— А сам-то ты умеешь не тревожиться? — спросил Джесс.

«Он прав, — подумал Дэниел, — тревога и меня не покидает». И снова попробовал убедить брата:

— Но ты же знаешь, что постоять за себя я умею, и знаешь, что я осторожен.

— Слушай, а ведь она права, эта твоя миссис Майклсон. Тебя лучше держать в тюрьме, Дэниел. Ради твоей же безопасности.

— Она не моя миссис Майклсон. А насчет тюрьмы она сама тебе сказала?

— Во-первых, я уверен, что она твоя. А во-вторых, она действительно сказала мне что-то вроде этого. И еще хочу добавить, что она, пожалуй, самая красивая женщина из всех, которых я видел…

— У тебя, между прочим, есть жена, — вежливо напомнил ему Дэниел.

— Кирнан, конечно, ни с кем не сравнится, но эта Келли прямо-таки светится…

— Совсем как маячок, — согласился Дэниел. — Пока не окажешься у нее в зубах и она не щелкнет челюстями.

— Где-где ты у нее оказался? — уточнил Джесс.

— С тобой невозможно разговаривать, я…

— А если серьезно, Дэниел, то она просто обворожительна.

По пути отсюда постараюсь заехать к ней и сказать, что ты под надежным запором! И что если нам с ней повезет, то тебя продержат здесь — живым! — до конца войны.

Дэниел задумчиво сложил на груди руки. Видит Бог, ему очень тяжело. Думать о ней постоянно, видеть каждую ночь во сне! И никак не избавиться от воспоминания о ее обворожительных серебристых глазах! А этот ее умоляющий шепот в ушах!

И разве можно забыть, какое блаженство заниматься с ней любовью? Ощущать шелковистую кожу, купаться в роскоши пламенных волос?

Но Боже упаси, чтобы ей когда-нибудь удалось соблазнить его снова! Ни за что!

Камерон-младший сжал кулаки. Да, он когда-нибудь вернется. И они закончат то, что начали, а потом, возможно, он ее задушит. Или подвесит вниз головой. Или отхлещет кнутом.

Нет, лучше утопит или четвертует…

Лишь бы прикоснуться к ней…

— Если ты к ней заедешь, Джесс, — проговорил Дэниел, — напомни, что я вернусь, чтобы разделаться с ней. Не сейчас, конечно, но я обязательно вернусь.

Старший брат еще никогда не видел младшего в такой ярости.

— Дэниел, неужели ты так ненавидишь ее за то, что она не конфедератка?

— Отнюдь.

— Подумай хорошенько, все еще уладится. Вспомни, как ненавидела меня Кирнан. Что я только не делал…

— Ну, ты мог перейти на другую сторону, — вежливо напомнил ему брат.

— Ничего бы не изменилось, — сухо отозвался Джесс, — она бы все равно меня ненавидела. Но ведь мы-то с тобой не воюем друг с другом…

— В том-то и дело, Джесс, что, хотя и не признаемся себе в этом, но мы находимся в состоянии войны друг с другом. И с миссис Майклсон я тоже сражаюсь. , — Ну, мне пора, — не стал развивать тему Камерон-старший. — Позаботься о своем друге Билли. А если выберешься Отсюда и заедешь домой, передай мой привет Кирнан, сестренке и моему малышу.

— Не беспокойся, Джесс. Ты, в свою очередь, тоже, если вдруг появишься дома…

— Договорились.

— И еще, Джесс… Спасибо тебе за Билли. Я так тобой горжусь.

— Не благодари, я давал клятву. Если это в моих силах, я должен спасти жизнь человека — любого человека.

— Знаю, Джесс. До свидания. Храни тебя Господь.

— Тебя тоже. Дэниел.

Они помолчали, а потом крепко обнялись. И Джесс ушел.

Дэниел уставился в потолок, пытаясь подавить охватившее его тягостное чувство, но не прошло и нескольких секунд, как появился похожий на гориллу охранник.

Билли спал. Вернее, пребывал в состоянии алкогольного ступора. Камерон опустился на пол рядом и устало закрыл глаза.

— Полковник Камерон!

Рядом с ним, потирая небритую щеку, стоял капитан Фарроу, глаза которого блестели от возбуждения.

— В чем дело, капитан?

— Произошло кое-что интересное, сэр.

— Что могло произойти за те десять — пятнадцать минут, которые я провел с Джессом?

Фарроу опустился на пол и вытащил из подстилки соломинку.

— Здесь побывала тетушка Билли, Присилла.

— Что ж, хорошо. А он был еще в сознании или уже отключился?

— Он был мертвецки пьян. Но вам неплохо бы встретиться С тетушкой Присиллой. Необыкновенная девушка!

