Больше этой ночью делать ему было нечего.
      Эрик повернул коня в сторону особняка Томаса Мабри. Дом был погружен в абсолютную тишину, но он тихонько постучал в дверь.
      Энн-Мари открыла сразу же и взглянула на него широко распахнутыми сияющими глазами. Ясно, что она дожидалась его.
      - Леди Аманда вернулась благополучно?
      Энн-Мари кивнула, схватила его за руку и втащила внутрь.
      - Она легла спать, и слава Богу! Лорд Стерлинг вернулся, он намерен завтра отбыть домой. А Аманда на несколько недель уезжает к тетушке в Южную Каролину. Та ждет ее в гости. Если бы Мэнди не оказалось на месте, кто знает, что могло произойти! Отец бы тогда не отпустил ее, а я, честно говоря, всегда за нее переживаю, когда она остается дома.
      Эрик нахмурился:
      - Но почему? Что он может ей сделать? Она его дочь, его плоть и кровь.
      Энн-Мари налила ему виски.
      - Меня все это тревожит. Она не замечает опасности. Ходит по грани, но не обращает на это внимания, - девушка запнулась, - не видит грозящих ей бед. Я говорю о Дэмьене. - Энн-Мари бросила на Эрика быстрый взгляд. Видишь ли, она любит его всем сердцем.
      В этом выражается вся ее цельная натура. Когда Аманда привязана к кому-то так сильно, она становится отчаянной до безрассудства. О!
      Кажется, я болтаю лишнее! А ведь хотела просто выразить тебе двою самую, искреннюю благодарность.
      Он нежно поцеловал ее в Щеку.
      - Всегда рад служить тебе, Энн-Мари, - заверил он девушку.
      Она улыбнулась:
      - Жаль только, что ты меня не любишь.
      Он попытался возразить, но она улыбнулась и приложила пальчик к его губам.
      - Не надо, не отрицай! -Мне самой нужен только тот мужчина, который полюбит меня по-настоящему, милорд, имейте это в виду! - Чуть увлажнившиеся глаза придали едва заметный налет грусти ее улыбке.
      - Энн-Мари, ты бесценное сокровище, и я никогда не подпущу к тебе ни одного мужчины, кроме того, который будет обожать тебя.
      Он допил виски и направился к двери.
      - Куда ты? - спросила она.
      - За вещами. А потом - домой.
      - Домой? Глубокой ночью? Тебе не стоило бы выезжать в такое время.
      - Что ты, девочка! Уже утро. Наступает новый день. Совершенно новый день... - непроизвольно вырвалось у него.
      - Тебе лучше остаться...
      - Я должен ехать.
      Она вышла с ним. Отвязав поводья, он вскочил на коня и, улыбнувшись, махнул ей рукой.
      - До скорой встречи! Передай мою благодарность отцу.
      - Да, Эрик! И.., спасибо тебе. Огромное спасибо!
      Он тронул коня, еще раз махнув рукой на прощание. Начинало светать. Бостон пробуждался для нового дня.
      Почему-то ему вдруг показалось важным добраться до дома как можно скорее. Захотелось ступить на родную землю, вдохнуть свежий ветерок с реки Джеймс. Боже, как он любит эту землю! Земля всегда была его любовью. Он грустно улыбнулся, поняв, что завидует Фредерику, завидует тому, что у него есть сын. Может быть, пришло и ему время жениться, ведь Камерон-Холлу нужны наследники. И мечтает о сыне, который научится любить эту землю так же, как его отец.
      Мысли о наследнике появились не просто так, подумал он Возможно, их навеяла встреча с леди Стирлинг, с грустью признался Эрик самому себе Встреча с девушкой, в чьей душе сосредоточились все переживания этой ночи огонь и неистовство, вспышки откровенного желания - все то, что так необходимо ему.
      Остановившись под уличным фонарем, он улыбнулся вспомнив какой девчонкой она была когда-то Порывистой и одновременно такой аристократичной уже тогда приковывающей к себе взгляды. Она была совсем юной, но ее изумрудные глаза сияли своим загадочным блеском, а ярость, бушевавшая в них, была неописуемой. У нее был негромкий, лукавый смех и стальная воля.
