный взгляд.
      - Почему ты на меня так смотришь? - шепнула она, когда они оказались вдвоем.
      - Я боюсь, как бы кто-нибудь из гостей не выдал каких-нибудь секретов Конфедерации в твоем присутствии, - прошептал он в ответ.
      - Ах, как забавно!
      - Вовсе нет. Мы, похоже, с успехом проигрываем войну и без твоей помощи.
      Его тут же подхватила под локоть какая-то блондинка. Келли впервые испытала укол ревности, но не успела она взять себя в руки, как какой-то молодой красавец военный с пышными усами, наверняка не нюхавший пороху, завел с ней разговор о поместье Дэниела в Тайдуотер. Она улыбалась и время от времени что-то невнятно отвечала - судя по всему, этого было вполне достаточно.
      Потом какая-то пышущая здоровьем брюнетка восторженно заворковала над Джардом, а мгновение спустя за спиной Келли кто-то громким шепотом сказал, что такого маленького ребенка следовало бы оставить дома с нянюшкой. Впрочем, Варину, по всей видимости, ничуть не смущало присутствие ребенка.
      Неожиданно Дэниел представил Келли двум бравым военным - майору Томлинсону и лейтенанту Проски. Уже отойдя в сторону, майор сказал своей жене:
      - Черт побери, надо же какую потрясающую жену он себе отыскал!
      - Отыскал? Это ты очень правильно заметил, дорогой. И впрямь, где он ее отыскал? - отозвалась его половина. - Я, например, ничего не знаю ни о ней, ни о ее семье. Да и никто из присутствующих тоже.
      Келли мигом вся вспыхнула. Как назло Дэниел куда-то удалился с лейтенантом. В окружении незнакомых людей она почувствовала себя страшно одинокой.
      Ведь это были мятежники.
      Причем не просто мятежники, а высший свет мятежников!
      Внезапно кто-то осторожно взял ее под руку. Оглянувшись, она увидела ласковый взгляд прекрасных глаз Варины Дэвис.
      - Пойдемте, миссис Камерон, я покажу вам дом. Налево - дверь в столовую, а эти две комнаты отделяет раздвижная дверь.
      Удивительное изобретение, не находите? Для таких приемов, как сегодня, мы их открываем, и получается очень просторное помещение. Мы очень благодарны городским властям за то, что нам предоставили такое жилье. Я в полном восторге и от Ричмонда, и от виргинцев. Несмотря на то что инаугурация Джефферсона происходила в Алабаме, мы очень любим этот дом, Здесь и правда чудесно, - согласилась Келли.
      Варина улыбнулась:
      - Думаю, Виргиния вам тоже понравится.
      - Я жила не так далеко отсюда, - отозвалась собеседница. - В Мэриленде.
      Варина задумчиво посмотрела на гостью. Мэриленд. Штат, который особенно сильно раздирают противоречия. Миссис Дэвис интуитивно почувствовала, что симпатии Келли на стороне Союза, но, видимо, не осуждала ее за это, а отнеслась с пониманием.
      - Как жестока война, - покачала головой Варина. Протянув руку, она погладила черную головку Джарда. - Идите за мной, - сказала она и привела гостью в маленькую комнату, расположенную справа от холла. - Если вам захочется побыть одной, располагайтесь здесь. Вот книги Джефферсона и мое рукоделие, а вот очень удобное кресло. Тут никто не побеспокоит.
      - Спасибо, - кивнула Келли и, немного помолчав, добавила:
      - Извините, я не могла его оставить, у нас нет нянюшки.
      Он с самого рождения только со мной.
      - Вот и хорошо, - одобрила супруга президента. - Детей надо лелеять. Мы, возможно, слишком часто забываем об этом.
      Когда они вернулись в гостиную, внимание Келли сразу же привлек высокий худощавый мужчина с усталым лицом и волосами, тронутыми сединой. Держался он с поразительным достоинством. Впрочем, было заметно, что его одолевают печальные мысли. Он внимательно слушал майора, но, едва завидев Варину, вдруг весь просветлел и улыбнулся. Потом его взгляд остановился на Келли, и он удивленно приподнял бровь.
      Миссис Дэвис взяла ее за руку.
      - Пойдемте, я познакомлю вас со своим мужем, миссис Камерон.
      У Келли взмокли ладони, она чуть было не вырвала руку.
      Мало того, что она только что вышла замуж за Дэниела, так ее еще намерены познакомить с президентом Конфедерации!
      Как она объяснит свое поведение братьям?
      С другой стороны, что ей оставалось делать? Закричать во весь голос, что она янки? Чтобы на нее тотчас набросилось с полдюжины мятежников с обнаженными саблями?
      Нет, надо идти.
      Но, Боже милосердный, как же ее занесло сюда, в самое сердце Конфедерации?!
      - Это жена Дэниела, любовь моя, - проговорила Варина. - Миссис Камерон, познакомьтесь с моим мужем, президентом Дэвисом.
      Келли протянула руку. Как и подобает истинному джентльмену, президент галантно склонился в поцелуе.
      - Миссис Камерон, вы оказали нам честь, почтив своим присутствием.
      К счастью, гостей пригласили к столу, и Келли вновь почувствовала надежную руку Дэниела. В просторной столовой их посадили друг против друга. Несмотря на все усилия ограничить разговор приятными нейтральными темами, он все равно то и дело сводился к войне.
      Джентльмен, сидевший слева от Келли, пожаловался на дороговизну, но президент, похоже, даже не слышал его.
      - То и дело происходят стычки между кавалерийскими отрядами, Дэниел, сообщил он. - Ли сейчас вывел основную часть армии к Потомаку, Мид идет за ним по пятам, по крайней мере так мне доложили. Атаковать ему пока не удалось, потому что, как известно, он не силен в стратегии.
      - Ему едва ли удастся перехитрить Ли, сэр.
      - Хорошо бы все мои военачальники были такими же умелыми.
      - Вы совершенно правы, сэр.
      Дэвис положил вилку.
      - Мы сейчас переживаем черные дни. Эта ужасная битва... при Геттисберге. И потеря Виксберга.
      - Но им не удастся сломить наш дух! - отозвалась Варина с другого конца стола.
      Президент, глядя на нее, поднял бокал.
      - Да, им не удается сломить наш дух, - согласился он. И взглянул на Дэниела:
      - И никакие северяне не смогут сравниться с такими бравыми бойцами, как наш доблестный полковник Камерон. Вы, надеюсь, скоро вернетесь в свой полк?
      Келли с удивлением заметила, что Дэниел несколько замялся, прежде чем ответить. Впрочем, ей, возможно, только показалось. Однако в голосе его сквозила глубокая усталость.
      - Да, сэр, я, конечно, скоро вернусь.
      Его взгляд - глубокий, задумчивый - остановился на Келли. Да, скоро она от него освободится. Если не считать ее брачных обетов.
      - За наших храбрых воинов в серых мундирах! - громко провозгласил кто-то. Гости поднялись с мест, зазвенели бокалы...
      Келли, воспользовавшись моментом, извинилась перед Вариной и вышла из столовой, чтобы побыть в уединении.
      Да, Дэниел скоро уедет.
      Мир поистине обезумел. Она закрыла глаза, покачивая Джарда. Совсем еще недавно она жила на маленькой ферме и мечтала всю жизнь прожить именно там. Изо дня в день она хлопотала по хозяйству, похоронила близких, но горе ей помогала перенести твердая вера в то, что они погибли за нерушимость Союза и свободу. За свободу, что была обещана конституцией великого государства, но все еще не была провозглашена. И жизнь Келли вела простую, понятную.
      А теперь - подумать только! - она сидит здесь в шелках и тафте, замужем за врагом. Более того, ужинает с президентом враждебного государства!
      Она судорожно сглотнула и тронула пылающие щеки. Пора возвращаться, а то Дэниел подумает, что она в данный момент шастает по дому президента в поисках секретных сведений.
      Джард спал. Она поднялась, собираясь вернуться в столовую. Двери справа были раздвинуты. Сделав шаг вперед, Келли вдруг почувствовала, что она не одна.
      У каминной доски, подперев голову руками и ссутулившись, стоял президент Конфедерации. На лице у него было выражение такой глубокой печали, что Келли, сама того не желая, прониклась острой жалостью к нему.
      Ощутив ее присутствие, президент оглянулся.
      - Я.., я весьма сожалею, - сбивчиво пробормотала Келли. - Миссис Дэвис сказала, что я могу воспользоваться ее швейной комнаткой. Конечно, это и ваша комната тоже, - неуклюже добавила она. - Извините, что я так неловко нарушила ваше уединение. Я не хотела, поверьте.
      Джефферсон с грустью посмотрел на нее и печально улыбнулся:
      - В этом доме вам всегда рады, миссис Камерон, где бы вы ни находились.
      - Но я нарушила ваш покой и очень сожалею, - начала она снова. - У вас было такое печальное лицо...
      - Не тревожьтесь. Я просто думал о солдатах.
      - О солдатах?
      - Да, о тех, кто погиб. Их так много. Я читал списки погибших и видел имена своих друзей. - Он встретился с ней взглядом. - С обеих сторон, миссис Камерон. С теми, против кого мы воюем, я долгие годы работал бок о бок до того, как все это началось.
      - Списки погибших всем нам причиняют горе.
      - Несомненно, миссис Камерон. У вас ведь есть родные в армии Союза?
      Откуда он знает? Вряд ли Дэниел сообщал о ней такие подробности.
      - Да, сэр, есть.
      - Трудно молиться за солдат, миссис Камерон, когда те, кто вам дорог, бьются друг против друга. Как Дэниел против своего брата. А теперь, возможно, и против ваших родных. Я всем сердцем сочувствую вам, миссис Камерон.
      - Спасибо, - торопливо поблагодарила она. Боже, какой он добрый, какой сердечный. Уж лучше бы он был напыщенным и холодным, каким его изображали неприязненно настроенные северяне. Вопреки всему она испытывала к нему симпатию.
      - Извините, что нарушила ваш покой, - неловко повторила она. - Видите ли, мой ребенок...
      - Вижу. И очень рад, что вы вместе. Вы позволите?
      К ее удивлению, он потянулся к малышу. Келли, чуть помедлив, приблизилась. Дэвис осторожно взял кроху на руки.
      Джард явно не возражал. Он внимательно разглядывал высокого мужчину в черном.
      - У вас очень красивый ребенок, миссис Камерон. Поздравляю.
      - Спасибо.
      Их разговор прервал странный звук - не то фырканье, не То сдавленный смех. Келли оглянулась. В коридоре, что вел к лестнице на верхний этаж, послышался шорох.
      - Кто там? - строго спросил президент.
      Напускная суровость его тона ничуть не напугала очаровательную девочку, стоявшую на пороге комнаты. Озорные глазки ee сверкали, но руки были скромно заложены за спину.
      - Это Маргарет, моя старшенькая, - объяснил президент Келли, и выражение его лица необычайно смягчилось. - Юная леди, вы должны быть в постели, - сказал он сурово.
      Маргарет, которой это было прекрасно известно, потупила глазки, улыбнувшись очаровательной умоляющей улыбкой.
      - Но, папа, здесь такой хорошенький ребеночек! Можно мне на него посмотреть?
      - Ты должна попросить разрешения у миссис Камерой, - отозвался Дэвис.
      Келли невольно подумала, что этот могущественный и известный человек ничем не отличается от прочих смертных. У него, к сожалению, а может быть, к счастью, есть своя ахиллесова пята - дети.
      Маргарет, улыбнувшись совсем как Варина, вежливо спросила:
      - Вы позволите, миссис Камерон? Я только погляжу на него, можно?
      - Конечно, - улыбнулась Келли.
      Дэвис с Джардом на руках опустился на одно колено.
      Маргарет прикоснулась рукой к щечке малыша, и тот радостно загукал.
      - Я умею обращаться с детьми, миссис Камерон. Видите ли, я был старшим ребенком в семье, - сообщил президент и обратился к дочери:
      - А теперь возвращайся в кроватку, пока нас не застукала мама!
      Маргарет с лукавой улыбкой помчалась по коридору. Прежде чем подняться наверх, она обернулась и мило поклонилась Келли, потом поднялась по лестнице и скрылась за дверью.
      - Наверное, я недостаточно строгий отец, - задумчиво произнес Дэвис.
      - Какая очаровательная девочка, сэр!
      - Спасибо. - Он передал малыша на руки Келли. - Нам пора возвращаться. Моя жена беспокоится за мое душевное состояние. А ваш муж наверняка теряет покой всякий раз, когда вы исчезаете из поля зрения.
      "Да уж!" - поморщившись, подумала Келли. Дэниел боится, как бы она не причинила вреда его обожаемой Конфедерации.
      Взяв гостью под руку, президент повел ее в столовую.
      - Сожалею, дорогая, что вам приходится находиться здесь, так сказать, на вражеской территории. Война так все усложнила! Враги нередко являются моими друзьями. Вполне возможно, что в конце концов вы станете настоящей виргинкой. В любом случае не стоит считать этот дом вражеским станом. Приходите к нам, когда пожелаете. Наша дверь для вас всегда открыта.
      - Благодарю вас, - сказала Келли и встретилась взглядом с Дэниелом. Он, видимо, и в самом деле не отрывал глаз от входа с того самого момента, как она вышла. Подозрительно прищурившись. Камерон встал и, обойдя стол, усадил Келли на место.
      Она скромно улыбнулась в ответ на его вопросительный взгляд, и ужин продолжался своим чередом.
      В тот вечер из-за больших потерь в сражении никаких оживленных разговоров за столом не велось.
      Где-то армия Мида преследовала Ли. Армия Союза, хотя и продвигалась довольно лениво, все же снова обирала и без того обобранную виргинскую землю. Сама Виргиния к этому времени распалась на две части, после того как западные графства проголосовали за присоединение к Союзу и вошли в его состав в качестве отдельного штата. Поговаривали, что в Харперс-Ферри, например, население проголосовало за отделение от Виргинии и выход из Конфедерации только лишь потому, что за ходом голосования следили вооруженные янки.
      Но это были всего лишь слухи, никто ничего не знал наверняка.
      Однако было ясно, что боевой дух южан отнюдь не сломлен. Для этих гордых людей слово "честь" не было пустым звуком. Иногда, особенно рядом с Дэниелом, Келли интуитивно чувствовала, что существует неосязаемое нечто, за которое они борются. Это сплачивало их даже тогда, когда они несли потери.
      Это, равно как н талантливость их генералов, придавало им силу в борьбе, даже когда северяне подавляли их численным превосходством. И помогало им выстоять, несмотря на проигранные сражения.
      "Это же, - думала Келли, - поможет им сохраниться как народу, когда ужасная война закончится".
      Несмотря на поражения, которые сейчас терпели мятежники, они все же вполне могли одержать победу. Если не на поле боя, то уж на политической арене несомненно.
      Война изменила сложившиеся традиции приемов. Никто уже не протестовал, когда текущая ситуация обсуждалась в присутствии дам. Поэтому Келли имела возможность послушать различные мнения и предположения.
      Маклеллан, или Маленький Мак, генерал, который нередко приводил в ярость Линкольна своим нежеланием выступать против Ли, теперь проявлял активность на политической арене. Если бы его избрали президентом Соединенных Штатов, он бы предпринял переговоры о мире.
      Однако до выборов оставался еще целый год.
      У Линкольна же на счету теперь было несколько крупных побед. Впрочем, Юг снова поднимется. Югу и раньше удавалось восставать из пепла.
      Келли подняла глаза и встретила тревожный взгляд Дэниела.
      - Скажите, а что думаете вы, миссис Камерон? - услышала она вдруг.
      Келли с удивлением взглянула на говорившего, а морской офицер продолжил:
      - Разве можем мы проиграть, пока у нас есть такие доблестные воины, такие отважные кавалеристы, как ваш супруг? Говорят, он способен за день покрыть расстояние более чем в пятьдесят миль, произведя разведку в тылах янки! С такими, как он, мы непобедимы! Как вы считаете, миссис Камерон?
      Взоры всех присутствующих обратились к ней. Война вдруг снова опалила ее своим огнем.
      Раньше она, возможно, бросилась бы в бой. Но сегодня...
      Сегодня ее враги перестали быть чем-то отвлеченным. Перед ней во плоти предстали люди любезные, добрые, гордые, с сильно развитым понятием о чести и долге.
      Эти люди любили детей.
      Она скромно улыбнулась и снова встретилась взглядом с Дэниелом.
      - Я полностью согласна с тем, что мой муж - великолепный кавалерист, выпалила Келли.
      Присутствующие добродушно рассмеялись. Острый момент миновал. Разговор за столом возобновился.
      Камерон не спускал с нее задумчивого взгляда. Похоже, в его глазах даже мелькнуло одобрение.
      Она ведь и не сдалась, но и не ринулась в бой.
      С некоторым удивлением она вдруг сообразила, что именно этого он, возможно, и хотел.
      Ужин подошел к концу. Мужчины закурили сигары и теперь наслаждались бренди; дамы, закрыв раздвижные двери, восхищались настоящим английским чаем, который прислал, несмотря на блокаду, один из близких друзей Варины.
      Келли вновь почувствовала себя неуютно, ощутив за спиной любопытные взгляды.
      Но теперь никто не решался высказываться о ней неодобрительно. Дамы передавали Джарда с рук на руки и без конца давали ей всякие полезные советы.
      Наконец подошло время прощаться. Варина постаралась задержать Келли, и вот в доме из гостей остались только они с Дэниелом.
      Под каким-то предлогом миссис Дэвис увела Келли в швейную комнатку. Там на полу стояла пара красных атласных туфелек, которые точь-в-точь совпадали по цвету с цветочками, украшавшими ее платье.
      - Эти туфельки идеально подходят к вашему платью, - заявила Варина.
      Келли покраснела.
      - Но я не могу их взять. Извините.
      - Лучше примерьте. Говорят, наши солдаты воюют босиком, и у меня сердце разрывается от горя, ибо я бессильна что-либо сделать. Позвольте мне обуть хотя бы жену одного из моих лучших друзей. Вы меня очень огорчите, если откажетесь.
      Келли со вздохом смущения примерила одну туфельку. В самый раз.
      - Но я не могу... - снова начала она.
      - Это мой свадебный подарок! - отрезала Варина.
      Келли ничего не успела возразить, поскольку супруга президента тут же открыла дверь в холл, где разговаривали Дэвис и Дэниел.
      - Я слежу за ситуацией, - сказал Дэвис, - и если здесь станет опасно, придется эвакуировать Варину и детей. А вы по дороге домой держите ухо востро. Нет никакой гарантии в том, что на полуострове не появится враг.
      - Я буду осторожен, сэр.
      - Можете оставить миссис Камерон в Ричмонде, - предложила Варина. - В случае необходимости она могла бы поехать на юг вместе со мной.
      - Не стоит, - отозвался Дэниел, внимательно глядя на Келли. Его подозрительный, настороженный взгляд заметила одна лишь жена. - Ну что ж, до свидания, сэр, огромное спасибо за этот вечер, - сказал он Дэвису. - Мы уезжаем на рассвете, переночуем в Уильямсберге, а на следующий день, если повезет, доберемся до дома.
      Он поцеловал в щеку Варину и пожал руку президенту.
      Чета Дэвис пожелала Келли доброй ночи и расцеловала ее.
      Келли с Дэниелом поспешили к экипажу, где их давно уже ждал Бен.
      Несколько минут они сидели молча. Келли отодвинулась от мужа подальше, потому что ей было не по себе от его испытующего взгляда.
      - Кто бы мог подумать, миссис Камерон! Вы прекрасно вели себя в течение всего вечера!
      Какой гадкий тон!
      - Я это делала нарочно, чтобы удобнее было выведать секреты Конфедерации, - сказала она язвительно.
      И напрасно. Дэниел тотчас впал в ярость.
      - По крайней мере, мадам, вы ведете себя вежливо, - еле сдерживаясь, заметил он.
      - Разве я осмелилась бы вести себя по-другому?
      - Конечно, нет. - Даже в темноте она почувствовала, как потемнели его глаза. - В противном случае я просто извинился бы перед присутствующими, отвел бы тебя на конюшню и как следует проучил с помощью кнута.
      Она вздрогнула и приготовилась к отпору.
      - Думаю, вы не посмели бы так поступить, полковник Камерон! Все были бы возмущены вашим поведением, плохими манерами и невоспитанностью!
      - Возможно, собравшихся шокировало бы поначалу, но в конце концов они пожалели бы меня, решив, что из-за невзгод военного времени я повредился умом.
      Келли с вызовом распрямила плечи.
      - Можешь говорить что угодно. Ты меня не запугаешь.
      - И не собираюсь. Не стоит меня бояться, любовь моя, потому что я перехожу к действиям без предварительного предупреждения.
      Они подъехали к дому. Крепко прижав Джарда к груди, Келли выпрыгнула из экипажа, прежде чем Бен или Дэниел успели ей помочь.
      - Сумасшедшая! - крикнул Камерон. - Ты же могла упасть, могла уронить ребенка!
      Она обернулась уже у самой двери:
      - Я привыкла заботиться о ребенке в самых трудных условиях. Что остается делать, если его отец решил тащить малыша через всю объятую войной страну?
      И Келли торопливо вошла в дом и поднялась по лестнице.
      Так! Она захлопнет перед ним дверь гостевой комнаты и запрет ее на задвижку. Пусть только попробует взломать!
      Напрасно она надеялась: он нагнал ее на верхней лестничной площадке.
      - Что такое? - сухо спросила она.
      К ее удивлению, он галантно отвесил ей слегка насмешливый поклон:
      - Я всего лишь хотел, мадам, поблагодарить вас за то, что сегодня вечером вы так хорошо вели себя в окружении врагов.
      Кто знает, может быть, со временем нам удастся превратить вас в нашу сторонницу?
      Окинув его внимательным взглядом, она заметила блеск в его синих глазах. Да, ее муж - великолепный воин. И обаятельный мужчина. И больше всего ей хотелось бы сейчас протянуть к нему руки и очутиться, в его объятиях, ведь они только что поженились!
      А потом шепотом умолять его любить ее и забыть о том, что они враги. Ей так не хотелось оставаться в темноте одной!
      Но ведь как только забрезжит рассвет, они снова станут врагами.
      - Я не могу стать вашей сторонницей, - тихо проговорила она. - Просто потому, что вы не правы, сэр. Да ты и сам знаешь, Дэниел. Знаешь, что быть хозяином другого человека - белого, черного, хоть красного - противоправно.
      Вспомни, в своем завещании Джордж Вашингтон освободил своих рабов! А он был виргинцем, Дэниел. И он понимал, что рабство - это не правильно.
      Камерон пристально посмотрел на свою жену, высокий, статный и такой гордый, как само "правое дело" южан.
      И вновь весьма галантно поклонился:
      - Доброй ночи, мадам.
      Можно было не запирать дверь на задвижку. Сегодня их брачная ночь, а он только что от нее ушел.
      Глава 23
      Ничто из виденного Келли до сих пор не подготовило ее к встрече с Камерон-холлом.
      Они подъезжали к нему на закате. Дом стоял на холме, и лучи заходящего солнца причудливо освещали изящные белые колонны на фасаде. На крыльцо выходила массивная двустворчатая дверь, и начищенные до блеска медные заклепки так и горели на солнце.
      Келли с малышом на руках сидела за спиной у Дэниела все на том же гнедом жеребце и, чуть наклонившись вперед, пыталась заглянуть ему в глаза. Последние несколько миль он очень нервничал и сейчас пристально вглядывался в дом.
      По его просьбе Бен разбудил их на рассвете. Ей казалось, что он гнал с сумасшедшей скоростью, подъезжая к Ричмонду; теперь же она видела, что та скорость ничто по сравнению с бешеной гонкой к родному дому. В дороге они почти не разговаривали. До Уильямсберга ехали очень осторожно, поскольку в любую минуту можно было наткнуться на отряд янки, а прибыв в город, заночевали там в старой гостинице.
      Уильямсберг показался ей тихим унылым городком. Здесь совсем не осталось молодых мужчин, оживленных толп на улицах тоже не было. На кладбище позади епископальной церкви виднелись свежие могилы солдат Конфедерации. Поля вокруг опустели.
      Но гостиница была весьма уютной и очень чистой. Измученная Келли, поев, сразу же унесла Джарда наверх и прикорнула рядом с малышом.
      Дэниел же остался в баре с двумя старыми приятелями, вернувшимися с войны калеками: один - без левой руки, другой - без правой ноги. Келли показалось, что они немного перебрали виски, но она слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
      Заснуть она не могла и понимала причину своего беспокойства: скоро ей предстояло встретиться с семьей Дэниела. Конечно, она уже познакомилась с Джессом Камероном и нашла его человеком добрым и тактичным, но в поместье живет семья мятежников!
      Она побаивалась встречи с женщинами, потому что Дэниел почти ничего о них не рассказывал. Камероны по-прежнему выращивали хлопок и табак, и пока им удавалось выстоять, несмотря на то что совсем рядом не раз шли бои. Дэниел говорил ей, что дом очень старый - первый камень был заложен еще в начале XVI века.
      Келли ненадолго задремала, потом вдруг встревоженно вскочила. С чего он взял, что она останется в Камерон-холле, когда он снова уйдет на войну? Впрочем, стоит ей уехать, как он снова явится за ней. При этой мысли у нее мурашки по спине побежали. Он же предупреждал, что ей негде от него спрятаться.
      Придется написать братьям и молить Бога, чтобы письма" до них дошли. Надо объяснить им, почему она вдруг оказалась в самом сердце Конфедерации.
      Конечно, не стоит вдаваться в подробности; она, пожалуй, опустит эпизод с ужином у президента и миссис Дэвис.
      Хотя Джереми, возможно, понял бы ее.
