У него была цель, и примерно через час он наткнулся на грубую повозку, что они бросили. Покопавшись в темноте среди оставленных в ней пожитков, Дэниел нащупал коробку со свадебным платьем Келли, сунул ее под мышку и снова вскочил в седло.

Когда он вернулся, в доме стояла тишина. В столовой уже никого не было.

Он поднялся по лестнице с коробкой в руках и толкнул дверь своей комнаты.

Ах чертовка! Она заперлась от него!

Ему захотелось сию же минуту выломать дверь, но он сдержался. Нет, еще не время. Если она сейчас лежит без сна, то пусть себе пока помучается в догадках.

И вообще надо же наконец научиться сдерживать себя!

Дэниел снова спустился по лестнице, прошел в кабинет и, отодвинув кресло, уселся, задрав ноги на стол.

У него была единственная ночь под крышей родного дома, а он почти целиком провел ее в седле!

Надо же, Келли заперлась от него в спальне! Ну ничего, это мы еще посмотрим! Он не давал ей никаких обещаний, и ему, черт возьми, все равно, что о нем подумают домашние. Ладно, еще несколько минут, и он войдет в комнату.

— Дэниел?

Он вздрогнул, услышав свое имя, и, оглянувшись, увидел Кирнан.

— Входи, — кивнул он.

Усевшись за стол, она сложила руки на коленях, всем своим видом выказывая недовольство.

— Что такое, Кирнан?

— Ты вел себя довольно грубо.

Дэниел пожал плечами.

— Кирнан, уверяю тебя, моя жена предпочитает вашу компанию моей.

— Ты уверен?

— Полностью.

— Дэниел…

— Кирнан, я тебя очень люблю, — тихо сказал он, — но ты выходишь за рамки!..

— Вот как? А я-то всегда считала, что у Джесса плохой характер.

— Да, у него плохой характер. Просто ты теперь слишком редко видишься с ним и все плохое стерлось из памяти, — поддразнил он ее.

— Дэниел…

— Кирнан.

— Ладно, не буду. Но если хочешь знать, твоя жена изо всех сил старалась не выказать, насколько неловко почувствовала себя, когда ее муж, у которого в распоряжении всего одна ночь, вместо того чтобы провести ее с женой, исчез куда-то прямо из-за стола. Она оказалась в дурацком положении, но, следует отдать ей должное, еще целый час продержалась молодцом. И лишь потом извинилась, сославшись на усталость, что неудивительно, хотя, думаю, она едва ли смогла заснуть от возмущения и горячего желания разорвать тебя на мелкие кусочки.

Дэниел, приподняв бровь, искоса взглянул на Кирнан.

— Меня вовсе не беспокоит состояние жены. Но тем не менее благодарю вас, миссис Камерон.

— И ты не собираешься извиниться?

— Нет, мадам, не собираюсь. Полагаю, жена обратила внимание на мое отсутствие. Голову даю на отсечение, что так оно и есть. Впрочем, я скоро поднимусь.

Кирнан встала.

— Ну что ж, в таком случае я считаю тебя упрямым ослом. Тем не менее хочу предупредить…

— О чем же?

— Я уложила обоих мальчиков в детской Джона Дэниела.

Джон Дэниел вырос из колыбельки, а Джарду она в самый раз.

Оба крепко спят. Думаю, тебе нелишне будет знать об этом. На всякий случай.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он.

— Доброй ночи, Дэниел, — сказала Кирнан. — Ты знаешь, я тебя люблю. — Она подошла сзади и, обняв его за плечи, поцеловала в щеку.

Он поцеловал ее руку, лежавшую на плече.

— Я тоже тебя люблю.

Кирнан ушла, а он погрузился в раздумье.

Они с Келли поженились. Он привез ее домой. Сейчас она наверху, в его комнате. Он ее муж и имеет полное право, тем более что скоро уезжает на войну…

В дверях послышался какой-то шорох. Дэниел встрепенулся.

Может быть, это она? Решила, так сказать, перенести военные действия на его территорию?

Но это была не Келли. Раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянула Криста.

— Дэниел!

— Входи, — кивнул он.

— Не угостишь сестренку бренди? — улыбнувшись, спросила она.

Спустив ноги на пол, он достал графин и бокалы и ловко плеснул в них янтарной жидкости. И даже не стал делать замечание по поводу того, что леди не подобает требовать выпивку в столь поздний час.

Ведь леди не подобает и работать, как это делала Криста, чтобы свести концы с концами.