      "Осторожнее, приятель! - оборвал он себя - Эта девушка становится для тебя наваждением. А сейчас неподходящее время для того, чтобы попадать в плен чар леди Аманды Очень скоро начнется война".
      В воздухе носилась какая-то энергия, что то нашептывал ветер И шепот этот становился все громче Предвестник войны.
      Эрик ехал домой, не зная еще, что его следующая встреча с дочерью лорда Стерлинга принесет ему не меньше волнений, чем опасные события нынешней ночи.
      Глава 3
      Прибрежная Виргиния
      Июнь 1774 года
      Летняя ночь была прекрасна как никогда, казалось Аманде Китайские фонарики, развешанные по всей усадьбе, мягко сияли Ветерок был ласков, хотя и прохладен для этого времени года, распускались цветы, и магнолии наполняли воздух восхитительным благоуханием.
      Лето выдалось жарким, но сегодня этого совсем не чувствовалось Нынешний вечер казался тихим и прекрасным, и морской ветерок нежно нашептывал что-то свое.
      Аманда поежилась Камерой мог выдать властям и молодого печатника, и Дэмьена Но не сделал этого Таким образом все оказались связаны этой общей тайной. При мысли об этом Аманду кинуло в жар, но, переведя дыхание, девушка быстро взяла себя в руки. С тех пор прошло несколько месяцев но она ни разу не видела этого человека И хорошо бы никогда больше его не увидеть. А когда придет Дэмьен она посоветует своему глупому братцу держаться подальше от политики Сама она тоже не будет говорить о ней сегодняшним вечером Отец не одобрял ее осведомленности в политике, и сегодня она постарается молчать, чтобы сделать ему приятное, а обсудит лишь кое-что в приватном разговоре с Дэмьеном.
      С балкона второго этажа Стирлинг-Холла она наблюдала за подъездной дорожкой Дул легкий ветерок, принося с собой аромат цветов Аманда испытывала насаждение. Идеальная ночь Скоро в галерее над танцевальным залом начнут разыгрываться музыканты, соберутся гости, и самые элегантные мужчины и женщины Виргинии закружатся в танце Прибудут красавицы, блистающие шейками, батистом и парчой, с припудренными волосами, с мушками из крохотных кусочков бархата на щеках Их прически будут тщательно уложены декольте вызывающе открытыми, а разговоры легкими и непринужденными Вместе с ними появятся не менее обаятельные мужчины. Они тоже будут разодеты по последней моде На них будут шелковые или атласные бриджи, тонкие чулки, башмаки с серебряными пряжками и рубашки, отделанные кружевами Аманда лишь неделю назад вернулась от тетушки из Южной Каролины, и сегодняшний бал был для нее первым в летнем сезоне Вечер обещал быть великолепным.
      Начали прибывать роскошные кареты с гербами знатных фамилий на дверцах Освещенные луной они катили по дубовой аллее. Первым приехал лорд Гастингс - старый друг ее отца. Даже в сумерках она узнала его карету, запряженную четверкей белых жеребцов с заплетенными гривами и хвостами.
      Скоро соберутся все. И лорд Роберт Тарритон появится тоже.
      При мысли о нем у Аманды, перехватило дыхание, и она, с трудом справилась с кружащим голову чувством. Да, лорд Тэрритон приедет.
      Он найдет ее среди танцующих...
      - Аманда! Аманда! Гости съезжаются! Немедленно ступай вниз.
      Ее мечты рассеялись как дым от резкого окрика отца.
      - Да, папа!
      - Я иду вниз, гости уже собираются в зале. Аманда!
      - Иду, папа! - снова крикнула она в ответ.
      Его черствость больно кольнула ее, но Аманда, как обычно, загнала это чувство поглубже внутрь. Единственный ребенок, она ни в чем не испытывала недостатка, но отец никогда не проявлял к ней ни малейших нежных чувств. Иногда ей казалось, что он ненавидит ее за то, что своим рождением она убила собственную мать. Аманда не понимала причин такого отношения, но с годами сумела закалить свое сердце и старалась не обращать внимания на странное поведение отца. Рядом с ней всегда была Даниелла, любившая ее. Харрингтон, дворецкий и старший управляющий, был сдержан на людях, но дарил ее лаской наедине. По крайней мере ей было известно, что такое человеческая забота.