      Келли взбила подушку и снова попыталась заснуть. Снизу доносились смех и громкие голоса. Черт бы побрал этого Дэниела! Ну что ж, судя по всему, они не смогут выехать рано утром.
      И пусть не приходит! Пусть не заявляет о своих правах!
      Вспомнив о сладком экстазе, охватившем ее у ручья, она закусила губу, поскольку не забыла также и о том, как быстро спустилась с небес на землю, увидев выражение его лица. Не любовь увидела она, а вожделение. О прощении он и не думал.
      Ну и не надо! Она его не предавала. Ей хотелось только понимания и доверия.
      Келли повернулась на другой бок. Пусть только посмеет прикоснуться к ней! Она будет сопротивляться изо всех сил.
      Однако после свадьбы с его стороны даже попытки к сближению не было. Он лишал ее возможности высказать все, что она думает о его супружеских правах!
      Наконец ее сморило. Далеко за полночь вернулся Дэниел.
      Проснувшись, она поняла, что он спал с краю, по другую сторону от Джарда. На подушке виднелась вмятина от его головы, Простыни еще хранили тепло его тела.
      Он был уже в брюках и надевал белую хлопковую рубашку.
      - Вставай. Я хочу выехать пораньше.
      Выехали они в повозке, но на первом же сторожевом посту их предупредили, что по главной дороге движется отряд янки.
      Дэниел решил, свернув с дороги, пробираться лесными тропами на коне.
      Все свои немногочисленные пожитки они оставили в повозке, в том числе и прекрасное белое платье с красными вышитыми цветочками.
      Келли не могла бы объяснить почему, но ей было безумно жаль свой свадебный наряд.
      - Не хватало еще, чтобы из-за платья мы попали в руки янки! - фыркнул Дэниел.
      Она пожала плечами.
      - Это вы, сэр, выросли в богатой семье и привыкли носить красивые вещи. А мне жалко.
      Да, платье было ей дорого. Это было первое элегантное платье за всю ее жизнь. И к нему так шли туфельки, подаренные ей Вариной Дэвис!
      Ладно, она переживет. Келли с Джардом на руках уселась позади Дэниела на гнедого жеребца.
      Проезжая лесными тропами вдоль реки, они наткнулись на развалины двух больших домов. В одном из них еще сохранилась лестница, которая теперь вела прямо в синее небо. Камерон долгое время глядел на развалины тяжелым взглядом и только потом двинулся дальше.
      И вот теперь их взорам открылся Камерон-холл во всей своей красе.
      Дэниел наконец облегченно вздохнул.
      - Вот он, дом, - произнес он и пришпорил коня. Не доезжая ярдов пятидесяти. Камерон спешился и, крикнув:
      - Кирнан! Криста! - побежал по дороге.
      Не прошло и нескольких секунд, как двери главного входа распахнулись. Придержав коня, Келли увидела, как навстречу Дэниелу выбежали две женщины.
      Брюнетка и рыжеватая блондинка.
      Обе женщины были молоды, свежи и очень миловидны.
      И обе, несомненно, очень любили Дэниела. Келли вдруг почувствовала себя здесь чужой. Женщины по очереди целовали и обнимали его, а он приподнял и закружил обеих. Все они смеялись и что-то без умолку говорили, сияя от счастья.
      Конь медленно приближался к дому. Келли нерешительно натянула поводья.
      И тут ее заметила блондинка.
      Келли с испугом взглянула на нее. Все-таки она здесь чужая.
      Но белокурая женщина улыбнулась ей широкой приветливой улыбкой и остановила свой взгляд на свертке в ее руках.
      - Ребеночек! - воскликнула она - Дэниел, ты привез ребеночка!
      Спустившись по ступеням, она моментально пересекла газон и подбежала к Келли.
      - Добро пожаловать! Я Кирнан Камерон, невестка Дэниела.
      - Здравствуйте. Я Келли... - Она не договорила, запнувшись, поскольку еще никогда не произносила своей новой фамилии. Впрочем, ей не пришлось ничего объяснять.
      - Келли моя жена, - сухо представил ее Дэниел с верхней ступеньки лестницы.
      - Жена?! - охнув от неожиданности, переспросила брюнетка. Однако сразу же взяла себя в руки. - Чудесно! Так, значит, это твой малыш, Дэниел? А ведь ты был дома перед Рождеством и ничего не сказал...
      - Криста! - быстро перебила ее Кирнан, вовсе не смутившись от услышанного. А вот Келли, как ни старалась, неловкости скрыть не смогла. Щеки у нее так и пылали. - Давайте-ка поможем Келли слезть с коня, проговорила Кирнан с лучезарной улыбкой. - Дэниел всегда был мастером устраивать сюрпризы!
      Камерон-младший подошел к коню и поставил жену на землю.
      - Осторожнее! - испуганно крикнула Кирнан.
      - Не беспокойся. Мы уже освоились в дороге, - откликнулся Дэниел.
      Кирнан немедленно протянула руки к малышу:
      - Можно?
      Не дожидаясь ответа, она схватила кроху и откинула пеленку с лобика.
      - Какие мы красивые! - восхитилась Кирнан и широко улыбнулась молодым супругам. - Боже мой, Дэниел, в этом ребенке сразу узнаешь Камерона, хотя он совсем еще маленький.
      Келли, сколько ему сейчас? Месяца два?
      - Да, около того, - ответил за нее Дэниел.
      - Какое сокровище! - заворковала Кирнан.
      - Но, Дэниел, ты ничего не сказал о жене прошлой осенью... - начала было Криста и, покраснев, замолчала.
      "Ну конечно, - подумала Келли, - теперь им обеим стало ясно, что мы с Дэниелом поженились значительно позднее, чем был зачат ребенок".
      - Боже мой, какая же я плохая хозяйка! - всплеснула руками Криста. Вы столько времени были в пути и, наверное, очень устали.
      - И проголодались, - добавила Кирнан, - н умираете от жажды. Дэниел, проводи свою жену в дом. - Она тут же пояснила Келли:
      - Мы, конечно, все, что могли, отдали на нужды армии, но нам все-таки повезло. У многих наших друзей сожгли дома, но сюда янки пока не добрались. Видимо, они обходили нас стороной, потому что мой муж - янки, но это уже совсем другая история. Входите. Оставь коня, Дэниел, Джиггер обо всем позаботится.
      Кирнан с малышом на руках повела Келли за собой.
      - Наверное, мой деверь долго здесь не задержится? - В голосе ее чувствовались искренность и тепло, и Келли оттаяла.
      - Наверное. Он спешит вернуться в полк.
      - Что ж, в таком случае надо сделать все возможное, чтобы это время вы провели как можно приятнее. Мы с Кристой не станем вам надоедать. Ладно, все по порядку! - Она распахнула двери в дом.
      Келли ступила в просторный холл. Расположенная в центре великолепная лестница вела на второй этаж, в галерею с фамильными портретами. У стен холла стояли кресла с вышитыми подушками а массивная двустворчатая дверь в глубине холла вела на заднее крыльцо, откуда открывался вид на реку. Эта дверь сейчас тоже была распахнута настежь. Келли успела разглядеть сквозь нее розарий за домом.
      - Джейни! Джиггер! - крикнула Кирнан.
      Тотчас распахнулась дверь слева, и из нее вырвался крошечный сгусток энергии в коротких штанишках.
      - Мама!
      - О Господи, - рассмеялась Кирнан, подхватывая мальчика на руки.
      Келли стояла как громом пораженная: она как будто увидела своего сынишку таким, каким он будет через год.
      - Джон Дэниел, - сказала Кирнан, - это твоя тетя Келли. И твой двоюродный братик. Как его зовут?
      - Джард, - отозвалась Келли.
      - Вот. Твой кузен Джард.
      - Кирнан, его пока совершенно не интересует никакой кузен, - вмешался в разговор подоспевший Дэниел. Он подхватил на руки брыкающегося мальчика и подбросил его в воздух, отчего малыш залился радостным смехом. - Боже мой, Джон Дэниел, как ты вырос! Джесс давно его не видел? - спросил Камерон-младший у Кирнан.
      Она кивнула.
      - С Рождества. Мы обсуждали с ним возможность моего переезда в Вашингтон, но он знает, что я никогда не привыкну к той жизни, да и у Джесса не будет времени навещать меня. - Она немного помолчала. - Я слышала, что он вернулся в Виргинию и сейчас передвигается вместе с армией Мида.
      - Может, я его и увижу, - беззаботным тоном проговорил Дэниел.
      - Умоляю, Дэниел, не надо. Чаще всего ты с ним встречаешься либо потому, что ранен, либо потому, что оказался в каком-нибудь жутком месте вроде тюрьмы!
      - Что правда, то правда, - хмыкнул в ответ Дэниел.
      Глядя на него. Келли лихорадочно гадала: что же он намерен рассказать своим домочадцам сейчас, когда они собрались здесь все вместе?
      Каковы бы ни были его намерения, сказать ему пока ничего не удалось, потому что неожиданно послышалось радостное фырканье.
      - Мастер Дэниел, вы вернулись!
      - Джиггер! - радостно воскликнул Камерон, раскрыв свои объятия высокому худому негру, который вошел следом за Джоном Дэниелом. Мальчик, оказавшись между двумя мужчинами, завизжал от восторга.
      - Прекрасно выглядишь. Джиггер! Похоже, ревматизм не сильно тебя мучает, а?
      - Нет, сэр. Летняя погода хорошо действует на мои кости.
      А вот вам, сэр, надо бы отдохнуть!
      - Да уж, - согласился Дэниел.
      Негр, наморщив лоб, взглянул на Джарда, которого Кирнан все еще держала на руках, потом перевел взгляд на Келли.
      - Боже милостивый! Да вы никак привезли домой жену, сэр? И еще одного маленького? - Он вытаращил глаза от удивления. - Ну, сэр, в этом доме скучно не будет, вот что я вам скажу. - Он вдруг выпрямился и отвесил Келли почтительный поклон. - Добро пожаловать в Камерон-холл, миз Камерон!
      - Спасибо, Джиггер, - кивнула она.
      Слуга окинул ее оценивающим взглядом.
      - Думаю, новая миз Камерон наверняка сначала захочет принять ванну.
      - Правильно! - воскликнула Криста. - И у вас, наверное, не во что переодеться. Мы вроде бы одного размера. Надеюсь, вы не откажетесь воспользоваться моими вещами?
      - Вы не должны... - начала было Келли, но не успела она закончить фразу, как Кирнан воскликнула:
      - А вот и Джейни!
      Через черный ход в холл вошла высокая, очень привлекательная негритянка.
      - О Господи... Мастер Дэниел! - изумленно воскликнула она.
      Расплывшись в улыбке, ока радостно бросилась ему навстречу. У Келли сразу потеплело на сердце. Что ж, раз его любят все домашние, не может он быть хладнокровным негодяем или тем паче жестоким человеком.
      Она и сама любит его. И он, конечно, заслуживает восхищения.
      Нет! Только безумная может любить мужчину, который ее презирает.
      - Вот новость так новость! - Джейни так и замерла, во все глаза уставившись на Келли. - Жена! И ребеночек! Еще один мальчик! Мисс Кирнан, когда же здесь родится девочка, чтобы можно было наряжать и баловать ее?
      Кирнан смущенно рассмеялась:
      - Не смотри на меня так, Джейни. Я не видела Джесса с Рождества. Лучше уж попросить об этом Дэниела и его молодую жену.
      Келли стиснула зубы. Только бы опять не покраснеть! "Не смотрите на нас! - чуть не закричала она. - Мы ненавидим друг друга!"
      Впрочем, какое это имеет значение? Она согласилась стать его женой и просила оставить ее в покое. А на сей счет Дэниел никаких опрометчивых обещаний ей не давал.
      Он не сводил с нее глаз. Проверял, что ли, ее? А может, насмехался?
      - Дайте бедной женщине прийти в себя! - рассмеялась Криста. - Сначала ванна! Джейни, прошу тебя, позаботься об атом.
      - Будьте покойны, - кивнула Джейни. - Сейчас только ребеночка возьму...
      - Ну уж нет! - запротестовала Кирнан, крепко прижимая Джарда к себе. Джон Дэниел стал таким тяжелым, его теперь трудно держать на руках и нянчиться с ним. Я хочу как следует познакомиться со своим племянником.
      А ты, Дэниел, может быть, погуляешь пока с племянником?
      Келли, к тому времени, как ты искупаешься, и ужин будет готов.
      Как вам мой план?
      - Отлично, - восхитился Дэниел. - Юный Джон Дэниел, мы с тобой идем на прогулку.
      Джон Дэниел пока еще был не слишком многословен, но, похоже, очень любил своего дядюшку.
      - Гулять! - согласился он, обвив пухленькими ручонками шею полковника. И они удалились через черный ход.
      Кирнан улыбнулась Келли:
      - Я отнесу малыша в кабинет.
      - Ему, наверное, нужно сменить.., подгузники, - еле выдавила Келли.
      - Не волнуйтесь, миссис Камерон. Уж поверьте, у меня есть опыт с детскими подгузниками. Идите и спокойно занимайтесь своими делами! - весело отозвалась Кирнан.
      Она ушла, а Криста повела Келли вверх по лестнице, болтая о том о сем ласковым, доверительным тоном, как будто сама пригласила ее в гости.
      Келли задержалась у галереи наверху, с интересом разглядывая предков Дэниела. Некоторые из них были очень старыми.
      Все они были написаны маслом, кроме одного, в конце галереи.
      Оказалось, это семейная фотография. Красивая пара сидит на диване, между ними Криста в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Позади стоят Джесс и Дэниел. Оба в синих мундирах кавалерии США.
      - Хорошая фотография, правда? - тихо сказала Криста. - Ее сделали незадолго до войны. Говорили, что это одна из лучших работ мистера Брейди. Тогда еще были живы мама с папой. А Джесс с Дэниелом были в армии США. Я очень люблю этот снимок и всегда смотрю на него, когда долго нет вестей ни о том, ни о другом... - Она вдруг замолчала и всплеснула руками. - Ой! Я совсем забыла про ванну!
      Криста привела Келли в просторную комнату. Высокие окна во всю стену выходили на сад и реку за ним. У противоположной стены стояла кровать вишневого дерева, слева от которой находился большой камин. У окна стоял письменный стол и пара обитых бархатом кресел, а поодаль - два вместительных шкафа и сундучок в изножье кровати.
      Комната была очень уютная и удобная - с умывальником.
      Здесь явно жил мужчина. Дэниел.
      Ванну уже принесли, и молодой слуга-мулат наполнил ее водой.
      - Сейчас я принесу тебе все необходимое.
      Криста ушла и быстро вернулась с мылом и купальным полотенцем в сопровождении Джейни, нагруженной целой охапкой нижних юбок, панталончиков, чулок и платьев. Вещей было так много, что Келли было запротестовала, но Криста отмела все протесты:
      - Мне просто некуда в них ходить. До войны я была весьма легкомысленной особой, непростительно жадной до нарядов. Впрочем, теперь я даже рада этому. - Она рассмеялась и покинула комнату.
      Погрузившись в воду, Келли решила, что ей, по-видимому, здесь будет не так уж плохо.
      Она с облегчением вздохнула и вдруг снова насторожилась.
      Это комната Дэниела. Кто знает, когда ему вздумается сюда прийти? Закусив губу, она огляделась, примечая мелочи, на которые сначала не обратила внимания.
      На стене висели скрещенные сабли, по-видимому, старинные, времен Войны за независимость. И ферротип Дэниела - совсем еще юного, в военном мундире армии США. Наверное, в то время он был выпускником Уэст-Пойнта.
      На книжной полке возле кровати - несколько книг. Шекспир, Дефо, томик "Кентерберийских рассказов" Чосера. Еще небольшого формата "Справочник по маневренной тактике" и "Руководство по коневодству". Взгляд ее задержался на ферротипе, где Джесс и Дэниел, взявшись за руки, стоят у парадного входа.
      Она закрыла глаза. Разве смогли бы в этом доме пережить гибель одного из братьев? "О, Дэниел, не уходи на войну!" - захотелось крикнуть ей.
      Но что толку? Даже если бы он любил ее, даже если; бы обожал, он ни за что не остался бы здесь.
      "Я люблю его, - подумала она. - Нет! Он мне не верит и причинит еще большую боль. Надо держаться от него подальше и держать сердце на замке. А потом он уйдет на войну".
      А что, если он не вернется?
      В смятении она выбралась из ванны. Быстро вытерлась и принялась рассматривать дары Кристы. Вот серебристо-серое дневное платье с кремовыми и черными кружевами. Она осторожно коснулась отделки и начала одеваться. Криста позаботилась буквально обо всем: чулки, подвязки, панталончики - все это было впору. Келли неуклюже затянулась в корсет, потом надела платье. Сидит прекрасно!
      И все же ей хотелось бы вернуть свое белое платье. Может быть, потому что его подарил Дэниел, а может, потому что оно было свадебным и к нему так шли туфельки, подаренные Вариной?
      Впрочем, что грустить? Платья все равно больше нет, а у нее теперь столько роскошных вещей, сколько не было за всю ее прежнюю жизнь.
      Осторожно выскользнув в коридор, Келли спустилась по лестнице и подошла к черному ходу. Оттуда слышались голоса.
      Кирнан и Дэниел разговаривали о ней.
      - Дэниел, поверь, я не хочу вмешиваться в твою жизнь, но...
      - В чем дело, Кирнан? - с усмешкой спросил он. - Выкладывай и вмешивайся сейчас же, потому что в конце концов все равно вмешаешься.
      - Ну ладно. Откуда она?
      - Из Мэриленда.
      - Вы на самом деле женаты?
      - Да.
      - Она хочет здесь жить?
      - Нет.
      - Прекрасно! Ты возвращаешься на войну и оставляешь нас с женщиной, которая всех нас презирает!
      - Она презирает не всех, только меня, - ответил он. В голосе его сквозила глубоко скрытая обида.
      Келли до боли закусила губу: нехорошо стоять здесь и подслушивать. Надо бы как-то заявить о себе.
      - А этот ребенок... Дэниел, ты не...
      - Ну?
      - Ты не заставил ее силой? Я имею в виду...
      - Не изнасиловал ли я ее? Ах, Кирнан, Кирнан! Ты ведь так давно меня знаешь!
      - Извини, Дэниел. Ребенок просто красавец! И черные волосы, а эти глаза - настоящий Камерон!
      - Сам знаю.
      - Дэниел, ты заставил ее приехать сюда из-за ребенка?
      - Он мой сын.
      - И ее сын тоже!
      - А она моя жена, Кирнан! - воскликнул он, теряя терпение. - Кирнан, одному Богу известно, сколько заключается браков, когда жених и невеста почти не знают друг друга. Так вот и у нас брак не по любви. И все же она моя жена.
      - Ну, скажу тебе, ты заполучил потрясающе красивую женщину! Такой красавицы я в жизни не видывала!
      Дэниел хмыкнул:
      - Да, она очень красива. И умеет околдовать человека, используя свою красоту. Знай, Кирнан, моя жена способна на коварство.
      - Куда ты? - встревоженно спросила Кирнан, когда Дэниел сделал попытку уйти.
      Келли в панике бросилась в коридор.
      Уже стемнело. Она прислонилась к стене и закрыла глаза, пытаясь унять забившееся в страхе сердце. Почувствовав рядом чье-то присутствие, она открыла глаза и увидела перед собой Дэниела.
      Он уже успел вымыться и побриться, о чем свидетельствовали его влажные волосы и щеки. От него исходил запах чистоты и свежести, но глаза блестели адским блеском, и когда он приблизился, она чуть не вскрикнула.
      - Вот те раз! Не ожидал встретить вас здесь, миссис Камерон.
      Она вздернула подбородок и вопросительно подняла брови.
      - Неужели? Может, мне запрещено выходить из комнаты, сэр? Если так, то вам следовало бы меня предупредить.
      - Осторожнее, миссис Камерон, не то действительно останетесь в заточении в своей комнате.
      - У меня нет комнаты, она твоя.
      - В своей комнате я храню многое из того, что принадлежит мне, ухмыльнувшись, заметил он.
      Келли попыталась пнуть его, но он ловко увернулся, рассмеявшись, схватил ее за руки и неожиданно привлек к себе.
      - Ужинать я здесь буду всего один раз. И я хочу, чтобы ужин запомнился мне как приятное событие.
      - Может быть, мне притвориться, что у меня болит голова, и тогда тебе не придется опасаться никаких неприятных неожиданностей.
      - Нет, дорогая женушка, не выйдет. Если ты скажешься больной, я сочту своим долгом быть с тобой. И мы будем вынуждены провести долгие часы один на один.
      - Ужин - вообще-то звучит заманчиво, - задумчиво сказала Келли.
      Дэниел взял ее за руку. Теплая волна пробежала по всему ее телу.
      Из-за туч вышла луна и осветила их обоих.
      - Ты необычайно красива, - тихо проговорил он.
      Келли так и застыла на месте.
      - Ты так думаешь? - шепнула она, желая заключить перемирие.
      - Да. У нас одна ночь, любовь моя. Всего одна ночь.
      Теплая волна набежала снова.
      Она так и не поняла, что заключалось в его словах: угроза или обещание?
      Глаза 24 Порой Дэниелу даже удавалось забыть о войне.
      В памяти всплывали такие теплые, такие милые сердцу эпизоды прошлого, что он забывал о скудном армейском пайке из червивых продуктов, о босых, одетых в лохмотья солдатах, о криках умирающих на поле боя и вслушивался в милые звуки мирной домашней жизни.
      Как, например, сегодня.
      Старшие ребятишки, Патрисия и Джейкоб Миллер, не стали садиться за стол со взрослыми, а решили поиграть с Джоном Дэниелом Большой дубовый обеденный стол отодвинули в дальний конец комнаты, из кухни принесли маленький квадратный столик и накрыли его белоснежной скатертью. Достали заветное столовое серебро Камеронов и сверкающий ирландский хрусталь. Женщины с помощью Джейни и Джиггера устроили настоящий банкет.
      Из мясных блюд была только ветчина, но к ней подали такие овощи и фрукты, которые удовлетворили бы вкус самого взыскательного гурмана. Дэниел сейчас с изумлением разглядывал апельсин, а Кирнан весело рассказывала ему, что всего неделю назад в их доке стояло контрабандное судно, которое регулярно забирает кое-какую продукцию, выращенную на их плантации, в обмен на другие товары. Капитан только что побывал во Флориде, откуда и привез чудесные фрукты.
      Келли тоже разглядывала апельсин с каким-то благоговейным трепетом, и Дэниела неожиданно охватило непонятное чувство собственной вины и восхищения.
      Может быть, он и в самом деле не имел права тащить ее через линию фронта? Подвергать опасностям и всяческим лишениям? А она ведь ни разу не пожаловалась.
      Он задумчиво, правда, не без аппетита жевал ветчину.
      Мужества ей не занимать. Он с самого начала восхищался этим ее качеством. Из-за этого он так стремительно и безоглядно в нее влюбился. Из-за этого вернулся за ней с кукурузного поля. Из-за этого янки избили, унизили его, заковали в цепи и бросили в тюрьму.
      А вдруг она действительно спасла ему жизнь? Если бы не проклятая война, он мог бы ей поверить. Ему так хотелось ей поверить.
      Келли произвела на свет удивительного малыша, которого сейчас укачивает Джейни. Джарда Камерона. Его сына. Здорового, красивого мальчишку.
      У Дэниела защемило сердце. Как же здорово чувствовать себя отцом! Он всегда любил детей, всем сердцем любил своего племянника, как любил Джесса и Кирнан.
      Но он и представить себе не мог, какое удивительное чувство он испытает, глядя в небесно-синие глазенки Джарда, чувствуя его крошечные пальчики на своей руке.
      И вот все они здесь. Он хотел, чтобы его сын был дома.
      Возможно, затея поначалу могла показаться безумной, но он не собирался оставлять сына с Келли.
      Почему? Из чувства мести?
      Возможно. А может, он просто хотел видеть его в Камерон-холле. И не женился, чтобы причинить ей боль. А она все равно поехала с ним. И ни разу не заговорила о женитьбе. Это он предложил ей выйти за него замуж.
      Дэниел окинул взглядом всех присутствующих. Любой мужчина на его месте подумал бы, что попал в рай. Сестра, Криста, с кожей цвета слоновой кости, черными волосами и синими камероновскими глазами просто восхищала своей красотой. Кирнан - эта еще ребенком была настоящей красавицей с классическими чертами лица и пшеничными волосами, чуть тронутыми золотистой рыжиной.
      А между ними сидела Келли, хрупкая, изящная, с классическим овалом лица и настоящими озерами серых глаз, изогнутыми, словно лук Купидона, губками и блестящими золотисто-каштановыми волосами, по цвету соперничающими с солнечным закатом. Сейчас на ней было серебристо-серое платье, цвет которого, гармонируя с ее глазами, делал их еще глубже, темнее и загадочнее.
      "Она красива в любом наряде, - подумал он, - ив белом свадебном платье с вышитыми красными цветочками, и в этом, серебристо-сером".
      А как она расстроилась, когда пришлось оставить платье в повозке! Наверное, даже белое свадебное платье, в котором она впервые выходила замуж, не могло сравниться с этим по красоте и изяществу.
      Дэниел никогда не замечал, чтобы она стремилась к роскоши. Она вообще была очень стойкой и выносливой - будь то обстрел, бедность, голод или другие лишения.
      О это ангельское лицо! Однажды он уже попался на эту удочку и выставил себя полным дураком, поверив ей и полюбив.
      Заметив его изучающий взгляд, Келли покраснела и положила апельсин на стол. Затем выпрямилась и расправила плечи, как будто приготовилась к обороне.
      А что ей оставалось делать? Разве он баловал ее добрым словом?
      Но что говорить? Сказать ей правду? Я, мол, люблю тебя, Келли, люблю всем сердцем? Я делал вид, что женюсь на тебе из-за Джарда, а на самом деле мне нужна ты?
