Пролог

2 апреля 1718 г. Камерон-Холл

Полоса приливов, Виргиния

– Пираты! Пираты, черт возьми! – Негодующий возглас нарушил кажущийся покой надвигавшейся ночи.

Над рекой Джеймс разливался закат: мягкие оранжевые и темно-желтые отсветы падали на мшистые стволы дубов, на пологий, заросший травой склон, спускавшийся к реке. Откуда-то доносился неясный шум работ, мелодично щебетали птицы.

Александер Спотсвуд, губернатор Виргинии, в гневе и обиде хлопнул ладонью по полированной поверхности стола на веранде. Лорд Камерон, лениво прислонившись к одной из массивных колонн, поддерживавших кровлю, с усмешкой посмотрел на друга. Что за навязчивая идея! Способный и рассудительный человек, очень привлекательный, с отличным вкусом и манерами, Александер был весьма популярен среди колонистов – от знатных дам и господ до кухонной прислуги. Его серьезные глаза светились умом, и даже в гневе он выглядел аристократом с головы до пят – от прекрасного белого парика, локонами ниспадавшего ему на плечи, до длинного парчового сюртука цвета персика, горчичных панталон и башмаков с серебряными пряжками. Однако свое обычное красноречие он в данный момент утратил, споткнувшись на одном-единственном слове.

– Пираты, я говорю! – повторил Спотсвуд. – Вот где моя погибель!

Прищурившись, он бросил взгляд на хозяина дома, Петрока Камерона, которого его друзья и родные называли Роком. Высокого роста, как и его покойный отец, стремительный, с твердыми чертами красивого, волевого лица, Камерон неизменно привлекал к себе взоры и внушал уважение. Как и многие представители семейства, он был наделен колючими серыми глазами; при определенном освещении они блистали серебром. В этот предзакатный час его темные волосы отливали янтарем в лучах заходящего солнца.

Даже сейчас, небрежно стоя у колонны и глядя на реку, он воплощал в себе кипение жизни. Ему явно было не чуждо чувство юмора, но главное заключалось в другом: он готов был встретить любую угрозу, ответить на любой вызов судьбы.

– Сэр, – напомнил он своему другу, – вы не разделаетесь с ними без посторонней помощи. Но клянусь, мы приложим все усилия, чтобы вздернуть на виселице самых отъявленных негодяев.

– Нет! – нетерпеливо запротестовал Спотсвуд. – Я бы всех их для острастки повесил на пирсе.

Он откинулся в кресле и глянул вниз, на широкий речной берег, заросший травой. Как хорошо здесь! Поместье Камеронов сочетало достоинства английской усадьбы с дикой колониальной красотой. Глубина реки позволяла судам свободно подходить к пристани. Сам дом соединял в себе удобство с элегантностью. К строительству главного здания приступили в конце 1620-х годов. Тогда дом состоял лишь из главного зала да спален наверху. В подвале в фундамент был вмурован кирпич, удостоверявший дату постройки: «Из этих кирпичей мы, Джейми и Джесси Камерон, заложили наш дом в году 1627 от Рождества Христова. Да будет фундамент сей прочным, да поможет Бог дому нашему и роду выдержать испытание временем».

С той поры семейство храбро встречало и лучшие, и худшие времена. Старший сын неизменно становился членом губернаторского совета. Они на деле доказали свою преданность Виргинии. И самым верным Спотсвуду был Рок Камерон.

– Сэр, – воскликнул Камерон, – вы сумеете управиться с этой шайкой!

Уж не поддразнивает ли он его? Губернатор не знал наверняка. Он указал на газету, лежавшую на столе:

– Здесь опять напечатана статья о жене Эдварда Тэтча, Тича, или как там его! Этот тип без конца женится!

– А газетчикам только этого и надо, – хмуро проронил Камерон.

Тич был одним из пиратов, который начал обращать на себя внимание. Его прозвали Черной Бородой за буйную растительность на лице. Шел слух, что он был выходцем из Бристоля и вместе с королевским флотом принимал участие в Войне королевы Анны[2], а затем оставил военно-морские силы и под руководством пирата Хорниголда освоил новое ремесло морского стервятника. Впрочем, он был еще не самым худшим из них.

– Логан кружит поблизости, – продолжил Камерон. – И Одноглазый Джек тоже. Эти двое не только расхищают корабельные грузы, но и выказывают отвратительное пренебрежение к человеческой жизни.

Спотсвуд медленно и задумчиво кивнул.

– А еще есть Серебряный Ястреб. Нам необходимы новые полномочия. Королевы Анны нет в живых, на троне сидит немец… – Смех Рока прервал его, и губернатор залился краской.

– Но вправду – король Англии не умеет как следует говорить на благородном английском! Куда идет мир? Пираты оскверняют воды морские, король не знает английского.

– И все же он лучше паписта, сэр, – так, во всяком случае, решила страна.

Себя Рок Камерон полагал виргинцем. Проблемы родины заботили его лишь в той степени, в какой они касались Виргинии. Ее он любил страстно, будучи, несмотря на свой титул, образцовым фермером и умелым торговцем. В этом и виделось колонистам-патриотам предназначение Нового Света: тот, кто обладал способностями и сильным характером, а также не гнушался работой, мог обрести здесь огромные богатства.

Спотсвуд и сам любил Виргинию. Но он был англичанином, должностным лицом, назначенным королевской властью. Он мог ворчать по поводу короля-немца, но при этом по-прежнему преклонялся перед Англией. Королева Анна, последний монарх из династии Стюартов, умерла в 1714 году, все многочисленные дети несчастной государыни скончались еще раньше. Англия, чтобы не отдавать трон сводному брату покойницы – католику, в поисках короля протестанта обратила взоры к Германии. Религиозный подход оказался решающим. В колониях же люди старались быть более терпимыми к религиозным различиям. Однако и здесь человек, обладавший средствами, солидный землевладелец, принадлежал к англиканской церкви и почитал свой религиозный выбор священным.

Спотсвуд вздохнул. Вечно возникают какие-то помехи! Индейцев поставили на место столетие назад, так теперь вылезли пираты.

– Рок, – начал губернатор, но внезапно умолк, прерванный страшным шумом и грохотом, поднявшимся в доме, и нахмурился.

Веранда находилась справа от главного зала. В жаркую погоду до нее долетало дыхание речного ветерка, продувавшего дом через распахнутые двери, переднюю и заднюю.

Рок Камерон лишь усмехнулся, пожимая плечами.

– Лорд Кинсдейл, я полагаю, – сухо сказал он.

Первым появился Питер Ламли, дворецкий и камердинер лорда Камерона. Невысокий человек лет под сорок, он обычно горбился, но сейчас вышагивал прямо, словно одеревенев от негодования.

– Сэр, я говорил его светлости, что вы заняты и что с вами господин губернатор! Но он настоял…

– Все прекрасно, Питер, – сказал Рок, отходя от колонны. Через мгновение на веранду ворвался тучный коротышка с голубыми глазами, смотревшими из-под клочкастой копны седых волос.

– Камерон! Вы слыхали? – завопил он, держа в руках номер газеты. – Все новые и новые бесчинства!

– Да, Теодор, я уже слышал об этом, – сказал Рок. Лорд Теодор Кинсдейл приостановился и поклонился губернатору. Спотсвуд кивнул в ответ и улыбнулся Камерону. Теодор Кинсдейл был хорошим человеком. Он во всем поддерживал губернатора и устраивал веселые балы. Ему принадлежали обширные сахарные плантации на островах, но жить он предпочитал в Уильямсберге, в трех часах езды до Камерон-Холла. Его приезд без предварительной договоренности означал, что он не на шутку взволнован и расстроен.

– Александер, что вы намерены предпринять на этот счет? – обратился он к губернатору.

Глаза Спотсвуда блеснули.

– Мои сторожевые суда стоят по всему побережью. Я не сижу без дела, приятель.

– Выпейте, Тео, – предложил Рок Камерон.

– Да уж, без этого не обойтись! Не взыщите. Шотландского виски!

Он уселся в красивое плетеное кресло и вытер лицо шейным платком, переводя взгляд с Рока на Спотсвуда и обратно.

– Моя дочь прибывает из Англии домой, – простонал он.

– Когда? – спросил Рок Камерон.

– Да как раз сегодня.

Спотсвуд прочистил горло.

– Нет никаких оснований полагать, что ваш корабль подвергнется нападению.

– Напротив, есть все основания считать, что «Серебряный вестник» будет захвачен! Я человек богатый. На корабле полно ценных грузов. Да что там, одни дочкины драгоценности стоят целое состояние!

Он вперил взор в Рока Камерона. Тот окаменел. Между двумя джентльменами существовали давние разногласия. Отец Рока Камерона и Тео обручили своих детей при рождении. Рок находил это соглашение варварским: предпочитал сам выбрать себе невесту и время женитьбы. А тут еще слухи, доходившие до него из Англии: девица не желала иметь с ним ничего общего. Он не считал себя слишком самолюбивым, однако молва о выказанном ею пренебрежении раздражала. Но вместе с тем отчасти облегчала его положение: ведь он поклялся у смертного ложа отца исполнить все, что обещал ему, – не уронить честь рода.

– Я уверен, судно в безопасности, – пробормотал Александер, пытаясь успокоить Тео.

Но Тео не желал успокаиваться.

– Рок, прошу тебя! Твой отец был моим близким другом. Ты можешь обеспечить ее безопасность, ведь у тебя есть друзья среди пиратов…

– Друзья?.. – возмутился Рок Камерон.

Тео понизил голос и стиснул кулаки, стараясь скрыть свое волнение.

– В ней вся моя жизнь! – прошептал он. – Она единственное, что у меня осталось! Я велел ей возвращаться домой, чтобы выйти за тебя… Ладно, у тебя нет друзей среди пиратов, но есть родственники…

– Я не признаю пиратов родней! – отрезал Рок. Он знал, что губернатор внимательно наблюдает за ним, и метнул на него предостерегающий взгляд, а потом переключил все внимание на Кинсдейла.

– Сэр! По вашим словам выходит, будто я якшаюсь с подобными людьми!

Губернатор Спотсвуд усмехнулся и устроился поудобнее в кресле, готовясь в полной мере насладиться ожидаемым представлением.

– Говорят, – сказал Тео, подбоченившись, – что Серебряный Ястреб из Камеронов.

– Никакой он не Камерон!

– Его выдают серебряные глаза. Ходят слухи, будто из своеобразного почтения к родовому имени он готов пойти на сделку с тобой, будто он наловчился быстро захватывать твои суда и так же быстро отпускать их – за приемлемый выкуп. А еще говорят, что ты имеешь на него влияние, даже бывал у него на острове и сторговался с ним. Бога ради, Петрок! Ты должен мне помочь…

Камерон вскинул руки:

– Милорд, этот пират происходит от побочной, непризнанной ветви моего семейства! Мне он жаждет перерезать глотку чуть меньше, чем вам. Что же вы от меня хотите?

Тео долго молчал. Потом вытащил из кармана какую-то бумагу.

– Женитесь на ней. Прямо сейчас.

– Что?! – возмущенно воскликнул Камерон.

– Женитесь на моей дочери немедленно. Исполните обещание, данное вами отцу.

– Но ведь девушки нет здесь…

– У меня есть доверенность на заключение брака. Я получил ее, когда был в Лондоне.

– Но ваша дочь…

Тео отмахнулся.

– Она подписала все бумаги. Впрочем, должен признаться, она не понимала, что подписывает: в это время спорила со мной, то есть беседовала, совсем о другом. Но бумаги оформлены по закону, заверяю вас. Женитесь на ней теперь же…

– Зачем?..

– Затем, что Серебряный Ястреб ваш кузен. Затем, что он легко может обнаружить мой корабль и мою дочь. А если он их не тронет, то и другие из уважения к вашему родству побоятся захватить корабль.

– Это безумие!

– Нет! Камерон, вы не понимаете… – Голос его задрожал, лицо побледнело от волнения. – Этот мрак… Она не переносит темноты…

Грубость была несвойственна Року Камерону, но тут он круто развернулся и зашагал вниз по склону, прямо к воде. Нет, Кинсдейл зашел слишком далеко! На такую нелепость Рок не согласится. Дойдя до конца откоса, молодой лорд повернул назад, не желая встречаться с работавшими в доке. Только глянул сверху на оснащенный артиллерийскими орудиями сторожевой корабль «Леди Елена», названный в честь его матери. Скоро опять придет время отправляться в плавание. Очень скоро.

Вздохнув, он повернулся и большими шагами двинулся к восточной стороне дома. Здесь помещались опрятные домики для слуг, коптильня, кухня, конюшня, кузнечная и бондарная мастерские, прачечная. Вдалеке от них, укрытое деревьями, располагалось кладбище.

Он прошел туда, постоял. Его мать и отец вместе с другим отпрыском, умершим в младенчестве, лежали поблизости от новой ограды. Не одно поколение Камеронов покоилось здесь.

Он направился на противоположный конец кладбища, к аспидно-черным надгробиям, гравировку на которых отец велел обновить незадолго до своей смерти. Там покоились прабабка и прадед Рока, Джесси и Джейми. Коснувшись рукой прохладного камня, он задумался об этой чете. Они выстояли! В давние времена они прибыли сюда, основали свою династию и выжили. Они бросили вызов индейцам и остались здесь, несмотря на сокрушительное наступление племен в 1622 году. Их потомки заселили значительную часть Виргинии, Каролину, Нью-Йорк и восточные штаты, с гордостью думал он.

Когда Рок вернулся, Спотсвуда и Кинсдейла уже не было на веранде. Голоса их доносились из парадной столовой. Ну, разумеется, Питер должен накормить гостей!

Немного поколебавшись, он шагнул к широкой парадной лестнице. На верхней площадке располагалась портретная галерея.

С Камеронов всегда писали портреты. Традиция пошла от Джейми и Джесси и была продолжена родителями Рока. На ходу он кинул взгляд на изображения родителей – как хороши они были! Мать – темноволосая, с застенчивой улыбкой; отец взирал на сына горделиво и величаво. Художнику удалось передать удивительный серебристый отлив его глаз. Но Рок не стал задерживаться, двинулся дальше, к своим пращурам, и остановился возле Джесси Камерон.

Она была воительницей, как он слышал, и огненный жар горел в ее взоре, тогда как уста скрывали улыбку. Красивая женщина, с тонкими и благородными чертами лица. Ее глаза, казалось, смотрели прямо на него. Еще ребенком он часто приходил к портрету, завороженный им.

Он покосился на Джейми. Лорд Камерон. Исполненный достоинства, гордый, молодой. Рок был в долгу перед ними. Ведь все Камероны, населявшие Новый Свет и Европу, в том числе и он, являются наследниками их достояния.

– Хорошо миледи, – тихо сказал он. – Я уже давно стал мужчиной и прекрасно понимаю, что третий десяток – подходящий возраст… Возможно, я сейчас веду беспорядочную и безрассудную жизнь. К тому же задумал сам выбрать мать для своих детей… А эта девушка – может статься, она косоглазая или не в своем уме. Еще занесет в семью какую-нибудь страшную болезнь…

Он затих и обвел глазами портреты. Для каждого Камерона, запечатленного здесь, честь была священной. Он опять подошел к портретам родителей.

– Я против этого, сэр, совершенно против. Вы учили меня во всем разбираться самостоятельно, но вы же связали меня обещанием! Откровенно говоря, я категорически против этого брака. Но… – он помолчал, – раз вы так хотите, отец… Я сделаю для нее все, что смогу. – Он помахал перед портретом пальцем. – Сэр, очень надеюсь, что она не косоглазая и не горбатая!

Рок влетел в столовую. Спотсвуд и Кинсдейл как раз приступили к нежным отбивным из оленины. Пораженные, они уставились на Рока.

– Давайте покончим с этим прямо сейчас, – обратился он к Кинсдейлу.

Тот вскочил из-за стола:

– Питер, Питер! Беги скорей в дом священника и приведи преподобного Мартина. И его дочку Мэри – она будет представлять Скай.

Рок кивнул:

– Да, Питер, позови их, пожалуйста. Сэр, – обратился он к губернатору, – вы засвидетельствуете законность церемонии?

– Если доверенность лорда Кинсдейла в порядке и если такова ваша воля, то конечно.

– Да, таково мое желание.

Губернатор вздохнул, оглядывая стол:

– Какое восхитительное было блюдо!

Не прошло и нескольких минут, как появился взволнованный преподобный Мартин с юной, смущенной дочерью. И вот уже отзвучали слова обряда, были подписаны и заверены свидетелями документы – дело было сделано.

Кинсдейл тотчас потерял всякий интерес к ужину. Он вообще не пожелал оставаться в усадьбе дольше.

– Я прослежу, чтобы всем стало известно: вы с ней обвенчались. Имя Камеронов станет залогом ее безопасности, – объявил он.

– Лорд Кинсдейл… – Рок хотел остановить его, но Кинсдейл заторопился, попросил Питера позвать своего кучера и слугу, чтобы выехать назад немедленно, невзирая на темноту.

– Тео, да послушайте вы! В открытом море нет никаких гарантий! Дружище, неужели вы не понимаете…

Новоиспеченный тесть стиснул ему руки:

– Благодарю, благодарю вас! И помните, сэр, она очень боится темноты. Оберегайте ее от этого! Медальон с ее портретом я оставил на столе.

Лорд Камерон проводил гостя до дверей. Там его уже дожидалась карета с зажженными фонарями.

– Камерон, я полагаюсь на всемогущего Господа и на ваше славное имя и честь!

С этими словами Кинсдейл укатил, а Рок Камерон побрел назад в столовую. Спотсвуд опять принялся за оленину, которую ему подогрели.

– Попробуйте! Это ведь ваш свадебный пир, – проговорил Спотсвуд, взвешивая на руке медальон.

Рок Камерон сердито глянул на него, но потом рассмеялся.

– Хотите взглянуть на свою молодую жену?

– А она косоглазая?

– Нет. Она весьма красивая.

– Как вы можете судить по такому крошечному портрету?

Спотсвуд щелкнул замочком медальона и убрал его в карман.

– Я знаю эту леди. Я не виделся с ней несколько лет, но ребенком она подавала большие надежды.

– Замечательно, – мрачно пробормотал лорд Камерон.

– У нее стальная воля, друг мой. Она прекрасно владеет собой, смела, весьма умна и…

– Вот приедет сюда, тогда и разберемся, что к чему, – решительно прервал его Рок.

Вице-губернатор улыбнулся, уткнувшись в свою тарелку:

– Думаю, что тут вы ошибаетесь.

– Простите, сэр?..

– Похоже, вы отплываете раньше, чем рассчитывали.

– Да, похоже. – Лорд Камерон встал и налил себе добрую порцию виски. – За моего кузена! За Серебряного Ястреба. Чтобы мы сговорились наилучшим образом.

– За Серебряного Ястреба, – ответил губернатор, поднимая бокал.

Рок Камерон громко стукнул пустым бокалом по столу и вышел из комнаты, едва сдерживая злость. Александер Спотсвуд не спешил расправляться со своей выпивкой. Он вытащил из кармана медальон, нажал на пружинку замка и улыбнулся нежному и красивому личику, открывшемуся ему.

– За вас, леди… Камерон! – мягко проговорил он. – Скай, так славно будет увидеть тебя дома. Ужасно хочется поглядеть, как полетят во все стороны пух и перья, когда вы встретитесь с супругом. Эх, не будь я губернатором, я бы и сам пустился в плавание!

На лице Спотсвуда появилась озорная улыбка. Он спрятал медальон в карман: пусть Рок думает, что у его невесты квадратная челюсть и косые глаза!

Но улыбка его постепенно померкла. Пираты непременно погонятся за судном Кинсдейла, как только прослышат, что оно вышло из гавани. Ведь на корабле не только его дочь, ценная заложница, но и ее добро, и еще много чего другого. Возможно, конечно, что они пересекут океан благополучно…

Возможно… Но очень сомнительно. Положение в мире действительно скверное. Он похлопал по карману, где покоился медальон.

– Будьте осторожны, миледи, – негромко сказал он. – Боюсь, для вас буря уже началась.

Глава 1

9 июля 1718 года

Атлантический океан

– «Веселый Роджер» приближается к нам с наветренной стороны!

Скай Кинсдейл оказалась около штурвала как раз в тот момент, когда охваченный паникой впередсмотрящий прокричал эти слова. Качка бросала ее из стороны в сторону, всполохи молний огнем проносились по небу и морю. Они-то и высветили корабль, который уже давно следовал за «Серебряным вестником», неотступный как привидение. Мало того, что команда за время пути измучилась, непрерывно работая с парусами, чтобы устоять перед штормами, сотрясавшими Атлантику, так теперь на них надвигалась новая беда: корабль-призрак вывесил свой истинный флаг: черный пиратский стяг.

– Капитан! Над судном развевается «Веселый Роджер»! – повторил впередсмотрящий с «вороньего гнезда». – Они атакуют нас!

Это был Дэви О'Дэй из графства Корк, недавно нанявшийся на корабль отца Скай.

– Череп и кости! – с отвращением произнесла Скай, стоявшая рядом с капитаном Холмби.

Дэви смотрел вниз, на девушку, и его страх за собственную жизнь слабел, вытесненный восторгом от созерцания горящих золотом волос, нежного и умного личика, неотразимых аквамариновых глаз. Плащ с капюшоном окутывал ее женственную фигуру, а напор ветра трепал завитки ее прекрасных кудрей. Пребывая в опасности, в страхе или веселье, она, казалось, излучала свет, испускала трепетные импульсы жизни, сама становясь частицей бури и шторма.

Юноша стал ее обожателем с той минуты, когда она впервые ступила на борт корабля – с неизменной улыбкой, всегда оставаясь леди и проявляя живой интерес ко всему, что ее окружало. Он влюбился в нее со всей пылкостью ирландского мальчишки-сорванца и поклялся, что с радостью отдаст за нее жизнь… Пираты! Матерь Божья!

– Мистер Глисон! – обратился капитан к своему первому помощнику. – Мою трубу, сэр!

Со смешанным чувством страха и возбуждения Скай наблюдала, как старший помощник выступил вперед и вручил капитану подзорную трубу. Погода разбушевалась этим утром, судно швыряло и качало, как щепку по белоголовым валам, катящимся по Атлантическому океану. В воздухе стоял запах бури, небо стало свинцового цвета, заметно холодало, крепчал соленый ветер.

В такой день надо опасаться гнева Божия, но в те времена никто из путешествовавших по морю не забывал и о страхе перед кровожадными пиратами. Ведь морские разбойники – Черная Борода, Красотка Энн Бонни, Одноглазый Джек или Серебряный Ястреб – смотрели на встречные корабли как на подарок себе, и весьма приятный подарок!

Погода не слишком благоприятствовала нападению пиратов. Разбойники, как капитан Холмби уверял Скай накануне вечером, не очень-то любят атаковать, когда им приходится больше опасаться Нептуна, чем корабельных пушек. Нет, говорил капитан Холмби, их плаванию обеспечена безопасность, невзирая на свирепый ветер и ярость бури, и путешествие через Атлантику скоро подойдет к концу. Она будет доставлена к отцу в Уильямсберг, и вскорости Господь благословит счастливого кавалера и его блистательную нареченную. Последние слова сопровождались подмигиванием, и Скай отвечала милому старому добряку ослепительной улыбкой.

А насчет замужества… Отец предписывал ей пойти под венец за человека, которого она и в глаза не видела, и хотя она знала, что такие союзы обычны и благопристойны, она не намерена была соглашаться. Возможно, Камероны и основали самую лучшую на побережье плантацию, возможно, лорд Камерон – образцовый джентльмен, но Скай твердо стояла на своем: она не желает быть предметом торговли, продажи или владения. Нет, она не торопилась в Виргинию! Все ее устремления были направлены на то, чтобы как-нибудь избежать брака. Увы, похоже, это не представлялось возможным…

Лорд Кинсдейл с дочерью остались совсем одни. Мать Скай убили, когда девочка была совсем малюткой, и она всей душой привязалась к отцу, а он – к ней. Она прекрасно чувствовала его настроение и умела выпросить все, чего ей хотелось – до того самого дня, полгода назад, нет, она не должна об этом думать! Страх лишит ее способности рассуждать, лишит воли к борьбе.

– Да, это Одноглазый, – ответил капитан. – Видите флаг, миледи? Даже у черепа на нем закрыта глазница. – Он рассеянно похлопал ее по руке. – Разворачивай корабль! Мистер Глисон, расставьте канониров по местам! Леди Кинсдейл, я должен препроводить вас в ваши апартаменты.

– Но, сэр…

– Хотя нет, леди, побудьте в моей каюте, там безопаснее при обстреле… – Холмби замолчал и виновато сглотнул. – Я хотел сказать…

– Я не ребенок, капитан, – возразила Скай. Она не собирается кротко сидеть в ожидании собственной смерти! Она умеет драться и будет драться!

– Парень, спускайся! – крикнул капитан Дэви. – Отведи леди в мою каюту.

– Есть, сэр! – ответил юноша и быстро скатился вниз. – Не бойтесь, миледи! Мы их победим.

– Я не боюсь, капитан, но в каюте… – начала Скай, но капитан уже не слушал ее. Отдавал приказы старшему помощнику, который затем выкрикивал их команде, перекрывая шум волн и грохот пушечных выстрелов, соперничавших с громом небесным.

– Пойдемте, госпожа! – подбодрил Дэви, взяв ее за руку.

Лавируя между угрюмыми матросами и такелажем, они добрались к дверям капитанской каюты. Это было изысканно убранное помещение с обшитыми толстыми дубовыми досками стенами, камчатными занавесями и койкой, обрамленной книжными полками. На письменном столе стоял когда он приехал в пансион и объявил, что ей пора возвращаться домой и выходить замуж.

Она была потрясена – сначала осторожно и мягко возражала, потом льстила и упрашивала. Напрасно! Он продолжал упорствовать. Получалось, что из-за какой-то дурацкой помолвки, о которой договорились еще до того, как она научилась ходить, она выйдет замуж за лорда Петрока Камерона. Никаких доводов отец не принимал: она доказывала, плакала, топала ногами – ничего не помогало. Лорд Теодор Кинсдейл крепко обнял дочь, сказал, что будет ждать дома, в Уильямсберге, пока она закончит обучение в школе для благородных девиц миссис Пойндекстер, и на этом они простились. Скай очень хотелось поскорее расстаться с миссис Пойндекстер, поэтому она решила, что продолжит борьбу уже в Новом Свете. Она непременно отделается от этого брака!

Пиратский корабль шел прямо на них.

Внезапно по мглистому небу и морю полыхнула вспышка красок: огненной, золотой и пламенно-красной. Пиратское судно открыло огонь.

– Одноглазый Джек! – загремел капитан, припав к своей трубе. – Он хочет протаранить нас и пойти на абордаж! Мистер Глисон! Всех на палубу!

Снаряд не попал в них, но вода совсем близко у борта забурлила, словно огромный кит изверг на поверхность моря пенный фонтан.

– Одноглазый Джек? – переспросила Скай, чувствуя, как холодный страх сжимает сердце. Она слышала столько рассказов об этом человеке. Заложников он не брал, разве что приходила в голову прихоть какая. Честных людей крушил, словно мух. А женщин…

чайный сервиз из тонкого фарфора, которым пользовался только сам капитан. Вероятно, он сидел за чаем, когда ему сообщили, что погода ухудшается, а неизвестный корабль подходит ближе.

– Храни вас Господь, леди! – прокричал Дэви. – Я запру вас здесь, чтобы…

– Нет! – протестующе воскликнула она и тут же улыбнулась, извиняясь. С ней все будет в порядке, пока будет светло, пока дверь не заперта. – Пожалуйста, Дэви, я не хочу сидеть как в капкане. Не запирай меня!

– Хорошо, миледи, как желаете.

– Спасибо. А теперь ступай, Бог с тобою! – поспешно пробормотала Скай, так как он уже захлопывал дверь.

Она услышала шаги, стучавшие по палубе, голос первого помощника, передающего приказы капитана. Внезапно девушка взвизгнула, отброшенная назад с такой силой, что тяжело грохнулась на капитанский стол. Громко дребезжа, покатился на пол изящный фарфор. Неужели пушечное ядро угодило в корабль?

Раздался душераздирающий вопль: сильно и страшно содрогнулось судно.

Корабль пиратов вплотную подошел к ним. Абордажные крючья вонзились в дерево корабельной обшивки, словно злые клыки какого-то кровожадного монстра. Да это и был монстр.

Потирая плечо, Скай осторожно поднялась. Юбка ее нового, шитого золотом платья зацепилась за резную ножку стола и порвалась, когда она второпях дернула ее. В каюту начал просачиваться дым от огня, вызванного пушечными выстрелами, огня, который теперь, наверное, пожирал паруса. Люди кричали, вопили, лязг стали и ужасный запах пороха и дыма проникал отовсюду. Она начала задыхаться.

Скай метнулась к двери, чуть приоткрыла ее. И тотчас ужас заполнил ее сердце, разлился по жилам, ледяным холодом объял душу.

Старый добрый капитан лежал мертвым у самых ее ног! Хотя офицеры и матросы все еще дрались на палубе, было до боли ясно, что в этом морском сражении победа досталась пиратам.

Скай зажала руками уши и закрыла глаза. Как жаль бедного галантного капитана и его людей!

Затем глаза ее опять широко раскрылись. До нее донесся женский визг, и она поняла, что пираты обнаружили внизу в трюме ее молоденьких горничных, совсем недавно покинувших тихую ирландскую деревню. Бесси отчаянно вопила, Тара захлебывалась жалобными стонами. Обеих женщин уволокли на середину верхней палубы. Сухое дерево вокруг пылало как свеча, повсюду продолжались мелкие схватки. Но храброго рыцаря, который встал бы на защиту служанок, не было и в помине – и офицеры, и матросы сражались сами за себя.

– Нет! – прошептала Скай, прикусив нижнюю губу.

Атаки бушевавшего океана не прекращались. Вокруг стоял отвратительный смрад горелого дерева и мяса. Но негодяев ничто не останавливало. Они проволокли голубоглазую белокожую Тару по палубе и швырнули бедняжку на большую лохань. Напавших на девушек было четверо: юнец с едва пробивавшейся белесой бороденкой, другой – тип с выбитым передним зубом, еще один – в летах, седобородый, и, наконец, отвратительный детина со жгуче-черной шевелюрой и желтыми, потемневшими от табака зубами.

Скай отступила назад, под прикрытие двери. Что же делать? Корабль заполонили дикие звери, и силы добра, безусловно, уступали злу…

Но ведь, в конце концов, они непременно найдут ее. Не лучше ли умереть сражаясь, чем забиться в угол и быть пойманной, как лиса?

Ее не страшила битва за жизнь. Она боялась только тесных темных закоулков, из которых нельзя убежать. Скай взглянула поверх стола, туда, где на стене висели два отличных дамасских клинка. Корабль в этот момент накренился, словно склоняясь перед штормом, готовым поглотить их всех, похоронить на дне морском.

Скай прочла короткую молитву, попросила Бога простить ей многочисленные грехи, не последним из которых была гордыня. Потом вскочила на стол и выдернула одну шпагу из ножен, закрепленных на стене.

Она осторожно хлестнула шпагой по воздуху, примеряясь к ее весу. Потом круто повернулась, спеша покинуть прибежище каюты, прежде чем потеряет присутствие духа.

В одной руке Скай держала клинок, другой откидывала на ходу юбки. На палубе тошнотворный запах усилился: горели обломки шпангоутов, паруса. Она с трудом сглотнула, стараясь побороть подступающую дурноту перед устремленным на нее мертвым взором капитана, и перешагнула через труп. Сражавшиеся на палубе пока еще не замечали ее.

Но очень скоро им придется это сделать.

Почувствовав прилив смелости и силы, Скай бросилась вперед, налетела на четверых мерзавцев, которые прижимали к палубе, Тару и Бесс.

– Отпустите их! – скомандовала она, размахивая шпагой перед седобородым, который задрал Таре юбки.

Тот остановился, вытаращив глаза. Все остолбенели от удивления. Седобородый медленно улыбнулся, облизывая губы:

– Эй, вы только гляньте! Нам обломился лакомый кусочек, так, парни? – Он рассмеялся, выпрямился и застегнул штаны. – Ми-и-леди, здрасьте! Старый Сэмюэл тут как тут, деточка, уж я постараюсь задать тебе жару.

– Заткнись, Сэмюэл, и отойди. И ты тоже! – резко бросила она белобрысому, который уже навалился на бедняжку Бесс. – Тебе лучше вернуть свою выдающуюся деталь назад в панталоны, а то ведь я могу не сдержаться и подкоротить ее.

Сэмюэл разразился грубым хохотом. Белобрысый, однако, не нашел угрозу такой уж забавной: быстро вскочил на ноги, затягивая пояс.

– Ну, до чего ж лихая девка! – радостно завопил Сэмюэл. – Кинь-ка мне шпагу, я с этой пташкой быстро расправлюсь и возьму ее.

– И с другими поделишься, – вставил молодой.

– Давайте поглядим, какова леди в деле. Полагаю, трофей должен в первую очередь принадлежать мне, – произнес чей-то голос. Скай быстро повернулась.

Лицом к лицу с ней стоял Одноглазый Джек, жилистый недоросток с бакенбардами. Черная повязка закрывала один его глаз. Он усмехался, показывая гнилые зубы.

Сердце Скай упало. Мысль о том, чтобы принять смерть в сражении, обрела новую притягательность.

– Капитан! – воскликнул старый Сэмюэл. – Я прикончил капитана корабля, и она будет мне наградой! Дайте мне шпагу.

– Начинай бой, Сэм, а мы вынесем решение насчет леди, – согласился Одноглазый Джек. Он перебросил седобородому шпагу и осклабился. – Она, небось, тоже предпочтет спать с вожаком.

Она прежде умрет, пообещала Скай себе. Она тут же пожалела о том, что предупредила седобородого – надо было бить его сразу, когда он кинулся на Тару. Он был пиратом, скотом, но она не способна убить безоружного. Теперь, похоже, придется расплачиваться за свои высокие принципы – и за глупость тоже.

– Сэр! – выкрикнула она, занимая позицию и откидывая назад юбки.

Вскоре старый Сэмюэл испытал подобную досаду. Он наверняка счел ее угрозы нелепыми: ведь он не мог знать, что до того, как отправить Скай в пансион благородных девиц, отец послал ее во Францию и нанял известного фехтовальщика, чтобы дочь смогла научиться мастерству владения шпагой. Сэмюэл учился этому в море. Он был силен, но не знал тонких приемов.

Она победит Сэмюэла, она твердо верила в это. Но когда с ним будет покончено, останутся другие пираты… человек двадцать… или пятьдесят…

– Сдается мне, что вы не леди! – злобно прокричал Сэмюэл. – Он сражался уже не ради награды – боролся за собственную жизнь. Он пытался сокрушить сопротивление девушки, звонко колотя шпагой по ее клинку, но она оказалась проворнее: парировала удары, делала ложные выпады, высоко подпрыгивала на тлеющих досках палубы. А когда он обрушил на нее прямой удар, то пригнулась, взлетела в пируэте, и… ее шпага вонзилась седобородому прямо под ребра.

Умирая, Сэмюэл продолжал смотреть на нее с яростью и недоверием, пока огонь не погас в его глазах, сменившись холодной пеленой смерти.

Скай обернулась, внезапно осознав, что на корабле воцарилась тишина, мелкие стычки прекратились. Одноглазый Джек медленно захлопал в ладоши, взирая на нее с уважением.

– Мадам, теперь вы встретитесь со мной.

Выбора не было. Она подняла шпагу, взгляд ее пробежал по лицам окруживших ее пиратов. Юнец решил выступить против нее, поднялся, сплюнул на палубу. Кто-то бросил ему шпагу. Он поклонился, кривляясь:

– Миледи?

Он оказался легким противником: не обладал ни силой, ни жестким мастерством своего старшего товарища. Вскоре Скай увидела, как пот выступил у него над бровями. Собравшиеся уступали место противникам.

– Леди Скай!

На секунду тревожный крик Дэви отвлек ее. Он предупреждал, что другой мужчина выхватил шпагу и заходит сзади. Лысый пират в красном платке тотчас стукнул Дэви по голове рукояткой своего пистолета, и юноша тихо осел на палубу.

Скай невольно подалась в его сторону. Белобрысый юнец нанес сильный удар, располосовав ей юбку.

– Вперед, миледи, проткните насквозь этого красавчика! – подзадоривал лысый. – Ваш парнишка не помер, уснул просто.

– Никому не вмешиваться! – выкрикнул Одноглазый. – Если она так же ловка под одеялом, я хочу получить ее живой!

Для них это всего лишь игра, как и убийства, смерть… И они будут играть, пока не потонут в собственной крови. Пока она не упадет и не окажется во власти Одноглазого, который плотоядно наблюдает за дикой сценой.

– К бою, месье, – обратилась она к юнцу. – Готовьтесь к смерти.

– Или совсем наоборот, – рассмеялся тот.

Скай резко шагнула вперед и упала. Из мглы пасмурного дня возникло вдруг новое чудовище. С левого борта судно пробил таран. Пираты и уцелевшие офицеры команды зашатались и в растерянности оглядывались.

Никто не видел корабля, который приблизился к ним под прикрытием темного, непогожего дня, никто не разглядел его призрачного контура, когда он, словно фантом, возник из моря. Никто не видел… Пока он не протаранил и без того раненый корабль.

Дуэль Скай прервалась, воздух наполнили новые вопли. На какой-то миг девушка поверила, что пришло спасение. Увы, надежды быстро разбились вдребезги, будто палуба под пушечным огнем: подоспел второй пиратский корабль.

Мушкеты палили, крики становились все громче. Снова раздался скрежет и грохот заброшенных крючьев, смешанный с лязгом оружия новоприбывших, их люди посыпались на палубу, и сражение закипело с новой силой.

– Это Серебряный Ястреб! – прокричал кто-то. – Бросайте оружие, и он сохранит вам жизнь!

– Эх ты, трус! – завопил в ответ другой. – Для меня капитан – Одноглазый Джек, не стану я унижаться перед Ястребом!

– Эй, там, наверху! Глядите, он идет сюда!

Скай забыла о своем противнике и опустила шпагу. Серебряный Ястреб, облаченный в черное с головы до ног, приближался.

Рубашка, похоже, из черного шелка, камзол, расшитый серебром, – из черной парчи. Доходившие до бедер сапоги тоже были черными, как и тесные лосины. Голову венчала черная шляпа с серебряным орлиным пером. Черные с проседью, густые бакенбарды и борода аккуратно подстрижены, черные усы лихо закручены над верхней губой. Он передвигался по вантам умело и быстро, с необыкновенной легкостью. Всего за несколько секунд он оказался на палубе и, прежде чем его сапоги коснулись ее поверхности, вступил в бой.

– Сдавайтесь и отдайте добычу мне. Выбирайте, жизнь или смерть! – кричал он, и его звучный голос гремел, бросая вызов небесам, соревнуясь с бурей.

Одни пираты отступили, другие двинулись вперед. Какой-то задавака выскочил навстречу, сопротивляясь наступавшим, – и пал так быстро и тихо, что Скай не заметила, как это случилось. Она видела его клинок, серебряную шпагу Серебряного Ястреба, видела поразительную грацию, с которой пират, словно танцуя, перемещался по палубе. Никто не решался выступить против него в одиночку. Они объединялись – сначала по двое, потом, когда те падали, по трое. А Скай, застыв от изумления, все смотрела, забыв о собственной безопасности.

И вот уже на палубе большинство его людей.

– Берите заложников из команды! – прозвучал приказ, и девушка сразу поняла, что сильный, властный голос принадлежит Серебряному Ястребу.

– Ястреб, я убью тебя! – взревел Одноглазый Джек.

– Смелые слова, Джек. Еще бы к ним дело добавить, – колко отвечал тот.

Мужчины в схватке со звоном скрестили клинки. Сражение вокруг Скай опять разгорелось, но еще сильнее и жарче.

Белобрысый юнец развернулся в резком прыжке, лицо его исказила злоба. Скай, вздрогнув, подняла шпагу, чтобы без промедления отразить его свирепый удар. Больше она никого не замечала, внезапно вовлеченная в жестокую борьбу за свою жизнь. Белобрысый сделал яростный выпад. Она отскочила в сторону, парировала удар и достала его горло концом шпаги. Со странным шипящим звуком он упал перед ней. Она, пошатнувшись, отпрянула, слыша вокруг лязг стали.

А потом все смолкло, даже ветер замер. На палубу опустилась тишина и мгла. Она дразнила и угрожала, сгущалась как странный туман, словно место действия перенеслось в Лондон, а вокруг Скай плясали участники какого-то нелепого представления.

Пираты снова заполнили палубу. Команду вытеснили на корму и держали там под угрозой применения оружия. Второй помощник обнял Дэви, который обеими руками схватился за голову.

Одноглазый Джек лежал мертвый в луже крови возле бизань-мачты. А прислонившись к резным перилам, окружавшим рулевую рубку, стоял Серебряный Ястреб.

Более шести футов ростом, в черной шляпе, руки в черных перчатках на эфесе шпаги, он пристально разглядывал Скай и ее павшего светловолосого противника.

– Браво, миледи. А теперь будьте хорошей девочкой и бросьте вашу шпагу.

Он захватил корабль, это свершилось. Однако она не сдалась первой банде пиратов, не намерена уступать и этому негодяю.

Она покачала головой. Он с веселым удивлением взглянул на нее:

– Вы не сдаетесь, миледи?

– Никогда, – тихо ответила она.

– Бросьте оружие, миледи! – истерично закричала Бесс. – Бросьте, и он оставит вас в живых!

Горничную крепко держал один из вновь прибывших пиратов, молодой черноглазый парень с грубыми чертами лица.

– Матерь Божия, миледи, он оставит нам жизнь, он…

– Ш-ш, тихо ты, женщина! – оборвал ее чернявый, стиснув сильнее. – Капитан, что нам делать с этим бабьем?

– Все, что пожелаешь, Питер, все, что пожелаешь. – Серебряный Ястреб не отрывал глаз от Скай.

Неистовый вопль поднялся над толпой. И тут юный Дэви вдруг вырвался из рук молодого судового офицера, поддерживавшего его, и бросился к Серебряному Ястребу.

Пират развернулся, быстрый и ловкий как тигр. «Дэви сейчас умрет», – поняла Скай.

– Нет! – вскрикнула она и бросилась между пиратом и юношей.

Дэви налетел на нее, и они покатились по палубе. Путаясь в пышных нижних юбках, Скай пыталась подняться. Пират стоял перед ней, протягивая руку.

Она игнорировала его помощь. Сумела сама перевернуться и вскочить на ноги, размахивая шпагой.

Пират со смехом отступил, отвесил ей глубокий поклон.

– Как вам угодно, миледи. – Он поднял шпагу. – Займитесь кто-нибудь парнишкой! Похоже, он чертовски предан своей госпоже, и я не желаю убивать его из-за этого.

На Дэви двинулся какой-то мужчина. Юноша отчаянно боролся, но Скай было уже не до него. Серебряный Ястреб шагнул к ней. Их шпаги сошлись с устрашающим лязгом. Она едва удержала свою в руке.

Она молила о смерти. Ей не побороть этого человека, но если она не будет бороться, не ждет ли ее участь еще более страшная, чем смерть от его руки? Она лишь знала, что вступила в бой и если теперь обратится в бегство, он просто разрубит ее надвое. От ее противника так и веяло силой, неотразимой ловкостью, уверенностью в себе. Она невольно трепетала, мешкала и колебалась именно тогда, когда следовало бы явить решительность.

– Миледи! – воскликнул он, отступив назад и дав ей возможность перехватить рукоятку шпаги.

– Сэр! – в тон ему ответила она, справившись с собой.

Темноволосый мужчина, державший Бесс, внезапно перекинул ее другому и выступил вперед.

– Капитан, леди в неравных условиях! Юбки-то ее…

– Убрать их! – приказал Серебряный Ястреб.

Скай чуть не взвыла. Красивый молодой пират, взмахнув шпагой, полоснул ею по воздуху. Лезвие не задело Скай, но ее тяжелая верхняя юбка и все исподние оказались срезанными. Она осталась сражаться в одних чулках да полупрозрачной сорочке, торчащей из-под разорванного платья. Густой румянец залил лицо Скай, но она упрямо вздернула подбородок. Пусть! Она сохранит свою гордость и постарается быть смелой.

– Миледи?

– Да, сэр, я готова.

– Я передаю вам право начать, леди…

– Кинсдейл.

– Кинсдейл!

Он на минуту запнулся, и замешательство дало ей некоторое преимущество: она бросилась в атаку, обрушила на него серию прямых ударов, метя прямо в сердце.

Ловко, быстро он парировал ее выпады. Она сделала обманное движение, он уклонился. Он отступил к рубке и вспрыгнул на ее основание. Охваченная азартом боя, Скай последовала за ним. Он не собирался атаковать, просто следил за ней своими серо-серебристыми глазами, напоминавшими цвет его клинка или цвет бури, бушевавшей вокруг.

Поднялся крик. Хохоча, аплодируя, пираты толпой следовали за ними; Отступать некуда, поняла Скай, но это уже не имело значения. Ее рука налилась свинцом и, казалось, готова была отвалиться вместе со шпагой. Она содрогалась при каждом ударе, но продолжала наносить их все чаще и чаще в надежде найти какое-нибудь уязвимое место. Но, похоже, у этого человека их не было.

Он выглядел убийственно спокойным, его губы кривила улыбка. Акцент у него английский, подумала Скай, или нет? Стройный и худощавый, он обладал крепкими мускулами, и чем яснее ей становилось, что она не сможет победить, тем более росла ее решимость добиться этого.

– Берегись ее, Ястреб, говорят, она знает, как нанести ущерб лучшей части мужчины – или худшей, это как считает.

– Представить не могу, чтобы у капитана стал тонкий голосок!

– Да ей никогда не достать его клинком!

– Никогда, до скончания века!

– Она потеряла надежду, капитан!

Да, она совсем потеряла надежду. Значит, придется прибегнуть к отчаянным средствам. Она опустила шпагу, а когда он шагнул к ней, резанула клинком снизу вверх, чуть не пропоров ему ляжку. Он еле отскочил назад. Раздался взрыв хохота. Их глаза встретились: жгучее серебро с вызовом, жгучее серебро с холодным предостережением.

– Мадемуазель, я начинаю думать, что вы не леди, – сказал он, приходя к тому же выводу, что и ее прежний противник.

– Вы, сэр, еще меньше похожи на благородного рыцаря.

– Увы, я пират.

– А я, сэр, ваша жертва. И потому буду сражаться с вами всеми доступными мне средствами.

– Вот как?

– Именно так. – Она предупредила.

Скай завертела шпагой, рассекая воздух. Она чувствовала себя почти победительницей. Для любого другого мужчины такой удар стал бы смертельным, она бы его раскроила от паха до глотки.

Но Серебряный Ястреб двигался слишком быстро. Он предугадывал каждое ее движение и отвечал на него, проявляя необыкновенную грацию и силу. Вряд ли она одолеет такое сочетание.

– Эй, капитан, мы вас предупреждали! – крикнул кто-то.

– Правильно предупреждали! – отозвался он весело и громко. Затем, понизив голос, сказал ей: – Осторожно, мадемуазель, не то я пущу в ход самые жесткие правила игры.

– А у вас, сударь, существуют правила? Я думала, вы вообще правил не признаете, не знаете, что такое честная игра.

– Вы сейчас получите честную игру, миледи.

– Сэр, вы наглец! Какой мужчина сочтет честным воевать с леди?

Она полагала, что нащупала его слабое место, так как он остановился и, похоже, задумался над ее словами. Она должна перехитрить его, должна! И надо сделать это побыстрее, ведь силы иссякают.

Скай сделала отчаянный выпад. Ястреб отразил его простым быстрым ударом, сокрушительная сила которого застала ее врасплох. Так, значит, прежде он лишь дразнил ее, играл с ней… Он не использовал и десятой доли своей, мощи и мастерства. Теперь он пустил их в ход.

Противник сломает ей руку! Она пронзительно вскрикнула и упала. Выбитая из ее руки шпага взлетела высоко в небо, слилась с серым серебром дня, а потом с тихим всплеском ушла под воду.

Скай опрокинулась на палубу, хватая ртом воздух; рука нестерпимо болела, голова кружилась.

Пират усмехался, глядя на нее сверху вниз.

– Мужчина, которого вызывает на бой дама, должен сражаться с ней. Она не оставляет ему выбора. – Он обвел взглядом палубу и крикнул своим низким, звучным голосом: – Вот теперь все, ребята!

– Не совсем! – заорал его черноволосый прихвостень.

Не совсем? Что же еще? Скай приподнялась на локтях, пристально глядя в серебристо-синие глаза пирата.

– Заложники… – закричал кто-то.

Серебряный Ястреб скрестил руки на груди. Его полные, чувственные губы дрогнули. Он шагнул вперед.

– Отведите офицеров на нижнюю палубу. Людей Одноглазого Джека – в трюм.

– А женщин?

– Вы знаете, как поступить с ними.

Темноволосый выскочил вперед.

– Я возьму себе леди Кинсдейл.

– О нет, – покачал головой Серебряный Ястреб.

Он поставил обутые в высокие сапоги ноги по обе стороны Скай, пригвоздив к палубе рваные обрывки когда-то красивого платья и пряди ее золотых волос. Она попыталась вывернуться, закричала, когда волосы натянулись, и замерла.

Он медленно склонился, как колодками, сжав ее сильными ногами.

– Прочь, друзья мои, – прошептал он. – Этот трофей принадлежит мне.

Он схватил ее – как раз в тот момент, когда зигзаг молнии расколол небесный свод. Его прикосновение опалило ее словно огнем.

Глава 2

Ястреб рывком поднял Скай с палубы и поставил перед собой. Ощущение близости его крепкого, мускулистого тела встревожило девушку. На лице пирата заиграла сатанинская усмешка. В бешенстве она попыталась вывернуться, но, казалось, даже море подыгрывает ему: водяной вал подхватил судно, и ее еще плотнее прижало к обидчику. Он уверенно сохранял равновесие на вставшей на дыбы палубе, словно умелый ездок, одолевающий крутой подъем. Заметив смесь страха и злости на лице Скай, он громко рассмеялся:

– Ну же, миледи! Вы встречали мою шпагу с такой восхитительной отвагой, неужели она изменит вам при встрече с мужчиной, обладающим ею?

– Что за нужда мне встречаться с этим мужчиной? – резко ответила она, что только развеселило его еще больше и вызвало взрыв смеха у его буйной команды.

Новая вспышка молнии озарила небеса, словно угрожая поразить грот-мачту. Раздался яростный удар грома, и пират сменил смех на ехидную улыбку:

– Увы, миледи, вам придется повременить, богам воды и ветра угодно нас разлучить.

– Чтоб эти боги вас… – начала Скай, но не закончила фразу и вскрикнула: она почувствовала, как ее решительно поднимают и вскидывают на плечи. Раньше он играл с ней, но сейчас не до игры, поняла она.

Не обращая внимания на ее сопротивление, он широко шагал по палубе и выкрикивал команды:

– Фенвик, ты будешь капитаном на трофейном судне…

– Опустите меня! – вопила Скай, бешено колотя его по спине. – Пустите…

– Замолчите, миледи! – приказал пират, и она залилась унизительными слезами, почувствовав, как уверенно и властно легла на ягодицы его ладонь. Она немедленно утихла, а он продолжал на ходу давать указания своим людям: – Позаботьтесь о пленниках, мы назначим за них выкуп. Людей Одноглазого Джека переведите на этот бриг, если они согласны сдаться, а с его корабля заберите вооружение и добычу и пустите его ко дну.

– Есть, капитан! – прокричала в ответ добрая дюжина голосов.

– Уберите прочь руки! – во весь голос заорала Скай, пытаясь высвободиться.

Напрасные усилия! Левой рукой он ухватился за снасти грот-мачты и стал взбираться по ним. Корабль бешено раскачивался и кренился. Море вскипало водоворотами, ветер свирепствовал, а ее похититель легко, как призрак, возносился по вантам. Когда он вскарабкался высоко наверх и потянулся за болтающимся на ветру канатом, Скай обнаружила, что прижимается к нему теснее, вместо того чтобы с ним бороться. Она вскрикнула от ужаса, поняв, что он собирается сделать.

– Тише, леди Кинсдейл. Успокойтесь и держитесь крепче.

Минутой позже они, казалось, взлетели в воздух, в холодные объятия ветра и серой мглы. Скай не знала, погружается ли она в смертное оцепенение или воспаряет на небеса.

И пока она размышляла об этом, он легко соскочил на палубу собственного корабля. Совершенно ошеломленная, девушка старалась оглядеться: она очутилась в самой гуще команды, окружившей их со всех сторон. Большинство из них были босые, одетые только в холщовые рубахи и короткие штаны, многие носили бороду и усы. Возраста они были самого разного, но все как один улыбались и кивали ей вполне добродушно. Казалось, они очень преданы своему капитану.

Раздались одобрительные возгласы, когда он со своей ношей удачно приземлился на палубу, хотя, по представлениям Скай, оба они должны были кубарем покатиться по деревянному настилу: ведь корабль сильно накренился на правый борт.

Серебряный Ястреб не упал и не споткнулся. Его люди тоже прочно стояли на ногах, приветствуя его. Их капитан в ответ поднял руку, все еще не спуская девушку с плеч. Скай, прижатая к его спине, подыскивала, чем бы ей прельстить команду головорезов.

– За меня заплатят целое состояние! – закричала она. – Заставьте его отпустить меня, и мой отец щедро вознаградит вас!

– Прямо сейчас? – осведомился какой-то седой матрос.

– Доброй ночи, миледи! – Все принялись кланяться ей, словно не замечая ее состояния.

Она опять завопила от злости, снова и снова пытаясь освободиться. Он повернул голову и глянул ей прямо в глаза.

– Что такое? – притворно удивился он. – Клянусь вам, пару секунд назад она льнула ко мне, как пылкая любовница. Женщины так переменчивы, правда? – Он не ждал ответа, его и не последовало, и он продолжал уже серьезным тоном: – Я сейчас встану за штурвал, ребятки. Ветер завывает все сильнее, в точности как женщина.

– А которая из них страшнее, капитан, леди Буря, которая свирепствует над морем, или леди Кинсдейл, визжащая у вас за спиной?

– Ну конечно, та, что у меня за спиной!

Серебряный Ястреб повернулся и зашагал с ней теперь уже по собственному кораблю – мимо грот-мачты и дальше, пока не оказался перед красивой двустворчатой дверью с резьбой. Через мгновение он резко сбросил Скай на широкую койку в дальнем углу каюты. Она затаила дыхание, внезапно осознав, что остатки ее нижних юбок и платья взметнулись до самых бедер, и она лежит перед ним почти голая. Не испытывая сомнений насчет его намерений, она собиралась драться с ним до самой смерти, если потребуется. Пусть она проиграет, но будет бороться!

Он стоял над ней куда более мрачный в неожиданно темной каюте, и Скай поскорее откатилась как можно дальше к стене, натягивая на себя изящное вязаное покрывало. Она попыталась поймать в сгущавшейся темноте его взгляд.

Если бы она могла взглянуть ему прямо в лицо!

Но лица не было видно. Над ней навис высокий, крепкий мужчина. Сейчас он набросится на нее! Он был похож на ястреба, кружащего над своей жертвой, выжидающего лишь подходящего момента.

Страх терзал Скай, в панике она подумала о бегстве, не понимая толком, куда должна бежать. Она хотела подняться с койки, но тут же оказалась в его объятиях.

– Негодяй! – прошипела она чуть не плача, так как его руки больно сжали ее.

– Увы, милая, прошу меня простить! – сказал он, укладывая ее обратно. – Я должен покинуть вас, миледи.

– Простить! Я бы вас на куски разорвала, так вы мне противны…

Он засмеялся, и она разглядела его глаза, полыхавшие синим пламенем.

– Берегитесь! – предупредил он. – Или вы окажетесь… разорванной на куски.

Скай не совсем поняла, какой смысл вложил он в свои слова, но его смех и легкое дуновение дыхания, коснувшееся ее щек, заставили ее опять задрожать. Она вся напряглась в стальном кольце его рук. Увы, ей никогда не победить этого человека – в самом расцвете сил, сильного, ловкого. Девушка вкладывала в борьбу с ним всю страсть и ненависть, а он только посмеивался над ее тщетными усилиями и был совершенно уверен в своем превосходстве. Ястреб крепко держал ее, невзирая на непрерывную качку и тряску корабля.

– Пустите меня! – закричала Скай и хотела впиться ногтями в его щеки, но он перехватил ее руку и сдавил так, что она вскрикнула, бессильно повиснув на нем. Он оказался необычайно теплым и живым. Энергия, горячая и властная, как молния, сверкавшая в небе над ними, казалось, исходила от него, притягивала.

– Пожалуйста! – выдохнула Скай. Он придвинулся ближе.

– Куда вы собрались, миледи? Хотите выскочить отсюда и воссоединиться с командой, повеселить их, одного за другим? Или вы мечтаете о морской пучине? О водной гробнице, холодной и вечной? Я полагаю, нет.

Внезапно он выпустил ее, и она упала навзничь, а его глаза опять поглотила тень. Она ни о чем больше не думала, даже о том, чтобы скрыться от его пристального взгляда. Так и лежала – растерзанная, в рваных юбках, почти обнаженная.

Она не пошевелилась даже тогда, когда он коснулся ее. Его пальцы легко пробежали по округлости ее груди, там, где она выступала из корсета.

– Не бойтесь, леди Кинсдейл, я вернусь.

Скай приподнялась на локте, подобие смелости возвратилось к ней, когда он прошептал ее имя.

– Вы заплатите за такое обращение со мной! – воскликнула она. – Мой отец позаботится об этом, и мой жених – он заставит вас заплатить…

– Да неужели, мадемуазель? – спросил капитан, склонив голову набок.

– Разумеется! – Ее голос чуть дрогнул. – Я собираюсь выйти замуж за лорда Камерона. Он добьется, чтобы вас повесили!

– Как интересно! Надеюсь, что благородство этого человека бескорыстно, так как всему Уильямсбергу известно, что вы с презрением отвергли вашу помолвку и поклялись не выходить замуж.

Скай так и разинула рот, удивляясь, что сплетни добрались до колонии раньше ее самой. И тотчас разозлилась: зачем она выдала себя!

– Он… он человек чести! – торопливо закричала она.

– И к тому же, – задумчиво проговорил капитан, игнорируя ее слова, – я слышал, что лорд Камерон ничуть не больше вас желает этого брака. Но из уважения к вашему отцу он не отказался – пока! – от обещания, данного отцом лорда, когда сам он был десятилетним мальчиком, а вас еще в люльке качали.

– Как вы смеете… – начала она низким, дрожащим голосом.

– О, вы скоро обнаружите, что я смею все. Но в настоящий момент, если вы будете любезны извинить меня…

– Сэр, вашему мерзкому поведению нет извинения, никакого!

Он только улыбнулся.