— Сэр, я не…

Фарроу тотчас понизил голос до конспиративного шепота:

— У нас есть план, сэр. По-видимому, Красотка знает, где вы находитесь, и хочет вызволить вас отсюда. Тетушка Присей на самом деле вовсе не родственница Билли, она наш общий друг.

— Ну и?.. — заторопил его Дэниел, ощутив, как гулко забилось сердце.

— В общем, генерал Стюарт хочет, чтобы вы поскорее вернулись. Как, рискнете?

Дэниел даже зажмурился от радости.

— Сэр? — повторил Фарроу.

— Еще бы, капитан! Конечно, рискну. Расскажите мне подробно об этом плане.

Джессу было приказано явиться в Фредерик, штат Мэриленд, и ему было несложно сделать небольшой крюк, чтобы заехать на ферму Келли Майклсон.

Он появился там во второй половине дня.

Девушка сидела на крыльце своего дома и, похоже, слышала, как он подъехал. Странно, но она сидела босая, в очень простеньком клетчатом платьице с застежкой под горло. «Очень подходящее платье для этого времени суток», — подумал Джесс с ностальгической улыбкой. Он давно лишился матери, но все еще помнил, как та внушала Кристе: «Ни в коем случае не открывай грудь в дневное время, дорогая. Только после пяти вечера леди прилично появляться в декольте, и то в меру».

«Мама, но у меня нет груди! — отвечала Криста. — Так что мне, видимо, все равно».

«Но, дорогая, у тебя появится грудь, обязательно появится!»

«Да, а у Дэниела с Джессом вырастут волосы на груди.

Если им повезет, конечно», — поддразнила братьев сестра.

Их мать, бывало, вздохнет, сделает строгие глаза, но потом рассмеется и скажет, что растит настоящих дикарей, которые только притворяются благородными. Может, так оно и было, потому что мать частенько, забыв о хороших манерах, сбрасывала с ног туфельки и резвилась на траве вместе с ними. Дети ее просто обожали.

Джесс до сих пор был убежден, что отец умер вскоре после того, как ее унесла в могилу пневмония, только потому, что не представлял жизни без нее.

«Может, даже лучше, что они не дожили до этих дней?» — подумал Джесс, представив, как родители на небесах ужаснулись бы, узнав про них с Дэниелом. Родители поняли бы, решил он. Ведь именно они научили своих детей жить по совести, исполнять свой гражданский долг и дорожить честью.

Приближаясь к Келли, он чуть улыбнулся. Да, мать одобрила бы ее. Платье под горлышко, босые ноги…

— Миссис Майклсон, — тихо окликнул ее Камерон. Она все еще его не замечала, хотя сидела с широко раскрытыми глазами. Такая потерянная, такая беззащитная.

Девушка вдруг встрепенулась, глаза ее округлились от страха.

Она вскочила на ноги, словно ребенок, которого застали врасплох.

— Полковник! Полковник Камерон! — судорожно глотая воздух, воскликнула она.

Он спешился.

— Извините, миссис Майклсон, я не хотел испугать вас.

— Я не испугалась.

Она лгала. Нет, пожалуй, не лгала. Она вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Он застал ее врасплох. Интересно бы знать почему.

— Оказалось, мне предписали прибыть в Фредерик, и я решил заехать к вам. Спешу сообщить, что Дэниел действительно сидит в тюрьме Олд-Кэпитол. Жив, здоров и, если повезет, останется там до конца войны.

— Спасибо. Большое спасибо. — Она все еще почему-то нервничала, но в прекрасных серых глазах ее читались благодарность и тревога.

— Не стоит.

Келли наконец взяла себя в руки, и он даже засомневался; уж не привиделся ли ему панический взгляд. Отменные манеры, скромно опущенные глаза… Босые ноги она незаметно прикрыла юбкой.

— Что вы, ведь вам пришлось свернуть с дороги, полковник Камерон. Проходите, пожалуйста. Я накормлю вас, прежде чем поедете дальше.

— Я сыт…

— Прошу вас, полковник Камерон. Я очень рада вас видеть.

— В таком случае не откажусь, — отозвался Джесс. — Благодарю вас, миссис Майклсон. — Он задержался на лестнице, наблюдая за ней.

Так, значит, вот она какая, женщина, что покорила наконец Дэниела. Любопытно. Забавно. Вернее, просто чудесно.

Только бы пережить войну!

— Хочу попросить вас кое о чем, миссис Майклсон.

— О чем же?

— Зовите меня Джесс.

— А я — просто Келли, сэр.

Он улыбнулся и поднялся следом за ней по ступеням.

Девушка вдруг резко обернулась:

— Вы сказали ему о нашей с вами встрече? Он что-нибудь сказал?

Джесс чуть помедлил с ответом. Те слова, что его просил передать брат, он ей ни за что не скажет.

— Знаете, я бы, пожалуй, не отказался от домашнего обеда.

А, Келли?