      Мне много раз хотелось обнять тебя и высказать все, что у меня на сердце. А потом услышать твой ласковый шепот, ощутить твое горячее тело.
      Женщины разговаривали. Криста, Кирнан и Келли, которую искусно вовлекали в разговор. Дэниел заметил, как она оживилась, рассказывая о своих братьях.
      У нее была чудесная улыбка, а смеялась она так заразительно!
      И он так хотел ее любить. Его останавливал лишь страх: он боялся, что своими руками убил их любовь, боялся, что не сможет доверять ей, по крайней мере пока вокруг бушует война.
      Дэниел отодвинул стул и встал из-за стола. Три пары испуганных глаз обратились в его сторону.
      - Прошу прощения, леди, - сказал он подчеркнуто, с южной протяжностью в голосе, - я, пожалуй, выйду на крыльцо и выкурю сигару.
      Слегка поклонившись, он повернулся, намереваясь уйти.
      - Но, Дэниел... - начала было Криста и вдруг осеклась.
      Наверное, Кирнан как следует пнула ее ногой под столом.
      Сестра наверняка обиделась. Он так мало времени уделил им, что можно было подумать, будто он их избегает.
      Опершись о перила, он окинул взглядом сад с розарием - красивый и несколько призрачный в лунном свете. За садом к реке, в водах которой отражалась луна, спускался травянистый склон. Какая красота! И какой покой... Здесь его дом, и ему очень не хотелось снова уезжать.
      Вдали виднелось семейное кладбище. Дэниел немного помедлил, потом, чиркнув спичкой о подошву сапога, закурил тонкую манильскую сигару и с удовольствием затянулся.
      Затем медленно побрел в сторону кладбища.
      Лето выдалось жаркое и влажное. Но здесь, каким бы жарким ни был день, к ночи поднимался свежий ветер. И как же приятно просто так, не спеша идти в темноте!
      По традиции дом должен перейти к Джессу, как к старшему сыну, но его всегда больше интересовала медицина, тогда как Дэниел прекрасно разбирался в земледелии и животноводстве. Братьев нисколько не беспокоило, кто станет хозяином плантации, они оба ее любили. А у семьи было гораздо больше домов, чем им когда-либо потребуется. Их матери принадлежали обширные владения в штате Миссисипи, а бабушка принесла в семью плантацию под названием Стирлинг-холл. У Кирнан был собственный дом, который стоял чуть выше по течению реки. Да уж, домов и земли им всем хватало.
      Сейчас они были богаты, но война могла многого их лишить.
      А что, если какой-нибудь отряд янки, которому нет дела до авторитета полковника Камерона, появится в этих местах и сожжет Камерон-холл дотла?
      В конце концов здесь может появиться отряд - не имеет значения, мятежников или янки, - который оберет их до нитки, оправдывая свои действия необходимостью конфискации на нужды армии! Они ведь тоже производили конфискацию в Пенсильвании и Мэриленде.
      Вот и кладбище. Призрачный лунный свет освещал белые могильные камни. Над землей после жаркого дня поднимался туман, и казалось, мраморные ангелы, украшавшие надгробия, вот-вот закружатся в танце.
      Дэниел прошел сквозь калитку и подошел к могилам отца и матери.
      - Кто прав, папа? Джесс и Келли, которые убеждены в правоте одной стороны, или Кирнан, Криста и я, которые всем сердцем на стороне мятежников? - прошептал он. - Возможно, рабство - это противозаконно, но разве не так же противозаконно, когда одна часть людей поучает другую, как следует жить? Со временем южные штаты сами стали бы освобождать рабов, они, возможно, проголосовали бы за отмену рабства. Говорят, Вермонт некоторое время назад отменил рабство на своей территории. Черт возьми, папа, почему Томас Джефферсон не решил этот вопрос, когда писал конституцию? Так нет, отцы-основатели взвалили его решение на наши плечи!
      А теперь мы день и ночь убиваем друг друга. Я решил идти с Виргинией, папа. Я так понимаю свой долг. А Джесс предпочел быть с северянами. А теперь еще и Келли...
      Она понравилась бы отцу. Ему понравилась бы ее сила духа и очаровала бы прекрасная улыбка, которая играла на губах всякий раз, когда она смотрела на Джарда.
      - Да, теперь еще и Келли! - произнес он вслух. - Откуда мне знать, что на самом деле у нее на сердце, папа? Как снова обрести доверие к человеку? Я хотел бы ей верить, но боюсь. Я причиняю ей боль и, видит Бог, причиняю боль себе.
      И даже если она когда-то любила меня, я умудрился превратить эту любовь в пепел.
      Дэниел вдруг улыбнулся и зашагал назад. Он и сам не знал, что надеялся здесь найти, но, как ни странно, обрел решимость.
      Пройдя мимо коптильни и прачечной, мимо стоявших рядами домиков бывших рабов, он подошел к конюшне. Прошелся вдоль стойл, в которых находились лошади, на ходу разговаривая с ними и осматривая одну за другой.
      Красивый жеребец, которого он умыкнул у янки, был вполне приличным конем, но на войну он возьмет не его, а одного из тех, кого сам вырастил и объездил.
      Остановившись, он печально вздохнул, вспомнив о тех животных, что убили под ним. Выбрав высокого черного жеребца по кличке Зевс, потрепал его по морде.
      - Может, на сей раз нам с тобой больше повезет, старина? - Зевс был арабским полукровкой с характерным для породы чашеобразным носом и отстающим от крупа хвостом. В холке он достигал чуть ли не ста семидесяти сантиметров. - Янки будут гоняться за мной хотя бы для того, чтобы заполучить тебя, старина. Впрочем, они так или иначе будут гоняться за нами. Но об этом мы подумаем завтра. А сегодня... сегодня мы с тобой отправимся на прогулку.
      Он взнуздал я оседлал коня, вскочил на него и был таков.
      Лунный свет освещал ему путь.
      Объехав плантацию, Дэниел еще раз подивился тому, как успешно справляются с хозяйством Криста, Кирнан и близнецы.
      Теперь он двигался вдоль реки, стараясь вобрать в себя и запомнить все, что видел, все запахи земли и летней зелени.
      У него была цель, и примерно через час он наткнулся на грубую повозку, что они бросили. Покопавшись в темноте среди оставленных в ней пожитков, Дэниел нащупал коробку со свадебным платьем Келли, сунул ее под мышку и снова вскочил в седло.
      Когда он вернулся, в доме стояла тишина. В столовой уже никого не было.
      Он поднялся по лестнице с коробкой в руках и толкнул дверь своей комнаты.
      Ах чертовка! Она заперлась от него!
      Ему захотелось сию же минуту выломать дверь, но он сдержался. Нет, еще не время. Если она сейчас лежит без сна, то пусть себе пока помучается в догадках.
      И вообще надо же наконец научиться сдерживать себя!
      Дэниел снова спустился по лестнице, прошел в кабинет и, отодвинув кресло, уселся, задрав ноги на стол.
      У него была единственная ночь под крышей родного дома, а он почти целиком провел ее в седле!
      Надо же, Келли заперлась от него в спальне! Ну ничего, это мы еще посмотрим! Он не давал ей никаких обещаний, и ему, черт возьми, все равно, что о нем подумают домашние. Ладно, еще несколько минут, и он войдет в комнату.
      - Дэниел?
      Он вздрогнул, услышав свое имя, и, оглянувшись, увидел Кирнан.
      - Входи, - кивнул он.
      Усевшись за стол, она сложила руки на коленях, всем своим видом выказывая недовольство.
      - Что такое, Кирнан?
      - Ты вел себя довольно грубо.
      Дэниел пожал плечами.
      - Кирнан, уверяю тебя, моя жена предпочитает вашу компанию моей.
      - Ты уверен?
      - Полностью.
      - Дэниел...
      - Кирнан, я тебя очень люблю, - тихо сказал он, - но ты выходишь за рамки!..
      - Вот как? А я-то всегда считала, что у Джесса плохой характер.
      - Да, у него плохой характер. Просто ты теперь слишком редко видишься с ним и все плохое стерлось из памяти, - поддразнил он ее.
      - Дэниел...
      - Кирнан.
      - Ладно, не буду. Но если хочешь знать, твоя жена изо всех сил старалась не выказать, насколько неловко почувствовала себя, когда ее муж, у которого в распоряжении всего одна ночь, вместо того чтобы провести ее с женой, исчез куда-то прямо из-за стола. Она оказалась в дурацком положении, но, следует отдать ей должное, еще целый час продержалась молодцом. И лишь потом извинилась, сославшись на усталость, что неудивительно, хотя, думаю, она едва ли смогла заснуть от возмущения и горячего желания разорвать тебя на мелкие кусочки.
      Дэниел, приподняв бровь, искоса взглянул на Кирнан.
      - Меня вовсе не беспокоит состояние жены. Но тем не менее благодарю вас, миссис Камерон.
      - И ты не собираешься извиниться?
      - Нет, мадам, не собираюсь. Полагаю, жена обратила внимание на мое отсутствие. Голову даю на отсечение, что так оно и есть. Впрочем, я скоро поднимусь.
      Кирнан встала.
      - Ну что ж, в таком случае я считаю тебя упрямым ослом. Тем не менее хочу предупредить...
      - О чем же?
      - Я уложила обоих мальчиков в детской Джона Дэниела.
      Джон Дэниел вырос из колыбельки, а Джарду она в самый раз.
      Оба крепко спят. Думаю, тебе нелишне будет знать об этом. На всякий случай.
      - Спасибо, - тихо поблагодарил он.
      - Доброй ночи, Дэниел, - сказала Кирнан. - Ты знаешь, я тебя люблю. Она подошла сзади и, обняв его за плечи, поцеловала в щеку.
      Он поцеловал ее руку, лежавшую на плече.
      - Я тоже тебя люблю.
      Кирнан ушла, а он погрузился в раздумье.
      Они с Келли поженились. Он привез ее домой. Сейчас она наверху, в его комнате. Он ее муж и имеет полное право, тем более что скоро уезжает на войну...
      В дверях послышался какой-то шорох. Дэниел встрепенулся.
      Может быть, это она? Решила, так сказать, перенести военные действия на его территорию?
      Но это была не Келли. Раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянула Криста.
      - Дэниел!
      - Входи, - кивнул он.
      - Не угостишь сестренку бренди? - улыбнувшись, спросила она.
      Спустив ноги на пол, он достал графин и бокалы и ловко плеснул в них янтарной жидкости. И даже не стал делать замечание по поводу того, что леди не подобает требовать выпивку в столь поздний час.
      Ведь леди не подобает и работать, как это делала Криста, чтобы свести концы с концами.
      Обойдя стол, он подал ей бокал.
      - За настоящую Камерон среди нас, Криста. За ту, которая не дает угаснуть огню в домашнем очаге Камеронов!
      Криста улыбнулась:
      - Теперь поддерживать огонь в очаге твоего дома будут три женщины, Дэниел. Несмотря на то что ты ведешь себя непозволительно.
      Брат вздохнул:
      - И ты туда же? И почему каждый считает своим долгом вмешиваться в мои дела?
      Криста опустила глаза.
      - Ладно, не буду. По крайней мере сегодня. Ты мой брат, и я тебя люблю.
      Она вскочила с кресла и порывисто обняла его.
      - О Дэниел, я так рада, что ты здесь, и мне не хочется, чтобы ты уезжал! Каждый раз, когда один из вас покидает дом, у меня сердце разрывается от боли. Джесс не был дома уже больше года.
      Дэниел обнял ее и погладил по голове.
      - Шшш! Все будет в порядке.
      - Я тоже так думаю, но временами, Дэниел, мне становится страшно. Ничто и никогда уже не будет по-прежнему. Ничто и никогда.
      - Нет, все будет так, как было! Мы останемся прежними, Криста. Ведь мы же одна семья, и мы любим друг друга.
      - Да, ты прав. Если не считать того, что Джесс теперь очень далеко. Он все равно что за океаном, между нами глубокая пропасть!
      - Криста! - Он взял ее за подбородок и, повернув лицом к себе, заглянул в глаза. - Что происходит, сестренка?
      - Дэниел, я хочу выйти замуж. Можно подождать еще несколько месяцев, но не могу же я ждать вечно! Я очень люблю Лейма Макглоски и очень устала ждать и бояться! Если.., если ты благословишь меня, то мы наметим бракосочетание на июнь.
      Молю Бога, чтобы к тому времени закончилась война. Я так хочу, чтобы она закончилась! Но если война не закончится, Джесс будет далеко... А надо, чтобы он присутствовал...
      - Шшш, Криста, может, он приедет.
      - Или Кирнан съездит в Вашингтон, увидится с Джевсом , и обо всем ему расскажет.
      "Не стоит, - подумал Дэниел. - Кирнан не стоит лишний раз пересекать границу вражеской территории". Слишком многое янки знали, что все члены семьи Джесса - мятежники, включая и его жену. Такова уж была эта война. Хотя Джесс, насколько было известно Дэниелу, одно время подозревал Кирнан в том, что она шпионит в пользу мятежников, они пришли к согласию между собой.
      - Есть и другие способы поставить Джесса в известность, - заверил сестру Дэниел. - Я позабочусь об этом.
      - Он согласится, как ты думаешь?
      Дэниел усмехнулся. Да, кое-что все-таки война изменить не смогла. Криста хотела получить благословение Джесса. Так было принято, так было правильно.
      Но после их с Джессом скоропалительных женитьб, какое право братья имели советовать Кристе, что и как ей следует делать?!
      - Он возражать не будет.
      Сестра уткнулась ему в плечо.
      - Как же я устала, Дэниел! В Ричмонде произошел взрыв на военном заводе по чьей-то халатности, и там погибло более ста шестидесяти человек. - Она подняла на него полные слез глаза. - В основном женщины, которые там работали, потому что мужчины ушли на войну. И хотя теперь леди погибают так же, как и джентльмены, когда все это закончится, из жизни уйдет целое поколение молодых мужчин! Может быть, мы не правы, Дэниел? Может, зря мы начали это кровопролитие?
      - Мы не начинали кровопролития, Криста. Ни ты, ни я, ни Джесс. Нас подхватило этим ураганом, и каждый из нас сделал тот выбор, который считал правильным. Я очень надеюсь, что мы окажемся правы, и каждый день молюсь об этом. Мне остается только молиться, когда я вижу истекающих кровью и умирающих солдат. Когда я вижу, как солдаты ходят босиком по снегу, когда они ждут от меня приказаний, которые мне становится все труднее и труднее отдавать.
      - О, Дэниел, я не хотела расстраивать тебя!
      Он улыбнулся и нежно погладил ее по щеке.
      - Ты меня никогда не расстраиваешь. Вернее, больше не расстраиваешь. Правда, было время - давным-давно, - когда ты была настоящим маленьким чертенком.
      Криста усмехнулась.
      - Я позаботилась о новой военной форме для тебя, Дэниел. Сама пришила знаки различия и нашивки. И еще связала тебе чудесный пояс, а Патрисия отыскала новые перья для твоей шляпы.
      - Спасибо.
      Сестра поцеловала его в щеку.
      - Спокойной ночи, Дэниел. И не забудь, в июне ты должен быть дома, чтобы отвести меня к алтарю, если Джессу не удастся приехать.
      - А твой жених сумеет приехать на свадьбу?
      - Конечно.
      Послав ему воздушный поцелуй, она скрылась за дверью.
      Дэниел снова уселся в кресло и залпом осушил бокал бренди.
      Бедняжка Криста! Хоть она и предупредила их всех заблаговременно, но ни от него, ни от ее возлюбленного капитана дальнейший ход войны не зависел.
      "Господи, сделай так, чтобы война закончилась!" - подумал он.
      Но последнее время Господь, кажется, не прислушивался к их молитвам.
      Он налил себе еще.
      Обычно он не пьянел, но сегодня ему хотелось немного захмелеть.
      Что, черт возьми, ему теперь делать? Сидеть Здесь, теряя время, и безумно хотеть ее или броситься наверх, разбудить, встряхнуть и овладеть ею?
      У него вдруг перехватило дыхание, потому что сквозь приоткрытую дверь он увидел Келли.
      Она спускалась по лестнице, такая неземная, призрачная, словно облачко. Келли спустилась вниз, торопливо прошла по коридору. Ее золотистые волосы вспыхивали огнем, и что-то воздушное облаком взлетало вверх при каждом шаге.
      Эта одежда - произведение искусства из шелка и массы оборочек жемчужно-серого цвета - казалась призрачной в лунном свете. Наряд словно танцевал при каждом шаге женщины, а когда она остановилась, ему стал виден каждый изгиб, каждая соблазнительная ложбинка ее тела.
      Дэниел весь напрягся как пружина, но сидел не двигаясь и не отрывая от нее взгляда. Интересно, что она затеяла?
      Впрочем, нетрудно догадаться. Келли спустилась, чтобы убедиться, что он спит где-нибудь в другом месте, и чувствовать себя спокойно. Она заглянула в столовую, скользя, словно призрак в тенях, наполнявших ночной дом.
      Он наконец поднялся на ноги, и Келли, направляясь к лестнице, едва не наткнулась на него. Дэниел стоял, скрестив руки на груди.
      - Добрый вечер, миссис Камерон.
      - Добрый вечер, - холодно ответила она, намереваясь обойти его стороной и решив, по-видимому, поберечь силы для следующего сражения.
      Только сегодня у нее ничего не выйдет.
      Он схватил жену за руку и развернул к себе лицом.
      - Ты, кажется, что-то ищешь?
      - Да, - сказала она. - Я решила выпить рюмочку хереса, чтобы спокойно заснуть.
      - Ерунда! Тебе совсем не хочется хереса, и не это ты искала.
      Келли вырвала у него свою руку.
      - Похоже, о тебе то же самое не скажешь, - насмешливо парировала она, наморщив носик от запаха виски. Точь-в-точь знатная дама, впервые ступившая на грубую виргинскую землю и столкнувшаяся с неотесанным аборигеном!
      - Вы правы, миссис Камерон, я действительно пропустил пару бокальчиков. Но не тревожьтесь, я не пьян. - Он отвесил ей насмешливый поклон. - Офицер-южанин никогда не теряет чувства меры.
      Келли ничуть не сомневалась в этом, но ее волновало лишь одно: сейчас он был опасен.
      Она не могла позволить ему прикоснуться к ней. Слишком уж была уязвлена его дерзкой выходкой за ужином.
      - Так что же ты все-таки здесь делаешь? - спросил он.
      Похоже, его гнев не уступал по силе ее ярости. Ей вдруг стало неудобно при мысли, что он, возможно, побывал наверху и пытался открыть запертую дверь.
      - Я тебе сказала...
      - Нет, ты спустилась только лишь затем, чтобы убедиться, что я крепко сплю где-нибудь в кресле.
      - Не смеши меня, - отозвалась Келли. - Мне совершенно безразлично, где ты будешь спать.
      Он усмехнулся и шагнул к ней. Бежать! Но она не двинулась с места. Дэниел тотчас оперся руками о стену по обе стороны от нее.
      - Почему же в таком случае ты заперла дверь? - спросил он.
      - Разве я ее заперла?
      - Вот именно, мадам, заперли.
      Он так и сверлил ее своим горящим взглядом. Келли еще больше возмутилась.
      - Да, заперла! Я заперлась от самого неотесанного негодяя мятежника, каких еще свет не видывал, и сделаю это снова.
      Она оттолкнула его и попыталась убежать наверх, одним махом преодолев лестницу, и запереться в спальне.
      Не станет же он ломать дверь в собственном доме!
      Ворвавшись в комнату, Келли повернулась, чтобы закрыть дверь.
      Дэниел, однако, уже стоял на пороге и с грохотом распахивал дверь двумя руками. Келли с ужасом подумала, что шум, наверное, был слышен по всему дому.
      - Ты не имеешь права, - прошипела она сквозь зубы. - Совершенно никакого права...
      Но он уже приблизился к ней и вцепился в шелк и кружево изящного неглиже. Рывком развернув ее лицом к себе, муж заглянул ей в глаза. К своему полному смятению, она почувствовала, как огонь его синих глаз воспламенил ее дрожащее тело.
      Дэниел схватил жену за плечи и стал целовать.
      Целовать страстно, требовательно. И с каждым новым поцелуем рушились один за другим защитные барьеры, воздвигнутые ее гордостью.
      Келли тем не менее попыталась вырваться, но, услышав, как рвется по швам ее неглиже, замерла. Их взгляды снова встретились.
      - Это халатик Кристы! - возмущенно воскликнула она. - Ты же порвешь!
      - В таком случае сними его.
      В порыве гнева она сорвала с плеч изящное кружевное одеяние и, швырнув его на пол, предстала перед ним нагая, зато с гордо вздернутым подбородком.
      - Мы еще даже не обсудили...
      - Мы не будем ничего обсуждать! - резко оборвал он и сделал шаг ей навстречу.
      Она попятилась.
      - Нет, будем. Не рассчитывай на то, что можешь безнаказанно вламываться ко мне и вести себя подобным образом. Мог бы по крайней мере притвориться...
      - Притвориться?!
      - Ты приехал всего на одну ночь. Мог бы притвориться, что у нас нормальная семья. И если мы не безумно любим друг друга, то уж по крайней мере не презираем. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, и у тебя нет ни малейшего права...
      - f- Как бы не так! Мятежники делают все, что пожелают, миссис Камерон! - воскликнул он.
      - Нет, я ни за что не позволю...
      - Как же я забыл? Подобные сцены ты разыгрываешь только при определенных условиях.., только тогда, когда твои рафинированные благородные янки ждут рядом, притаившись где-нибудь в чулане. Не поискать ли мне их? Может быть, кто-нибудь прячется в шкафу в моей спальне?
      Келли застыла на месте и изо всех сил ударила его по щеке. И тут же едва не закричала от испуга, потому что, швырнув ее на кровать, он вытащил из пожен свою кавалерийскую саблю. Кончик сабли коснулся ее груди, и она вздрогнула от холода и страха.
      - Жаль, Келли, что я не могу располосовать тебя пополам. - Дэниел провел кончиком сабли по ребрам, затем вдоль живота. - Хорошо бы вскрыть эту красивую оболочку и заглянуть, что там делается в твоем сердце. Может, попробовать?
      Он замолчал. Она, дрожа всем телом, все-таки не отвела взгляда.
      "Что ты там обнаружишь, любовь моя? Что я люблю тебя, хочу и что мне нечем защищаться, когда ты воюешь со мной еще более жестоко, чем со своими врагами-северянами на поле боя?"
      Черт бы его побрал!
      Он не посмеет причинить ей боль. По крайней мере в этом она уверена.
      Оттолкнув рукой саблю, Келли послала его туда, куда, по ее мнению, он должен убираться.
      Дэниел только рассмеялся. Сабля, ножны и одежда полетели на пол рядом с кроватью.
      - И не мечтай, что ты ляжешь в эту постель, Дэниел Камерон! Только посмей...
      Он посмел.
      Горячий как огонь, он навалился на нее всем телом. Она почувствовала, как ее подхватывает горячая волна желания.
      - А если посмею?
      - Я закричу.
      - Кричи.
      Его шепот ласкал ее губы. И никогда еще Келли не испытывала такой сильной страсти.
      - Ну что ж ты не кричишь?
      - Негодяй, - прошептала она в ответ.
      Его губы коснулись ее губ. На сей раз она не сопротивлялась, а ответила на его поцелуй, изнывая от сладкой истомы.
      А Дэниел уже ласкал ее плечи, ключицы, груди, наслаждаясь каждым своим прикосновением.
      Вот он перевернул ее, и его губы заскользили вниз вдоль позвоночника.
      - Ты хотела притвориться? Давай притворимся. Притворимся, что ты меня любишь, что у тебя сердце разрывается при мысли о моем отъезде. Давай притворимся...
      Да, он знал толк в поцелуях и ласках и делал это очень умело. Говоря, он не переставал осыпать ее поцелуями.
      - Притворимся, что я солдат-янки и придерживаюсь одних с тобой убеждений. - Его шепот возбуждал ее еще сильнее. - Что когда я уйду, ты будешь плакать дни и ночи напролет. Что любишь меня сейчас всем сердцем и все мои прикосновения сохранишь в памяти на долгие дни, что нам предстоит провести в разлуке.
      Губы его скользили по всему ее телу. Она уже сгорала от желания, огонь которого он так искусно разжег и поддерживал.
      Дэниел вновь перевернул ее на спину и встретился с ней взглядом.
      - В одном нам не надо притворяться, любовь моя. Я на самом деле хочу тебя, Келли. Видит Бог, я тебя хочу!
      Черноволосая голова задержалась на ее груди.
      Келли тихо вскрикнула, сама отыскала его губы, а затем стала целовать его мускулистые плечи и грудь. Он судорожно втянул в себя воздух, а она, расхрабрившись, продолжала ласки с утроенной силой.
      Дэниел вдруг обнял ее, и они вместе упали на постель. Чистые, прохладные простыни приняли их в свои объятия. Келли и Дэниел полностью отдались страсти.
      На небе высыпали звезды, тьма отступила. Она медленно вернулась с небес на землю. Взмокший, разгоряченный, он опустился на нее всем телом. Хорошо было лежать так, в объятиях друг друга, ненадолго утолив свою страсть!
      Спустя какое-то время она вновь поддалась искушению: усевшись на него верхом, наклонилась вперед, игриво касаясь тела волосами.
      - Давай притворимся, - тихо прошептала она. - Притворимся, что ты меня любишь. Что страстно желал этой ночи, прежде чем уехать на войну. Что будешь вспоминать обо мне днем и ночью. И на поле боя будешь сражаться с моим именем на устах. Дэниел, давай притворимся...
      Она замолчала, встретившись с ним взглядом.
      - Притворимся, любовь моя, - прошептал он в ответ и, обняв ее, подмял под себя. Она тихо вскрикнула, пораженная его способностью неизменно возбуждать ее, целуя именно там, где нужно.