      А теперь...
      Теперь у нее есть Роберт. Лорд Роберт Тэрритон. И она полагала, что сегодня вечером он намерен сделать ей предложение. Она его тоже любит.
      Были в ее жизни и другие мужчины. По правде говоря, с грустной улыбкой призналась себе Аманда, их было немало. Она получила прекрасное воспитание, одевалась со вкусом и была дочерью своего знатного отца. Десятки молодых людей из самых богатых семей называли себя ее поклонниками, она смеялась и флиртовала с ними, никому не отдавая предпочтения; Отец же, несмотря на вею свою холодность, никогда не принуждал ее к замужеству; Даже когда Джон Мюррей, лорд Данмор, королевский губернатор колонии, шутливо заметил, что она уже в том возрасте, когда можно устраивать ее судьбу, отец ответил, что в этих вопросах Аманда сама себе хозяйка, да к тому же ей еще не исполнилось полных восемнадцать, так что время терпит.
      Она действительно была самостоятельной и наслаждалась жизнью. До того как покинуть колонии, чтобы учиться в Лондоне, Аманда каталась верхом с сэром Генри Хершаллом, пила лимонад со льдом на балконных качелях с Джоном, младшим сыном графа Латимерского, и играла в гольф с командиром отряда шотландских горных стрелков, лордом Ньюбери. Даже Роберта она третировала нещадно, пока, возвратившись домой в ноябре прошлого года, вдруг не поняла, что влюблена в него самым чудесным образом.
      - Аманда!
      - Иду, папа!
      Может быть, Роберт уже появился? Войдя в зал, Аманда с улыбкой оглядела гостей. Внезапно ей показалось, что ее мечта вот-вот сбудется, и она перевела взгляд на входную дверь. Как раз в этот момент в; нее входил какой-то мужчина. Он протянул Харрингтону перчатки и шляпу и, улыбнувшись, что-то сказал.
      Вдруг он поднял глаза, словно почувствовав ее присутствие. Их взгляды встретились.
      Так, как она и мечтала...
      Только это был не лорд Роберт Тэрритон.
      Это был ее кошмар - лорд Камерон.
      Замерев в дверях, Эрик Камерон глядел на девушку, хозяйку бала, завороженный и восхищенный ее красотой. Ее изумрудные глаза сверкали тем же негодованием, с каким она обрушилась на него как-то много лет назад. Он почти посочувствовал лорду Тэрритону, если тот еще не успел объясниться с ней. Сам губернатор сказал Эрику, что Тэрритон если и не испытывал особого восторга от перспективы обладать молодой герцогиней Оуэнфилдской, однако заполучить ее титул и богатства! Явно горел нетерпением: Глядя на Аманду, Эрик понял, что она еще ничего не знает. Она нарядилась, чтобы, поразить возлюбленного, но ее взволнованные глаза были гораздо более привлекательны, нежели любой бархат и кружева. Она, конечно, сознает свое женское очарование, но, наверное, не представляет, насколько хороша сейчас, вот так стоя на ступенях лестницы, насколько изящен жест руки, взметнувшейся от перил к горлу. Ее нельзя было напевать высокой, но хрупкость и необычайная стройность ее фигуры создавали иллюзию, что Аманда выше, чем есть на самом деле. Длинная точеная шея и высокая округлая грудь, соблазнительно видневшаяся из расшитого корсажа платья, дополняли пленительный облик.
      Но самыми чудесными были ее волосы. Они то оранжево пламенели, то струились темно-каштановой волной, обрамляя каскадом локонов и завитков прекрасное лицо цвета слоновой кости. Над одним ухом их прихватывала золотая заколка, а с другой стороны они свободно спадали.
      Эрик Камерон отвесил Аманде низкий поклон. Судя по тому, что она едва ответила на его приветствие, ее возмущение после той ночи в Бостоне еще не улеглось. У него не было тогда особенного выбора, но она вряд ли когда-нибудь поймет или простит его. Слегка изогнув тонкие брови, Аманда подобрала юбки и поспешила вниз по лестнице.