– Прощайте, миледи.

– Подождите! – в панике закричала девушка. Он остановился, подняв бровь. – Вы не можете… не можете оставить меня здесь.

Он уставился на нее в полном изумлении:

– Леди Кинсдейл, это самая лучшая каюта на корабле, уверяю вас. Вы будете в безопасности.

– В безопасности!.. – хрипло простонала она.

Он подмигнул ей и поклонился.

– В безопасности от шторма, миледи. До скорого.

Скай слышала, как он большими шагами приблизился к двери. Створки захлопнулись за ним, и раздался громкий скрежет засова. Она заперта, одинокая и несчастная, окруженная мраком!

Нет, ей этого не перенести. Темнота подавляла, стены, казалось, подступали все ближе и ближе.

Но она же прежде запиралась в каюте на своем корабле, напомнила она себе. Да, но там был свет. А не эта жуткая тьма.

Бесконечно долго она лежала, слушая ветер. Он презрительно хохотал, ревел, стонал, перекрывал шум начавшегося дождя. Корабль ни на миг не оставался в покое: кружился, качался, взлетая и проваливаясь вниз. Скай вдруг заметила, что изо всех сил вцепилась в простыни и вязаное покрывало. Нет, она не должна дрожать, не должна бояться темноты. Надо молиться, чтобы они пережили шторм.

Молнии сверкали одна за другой, освещая просторную каюту, расположенную на верхней палубе быстроходного пиратского судна. Каюта! Она должна думать о каюте. Здесь нашлось место для широкой кровати, полок, столов и стульев, печки, дорожных сундуков и встроенного шкафа. Высокие квадратные окна были закрыты богатыми темно-вишневыми занавесями. На полках рядами выстроились книги, бюро было из полированного красного дерева, а стулья, обтянутые шелком, из дуба. Скай решила, что эта роскошная каюта достойна капитана, обладающего вкусом и пользующегося уважением, а не мерзкого пирата.

Наверное, он захватил корабль какого-нибудь несчастного простака! Ведь он грабитель, насильник, убийца!

И он непременно вернется сюда.

Если бы только ее не заперли в этой тьме!

Волнение Скай возрастало, она попыталась встать. Резкий толчок корабля швырнул ее обратно на койку. Она попробовала еще раз. Теперь она двигалась осторожно, держась за деревянную стойку кровати. Подойдя к двери, она навалилась на нее всей тяжестью и чуть не разрыдалась: крепко заперта. Ей отсюда не выйти.

Она сползла вниз. А если судно пойдет ко дну?

Скай прижала пальцы к вискам. Страх подступил к ней, накатил удушливой волной. Это было хуже, чем стоять лицом к лицу с пиратами, хуже, чем выдерживать удары безжалостной стали. Она не могла оставаться в темноте! С тех пор, когда она была ребенком, с того ужасного дня, когда погибла ее мать, она боялась быть запертой в темноте.

Она поднялась на ноги, забарабанила в дверь, кричала, вопила, пока не охрипла. Слезы хлынули у нее из глаз, голос поднимался все выше и выше, соперничая с завываниями ветра. Она колотила по дереву, пока не ободрала себе руки. В бессилии она опустилась на пол.

И вдруг дверь распахнулась. Молодой, темноволосый человек, одетый лишь в короткие штаны, стоял у порога. Дождь ручьем стекал по его лицу, капал на грудь.

– Леди, что тебе неймется… – начал он, но договорить не успел – девушка вскочила на ноги и выскользнула у него под рукой прямо под хлещущий дождь, навстречу буре.

До Скай донеслись крики людей, старавшихся выровнять корабль, она слышала, как волны тяжело обрушивались на нос судна. Чудовищный ветер, казалось, налетавший со всех сторон, швырнул ее на палубу.

Проклятие прогремело над ней. Она прикрыл ладонью глаза, защищая их от дождя и ветра. Чьи-то руки подхватили ее – надежные, сильные руки.

– Что она здесь делает? – раздраженно спросил Серебряный Ястреб.

– Она удрала от меня. Мне и в голову не пришло, капитан…

– Становись к штурвалу! – Его взгляд опустился на Скай. – Сейчас доставлю вас назад.

– Нет! – прошептала она, но он уже нес ее в каюту решительными широкими шагами. Распахнув ногой дверь, он бросил ее на пол.

– Дура! – закричал он со злостью.

Молния опалила ночь, сотворив золотой фон для его темной фигуры. Она озарила и Скай, холодную и дрожащую, стоявшую на коленях посреди лохмотьев бархата и кружев, с рассыпавшимися в беспорядке волосами.

Серебряный Ястреб остановился перед ней, и она уставилась на его черные сапоги.

Скай едва сдерживала рыдания.

– Нет! Не уходите!

«Она ранена!» – подумал он и быстро присел на корточки, приподнял ей подбородок. Ее трясло как в лихорадке, но всмотревшись внимательнее, он увидел, что глаза ее широко открыты, и никаких следов телесных повреждений нет.

– Во имя Господа, скажите, чего вы добиваетесь?

– Выпустите меня отсюда!

– Нет, леди! – резко ответил он. – Вы видели, какой шторм.

Глупая девчонка надеется сбежать от него любой ценой!

– Пожалуйста, – прошептала она, и вопреки здравому смыслу ее настойчивая мольба проникла в его сердце. Он никогда раньше не видел, чтобы женщины так сражались. Возможно, она и в любовных играх так же хороша, как в бою.

Он нетерпеливо покачал головой:

– Леди Кинсдейл, шторм ослабевает, но он еще не утих. Вы должны оставаться здесь. – Он встал и направился к двери.

– Нет! – воскликнула она, вскакивая и хватая его за руку. – Возьмите меня с собой! Прошу вас, возьмите…

– Вы сошли с ума!

– Нет, я…

– Ветер чуть было не унес вас, леди Кинсдейл. А вы слишком дорогая добыча.

– Не оставляйте меня! – молила она.

Он остановился, глядя на ее руки, цеплявшиеся за него, маленькие и тонкие, белые, как сливки, и мягкие, как бархат. Овальные ногти на длинных пальцах свидетельствовали о благородном происхождении. Изумленный, он заглянул ей в глаза. Но она не отвечала на его взгляд – смотрела сквозь него, куда-то вдаль.

Капитан взял ее за руку.

– Я не могу забрать вас отсюда.

– Тогда оставьте хоть какой-нибудь свет.

– Миледи…

– Умоляю вас!

Он смотрел на нее в упор, стараясь разгадать, что кроется за ее смятением. Скай же приняла его колебания за отказ.

– Умоляю, – повторила она. Голос ее дрогнул, упал. – Оставьте свет, сэр, и я клянусь, что буду…

Заинтригованный, он внимательно наблюдал за ней.

– Что будете, мадемуазель?

– Я… я отблагодарю за доброту.

– Вы отблагодарите… за доброту?

– Да! – закричала она.

Он изогнул бровь, неторопливо наклонил голову.

– Миледи, примите извинения, но мне хотелось бы, чтобы вы выражались более точно. Мы, пираты, известны своим тупоумием.

Скай хотелось дать ему пинка. Она бы так и поступила, но он, похоже, разгадал ее намерения и осторожно взял ее за плечи, притянул к себе. Она опять чувствовала на щеках, возле самых губ его дыхание. Странно, от него пахло мятой. Зубы – белые, красивой формы – сверкали, стоило ему улыбнуться. Большая часть лица была закрыта бородой, но ей подумалось, что под этой черной маской, возможно, прячется удивительное лицо – жестокое, грозное, но тем не менее поражающее воображение.

Она думала так о пирате! О человеке, который собирался изнасиловать ее и выставить как меновой товар перед отцом или женихом. А хуже всего: она готова обещать ему все, лишь бы он не запер ее опять в темноте.

– О чем вы, леди Кинсдейл? – негромко спросил он.

– Я сделаю все, что вы захотите, – выпалила она. – Только не оставляйте меня в темноте. – Она поколебалась, но потом горестно прошептала: – Я обещаю!

Капитан смотрел на нее – долго и тяжело. Вместо того, чтобы радоваться ее обещанию, он, казалось, страшно разозлился. Он оттолкнул ее от себя и шагнул к книжной полке, где стояла лампа, защищенная деревянными планками от падения, такие же планки удерживали на полках книги.

Поглядывая на Скай все с той же странной злостью, он нашел кремень и огниво и разжег в печке огонь. Когда тепло дошло до нее, Скай почувствовала, как она озябла. Он, наверное, тоже промерз, ведь он весь вымок, подумала она и невольно пробежала взглядом по его великолепной фигуре.

Его взор упал на девушку, и она почувствовала, что дрожит. Он отыскал длинную лучину и зажег лампу от огня голландской печки, потом поставил ее на место.

– Не трогайте ни лампу, ни печку, – предупредил он. – Я не для того спасался от шторма, чтобы сгореть на море.

– Я ничего не подожгу, обещаю.

– Не бросайтесь обещаниями, леди, – заметил он.

Скай пожала плечами, уставившись в огонь, решив не обращать на пирата внимания. Он продолжал наблюдать за ней. Она вздрогнула, когда он небрежно произнес:

– Вам придется сдержать обещания, которые вы мне дали, миледи.

Она кивнула, соглашаясь, но на этот раз притворно. Свет и тепло наполнили помещение, и вместе с ними к ней начала возвращаться отвага. Он сделал два шага к ней, и она поняла, что он собирается получить свое здесь и сейчас. «Нет!» – задохнулась Скай, пытаясь оттолкнуть его руки. Он нашел шнуровку корсета и потянул за нее.

– Подождите!

– А ваше обещание, миледи?

– Вы сказали, вам нужно возвращаться… Шторм! Ветер – он все еще силен. Пожалуйста, остановитесь!

– Черт с ним, с кораблем, мадемуазель!

– Мы утонем!

– Сколь сладостна будет смерть в ваших объятиях!

Корсаж свалился, и обнажилась грудь. Краска залила лицо Скай, но он, едва взглянув, через голову стащил с нее мокрое изорванное платье. Она отчаянно забилась, но только запуталась в одежде. И вот она уже оказалась голой, лишившись платья, корсета и даже сорочки, – на ней остались только чулки и подвязки. Она перевела взгляд с кучи своей одежды, сброшенной на пол, на его лицо, и глаза, холодно созерцавшие ее. Он, наверное, оценивает, какую сумму можно за нее запросить! Его взор был таким ледяным, что она даже не подумала прикрыться, обхватить себя руками. Казалось, его ничуть не устраивало то, что он видит, более того, он смотрел на нее почти с отвращением. «Я ему противна», – подумала Скай. Но тут он опять шагнул к ней, и она завопила от ужаса.

Пират не тронул ее. Сорвал покрывало с кровати и набросил его на обнаженное тело. Скай рухнула на колени, ловя край покрывала, натягивая его на плечи, и застыла, опустив глаза.

– Вы умрете от воспаления легких и утратите всякую ценность для меня, если не обсохнете, – сказал он и пошел к двери. Там он задержался и тихо проговорил: – Не обманывайте себя, леди Кинсдейл. Я не забыл вашего обещания, данного добровольно. И необдуманно, как мне представляется. Придется его выполнить.

Хлопнула дверь под напором ветра. Он ушел.

Скай потуже обернула вокруг себя покрывало. Каюта медленно нагревалась, становилась уютной и светлой, и Скай постепенно перестала дрожать. Она ненавидела себя: страх… как жутко и как нелепо! Она унизила себя перед этими подонками. Дала обещание пирату!

Внезапно она опять задрожала, вспомнив, как он смотрел на нее. Словно он знал ее или знал что-то о ней, что-то потаенное, и ненавидел ее за это. Впрочем, что ей за дело?

Надо во что бы то ни стало использовать любую уловку, чтобы удерживать его на расстоянии. Он дразнил ее, насмехался, а когда вернется, будет еще хуже, потому что он тоже ненавидит ее…

От него веет свежестью, его густые усы пахнут мятой…

Боже, о чем она думает?

Скай вскочила на ноги и ринулась к бюро. Рывком она вытаскивала ящик за ящиком. Он ведь пират, верно? У него должно быть спиртное, хоть что-нибудь.

Но ящики были пусты. Пока она озадаченно стояла над ними, судно вдруг сотряс резкий толчок, и она шлепнулась на пол. Скай тихо застонала и всей душой пожелала вернуться назад в Лондон. Лондон! Как там чудесно! Не сравнить с молодым, едва набирающим силу Уильямсбергом. Лондон блистал балами, театром, оперой, величавой роскошью королевского двора. Конечно, и в Лондоне встречались распутники и негодяи, но они были цивилизованными, и даме не грозила потеря добродетели, если только сама она не желала этого. В Лондоне не было пиратов!

Она любила свой дом в Уильямсберге, до того как уехала оттуда. Ей нравились красивые улицы, которые так старательно прокладывали, когда было решено перенести столицу Виргинской колонии из Джеймстауна на так называемую Среднюю плантацию, нравился Колледж Вильгельма и Марии и копия Капитолия. Дома были светлыми и чистыми, с белыми деревянными оградами; порой казалось, что вокруг • пустовато, голо, но иногда душа так и радовалась при виде того, как поднимается город. Она была еще ребенком, когда началось строительство губернаторской резиденции, а теперь, как писал отец, губернатор Спотсвуд уже вселился туда. Когда-то все в Уильямсберге представлялось ей прекрасным…

А теперь ее принуждали вернуться домой, чтобы выдать замуж за незнакомца, который обитает даже не в городе, а на одной из этих забытых Богом плантаций.

Нет. Она пленница пирата. И он не считает, что жених будет мстить за ее поруганную честь. Возможно, полагает пират, лорд Камерон даже не намерен вносить за нее выкуп.

Взгляд ее упал на придвинутый к бюро столик розового дерева, который она прежде не заметила. Там стоял графин с бренди и четыре бокала, закрепленные в медной стойке. Скай быстро встала, налила бренди в бокал и выпила. Оно согревало и обжигало – восхитительный напиток!

Скай закашлялась, чихнула и налила себе еще.

Свет, тепло и бренди восстановили ее силы и вернули решимость. Она ругала себя за то, что оказалась такой ужасной трусихой, но теперь она должна позаботиться о будущем. Вернув стакан на место, она начала обыскивать бюро. Где-то здесь должно быть оружие.

К сожалению, она нашла только расчетные книги и карты. Разочарованная, Скай задвинула назад ящики и задумалась. Корабль больше не качало, шторм стихал.

Серебряный Ястреб мог вернуться в любую минуту.

Скай бросилась к одному из красивых дорожных сундуков, откинула крышку и принялась копаться в кипе чулок, панталон, жилетов, рубашек и камзолов. Они отличались друг от друга покроем и тканью, но было у них одно общее свойство – черный цвет.

– Проклятие! – тихо выругалась она, отчаявшись найти то, что могло бы ей помочь. Тут она подняла последнюю рубашку и обнаружила на дне сундука клинок.

Скай чуть не задохнулась от радости: перед ней лежал палаш, короткий клинок, острый как бритва. Она взяла его в руки, мечтая о свободе. Однако кровь отхлынула от ее лица, когда она представила, что с ней будет, если она прикончит капитана. Его люди разорвут ее на клочки.

Она может взять его в заложники и потребовать, чтобы команда отвела корабль в Чесапикский залив и дальше – по реке Джеймс. Возможно, ей удастся захватить все судно.

Она вздохнула. Нет, захватывать судно она не будет. А этот пират никогда больше не дотронется до нее!

За дверью послышались шаги. На мгновение Скай застыла, но шаги стихли. Теперь она слышала смех и голоса. Матросы победили бурю.

Скай поспешила к койке. Обмоталась покрывалом, засунула клинок между складок и торопливо придвинулась вплотную к стенке. Сердце ее бешено колотилось. Если она притворится спящей, возможно, ей удастся выиграть время. Наверное, он вернется измученным. Ведь он сражался с другими пиратами, сражался с ней, со штормом…

Опять раздались шаги и опять смолкли. Она уж начала успокаиваться, когда дверь распахнулась и Серебряный Ястреб вошел в каюту.

Скай закрыла глаза, надеясь, что выглядит маленькой и трогательной. Она тут же пожалела, что так близко прижалась к стене, показав ему спину: ведь каждый дурак знает, что к врагу не поворачиваются спиной! Но как теперь изменить положение, чтобы он не заподозрил, что пленница проснулась? Она изо всех сил напрягала слух, отчаянно надеясь, что пират оставит ее в покое.

Она слышала, как он закрыл и запер двери, слышала стук каблуков по деревянному полу. Он остановился около печки, видимо, чтобы погреть руки. Мгновением позже она чуть не закричала, так как койка прогнулась под его тяжестью. Она в тревоге прислушалась: сапоги грохнули об пол, затем шлепнулись промокшая рубашка, панталоны и чулки. Господи, сейчас он коснется ее или вытянется рядом!

Он не сделал ни того, ни другого. Встал и осторожно прошелся по каюте. До нее донеслось звяканье стаканов – значит, он направился выпить бренди. Он тихо засмеялся, догадавшись, что она нашла бутылку. Затем наступила полная тишина.

Внезапно Скай почувствовала его прикосновение – тихое, легкое, деликатное. Она едва удержалась, чтобы не дернуться. Его пальцы пробежали по укрытому одеялом плечу, вниз по спине, задержались на ее ягодицах. Она прикусила язык, чтобы не вскрикнуть, и стала молиться. Он вытянулся рядом, не прикасаясь к ней больше.

Надо выждать, подумала она. Выждать, пока он заснет и окажется в ее власти.

Но вышло все иначе. Скай старалась ловить каждый его вздох. Ведь час поздний, а ему, ясное дело, пришлось тяжело поработать. Нет, было уже не поздно, а рано. Поднималось солнце. Огонь в печке еще согревал каюту, но через занавеси проникал свет. Наступал день.

Он беспокойно зашевелился. Он не спал. Скай застыла в ожидании… Но в какой-то момент она перестала ждать – утомление или предатель бренди сделали свое. Он не спал, но она заснула, заснула по-настоящему!

Несколько минут – или несколько часов? – спустя Скай проснулась. Глаза ее широко раскрылись, и она вспомнила, что лежит в пиратской постели, лишь в чулках и подвязках, скрывая под одеялом острый клинок. Необходимо было повернуться лицом к пирату и придумать, что делать дальше.

Тут она поняла, что уже смотрит прямо на него – по-видимому, она перевернулась на другой бок ночью.

Он лежал на спине. Глаза его были закрыты, темные волосы упали на лоб. Она решила, что нос у него немного длинноват и ему пошло бы бриться, а вообще у него красивое лицо. О чем она думает? Это же пират!

Впрочем, в свете утра невозможно было отрицать, что он – мужчина в расцвете сил. Плечи, казалось, занимали всю ширину кровати, они, как и руки, бугрились мускулами. Кожа была темно-бронзовой от загара, грудь покрывали густые завитки волос, редевшие ближе к талии и опять разраставшиеся ниже к бедрам, образуя уютное гнездышко…

Ее глаза широко раскрылись, и взгляд метнулся от величественно вздымающегося предмета мужской анатомии к лицу. Серебряный Ястреб весело улыбнулся:

– Готовы выполнить свое обещание, леди Кинсдейл?

Скай покраснела, мечтая немедленно провалиться сквозь землю. Он повернулся на бок и погладил ее по щеке, а она увернулась от его руки и уставилась в потолок.

Он засмеялся, его прежний гнев, похоже, испарился. Он сжал большим и указательным пальцами ее подбородок.

– Вас предупреждали, мадемуазель.

– Но я в полном изнеможении.

– Неужели?

– Да, совершенно выдохлась. Разве в таком состоянии можно выполнить подобное обещание?

– Вы лгунья. Слушайте, леди Кинсдейл, я уверен, что вы вообще не собираетесь сдержать свое обещание.

Ее глаза так и испепеляли его яростью, которую она не сумела подавить.

– Вы ведь пират, а значит, мерзавец. Ни одному порядочному мужчине или женщине и в голову не придет, что подобное обещание нужно исполнять.

– Мерзавец? Мадемуазель, вы меня оскорбляете!

– Это вы меня оскорбляете!

– Вовсе нет, миледи… – прошептал он едва слышно.

Подушечки его пальцев мягко коснулись ее горла. Она смотрела на него, не в силах двинуться или протестовать, вынуждаемая молчать приказом его серебристо-синих глаз. Вынуждаемая, быть может, к большему.

– Подумайте, леди! Это мог быть Одноглазый Джек со страшной рябой рожей и гнилыми зубами. Вам очень повезло, смею сказать.

– Вы самонадеянный кретин! – выкрикнула она, вновь обретая самообладание.

Он рассмеялся, поймав одной рукой ее запястья и удерживая извивающееся тело.

– Самонадеянный? Ничуть, я предлагаю вам чистоту, здоровые зубы, а вы глумитесь над этим.

– Ублюдок!

– Угу, – согласился он, и его свободная рука опустилась на ее круто вздымающуюся грудь. Скай стиснула зубы, готовясь царапаться, отбиваться и как-нибудь добраться до клинка, спрятанного под боком. Он дотронулся до ее соска. Она вскрикнула с возмущением, но прежде чем успела ударить, он засмеялся, убрал руку и мгновенно встал с койки.

Он стал расхаживать по каюте совершенно голый и совершенно довольный собой. Скай поплотнее закуталась в покрывало и нащупала холодную сталь клинка. Ей так хотелось захватить его врасплох, а теперь он был настороже.

В дверь постучали. Пробормотав ругательство, Серебряный Ястреб выдернул простыню с кровати и обернул вокруг бедер. Скай, поняв, что он собирается открыть дверь, натянула одеяло до подбородка, в испуге кусая губы.

Красивый молодой пират, который вчера подстрекал ее во время боя, стоял в дверях с подносом.

– Кофе, капитан. Извините, что нет сливок для леди, зато сахар есть, а повар прислал теплые булочки.

– Спасибо, Эрроусмит. Что слышно о корабле леди?

– Он идет следом за нами. Все справились со штормом просто прекрасно.

– Поглядим, когда встанем на ремонт на Нью-Провиденсе.

– Что?! – Скай так и подскочила на койке. Мужчины в изумлении уставились на нее. – Где, вы сказали? Разве мы направляемся не к реке Джеймс?

Они обменялись улыбками.

– О нет, миледи, – заверил ее Серебряный Ястреб. – Неужели вы хотите, чтобы меня повесили так быстро? Я не рискну плыть по реке Джеймс. У меня нет желания видеть Виргинию.

– А у меня есть!

– Вот и увидите – когда будет уплачен за вас выкуп. И по правде говоря, дорогая, я не слишком тороплюсь.

Он окинул ее совершенно иным взглядом: он, казалось, ласкал ее, как будто она уже была его собственностью.

Крик ярости сорвался с ее губ, а пират, пожимая плечами, повернулся к своему подчиненному:

– Женщины… Им невозможно угодить.

Эрроусмит откашлялся, кивнул Скай и отсалютовал своему капитану, после чего ушел, прикрыв за собой дверь.

Серебряный Ястреб поставил поднос на бюро, с удовольствием принялся за булочку и черный, дымящийся кофе.

– У вас дьявольский характер, миледи Кинсдейл, – заметил он.

– Вы позволили ему думать…

– Именно так.

– Вы отвратительны!

– Да ну? Я просто объявил вас моей собственностью, и это будет охранять вас от других – до тех пор, разумеется, пока вы не почувствуете себя способной сдержать свое обещание.

– Никогда! – выкрикнула она, сузив глаза.

– Еще одно обещание? Тогда мне нечего опасаться. Она смотрела на него в упор и вдруг, догадавшись, о чем он думает, почувствовала, как теплеет у нее внутри. Она поскорее отвела глаза, удивляясь его милосердию. Он хотел ее этим утром и легко мог ею овладеть. Он дразнил ее, издевался, но не набросился на нее, не применил насилия.

Однако сколько времени так будет продолжаться?

– Куда… куда мы плывем? – допытывалась она, подтягивая повыше покрывало с завернутым в нем палашом. Наконец, придвинувшись к краю кровати, она поднялась.

– На Карибы, леди Кинсдейл. К Нью-Провиденсу и далее.

– А я? – пробормотала она, делая шаг вперед.

Он улыбнулся и пожал плечами, неторопливо намазывая джем на булочку.

– Думаю, вы составите мне компанию.

– А я так не думаю! – воскликнула Скай, бросаясь к пирату. Ее хитрость сработала, и прежде чем он обернулся, она уже оказалась рядом, подтягивая покрывало одной рукой и приставляя палаш к его горлу другой.

Он не вздрогнул, не моргнул, только улыбнулся.

– Моя взяла! – прошептала Скай. – Прекратите ухмыляться, а то так и умрете с идиотской ухмылкой.

– Почему бы и нет, мадемуазель? Разве это не лучший способ умереть?

– Я не шучу, сэр, и не насмехаюсь, это ваша манера. Если я угрожаю, то выполняю угрозу.

– Леди, поверьте, когда я угрожаю, я тоже выполняю свои обещания.

– Хватит! – грубо прервала Скай. – Вы сейчас же соберете своих людей и прикажете им плыть к реке Джеймс.

– Сомневаюсь.

– Что?

Он молниеносно присел и дернул за покрывало. Палаш отлетел в сторону, а она растянулась лицом вниз на полу, запутавшись в складках. Скай поспешно схватила покрывало, но обнаружила, что его голые ноги твердо стоят на нем.

Она не могла отвести от него глаз. В его взгляде сверкали кобальт и чернь. Подбородок был твердо выставлен вперед, губы сурово сжаты.

Очень медленно он наклонился над ней. Скай стиснула зубы, когда он взял ее за подбородок, и тряхнула волосами.

– Это было безрассудно, любовь моя. Если вы когда-нибудь поднимете на меня оружие, то жестоко поплатитесь за это. Вам ясно?

Скай поколебалась, потом кивнула. Как ужасно, что она дрожит, выказывает страх!

– Вы не… обидите меня? – тихо выговорила она ненавистные слова.

Он покачал головой, следя за ней. Она покраснела и потупилась. Мгновение спустя, ощутив его руки на своей обнаженной коже, она запаниковала.

– Вы же сказали, что не обидите меня!

– Да, сказал, но я не говорил, что не буду прикасаться к вам… или… э-э, лелеять вас, – прошептал он.

Девушка вдруг откинула голову и завопила. Серебряный Ястреб с любопытством взглянул на нее и уселся за поднос с кофе и булочками.

– Завтрак, леди Кинсдейл. Вы всегда так неистово вопите, когда вам предлагают чашку кофе?

Глава 3

Усадив Скай в кресло, он вернул ей покрывало – набросил сверху на плечи. Скай вцепилась в него и замерла в неподвижности. Серебряный Ястреб прошел через каюту к своему сундуку, вытащил оттуда одежду. Потом покосился в ее сторону, и она, зардевшись, отвернулась, пока он застегивал рубашку и панталоны, натягивал высокие черные сапоги.

– Итак, миледи, поведайте мне, почему вы так боитесь темноты?

– Я не боюсь темноты, – зачем-то солгала она.

– Не боитесь?

– Нет.

– Это ложь.

– Такую ложь джентльмен прощает даме.

– Но я не джентльмен. Я пират, запомните.

– О да. Злобный и грубый зверь, и мне не о чем говорить с вами.

Он встал. Несмотря на все усилия сохранять спокойствие, Скай охватила дрожь, едва он двинулся в ее сторону. Упершись руками в спинку кресла, он наклонился к ней и прошептал:

– Злобный и грубый, леди Кинсдейл? Увы! Боюсь, что если я буду держаться на расстоянии, то глубоко разочарую вас. Вы же еще не изведали наказания, мадемуазель, а вас следовало бы проучить за ваше собственное покушение на убийство. Имейте это в виду.

Скай вцепилась в изящно изогнутые ручки кресла. Как она ненавидит этого человека! Ненавидит его смех, его кривлянье, его власть. Равно как и вкрадчивый шепот, улыбающиеся губы, прекрасную, тугую мускулатуру его тела. Он – животное! Пират, мерзавец, зверь!

Но зверь необыкновенный, смелый, решительный и прямой. Не будь она его пленницей, она легко сочла бы его обаятельным, неотразимым, его не слишком тонкие намеки – пикантными…

Боже милостивый, лишившись свободы, она, видно, и разум потеряла! Верно, он еще довольно молод, хотя в волосах и бороде его мерцают серебряные нити, верно, он говорит как образованный человек, но он – разбойник, и она все равно будет сражаться с ним и презирать его до последнего вздоха.

– Ничего не хотите сказать, любовь моя?

Он отвел завиток волос, упавший на ее лицо. Пальцы его коснулись ее плеча, там, где сползло покрывало. Ее словно опалило огнем. Вздрогнув, она подалась вперед.

– Только самое очевидное, сэр. Возможно, ваши зубы лучше, чем у Одноглазого Джека, но вы все равно такой же монстр, как он. Ничуть не лучше.

Он улыбнулся и направился к палашу, валявшемуся на полу.

– Если бы он был жив и если бы вам довелось провести ночь в его каюте, вы обнаружили бы огромную разницу меж нами.

– В самом деле? Возможно, будь я потаскушкой, я бы сказала: «Вот так чудо! У этого пирата целы зубы и он не так уж смердит». Но я не девка, сэр, в моем кругу сброд называют сбродом, и он вызывает лишь отвращение.

Он рассмеялся живо и искренне.

– Браво, какие высокие принципы! Не хочу ниспровергать ваши благородные идеалы, но, по правде говоря, женщина есть женщина, а о мужчине следует судить по его делам, а не по занимаемому положению. Самая изысканная леди, самая высокородная герцогиня кувыркается на матраце совершенно так же, как девка. Она таким же образом учится желать, страдать, молить, шептать имя своего возлюбленного, трепетать под его ласками, прижиматься к нему. – Он вернулся к ней. – И учится гораздо быстрее, когда у него все зубы на месте.

– Ваше самомнение безгранично!

Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо.

– То, что вы сомневаетесь в моих словах, только подтверждает их правоту. Проведи вы ночь в каюте Джека, вы бы не проснулись с мыслью о том, что между мужчинами нет различий.

Она хотела вырваться, но он продолжал удерживать ее.

– Я говорила не о настоящих мужчинах, сэр. О подонках пиратах.

– Такие грубые слова, миледи! А я все еще храню в сердце ваше сладостное обещание угождать мне любым способом, предложить мне такие утехи, какие я только пожелаю, – иронически заметил он.

Ей удалось наконец высвободиться, и она с силой взмахнула рукой, полная решимости нанести ему сокрушительный удар. Увы, она лишь слегка задела его подбородок, прежде чем он больно стиснул ей запястье. Скай порадовалась, что сумела-таки причинить ему боль, а потом вдруг испугалась: на шее у него начала пульсировать жилка. Пусть он ударит ее в ответ, зато ей все же удалось его разозлить! Она медленно опустилась в кресло, не отрывая от него глаз. Улыбка вернулась на его лицо.

– Так уверены, миледи, в неотразимой красоте своей груди?

– Что? – выдохнула она и с ужасом обнаружила, что покрывало соскользнуло и ее грудь с торчащими, будто розовые бутоны, сосками оказалась обнаженной.

Она неуклюже попыталась одновременно и ударить его снова, и натянуть покрывало. Но он не желал получать пощечины и легко перехватил ее руку.

– Мадам, я терпелив, но у моего терпения тоже есть пределы. Вы уже пробовали перерезать мне горло и выбить челюсть. Остерегайтесь!

Скай сердито посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание: его глаза опять изменили цвет – приняли теплый оттенок дыма. Что-то внутри нее натянулось как струна, и она беспомощно облизнула губы.

– Прошу вас! – выдавила сна, не отдавая себе отчета, о чем именно просит.

Он освободил ее запястье. Опустив глаза, Скай поспешно завернулась в покрывало.

– Я… э-э, я не обещала – утех!

– Но вы ведь сулили мне… все что угодно! Полагаю, вы именно так выразились, – напомнил он со смехом.

Отвернувшись от нее, он подхватил свою шляпу и водрузил ее на голову.

– Я буду ждать, мадемуазель. Благодарение Богу, я человек терпеливый.

Серебряный Ястреб задержался еще на минуту, пристегивая к поясу ножны и саблю, сунул под мышку палаш. Потом забрал с книжной полки кортик и бросил на нее косой взгляд.

– Не знаю, насколько безопасно оставлять вас наедине с сервированным подносом. Слава Богу, повар – человек на редкость здравомыслящий: приложил ложку для джема, а не нож. Берегите себя, дорогая, до нашей следующей встречи.

Описав дугу в воздухе шляпой, он удалился. Она сидела неподвижно, пока не услышала, как лязгнул засов на двери. Потом вскочила, налегла на дверь – опять заперта!

Скай выругалась, охваченная паникой и безысходностью. Пронзительно вопя, она заметалась по каюте, запустила в стену поднос с кофе и булочками. Фарфоровые чашки разбились вдребезги, горшочек с джемом раскололся надвое, истекая кроваво-красным сиропом. Скай застыла, созерцая произведенный ею разгром. Она вздрогнула, когда дверь с треском распахнулась, и в дверях остановился Серебряный Ястреб. Глаза его горели серебряно-синим пламенем.

– Скверная девчонка! – Он грозно устремился к ней.

Задыхаясь от страха, Скай бросилась бежать, но бежать было некуда. Она налетела на книжные полки, оступилась, запутавшись в покрывале, ничком повалилась на койку, судорожно глотая воздух. Он тут же настиг ее, навалился всей тяжестью, пригвоздил ее к постели.

– Пустите меня! – возмутилась она.

Скай брыкалась, вертелась, кусалась и, наконец, впилась зубами в его руку. Серебряный Ястреб взревел, похоже, терпение его лопнуло. На этот раз он был беспощаден.

– Меня чуть не зарезали, отвергли, а теперь еще и избили, – свирепо выдохнул он. – Чашки разбиты, имущество испорчено…

– Имущество испорчено! Какие слова в устах пирата! – воскликнула она. Но ирония не подействовала на него. Серебряный Ястреб как в тисках держал девушку перед собой, и она не могла даже повернуться, чтобы взглянуть ему в лицо, чтобы откинуть волосы, лезшие ей в глаза и рот.

– Мадемуазель, я вынужден! Вы ведете себя как ребенок, так же и я буду с вами обращаться.

Пронзительный вопль вырвался у Скай, когда рука пирата обрушилась на ее нежные ягодицы. Глаза ей жгли слезы – от неожиданной боли и унижения. Сжавшись, зарывшись лицом в одеяла, она изо всех сил боролась. Как она его ненавидела! Она хотела перенести его издевательства молча, с достоинством, хотела вытерпеть боль. Однако не сумела, не смогла смириться с этим ужасным бесчестием.

Он опять поднял ладонь.

– Пожалуйста! Остановитесь! – всхлипнула она.

К ее удивлению, он остановился и спихнул ее с колен. Скай свалилась на пол вместе с кучей одеял, крепко приложившись крестцом.

– Проклятие! – мрачно пробормотал пират. – Уберите все это безобразие.

Она тряхнула головой, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Она его узница, но она никогда, никогда не станет повиноваться ему! Она все скажет ему… Но Серебряный Ястреб заговорил первым:

– Вы сделаете это, Скай, хоть я и гнусный пират. Сделаете это потому, что я вам приказываю, и потому, что обещаю: в противном случае вы жестоко пожалеете. Это угроза, а я предупреждал, что выполняю все угрозы.

Его руки упирались в бока, длинные ноги были широко расставлены, серебряные глаза прожигали насквозь. Недаром его называли Серебряным Ястребом! Линия его рта между завитками усов и темной бородой была столь непреклонной, что у Скай пропало желание спорить.

– Мадемуазель! Вы меня слышите?

– Да.

Она видела, как смягчилось выражение его глаз и он шевельнул рукой, словно желая коснуться ее. Потом он чертыхнулся, сердито фыркнул и ушел.

Дверь захлопнулась, засов лязгнул. Скай смотрела ему вслед не дыша. А затем судорожно вздохнула, вытянулась на полу и дала волю слезам.

Часом позже, после длительных раздумий она решила все-таки ликвидировать бедлам, который сама же и учинила. Она подобрала поднос, осколки фарфора и стекла и протерла половицы льняной салфеткой. Закончив, она подошла к окну и откинула занавеси. Ее поразило, что солнце уже садилось. Должно быть, они проснулись очень поздно! Близилась ночь. Лампа погасла, печка тоже не давала больше тепла и света. Скай стиснула кулаки.

Он опять оставил ее тут одну, опять запер! Ему, наверное, хотелось увидеть, как она начнет лебезить перед ним. Он полагает, что она это заслужила.

Раздался стук в дверь. Она растерянно вздрогнула: вот уж не думала, что Серебряный Ястреб будет стучаться. Поплотнее завернувшись в одеяло, она тихо откликнулась:

– Да?

Дверь открылась, и Эрроусмит вошел в каюту, таща один из дорожных сундуков Скай.

– Это ваш? – спросил он.

– Да, мой.

– Тогда разрешите его поставить. Тяжелый! Что только вы, женщины, надеваете?

– Я уверена, вы награбили достаточно добра, чтобы самому ответить на этот вопрос, – колко ответила она.

– Нет, миледи. Мы за нашу добычу берем выкуп, так же как за заложников.

– Вас за это повесят.

– Вполне возможно.

Он усмехнулся, устанавливая ее сундук в изножье кровати, рядом с сундуком своего хозяина.

– Боюсь, что пока мы не прибудем на Карибы, я не смогу доставить вам остальные ваши вещи, – извиняющимся тоном проговорил он. – Капитан сам ходил за этим сундуком и счел, что здесь найдется все необходимое вам на последующие несколько дней пути.

– Капитан… ходил за сундуком?

– Да, миледи.

Странно, ее платья и драгоценности ценная добыча. Ей повезло, что он решил отдать ей вещи.

– Я унесу это, – сказал Эрроусмит и не моргнув глазом забрал поднос с разбитыми чашками, направившись к двери.

– Подождите, пожалуйста! – попросила Скай. Он тоже пират, напомнила она себе, хоть он молод, хорош собою и даже по-своему благороден. – Не могли бы вы… зажечь мне лампу. Становится темно.

– Я позабочусь об этом, Роберт.

Вздрогнув, они посмотрели на дверь. Серебряный Ястреб вернулся.

– Как прикажете, капитан.

Роберт Эрроусмит кивнул Скай и покинул каюту, протиснувшись мимо своего капитана, а Серебряный Ястреб вошел и прислонился к косяку. Посмотрел на пол, на Скай, на изножье кровати, где разместился ее сундук.

– Я пришел зажечь вам лампу, миледи, – тихо сказал он.

Она стояла молча, ожидая следующего его шага. Время шло. Наконец он пересек каюту и зажег фитиль лампы; свет залил комнату. Скай в смятении опустила голову. Она-то думала, что он использует ее страх, что он нарочно оставил ее дрожать в темноте. А он, напротив… Так что же, благодарить пирата за великодушный жест? После всего, что он с ней сделал?

Он установил лампу в защитную нишу.

– Мы держим курс на юг при попутном ветре. Для печки, пожалуй, жарковато, но света будет достаточно.

Скай сглотнула и кивнула.

– Я думал, вы уже оделись.

– Сундук только что принесли.

– Ладно, найдите что-нибудь. Я помогу вам одеться, и вы сможете на часок выйти на палубу.

– Я сама могу одеться, спасибо, – возразила она, прикусив губу.

– Выбрать для вас платье?

Он опять издевается над ней?

Их постоянные столкновения совершенно вывели ее из равновесия.

– Сэр…

– Значит, я выберу.

Серебряный Ястреб шагнул к сундуку. Скай бросилась за ним, схватила его за руки – и тотчас пожалела об этом: поспешно отпрянула, увидев на своей ладони кровь.

– Вы… у вас кровь идет.

– Да, кровь, миледи. Одна фурия с острыми зубками укусила меня. – Она не сводила с него глаз. – Но это не имеет значения, леди Кинсдейл. Если разрешите…

– Вам нет необходимости лезть в мои вещи. Сэр, говорю вам…

– Послушайте, миледи. Вы не постеснялись копаться в моих вещах, чтобы отыскать этот злосчастный палаш. Не вижу, что мешает мне потревожить ваши вещи с гораздо более благородными намерениями – найти вам одежду.

Он опустился на колени перед сундуком, поднял корсет, бросил его назад, потом достал простую сорочку и льняное платье с короткими рукавами: голубое с белой кружевной отделкой. Она приобрела его, думая о долгом и жарком виргинском лете.

– Вот это, – пробормотал он.

Кровь бросилась ей в голову, оттого что его руки касались ее одеяния. Рассеянно она подняла корсет, который он отшвырнул.

– Если только вы оставите меня…

– Не оставлю. И бросьте это пыточное приспособление из китового уса. Чулки вам тоже не понадобятся. Несмотря на легкий бриз, вечером очень тепло.

– Мистер Ястреб! – оборвала она. – Я правильно говорю? Или надо сказать мистер Серебряный? Как лучше обращаться к вам, сэр? – раздраженно спросила она.

Он присел на корточки, медленная улыбка опять изогнула его губы.

– Думаю, леди Кинсдейл, из ваших уст мне бы понравилось обращение «милорд». Или «мой дорогой повелитель».

– Никогда! – решительно бросила Скай.

– Тогда подойдет «Ястреб», миледи. Давайте-ка поглядим на вас в этом образчике летнего легкомыслия.

Скай вытянулась во весь рост:

– Только насильственным путем, сэр.

– Ну, если вы выбираете этот путь, – сказал он, пожимая плечами, и шагнул к ней. – Для меня безразлично.

– Прекратите! – взмолилась Скай, отступая от него. У нее не осталось сил драться. Тело еще горело от его прежнего, совсем не ласкового прикосновения. Она клялась себе, что будет впредь ненавидеть его столь же неистово, но сейчас ей нужно зализать раны и восстановить запас энергии.

Он стоял неподвижно, наблюдая за ней. Подняв вверх руки, она выпустила покрывало, скользнувшее с плеч, и стыдливо потупилась.

– Ох, перестаньте изображать Офелию! – резко оборвал он, придвинувшись к ней вплотную и заглянув в глаза. – Миледи, шелковые чулки надо снять. Вы выглядите в них чертовски соблазнительно.

Если она надеялась вызвать у него чувство стыда, то, увы, просчиталась. Присущая ей вспыльчивость охватила ее с новой силой, когда он оторвал ее от пола, и равнодушно толкнул на кровать, чтобы стянуть чулки – все, что осталось от ее прежней одежды.

Скай бранилась, колотила его. Но он быстро отскочил, унося с собой предмет препирательств.

– Успокойтесь! – велел он, обхватил ее за плечи. Она и не поняла сначала, что в руках у него сорочка, которую он пытается натянуть на нее. – Леди Кинсдейл, клянусь, одеть вас гораздо труднее, чем соблазнить и раздеть любую из неопытных девиц, которых я встречал в своей жизни.

– Полагаю, вы никогда не встречали неопытных девиц, – процедила Скай. Она быстро просунула руки в шелковые рукавчики сорочки и опять оказалась лицом к лицу с ним, раскрасневшаяся и злая. Он стоял у постели, глядя на нее со странным выражением. Скай внезапно пришло в голову, что сорочка подчеркивает больше, чем скрывает: грудь туго сжата, очертания бедер обозначены столь ясно, что сразу бросаются в глаза.

– Зачем вы унижаете меня? – воскликнула она. – Зачем мучаете…

– Миледи, даю вам слово, – сухо прервал он, – я сам мучаюсь…

– Тогда…

– Что?

– Тогда… прекратите это! – прошептала она.

– Увы, – пробормотал он тоскливо, – как выяснилось, не могу. – Он быстро отвернулся от нее, ища платье. – Давайте наденем вот это, Скай, и облегчим душу нам обоим.

Скай… Он произнёс ее имя с легкостью друга, родственника или… любовника. И странно – она не чувствовала отвращения! Она отошла от кровати и медленно шагнула к нему, вытянулась в струнку, и он ловко накинул на нее платье. Он повернул девушку спиной и начал возню с двумя десятками крошечных пуговиц, составлявших застежку платья. Движения его были уверенными, похоже, он не впервые справлялся с дамскими нарядами.

– Вы скоро закончите? – спросила Скай, нетерпеливо постукивая ногой.

– Угу. Вы собирались самостоятельно справиться с застежкой?

– Такое платье предполагает присутствие горничных. Но поскольку бедные девочки пали жертвой ваших людей…

Он ничуть не смутился.

– Вот почему, мадемуазель, вы должны быть благодарны за мою помощь.

– Благодарна?! – фыркнула она и повернулась.

– Мы идем?

– Если вам угодно.

Он опять полез в ее сундук и вытащил оттуда серебряную щетку для волос с ее инициалами.

– У вас на голове настоящее воронье гнездо.

– Едва ли это моя вина.

– Если вам все равно, леди, придется позаботиться мне. Подойдите, я попробую превратить эту копну соломы в золотые локоны.

– Я сама! – торопливо выкрикнула Скай и отняла у него щетку.

Она стала расчесывать свои густые волосы, но, нервничая, только дергала и рвала их. Серебряный Ястреб издал нетерпеливый звук и решительно вмешался, забрав у нее щетку.

– Повернитесь, – приказал он.

Стиснув зубы, она повиновалась. В его прикосновениях не было нежности, но он показал навык и мастерство. Вскоре волосы легли ей на спину и плечи мягкими мерцающими волнами.

– Необычный цвет, – лениво отметил он. – Не золотой и не рыжий.

– Цвет соломы, как вы сказали, – съязвила она.

– Ах да, соломы, – согласился он, усмехаясь.

Она подошла к двери. Он отпер замок и предложил ей руку. Скай предпочла не заметить его жеста, глядя прямо перед собой.

– Дайте мне руку, Скай, или останетесь в каюте на все время путешествия.

Это было сказано всерьез, она знала. Она протянула ему руку, и он вежливо отворил дверь. Начинался закат. Один лишь взгляд на буйство красок, разбросанных по небу, привел в странный трепет ее сердце. Мир вокруг нее рушился. Она стала жертвой настоящих морских чудовищ. Капитан ее собственного корабля лежал мертвый в пучине моря, команда погибла в сражении, победа осталась за бесчестием. Она провела ночь в обществе одного из самых известных пиратов… И все же закат подавал некую надежду.

Он был блистательным. Красное перемежалось с золотым, а между ними пролегли оттенки, полутона. Сияющий диск солнца медленно и торжественно погружался в кобальт и лазурь океана, и казалось, что краски и цвета отплывают в вечность.

– Теперь я определил цвет, – пробормотал он позади нее.

– Что?.. – обернулась она.

– Ваши волосы. Они цвета заходящего солнца. Пойдемте. Я стану к штурвалу. А вы можете немного побыть около меня.

У нее не оставалось выбора – он крепко держал ее за руку, когда они шли по палубному настилу от его каюты, мимо канатов, парусов, пока не ступили на резную лесенку, которая вела к рулевой рубке. Матросы отдавали честь, снимая перед ней шапки, понимающе улыбались. Она чувствовала, как заалели ее щеки, но продолжала идти, не проронив ни слова, только выше поднимала голову.

– Добрый вечер, капитан! – раздался крик с мачты.

– Добрый вечер, Джеко. Ну как, чистое небо?

– Чистое, капитан! Похоже, мы миновали штормовую полосу и вышли на ясную погоду.

– Приятно слышать, Джеко.

– Миледи, вы отлично выглядите! – обратился впередсмотрящий к ней.

Скай ничего не сказала, а Ястреб засмеялся и ответил за нее:

– Джеко, леди тоже прошла через шторм прошлой ночью и сейчас выглядит как спокойное море.

Джеко рассмеялся. Скай была уверена, что слышит сдержанные смешки со всех сторон, но, возможно, ей только показалось. Люди Ястреба скорее производили впечатление веселых, чем распущенных. Слишком уж хорошо вымуштрованная команда для кровожадного пирата, подумалось ей. К тому же чистые и опрятно одетые.

Ястреб подвел Скай к резному деревянному сиденью у штурвала. Рулевой отдал честь капитану, кивнул девушке и по всем правилам сдал вахту.

– Курс на юг и юго-восток, сэр!

– Превосходно, Томкинс, так и будем держать. Вы свободны, мистер Томкинс.

– Благодарю, сэр, – ответил тот.

Он опять отдал честь и удалился, а Ястреб взялся за огромное рулевое колесо, прочно расставил ноги и глянул вниз, на воду. Их окружало безбрежное море и небо. Заходящее солнце являло собой образец совершенной красоты, дул мягкий и ласковый ветер.

Скай вытянула перед собой босые ноги и откинула назад голову. Надо придумать новый способ прикончить его, размышляла она. Нельзя допустить, чтобы следующая ночь пролетела зря. Совершенно необходимо после этого провала изобрести новый путь к спасению жизни, достоинства и чести.

Но она была так измучена и беспомощна, а воздух вокруг – так нежен и легок… Ей надо прежде восстановить силы, обрести волю и энергию, чтобы сопротивляться ему.

Она разомкнула веки и обнаружила, что он больше не смотрит на море. Он смотрел на нее.

– Что! – воскликнула она раздраженно. – Ну что вы от меня хотите?

Он пожал плечами и опять перевел взгляд на море.

– Любопытно, леди Кинсдейл, только и всего.

– Что вам любопытно?

– Что женщина вашего воспитания – богобоязненная девица, принадлежащая к благородному сословию, способна нарушить свое обещание так легко.

– Я вообще не нарушаю обещаний, сэр. За исключением тех, что даны негодяям и подлецам.

– Обещание, миледи, есть обещание.

– Нет…

– Да, миледи, даже обещание, данное мне.

– Вы распутник, негодяй, и…

– Пират! Самая благородная профессия, миледи. Ведь сама королева Елизавета поощряла нас. Сэр Фрэнсис Дрейк был пиратом, как вам известно. Всякий раз, как Англия затевала войну с Испанией или Францией, пиратство провозглашали благородным делом. Это означает, что быть вором хорошо – пока мы крадем у других народов, – смеясь, воскликнул он.

Скай отвернулась, глядя на запад, на закат.

– Вы бы еще сравнили Одноглазого Джека с сэром Фрэнсисом Дрейком.

– Нет, Одноглазого Джека я сравниваю с гунном Аттилой, так как они оба хладнокровные убийцы.

– Ах, так? Значит, есть хорошие пираты и плохие?

– Конечно. Хорошие и плохие есть среди всех людей.

– Вы горячитесь, – поддела она.

– А вы уклоняетесь от темы. Ладно, согласимся в том, что я подонок. Давайте теперь обратимся к вам.

– Не стоит.

– К вашему обещанию, – настаивал он.

– Я вам уже сказала…

– Что не намерены сдержать данное мне обещание. Потому что я подонок. А как с вашим женихом?

– Что?

– Вы ведь собираетесь нарушить обещание, данное ему.

– Никогда я не давала такого обещания! – возмутилась Скай. Затем, разозлившись, что вступила в беседу с ним, она опять отвернулась. – И это совершенно вас не касается, вы…

– Перестаньте. Мне надоели ваши колкости.

– А мне надоело ваше присутствие.

– Это легко исправить. Пойдемте, я провожу вас назад в вашу темницу.

– Неужели вы не разрешите мне остаться? Вам не знакомо милосердие?

– Боюсь, миледи, вы не можете ждать милосердия от подонка.

– О! – воскликнула она в сердцах. – Зачем вам все это?

– Очень просто, миледи. Мне интересно знать, захочет или не захочет ваш дружок заплатить за ваше возвращение.

Она подняла повыше колени, уперлась в них локтями.

– Не важно, заплатит он или нет. Мой отец выкупит меня.

– А что, если у вашего отца был неудачный год? Большую часть своих доходов он получает от владений на островах. Для сахарных плантаций год был плохой.

– Лорд Камерон заплатит!

– Он заплатит за вас даже с подпорченной репутацией?

– Моя репутация не подпорчена! – огрызнулась она, но тут же осеклась, потому что лишь по странному милосердию с его стороны она не была опозорена. – Я только слегка опозорена, – поправилась она.

– Вы правы, – тихо рассмеялся он. – Думаю, что Камерон заплатит за вас, независимо от того, насколько вы опозорены. Ведь он из тех людей, которые умеют держать слово. Он был связан обязательством еще ребенком, и из уважения к своему покойному отцу он заплатит, я уверен.

Она пристально посмотрела на него и негромко воскликнула:

– Вы знаете человека, с которым я помолвлена!

Некоторое время он молчал.

– Вы его знаете! – повторила Скай.

– Да, знаю.

– Как! – Скай не замечала, что вскочила на ноги и идет к нему, пока вдруг не увидела свою ладонь, которая опустилась на его руку, лежавшую на штурвале. Она покраснела и быстро отдернула пальцы. – Как вы познакомились с ним?

Серебряный Ястреб пожал плечами.

– Он несколько раз выступал посредником, когда я возвращал заложников. Мы встречались на Бон-Кей. У меня там есть владения.

– Значит… мне недолго оставаться узницей? – прошептала она.

Улыбка тронула его губы, одна из темных бровей изогнулась.

– Достаточно долго, миледи.

– На кого он похож?

– Петрок Камерон?

– Да.

– На меня.

– Что? – взорвалась Скай.

Его низкий хриплый смех наполнил ночь, глаза блеснули серебром.

– Вы готовы немедленно встать на его защиту.

– Он джентльмен. А вы…

– Осторожнее, леди, я теряю терпение.

– А вы пират, – сказала она.

Она имела в виду «гнусный негодяй», и оба знали это. Он стиснул зубы, но все еще был настроен весело. Она же, надо признаться, была совершенно выведена из равновесия такими открытиями.

– Он похож на меня, потому что он мой родственник.

Тут она попросту задохнулась. Он хлопнул ее по спине и тут же извинился.

– Миледи, прошу вас, берегитесь – как бы вас апоплексический удар не хватил. Не бойтесь, я не загублю ваше будущее. Разумеется, я только бедный дальний родственник, по побочной линии, отвергнутой несколько поколений назад. Камероны, конечно, не любят говорить об этом и никакого родства не признают. Но когда вы встретите вашего дорогого нареченного, вы увидите, что всерьез отрицать родственные связи невозможно, так как лорд Камерон и я обнаруживаем очевидное сходство.

Скай опустилась в кресло, угрюмо глядя на него.

– И вы опозорите невесту вашего родственника?

– Мы не любим друг друга.

– Но…

– И помните, миледи, в данный момент вы только слегка опозорены. И если сплетни не врут, вы все равно намерены разорвать помолвку.

– Досужие домыслы!

– Вы забываете, что я вас знаю…

– Вы совершенно меня не знаете!

– И с каждым часом узнаю о вас все больше, леди Кинсдейл.

– Опять вы показываете свое самомнение. – Она скрестила руки на груди и посмотрела вдаль. – Лорд Спотсвуд ненавидит пиратов. Он вас рано или поздно схватит и вздернет на виселице. А я даю вам обещание, которое непременно сдержу: в день, когда вас будут вешать, я явлюсь туда всенепременно. Буду наблюдать за казнью с величайшим восторгом.

– Кровожадная девчонка!

– В вашем случае – да, сэр Негодяй.

Он засмеялся, выпустил штурвал и повернулся к ней. Она хотела увернуться, но поздно: он схватил ее руки, наклонился так низко, что их лица почти соприкоснулись, и прошептал у самых ее губ:

– Миледи, однажды, обещаю вам, вы назовете меня лордом и покоритесь мне.

– Никогда! – воскликнула она полушепотом. Боже, что это? Она услышала грохот молота – это колотилось ее сердце. Донесся рокот океана – это кипела и бурлила кровь в ее жилах. Разумеется, от него не укроется этот трепет. Он поймет…

Что он поймет? – в отчаянии спросила она себя. Но ответ найти не удалось, так как рядом с ней кто-то кашлянул и Ястреб выпрямился.

– Я отнес ужин для леди в вашу каюту, капитан.

– Мистер Эрроусмит проводит вас в каюту, – сказал Ястреб, не отрывая серьезного и сурового взгляда от ее лица. – Не нужно бояться. Лампы уже зажжены.

Не дожидаясь ответа, он препоручил Скай Роберту, а тот проводил ее к дверям каюты.

– Доброй ночи, миледи, – сказал он.

Как и обещал пират, ярко горели две лампы, освещая воду, оставленную ей для мытья, и ужин, стоявший на бюро. Она решила, что не притронется к еде. Но почувствовав восхитительный запах, Скай поняла, как проголодалась с тех пор, как ела в последний раз.

Девушка села к столу. Тушеная рыба с картофелем и морковью! Лежавший рядом хлеб тоже был свежим и вкусным. Она накинулась на еду, позабыв о хороших манерах, а когда наконец сделала паузу, обнаружила, что съела все подчистую.

Скай даже не позаботилась налить себе бургундского, тоже стоявшего на бюро. Лишь позднее, размышляя о предстоящей ночи, она наполнила бокал.

Серебряный Ястреб не обидит ее, ведь он обещал. Если она приложит усилия, то сможет освободиться довольно скоро.

Если бы только у отца были деньги на выкуп, если бы лорд Камерон согласился прийти ей на помощь. Она ведь не совсем еще опозорена…

Охваченная беспокойством, Скай поднялась. Ужин был чудесным, вернул ей ощущение здоровья и бодрости. Вино помогало справиться со страхом и болью. Но как же она устала!

Она перевела взгляд с умывального таза и французского мыла с губкой на дверь, раздумывая, когда сюда может ворваться ее похититель. Начала нервно копаться в сундуке в поисках ночной рубашки поплотнее и дрожащими руками принялась расстегивать пуговицы. Наконец Скай удалось спустить платье до пояса и вымыться. Никто не вошел.

Накинув ночную рубашку на плечи и обтерев губкой нижнюю часть тела, она вымыла ноги. Затем с облегчением перевела дух. Слава Богу, никто не пришел!

Она откинулась в кресле и допила бургундское. Лампы ярко горели, в каюте было тепло и уютно. Скай прикрыла глаза.

Чуть позже она попробовала шевельнуться и ударилась о дерево. Паника охватила ее. Тьма! Она заперта в тесном деревянном пространстве, и темнота окружает ее со всех сторон!

До нее доносились крики…

Затаиться! Она должна затаиться и ждать.

Но она не могла. Она не могла оставаться в своей темнице и слушать эти жуткие вопли!

Скай попыталась сама закричать, но не сумела выдавить из себя ни звука. Они предупреждали, чтобы она не шумела…

Из ее груди вырвался душераздирающий крик. Чьи-то руки обхватили ее. Они пришли за ней! Она корчилась, бешено отбивалась… Они убьют ее, даже не задумываясь.

– Скай!

Вокруг снова стало светло. Она заморгала, озираясь. Она лежала в его постели, рядом с ним. Она стукнулась о стенную панель у кровати, вот и все.

– Он погас! – закричала она. – Свет погас.

– Тише, все прошло.

Он обнимал ее, очень осторожно. Он был голым под одеялом, она знала это. Волосы на его груди щекотали ей щеку. Да, он пират, но она не в силах отстраниться… Она лежала возле него, дрожащая и потрясенная. Он успокаивал ее, гладил ее по голове, по щеке.