      Они снова слились воедино. И даже злые демоны войны не могли разъединить их, потому что земные дела отступили. Снова достигнув высот наслаждения, она медленно, очень медленно опускалась на землю.
      Веки ее почему-то отяжелели. Говорить ничего не хотелось, ибо страшно было рассеивать чары. Голова ее покоилась у него на груди.
      Он крепко сжимал ее в объятиях.
      Спустя мгновение Келли уже сладко спала.
      ***
      Дэниел проснулся с первыми лучами зари. Он сразу все вспомнил, почувствовав, что она рядом, и, затаив дыхание, принялся изучающе разглядывать жену.
      Вот золотисто-каштановые волосы, вот ее ангельское лицо, безмятежное во сне и такое нежное, такое красивое! А это точеное, цвета слоновой кости тело! Этим утром каждый его изгиб, каждая выпуклость казались такими невинными и в то же время такими соблазнительными! Его ангелок мирно спал.
      Он осторожно поднялся, стараясь не разбудить ее неловким движением.
      В гардеробе нашел новую военную форму, о которой позаботилась Криста.
      По сравнению со всеми остальными в своем отряде он будет обут и одет по-королевски.
      Дэниел пристегнул ножны и немного постоял у кровати.
      Может быть, следовало разбудить ее и извиниться за то, что все это время он вел себя как последний осел. Извините, мол, миссис Камерон, но, возможно, мы, офицеры-южане, время от времени все-таки теряем чувство меры.
      Нет. Он не станет ее будить. Слишком уж сладок был их мир притворства.
      Дэниел торопливо спустился в кабинет, нашел коробку с платьем, потом вернулся в спальню и застыл на мгновение. Но не прикоснуться к ней он не мог. Наклонившись, он откинул волосы с ее лица и поцеловал в лоб. Келли так и не проснулась.
      С сожалением покинув ее, Дэниел зашел в детскую. Ему вдруг захотелось схватить сынишку на руки, но он удержался.
      Как и его мать, Джард крепко спал.
      Подошла Джейни, сказала, что завтрак готов. Он рассеянно кивнул. Солнце уже поднялось. Пора было уходить.
      Келли проснулась только через несколько часов.
      Она вздрогнула и инстинктивно пошарила рукой рядом.
      Дэниела не было.
      В изножье кровати белело свадебное платье с вышитыми красными цветочками.
      Часть 4
      СОЛДАТ ВОЗВРАЩАЕТСЯ С ВОЙНЫ
      Глава 25
      Дэниелу казалось, что осенью 1863 года по всей территории Виргинии идет сплошная игра в кошки-мышки с янки. Войска то продвигались вперед, то отступали, ввязываясь в стычки, то затевали перестрелки.
      За последнее время обе стороны вели себя подозрительно спокойно.
      И как всегда, затишье казалось зловещим.
      Вскоре после того как Дэниел возвратился в свой полк, к нему пожаловал посетитель - красивый высокий капитан кавалерии из виргинского вооруженного отряда. Камерон как раз колдовал над картой местности, когда капитан вошел в штабную палатку. Внешностью он здорово смахивал на Джорджа Кастера, у которого тоже были длинные белокурые волосы, пышные усы и аккуратная бородка. Он был молод, лет двадцати с небольшим.
      - Полковник Камерон?
      - Да. - Дэниел укоризненно взглянул на него: кто он такой и почему отрывает его от дела?
      Молодой человек держался несколько скованно и явно нервничал. А ведь он был крепким и явно уверенным в себе парнем, которого женщины наверняка считают настоящим красавцем.
      - Слушаю вас, капитан. Чем могу быть полезен? - Дэниел откинулся на спинку стула.
      - Меня зовут Лейм Макглоски, сэр. Я уже довольно давно пытаюсь вас разыскать. Я... - Он набрал в легкие побольше воздуху и разом выпалил:
      - Я хочу просить руки вашей сестры, сэр. И поскольку ваш старший брат находится во вражеской армии, я пришел к вам.
      Жаль, что Джесса отнесли к стану врагов, хотя это была чистая правда. Впрочем, молодой капитан выглядел таким наивным, что Дэниел воздержался от резких замечаний.
      - Значит, вы и есть тот самый Лейм Макглоски? - Поднявшись с места. Камерон обошел стол и, пожав юноше руку, внимательно посмотрел на него. В выражении его лица доминировала добропорядочность.
      - Я не хотел обижать вас, сэр. Криста предупредила меня, что всем сердцем любит всех членов своей семьи, и я обещал ей, что, как бы ни относился к северянам, свои мысли оставлю при себе, если мне придется встретиться с полковником Камероном-янки. Поверьте, полковник.
      - Я так и понял. - Видимо, в семье Макглоски подобной проблемы не существовало и все в их доме принадлежали к одному лагерю.
      Дэниелу вдруг вспомнилось, как Джеб Стюарт, узнав, что его тесть решил остаться сторонником Союза, предупредил кого-то из членов своей семьи, мол, однажды тот пожалеет об этом и с тех пор будет жалеть постоянно. Правда, Джеб говорил также, что скорее умрет, чем проиграет войну. Он так разозлился на своего тестя, что даже дал другое имя своему сыну, который был назван в честь деда. И Филипп Сент-Джордж Кук Стюарт стал зваться Джеймсом Эуэллом Брауном Стюартом II.
      Дэниел совсем запутался в своих чувствах. Он никогда не испытывал ненависти к Джессу, никогда на него не злился.
      Временами он даже оправдывал его решение.
      За долгое время разлуки Дэниел не раз вспоминал слова Келли насчет того, что рабство - это противозаконно.
      Северяне свели разногласия к вопросу о рабстве. Он же всем сердцем верил, что вся его Виргиния борется за права штатов.
      Однако вынужден был признать, что южные штаты боролись-таки за право сохранить прежний образ жизни, то есть рабовладение.
      - Сэр?
      - Прошу прощения, я задумался.
      - Надеюсь, Криста говорила вам...
      - Ну как же, как же, сэр, разумеется.
      - Полковник, хотелось бы сказать вам, что я из добропорядочной семьи и у нас довольно большая ферма в Норфолке.
      Впрочем, разве можно сегодня с уверенностью говорить о чем-либо? Но обещаю вам, я буду любить Кристу всем сердцем отныне и во веки веков.
      Дэниел поспешно опустил глаза, не желая, чтобы этот пылкий юноша заметил скепсис в его взгляде. Макглоски, несомненно, любил Кристу и, кажется, обладал всеми необходимыми приличному молодому человеку добродетелями.
      И Криста любила его.
      - Рад, что мы познакомились, капитан. Я обещал сестре сделать все возможное, чтобы попасть вовремя домой и повести ее к алтарю.
      - Спасибо. Я просил у командования предоставить мне отпуск на пятнадцатое июня на тот случай, если мы не успеем до этой даты разбить янки. Еще раз благодарю вас. - Козырнув, он направился к выходу из палатки, но, чуть задержавшись у двери, добавил:
      - Не сомневайтесь, сэр. Я ее искренне люблю!
      Он произнес эти слова с таким пылом, что Дэниел не мог удержаться от улыбки.
      Страстные заверения Макглоски вспоминались полковнику еще несколько дней, неизменно вызывая желание поскорее оказаться дома.
      Время от времени по-прежнему происходили стычки между янки и мятежниками, завязывались бои с перестрелкой.
      На западном фронте произошли сражения при Чикамауге, затем при Чаттануге, где южане понесли большие потери. И все же никто не желал называть это настоящим поражением.
      Эскадрон Дэниела храбро сражался при Бристоле, потом армии снова перешли от наступления к обороне.
      К первому декабря армия Союза форсировала реку Рапидан.
      Командование южных войск проявляло осторожность и было начеку. Значит, отпуск на Рождество получить никак не удастся.
      Хорошо хоть Дэниелу посчастливилось передать письмо Джессу и сообщить, что его жена и сын живы-здоровы, а Криста собирается выйти замуж. "Она была бы счастлива, если бы ты присутствовал на церемонии, - писал Дэниел, - но одному Богу известно, когда закончится эта война. Надеюсь, Криста знает, что делает, решив выйти замуж сейчас. Береги себя".
      Ответа от брата он не получил и потому очень тревожился.
      А еще он скучал по дому.
      И наверное, не только по дому. Нередко ночами он лежал без сна, до мельчайших подробностей вспоминая каждое мгновение, проведенное с Келли.
      Он не раз пытался написать ей, но получалось все не то и не так, поэтому он адресовал письма всем трем женщинам сразу, стараясь, чтобы тон его посланий был по возможности беззаботным.
      Келли тоже ему не писала. Писала Криста, писала Кирнан, и иногда их письма до него доходили.
      А вот Келли не писала.
      Она, видимо, смирилась с судьбой, потому что и Криста, и Кирнан постоянно упоминали о ней и о детях. Джон Дэниел с каждым днем пополнял словарный запас, а Джард уже бойко ползал по дому. Судам по-прежнему удавалось прорываться сквозь блокаду янки. И уже давно не было слышно о появлении поблизости отрядов, осуществляющих конфискацию всего, что под руку попадет, на нужды армии.
      - В рождественское утро, когда эскадрон Дэниела стоял возле реки Рапидан, к нему в штабную палатку заглянул один из сержантов.
      - Янки на противоположном берегу реки, сэр!
      - Да, я знаю, - сухо ответил он. - Они там довольно давно и вряд ли сегодня предпримут боевые действия. Все-таки Рождество.
      В Рождество обе стороны обычно, старались воздержаться от столкновений.
      - Нет, сэр. Нападать они не собираются. Просто я обещал им привести вас.
      Не на шутку заинтригованный, Дэниел поднялся, пристегнул саблю и последовал за сержантом.
      На другом берегу замерзшей, припорошенной снежком реки он увидел отряд кавалеристов янки.
      Один из них выехал вперед и, приблизившись к поблескивающей у берега полоске воды, крикнул:
      - Наше почтение, сэр! Ваш брат, полковник Джесс Камерон, недавно узнал о вашей женитьбе и рождении сына. Он и многие другие офицеры, с которыми вы учились в Уэст-Пойнте и служили в Канзасе, поздравляют вас, сэр. А кроме того, полковник Камерой передает привет жене и сестре и поздравляет сестру с предстоящим вступлением в брак, сэр!
      И в тишине рождественского утра раздались оружейные залпы салюта и приветственные возгласы.
      Дэниел широко улыбнулся и крикнул в ответ:
      - Передайте моему брату и другим джентльменам, что я их всех благодарю, сэр!
      Они отсалютовали друг другу. Янки уехали, растворившись в облаке снежной пыли.
      - Прекрасно, Джесс, - пробормотал Дэниел себе под нос. - По крайней мере теперь я знаю, что ты жив и здоров.
      Камерон-младший повернул назад и возвратился в палатку, сильнее, чем прежде, затосковав по дому.
      Рождество. Черный день для мужчин и женщин Конфедерации.
      Однако они и не догадывались, какой черный год их ждет впереди.
      ***
      В Камерон-холл тоже пришло Рождество. К этому времени Келли совсем освоилась в своем новом доме и уже чувствовала себя своей среди его обитателей.
      За долгую осень она успела удивить и Кирнан, и Кристу своими познаниями в животноводстве и огородничестве.
      Правда, она совсем ничего не смыслила в хлопководстве, но в этом хорошо разбирались Криста и Кирнан, которым помогали умелые руки бывших рабов, долгие годы живших и работавших на плантации Камеронов.
      Криста рассказала Келли, как когда-то боялась, что не справится с хозяйством, поскольку многие из освобожденных рабов решили отправиться на Север.
      Большая группа чернокожих из Камерон-холла оказалась в Нью-Йорке в середине июля 1863 года, как раз в то время, когда там начались беспорядки, связанные с деятельностью бюро по вербовке рабочей силы. В течение четырех дней бушующие толпы сожгли это самое бюро, редакцию газеты "Трибюн" и ряд других зданий. Гнев разъяренной толпы обратился против негров, которых многие северяне считали виновниками войны. В течение четырех дней погибли или были ранены около тысячи человек.
      Однако в результате этих событий часть бывших рабов вернулась в Камерон-холл, и Криста вздохнула с облегчением.
      До войны на полях в Камерон-холле работало более сотни негров. Теперь их было всего тридцать восемь, а сразу после освобождения осталось только двадцать два.
      В ноябре хозяйство получило еще одного ценного помощника в лице Джозефа Эшби, солдата армии Конфедерации, признанного непригодным к дальнейшему прохождению службы в результате ампутации ноги после битвы под Геттисбергом. Джозеф был большим оптимистом и по-прежнему утверждал, что янки никогда не смогут их одолеть.
      Из него получился отличный управляющий плантацией - на зависть всем соседям. Каждое утро Джозеф вставал с рассветом и, ковыляя на деревянной ноге, лично наблюдал за всем, что делается в хозяйстве, чем существенно облегчал жизнь не только Кристе, но и всем остальным женщинам семейства Камеронов.
      Келли работы не боялась, наоборот, работа отвлекала ее от мыслей о будущем. Но Джард рос не по дням, а по часам, теперь он учился ходить. В общем, скучать было некогда.
      Келли всем сердцем полюбила золовку и невестку. Обе они были не только рассудительными и смелыми, но и очень добрыми. Если Келли умела даже при самых неблагоприятных условиях получить хороший урожай овощей с огорода, то Кирнан и Криста до мельчайших тонкостей знали, как следует одеваться и вести себя в обществе. Они не раз смешили ее, забавно изображая, как следует держать чайную чашку, ходить, смеяться, опускать глазки - короче, как очаровать или поставить мужчину на место, обдав холодом.
      Все они жили ожиданием писем, которые все чаще и чаще передавались через кого-нибудь из друзей или даже через незнакомых людей, оказавшихся в их краях, потому что война нарушила работу обычной почты. Чаще всего приходили письма от Дэниела, но он никогда не адресовал их Келли, и она старалась скрыть свое замешательство.
      Джесс свои письма адресовал одной Кирнан, хотя она заверила Кристу и Келли, что он передает им обеим горячий привет.
      После первого письма Кирнан почти два дня ходила какая-то странная, а потом вдруг спросила у Келли, каким образом она познакомилась с Джессом.
      Келли объяснила, что он оказался возле ее дома после битвы при Антьетаме, когда разыскивал Дэниела. И она ему сообщила, где находится брат.
      Кирнан внимательно выслушала женщину, а потом негромко воскликнула:
      - Так вот, значит, в чем дело! Дэниел считает тебя виноватой в том, что его упрятали в тюрьму!
      - Я действительно виновата в атом, - произнесла Келли, опустив глаза.
      Кирнан открыла рот от изумления:
      - О Господи! А мне показалось, ты его любишь!
      - Люблю, - сказала Келли и добавила, пожав плечами:
      - Я люблю его. Именно поэтому я и сделала то, что сделала. - Она постаралась объяснить все, что произошло, подробно останавливаясь на деталях. - Они грозились убить его, Кирнан.
      Кирнан подвинулась к ней поближе и крепко обняла.
      - О, Келли! Почему ты все это не объяснила Дэниелу?
      - Я пыталась, но думаю, он мне не верит. Или вообще не может мне верить. А может, во всем виновата война, которая превращает нас во врагов.
      - А может, ему просто следовало бы надавать пощечин, - решительно заявила Кирнан.
      - Уже пробовала, - призналась Келли, печально улыбнувшись.
      - Думаю, мне следовало бы вмешаться... - начала Кирнан.
      - Нет, - сказала Келли. - Разве ты не видишь, Кирнан? Ему надо снова поверить мне, или ничего хорошего уже никогда не получится. Судьба сыграла со мной злую шутку. Как только мы отправились в Виргинию, тот же янки, который захватил его в плен, снова погнался за нами. Он теперь подполковник Дабни - получил повышение за поимку Дэниела. Дабни погнался за нами, потому что кто-то из Вайсов, моих друзей, сказал ему, куда я уехала. На самом деле они лишь беспокоились о моей судьбе и о ребенке, я уверена.
      - Понятно, - кивнула Кирнан.
      - Но главное, конечно, не в этом.
      - А в чем же?
      - Я янки, - сказала Келли. - О, Кирнан, я знаю, как ты любишь свой Юг! Но я верю в Союз и в то, что, только объединившись, мы сможем стать великой нацией...
      - Подожди, - прервала ее Кирнан. - Не забывай, что мой муж - врач янки, Келли! Я видела опустошенную землю Виргинии, видела, как умирают люди, помогала при ампутациях.
      И не хочу видеть, как сожгут мой дом или дом моего отца.
      Больше всего я хочу, чтобы война закончилась.
      Келли улыбнулась и горячо обняла Кирнан:
      - И я тоже!
      Кирнан внимательно посмотрела на нее:
      - Знаешь, а Дэниел действительно тебя любит.
      - Когда-то и мне так казалось. А теперь, я думаю, он меня ненавидит.
      - Не может быть. Я знаю Дэниела всю жизнь и еще никогда не видела его таким растерянным. Разве ты не понимаешь, Келли, что, если бы ты была ему безразлична, он был бы более учтивым?
      Келли вспомнила о прекрасном белом платье с красными досточками, оставленном в изножье кровати.
      "Давай притворимся..."
      - Но я даже не могу сказать ему о своей любви, потому что он мне не доверяет. И изо всех сил стараюсь держаться от него подальше, потому что если я поддамся, то потеряю себя,..
      - Ты права! Никогда нельзя поддаваться мужчинам из семьи Камеронов, кивнула Кирнан. - Однако всегда можно найти пути к примирению.
      - Возможно, - сказала Келли.
      - Время покажет.
      - И война кончится!
      Но война все не кончалась.
      В рождественское утро все женщины Камерон, несмотря на холод, вышли на крыльцо. Глядя на дорогу, ведущую к дому, они молили Бога, чтобы вернулись те, кто им дорог.
      Но в тот день ни один солдат не пришел домой на побывку.
      Келли молилась за Дэниела и Джесса и своих братьев, воевавших где-то далеко-далеко. Она написала им несколько писем, но ответа пока не получила. Может быть, они не знали, где она?
      Ей оставалось лишь молиться.
      В начале февраля Кирнан получила письмо от некой патронессы с просьбой приехать в Ричмонд и помочь в военном госпитале. Она прочла письмо Келли:
      "Я знаю, дорогая, что некоторые из наших ричмондских леди стали косо смотреть на вас, узнав, что вы вышли замуж за того Камерона, который отвернулся от своих людей, но я знаю, что вы сильны духом и, самое главное, преданы нашему Делу. Умоляю вас не обращать внимания на их колкости и приехать сюда, чтобы оказать нам помощь. Госпиталю не хватает медикаментов и перевязочных средств, но наши храбрые воины нуждаются также и в том, чтобы кто-то поддержал их боевой дух. От одного молодого человека, которому спас жизнь ваш муж (это офицер, который был тяжело ранен, попал в плен, а потом был обменен), я узнала, что вы отличная медсестра, поскольку приобрели опыт, пока работали рука об руку с мужем. Прошу вас, приезжайте. Но будьте очень осторожны. Янки только и думают, как бы захватить дорогую всем виргинцам столицу!"
      ***
      - Как ты намерена поступить? - спросила Келли.
      - Я, конечно, поеду.
      - Я еду с тобой, - решительно заявила Келли.
      - Чтобы спасать жизнь мятежников?
      - Чтобы спасать человеческие жизни.
      Кирнан улыбнулась:
      - Отлично! Я так и думала!
      ***
      Янки подошли совсем близко к столице.
      В конце февраля Дэниела вызвали на совещание. Прибыл курьер с депешей, в которой сообщалось о том, что раскрыт план наступления на Ричмонд. Союзные войска под командованием Джадсона Килпатрика и полковника Ульрика Дальгрена должны были совместными усилиями захватить столицу, объявить амнистию и освободить всех узников из городской тюрьмы.
      Дэниелу, знавшему эту местность как свои пять пальцев, было приказано оставить своих кавалеристов и собрать необходимые разведданные.
      Первого марта с наступлением темноты Дальгрен со своими войсками находился уже в двух с половиной милях от столицы.
      Дэниел был там с конфедератами, которые готовились защищать столицу.
      Объезжая тылы Дальгрена, Камерон с удивлением узнал, что войска получили приказ отходить.
      На следующее утро конфедераты стали их преследовать, а к ночи устроили засаду. Дальгрен был убит в перестрелке.
      В ходе этой войны в каждом сражении гибли тысячи солдат, так что эпизод этот можно было бы считать незначительным, если бы при убитом не были обнаружены документы сенсационного содержания.
      Там был приказ, подписанный Дальгреном, о том, чтобы сжечь Ричмонд, этот "ненавистный город", дотла.
      Во втором документе - без подписи - говорилось о том, что следует ликвидировать Джеффа Дэвиса и его окружение.
      Дэниел возвратился к своему командованию, отправив с курьером фотокопии документов генералу Ли. Содержание приказов быстро распространилось среди южан, вызвав негодование и возмущение.
      Ли направил копии документов Миду. Мид заверил Ли, что правительство Соединенных Штатов никогда не санкционировало подобных акций, разрешая лишь действия, обусловленные военной необходимостью.
      Никто не знал, правда это или всего лишь попытка оправдать себя в глазах общественности.
      Получив ответ, Красотка Стюарт вызвал Камерона.
      - Ну, что ты об этом думаешь?
      - Хорошо, что Дальгрену не удалось осуществить задуманное, - ответил Дэниел.
      - А как насчет наших бывших друзей с Севера?
      - С трудом верится, что они стали бы потворствовать убийству.
      Стюарт пожал плечами:
      - Да уж! - И тотчас заговорил о другом:
      - Ты видел свою жену в Ричмонде?
      - Где? - встрепенулся Дэниел.
      - Извини, я не знал, что ты не знаешь Флора упоминала в своем письме, что и невестка, и твоя жена работают там в госпитале. Ты знаешь, я не сторонник частых отпусков и не одобряю никаких увольнительных, но раз мы в двух шагах...
      Дэниел от злости заскрипел зубами. Он не знал, что Келли в Ричмонде, она ему не писала.
      Но и Кирнан ничего об этом не сообщила!
      - Мне хватило бы одного-двух дней, - произнес Дэниел, - чтобы встретиться с ними.
      Красотка согласился его отпустить.
      Зима была на исходе, а боевые действия обычно активизируются только с наступлением весны.
      ***
      В первые дни работы в госпитале Келли не переставала ужасаться.
      Она и раньше видела умирающих - на пороге ее дома, у нее во дворе. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в госпитале.
      Лекарств не хватало, не хватало даже виски, которое прописывали пациентам, чтобы снять боль.
      К концу первой недели Келли сбилась со счета и уже не могла сказать, при скольких операциях ей пришлось ассистировать. Поначалу она едва не потеряла сознание. Но Кирнан научила ее приводить себя в чувство.
      В госпитале Келли приходилось выполнять и другие нелегкие обязанности. Иногда насильно выгоняла приехавших жен, пытавшихся остаться здесь на ночлег, убеждая их, что госпиталь предназначен только для раненых. Порой же до хрипоты читала письма из дома и писала за солдат бесконечные ответы. Писала также родным умерших, нередко дописывала незаконченные письма.
      Они с Кирнан сняли маленький домик рядом с госпиталем для себя и мальчиков, и пока шла работа в госпитале, Джейни присматривала за малышами и готовила им еду.
      Вряд ли Келли была счастлива - когда приходится жить среди боли и страданий, это едва ли можно назвать счастьем, - но она чувствовала себя нужной.
      Время от времени Келли появлялась у Варины Дэвис. Перед приемом Кирнан, правда, заметила, что ее не очень жалуют в этом обществе, поскольку она вышла замуж за Джесса, и Келли очень удивилась, что ее принимают здесь лучше, чем преданную конфедератку Кирнан.
      - Просто мы живем в мире, которым правят мужчины, - пояснила Кирнан. Нас оценивают по заслугам наших мужей. - Она усмехнулась. - Ты, например, поэтому считаешься здесь чуть ли не национальным героем.
      - Вряд ли Дэниел согласился бы с этим.
      - И тем не менее тебе следует воспользоваться преимуществами этого положения, договорились?
      Что бы ни судачили о Кирнан остальные женщины, Варина по-прежнему была на высоте и вела себя, как и подобает хозяйке дома.
      Миссис Дэвис к концу весны ждала появления еще одного ребенка, и, несмотря на то что заботы и тревоги проложили морщинки на ее прекрасном лице, казалось, стала еще красивее.
      - Вы, несмотря ни на что, выглядите счастливой, - заметила Келли.
      - Но вы ведь с успехом помогаете нам, не будучи сторонницей "правого дела"! - улыбнулась в ответ Варина своей прекрасной печальной улыбкой. Миссис Дэвис была по-своему счастлива. Она любила своих детей, любила своего мужа. Вместе с ним она готова была преодолеть любые бури и невзгоды.
      Келли вдруг позавидовала ей и поняла, что ей нужно больше всего на свете. Ей нужна любовь. Казалось бы, все так просто, но как же сложно на самом деле! Они с Дэниелом, возможно, так никогда и не поймут друг друга. Он же ей не верит.
      Недоверие разделяло, как пограничная линия Мейсона - Диксона между Севером и Югом.
      Кирнан уверяла, что Дэниел ее любит. Возможно, так оно и было когда-то, но не сейчас.
      Печально улыбнувшись, Келли сказала Варине:
      - Работать в госпитале - мой долг. Жутко смотреть на людские страдания, мучительно писать за них письма и сообщать матерям, женам, детям о смерти родного им человека. Но раненые в госпитале - не янки и не мятежники, они просто люди - все равные перед Богом, все одинаковые.
      - Когда-то так оно и было, - проговорила Варина. - Извините, - вдруг сказала она, улыбнувшись. - Вижу, что одно мое непослушное дитя украдкой спускается по лестнице.