      Как радушная хозяйка, она приветствовала гостей: подставляла щеку для поцелуя близким друзьям, царственно протягивала руку тем, кого знала хуже, - вокруг нее сразу образовалась толпа желающих выразить ей свое почтение.
      - Ба! Мэнди! Мэнди, дорогая! Ты просто потрясающе выглядишь! налетела на нее какая-то дама. , Присмотревшись, Эрик разглядел леди Женевьеву Норман, одну из самых богатых наследниц в округе, обладательницу бесчисленных поместий в Англии. Она была по-своему красива, но всегда казалась Эрику не более чем забавной, и он старался держать ее на расстоянии.
      Женевьева была продувной бестией, обожала скандалы и любила дразнить своим богатством многочисленных поклонников.
      - Лорд Камерон! - послышался трубный голос, и перед Эриком вырос сам хозяин бала, лорд Найджел Стирлинг, протягивающий руку.
      Эрик вдруг вспомнил, что ему говорила об этом человеке Энн-Мари.
      Но пока по Аманде не видно было, чтобы она испытывала какие-либо притеснения. - Эрик, друг мой, мне не терпится поговорить с вами.
      До меня дошли весьма пугающие слухи.
      Эрик пожал протянутую руку и улыбнулся:
      - Слухи? Как таинственно! Интересно будет послушать, что обо мне говорят.
      - Пойдемте выпьем бренди у меня в кабинете. Хочу побеседовать с вами наедине, - предложил Стирлинг.
      Эрик пожал плечами и улыбнулся, окинув изучающим взглядом хозяина дома. То был приземистый мужчина с тяжелой челюстью и маленькими карими глазками. Эрик недоумевал, как у такого типа могла родиться столь красивая дочь. Да и характер лорда Стирлинга не отличался привлекательностью. Напористый, грубоватый, неуживчивый, сварливый, он к тому же чрезмерно чванился своей знатностью.
      Но поскольку сегодня он был хозяином вечера, а Эрик был его гостем, то даже несмотря на то что они постоянно пикировались в губернаторском совете, правила хорошего Тона требовали уделить ему внимание.
      - Как пожелаете, Найджел. Но предупреждаю, это ничего не изменит.
      - Пойдемте, я все же попытаюсь.
      Они двинулись через зал. По пути Эрик кивал друзьям и знакомым, раскланивался с дамами. За спиной у него зашептались, и его улыбка стала еще шире. Что за благородное общество! Он уже стал в нем паршивой овцой.
      - Дорогая! Вот ты где. Ты знакома с лордом Камероном? Ах да.., вы же встречались, правда, много лет назад. Аманда несколько лет провела в школе для девушек в Англии, а по возвращении гостила у родных в Южной Каролине. Вы помните мою дочь, лорд Камерон?
      - Мы виделись недавно, Найджел. У Томаса Мабри в Бостоне.
      - Да? Так вы тоже были на том балу у Мабри?, - ; Да, папа, лорд Камерон был там.
      Эрик взял руку девушки и, низко склонившись, слегка коснулся губами тыльной стороны ладони. Он ощутил, как бьется пульс на ее запястье. Подняв голову; он заглянул в ее горящие глаза и слегка провел большим пальцем по тонкой голубой жилке, бьющейся под фарфоровой белизны кожей.
      - Я навсегда запомню тот вечер, - вежливо произнес он.
      Ее глаза слегка расширились. Она почти вырвала свою руку из его пальцев, но ответила спокойно и с достоинством:
      - Лорд Камерон, приятно увидеться с вами снова.
      Он подумал, что ей не так уж и приятно видеть его, и опечалился и развеселился одновременно. Вблизи она выглядела еще прелестнее.
      Ее красоту подчеркивала брызжущая жизненная энергия, создающая живой и теплый золотистый ореол вокруг. Он понял, что вызывает у нее только отрицательные эмоции.
      - Миледи, - откланялся он. Теперь страсти накалены до предела. Он следует своему курсу, и, естественно, это вызывает у многих негодование.
      - Оставь один танец для лорда Камерона, - велел отец Аманде. Пойдемте, Эрик, прошу, а то я так и не смогу переговорить с, вами.