– Все в порядке, свет больше не погаснет. Никогда.

Она продолжала дрожать. Его руки плотнее сомкнулись вокруг нее, и она спрятала лицо на его широкой груди.

– Не надо бороться со мной, Скай. Лежи спокойно. Я тебя не покину и не обижу тебя. Не воюй со мной…

У нее и в мыслях не было воевать с ним! Тихонько всхлипывая, Скай свернулась калачиком у него под боком. Мало-помалу дрожь улеглась. Он тихо нашептывал ей что-то. Наконец глаза ее закрылись, и она уснула, погрузилась в легкий сон без всяких видений.

Этого он и дожидался. Разогнул пальцы, судорожно вцепившиеся в него, тихонько растирая ей ладони, распрямил их. Он не сводил глаз с ее залитого слезами лица, тонкого и нежного в паутине волос цвета заходящего солнца.

Она очень красива. А он идет на верный проигрыш. Он сделал ее своей пленницей. И сам оказался в оковах. Отныне он уже не сможет освободить ее.

Прежде чем это все закончится, он должен овладеть ею, опозорить ее по-настоящему.

Глава 4

Скай пробудилась как от толчка и тут же убедилась, что она в постели одна. Быстро оглядев каюту, удостоверившись, что Серебряного Ястреба нигде нет, она поморщилась и улеглась опять, презирая себя за слабость и более чем когда-либо сбитая с толку пиратом. Порой он демонстрировал безжалостность сверх всякой меры: не уступал, не колебался и не давал пощады. Но он мог быть и ласковым, он безгранично сочувствовал Скай, когда ее охватывала паника перед темнотой.

«Хватит», – решительно приказала она себе. Главное, она всю ночь провела в одной постели с пиратом, прижималась щекой к его груди, обнимала его.

Горела лампа, шторы еще были закрыты, преграждая дорогу солнечным лучам. Скай встала, прошла к расположенным по правому борту окнам и отдернула бархатные шторы. Вид ошеломил ее: сине-золотое море простиралось бесконечно.

Раздался стук в дверь. Ночная рубашка закрывала Скай от шеи до пят, поэтому она сочла, что прилично впустить гостя.

– Войдите, – ответила она.

На пороге появился Роберт Эрроусмит, держа поднос с завтраком.

– Доброе утро, миледи.

Она кивнула в ответ, и юноша поставил поднос на стол.

– У меня для вас сюрприз, – приветливо улыбнулся он. – Свежее молоко, яйца и ветчина, миледи.

– Откуда же молоко? – удивилась Скай.

– Мы встретились на рассвете с таким же кораблем, шедшим из Чарлстона. – Он поколебался. – У капитана есть на борту сидячая ванна, и он еще купил французского мыла. Я его предупреждал, что вы, может, и не захотите целиком погружаться в воду, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу, но капитан сам регулярно принимает ванну и считает, что вы тоже могли бы воспользоваться такой возможностью.

– Я бы с восторгом приняла ванну! – воскликнула она.

Куда девалась ее гордость? Ей следовало бы презрительно отвергать любое предложение этого отъявленного негодяя. Она, правда, была не очень уверена, что сохранит в неприкосновенности гордость, оставаясь липкой и грязной, и отвергала мысль, что злые духи проникают в тело, когда моешься. Она выросла в жарком климате, и ее приучили к воде.

– Отлично, тогда я скажу ребятам, они доставят ванну и воду. Вы, разумеется, можете нагреть еще, если пожелаете. Я разожгу печку и поставлю на нее котел для воды.

Скай поблагодарила его и уселась за бюро. Он занялся растопкой печи, а она поглощала ломтики ветчины, наблюдая за ним. Задумчиво жуя, она пробормотала:

– Чарлстон? Мы плывем в Нью-Провиденс?

Она знала местонахождение острова. И знала, что это пиратская гавань, настоящий приют преступников. Небольшие быстроходные пиратские суда могли маневрировать между скалами и мелями, окружавшими остров, тогда как военные и торговые корабли частенько терпели крушение на предательских коралловых рифах. У английских владельцев острова, похоже, не хватало энергии, чтобы справиться с пиратами, так что, насколько слышала Скай, единственным законом, действовавшим в Нью-Провиденсе, оставалась власть сильного.

Роберт разгребал уголь в печке.

– Да, мы держим курс на Нью-Провиденс, – сказал он, оглядываясь на девушку. – Вам о нем известно?

– Слишком хорошо.

– Вам нечего бояться. Ястреб не намерен отпускать вас с корабля. Мы долго не задержимся, двинемся дальше, на Бон-Кей. Там Ястреб полный хозяин. Он позаботится, чтобы вы были в безопасности.

– В безопасности? – тихо переспросила она.

– В полной, – подтвердил юноша. – Пока не будет достигнуто соглашение.

Скай одарила его милой улыбкой.

– Скажите, Роберт, а что будет, если мой отец не заплатит деньги, которые запросит Ястреб?

– Конечно, лорд Камерон…

– А если лорд Камерон не захочет платить?

– Захочет, – упорствовал Роберт.

– А если нет?

– Он заплатит.

– А если не заплатит?

– Миледи, вы так настаиваете!

– Да, я настаиваю.

– Ну, тогда… – он всплеснул руками. – Тогда, я полагаю, вам понравится Бон-Кей. Не знаю. Уверен, что вас быстро выкупят.

– Сколько нам идти до Нью-Провиденса? Два дня, три?

– Да, в зависимости от ветра.

Она пристально смотрела на него, и он неловко переминался с ноги на ногу. Он был привлекательный молодой человек, во многом похожий на своего хозяина. Речь его была правильной, манеры благовоспитанными. Вопреки сложившимся обстоятельствам, он обращается с ней как с леди и, похоже, восхищается ею… Что, если очаровать его, убедить помочь ей?

Она печально улыбнулась ему.

– Знаете, вы должны оставить эту ужасную жизнь. – Скай быстро подошла к юноше и коснулась его плеча. Она настолько увлеклась своими замыслами, что не заметила, как распахнулась дверь и в каюту вошел Серебряный Ястреб. – Мистер Эрроусмит, возможно, если бы вы помогли мне бежать, я поговорила бы о вас с губернатором. Он ненавидит пиратов, но быстро откликается на раскаяние и всегда готов дать человеку шанс! Роберт, неужели вы не понимаете? Вас повесят, если вы будете продолжать заниматься грабежами. Я могу помочь вам, поверьте. О, сэр, это будет так ужасно – видеть вас болтающимся на виселице.

Она слегка сжала его рукав. Он покраснел: они оказались очень близко друг к другу, и ее одеяние, хоть и скромное, было сделано из тонкой ткани.

– Миледи… – начал он.

– Да-а, миледи! – ехидно передразнил от двери Ястреб. Роберт дернулся и отскочил от Скай. Вытаращив глаза, он смотрел на капитана. Тот улыбнулся ему.

– Достаточно, Роберт.

– Есть, сэр! – Роберт выскочил из каюты.

Сердце Скай упало, когда она увидела, как бьется жилка на шее у пирата. Он был одет как обычно – в черный бархат с серебряной отделкой, широко распахнутая рубашка открывала бронзовую грудь. Ей захотелось убежать, но куда? Его взгляд обратился к ней, излучая темную, мерцающую силу, и, к ее великому стыду, ей и в голову не пришло разозлиться или возмутиться. Вместо этого она некстати вспомнила о ночи. О своем паническом страхе и о том ощущении безопасности, которое она испытала, когда его руки обвились вокруг нее: бронзовые и твердые, как сталь, и трепещущие, как биение его сердца.

Кровь отлила от лица Скай при воспоминании об их первом утре вместе, когда она увидела его совершенно обнаженным. Она вздрогнула и нервно сглотнула, стараясь не опускать глаза. Надо успокоиться, не думать о его великолепном теле, о мужской силе… Тогда он не тронул ее.

– Увы, милая! – усмехнулся он, подходя и садясь в кресло. Он взял ее чашку, отхлебнул кофе, удовлетворенно вздохнул и скрестил руки на груди.

– Итак, вы пытались подтолкнуть юного Роберта к мятежу.

– Я высказывала разумные соображения относительно того, что с ним случится, если он будет продолжать бесчестную жизнь.

– Вы лжете, миледи. Впрочем, это в вашем духе.

– Я не лгу. Мне бы ужасно не хотелось видеть его на виселице.

– А как насчет меня, милая?

– Я вам уже говорила: я буду веселиться больше всех, когда вас вздернут.

Он с любопытством разглядывал ее.

– Я уверен, что будете, – наконец произнес он. – Но знаете, ведь сначала им надо поймать меня.

– А если Роберт предаст вас?

– Поддавшись вашим чарам?

– Я не собиралась его очаровывать и не делала этого.

– Тогда радуйтесь, мадемуазель, потому что в противном случае я был бы вынужден убить его.

Она так и разинула рот. Теперь он лжет! – подумала она. Но как знать? Этот человек непостижим. Серебряный Ястреб наклонился к ней и прошептал:

– Предупреждаю, Скай, поосторожнее с моими людьми! Всякий, кто прикоснется к вам, умрет, а я сделаю вывод, что не уделял вам должного внимания, если вам пришлось добиваться его у других.

– Я добиваюсь побега!

– Вы скоро будете свободны, – решительно сказал он, поднимаясь.

В дверь постучали, после чего она открылась, и опять появился Роберт. Он поглядел на капитана, который остановился в ожидании.

– Мы принесли сидячую ванну…

– Давайте ее сюда.

Скай в ужасе глянула на Ястреба и отскочила в дальний угол каюты. Вошли два матроса, тащившие деревянную кадку, за ними следовали еще десяток с ведрами воды.

И все они увидели ее. Застали в комнате мужчины как обыкновенную… шлюху.

Она упрямо вздернула подбородок и не сдвинулась с места. Матросы один за другим выливали ведра в бочку, пока в каюте не остался только Роберт, объяснивший, что он поставил котел на печку и что полотенце и мыло – на ее сундуке. Потом и он ушел, и она оказалась наедине с Ястребом в окутанной паром каюте.

Повисло тяжелое молчание. Оно затягивалось все дольше и дольше. Ястреб лениво поднял руку.

– Ваша ванна готова.

– А я нет.

– Люди долго и тяжело трудились, чтобы нагреть воду для вас, миледи. Предлагаю вам использовать ее.

– Понимаю. Вы не согласитесь удалиться, чтобы я могла это сделать?

– Нет, удалиться я не соглашусь.

– Мерзавец! – прошипела она.

– Вы это уже говорили, миледи.

– Прекратите вы или нет?!

– Что такое? – невинно спросил он. – Что прекратить? Я пытаюсь быть джентльменом и воздерживаться от препирательств с леди.

– Но это смехотворно! Я не полезу в кадку, пока вы здесь.

Он изогнул бровь, и она увидела, что он находится отнюдь не в добром расположении духа, какими бы шутливыми ни были его слова.

– Какая черствость, леди Кинсдейл, какая жестокость! Я претерпеваю жгучие муки плоти ночью, чтобы предложить вам утешение, днем спешу к себе в каюту, где стараюсь предоставить вам относительные удобства и свободу, и вижу, как вы вешаетесь на шею моему второму помощнику! А сейчас вы гоните меня прочь! Обидно, миледи.

– Вам стоило бы подумать о сценической карьере, сэр, – сухо сказала Скай. – В этой профессии, вы были бы неотразимы.

– Скай, я не уйду из своей каюты.

– А я не полезу в ванну.

– Я ведь могу вас заставить.

– О, это вы можете!

– Значит, вы хотите снова спорить?

Скай покраснела и стиснула зубы. С ума она сошла, что ли? Он говорит правду. Было бы легче, если бы она пошла на соглашение. Но это означало бы подчиниться его приказу, а она не могла заставить себя сделать это.

– Я не полезу в эту кадку, – повторила она.

– Святые угодники! – выкрикнул пират с таким неистовым гневом, вскочив на ноги, что она пискнула и попятилась к стене. Сейчас он набросится на нее, сорвет сорочку и…

Она не знала, что будет потом.

– Постойте! – взмолилась она, но он ее не слушал, грозно подступая к ней, пожалуй, глупо сопротивляться…

– Миледи, если вы не сядете в ванну… – Он остановился, и она почти уверилась в том, что Ястреб готов нанести ей тяжкие оскорбления, но он повернулся и начал расстегивать пуговицы на своей рубашке. – Если вы не сядете в ванну, тогда я сделаю это сам.

– Что? – выдохнула она, ошеломленная.

Он бросил рубашку на пол и стащил один сапог.

– Я не допущу, чтобы горячая вода пропала впустую.

– Но вы же не можете… – взорвалась она. Другой сапог упал на пол. Он ждал.

– Чего я не могу? – вежливо осведомился пират.

– Принимать ванну при мне!

Он откинул голову назад и нагло захохотал.

– Миледи, позволю себе не согласиться. Могу! И собираюсь сделать это.

Он принялся расстегивать панталоны, а Скай повернулась к нему спиной и уставилась в стену. Через мгновение она услышала, как он с удовлетворенным вздохом погрузился в горячую воду.

– У вас нравственные устои, как у… у…

– У мерзавца? – подсказал он.

– Как у трущобной крысы!

– Ну, не всем же разыгрывать великую святость. Окажите любезность, кликните Роберта. Мыло никуда не годится.

– Не стану я звать Роберта, – запротестовала Скай.

– Но тогда, – объявил он негодующе, – я буду благоухать, как французский публичный дом. О, это не пойдет! Совершенно не годится! Подойдите, леди Кинсдейл, помогите мне разобраться.

– Вы в своем уме? – Она, шумно дыша, смотрела в стену. Будь он проклят! Как раздражают эти его охи и вздохи. Он явно наслаждался ванной.

– Позовете вы моего помощника или нет?

Она и не заметила, когда изменился его тон.

– Нет!

– Тогда я вынужден сделать это сам.

Раздался всплеск, и вода залила пол каюты. Вопреки принятому решению она чуть повернулась. Обмотавшись толстым полотенцем, которое Роберт оставил для нее, Ястреб прыгнул к двери и распахнул ее.

– Мистер Эрроусмит, вы мне нужны, прошу вас!

Должно быть, Роберт привык сломя голову бежать на зов хозяина, так как он появился моментально и выслушал требование капитана о мыле, более подходящем джентльмену. Потом Ястреб дожидался у дверей, постукивая ногой.

Роберт вернулся, вручил ему мыло. Капитан живо возвратился в ванну.

– Нет необходимости украдкой оглядываться, леди Кинсдейл. Я тут, всецело к вашим услугам. Жду не дождусь исполнения вашего благородного обещания.

– Вы будете гнить в безымянной могиле, – проговорила она самым любезным голосом.

– Возможно, но до того… о, невыносимо. Вы не подойдете? Спину потереть.

– Вы сойдете с ума, – заверила она его, – а потом сгниете в могиле.

– Я так не думаю. Так вы подойдете и порадуете меня вашей любезной помощью?

– Сэр, я бы стакана воды для вас пожалела, даже если бы вы умирали от жажды.

– Вы испытываете мое терпение, мадемуазель.

– В самом деле? – пробормотала она с беспокойством. Ей не нравилось стоять, уткнувшись носом в стену, но она не желала двигаться с места и не собиралась поддаваться его подначкам или исполнять его распоряжения.

Дверь, вспомнила она, не заперта! Надо притвориться, что она повинуется.

– Леди Кинсдейл, – начал он, но осекся, когда она повернулась и взглянула прямо на него. Длинные ноги его были поджаты, руки спокойно свешивались наружу, довольная улыбка изогнула губы.

– Как мило с вашей стороны! Намыльте и потрите, пожалуйста, лопатки.

Скай любезно улыбнулась в ответ. Бросилась к кадке, а потом стрелой пролетела мимо, успев только заметить, как поблекла его улыбка.

Однако едва она открыла двери, как почувствовала, что ее сорочка сильно натянулась и раздался ужасный треск. Скай вскрикнула, оборачиваясь. Голый, мокрый, он стоял позади нее, держа в руках кусок ее сорочки. Тем не менее она почти выскочила из каюты, готовая даже прыгнуть в море, если придется. Увы, он оказался быстрее: схватил ее за руки и втащил обратно. Изо всей силы захлопнул дверь – на этот раз запер ее.

Он повернулся, пристально глядя на нее. Она скользнула взглядом по его телу, потом уставилась ему в глаза с возрастающей тревогой. Он усмехался – должно быть, так усмехается ястреб, держа в когтях полевую мышку. Улыбка сбежала с его лица, и теперь он смотрел на нее мрачно. Голос его прозвучал низко, тихо и от этого еще более угрожающе:

– Хватит тянуть время, милая. Есть один серьезный урок, который вы никак не можете усвоить: вы должны исполнять мои приказы. И с этого момента, Скай, обещаю, вы будете это делать.

Как ни старалась она сохранить спокойствие, ее нижняя губа задрожала. Она ухватилась за остатки своей ночной сорочки, стиснула зубы и отступила, твердя про себя, что ни за что не дрогнет, не сдастся. Но ее решимость улетучилась, едва он сделал шаг к ней. Он поймал ее руку, притянул к себе и сорвал с нее рубашку. Его глаза потемнели, стали похожи на пылающие угли. Ничто более не разделяло их. Еще чуточку – и он сомнет ее… Она познает упругие мышцы его груди, ощутит жгучую пульсацию, которая исходит от него и властно охватывает все ее существо.

Скай не могла говорить, не могла дышать. Как близко, совсем близко его губы. Весь влажный и глянцевый, он сверкал выпуклыми мышцами плеч, рук, груди в солнечных лучах, которые лились сквозь открытое окно. Она хотела закричать во весь голос, но не могла… Мир вокруг заколебался, стал расплываться… Сейчас она совсем ослабеет, рухнет на пол в глубоком обмороке, а он, конечно, и не вспомнит о великодушии…

– Ванна ждет вас, – проговорил он, и точно капли измороси коснулись ее губ. Он схватил ее в охапку и перенес в кадку.

Инстинктивно она прижала колени к груди. Он подобрал ее волосы, стянув их в узел на затылке. Вода была горячая, ласкающая, однако она поежилась.

– Ну-ка поглядим, – бормотал он. – Если вы будете благоухать, как французский бордель, это даже хорошо…

Он стоял у нее за спиной. Скай попыталась вывернуться, вскочить, ускользнуть, но его руки уже легли ей на плечи. Он держал мочалку, пахнувшую душистым мылом и водил ею по шее Скай, по плечам, по рукам – до кончиков пальцев. Зря она сопротивлялась: его ладонь нечаянно задела ее грудь. Тяжело дыша, она замерла в отчаянии, так как прикосновение его пальцев к кончикам грудей, заставило их набухнуть и отвердеть. Странное оцепенение охватило ее, не давая шевельнуться. Скай только чувствовала, как бешено колотится сердце, и знала, что он видит жилку, пульсирующую на шее. Ястреб выронил мочалку. Его руки легли ей на грудь. Он был так же неподвижен, как она, глаза его горели. Губы Скай пересохли, несмотря на стоящий вокруг пар. Она облизала их, набрала воздуха в грудь:

– Прошу вас!

Ястреб скрипнул зубами и отпрянул от кадки, бормоча проклятия. Скай погрузилась поглубже в воду, подтянув колени к себе. Он рывком натянул штаны и босой, без рубашки выскочил из каюты. Чуть позже она услышала, как лязгнул засов. Наверное, пришел Роберт Эрроусмит, неизменно преданный хозяину.

Понемногу девушка возвращалась к жизни. Она быстро вымылась, выскочила из кадки и вытерлась влажным полотенцем. Оно еще сохраняло его запах, запах мужского мыла, которое он потребовал от Роберта, и чего-то еще. Неуловимый запах, свойственный только Серебряному Ястребу.

Скай отбросила полотенце и торопливо стала искать в сундуке чистую рубашку. Оделась она тщательно и по всем правилам: чулки, рубашка, корсет, нижние юбки и платье – впрочем, совершенно не придавая значения тому, что она выбирает.

Ястреб не пришел и на следующий день. Роберт Эрроусмит появился веселый, как ранняя пташка, принес завтрак. Он пообещал вернуться и. вывести Скай на прогулку по кораблю. Она не спрашивала о Ястребе и не пыталась перевоспитывать молодого человека. Ведь капитан пригрозил, что убьет всякого, кто предаст его, и Скай верила, что это не пустые угрозы.

Около полудня Роберт вывел ее на палубу. Матросы держались с ней учтиво, вежливо кивали при ее приближении. Корабль шел попутным ветром.

Серебряного Ястреба нигде не было видно. Скай облокотилась о поручень по левому борту, подставив свежему ветру лицо. Роберт показывал ей на дальние очертания берегов Флориды. Она задумчиво взглянула на него:

– Что случилось с Бесс и Тарой? Молодыми ирландскими девушками? Они… живы?

Ей показалось, что помощник быстро спрятал улыбку, но ответ его прозвучал серьезно:

– Да, леди, живы. Они, несомненно, вернутся вместе с вами в Виргинию.

– Да-да! Пожалуйста, последите, чтобы так и было. Мой отец заплатит за них, обещаю.

– Я сообщу Ястребу о вашем беспокойстве.

– А где сам Ястреб? – спросила она, презирая себя за вопрос. Что ей за дело? Она благодарна за его отсутствие, какие бы причины его ни вызвали и что бы это ни означало.

– Он… э-э… занят и будет занят еще некоторое время, возможно, до нашего прибытия на Нью-Провиденс.

– Как… прекрасно, – сдержанно проговорила Скай.

Роберт, посмотрев на небо, кашлянул.

– Боюсь, вам пора возвращаться в каюту. Принести что-нибудь?

Она покачала головой, но потом передумала:

– Я хотела бы опять принять ванну, если можно. Такая дивная возможность. У нее будет ароматное мыло и чудесная горячая вода – и никакого страха перед его появлением.

– Снова ванну? – недоверчиво переспросил Роберт. – Вы открываете свои поры бог знает каким болезням!

– До сих пор, мистер Эрроусмит, мне очень везло со здоровьем, несмотря на купание. А что, это сложно?

– Нет-нет! Ваше желание – закон для меня, леди Кинсдейл.

Он не вернулся в каюту. Ни в этот день, ни ночью. Роберт с матросами приходил убрать кадку и поднос с завтраком, потом он опять пришел – с ужином. Она уснула за бюро. Позже Скай проснулась в кровати и удивилась, как она туда попала. Сама легла? На ней было платье и нижние юбки, единственное, что снято, – это мягкие домашние туфли.

Так он возвращался?!

В каюте его не было. Лампы ярко горели – к счастью, в темноте ее не оставили.

Скай опять улеглась, всерьез расстроенная. Она прижала к себе его подушку, боясь признать, что ей недостает рядом пирата, недостает его объятий и спасительного чувства безопасности, которое он давал ей.

«Какая ирония!» – подумала Скай с горечью. Жаль, что ее желания ничего не значат для его хозяина.

– Благодарю вас, – пробормотала она.

Она вернулась в каюту. Нетерпеливо изучила книги на полках. Их было много, самых разных. У пирата стояли сочинения Бэкона, Шекспира и сэра Кристофера Рэна[3]. На одной из полок выстроились греческие классики; там содержались не только трактаты о способах ведения войны и морских маневрах, но и труды по философии и медицине, а также по астрологии. Серебряный Ястреб был начитанным человеком.

Или он захватил судно какого-то начитанного джентльмена, что тоже не исключалось. Ведь он разбойник и мог награбить книги, как и все остальное.

Роберт и два матроса снова принесли ей кадку, и команда начала сновать туда-сюда с ведрами воды.

Она провела в заточении четыре дня, начинался пятый, терпение ее было на исходе.

Нервничая, Скай разоблачилась и погрузилась в ванну. Она ожидала, что пират появится в ту же минуту, как она снимет одежду, но он не пришел. Она откинулась в кадке, пытаясь снять напряжение с мышц и боль с души. Постепенно вода начала остывать.

Неужели она ждет его? Нет, разумеется.

Но возможно, она все-таки ждала. Возможно, ей хотелось снова ощутить взрывной эффект молнии, проникавшей в самую сердцевину ее существа, когда его пальцы скользили по ее груди.

– Никогда, – громко прошептала Скай, испытывая стыд и унижение. Она выскочила из кадки, схватила полотенце, обматывая его вокруг себя.

Тогда-то дверь и отворилась.

Полностью одетый, в сапогах и прекрасно сшитом сюртуке, Ястреб держал перед собой гроссбух и казался полностью погруженным в него. Только приблизившись к своей пленнице вплотную, он остановился в удивлении. Скай прижимала к груди конец полотенца и смотрела на него широко открытыми глазами, не говоря ни слова.

Он тоже молчал. Бросил гроссбух на бюро. Долго смотрел на нее, и Скай почувствовала, как быстро побежала по жилам кровь.

– Вы любите купаться, – вежливо констатировал он.

– Да, – удалось ей выговорить.

– Вы хорошо спали, мадемуазель?

– Да.

Мгновение он молчал.

– Роберт заходил за вами, чтобы прогуляться по палубе?

– Да, приходил.

Светская беседа была исчерпана. В два шага он очутился перед ней. Она не пыталась бежать, даже и не думала об этом. Его серебристо-синие глаза приковывали к себе ее взор, она едва могла дышать. Она будто приросла к полу.

Он остановился перед Скай, осторожно провел пальцами по ее волосам и медленно коснулся губами ее рта.

Словно молния пронзила ее, сладостная лихорадка охватила все ее тело. Борода и усы пирата щекотали лицо, губы пылко прижимались к ее губам. Его язык, стоило ей чуть раздвинуть губы, проник внутрь ее рта.

Впрочем, он не довольствовался сладостью ее уст. Его ладони опустились на ее талию, привлекли ее вплотную к напряженному сильному торсу. Он гладил ее щеки, шею.

Скай не порывалась бежать от его ласк.

Даже тогда, когда рука его приблизилась к полностью обнаженной груди и она смутно поняла, что ее полотенце упало. Казалось, способность мыслить покинула ее полностью, душой и сердцем ее владели новые ощущения. Расплавленный жар его поцелуя распространился по всему телу, чувственное поглаживание его мозолистых пальцев исторгло из ее горла невнятный всхлип.

Этот рыдающий звук вырвал ее из паралича. Она твердо уперлась ему в грудь, отчаянно забилась в его руках, но он не разжимал объятий. Она откинула голову назад, встретилась с его потемневшими глазами.

– Не играй со мной, девочка.

– Играть!..

– Не соблазняйте, леди, ради Господа Бога, не дразните меня!

– Я не дразню! Это вы здесь дергаете марионеток за ниточки, управляете всеми. Вы захватили меня, превратили в узницу и отдаете приказы, словно владыка-тиран. Вы издеваетесь надо мной, доводя до безумия. Я страшусь насилия, страшусь смерти, а вы играете со мной, как кот с мышью.

Он коснулся ее щеки, глаза его все еще были грозными, лицо напряженным. Она отпрянула, но его большой палец лег на ее влажные, вспухшие губы.

– Разве это, миледи, насилие?

– Прошу вас…

– Вы дали обещание. Может быть, вы надумаете исполнить его.

Скай все-таки вырвалась, упала на колени, стараясь достать полотенце. Ястреб тоже опустился на пол возле нее.

– Кажется, я превратился в игрушку. Вы цепляетесь за меня ночью, полагаетесь на мою доброту. В темноте я мог бы получить все, чего пожелаю, не так ли, леди Кинсдейл?

Она опустила голову, но он тотчас поднял ей подбородок.

– Меня похитили…

– Отвечайте на мой вопрос.

– Хорошо! – закричала Скай. – Да, тогда это было бы легче для вас. Совсем легко. Понять не могу, почему вы этого не сделали…

– Изнасиловать вас, когда вы в ужасе жметесь ко мне? – резко спросил он.

– Да! – прошептала она. Слезы выступили у нее на глазах, закрыв окружающее пеленой. Серебряный Ястреб не отпустит ее!

Он медленно покачал головой:

– Я никогда не овладею вами, миледи, когда вы прибегаете ко мне, боясь темноты. Я подожду, когда вас приведет ко мне желание, а не страх.

Ее глаза расширились.

– Я никогда не пожелаю пирата!

Легкая улыбка мелькнула на его лице. Он слегка обнял ее за плечи.

– Если бы я захотел, вы бы пожелали меня в этот самый момент, – тихо сказал он и внезапно поднялся.

Скай почувствовала себя очень маленькой, когда он заговорил с ней со своей высоты. – Вы правы в одном, миледи. Я большой мастер мучить, и истязаю я самого себя. Я удаляюсь, чтобы вы могли спокойно одеться.

Он решительно повернулся на каблуках и покинул каюту. Скай медленно встала с пола, все ее тело горело как в огне. Она провела по губам дрожащими пальцами. Она все еще ощущала его страстные поцелуи, его властные руки…

Он вернется. Он так сказал.

Она порылась в сундуке. Там оставалась одна ночная рубашка – из светло-голубого набивного батиста с шелковыми лентами на пышных рукавах и талии.

Она быстро надела рубашку, и не зря. В дверь коротко постучали, и снова появился Ястреб. Роберт вошел за ним следом, и капитан передал гроссбух своему помощнику.

– Надо самым тщательным образом соблюдать осторожность, – сказал он.

Роберт посмотрел в ее сторону и нервно улыбнулся.

– Ужин сейчас подоспеет, миледи, – сообщил он.

– Я не голодна, – прошептала она, мечтая, чтобы Ястреб поскорее ушел.

Роберт рассеянно кивнул и перевел взгляд на Ястреба. Капитан уселся за бюро и принялся внимательно изучать цифры в другой толстой книге.

Скай забралась в койку, поближе к стене. Мужчины продолжали толковать о грузах, которые подлежат обмену или купле-продаже. Она закрыла глаза и под убаюкивающие звуки их голосов незаметно погрузилась в дрему. Сон был таким сладким, пока тьма внезапно не вторглась в него.

Она попала в ловушку! Тьма пришла, чтобы поразить ее. Она отпихивалась, толкалась, но не могла убежать, не могла вздохнуть и закричать…

– Скай!

Его голос коснулся ее как мягкий светлый луч. Она открыла глаза. Лицо его склонилось над ней. Свет наполнял комнату, тьмы как не бывало.

Ястреб, должно быть, улегся рядом с ней, собираясь поспать. Грудь его была голой, и, хотя на нижнюю половину тела он до пояса натянул покрывало, она предполагала, что ноги тоже голые. Он привык спать в таком виде.

Его руки обвились вокруг нее, и она прижалась щекой к его груди. Он погладил ее по волосам.

– Что вас пугает?

Скай молча помотала головой. Ястреб вздохнул. Наконец ее дрожь начала утихать. Она приподняла голову и заглянула ему в глаза.

– Вы… вы не должны успокаивать меня.

– Все в порядке.

– Но вы говорите, что я цепляюсь за вас… дразню вас.

– Все в порядке.

– Я не нарочно.

Он сжал ее запястье. Ее волосы рассыпались над ним золотым полотнищем. Лицо его сохраняло напряженность, вопреки мягкости его голоса.

– Миледи, все в порядке. Это истинное удовольствие для меня, Скай Кинсдейл, клянусь. Лежите спокойно, постарайтесь заснуть.

Она закрыла глаза и почувствовала, как он дрожит.

«Моя услада!» – думал он.

И истинная мука вопреки всем трезвым доводам.

Глава 5

Серебряный Ястреб стоял на капитанском мостике, подбоченившись и широко расставив ноги. Он осматривал фарватер, по которому они осторожно продвигались. Он верил, что все будет нормально. У руля был Роберт, несколько матросов с ловкостью обезьян лазили по снастям, оставляя ровно столько парусов, сколько было нужно, чтобы поймать ветер, и проворно убирая их, когда это было необходимо для маневра. Они подходили к острову Нью-Провиденс, к богатому портовому городу, где власть принадлежала негодяям, где правили грабители и убийцы.

Он хорошо знал порт, бывая здесь довольно часто.

Вдруг странная легкая дрожь охватила его, как будто он вышел из горячей ванны на пронизывающий ветер. Передернув плечами, он отогнал это ощущение. Где-то затаилась опасность, подумал он.

Впрочем, здесь всегда опасно, опасность подстерегает повсюду.

И все-таки он чувствовал, что тут нечто иное. Дело в его пленнице!

Надо было идти прямо в Бон-Кей, хоть это и потребовало бы больше времени. Но именно с этого острова, из этого воровского логова, он должен послать весть о себе и заключить сделку о возвращении корабля и заложников. Ведь здесь собирались все капитаны, договаривались о планах на будущее и прикидывали добычу. Ему необходимо было прийти.

Все дело в девушке, будь она проклята!

Он непременно обеспечит ей безопасность: надежно запрет в каюте. Они возьмут баркас, а она останется на попечении Жака Дюбрэ. Этот великан француз отлично владеет шпагой. Ничего с ней не случится.

Он вытащил из кармана подзорную трубу и осмотрел пиратскую гавань. Он видел грубые лачуги, бочки с порохом и соленой рыбой на пристани. Темноволосая шлюха разлеглась на носу небольшого катера: юбки задраны до самых бедер, ноги – бронзовые от солнца. Она спокойно обмахивалась веером и лениво слушала разговор двух мужчин, чинивших неподалеку рыбацкие сети. В городе попадались дома поприличнее, но превосходство все-таки оставалось за отлогим берегом и лачугами… Да еще складами добра, добытого нечестным путем.

Место совсем не для леди…

Внезапно он нахмурился и соскочил вниз на палубу. Помахал Рутгеру Ганнену, стоявшему у штурвала, и кивнул в знак одобрения. Скоро они бросят якорь.

– Скажи Роберту, мы высадимся на берег в течение часа.

– Есть, капитан, – отозвался Рутгер.

Ястреб повернулся и направился к двери каюты. К великому своему удивлению, он помедлил, прежде чем отодвинуть засов и войти в собственные владения. Зачем он вообще притащил ее сюда? Скорее всего она своей молниеносной шпагой бросила вызов его мужскому самолюбию. Он во что бы то ни стало решил посеять страх в ее душе. Он и не подозревал, что сам будет испытывать адские муки, более сильные, чем она.

Ястреб нетерпеливо толкнул дверь и вошел в каюту.

Скай расположилась на скамье у окна. Штора была отдернута, каюту заливал дневной свет. Сидела она поджав ноги; на ней было легкое белое муслиновое платье с шелковым лифом, низко открытым в соответствии с модой, так что видна была высокая грудь. Она трудилась над починкой какой-то его одежды, что вызвало у него сердитую гримасу. Волосы цвета солнечного заката каскадом ниспадали ей на плечи и грудь, точно сияющий шелк.

Ему отчаянно хотелось погрузить руки в эти кудри. На самом деле ему хотелось большего, гораздо большего. Когда она с легкой улыбкой подняла на него аквамариновые глаза, искрившиеся, как сверкающее Карибское море, он еле сдержался, чтобы не наброситься на нее, не сжать в объятиях. Ему захотелось самым достоверным образом сыграть пирата, разодрать на клочки ее прелестное платье и не оставить у нее никаких сомнений насчет его склонности к насилию.

Скай выглядела безмятежно спокойной, уверенной в себе, даже домашней.

Стараясь успокоиться, он сел за бюро, сцепил пальцы за головой. Она штопала рубашку, ту самую, со сборчатыми рукавами, которая была на нем в вечер их первого столкновения. Она штопала дыру у ворота. Ее длинные и изящные пальцы касались ткани. Так, как касались его обнаженной груди.

– Вы станете чудесной женой, – проронил он с неожиданной враждебностью.

Она подняла бровь. В изгибе ее губ промелькнула мимолетная усмешка.

– Право, мистер Серебряный Ястреб, я прилагаю все усилия, чтобы стать лучшей заложницей, а вы все недовольны! Я больше не швыряю джем и кофейные чашки, а провожу время в нескончаемых заботах о вашем гардеробе!

Он погрозил ей пальцем:

– Берегитесь, леди, вы играете с огнем!

Она опустила голову, улыбаясь. Проклятие! Она ему доверяла. Провела с ним шесть дней и ночей и воображает, что распознала его истинный характер! Он схватил перо и сломал его.

Отшвырнув обломки, он направился к ней. Она не поднимала глаз, и пальцы ее безостановочно двигались.

Он нагнулся над ней, дотронулся до подбородка, вынудив посмотреть на него. Как же она красива! Никакому художнику никогда не выразить необыкновенный голубовато-зеленый цвет ее глаз, не найти на своей палитре краски, чтобы передать красно-золотое сияние ее шелковистых волос. Величайший скульптор Ренессанса не сумел бы воспроизвести хрупкую и тонкую лепку ее лица, четкую линию подбородка. Никто не смог бы сотворить ее в созданном Богом образе – в образе Евы, изгнанной за грехи из рая, с тонкой талией, длинными ногами, изящными лодыжками и пышной, крепкой грудью, безмерно соблазнительной.

Она все улыбалась, ничуть не обеспокоенная его присутствием. Лучше бы она боялась его!

Он выхватил шитье у нее из рук и резким рывком поставил ее на ноги.

– Мы подходим к острову, – сказала она запинаясь.

– Вижу, – ответил он, хоть в этот момент не видел ничего, кроме ее глаз.

– Вы собираетесь…

– Вам известно, что вы одно из самых красивых созданий, когда-либо ступавших по земле? Вероятно, да. Вы не из тех женщин, которых мучает неуверенность в себе.

Скай часто задышала. Губы у нее пересохли, и она нервно облизала их. Она хотела вырваться из его цепких объятий, но он не отпускал.

– Чего вы хотите? – растерянно воскликнула она. Ястреб оценивающе оглядел ее.

– Пока еще не решил. Полагаю, мне удастся укротить вас. Возможно, я вообще не буду назначать за вас выкуп – заберу себе, и вы останетесь со мной навсегда.

– Не издевайтесь надо мной, – взмолилась Скай, не сводя с него широко открытых глаз и пытаясь понять, серьезно он говорит или нет.

«Что терзает меня?» – тем временем спрашивал он себя, все сильнее сжимая ее предплечья.

– Вы и вправду считаете, что я издеваюсь над вами, Скай Кинсдейл? Мы, пираты, наслаждаемся распутством и победами над женщинами. Вполне естественно будет вернуть корабль… Но не девицу.

Еще до того, как его слова теплым бризом овеяли девушку, он склонился к ее лицу, охваченный темной силой нарастающего желания. Его рот нежным кольцом охватил ее губы, язык проник ей в рот. Пират грабил и в то же время сам оказывался ограбленным. Он испытывал ее, не осознавая, что потерял в этой сделке не только самоконтроль, но и собственную душу.

Он оторвался от ее уст и влажными, жаркими губами приник к ее шее, к впадинке над ключицей, к груди, выступавшей из глубокого декольте.

Скай стояла неподвижно. Но когда он коснулся поцелуем ее груди, она истошно закричала. Он больше не удерживал ее, и она вырвалась, отирая губы тыльной стороной ладони, как будто вкусила зло.

– Ублюдок! – возмутилась она и бросилась на него, размахивая кулаками.

Он едва спас лицо и бороду, в последний момент перехватив ее пальцы и снова прижав ее к себе.

Будь она проклята! Будь проклят он сам – ведь желание, которое она в нем вызывала, не ослабевало, даже стало более жгучим. Скай была в его руках сгустком энергии, силой солнца, ритмом моря, и она… ненавидела его. Однако ей потребовалось много времени, чтобы воспротивиться его поцелуям… Неужели это ненависть? Пожалуй, но ненависть страстная, живая, обжигающая, заставляющая ее гореть, трепетать, бросать на него пламенные взоры. Она проникала в сокровенные глубины его естества, зажигая его своим огнем.

Он был капитаном и мог поступать, как ему заблагорассудится. К тому же он – пират, свирепый Серебряный Ястреб. В его власти бросить ее поперек постели, изорвать в клочья ее одежду, взять ее, пронзить, изнемочь в страстном порыве… Это только укрепило бы его репутацию.

Он терял рассудок, борясь со своим сердцем, душой и своей пылающей плотью, которая подавляла все прочие чувства. Он выдавил из себя улыбку.

– Отлично, леди Скай. Ваши поцелуи хороши, ваши губы сладостны, ваше тело в полном здравии. С вами неплохо было бы провести некоторое время, хотя характер у вас отвратительный. Скорее всего ваш отец или лорд Камерон предложат достаточно высокую цену за вас. Ни одна женщина не стоит дороже серебра и золота. Кстати, вам не хватает опыта.

– О! – в бессилии воскликнула она и смачно выругалась, рассыпая из глаз аквамариновые искры, соблазняя его еще больше.

– Миледи, я не слыхивал подобных выражений от мерзавцев, которые плавают со мной. Потише. Я ведь могу хорошенько вздуть вас.

Она изрыгнула еще одно откровенное ругательство, продолжая ожесточенно отбиваться.

– Вероятно, стоит вам напомнить, что мои прикосновения не всегда такие мягкие и исполненные нежности.

– Мягкие! – Она чуть не задохнулась от возмущения. – Исполненные нежности!..

Однако она затихла и побледнела. Она не забыла их стычки в день, когда разгромила накрытый к завтраку стол. Скай стиснула зубы и уставилась на него. Она вдруг поняла, что в его словах заключено нечто большее, чем предупреждение, что он и в самом деле на грани потери самообладания. О, но как ей хотелось уязвить его, разозлить! Ненависть пронизывала все фибры ее души, она была в бешенстве…

В бешенстве, обращенном на себя не меньше, чем на него.

Ведь она стояла спокойно до того самого стремительного натиска его губ. Она не испытывала отвращения и не отвергала его поцелуй, напротив, принимала его и наслаждалась им. Разумеется, он испугал ее, набросился так внезапно…

Нет, это не оправдание, в глубине души она знала, что разрешила ему поцелуй, поддалась его притягательности и своему любопытству. Он заразил ее своим пылом, лишил здравого смысла и способности дышать.

Он же пират, плебей! Кто же она сама, вопрошала Скай, исполненная самоуничижения, коли могла так легко возжелать его прикосновений, вместо того чтобы презирать его?..

Она передернула плечами и задрала подбородок.

– Давайте! – выпалила она. – Если собираетесь изнасиловать меня, сделайте это сейчас. Положим конец этим мукам!

Его губы дрогнули в дьявольской улыбке, быстрой белозубой улыбке, которая пробудила внутри ее новую волну трепета. Похоже, она устыдит его в надежде, что он откажется от своих намерений, прекратит свои домогательства.

– Простите? – вежливо переспросил он.

– Я говорю: сделайте это! Если вы намерены… – Он смотрел на нее так равнодушно, что слова замерли у нее на губах. – Давайте! Я предпочту это нескончаемым мучениям!

– Вы приглашаете меня вас изнасиловать? – любезно улыбнулся он.

– Да! Нет! – крикнула она в замешательстве, но это оказалось совсем не важно, потому что он вдруг подхватил ее и большими шагами понес к постели, где они провели, лежа рядом, столько ночей.

Она упала навзничь, он – на нее. Ее сердце бешено колотилось, она судорожно ловила воздух, охваченная паникой. Он ничуть не устыдился!

– Нет! – закричала она, яростно сопротивляясь. Но его ноги, горячие и твердые как сталь, уже стиснули ее, он, смеясь, схватил ее руки. Она дергалась, ерзала, выгибалась, пока не поняла, что ее движения приводят лишь к более тесному контакту меж ними. Она обрушила на него новый поток брани, крича, что он самый отъявленный мерзавец, но тут поняла, что он замер, только наглая улыбка блуждает по его лицу.

– Надо же! А я-то думал, что нарушил ваши планы! – воскликнул он. – Каким образом вы желаете быть изнасилованной? Раздетой, одетой? Хотите, чтобы я рвал ткань в клочки и разбрасывал вокруг? Как предпочитаете?

– Что? – выдохнула она.

– Ах, какое затруднительное положение, любовь моя!

Он прижал ее своим телом к постели. Одной рукой заломил ей запястья высоко за голову и освободил другую руку, чтобы мучить ее. Он коснулся ее щеки, и она мотнула головой, пытаясь укусить его.

– Ах, милая, осторожней! – предупредил он. – Тише, тише, милая!

Он обхватил ладонью ее грудь; жар, исходящий от его руки, обжигал Скай, будто на ней вовсе не было одежды.

– Мне не торопиться, дорогая? Поддразнивать, мучить и смаковать каждое движение?..

Его пальцы нашли ее сосок, она перевела дух и опять выругалась, но почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, а кончики грудей отвердели под его прикосновением. Наверное, это просто рефлекс, вроде…

– Прекратите! – прошипела она.

– Так как же? Можно быстро, можно грубо. Я могу прижать вас к стене и покончить с этим за несколько минут.

Он больше не гладил ее грудь. Изменив положение, он склонился над ней, задрал одной рукой подол ее юбки и коснулся ее бедра. Она вздрогнула и еще теснее прижалась к пирату. Боже, она ощутила весь пыл, всю власть, всю силу мужчины. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Он, кажется, намерен исполнить ее просьбу. Зачем она подстрекала его?

– Умоляю…

– Умоляете продолжать? Хотите, чтобы это было грубым наскоком? Или попробуем обольщение?

Она закрыла глаза и прошептала:

– Я посмотрю, как вас повесят!

Раздался странный звук. Она осторожно открыла глаза. Он опять смеялся!

– Вы соблазнительная подстрекательница. – Он склонился ниже к ней. – Но я обещал вам однажды, леди, что это произойдет не так, хотя всегда верил, что наступит час, когда мы познаем друг друга.

Серебряные глаза были так близко, что она почувствовала, как протест замер у нее в горле. Она хотела, чтобы он ушел, только и всего. Серебряный Ястреб, кто бы он ни был, оставался исключительным человеком. Вкрадчивый и мускулистый, загорелый и изысканный, способный пробудить в ней неведомые ранее желания. Она могла спорить с этим, но это было правдой. Даже несмотря на его слова, что ни одна женщина не дороже серебра и золота.

Он отпустит ее! Он не собирается ее насиловать и никогда не собирался. Просто хотел подразнить ее и помучить, поразвлечься хорошенько.

– О нет! – закричала Скай. – Я, сэр, никогда не приду к вам!

Он не сказал больше ни слова и отпустил ее. Прошел к бюро и стал копаться в бумагах, повернувшись к ней спиной. Скай некоторое время лежала неподвижно, боясь пошевелиться, потом перекатилась на край койки и села, приглаживая волосы и недоверчиво поглядывая на него.

– Я отлучусь на некоторое время, возможно, до поздней ночи. Но вы будете не одна. – Он резко повернулся. – Нью-Провиденс – опасное место. Не поднимайте шторы, пока мы здесь. И на палубу не высовывайтесь, чтобы никто вас там не поймал.

Она не отвечала.

– Вы меня поняли? – гаркнул он.

Ее глаза сердито блеснули, но она тихо пробормотала:

– Еще бы, капитан, каждое ваше пожелание – приказ для меня.

– Леди, поверьте, вы еще не изведали всех глубин моего характера, но я обещаю, что вы узнаете, каков мой гнев, хорошо узнаете, если будете пренебрегать моими запретами.

– Пренебрегать! – крикнула она, вскакивая. – Вы запрете меня здесь, и ваши люди меня не выпустят! Зачем утруждать себя угрозами?

Капитан сделал пару больших шагов, прижал ее к себе и сильно встряхнул.

– Я вас знаю, любовь моя! – произнес он ехидно, глядя ей в глаза. Голова ее откинулась назад, волосы водопадом заструились по плечам. – Я знаю, никогда нельзя решить наверняка, как вести себя с вами. От предупреждений мало проку – только угрозы приносят пользу.

Скай со всей силой наступила ему на ногу и на мгновение почувствовала безграничную радость, видя, как насмешливая улыбка сбежала с его уст и лицо побледнело от боли. Увы, ей тут же пришлось взвизгнуть, так как он быстро сел на постель, подтащил ее к себе и перекинул через колено.

– Вы все-таки нуждаетесь в хорошей порке! – сердито крикнул он.

– Нет! – прохрипела Скай и укусила его за ногу. Его рука тяжело опустилась на ее ягодицы. Она завопила, слезы градом брызнули у нее из глаз.

– Остановитесь, пожалуйста!

– Вы меня укусили! Наступили мне на ногу, а потом укусили. Извинитесь!

– Не буду!

Он стал задирать ей юбку. Побагровев, Скай так изогнулась, что свалилась с его колен на пол.

– Пожалуйста, перестаньте, – ошеломленно прошептала она.

– Извинитесь.

– Ну хорошо! Я сожалею, что укусила вас.

Она низко опустила голову, презирая себя за то, что просила прощения у пирата. Он встал, она увидела, как его сапоги двинулись к ней.

– Я сожалею, что укусила вас! – поспешно крикнула она и тихо добавила: – Я хотела бы сварить вас в кипящем масле.

– С нетерпением буду ждать момента, когда мы с вами исследуем ваши тайные стремления, – тихо проговорил он, и на губах его опять заиграла такая чувственная ухмылка, что Скай затрепетала, хоть и клялась, что ненавидит его.

Она открыла рот, чтобы возразить, но он уже отвернулся от нее и стал собирать свои бумаги.

– Ведите себя прилично, Скай, предупреждаю вас.

Дверь захлопнулась за Серебряным Ястребом с таким оглушительным грохотом, какого она еще не слышала.

Несмотря на его предупреждение или забыв о нем, Скай тотчас вскочила и направилась к окну по левому борту, который был обращен к острову. Она немного поколебалась, размышляя, почему капитан так настаивал, чтобы она не открывала шторы, потом взялась за ее край, чуть приподняла. Как близко они от берега! Кого только не было в порту! Рыбаки торговали вразнос своим уловом, по улицам прогуливалось странное сборище мужчин и женщин. Две полуодетые девицы на шатком балконе смотрели вниз на высокого парня и, смеясь, манили его. Мужчина и женщина, держась за руки, ковыляли по улице, потом повалились друг на друга, пьяные. Денди важно расхаживали взад и вперед. Они были разодеты в пух и прах: короткие, до колен панталоны, башмаки с серебряными пряжками, шелковые чулки и шелковые галстуки, а также шляпы, украшенные великолепными перьями. Однако же некоторые из этих самых денди разгуливали с полуголыми матросами. У многих были черные повязки на глазу, иные передвигались на деревянной ноге.

У Скай вдруг перехватило дыхание, когда она поняла, что пышные наряды скорее всего добыты нечестным путем. Те, за кем она наблюдала, были не джентльменами, а пиратами, быть может, наихудшими из них. Серебряный Ястреб прибыл на остров делать дела.

Она отпрянула от окна, опустив штору.

От корабля отошел баркас. В нем сидел Серебряный Ястреб, а е ним около двенадцати матросов. Она вовсе не хотела, чтобы этот человек увидел, что она нарушает его распоряжения. Она не знала, что он тогда с ней сделает, да и не хотела знать. После всего того, что между ними произошло, он может сделать все что угодно.

Ястреб вернется назад наверняка. Как долго сумеет она переносить те эмоции и ощущения, которые он неистово обрушивал на нее?

Скай глубоко вздохнула, размышляя об острове. Он притягивал ее. Она выглянула опять. Второй баркас покинул пиратский корабль. Добрых сорок человек из людей Ястреба высаживались на берег. Она прикинула, что вся его команда – человек пятьдесят, значит, на борту осталось мало людей. Серебряный Ястреб, похоже, уверен, что в пиратской гавани никто не тронет его собственности.

Оба баркаса уже были у причала. Кто-то подошел к Серебряному Ястребу, протягивая ему серебряный рог для питья. Люди столпились вокруг, буйное веселье охватило берег.

Скай отпустила штору. Нетерпение овладело ею. Надо непременно покинуть каюту. Сама атмосфера здесь, наполненная присутствием пирата, подавляла ее. Как же он говорил? Он решит оставить ее у себя. Ни одна женщина не стоит дороже серебра и золота… Ее щеки вспыхнули.

Вероятно, все пираты придерживались того же мнения. Значит, она пообещает какому-нибудь матросу кучу денег, чтобы тот доставил ее невредимой в Уильямсберг.

Но она даже не может покинуть каюту! Ее заперли, но она не одна. Кто-то остался при ней. Роберт Эрроусмит? Она горячо надеялась, что именно этот молодой человек оставлен стеречь ее.

Она безрассудна – неожиданно пришло в голову. Остров населен не джентльменами, на нем обитают разбойники и распутники. Ее ждет не помощь, а еще большая опасность.

Впрочем, какая опасность может быть больше той, с которой она уже столкнулась? Делить постель с мужчиной, который ночь за ночью угрожал ей? Угрожал ее вере в себя, ее человеческому достоинству, гордости, самой ее душе!

Она вскочила на ноги, быстро подбежала к двери и энергично застучала. Пусть его повесят, пусть Серебряный Ястреб болтается на веревке!

Таверна называлась «Золотая лань», в честь корабля сэра Фрэнсиса Дрейка, которого многие из этого содружества считали величайшим пиратом. Она располагалась далеко за рынком, слева лежали береговые пески, справа – порт, где можно было получить все, что душа желает: отремонтировать корабль, наточить ножи, приобрести оружие. Людей покупали так же просто, как рыбное филе. По желанию покупателя заключался и договор об убийстве. У воров имелась своя честь, у местных жителей существовал собственный извращенный этический кодекс, и в пределах острова пиратская собственность – краденое добро – была, как правило, священной. Хотя отдельные столкновения случались.

После авантюры с Одноглазым Джеком Серебряный Ястреб понимал, что ему придется защищать себя. В любом случае он заранее объявил о своем намерении захватить «Серебряный вестник», следовательно, ему принадлежало право на этот трофей. Одноглазый Джек был правонарушителем, а пират волен убить любого, кто покусился на его собственность.

Этим вечером в «Золотой лани» царил разгул. На помосте вовсю наяривали скрипачи, ром лился рекой, самые известные люди в пиратском мире пребывали в ожидании. Скандальная личность, по слухам, родом из Бристоля, Эдвард Тич, по прозвищу Черная Борода, собрал компанию за дальним столом у задней двери. Лет сорока или около того, он прославился своей жестокостью, хотя и не такой, как покойный капитан Кидд. Энн Бонни, чья молодость быстро увядала, сидела неподалеку со своими прихлебателями. Шлюхи свободно расхаживали повсюду, норовя прикарманить добро, разбросанное пьяными пиратами.

Уильям Логан, тощий, жадный ублюдок с гнилыми передними зубами и стальной клешней вместо левой кисти, сидел за одним из столов. Темноволосая девка устроилась на подлокотнике его кресла, но Логан почти не обращал на нее внимания. Он задумчиво уставился на Ястреба.

– Вот этот доставит нам неприятности, – пробормотал Роберт Эрроусмит, вошедший вместе с Ястребом.

Капитан пожал плечами и вместе со своими людьми уселся за стол в центре. Он нахмурился, заметив, что какой-то мужчина поспешно вошел в заведение, приблизился к Уильяму Логану и, остановившись около него, быстро заговорил. Ястребу это не понравилось, хотя он не понимал почему. Шестое чувство подавало тревожный сигнал опасности, но он подавил его.

Что происходит? Это предстояло выяснить.

Капитан Стоукер, которого иногда называли «губернатором» острова сел перед Ястребом. Уже старик, бородатый и седой, он был крепок, как саксонский воин, и обладал таким телосложением, которое обеспечивало преимущество в любой драке.

– Кое-кому не по душе мысль о кончине Джека, и ты знаешь – это справедливо. Не для того мы выходим в море, чтобы убивать своих сотоварищей, вот оно как, Ястреб, – сурово заметил он.

Ястреб наклонился над столом, подцепив с деревянного блюда, стоявшего посредине, кусок жареного барашка. Встретился глазами с капитаном Стоукером.

– Джек прекрасно знал, что «Серебряный вестник» – мой. Я заявил здесь, что претендую на него, еще в марте, в тот самый день, когда мы узнали, что он отплыл из Англии!

– Джек говорил об этом первым…

– Джек лишь упоминал об этом судне. В то время он интересовался испанским кораблем «Мадонна», вышедшим из Картахены!

– Но все же…

Ястреб швырнул свой нож, мясо и прочее на стол и поднялся.

– Выслушайте меня, ребята! – начал он зычным голосом.

Музыка смолкла. В считанные секунды в помещении воцарилась тишина. Мужчины и женщины смотрели на него: одни с беспокойством, другие, как Черная Борода, с любопытством. Одни уважали его позицию, другие шушукались за его спиной.

– Одноглазый Джек мертв, и я не отрицаю, что он принял смерть от моей руки. Но я не искал его смерти, он сам пожелал сражаться, поскольку вторгся в мои планы, покусился на мою добычу. Он умер в бою со мной, один на один, умер по тем правилам, которые все мы храним в сердце. Если любой мужчина – или женщина, – он поклонился Энн Бонни, – желает оспорить мои слова, я готов выслушать. Говорите в лицо, а шептуны узнают мой гнев!

Кулак грохнул по столу. Поднялся Уильям Логан. Ястреб в упор смотрел на него. Они уже однажды схватились здесь. Логан хотел заполучить английский корабль, а Ястреб захватил его первым. Они сражались в таверне на саблях.

И Логан потерял руку, прежде чем капитан Стоукер вступился, чтобы положить этому конец.

Теперь Логан жаждал крови.

– Я так понимаю, – сказал он, – что Джек был уже на борту «Серебряного вестника». Он претендовал на это судно, взял его с боем. Ему и принадлежала добыча.

Ястреб поставил на скамью обутую в сапог ногу, небрежно наклонился вперед.

– Он знал, что это моя добыча. Корабль еще не был взят, когда я поднялся на борт. Джек мог отступиться и свободно уйти своей дорогой. Но он предпочел сразиться. И умер.

– Значит, капитан Ястреб, один человек из нашего сообщества имеет право на добычу другого?

– Это была моя добыча.

– Его добыча, которую вы у него отобрали.

– Логика у вас, сэр, сногсшибательная.

– Что такое логика? – прошептала, икнув, пьяная проститутка.

Логан отвесил поклон Ястребу:

– Ах, логика! Вы ее получите, сэр.

Он повернулся и под прикрытием своих людей покинул заведение.

Некоторое время никто не двигался. Потом молодой пират, англичанин, встал и спокойно начал речь. Говорили, что его имя Ричард Креннэн, но правда это или нет, никто не знал. Мужчины покидали свою родину в поисках богатства, мечтая о сокровищах. Большинство из них рассчитывали когда-нибудь вернуться домой, поэтому они редко пользовались настоящими именами или приводили подлинные приметы городов, откуда они прибыли.

Ястребу нравился молодой Креннэн. Пират-джентльмен, как его называли, происходил из хорошей семьи. Как и Ястреб, он получал деньги за своих заложников, избегал убийств.

– Я так скажу, с этим делом все ясно, и конец! – воскликнул Креннэн и поднял оловянную кружку. – Мы знаем Серебряного Ястреба. Он предъявил претензии на «Серебряный вестник», когда тот вышел из Англии, – я сам это слышал. Он не предавал наших правил и нашего братства! Он сражался в справедливом бою. Я подтверждаю, господа, что это так!