      Келли рассмеялась, увидев сквозь раскрытые двери, как очаровательный темноволосый мальчуган, поглядывая на них с обезоруживающей улыбкой, старательно спускается вниз по лестнице.
      И снова Келли позавидовала Варине Дэвис. Пусть даже вокруг рушится мир, рядом с ней были ее чудесные дети и ее дорогой, верный Банни!
      Кирнан и Келли с удовольствием провели у нее вечер, но ушли рано.
      ***
      Ричмонд наводнили толпы беженцев. Даже поздним вечером на улицах было многолюдно. Келли слышала, что многие так и жили под открытым небом. Их дома сожгли или разрушили северяне, причем делалось это преднамеренно.
      Янки подошли совсем близко к городу. И тем не менее южане не теряли присутствия духа.
      Пусть даже янки находятся рядом, Ричмонд им не взять никогда.
      За последнее время в госпиталь больше всего раненых поступило после стычек и перестрелок, происходивших в непосредственной близости от столицы. Келли неожиданно для себя заметила, что ловит каждое слово из рассказов о боевых действиях.
      Иногда в рассказах проскальзывало имя ее мужа, который сейчас находился неподалеку от Ричмонда вместе со своим великолепным командующим. Они не выпускали из поля зрения войска генерала Кастера. - Едва заслышав о нем, Келли пыталась унять учащенное сердцебиение и с головой уходила в работу. Ей очень хотелось увидеть Дэниела.
      Однако война не считалась с желаниями и потребностями людей, попавших в ее водоворот. Дэниел был на передовой, а Келли - в Ричмонде.
      И тут неожиданно произошла трагедия.
      Тридцатого апреля сынишка Варины, очаровательный маленький Джо, упал с крыльца Белого дома Конфедерации. Келли сообщил о несчастье примчавшийся в госпиталь чернокожий слуга. У него слезы ручьями текли по лицу, когда он об этом рассказывал.
      - Миз Варина оставила детей в своей комнате, а сама ненадолго вышла к президенту. И не успели мы оглянуться, как мальчик - ее гордость и радость - взобрался на балюстраду и, поскользнувшись, упал на землю. Все сразу закричали, а миз Варина тут же бросилась к сыну, и мальчик умер у нее на руках. Она вне себя от горя. Просто вне себя!
      Но война продолжается, и депеши все время идут и идут президенту, даже когда он скорбит о сыне. Он наконец сказал, что хочет хотя бы день побыть со своим ребенком. А миз Варина ждет еще одного ребенка, и оплакивает этого, и еще пытается поддерживать своего мужа. Она сильная, миз Барина, но. Боже милосердный, откуда взяться силам?! Она очень ценит вас, мэм, и я подумал, что вы...
      - Я приеду сейчас же! - с горячностью отозвалась Келли.
      Она приехала. Но чем можно было помочь? Супруги Дэвис замкнулись в своем горе.
      Келли помогла успокоить плачущих детишек, испуганных смертью братика, потом стала принимать людей, приходивших с соболезнованиями. Глядя на маленького мальчика, убранного для похорон, она не могла найти нужных слов для Варины, Да и есть ли слова, способные утешить мать, потерявшую ребенка? Келли вспомнила, что еще совсем недавно маленький Джо улыбался своей лучезарной улыбкой, и сама залилась слезами.
      Мальчика хоронили под залпы артиллерийских орудий.
      ***
      Уже несколько дней продолжались жестокие бои в районе лесного массива. Ничего кошмарнее Келли в жизни не видела.
      Начались лесные пожары, в госпиталь привозили раненых, обгоревших, как головешки. И никто уже не мог разглядеть, какого цвета на них мундиры серые или синие.
      А потом была битва при Желтой Таверне.
      И двух недель не прошло после смерти маленького Джо Дэвиса, как снова прозвучал орудийный салют на Голливудском кладбище.
      Хоронили Джеймса Брауна Стюарта, великолепного, непокорного, пылкого, отважного рыцаря.
      Он был смертельно ранен в бою с войсками генерала Кастера. На санитарной повозке его доставили в Ричмонд.
      Его еще успели навестить Джефф Дэвис, и старые друзья, и товарищи по оружию, успели спеть ему любимый псалом, прославляющий Христа. А потом он сам спросил у доктора, доживет ли до утра. Ему хотелось увидеть жену.
      Но Флора Стюарт застала притихший дом, и без слов поняла, что ее муж умер.
      Янки подошли так близко, что даже некому было стоять в почетном карауле: все силы города, включая отряды местной милиции, были брошены на его защиту.
      Келли с тяжелым сердцем присутствовала на отпевании в церкви. Она не была лично знакома со Стюартом, но знала, что он значил для Дэниела. Джеб, уже будучи при смерти, приказал офицерам не провожать его на кладбище, а вернуться к исполнению своих обязанностей.
      Видимо, Дэниел тоже исполнял свои обязанности, подставляя себя под пули. Как Стюарт, как Джексон Каменная Стена.
      Как многие, многие другие.
      Келли не слышала, что говорил священник, поскольку отовсюду доносились разрывы снарядов. Посмотрев вокруг, она отыскала глазами могилу маленькой дочери Джеба - в честь матери ее тоже назвали Флорой, - умершей около года назад. Говорят, он спокойно принял смерть, прошептав лишь, что теперь снова с ней встретится.
      Келли взглянула на небо. Кажется, скоро хлынет дождь.
      Она горячо молилась за Дэниела. Он никогда не увиливал от исполнения воинского долга, а бои день ото дня становились все беспощаднее.
      Господи, не дай ему погибнуть!
      Послышались приглушенные рыдания Флоры Стюарт.
      "Он не погибнет", - твердила она про себя. Умер маленький Джо, умер Джеб... Дэниел с огромным уважением относился к Джебу Стюарту, а потому стоит ей только закрыть глаза, как он окажется рядом.
      Келли закрыла глаза, шепча молитву. Потом открыла их.
      Дэниела не было. Он не придет. Согласно приказу полковник Камерон находится на поле боя.
      Священник закончил службу.
      Небо словно только этого и ждало. Тотчас полил дождь.
      Глава 26
      7 июня 1864 года
      Коулд-Харбор, Виргиния
      Дэниелу казалось, что начиная с третьего июня он непрерывно слышит стоны и крики раненых.
      На поле боя остались главным образом янки, потому что командующий армией США генерал Грант не пожелал вступить в переговоры с противником относительно своих убитых и раненых.
      Возможно, это объяснялось тем, что по традиции генерал армии, который первым обращался за разрешением вынести с поля боя своих убитых и раненых, считался генералом, признающим свое поражение.
      Но хотел Грант признавать или нет, он потерпел здесь поражение. В эти дни, когда бои следовали один за другим - в районе лесного массива, у Желтой Таверны, в Спотсильвании, а теперь еще и в Коулд-Харбор, - Гранта здорово потрепали Ричмонд - в который уже раз! - удалось отстоять.
      Войска Гранта, как и войска генерала Ли, все еще находились в окопах. Южане были настороже и следили за каждым шагом вражеского генерала, теряясь в догадках относительно его дальнейших планов.
      Объезжая зловеще притихшие тылы противника, Дэниел удивленно осознал, что почему-то не испытывает радости победы.
      Возможно, ее просто не было, так что радоваться было нечему.
      Красотка умер от тяжелых ран, и его уже похоронили. Да, в прошлом году погиб Джексон Каменная Стена, теперь вот Красотка и еще много, очень много других.
      Сегодня они одержали победу над Грантом, но генерал не отступил. Его солдаты, стеная, умирали на поле боя от ран, а он не желал признавать поражения.
      Конфедераты, рискуя жизнью, делали вылазки на поле боя и вынесли вместе со своими ранеными немало северян. Просто жутко было слышать крики о помощи, не важно, кто ее просил - янки или мятежники.
      Дэниел натянул поводья. От его мундира все еще пахло гарью после битвы в районе лесного массива.
      Он никогда еще не видел ничего подобного и даже не мог представить. Дым стоял такой плотной стеной, что солдаты-янки нередко стреляли в своих, впрочем, и конфедераты тоже. В горящем лесу то и дело слышались полные ужаса крики тяжелораненых и ржание запутавшихся в поваленных деревьях коней. Все они сгорели заживо.
      Всего за несколько дней пролились реки Крови!
      Конфедераты могли бы разбить янки наголову, время от времени так оно и случалось. Но на место убитых тотчас приходили новые. Сколько бы ни было боев и какие бы тяжелые потери в живой силе янки ни несли, на их стороне всегда было численное превосходство и лучшее вооружение.
      - Полковник Камерон?
      К нему верхом на коне подъехал молодой солдат.
      - Мы задержали на дороге повозку, сэр. В ней Две леди, двое детишек и чернокожая служанка.
      - Ну и что?
      - Женщины утверждают, что они ваши родственницы. Ваша жена и ваша невестка.
      У него гулко забилось сердце. Келли?! Здесь? Боже, какая радость, он наконец-то ее увидит! Впрочем, пересилили возмущение и страх: неужели они настолько глупы, что пустились в дорогу в районе боевых действий?
      - Где эта повозка? - Дэниел поднял коня на дыбы.
      Он поскакал вслед за солдатом к главному тракту. Янки стояли по другую сторону дороги, но перестрелки и стычки здесь происходили так часто, что он мгновенно похолодел от страха: не дай Бог Келли и Кирнан окажутся в эпицентре боя!
      Да еще с детьми!
      Нет, быть того не может. Кирнан не такая дурочка...
      Он остановил коня и спешился, пристально вглядываясь в сидящих в повозке женщин.
      Келли и Кирнан застыли в ожидании. Даниел не сразу их и узнал. Как разительно они отличались от тех, что прощались с ним в Камерон-холле. Сейчас обе они были в трауре.
      Наверное, по Красотке или по маленькому Джо Дэвису. Без всяких кринолинов, в простых платьях, обе они выглядели сильно похудевшими.
      - Иисусе Христе! - выдохнул Дэниел. Он не мог оторвать взгляда от жены. Внутри у него все сжалось, руки задрожали...
      Никакие траурные одежды не могли скрыть красоту ее огромных глаз. Его бросило в жар. Господи! Как же давно он ее не видел.
      Притворись, что любишь меня...
      Все эти страшные последние месяцы кровопролития он притворялся, что любит ее. Он грезил о ней наяву и во сне, когда удавалось заснуть среди криков и стонов умирающих.
      И вот его любовь перед ним!
      Как посмела она пуститься в дорогу в такое время?! Ведь кругом янки!
      Впрочем, она тоже янки.
      Да и не столь опасно сейчас встретиться с янки или мятежниками, куда страшнее дезертиры.
      "Держи себя в руках!" - приказал он себе. Серебристо-серые глаза не отрываясь глядели на него. Боже, как ему хотелось подхватить и сжать ее в объятиях!
      Но.., он всего лишь подошел к повозке.
      - Вы о чем-нибудь думали, когда пускались в путь? - грозно спросил он.
      Потянувшись к Келли, он подхватил-таки ее на руки и снял с повозки. Его словно молнией ударило от прикосновения к телу любимой. Опустив ее на землю, он наткнулся на возмущенный взгляд.
      - Мы пытаемся добраться домой! - с вызовом заявила она.
      Она назвала Камерон-холл своим домом!
      - Я не ослышался? - ушам своим не веря, переспросил он, переводя взгляд с Келли на Кирнан. - Разве вы не знаете, что здесь идут непрерывные бои?
      Дэниел еще не выпустил Келли из рук, а она, впрочем, и не пыталась вырваться, напротив, неожиданно для него улыбнулась.
      Улыбка мигом остудила его гнев. Он невольно потянулся к ней и провел большим пальцем по щеке. О это ангельское личико! Она была без шляпки, и волосы роскошным огненным каскадом струились по ее спине. "Я люблю тебя, подумал он. - И любил все эти долгие годы".
      - Вас же могли убить, дурехи вы этакие! - произнес он.
      - Дэниел, мы с Кирнан спешили домой. Ты, надеюсь, помнишь, что Криста выходит замуж? И...
      - И мы не знали, удастся ли вам с Джессом присутствовать на бракосочетании, поэтому решили заменить вас, - договорила Кирнан, выглядывая из повозки.
      - Уверен, Криста поняла бы и простила. Ведь война в самом разгаре!
      - Мам?
      Дэниел, вздрогнув, заглянул внутрь повозки, откуда раздался этот звонкий голосок. Там стоял его сын! Ярко-синие глаза глядели на него, явно не узнавая. Потом на полковника уставилась еще одна пара синих глаз - это высунулся Джон Дэниел, чтобы узнать, что происходит. Если бы не разница в возрасте, мальчиков можно было бы принять за близнецов.
      "Совсем как мы с Джессом, - подумал Дэниел. - Мой сын уже стоит, а может быть, и ходит. Он произносит первые слова и даже не знает, кто я такой!"
      Во всем виновата война. Правда, Красотка всегда говорил, что прежде всего - долг, а семья и дом - потом.
      Но разве может человек отодвинуть на второй план семью, когда вот они, перед ним?!
      Дэниел решил пока послать войну и все, что с ней связано, ко всем чертям.
      - Привет! - тихо сказал он мальчикам, приблизившись.
      - Мам, - повторил Джард.
      - Он еще мало что умеет говорить, - доверительно сообщил Джон Дэниел дядюшке. - Знаешь, ведь ему немногим больше года.
      Дэниел усмехнулся и взъерошил волосенки племянника.
      - А тебе, молодой человек, немногим больше двух лет!
      - Он протянул к сыну руки. "Не дичись меня, - молил он про себя. Только не дичись меня, сынок!"
      На какое-то мгновение ему показалось, что Джард испугается, но малыш протянул к нему пухлые ручонки, и Дэниел, подхватив его на руки, крепко прижал к себе.
      Келли подошла поближе и теперь печально смотрела на мужа.
      Интересно, как бы все было, если бы у них сложились нормальные отношения и они вели нормальную семейную жизнь?
      Она такая красивая! Она родила ему сына и до сих пор одна растила его ребенка. Она прижилась у него в доме и здорово помогла в Ричмонде!
      - Он очень вырос, - тихо произнес Дэниел и подумал, что Келли всегда была такой независимой и тем не менее во многом подчинялась его воле. Он был сильнее и грозился отобрать у нее Джарда, заставив ее тем самым уехать с ним на Юг.
      Но ведь он не заставлял ее оставаться там, а она осталась.
      - Да, вырос, - согласилась жена.
      - Зачем ты поехала в Ричмонд, черт возьми?
      Она пожала плечами;
      - Надо было помочь в госпитале.
      - Значит, ты отправилась в Ричмонд, чтобы помогать выхаживать мятежников?
      - И мятежников, и янки - всех, кто туда попадал, - кивнула она.
      Дэниел крепко прижал к себе малыша.
      - Ты была на похоронах маленького Джо?
      - И на похоронах Джеба Стюарта тоже, - отозвалась Келли.
      - И о чем вы думали, когда пустились в дорогу с детьми?
      - Дэниел, я не боюсь...
      - А надо бояться, Келли!
      Он скрипнул зубами. Чуть более двух лет назад они с Джессом и Кирнан оказались неподалеку отсюда. Неужели прошло уже столько времени? Он тогда был ранен, Кирнан ждала ребенка, а дорога до дома казалась бесконечной. "Мы ходим по кругу, - подумал он, и ему на мгновение показалось, что они вернулись в те давние времена. - Надо как-то доставить их домой. В это время суток войска Гранта обычно ведут себя тихо, но ситуация может измениться в любой момент".
      - Я попрошу разрешения проводить вас домой, - сказал он Келли и передал ей Джарда.
      - Дэниел, мы вполне обойдемся...
      - Келли, - резко прервал он, - ты везешь нашего сына и моего племянника через линию фронта!
      Женщина замерла и насторожилась. Черт возьми, почему он все время командует? Те шаги к сближению, которые они сделали год назад, казалось, мигом пошли насмарку. Улыбка исчезла с ее лица.
      - Я никогда не рисковала жизнью нашего ребенка! - заявила она, и в глазах ее блеснули слезы. - Не беспокойся, Дэниел, мы обойдемся, а вот на войне без тебя вряд ли смогут обойтись!
      В словах ее послышалась неизбывная горечь.
      Дэниел вскочил на коня и помчался разыскивать свое начальство. Случись такое дня два тому назад, ему не удалось бы отлучиться. Но сейчас на позициях Гранта стояла зловещая тишина.
      Он разыскал обоих своих начальников.
      - Уэйда Хэмптона,. который заменил Стюарта в кавалерийских войсках, и Фитцхыа Ли, талантливого молодого племянника Роберта Ли. Те сначала решили, что он сошел с ума, но, услышав про жену и детей, посочувствовали и отпустили.
      Подписывая пропуск через пикеты конфедератов, генерал Хэмптон предупредил:
      - Поторопись. Похоже, янки терроризировали всю округу, и мне без вас придется туго. Полагаюсь на ваше слово, сэр!
      Оставив вместо себя лейтенанта, Дэниел пообещал вернуться незамедлительно.
      Возвратившись к повозке, он попросил Келли пересесть, чтобы самому взять вожжи.
      - Поехали, - сказал он, стегнув коня, и они двинулись в путь.
      Поначалу все молчали. На протяжении нескольких миль им никто не встретился и никто не препятствовал их продвижению, Пушки умолкли. Даже оружейной стрельбы не было слышно. Вокруг царило лето. Все зеленело, щебетали птицы, и легкий ветерок приятно холодил кожу. Время от времени они натыкались на развалины сгоревшего дома или на заброшенное поле. Только это и напоминало о войне.
      К ночи Дэниел свернул на заброшенную лесную тропу. Он решил обогнуть Уильямсберг и подъехать к дому другой дорогой.
      Спрыгнув с козел, он протянул руки, чтобы снять Келли, а затем помог слезть Кирнан.
      - Мы здесь заночуем? - спросила жена.
      Он кивнул.
      - Я постерегу, а вы с мальчиками и Джейни поспите пока в повозке. Если я стану засыпать, то вам придется сменит! меня.
      Согласны?
      - Конечно, - кивнула Келли.
      - В таком случае - спать.
      Он уселся на землю и зарядил оба "кольта". Была у него еще и магазинная винтовка Спенсера, которую он подобрал с земли во время боя в лесном массиве.
      Винтовка не спасла своего бывшего владельца-янки, но Дэниел надеялся, что им она обеспечит безопасность.
      Келли улеглась не сразу. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда она принесла воды, хлеба и немного вяленого мяса.
      Отказываться Дэниел не стал.
      Во время еды он с интересом поглядывал на жену. С тех пор как они расстались, она стала увереннее и спокойнее, но теперь, встретившись с ним взглядом, опустила глаза. Густые ресницы отбрасывали причудливые тени на щеки. Она сидела совсем рядом, почти прикасаясь к нему, и от нее исходил такой знакомый, любимый запах! Он не удержался и дотронулся до ее щеки.
      - Как тебе жилось все это время, Келли? Я знаю, что в Ричмонде ты ухаживала за больными и ранеными, но сейчас я не об этом.
      - Хорошо, - ответила она, доливая воду ему в кружку. - Кроме тех случаев, когда мы читали списки убитых. Я, конечно, знала, что не найду там твоего имени, потому что мне сообщили бы, если бы ты был ранен или...
      - Убит?
      - Да, - кивнула она.
      Он поймал ее за руку.
      - Меня не убьют, Келли. Я опытный и осторожный.
      - Нет, ты полковник и всегда впереди. И я знаю, что ты пренебрегаешь опасностью! Я...
      Она не договорила, заметив его огненный взгляд.
      Дэниел не отрываясь смотрел на ее губы и вдруг наклонился, обнял и поцеловал. Раздвинув языком губы, он почувствовал, как она ему ответила, и стал целовать требовательно, жадно.
      Казалось, еще мгновение - и страсть захлестнет их с головой.
      И тут из темноты раздался предостерегающий крик Кирнан:
      - Дэниел! Там кто-то едет по дороге.
      Оторвавшись от Келли, Камерон вскочил на ноги. Кирнан не ошиблась: к ним приближался всадник. Дэниел влез на дерево.
      Когда из-за облака выглянул месяц, Дэниел разглядел кавалериста-янки.
      Всадник явно услышал шорох и насторожился.
      Едва он снова тронулся вперед и приблизился, Дэниел соскочил с дерева прямо на него и сбил с коня. Сцепившись, они покатились по земле, тяжело дыша и ругаясь. Дэниел получил ощутимый удар под ребра и чуть не вскрикнул от боли. Сам он ударил противника кулаком в пах и мигом оседлал врага.
      Из-за облака снова появился месяц.
      - Джесс!
      - Дэниел, черт тебя возьми, напугал меня до смерть, - проворчал старший брат.
      - Хорошо еще, что я тебя не пристрелил!
      Поднявшись с земли, братья на мгновение застыли, вглядываясь друг в друга, потом шагнули навстречу и крепко обнялись.
      - Как, черт возьми, ты здесь оказался? - спросил Дэниел.
      - Наши общие друзья позаботились, - коротко ответил Джесс. - Мне передали, что моя жена проехала через Коулд-Харбор и теперь брат сопровождает ее домой.
      - И тебя отпустили?
      Джесс пожал плечами.
      - После битвы при Коулд-Харбор в живых осталось мало раненых, - с горечью произнес он.
      Их разговор неожиданно прервал радостный вопль. Оба вздрогнули и оглянулись. Из темноты, как чертик из табакерки, выскочила Кирнаи и с размаху бросилась в объятия Джесса.
      Пока они осыпали друг друга нежными и страстными поцелуями, к ним осторожно подошла Келли с мальчишками на руках.
      Джесс и Кирнан оторвались друг от друга.
      - Неужели это Джон Дэниел и Джард? - Джесс изумленно охнул. - Джон Дэниел.., ты так вырос! Ты знаешь, кто я такой?
      Мальчик изучающе посмотрел на него:
      - Он - дядя Дэниел. А ты мой папа.
      - Все правильно, - кивнул Джесс, обнял сына и улыбнулся, взглянув на Келли. - Добро пожаловать в семью, - сказал он.
      - Спасибо, - ответила Келли. Явно нервничая, она взглянула на мужа. Если Джесс без труда отыскал нас, то...
      - То нам нужно быть осторожнее: мало ли кто еще на нас наткнется.
      - А от кого мы прячемся на сей раз? - спросила Келли. - От янки или от мятежников?
      - От тех и от других, - хором ответили ей братья.
      - А теперь всем спать, - скомандовал Дэниел. Он взглянул на Келли, все еще ощущая на губах мучительно-сладкий вкус ее поцелуя. Такой сладкий, что, если бы не Кирнан, он ни за что не заметил бы приближения Джесса. - Всем спать, - настойчиво повторил он. - Не мешайте часовому!
      Келли повернула к повозке, прижав к себе Джарда.
      Кирнан не сводила с Джесса горящего взгляда. И вот уже с Джоном Дэниелом на руках эта парочка удалилась куда-то в сторону.
      Больше никто не нарушал покоя путешественников. Дэниел просидел без сна несколько часов. Вокруг стояла тишина, только ветер шумел в кронах деревьев. Около трех утра Джесс по-братски хлопнул его по плечу:
      - Иди отдохни. Теперь моя очередь.
      Дэниел кивнул, поднялся на ноги, потягиваясь и зевая, и направился под ближайшее дерево.
      - Вон туда, - показал рукой Джесс.
      Дэниел взглянул в этом направлении и увидел Келли. Она крепко спала, но одеяло было расстелено с таким расчетом, чтобы места хватило для них обоих.
      Джард спал в объятиях матери. Дэниел пристроился у нее за спиной и нежно обнял ее. Конечно, хотелось ему не этого, особенно когда он вдохнул пьянящий запах ее волос.
      Но все равно, как же хорошо держать ее в объятиях! Она тихонько вздохнула во сне и инстинктивно прижалась к нему всем телом.
      Проснулась Келли от прикосновения его руки. Она повернулась и встретилась с загадочным взглядом любимых синих глаз.
      - Нам пора ехать, - только и сказал он.
      "Дэниел спал со мной рядом, - подумала она. - Обнимал меня ночью, согревал своим теплом".
      Притворись, что ты любишь меня...
      Он быстро вскочил на ноги и помог подняться ей, затем подхватил на руки сына и кивком головы указал в сторону повозки, где их уже ждали Джесс, Кирнан и Джейни.
      - Я поеду вперед, разведаю дорогу, - бросил Камерон-младший.
      - Лучше я, - вызвался Джесс.
      - Но эта территория все еще принадлежит мятежникам, - напомнил ему Дэниел. - Так что впереди поеду я. - Он передал Джарда Келли и, отвязав своего коня, ускакал вперед.
      "Теперь заметна разница между братьями", - печально подумала Келли. Военная форма Джесса была в хорошем состоянии, тогда как на Дэниеле болтались чуть ли не лохмотья. Однако как бы ни обтрепался его мундир, в его внешности было что-то от романтических рыцарей прошлого. На шляпе все так же гордо развевался плюмаж.
      - Кирнан, ты поедешь со мной? - спросил в этот миг Джесс.
      - Конечно, - с готовностью отозвалась жена.
      Келли ничего не оставалось делать, как прилечь в глубине повозки вместе с Джардом и закрыть глаза.
      Надо же, как любят друг друга Кирнан и Джесс. Как они бросились друг к другу навстречу. А как целовались!
      Хотелось бы, чтобы Дэниел любил ее так же. Самозабвенно, безоглядно. Без этого проклятого недоверия, которое вечно стоит между ними!
      Наверное, она задремала, потому что, открыв глаза, увидела длинную подъездную аллею Камерон-холла. Навстречу ей шел Дэниел, ее рыцарь в лохмотьях. Глаза его горели точно так же, как глаза его брата, когда он увидел Кирнан. Келли прижала руку к сердцу и бросилась к нему...