      Эрик Камерон еще раз поклонился Аманде и проследовал за Стирлингом в его кабинет.
      Камерон! Аманда вся кипела, глядя, как его спина исчезает за дверьми отцовского кабинета. Камерон! Он явился, чтобы поиздеваться над ней! В эту волшебную ночь он вломился сюда!
      Стиснув зубы, Аманда пришла к заключению, что этот тип почти не изменился.. В нем и прежде было мало от галантного кавалера, а самоуверенности и нахрапистости хоть отбавляй. А какое высокомерие!
      Ей никогда не забыть тот день на охоте. Может быть, она чересчур увлеклась погоней за лисой, но это не давало ему права поднимать на нее руку. Она подумала тогда, что он не осмелится на такое, но вскоре ей пришлось убедиться в обратном. Ему было семнадцать, и он торопился назад, к, одной из, хорошеньких горничных лорда Гастингса. Прислуга по всему дому шепталась о нем, и кое-что доходило и до нее. Он пользовался бешеным успехом.
      - Вот идет самый привлекательный мужчина во всех колониях, проворковал за спиной мягкий голос.
      Аманда резко обернулась и увидела леди Женевьеву, обмахивающуюся веером и провожающую глазами лорда Камерона.
      - Камерон? - скептически хмыкнула она.
      Женевьева кивнула с видом знатока.
      - Лорд Камерой, - ; произнесла она, словно пробуя это имя на вкус и находя его весьма приятным. Потом снова повернулась к Аманде:. Сорвиголова, не правда ли? Решительный, мятежный.
      Ни перед кем не склонит головы. Все оборачиваются, когда он входит. Ты разве не чувствуешь этого? Напряжение.., какой-то жар, дорогая? О, я вся пылаю!
      От слов Женевьевы Аманда почувствовала, будто ее спину обдало струей горячей воды, и поежилась, вспомнив свои ощущения от его глаз на своем лице, от его губ, коснувшихся ее кожи. Вздернув подбородок, она отогнала наваждение. Она не хочет даже думать, об этом человеке, у нее одно желание - найти Роберта.
      - Лорд Камерон - изменник, и больше никто. Я даже представить себе не могу, зачем отцу понадобилось его приглашать.
      - Когда-нибудь он может оказаться бесценным союзником, - ответила Женевьева. - Ему доверяют как радикалы, так и, как ни странно, люди, которых он отвергает сейчас. Твой отец не глуп, крошка. Уверена, он намерен остаться в самых дружеских отношениях с лордом Камероном.
      - А ты, Женевьева? Ты тоже хочешь остаться в самых дружеских отношениях с лордом Камероном?
      - Ах! - рассмеялась Женевьева. - Маленькая тигрица показывает коготки? Я? Знаешь, мы с ним добрые друзья. Что же до обязательств, на всю жизнь, то я люблю балы и празднества, королевскую роскошь. - словом, изящную сторону жизни. Наш неистовый и; гордый лорд Камерон прокладывает путь в совершенно, другом направлении. Возможно, однажды его повесят, а если нет, то вполне может статься, что он окажется на тюремных нарах. Правда, я танцевала с ним. Чувствовала его руки и теперь иногда думаю: а не лучше ли лежать с ним на нарах в тюрьме, чем с любым другим на шелковых простынях? Но не волнуйся, крошка, в состязании могут участвовать все желающие.
      - Не стоит беспокоиться, Женевьева, - приторным голосом ответила Аманда. - Я тебе не соперница. У меня не вызывает ни малейшей заинтересованности изменник королю.
      Женевьева изящно взмахнула веером, улыбнувшись кому-то на другом конце зала.
      - Полагаю, из-за лорда Тэрритона?
      - Полагай что хочешь! - отрезала было Аманда, но у Женевьевы был такой заговорщицкий вид, что стало ясно: сейчас она откроет какую-то тайну, которая кажется ей весьма забавной.
      - Я кое-что знаю, Аманда. Могу рассказать, если хочешь.
      - Хорошо, Женевьева. Выкладывай, что там у тебя.