– Слушайте, слушайте! – раздался голос.

Черная Борода, отметил Ястреб, – кровожадный убийца, но тем не менее сильный союзник.

Ястреб повернулся к Энн Бонни:

– Мадам, могу я спросить ваше мнение?

Она улыбнулась. Когда-то она была совсем юной и мечтала, как многие девушки. Что привело ее сюда?

– Капитан, вы хорошо изложили свою позицию. Дело закончено, истина установлена.

– Благодарю вас, миссис Бонни!

Появился хозяин, поставил на стол еще вина, принес хлеба и барашка.

– Прячешься, чтобы не было беды, а, Фергюсон? – усмехнулся Ястреб.

– Капитан Ястреб, крыша здесь соломенная, поскольку вам, благородные господа, полюбилось дуэли устраивать да огни жечь. Мои столы грубо сколочены, их легко сломать и легко заменить. Шкура у меня тоже грубая, но ее заменить нелегко. Так вот, сэр, я исчезаю при малейшем намеке на неприятности.

Ястреб рассмеялся и подлил вина капитану Стоукеру.

– Веселей, капитан! Дело закончено, и притом мирным путем.

– Логан этого так не оставит. Ты же знаешь его!

Ястреб взмахнул рукой. Музыканты опять начали играть. Какая-то потаскушка захохотала, когда моряк плеснул вина в вырез ее платья. Поднялся смех, веселье возобновилось.

Ястреб поднял оловянный кубок с вином.

– Не надо бояться, капитан. Ему нечего выставить против меня.

– Я боюсь таких стычек, потому что это приведет нас к распаду сообщества.

– Каким образом? – спросил Ястреб с легкой улыбкой. – Напротив, я слышал, что губернатор Северной Каролины заключил союз с одним из нас! Этот губернатор из тех, кого можно подмазать, как говорят. Для нас сейчас «золотой век», и мы будем царить вечно.

Стоукер задумчиво покачал своей огромной головой, пожал плечами:

– В водах Каролины мы, возможно, будем в безопасности. Но в Виргинии Спотсвуд рыщет по нашим следам как ищейка!

– Я слышал.

Стоукер улыбнулся: очевидно, разговор доставлял ему удовольствие.

– Но ведь ему придется вторгнуться в Каролину, чтобы сокрушить нас, а?

Ястреб переглянулся с Робертом, и они тоже засмеялись. Ястреб с силой хлопнул Стоукера по спине:

– Да, капитан, придется ему именно так и поступить! А теперь к делу, сэр. Мне нужна парусина, иглы, кофе и свежее мясо. И ром. Найдется у вас все это?

Капитан Стоукер знаком подозвал своего помощника. Невысокий человек поспешил к ним, неся с собой чернильницу, гусиное перо, бумагу, и сел, дожидаясь указаний.

Стеречь ее на борту оставили не Роберта. Когда Скай забарабанила в дверь, отворил ее огромный толстый француз.

– Мадемуазель! – воскликнул он, настороженно поглядывая на нее. Он был похож на Самсона из Библии: курчавая голова, добрые карие глаза. Размеры его устрашали, а глаза – нет.

– Месье! Простите меня! Мне вдруг стало дурно, я должна выйти на воздух!

– О нет, леди! Капитан снимет с меня голову. Вы должны оставаться здесь.

– О-о-о! – принялась она стонать, согнувшись вдвое. – Мне плохо, не хватает воздуха…

– D'accord![4] Я выведу вас. Идемте, обопритесь на меня!

Она одарила его нежной, печальной улыбкой и тяжело навалилась на него. Они вышли на палубу. Скай глубоко вздохнула и задержала дыхание, хватая ртом воздух. Все оказалось легче, чем она себе представляла.

Француз подвел ее к борту. Она наклонилась, ухватившись за поручень, и огляделась вокруг. Корабль был почти пуст. Она бросила взгляд на море, на берег. На пристани копошились люди. Она вздрогнула. Быстро приближалась ночь, темнело. Возможно, ее план не слишком благоразумный.

– Мадемуазель! Скажите, вам лучше?

Внимание француза было полностью сосредоточено на ней, он ужасно беспокоился. В ней шевельнулось что-то вроде чувства вины, но она подавила его.

– О, месье, гораздо лучше, правда!

Он стоял около нее. Она ослепительно улыбнулась ему – теперь или никогда! Потянулась и быстро выдернула саблю из ножен, болтавшихся у него на поясе. Прежде чем он шевельнулся, она приставила конец клинка к самому его подбородку.

– Месье, простите, но этой ночью я должна выйти на свободу! – обратилась она к нему.

– Мадемуазель! – залепетал он и попытался двинуться. Но она прижала клинок к его горлу, и он замер.

– А теперь, сэр, пойдемте! – сказала она тихо. – Мы доберемся до берега на баркасе. Если вы будете возражать, я проткну вас насквозь. Меня это огорчит, вы производите впечатление слишком доброго человека для той жизни, которую избрали, но клянусь, что, несмотря на это, зарежу вас в тот же миг.

Он ничего не ответил. Она посильнее нажала на клинок.

– Вы меня понимаете?

– Конечно, мадемуазель, – начал француз, но его прервал внезапный грохот выстрела.

Скай вскочила на ноги, отвернувшись от своего пленника. Раздался глухой тяжелый стук, и она вскрикнула, увидев, что впередсмотрящий рухнул на палубу, а рубаха его стала темно-красной от крови.

– Mon Dieu[5], – пробормотал француз, позабыв о Скай и поворачиваясь взглянуть, откуда явилась смерть.

Какой-то мужчина уже наполовину перелез через поручень. Он бросил дымящийся кремневый пистолет на палубу и тотчас выставил вперед другой, целясь в них.

Сердце Скай забилось. Это был мрачный, угрюмый тип, шрам пересекал его правую щеку. Шляпа, низко нахлобученная на лоб, не скрывала его глаз – тусклых и холодных. Он улыбнулся, показав скверные зубы. Взгляд его выражал такую жестокость, что девушка содрогнулась. Потом она увидела его левую руку, вернее, отсутствие оной. Отвратительный крюк торчал из рукава его сюртука.

Он наставил пистолет на француза и без единого звука, без предупреждения выстрелил. Скай завопила от ужаса, когда ее страж упал, обливаясь кровью. Оцепенев, она не могла отвести от него глаз.

Пират с крюком вместо руки вскарабкался на борт. У нее в руке была сабля француза. Надо сделать выпад и начинать атаку – это ее единственная надежда! Скай подняла клинок.

Однорукий пират посмотрел куда-то мимо нее и улыбнулся еще шире.

– Да ты лучше золота! – тихо сказал он и кивнул. Скай обернулась, но слишком поздно. Она не разглядела человека, который подкрался к ней сзади – это было темное пятно, ничего больше. На ее голову обрушился удар, мир вокруг поблек, и она упала. Последнее, что она видела, была кровь, растекающаяся по палубе. Потом все покрыла тьма.

Плеск волн слышался совсем рядом. Ощутив, что перекатывается с боку на бок в такт ударам весел, рассекающих воду, она открыла глаза. Вокруг по-прежнему было темно, и она поняла, что завернута в плотное, грубое шерстяное одеяло. Она зашевелилась, стараясь высвободиться. Одеяло отлетело в сторону, и она оказалась лицом к лицу с одноруким пиратом. Его шпага была нацелена точно на ее горло, и она замерла.

– Серебряный Ястреб хотел заполучить «Серебряный вестник», – задумчиво пробормотал он. – Уж не ты ли та добыча, за которой он охотился? Он поступил неосторожно, милочка, допустив, чтобы тебя увидели, очень неосторожно. Если бы Брайс не приметил, как ты выглядываешь из окна, я бы и не подумал пускаться на поиски. А потом, дорогуша, ты вышла прямо на палубу, облегчив дело. Очень тебе благодарен за это.

Сообщник за ее спиной продолжал грести. Скай ничего не сказала, и однорукий небрежно подцепил золотой локон кончиком своего клинка.

– Как я доволен, что отыскал тебя! Теперь я не только прикончу Ястреба, я и тебя приласкаю так, как тебе и не снилось.

– Только через мой труп! – сквозь зубы прошептала она.

– Да, дорогуша, и такое возможно.

Скай быстро изменила тактику:

– Я стою целого состояния. Если вы вернете меня в целости и сохранности…

– Извини, дорогая. Тут замешана месть, а не деньги. Брайс! Пошевеливайся. Я не хочу, чтобы Ястреб покинул «Золотую лань» раньше, чем я покажу ему, что завладел его добычей.

Он неумолим, поняла Скай, и в жилах его течет не кровь. От зловонного дыхания пирата у нее мурашки пошли по телу. Она изо всех сил старалась вырваться от мерзавца, чтобы попасть в руки чудовища!

Ей хотелось умереть. Она внезапно вскочила на ноги, молясь, чтобы лодка перевернулась. Хотя она умела плавать, но готова была лучше утонуть, чем оставаться рядом с этим ужасным монстром.

– Хватай ее, Брайс! – взревел ее похититель, поднимаясь.

Шлюпка накренилась и опрокинулась.

Скай полетела вниз, в теплое аквамариновое море. Если бы доплыть до пристани…

Увы, ей не удавалось набрать скорость, намокшие юбки тянули ко дну.

Чья-то рука схватила ее за волосы, больно дернула. Она закричала, вода хлынула ей в рот. Кашляя, отплевываясь, она старалась вздохнуть. Ее выволокли из воды. Перед глазами замелькал свет. Она оказалась на деревянном причале, вокруг слышны были голоса, благоуханное тепло ночи ласкало ее. Она открыла глаза и встретилась со злым взглядом однорукого пирата.

Девушка плюнула в него, пытаясь подняться. Он выругался и набросил ей на лицо одеяло. Лишившись возможности кричать, Скай отбивалась руками и ногами, царапалась. Но ее подняли, взвалили на плечо, как мешок.

– Не беспокойся, дорогуша. Весьма скоро увидишь, как прольется кровь, – пообещал однорукий.

Они пили, ели, хохотали. Шлюхи заигрывали с ними, и они смеялись над их ужимками. Грудастая блондинка обещала Ястребу самую великолепную ночь в его жизни, а он отвечал ей, что звучит это, конечно, очень заманчиво, но он все время думает о другой: о юной и чистой, излучающей свет.

Ей все-таки удалось задеть его за живое, да еще как! Тронуть его своей невинностью и вместе с тем всколыхнуть в нем самые грешные, самые чувственные желания. Шлюха что-то шептала, он смеялся… Но смех оборвался, когда двери заведения вдруг распахнулись.

Он вскочил, рука сама легла на рукоятку шпаги, покоившейся в ножнах на его бедре.

Логан вернулся, и он был не один. Он ввалился в таверну с пистолетом в поднятой руке, придерживая на плече завернутое в одеяло извивающееся тело.

– Ястреб! – завопил он. – Говоришь, это справедливо – захватить чужую добычу? Ладно, сэр, перехвачу-ка и я кое-что у тебя в память о нашем покойном собрате, Одноглазом Джеке. Я обращаюсь к нашему сообществу с просьбой признать эту добычу моей собственностью, а не твоей!

С этими словами он швырнул копошащийся сверток на пол, сорвав с него одеяло.

К невыразимому ужасу Ястреба, оттуда появилась леди Скай Кинсдейл. Она с безумным видом огляделась и замерла, увидев перед собой сборище разбойников. Ее взъерошенные влажные волосы рассыпались по плечам, платье превратилось в лохмотья. Она стояла перед ними как мерцающая звезда на горизонте. Растрепанная, она все-таки была настоящей леди – высокая, прямая, исполненная горделивого достоинства, – воплощением всего лучшего в жизни, и это отделяло ее от сброда, заполнявшего комнату. Сама ее красота служила барьером меж ними. И в самом деле, завидная добыча.

Как, черт возьми, она здесь оказалась? Он должен спасти ее, непременно. Хотя бы для того, чтобы задушить собственными руками!

Внезапно Логан сильно толкнул Скай вперед. Вокруг захохотали, какой-то моряк встал, чтобы перехватить девушку, когда она опять бросилась бежать, потом поднялся другой мужчина, и она оказалась в кольце.

Пришло время Ястребу вступить в игру. Скай рванулась снова, и он вышел из-за стола. Она упала на пол к его ногам, хотела встать, но замешкалась, уставившись на его сапоги.

Скай медленно подняла глаза, набрала в грудь воздуха и замерла, не дыша. Неужели зыбкая влага в ее глазах означает мольбу о спасении? Сердце его на мгновение остановилось и ухнуло куда-то вниз. Им грозит смертельная опасность!

Все-таки она обманула его, несмотря на все его угрозы и предостережения.

– Ну, миледи, не говорите, что вас не предупреждали! – прошептал он ей.

Логан выхватил саблю и подступил к Серебряному Ястребу.

Глава 6

Скай, еле живая от страха, смотрела, как Ястреб перешагнул через нее, чтобы отразить молниеносный удар клинка Логана. Едва дыша, она быстро откатилась в сторону и забралась под стол.

Это был честный бой! Мужчины словно исполняли танец смерти: так изящны и так опасны были их движения. Они сходились, скрещивали клинки и расходились опять, со свистом рассекая шпагами воздух – казалось, будто сама ночь шепчет и плачет. Крики одобрения зазвучали в комнате, одни были обращены к Логану, другие – к Ястребу, но все побуждали к бою – ради развлечения и жажды крови.

Мужчины отскочили друг от друга. Логан вспрыгнул на стол, Ястреб взлетел за ним. Стол рухнул, вино и пиво потекло ручьем, оловянные кружки загремели по полу. Рука Скай нервно взметнулась к горлу. Если ему суждено умереть, тогда и ей лучше молиться о смерти. Что за безумие привело ее сюда? Но размышления мгновенно улетучились, так как соперники опять сошлись. Поединок возобновился.

Вдруг чья-то рука схватила Скай за плечо и вытащила из-под стола.

Она оказалась перед коренастым мужчиной с густой темной шевелюрой, острым и хитрым взглядом и редкими оспинами, кое-где проглядывавшими из-под буйной поросли бороды. Одет он был в алый парадный сюртук с золотыми эполетами и светлые горчичные панталоны до колен. Он притянул девушку к себе. Она ожесточенно сопротивлялась, пытаясь укусить его.

– Спокойно, милочка! – предупредил он. – Я тебе не враг!

Поставив ее перед собой, он обратился к сражавшимся:

– Господа и собратья! Прекратите эту смертельную склоку и выслушайте меня! Бой больше не имеет отношения к Джеку, да и никогда не имел, смею сказать! Логан, ты хотел его смерти. Ястреб, ты хотел заполучить эту женщину. Давайте назначим цену за ее голову. В этом и состоит наше ремесло, верно? Итак, сколько она стоит, господа? Золотом.

– Слушайте, слушайте! – закричал кто-то. – Это ведь открытые торги, правда? Даю сотню полновесных монет, испанского золота, самого лучшего!

– Полторы сотни!

– Тысячу золотых дублонов!

– Тысячу? – переспросил Ястреб. Он смерил Скай взглядом, потом посмотрел на того, кто держал ее. – Никогда то, что находится между ног любой девицы, не может стоить так дорого!

– А уж у нее тем более! – фыркнула одна из шлюх. Она подошла к Скай и ущипнула ее за щеку. Та ответила ей пинком. Женщина с визгом бросилась на нее.

– Прекрати! – крикнул Ястреб, схватив в охапку шлюху. Она обратила к нему огромные черные глаза и накрашенное лицо – хорошенькая девчонка, несмотря на обилие краски, молодая и веселая.

– Она пнула меня, Ястреб! Да я ей глаза выцарапаю!

– Мэри, поверь, она крепкий орешек. И она предназначена на выкуп, так что поосторожней с ней, ладно?

Он слегка оттолкнул проститутку от себя – и еще дальше от Скай.

– Открываются торги? – спросил кто-то.

– Да, обдумайте свои ставки. Она ведь лакомый кусочек! – заявил черноволосый пират.

Скай в смятении смотрела вокруг. Ястреб опять зазвенел клинком, тогда как остальные развлекались вовсю, шумно решали вопрос ее жизни, повышая ставки. У пирата, который удерживал ее, висела на поясе сабля. Хорошо бы завладеть ею!

– Тысяча! Я сказал, тысяча! Кто больше, друзья мои?

Скай услышала что-то похожее на рыканье разъяренного льва и увидела, что Серебряный Ястреб опять прыгнул на середину комнаты, пристально глядя на нее и ее нового владельца.

– Она не общественная собственность, Тич! Я взял добычу, добыча принадлежит мне, и я убью каждого, кто попытается утверждать, что это не так!

– Как же? – заволновался Тич. – Я собирался сам поторговаться за эту штучку! Неужели она так дорого стоит, капитан Ястреб?

Глаза Ястреба прошлись по ней с легким пренебрежением. Даже теперь, в присутствии прочих, его взгляд, казалось, срывал с нее одежду, выставлял голой перед всеми.

– Ни одна женщина столько не стоит, – усмехнулся он. – А эта только и знает, что вопить как безумная, а сама лежит бревно-бревном. Оснастка-то у нее имеется, но увы, она лишена таланта ею пользоваться.

Скай с трудом перевела дыхание, чувствуя отвращение к нему, отвращение к тем чувствам, какие он заставил ее испытать. Как же она ненавидела холодную сталь его глаз, унижение, которому он ее подверг! Послышались сдавленные смешки при его намеке на интимную близость между ними.

– Суть дела в том, сэр, – продолжал Ястреб, – что это моя добыча! А уж своего я не упущу!

– Но если от нее мало проку…

– За нее дадут хороший выкуп.

– Я бы заплатил выкуп.

– Кроме того, сэр, я вступил в некую… некий контакт с этой дамой и хотел бы продолжить его, отплыв отсюда.

– Но ты сказал…

– Да, Черная Борода, но я уверен, что смогу обучить и укротить ее, вот почему я намерен удерживать ее у себя, пока не приму иного решения.

Черная Борода! Скай вздрогнула: известнейший пират Карибского моря.

– Тогда заплати выкуп капитану Логану, – предложил Черная Борода.

– Я не возьму денег! – закричал Логан.

– Я не намерен выкупать то, что и так принадлежит мне! – заявил Ястреб.

Взирая на него со злостью и изумлением, Скай вдруг вскрикнула. Логан не терял времени: зашел сзади Ястреба с поднятым клинком, готовясь рубануть сплеча. Капитан мгновенно присел, как раз в тот момент, когда лезвие должно было рассечь ему шею и снести напрочь голову. Он завертелся волчком, отбиваясь, и проревел:

– Подлец, бьешь в спину!

– Это бой! – нагло ответил Логан. – Я не собираюсь нежничать с тобой!

Ястреб поддел саблю Логана своим клинком, гремя, она отлетела прочь, но один из людей Логана ввязался в драку, атакуя Ястреба.

– Тарелки! – воззвал мужчина с квадратной челюстью позади Скай и Черной Бороды. – Спасайте тарелки!

Поединок уже превратился в общую свалку: люди сбегались, чтобы присоединиться к ней с проклятиями и приветственными кликами, и вскоре по всему помещению зазвенели клинки.

– Погляди-ка, что ты наделала! – прошипел Черная Борода ей в ухо. – Закон не может достать мужчин, зато женщины посылают их на смерть. Может, мне лучше оставить их сражаться здесь, а самому похитить тебя?

Скай не поняла, насмехается он или говорит всерьез. В таверне стало невыносимо жарко. Раздавались вопли, стоны раненых, падали столы, билась посуда. Кровь, смешавшись с вином, лилась по грязному полу.

А вдруг, окончив потасовку, они возжаждут перерезать ей глотку?

Охваченная внезапным порывом, Скай молниеносно выхватила саблю из ножен чернобородого и махнула клинком у него перед носом:

– Оставьте меня в покое, сэр, а я оставлю вас!

– О, дева-воительница! Верни мне мою саблю!

Она упрямо помотала головой.

– Мистер Клифорд! Бросьте мне шпагу! – крикнул Черная Борода.

Ему передали оружие, и он усмехнулся, глядя на Скай:

– А теперь, девушка, отдай саблю!

Она отказалась, и он сделал выпад в ее сторону. Она парировала его быстро и мастерски, но решила, что перед ней могучий противник.

– Блайми! – воскликнул он. – А она умеет пользоваться саблей!

Довольно! Скай не желала больше видеть человека, известного как Черная Борода. Она рассчитывала, что ее быстрота поможет ей прорваться сквозь толпу буйствующих мужчин. Поначалу никто и не думал о том, чтобы поразить ее, они хотели лишь задержать девушку. Потом, когда все больше и больше моряков выходили из коротких стычек с кровавыми отметинами, поднялись предостерегающие крики. Трое мужчин окружили Скай.

У двери громоздились винные бочки. Скай проткнула их саблей. Вино потекло рекой, затопляя все вокруг.

– Боже милостивый, я разорен! – вопил хозяин таверны.

Шлюха с соломенными волосами грозила кулаком:

– Ты нам за все заплатишь!

Скай не испугалась ее – перед ней была более серьезная опасность. Она оказалась прижатой к стене, все больше и больше мужчин подступали к ней. Теперь они не смеялись, а мрачно созерцали ее.

– Становитесь за мной! – услышала она. Побледнев, она нерешительно огляделась.

Ястреб продвигался в ее направлении, не задумываясь атакуя каждого, кто пытался приблизиться к Скай. Он прекрасно владел шпагой! Оттолкнулся от скамьи и полетел вперед, увлекая за собой троих нападавших, потом ударил одного по коленям, заставив его завопить от боли, полоснул другого по руке и зацепил горло третьего.

Невольно залюбовавшись, Скай чуть не пропустила удар еще одного противника. Но достаточно быстро опомнилась, уклонилась – и удар пришелся в стену. Ястреб подоспел к ней. Его оружие, заметила она, было повреждено, сталь треснула.

– Дайте мне саблю! – скомандовал он.

Скай в недоумении смотрела на него. Как же так? Из-за нее началась драка, из-за нее он поднял оружие против своих товарищей. Он объявил, что она немногого стоит в переводе на золото, что он удерживает ее лишь потому, что она его добыча. Конечно, он ужасно зол на нее и, вполне возможно, собирается замучить ее до смерти, как только она попадет ему в руки.

Нет, она не отдаст ему саблю!

Люди быстро приближались к ним.

– Давайте саблю! – снова воскликнул Ястреб и подскочил к ней. Она все же уступила ему клинок. Он тут же повернулся к матросам, готовый сражаться, взмахнул саблей, и опять зазвенела сталь.

Ястреб двинулся вперед, уводя Скай из невыгодной позиции у стены. Она внезапно обнаружила, что ее* с обеих сторон прикрывают Ястреб и Роберт Эрроусмит. Они пробивались к двери.

Нападающие начали отставать. Только немногие еще преследовали их, когда они добрались до выхода. Ястреб приостановился у двери, пошарил в кармане сюртука и бросил несколько золотых монет.

– Мистер Фергюсон! На возмещение ущерба! – И тут же повернулся к Роберту: – Прикройте меня, мистер Эрроусмит!

– Есть, сэр!

Ястреб крепко схватил Скай за руку и с нескрываемой злобой потащил ее за собой по мостовой. Они находились недалеко от моря. Она чувствовала запах соли, морского ветра. Люди Ястреба неслись за ними как огромная волна, казалось, подгоняя. Она все еще слышала позади гневные крики. Интересно, что случилось с Логаном?

Скай споткнулась.

– Быстрей! – закричал Ястреб. Но видя, что силы ее на исходе, подхватил ее на руки.

Она возразила:

– Я сама могу идти…

– Господи, надо было отдать им вас! – загремел он. В лунном свете его глаза сверкнули пронзительным льдистым серебром. Она прикусила нижнюю губу и замолкла. Он больше не смотрел на нее, бежал, крепко прижимая ее к себе.

– Баркасы! – крикнул кто-то. – Вот они! Все на весла, живо!

Сапоги тяжело застучали по причалу. Скай столкнули в лодку первой, за ней спрыгнул Ястреб, швырнув на дно лодки саблю. Матросы поспешно схватили весла. Сунув руку за пояс, Ястреб вытащил длинный кремневый пистолет. Скай не сводила с него глаз и. поэтому не заметила полуголого человека с ножом в зубах, который выскочил перед ней из воды. Пистолет исторг пламя. Человек закричал, нож выпал из его зубов, и он погрузился в воду.

Ястреб бросил на Скай холодный взгляд. Когда баркас стрелой отлетел от причала, она заметила саблю. Но прежде чем она схватилась за рукоять, тяжелый сапог придавил ей пальцы. Она вскрикнула и недовольно покосилась на него.

– Надо было оставить вас им! – прошипел капитан, опускаясь на сиденье рядом с ней.

С пристани донеслись крики. Собравшиеся в таверне добежали до моря.

– Они отчаливают, мистер Эрроусмит? – спросил Ястреб.

– Не уверен, капитан. Кажется, никак не могут решить, что предпринять.

Скай посмотрела на вопящих на пристани пиратов, на мужчину рядом с ней, остановила взгляд на воде. Темная глубина манила.

– Нет, миледи, не стоит! Не для того я вырвал вас у грозной толпы, чтобы отдать морю!

Скай застыла на месте, стараясь не дрожать. Он продолжал смотреть на нее.

– Что произошло? – коротко спросил Серебряный Ястреб. – Что случилось с Жаком Дюбрэ и людьми, которые остались с вами?

Она покачала головой, не в силах говорить.

– Что случилось? – повторил он.

– Жак, француз, мертв.

Он выругался, глядя на нее с еще большей ненавистью.

– Хороший человек умер из-за вас, миледи! Но вы еще не рассказали, что же случилось.

Ястреб крепко сжал ее руку. Его люди, продолжая грести, не спускали с нее осуждающих глаз. Баркас летел по воде, все ближе подходя к кораблю.

– Рассказывайте!

– Логан подплыл с берега и пробрался на судно. Впередсмотрящий заметил его, но Логан выстрелил прежде, чем тот поднял тревогу. Затем он поднялся наверх и застрелил француза.

Ястреб вздохнул и посмотрел в сторону своего корабля.

Скай видела, что никто из людей на пристани не собирался преследовать их. Она зябко поежилась, мокрая одежда облепила ее, и это мелкое неудобство еще больше угнетало девушку, когда она думала о том, что ее ждет.

Вот уже обозначилась фигура, украшавшая нос корабля. Скай никогда прежде не замечала это величавое изваяние одной из греческих богинь. Грудь ее была обнажена, голову венчала корона. Вьющиеся волосы ниспадали на плечи, лицо ее было волевым и прекрасным.

Подлинное произведение искусства, подумала Скай. Конечно, корабль наверняка захвачен. Скай стал бить озноб. Она лихорадочно перебирала в уме все возможные средства спасения.

Баркас подошел к борту. Трап ожидал их, повиснув в темноте ночи.

– Я пойду первым, – объявил Ястреб своим людям. Он встал, схватился за канат и быстро полез наверх.

Немного помедлил, вытаскивая нож из сапога, глянул на Роберта:

– Мистер Эрроусмит, присмотрите за леди Кинсдейл.

– Есть, сэр!

«Я ваша пленница! – хотелось крикнуть Скай. – Если бы вы меня отпустили, я бы не причинила вам вреда!»

Но она не могла разлепить губы. Скай вдруг поняла, что все они с тревогой ждут и беспокоятся за Ястреба. И она беспокоится за человека, который, очень возможно, сдерет с нее заживо кожу, дюйм за дюймом…

– Все чисто! – крикнул он сверху. Ястреб держал над головой фонарь и из ночи смотрел на нее, его глаза казались бездонными из-за зловещих теней, пляшущих по лицу.

– Пойдемте, леди Кинсдейл, – хрипло сказал Роберт.

Онемевшая, напуганная, Скай повиновалась и ухватилась за трап. Приближаясь к верхней ступеньке, она заколебалась. Ястреб перегнулся к ней, втащил на судно и притянул к себе.

Люди поднимались на борт. Ястреб передал Скай Роберту.

– Запри ее, – отрывисто бросил он.

Роберт взял девушку за руку и направился к капитанской каюте.

Она оглянулась, открыла рот, чтобы сказать… Но что говорить, она не знала, и слова застряли у нее в горле. Подбоченившись, он смотрел на нее в лунном свете. Потом отвернулся.

Роберт быстро втолкнул ее в темную каюту, захлопнул дверь и запер ее.

Тьма сомкнулась вокруг нее.

Скай обхватила себя руками, закрыла глаза и опустилась на пол. Всеми силами души она боролась со страхом, который одолевал ее. Казалось, что стены сдвигаются, подступают к ней все ближе и ближе…

Они хотят наказать ее! Ястреб и его люди злы на нее за смерть и разгром, причиной которых, по их мнению, она стала. Нужно оставаться спокойной, молчать, молиться, чтобы они забыли о том, что она здесь, в каюте…

Внушение не помогало. Она не могла побороть свой страх.

В темноте ей было трудно дышать, пот заливал лицо, мурашки покрывали все тело. Жуткий, первобытный страх накатывал волна за волной…

Она уже не сознавала, что делает. Обезумев от ужаса, она откинула назад голову и завопила.

Дверь распахнулась. Скай смутно различила свет, увидела мужскую фигуру – силуэт, окруженный сиянием.

Ястреб стремительно вошел, опустился на пол возле нее. Скай не знала, сколько времени провела в темноте, опутанная паутиной страха. Она чувствовала, что он обнимает ее, но продолжала дрожать. Он убаюкивал ее, но она все так же смотрела перед собой широко открытыми глазами. Он поднял ее, прижал к себе и зажег лампы.

Сидя вместе с ней на койке, он что-то нашептывал. Слов она не разбирала, но его голос имел волшебную силу. Понемногу ледяной озноб отступил. Она перестала дрожать, закрыла глаза и доверчиво приникла к нему, тихо всхлипывая.

– Все в порядке, все хорошо, я здесь, – шепнул он, касаясь ее волос.

Наверное, именно тогда все для нее изменилось – навсегда. Не важно, что произойдет между ними в дальнейшем, будет ли страх, гнев или ненависть жечь ее душу, – она никогда не забудет этого мгновения.

– Чего вы боитесь больше, чем смерти? – тихонько пробормотал он.

– Темноты, – слабо сказала она.

– Почему?

Но она не могла ответить, и он не стал настаивать, только вздохнул. Внезапно его мышцы напряглись, словно он собирался встать. Она вцепилась в его рубашку. Он накрыл ее пальцы ладонью:

– Все в порядке. Я здесь.

Ястреб уложил ее в постель и подошел к столику. Через секунду он вернулся, приподнял ее голову и поднес к ее губам стакан с бренди. Потом сел на койку, прислонился к стене и пристроил ее голову у себя на коленях. Он отпил бренди сам и предложил Скай. На этот раз она сделала хороший глоток. Бренди обожгло все внутри, согрело ее. Она перевела дыхание, откинулась назад и плотно сомкнула ресницы.

Капитан разглядывал совершенный овал ее лица, нежную кожу, побледневшие губы. Он нежно обвел их пальцем. Ее аквамариновые глаза открылись, губы чуть задрожали.

– Мне очень жаль вашего француза, – прошептала она. – Он был такой добрый.

– Мне тоже жаль его. Он был хороший человек.

– Он был пиратом, – серьезно сказала она. – По крайней мере теперь ему не придется идти на виселицу.

– Как мне? – спросил он мягко.

– Да, – тихо произнесла она, опуская ресницы.

Ястреб взболтнул остаток бренди в хрустальном стакане, улыбнулся и выпрямился. Он нужен на палубе. Он не хотел пробираться через рифы в темноте – немало беспечных капитанов потеряли свои суда, а порой и жизнь, на этих проклятых кораллах, – значит, ему предстояло быть начеку до рассвета. Утром он выяснит, остается ли в силе деловое соглашение, которое он заключил со Стоукером, а затем, воспользовавшись послеполуденным приливом, поспешит на Бон-Кей.

Но как не хочется уходить от нее… Он вновь погладил ее волосы. Они были спутанными и мокрыми, но все равно прекрасными, цвета солнечного заката.

Она не пошевелилась от его прикосновения. Он еще немного подождал, потом опустил ее на подушку и подошел к бюро. Налил в стакан еще на два пальца бренди, быстро проглотил и возвратился на палубу, к своим обязанностям.

Когда Скай проснулась, каюту заливал дневной свет, шторы были широко раздвинуты.

Она с трудом поднялась. Тело и волосы у нее были покрыты слоем морской соли.

Она встала с койки и поспешила к окнам. Судно быстро скользило по воде. Остров Нью-Провиденс остался позади.

Едва Скай расположилась на скамейке у окна, дверь распахнулась. Она быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с Ястребом, который вошел в каюту и подозрительно воззрился на нее. Она готова была встретить его улыбкой, но… Мягкость и заботливость покинули капитана. Перед ней стоял холодный надсмотрщик, не знавший милосердия.

Он молча сел за бюро.

– Мы покинули остров, – робко заметила Скай.

– Да, миледи, мы ушли с острова. Вы, мадемуазель, сделали мое пребывание там совершенно невыносимым.

Она встала, сцепив перед собой пальцы. Он хочет, чтобы она чувствовала себя виноватой? Но при дневном свете она могла бороться.

– Вы спасли мне жизнь!

– Мы только что предали тела Жака и Хорнби морю, миледи.

Она потупилась, но ладони ее по-прежнему упирались ему в грудь.

– Я ваша пленница. Я должна бежать…

Он искренне возмутился:

– Бежать от меня – в руки Логана? Скажите, я бил вас? Морил голодом? Зачем же, мадемуазель, вам бежать человеку, который стал бы издеваться над вами?

– Пустите меня! – в страхе прошептала она.

Но он не отпустил, дотронулся до ее волос, мимолетно коснулся губами ее шеи. Она затаила дыхание, взволнованная и ошеломленная его порывом.

Внезапно он отступил от нее и отвесил быстрый поклон.

– Возможно, мадемуазель, вы стоите тысячу золотых дублонов, – объявил он. – Впрочем, не в этом состоянии. Дорогая, вам необходимо помыться.

Фыркнув, Скай запустила в него подушкой со скамейки у окна. Он с улыбкой поймал подушку.

– Для вашего удовольствия? Нет уж! – возмутилась она.

– К ночи мы прибудем на Бон-Кей, – спокойно сказал он ей. – Домой.

– Я должна радоваться?

– Я, например, радуюсь. Кто знает? Может быть, я наконец решу, стоите ли вы беспокойства, которое причиняете мне.

– Это вы, сэр, причиняете беспокойство мне!

– Которое стоит тысячу золотых дублонов, – пробормотал он.

– Сэр, а вы сделали мое положение совершенно невыносимым.

– Неужели? – Жгучее серебро его взгляда пронзило ее. – Настолько невыносимым, что вы предпочли Логана?

– Логан, Одноглазый Джек, Серебряный Ястреб, Черная Борода – все они пираты.

Он вскочил с кресла и оперся о его спинку.

– Утром мне удалось завершить дела, несмотря на ваши выходки, Скай. Один дурак все еще настаивает на том, чтобы выплатить мне за вас тысячу золотых дублонов. Может, стоило бы сделать ему такое одолжение.

– Может, и стоило бы, – процедила она сквозь зубы.

– Скажите, а вы стоите этого?

– Чего?

– Стоите тысячи золотых дублонов?

– По вашему мнению, сэр, я стою не дороже других женщин, а как я видела прошлой ночью, таверна кишит ими. Конечно, смею сказать, сами женщины кое-чем кишат, но ведь это, вероятно, не влияет на ваше… суждение.

Он медленно скрестил руки на груди.

– А ведь я, возможно, спас вашу жизнь.

– А я, возможно, спасла вашу.

Он расхохотался и шагнул вперед, притянув ее к себе.

– Вы спасли мне жизнь, так?

Она уперлась ему в грудь кулаками.

– Я отдала вам саблю…

– В самый опасный момент мне пришлось отнимать ее у вас! Вы только представьте себе, миледи! Я ради вас подставляю свою глотку убийце, ввязываюсь в ссору со своими товарищами, а у вас хватает наглости говорить, что …

– Мой отец заплатит…

– Если найдет деньги.

– А если нет, заплатит мой жених. Лорд Камерон один из самых богатых людей в Виргинской колонии.

– Я уверен, что ему известно о ваших чувствах по поводу предстоящей свадьбы, мадемуазель. И увы, мужчины не склонны так уж добиваться сварливых ведьм, которые их презирают.

– Я не презираю лорда Камерона, – холодно сказала она.

– Нет? Такие слова, пожалуй, согрели бы ему сердце! Леди Кинсдейл, вам придется извинить меня. Мы подходим к Бон-Кей, но, боюсь, Логан так очарован вами или так настроен против меня, что посмеет искать свидания в море. Я нужен наверху.

Он низко поклонился и повернулся, чтобы уйти. У дверей он оглянулся и с усмешкой сказал:

– Я пришлю людей с ванной и водой.

– Не нужно. Я предпочитаю оставаться в таком виде, раз это не нравится вам.

– Леди Кинсдейл, я вам приказываю.

– А я…

Она замолчала, так как он возвратился назад в каюту и сел за бюро.

– Что вы задумали? – встревожилась она.

– Раз вы не можете выполнить простой приказ, я остаюсь, чтобы помочь вам.

– Но вы говорили, что боитесь нападения!

– Пусть Логан подходит со своими пушками! Есть другое сражение. – Он повысил голос: – Роберт! Мистер Эрроусмит, вы мне нужны!

Скай смотрела на него и знала: он исполнит каждое свое слово. Она топнула ногой.

– Уходите! Я буду жить и дышать, капитан, лишь для того, чтобы исполнять любой ваш приказ!

– Хорошо! – Он весело улыбнулся и пошел к двери.

Она заметила довольный блеск в его глазах и поняла: ведь он дразнил ее. Однако он предлагал ей принять ванну для ее же удобства, а не для собственного развлечения… Он пришел к ней, чтобы защитить ее от ночного кошмара.

Нет, он ее враг, заклятый враг! Но все-таки он удивительный человек – смелый, решительный… И в то же время терпимый и мягкий. Он поддержал ее именно тогда, когда это было необходимо ей больше всего.

– Мадемуазель! – кивнул он, открывая дверь.

– Постойте!

Он остановился, вопросительно глядя на нее: – Да?

– Благодарю вас…

– Благодарите? – повторил он с удивлением.

– За свет, – прошептала она. Казалось, его молчание продолжалось бесконечно долго.

– Всей душой к вашим услугам, – сказал он и вышел.

Появился Роберт с кофе и булочками, потом он и еще несколько матросов притащили сидячую ванну и воду. Она чувствовала, что люди наблюдают за ней: голубые, зеленые, черные и карие глаза были устремлены на нее. Старики и молодые, худые и плотные – все пялили на нее глаза, когда входили и выходили. «Они презирают меня», – думала она.

Но когда она решилась приглядеться к ним, она не заметила ненависти в их лицах. Последний матрос, покидая каюту, поклонился.

– Вы хорошо сражались прошлой ночью, леди Кинсдейл! – сказал он и широко улыбнулся. – Решились обратить против Черной Бороды его же собственную саблю!

– Ступай, Роджерс! – резко скомандовал Роберт Эрроусмит.

– Есть, сэр! Всего вам доброго, леди Кинсдейл.

Дверь закрылась. Несколько секунд Скай стояла неподвижно, потом вернулась к окну и посмотрела на море. Неужели Логан гонится за ними? Зачем она лгала Ястребу? Она понимала, что он намного лучше всех остальных. Он был достоин уважения. И… если бы он не был пиратом, она восхищалась бы им.

Длинный день подходил к концу, Скай задремала на скамейке у окна. Ее разбудил громкий выстрел судовой пушки. Подскочив от ужаса, она пристально посмотрела на море за окном.

Они сбавили ход, и она могла различить берег. Налево далеко протянулись белые пески и высокая трава, справа она увидела высокие кирпичные башни, поднимавшиеся по обе стороны неширокого пролива. Они подходили к этому проливу.

Она опустилась назад на сиденье, сердце ее колотилось. Ястреб назвал это место своим домом.

С одной из башен раздался ответный выстрел. Скай сидела тихо, пока чувствовала, что корабль идет по проливу. Затем опять поднялась, услышав смех и приветственные возгласы.

Они причалили к большой деревянной пристани, спустили сходни. Люди высаживались с корабля, под радостные крики своих товарищей и подруг. Большинство моряков тут же попали в объятия женщин: старых и молодых, хорошеньких босоногих девчонок и солидных матерей семейства.

«Да это целая община!» – подумала Скай. Похоже, Ястреб правит собственным маленьким королевством – Бон-Кей. Он тоже был там – высокий, стройный, неотразимый в элегантном черном сюртуке и панталонах до колен. Маленькая блондинка что-то прокричала ему, и он засмеялся в ответ, подхватил ее, закружил. К ним присоединились моряк и еще одна женщина. Кровь прилила к щекам Скай. Она ненавидит его! Она не желает иметь с ним ничего общего и очень рада, что он вернулся к своей любовнице.

Она вздрогнула, отскочив от окна, когда дверь открылась. Роберт Эрроусмит галантно поклонился:

– Миледи, не угодно ли пройти со мной?

– Куда вы поведете меня?

– В вашу комнату в замке.

– В замке? – спросила она надменно.

– Мы так называем этот дом, миледи, потому что он построен прочно, из камня, своего рода крепость, если хотите. Вы там будете в безопасности.

– Я там буду пленницей.

Она оперлась на его руку, довольная, что покидает корабль, но решив, что юноше об этом знать необязательно. Он вывел ее из каюты, провел через палубу. Паруса были уже спущены, на палубе было тихо и спокойно.

Они подошли к сходням. На пристани наступила тишина. Мужчины и женщины во все глаза смотрели на Скай, а она – на них. Роберт повел ее через толпу, собравшуюся вокруг корабля. Народ расступался, давая им дорогу.

Серебряный Ястреб поджидал ее. Он сидел верхом на огромном белом жеребце, шляпа с пером была низко надвинута на лоб.

– Сюда, леди Кинсдейл! – крикнул Ястреб. – Добро пожаловать в Ястребиное Гнездо! Поторопитесь!

– Не стану! – строптиво закричала она. Какое удовольствие в свою очередь унизить этого человека!

Но он не был унижен. Он разразился громким смехом, а она затаила дыхание, когда жеребец поскакал прямо на нее. Она не сдвинется с места!

Серебряный Ястреб, наклонившись с седла, легко подхватил ее, посадил перед собой и помчался к крепости, которая возвышалась перед ними.

Его низкий звучный смех еще долго раздавался в наступающей ночи.

Глава 7

Скакать пришлось недолго. Скай только успела уцепиться за гриву жеребца, как увидела пред собой высокие каменные стены. Ветер проносился мимо них, из-под копыт разлетался песок, когда они въехали в кованые железные ворота, открытые, по-видимому, в ожидании хозяина.

Лошадь уверенно повернула, направилась через двор к высокому порталу. Ястреб остановился и ссадил Скай на землю.

– Миледи, мой дом – ваш дом. – Он коснулся своей украшенной пером шляпы.

Улыбнувшись, он повернул коня и направил его вокруг дома. Скай посмотрела ему вслед, потом огляделась. Странно. Поблизости никого нет, она не связана и не заперта. Но она оставалась узницей более чем когда-либо: ведь отсюда совершенно некуда было бежать. Серебряный Ястреб, выбрал прекрасное место: остров был окружен коралловыми рифами и мелями, смертельно опасными для опрометчивых моряков. Естественные очертания острова, вытянутого в виде подковы, защищали гавань. Подход к ней охраняли башни с тяжелыми пушками. Потребовалась бы целая армия, чтобы войти в это разбойничье логово. А пленнику, ясное дело, некуда было деваться. Ведь остров принадлежал Ястребу. И жили здесь его люди.

Она, ничего не стоящая – или не стоящая больших денег, как он говорил, – тоже принадлежит ему. Она – его добыча, он сражался за нее, удерживал при себе и в конце концов привез ее сюда.

Она внезапно вздрогнула. Не оттого, что замерзла, а потому что боялась оставаться с ним на острове. И не понимала, почему.

Она повернулась и пошла по мощеной дорожке к внушительной двери. Нет, она не будет бояться! Ее отец или жених непременно освободят ее, она дождется этого. Ястреб, разумеется, обеспечит ей уединение в этом огромном доме.

Она уже подняла руку, чтобы постучать, но дверь открылась. К ее удивлению, в дверном проеме стоял Серебряный Ястреб.

– Я отвел Сэмюэла на конюшню, миледи. Вы долго шли до двери.

– Сэмюэл? – пробормотала она. – Не Серебряный Ветер? Не Ястребиный Вестник или что-нибудь в этом роде? Вы назвали вашего жеребца Сэмюэл?

– Сэм, он предпочитает сокращенное имя.

Он взял ее за руку и ввел внутрь. В передней было довольно темно, но она разглядела его глаза – настойчивые, цвета табачного дыма.

– Извините, что разочаровал вас, но боюсь, я был слишком мал, когда Сэм родился, поэтому я поспешил дать ему имя. Ему сейчас двадцать три года, и я не хочу менять его имя в угоду моим фантазиям.

– Двадцать три? – изумилась Скай. Огромное, гладкое животное выглядело молодой лошадью. – Он в преклонном возрасте.

Ястреб медленно улыбнулся, и Скай, к величайшему своему неудовольствию, почувствовала, как затрепетало ее сердце, когда он притянул ее ближе.

– Миледи, я очень хорошо забочусь обо всех живых существах в своих владениях. Увы, я пытался позаботиться и о вас, но вы отвергали мои попытки.

– Возможно, сэр, потому что я не собственность, о которой следует заботиться. Я не домашний баловень, не вьючное животное, и я – не ваша.

– Хорошо сказано, миледи, а ведь это лишь часть вашего очарования.

– Ах! Всего лишь женщина, а стоит так много!

– Вопрос о вашей цене остается спорным, – проронил он.

Слова прозвучали легко и беспечно, но в воздухе словно повис давнишний вопрос. Она вспыхнула, высвободилась из его рук и осмотрелась.

Прихожая была огромной, с дверями по обе стороны от входа. Стены, отделанные деревянными панелями, украшало изысканное оружие: сабли, рапиры, охотничьи винтовки, мушкеты.

– Впечатляюще, – пробормотала Скай.

– Каждый мужчина и женщина на острове знают, куда обратиться в случае нападения.

– И каждый из них умрет вместе с вами?

Он пожал плечами:

– Они здесь по собственной воле. Я никого не принуждаю жить здесь.

– Меня принуждаете.

– Вы, миледи, гостите здесь, только и всего. Пойдемте. Я покажу вам дом.

Справа располагалась библиотека с большим диваном, слева – буфетная, перед которой неподвижно застыл дворецкий. Скай испугалась, обнаружив, что он живой и в полном здравии. Он был высоким, крепким и седым.

– Мистер Соумс, – сказал Ястреб, представляя его. – Он предоставит вам все, что понадобится.

– С превеликим удовольствием, миледи, – сказал Соумс и с достоинством поклонился.

«Он мог бы украсить лучшие английские дома!» – подумала Скай, удивляясь, как такой человек пошел служить к пирату.

– С удовольствием, – тихо повторила она.

– Вы о чем, леди Кинсдейл? – спросил Ястреб и, как показалось Скай, подмигнул дворецкому, и дворецкий подмигнул в ответ. Возможно, все это шутка, розыгрыш?

Нет, пушки на оборонительных башнях не шутки, а ремесло Ястреба едва ли находят забавным люди, которых он грабит, чьи корабли похищает.

Соумс извинился и закрыл дверь в буфетную. Ястреб пристально взглянул на свою гостью:

– Ну как?

– Замечательно.

– Построить дом оказалось не так уж трудно. Кирпичи служат великолепным балластом. Мне удалось завершить строительство за несколько лет.

Он повел ее по коридору, останавливаясь и отворяя двери одну за другой. В одной комнате она увидела длинный стол красного дерева на изогнутых ножках. «За него можно усадить человек двадцать», – подумала девушка.

– Это парадная столовая.

– Для государственных приемов? – съязвила она.

– Для торговых переговоров, – поправил он. – Ваша цена, возможно, будет установлена именно здесь, миледи.

– С кем же вы ведете переговоры?

– Леди Кинсдейл, ни один человек не боится приехать сюда, если он приглашен. Вашему жениху хорошо известно, что это правда. В этих краях нет более безопасной гавани.

Он вывел ее из комнаты и закрыл дверь. Указывая в глубь дома, провозгласил:

– Бальный зал, миледи. Иногда мы устраиваем здесь балы.

Он едва дал ей заглянуть в просторную комнату и подвел ее к широкой лестнице с бархатными дорожками. Слуга, начищавший перила, неуклюже поклонился Скай и отдал честь Ястребу.

– Как приятно видеть вас дома, сэр!

– Мистер Толлингсворт, леди Кинсдейл. Он также будет счастлив проследить, чтобы вам было здесь удобно.

– Да, миледи, – сказал мистер Толлингсворт. Она скептически кивнула, и они поднялись наверх.

Второй этаж тоже тянулся бесконечно. Ястреб не пытался показать его целиком, но задержался на правой стороне, толкнув одну дверь.

Его комната, тотчас поняла она. Главным предметом обстановки здесь оказалась огромная кровать орехового дерева под балдахином на четырех столбиках. Окно во всю стену выходило на море, и в комнате было прохладно, не смотря на жаркий день. Напротив окна стояло большое бюро, а кресла и кушетка – перед облицованным мрамором камином. Посреди комнаты помещался изящный обеденный стол вишневого дерева, гораздо более симпатичный, чем большой стол внизу.

– Ваши личные владения? – спросила она, зная, что он наблюдал за ней, пока она изучала комнату.

– Угу. Сюда, пожалуйста.

Он провел ее к двери в глубине комнаты. За ней оказалась другая комната, чуть меньше первой. Она напоминала дамскую спальню в Версале. Изысканная белая мебель выполнена по французским образцам. Легкие занавеси на окнах были расшиты золотом, над камином висело зеркало в золоченой раме. Перед широким окном стояли ломберный столик и большое уютное кресло с высокой спинкой, а на туалетном столике лежал полный набор гребней и щеток для волос. Настоящая комната для новобрачной!

– Я буду жить рядом с вами? – спросила Скай. Это ее не пугало, ведь на корабле она провела почти неделю в объятиях этого человека, и он не причинил ей вреда. Напротив, порой он защищал ее от ночных кошмаров. Возможно даже, ей будет недоставать его надежных и теплых объятий… Нет, никогда!

Он улыбнулся:

– Дверь запирается.

Она подняла голову, встретившись с его циничным взглядом.

– А могу я запереть дверь к вам, капитан Ястреб?

Он ответил не сразу, взял ее руку в свои, погладил, легко прикоснулся губами.

– Миледи, замки есть в сердцах и душах, а не в материальном мире. Извините меня, мне надо кое о чем позаботиться. Я присоединюсь к вам за ужином, но, боюсь, он будет поздним. Вам принесут ваши вещи. – На лице ее заиграла улыбка. – Что вы находите тут забавного, леди Кинсдейл?

– Вас.

– Да? И почему же?

– Из-за ваших манер, сэр. Бывало, вы волокли меня почти как оленью тушу, а теперь вы так безукоризненно вежливы.

«Никто не знает – знает ли она?» – подумал он.

Мурашки пробежали у нее по спине, когда их глаза встретились. Почему он все время держит ее в напряжении? Заставляет ее выходить из себя, впадать в панику, а потом шепчет ей что-то или ласково касается ее, утешает? За эту неделю он стал всей ее жизнью, и любое событие до того момента, как он появился из моря, бледнело и тускнело перед ним. Правда, она никогда не знала… Что принесет сегодняшний вечер? Веселье или ярость? Будет он обращаться с ней как с хрупкой фарфоровой статуэткой или безжалостно набросится на нее?..

Он ничего не сказал, повернулся и покинул ее, пройдя через свою комнату. Дверь закрылась.

Скай, дрожа, опустилась на постель. Сколько времени ее будут держать здесь, в этой тюрьме? Ее не бросили в подземелье, не подвергли лишениям. И это было еще хуже, гораздо хуже…

Она вскочила и поспешила к двери, которая соединяла их спальни. По-видимому, дверь запиралась с обеих сторон, так как войти к нему она не смогла. Удивленная, она бросилась к двери в коридор. К ее изумлению, она распахнулась при первом прикосновении. Скай вышла и тотчас вернулась назад.

Любопытно. Она прошла к окну, ища ответа на этот вопрос. Ее держат в неволе в очень интересном месте…

Вечером он не вернулся к ужину. Сундуки ее прибыли все до одного, и она видела, что ничего из ее имущества не пропало. Драгоценности лежали между прочих вещей вместе с самыми лучшими ее платьями – из бархата, атласа, шитого золотом полотна, шелка всех сортов. Их доставили мистер Толлингсворт и другой слуга под руководством мистера Соумса. Позднее ее навестил Роберт Эрроусмит и сообщил, что Ястреб не придет – к его большому сожалению. Мистер Соумс проследит, чтобы ужин принесли ей в комнату.

Скай поблагодарила юношу, не поднимая глаз. Она с тревогой обнаружила, что также весьма сожалеет об отсутствии Ястреба.

Роберт прошел по комнате, зажигая лампы, пока они не осветили все вокруг. Скай тихо поблагодарила, и он удалился.

Ночью она спала хорошо, а утром проснулась от звуков смеха. Осторожно открыла глаза и застыла в удивлении. Хорошенькие ирландочки Тара и Бесс стояли перед ней и вовсе не выглядели несчастными.

– Бесс! Тара! – закричала она, подскочив от радости. Тара поставила поднос с завтраком ей на колени.

– Леди Кинсдейл! – В ее глазах блеснули слезы. – Мы так благодарны вам! Вы вступили в бой и спасли нас, – сказала она с сильным ирландским акцентом.

Скай заморгала.

– Я ни от чего вас не спасла! Мы с вами пленницы пирата. Они вас потащили…

– Они потащили нас в каюту второго помощника и обращались с нами получше, чем иные хозяйки, у которых я служила, – закончила Тара.

Скай внимательно посмотрела на девушку. Она была совсем молодая, не старше шестнадцати лет, но говорила с удивительной мудростью.

– Вас не… они не причинили вам вреда? – с тревогой спросила Скай.

– Нет, – покачала головой Тара. – Ой, мы так боялись, когда начались волнения на том, другом острове! Я думала, кто-нибудь к нам ворвется. Но с нами ничего не случилось, и теперь мы здесь!

– Тут как в раю! – воскликнула Бесс.

Откусив кусочек хлеба, Скай подозрительно взглянула на служанку:

– Откуда вы знаете?

Тара переглянулась с Бесс, пожала плечами.

– Мы здесь много повидали, миледи. Около пристани есть несколько хороших домов, а еще склады и все такое. Кто из моряков пожелает, может выстроить себе дом. На острове есть лагуна с пресной водой, а в глубине бухты, за скалами и отмелями, песок такой мягкий, а вода такая голубая, что лучше нигде не найдешь, миледи!

– Неужели? – пробормотала Скай. Тара залилась краской.

– Есть тут один человек, миледи, мистер Раундтри. Он возил нас туда покататься на своей маленькой двуколке, запряженной пони.

– Человек? – переспросила Скай. – Нет, Тара. Пират.

Тара смущенно опустила голову, потом улыбнулась Скай.

– Миледи, здесь даже есть часовня! И священник англиканской церкви.

Скай выпила немного кофе и вернула поднос Бесси.

– Понимаю. А когда мистер Раундтри закончил показывать вам этот рай, он повел вас на церковную службу?

– Нет, но… он показал нам часовню, леди Кинсдейл.

– Пиратский священник, – проворчала Скай. – Дальше некуда!

Покончив с завтраком, Скай подошла к умывальному тазу и кувшину, оставленным на маленькой тумбочке, и умылась, с удовольствием плеская прохладной водой в разгоряченное лицо. Вытираясь, она решила испытать границы своей свободы и обратилась к девушкам:

– Бесси, отыщи-ка мой костюм для верховой езды! Мне захотелось взглянуть на этот… рай.

Бесси и Тара послушно взялись за работу. Они безостановочно болтали, но даже их болтовня о мистере Раундтри и его друге Саймоне Грине почему-то поднимала настроение Скай. Вообще-то, увидя служанок живыми и невредимыми, она не очень удивилась: она уже знала, что Серебряный Ястреб не какой-нибудь кровожадный пират-убийца. Ее поражало, что они веселы, как жаворонки, поскольку она не могла забыть тех первых минут, когда Ястреб отбил корабль у Одноглазого Джека, забрав ее себе, а девушек бросив на произвол судьбы и своих людей.

Бесспорно, Ястреб совершенно исключительный человек.

Надев великолепный костюм для верховой езды из коричневого бархата, Скай оставила Тару и Бесси. На пышную юбку костюма пошло немало ярдов ткани, а жакет напоминал мужской сюртук. Она сбежала вниз по лестнице, никого не встретив, и оказалась в большом холле. Из столовой доносились голоса. Скай направилась к двери, но прежде чем взялась за ручку, из столовой появился мистер Соумс и прикрыл дверь за собой.

– Доброе утро, леди Кинсдейл.

– Доброе утро, мистер Соумс.

– Как вам понравился завтрак, миледи?

– О, все отлично, мистер Соумс.

Она улыбнулась. Все-таки в английском поместье не станут так охранять хозяйскую дверь.

– Я хотела бы прокатиться верхом, мистер Соумс. Это возможно?

– Конечно, миледи. Мы предоставим вам все развлечения, какие только пожелаете. Пожалуйста, пойдемте со мной, я провожу вас к сеньору Ривасу. Он управляет конюшнями на Бон-Кей и будет рад служить вам.

Они вышли через заднюю дверь и оказались прямо перед конюшней. Вот почему Ястреб так быстро вернулся в дом прошлой ночью!

В конюшне царил полумрак, но Скай разглядела не меньше двадцати денников. Они содержались в той же чистоте, которую Ястреб соблюдал у себя на судне. Высокий, худой, темноволосый мужчина вышел вперед. Это и был сеньор Ривас, и мистер Соумс препоручил Скай его заботам. Она осознала, что ждет, чтобы кто-то ворвался и остановил ее, сказал, что это нелепая шутка, что она с ума сошла, решив, будто может свободно отправиться на прогулку. Но никто не появлялся, сеньор Ривас вывел из стойла серую в яблоках кобылу, приторочил седло. Они вышли из конюшни к колоде, чтобы Скай легче было забраться в седло, потом Ривас отступил и сказал:

– Всего доброго, леди Кинсдейл, приятной вам прогулки.

Его мягкий испанский акцент опять напомнил ей, что это Новый Свет, что она находится в наименее цивилизованной его части. Испанцы и англичане достаточно легко сходились здесь: и те и другие превращались в пиратов и грабили друг друга. Война закончилась, но пиратство осталось.

Некоторые пираты процветали!