      Он тоже бежал ей навстречу. А добежав, схватил в объятия и поцеловал, а потом закружил, закружил ее в лучах заходящего солнца...
      Она вздрогнула и проснулась. Из глубины повозки ей улыбалась Дженни.
      - Приехали, дитя мое. Мы дома.
      По ступеням крыльца к ним уже неслась Криста. Дэниел спешился, и она бросилась к нему. Потом обняла Джесса, Кирнан...
      - О, вы приехали! Все, все до одного! Дай мне мальчиков, Келли, попросила она, принимая малышей. - Вот и вы наконец, мои плутишки!
      Дэниел помог спуститься Джейни, а потом Келли почувствовала прикосновение его горячих рук и заглянула ему в глаза.
      - Пойдемте скорее в дом, - заторопила их Криста. - Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей увидел Джесса!
      И тут все заговорили наперебой, здороваясь в холле с Джиггером, Патрисией и Джейкобом Миллер. Говорили обо всем, только не о войне, а потом Дэниел решил повидаться с новым управляющим.
      Увидев, что он поднялся, Келли вышла следом за мужем.
      Камерон-младший направился прямиком на семейное кладбище и остановился в раздумье возле ограды. Заслышав ее шаги, он, не оборачиваясь, спросил:
      - - Что такое, Келли?
      Она чуть помедлила, потом подошла ближе.
      - Лучше ты мне скажи, Дэниел, - тихо проговорила она. - Что происходит?
      - Что ты имеешь в виду?
      Келли всплеснула руками. На глазах ее блеснули слезы.
      - Я вышла за тебя замуж, я приехала сюда. Я жила здесь, среди своих врагов. Я ждала много месяцев, я служила врагу.
      Ради тебя я носила траур, Дэниел. По Джо, по Красотке. Чего же еще ты от меня хочешь? Почему не можешь...
      - Что не могу, Келли?
      - Я люблю тебя, Дэниел. Я старалась доказать тебе это всеми возможными способами. Почему ты не можешь любить .меня? - тихо проговорила она.
      - Я люблю тебя, - сказал он так тихо, как будто ветерок прошуршал в листьях над головой. - И люблю тебя все сильнее с каждым днем, который из-за этой проклятой воины провожу вдали отсюда.
      - Но ты держишься на расстоянии, - упрекнула мужа Келли. - Не может быть...
      - Мне было так больно, Келли. Потребуется время, чтобы рана затянулась. Чтобы я поверил...
      - Клянусь тебе, Дэниел, я всего лишь хотела тебя спасти.
      Я люблю тебя. И тогда любила. И любила все это время.
      - Но очень хорошо это скрывала.
      - Во всем виновата моя гордость, - призналась она.
      - Подойди сюда, - попросил он.
      Она же не двинулась с места. Схватив жену за руку, он притянул ее к себе, заглянул в глаза и нежно прикоснулся к ней губами. За этим поцелуем скрывалось глубокое, страстное чувство, которое возбуждало в ней ответный огонь. Она раскрыла губы ему навстречу и жадно ответила на поцелуй.
      Казалось, она вот-вот умрет от сладкой истомы, но Дэниел неожиданно отшатнулся и заглянул куда-то за угол дома.
      - Что случилось, Дэниел?
      Он посмотрел ей в глаза.
      - А ты не знаешь? - резко спросил он.
      - О чем ты говоришь? - в замешательстве пробормотала она.
      - Ты убеждаешь меня в своей любви! А проклятые янки тем временем лезут в мой дом!
      - О чем ты? - воскликнула она.
      - Я только что видел, как мужчина в мундире янки поднялся к парадному!
      - Дэниел, черт возьми, это, наверное, Джесс.
      - Не думаю.
      От его подозрительного взгляда Келли в ужасе вздрогнула.
      Неужели он все еще в ней сомневается?
      - Ты ведь сказал, что любишь меня, - хриплым голосом выдавила она.
      - Люблю, - кивнул муж. - Но объясни мне, Келли, почему всякий раз, когда ты шепчешь мне слова любви, поблизости появляются синие мундиры?
      - Уверяю тебя...
      - Я действительно люблю тебя, Келли.
      - - Дэниел...
      - Быстро беги в дом! - приказал он, подтолкнув ее в спину. Она попыталась было протестовать, но Дэниел уже исчез. Она даже не заметила куда.
      Джесс! Надо найти Джесса. Может быть, он объяснит, что происходит.
      Келли, забеспокоившись, со всех ног бросилась к дому. Может быть, человек в синем - это Джесс? Может быть, он просто вышел на крыльцо?
      Она влетела в дом через черный ход. И тут же столкнулась с Кристой.
      - На крыльцо поднимается янки. Это не Джесс?
      - Что? - воскликнула Криста, остолбенев от вида испуганной Келли.
      Та помчалась по коридору и приоткрыла дверь.
      На крыльце стоял янки. Офицер кавалерии. Наклонившись, он стряхивал пыль с сапог.
      - Янки! - прошептала Криста. - Ты права! Я сейчас возьму ружье.
      - Может быть, это Джесс?
      - Разве я не узнала бы своего брата? - возмутилась Криста.
      Келли судорожно сглотнула.
      - Нет, нет! Не надо ружья!
      - Уверяю тебя, это не мой брат!
      - Но это мой брат! - воскликнула Келли. - Джереми! - крикнула она.
      Солдат выпрямился, улыбнулся и поспешил ей навстречу.
      Схватив Келли в объятия, он, смеясь, закружил ее по крыльцу.
      Смех резко оборвался, когда из-за колонны появился Дэниел, сверля незнакомца жутким взглядом.
      - Прошу прощения, миссис Камерон, но, может быть, объясните мне, что здесь происходит? Мне пора то ли разливать бренди, то ли вытаскивать из ножен саблю?
      Глава 27
      Келли почувствовала, как Джереми весь напружинился. А Дэниел, казалось, вот-вот взорвется.
      И тут на крыльце появилась Криста Камерон.
      - Господи, что происходит? Янки появляются вокруг, словно грибы после дождя!
      - Вы находитесь на пороге моего дома, на территории южан, янки, заявил Дэниел. - Более того, вы схватили мою жену.
      Даю вам пять секунд на объяснение!
      - Мне? - воскликнул Джереми, и Келли почувствовала, как брат вскипает от ярости. - Презренный мятежник! Это ты пришел на Север и похитил...
      - Похитил? - взорвался Дэниел, хватаясь за саблю.
      - Вот именно! - повторил Джереми.
      - Стойте! - в отчаянии вскричала Келли, отталкивая Джереми и поворачиваясь лицом к мужу. - Дэниел, остановись! Это мой брат!
      Тот перевел удивленный взгляд на Келли.
      - Брат? - озадаченно произнес он.
      Атмосфера на крыльце накалилась: все кричали, никто никого не слушал, и никто никого не понимал.
      - Он действительно женился на тебе, Келли, или отделался обещаниями? спросил у сестры Джереми.
      - Не смей обвинять моего брата во лжи, северный проходимец! - вставила свое слово Криста.
      - Криста, прошу тебя. Я же сказала, это мой брат...
      - Твой брат? Это правда? - спросил Дэниел.
      - Да. У меня три брата, я же говорила.
      Все разом замолчали. Дэниел и Джереми все еще подозрительно косились друг на Друга, казалось, еще минута - и они вцепятся друг другу в горло.
      Эту сцену прервал насмешливый голос Джесса.
      - По-моему, самое время выпить бренди, - сказал он выходя на крыльцо.
      Джереми резко обернулся и, увидев полковника в синем мундире с нашивками медицинской службы, браво козырнул.
      - Боже мой, как среди вас оказался янки? - Джереми вопросительно взглянул на Келли:
      - Кто он такой?
      - Мой брат! - ответил вместо нее Дэниел. - Ну, поскольку, кажется, саблю вытаскивать не надо, я иду разливать бренди. Есть желающие присоединиться?
      - С удовольствием, сэр! - сказал Джереми, следуя за ним по пятам. Келли пошла было за ними, но Джесс поймал ее за руку.
      Она вопросительно взглянула на деверя:
      - Джесс, они убьют друг друга!
      - Сами разберутся, - улыбаясь, покачал тот головой.
      Ища поддержки, она взглянула на Кристу. Криста пожала плечами.
      - Дэниел, конечно, вспыльчив, но он не убийца и уже сыт по горло смертями и жестокостью. Ничего не случится, не бойся. - Она помедлила. - А как насчет твоего брата?
      - Он не убийца! - с горячностью воскликнула Келли. - Но оба они за три года войны привыкли стрелять в людей, одетых в мундиры другого цвета, упавшим голосом добавила она. - Уж и не знаю...
      - Сами разберутся, - повторил Джесс. - Открыв дверь, он пропустил ее вперед и сам вошел за ней следом.
      Дверь в кабинет была закрыта.
      Келли подошла к двери и прислушалась. Тишина.
      Она взглянула на Джесса, но тот только пожал плечами и усмехнулся.
      Келли начала нервно мерить шагами коридор.
      А тем временем в кабинете Дэниел с интересом разглядывал брата Келли. И как это он сразу не догадался! Наверное, из-за того, что Келли была очень женственной, трудно было сопоставить ее внешность с внешностью мужчины.
      Ее брат был высок, одного с ним роста, и достаточно красив. Глаза его, очень похожие на глаза Келли, были, правда, чуточку темнее, а волосы, пожалуй, еще золотистее. Похоже, он ничуть не боялся Дэниела и вовсе не смущался, что оказался лицом к лицу с противником на вражеской территории. Возможно, потому, что встретил здесь своего товарища по оружию, как бы ни удивительно выглядело его присутствие на этой южной плантации.
      Дэниел наполнил бокалы бренди и подал один Джереми.
      Пока что ни тот ни другой не проронили ни слова.
      Потом Камерон задал всего один вопрос, после которого между ними завязалось что-то вроде беспорядочной перепалки.
      - Зачем вы приехали сюда?
      - Чтобы отвезти сестру домой. Я узнал, что ее похитили и насильно увезли на Юг.
      - Никакого насилия не было. Я приехал за ней. - И тихо добавил:
      - И за своим сыном.
      - Где же вы, черт возьми, были, когда она ждала ребенка? - возмущенно воскликнул Джереми.
      - В тюрьме Олд-Кэпитол, - вздернув бровь, ответил Дэниел.
      - Ох, простите, - пробормотал Джереми. - В таком случае, возможно... Он пожал плечами. - Она моя сестра, сэр. Отца нет, он погиб. И я обязан о ней заботиться.
      Дэниел вдруг улыбнулся и поднял стакан.
      - Прекрасно вас понимаю, сэр. Уверяю вас, мы вступили в законный брак.
      Да, они женаты. Но хотелось ли ей здесь жить? Камерон ее не похищал, но ведь и выбора не оставил.
      - Полагаю, сэр, надо спросить об этом у самой Келли, - проговорил Дэниел и вдруг нахмурился. - Как вы узнали, где находится Келли?
      - О, проще простого! Старый друг семьи Эрик Дабни разыскал ее по моей просьбе. Он знал, кто вы такой, и узнал, где вы живете.
      - Дабни?!
      - Вы его знаете? - удивился Джереми.
      - Еще бы! - ответил Дэниел, проводя пальцем по краю бокала. - По милости подполковника Дабни я и оказался в тюрьме Олд-Кэпитол.
      - Поразительно! - воскликнул собеседник. - Мне всегда казалось, что Дабни сам влюблен в Келли. Он был другом ее мужа, но о его чувствах нетрудно было догадаться, судя по тому, как он на нее поглядывает... Джереми пожал плечами. - Странно, что он причинил ей такую боль. Может быть, он не знал о ваших отношениях?
      - Знал, - прервал его Дэниел и снова наполнил бокал незваного гостя. Извините мое любопытство, сэр, но почему вы только сейчас появились здесь? Ведь мы с Келли уже давно уехали из Мэриленда.
      - Я сражался на западном фронте в армии генерала Гранта. Ее только сейчас перебросили на восток. Я с самого начала не хотел тут воевать, - с досадой сказал он.
      - Почему?
      - Потому что у меня очень много друзей в Виргинии и Мэриленде, которые сражаются на стороне южан.
      Камерон невесело кивнул и снова уселся на место.
      - Понятно, - сказал он.
      Джереми усмехнулся:
      - Значит, янки, которого я здесь видел, действительно ваш брат?
      - Да, сэр, так оно и есть.
      - И вы разговариваете друг с другом?
      - Каждый раз, когда встречаемся. К сожалению, не чаще раза в год.
      Брат Келли улыбнулся еще шире:
      - Очень интересно!
      - Слишком интересно, - тихо сказал Дэниел. - Вы кавалерист, не так ли?
      - Да, - ответил Джереми.
      Улыбка медленно сползла с его лица, когда он подумал, что Джесс служит в медицинском корпусе, так что он-то никогда не встретится с братом на поле боя. А вот он, Джереми, может и встретиться..
      - Боже мой! - осознав ситуацию, воскликнул Джереми и начал было что-то говорить, но тут дверь распахнулась и на пороге, тяжело дыша, появилась его сестра. Глаза у нее тревожно блестели, волосы растрепались. Она беспокойно переводила взгляд с брата на мужа.
      - Я.., прошу прощения! - пробормотала она, откидывая Назад прядь волос, упавшую на лицо. - Вернее, нет, не прошу.
      Я просто до смерти испугалась за вас обоих!
      - Почему? - удивился Дэниел.
      Джереми, в свою очередь, тоже недоуменно уставился на сестру.
      - Правда, Келли! Мы ведь не дикари какие-нибудь, а цивилизованные люди!
      Цивилизованные! Такие цивилизованные, что ей до смерти хотелось отхлестать их обоих.
      Надо же, как спокоен ее брат! Ведь он ее обожает и готов горло перегрызть любому обидчику.
      А ее враг, ее муж? Ведь даже если их взаимная любовь - всего лишь притворство, то по крайней мере страсть-то притворной не была.
      Не он ли сказал ей, что считает жену своей собственностью? За свой дом, за свою плантацию он дрался бы, забью про все на свете, а за нее?
      Боже, что это с ней? Неужели ей хочется, чтобы Дэниел дрался с Джереми? Конечно, нет. Но хоть бы Дэниел выказал, что она ему небезразлична!
      - Я испугалась, - тихо повторила она.
      Дэниел пристально посмотрел на нее.
      "Борись за меня, черт бы тебя побрал! - думала она. - Борись за меня, как стал бы бороться за этот дом и за все прочее, что дорого твоему сердцу!"
      Черные ресницы его опустились, прикрыв глаза, а потом снова поднялись. Но ей так и не удалось ничего прочесть в его глазах.
      - Видишь ли, твой брат приехал тебя спасать, - произнес Камерон.
      - Вот как? - пробормотала она, взглянув на Джереми.
      - У него, судя по всему, сложилось впечатление, что я увез тебя насильно.
      Келли недоуменно застыла на месте. Что, черт возьми, затеял ее муж?
      - Я решил предоставить тебе выбор, Келли. Нехорошо, если ты чувствуешь себя несчастной пленницей здесь, на Юге.
      Или со мной.
      Последние слова он произнес так тихо, что она даже усомнилась: а говорил он их? Он хочет, чтобы она осталась или уехала? Келли безумно хотелось закричать и вытрясти из него всю правду. Но она только гордо вздернула подбородок и в упор посмотрела на него. Она же сказала, что любит его! И отдала ему всю себя!
      - Келли?
      Притворись. Притворись, что любишь меня...
      Она уже открыла было рот, чтобы ответить, но сказать так ничего и не успела, потому что дверь приоткрылась и в кабинет. лучезарно улыбаясь, заглянула Кирнан.
      - Джентльмены, Келли, мы там накрыли стол. Как насчет ужина? Мы с Джейни и Диггером будем рады, если вы присоединитесь. - Она обменялась рукопожатием с Джереми. - Я - Кирнан Камерон. Добро пожаловать в этот дом, если до сих пор никто из его обитателей не удосужился сказать вам это. Уверена, что вам не терпится встретиться со своим племянником. Он здесь, за дверью, в коридоре.
      - Спасибо. Я с удовольствием поужинаю, - отозвался Джереми, отвесив Кирнан учтивый поклон. Потом добавил, взглянув на Дэниела:
      - Если мое присутствие в этом доме не будет Сочтено нежелательным.
      Дэниел поднял обе руки.
      - Я, как всегда, в меньшинстве. Сегодня у нас за столом будут двое в синем и один в сером.
      Кирнан, пряча улыбку, опустила глаза. Джереми двинулся за ней следом. Дэниел испытующе взглянул на Келли.
      - Ну и как? - спросил он тихо. Однако, не дав ей ответить, взял под локоток и повел к двери. - Надеюсь, Джереми у нас заночует. И... - Он запнулся, и Келли уловила горечь в его голосе. - И поскольку всем нам очень скоро придется возвращаться на войну, думаю, мы можем отложить этот вопрос до завтра.
      - Дэниел...
      - Нет! Я не хочу, чтобы ты отвечала прямо сейчас.
      В коридоре Джереми уже знакомился с Джардом, а Кирнан созывала всех в столовую. Криста явилась, словно лучик летнего солнца, в ярко-желтом платье. Патрисия и Джейкоб Миллер, которым уже исполнилось четырнадцать лет, во все глаза смотрели на незнакомого янки.
      Келли надеялась, что ужин пройдет спокойно, но не успели они сесть за стол, как Джейкоб заявил, что почти дорос до того, чтобы идти на войну. Правда, он ничего не добавил насчет того, что будет сражаться против янки, потому что слишком любил Джесса, но все-таки ни у кого не вызывало сомнений, на чьей стороне его симпатии. Кирнан тут же осадила мальчика, мол, у него еще нос не дорос до того, чтобы подставлять себя под пули.
      - Скоро дорастет. Через год уж точно, - заявил Джейкоб, упрямо выпятив подбородок. - Есть и моложе меня парни, а уже сражаются на войне, правда ведь, Дэниел?
      Как ни печально, но это была сущая правда. При призыве в действующую армию Юг все больше и больше нарушал возрастные ограничения, установленные законом.
      Когда враг совсем близко подошел к Ричмонду, отряды защитников города одновременно и постарели, и помолодели, потому что в их составе теперь были и седобородые старцы, и безусые юнцы.
      - Джейкоб, не расстраивай Кирнан, - сказал пареньку Дэниел. - Тебе еще рано идти на фронт, а к тому времени, как дорастешь, глядишь, и война кончится - Но, Дэниел...
      - Лучше последи за малышами, хорошо?
      Итак, подростки присматривали за младшими, и Джиггер с довольной улыбкой от уха до уха, прислуживая за столом, произнес:
      - Почти как в прежние времена! Столько народу за столом. И ужин удался на славу, не правда ли?
      - Давненько я не ел так вкусно! - отозвался Дэниел.
      И правда, стол просто ломился от яств: стручковые бобы, горошек, брюква, тыква, сладкий картофель и помидоры. Подали также копченую ветчину, щедро приправленную гикори, а также несколько жирных курочек, поскольку было решено превратить ужин в настоящее пиршество.
      "Как будто блудный сын вернулся домой, - подумала Келли. - Интересно, кто из них блудный - Джесс или Дэниел?"
      За столом не смолкал непринужденный разговор. Мужчины, похоже, не обращали внимания на цвета своих мундиров.
      Только Криста чувствовала себя из-за этого не очень уютно. И все же за столом даже зазвучал смех.
      Тем временем Джесс с Дэниелом обменялись многозначительными взглядами.
      - Говорят, Джефф Дэвис некоторое время назад приостановил действие закона о неприкосновенности личности. Мы все здесь можем попасть в беду.
      Взрослые разом замолчали.
      - Что это значит? - спросила Патрисия Миллер.
      Камерон-старший задумчиво ответил:
      - Конституция гарантирует мужчинам и женщинам равные права. И ваша, и наша, - добавил он. - Ты имеешь право на неприкосновенность, то есть никто не может арестовать тебя без веских на то причин. Однако в случае войны...
      - Линкольн уже давно приостановил действие этого закона на Севере, перебил брата Дэниел.
      - Но это значит...
      - Это значит, что нам не поздоровится, если нас застукают вместе, пояснил Камерон-младший. - Это значит, что Джесс и Джереми могут оказаться в Андерсонвилле, а меня могут арестовать за общение с врагом.
      - Значит, все мы можем попасть в беду из-за того, что вместе ужинаем? - недоверчиво спросила Патрисия. Никто ей не ответил. - Юг прав, и Север прав, а вот война - не права! - воскликнула девочка.
      Присутствующие сразу почувствовали себя неловко.
      Над столом пролетела горошина и угодила прямо в лицо Джереми: тот от неожиданности даже вздрогнул.
      Все с удивлением посмотрели на другой конец стола. Радостно улыбаясь, Джон Дэниел отправил тем же путем еще одну.
      - Боже мой! - воскликнул Джесс. - Скорее бы закончилась война! Мой ребенок совершенно не умеет вести себя за столом!
      Келли не могла удержаться от смеха, увидев, как третья горошина попала в левую щеку Джесса.
      - Джон Дэниел! - в отчаянии воскликнула Кирнан, бросаясь к сыну.
      Джард, завороженно следивший за манипуляциями кузена, попытался проделать то же самое. Правда, удержать горошину в ложке он не сумел и потому просто опрокинул всю тарелку и окинул горделивым взглядом домочадцев.
      - Джард! - простонала Келли и тоже вскочила на ноги.
      - Не расстраивайтесь, - успокоила бедных мам Криста - Эти двое по крайней мере понимают, что стрелять надо в янки!
      - Криста! - осадил ее Дэниел.
      - Ладно, братец, Я сейчас уйду и заберу с собой детей.
      Патрисия, пойдешь со мной? Прошу вас меня извинить. - Она произнесла все это очень вежливо, но глаза ее метали молнии.
      Патрисия, спокойная и не по годам рассудительная девочка, тоже поднялась из-за стола.
      - Я послежу за юными Камеронами, - сказала она. - Приятного аппетита.
      За столом воцарилось тягостное молчание.
      - Не надо было мне оставаться на ужин, - проговорил наконец Джереми.
      - Черт возьми, но ведь это наш дом! - воскликнул Дэниел. - Я требую на сегодняшний вечер перемирия между Севером и Югом. Давайте спокойно поужинаем, а? Вечно у нас не хватает времени. Сейчас, когда мы все вместе, давайте, ради Бога, радоваться тому, что есть.
      - Правильно, - кивнул Джесс. - Сядь Кирнан и передай мне горошек, пожалуйста.
      - Если не затруднит, то обычным путем, - хмыкнул Дэниел.
      Кирнан уселась на место и, рассмеявшись, извинилась перед Джереми за поведение сына.
      Вновь непринужденно потекла беседа, и вдруг Джесс спросил Дэниела:
      - Когда уходишь?
      - Завтра, - коротко ответил тот. - Неизвестно, что у Гранта на уме. Приходится следить за ним, - пожав плечами, объяснил он. - А ты когда?
      - - Тоже завтра. И я не знаю, что у Гранта на уме, но в том, что ранеными он меня обеспечит в избытке, не сомневаюсь. - Он помедлил, глядя на Дэниела. - А как же насчет бракосочетания Кристы? Осталось всего несколько дней.
      Лейм Макглоски может приехать с минуты на минуту.
      Брат тяжело вздохнул и покачал головой.
      - Не могу ничего поделать, - сказал он. - Здесь будет Кирнан. И Келли... - Он замялся, вспомнив, что позволил Жене уехать завтра утром, если она того пожелает.
      Он вдруг понял, что решительно не хочет этого.
      Но главное, чтобы не смогла забыть его, когда он уйдет.
      - А ты что скажешь, Джереми? - вдруг спросил Дэниел.
      - У меня отпуск, сэр, но едва ли ваша сестра пожелает, чтобы я присутствовал на ее бракосочетании.
      - Нет, нет, я не о том, - смешался Дэниел. - А рад, что ты в отпуске. Ты можешь у нас переночевать. - Он вдруг поднялся с места, обошел вокруг стола и приблизился к жене. - Сестра позаботится о том, чтобы тебе приготовили комнату. А теперь прошу вас нас с Келли извинить...
      Он быстро помог жене подняться. Она вмиг покраснела и хотела было воспротивиться неожиданному приказанию, но интуитивно почувствовала, что ей так или иначе придется подчиниться. Ибо стоит сейчас начать препирательства, как брат снова будет выяснять отношения с ее мужем.
      Она все-таки высказалась по поводу его поведения, но только после того как они вышли в коридор.
      - Что ты себе позволяешь, Дэниел? В самый разгар ужина, когда все еще сидят за столом...
      - Я поел, спасибо;
      - Но мы были не одни.
      - Зато будем одни.
      - Дэниел...
      Он помедлил, потом подхватил ее на руки и направился к лестнице.
      - Что ты делаешь? - сердито завопила она.
      - А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответил он, впившись в нее потемневшим взглядом.
      Келли прекрасно знала, что он делает. Всякий раз, когда обстоятельства снова заставляли их надолго разлучаться, его взгляд и прикосновения становились горячее огня. Ее вмиг захлестнула теплая волна, и теперь она лихорадочно старалась понять, чего он хочет. Не прошло и часа с тех пор, как он дал понять, что она при желании может его оставить. А теперь...
      - Дэниел, поставь меня на пол.
      - Нет.
      - Ты же сам говорил, что я могу уехать...
      - Только не сейчас. Утром.
      - Ну что ж, если ты хочешь, чтобы я уехала...
      - Я не хочу, чтобы ты уезжала.
      - Но ты сам сказал...
      - Я сказал, что оставляю выбор за тобой.
      Он уже преодолел одну за другой ступени лестницы и теперь стоял на площадке, где висели портреты Камеронов прежних поколений. Одни смотрели на них серьезно, другие с лукавинкой во взгляде.