      - Лорд Тэрритон обручился. Он собирается жениться на герцогине Оуэнфилдской. Она вдова, а поскольку ее незабвенный покойный супруг не оставил наследников, то юный Тэрритон приобретет титул герцога Оуэнфилдского.
      - Я тебе не верю! - задохнулась Аманда. Девушка была так потрясена, что забыла о сдержанности.
      - Тогда спроси Роберта сама, - невинно предложила Женевьева. - Извини, дорогая Мужчины собираются у кабинета твоего отца, и я совершенно уверена, что они попытаются поджарить Камерона на вертеле. С удовольствием посмотрю, как он будет отбиваться.
      Женевьева поспешила к выходу из зала. Извиняясь на ходу, она выскользнула через заднюю дверь. Очевидно, она собиралась пройти по террасе до больших окон и устроиться на одной из скамеек-качалок, откуда, скрытая от глаз мужчин, могла бы слышать весь разговор.
      Аманда обвела взглядом зал. Роберта нигде не было видно. Она должна немедленно его найти и переговорить с ним. Женевьева солгала. Роберт любит ее. Пусть она не может дать ему титул, зато у нее богатое приданое. Ничто не препятствует их свадьбе. Они оба виргинцы. Неужели ему захочется жить где-то за океаном?
      Но все же слова Женевьевы оставили неприятный осадок в душе, поскольку та не насмешничала и не злорадствовала, а просто сообщила, что ей известно, и упорхнула в погоню за лордом Камероном.
      Аманда вздохнула, готовая последовать за ней.
      Но сделать это оказалось не так уж и легко. Ее останавливали молодые люди, бесчисленные гости постарше, я, как хозяйка вечера, она обязана была, соблюдая приличия, проявлять к ним внимание. Наконец ей удалось, выскользнуть из зала, как раз когда музыканты заиграли менуэт.
      Снаружи Аманда не обнаружила Женевьевы, но, подойдя к открытым окнам, почувствовала, как вдруг забилось сердце, рядом с ее отцом, лордом Камероном и лордом Гастингсом в кабинете стоял Роберт.
      - Вы отворачиваетесь от нас. Камерон, совершая подобный поступок, говорил лорд Гастингс.
      Сидевший у отцовского стола Камерон отставил свой бокал с бренди.
      Затем встал и, заложив большие пальцы за пояс, взглянул в лицо Гастингсу:
      - Лорд Гастингс, позвольте не согласиться с вами. Палата представителей постановила, что день молитвы за братский город может быть проведен. Скажите, сэр, кого мы оскорбили молитвой?
      - Вы не обязаны были участвовать! - запальчиво воскликнул Роберт.
      Камерон удивленно и насмешливо изогнул темную бровь, обернувшись в сторону Тэрритона.
      - Да, не обязан. Я присутствовал там потому, что очень хотел этого. Британцы закрыли порт Бостона...
      - Британцы! Мы и есть британцы! - возмутился отец Аманды.
      - Нет другой земли, которую бы я с большей любовью назвал родиной, чем Британию, сэр, но боюсь, что я не британец. Я виргинец.
      Я подданный его величества, но, как подданный, сохраняю свои права.
      Я присутствовал на молитвенном дне...
      - Бостон не братский город для нас! Посмотрите только, как они себя ведут! - воскликнул Гастингс.
      - Бесспорно, вы имеете полное право считать так, - учтиво ответил Камерон, низко поклонившись, после чего повернулся к хозяину дома: - Лорд Стирлинг, я не, могу извиняться за то, во что верю всем сердцем. Лорд Данмор только что распустил палату представителей, но боюсь, они будут собираться с еще большей регулярностью.
      Они уже выбрали своих делегатов на Континентальный конгресс, и хотелось бы верить, что удастся найти мирный путь решения конфликта, иначе...
      - Черт побери, Камерон! Вы храбрый солдат, богатый человек, мы все восхищаемся вами. Но вы опять ведете предательские речи! - взревел Стирлинг, громыхнув кулаком по столу.
      - Я говорю не как изменник, сэр. Но несомненно, разногласия с метрополией должны быть улажены. Я предложил оставить свое кресло в совете, потому что понимаю, насколько моя позиция раздражает всех вас. Я снова буду настаивать на своей отставке, хотя мне кажется, Что в моих словах есть много разумного. А теперь, джентльмены...