Обойдя стол, он подал ей бокал.

— За настоящую Камерон среди нас, Криста. За ту, которая не дает угаснуть огню в домашнем очаге Камеронов!

Криста улыбнулась:

— Теперь поддерживать огонь в очаге твоего дома будут три женщины, Дэниел. Несмотря на то что ты ведешь себя непозволительно.

Брат вздохнул:

— И ты туда же? И почему каждый считает своим долгом вмешиваться в мои дела?

Криста опустила глаза.

— Ладно, не буду. По крайней мере сегодня. Ты мой брат, и я тебя люблю.

Она вскочила с кресла и порывисто обняла его.

— О Дэниел, я так рада, что ты здесь, и мне не хочется, чтобы ты уезжал! Каждый раз, когда один из вас покидает дом, у меня сердце разрывается от боли. Джесс не был дома уже больше года.

Дэниел обнял ее и погладил по голове.

— Шшш! Все будет в порядке.

— Я тоже так думаю, но временами, Дэниел, мне становится страшно. Ничто и никогда уже не будет по-прежнему. Ничто и никогда.

— Нет, все будет так, как было! Мы останемся прежними, Криста. Ведь мы же одна семья, и мы любим друг друга.

— Да, ты прав. Если не считать того, что Джесс теперь очень далеко. Он все равно что за океаном, между нами глубокая пропасть!

— Криста! — Он взял ее за подбородок и, повернув лицом к себе, заглянул в глаза. — Что происходит, сестренка?

— Дэниел, я хочу выйти замуж. Можно подождать еще несколько месяцев, но не могу же я ждать вечно! Я очень люблю Лейма Макглоски и очень устала ждать и бояться! Если… если ты благословишь меня, то мы наметим бракосочетание на июнь.

Молю Бога, чтобы к тому времени закончилась война. Я так хочу, чтобы она закончилась! Но если война не закончится, Джесс будет далеко… А надо, чтобы он присутствовал…

— Шшш, Криста, может, он приедет.

— Или Кирнан съездит в Вашингтон, увидится с Джевсом , и обо всем ему расскажет.

«Не стоит, — подумал Дэниел. — Кирнан не стоит лишний раз пересекать границу вражеской территории». Слишком многое янки знали, что все члены семьи Джесса — мятежники, включая и его жену. Такова уж была эта война. Хотя Джесс, насколько было известно Дэниелу, одно время подозревал Кирнан в том, что она шпионит в пользу мятежников, они пришли к согласию между собой.

— Есть и другие способы поставить Джесса в известность, — заверил сестру Дэниел. — Я позабочусь об этом.

— Он согласится, как ты думаешь?

Дэниел усмехнулся. Да, кое-что все-таки война изменить не смогла. Криста хотела получить благословение Джесса. Так было принято, так было правильно.

Но после их с Джессом скоропалительных женитьб, какое право братья имели советовать Кристе, что и как ей следует делать?!

— Он возражать не будет.

Сестра уткнулась ему в плечо.

— Как же я устала, Дэниел! В Ричмонде произошел взрыв на военном заводе по чьей-то халатности, и там погибло более ста шестидесяти человек. — Она подняла на него полные слез глаза. — В основном женщины, которые там работали, потому что мужчины ушли на войну. И хотя теперь леди погибают так же, как и джентльмены, когда все это закончится, из жизни уйдет целое поколение молодых мужчин! Может быть, мы не правы, Дэниел? Может, зря мы начали это кровопролитие?

— Мы не начинали кровопролития, Криста. Ни ты, ни я, ни Джесс. Нас подхватило этим ураганом, и каждый из нас сделал тот выбор, который считал правильным. Я очень надеюсь, что мы окажемся правы, и каждый день молюсь об этом. Мне остается только молиться, когда я вижу истекающих кровью и умирающих солдат. Когда я вижу, как солдаты ходят босиком по снегу, когда они ждут от меня приказаний, которые мне становится все труднее и труднее отдавать.

— О, Дэниел, я не хотела расстраивать тебя!

Он улыбнулся и нежно погладил ее по щеке.

— Ты меня никогда не расстраиваешь. Вернее, больше не расстраиваешь. Правда, было время — давным-давно, — когда ты была настоящим маленьким чертенком.

Криста усмехнулась.

— Я позаботилась о новой военной форме для тебя, Дэниел. Сама пришила знаки различия и нашивки. И еще связала тебе чудесный пояс, а Патрисия отыскала новые перья для твоей шляпы.