      Глаза их были такой же поразительной синевы, как и те, что сейчас сверлили ее.
      - Ты сказала, что любишь меня.
      - Не обращай внимания, - с вызовом заявила она. - Мало ли что я говорю, ты ведь все равно мне не веришь.
      Вот и комната Дэниела. Распахнув дверь ногой, он решительно шагнул в темноту.
      Теперь Келли просто сгорала от страсти. Казалось, тьма вокруг насыщена электричеством. От его прикосновений она мгновенно зажглась. Пламя любви уже распространялось по всему ее телу - мучительное, сладкое, волшебное. Воспламенить ее ему ничего не стоило. Как ничего не стоило и моментально исчезнуть после того, как получит свое.
      - Подожди, Дэниел! - воскликнула она.
      Нет, сегодня не будет никакого "притворись, что любишь".
      Она не позволит. Надо сначала получить ответ на самый важный в жизни вопрос!
      Он опустил ее на кровать и сам опустился рядом. Его пальцы уже нетерпеливо теребили самую верхнюю пуговку застежки платья.
      - Остановись! - Она попыталась вырваться.
      - Келли! У нас всего одна ночь!
      - Одна ночь?! - Она облизала пересохшие губы. - Ответь сначала на один вопрос: ты мне веришь?
      - Разве это так важно? - Он притих, и она смутно видела лишь его силуэт. Он напряженно вглядывался в ее лицо.
      "Интересно, что он может разглядеть в кромешной тьме?" - подумала Келли.
      Важно ли это? Только бы он наклонился к ней, коснулся губами ее губ, чтобы окружающий мир вмиг перестал существовать!
      - Да, это важно!
      Губы его приблизились к ее губам, она ощутила тепло, его горячий шепот:
      - Ты янки. Ты и сейчас предала бы меня?
      - Дэниел...
      - Келли...
      - Нет, Дэниел! - Собравшись с силами, она оттолкнула его и вскочила на ноги. - Нет, Дэниел! Я не предала бы тебя!
      Я и в прошлый раз не предавала, а просто отчаянно хотела спасти тебя. Я же тебя люблю! Что еще ты от меня хочешь, Дэниел? Я жила здесь без тебя все-это время. Я поехала с Кирнан в Ричмонд, чтобы быть рядом с тобой. Я превозмогла свою ненависть: у меня сердце разрывалось от горя, когда умер маленький Джо, - а ты все еще задаешь мне такие вопросы! Я любила тебя с самого начала и не переставала любить. Но теперь?! Вот что, сэр, с меня довольно! Я...
      Она не успела договорить, потому что он, схватив ее за руки, притянул к себе. Взяв ее лицо в ладони, он стал жадно целовать ее губы, шею, щеки и снова губы.
      - Дэниел...
      - Я люблю тебя, Келли, - тихо прошептал он.
      - Но...
      - И я верю тебе. Прости меня. Я боялся верить, но я верю. И люблю тебя.
      - Ах, Дэниел!
      - Люби меня, Келли.
      Она помедлила, не выпуская его из объятий, и заглянула ему в глаза:
      - Но ведь там, внизу, янки?
      - А нет ли их здесь, в шкафу?
      Она улыбнулась и покачала головой:
      - В этой комнате только одна янки, та, что перед тобой.
      - Поцелуй меня, Келли.
      - Хочешь, чтобы я тебя соблазнила? - спросила она. - А не будешь потом обвинять меня в том, что янки пришли в Виргинию?
      Он запустил пальцы ей в волосы и слегка потянул. Она тихо вскрикнула, но его нетерпеливые, изголодавшиеся губы зажали ей рот.
      - Я уже сказал, что верю тебе, - прошептал он. - И люблю тебя, Келли. Ты даже не знаешь, как сильно я тебя люблю, потому что у меня не хватает слов, чтобы выразить это.
      Такого она еще никогда не слышала.
      - А ты попытайся, - сказала она, улыбнувшись, когда он оторвался от ее губ.
      - Я люблю тебя больше жизни, люблю всем сердцем, всей душой... - начал он, снова целуя ее.
      Он шептал о том, как мечтал о ней долгими ночами вдали от нее. Как, закрывая глаза, видел ее во сне, видел, как она бежит к нему. И о том, как ему Хотелось ей верить.
      Сколько раз он представлял себе ее здесь, в Камерон-холле, рядом с собой. Представлял себе, как ветерок, налетевший с реки, играет ее волосами, как тихо журчат внизу воды реки. Он представлял себе аромат жимолости в воздухе, густую зеленую траву и ее, сбрасывающую одежду и опускающуюся на землю подле него.
      Платье Келли вдруг оказалось на полу возле ее ног. А ее дрожащие пальцы торопливо отстегивали пряжку ножен. Сабля была отложена в сторону.
      Потрепанный серый мундир тоже оказался на полу.
      На какое-то мгновение они застыли друг против друга. На небе наконец появилась луна и залила комнату призрачным светом. Келли всем своим телом почувствовала со я прижалась к нему. Ее любимому...
      Она прикоснулась губами к его ключице, потом к упругим мышцам на груди, потом губы скользнули ниже, она потерлась лицом о живот. Губы скользнули еще ниже, пока его хриплый возглас не остановил дальнейшее продвижение. Не в силах сдерживать дольше охватившее его страстное возбуждение, он подхватил ее на руки, крепко прижал к себе и уложил на кровать.
      Не прошло и нескольких секунд, как они слились в любовном экстазе и унеслись в свой волшебный мир, возмещая пустоту одиноких ночей, проведенных в разлуке. Все вокруг перестало существовать, остались только нежный шепот и страстные поцелуи двух изголодавшихся друг по другу - и по любви - людей.
      Дэниел почувствовал, как содрогается ее тело. Руки его лихорадочно ласкали ее плечи, бедра, он еще плотнее прижал ее к себе. Достигнув наивысшей точки наслаждения, он услышал, как бешено бьется ее сердце, и опустил голову ей на грудь.
      Наконец он поднялся и поцеловал ее в губы. Она улыбнулась и вся затрепетала. Он вгляделся при лунном свете в это совершенное создание природы. Разгоревшееся личико с изящным овалом обрамляло золотистое пламя волос. Длинные блестящие локоны подчеркивали каждый изгиб ее тела, ее прекрасную грудь, ее бедра. Глаза любимой серебрились в лунном свете. Как же он перед ней виноват!
      Сколько же он заставил ее пережить за долгие месяцы войны! Он притащил жену сюда и бросил одну в стане ее врагов. Тем не менее она здесь осталась. Поехала в Ричмонд. Сохранив в своем сердце преданность идеалам северян, она ради него отодвинула на задний план то, во что верила.
      Все это время он причинял ей глубокую боль своим недоверием.
      Вздрогнув, он снова опустил голову ей на грудь.
      - Прости меня, - прошептал он.
      Она приподнялась и снова крепко обняла его. В их волшебном мире происходили чудеса.
      - О, Дэниел, я так тебя люблю.
      Они снова начали покрывать друг друга поцелуями. Он говорил ей, как она красива, а она, рассмеявшись, прошептала, что он тоже красив.
      - Солдаты-мятежники никогда не бывают красивыми, - возразил он.
      - Но ты действительно красивый! - воскликнула она и, несмотря на его протесты, стала рассказывать ему о том времени, когда он лежал в лихорадке. - Я то и дело обтирала тебя холодной водой. Пришлось снять с тебя военную форму. К тому времени я еще не очень долго была вдовой, но меня буквально заворожили твои широкие плечи. - Келли погладила его плечи и прикоснулась к ним губами, потом снова заглянула ему в глаза. - Ты был такой мужественный, такой красивый! Я тогда подумала, что еще никогда не видела такой мускулатуры, такого подтянутого живота и тренированных бедер. И таких ног... - Она помедлила, потом, наклонившись еще ниже, поведала, как хороша часть его тела, расположенная между ног, и как ей хотелось прикоснуться к ней.
      Она его рассмешила и снова разожгла в нем желание.
      Подчинившись страстному влечению, они вновь занялись любовью.
      Так прошла вся ночь. Они засыпали, просыпались, занимались любовью и снова засыпали.
      Дэниел впервые горько пожалел о тем, что ему придется возвращаться на войну.
      Войну они проигрывали. Нет, уже проиграли, поправил он себя. Им удалось отстоять Ричмонд. На поле боя они умели дать достойный отпор янки. Они изначально были более ловкими, более умелыми. Многие из них получили специальное военное образование. Но и янки были не из трусливых. Нет, трусами их не назовешь. И на их стороне был численный перевес. А на Юге скоро начнется голод. И из Европы помощи ждать не приходится.
      "Да, война проиграна, но я вернусь на войну, потому что этой мой долг, - сказал он себе и еще крепче сжал жену в объятиях. - Господи, сделай так, чтобы я вернулся, чтобы мы пережили все это".
      Келли шевельнулась и вновь медленно начала любовную игру. Чувственная, соблазнительная, искушающая каждым своим движением, она приподнялась и, наклонившись, поцеловала его. И начала двигаться неспешно, вкрадчиво, словно приглашая на танец...
      Дэниел быстро воспламенился и, взяв инициативу в свои руки, стал агрессивен, нетерпелив, стремясь перелить в нее жизненные соки, пока не упал рядом, полностью обессиленный.
      Настало утро. В комнату проникли первые лучи солнца.
      Келли спала. Он соскользнул с кровати и, не одеваясь, подошел к окну. Осторожно отогнув уголок шторы, выглянул наружу.
      Келли внезапно проснулась, почувствовав, что его нет рядом.
      - Дэниел! - машинально произнесла она его имя.
      Он почему-то притаился у окна и внимательно смотрел вниз. Увидев, что она проснулась. Камерон молча приложил к губам палец.
      - Что случилось? - - спросила она одними губами.
      Он вернулся к кровати и, глядя на нее сверху вниз, тихо сказал:
      - Там янки.
      Янки. Не их братья. Стоило ему ей поверить, стоило им заняться любовью, как тут же появились враги.
      Наклонившись к нему, Келли пробормотала, задыхаясь от волнения:
      - Дэниел, я не...
      - Тшш! - Он зажал ей рот поцелуем. С печалью? С сожалением? С мучительной горечью? - Одевайся, Келли. Быстро. - Сам он уже натягивал брюки и сапоги. Потянувшись за саблей и пистолетом, бросил:
      - Предупреди всех в доме, а я выйду наружу и оценю обстановку.
      - Выйти к ним? Дэниел, останься лучше в доме. Пусть с ними поговорит Джесс.
      - Келли, это не друзья Джесса. Это, несомненно, враги.
      Они собираются поджечь дом, - тихо проговорил он. - Я должен их остановить.
      - Но как?
      - Келли, там твой старый приятель, Эрик Дабни. Я видел.
      Одевайся скорее.
      С этими словами он повернулся и исчез за дверью.
      Глава 28
      Келли, кое-как застегнув блузку, выбежала из спальни и вихрем промчалась по коридору в детскую, решив сначала убедиться, что с детьми все в порядке.
      Джейни, атласная черная кожа которой приобрела от испуга землистый оттенок, стояла возле детских кроваток, в которых сладко посапывали маленькие Камероны.
      - С ними все в порядке, миз Келли. Никто не посмеет и пальцем тронуть этих мальчиков, клянусь жизнью, - пообещала она.
      Келли не хватало воздуха.
      - Нам.., нам, возможно, придется спешно унести их отсюда, - сказала она Джейни. - Куда пошел мой муж?
      - Он спустился вниз, миз Келли. Он двигался тихо-тихо, чтобы застать их врасплох.
      У Келли бешено колотилось сердце. Эрик Дабни хочет поджечь Камерон-холл! И во всем виновата она. Он явился сюда, потому что ненавидит Дэниела, а ненавидит он его из-за нее.
      Она открыла дверь в коридор. Может быть, поговорить с ним? А вдруг она хоть что-то сможет сделать?
      Келли порывисто обняла Джейни.
      - Прошу тебя, не спускай глаз с мальчиков!
      Она добежала до портретной галереи. Казалось, все Камероны прошлых поколений теперь с упреком смотрят на нее.
      Спустившись по лестнице, она чуть не вскрикнула от неожиданности, наткнувшись на высокого здоровяка, который схватил ее за плечи.
      - Черт возьми, Келли, здесь появился Дабни! - воскликнул Джереми.
      - Знаю, - удрученно сказала Келли.
      - Ну, я сейчас скажу пару ласковых этому сукину сыну! - гневно заявил брат.
      - Бесполезно, - послышался голос, и из глубины коридора появился Дэниел. - Джереми, сколько солдат ты насчитал?
      - Не менее роты. По сравнению с ними нас слишком мало.
      - Не забудь, ты не можешь стрелять в них, - категорически заявил Камерон-младший. - Джесс тоже не может.
      - Но...
      - Если только мы не перебьем их всех до единого, каждый из вас рискует быть потом повешенным как предатель. Если, конечно, вы к тому времени останетесь в живых.
      - Сэр... - начал было Джереми, но его прервала Криста, бегом спускающаяся по лестнице с большим револьвером в руках.
      - Дэниел! Их там несколько десятков!
      - Человек двадцать, не больше, - поправил Джереми, окинув ее взглядом, и обратился к Дэниелу:
      - Я знаю Дабни.
      Знал его еще до войны. Он захватил с собой роту, не менее двадцати человек. Похоже, он не пользуется авторитетом. Его люди подают рапорты о переводе в другие подразделения. Солдаты у него слишком часто гибнут.
      - Спасибо за сообщение, - кивнул Дэниел.
      - Послушайте, - произнес Джереми, - у меня с ним свои счеты.
      - Джереми, не вздумай вступать в бой с янки! А ты, Криста, не размахивай этим чертовым револьвером, пока я не скомандую.
      - Но тут полно янки - и внутри, и снаружи! - возразила Криста. - Не понимаю, что случилось с нашим управляющим. Он предупредил бы нас, если бы смог. Он бы им показал... - Она умолкла с самым несчастным выражением лица.
      По лестнице торопливо спускался Джесс Камерон, на ходу заряжая пистолет.
      - Что, черт возьми, ты собираешься делать? - вскричал Дэниел, взглянув на брата.
      - Они напали на мой дом! - воскликнул Джесс. - И я прекрасно понимаю, что такого приказа они не получали.
      - Но тем не менее они янки. И ты не можешь стрелять в них! Если ты вступишь в бой со своими, трибунала тебе не миновать!
      Судя по всему, Джесс Камерон пропустил слова брата мимо ушей. Келли очень обрадовалась: разве мог один Дэниел справиться с целой ротой непрошеных гостей, присутствие которых возле дома выдавали шаги на крыльце и приглушенные голоса под окнами?
      Дэниел шагнул к брату.
      - Джесс! - неожиданно воскликнул он и нанес ему короткий боковой удар правой.
      Камерон-старший рухнул на пол.
      На верхней площадке тихо вскрикнула Кирнан и быстро сбежала вниз по лестнице.
      - Ты в своем уме, Дэниел?
      - Поверь, Кирнан, так надо. Иначе его бы расстреляли.
      - До чего дожили! - простонала Кирнан. - Дэниел, они хотят поджечь дом!
      - Знаю, - отозвался тот. - Я позабочусь о том, чтобы они не смогли этого сделать.
      - Но их там целая рота! - воскликнула Келли. - Не будь дураком, ты не сможешь...
      - Я не могу допустить, чтобы моего и твоего брата повесили, и не могу бездействовать, когда всем вам грозит опасность.
      Ради Бога, верьте мне и не мешайте! - попросил он. - Оставайтесь здесь!
      Криста с револьвером в руках заняла наблюдательный пост возле окна. Она, так же как и братья, готова была защищать свой дом.
      - Кирнан, прошу тебя, отбери у Кристы этот проклятый револьвер! Если я не вернусь, значит, Дабни добился своего и вам не придется защищаться.
      - Дэниел! - возразила Криста. - Мы мятежники. Не станешь же ты нокаутировать меня, как Джесса.
      - Это сделаю, я, - пообещал Джереми.
      Дэниел окинул их обоих предостерегающим взглядом:
      - Не суйтесь не в свое дело! Криста, положи револьвер! И если меня убьют, не вздумай стрелять в них! Джессу, возможно, удастся уговорить их не трогать вас.
      - Нет! - вскрикнула сестра.
      - Камерон, что бы ты ни затевал, я с тобой! Пропади все пропадом, но если Дабни здесь, значит, он выследил меня, значит, я привел его сюда! заявил Джереми.
      - Это-все из-за меня, - тихо сказала Келли.
      - Если хочешь помочь, присмотри лучше за моей сестрой, - бросил Джереми Дэниел.
      - Только этого не хватало! - возмутилась рассерженная Криста.
      Но Дэниел не обратил на ее слова никакого внимания. Он пристально поглядел на Келли и исчез за дверью.
      - Что он делает! - в отчаянии пробормотала Келли.
      Кирнан, сидя на ступеньке лестницы и держа на коленях голову Джесса, тихо вздохнула:
      - Он ушел воевать.
      - Но ему не справиться с ними в одиночку! - сказала Келли.
      - Он не один, - пробормотала Криста, так и не расставшись с револьвером.
      Келли закусила губу и, наклонившись к Джессу, взяла в руку его пистолет.
      - Я пойду с ним, - прошептала она.
      - Как бы не так!, - проворчал за спиной Джереми. Выхватив у нее пистолет, он покачал головой, глядя на Джесса. - Хороший удар, ничего не скажешь!
      - Да уж, - согласилась Кирнан.
      Джереми попытался приподнять Джесса. Да, Дэниел умел отправлять человека в нокаут!
      Не зря его этому удару научил сам Джесс.
      - Когда очнется, будет злой как дьявол, - сказал Джереми и вдруг насторожился, приложив палец к губам. Снаружи, возле окна столовой, мелькнула чья-то тень.
      Мгновение спустя раздался глухой удар, что-то тяжело рухнуло на землю. Наверняка там орудует Дэниел. Интересно, что он там делает? Не успела Келли подумать об этом, как Джереми, заговорщически подмигнув, отправился на подмогу ее мужу.
      Они с Кирнан обменялись тревожными взглядами.
      - Господи, помоги им! - прошептала Келли.
      ***
      Ему не составило труда бесшумно обогнуть дом: он знал здесь каждый кустик, каждый выступ.
      Пригнувшись к земле, он пробирался теперь к северному крылу дома. У окна столовой двое солдат складывали солому, готовясь к поджогу. Дэниел выпрямился в полный рост и беззвучно приблизился к ним.
      - Эй, - тихо окликнул он.
      Солдаты дружно оглянулись. Одного он саданул рукояткой пистолета, второго вывел из строя ударом ствола.
      Тщательно обыскав их, Дэниел забрал себе винтовку Спенсера.
      Потом снова осторожно двинулся вдоль стены. У заднего крыльца трое солдат складывали в кучу сухой хворост для поджога. Дабни, видимо, считал, что их пока никто не заметил, потому что в доме все спят. Это было на руку Дэниелу.
      Прижавшись к земле, он притаился неподалеку. Дождавшись, когда один из солдат приблизился к нему. Камерон, вскочив, столкнул янки вниз. Падая, тот вскрикнул от неожиданности.
      - Джеймс, что там стряслось? - тотчас испуганно спросил кто-то. И второй солдат поспешил на помощь товарищу.
      Этого Дэниел тоже сбросил с крыльца. Падая, янки неудачно выставил руку: слышно было, как хрустнула кость. Он потерял сознание.
      На крыльце оставался еще один солдат. Что ж, придется стрелять, хотя поднимать лишний шум Камерону не хотелось.
      Впрочем, доставать пистолет не пришлось. Янки от страха вдруг широко раскрыл глаза и сам свалился с крыльца.
      Дэниел перевел взгляд с распростертого тела на крыльцо.
      Сверху ему широко улыбался Джереми.
      - Помочь? - беззвучно спросил он одними губами.
      "Видно, бесполезно втолковывать что-нибудь в голову янки", - решил Дэниел и протянул руку. Джереми помог ему взобраться на крыльцо.
      Неожиданно совсем рядом послышались чьи-то шаги. Дэниел стал уже было поднимать дуло "кольта", как вдруг узнал в появившемся военном своего брата.
      Джесс потирал кулак, словно только что кого-то здорово обработал.
      - Нет, этим янки решительно ничего не вдолбишь в голову! - в сердцах воскликнул Дэниел.
      - Обещаю, братец, заняться твоей головой, когда все это закончится! предупредил Джесс.
      - Видит Бог, - жалобно отозвался Дэниел, - я лишь хотел спасти вас обоих от виселицы!
      - Ладно уж, - проворчал Джесс, потирая онемевшую челюсть. - С моей стороны было двое, - прошептал он.
      - Двое с северной стороны, трое сзади, - подсчитал Дэниел.
      - Итого семеро, - заключил Джереми, - А остальные?..
      - Конюшня! - осенило вдруг Джесса. - Она же вспыхнет как свечка! - Он тут же скомандовал брату и шурину:
      - Идемте!
      Они рванулись было с крыльца, как вдруг услышали душераздирающий крик из дома.
      ***
      Криста прильнула к узкой полоске травленого узорчатого стекла сбоку от входной двери, Кирнан наблюдала за окнами столовой, Келли просматривала подходы к гостиной.
      - Я что-то слышу, - прошептала Криста.
      Келли и Кирнан подбежали к ней, и вот уже все втроем, затаив дыхание, напряженно вглядывались вдаль сквозь узорчатое стекло.
      И вдруг Келли почувствовала прикосновение чего-то острого и холодного к спине. Судорожно сглотнув, она оглянулась.
      Позади нее стоял Эрик Дабни с пистолетом в руке! Келли инстинктивно бросила взгляд на лестницу, моля Бога, чтобы не тронули детей.
      Проследив за ее взглядом, он зловеще усмехнулся:
      - Туда я еще не поднимался. И может быть, не пойду.
      Возможно, я даже не сожгу этот дом. При условии, что ты пойдешь со мной и поможешь схватить Дэниела Камерона.
      - Помочь?! - изумилась она, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. - Вас тут так много, Эрик, а Дэниел там один. И ты еще просишь помощи?
      - Он не один, - возразил кто-то из солдат Дабни. - Они уже нескольких наших уложили...
      - Отойди от Келли! - заорала Криста, целясь в солдата.
      - Я беру ее на себя, - тянул тот, делая шаг в сторону Кристы.
      - Стой! - воскликнула она.
      Янки и не подумал останавливаться, и девушка выстрелила.
      Раздался душераздирающий крик. Вернее, разом завопили раненый солдат и сама от себя не ожидавшая такого Криста. К ней тотчас подскочил еще один янки, но она выстрелила снова, ругаясь последними словами, которые совсем не подобает произносить благовоспитанной леди.
      - Она его убила, - выдохнул солдат. - Убила Бобби Джо!
      - Он еще дышит, - возразил Дабни и подкрутил свои холеные усы.
      Затем, не обращая внимания на раненого и заметив, что Келли пытается поднять выпавшее из рук Кристы оружие, тщательно прицелился и выстрелил туда, где лежал револьвер. Женщина отдернула руку и в бешенстве уставилась на него.
      - Скажи мне "спасибо", Келли, я ведь приехал, чтобы отвезти тебя домой.
      - Я дома, - заявила Келли. - Так что забирай своих солдат и...
      - Мне нужно взять Дэниела Камерона, живым или мертвым. Лучше мертвым. Во время последней нашей встречи он вывел из строя полроты. И мы недосчитались многих коней.
      - Зато вы получили повышение, - напомнил солдат, который держал Кристу.
      - Заткнись, болван! - прошипел сквозь зубы Дабни. - На этот раз, Келли, твоему проклятому мятежнику пришел конец.
      - Как бы не так! - задиристо заявила Келли.
      Не опуская нацеленного на нее пистолета, Эрик приблизился к Кристе, в которую один из его подчиненных из осторожности вцепился мертвой хваткой.
      - Ах, какая злючка! - восхитился Дабни. Криста со злости плюнула в него. Он же только рассмеялся. - Ну, Келли, после того как разберусь с тобой, я, возможно, займусь этой крошкой.
      - Только тронь мою золовку, - пригрозила Кирнан, - и мой муж позаботится о том, чтобы тебя повесили!
      - А кто, позвольте узнать, ваш муж?
      - Полковник Джесс Камерон, армия Потомака, - резко заявила Кирнан.
      - Да полно вам, миссис Камерон, ведь ваш муж сейчас очень далеко отсюда...
      - Он неподалеку от дома вместе со своим братом.
      - Ас ними еще один янки, - услужливо сообщил солдат.
      Дабни взглянул на Келли. Она мрачно усмехнулась:
      - Джереми тоже здесь, Эрик. Неужели будешь драться со своими?
      Захватчик вмиг помрачнел:
      - Черт бы тебя побрал, Келли. Сделать предателем собственного брата?! Ты дорого за это заплатишь.
      Он грубо схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
      Не успела она опомниться, как сильный удар заставил ее рухнуть на колени. Она стиснула зубы, чтобы не закричать, но Дабни, схватив Келли за волосы, рывком поставил ее на ноги.
      Она невольно вскрикнула, пылая гневом, извернулась и, превозмогая боль, изо всех сил поддала ему коленом. Охнув, Эрик все же быстро оправился и так крепко прижал к себе, что она даже кричать не могла.
      - Вы со своим проклятым мятежником!.. Ты прогнала меня, чтобы лечь с ним в постель! Ладно, теперь все в прошлом, сударыня. Это гнездо предателей скоро запылает, как костер, а Дэниел Камерон умрет жуткой смертью. Я перережу ему глотку у тебя на глазах, Келли. Посмотришь, как твой герой будет на коленях молить о пощаде!
      Келли закусила губу.
      - Ты совсем спятил, - наконец сказала она.