«Есть все-таки во мне какое-то коварство», — подумал он, предвкушая, как напишет Дэниелу о том, что побывал у миссис Майклсон, о том, что она любезна и красива и что они чудесно с ней пообедали.

Но Джесс вдруг вспомнил невиданную дотоле ярость брата при упоминании о Келли Майклсон. Нет, пожалуй, не стоит вмешиваться. Пусть они с Дэниелом ведут свои битвы.

И может быть — чем черт не шутит! — их война закончится миром.

— Сейчас? — уточнил Дэниел.

Капитан Фарроу торжественно кивнул. Камерон поднес пузырек к губам, стараясь унять дрожь в руках. Но тут неожиданно вмешался Билли Будэн — очнувшийся, полный сил и в отличном настроении.

— Ей-богу, полковник, а стоит ли так рисковать? Вдруг ящик отправят не туда, куда нужно?

— Ерунда, — устало отозвался Дэниел.

Все мятежники, не отрываясь, смотрели на него. Была ночь, и в тюрьме стояла тишина. В камере никто не спал, все застыли в напряженном ожидании. Камерон грустно усмехнулся.

Это был не тот вариант побега, который первоначально предлагала Присилла. Согласно первому варианту тетушка Присей планировала раздобыть форму полковника Союза со всеми необходимыми знаками различия медиков и передать ее Дэниелу.

Тот, облачившись в форму, спокойно вышел бы из тюрьмы под руку с Присиллой, заверив охрану, что полковник Камерон покидает тюрьму, удостоверившись, что с братом все в порядке и его недавний пациент Билли Будэн поправляется. Пока братьев Камерон не увидели рядом в тюрьме, никто н не подозревал, насколько велико их сходство друг с другом.

Дэниел наотрез отказался от этого плана:

— Не хочу использовать Джесса!

— Полковник, если вы боитесь, что вас поймают, то вашу щепетильность еще можно понять, но если вам грозит повешение…

— Я не боюсь, что меня повесят, хотя, должен признаться, мне не хотелось бы умереть таким образом. Я просто мечтаю выбраться отсюда, капитан, однако использовать Джесса я не буду. Он спас руку и жизнь Билли, впрочем, я бы в любом случае не стал бы его использовать. Черт возьми, неужели вы не понимаете, что это непорядочно?

— Но, сэр…

— Разве за это мы сражаемся? — возмутился Дэниел.

Капитан Фарроу ненадолго затих, но тут же принялся излагать новый, еще более сумасшедший вариант. Тетушка Присилла раздобудет некое снадобье. Очень противное на вкус, но для данной цели то, что надо. Камерон якобы умрет. Союз, конечно, задержит его труп. Администрация тюрьмы постарается связаться с Джессом, чтобы тот сам распорядился останками брата.

Но тут появятся тетушка Присей с женщиной, которая представится Кристой Камерон, и они потребуют выдачи тела.

Пульс у Дэниела практически не будет прослушиваться. А дыхание замедлится настолько, что никакой врач не уловит его.

Действие снадобья продлится приблизительно сорок восемь часов, так что времени будет достаточно.

Тетушка Присилла, решил Дэниел, видимо, была весьма начитанной особой, потому что в атом диком плане явно прослеживалось влияние шекспировской трагедии. Оставалось лишь надеяться, что офицеры Союза не столь хорошо знают классику.

— Нет, друзья… — проговорил Камерон и, тряхнув головой, заткнул пузырек, пробкой. — Возьмите, Фарроу.

Озадаченный капитан наморщил лоб.

— Билли, Дэйви… вы оба идете со мной, — приказал Дэниел и сжал руку Фарроу. — Сэр, вы — оплот боевого духа Наших мятежников. Я постараюсь организовать обмен и выменять вас, как только вернусь в Ричмонд.

— Но, полковник… — начал было сбитый с толку Фарроу.

— Я уйду отсюда сегодня ночью, капитан, — усмехаясь, покачал головой Дэниел.

— Но…

— Вот увидите, сэр.

Он подошел к двери:

— Эй ты, горилла! Иди сюда. Мне, надо с тобой выговорить!

Охранник ощерился, но, видимо, рассчитывал на то, что слишком силен, чтобы чего-либо опасаться.

Впрочем, у Дэниела был единственный шанс из тысячи.

Всего один, И как только охранник приблизился, он с молниеносной быстротой просунул руки сквозь металлические прутья и, схватив громилу за воротник, изо всех сил приложил его физиономией к прутьям.

Удар пришелся по лысеющим вискам верзилы. Он стал тяжело оседать.

Камерон, напрягая последние силы, удерживал его от падения.

— Дэйви, мигом сюда! Достань-ка ключ у него из кармана, пока он не рухнул. Быстро!

Смита била мелкая дрожь.

— Он мертв, полковник?