— Спасибо.

Сестра поцеловала его в щеку.

— Спокойной ночи, Дэниел. И не забудь, в июне ты должен быть дома, чтобы отвести меня к алтарю, если Джессу не удастся приехать.

— А твой жених сумеет приехать на свадьбу?

— Конечно.

Послав ему воздушный поцелуй, она скрылась за дверью.

Дэниел снова уселся в кресло и залпом осушил бокал бренди.

Бедняжка Криста! Хоть она и предупредила их всех заблаговременно, но ни от него, ни от ее возлюбленного капитана дальнейший ход войны не зависел.

«Господи, сделай так, чтобы война закончилась!» — подумал он.

Но последнее время Господь, кажется, не прислушивался к их молитвам.

Он налил себе еще.

Обычно он не пьянел, но сегодня ему хотелось немного захмелеть.

Что, черт возьми, ему теперь делать? Сидеть Здесь, теряя время, и безумно хотеть ее или броситься наверх, разбудить, встряхнуть и овладеть ею?

У него вдруг перехватило дыхание, потому что сквозь приоткрытую дверь он увидел Келли.

Она спускалась по лестнице, такая неземная, призрачная, словно облачко. Келли спустилась вниз, торопливо прошла по коридору. Ее золотистые волосы вспыхивали огнем, и что-то воздушное облаком взлетало вверх при каждом шаге.

Эта одежда — произведение искусства из шелка и массы оборочек жемчужно-серого цвета — казалась призрачной в лунном свете. Наряд словно танцевал при каждом шаге женщины, а когда она остановилась, ему стал виден каждый изгиб, каждая соблазнительная ложбинка ее тела.

Дэниел весь напрягся как пружина, но сидел не двигаясь и не отрывая от нее взгляда. Интересно, что она затеяла?

Впрочем, нетрудно догадаться. Келли спустилась, чтобы убедиться, что он спит где-нибудь в другом месте, и чувствовать себя спокойно. Она заглянула в столовую, скользя, словно призрак в тенях, наполнявших ночной дом.

Он наконец поднялся на ноги, и Келли, направляясь к лестнице, едва не наткнулась на него. Дэниел стоял, скрестив руки на груди.

— Добрый вечер, миссис Камерон.

— Добрый вечер, — холодно ответила она, намереваясь обойти его стороной и решив, по-видимому, поберечь силы для следующего сражения.

Только сегодня у нее ничего не выйдет.

Он схватил жену за руку и развернул к себе лицом.

— Ты, кажется, что-то ищешь?

— Да, — сказала она. — Я решила выпить рюмочку хереса, чтобы спокойно заснуть.

— Ерунда! Тебе совсем не хочется хереса, и не это ты искала.

Келли вырвала у него свою руку.

— Похоже, о тебе то же самое не скажешь, — насмешливо парировала она, наморщив носик от запаха виски. Точь-в-точь знатная дама, впервые ступившая на грубую виргинскую землю и столкнувшаяся с неотесанным аборигеном!

— Вы правы, миссис Камерон, я действительно пропустил пару бокальчиков. Но не тревожьтесь, я не пьян. — Он отвесил ей насмешливый поклон. — Офицер-южанин никогда не теряет чувства меры.

Келли ничуть не сомневалась в этом, но ее волновало лишь одно: сейчас он был опасен.

Она не могла позволить ему прикоснуться к ней. Слишком уж была уязвлена его дерзкой выходкой за ужином.

— Так что же ты все-таки здесь делаешь? — спросил он.

Похоже, его гнев не уступал по силе ее ярости. Ей вдруг стало неудобно при мысли, что он, возможно, побывал наверху и пытался открыть запертую дверь.

— Я тебе сказала…

— Нет, ты спустилась только лишь затем, чтобы убедиться, что я крепко сплю где-нибудь в кресле.

— Не смеши меня, — отозвалась Келли. — Мне совершенно безразлично, где ты будешь спать.

Он усмехнулся и шагнул к ней. Бежать! Но она не двинулась с места. Дэниел тотчас оперся руками о стену по обе стороны от нее.

— Почему же в таком случае ты заперла дверь? — спросил он.

— Разве я ее заперла?

— Вот именно, мадам, заперли.

Он так и сверлил ее своим горящим взглядом. Келли еще больше возмутилась.

— Да, заперла! Я заперлась от самого неотесанного негодяя мятежника, каких еще свет не видывал, и сделаю это снова.