Скай повернула кобылу к пристани и поскакала обратно. Босоногие ребятишки на песчаных улицах приветствовали ее неуклюжими поклонами и реверансами. Маленькое суденышко стояло у причалов, рыбаки тянули сети, полные рыбы. Около гладкого черного пиратского корабля Серебряного Ястреба Скай остановилась. Часть команды оставалась на борту; они чинили прорехи на парусах, перетаскивали груз, скребли палубу. Некоторое время она наблюдала за ними. Люди здоровались, но никто из них не заговорил с ней, ни о чем не спросил. Она, охваченная раздражением, пустила лошадь в галоп.

Ветром пронеслась она мимо красивых кирпичных стен и пиратского дома. Местность здесь была почти плоская, песок и мелкие камешки летели из-под ног; потом растительность начала густеть и тропа поднялась в гору. Скай услышала шум воды и поехала шагом через хвойный лесок. Вскоре перед ней открылся изумительный вид: глубокая синяя заводь. Вода плескалась по камням, по гальке, и ослепительными струями низвергалась с крутого обрыва.

Скай соскочила с лошади и пошла вдоль края воды по чистому, твердому песку. Цветы окружали маленькую заводь изобилием красок, словно следуя за потоком, пока он не превращался в ручеек, исчезавший среди деревьев. Настоящий рай!

Постояв некоторое время, Скай взглянула через водоем на другой берег – и тотчас рука ее взлетела к губам, сдерживая испуганный крик. Ястреб! Верхом на своем белом жеребце, он следил за ней с кручи, оставаясь неприметным в буйстве красок. Но вот он поднял руку, и жеребец без колебаний ступил в прохладную воду, которая поднималась все выше и выше. Он неуклонно, бесстрашно продвигался вперед, подобно своему хозяину, проявляя целеустремленность. Вода начала отступать, и великолепное животное восстало из нее, с каждым шагом сокращая расстояние, разделявшее Скай и Ястреба. Он был одет в свободную белую рубашку, черные штаны до колен и неизменные сапоги. Шляпа надвинута низко на лоб, перо колышется, пряча в тени его глаза и все тайное, что укрывается в глубине его души. Он выглядел настоящим разбойником, дерзким искателем приключений.

На мелководье, не доехав до берега несколько футов, он спешился. Она слышала тихую музыку воды, каскадами ниспадавшей с обрыва и переливавшейся в солнечном свете. Дул легкий ветерок, будто шептал какую-то тропическую мелодию листве и цветам.

Бесконечно долго, целую вечность Скай чувствовала, что ее глаза прикованы к нему, что его душа взывает к ней.

Замки существуют лишь в сердце… Неужели ей не уберечься от этого человека?

Он остановился, поставил ногу на камень и скрестил руки на груди.

– Доброе утро, миледи. Как вам нравится это местечко?

– Тюрьма, сэр, во всей ее красе.

– Понимаю, – пробормотал он. – Ну, возможно, у меня не нашлось времени как следует показать вам его. Место редкой красоты, единственное в своем роде, хотя большая часть острова Ямайки весьма на него похожа.

– В чем же тогда его уникальность?

– В чем? Леди Кинсдейл, да ведь остров – мой. Одно это делает его уникальным.

Он схватил ее за руку, потянул вперед.

– Вода здесь совершенно несоленая. Нам не нужно заботиться о том, как добыть пресной воды для питья. Взгляните на эти утесы и цветы, на сияющую радугу красок. Здесь тихо, когда в какой-нибудь миле отсюда бушует океан. Там над пучиной свирепствуют дикие и вольные шторма. Но рифы защищают нас, и только опытный моряк решится пристать к моим берегам.

Он стоял подле нее, их руки соприкасались, и она остро чувствовала, что они здесь в полном одиночестве – компанию им составляли лишь тонкий перезвон бегущей воды, шепот ветра да лошади, ожидающие своих седоков. От Ястреба пахло чистотой, мылом, начищенной кожей. Но кроме всего этого, она ощущала неустанное биение пульса, составлявшее сущность этого человека и взывавшее ее забыть о границах, которые она всегда соблюдала, забыть о невинности.

Она отскочила от него как ошпаренная.

– Почему вы всегда тут?! Всегда около меня! Я поехала покататься одна, а вы здесь! Куда бы я ни повернулась, всюду вы, всегда и везде! Оставьте меня! Я вас терпеть не могу. И не пытайтесь быть вежливым, учтивым! Вы пират, сэр, и я вас презираю!

Она рванулась прочь от него в такой ярости, что напугала кобылу. Скай попыталась вскочить на нее, но животное фыркнуло, заржало и поднялось на дыбы. Скай, скованная ужасом, смотрела, как копыта мелькают над ней.

– Скай! Проклятие!

В один миг Ястреб оказался рядом, быстро подхватил девушку и оттащил в сторону. Они упали на мягкий песок.

Лошадиные копыта били землю всего в нескольких дюймах от них. Скай пыталась подняться, но он навалился на нее, глаза его сверкали, руки крепко сжимали ее.

– Леди, ну почему вы всегда так поступаете?! Сломя голову бросаетесь в любую опасность, лишь бы убежать от меня! Вам не нравится моя учтивость, потому что я все равно пират. Хорошо, мадам, я вам покажу пирата, пропади оно все пропадом!

– Отпустите меня, ублюдок! – завопила она. – Вам бы лучше…

– Да, лучше! Лучше бы я отдал вас Одноглазому Джеку, лучше бы позволил Логану забрать вас. Пусть бы Черная Борода замучил вас, а лучше бы всего позволить вашей лошади навсегда погубить вашу красоту, чтобы вы никому не морочили голову своим пылом и блеском. Но вы, леди, желали пирата, насильника, разбойника, а не джентльмена. Так получайте его, я не намерен больше терпеть ваш дурной характер.

Она открыла рот, чтобы закричать, но в страхе остановилась, так как еще никогда не видела его в таком гневе. Она не издала ни звука, потому что рот его властно и твердо прижался к ее губам, а его язык с силой раздвинул ей губы. Она едва успела вздохнуть, как ощутила удивительное тепло, наполнившее се. Его пальцы сжимали ей плечи, его тяжесть вдавливала в землю, страсть и дикость его атаки ошеломляли. Ей казалось, что земля под ней содрогается. Она слышала мягкий плеск воды, по в ушах се звучала иная мелодия – бурлящая, грозная, прерывистая. Она сливалась со жгучим током ее крови. Она не могла бороться… чувствовала его губы, напряжение его тела. Солнце, поцелуи И бушевавшая в нем буря…

Эта буря захватила все се существо.

Его горячие руки ласкали ее, касались обнаженных бедер, и она замирала, не в силах вздохнуть. Он покрывал поцелуями ее лицо и шею, а она глядела в небо над собой, по которому плыли легкие облака. Солнце будто утратило свой жар, так как внутри нее, глубоко-глубоко разгоралось пламя. Оно занялось, когда его губы слились с ее губами, и тяжесть его тела пригвоздила ее к земле.

Он рванул застежку ее корсажа, и ткань подалась. Его губы тотчас прильнули к ее нежной груди. Сладостное, ослепительное ощущение ворвалось в нее как пушечный выстрел, когда он взял напряженный сосок в рот, а борода щекотала бархатистую кожу.

– Нет! – внезапно вскрикнула Скай, но Ястреб опять впился в ее губы. Слабость одолела ее, земля дрожала под ней. Нет, не земля. Дрожь исходила из глубины ее существа – биение сердца, стук крови, сладкая и томительная жажда познания…

Она не была узницей. Руки ее легли ему на плечи – она не видела в нем пирата, только мужчину, который заслонит ее от всех врагов. Мускулы перекатывались под ее пальцами, и в этом удивительном раю, где вокруг плескалась вода, где их ласкал тропический бриз, она нашла в нем все, о чем только могла мечтать. Его запах заполнял ее, сила его страсти уносила в неведомый мир, где ничего не имело значения, кроме его звериной грации и его прикосновений.

Он вдруг оторвался от нее, качаясь, поднялся на ноги.

– Проклятие! – рявкнул он. – Чего вы от меня хотите?

Она отскочила в сторону, недоумевая, почему же он сам прервал то, чем они занимались.

– Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое! Хочу уйти прочь отсюда! – закричала она, отирая рот рукой, не в силах стереть вкус его губ. Она почувствовала на себе его взгляд и поняла, что корсаж ее сидит криво, грудь обнажена. Она покраснела, но не опустила головы, собрав все свое самообладание. И все-таки руки ее дрожали, когда она поднесла пальцы к шнуровке.

– Клянусь, вы уедете отсюда довольно скоро, – горячо сказал он.

Она отвернулась от него, побежала к кобыле. Пугливое животное отпрянуло назад. С губ Ястреба сорвалось глухое ругательство.

– Никогда больше не убегайте от меня! Вам это все равно не удастся, а при каждой такой попытке вы приносите вред либо себе, либо другим!

Он ухватил кобылу за повод и обнял Скай за талию, чтобы посадить в седло.

– Я сама справлюсь, оставьте меня!

Он твердо усадил ее на лошадь. Скай бросила на него взгляд сверху вниз:

– Капитан Ястреб, вы сами бежите от меня.

– Леди Кинсдейл, – прищурился он, – я никогда не убегу от вас обещаю. Я пытался оставить вас в покое, как вы того просите столь настойчиво. И даже когда вы сжигаете, палите огнем мою душу, я все время сдерживаюсь. Не испытывайте меня больше, леди. В этой битве джентльмен во мне неизбежно уступит дорогу разбойнику, при очередном соблазне пират возобладает.

Жаркий трепет пробежал по спине Скай. Она вырвала у него поводья, тронула кобылу и поскакала прочь, от неотступного злого смеха, который следовал за ней по пятам.

Она вернулась в конюшню разъяренная и, передав кобылу сеньору Ривасу, поспешно прошла в дом, не обращая внимания на мистера Соумса, который вышел приветствовать ее. С треском захлопнув дверь в свою комнату, Скай задвинула засовы на входной двери и на той, что соединяла ее с комнатой Ястреба. Впрочем, замок не остановит его, если он захочет добраться до нее. Замок? Да что он против человека, который сражается с морем, который захватил ее собственный корабль!

Замок в сердце и в душе, как он там говорил? Ни один мужчина не может завладеть ключом к такому замку, он может быть дан ему лишь по доброй воле.

Она оцепенела, услышав, как хлопнула дверь внизу. Ястреб вернулся, и, кажется, тоже не в лучшем настроении, его крики разносились по всему дому.

Скай бросилась к двери в коридор. Она не могла разобрать слова, но это был его голос, глубокий, вибрирующий, повелительный. Он поднялся по лестнице, открыл и захлопнул свою дверь, а она все стояла неподвижно, прижимая руку к горлу. Вот сейчас он ворвется к ней, схватит ее…

Мгновения проносились. Дверь опять хлопнула. Ястреб ушел! Она испустила вздох облегчения и бросилась на постель. Конечно, у него есть неотложные дела. Она потерпела поражение…

Скай сгорала от унижения. Он хотел, чтобы она уехала! Наверное, у него есть свое чувство чести, если можно такое допустить. Она ведь нареченная его родственника, пусть дальнего.

Нареченная… У нее нет ни малейшего желания встречаться с этим человеком! Только не сейчас, когда губы горят от его поцелуев, а кожа – от прикосновений.

Она села, прижав ладони к вискам. «Помоги мне, Господи!» Она вскочила с кровати и бросилась отпирать дверь в коридор. Мистер Соумс сказал, что он здесь для того, чтобы служить ей. Она и воспользуется этим.

– Мистер Соумс! – позвала она.

– Миледи! – Через несколько мгновений дворецкий уже взбирался по лестнице.

– Я бы хотела немного бренди, если можно, пожалуйста!

Он в удивлении поднял брови.

– Да, миледи, – сказал он и быстро удалился.

Дожидаясь его возвращения, Скай опять принялась мерить комнату шагами. Дворецкий появился с серебряным подносом, на котором стояло бренди и хрустальный бокал. Она поблагодарила Соумса, ожидая, чтобы он ушел.

– Ястреб будет ужинать с вами, миледи. Он зайдет в восемь часов.

– Ах вот как? Скажите Ястребу, что я не настроена ужинать с ним, – сказала она.

– Но, миледи…

– Вы слышали меня, мистер Соумс, и вы сказали, что выполните любое мое пожелание. Так вот, я желаю, чтобы вы передали вашему хозяину: я не буду с ним ужинать.

– Слушаюсь, миледи.

Не выразив более никаких чувств или мнений, мистер Соумс поклонился и покинул комнату.

Скай нравилось бренди: оно смягчало душу, помогало улечься буре. Она задумчиво смотрела в окно на поразительную красоту острова. Бон-Кей – неподходящее название для такого райского уголка.

День становился жарче, она открыла окна и сбросила жакет. Как Ястреб поведет себя? Он вернулся вне себя от гнева, чтобы просить ее присутствовать на ужине. Примет ли он ее отказ, небрежно пожав плечами?

День убывал, а настроение Скай медленно поднималось и вера в себя возвращалась – в прямом соотношении с выпитым бренди. Он не станет ломать замок, это противоречит его своеобразному понятию чести.

Перед закатом, почувствовав себя разгоряченной, она опять призвала мистера Соумса. Он поспешил наверх. Она ласково спросила его, нельзя ли ей принять ванну. Он с недоумением уставился на нее, и она поняла, что ему, главе всей прислуги в доме, будет весьма затруднительно именно в это время дня отправить полдюжины слуг таскать ванну и воду. Она и не думала сожалеть. Она ведь не стремилась сюда. Если им не нравится держать ее здесь, пусть поторопятся избавиться от нее. Ястреб сказал, что она скоро уедет, сказал твердо и определенно.

– Я бы хотела ванну, побыстрее, мистер Соумс! – сказала она самым невинным голосом.

– Я приложу все усилия, миледи.

– Может быть, вы пришлете моих девушек, это высвободит ваших людей.

– Это невозможно, миледи.

– Почему?

– Они на рыбном рынке, миледи.

– На рыбном рынке?

– Вы ничего не сказали им насчет того, что их услуги понадобятся… – неохотно объяснял он.

Скай поняла: он разрешил девушкам уйти. Она улыбнулась – у нее здесь нет никаких прав, кроме данных ей Ястребом, а именно Ястребу она хотела досадить.

– Ну как получится, мистер Соумс, – любезно сказала она.

Ее обслужили быстро. Очень скоро сеньор Ривас и один из его грумов втащили наверх медную ванну, а затем вереница слуг, работавших в доме и усадьбе, прибыли с водой. Она мило поблагодарила всех. Сам мистер Соумс явился с полотенцами, мылом и мягкой губкой.

– Если вам угодно что-нибудь еще…

– Ничего, кроме уединения, – сказала она.

– Слушаюсь, миледи.

Он поклонился и ушел. Скай уставилась на закрытую дверь, внезапно пожалев, что доставила неприятности пожилому человеку. Его хозяин уже накричал на него, а теперь на беднягу Соумса свалилась задача сообщить Ястребу, что узница вовсе не намерена повиноваться его приказам.

Ее чувство вины ослабевало, по мере того как она сбрасывала с себя одежду. Пожалуй, она выпила слишком много бренди, но зато оно облегчило се страдания и почти успокоило. Она с удовольствием влезла в ванну, завязала волосы узлом на макушке и лениво натерла тело приятно пахнувшим розовым мылом. Она улыбнулась: оказывается, в положении заложницы процветающего пирата есть преимущества – он располагал дорогими предметами роскоши, прямо из Парижа.

Она отложила губку и мыло и откинулась назад, наслаждаясь теплой водой. Сквозь полузакрытые ресницы, она видела, как садится солнце, уходя за горизонт. Небо окрасилось поразительными красками: пронзительно-красными, ослепительно-золотыми.

Она закрыла глаза. Как приятно! Вода такая теплая, голова слегка кружится…

На чуть колышущуюся поверхность воды в ванне легли легкие тени, а может, ей это только почудилось? Потом она подумала, что видит сон, так как услышала дикий топот, кто-то звал ее по имени.

Раздался страшный стук и грохот. Скай пришла в себя и увидела, как Ястреб вваливается в ее комнату через дверь, рухнувшую прямо на пол. Глаза его метали молнии.

Она разлепила губы, пытаясь заговорить. Его голос звуча хрипло, будто его душили:

– Господи! Я думал, что вы умерли!

– Вы сказали, я могу запереть дверь…

– Вы слышите? Я думал, что вы умерли! Я стучал, кричал…

– Я…

Скай скользнула в ванну, погрузилась в нее почти с головой. Он разразился яростными проклятиями, и она услышала, как загрохотали его шаги. Потом он взял ее за плечи, вытащил из ванны и прижал к груди.

Она намочила его одежду. Вода стекала с нее. Ястреб не обращал на это никакого внимания, только сверлил ее взглядом. Ее вдруг охватила тревога.

– Я не желаю выходить к ужину! – закричала она, вырываясь от него.

– А я велю вам!

– Я не сажусь за стол с грабителями, с джентльменами удачи! Ваши манеры не спасут вас от правды! Я не стану есть вместе с учтивым…

– Мерзавцем? С джентльменом удачи, так? Этой ночью, леди, я не благородный разбойник, а разбойник в прямом смысле. Вы желаете пирата – вы его получите…

– Пустите меня, Ястреб! – Смятение охватило ее, легкий туман от бренди развеялся. Его прикосновение к обнаженной коже обжигало. Он стал пламенем, готовым поглотить ее волю, ее сердце. Надо бежать от него, подальше от этого пламени! Ее страшил не столько его гнев, сколько бушевавшая внутри него буря, которая соблазняла и притягивала.

Она изо всех сил уперлась в его облаченную в шелк грудь.

– Немедленно отпустите! Я требую!

Он медленно покачал головой.

– Вам не нравится, когда с вами обращаются учтиво, но не нравится и пиратское, так сказать, обращение. Берегитесь, леди. Этой ночью перед вами пират, монстр, разбойник. И будьте уверены, именно разбойник овладеет вами. Если надумали молить о милосердии, миледи, сейчас самое время.

Глава 8

– Может быть, мы все-таки сначала поужинаем, – тихо предложила Скай.

Он в недоумении уставился на нее:

– Что?

– Ужин, – прошептала она. – Вы ведь хотели поужинать. Я… я не против.

– Вы пьяны, – сказал он.

– Что?..

– Вы напились!

– Вовсе нет! Хорошо воспитанные дамы никогда не напиваются, сэр!

– Леди Кинсдейл, ваше воспитание не подлежит сомнению, но я позволю себе не согласиться с высказанным утверждением. Вы пьяны.

– Ну, может быть, самую чуточку.

– Вдрызг.

– Сэр, вы вынудили меня к этому, – скорбно проговорила она. Ее руки обвились вокруг его шеи, она держалась за него, чтобы не упасть.

– Я вынудил вас напиться, леди! Боже мой, человек в здравом уме бросил бы вас в море!

Тут он внезапно схватил ее с такой силой, что она вся сжалась, так как была уверена, что все ее косточки рассыплются по полу. Но этого не случилось – он рванулся к кровати и бросил ее на мягкий матрац. Как серебряные кинжалы, его глаза сверкнули над ней.

– Я вынуждаю вас пить? Леди, вы святого доведете до исступления!

Он круто повернулся, а она нервно схватилась за простыню, натягивая ее на себя. Боже, он готов взорваться, как бочка с порохом! Что он предпримет дальше?

Он распахнул один из ее сундуков. Шелк, атлас, бархат так и замелькали, разлетаясь вокруг. Потом он бросил ей светло-зеленое атласное платье. Она едва поймала его, когда он крикнул от двери:

– Ужин, миледи, уже на столе!

Скай долго лежала на постели, прижимая руку к сердцу и чувствуя себя безумно усталой. Он опять ушел, но недалеко. Он оставался за дверью, которую больше нельзя было закрыть или запереть. Но ведь это не важно. Ястреб всегда знал, а она обнаружила недавно, что барьеры находятся внутри нее. И внутри него. Быстро наступала ночь. Когда станет темно, он придет и зажжет лампы, независимо от того, встанет она с постели или нет. Если она решит упорствовать, то не должна испытывать страха. Он ее не тронет, не даст тьме поглотить ее.

Она быстро встала, нервно поглядывая на открытую дверь. Его не было видно. Она надела платье, которое он ей оставил, – атласное вечернее платье с кружевным лифом, высоким воротом и длинным шлейфом. Скай поглядела в зеркало на туалетном столике на свое бледное отражение, машинально провела серебряной щеткой по волосам. Золотые локоны, словно волны солнечного огня, упали ей на плечи. Глаза смотрели серьезно – ведь этой ночью должно решиться многое.

Она порывисто отошла от столика, покопалась в сундуках, отыскала изящное золотое ожерелье с изумрудной подвеской, окруженной россыпью сверкающих бриллиантов, и надела его. Глубоко вздохнув, она прошла через открытый дверной проем и остановилась, глядя на своего тюремщика.

Ястреб в задумчивости стоял у окна. Шторы были открыты, в окна задувал ветер. Он выглядел джентльменом, привлекательным благородным молодым человеком, погруженным в мысли, неустрашимым пред лицом наступающей ночи. В руке он держал серебряный кубок. На другом конце комнаты Скай увидела небольшой обеденный стол, весь уставленный кушаньями; на белой скатерти лежали серебряные приборы, стояла красивая посуда. Зажженные свечи бросали на стол мягкий свет.

– Лорд Камерон приедет за вами со дня на день, – сказал Ястреб, не оборачиваясь.

– Как же так? – пробормотала она. – Откуда он знает, что я здесь?

– Я отослал ваше судно «Серебряный вестник» курсом на мыс Гаттерас, тогда как мы пошли на юг. Корабельный сигнальщик передал сообщения одному торговцу. Сегодня днем «Серебряный вестник» прибыл сюда, и мой человек заверил меня, что сообщения получены и ответ не замедлит быть.

– Приятно слышать, – тихо сказала она.

Он внезапно повернулся, глаза его задержались на изумруде, висящем у нее на груди. Ни слова не сказав, он поклонился.

– Миледи, не угодно ли отужинать?

Она направилась к столу, и он быстро оказался позади нее, пододвинув ей стул. Прежде чем сесть самому, он наполнил ее бокал. Свечи мягко сияли между ними, комнату наполняли краски заката и прохлада вечернего бриза.

– Вы позволите, миледи? – спросил он.

Скай кивнула, откидываясь на спинку кресла. Пока он клал еду на ее тарелку, она смотрела на его темную голову, на красивое грустное лицо. В конце концов, он поймал ее взгляд. Она вспыхнула, схватила свой бокал.

– Что теперь, миледи? – едко спросил он.

Скай нехотя усмехнулась:

– Что вы за пират, сэр? Я сижу перед вами невредимая, на мне драгоценности. – Она наклонилась вперед, ткнув пальцем в изумруд. – Вот эта вещица стоит небольшого состояния, сэр Серебряный Ястреб. Я уверена, вы это знаете.

– Возможно, леди, я получу небольшое состояние, вернув вас в целости и сохранности.

– Возможно, – пробормотала она, не переставая улыбаться. Он тихо выругался и отбросил ложку, которую держал в руках.

– Леди, я доведен до крайности! Теперь меня не остановит обычная выпивка, и ужин не утолит моего голода.

Скай взяла вилку, равнодушно потыкала еду на своей тарелке. Она не хотела есть, но отведала нежной рыбы, тушеной моркови и картофеля, сладких жареных бананов.

Ястреб наблюдал за ней, продолжая хмуриться, губы его были сердито сжаты.

– Он прибудет сюда? – спросила она. – Лорд Камерон?

– Да.

– Он будет чувствовать себя в безопасности?

– Он знает, что будет в безопасности.

Она отодвинула тарелку, он тут же наклонился к ней.

– В чем дело, миледи? – хрипло сказал он. – Что вы возомнили о себе? Благородное происхождение наградило вас спесивым презрением, которое вы распространяете на всех окружающих? Да, я пират, но вы пренебрежительно относитесь к члену вашего собственного клана, человеку, который готов переплыть бушующее море из-за нерасположенной к нему невесты!

Скай тотчас вспылила, ее первым побуждением было дать ему пощечину. Но вместо этого она лишь улыбнулась, водя пальчиком по ободку серебряного кубка.

– Я сама себе хозяйка, сэр, в этом все дело.

Он откинулся на спинку кресла и прищурился.

– Что это означает, леди?

– Я… я наделена собственным умом, сэр. Моя мать… – она нервно сглотнула, – моя мать умерла, когда я была совсем юной, и я стала мешать отцу. Он отослал меня в школу в Лондон и не позаботился рассказать об обещании, данном при моем рождении.

– Стало быть, это обещание не имеет к вам отношения?

– Нет.

– И вы не склонны выказывать почтение отцу?

– Только не в этом. – Она отставила свой бокал и серьезно проговорила: – Некоторые думают, что дочери созданы невольницами, для того чтобы выставлять их на торги.

Его глаза затуманились.

– Вероятно, он заботится о вашем будущем.

– Он так мало обо мне знает. – Она вдруг опустила голову.

– О том, как вы боитесь темноты?

Ее голова дернулась вверх, как у марионетки.

– Я не намерена обсуждать это с вами.

– Почему? А если я смогу помочь?

– Помочь?!

Он пожал плечами, сделал глоток вина.

– Он мой родственник, хоть и дальний. Порядочный, сдержанный человек. Он плывет сюда за вами. Он не людоед.

Она улыбнулась, потрогала свою подвеску.

– А вы людоед?

– Не испытывайте меня, – строго предупредил он.

– Я испытывала вас снова и снова, – тихо сказала она. – Вы оправданы, сэр, за отсутствием доказательств.

– Неужели? Леди, прошу вас, мои нервы не выдерживают. Обещаю вам еще раз: я не оставлю у вас сомнений по поводу моей истинной сути.

Она ничего не ответила, загадочно улыбаясь. Он перегнулся через стол, схватил ее бокал и опустил его на стол, чуть звякнув.

– Я полагаю, вы выпили достаточно. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Я задремала в ванне потому, что там было приятно, а не потому, что опьянела.

– Значит, вот как?

– Да.

Он некоторое время недоверчиво смотрел на нее, положив руки на стол.

– И теперь вы в здравом уме и трезвой памяти?

– Да, сэр.

Он встал, помог ей подняться из-за стола и притянул к себе. Она должна сопротивляться! Но какая-то истома обволакивала ее вместе с тихим дыханием бриза. Шторы чуть колыхались, и нежные ароматы тропической ночи окружали их. Взошла луна, огненные краски заката уступили место сумеркам, а потом и темноте. Свечи горели спокойно и неярко.

– Бегите! – прошептал он. – Бегите прочь, воспользуйтесь темнотой, так как здесь вам грозит еще большая опасность. – Он схватил ее руку и прижал к своей груди. – Послушайте, как бьется сердце, леди! Бойтесь бури, ибо я подобен человеку, давно проклятому. Не успокаивайтесь в моем присутствии, не полагайтесь на мою справедливость или честь. По моим законам вам следует сейчас же лечь со мной. Бегите же от меня, леди, да поскорее.

Честное предупреждение… Ее ладонь и пальцы ощущали прерывистый пульс и вибрирующий вал живого огня. Они были так тесно прижаты друг к другу, что лихорадочный жар охватил все ее тело, ввергнув в состояние такой слабости и замешательства, до которого не мог бы довести самый крепкий напиток. Она хотела его. Как бы это ни было постыдно, отвратительно и запретно, она его хотела. Ее душа не отторгла подобного чувства, а значит, она не настоящая леди. Ну и пусть! Он стал ее путеводной звездой. Общество и его правила не подходят ее охваченной бурей душе. Сейчас имели значение лишь земля и небо, бриз, изначальная власть мужчины.

Она приоткрыла губы, чтобы шепнуть – что? Ведь избавление могло прийти к ней в любой день, благословенное избавление – ее дом, безопасность. Супруг, человек из знати, ее нареченный, который предоставит ей достойное место в обществе, красивый дом, богатство, слуг, все, чего она пожелает.

Нет, она в безопасности – здесь, а счастье быть в объятиях такого мужчины стоит всех богатств…

– Уходите! Немедленно уходите! – прорычал он.

Она отпрянула. Широко открыв глаза, смотрела она на него, думая о том, как много могла бы сказать ему, но нет тех слов, что выразили бы ее чувства. Если она останется, она будет проклята. Она бросилась в коридор, потом остановилась, мучительно задыхаясь.

Она решила больше не раздумывать, не вспоминать о том, что утро может принести с собой сожаления. Она вернулась к двери и снова заглянула в комнату.

Он опять стоял у окна: высокий и молчаливый, устрашающий, в черной шелковой рубашке и панталонах и неотразимый в лунном сиянии. Она, наверное, издала какой-то слабый звук, или он почувствовал, что она здесь. Он пошел вперед, глядя прямо на нее. Она тихо вскрикнула и кинулась к нему, легко ступая босыми ногами. Его руки сомкнулись вокруг нее, их губы встретились.

Плененная лунным светом и его руками, Скай осмелилась поцеловать его. Его язык обжигал ее губы, стремясь проникнуть в рот. Она дерзко встретила его ответным выпадом. Сладостная волна взметнулась из глубины ее существа, закружилась водоворотом, разливаясь по всему телу.

Она касалась его волос, гладила дрожащими пальцами затылок, ощущала властную силу его рук и плеч, приникала к нему еще ближе.

– Ты больше не убежишь, – хрипло пробормотал он.

– Никогда, – шепнула она, и ресницы ее не дрогнули, она не потупила взора пред ним. Губы ее приоткрылись с легким вздохом, когда он рванул ткань на ее плечах, и платье соскользнуло вниз мягкой шелковой волной. Лунный свет заливал ее тело, подчеркивая полноту груди, выделяя смуглый румянец сосков, чуть касаясь тени на узкой полоске талии и смело сверкая на выпуклостях бедер.

Ястреб издал низкий гортанный вопль, испугавший Скай. Он обнял ее еще крепче и пылко поцеловал. Она инстинктивно прильнула к нему, оглушенная новой вспышкой страсти, но готовая отдаться ее возносящей вверх силе. Она вновь и вновь встречала его губы, а он вновь и вновь находил ее рот и язык, упивался их жаром. Пальцы его гладили ее плечи, грудь и бедра. Скользнув ладонью по ее животу, он с дерзкой решительностью устремился к золотому гнездышку между ног.

Испуганная, она отступила, но он притянул ее ближе и что-то зашептал ей в самые губы. Она задыхалась и трепетала.

– Я не могу, не хочу, я не отпущу тебя, – бормотал он.

Она и не желала, чтобы ее отпустили. Она уткнулась лицом в его грудь, и он подхватил ее на руки и отнес на свою массивную кровать. Он осыпал ее тело жгучими поцелуями, неистово ласкал ее грудь. Будто жидкий огонь разливался по ее коже и проникал в кровь и плоть. Каждое новое прикосновение Ястреба стало и беспредельно пугающим, и безмерно вдохновляющим. Она не могла отделить одно от другого.

Скай понимала, что он опытный любовник, но это ничего не значило для нее. Пока еще не значило. Она понимала также, что когда женщину вводят в сферу чувственности, ее редко ласкают с бурной страстью и нежностью одновременно. Он был с ней, потому что желал ее, и этой ночью мог дать волю своему неистовому желанию.

Ястреб склонился над ней, заглядывая в глаза сверкающим взором, коснулся ее груди, провел пальцами по бокам, по животу, вниз, к основанию ног. Ее ресницы дрогнули.

– Нет, – мягко сказал он, проникая все дальше.

Она сжала ноги, когда пламя задело самую главную мишень, но тело от его прикосновения залило сладкой волной желания. Он засмеялся с истинной радостью и торжеством и прильнул к ней губами.

– Лунное сияние. Благодарение Богу, что ты так любишь свет. Я хочу видеть тебя, а за это прикосновение нынешней ночью готов умереть…

Он отпустил ее, срывая с себя одежду. Теперь и его заливал лунный свет, а она готова была лишиться чувств от ожидания, согретая прекрасным бронзовым отблеском его плеч, напуганная его мужской силой.

Он не дал ей испытать страха. Он больше не дразнил ее, он опустился, раздвинув ее ноги для исполнения своего желания.

Боль пронзила Скай, вырвав се из паутины сладостного вожделения. Она закричала, впилась зубами в его плечи, колотила его и рвалась прочь; слезы жгли ей глаза. Но он не обращал внимания, обнимая ее; наносил удар за ударом, все сильнее и сильнее, пока не ворвался внутрь.

– Пират, негодяй! – выдохнула она.

– Мерзавец, – уточнил он, чуть не рассмешив ее.

Наслаждение победило боль, и она снова поразилась себе. Забыв обо всем на свете, она беззаветно отдалась желанию. Ее тело двигалось, извивалось, выгибалось под ним. Она гладила его спину, осязала строение и силу его мускулов, кружилась в водовороте, парила, летела куда-то… И наконец мир, вспыхнув, взорвался внутри нее. Ничего в жизни еще не приводило ее в такой восторг! Она была укрыта облаками, окутана сиянием луны и звезд, опалена солнцем… Но тут темнота подступила к ней, дыхание прервалось. Она подумала, что умерла: дотронулась до солнца и умерла.

Нет, не умерла. Быть может, закрыла глаза, быть может, потеряла сознание, но не умерла. Она открыла глаза и обнаружила, что не покидала землю, что лежит в кровати, неподвижная, мокрая и липкая, тесно переплетенная с Ястребом. Он не принуждал и не насиловал ее, никоим образом не прибегал к силе. Она сама пришла к нему.

Он приподнялся на локте, убирая с лица Скай спутанную массу волос. Ей вдруг захотелось, чтобы страх перед темнотой не преследовал ее так неотступно, потому что в этот момент она предпочла бы спрятать лицо в тени.

– Ты жалеешь? – спросил он.

– Нет.

Впрочем, она слегка жалела об одном: теперь, когда экстаз понемногу отступал, она была огорчена и изумлена, что потеряла не только невинность, но и сдержанность.

– Я предупреждал, – напомнил он.

Она смущенно кивнула и спрятала лицо у него на груди.

– Пожалуйста, оставим это.

Он нежно обнял ее. Скай пришло в голову, что любовь – огромный и волшебный мир, потому что так вот лежать рядом с ним, ощущать, как играют его мускулы, как нежно дотрагивается он до нее, прижимая к себе, оказалось еще более восхитительным. Это приносило чувство еще большей близости.

Теперь он касался ее не для того, чтобы разжечь, а, наоборот, успокаивал и снимал напряжение. Он положил свой бородатый подбородок к ней на макушку и глубоко вздохнул.

– Что ты теперь будешь делать?

Она покачала головой, не понимая, что он хочет сказать.

– Любовь моя, ты отправишься к своему нареченному. Что ты ему скажешь?

– Правду.

– Правду?

Рассердившись, Скай отодвинулась от него.

– Сегодня ночью… это не правда. Правда всегда была в том, что я не выйду за него замуж. Я не стану соблюдать какой-то глупый договор между его отцом и моим. Да и он не желает жениться на мне.

– Но он за тобой приедет.

– Да что такое! – возмутилась она. Ей вдруг страстно захотелось одеться и очутиться подальше отсюда, подальше от него. В ее жизни произошло что-то очень важное. Он взял у нее все, чем располагает женщина для истинного дара, – не только невинность, но и самую ее душу. – Твой родственник, он твой лучший друг, если ты так ревностно оберегаешь его интересы?

– Мы не друзья, мы враги. Однако уважаем друг друга и оставляем поле для переговоров, но в свободных водах он убил бы меня, а я – его.

– Тогда оставь меня в покое! Я сама устрою свою жизнь.

Охваченная внезапным гневом, она попыталась высвободиться, но он надвинулся на нее со своей коварной пиратской улыбкой, подминая под себя.

– Убирайся! – твердила она, молотя его кулаками.

– Нет, леди, не могу! Я ведь честно предупреждал. Забудь о будущем, вслушайся в сладостный шепот ночи!

– Нет…

Но ее протест ничего не значил. Его губы впились в ее рот, его кожа обжигала. Она почувствовала, как твердо вздымается его мужская плоть. Она задержала дыхание и напряглась, пытаясь высвободиться, но он вошел в нее, заполнил ее целиком, превратил их в единое целое. Неужели буря поднялась так скоро? Да, обжигающая, сладостная, дикая, она разразилась как летний шторм, унося Скай в сияющую и звонкую высоту и вновь мягко опуская на землю. Он дал ей передохнуть не более чем четверть часа и теперь не щадил ее.

– Одно твое слово, и я избавлю тебя от оков этой помолвки. Скажу, что моя заложница не продается, что она принадлежит мне, мне одному, навсегда! – страстно зашептал он.

Она вздрогнула, испуганная жесткостью его слов.

– Я… я не могу! – воскликнула она.

Да, она познала экстаз, быть может, нашла мужчину с поразительным душевным складом и удивительным чувством чести, но остаться на острове для нее невозможно! Она еще не совсем пришла в себя, но твердо знала: нельзя превращаться в его любовницу. Она не останется здесь!

– Значит, ты собираешься выйти за лорда Камерона!

– Нет! Да! Я хочу сказать, что не могу здесь остаться.

Она действительно не могла. Пока был жив ее отец. Как бы ни злилась она на него, за то что он навязывал ей путь в жизни, она его обожала. Он – единственное, что у нее есть в этом мире, единственный, кто по-настоящему любит ее, нуждается в ней. Так же, как она нуждается в нем и его любви.

Его глаза пронизывали ее, проникали сквозь ее наготу и вторгались к ней в душу.

– Ты маленькая лицемерка! – заявил он. – Ты отвергаешь этого человека, но собираешься воспользоваться его положением! Хочешь ужинать в губернаторской резиденции и разгуливать по улицам, утопая в роскоши. Ты не можешь расстаться со своими шелками, бархатом, драгоценностями…

– Как ты смеешь меня судить! – завопила она, вцепившись ему в грудь. – При чем тут лорд Камерон? Я ведь сказала тебе, что не пойду за него замуж…

– Как же это не пойдешь? – ядовито спросил он.

– Я не обязана тебе ничего объяснять!

Он, рассердившись, вытянулся рядом с ней, а она быстро села, мечтая прикрыть наготу. Она злилась на него, злилась на себя. Крепко прижимая к себе простыни, она поднялась. Он тоже встал, но не подошел к ней, только наблюдал, твердо расставив ноги, скрестив руки на груди.

– Куда это вы направляетесь, миледи? Я ведь сказал, что вы больше не убежите.

– Я направляюсь в свою собственную постель.

– О, но ведь та постель тоже моя, миледи!

– Тем не менее вас там нет!

Она прошествовала к двери, облаченная словно в мантию в простыню с его постели. Но едва она перешагнула порог своей комнаты, на нее опустилась темнота. Лампы не горели, он и не заходил сюда – ведь она была с ним в его спальне.

Боже! Как она презирала эту слабость! Она твердила на все лады, что сама себе госпожа, но удушливый страх темноты уже вонзил в нее когти, чтобы разорвать в любой момент.

Содрогаясь, она спрятала лицо в ладонях. Потом она ощутила на себе его руки, мягкие и нежные. Он схватил ее в охапку вместе с простыней и, широко шагая, вернулся назад в свою комнату, где мягко мерцали свечи и светилась лунная дорожка.

– Клянусь, пока я с тобой, – тихо пообещал он, – вокруг всегда будет светло.

Скай уснула – в его постели, в его объятиях. Перед тем как заснуть, она подумала, что Ястреб стал для нее светом, горячим солнечным лучом, еще более ярким в темноте, еще более сильным в ночи.

Утром он ушел.

Скай проспала допоздна, и когда проснулась, обнаружила, что она одна. Никто не приходил и не беспокоил ее.

Она выбралась из постели, вернулась в свою комнату, перешагнув через выбитую дверь. При свете дня она вспомнила о своем падении, но, по правде говоря, не жалела о том, что произошло между ними, хотя последствия этого, похоже, могли всей тяжестью лечь на нее. Она жила надеждой, что сумеет избежать замужества. Наверняка многие не одобрят нарушения данного обещания, а положение ее отца пошатнется, но никто не принудит ее к этому браку. А может ли она допустить, чтобы отец был разорен?

Ну и, разумеется, опасность заключалась в самом этом человеке. Если она забеременеет…

Этого не будет, твердо сказала она сама себе. Хотя у нее не было веских оснований считать так, кроме веры, что Господь не оставит ее с ребенком пирата…

Скай уже умылась и оделась, когда эта мысль поразила ее. Она опять бросилась на кровать и представила себе, что стоит с младенцем Ястреба на руках, глядя, как капитана погожим весенним днем ведут на виселицу и вздергивают на веревке. Она невольно поежилась, обхватив себя руками. Он может умереть. И умрет непременно, если будет упорствовать в своем опасном занятии!

Кто-то постучал в дверь. Она застенчиво пробормотала «Войдите», и появился мистер Соумс, неся поднос с завтраком. Как всегда невозмутимый, он даже не взглянул в сторону сломанной двери.

– Капитан говорит, если у вас, леди Кинсдейл, будет желание, вы можете встретиться с ним после полудня внизу у лагуны. У него дела нынче утром, но он скоро придет. Он желает, чтобы вы знали – это доставит ему величайшее удовольствие.

– Величайшее удовольствие? Или это приказ? – небрежно спросила она.

– Миледи, я только передаю, что мне сказано…

– Разумеется. Спасибо, мистер Соумс, что передали.

Дворецкий смущенно кивнул и поставил поднос на ломберный столик. Она не стала расспрашивать о Таре и Бесси. Кажется, они сумеют сами о себе позаботиться, и неплохо. Кстати, рассуждала она под бешеный стук сердца, она ведь собиралась отправиться после полудня на верховую прогулку.

Так она и сделала. Дождалась, когда солнце высоко поднялось в полуденном небе, и отправилась к сеньору Ривасу. Он оседлал для нее ту же серую кобылу, и она медленно поехала к лагуне.

Когда она добралась туда, Ястреба еще не было. Скай с беспокойством огляделась и увидела белоснежного жеребца, который пасся на склоне, на дальнем берегу. Вода, падая с обрыва, весело журчала и сверкала на солнце.

Скай спешилась, подошла к краю заводи. Она пустила лошадь щипать траву, а сама села на песчаном берегу, зачерпнула прохладной, чистой воды.

И тут она увидела Ястреба. Он выходил из лагуны. Капельки воды, пронизанные солнцем, горели алмазами на его обнаженном, бронзовом с головы до ног теле.

Она поднялась, собираясь заговорить, сказать что-нибудь. Слова не шли. В голове вертелись мысли о солнце над головой, о ветерке и журчащей в ручье воде. Нет, она не может сбросить с себя платье, не может отдаться ему здесь, на песке, на мягкой траве.

Ястреб подошел ближе, сдернул жакет для верховой езды с ее плеч, и тот упал на траву. Затем повернул ее спиной, ловко расстегнул один за другим крошечные крючки. Его пальцы скользнули под ткань, коснувшись обнаженных плеч, и платье медленно соскользнуло с ее груди.

Губы и борода, влажные и прохладные, прижались к ее коже, язык коснулся ее плеча, и она начала дрожать.

– Я… я не могу! – запинаясь, выговорила она. Он повернул ее лицом к себе.

– Можешь. – Он целовал ее и расстегивал корсет. Грудь ее обнажилась, и солнце обдало ее жаром. Скай бессильно опустилась вниз, на кучку своей одежды, и он накрыл ее своим весом и теплом.

Он не овладел ею сразу, неторопливо снял с нее ботинки и чулки, откровенно любуясь. Свежий воздух коснулся ее кожи, и она вздрогнула, а он прижал ее к себе. Они покатились по мягкой траве, и он засмеялся.

– Это мои владения, леди Кинсдейл, и никто не посмеет ступить сюда, чтобы стать между нами.

Она улыбнулась, зачарованная красотой лагуны и его шепотом. Здесь властвовало сладостное безумие, и в ней нарастало возбуждение. Однако разве можно оставаться здесь, с ним? Играть в Эдем, смеяться под воркующую музыку воды, подставлять тело ветерку?

Волосы Скай окутали его шатром. Смех его замер, глаза потемнели, он притянул к себе ее голову и приник к ее губам, раздувая разгорающееся пламя страсти внутри ее. Неожиданно он приподнял Скай над собой, и она вскрикнула испуганно и удивленно: они мгновенно слились воедино.

Солнце ласкало ее, что-то нашептывала листва. Она услышала хриплое дыхание мужчины и свой собственный невольный и слабый крик. Словно раскаленная стрела пронзила ее сердце, и блаженство захлестнуло ее.

– Я не отпущу тебя, – предупредил он, неистово обнимая Скай. – Я всегда буду делать с тобой что хочу.

– Не будешь, – твердо сказала она.

– Это мои владения, – напомнил он и подхватил ее на руки.

– Стой! Куда ты? Нельзя же разгуливать в таком виде! – отбивалась она.

– Я недалеко, – ответил он, входя в воду.

– Поставь меня на землю.

– Я буду делать с тобой все, что мне нравится, запомни!

Она тряхнула волосами.

– Вы не будете делать со мной все, что захотите, капитан Ястреб. Я вам не разрешу!

– Неужели? – Он улыбался, чувственно изогнув губы.

Его пиратский серебряный взгляд испепелял. Он выпустил ее из рук, и она шлепнулась в прохладную воду. Скай тотчас вскочила, подняв каскад брызг, возмущенная и смеющаяся. Она попыталась, в свою очередь, свалить его, но у нее не хватило сил. Он схватил ее и потащил под водопад и там, под прохладной хрустальной водой, поцеловал ее. Жаркое пламя пробилось через прохладу. Она чувствовала его руки на своей груди, между ног, прижималась к нему, гладила его плечи, спину, ягодицы…

Это было безумие!

Она закинула голову назад, и он осыпал поцелуями ее шею, спускаясь к груди. Она не помнила, как они оказались на берегу, и он опустился на нее всей тяжестью своего тела, в прохладной воде, набегавшей на них.

Она никогда не знала, никогда не представляла, что женщина может познать мужчину столь полно, никогда не испытывала такой волшебной умиротворенности после.

Солнце отражалось в лагуне такими ослепительными вспышками, что Скай прищурила глаза. Пока он обнимал ее, слегка поглаживая руки и плечи, она грезила наяву. Как будто отец приезжает сюда, Ястреб отказывается от своих пиратских привычек и обретает прощение. Тогда безумие будет длиться вечно. Она всегда будет ощущать силу и восторг в его звучном смехе, неистовый напор его страсти и желания…

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О том, что ты пират, – тихо ответила она. Ястреб окаменел. – Когда-нибудь моря будут очищены, – резко сказала Скай.

Он приподнялся над ней на песке.

– Это потребует времени, миледи. Когда ваш законопослушный лорд Камерон прибудет за вами, вы не должны отправляться в плавание по морям. Вы меня понимаете?

Ее глаза расширились.

– Я не должна…

– У вас нет оснований так поступать.

– Я сама себе госпожа! – страстно воскликнула она.

– Вы забываетесь, леди. Если я захочу, могу удерживать вас здесь. Никто не может взять эту крепость. Ни один пират не решится выступить против меня, и потребуются объединенные силы нескольких королевских флотов, чтобы уничтожить ее. Если я прикажу, вы останетесь здесь.

Дрожа, она лежала подле него. Если он пожелает, он может так поступить. Она коснулась его щеки и прошептала:

– Я здесь потому, что ты не применял против меня силу. Никто не может заставить желать. Ты сам говорил, что замок на двери ничего не значит. Ты мог сломать дверь, но в мое сердце ты стучался и проник в него благодаря любви, которую мне подарил.

– А теперь расскажите мне, леди, останусь ли я там, когда вы уедете к мужу.

Он насмехался над ней! Она открыла пред ним душу, предложила ему свое сердце. А он насмехался над ней.

Она оттолкнула пирата, взбешенная тем, что он способен подчинить ее своей воле. Она гордо вздернула подбородок, но не смогла забыть об ощущении его напрягшейся плоти рядом со своим бедром.

– Я сама себе госпожа, сэр.

– Я буду скучать, когда вы уедете, леди Скай. А вы?

– Ну, вы… слишком много о себе воображаете, – натянуто сказала она.

Он рассмеялся и ткнулся носом в ее ухо с чарующей нежностью.

– Слишком много для мерзавца.

Его глаза серебрились смехом, его объятия были такими крепкими. «Я влюбилась в него!» – подумала она в отчаянии.

– Ты не… тебе нет необходимости навсегда оставаться мерзавцем.

– Увы, – сухо сказал он, – тут вы ошибаетесь, моя дорогая леди Скай. Жребий давно брошен.

Внезапно первозданная тишина лагуны разбилась вдребезги. В воздухе раздался звук одинокого пушечного выстрела. Ястреб поднял голову, что-то странное мелькнуло в его глазах.

– Что это было? – спросила Скай.

Он не ответил и, глухо застонав, склонился к ее губам. Казалось, поцелуй длился вечность: словно он пил и никак не мог утолить жажду.

Позже он всем телом прижался к Скай с какой-то дикой решимостью. Она не могла устоять перед неудержимой силой его натиска. Время перестало существовать – таким искрометным и всеобъемлющим был пожар, охвативший их.

Это был его мир, его владения. Он властвовал здесь, да и управлял ею с самого начала. Он захотел ее, и она пришла к нему… Ослепительный блеск этих мгновений затмил все мысли Скай. Он любил ее с силой дикого, стремительного шторма, стараясь вобрать, запомнить каждую черточку в ней.

Все его тело двигалось уверенно и требовательно, поддерживая в ней пламя. Он проникал в ее лоно, в самую ее душу. Его шепот отзывался в ней криком, казалось, что он стремится передать ей собственную силу и жизнь, связывает, соединяет их навеки. Она неслась в объятиях крепкого морского ветра, опасного и прекрасного. Или порывистого огненного шквала…

Она прижималась к нему, послушно следовала за каждым его импульсом, каждым толчком. Солнце над ними было таким же лучезарным, как жар внутри их тел, земля под головой напоминала ей, что эта пылкая и непостоянная связь мужчины и женщины стара как мир, как…

Она вскрикнула, достигнув бурной и прекрасной кульминации. Он закинул голову, мускулы его напряглись и заблестели от выступившего пота. Издав хриплый вопль, он рухнул на нее, и его яростная сила излилась глубоко Внутри нее, как толика жидкого солнца. Она вздрогнула и опять прижалась к нему, вновь испытывая благоговейный страх и удивление, и уверенная, что он с нежностью обнимет ее…

Он не обнял. Откинулся на спину, и свирепое ругательство сорвалось с его уст, когда он тоскливо взглянул на бледно-голубое небо. Он перевернулся и вскочил на ноги, пристально и печально глядя на Скай. Наконец он протянул ей руку.

– Вставай, – коротко бросил он.

Она обиженно надулась, готовая вспылить.

– Я не подчиняюсь приказам, капитан Ястреб.

– Нет? Сейчас посмотрим.

– Ах так?

Он поднял ее на ноги и мрачно объяснил:

– Пушечный выстрел – это сигнал. Корабль прибыл, леди Кинсдейл. Ваш нареченный приехал забрать вас, возможно, несколько подпорченную. Мне было бы очень любопытно узнать подробности вашей свадьбы.

Она с такой быстротой отвесила ему пощечину, что он не сумел уклониться. Он рванул ее к себе и поранил ей губы, жарко добиваясь последнего поцелуя. Она отскочила от него, пораженная. Никогда она не забудет этого насмешливого взгляда, горящего серебром.

– Подожди! – крикнула она чуть не рыдая, когда он отвернулся от нее, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, бросилась в его объятия.

Он крепко обнял ее, провел рукой по волосам. Долгий, судорожный вздох вырвался у него из груди. Высвободившись из ее рук, он подвел ее к груде одежды.

– Мы должны вернуться раньше, чем нас станут искать. Ваш жених, несомненно, жаждет встречи с вами.

Глава 9

– Пора, миледи, – сказал Роберт Эрроусмит, и Скай быстро встала. Казалось, она, полная тревоги, просидела в своей комнате долгие часы. У лагуны Ястреб помог ей одеться – то ли джентльмен, то ли разбойник, – заключил ее в объятия и запечатлел на ее губах поцелуй, который пребудет с нею навеки.

– Ты можешь остаться.

Скай в отчаянии покачала головой. Как хотелось ей рассказать ему об отце и о том, что удерживает ее еще больше. О том, что она не вынесет ожидания дня, когда к ней придут и скажут, что Ястреб мертв; не перенесет и открытия того, что в его жизни множество других женщин, что он владеет ими, когда пожелает, что они легко сдаются перед его улыбкой и серебряным взором, точно так же, как она…

– Ты можешь заставить меня, – прошептала она.

– Заставить? – засмеялся он коротко и горько. – Потребовать от лорда Камерона такую высокую сумму, которую он не сможет собрать даже если продаст свой прекрасный дом. Ты этого хочешь? – Он приложил палец к ее губам. – Однажды ты уже давала обещание. Я вырвал тебя из тьмы кошмаров, и ты обещала мне все на свете. – Он коснулся ее щеки. – Может быть, мы еще встретимся. Я так и не допытался у тебя, с какими демонами ты борешься в темноте. Я бы заставил их утихнуть навеки. Прощай, любовь моя.

Он поцеловал ее в лоб и вошел в воду, пересек лагуну, а Скай не трогалась с места, пока он не появился снова на другом берегу. Быстро и ловко оделся, вскочил на белоснежного жеребца и высоко поднял руку, прощаясь с ней.

Она поскакала назад одна.

– Торопиться некуда, миледи! – объяснил мистер Соумс. – Переговоры займут некоторое время.

Она обрадовалась: ведь ее волосы были все еще мокрыми, в песке, как и костюм для верховой езды. Мистер Соумс предложил принять ванну, и Скай, разумеется, согласилась.

Вымыв голову, облачившись в дорогой и красивый наряд из зеленого муслина и шелка, она встретит своего нареченного в чистых одеяниях. Увы, ей не удалось остаться столь же чистой телом и духом, подумала она и тут же решила, что вообще не желает встречаться с этим человеком. Безрассудные мысли насчет того, как бы отделаться от него прямо на палубе корабля, завертелись в голове. А если Ястреб откажется от выкупа, объявит ее своей навеки? Она тогда отвергнет этот рай, но останется в его объятиях…

Глупые мечты! Она не в силах навсегда покинуть отца. Он старел с каждым годом. Она очень привязана к нему, а он бесконечно беспокоится и тревожится о ней.

Ее руки в кружевных перчатках задрожали. Она должна выбраться отсюда! Должна забыть все, что здесь произошло. Она – леди Кинсдейл, достойная дочь лорда Кинсдейла, и она не примкнула к пиратам – по доброй воле. А как же Ястреб?

Когда за ней зашел Роберт, она чувствовала себя так, будто ее поведут к палачу.

– Пора? – спросила она.

– Лорд Камерон ожидает вас на борту своего корабля «Леди Елена». Он желает отплыть с приливом.

Она быстро сглотнула, стараясь не выказать никаких эмоций.

– Я еще увижу вашего хозяина?

– Не знаю, миледи. Пожалуйста, пойдемте. За вашими сундуками придут.

Она покинула комнату. Мистер Соумс ждал у начала лестницы. Она поблагодарила его за службу. Надо радоваться – ведь она спасена! Лорд Камерон наверняка будет ждать ее пылкой благодарности и похвал.

Сеньор Ривас уже ждал с маленькой повозкой, запряженной пони, чтобы отвезти ее на пристань. Роберт помог ей сесть, уселся сам. Она посмотрела на окно спальни Ястреба. Штора вроде опустилась. Или ей почудилось?

Она отвернулась, чувствуя себя обманутой: он развлекался с ней, а потом взял деньги, чтобы избавиться от нее! Ей следует презирать его всей душой.

Слезы комом встали у нее в горле. Нет, плакать нельзя! Она расправила плечи и напомнила себе, что она дочь своего отца, что ей не к лицу поддаваться слабости и сомнениям.

Перед ними открылись пристань и два корабля, высоких и горделивых: «Леди Елена» и «Серебряный Ястреб». Она раньше и не задумывалась над тем, что пират взял себе имя по названию корабля. Она посмотрела на красивую носовую фигуру, молчаливого корабельного стража.

На носу «Леди Елены» тоже была вырезана женская фигура: дева из индейского племени с длинными ниспадающими волосами, одетая в оленью шкуру. Странный выбор для лорда Камерона, подумалось Скай.

На пристани кипела работа. Люди грузили припасы на борт «Леди Елены»; матросы драили палубы и вязали канаты. Когда повозка подъехала к причалу, Роберт Эрроусмит помог девушке выйти. Сеньор Ривас приподнял шляпу, и Скай улыбнулась, прощаясь с ним. Потом Роберт повел ее по широким сходням, которые были переброшены с причала на «Леди Елену».

Судно было больше, чем «Серебряный Ястреб», и походило на военный корабль со своими четырнадцатью пушками. Возможно, оно было не такое быстрое, как пиратские суда, но более тяжеловооруженное и способное отлично сражаться в открытом море. Лорд Камерон был негоциантом, вспомнила Скай. На его полях выращивали табак, хлопок и кукурузу, а его корабли без конца сновали между метрополией и Новым Светом. Что ж, он прекрасно вооружился против пиратов. Хотя и отец полагал, что он тоже вооружен, и все-таки «Серебряный вестник» захватили.

– Вот и он! – вдруг сказал Роберт.

Сердце Скай подпрыгнуло в груди, перехватило дыхание, ладони увлажнились. «Я не боюсь лорда Камерона!» – уверяла она себя. Но первая встреча тревожила ее: она не знала, что сказать или сделать, как строить свою жизнь после того, как она узнала Серебряного Ястреба.

– Где? – заволновалась она.

– Вон там, на носу. Он разговаривает с мистером Морли, своим рулевым, и мистером Нивеном, старшим помощником.

– А управляет кораблем он сам?

– Всегда, миледи, если он на борту.

Она пока видела только его спину – высокую, крепкую фигуру. На нем был красивый коричневый сюртук и светло-коричневые панталоны до колен. Из-под сюртука виднелась белая рубашка с кружевами и рюшами. Напудренный парик венчала треуголка с орлиными перьями.

– Миледи? – сказал Роберт.

Она, оказывается, остановилась на сходнях. Роберт взял ее руку и помог сойти на палубу.

– Милорд! Милорд Камерон! – позвал он. Мужчина прервал речь, передал гроссбух помощнику.

Роберт повел Скай к рулевой рубке. Она смотрела вниз, под ноги, тщательно следя, чтобы юбка не зацепилась за ступеньки.

– Миледи, разрешите помочь вам.

Голос лорда был низким, выразительным. Протянутую ей руку облегала тонкая кожаная перчатка. Она приняла предложенную помощь, и вздох удивления сорвался с ее уст.

Ничего похожего на Серебряного Ястреба, совершенно ничего! Чисто выбритый, в парике, заплетенном в аккуратную косу, он выглядел молодым и очень привлекательным. Только вот его глаза…

Они были такими же, как у дальнего родственника, абсолютно такими же. Цвета серебра, привлекающие к себе еще больше внимания потому, что белый парик подчеркивал черноту ресниц и бровей.