— Нет, но завтра у него будет здорово болеть голова. Парень проснется злой, как медведь. Так что нам надо уносить ноги. Немедленно.

Дэйви трясущимися руками умудрился выудить из кармана ключи. Повозившись с замком, наделав при этом слишком много шума и потеряв уйму времени, Смит наконец отпер дверь.

Дэниел тотчас втащил охранника в камеру, вынул его пистолет из кобуры и засунул за пояс.

Кивнув всем и поторапливая рядовых. Камерон выскользнул в коридор. И сразу же начал сомневаться в разумности своей затеи.

Что, черт возьми, делать дальше?

Тюрьма Олд-Кэпитол была обнесена чудовищно высокими стеками. Более того, вокруг здания патрулировали десятки солдат-янки;

— Что дальше, cэp? — спросил Дэйви.

Хороший вопрос. От свободы их по-прежнему отделяла целая армия.

Но Дэниел уже чувствовал вкус свободы. И вкус смерти.

Вот если бы он не любил ее так сильно!

Было уже очень поздно, когда Джесс Камерон наконец уехал с фермы.

«А я хорошо держалась, — подумала Келли. — Была учтивой, спокойной и собранной, тогда как хотелось орать и рвать на себе волосы. Но он настоящий джентльмен. И как красив!»

И чертовски похож на Дэниела.

Правда, вежливый, добрый. И обходительный — даже чересчур.

Когда-то и Дэниел был нежен. Чересчур нежен. Потому-то она теперь и оказалась в такой дурацкой ситуации!

Джесс тронул коня и обернулся. Келли помахала ему вслед.

Несколько мгновений спустя Камерон растаял в темноте.

— О Боже! — воскликнула она и, опустившись на крыльцо, обхватила руками колени. — Трудно поверить, что со мной случилось такое! — всхлипнула девушка.

Сколько времени прошло с тех пор, как схватили Дэниела?

Более трех недель, почти четыре. Она подобрала какую-то щепку и стала считать дни, пытаясь убедить себя, что ошиблась.

Да, наверное, она не правильно учитывала дни. И ей просто показалось, что ее тошнило по утрам всю прошлую неделю, а на этой неделе по утрам даже рвало.

У нее закружилась голова. Хорошо хоть она сидит, а то наверняка бы упала. Она поняла, что с ней, за час до приезда Джесса Камерона и застыла на месте, словно громом пораженная.

О Господи!

Келли закрыла лицо руками. Она согрешила с врагом! И у нее будет ребенок от врага. Узнав об этом, братья, возможно, вышвырнут ее из дома, соседи отвернутся от нее. Ее ждет всеобщее презрение.

Удивительно, но Келли не чувствовала себя так уж ужасно.

Она его любила. И все еще любит. И каждую ночь мучительно переживала, что вынуждена была его предать. Глядя на Джесса, она вспоминала Дэниела: его храбрость, мужество, обаяние, наконец. И его манеру смеяться.

А еще гнев.

И то, что синие глаза могут быть холодными как лед.

Он не имел права обвинять ее, не дав ей ни малейшего шанса объясниться.

Но разве могла она что-нибудь объяснить в тот момент?

Дэниел безжалостно осудил ее. Ей следовало бы сердиться на него точно так же, как он на нее.

Но мгновение спустя на ее губах заиграла улыбка. Ребенок-то его и, возможно, унаследует необычайно синие глаза. Или тонкие черты лица. Ей, вероятно, удастся убедить себя, что он не прав, и, возможно, даже возненавидеть его в целях самооправдания…

Но разве она выбрала неподходящего отца для своего ребенка?

Конечно, она — т одинокая женщина и ребенок ее появится без мужа…

Келли встала и, несмотря на темноту, двинулась на семейное кладбище к могиле отца.

Поцеловав кончики пальцев, она приложила их к плите на могиле Грегори и улыбнулась, потому что не чувствовала себя виноватой. При свете луны она стала разговаривать со своим отцом:

— Я хочу этого ребенка, папа. Ты сможешь меня понять? Я потеряла тебя, потеряла Грегори. У меня на глазах у нас во дворе умирали молодые красивые парни. Так много смертей! А ребенок — это жизнь. Во всем этом кошмаре он, возможно, станет единственной надеждой. Я думаю, ты меня доймешь и, несмотря ни на что, не осудишь.

Келли немного посидела на кладбище, чуть удивившись тому, что так легко смирилась с происшедшим.

Кто знает, может быть, утром настроение у нее изменится?

Девушка вдруг не на шутку испугалась: у них с Дэниелом будет ребенок, она любит Дэниела и признает за ним множество прекрасных качеств, но он ведь пробовал разделаться с ней!

Дэниел…

«Нет, на сегодня достаточно», — решала она.

Слава Богу, что Дэниел надежно заперт в тюрьме.