Она оттолкнула его и попыталась убежать наверх, одним махом преодолев лестницу, и запереться в спальне.

Не станет же он ломать дверь в собственном доме!

Ворвавшись в комнату, Келли повернулась, чтобы закрыть дверь.

Дэниел, однако, уже стоял на пороге и с грохотом распахивал дверь двумя руками. Келли с ужасом подумала, что шум, наверное, был слышен по всему дому.

— Ты не имеешь права, — прошипела она сквозь зубы. — Совершенно никакого права…

Но он уже приблизился к ней и вцепился в шелк и кружево изящного неглиже. Рывком развернув ее лицом к себе, муж заглянул ей в глаза. К своему полному смятению, она почувствовала, как огонь его синих глаз воспламенил ее дрожащее тело.

Дэниел схватил жену за плечи и стал целовать.

Целовать страстно, требовательно. И с каждым новым поцелуем рушились один за другим защитные барьеры, воздвигнутые ее гордостью.

Келли тем не менее попыталась вырваться, но, услышав, как рвется по швам ее неглиже, замерла. Их взгляды снова встретились.

— Это халатик Кристы! — возмущенно воскликнула она. — Ты же порвешь!

— В таком случае сними его.

В порыве гнева она сорвала с плеч изящное кружевное одеяние и, швырнув его на пол, предстала перед ним нагая, зато с гордо вздернутым подбородком.

— Мы еще даже не обсудили…

— Мы не будем ничего обсуждать! — резко оборвал он и сделал шаг ей навстречу.

Она попятилась.

— Нет, будем. Не рассчитывай на то, что можешь безнаказанно вламываться ко мне и вести себя подобным образом. Мог бы по крайней мере притвориться…

— Притвориться?!

— Ты приехал всего на одну ночь. Мог бы притвориться, что у нас нормальная семья. И если мы не безумно любим друг друга, то уж по крайней мере не презираем. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, и у тебя нет ни малейшего права…

— f — Как бы не так! Мятежники делают все, что пожелают, миссис Камерон! — воскликнул он.

— Нет, я ни за что не позволю…

— Как же я забыл? Подобные сцены ты разыгрываешь только при определенных условиях… только тогда, когда твои рафинированные благородные янки ждут рядом, притаившись где-нибудь в чулане. Не поискать ли мне их? Может быть, кто-нибудь прячется в шкафу в моей спальне?

Келли застыла на месте и изо всех сил ударила его по щеке. И тут же едва не закричала от испуга, потому что, швырнув ее на кровать, он вытащил из пожен свою кавалерийскую саблю. Кончик сабли коснулся ее груди, и она вздрогнула от холода и страха.

— Жаль, Келли, что я не могу располосовать тебя пополам. — Дэниел провел кончиком сабли по ребрам, затем вдоль живота. — Хорошо бы вскрыть эту красивую оболочку и заглянуть, что там делается в твоем сердце. Может, попробовать?

Он замолчал. Она, дрожа всем телом, все-таки не отвела взгляда.

«Что ты там обнаружишь, любовь моя? Что я люблю тебя, хочу и что мне нечем защищаться, когда ты воюешь со мной еще более жестоко, чем со своими врагами-северянами на поле боя?»

Черт бы его побрал!

Он не посмеет причинить ей боль. По крайней мере в этом она уверена.

Оттолкнув рукой саблю, Келли послала его туда, куда, по ее мнению, он должен убираться.

Дэниел только рассмеялся. Сабля, ножны и одежда полетели на пол рядом с кроватью.

— И не мечтай, что ты ляжешь в эту постель, Дэниел Камерон! Только посмей…

Он посмел.

Горячий как огонь, он навалился на нее всем телом. Она почувствовала, как ее подхватывает горячая волна желания.

— А если посмею?

— Я закричу.

— Кричи.

Его шепот ласкал ее губы. И никогда еще Келли не испытывала такой сильной страсти.

— Ну что ж ты не кричишь?

— Негодяй, — прошептала она в ответ.

Его губы коснулись ее губ. На сей раз она не сопротивлялась, а ответила на его поцелуй, изнывая от сладкой истомы.

А Дэниел уже ласкал ее плечи, ключицы, груди, наслаждаясь каждым своим прикосновением.

Вот он перевернул ее, и его губы заскользили вниз вдоль позвоночника.

— Ты хотела притвориться? Давай притворимся. Притворимся, что ты меня любишь, что у тебя сердце разрывается при мысли о моем отъезде. Давай притворимся…

Да, он знал толк в поцелуях и ласках и делал это очень умело. Говоря, он не переставал осыпать ее поцелуями.