      Камерон внезапно замолчал. Аманда поняла, что он заметил, как она наблюдает за ним, подслушивая разговор и разглядывая комнату.
      Девушка поспешно нырнула за одну из колонн, но не отвела от него взгляд. Эрик улыбнулся, склонив голову, но она успела уловить улыбку в его глазах. "Он знает, что я разыскиваю Роберта", - подумала она.
      Будь проклят этот изменник! Ей все равно, потому что Роберт тоже заметил ее. Лорд Камерон быстро взял себя в руки и продолжил говорить. Роберту же не удалось скрыть своих эмоций. Ласковая улыбка озарила его лицо, и он направился к высоким окнам.
      - Роберт... - начал было лорд Стирлинг нахмурясь.
      - Ах, сэр, мне и самому захотелось глотнуть свежего воздуха, - сказал лорд Камерон. - Может быть, мы прервемся, милорды?
      Не дав остальным мужчинам возможности возразить, он торопливо поклонился и быстро вышел из кабинета.
      - Да я никогда... - открыл было рот ее отец, но Роберт поспешно перебил его:
      - Сэр; здесь ужасно душно. Прошу меня извинить, лорд Стирлинг, лорд Гастингс.
      Отвесив прощальный поклон, он удалился. Аманда торопливо побежала к дверям, ведущим в зал. Оттуда уже хорошо было слышно, как музыканты наигрывали виргинскую мелодию. Мужчины и женщины срывались с места под совершенно другой мотив, нежели неторопливый менуэт. Они смеялись, касаясь друг друга; их глаза разгорелись;
      Аманда нашла Роберта, но тут ее взгляд остановился на паре в центре зала. Лорд Камерон пригласил леди Женевьеву. Ну и ладно, они достойны друг друга, подумала Аманда, но все же не отвела глаз:
      Эрик и Женевьева очаровательно смотрелись в паре.
      Он, высокий и смуглый, склонился над светловолосой красавицей, крепко прижав ее к себе. Она же радостно смеялась, в кошачьих глазах светилось женское лукавство. Казалось, сам воздух вокруг них стал горячим.
      Ее любовь чище и возвышеннее, убеждала себя Аманда, а Женевьева лгунья. Роберт и не подумает жениться на другой.
      Женевьева что-то шепнула лорду Камерону, и они вдвоем исчезли из зала.
      Аманда вновь поискала взглядом Роберта и наконец увидела его, спешащего к ней. Она так обрадовалась тому, что нашла его, и тому, что сейчас никто им не мешает, что обвила его шею руками и, привстав на цыпочки, поцеловала в губы.
      На секунду Роберт замер, затем его руки обхватили ее и крепко сжали. Его губы жадно искали ее рот; гладя ее волосы, он языком проник сквозь преграду ее губ. Девушка отстранилась, опасаясь не столько его пылкости, сколько близости людей.
      - Аманда, Бога ради, дай мне дотронуться до тебя! В последний раз нам не удалось побыть наедине ни секунды, твой отец постоянно находился рядом! - воскликнул Тэрритон, но она заставила его умолкнуть; приложив пальчик к его губам.
      - Пойдем в беседку, - шепотом приказала она.
      Схватив его за руку, она сбежала по ступеням задней лестницы, увлекая его за собой. Она хорошо знала эту беседку: здесь она играла, будучи ребенком, и сейчас, переплетя пальцы с пальцами Роберта, Аманда быстро нырнула в заросли кустарника. Ночь была тепла. Нежный ветерок тихонько шелестел листвой, в серебристом лунном свете распустившиеся цветы стелились по земле пестрым ковром.
      - Аманда! - позвал Роберт, но она, смеясь, обогнула живую изгородь из дикой вишни и оказалась у статуи Венеры, стоявшей в центре журчавшего фонтана. Прекрасная мраморная статуя казалась живой, скульптору удалось, воплотить в ней образ чистоты и невинности. Два купидона над головой богини играли локонами мраморных волос, кованая чугунная скамейка поджидала тех, кто приходил полюбоваться статуей.