      - Возможно. - Неожиданно он обернулся и прицелился в Кирнан. Глаза ее расширились от ужаса, но она не проронила ни слова. - Я пристрелю ее, Келли! Я пристрелю ее на месте, если ты сию же минуту не поможешь мне.
      - Если не убьет Дэниел, то тебя повесят, - ровным голосом проговорила Келли.
      - Видно будет. Пошли! Ты идешь со мной, а эти две леди пусть спасают ваших отпрысков, пока здесь не стало жарко, как в аду. Поджигайте! скомандовал он.
      Но некому было исполнять его команду. Келли усмехнулась, с презрением глядя на него. Интересно, что у него произошло с психикой, почему он так сильно возненавидел ее?
      - Не смей так смотреть на меня! - заорал Дабни, рывком притянув ее к себе. - Во всем виновата только ты! С самого начала. Ты предпочла мне Майклсона! Что ж, в его смерти виновата тоже ты. Ведь он погиб не в бою.
      Келли уставилась на Эрика, судорожно хватая ртом воздух.
      - Ты что же, убил его? Убил своего лучшего друга? Какой же мерзавец...
      - Теперь ты понимаешь, что меня ничто не остановит, - резко оборвал ее негодяй. Потом снова забрал:
      - Поджигайте же, черт бы вас всех побрал! - Он дернул ее за волосы. Итак, через минуту ты почувствуешь запах дыма.
      Но дымом не запахло. Стояла мертвая тишина.
      - Сейчас мы выйдем из дома и я захвачу вашего мужа, миссис Камерон, сказал Эрик.
      Келли стало дурно. Она едва устояла на ногах. Все эти годы она думала, что борется против Юга, а врагом, оказывается, был Дабни. Он убил ее мужа, а теперь хотел убить Дэниела.
      - Эрик! - вдруг воскликнула она. - Забудь об этом.
      Забудь про дом, забудь про Дэниела. Забудем всю эту войну. Я поеду с тобой...
      - Слишком поздно, Келли, - тихо произнес он. - Я должен убить его.
      Дабни поволок Келли к двери.
      - Веди себя тихо, и тогда я, возможно, сохраню тебе жизнь.
      Дженсен, останешься здесь. Держи на мушке этих двух пташек. - Он указал на Кирнан и Кристу. - Наши уже в конюшне. Как только схвачу Камерона, я пришлю тебе подмогу.
      Подтащив Келли к двери, он пинком распахнул ее.
      - Зови мужа. Кричи скорее!
      Его пальцы безжалостно впились ей в руку. Еще минута - и он заставит ее.., снова предать Дэниела.
      Нет, на сей раз Дэниел все поймет.
      Если останется в живых.
      Нет, рисковать его жизнью Келли не могла. Закрыв глава, она на мгновение представила... А ведь под угрозой еще жизни Кирнан и Джесса, а также Кристы, Джереми, Джона Дэниела и... Джарда!
      Келли изо всех сил впилась зубами в руку Эрика, забыв, что он держит пистолет.
      Дабни, заорал как резаный, но рук не разжал.
      - Дэниел, не подходи! - закричала Келли. - Оставайся там, где ты есть...
      А ее муж тем временем двигался вдоль стены, одного за другим выводя из строя захватчиков - они то там, то здесь валялись на лужайке: одни без сознания, другие убитые, третьи были связаны, словно ягнята на заклание.
      И вот Дэниел появился у самого крыльца.
      - Отпусти ее. Сию же минуту, - приказал он убийственно-спокойным тоном.
      - Сначала я ее убью, - отозвался Эрик. - Брось оружие, тогда она останется в живых.
      - Нет! - заорала Келли и пнула Дабни с такой силой, что он на мгновение ослабил хватку.
      Прозвучало сразу два выстрела, и Келли что-то больно царапнуло у виска. Словно ее ужалила пчела.
      Инстинктивно дотронувшись до головы, она увидела, что пальцы ее в крови, но бежать больше не было необходимости:
      Дабни упал замертво. Дэниел уложил его в тот самый момент, когда она на мгновение вырвалась из его рук. Безжизненные глаза Эрика невидяще глядели в небо, Келли едва устояла на ногах, но к ней уже., бежал Дэниел с распахнутыми от ужаса глазами. :
      Она еще никогда не видела в его взгляде такой тревоги, такой любви.
      Даже в мечтах она не могла вообразить ничего подобного! А вот прикоснуться к нему ей не удалось. Руки ее не слушались, пальцы онемели.
      - Дэниел! - выдохнула она и упала ему на руки.
      - Келли! Боже мой, Келли! Ты ранена!
      - Там в доме еще один солдат, Дэниел. Он держит на мушке Кристу и Кирнан...
      - Тшш, - тихо произнес любимый, прижимая ее к себе.
      Еще секунда - и он прицелился, потому что солдат вывел Кристу и Кирнан на крыльцо, пытаясь сбежать и прикрываясь ими.
      Дэниел выстрелил. Солдат упал, чуть не сбив с ног Кристу.
      - Келли! - прозвучало откуда-то издалека.
      Она почувствовала, что его щека мокра от слез. Господи, он действительно любит ее! Откуда-то донеслись звуки перестрелки. "Наверное, стреляют на конюшне", - пронеслось в голове у Келли.
      - Со мной все в порядке, - сказала она Дэниелу, пытаясь улыбнуться. Пустяки, царапина. - Ухватившись за него, она поднялась на ноги.
      Подбежала Кирнан, с другой стороны подскочила Криста.
      Келли с трудом изобразила улыбку, стараясь не упасть.
      - Иди.
      - Не могу... - начал было Дэниел.
      - Надо, Дэниел, - решительно произнесла Кирнан. - Ведь Джесс и Джереми сейчас сражаются вдвоем против... скольких?
      Камерон-младший, нежно поцеловав жену в лоб, стремглав бросился в конюшню.
      - Ты можешь держаться на ногах? - спросила Кирнан.
      - Нет, - шатаясь от слабости, ответила Келли. - Господи, Кирнан, что теперь будет?
      - Трое против десятерых, - грустно отозвалась Кирнан. - Нам надо вернуться...
      - Но я не могу идти, - проговорила Келли.
      - Боже, да ты истекаешь кровью! - пробормотала Криста, пытаясь стереть кровь с лица раненой подолом юбки. - Джесс потом позаботится о тебе, сказала она, тревожно осматривая рану, - как только вернется.
      Возле конюшни шла бешеная перестрелка. "Дабни убит, но мы все-таки можем потерпеть поражение", - подумала Келли.
      Ведь их всего трое - Дэниел, Джесс и Джереми, а в конюшне засели вооруженные до зубов янки.
      И тут послышался призывный звук трубы. Приближался какой-то отряд.
      - Господи, - взмолилась Криста, - хотя бы наши приехали!
      Стрельба продолжалась еще несколько мгновений, потом все стихло.
      - О, Кирнан! - прошептала Келли и застыла в ожидании, вцепившись в руку невестки.
      Не прошло и пары минут, как в сопровождении конфедератов появились Джесс, Джереми и Дэниел.
      - Полковник Камерон! - окликнул Дэниела командир кавалеристов.
      Только подбежав к Келли и обняв ее, Дэниел повернулся к капитану.
      - Полковник Камерон, объясните нам, что здесь происходит.
      - На наш дом напали янки. Мы защищались.
      - А что делают здесь.., эти двое? - спросил он. - Я вынужден арестовать их, сэр...
      - Нет, - решительно заявил Дэниел. - Разве что арестуете вместе с ними и меня. - Он помедлил. - Капитан, эти люди воюют за Север, но в данном случае схватка носила частный характер.
      Капитан перевел взгляд на Джесса. Судя по всему, он знал его раньше и встречался с ним при других обстоятельствах.
      - Полковник Камерон, вы.., вы стали мятежником?
      Джесс отрицательно покачал головой:
      - Нет, сэр, не стал. Но эти люди напали на мои дом. И я сражался за него.
      - Они напали на мою сестру! - воскликнул Джереми.
      - Ну что ж, в таком случае... - нерешительно начал капитан.
      - Сэр, - сказал Дэниел, - даю честное слово, что здесь не было факта шпионажа. Мы вывели из строя двадцать янки.
      Можете их забрать. И хорошо бы вы сделали вид, будто этих двоих здесь не было. Даю слово: завтра же они будут в своих воинских подразделениях.
      - Слово офицера, сэр, - подтвердил Джереми.
      - Обещаю. - подхватил Джесс. - Мы, конечно же, уйдем. Сэр, мы всего лишь защищали свой дом!
      Капитан, все еще пребывая в замешательстве, вздохнул.
      Один из его людей тихо сказал:
      - Это противоречит правилам, сэр...
      Замечание, по-видимому, заставило командира принять окончательное решение.
      - У меня нет оснований сомневаться в слове Камерона. На чьей бы стороне он ни сражался. Джентльмены! - обратился он к своим подчиненным. Забираем с собой пленных и убитых и оставляем всех этих людей в покое!
      Солдаты отозвались радостным криком. "Боевой клич мятежников", подумала Келли, улыбнувшись.
      - Ох, Дэниел! - прошептала она, теряя сознание.
      Очнувшись, она встретилась взглядом с ярко-синими глазами Камерона. Но это был Джесс. Она лежала на мягком диване в гостиной.
      - Ну, что я говорил? Келли уже пришла в себя, - проговорил Камерон-старший. Оказалось, комната уже перестала вертеться, Келли не умерла и не вознеслась на небеса.
      Она с радостью убедилась, что по-прежнему в том самом месте, которое почти не уступает раю. Камерон-холл. Он остался цел и невредим. А вокруг нее такие близкие и родные лица.
      Кирнан и Криста, Джереми и Джейни. Даже Джиггер был здесь и тревожился за нее вместе со всеми.
      Она попыталась улыбнуться. А где же Дэниел?
      Джесс словно прочитал ее мысли и пропустил брата вперед.
      Она посмотрела ему в глаза испытующим взглядом. Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
      - Джесс сказал, что рана поверхностная. Но как же ты меня напугала!
      - Дэниел... - прошептала она.
      - Уверяю вас, с Келли ничего страшного не произошло, - проговорил Джесс. - А сейчас ей нужен покой. - Он многозначительно кашлянул. - Это и к тебе относится, Дэниел.
      Брат кивнул, но с места не двинулся. Все остальные тотчас вышли из комнаты.
      - Дэниел...
      - Молчи.
      - Я люблю тебя.
      - Я тоже люблю тебя.
      Она улыбнулась и, обессилев, закрыла глаза.
      - Больше не имеет значения, на чьей мы стороне, ведь правда?
      Муж осторожно откинул волосы у нее со лба и нежно улыбнулся.
      - Имеет значение только то, чем мы были сегодня, - тихо отозвался он. - Мы были семьей - все без исключения. И мы с Джессом - снова братья, а не противники. Даже Джереми.
      Мы все защищали дом и тех, кого любим.
      - Но я виновата в том, что Эрик пришел сюда...
      - Ты виновата в этом не больше, чем я, притащивший тебя в Камерон-холл.
      Она вздрогнула.
      - Нет, Дэниел, ты не понимаешь! Эрик меня ненавидел.
      Наверное, потому, что я его отвергла. Я и сама этого не подозревала. Дэниел, он.., он убил моего первого мужа!
      - Тшш. Я знаю. Кирнан мне все рассказала.
      - Ты мог потерять Камерон-холл.
      - Я мог потерять тебя.
      - А я чуть не потеряла тебя. Их было так много, а ты один...
      - Не один. Рядом со мной был брат. И с нами был твой брат. И все будет теперь в порядке.
      На глазах ее блеснули слезы.
      - Я не могу спать. Ты ведь скоро уедешь.
      Дэниел помедлил. И взял жену за руку.
      - Мне надо вернуться на фронт, Келли. - Он снова помедлил. - И еще хочу сказать, что ты была права. Я и сам никогда не одобрял рабства. Но я по-прежнему считаю, что каждый штат сам должен принимать решение об освобождении рабов на основании собственных законов.
      - Не стоило допускать войны, Дэниел!
      - Выслушай меня и постарайся понять. Война еще идет, и я обязан вернуться и воевать до конца. У меня есть подчиненные, есть начальство, все они рассчитывают на мою верность долгу. Пойми, если я предам свое "правое дело" и свою страну, Джарду не с кого будет брать пример!
      Она кивнула. Она его поняла.
      - Спи, Келли.
      - Нет. Ведь ты уезжаешь!
      Дэниел поцеловал ее в лоб.
      - Я подожду до завтра. Один день не ускорит ни победу, ни поражение в этой войне.
      Жена закрыла глаза, поверив, что он останется. Ведь он дал слово!
      ***
      Теперь надо было похоронить управляющего, которого, как и предполагала Криста, убили люди Дабни. Его застрелили спящим в кровати.
      Братья Камероны, Джереми и Криста похоронили его на семейном кладбище за домом.
      Убитых и пленных янки Дэниел передал капитану конфедератов.
      После полудня им с Джессом удалось остаться вдвоем. Как здорово снова сидеть и говорить с братом!
      Оба решили заночевать дома, и Кирнан явно с нетерпением ждала, когда они с мужем наконец уединятся.
      Тревожить Келли Дэниел не стал и ближе к вечеру отправился на травянистый берег реки - его заветное местечко на плантации. Сюда они прибегали в детстве. Здесь росла самая густая и самая зеленая трава.
      Стояло лето, но здесь было не жарко, потому что с реки всегда тянуло прохладой. Вдали на возвышении виднелся Камерон-холл. Целый и невредимый. Белый, он выглядел величественно в лучах заходящего солнца.
      Дэниел улыбнулся. Теперь он знал - это не главное. Он мог жить в снегах или в пустыне, лишь бы с ним рядом была Келли.
      Он вспомнил, что в своих снах часто видел ее рядом с собой именно здесь, на этом месте.
      Он лежит в траве, наслаждается прохладой, слушает журчащий говор реки. А потом вдруг появляется она и С улыбкой приближается к нему. Волосы ее переливаются на солнце, а глава такие серебристые...
      Он часто-часто заморгал.
      Видение не исчезло.
      Келли! Ее каштановые волосы золотом отливали в лучах заходящего солнца, глаза серебрились, а лицо - ее ангельское лицо - никогда еще не было прекрасней!
      Она улыбнулась и остановилась, поглядывая на него сверху вниз. Лоб был перебинтован, но щечки порозовели.
      Дэниел улыбнулся, вытащил травинку изо рта и протянул к ней руки.
      - Спустись на землю, ангелок!
      Келли опустилась на колени рядом с ним.
      - Знаешь, я все это уже видел во сне.
      - А что было дальше?
      - А дальше ты раздевалась, и мы занимались любовью.
      - Вот как?
      Как и положено настоящей соблазнительнице, она стала медленно одну за другой расстегивать пуговки.
      - Гм-м. - Он немного нахмурился, решив включиться в игру.
      - Чем ты недоволен?
      - Во сне не было повязки на лбу, - сказал он.
      - Ах ты, мерзкий мятежник! - воскликнула она, но он, рассмеявшись, сжал ее в объятиях.
      Да, такие поцелуи ему не снились!
      Солнце тем временем почти село, и последние его лучи выкрасили темно-красным воды реки и траву на склоне.
      А Дэниел все еще не выпускал Келли из объятий и, как в детстве, делился с ней своими мечтами.
      - Когда закончится война... - начал он.
      - О, Дэниел! Пусть бы побыстрее!
      - К счастью, наша с тобой война закончилась, любовь моя! - прошептал он, целуя ее.
      ***
      А утром Дэниел снова уехал на фронт.
      В конце длинной подъездной аллеи они с Джессом обнялись на прощание. Потом он оглянулся на Камерон-холл.
      - Когда закончится война... О Боже, пусть бы поскорее!
      Глава 29
      Но до конца войны было еще далеко.
      На Севере Джордж Маклеллан, Маленький Мак, проиграл выборы на пост президента. Президентом вновь избрали Линкольна, а следовательно, рухнули все надежды на скорое окончание войны.
      И на полях сражений по-прежнему гибли тысячи солдат.
      Лейм Макглоски так и не приехал на свадьбу - он был убит в бою при Коулд-Харбор. Его имя появилось в списках погибших только через несколько недель, но Криста и без того все поняла. Кирнан и Келли как могли утешали ее, но... В общем, Криста выплакалась один раз и больше уже не плакала, направив все свои силы на посильную помощь мятежникам.
      В Ричмонде у Варины Дэвис родилась девочка. Ее окрестили Вариной в честь матери, но все называли ее Уинни, считая ее дочерью Конфедерации, поскольку она принесла с собой жизнь и надежду в мрачный период потерь и отчаяния.
      Весна принесла жизнь и надежду и в Камерон-холл. Четырнадцатого марта у Кирнан родился второй сын. Пять дней спустя родился второй ребенок и у Келли. Девочка.
      Дочь родилась с копной темно-рыжих кудряшек и ясными синими глазенками.
      И личико у нее словно у ангелочка, думала Келли.
      А Дэниел тем временем в составе армии Ли сражался под Питерсбергом.
      Юг бился из последних сил, не щадя жизней своих сыновей и дочерей.
      Но все было напрасно.
      Грант окружил Питерсберг, и началась осада.
      Шерман со своими войсками неумолимо продвигался через Джорджию в соответствии с запланированным прорывом к морю, уничтожая все на своем пути.
      Конфедерация пошатнулась, но удержалась на ногах. Боевой клич мятежников по-прежнему звучал на полях сражений, и наиболее стойкие из них еще не утратили боевой дух и не думали сдаваться.
      Под конец уже ничто не имело значения, потому что Юг снова рухнул и на сей раз уже не поднялся с колен.
      Питерсберг пал, и Ли пришлось предупредить президента Дэвиса о срочной эвакуации из Ричмонда.
      Они еще пытались обойти противника: Ли планировал укрепиться на рубеже возле Данвилла и, объединившись с армией Джонстона, зайти с севера, через Северную и Южную Каролину.
      Однако груз с продовольствием и боеприпасами, на который они рассчитывали, так и не пришел. Грант в отличие от большинства своих предшественников умел действовать оперативно и быстро перебросил свои войска. Четвертая часть личного состава армии Ли была захвачена в плен. В распоряжении у него остались только разрозненные отряды общей численностью тысяч в тридцать, тогда как союзные войска заблокировали единственный путь отступления.
      Девятого апреля Ли предпринял попытку прорваться сквозь линию обороны Гранта, но сил не хватило.
      И они вернулись в небольшой населенный пункт Аппоматтокс-Корт-Хаус.
      Под вечер в Вербное воскресенье состоялась историческая встреча Ли и Гранта в одном фермерском доме. Весьма символическое место встречи, если вдуматься, потому что хозяин домика, некто Макклин, переехал в свое время в Аппоматтокс-Корт-Хаус, когда его жилище в Манассасе оказалось в центре боевых действий в первые дни войны.
      Ли прибыл туда верхом на своем верном Страннике с гордо поднятой головой.
      Солдаты безмолвно застыли вокруг в ожидании результатов переговоров.
      Судя по всему, это был конец.
      Ли выступил перед войсками с официальным обращением только на следующий день. Он сказал, что сделал все, что мог, и распустил всех по домам с напутствием, чтобы они стали такими же примерными гражданами, какими были солдатами.
      Дэниел с тяжелым сердцем слушал человека, под началом которого служил так долго. Война оставила на нем неизгладимый след. Заботы и усталость глубокими морщинами избороздили его благородное лицо.
      Великая армия Виргинии прекратила существование. Разрозненные отряды, конечно, еще вели кое-где бои местного значения, но на самом деле все было кончено.
      Некоторые из людей Дэниела готовы были продолжать борьбу. Один из них в отчаянии крикнул:
      - Ли сдался, сэр! А вы что собираетесь делать?
      Дэниел на секунду задумался, потом с горечью усмехнулся:
      - Сначала разыщу своего брата и обниму его. А потом пойду домой.
      Естественно, все было не так просто.
      Официальная церемония капитуляции состоялась 12 апреля 1865 года. Ни Грант, ни Ли на церемонии не присутствовали. Капитуляцию принимал генерал-майор Джошуа Лоренс Чемберлен, который был неоднократно ранен в боях и благодаря которому была одержана победа в Геттисберге.
      Он был настоящим джентльменом: ему и в голову не приходило отыгрываться на поверженном противнике. И когда побежденные войска проходили перед ним, складывая у ног оружие, Чемберлен приказал салютовать им.
      И северяне им салютовали.
      Солдатам разрешено было оставить при себе своих коней к мулов, а также личное оружие.
      Потом всех распустили по домам.
      В последние дни войны Дэниел получил повышение и стал бригадным генералом. Поэтому ему пришлось еще доделать массу дел, прежде чем отправиться домой.
      Джесс первым отыскал его. Дэниел как раз напутствовал молодого майора из Йорктауна, когда вдруг у него за спиной вырос Джесс.
      Младший брат расплылся в улыбке и бросился к старшему.
      Джесс козырнул. Дэниел ответил тем же, потом сгреб Джесса в охапку, и они на мгновение замерли.
      - Весьма сожалею, Дэниел.
      - Я тоже. Тебе дадут отпуск? - В том, что война южанами проиграна, было свое преимущество: не нужно больше ни у кого просить разрешения на побывку. А вот Джесс все еще подчинялся военной дисциплине.
      - Да, я уже получил разрешение.
      - Отлично! - обрадовался Дэниел. - Мы уезжали на войну по отдельности, а возвращаемся домой вместе.
      - Поздравляю с рождением дочери.
      - А я тебя с рождением сына.
      - Подумать только, мы их даже еще не видели, - покачал головой Джесс.
      - Скоро увидим.
      Еще раз обняв брата, Джесс ушел, а Дэниел вернулся в штабную палатку.
      На сердце у него было неспокойно. До сих пор еще действовали отдельные разрозненные отряды южан. Кроме того. Джефф Дэвис н его министры теперь вынуждены были скрываться, до сих пор не решив, то ли им сдаться добровольно, то ли уйти в подполье и вести партизанскую войну, то ли попытаться эмигрировать из страны.
      Даниел искренне сочувствовал всем без исключения, но он был согласен с Ли, который признал, что продолжать борьбу глупо. Линкольн уже в Ричмонде. Отныне все кончено.
      А кроме того, он хотел домой.
      ***
      Джейни в полном молчании протянула Кирнан газету. Та, быстро пробежав строчки глазами, медленно опустилась в кресло.
      - Мы проиграли, - тихо сказала она.
      Газета выпала из ее рук. Он закрыла лицо руками и зарыдала.
      Криста молча смотрела в окно.
      Келли же думала о тысячах погибших и о разоренной войной стране. И пусть Кирнан оплакивает конец того неосязаемого, неуловимого, что лежало в основе самой идеи Конфедерации, "правого дела"... Все это кончилось и никогда больше не вернется. Обе женщины прекрасно понимали это.
      Келли подошла к Кирнан и нежно обняла ее.
      - Кирнан, да ведь они теперь вернутся домой! - воскликнула она. - Они оба будут дома!
      ***
      К утру пятнадцатого апреля страну облетело печальное известие. Не стало Авраама Линкольна - политической фигуры, обеспечившей победу и единство Союза. Он был убит выстрелом в затылок в театре Форда. Стрелял в него человек по имени Джон Уилкс Бут, актер, сочувствующий южанам, который много лет назад присутствовал при казни Джона Брауна в Харперс-Ферри. Заговор был раскрыт, и власти требовали ареста каждого, кто был причастен к нему.
      Буту удалось скрыться, но вскоре его выследили и убили.
      Смерть Линкольна опечалила Дэниела не меньше, чем любого северянина.
      Линкольн был так же предан идее восстановления могущества страны, как и идее сохранения ее единства.
      Если мятежники могли гордиться тем, что из их рядов вышли величайшие полководцы мира, то Север с не меньшим основанием мог гордиться одним из гениальнейших людей эпохи, потому что стряпчий из Иллинойса благодаря упорству, преданности интересам страны и мудрости стал именно таким человеком.
      Теперь, когда ушел Линкольн, никто бы не смог сказать, как в дальнейшем сложится судьба Юга.
      Что ж, будущее покажет.
      А Дэниел просто хотел домой.
      ***
      Ранним апрельским утром, выехав из города, он остановился на обочине. Несколько минут спустя появился Джесс.
      Братья возвращались домой.
      ***
      Криста первая заметила их из окна второго этажа и закричала от радости.
      Келли тотчас бросилась на крыльцо и увидела синеглазых красавцев. Братья Камероны возвращались домой.
      Один в синем мундире, другой - в сером.
      Спешившись, они оставили коней и пошли по подъездной аллее прямо к дому.
      Келли окликнула их. Дэниел поднял голову и, увидев ее, широко улыбнулся. Едва успев что-то сказать Джессу, он бросился к ней навстречу.
      А Келли уже летела к нему, едва касаясь земли.
      Когда-то она мечтала об этом. Мечтала о том, что Дэниел бросится к ней, потому что ему не терпится ее обнять, мечтала лететь ему навстречу на крыльях любви. Еще мгновение - и вот она уже в его объятиях, заглядывает в его удивительно синие глаза. А он прильнул к ней поцелуем.
      Поцелуй длился целую вечность - горячий, ласковый, нетерпеливый.
      - Джесс! О Джесс! - послышалось рядом. Значит, за Келли примчалась Кирнан.
      Но она видела только своего любимого.
      - Дэниел, - тихо прошептала она, - мне очень жаль, что вы проиграли!
      Он приложил палец к губам.
      - Тшш. А мне нет. - Он обвел пальцем контур ее губ. - Мне надо растить сына. И дочь я еще не видел. О Келли!
      Он снова поцеловал ее, потом заглянул ей в глаза.
      - Я люблю тебя, Келли. Война закончилась, но... - он печально улыбнулся, - но жизнь моя только начинается.
      И они рука об руку направились к дому.
      К новой жизни вдвоем.