— Притворимся, что я солдат-янки и придерживаюсь одних с тобой убеждений. — Его шепот возбуждал ее еще сильнее. — Что когда я уйду, ты будешь плакать дни и ночи напролет. Что любишь меня сейчас всем сердцем и все мои прикосновения сохранишь в памяти на долгие дни, что нам предстоит провести в разлуке.

Губы его скользили по всему ее телу. Она уже сгорала от желания, огонь которого он так искусно разжег и поддерживал.

Дэниел вновь перевернул ее на спину и встретился с ней взглядом.

— В одном нам не надо притворяться, любовь моя. Я на самом деле хочу тебя, Келли. Видит Бог, я тебя хочу!

Черноволосая голова задержалась на ее груди.

Келли тихо вскрикнула, сама отыскала его губы, а затем стала целовать его мускулистые плечи и грудь. Он судорожно втянул в себя воздух, а она, расхрабрившись, продолжала ласки с утроенной силой.

Дэниел вдруг обнял ее, и они вместе упали на постель. Чистые, прохладные простыни приняли их в свои объятия. Келли и Дэниел полностью отдались страсти.

На небе высыпали звезды, тьма отступила. Она медленно вернулась с небес на землю. Взмокший, разгоряченный, он опустился на нее всем телом. Хорошо было лежать так, в объятиях друг друга, ненадолго утолив свою страсть!

Спустя какое-то время она вновь поддалась искушению: усевшись на него верхом, наклонилась вперед, игриво касаясь тела волосами.

— Давай притворимся, — тихо прошептала она. — Притворимся, что ты меня любишь. Что страстно желал этой ночи, прежде чем уехать на войну. Что будешь вспоминать обо мне днем и ночью. И на поле боя будешь сражаться с моим именем на устах. Дэниел, давай притворимся…

Она замолчала, встретившись с ним взглядом.

— Притворимся, любовь моя, — прошептал он в ответ и, обняв ее, подмял под себя. Она тихо вскрикнула, пораженная его способностью неизменно возбуждать ее, целуя именно там, где нужно.

Они снова слились воедино. И даже злые демоны войны не могли разъединить их, потому что земные дела отступили. Снова достигнув высот наслаждения, она медленно, очень медленно опускалась на землю.

Веки ее почему-то отяжелели. Говорить ничего не хотелось, ибо страшно было рассеивать чары. Голова ее покоилась у него на груди.

Он крепко сжимал ее в объятиях.

Спустя мгновение Келли уже сладко спала.

Дэниел проснулся с первыми лучами зари. Он сразу все вспомнил, почувствовав, что она рядом, и, затаив дыхание, принялся изучающе разглядывать жену.

Вот золотисто-каштановые волосы, вот ее ангельское лицо, безмятежное во сне и такое нежное, такое красивое! А это точеное, цвета слоновой кости тело! Этим утром каждый его изгиб, каждая выпуклость казались такими невинными и в то же время такими соблазнительными! Его ангелок мирно спал.

Он осторожно поднялся, стараясь не разбудить ее неловким движением.

В гардеробе нашел новую военную форму, о которой позаботилась Криста.

По сравнению со всеми остальными в своем отряде он будет обут и одет по-королевски.

Дэниел пристегнул ножны и немного постоял у кровати.

Может быть, следовало разбудить ее и извиниться за то, что все это время он вел себя как последний осел. Извините, мол, миссис Камерон, но, возможно, мы, офицеры-южане, время от времени все-таки теряем чувство меры.

Нет. Он не станет ее будить. Слишком уж сладок был их мир притворства.

Дэниел торопливо спустился в кабинет, нашел коробку с платьем, потом вернулся в спальню и застыл на мгновение. Но не прикоснуться к ней он не мог. Наклонившись, он откинул волосы с ее лица и поцеловал в лоб. Келли так и не проснулась.

С сожалением покинув ее, Дэниел зашел в детскую. Ему вдруг захотелось схватить сынишку на руки, но он удержался.

Как и его мать, Джард крепко спал.

Подошла Джейни, сказала, что завтрак готов. Он рассеянно кивнул. Солнце уже поднялось. Пора было уходить.

Келли проснулась только через несколько часов.

Она вздрогнула и инстинктивно пошарила рукой рядом.

Дэниела не было.

В изножье кровати белело свадебное платье с вышитыми красными цветочками.