      Задыхаясь, Аманда упала на скамью.
      - О, Роберт! - - в восторге прошептала она. - Наконец-то мы одни!
      Послышался странный шорох. Аманда нахмурилась было, но затем решила, что это просто ветер шумит в ветвях.
      Она улыбнулась возлюбленному и взяла его за руку.
      - Сядь рядом, мне надо поговорить с тобой.
      - Аманда, сначала я должен поцеловать тебя.
      - Роберт! Сядь!
      Он повиновался, и девушка прильнула к возлюбленному, положив голову ему на плечо. Он медленно, очень медленно склонился к ней. Затем нашел ее губы и приник к ним нежным и крепким поцелуем.
      Аманда провела пальцами по его щеке и почувствовала, как его ладонь накрыла ее руку. Она прижалась к нему еще сильнее. Ей было слышно, как бьете" его сердце. Руки Роберта заскользили по ее корсажу, лаская обнаженную грудь.
      Какое-то внутреннее тревожное чувство подсказало девушке, что она ведет себя не так, как пристало леди. Она любит, ей хочется просто прильнуть к любимому, нежиться в его объятиях и вместе мечтать о будущем.
      Нужно отодвинуться. Его поцелуи и ласки становились все смелее. Они были в садовой беседке одни; Аманда поняла, что излишне раздразнила его.
      - Любовь моя, подожди! - вздохнула она, поймав его ищущие пальцы и прижав их к бедру.
      Он, казалось, не вполне понимал ее слова. Тяжело дыша он уставился на девушку. Затем снова потянулся было к ней, но она отстранилась.
      - Роберт...
      - Ты должна быть моей!
      - Я люблю тебя. Наше время придет, но, Роберт...
      - А я хочу тебя сейчас! Мне нужно почувствовать твои губы, твое тело, я хочу быть рядом с тобой. Я же мужчина, Боже праведный, неужели ты не понимаешь этого?
      - О, Роберт! Я тоже мечтаю о тебе, но мы должны подождать.
      Ты ведь все понимаешь. Мой отец... - Нет, дело было не только в отце. Дело было в чести. Она дочь лорда Стирлинга из Стирлинг-Холла и, хотя любит и любима, обязана держать себя в руках. До тех пор, пока не будут произнесены заветные слова. До тех пор, пока они не соединятся перед Богом.
      - Иди же ко мне, любовь моя. Почувствуй мои губы, мои поцелуи...
      Ее испугало то неистовство, с которым Роберт вновь схватил ее.
      Они много раз раньше смеялись и дурачились, но такого между ними еще не было. Стоило ей, бывало, нахмуриться, и его пыл угасал, а сейчас он не обращает внимания даже на ее сопротивление.
      - Роберт! - Вырвавшись, Аманда вскочила на ноги.
      Тэрритон быстро поднялся за ней и обхватил ее плечи. Когда он заговорил, голос его звучал хрипло:
      - Аманда, полно, мы уже не раз играли в эту игру. Ты наверняка чувствуешь то же, что и я, страдаешь и корчишься так же, как и я, так же сильно мечтаешь о том, чтобы твое желание сбылось. Я готов отдать жизнь за одно прикосновение к тебе, за один твой поцелуй, а ты продолжаешь дразнить и мучить меня, насмехаться надо мной. Мы уже не дети. Я больше не могу терпеть!
      Девушка вывернулась из его рук с искренним состраданием к нему, но все же немного встревоженная.
      Она не хотела того, чего с такой страстью жаждал он. Для женщины в браке кроется несколько иной смысл, нежели тот, что видят мужчины Ей хотелось быть близко к нему, нравилось, что ее любят.
      Остальное, Аманда была убеждена, придет со временем, - Мы не можем, Роберт. Пока не поженились.
      - Поженились?!
      То, как он произнес это слово, моментально подсказало ей, что Женевьева не солгала. Нет, не нужно сожалеть о том, какие страдания она причиняет Роберту, лорду Тэрритону Сердце пронзила боль. Ей захотелось упасть на землю, закричать. Может быть, умереть.
      - Так это правда? - воскликнула она, отшатываясь от него - Ты собираешься жениться на герцогине ради ее поместий и титула!