– Не пугайтесь, миледи! Я Петрок Камерон, поклявшийся защищать вас, а не мой безбожный родственник. Боюсь, что мои глаза – ошибка природы. Это сходство всегда раздражало меня, а сейчас тем более, коль скоро оно стало причиной вашего огорчения!

Огорчения… знал бы он глубину этого огорчения!

– Сэр! – удалось ей пробормотать.

– Миледи…

Ей показалось, что в его тихом голосе прозвучала теплота. Он взял обе ее руки в свои и участливо спросил:

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, вполне.

– Благодарение Богу за это, – сказал он и повернулся к своим людям: – Мистер Морли, мистер Нивен, это леди Скай. Скай, мы к вашим услугам, и мы приложим все усилия, чтобы стереть из вашей памяти ужасы прошедших дней.

Она не могла говорить, только кивнула помощнику лорда Камерона и его рулевому. Мистер Нивен, молодой, светловолосый и голубоглазый, сдержанно улыбнулся Скай, и она подумала, что он ей понравится. Мистер Морли выглядел более степенным и суровым, носил парик, как и лорд Камерон, и отличался плотным телосложением.

– Мистер Морли покажет вам вашу каюту, миледи, – произнес лорд Камерон. – Я присоединюсь к вам как только смогу; а сейчас мне нужно проследить за погрузкой.

Она кивнула и попрощалась с Робертом. Она будет скучать по нему. Юноша покинул палубу, не сказав ни слова.

Кто-то коснулся локтя Скай.

– Не угодно ли пройти со мной, миледи? – спросил мистер Морли строго.

У нее не было ни малейшего желания покидать палубу. Сходни уже убрали, и матросы карабкались по вантам, чтобы поставить часть парусов, поймать ветер и осторожно двинуться по проливу. Шлюпки с «Серебряного Ястреба» – заходили с носа, готовясь провести «Леди Елену» через опасные мели.

– Миледи?

– Мистер Морли, я предпочла бы остаться на палубе.

Мистер Морли в замешательстве переминался с ноги на ногу.

– Лорд Камерон приказал, чтобы я отвел вас в вашу каюту.

– Приказы лорда Камерона на меня не распространяются, мистер Морли.

– Он полагал, что у вас вызывает отвращение этот остров, место вашего заточения, и желал, чтобы он поскорее скрылся с ваших глаз.

Она любезно улыбнулась, в душе чувствуя себя виноватой:

– Я уплываю прочь от него мистер Морли, а ветер так освежает и бодрит.

«Леди Елена» отчалила. Звучали громкие команды, вокруг суетились люди. Какой-то матрос задержался около Скай, коротко кивнул ей, словно узнав, и сказал:

– Вы позволите, миледи?

– О, конечно! – пробормотала она и отступила в сторону. Он налег всем своим весом на снасти грот-мачты, почти повис на тросах, зовя подмогу, чтобы поставить парус. Подбежал еще один, и большой парус пополз вверх.

– Пожалуйста, миледи, пойдемте! – настаивал мистер Морли.

Она вздохнула, но не послушала рулевого и поспешила на корму, глядя назад, на Бон-Кей. Пиратский корабль тихо и спокойно стоял на якоре.

Солнце садилось, начинался прилив. Остров, корабль и все вокруг купалось в алых красках. Скай подавила внезапно подступившие слезы.

Он стоит на борту своего корабля, подумала она. «Леди Елена» быстро удалялась, но она все равно знала, что он стоит на палубе, подбоченясь и широко расставив ноги, будто находится в море. Он как всегда одет в черное – от низко надвинутой на глаза шляпы до высоких сапог.

Ястреб поднял руку в прощальном приветствии ей.

У Скай вырвался глухой стон, и она бросилась назад к крайне изумленному мистеру Морли.

– Пожалуйста! Я готова. Пожалуйста, отведите меня поскорей в мою каюту.

Слезы застилали глаза. Рулевой взял ее за руку, без него она непременно споткнулась бы о крепежные планки и снасти. Они подошли к узкой лесенке, и мистер Морли предупредил ее об осторожности. Скай не слышала его.

Наконец мистер Морли открыл перед ней какую-то дверь. Каюта оказалась огромной, с окнами, протянувшимися по всей стене – к радости и облегчению девушки. Большая койка с красивым белым покрывалом была надежно прикреплена к стене, рядом стояла ширма, чтобы она могла уединиться для интимных нужд. Вдоль стен тянулись ряды книг, были умывальный таз и кувшин, сиденье перед окном, туалетный столик с зеркалом. Все было красиво и изящно и подходило для дамы, которую почитают и лелеют.

– Благодарю вас! – сказала Скай мистеру Морли.

– Лорд Камерон скоро будет. Ужин подадут в его каюту, как только мы пройдем через мели и рифы.

– Весьма признательна. Буду с удовольствием ждать встречи.

На самом деле сердце ее сжималось от ужаса. Мистер Морли низко поклонился и вышел. Скай быстро закрыла дверь и упала на постель. Слезы хлынули у нее из глаз, потекли по щекам.

Ох, какой же она была глупой! Увлечься пиратом, отдать ему свое сердце!

Чего же она хочет? Жить с Ястребом? Навеки потерять отца? День за днем с трепетом ждать, вернется ли негодяй, ради которого она пожертвовала честью и достоинством, из очередного опасного налета? Нет! Однажды его приговорят к повешению, или он умрет от клинка другого разбойника, вроде Черной Бороды или Логана. Нет…

Но она не хочет и оставаться здесь, на борту этого судна, с лордом, который явился ее спасать.

Понемногу слезы высохли. Ей нужно время, нужно увидеть отца, броситься к нему на грудь, выплакаться хорошенько и рассказать, что ее мир перевернулся и теперь надо заново учиться понимать его – и себя.

Становилось темно, а Серебряного Ястреба больше не было, чтобы отогнать светом ночь.

Скай встала, вытерла глаза. В каюте не видно было ни ламп, ни свечей. Зато под умывальником она обнаружила графин с бренди. Нашлись там и оловянные кружки, но они не пригодились. Она вытащила пробку из графина и сделала большой глоток. Бренди огнем разлилось по телу. Она почувствовала себя чуточку лучше, сильнее.

В дверь постучали. Девушка распахнула ее и в полном изумлении уставилась на стоявшего перед ней юношу с «Серебряного вестника».

– Дэви! – Она дотронулась до него, чтобы удостовериться, что он действительно тут. Радостная улыбка мелькнула на ее лице. – О, Дэви, ты жив и здоров!

– Как всегда, леди Скай! – заверил он ее, улыбаясь во весь рот. – С нами хорошо обращались, миледи.

Она перевела дух, втащила его в каюту.

– Рассказывай! Где вы были? Что с вами происходило?

– Мы были в море, на корабле вашего отца, выдержали шторм, потом взяли курс на мыс Гаттерас. Мы встретились с судном лорда Камерона в открытом море, и те из нас, кто был взят в плен и содержался под стражей, перешли сюда.

– Вам оказали помощь, Дэви? – спросила она, нахмурившись.

– Да, миледи, к большинству людей прислали доктора. Ястреб сказал, что ему не по душе держать моряков в цепях, так что если мы обещаем хорошо вести себя, то останемся на свободе. Нас даже выводили на палубу подышать свежим воздухом. Все было вполне сносно, миледи.

Он умолк, пытливо посмотрел на нее, потом покраснел.

– А вы, миледи? Я каждый день молился за вас. Вы здоровы?

– Да, Дэви, все хорошо, спасибо.

Он кивнул и отступил назад.

– Я пришел узнать, не нужно ли вам чего. Лорду Камерону, наверное, не слишком понравится, что я тут болтаю с вами.

– Лорд Камерон не может указывать мне, с кем разговаривать, Дэви, – сухо отрезала Скай. Внезапно по спине у нее пробежал странный холодок: она поняла, что лорд пришел следом за Дэви и стоит в дверях за спиной у юноши.

Дэви повернулся и весь побелел.

– Ты закончил, парень? – осведомился лорд Камерон.

– Да, сэр!

– Тогда марш отсюда, сынок. – Лорд Камерон смотрел прямо в глаза Скай.

Она невольно вздрогнула. Как она ненавидела этот серебряный взгляд, как у Ястреба!

И при этом лорд совершенно не похож на своего кузена, «паршивую овцу».

– Мы миновали мели и рифы, Скай. Я пришел, чтобы повести вас ужинать.

Она крепко сжала руки.

– Вы очень любезны, лорд Камерон. Однако я чувствую себя очень усталой. Не могла бы я…

– Леди Скай! Обещаю, я не задержу вас надолго. Я и подумать не могу о том, чтобы оставить вас голодной. Понимаю, вы расстроены, но, пожалуйста, вы должны выйти к ужину.

В его голосе зазвенела сталь. Как и его дальний родственник, он привык командовать. Что творится с мужчинами?

– Сэр…

– Миледи, – сказал он твердо и предложил ей руку.

Она все же приняла ее: ведь он рисковал ради нее жизнью и здоровьем.

Он повел Скай по коридору к своей двери.

– Вот моя каюта, миледи. А если вам что-нибудь понадобится – мистер Морли и мистер Нивен занимают вдвоем каюту напротив. Другие офицеры располагаются дальше по коридору, а матросы – на нижней палубе.

Она кивнула и попыталась улыбнуться. Когда он толкнул дверь, она робко вошла и огляделась. Помещение выглядело скорее удобным, чем элегантным, хотя на всем лежал отпечаток прекрасного вкуса. Массивное, отполированное до блеска бюро было завалено грудами карт. Плотным бархатным шторам темно-синего цвета соответствовало простое покрывало на койке у дальней стены. На столе сияла белоснежная скатерть с полным набором столового серебра, изысканно-тонкими тарелками.

Лорд Камерон закрыл за собой дверь и придвинул Скай кресло с высокой спинкой.

– Благодарю, – пробормотала она, садясь.

Он не сел вместе с ней, а прошел к бюро, на котором стоял графин.

– Выпьете, дорогая? – Он вдруг повернулся к ней со странной улыбкой. – Или вы уже позволили себе?

– Что? – выдохнула она, ошеломленно глядя на него. Этот стальной взгляд…

– Простите мне мои дурные манеры, миледи, – произнес он извиняющимся тоном.

– Прощаю.

– Вы прошли через ужасное испытание. Разумеется, вы имеете право на… утешение.

Как ему удалось добиться, чтобы простое слово прозвучало так осуждающе?

Он подошел к столу, поставил перед ней бокал темно-красного вина. Хорошо бы схватить бокал и разом осушить! Нельзя так злиться, уговаривала она себя. Он же не пират, он лорд и поклялся соблюдать определенные правила. Она подняла свой бокал, отпила вина и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Да, это было настоящим испытанием.

Он сел напротив нее.

– Я слышал удивительные рассказы о вашей доблести, Скай.

– В самом деле?

– Члены команды с судна вашего отца, которым удалось спастись, поведали нам, как вы сражались с пиратами, защищая ирландских девушек. Они говорят, вы дрались просто бесподобно.

– Я немного умею владеть шпагой.

– Да, ваш отец рассказывал мне. Вы владеете шпагой отлично.

– Да.

– Значит, вы одолели первых пиратов.

– Да.

– Но не Серебряного Ястреба.

– Нет. – Она опустила голову.

Он надолго замолчал. Ей вдруг захотелось выложить ему всю правду.

– Но он не обидел вас?

– Нет, лорд Камерон.

– Скай! Мы скоро будем жить вместе как муж и жена. Мне дали при крещении имя Петрок – таков был каприз моей матери, и мои близкие называют меня Рок. Я хотел, чтобы вы называли меня так.

Она натянуто улыбнулась, чувствуя, как ее пробирает озноб.

– Рок, – пробормотала она послушно.

– Из ваших нежных уст это звучит красиво, миледи.

– Скажите мне, сэр, – сказала она, подавшись вперед, – как мой отец?

– В добром здравии, – заверил Рок. – Он встретит нас в Камерон-Холле.

– В Камерон-Холле? – в замешательстве повторила она.

– Что вас смущает, миледи?

– Ничего. Я просто думала, что мы направимся в Уильямсберг.

Он встал и отошел от стола, потягивая вино и рассеянно отодвигая край шторы. За окном почти стемнело. Он задернул штору.

– Уильямсберг сильно изменился, увидите сами. Губернатор Спотсвуд въехал в новую резиденцию, но она еще не совсем отстроена. Зато оружейный погреб завершен и доверху забит мушкетами и шпагами для ополченцев. Церковь Брутонского прихода восстановили. С каждым днем в город стекается все больше и больше торговцев. Приезжают даже из Лондона. Дорогая, я полагаю; рост нашей столицы произведет на вас впечатление.

– Уверена, что так и будет.

– Нельзя сказать, что мы так уж близко от Уильямсберга.

– Простите?

– Я говорю о Камерон-Холле, миледи. До него ведь добрых три часа вниз по реке Джеймс. До Джеймстауна ближе, но надо ехать сушей. Конечно, мы постоянно бываем в столице. Вы не будете чувствовать себя совсем отрезанной от светской жизни.

Ей почудилось, будто засовы новой тюрьмы уже лязгнули, запирая ее.

– Меня удивляет, милорд…

– О, вы не должны так осторожничать, миледи. Я слышал, вы возражали против этого брака.

– Милорд, как я слышала, вы тоже возражали!

Улыбаясь, он наклонил голову.

– Это было до того, как я вышел в море за вами, миледи!

Она вспыхнула и выпила залпом вино. Лорд Камерон тотчас встал и вновь наполнил ее бокал. Она смотрела ему вслед, пока он шел через каюту: высокий с широкими плечами. Наверняка под пышным нарядом у него крепкие мускулы и смуглая кожа. Она неожиданно вздрогнула: он безупречно вежлив, но она предчувствовала, что, если вывести его из себя, гнев его будет велик.

– Милорд…

– Рок, Скай. Прошу вас.

– Рок… – Она остановилась, стиснув зубы. Он приблизился, поставил перед ней бокал с вином и сел у бюро. Выжидательно посмотрел на нее. – Рок, я всей душой благодарна вам за заботу и за то, что вы мужественно устремились спасать меня. И затраты, конечно…

– Затраты? – Он удивленно поднял брови.

– За… затраты, – повторила она, запинаясь. – Выкуп! Без сомнения, он дорого запросил с вас за мое возвращение.

– О, вовсе нет, миледи!

– Вы слишком вежливы и великодушны, милорд.

– Я говорю правду. Пират не взял с меня ни фартинга за ваше освобождение.

Она поднялась, ловя воздух ртом.

– Как… Он не…

Темные ресницы лорда Камерона дрогнули над его серебряными глазами.

– Что вас волнует, миледи? Мы заплатили за матросов, за корабль, за горничных, но вы, моя дорогая, были возвращены нам по доброй воле.

– Он даже не назначил за меня цену! – Чтобы поскорее скрыть свое волнение, она опустилась в кресло, осушила второй бокал вина.

– Повторяю, дорогая: не назначил.

В дверь капитанской каюты постучали, и лорд Камерон быстро открыл.

– Спасибо, мистер Монеган, – сказал он, направляя здоровенного матроса с огромным подносом к столу. – Дорогая, это мистер Монеган, помощник повара. Мистер Монеган, это леди Скай.

– Леди, – проговорил мистер Монеган, торжественно водрузив поднос на стол и низко поклонившись. Он снял с блюда серебряную крышку. – Фазаны, миледи, фаршированные орехами с изюмом и кукурузной мукой. Надеюсь, они вам понравятся.

– Уверена, что понравятся, мистер Монеган, – сказала Скай любезно.

Пока мистер Монеган расставлял тарелки, наступило молчание. Скай, нетерпеливо дожидаясь его ухода, украдкой взглянула на лорда Камерона. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, когда она обнаружила, что он внимательно смотрит на нее. Увы, каюта слишком мала для них двоих. Ей отчаянно нужно было остаться одной!

– Вы нездоровы? – спросил Рок, когда мистер Монеган покинул их. Он сел на свое место напротив нее.

Она покачала головой:

– Я… я отлично себя чувствую.

Неправда, ей было совсем плохо. Она взяла вилку, равнодушно поковыряла еду на тарелке.

– Губернатор намерен разделаться с пиратами. Он сильный человек, смелый и решительный. Он добьется, что пираты уберутся прочь, что их насадят на шпагу или предадут суду. А потом вздернут на виселице.

Она отложила вилку.

– Скай, в чем дело?

Она в отчаянии покачала головой:

– Как вы можете быть таким жестоким? Этот человек ваш родственник.

Он передернул плечами.

– Очень дальний, миледи, смею вас уверить. Леди, после всего, что вам пришлось пережить, я полагал, вам будет отрадно узнать, что моря вскоре избавятся от этой язвы. Разве можно испытывать симпатию к пиратам? К Логану и его приспешникам? К покойному Одноглазому Джеку? К Тичу?

– Конечно, нет! Я испытываю к ним отвращение. Это только…

– Что?

– Вы говорили о том, кто связан с вами кровными узами.

– Едва ли это так, миледи.

– Даже ваши глаза…

– Ошибка природы, и я не люблю, когда мне об этом напоминают.

– Но ведь вы знаете друг друга! Вы ведете переговоры, поддерживаете связь – иначе я не оказалась бы здесь так быстро.

– Бон-Кей – самая безопасная из пиратских гаваней, а Ястреб, возможно, наиболее надежный из морских разбойников. Да, мы поддерживаем связь, но лишь затем, чтобы достигнуть соглашения.

– Но ведь есть прецедент, – пробормотала она.

– Простите?

– Сэр Фрэнсис Дрейк, – начала Скай и поняла, что повторяет слова, которые слышала от Серебряного Ястреба.

– Да?

– Он… он был капитаном капера. Моряки выступали против Испании, и королева Елизавета, даже когда не было войны, закрывала глаза на то, что англичане опустошали испанские корабли. Когда династия Стюартов пришла к власти, такой подход сохранился. Мы сами создали этих людей. И теперь они процветают. Где же проходит граница, лорд Камерон? Некоторые стали морскими разбойниками с разрешения правительства. Есть головорезы, есть просто грабители.

– Грабителей надлежит повесить. Поверьте, с пиратами поступят так же.

– Включая Серебряного Ястреба?

– Я сам буду сопровождать вас на его казнь.

Она молчала. Фазаны были восхитительными, но у нее пропал аппетит.

– Давайте не будем говорить об этом, миледи. Что прошло, то прошло, со мной вы в безопасности. Вы не претерпели никакого ущерба? В любом смысле?

Кровь бросилась ей в лицо. Вопрос содержал больше, чем могли выразить слова.

– Со мной обращались достаточно хорошо, – осторожно сказала она, складывая и раскладывая салфетку на коленях. Что ему известно? Почему он смотрит на нее так испытующе своими серебряными глазами, столь же пронзительными, как у Ястреба? Он не может знать.

– Вы уверены?

– Со мной хорошо обращались! – повторила она.

– Расскажите мне.

– О чем?.. – выдохнула она.

– О том, что случилось. Я бы очень хотел услышать, да и губернатору нужны сведения о происшедшем.

– Я…

– Корабль был захвачен сначала Одноглазым Джеком и его людьми, правильно?

– Ну… да.

– А потом другой пират украл у него добычу, верно?

– Да.

– Ястреб, конечно, тотчас понял вашу ценность.

– Да, конечно.

Он потер подбородок.

– Как странно. А потом он решил освободить вас без всякой платы. – Он наклонился через стол. – Значит, вы хорошо узнали его?

– Достаточно хорошо.

– Вас держали в заключении отдельно от других?

– Да.

– Где?

Быстрые, жалящие вопросы вызывали у нее головокружение, заставляли перейти к защите. Она резко поднялась, опрокинув кресло.

– Довольно! Я не желаю больше говорить об этом!

– Но ведь с вами хорошо обращались, – напомнил он.

– Лорд Камерон! – Она окинула его ледяным взглядом. – Я не желаю говорить об этом ни теперь, ни потом! Губернатор Спотсвуд разыщет пиратов и уничтожит их всех, в этом нет сомнений! Но у меня больше нет сил, понятно, сэр?

Он обошел вокруг стола, поднял упавшее кресло. Его руки легли ей на плечи, и она удивилась их силе. Он тихо заговорил низким, хорошо поставленным голосом:

– Сядьте, миледи. Я не хотел вас расстроить.

– Я не расстроилась.

– Рад слышать. Мы больше не будем об этом говорить. Перед нами лежит будущее, нам нет нужды ворошить прошлое.

– Я признательна вам, лорд Камерон. Признательна за то, что вы здесь, за то, что вы так скоро пришли мне на помощь. Я не выйду за вас замуж.

– Не выйдете? – озадаченно переспросил он.

– Нет.

– Ваш отец дал слово.

Она нетерпеливо тряхнула головой:

– Я знаю, сэр, вы не хотели жениться на мне…

– А если я изменил свое решение?

– А я не изменила!

– Вы не понимаете. Моя воля тверда.

– Думаю, это вы не понимаете. Уверяю вас, моя воля может быть тверже стали, если мне вздумается.

– Вы не можете изменить того, что есть.

– Но я не хочу…

– Вы позорите доброе имя моей семьи, миледи, – сказал он любезно, но в его глазах вспыхнуло серебряное предупреждение.

– Это была дурацкая сделка между двумя отцами. Я была младенцем. Вы не удержите меня. – Она решительно встала из-за стола. – А теперь отпустите меня, сэр, я очень устала.

Он обошел вокруг стола, преградив ей путь к двери. Он не касался ее, только смотрел, и она не могла решить, что горит серебром в его глазах – смех или ярость.

– Боюсь, пока не могу отпустить вас, миледи.

– Почему же? Право, лорд Камерон, вам совершенно незнакомы манеры благородного аристократа!

– Примите извинения, миледи. Но прежде чем вы покинете эту каюту, вам надлежит узнать еще кое-что.

Она высокомерно вскинула голову:

– И что же это такое, лорд Камерон?

– Вы опоздали, миледи.

– О чем вы говорите? – нахмурилась она.

– Ваш отец очень тревожился после того, как вы отплыли от берегов Англии. Нас с вами обвенчали по доверенности в тот день, когда вы покинули Лондон. Дорогая, нравится вам это или нет – дело сделано.

Он подождал, пока смысл сказанного дойдет до нее. Она молчала, оцепенев. Отец не мог так поступить с ней!

Рок глубоко вздохнул и сказал с пугающей резкостью:

– Мадам, вы моя жена, так тому и быть.

Она мотала головой, не в силах поверить:

– Нет!

– Да.

– Я буду бороться…

– Я не разрешу вам.

– Вы должны! Вы не можете любить меня! Вы должны меня отпустить.

– Нет, – отрезал он, и она вздрогнула.

Он отступил от двери, открыв ее перед ней. Скай сжалась и проскользнула мимо него. Он на мгновение перехватил ее руку.

– Я не отпущу вас, – сказал он. – Вам надо с этим смириться.

– Я никогда не смирюсь. Мы будем несчастливы.

– Значит, будем несчастливы, любовь моя. – Он выпустил ее руку и поклонился. – Доброй ночи.

Дверь закрылась, и она осталась одна.

Глава 10

Скай вихрем промчалась по коридору к своей каюте, ворвалась внутрь – и… ее объяла тьма.

Она бессильно прислонилась к двери, закрыла глаза. Если бы только!..

Если бы Одноглазый Джек не выследил «Серебряный вестник», если бы Серебряный Ястреб не промчался следом за ним… На «Серебряном вестнике», корабле отца, она была хозяйкой, там ей не приходилось бояться темноты – она всегда была окружена лампами и свечами. А теперь, как бы ни относилась она к лорду Камерону, ей придется с ним ладить. Ужас наложил на нее свою холодную, влажную лапу…

Неожиданно раздался стук, дверь отворилась, и она увидела лорда Камерона, стоявшего на пороге с лампой, веселый свет которой разгонял темноту.

– Миледи. – Он поклонился и протянул ей лампу.

– Как вы узнали?.. – дрожа, прошептала она.

– Это же мой корабль. Поэтому я знал, что здесь нет лампы, – ответил он. – Кроме того, ваш отец предупреждал меня, что вы недолюбливаете темноту.

– О-о, – пробормотала она, опуская ресницы. Зачем отец рассказал ему? Выдал все ее секреты, продал ее душу и тело! – Э-э… благодарю вас, – кое-как выдавила она.

Рок продолжал стоять в дверях. Скай чувствовала жар и энергию, исходившие от него, улавливала его запах: от него тонко и приятно пахло хорошей кожей и дорогим виргинским табаком. Как мужчина он не вызывал отвращения.

Боже, ведь он – ее муж, так он сказал! Она снова затрепетала. Однако он предоставил ей отдельную каюту: значит, не собирается кидаться на нее, требовать осуществления своих супружеских прав.

А вдруг потребует?

Он заглянул в каюту.

– Все ли здесь вас устраивает?

– Все прекрасно! – раздраженно бросила она.

Он с удивлением взглянул на нее, губы его дрогнули в усмешке.

– Вы нервничаете, миледи.

– Меня чрезвычайно взволновали ваши объяснения.

– Вы не должны так волноваться.

Он подошел ближе, а она отступила к стене, боясь, что он дотронется до нее. Из рук одного обаятельного мерзавца она, похоже, попала в руки другого! Один – пират, другой – лорд, однако оба чересчур самонадеянны и самоуверенны.

Он коснулся костяшками пальцев ее щеки, и она, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, чуть слышно выдохнула.

– Вы моя жена, – сказал он.

– Я вам не жена! И не будьте так уверены, что всех пиратов повесят! Я ведь прямиком из Лондона, сэр, и у меня гораздо более свежие сведения. Я была в Англии, когда умерла королева Анна, когда послали в Ганновер за королем Георгом. Решение предать суду таких людей, как Золотой Рог, Черная Борода, и… Серебряный Ястреб должно исходить только от монарха. Король Георг еще не подтвердил ничьих полномочий. И по моему разумению…

– Да, дорогая супруга, расскажите мне! Каково ваше разумение на этот счет и откуда оно взялось?

– Я читаю газеты, лорд Камерон, да и в высших кругах много говорили о том, что король обещает прощение тем пиратам, которые повинятся и принесут присягу к определенному сроку. Может быть, эти люди раскаются, и тогда не будет необходимости жестоко убивать их.

– Убивать! Вы называете казнь пирата убийством? – притворно возмутился он, но она почувствовала, что в глубине души он смеется.

Он смеялся над ней? Или сердился?

– Кровопролитием, лорд Камерон.

– А вы упрямы.

– Да! Я очень упрямая, очень дерзкая и откровенная – совсем не леди. Увы, я не обладаю качествами, которые вы ожидали найти в жене!

– Так вы признаете, что вы моя жена?!

– Нет! – в тревоге закричала она, прижимаясь к деревянной панели. Он ведь джентльмен, лорд. Он же не будет набрасываться на нее? – Во имя Господа, зачем вы это делаете? Я думала, вы против этого варварского договора о женитьбе…

– Я очень доволен им… леди Камерон, – сказал он тихо.

Мурашки пробежали по телу Скай. Мягкий, низкий голос напомнил ей о другом. Скорее бы он ушел! Она готова была сказать что угодно, только бы избавиться от его присутствия.

– Милорд… – прошептала она, но больше ничего не успела сказать.

– Масла в лампе вполне достаточно, чтобы она горела до утра, – сказал он и ушел, закрыв за собой дверь.

Скай простояла долгое время, прижимаясь к панелям обшивки. Потом медленно выпустила воздух из груди и опустилась на постель. Она лежала там полностью одетая и удрученно размышляла об утре и о ночи, которая ей предстоит. Она не могла забыть Ястреба, не могла перестать думать обо всем, что между ними произошло. Сердце ее истекало кровью. Она не должна любить такого человека, не должна чувствовать к нему симпатию! Но ее обдавало жаром при одном лишь воспоминании о нем. Как безжалостно, как жестоко он обошелся с ней! Без конца говорил о деньгах, о выкупе, а в конце концов оказалось, что в его глазах она ничего не стоит. Он был пиратом, она – его капризом, случайным приключением…

И теперь высокий незнакомец в парике, с серебряными глазами говорит ей, что она его жена!

Это уж чересчур! Она жаждала только одного – оказаться дома, в Уильямсберге. На ярмарочной площади с ее бесконечными лавками, на зеленых лужайках для игры в мяч, где она так весело резвилась с другими детьми. В Уильямсберге, с его прямыми, широкими, красивыми улицами, Колледжем Вильгельма и Марии, постоянными стычками между студентами и школьниками, правовыми дебатами, модными и шумными кабачками…

Это был ее родной дом. Там построил свое жилище ее отец – совсем рядом с тем местом, где губернатор начал строительство своей резиденции, когда она была ребенком. Александер Спотсвуд сам распланировал большую часть здания. Когда она была еще совсем маленькой, она вместе с ним наблюдала за ходом работ, и он, любовно гладя ее по головке, говорил:

– Смотри, малышка, парадный холл будет здесь, здесь я, ваш губернатор, буду встречать гостей. Но если ты станешь очень важной дамой – а ты, Скай, именно такой и будешь, – я встречу тебя в верхней приемной. Погляди-ка, что я показывал твоему отцу: это самая модная кожаная обивка, которую я заказал для стен холла. Вот здесь будет спальня, а гости будут располагаться там. И, как я уже говорил твоему отцу, мы сделаем просто сказочный винный погреб.

Родной дом стал бы ее прибежищем.

Но ее везли не домой. Лорд Камерон увлекал ее куда-то в глубь полуострова, на свою плантацию на побережье. Он собирается держать ее в каком-то забытом Богом поместье в глуши. Конечно, там будет ужасно, в этом болоте. Летом никакого спасения от жары и от насекомых.

Нет, надо сопротивляться! Но сумеет ли она одержать верх над лордом Камероном? Ей неоткуда ждать помощи в борьбе против могущественного землевладельца. Никто ей не поможет, все подумают, что она рехнулась, раз пытается выступать против столь богатой и достойной персоны.

А сам лорд Камерон… Как он будет относиться к ней, когда узнает правду? Наверняка возненавидит ее. Возненавидит и… откажется, сам отменит брак. Замужество по доверенности! Как они могли совершить с ней такое?..

Впрочем, может случиться и по-другому: узнав все, он не выкажет никакой перемены по отношению к ней, будет ее люто ненавидеть, но виду не покажет. И не оставит ее в покое в этой каюте.

Она закрыла глаза, пытаясь найти забвение во сне. Она долго не могла уснуть. Увы, сон не стал отдохновением – ей грезилось, что к ней пришел Серебряный Ястреб. Явился таким, каким вышел из лагуны, – вода сбегала с его тела, он приближался к ней все ближе. Его глаза сверкнули, и вдруг оказалось, что это не ее возлюбленный, а человек, который называл себя ее мужем.

Его руки обвились вокруг нее, она сопротивлялась, но он повлек ее вниз, в воду. Он нашептывал ей что-то, но она не могла разобрать слов. Затем явственно прозвучало:

– Шлюха!

Она подскочила и проснулась: она одна, полностью одета, вокруг светло. Скай опять легла, охваченная дрожью. Больше она в эту ночь не уснула.

Наутро Тара и Бесс, весело болтая, явились прислуживать ей. Скай молчала, предоставив Бесс вновь и вновь возбужденно разглагольствовать о пиратском острове, пока та расчесывала и укладывала ей волосы. Тара принесла поднос с завтраком: свежие яйца, черный хлеб и крепкий сладкий чай. Девушки были в приподнятом настроении и чувствовали себя героинями. Ведь они прошли через тяжкие испытания, а когда рассказывали про Бон-Кей, молодые матросы внимали им с восхищением. Скай молчала, решив не нарушать их радости собственными горькими размышлениями о будущем.

Когда одежда госпожи была приведена в порядок, прическа закончена, а каюта прибрана, Бесс попросила разрешения выйти на палубу. Скай охотно отпустила их.

Сама она долго оставалась в каюте, надеясь избежать встречи с лордом Камероном. В конце концов, ей показалось, что стены стали сближаться, давить на нее, и она вышла наверх. Он стоял у штурвала. Она остановилась на дальнем конце палубы, так чтобы между ними оказались команда, такелаж, паруса. Он поклонился ей, она коротко кивнула в ответ и уставилась на воду. День выдался прекрасный: вода ярко-голубая, небо светлое, в перистых облаках. Вдали виднелся берег.

– Флорида, – тихо сказал Рок позади нее.

Она услышала голос, так похожий на голос Ястреба. Его дыхание коснулось ее затылка, чуть шевеля волосы. Она обернулась. Он смотрел не на нее, а на берег.

– Богатейшая земля, прекрасная, изобильная. Она так и манит к себе. – Он улыбнулся. – Я всегда любил ее.

– Я никогда здесь не бывала.

Он пожал плечами, прислонившись к рубке.

– Вы ведь жили в Лондоне, а для многих в нашей прекрасной колонии Лондон олицетворяет собой весь мир.

– Для вас это не так, лорд Камерон?

– Больше всего я люблю Виргинию, – сказал он, и она почувствовала в его голосе странное волнение. Он облокотился на деревянный поручень и внимательно изучал ее лицо. – Я люблю Виргинию, Камерон-Холл и земли, которые окружают его. Дом стоит высоко на холме, из окон и с веранды видны пологий берег и сама река. Можно любоваться штормом или восходом солнца. Можно наблюдать за отливом и движением судов. Мы ведем самую разнообразную торговлю. Арендаторы работают на земле и приходят на пристань, чтобы отправить свою продукцию в Англию, купить себе ленты и побрякушки, хорошую посуду, утварь. Трава на склоне такая зеленая и свежая, что по временам кажется голубой. Летом жарко, но река приносит с собой прохладу. А зимы никогда не бывают суровыми. Там все прекрасно!

– Вы словно описываете рай, – тихо заметила Скай, и у нее перехватило дыхание: ведь она обрела свой собственный рай на тропическом острове, среди ярких цветов, в сиянии солнца. Ему, конечно, были неведомы тайны ее сердца, и все же он смотрел на нее с печальной улыбкой, от которой сжималось сердце.

– Рай? Вероятно. Ведь это царство, которое мы сами создаем себе. У каждого оно свое, особое, и мы находим его там, где ищем. Говорят, что здесь, на песчаных берегах, погребены несметные сокровища, – задумчиво сказал Рок. – Разбойники вели здесь свои игры. Когда-то это был капитан Кидд. Теперь – Золотой Рог, Черная Борода и другие. Кстати, Черная Борода сражался в жестокой битве на одном из кораблей королевского флота. Он пользуется любовью многих простых людей. Его смелость вызывает у них благоговение.

– Правда? – пробормотала она.

– Будет на что посмотреть, если до них дойдут ваши новости об амнистии, обещанном милосердии.

– Да, наверное.

– Благодарение Богу, дорогая, что ваши приключения окончены. Скоро вы будете в Камерон-Холле… навсегда.

Эти проклятые серебряные глаза! Самые простые слова, казалось, содержали какую-то дьявольскую угрозу. Или обещание. Или предупреждение. Да, пожалуй, это предупреждение. На корабле она до некоторой степени в безопасности от него, но когда они прибудут в его дом, в этот драгоценный Камерон-Холл, всему суждено измениться.

– Навсегда, сэр? Полагаю, нет. Мой отец будет там, когда мы приедем, ведь так? Я намереваюсь решительно отвергнуть все, что было сделано без моего согласия.

– Ничего не делалось без вашего согласия.

– Нет, делалось.

Он удрученно покачал головой, и все-таки она подумала, что ему доставляет удовольствие ее тревога.

– Вы подписали все необходимые бумаги, когда ваш отец навещал вас в Лондоне.

– Я не… нет! – воскликнула она, но голос ее дрогнул и упал: она пыталась вспомнить, что же она подписывала. Она спорила с отцом и поэтому не обратила внимания, чего он от нее добивался. Часть его владений была записана на ее имя – по различным деловым соображениям. Она часто подписывала всякие бумага и терпеть не могла вникать в детали. Особенно в Лондоне, где все время происходило так много интересного.

– Посмотрим, миледи, – мягко сказал он, повернулся и направился к штурвалу. Его абсолютная уверенность в себе разожгла ее ярость.

– Подождите! – скомандовала она. – Он обернулся, выжидательно подняв бровь. – Но вы же не станете удерживать невесту против ее воли, лорд Камерон! Ведь это ниже вашего достоинства.

Он снял перед ней шляпу, изящно поклонился.

– Мадам, я непременно стану удерживать свою молодую жену, хочет она того или нет. Всего хорошего, миледи.

Он повернулся и пошел прочь.

– Постойте! – закричала Скай.

– В чем дело?

– Я… я не могу!

– Чего вы не можете?

Надо сказать ему, обязательно, но он уже отошел на некоторое расстояние, и ей не очень-то хотелось кричать об этом на весь корабль. Она нервно облизала губы, и тут раздался голос впередсмотрящего:

– Судно по правому борту, сэр!

Камерон круто повернулся и большими уверенными шагами двинулся вперед.

– Мою подзорную трубу!

Скай, позабыв их спор, поспешила за лордом, подбирая на ходу юбки. Он не обращал на нее внимания, повернувшись в сторону правого борта. Впередсмотрящий со своей наблюдательной площадки закричал:

– Они изменили опознавательные знаки, сэр! Шли под английским флагом, а теперь подняли пиратский!

– Канониры, по местам! – скомандовал Камерон. Он поднес трубу к глазам. – Это не Логан, – негромко проговорил он, – и не Черная Борода, и не Золотой Рог…

– Вы так хорошо их знаете, сэр? – тихо поддела Скай.

– Блейн! – обратился он к здоровенному матросу у руля. – Живо разворачивай кругом! Мы притворимся, что убегаем, потом пойдем на таран, тут пушки и откроют огонь. Понятно?

– Да, сэр!

Он отвел подзорную трубу от глаз и с удивлением заметил, что Скай стоит рядом.

– Идите вниз, – коротко бросил он.

– Нет! – сказала она, отступая.

– Я вам приказываю…

– Вы мне не указ, сэр! Я уже прошла через нечто подобное. Если хотите помочь, дайте мне шпагу, так чтобы я смогла сама защитить себя, коли другие в этом не преуспеют.

Он прищурился.

– Мистер Блэр, я скоро вернусь! – Он передал трубу какому-то моряку и шагнул к Скай. Железные руки сжали ее и рванули вверх.

– Сэр! Как вы смеете! – в ярости завопила девушка. Она молотила кулаками по его спине – тщетно. Он быстро устремился по коридору, игнорируя ее вопли и удары и втолкнул в каюту. Там было светло – бояться нечего. Просто шла проверка силы воли – чья возьмет, и они оба это понимали. Притворство было отброшено, когда они взглянули друг другу в лицо. Как она ненавидела эти серебряные глаза! К несчастью, так похожие на глаза его кузена…

Он схватил ее за запястья и заломил руки за спину. Как же он напоминает Ястреба! – подумала она с возрастающей паникой, так как его тело, большое и жаркое, оказалось слишком близко к ней.

– Отпустите меня! – потребовала она.

– Никогда, женушка, – возразил он. Она подняла голову. В его глазах смешались огонь и дым – хорошая защита для тайн, потом они вдруг потемнели, выдавая его напряжение. Губы его чуть дрогнули. Он наклонил голову и коснулся ее губ своими. Языком он уже нащупывал дорогу внутрь, не давая ей вздохнуть. Само это движение, быстрое, сильное и разрушительное, казалось возмутительным намеком на большее…

Скай рванулась, закричала в полный голос и, наконец, вывернулась из его рук, вся дрожа. Все, чему она научилась в объятиях Ястреба, так и нахлынуло на нее, охватило, обволокло, нашептывая о желании…

Внезапно лорд Камерон выпустил ее.

– Наш брак может оказаться не таким уж нелепым, миледи. Я очень хотел бы продолжить разговор на эту тему, но боюсь, пираты уже стучат к нам в дверь. Вы меня извините? – Над их головами загремели шаги: команда готовилась к бою. – Я должен вас оставить…

– Проклятие! Оставьте мне шпагу!

– Чтобы вы потом пустили ее в ход против меня? – усмехнулся он.

– Боитесь, что я сумею ею распорядиться?

Он засмеялся, вынул из ножен свою шпагу и бросил ей. Она вознамерилась тотчас подступить к нему с угрозами, требуя свободы, но он ловко отступил за дверь и поклонился:

– Я был бы счастлив служить вам, любовь моя, но право же, нападение уже началось. Простите!

Дверь резко захлопнулась, в замке повернулся ключ. Скай навалилась на нее, но слишком поздно. Чертыхаясь, она заколотила по двери кулаками.

– Люди! Вы запираете меня, чтобы защитить, но если вы потерпите поражение, разбойникам будет легче добраться до меня!

Ответа не последовало. Она упала на постель, сжимая полученное оружие – острую шпагу. Она прикусила губу и тут обнаружила, что катится по полу через всю каюту. Корабль сделал поворот с неожиданной, пугающей скоростью.

Выпутавшись возле дверей из своих юбок, Скай кое-как поднялась на ноги и упала снова – от толчка и грохота корабельных пушек.

Она вскочила и поспешила к окну. Отдернула штору и задохнулась: судно быстро сближалось правым бортом с пиратами. Корабли сошлись с мощным треском. Послышался ужасный скрежет абордажных крючьев, а затем крики дюжины мужчин, которые посыпались с такелажа на палубу. И через весь этот шум пробивались звон и лязг стали.

Скай схватилась за шпагу, крепко сжала ее. Внезапно она закашлялась, из глаз потекли слезы – видно, через дверь в каюту проникал дым.

Она закричала, в панике метнулась к двери. Та еще не горела, она еще могла убежать. Тут дверь распахнулась – на пороге стоял молодой Дэви, лицо его под веснушками было бледным.

– На нижней палубе пожар, миледи. Его уже тушат, но я отведу вас в другое помещение, дальше по коридору…

Она увернулась от юноши.

– Да я лучше погибну от удара клинка, чем сгорю! – воскликнула она, устремляясь к лестнице на верхнюю палубу.

– Миледи, подождите! – простонал Дэви, припустив за ней. – Все идет хорошо, негодяев уже почти одолели! Их корабль захвачен, ей-богу!

Но Скай, не слушая его, уже взбиралась по лестнице, торопясь подняться на верхнюю палубу. Воздух от черной копоти пушечного пороха казался непроницаемым. Она заморгала, пытаясь перевести дух. Бряцания стали не было слышно; битва закончилась быстро.

– Добро пожаловать, миледи!

Чьи-то руки схватили ее так внезапно и сильно, что она завизжала: огромная волосатая лапа чуть не раздавила ей запястье и вырвала шпагу лорда Камерона. Острая сталь коснулась горла, и девушка замерла, едва смея дышать.

– Лорд Камерон, сэр! – раздался мужской смех. – Гляньте-ка, сэр, что у меня есть! Это ведь здорово меняет дело, так, ми-и-лорд? А теперь слушайте меня, да хорошенько! Хотите получить назад девчонку? Ну, коли хотите, мотайте себе на ус. Мои люди и я преспокойно вернемся к себе на судно. Ее я заберу с собой. Когда мы от вас избавимся, я ее отошлю назад на баркасе, с одним из ваших помощников. Как вам такое предложение?

Ответа не было. Скай не шевелилась. Пепел и копоть постепенно рассеялись.

Лорд Камерон стоял в каких-нибудь двадцати футах от них. На палубе лежали трупы, но, кажется, в основном трупы пиратов, которых постиг заслуженный конец. Люди лорда Камерона умели сражаться. Разбойники не застигли их врасплох и не испугали.

Камерон был без сюртука, в светло-коричневых панталонах и белой рубашке. Небольшая царапина виднелась на его щеке, но кроме этого, никаких повреждений, даже дышал он ровно. Одна его нога покоилась на канате, в правой руке покачивалась сабля, а в левой он держал пистолет.

– Мистер Стикс, – улыбнулся он пирату, – вы явный любитель, сэр!

Стикс тряхнул Скай.

– Любитель, ишь ты! – Пират разразился смехом. – Бросай оружие, парень, или она – моя, живая или мертвая, на ваш выбор.

Рок Камерон небрежно пожал плечами:

– От нее одни неприятности.

– Что? – закричала Скай, задыхаясь от возмущения.

– Вы слышали! – заявил лорд Камерон, не глядя на Скай и обращаясь к пирату. – От нее одни неприятности.

– Прошел слух, что она ваша жена!

– Ну да, моя жена и мое наказание! – пожаловался Рок, сняв ногу с канатов. – Забирайте ее. Она ваша.

– Господи Боже! – только и выговорила Скай. Подлый трус! Он готов пожертвовать ею, чтобы избавиться от этого негодяя.

– Забирайте ее! Если бы она хоть чего-нибудь стоила, не вылезла бы на палубу в разгар схватки!

– Сам забирай! – заорал пират.

Камерон вздохнул:

– Ну ладно. Тогда отпусти ее.

– Ты спятил! – завопил пират. – Назад! Давай назад, я ее уведу!

Скай почувствовала, что его хватка чуть ослабла, он поволок ее вперед к Року Камерону с его чисто выбритым, аристократическим лицом и горящим серебряным взором.

Скай плюнула Стиксу в лицо. Он дернулся, пораженный. Они были прямо против Камерона, футах в двух.

– Слушай, ваша милость, одно движение… – пригрозил пират.

Рок Камерон с невероятной быстротой вскинул пистолет, прицелился и выстрелил.

Скай на секунду оглохла. Она не слышала собственного крика, но чувствовала, как кровь пирата брызжет прямо на нее. Мертвый, тяжелый как камень, он рухнул поверх нее. Скай закричала опять, впадая в истерику.

Внезапно и грубо ее поставили на ноги. Она оказалась лицом к лицу с Камероном. Он тряхнул ее за плечи, и она наконец перестала кричать.

– Да ведь он убил его! Насмерть уложил Стикса! – заорал кто-то и прыгнул к ним. Камерон взмахнул клинком и заколол разбойника.

Вокруг опять началась суматоха. Скай быстро нагнулась за шпагой, которую Стикс выбил у нее из рук. Выпрямившись, она огляделась – никто ей не угрожал. Камерон стоял к ней спиной и внимательно следил за чужаками. Его команда опять овладела ситуацией. Все молчали. Медленно Камерон опустил саблю.

– Мистер Блэр! Возьмите десять человек. Поместите этих негодяев в трюм пиратского судна и доставьте их в Уильямсберг.

– Есть, сэр!

Опасность миновала? Или все еще впереди… Скай стояла, держась за грот-мачту, когда Камерон обернулся к ней.

– Вам было сказано оставаться внизу, – с отвращением произнес он.

– Там был пожар…

– Дэви послали, чтобы отвести вас в глубь коридора, а не на палубу.

– Мне не нравится гореть в огне…

– А как вам понравится, мадам, когда парнишка получит дюжину плетей за неповиновение приказу?

– Вы не сделаете этого! – выдохнула она. Холодный гнев загорелся в ее глазах. Она вся сжалась, ощущая на себе кровь мертвого пирата и мечтая лишь об одном: содрать с себя испачканную одежду и смыть с тела этот ужас. Она вздернула подбородок, боясь теперь за Дэви, который всегда был готов встать на ее защиту, какое бы наказание ему ни грозило.

– Если вам непременно нужны удары плетей, лорд Камерон, не трогайте ни в чем не повинного мальчика. Это моя вина. Обратите вашу плеть против меня, – язвительно изрекла она.

– Как вам угодно.

– Что?

– Как вам угодно. Вы или Дэви – кто-нибудь должен понести наказание.

Тело убитого пирата поволокли прочь. Оба смотрели, как его выкинули за борт.

– Вы не сделаете этого! – снова возмутилась Скай. – Не посмеете привязать меня к мачте и пустить в ход плеть!

– С величайшим удовольствием сделаю, миледи, – улыбнулся Рок.

– Сэр! – отвлек его подошедший моряк. – Пожар потушен, ущерба никакого, кроме как в трюме. На нижней палубе все в порядке.

– Отлично, – сказал лорд Камерон.

– Мистер Блэр готов отцепить абордажные крючья.

– Прекрасно. Прикажите отваливать. Я немедленно встану за штурвал.

Он повернулся к Скай, которая уже собиралась проскользнуть за его спиной. Однако он задержал ее, поднеся клинок ей к горлу. Она остановилась, вздернув подбородок, кипя от негодования и ярости. Она все еще держала в руке его шпагу, но не подняла ее, рассчитывая оставить у себя.

– Это дело подождет, – тихо сказал он, опустил клинок, и она опять вздрогнула, так как его пальцы коснулись ее щеки, где запеклась пиратская кровь. – Я прослежу, чтобы вам принесли воду для ванны.

– Вы не должны беспокоиться…

– Должен, – ответил он просто. – Вам нужен провожатый, мадам? Или вы сами справитесь? Боюсь, что у меня сейчас нет свободных людей, так что я предпочел бы…

Она бросилась прочь. Господи, только бы добраться до своей каюты!

Запах дыма совсем выветрился, и воздух уже не был серым от копоти. Звучали команды, слышался тяжелый топот людей, разбегавшихся по местам. У подножия трапа Скай задержалась. Одна из мачт была сломана, и теперь матросы рубили ее обломки. Другие торопливо поднимали парус, чтобы поймать попутный ветер.

Она пошла к своей каюте, захлопнула за собой дверь. Ее опять стал бить озноб. Камерон! Он был таким холодным, невозмутимым, выдержанным! Он притворялся и играл, а она была уверена, что он и в самом деле рад отослать ее со Стиксом. Он спас ее быстро, с дьявольской ловкостью.

Скай опустилась на койку, но ей было противно оставаться в испачканной одежде. Она судорожно вскочила, стягивая с себя платье, и в спешке порвала его. Она стояла в одной рубашке, дрожа от возбуждения, когда раздался стук в дверь.

Быстро стянув покрывало с постели, Скай завернулась в него и распахнула дверь. Перед ней стоял седеющий матрос, который принес медную лохань с водой.

– Можно, леди Камерон?

– Не называйте меня так! – потребовала она.

Он пожал плечами и протиснулся через дверь, устанавливая медный сосуд. В лохани плавала губка, над водой поднимался пар. Для ванны лохань была маловата, но Скай могла встать в нее.

– Вот и ладно, леди Кам… – Матрос запнулся.

– Спасибо.

Скай сняла рубашку, выловила из воды губку и мыло. Она принялась изо всех сил тереть кожу, все равно ощущая на себе кровь. Снова и снова пускала она в ход губку, пока вода не остыла настолько, что девушку пробрала дрожь.

В дверь снова постучали. Скай поспешно вытерлась, накинула рубашку, поверх нее покрывало и кинулась открывать дверь. Пожилой матрос вернулся с тонким рифленым бокалом, зажатым между толстых, как сосиски, пальцев, и бутылкой.

– Карибский ром, миледи. Его светлость полагает, что вам как раз потребуется глоток.

– Его светлость прав, – пробормотала Скай, и раздражение опять разгорелось в ней.

– Еще он говорит, что скоро увидит вас.

– Неужели? – удрученно проронила она. Зачем здесь этот человек? Зачем он прислуживает ей?

– Где… где Дэви? – спросила она.

Матрос грустно покачал головой:

– Готовится к покаянию, миледи, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Нет! – выдохнула она. Камерон не может забрать этого бедного мальчишку и высечь его за то, что она появилась на палубе.

Но он сделал это. Она припомнила, с каким невозмутимым видом подстрекал он Стикса, а потом вырвал ее из рук пирата, и заподозрила, что человек, называвший себя ее мужем, способен на что угодно.

Она начисто забыла, что неодета, оттолкнула матроса и понеслась вниз по коридору. Не постучав, она распахнула дверь каюты Камерона и ворвалась внутрь.

Он сидел за бюро и, морщась, растирал натруженные мышцы на икре. Удивленный, он повернулся и тут же прищурился.

– Негодяй! – прошипела Скай.

Матрос вошел следом за ней:

– Сэр, она проскользнула мимо меня! Простите, милорд…

– Ничего, мистер Уайтхед. Моя жена вольна навещать мою каюту когда ей вздумается. – Он приветливо улыбнулся и опустил ноги на пол.

– Як вам пришла не с визитом! – объявила Скай.

– Можете идти, мистер Уайтхед, – сказал Рок.

– Слушаюсь, милорд.

Матрос вышел, резко стукнула дверь. До Скай дошло, что она стоит босая, в мокрой сорочке, с покрывалом, еле держащимся на плечах. Она пожалела о своем порыве. Но ведь Дэви рисковал ради нее большим. Она не допустит, чтобы его наказали.

– Где Дэви? – резко спросила она.

– Дэви… – пробормотал лорд, выходя из-за бюро. – Какой Дэви?

– Дэви! Мой человек! Он был матросом на «Серебряном вестнике». Вы прекрасно знаете, о ком я говорю! Если вы причините ему хоть какой-то вред…

– Ах да, паренек, который заслуживает хорошей порки…

– Ничего подобного! Я ведь уже сказала, что это была моя вина, мое желание выйти на верхнюю палубу…

– А вы знали, мадам, что, выходя на верхнюю палубу, вы рискуете жизнью людей на корабле, не говоря уж о своей собственной?

– Ну вы ведь тотчас бросили меня волкам на расправу, милорд.

– Нет, миледи. Я в любую секунду готов был убить этого негодяя.

– Значит…

– Вы подвергли опасности всех нас. Стикс не опасный противник, мадам. Команда у него маленькая, суденышко скверное. Мы взяли над ним верх в тот самый момент, когда он поднял свой пиратский флаг над флагом Англии.

– Значит…

– Но вы, мадам, – он опять прервал ее низким и вкрадчивым голосом, в котором, однако, явственно слышалась угроза, – вы легко могли погубить все дело. Из-за вас пострадали бы мои люди. Попустительствовать такому бессмысленному кровопролитию – страшный грех перед Богом. На корабле прежде всего необходима дисциплина, особенно в этих водах. Дэви должен научиться не поддаваться женским уловкам.

– Он не поддавался! Я вырвалась силой!

– Он должен был заподозрить ловушку.

– Не было никакой ловушки!

– В любом случае, мадам, ваше появление на палубе да еще в руках пирата вызвало замешательство…

– Да уж, замешательство! – Кипя от волнения, она подскочила к нему. Она совсем забыла, что раздета, и покрывало слетело на пол. Скай стукнула кулаком по бюро.

– Сэр, вам бы следовало позволить пирату забрать меня, ведь от меня одни неприятности! Он был мерзавцем, но хоть откровенным мерзавцем, а вы?.. Хотите выглядеть справедливым и назначаете этому бедному мальчику…

– Или вам вместо него, мадам.

Она выпрямилась, осознав, как близко от него она оказалась, и в тот же миг вспомнила о своем рискованном костюме, вернее, об отсутствии оного. Она не вытерлась как следует после мытья, и сорочка прилипла к влажной коже, подчеркнув с пугающей четкостью ее грудь. Лорд Камерон рассматривал ее с явным удовольствием, но и с раздражением. Скай хотела поднять упавшее покрывало, но он схватил ее за руку.

– А это не притворство, миледи? Вы действительно согласны принять наказание вместо паренька? Или все, что вы наговорили, только ложь и обман? Готовы ли вы пострадать за правду.

– Это не ложь! – прохрипела она, вырываясь. – Наказывайте, и покончим с этим! Зовите команду, если вам так угодно, и свяжите меня! Я не стану возражать.

– Не станете?

Она вскрикнула, когда он неожиданно повернул ее и разорвал тонкую ткань сорочки на спине. Она упала на колени, вцепившись в обрывки влажной материи и прикрывая ими грудь. Что же он за человек, если ведет себя таким образом?

Она кое-как поднялась на ноги, он подступил к ней сзади. Легкое дуновение от его дыхания коснулось обнаженной кожи, и в тот же миг его руки сомкнулись вокруг нее, притягивая ее вплотную.

– Нет, леди, я не собираюсь наносить ущерб такому прекрасному телу. И никому другому не позволю!

Она замерла, а потом задрожала, почувствовав, как его горячие губы прижимаются к ее обнаженной спине, целуют плечи.

– Нет, леди, я не обижу вас.

Господи, что же ей делать? Опять этот голос – знакомый, соблазняющий.

– Не бойтесь, леди. Ваш парень – на нижней палубе, он заперт, посажен на хлеб и воду до завтра, но здоров и невредим. Пусть отучится делать глупости и доверять красивой женщине. А что касается вас, мадам…

Он сделал паузу, и ей показалось, что глубоко внутри нее запылал огонь, распространяясь по всему телу, заставляя ее вновь трепетать от страха, от гнева… И, как она с ужасом поняла, – от предвкушения.

Глава 11

Петрок Камерон несколькими широкими шагами пересек комнату, подхватил с полу покрывало и набросил его на плечи Скай.

– Что касается вас, мадам, то будьте любезны вернуться в свою каюту. День выдался нелегкий, а у меня еще есть над чем поработать.

Она непонимающе смотрела на него.

– Вы правда считаете меня таким жестоким? – улыбнулся он. – Все дело в том, что возникает очень серьезная ситуация, когда поднимается пиратский флаг, вы и сами это знаете. Должен признаться, у меня сердце чуть не выскочило из груди, когда я увидел, что эта скотина схватил вас. Дэви – славный паренек, из него выйдет отличный матрос. А теперь, любовь моя…

Она все еще молчала, когда он взял ее за руку и повел к двери. Он не оставил ее в коридоре, а прошел вместе с ней до ее каюты. Кто-то заходил туда, убрал все и унес маленькую ванну; на туалетном столике ярко горело несколько ламп. Рок поклонился ей и ушел, а она так и не вымолвила ни слова.

Странный человек, очень странный…

Она прилегла на койку и натянула повыше одеяло.

Наверное, ей не следовало выскакивать на палубу, но ведь пожар на борту корабля – это очень страшно. Она угодила в руки этому пирату, точно так, как попала в плен Логану на Нью-Провиденсе…

Она свернулась калачиком и подумала о Ястребе, стараясь сосредоточиться на воспоминаниях о нем, вызвать в памяти его образ. Он слабел, расплывался и… накладывался на реальную фигуру его родственника. Ее мужа.

Она вдруг вспыхнула, вспомнив о нескромном поцелуе Камерона. Это была не нежная ласка, а нечто жгучее и настойчивое. Она думала о высокомерном пренебрежении, которое он выказывал на палубе, когда Стикс удерживал ее. «Забирай ее, от нее одно только беспокойство», – сказал он.

И он обнажил ее спину, но не для удара плетью. Для страстных поцелуев…

Она беспокойно перевернулась в постели. Он называет себя лордом, но он жестокий человек, только притворяется добрым. Она не станет его женой, вернее, никогда не признает себя его женой! Она ему благодарна, признательна, но не более того.

Скай едва задремала, когда другой матрос принес ей обед на серебряном подносе: нежную свежую рыбу с зеленым перцем. Она чувствовала себя усталой и подавленной, хотя сама не понимала, почему. Она не стала переодеваться к обеду, а просто сняла разорванную сорочку и накинула ночную рубашку из тонкого полотна, отделанную вышивкой из крошечных маргариток. Стянув шнуровку изящного кружевного корсажа, она набросила на плечи накидку с постели и села за еду. Ром, который лорд прислал ей еще раньше, стоял на туалетном столике, и она решила попробовать его. Напиток оказался такой крепости, что у нее онемели губы, от горла к желудку пробежала горячая дорожка. Больше она пробовать не стала, но единственный глоток сделал свое дело: Скай почувствовала, что может лечь и попытаться уснуть.

Среди ночи она грезила о пленительной райской лагуне на Бон-Кей. Ее возлюбленный поднимался из воды и шествовал к ней, но с каждым шагом он изменялся – в зависимости от того, как солнечный свет падал на его голые плечи. Только что это был Серебряный Ястреб, выражавший свои чувства нежной просьбой, но вот свет лег по-другому, и это был уже ее супруг, великодушный и властный, дерзкий и бесстрашный, и она не знала, надо ли ей бежать от него или ждать, когда он придет к ней, и раскрыть ему объятия.

Она вздрогнула и проснулась. Лампы светили слабее, и она поняла, что уже близится утро. Приподнявшись, она услышала, что в коридоре прозвучало тихое ругательство. Кто-то шел к ее двери.

Скай выскользнула из постели и взяла шпагу лорда Камерона – с пола, где она оставила ее вечером. Шаги приближались к ее каюте. Она опять забралась в постель, осторожно пристроив острое как бритва оружие рядом с собой. Сердце ее колотилось.

Дверь тихонько отворилась. Долгое время девушка лежала, затаив дыхание, а потом чуть приоткрыла глаза и сквозь густые ресницы посмотрела на дверь.

Лорд Камерон в белом, тщательно завитом парике молча глядел на нее.

Она ждала, что будет дальше. Он вошел, закрыл за собой дверь, подошел к Скай. Одеяло сползло с ее плеч, и он протянул руку. Она больше не могла терпеть: широко раскрыла глаза и в тревоге уставилась на него.

– Мадам, извините, что потревожил вас, – проговорил он так тихо, словно ночной ветерок прошелестел.

– Вы не имеете права входить сюда! – смущенно пробормотала она.

– У меня есть все права на это, но не будем спорить среди ночи. Мы скоро прибудем домой.

– Мой дом в Уильямсберге.

– Миледи, ваш дом – одно из прекрасных мест этого полуострова. Чтобы его отыскать, понадобилось пролить немало пота, слез и крови, и я не намерен сносить ваши оскорбления.

– Но я не оскорбляла…

– Но хотели. Доброй ночи.

Она не даст ему вот так уйти! Она села в постели, вытащила из-под простыни его шпагу, и глаза ее загорелись синим огнем. Быстро и ловко она поднесла кончик его собственного оружия ему к горлу.

– Скай…

– Нет! Нет! – Она предостерегающе держала клинок у его шеи, пока сама не встала на колени, оказавшись лицом к лицу с ним. – Сэр, мне придется сейчас начать и кончить этот разговор, – усмехнулась она. – Итак, вы не имеете права находиться здесь. Вы с моим отцом разыграли какой-то трюк и теперь воображаете, что я замужем за вами. Поскольку я оспариваю этот факт, вы не имеете права здесь находиться! Далее, сэр. Вы спасли меня из рук не одного, а двух пиратов. Тем не менее я считаю, что вы ненамного лучше любого из них! Вы сегодня дрались во имя той же самой жажды утвердить свою власть и точно так же, как ваш родственник, презираете общепринятые правила и пренебрегаете ими. Я не стремлюсь сделать вас несчастным, сэр, а вы ломаете мою жизнь.

– Позвольте вас прервать. Ваш отец…

– Мой отец! – Она плотнее прижала лезвие к его горлу, заставляя его умолкнуть. – При чем тут мой отец? А вы, сэр, разве не мужчина? Вы никогда не слышали слова «нет»?

Его глаза ярко блеснули.

– Мадам, я ничего не делаю не по своей воле, я всегда поступаю как хочу. Но я чту своего отца и уважаю данное им обещание. Если у вас имеются возражения против наших теперешних отношений, вы вольны довести их до сведения вашего отца, но помните, по закону вы моя жена. Что касается характера, то, боюсь, именно ваша враждебность заставляет меня удерживать вас при себе. Вы зависите от моего великодушия, мадам, и советую не забывать об этом!

Скай торжествовала: она взяла над ним верх, к его горлу приставлен стальной клинок, а он все еще угрожает ей!

– Мне так и хочется вас исполосовать, на куски разрезать! – прошептала она.

– Причем немедленно, – сказал он спокойно. – Лучше всего было бы совершить это кровавое убийство сию же минуту, не то вы будете всю жизнь сожалеть, что упустили момент.

– Я так не думаю. Полагаю, вы сию же минуту покинете мою каюту.

– Только вместе с моей шпагой.

– А вот это будет трудно. Ваша шпага у меня.

– Нет, не у вас.

Может быть, он понял, что она не в силах его убить, может быть, она держалась недостаточно угрожающе, а может быть, слишком упивалась собственным триумфом – как бы то ни было Скай пала жертвой его быстроты и смелости. Он взялся за лезвие обеими руками и оттолкнул его от себя, прежде чем вырвать у нее рукоятку. И проделал он все это с такой скоростью и беспечной бравадой, что не успела она и глазом моргнуть, как лезвие уже оказалось у ее груди.

Он любезно улыбнулся:

– Моя шпага у меня, миледи, как видите.

Скай опустилась на корточки, настороженно глядя на лорда Камерона. Он очень медленно просунул шпагу между кружевами ее ночной рубашки. Острый край легко и бесшумно разрезал тонкую шнуровку, и рубашка распахнулась. Скай не поняла, желание или отвращение вызвало у него то, что он видел. Он легко отодвинул ткань с ее груди опытной рукой – острое как бритва лезвие даже не поцарапало кожу. К замешательству Скай, тело ее ответило самым тревожным образом: груди напряглись, соски отвердели. Ее дыхание участилось, и он, разумеется, понял по биению пульса, как быстро побежала кровь по жилам.

– Негодяй! – воскликнула она и оттолкнула шпагу. С низким гортанным смехом он опустил руку.

Она кое-как стянула свой корсаж.

– Такая была прекрасная сорочка! – сварливо заметила она.

– Поскольку кормить и одевать вас – мой долг, я заменю ее, мадам. Смею сказать, покупка новой вполне стоит того.

– Не смейте так говорить!

– Бедняга тот разбойник, который захватил вас, миледи! Вот почему Ястреб отпустил вас, не спросив ни единого фартинга!

Тихо посмеиваясь, он повернулся к двери. Если бы она была наделена хоть крупицей здравого смысла, она бы дала ему уйти. Но в этот момент здравый смысл был последним в числе ее добродетелей. Скай вылетела из постели и наскочила на лорда Камерона, размахивая кулаками.

– Нечего тут развлекаться, вы мне не муж, и я категорически требую…

Она оборвала свою гневную тираду, так как он повернулся на каблуках и заключил ее в объятия. Шпага упала на пол, он не обратил на это ни малейшего внимания. Несколько мгновений он ничего не говорил, Скай тоже замерла, ощущая жар его тела, думая, что теперь, более чем когда-либо, она зашла слишком далеко. Он держал ее стальной хваткой, не двигаясь, почти не дыша. Наконец прошептал совсем тихо:

– Не дразните меня, если только не хотите, чтобы я сейчас же подтвердил свои супружеские права!

Скай опустила голову и исподволь поглядывала на него с благоговейным страхом. Ей хотелось умереть. Стыд и унижение захлестнули ее, вызвав яркий румянец на щеках. Зачем ей эти два человека? Один из них научил ее страсти и сладостным темным тайнам желания, а теперь этот незнакомец все тем же серебряным магнитом тянет ее к себе. Она этого не вынесет!

– Пожалуйста! Я прошу прощения, отпустите меня!

Он раздраженно выдохнул и медленно выпустил ее.

Его пальцы коснулись обнаженной груди, когда он стягивал разошедшиеся складки на ее порванной сорочке.

Он пошел к двери, и Скай обрадовалась. Оставшись, наконец одна, она опустилась на постель, съежилась, поджала ноги к животу. Во имя Господа, что ей теперь делать? Она не может стать его женой, не может отдаться ему…

Возможно, она уже носит ребенка пирата. В смятении она снова выскочила из постели и сделала несколько глотков крепкого рома.

В своей каюте Петрок Камерон – капитан «Леди Елены» и когда-то хозяин своей судьбы – выпил значительно больше, чем несколько глотков рома. Он сел за бюро, разразился потоком проклятий и выпил еще.

К черту Спотсвуда! К черту Черную Бороду, и Логана, и Вейна, и любого пирата, бороздившего когда-либо воды Атлантики или Карибского моря.

– А самое главное, – пробормотал он вслух, – будь проклят Серебряный Ястреб! Чтоб он сгорел сто тысяч раз в аду!

Он умолк и откинул голову на спинку кресла. Ром постепенно уносил напряжение и муку, боль и желание, расслаблял судорожно сведенные мышцы и члены. Он закрыл глаза, но не мог забыть о ней, не мог забыть ее аромата, нежности ее кожи…

А ее волосы, которые, словно солнечные лучи, рассыпались по ее восхитительной груди! А ее сине-зеленые, как море, глаза, манящие глубиной и изменчивым цветом…

Больше всего на свете хотелось ему привести ее назад в эту каюту и быть с ней рядом в постели всю ночь напролет. К дьяволу весь мир! Пусть кто угодно нагрянет и разобьет их, сокрушит – он с радостью умрет, пойдет ко дну, лишь бы держать ее в своих объятиях…

Ведь она его жена. Он имеет право…

Глупец, он сам все разрушил, в порыве страсти обрек сам себя на ад, и в этом аду ему предстоит гореть.

Он коснулся своих чисто выбритых щек и царапины, которую оставил клинок пирата во время вчерашней схватки. Поморщился, справедливо отметив, что, пройди лезвие чуть ближе, его жизнь была бы кончена, провел пальцами по шее, где еще чувствовался холод от прижатого острия шпаги. Он снова увидел перед собой ее гордое лицо, огонь в глазах, сладостный триумф. Похоже, она не умеет отступать, нет, она просто не отступает, даже когда побеждена. Даже когда он перехитрил ее, когда разорвал шпагой изящную шнуровку на ее рубашке, она продолжала испепелять его взглядом. Ее поражение обернулось против него: он всем сердцем захотел коснуться ее, ощутить в ладони полноту ее груди.

Рок глотнул еще рому и громко застонал. Будь у него хоть немного разума, он держался бы подальше от нее. Он привез бы ее в Камерон-Холл, разобрался с делами и как можно скорее сбежал бы оттуда. Увы, разум не всегда руководил им. Один ее взгляд – и он опять готов броситься в бой. Он никак не мог угомониться, все продолжал испытывать ее.

Он хочет от нее правды.

Нет, он лукавит, он хочет ее. Хочет со всем своим пылом и жаром. Ему становилось все труднее переносить ад, который он сам же создал. Ему не следовало целовать ее, не следовало сидеть здесь, размышляя о ней. О ее кудрях, дразнящих его, о глазах, затуманенных страстью, о бедрах, качающихся под ним. Ему нельзя. Это его ад, только его.

Он сгорит в аду… Вместе с бутылкой рома, подумал он смутно, и со своими мечтаниями.

На следующий день лорд Камерон намеренно избегал Скай.

Дэви появлялся и уходил и выглядел лишь немного подавленным, прислуживая ей. Она радовалась, что он и Бесси с Тарой были возле нее, когда она смотрела с палубы на далекую береговую линию.

Через день он все же заговорил с ней. Подошел, когда она стояла у поручня, глядя вокруг.

– Это Северная Каролина, мадам. Мы близ Виргинии – скоро будет Чесапикский залив, а там и река Джеймс… и Камерон-Холл.

– Как хорошо! Я скоро увижу отца.

– Да, полагаю, он будет там. Я виделся со Спотсвудом перед отплытием – он знал, что ваше судно захвачено и что я потребовал вас у Ястреба. Я уверен, что он предложил вашему отцу приехать в мой дом.

– Мы быстро решим все дела, – пробормотала она.

– Вероятно, – коротко ответил он и показал на берег. – Заливы, проливы, острова… Спотсвуд сумеет сделать так, что правительство Северной Каролины пожалеет о своих действиях. Он ведь военный человек и сам возглавляет народное ополчение.

– Да, я знаю губернатора, лорд Камерон. Я выросла поблизости от его новой резиденции.

– Вы еще не видели ее после окончания строительства. Прекрасный дом. – Он улыбнулся. – Будете хорошо себя вести, я как-нибудь свожу вас туда на бал.

– Я еще погляжу, сэр, годитесь ли вы для настоящего бала!

Он тихо засмеялся:

– Леди, вы отвечаете угрозой на угрозу – так же поспешно и свирепо, как воробей ястребу!

Она быстро отвернулась при слове «ястреб». Рок мгновенно разозлился.

– Мадам, вам никогда меня не победить. Прекратите ваши попытки, и мы поладим, я уверен в этом. Право же, мое единственное желание – заботиться о вашем благе.

– О моем благе – в вашей постели! – сорвалось у нее, и она тут же залилась краской и оглянулась, куда бы сбежать. Как она могла произнести такие слова!

Он удивленно поднял брови и придвинулся ближе.

– Расскажите мне, любовь моя, что вы знаете о таких вещах?

– Ничего! – отрезала она. – Отец… отец говорит, что Александер с подозрением относится к губернатору Идену, считает, что его правление не просто неудачное, но, возможно, продажное. Якобы он позволяет пиратам искать прибежища в своих водах – за деньги.

– Многие люди зависят от денег.

– А как насчет вас?

Он медленно покачал головой:

– Нет, миледи. У меня есть свои грехи. Я полагаю, вам известно, что в число их входит высокомерие.

– И некоторый недостаток скромности? – любезно подсказала она.

– Может быть. Но меня нельзя купить. Ни за какие деньги. Запомните это, миледи. На случай если вам захочется… поторговаться.

Он повернулся и ушел. Она осталась одна у поручня, вздрагивая, несмотря на благодатное дневное тепло.

Когда Скай проснулась на следующее утро, они уже плыли по Чесапикскому заливу. Она оделась, позавтракала и вышла на верхнюю палубу – как раз когда судно входило в устье реки Джеймс. Команда ловко и быстро устанавливала паруса.

– О, миледи, до чего ж тут красиво! Вам нравится? – Бесси и Тара любовались живописными берегами.

По их восхищенным взглядам Скай поняла, что им все здесь казалось сказкой. Они оставили позади тесноту Старого Света и во все глаза смотрели на Новый. Она улыбнулась тому, как они замерли, держась за руки, как бы в благоговейном страхе, и кивнула им.

– Очень нравится, – одобрительно сказала она.

Она бросила взгляд на рулевую рубку. Сам лорд Камерон стоял у штурвала. Он выглядел не столько моряком, сколько аристократом – в парике с аккуратной косой, элегантном шелковом камзоле, атласных синих панталонах, светлых чулках и башмаках с серебряными пряжками. Косица была перевязана темной бархатной лентой, голову украшала треугольная шляпа с пером. Скай стояла не слишком близко, но чувствовала, как от него исходит энергия и сила. Он вдруг повернулся к ней и поклонился. Скай тотчас отвела глаза.

Вскоре раздался приказ выстрелить из пушки: лорд Камерон прибыл домой.

Прежде всего Скай увидела дом. Его нельзя было не заметить, так как он стоял высоко на холме. Построенный из кирпича, он обладал изяществом и внушительностью одновременно. Стройные колонны, казалось, упирались в небеса, здание окружала широкая, просторная терраса. Со всех сторон к особняку подступали строения. Окружавшая дом земля была щедрой: чудесные зеленые луга простирались до самой реки. С обеих сторон Камерон-Холл окружали деревья, вдалеке виднелись поля.

– Мои прапрадеды отвоевали его у дикой природы.

От неожиданности она вздрогнула: капитан уже стоял возле нее.

– Джейми Камерон побывал здесь еще юношей, во время осмотра местности Джоном Смитом. Тогда он прибыл сюда со своей молодой женой. Первый дом он построил из дерева и обнес его деревянным частоколом. Во время резни на Пасху Джесси захватили индейцы.

– Сэр, мне отлично известно, что мы отогнали индейцев далеко в глубь страны, – улыбнулась Скай. – Вы стараетесь запугать меня?

– Ничего подобного, любовь моя.

– Я полагаю, что ваша прапрабабка была спасена?

– Разумеется. Мы, Камероны, обожаем спасать дам, попавших в беду. – Он показал на дом: – Отсюда виден главный зал, самая первая часть дома. Король Яков скончался, и на трон взошел Карл Первый. Потом в Англии началась гражданская война. Эйон Камерон отправился на родину сражаться на стороне короля Карла. Там он и погиб – в битве со сторонниками Кромвеля. Часть наших английских владений была утрачена во времена Протектората, и даже владения в Виргинии оказались в опасности. Но затем Кромвель умер, и добрейшего Карла Второго пригласили вернуться на трон. Сын Эйона прибыл в Англию, отыскал тело отца и восстановил фамильную собственность. Эйон погребен здесь, на наших склонах. Его сын Джейми пристроил к дому восточное крыло. Яков Второй взошел на трон после смерти своего брата, а Джеймс, герцог Монмут, любимый побочный сын Карла, попытался захватить королевский престол, обвинив своего дядю в том, что он – папист. Увы! Джеймс угодил на плаху, а дядюшка при этом и глазом не моргнул. Рассказывают, он был хорош собой и храбр, имел много сторонников. Некоторые из них прибыли сюда, в Камерон-Холл. Здесь в стенах есть тайные ходы, к морю ведут тоннели.

– Значит, Камероны известны укрывательством преступников?

– Преступников? Никогда! – горячо возразил он. – Никаких преступников, мадам, только людей, взгляды которых отличались от прочих, людей страстных, а порой и слепых в своей преданности. Опасность была невелика, когда он укрывал сторонников Джеймса. Яков Второй недолго оставался на троне. Вильгельм Оранский, суровый человек, как говорят, но блистательный король, вместе с дочерью Якова Марией начал свою бескровную и «славную» революцию, в результате которой они завладели троном. Они были очень целеустремленной парой. Увы, бедняжка Мария вскоре умерла, и после нее корона досталась Вильгельму, а потом королеве Анне, а теперь – немцу из Ганновера. А тем временем здесь, в Камерон-Холле, мы сражались с индейцами, москитами и болезнями. Всякий раз, когда царствующий монарх призывал нас, отплывали в море, чтобы участвовать в войне с Испанией. Мы видели, как дважды горел Джеймстаун, и мой отец был в восторге, когда столицу перенесли в Уильямсберг.

– А что, лорд Камерон, вызывает восторг у вас?

Ей не следовало задавать этот вопрос. Он взял ее руку, медленно поднес к губам, глядя ей в глаза.

– Любовь моя, я уж и не помню. С тех пор как увидел вас, я в восторге от вашего присутствия.

Скай выдернула руку.

– Мне кажется, лорд Камерон, что с тех пор, как вы меня увидели, вам доставляет удовольствие смеяться надо мной!

– И это тоже, леди Камерон, и это тоже. – Он отвесил ей изящный поклон и зашагал назад к рубке, выкрикивая на ходу команды. Она успела заметить довольную улыбку на его лице. Получалось, будто ему открыты ее истинные чувства и мысли! Она сердито поджала губы.

Корабль подходил к пристани. Там скопилось много людей – словно на праздник. Босоногие матросы бросили тросы на причал, и вскоре судно встало на якорь. Паруса убрали, люди свертывали и закрепляли такелаж. Жены окликали мужей, дети – отцов. Зрелище было привлекательное и красочное. Тара и Бесс молчали, полные благоговения и трепета. Скай рассеянно размышляла о своем будущем. Отец будет здесь, и всем неудачам придет конец.

Она отправится домой, встретится с друзьями в Уильямсберге. Мэтти, должно быть, там, присматривает за домом. Скай займет место хозяйки в отцовском доме, будет вместе с Мэтти устраивать приемы, вечера, заниматься садом, будет ходить в губернаторскую резиденцию на чай. Все будет хорошо. Она с энергией и энтузиазмом окунется в новую жизнь и забудет пирата Серебряного Ястреба, так же как и его аристократического родственника.

Однако это может осуществиться не так уж быстро… На пристань перебросили сходни, и лорд Камерон направился к ней.

– Милая моя! – Он взял ее за локоть, привлекая к себе.

– Я не ваша милая!

– Пойдемте! – скомандовал он.

– Подождите, вот я увижусь с отцом! – шепотом пригрозила Скай.

– Буду ждать затаив дыхание, мадам.

Они ступили на сходни. Лорд Камерон приостановился, сияя своей обаятельной улыбкой. Раздались приветственные возгласы, пожелания здоровья. Он утихомирил толпу.

– Моя молодая супруга Скай, леди Камерон!

Поднялся веселый крик. Малыши выбрались из-за материнских юбок, чтобы поглядеть на жену хозяина. В воздухе замелькали платки. Он повел ее по пристани, и тут начались представления, следующие друг за другом так быстро, что у Скай в ушах зазвенело.

– Милая, это Мэри, дочь настоятеля, а это Джинни, его жена. Мистер Тибальд и мистер Оскин – наши арендаторы, дорогая, они ведут хозяйство на самых северных землях. Миссис Биллингсгейт… – Он остановился и коснулся щеки старой женщины быстрым поцелуем, от которого она вспыхнула как девушка. – Ее покойный муж плавал вместе со мной. Она держит лавочку на пристани для наших людей и их жен. У нее можно выпить чаю и пива, а печенье у нее просто замечательное!

Миссис Биллингсгейт сделала торопливый книксен Скай, не спуская с хозяина обожающих глаз. Скай вынуждена была признать, что здешний народ полностью подпал под обаяние Камерона.

– А вот и экипаж! – сказал он и потянул ее вперед. С каждым шагом число желающих познакомиться с женой лорда возрастало. Она едва успевала кивать людям, имена которых не в силах была запомнить. Все они тепло приветствовали ее, и ей никак не удавалось сказать, что она вовсе не жена и не будет ею.

Он подвел ее к красивой карете, которая подошла бы для богатой английской усадьбы. Герб Камеронов украшал ее дверцы. Лакей отворил дверцу с гербом Камеронов, кучер натянул вожжи четверки отличных, серых в яблоках рысаков. Скай села в карету, лорд Камерон последовал за ней. Кнут щелкнул в воздухе, и лошади сорвались с места. Ход у экипажа был плавный, бархатные сиденья – мягкие и удобные. Роскошная карета!

– В чем дело, мадам, что вас не устраивает?

Она отодвинулась к дверце, потому что Рок нагнулся слишком близко к ней, его глаза были темными и испытующими, и она внезапно испугалась. Он мог быть настойчивым, молчаливым или красноречивым, он мог вспылить и тут же взять себя в руки.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – пробормотала она, мечтая, чтобы поездка поскорее закончилась. Ведь они совсем близко от дома.

А порой он похож на Серебряного Ястреба: может заглянуть ей в душу, дразнить ее и вызывать лихорадочное волнение. С ним она забывала о прошлом, или, наоборот, вспоминала его слишком ярко.

– Что вам не нравится, мадам? Пожалуй, моя гордость своим домом чрезмерна, но ведь это одно из богатейших поместий на Полосе приливов, да и во всей колонии. Весьма престижно – жить здесь. Дом отделан со всей возможной роскошью, ведь нам, мореходам, доступны лучшие заморские товары. На столе у нас всегда изобилие. Так почему же вам так не нравится быть леди Камерон?

– Из-за лорда Камерона, – улыбнулась она и отвернулась к окну. Интересно, разожгла ли она в нем гнев? Впрочем, ей это совершенно не важно.

– Об этом мы еще поговорим, – усмехнулся он.

– Хорошо! – согласилась она.

Карета остановилась. Лакей распахнул дверцы, лорд Камерон протянул Скай руку и помог ей выйти из экипажа.

– Непременно поговорим! – повторил он.

Скай с неудовольствием обнаружила, что ее сердце неистово заколотилось. Она потупилась и хотела отстраниться, но он опять взял ее под локоть и повел по ступеням к порталу с массивными греческими колоннами. Двери в просторный холл с полированным паркетным полом открылись, и солидный дворецкий в нарядной ливрее встретил их.

– Питер, ну как тут дела, дружище?

– Все в порядке, сэр. Подагра моя малость разыгралась, вот и все. – Он поклонился Скай. – Добро пожаловать, миледи, позвольте от всей души приветствовать вас и пожелать всего наилучшего!

Петрок Камерон отступил назад, и когда Скай оглядела просторный холл, освещенный солнцем, она увидела, что вся домашняя прислуга выстроилась в ряд, чтобы поздороваться с ней. Она познакомилась с камердинером и поваром, с горничными верхних комнат и с горничной нижнего этажа, со старшим лакеем и его помощниками. Она мило улыбалась, хотя в душе так и кипела. Она здесь не останется! Но с каждым уходящим мгновением она чувствовала, что запутывается все сильнее и сильнее.

Когда она добралась до конца ряда, то обнаружила, что ее муж исчез. Дворецкий Питер ждал ее. Он снова поклонился, приветливо улыбнулся. Слуги здесь выглядели и одеты были в точном соответствии с предписаниями света, однако их отношения с хозяевами очень отличались от тех, которые существовали в знатных домах Англии. Лорд Камерон являлся также и колонистом, янки, как и сама она. Слуги, арендаторы, хозяева – все зависели друг от друга, и, таким образом, социальные барьеры становились не такими строгими. Питер, подумала Скай, был скорее друг Камерона, а не просто дворецкий. Он старался угодить ей ради своего хозяина.

– Миледи, если вам будет угодно пройти сюда, я покажу вашу комнату.

– Отлично. Благодарю вас. Питер, где мой отец? Лорд Камерон сказал, что он будет здесь.

– Лорд Кинсдейл еще не прибыл, миледи.

– О-о, – разочарованно протянула Скай.

– Сюда, пожалуйста… – Питер указал на элегантную широкую лестницу. Она последовала за ним, оглядываясь по сторонам. Особняк и правда был великолепным и благоустроенным. Скай вышла на площадку лестницы и оказалась в другом холле, открывавшем путь в главный зал и в оба крыла дома – восточное и западное.

Она задержалась в холле, служащем портретной галереей: стройной вереницей тянулись портреты Камеронов: красивые женщины, отважные и привлекательные мужчины.

Слишком у многих из них эти пронзительные серебряные глаза! Как они все похожи! Портрет Ястреба мог бы так же спокойно висеть тут, как портрет законного наследника Камеронов. Стоило только побрить его, заплести в косу волосы, соответственно одеть и…

– Миледи, пожалуйста, сюда.

Питер провел ее через холл в коридор поуже в западном крыле и распахнул двойную дверь в большую спальню.

Скай шагнула внутрь.

Комната оказалась просторной и красивой. Высокие окна на противоположной от двери стене выходили на реку Джеймс и чудесный зеленый склон. Скай прежде всего прошла к ним, невольно пробормотав слова восхищения. Но ее восхищение пропало и голос стих, когда она повернулась и окинула взглядом все помещение.

Главное место в ней занимала огромная кровать на ножках под бархатным балдахином. Направо от нее стоял книжный шкаф, налево располагался камин, к которому были придвинуты несколько кресел с высокими спинками и подголовниками. Напротив камина, перед окнами, возвышалось солидное дубовое бюро, а ближе к свету – небольшой круглый стол, застланный простой белой скатертью. Открытая дверь вела в гардеробную. Скай устремилась прямо туда. В комнатке размещались умывальник с тазом и кувшином, за ним – большая медная сидячая ванна и стульчак. В дальнем углу виднелась вешалка с камзолами и прочей мужской одеждой.

Скай вышла из гардеробной. Ее сундуки уже вносили в спальню. Вне всякого сомнения, это была комната хозяина дома, отличная комната с изысканными удобствами для мужчины.

– Эта… эта комната не может быть моей! – запротестовала Скай, обращаясь к Питеру.

Дворецкий с изумлением посмотрел на нее:

– Миледи, конечно, это комната лорда Камерона. Он распорядился, чтобы я проводил вас сюда, леди Камерон.

– Но я…

Она осеклась, не желая вступать в споры со слугами, понимая, что это ни к чему. Лакеи уже втащили ее сундуки, сопровождая свои действия новыми поклонами и застенчивыми улыбками. Если сейчас начать возражать, они подумают, что она сошла с ума.

Спорить надо с лордом Камероном. Она должна отвратить его от этого безумия.

Скай сжала кулаки и обратилась к Питеру:

– Где ваш хозяин?

– Он занят, леди Камерон.

, – Я вас не об этом спрашиваю. Где он?

– У себя в кабинете, миледи. Но я не должен…

– Вы и не будете. Но я побеспокою его, – сказала она мягко, оставила Питера и слуг, проскочила через портретную галерею и сбежала вниз по лестнице.

У себя в кабинете…

Она толкнула дверь налево – за ней открылась парадная столовая. Скрещенные мечи над камином, стол, за который можно усадить не меньше двадцати человек, на полу – персидский ковер, на дальней стене – герб Камеронов. Окна выходили на лужайку.

Скай захлопнула дверь и двинулась дальше. Следующей оказалась музыкальная комната с удобными креслами, прекрасным ковром и лепниной под потолком. Миновав эту комнату, она обнаружила небольшой салон, отделанный в стиле Людовика XIV, и поспешила на другую сторону холла. Открыв первую же дверь, она увидела Рока Камерона, сидящего за массивным полированным письменным столом. Возле него на полу стоял большой глобус, все шкафы были уставлены книгами. Еще одна чисто мужская комната.

Он сбросил камзол, и на нем были лишь панталоны и нарядная рубашка с кружевами. Он разбирал свою корреспонденцию, напряженно хмуря лоб, но морщины слегка разгладились, когда он увидел перед собой Скай. Он отложил письмо, которое читал, и выжидающе посмотрел на нее. Он не предложил ей войти, даже слова не сказал.

На какое-то мгновение девушку охватила паника. Она пронеслась через весь дом, ворвалась сюда, а сама толком не знает зачем.

Нужно бежать, озарило ее. Она будет соглашаться со всем, а когда слуги уйдут, проберется на конюшню и выкрадет лошадь. Правда, местность на полуострове ей совсем незнакома, но ведь лорд говорил, что отсюда три часа пути до Уильямсберга. Разумеется, она найдет дорогу!

– Вам угодно войти? Хотите что-нибудь сказать? Или просто пришли полюбоваться на меня?

– Нет, конечно.

Скай вошла, закрыла дверь за собой, шагнула к столу и вдруг почувствовала, что язык у нее отнялся. Она бессильно опустилась в кожаное кресло.

– Вы поместили меня в вашу комнату, – посетовала она.

Камерон пожал плечами.

– Вы моя жена, – усмехнулся он.

– Я не согласна.

– Вы можете не соглашаться с солнцем, но оно все равно восходит.

Она стукнула кулаком по столу.

– Вы говорили, что мой отец будет здесь.

– Да, я ждал его.

Он говорит правду, подумала она. Он, кажется, не меньше ее поражен тем, что Тео не появился. Скай откинулась на спинку кресла.

– Если бы мой отец был здесь, вы не запихнули бы меня в свою комнату!

– Мадам, если бы ваш отец был тут, и его отец, и отец его отца тоже, я в любом случае поместил бы вас в своих покоях. Вы моя жена.

Она выпрямилась. Нет, она не может быть его женой! Значит, ее единственной надеждой остается немедленный побег отсюда. Сердце у нее оборвалось. Он обнаружит, что она лгала ему. Как он с ней поступит тогда? Освободит ли?

Она не смеет рисковать, чтобы он не догадался о ее замысле, однако не может и выносить его прикосновения. Они ей отвратительны. Она слишком остро воспринимает его пыл, не понимая, ненавидит ли она этого человека или бесконечно околдована им. Сил нет скрывать в душе эту бурю чувств…

– Я не могу! – вырвалось у нее.

– Не можете?

Она вскочила с кресла, взволнованно прошлась по комнате. Сказать ему о Серебряном Ястребе? Да какая разница! Если пирата когда-нибудь схватят, его все равно повесят без долгих раздумий, и ее слова никак не отразятся на его печальной судьбе. И все же на какой-то миг сердце заныло – ведь она совершает предательство. Пират своей нежностью и заботой подчинил себе ее чувства: она полюбила его, полюбила нежно и страстно, несмотря на обиду, которая пришла потом. А теперь она предает эту любовь… Впрочем, у нее нет иного выхода.

– Я не могу быть вашей женой, потому что…

Он подался вперед.

– Почему же?

Скай повернулась к нему спиной, глядя в окно. Если ей суждено умереть, пусть это произойдет красиво. Уронила голову на грудь, выражая самоуничижение и стыд.

– Я никогда не смогу стать вашей женой. Я не та, за кого вы меня принимаете. Я… – Она запнулась. – Он… он изнасиловал меня!

Лорд Камерон в негодовании вскочил на ноги, уронив стул. Шагнул к ней, обхватил за плечи, поворачивая лицом к себе.

– Что он сделал?!

Не поднимая головы, она старалась выжать из глаз слезы.

– Он пират, вы же знаете! Ужасный, страшный негодяй.

– И он вас… изнасиловал? – повторил лорд Камерон.

– Да! – крикнула Скай, вырываясь из его рук.

– Боже мой, – потрясенно прошептал Рок. – Он запугал вас, заставил, вас – мою жену! Овладел вами жестоко и грубо, против вашей воли?

– Ну конечно!

– О Господи!

Она по-прежнему не поднимала головы. Провела рукой по щекам, будто вытирая слезы.

– Вы мне ничего не сказали!

– Я не могла… не могла сначала говорить об этом. Но теперь вы должны узнать, что вам нет необходимости брать на себя ответственность за меня или за этот фарс со свадьбой. Лорд Камерон! Я освобождаю вас. Найдите себе достойную и невинную жену.

– Какой удар!

– Да!

– Какая прискорбная история!

– Да!

Она наконец осмелилась посмотреть на него. В комнате уже начинали сгущаться сумерки, и серебряное острие его взгляда словно вонзилось в нее.

– Я прослежу, чтобы мои вещи убрали. Подпишу все необходимые бумаги, чтобы освободить вас…

– Нет, любовь моя, – сказал он очень тихо.

– Что? – выдохнула она.

Он подошел к ней, обнял за плечи.

– Ваша… честность… достойна одобрения, любовь моя. Неужели вы действительно так плохо обо мне думаете? Вы – моя жена, я поклялся в этом перед Богом. При всем вашем великодушии я никогда не откажусь от вас. Поэтому, любимая, возвращайтесь в нашу комнату. Как только закончу дела, я присоединюсь к вам – с превеликой радостью!

Она смотрела на него не веря своим ушам. Он наклонился к ней, а она была так поражена, что не могла пошевелиться. Его губы коснулись ее рта. Ее обдало жаром, таким же пугающим, как этот внезапный поцелуй. Уже не кровь, а расплавленная лава потекла по ее жилам. Она ощущала напряжение в каждой клеточке тела.

Скай вырвалась из объятий Рока, задыхаясь от отчаяния, презирая саму себя, ненавидя страсть, которую ему удалось в ней пробудить. Он наблюдал за ней, в глазах его светилось понимание.

Он улыбнулся, и ей почудилось, будто она увидела лицо дьявола.

– Ступайте в нашу комнату, любимая. На нашу постель. Я скоро приду к вам, клянусь.

Она хотела отвергнуть его, хотела выплеснуть на него гнев, сказать, что она всей душой ненавидит его…

Но это была неправда, поэтому она ничего не сказала.

Она больше не хотела бороться – только бежать. И спастись.

Глава 12

Скай поспешно повернулась и бросилась прочь.

Захлопнула за собой дверь кабинета лорда Камерона. Она уже знала, что у нее нет другого выхода, кроме бегства. Во имя Господа, куда подевался отец?

Она взлетела вверх по лестнице к его спальне. Принялась судорожно рыться в сундуках в поисках юбки и жакета. Не сводя глаз с двери – не дай Бог, он сейчас появится! – переоделась. Он не появился. Бросив вещи, выскочила из комнаты, пронеслась по лестнице и прижалась к стене. Ей показалось, что она слышит голос Рока Камерона, разговаривающего с Питером. Она юркнула в пустую столовую, сердце ее учащенно забилось. Гулко простучали по деревянному полу шаги, отзвук их замер. Скай выглянула в холл и, оглядевшись, побежала к выходу на заднее крыльцо.

Взору ее предстали надворные постройки и службы.

Скай сразу определила, где конюшня – довольно большое здание с распахнутыми настежь крашеными дверями, – и поспешила туда. Молодой конюх, ворошивший граблями сено, почтительно поклонился ей.

– Мне нужна верховая лошадь. Вы Реджи, не так ли?

Он расплылся в улыбке, живо кивнул:

– У нас есть кобыла Леди Лав, она смирная и ласковая…

– О нет! – Глаза Скай лукаво блеснули. – Я хорошая наездница, Реджи, и мне нужен быстрый скакун. Хочу осмотреть имение, пока еще светло.

– Тогда, миледи, возьмите Шторма. Но это конь лорда Камерона, и очень норовистый.

Он явно колебался. Скай стало жаль парня. Тот привык повиноваться одному хозяину, а теперь появилась еще и хозяйка, и он не мог решить, кому следует угождать прежде всего.

– Шторм! – радостно воскликнула Скай. – Это чудесно, Реджи. Пожалуйста, оседлайте его для меня.

Ее улыбка убедила паренька. Вскоре Реджи вернулся с серым рослым жеребцом. Он смотрел на Скай большими темными, широко поставленными глазами. Это была одна из самых красивых лошадей, которых ей доводилось видеть. Она вспомнила огромного белого коня с острова Бон-Кей. Коня Ястреба.

Скай прикусила губу, не желая больше думать об этом. Тревожно покосилась на дом, надеясь, что лорд Камерон все еще погружен в свою корреспонденцию. Потом одарила юного Реджи ослепительной улыбкой:

– Спасибо, Реджи, вы такой ловкий и милый, обещаю, что расскажу мужу, как вы мне услужили.

Густо покраснев, Реджи подвел лошадь к посадочной колоде, и Скай быстро села в седло. Огляделась по сторонам, стараясь сориентироваться. На северо-восток по берегу реки – и она будет в Уильямсберге. Через три часа, он сказал.

Скай с надеждой посмотрела на бледно-голубое небо, подобрала поводья и кивнула Реджи:

– Спасибо!

Она развернула лошадь и пустила ее в галоп. Дальше было нетрудно – широкая дубовая аллея выходила на проезжую дорогу. Скай пригнулась к шее жеребца, нашептывая:

– Вперед, Шторм! Скачи в свое удовольствие. Чем быстрее, тем лучше!

Скоро выяснилось, что скакать это животное умеет. Земля грохотала и разлеталась из-под копыт, деревья так и мелькали мимо. На проезжей дороге Скай отпустила поводья и дала коню волю, низко склонившись к гриве, словно желая слиться с ним воедино. Ветер хлестал ей в лицо, и она радовалась ему как дитя. Казалось, он кричал ей о свободе. Она была почти дома. У себя дома. Вдали от пирата, вдали от лорда.

Так они мчались минут двадцать, затем Скай стала сдерживать жеребца, боясь причинить ему вред. Мимо проносились деревянные, крытые соломой хижины, тянулись зеленые поля, на которых паслись коровы и лошади. По другую сторону дороги стоял лес – густой и темный. Когда-то это были земли поухатанов, союза индейских племен. Теперь индейцев почти не осталось. Война и эпидемии уничтожали их, а белый человек вытеснял далеко на запад.

Скай вздрогнула. Как и темнота, мысли об индейцах неизменно нагоняли на нее страх. Она всегда мечтала об отваге, но ей это было не дано.

Она посмотрела вокруг. Спускались сумерки. Она на секунду закрыла глаза, почувствовав подступающую дурноту. Дневной свет быстро слабел. Скоро она окажется в кромешной темноте здесь, в лесу…

Зато она не заперта, твердила она себе. Не замкнута в темном тесном пространстве. Взойдет луна, на небе появятся звезды – совсем не страшно.

– И у меня есть ты! – сказала она Шторму. Конь запрядал ушами. – Ты – мой красавец, с тобой мне не так одиноко. Я на свободе, все прекрасно…

Голос ее замер, невдалеке послышался какой-то шорох. Она посмотрела на реку, убеждая себя, что вокруг жилье, что Полоса приливов становится все более населенной. В самом деле, ведь приятель ее отца, лорд Ламли, жил где-то поблизости. Она не одна.

Тени сгущались. Скай осадила коня, наблюдая, как солнце быстро опускается к горизонту. У вечера не было сияющих знамен. Наступали серые сумерки, предвестники тьмы.

Что-то хрустнуло в зарослях. Скай охватила паника, и она вонзила каблуки в конские бока. Жеребец сорвался с места.

Волосы хлестали ее по лицу, развевалась лошадиная грива. Внезапно Скай больно ударилась о ветку и поняла, что они уже не на дороге – лошадь увлекала ее в лесную чащу.

– Нет! – воскликнула она, резко откинувшись назад. Только теперь ей стали понятны опасения Реджи – она не могла справиться с лошадью. Она была хорошей наездницей, опытной – ездила верхом всю жизнь. Просто жеребец, как и она, впал в панику.

– Шторм! – закричала она в испуге.

Ветки цеплялись за одежду, царапали лицо и руки. Она пригнулась пониже в страхе, как бы лошадь не налетела на дуб. – Тпру, мальчик, тпру…

Опять раздался шорох. Лошадь встала на дыбы. Скай отчаянно пыталась удержаться в седле, но тщетно. Испустив вопль, она выпустила поводья, опасаясь, что жеребец свалится на нее. Ударившись о землю, она, превозмогая боль, перекатилась в кусты, чтобы не угодить под копыта.

Конь рванулся вперед и исчез, а Скай осталась в темном лесу – задыхающаяся, беззащитная, одинокая.

Несколько долгих мгновений она лежала неподвижно, парализованная страхом. Она слышала, как жеребец, круша подлесок, ломился через чащу; затем все стихло. Она начала различать слабые шорохи вокруг.

– Черт тебя побери, проклятая скотина, – выругалась Скай. Прижав руки к сердцу, она воззрилась в небо, словно желая силой взгляда ускорить появление луны.

Вокруг кишат насекомые, говорила она себе, а возможно, и змеи. Ведь она лежит в зарослях кустарника. Ей нужно выбраться отсюда.

Скай осторожно пошевелилась. Руки-ноги целы, ничего не сломано. Она закрыла глаза, вздохнула, потом снова открыла, вперив взор в ночь. Она не должна поддаваться страху. Не должна!

Поднявшись, стряхнула сухие листья и ветки, оправила юбку и корсаж.

Дорога! Она должна вернуться на проезжую дорогу, не думая ни о тьме, ни о лесной чаще. Скай осмотрелась. Появилась луна, разлив вокруг мягкое сияние. Стало не так темно. А в небе высыпали звезды. С ней все будет хорошо.

Скай потеряла направление, металась по кругу. Снова кинулась бежать, но звуки стали еще отчетливее: она мчалась прямо на зверя, который преследовал ее в ночи.

Вдруг она вскрикнула, выбросив вперед руки, чтобы прикрыть лицо, так как выскочила из-за деревьев прямо под ноги скачущей лошади.

Седок натянул поводья, лошадь поднялась на дыбы, и, оседая, завалилась в кусты. Кто-то свирепо выругался, животное тяжело встало на ноги. Скай снова заголосила – лошадь прошла совсем рядом. Скай бросилась бежать.

Она бежала, повинуясь инстинкту, чувствуя, что лес полон жизни, что за спиной погоня. Безрассудно, отчаянно она бежала и бежала. Ветки тянули к ее волосам свои паучьи лапы, рвали их. Корни деревьев у нее под ногами оживали, расставляя ей ловушки. Она уже не видела луны. Небеса словно насмехались над ней, скрыв за тучами луну, а ее окутав глубоким мраком.

Потом чьи-то руки подхватили ее, и из груди у нее вырвался пронзительный, душераздирающий вопль. Она падала, падала во тьме на жесткую землю, отбиваясь неистово и отчаянно от неведомой силы, преследовавшей ее в ночи.

– Скай!

Она не отзывалась на собственное имя, не могла понять, кто навалился на нее. Лишь свирепо колотила и пинала незнакомца, не обращая внимания на его раздраженную брань. Наконец она увидела его берет. Он сел на нее верхом, припечатав к земле, поймал мелькавшие в воздухе руки и прижал их к измятой траве. Она взвыла от ужаса и безысходности, продолжая биться в его руках.

– Сюда. Дорога на Уильямсберг здесь.

Скай пустилась в путь, перелезая через поваленные деревья, тяжело дыша и то и дело всхлипывая. Дорога была вовсе не там. Она все глубже и глубже забиралась в лес. Вдруг у нее за спиной зловеще заухала сова. Скай испуганно закричала, рухнула на колени и разразилась рыданиями. Она просто не в силах была выносить эту жуткую тьму, это одиночество.

Стараясь вернуть себе самообладание, она вслушивалась в ночь. Кто там скрывается в лесу, кроме этой ужасной совы? Индейцы давно ушли – о Господи, ведь это правда, они ушли? – но, возможно, там прячутся медведи. Бурые медведи с длинными когтями, смертельные враги людей…

И зачем только Камероны выбрали это забытое Богом место! Она его ненавидела. Когда она отыщет Уильямсберг, то больше уж не покинет город ни за что на свете. Но сначала нужно найти его, нужно его найти.

Она опять поднялась на ноги. В кустах послышался шорох, и Скай судорожно прижала ладони к груди. Она замерла, кровь отхлынула от ее лица, и она прислушалась. Медведь! Наверняка медведь – он подбирается медленно, осторожно, но уверенно. Она открыла рот, чтобы закричать, но крик застрял в горле. Озираясь, она бросилась бежать.

Скай затылком чувствовала чье-то присутствие. Он подкрадывался к ней тихо, неспешно, неотступно…

Потом ничего не стало. Тишина…

Все смолкло. Нет, лес жил своей жизнью, просто шум в ушах и гулкое биение сердца перекрывали лесные шорохи и шелесты. Ее кто-то преследовал. Не крался, а настойчиво шел за ней по пятам.

– Скай!

Из-за облаков показалась луна, и тут он вновь произнес ее имя. С ее глаз словно спала пелена, сознание медленно возвращалось к ней.

Это был Рок Камерон собственной персоной, сильный и великодушный. Она не сводила с него глаз. Это был не зверь, а тот, кто называл себя ее мужем. Проще было бы бежать от дикого вепря, мелькнула у нее мысль, но тут же пропала. Возможно, она порой боялась его гнева, но эта боязнь не шла ни в какое сравнение с тем всепоглощающим ужасом, который вызывала в ней темнота.

– Скай! – повторил он. Скай притихла. – Во имя Господа, что вы тут делаете?

– Что я тут делаю?! – закричала она. – Вы преследовали меня, вы напугали меня до смерти, вы…

– Вы, мадам, чуть не убили себя, налетев на мою кобылу. Сначала сбежали, украв при этом мою лучшую лошадь, теперь…

– Я не собиралась красть. Я хотела его вернуть…

– А как насчет вас?

– Я вам не принадлежу.

– Принадлежите.

– Это спорно.

– А я говорю, что нет, – мягко сказал он.

Скай открыла было рот, чтобы возразить, но в этот самый миг очередное вероломное облако закрыло луну. Мрак поглотил их, и единственное, что Скай могла разглядеть, было зловещее серебристое пламя в его глазах. Ее пробрала дрожь.

Только когда он встал, она с удивлением обнаружила, что сама цеплялась за него.

– Успокойтесь, любовь моя. Я сейчас разведу огонь.

В подтверждение своих слов он достал кремень и огниво. Скай сидела под деревом, наблюдая, как он собирал сушняк и валежник. Потом с силой ударив огнивом о кремень, высек искры, и через мгновение сухой хворост занялся, язычки пламени пустились в пляс, поднимаясь выше и выше. Пламя осветило его лицо, затем свет упал на них обоих, и тьма отступила.

Он переоделся, отправляясь за ней, отметила она. Рок выглядел как лесной житель. Куда исчезли привычный светский наряд или изысканно-небрежный костюм, который он иногда надевал на корабле? Этой ночью на нем была простая куртка из оленьей кожи, из-под которой выглядывала домотканая рубаха. Волосы были заплетены в косу, но парик отсутствовал. Только чисто выбритые щеки отличали его теперь от Серебряного Ястреба.

Ее опять охватила дрожь, только теперь она была вызвана вовсе не страхом. Она уткнулась подбородком в колени и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Зачем вы отправились за мной? – спросила она. – У меня все в порядке.

– В порядке? Черта с два, мадам! Я отыскал вас, потому что Шторм выбежал из леса. Вы даже направления верного взять не сумели!

– Я потеряла дорогу. Но я бы нашла ее…

– Вы были в ужасе, когда налетели на мою лошадь. А теперь мы оба застряли тут, так как эта дурацкая кобыла помчится что есть духу домой, а Шторм сорвется с привязи и последует за ней. Пусть глупый жеребец гоняется за своей дамой.

– В точности как вы за мной?

Глаза его свирепо сверкнули, но он промолчал. Она была слишком измучена и напугана, чтобы затевать ссору. Он снисходительно улыбнулся.

– Именно так, миледи. Почему вы сбежали?

– Я должна была, – пробормотала Скай.

Рок оставил ее ненадолго, чтобы собрать хвороста для костра. Потом они долго молчали. Еще недавно она хотела убежать от него, но теперь он был ее защитой, и она была рада ему.

– Я… мне надо было найти отца, – вполголоса проронила она.

Рок поднял голову, прислушиваясь к ночным звукам. Потом повернулся к ней:

– Я сам беспокоюсь о вашем отце. Я собирался завтра с утра отвезти вас в Уильямсберг.

– Завтра утром… – растерянно пробормотала она.

Он протянул руку и коснулся ее щеки.

– Я вызываю у вас такой ужас, что вы скорее останетесь одна в кромешной тьме, чем будете терпеть мои невинные прикосновения?

Скай вспыхнула. Отпрянув от него, она опустила глаза.

– Нет… я… нет.

– Тогда в чем же дело?

– Я… мне…

– Вы лжете.

– Нет. Я не знаю, как сказать, чтобы вы поняли. Я… не питаю к вам ненависти.

– Ну ладно, – пробормотал он. – У нас ведь ничего нет. У меня с собой была кое-какая еда, но она осталась в седельных сумках. Можно поставить силки, поймать какую-нибудь дичь, если хотите. Где-то поблизости есть вода: я слышу ручей.

– Ручей? – Она прислушалась: ни звука.

– Поверьте мне, мадам, – усмехнулся он. – Ведь я не в городе вырос. Я ясно слышу журчание.

– Близко?

– Совсем близко. Пойдемте, я покажу.

Он протянул руку, чтобы помочь ей встать. Скай нехотя поднялась на ноги.

– Не беспокойтесь, – сказал Рок. – Это недалеко. Мы будем видеть костер.

Она недоверчиво склонила голову набок, с трудом выдавив подобие улыбки.

– А мы не можем… дойти до Уильямсберга? – жалобно спросила она.

Он покачал головой:

– Пешком не скоро доберемся, да и ночь слишком темная.

– Вы хотите сказать, что нам придется остаться здесь – в лесу?

– Мы здесь в безопасности. Костер будет гореть всю ночь.

Огонь остался позади, но он был прав: свет от костра был виден. Это недалеко, уговаривала себя она, он не станет подвергать лес опасности пожара. В лесу он ориентируется так же хорошо, как и на море.

– Осторожнее, – тихо предупредил он, останавливаясь и подавая ей руку.

Скай увидела отражавшиеся в воде огонь и лунный свет. С тихим журчанием ручеек бежал к реке.

– Ах! – промолвила Скай, зачарованная. Она опустилась на колени у края воды и зачерпнула в ладони горсть чистой прозрачной влаги, чтобы напиться. Рок присел рядом, плеснул водой в лицо и тоже стал пить. Напившись, Скай легла на покрытый мхом берег. Блаженная истома охватила ее. Небо прояснилось, светила луна, сияли звезды.

И Рок был с ней. Она была не одна.

Рок лежал рядом, опершись на локоть и лениво жевал травинку. Она знала, что он пристально наблюдает за ней. Вот он отбросил стебелек и прикоснулся к ее щеке. Она не отстранилась.

– Откуда эта боязнь темноты? – мягко спросил он.

Скай вспыхнула.

– Никто об этом не знает, – пробормотала она. – Только отец и Мэтти, да еще Гретель, моя горничная в пансионе.

– Но почему? – настаивал он.

Она покачала головой, опустив ресницы и покраснев.

– В сущности, это так глупо. Ну, не глупо, а унизительно, что я не могу с этим справиться. Безотчетный страх, он накатывает на меня, и я впадаю в панику, а потом теряю всякую власть над собой.

– Но чего вы так боитесь?

Скай колебалась. Наконец вздохнула. После всего, что она ему причинила, она, вероятно, должна хотя бы объяснить…

– У моего отца много земли, – начала она, – у него были владения на севере.

– В землях ирокезов? – спросил Рок. Она кивнула.

– Я тогда была совсем маленькой. Лет пять, не больше. Моя мать считалась очень красивой. Она не была знатной дамой – всего лишь судомойкой в колониальной таверне, – и мой отец, бросив вызов собственным родителям и традициям, женился на ней. Она поклялась, что будет любить его всю жизнь и последует за ним на край света. – Скай помолчала. – В ней были теплота и красота, жизненная энергия. Я никогда ее не забуду.

– Вы очень любили ее?

– Да. Очень… И вот когда отец отправился осмотреть земли на севере, в стране ирокезов, она последовала за ним. Отец выехал из дома с землемером, а мать и я остались одни в маленькой хижине. С нами был лишь слуга, и матушка что-то напевала, веселая, как воробышек, потому что ей не нужно было помнить о своих манерах и о том, что она леди. Потом она вдруг смолкла и затолкала меня в маленький погреб, куда они летом ставили вино и пиво, чтобы охладить, и захлопнула крышку. В погребе было темно и тесно и пахло плесенью.

Скай замолчала, чтобы перевести дух, и обнаружила, что ей трудно дышать. Как она ненавидела в себе эту слабость, не хотела открывать ее никому! Но ведь он уже знал. Отец отдал ее замуж, не спросив согласия. Конечно, он предупредил Рока насчет ее боязни темноты, а если и не предупредил, тот мог и сам догадаться.

– И что было дальше? – спросил Рок.

– Она велела мне сидеть тихо. Потом я услышала шум, словно рухнул дом, а потом она закричала. Я выглянула. Индейцы надвигались на нее. Может быть, они бы не тронули ее, может быть, она слишком отчаянно сопротивлялась. Я отпрянула назад, в ужасе. Они были все размалеваны. Больше я ничего не видела, только слышала крики. Они обнаружили дверцу в погреб. Один увидел меня и рассмеялся. Он был обнажен, весь раскрашен, с копной волос, руки у него были в крови. Он потянулся ко мне. Отец подошел сзади и застрелил его. Индеец свалился на меня сверху, а дверца захлопнулась, и мы с ним оказались заперты в темном погребе, и его кровь хлынула на меня. Наверное, прошло не так уж много времени, пока отец вызволил меня, но оно показалось мне вечностью.

– И они убили вашу матушку?

Скай покачала головой.

– Она решила покончить с собой, лишь бы не попасть к ним в руки, – прошептала она. – Она… она любила отца. Потому-то я и не могу понять, зачем… – Она осеклась, не желая произносить злые слова – ведь он был так добр к ней, и она излила пред ним душу.

– Вы не понимаете, почему он заставил вас выйти за меня замуж?

– Я не понимаю, зачем ему вообще надо было заставлять меня выходить замуж. – Скай заглянула ему в глаза, точно надеясь найти там ответ. Она никогда еще не говорила с ним так искренне, как с другом. – Рок, пожалуйста, скажите – ведь этот брак не может быть законным!

Рок покачал головой. На его челе лежала печать печали, словно она вызвала у него глубокое сочувствие.

– Все законно, – сказал он. При этих его словах Скай упала на землю. – Почему это вас так ужасает? Я же не монстр какой-нибудь.

– Я и не говорю, что вы монстр. Я только… – Она не могла подобрать слов. – Вы никак не хотите понять!

Он долго молчал. Было слышно, как журчит ручей. Скай чувствовала, что погружается в странное оцепенение, ночь больше не пугала ее. Он был здесь, рядом.

– Скажите мне, вы влюблены в моего подлого кузена?

– Ничего подобного! – горячо возразила она. – Он… он ведь пират. Я же говорила вам…

– О да. Настоящее чудовище. Он должен внушать вам отвращение.

Облако, норовившее заслонить луну, отбросило таинственную тень на его лицо. Он с любопытством смотрел на Скай. В горле у нее застрял комок.

– Ну… конечно, – пролепетала она.

Рок вдруг улыбнулся:

– Идите сюда, укладывайтесь. Здесь вам будет удобно, а я постерегу вас до утра.

– Я… мне… – замялась она, но выбора не было, так как он зацепил ногой ее лодыжку, дернул, и она упала навзничь. Она что-то лепетала, пытаясь протестовать, но он, смеясь, перекатился к ней и привлек к себе.

– Все в порядке, – сказал он тихо. Ее голова легла к нему на плечо. Руки его обвились вокруг нее, большое, сильное тело загородило ее, словно живая стена.

Скай улыбнулась, тронутая его словами, и закрыла глаза.

– У-у, – протянула она, – вы готовы были отдать меня какому-то пирату, как будто я доставляю вам беспокойство.

– Доставляете, – подтвердил он.

Она не стала спорить, а только крепче закрыла глаза и погрузилась в сон на лоне природы, довольная, что он здесь, рядом.

Когда наступил день, она еще пребывала во власти грез, но они были такими реальными… Лучи солнца пронизывали листву деревьев, она слышала звонкую мелодию воды.

Это была лагуна…

Она лежала с Серебряным Ястребом у самой воды, чувствуя солнечное тепло и исходящее от земли благоухание. Чувствуя прикосновение рук возлюбленного, волнующее и полное соблазна. Она чувствовала затылком жар его дыхания, а грудью – нежные касания его пальцев. Она чувствовала все его тело, сильное и обжигающее.

Она лежала, опутанная паутиной мелодий, звуков, ощущений, – мечтательница в своем далеком раю. Его рука переместилась, скользнув ей под юбку. Пальцы плясали в затейливом танце на обнаженных бедрах, исследовали мягкие, нежные округлости ягодиц. Она что-то пролепетала и попробовала повернуться к нему, чтобы обвить его руками, но он удержал ее. Его ладони властно легли ей на бедра, и это прикосновение было уже не нежным, а требовательным. Потрясенная, она едва не задохнулась, ощутив в себе твердую, как стальной жезл, мужскую плоть. «Ш-ш!» – донесся до нее шепот, и он обнял ее крепче. Мир преисполнился жизни, кипучей энергии, сладостной муки. Он двигался непрестанно, неутомимый, как ветер и волны, как могучий шторм в океане. Он захватил ее врасплох, точно шквал, увлек, покорил своим великолепием. Она тихо стонала, устремляясь все выше к вершинам экстаза. Взрыв – и сладостная, как сок сахарного тростника, влага наполнила все ее тело. Она трепетала, растворяясь в его жарких объятиях.

Наконец он застыл, недвижим. Его руки покоились на ее оголившихся бедрах.

Скай открыла глаза и услышала тонкое журчание ручья. Посмотрела вверх и увидела деревья, ощутила, что их тела все еще тесно сплетены, что в ней все еще отзывается биение его сердца…

Рок привстал, приводя в порядок свои панталоны, она почувствовала, как ее голых ягодиц коснулась оленья кожа.

Это был не сон.

Она в ярости повернулась и оказалась лицом к лицу со своим мужем. Глаза его были открыты – словно серебряные кинжалы, они щекотали ее с удовлетворением, с наслаждением и мужским торжеством.

– О-о! – завопила она, силясь выдернуть из-под него юбку, пытаясь вскочить на ноги, чтобы поправить одежду. Он лежал, лениво опершись на локоть.

– Как вы могли! – вскричала она, негодуя. На его глаза как будто набежала тень.

– Как я мог, мадам? Действительно, как мог я ждать так долго?

– Но вы же знали…

– Что я знал?

– Что я совершенно не желаю иметь с вами дела!

– Да ну? – Рок вскочил на ноги, гибкий и проворный, как кот. Он стоял перед ней, подбоченившись.

– Прошу прощения, жена. Я не слышал криков протеста, вы даже не пытались сопротивляться мне. Хотите знать, что я слышал? Что чувствовал? Только тихие нежные стоны, срывавшиеся с ваших уст, миледи. Мерное покачивание ваших бедер. И в конце – хмельной, сладкий крик восторга.

Она вырвалась из его рук, отвернулась и промолвила, подавленно и глухо:

– Это будет невыносимо для меня, да и для вас тоже, если… если я вдруг забеременею. Ведь я не буду знать, чей это ребенок – пирата или лорда, и все равно, сэр, я буду его любить! А вы будете меня ненавидеть и презирать… Понимаете?

Рок долго молчал. Когда Скай наконец обернулась, то была поражена, увидев печать страдания на его лице. Но это выражение быстро исчезло. Он протянул к ней руку, однако тотчас отдернул. Вздохнул и церемонно поклонился:

– Миледи, больше я вас не побеспокою. – Он отвернулся. – Пойдемте. Днем до Уильямсберга часа два пути.

– Вы не… Этого не было! – закричала она.

Рок вопросительно вскинул брови:

– Выходит, это было грубое насилие?

– Вот именно! – поспешно крикнула Скай.

Рок прищурился, в голосе его зазвенел металл:

– То есть я в ваших глазах ничуть не лучше того презренного пирата?

Скай шумно вздохнула, шагнула вперед и отвесила ему звонкую пощечину. Рок позволил ее руке опуститься, но затем резко привлек ее к себе, схватил за волосы и впился в ее губы властным поцелуем. Она сопротивлялась, вырывалась, царапалась, но он только крепче сжимал ее в объятиях, пока она не обмякла, утратив силу и волю бороться с ним.

Он отстранился. Затем нежно прижался губами к ее векам. Приподняв ее подбородок, он прошептал:

– В следующий раз, миледи, я постараюсь заранее убедиться, что вы не принимаете меня за другого. Сначала пойдет в ход поцелуй. И вы будете смотреть мне в лицо открытыми глазами и шептать мое имя.

– Следующего раза не будет! – выпалила она.

– А я говорю, будет.

Она покачала головой, больше не пытаясь вырваться, но со слезами на глазах:

– Как мне заставить вас понять!

– Успокойтесь, любовь моя.

– Разве вы не видите! – взмолилась Скай, слезы струились по ее щекам.

Рок помрачнел.

– Что? – спросил он.

Глава 13

Рок Камерон остановился и напился, приникнув к источнику. Скай умирала от желания окунуться, но не стала этого делать, набрала пригоршню воды и освежила разгоряченное лицо.

Костер давно догорел, но Рок старательно затоптал угли, выбил о колено свою шляпу и направился к дороге. Она молча последовала за ним, обуреваемая противоречивыми чувствами. Она не могла забыть эту ночь, мрачные тайны, которые она выдала. Как не могла забыть и утро. Теперь она знала его лучше, и все-таки не понимала. Может быть, ей все же удастся убежать… впрочем, она вовсе не была уверена, что ей действительно хочется бежать от него. Он вызывал у нее интерес, завораживал, умел разжечь в ней пламя. Если бы только она могла забыть того, прежнего…

Но сейчас это не имело значения. Рок признал, что тоже беспокоится о ее отце. Не возвращаясь в поместье, они направились в Уильямсберг.

Скай остановилась, чтобы вытряхнуть камешек из туфли. Нахмурившись, Рок дожидался ее.

– Я иду слишком быстро?

– Нет. – Она покачала головой, но потом все же согласилась: – Может быть, чуть-чуть.

Его темные ресницы на миг опустились, он взял ее руку в свою.

– Нам нет необходимости так спешить, – промолвил он и зашагал дальше. Но довольно скоро вновь остановился. Скай вопросительно взглянула на него.

– Приближается карета, – сказал Рок. – Полагаю, моя.

Да, это была его карета. Она показалась из-за поворота, и Скай увидела фамильный герб на дверцах. Скай бросила взгляд на Рока, и он ответил ей со смущенной улыбкой:

– Я должен был предположить, что они отправятся на поиски. Я ведь был почти уверен, что Шторм поскачет домой вслед за кобылой.

Возможно, Шторм и последовал за кобылой, но теперь он послушно бежал за экипажем. Питер сидел рядом с кучером. Увидев их, он соскочил с козел, и лицо его озарила улыбка. Скай умиляла его преданность хозяину.

Да, многое в этом человеке вызывало симпатию. Бравый моряк, он заслуживал наивысших похвал. Он знал, чего хочет, и умел принимать самостоятельные решения. Он был молод и хорош собой, со своими колдовскими серыми глазами и небрежными манерами. Он мог заставить ее смеяться, думала она, и в то же время трепетать от возбуждения и желания.

– Милорд, миледи! Уж как я рад видеть вас обоих! – приговаривал Питер, спеша к ним. – Когда лошади на рассвете пришли домой, мы здорово переволновались.

– Ничего страшного не произошло, Питер, – сказал Рок. – Так, мелкие недоразумения, но мы тоже искренне рады вас видеть. Питер, нам надо в Уильямсберг, и срочно.

– Слушаю, милорд. – Он распахнул перед ними дверцу сине-зеленой коляски. – Быстро, в Уильямсберг! – крикнул он кучеру. Тот приподнял шляпу и церемонно кивнул Року.

Скай замешкалась, вспоминая, где она видела этого человека. Рок помог ей сесть, она быстро забралась в карету и села, нервно кусая губы. Рок не обращал на нее внимания. Скай увидела, что глаза у него задумчивые и мрачные, и страх шевельнулся в ее сердце. Он тоже был встревожен!

– Что случилось? – спросила она. – Где может быть отец?

– Может быть, дома? Ждет, что мы приедем к нему?

Она покачала головой:

– Вы знаете, что это не так. Где он может быть?

– Честное слово, не знаю.

Через несколько минут карета остановилась, и Питер подошел к дверце.

– Мы на окраине города, сэр. Ехать к дому губернатора или к лорду Кинсдейлу?

– К лорду Кинсдейлу, – скороговоркой выпалила Скай и покосилась на Рока. – Вдруг отец дома?

Карета покатила дальше. Скай раздвинула занавески. Сердце ее учащенно билось. Как изменился Уильямсберг! Они проезжали мимо отстроенной заново Брутонской приходской церкви. Когда они свернули за угол, Скай увидела губернаторскую резиденцию, во всей красе возвышавшуюся в конце широкой аллеи.

Играли дети, уличные торговцы предлагали товар. В палисадниках трудились рабы, а на куче кирпичей перед белым домом какой-то флейтист беспечно выводил свои мелодии. Скай словно оцепенела. Они подъезжали к ее родному дому.

Кучер знал дорогу. Он остановился у двухэтажного особнячка с небольшим двориком, обнесенным деревянной оградой. Скай проворно выпрыгнула из кареты и бросилась за ограду. Взбежала по ступенькам крыльца, мимо цветочных кадок, распахнула двери:

– Отец!

Она услышала шаги в зале и устремилась туда. Высокая чернокожая женщина с красивым волевым лицом спешила ей навстречу.

– Мэтти! – радостно воскликнула Скай.

– Скай!

Они бросились в объятия друг друга.

– Детка, детка, до чего же хорошо снова видеть тебя! Здоровую и невредимую, и наконец дома. Твой отец так волновался…

– Где отец? – с тревогой в голосе спросила Скай. Мэтти заметила стоявшего в дверях Рока.

– Лорд Камерон, – пробормотала она и сделала книксен.

– Мэтти, – сказал он и двинулся им навстречу, – где лорд Кинсдейл?

– Это просто ужас какой-то, лорд Камерон! – сказала Мэтти. Она подошла к элегантному, розового дерева столику с напитками и налила бокал бренди. Скай решила, что это для нее.

Однако Мэтти поднесла бокал Року. Тот кивнул в знак признательности и выпил залпом. Мэтти перевела взгляд на Скай.

– Я сейчас приготовлю чай и что-нибудь поесть.

– Мэтти! – простонала Скай. Та грустно покачала головой:

– Он умчался, а эти мерзавцы захватили его, вот как!

– Что?.. – выдохнула Скай.

– «Серебряный вестник» отплыл с неделю назад. Скай, ты же знаешь своего отца. Он все время говорил разные слова, бесновался, твердил, что он должен сам отправиться за тобой. Ну, ему так приспичило самому выйти в море, чтобы, значит, найти тебя или хотя бы спустить пар, что он решил нанять нового капитана – в какой-нибудь таверне. И надо же так случиться, что нанял он пирата! Это все правительство Каролины, Спотсвуд прав. Эти грязные подонки заявляются в Северную Каролину, а оттуда пробираются к нам. Когда мы их ловим, то вешаем! Да только вот никак не удается выловить всех…

Скай бессильно опустилась в одно из изящных кресел в стиле Людовика XIV, стоявших перед камином. Она закрыла лицо руками, вспомнив резню, когда «Серебряный вестник» в первый раз был захвачен пиратами. Страшная дрожь сотрясала ее, по щекам градом катились слезы. В мире у нее не было никого, кроме отца.

Нет, у нее есть муж.

Чужой человек…

Отец был необходим ей. Она его любила и так отчаянно нуждалась в нем. Старый дурень! Зачем он ушел в море?

Он отправился за ней. Он обвенчал ее с Роком Камероном, но не стал полагаться на него. Он был импульсивным человеком, как и она сама. Ринулся сломя голову, забыв об осторожности и здравом смысле.

– А выкуп уже затребовали? – спросил Рок. Скай с надеждой посмотрела на него. Но Мэтти покачала головой:

– С «Серебряного вестника» вернулся один человек, приличный, как мне показалось, потому что он отправился со своей историей к губернатору. Корабль захвачен, а лорд Кинсдейл заточен в трюме, – вот и все, что мне пока известно.

Скай сдавленно всхлипнула. Мэтти склонилась к ней, обняла, утешая:

– Не волнуйся, они не причинят ему вреда, я уверена. Губернатор вышлет корабли…

Скай вскочила на ноги.

– Губернатор! Может быть, ему известно больше.

Она пронеслась мимо Мэтти и Рока Камерона и выбежала на улицу. Она не смыла еще дорожную пыль после ночи, проведенной в лесу, и слезы оставили на ее щеках грязные полосы, но ей было все равно. Почти в истерике она бежала через зеленую лужайку. Она любила отца, она обожала его. Когда между ними возникали разногласия, он порой напускал на себя строгость, но в конце концов соглашался с ней. Он, конечно, устроил этот брак вопреки ее воле, но… Он слишком волновался за нее все эти годы. Хотел, чтобы у нее был самый лучший дом и семья, бастион, который защитил бы ее от превратностей мира. Тео в душе не хотел отпускать Скай в Англию, но его положение в обществе требовало, что бы дочь лорда была обучена всем тонкостям этикета, и он дал свое разрешение на ее отъезд.

– Скай!

Она остановилась, прислонившись к дереву. Остановилась не потому, что подчинилась зову, а лишь для того, чтобы перевести дух. Рок приближался к ней.

– Скай, подождите!

Она повернулась и побежала к воротам резиденции. Когда она попыталась прорваться за ворота, вооруженные кремневыми ружьями стражники преградили ей дорогу.

– Мне нужно видеть генерал-губернатора! – закричала она.

– Кто вы такая, мисс? – насмешливо спросил ее один из охранников.

Ей на плечо опустилась тяжелая ладонь. Рок догнал ее.

– Лорд и леди Камерон, и это весьма срочно, – сказал он.

– О, милорд! Это вы. Губернатор Спотсвуд у себя. – Стражники посторонились. – Он собирался ехать в ваше поместье нынче утром, милорд.

– Ну, значит, мы избавили его от лишних хлопот, – пробормотал Рок. Он наклонился и шепнул Скай на ухо: – Вот что, миледи, я понимаю, вы расстроены, и когда мы наедине, я обещаю вам определенные уступки, но если вы вздумаете еще раз удирать от меня подобным образом, я вразумлю вас хлыстом.

Чтобы придать вес своим словам, он шлепнул ее пониже талии. Она задохнулась от неожиданности и от возмущения. Стражники повернулись к ним. Рок обаятельно улыбнулся.

– Овод! – проронил он.

– Какой овод?!..

– Пойдемте, любовь моя.

В этот момент входная дверь открылась, и дворецкий Спотсвуда отвесил поклон, приветствуя их.

– Губернатор ожидает вас наверху, лорд Камерон.

Если дворецкий и обратил внимание на странности их гардероба, то виду не подал. Они вошли в дом. Скай вдруг остановилась как вкопанная, с удивлением разглядывая внутреннее убранство особняка, оружие на стенах, просторный холл, широкую лестницу.

– Что такое? – спросил Рок.

– Бон-Кей, – пробормотала она.

– Что?.. – переспросил он.

– Бон-Кей. Дом Серебряного Ястреба. Он очень похож на этот.

Рок промолчал. Скай не смотрела в его сторону. Горничные натирали пол. Дворецкий терпеливо ожидал их.

– Пойдемте, – пробормотал Рок, подталкивая ее. Поднявшись по лестнице, они прошли в роскошную приемную, стены которой были обиты отличной кожей – предмет особой гордости Спотсвуда. Губернатор сидел за чаем, безукоризненно одетый, в парике, готовый исполнять свои обязанности. Он поднялся им навстречу, держа в руке изысканную фарфоровую чашку.

– А, Скай, дорогая моя!

Поставив чашку на стол, он поспешил к ней, взял ее за руки, с беспокойством вглядываясь в ее глаза.

– Мне так жаль, милая, что приходится встречать тебя такими печальными известиями!

– Вам больше ничего не известно, сэр? – спросила она.

Губернатор Спотсвуд посмотрел поверх ее головы на Рока. Скай нетерпеливо пожала его ладони:

– Прошу вас, сэр…

Спотсвуд перевел взгляд на нее:

– Я уверен, что он цел и невредим, дорогая. Я говорил ему, чтобы он набрался терпения, и все благополучно разрешится. Но терпение ему несвойственно, он решил выйти в море – и вышел, с разбойником в роли капитана.

– Вы знаете, кто этот пират, сэр? – спросил Рок.

Спотсвуд многозначительно кивнул:

– Одному моряку удалось сбежать с корабля и доплыть до берега. Он немедленно явился ко мне и все рассказал.

– И что же? – настаивал Рок.

– Имя капитана – Логан. До нас доходило, что он плавал с Золотым Рогом и Вейном. Вы его знаете?

– Логан! – вскричала Скай. «Логан», – повторила она про себя, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Логан, жестокий, безжалостный, беспощадный – и свирепо ненавидевший ее! Что он хочет сделать с ее отцом?

Она вспомнила его крюк, заменявший ему руку, и лицо ее исказила гримаса. Вспомнила его узкую безжалостную физиономию. Вспомнила, как он пришел в ярость, когда бой закончился, как требовал ее в качестве своей добычи.

– Ты знаешь этого пирата? – настойчиво спросил ее Спотсвуд. Она посмотрела ему в глаза и кивнула. Она доверяла ему; он сделает все, что сможет. Некоторые считали, что он слишком упрям и несговорчив, но Скай всегда была привязана к нему. Он родился в Танжере, на северо-восточном берегу Африки, где служил его отец. Да ведь и сам он – искатель приключений, думала Скай, человек, всегда готовый ответить на вызов, решительный и энергичный.

– Я знаю Логана, – пробормотала она, прилагая все усилия, чтобы не разрыдаться. – Я боюсь, что он убьет отца.

– Чаю! – сказал генерал-губернатор. – Вы должны выпить чаю и что-нибудь поесть. Потом принять хорошую горячую ванну и как следует выспаться. После сна в мире станет гораздо светлее.

– Я должна что-то делать! – закричала она.

– Может быть… – начал Спотсвуд, но Рок возразил:

– Сэр! Неужели вы хотите опять подвергнуть эту девушку опасности после всего, что она перенесла? Я выведу в море «Леди Елену» и отправлюсь в погоню за Логаном.

Он положил руку на плечо Скай, давая понять, чтобы она села.

– Любовь моя, вы не будете делать ничего! Вы можете остаться в Уильямсберге или возвратиться в Камерон-Холл, но вы не выйдете снова в море.

Он отвесил поклон губернатору:

– Сэр! Я собираюсь отправить своих слуг домой, проследить за тем, чтобы «Леди Елена» была готова к отплытию.

– Я позабочусь о завтраке, Петрок, – промолвил губернатор вслед ему. Он улыбнулся Скай: – Все будет хорошо, Скай, я уверен.

Она устремила на него встревоженный взгляд:

– Сэр! Вы не знаете Логана. Я видела его.

– Где же?

– На острове Ныо-Провиденс.

– Гм! Этот рассадник беззакония скоро перестанет существовать, клянусь! – Он подал ей чашку чаю и подмигнул. – Сюда добавлена капля виски и меда, Скай. Укрепляет нервы. Значит, ты знаешь Логана?

– Да!

– Он такой же бешеный, как Серебряный Ястреб?

Скай опустила глаза и покачала головой:

– Серебряный Ястреб совсем другой человек. Логан – жестокое чудовище, а Ястреб…

– Да, дорогая, расскажи мне. Меня крайне интересуют эти разбойники!

– Логан жесток, – пробормотала она, – а Ястреб – нет.

– Говорят, Логан курсирует между островами к югу от нашей колонии, в Северной Каролине. Вор вора всегда найдет!

Он подошел к ней, опустился на одно колено и через ее плечо опасливо заглянул в холл, как будто боялся, что внезапно вернется ее муж.

– Говорят, Серебряный Ястреб в Виргинии.

У нее перехватило дыхание, она судорожно вцепилась в ворот блузы:

– Но… тогда… почему бы вам не схватить его? Ведь вы наверняка собираетесь повесить этого человека!

– Очень уж он ловок, дорогая моя. Я не могу к нему подобраться, во всяком случае сейчас. Он мастер растворяться в ночи. Однако до меня дошел слух об одной таверне по дороге на Джеймстаун, на полуострове. Там собираются разбойники всех мастей, миледи! И я слышал, что Серебряный Ястреб там, прибыл прошлой ночью.

– Зачем вы мне это рассказываете? – прошептала Скай. Она оглянулась – не вернулся ли муж? Ее сердце гулко забилось. В душе ее затеплилась надежда.

– Ты провела в плену много дней? – спросил Спотсвуд.

Она кивнула.

– Он хорошо обращался с тобой?

– Э-э… да.

– Тогда, возможно, удастся их стравить. Пусть он сначала поможет нам, а повесить его мы всегда успеем!

– Сэр…

– Ш-ш! Твой муж возвращается.

«Он мне не муж!» – хотелось крикнуть ей, но она вспомнила его слова о том, что истину нельзя изменить, отрицая ее.

Она вся трепетала, охваченная мучительным чувством вины. Он был так благороден во всем. А может быть, нет? Вот прошлой ночью… Прошлой ночью он был не столь благороден, он был мужчиной, мужчиной, который претендовал на нее как муж. Он коснулся ее и разбудил ее, и, вероятно, не его вина была, что она грезила о другом, что их образы в ее сознании слились.

Она не могла отправиться к Серебряному Ястребу. Она была женой лорда Камерона. Она не должна искать помощи разбойника…

Но ее сердце неистово колотилось. Когда Рок Камерон оставил ее, она поняла, что должна сама попытаться найти этого короля пиратов. На карту была поставлена жизнь ее отца.

Шаги Рока Камерона гулко отдавались в приемной. Спотсвуд позвал слугу и распорядился, чтобы им принесли завтрак. Рок подошел к Скай.

– Я послал домой Питера. Я найду вашего отца, Скай, клянусь. Чего бы это ни стоило. Положитесь на меня.

Скай заметила, что Спотсвуд наблюдает за ними со странным блеском в глазах. Она покраснела, так как в словах Рока слышалась страсть, а его прикосновение было нежным. Она не знала, насколько Спотсвуд осведомлен об их отношениях. Скай смущенно уставилась на собственные колени. Она замышляла изменить своему мужу.

– Когда вы отправляетесь, Петрок? – спросил Спотсвуд.

– Завтра утром.

– Утром! – воскликнула Скай.

Рок посмотрел на нее:

– Да. А в чем дело?

– Просто… просто вам нужно ехать раньше! Сегодня. Может быть, Логан увозит отца все дальше и дальше. Время дорого…

– Скай, едва ли они успеют подготовить и снарядить судно. Я отправлюсь на рассвете и с приливом выйду в море. Все будет хорошо, клянусь вам.

Принесли еду. Спотсвуд принялся выспрашивать у нее подробности о том, что произошло на Нью-Провиденсе. Но она мало что могла рассказать. Тем не менее оба мужчины слушали ее с напряженным вниманием. Перехватив взгляд мужа, она увидела, что в глазах его пылает пламя.

Что делать? – спрашивала она себя в смятении. Если он не уедет, она не сможет отправиться на поиски Серебряного Ястреба!

День клонился к вечеру, Рок поднялся и сказал Спотсвуду, что им пора. Скай, нервничая, тоже встала. Он взял ее за руку и поклонился Спотсвуду. Скай пробормотала что-то, зная, что генерал-губернатор внимательно наблюдает за ней. Он считал, что она должна ехать за Серебряным Ястребом. Иначе чего ради он завел с ней этот разговор?

Он с удовольствием повесил бы Ястреба, но попозже!

Скай раздраженно покусывала нижнюю губу, пока Рок вел ее от губернаторской резиденции через роскошную лужайку. Он держал ее под руку. Она дрожала, разрываясь между чувством вины, смешанным с растущим расположением к нему, и желанием избавиться от его опеки.

– Что с вами? – подозрительно спросил он.

Она покачала головой:

– Я беспокоюсь за отца.

– Не надо беспокоиться! – ласково сказал он. – Успокойтесь. Клянусь, я не подведу вас.

Скай улыбнулась. На глаза у нее навернулись слезы. Рок привлек ее к себе. Она слышала голоса играющих детей, шелест листвы над головой. Все было так мирно, он обнимал ее так нежно. Как муж. Как возлюбленный.

Она вздохнула и отстранилась:

– Я хотела бы пойти домой и принять ванну.

– Разумеется, – ответил он.

И вот она уже в своей собственной комнате, в собственной ванне, погруженная в пену французского ароматного мыла. Откинув голову, наслаждается теплом и покоем.

Рок занял одну из комнат для гостей. Он сам выбрал комнату. Ведь он сказал, что не будет ее беспокоить, а он человек слова.

Человек слова, и не только.

Пар клубился над ней. Она вспомнила его шепот, его прикосновение, и ей показалось, что влажный жар проник в ее чрево. Она покраснела. Как она может думать об этом после всего, что она испытала с Ястребом?

Она хотела упросить этого человека помочь ей, но избежать близости с ним. Она не могла этого допустить. Ведь она жена лорда Камерона. Хочет она того или нет.

Это так… Потому что в свете костра, под зеленым пологом леса, он взял ее, тем самым скрепив их брак. Теперь она никуда не убежит от него.

Не от брака…

Она должна убежать от мужа. Этой ночью она должна избавиться от него. «Каким образом?» – спрашивала она себя безнадежно.

Она задрожала, несмотря на горячую воду. Нет, она не может вот так предать его. Ведь он поступил так благородно. Но она должна покинуть его, покинуть сегодня же ночью!

Так и не разобравшись до конца, чего же она хочет, Скай, источая благоухание розовой воды, встала и потянулась за полотенцем. Это была свежая простыня, от которой пахло солнцем. Скай завернулась в нее и вышла в коридор. Снизу доносилось мурлыканье Мэтти. Но никто не смел побеспокоить ее здесь, наверху. Если она позовет, Мэтти, конечно, придет. Но в противном случае, Скай знала, никто не нарушит ее уединения.

Она подтянула простыню повыше, прикрыв грудь. Некоторое время она смотрела на его дверь, потом тихо постучала. Не дожидаясь ответа, толкнула дверь и вошла в комнату.

Он лежал на постели, но, завидев ее, поспешно вскочил.

Скай знала, что он уже принял ванну. Он вышел в сарай и ему натаскали туда ведер с теплой водой. Сейчас он был босым, голым по пояс, на нем были только штаны из выбеленной оленьей кожи. С каким-то испугом взглянув на нее, он потянулся за полотняной рубашкой, которая валялась на постели. Это ее рассмешило. Он так стремился коснуться ее прошлой ночью, домогался близости. Откуда вдруг такая стыдливость?

– Что случилось? – спросил он.

Его голос прозвучал резко, почти грубо. В комнате царил полумрак. Странно, но здесь недостаток света не беспокоил ее. Она чувствовала себя в безопасности, когда Рок был рядом. Нет, не так… Рядом с ним она пробуждалась к жизни.

Она сделала шаг навстречу.

– Я…

– Что?

Он отошел от кровати. Широкие, крепкие плечи, бронзовая, гладкая кожа. Она вспомнила его прикосновения, настойчивые, требовательные. Уж не влюблена ли она? Разве не задели ее за живое его бесхитростные притязания, его пылкая страсть и нежная забота? Возможно, так оно и было. Она вдруг словно лишилась дара речи. Все слова, которые она собиралась сказать ему, выскочили у нее из головы.

– Вы дрожите, – промолвил он.

В его голосе сквозило недоумение. Он был удивлен ее внезапным появлением.

Какой дурак он был, что не смог сдержаться прошлой ночью! Как несвоевременно, опрометчиво! Но когда она лежала так близко, когда его руки под покровом ночи ощутили ее наготу, когда в ответ послышался ее мягкий стон, он отбросил прочь всякие сомнения. У него и в мыслях не было овладеть ею, нет. Наутро, как будто протрезвев, он почувствовал себя законченным негодяем. И вот она пришла.

Такая свежая после ванны. Широко распахнутые глаза горят сине-зеленым светом. А лицо такое нежное и тонкое, такое женственное, от одного вида ее дрожащих губ мутился рассудок. Желание охватило его, бешеным пульсом забилось под лосинами, а она все стояла перед ним и молчала.

Он шагнул к тумбочке, где стояла бутылка рома. Плеснул немного в стакан и поднес к ее губам. Она сделала глоток и поморщилась.

– Я…

– Да?

– Если таково ваше истинное желание… Он ждал, но ее голос замер.

– Да? – мягко повторил он.

– Вы были очень добры.

– Правда?

Она все еще колебалась.

– Я очень признательна за все, что вы для меня сделали.

– Вы моя жена, – сказал он, с любопытством поглядывая на нее. Все его тело начинало пробуждаться к жизни. Заиграла взбудораженная кровь, горяча сердце и душу. Какое-то предчувствие шевельнулось в нем. Пусть она говорит! Пусть придет к нему или убежит прочь, но он больше не в силах сдерживаться и не трогать ее. Он так жаждет сорвать с нее простыню и упиться сладким ароматом розы, исходящим от ее кожи.

– Я об этом и говорю.

– Что? – спросил он.

– Я хочу сказать, что… если таково ваше желание, несмотря на все, что случилось… Если вы желаете, чтобы я стала вашей женой, тогда, милорд, я ваша.

Ее слова мягко парили в воздухе. Он не верил своим ушам. Эта сладкая дикарка, норовистая, прекрасная и непредсказуемая, пришла к нему.

Она подняла руки и простыня упала к ее ногам. Переступив через ткань, она остановилась перед ним – нагая и совершенная. Отблески свечей ласкали ее кожу; волосы каскадом ниспадали с плеч, красно-золотые локоны сбегали к талии и вились по изгибам бедер и ягодиц; полные, манящие груди выступали вперед, подняв свои коралловые пики.

Рок остолбенел. Наконец с глухим стоном швырнул стакан с ромом в камин и заключил ее в объятия. Отнес ее на кровать. На столе мерцали свечи. Ее влажные губы были полуоткрыты, словно дразнили его…

Он лег рядом, едва касаясь ее, словно завороженный. Его руки бродили по нежным холмам груди, а язык щекотал упругую кожу живота. Тихое воркование срывалось с ее губ. Привстав, он прильнул губами к ее груди, затем отпрянул, следя, как твердеет и темнеет сосок. Он раздвинул ее бедра и услышал робкое всхлипывание, точно мольбу о пощаде, но этой ночью ей не будет пощады: он жаждал получить от нее все. Какой-то миг он смотрел на нее – ее глаза были закрыты. Потом они медленно распахнулись, и когда взоры их встретились, он опустился меж ее бедер. Он дразнил их, трогал ее плоть обжигающе-жарким языком. Она задыхалась, она была в его власти, и он это знал. Он дотронулся до нее легким, томительным касанием, и она судорожно вцепилась в его волосы. С уст ее сорвалась череда невнятных слов. Он подвел ее к самому краю блаженства, наслаждаясь чувственной дрожью ее прекрасного тела, и наконец приник к ее губам, ловя стон наслаждения.

Без промедлений он расстегнул панталоны и глубоко погрузился в ее гостеприимное лоно. Движения его были виртуозны, он как будто старался утолить все ее желания. И когда в ней вновь занялось яркое пламя чувственности, только тогда отдался он на волю собственной неутолимой страсти. Алчущий, пылающий огнем, он взял ее с дикой и покоряющей силой, и словно солнце зажглось в его сердце и перед глазами его, воспламеняя, взрывая все вокруг. На свете не было другой такой женщины! Такой хрупкой и такой обольстительной, с такой пышной грудью, с такими солнечными волосами, с такими изумительными сине-зелеными очами.

Ни одна женщина не умеет любить, как она, не умеет так ласкать мужчину, так раскрывать уста. Как тесно она прижимается к нему бедрами, как покачивается в такт его движениям, как шепчет и стонет, вознося его душу к небесам!

Она созидает… рай.

Она его жена. Она так сказала. Он утвердил свои права на нее.

И он любит ее. Глубокой и вечной любовью.

Он упал рядом с ней. Долгое время они молчали. Потом он нежно провел рукой по ее обнаженной груди. Она уткнулась головой ему под подбородок, и любознательный палец дотронулся до его рубашки.

– Ты все еще одет! – укоризненно прошептала она. Он колебался, проворчал что-то уклончиво, крепко обнял ее. Нельзя допускать, чтобы она увидела его руки, подумал он. На его губах мелькнула улыбка. Влюбиться в женщину, которая боится темноты!

А ведь темнота может скрыть столько грехов.

Скай задумчиво смотрела на него. Она казалась встревоженной. Он склонился к ней, и его охватила дрожь. Ему предстояло снова расстаться с ней. Возможно, ему было бы легче, если бы она не подарила ему эти минуты блаженства.

Он коснулся ее губ. Заглянул в ее прекрасные глаза и вспомнил, как противился самой идее брака. Это была не косоглазая невеста. В ней сосредоточился для него весь мир.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Она глубоко вздохнула, глаза ее расширились.

– Я… я думаю, что тоже люблю тебя, – прошептала она.

– Правда?

Она отвернулась. Он умирал от желания снова прижать ее к себе. Он знал, что она вспоминает другого. Пирата – в далеком раю, принадлежавшем ей одной.

Как он ненавидел себя в тот момент!

Его так и подмывало сказать ей. Но он не мог.

Он долго хранил молчание. Потом снова прошептал:

– Я действительно люблю тебя, Скай Кинсдейл Камерон. Ты стала моей подлинной жизнью, и я клянусь тебе, любимая, в верности – отныне и навеки.

Она лежала молча. Он вздохнул и отвернулся, натягивая панталоны. Встал, подошел к тумбочке и, взяв бутылку рома, сделал глоток.

Эта ночь принадлежит им. Они расстанутся с ней только утром, и с Божьей помощью он вернется вместе с ее отцом. И тогда она будет его женой на все последующие дни, месяцы и годы. На всю жизнь.

А пока ему принадлежит эта ночь.

Он обернулся и увидел, что она тоже встала. Нагая, грациозная и прекрасная, она легко скользила к нему. Голова ее была опущена. Вот она подошла, остановилась перед ним, ее руки легли ему на грудь.

– Я буду верна тебе, клянусь! – тихо воскликнула она.

Он нахмурился, почувствовав в ее словах какое-то внутреннее напряжение, но потом лоб его разгладился. Его пальцы скользнули по ее плечам, она прильнула к нему всем телом. Она и в самом деле полностью отдавала себя ему этой ночью.

Полностью…

Он хотел было сомкнуть руки вокруг нее, но она вдруг выскользнула и небрежно подхватила бутылку с ромом.

– Я принесу тебе стакан, милая, – пробормотал он.

Она покачала головой, и в ее сине-зеленых глазах вдруг блеснули слезы.

– В этом нет необходимости, – сказала она.

Она опять подошла к нему, заключила его в свои объятия, отыскала полуоткрытым ртом его губы, приникла к нему страстным поцелуем, который унес прочь все его мысли…

Невыносимая боль обрушилась на его череп.

В глазах потемнело, по лицу заструилась какая-то влага. Он рухнул на колени и, с трудом подняв голову, увидел в руках у нее разбитую бутылку.

– Сука! – из последних сил выдавил он и тяжело повалился на пол.

Скай вскрикнула и отступила в сторону. Тьма забвения поглотила его.

Глава 14

Сознание медленно возвращалось к Року. В глазах у него забрезжил слабый свет. От него пахло как от самого последнего пропойцы. Он шевельнул рукой и поморщился, почувствовав под ней битое стекло.

Потом он услышал тихое покашливание и увидел туфлю с красивой пряжкой, а в ней – крепкую мужскую ногу. Он громко застонал и снова закрыл глаза.

– Вставай, мальчик мой, поднимайся, живо!

Он сел, мотая головой, и бросил на Спотсвуда сердитый взгляд.

– Что вы делаете в моей комнате? И почему, сэр, вы выглядите так, словно ожидали, что найдете меня в таком состоянии?

– Честно говоря, Петрок, я не надеялся, что вообще найду вас, но поскольку мне было совершенно необходимо вас повидать, я пришел сразу после того, как узнал, что ваша жена сбежала.

– Сбежала?! – Он с трудом поднялся, тряся головой, безуспешно пытаясь прочистить сознание. – Черт побери эту стерву! Я гонялся за ней по морю, по лесу. Клянусь, сэр, я готов на цепь ее посадить! Проклятие, куда она теперь удрала?

– Искать Серебряного Ястреба, куда же еще, – самодовольно хмыкнул Спотсвуд.

– Что?!

– Я послал эту молодую даму на поиски Серебряного Ястреба.

– Не может быть! – взорвался Рок. – Черт возьми, сэр, да что же вы со мной делаете!

– Подожди, Петрок, послушай! – горячо заговорил Спотсвуд. – Мы много лет работали над этим, и ты должен понять, как разумно и обоснованно я поступил. Грандиозное стечение благоприятных обстоятельств, сам Господь желает этого, клянусь! Подумай только…

– Подумать? – Рок застонал, обхватив руками голову, и повалился на постель. – Все скверно! Я возвращаюсь после очередного рискованного похода вместе с этой женщиной – моей женой, боясь протянуть к ней руку, боясь приблизиться к ней! А теперь вам в голову взбрело, чтобы я опять пустился в путь и опять в другой роли! Ее муж намерен отправиться за ее отцом! Я собираюсь выйти сегодня с моей законной и законопослушной командой на судне, которое преспокойно стоит на реке…

– Роберт Эрроусмит держит шлюп Ястреба наготове. Тебе надо только пристроить на место усы с бородой…

– Пристроить на место! В последний раз они были натуральными.

Рок потер свои гладко выбритые щеки, стиснул зубы. Он отрастил отличную бороду за то время, пока плыл к Ныо-Провиденсу и Тортюгасу, рассчитывая предъявить претензии на «Серебряного вестника» и свою невесту.

На этот раз придется воспользоваться накладной бородой и клеем. Ему это не нравилось, но в одном губернатор прав – гораздо лучше будет, если за Логаном погонится Серебряный Ястреб, а не лорд Петрок Камерон. Никто из пиратов не станет помогать, если они узнают, что это лорд Камерон, зато в качестве Серебряного Ястреба он сможет рассчитывать на поддержку, если где-то завяжется стычка. Все знали о «родстве» между Ястребом и Камероном, поэтому было достаточно легко разыгрывать спектакль перед теми, кто не был слишком осведомлен. Но разыгрывать его перед женой… любовницей… возлюбленной едва ли возможно.

Рок завидовал Ястребу. До нынешнего вечера он мечтал вновь превратиться в свое «другое» я, в мужчину, который может свободно сбросить одежду перед Скай, не боясь, что она обнаружит на нем шрамы, способные убедительно разъяснить ей, кто он на самом деле – его собственный кузен, мерзавец, вор и разбойник. Мужчину, которому она добровольно и нежно отдала свою любовь.

Внезапно он разозлился. Маленькая авантюристка! Она соблазняла его, чтобы изменить своему законному мужу и броситься на поиски пирата, разбойника. Возможно, вся эта выдумка не такая уж гениальная.

– Так вы, сэр, послали ее за Ястребом? – мрачно спросил он Спотсвуда.

– Это было необходимо, Петрок.

– Александер, а вам не приходило в голову, что неплохо бы меня предупредить об этом?

Спотсвуд пожал плечами:

– Петрок, я не думал, что исчезновение какой-то девицы приведет вас в такое состояние. Я чрезвычайно заинтересован в результатах этой акции. Когда я вспомнил, как вы противились заключению брака – с некрасивой, косоглазой особой, – то полагал, что, конечно, такой человек, как вы, справится с этим. И вот подумать только! Лорд Камерон из знаменитых Камеронов Виргинской колонии пал жертвой старой как мир уловки.

Рок скрестил руки на груди и, к удовольствию Александера, коротко кивнул. Возможно, он заслуживал насмешек со стороны губернатора. А вот Скай заслуживала гораздо большего. Она свое получит.

– Вы поставили меня в ужасное положение, понимаете?

– Увы, Петрок, такое уж это дело, таким оно было все эти четыре года.

– Мне надо было сказать ей правду, – пробормотал Рок.

– Ты не можешь этого сделать. Пока, до твоего счастливого возвращения к этим берегам. Потом объяснишь ей все. Ты обещал, Петрок, хранить тайну. Мне необходим Серебряный Ястреб! Это единственная для меня возможность узнать, что происходит на Карибах, а также в Северной Каролине, у меня под самым носом. Пока ничего не рассказывай ей.

– Я и не собирался рассказывать, – проворчал Рок.

Какую роль она собирается играть на этот раз? Серебряный Ястреб охвачен желанием снова сблизиться с ней. Овладеть ею… Как она овладела им прошлой ночью.

Лорду Камерону до смерти хотелось придушить свою прекрасную молодую супругу, решившую обмануть и соблазнить его, чтобы искать помощи у другого.

– Надо спешить, – сказал Спотсвуд. – Я дал ей ускользнуть как раз перед тем, как прийти сюда. Ей потребуется некоторое время, чтобы порасспросить людей в городских тавернах. Они отошлют ее вниз по реке, в «Белую лошадь».

– В «Белую лошадь»? Но ведь там полно прибрежного отребья!

– В таверне раньше видели Серебряного Ястреба, значит, он может появиться там опять. Питер сейчас придет с амуницией Серебряного Ястреба. Это действительно было необходимо, Петрок. Ты не хуже меня знаешь, что Серебряный Ястреб пользуется уважением среди разбойников в этих краях. Они не станут объединяться против него, хотя для того, чтобы отправить на дно морское лорда Камерона, соберут все свои силы.

– Необходимо… – Рок дотронулся до затылка и поморщился. – Я только не уверен насчет удара по голове. Предупредили бы меня, и она улизнула бы незамеченной.

Спотсвуд наклонил голову, на губах у него заиграла легкая улыбка.

– Ну, не знаю.

Он повернулся и вышел.

Рок скрестил на груди руки, задумчиво дожидаясь прихода Питера с нужными ему вещами. Она пришла к нему, обещала счастливое завтра… Как раз перед тем, как стукнуть его по голове и скрыться.

Наверное, не так уж плохо, что она собирается навестить Серебряного Ястреба. Им есть над чем подумать, всем троим разобраться: Серебряному Ястребу, лорду Камерону и Скай, супруге лорда Камерона.

– Он может сцапать тебя в любую минуту, девушка. В любую! – простонала Мэтти. Она оглянулась через плечо, минуя фонари главной улицы и направляясь к темному переулку. Мэтти была совершенно уверена, что Скай втянула ее в дурацкую историю. Ведь супруг молодой хозяйки, разумеется, разъяренный, мог пуститься на поиски своенравной женушки. Мэтти вовсе не хотелось попадаться ему под руку, и она думала, что и Скай едва ли желает этого.

– Мэтти, именно поэтому нам нужно торопиться, – отвечала Скай. – Пошли отсюда.

Мэтти поспешила прочь вместе со Скай. Ей совсем не нравилось оставлять лорда Камерона лежащим на полу в луже рома, но она не могла смириться с мыслью, что Скай убежит одна. Она вырастила эту девочку, а годы, проведенные Скай в Лондоне, не уменьшили их взаимной привязанности.

Скай направилась к следующей таверне. Она оказалась похуже и погрязнее тех, куда они обращались за сведениями, но Мэтти продолжала считать, что они в безопасности. Ведь это был Уильямсберг, город губернатора Спотсвуда, и в нем, конечно, найдется немало добрых людей, которым известно, что леди Скай Кинсдейл вышла замуж за лорда Петрока Камерона и что тронуть ее или причинить вред означает верную смерть от руки быстрого на расправу мужа.

Когда женщины приблизились к таверне, из-под ближайших деревьев выступила какая-то тень. Мэтти затаила дыхание, притянув Скай к себе.

– Леди Камерон! – тихо позвал чей-то голос.

– Не разговаривайте в темноте с незнакомцем! – предупреждающе зашептала Мэтти.

Но Скай сделала шаг вперед.

– Да?

Тень отступила, подняв руку.

– Не приближайтесь, миледи.

– Чего вы хотите?

– Я слышал, вы тут бродите среди ночи, расспрашиваете, какие суда стоят на реке, ищете, не знает ли кто про одного пирата. Про пиратский корабль на реке.

– Да! А вы про него знаете? – заволновалась Скай.

Мужчина снова скрылся за деревом. Улицы освещались, но ветвистые деревья давали такую глубокую тень, что фонари мало помогали против ночной тьмы.

– Оставайтесь где стоите! – скомандовал голос.

– Пойдем отсюда! – настаивала Мэтти. – Пойдем домой. Прошу тебя, детка! Ты можешь опять стать прекрасной супругой, опуститься рядом с ним на колени и сделать вид, что произошел несчастный случай…

– Несчастный случай! – фыркнула Скай. – Я нечаянно ударила его бутылкой по голове? Нет, Мэтти. Я должна найти Серебряного Ястреба. Он может спасти отца.

– Эй! – позвал человек из темноты. – Будем договариваться или нет?

– Давайте поговорим, – быстро сказала Скай, двинувшись к нему.

– Стойте на месте!

– Ладно, – пообещала Скай, останавливаясь. Мэтти топталась с несчастным видом позади нее. Поднимался ветер, похолодало.

– Я скажу вам, где найти Серебряного Ястреба.

– Где?

Может, она напрасно это затеяла? Ведь Рок Камерон не простит ей предательства. А если вернуться и положиться на великодушие мужа? Это было бы гораздо лучше, чем бросить хорошего человека и кинуться на поиски пирата, вступить в мир потрясений и искушений. Неужели она готова полюбить своего мужа? Полюбить человека, которого предала. Надо действовать! Отец далеко отсюда, в плену у Логана.

– Где? – снова крикнула она человеку в темноте.

– Не так скоро, миледи. Вон у вас изумруды на шее. Я хочу получить их.

– Что? – пробормотала Скай, дотрагиваясь до шеи. Оказывается, она еще не сняла изумрудной подвески, которую отыскала среди своих вещей на Бон-Кей. Она надела ее в первую ночь, когда была с Серебряным Ястребом. Подвеска оставалась на ней, когда она сбросила с себя все остальное: одежду, запреты…

Она сжала украшение. У нее было с собой золото, чтобы дать Серебряному Ястребу, значит, она может отдать этому человеку подвеску. Она сорвала ее с шеи и хотела перебросить ему, но он закричал:

– Стойте! Подойдите ближе и подайте ее мне.

– Нет! – вмешалась Мэтти. Она выступила вперед, забрав изумруды у Скай. – Я передам ее, и если этот человек честный лжец и вор, тогда он получит подвеску, а ты – сведения, которые тебе нужны, детка.

Она подошла к дереву и бросила подвеску на землю, туда, где в тени что-то шевельнулось. Мэтти громко фыркнула, выражая свое мнение о скрывающемся человеке, и вернулась к Скай.

Из темноты высунулась рука и сгребла изумруды.

– Таверна «Белая лошадь», на юг по реке. Говорите тихо и вежливо и найдете Серебряного Ястреба.

Тень отделилась от дерева и двинулась за угол. Скай последовала за незнакомцем и увидела, как он садится на гладкую гнедую лошадь.

– Подождите! Подождите, пожалуйста! Я ведь не знаю, где эта таверна! Я… я редко бывала возле порта…

Она остановилась и чуть не ахнула. Это же Роберт Эрроусмит, помощник на корабле Серебряного Ястреба!

– Роберт!

– Миледи! – Он снял перед ней шляпу и тут же заторопился. – Едем! Едем со мной, быстро!

Времени на раздумья не было. Роберт вскочил на коня и, протянув руку, поднял Скай в седло перед собой.

– Скай! – взвизгнула Мэтти, бросаясь к девушке.

– Скажите ей, что все в порядке, – распорядился Роберт.

– Мэтти! Все хорошо. Это… друг.

Скай долго потом вспоминала ошеломленное и испуганное лицо Мэтти, когда они ускакали в ночь. Конечно, Скай все объяснит, и Мэтти поймет. Ведь она любила Тео Кинсдейла так же сильно, как его дочь. Хуже, если Мэтти вернется в дом, поднимет лорда Камерона, и тот бросится за ней в погоню. Ветер ударил в лицо Скай, становилось темно. Однако в ночи девушку ожидали и другие опасности. Рок Камерон вполне мог отправиться за ней, решив убить Серебряного Ястреба. И если он так поступит, это будет только ее вина: ведь она призналась мужу, что Ястреб поступил с ней подло и бесчестно, лишил ее невинности…

Что же делать? Как только Роберт доставит ее к Ястребу, она объяснит ему, что им надо бежать как можно быстрее. В любом случае зря он заявился в Виргинию.

Губернатор Идеи в Северной Каролине терпит у себя пиратов, но губернатор Александер Спотсвуд в Виргинии – никогда. Ястреб должен покинуть Виргинию, найти лорда Тео Кинсдейла и заслужить награду, которую Скай с охотой заплатит.

Только золото! – решила она. Золото… а не ее саму.

Она вздрогнула, вспомнив день, не такой уж далекий, когда она лежала на солнце в объятиях пирата. Его темная борода прикасалась к ее обнаженной коже и ласкала ее, как солнечные лучи. Как можно такое забыть?

А как забыть их первую ночь? Он предупреждал ее… Но она все равно пришла в его объятия – по своей собственной воле.

Это было прежде! – оправдывалась она перед собой. До того, как она узнала Петрока Камерона, до того, как открыла, что может полюбить его. До той ночи, когда пришла к нему, зная, что должна с ним расстаться, и решив сначала подарить ему любовь.

Скай понемногу училась не бояться темноты, справляться со своей паникой. Рок Камерон помог ей избавиться от кошмаров прошлого. Она рассказала ему о детских воспоминаниях, и страх ушел. Рок снял с нее заклятие. А Серебряный Ястреб… Он говорил, что всегда найдется спасительный маяк против ночного мрака.

Нет, она любит своего мужа!

Она сначала влюбилась в пирата, и почему-то ее воспоминания о нем слились с образом мужчины, с которым она состояла в законном браке. Она и страшилась предстоящей встречи с пиратом, и предвкушала ее. Интересно, вспоминает ли он о ней? Чего он потребует от нее?

Сможет ли она снова продать дьяволу свою душу, если такова будет его цена?

– Вам холодно? – прошептал Роберт позади нее.

Она покачала головой:

– Нет. Я просто беспокоюсь о предстоящей встрече с Ястребом. Вы точно знаете, где он?

– Да.

Какой милый Роберт, как добр к ней всегда! Скай боялась за его будущее.

– Роберт, вам не следовало приходить сюда!

– Ястребу все дозволено.

– Ястреб не в Уильямсберге.

– Иногда необходимо приблизиться к пламени, леди.

– Вы прибыли в Уильямсберг, чтобы шпионить, – укорила она юношу.

– Да, миледи, именно так.

– Если вас схватят, то повесят.

– Им никогда не схватить Серебряного Ястреба.

– Но…

– Здесь я, Роберт Эрроусмит, добрый гражданин Виргинии, в безопасности. С вами все в порядке? Мы уже подъезжаем, осталось минут двадцать.

Они больше не скакали галопом, Роберт пустил коня рысью. Луна ярко светила на дорогу. Скай была растрогана: даже Роберт помнил о ее боязни темноты.

– Со мной все хорошо, – пробормотала она, – но мой муж может пуститься в погоню. Роберт, я не хочу, чтобы он накинулся на вас…

– У него такой скверный характер?

– Он постарается убить пирата.

– Но ведь вы встанете на мою защиту?

– Да, потому что вы всегда были так добры.

– А как насчет самого Ястреба, миледи? Ваш муж настроен убить его или подождать, пока его повесят?

Боже, неужели Серебряный Ястреб и лорд Камерон сойдутся вместе? Один из них умрет, а такого исхода ей не пережить.

– Скорей, Роберт! Скачите во весь опор! Мы должны забрать Ястреба и покинуть Виргинию.

– Мы?

– Да! Мой отец…

– Про вашего отца я знаю, миледи. Я говорил о вас с Ястребом и знаю, что он собрался отчаливать. Но вас он не возьмет. Вы отправитесь домой.

Она не поедет домой, по крайней мере не сейчас. Но она не стала говорить об этом юноше – пока.

Роберт повернул коня на восток, к реке, и сжал его бока, опять пустив вскачь. Она была уверена, что он привезет ее к Ястребу. Не важно, что он присвоил ее изумруды. Все хорошо. Хорошо скакать с ним через ночь, низко склоняясь к развевающейся гриве гнедого коня, впитывать ветер и мягкое сияние луны…

– Ну вот! Мы подъезжаем к «Белой лошади», – сказал Роберт, натянув поводья. – Держитесь рядом со мной, миледи, вы меня поняли?

Скай кивнула. Таверна ей не понравилась – покосившееся строение с разбитыми стеклами и ветхими ступеньками у воды, сразу за пристанью. Слабый, тусклый свет пробивался через открытые двери и окна, слышался хриплый смех.

Роберт соскочил с лошади, помог Скай. Она надвинула ниже на лоб капюшон плаща и, опершись на его руку, направилась к таверне.

Место оказалось ужасное. Девушка рассердилась: как смел Ястреб прийти в этот притон, когда она в нем нуждалась! Ни одна порядочная женщина не захочет переступить его порог.

– Миледи? – Роберт с любопытством наблюдал за ней.

– Неужели мы должны… – растерянно пробормотала она.

Они вошли в распахнутую дверь и остановились.

Помещение насквозь пропахло дымом и пивом. Перед стойкой толпился народ. Запах человеческого тела был непереносим. Мужчины, старые и молодые, выглядели запыленными, грязными и неухоженными. Парень, стоящий у бара, носил повязку на глазу, парик сидел на нем криво, а его загорелые дочерна плечи так и выпирали из-под элегантного горчичного камзола. Наверняка краденого, решила Скай.

Неподалеку за одним из столов матросы в полотняных рубахах развлекались с грудастой темноволосой девицей. Один запустил руку ей за корсаж, пока она целовала другого. Все громко хохотали. Роберт смущенно кашлянул.

– Серебряный Ястреб здесь? – спросила Скай.

– Да, миледи. Он ведь пират, знаете.

Ей показалось, что глаза Роберта блеснули.

– Он пират, разбойник, и его повесят!

Скай невольно вскрикнула, когда один из мужчин поднялся из-за грубого стола, ухмыляясь пьяной улыбкой, и направился к ней. Роберт шагнул вперед, и его кулак заставил пьяного растянуться на полу.

– Она идет к Ястребу! – предостерег он остальных. – Держитесь подальше – она идет к Ястребу!

Мужчины и женщины отступили, и Роберт повел Скай по образовавшемуся проходу к темной и узкой лестнице в углу. Скай чувствовала, что ее так и сверлят глазами. Мужчин наверняка прельщало ее золото или она сама, а женщины готовы были пойти на все, чтобы добыть ее платье.

К счастью, за спиной шел Роберт. Никто не тронет ее.

– Это ужасно! – прошептала она.

Роберт прошел вперед, взял ее за руку и ободряюще улыбнулся:

– Как я уже сказал, миледи, Ястреб – пират.

– И популярный в своем роде.

– Вы не должны… ревновать, миледи.

– Ревновать! Уверяю вас, сэр, я не ревную.

– Прошу прощения, миледи, мне казалось, что вы с Ястребом уладили… э-э… некоторые ваши недоразумения. Но я вас предупреждаю: он разбойник и злодей.

– Спасибо за предупреждение, Роберт. А то бы я и не заметила!

Они поднялись на самый верх. Роберт распахнул какую-то дверь и подтолкнул Скай в плохо освещенную комнату.

Ее глаза понемногу привыкли к полумраку. Она услышала тихое хихиканье и с удивлением огляделась. Роберт и в самом деле доставил ее к Ястребу!

– Леди Кинсдейл! Или нет, леди Камерон, верно?

Она застыла на месте, собирая силы и самообладание. Полуголый Ястреб лежал поперек постели с красивой рыжеволосой девкой. Красотка разглядывала Скай с удовольствием, Ястреб – с интересом. Он обнимал девицу и ничуть не смутился, представ в таком виде перед Скай.

– Да, я леди Камерон, – сказала она, проходя в комнату. Если этот подонок рассчитывает вывести ее из себя, он будет очень разочарован. Она никогда не позволит ему догадаться, что внутри у нее все горит, что она полагала, он бросится ей на помощь, ведь он обладал ею с такой страстью, таким огнем…

Она не ревнует! Он всегда был злодеем, животным, пиратом! Роберт предупреждал ее.

Она всю дорогу сюда раздумывала, как ей поступить, если он будет требовать ее любви в качестве платы. Похоже, у этого негодяя вереница женщин в каждом порту.

Ястреб положил руки поверх простыни, наклонил набок голову.

– Не в моих правилах задавать вопросы леди, мадам, но что вы делаете в таком месте? Неужели так обо мне соскучились? – Он не стал ждать ответа и притянул к себе рыжую девицу. – Если леди Камерон так обеспокоена, тебе лучше поскорей убраться, Иветта.

– Я пришла по делу! – с трудом выдавила Скай.

Он прищурился, глядя на Скай, и она еле удержалась на ногах. Как же они похожи! Если бы она не видела их обоих в одно и то же время, когда отплывала с острова Бон-Кей, она подумала бы, что это один человек.

Ладно, пусть Серебряный Ястреб происходит от побочной ветви Камеронов. Но она видела портреты в Камерон-Холле. У него те же глаза, если не имя.

– Сэр, – начала Скай, но он прервал ее, повернувшись к своей подружке:

– Иветта, я должен заняться делом. – Он слегка шлепнул ее, и Иветта приподнялась, прикрываясь простыней.

– Это она – твое дело, Ястреб? – Она сморщила нос, глядя на Скай. – А она заплатит тебе за услуги, миленький?

Скай чуть не задохнулась, но решила, что Иветта – шлюха, а она – леди. Она любезно улыбнулась и спокойно шагнула к умывальнику. Взяв кувшин с водой, она в мгновение ока опрокинула его на рыжую голову Иветты. Наглая красотка завопила от неожиданности и ярости.

– Ястреб, останови ее, а не то я… – Она бросилась через постель на Скай. Ястреб поймал ее, схватил за руки. Вся мокрая, она упала на него, а он рассмеялся.

– Я не могу целоваться и говорить, Иветта, но если леди Камерон нужно перемолвиться словечком со мной, тогда… – его серебряный взгляд уперся в Скай, – тогда, ради прежних времен, я должен послушать.

– Вы на редкость невоспитанный сукин сын, сэр, – процедила Скай, краем глаза следя за тем, как Иветта поднялась и улыбнулась Ястребу.

– Увидимся попозже, миленький.

– На виселице, я уверена, – проронила Скай, не отводя взгляда от постели.

Иветта грохнула дверью.

Ястреб широко улыбнулся и похлопал около себя рукой.

– Угодно присоединиться?

– Никогда.

– Ах, леди Камерон, не ломайтесь! Я ведь могу заставить вас захотеть меня, вы же знаете.

Она презрительно скривила губы.

– Нет, не можете, капитан Ястреб. Я избегаю мест, где валялся мусор.

– Мусор?

– Дрянь, отбросы.

– Вы имеете в виду эту девушку – или меня? Стойте, не утруждайте себя ответом. Наверное, она – вонючие отбросы, а я – дрянь.

Она старательно не обращала внимания на его выпады.

– Я пришла по делу…

– Подождите, – прервал он и сел, подвинувшись к спинке кровати, обхватив руками колени. – Мы еще не закончили с первым делом.

– Нет, сэр, закончили! – тихо, но твердо сказала она.

– Я помню тот день, когда вы меня оставили, мадам. Жара и женщина… Куда она ушла? Куда подевалось тепло?

– Покрылось льдом, капитан. А теперь, если вы только…

– Вы не ляжете на место, где был мусор, – задумчиво протянул он. – Значит, вы не желаете кувыркаться тут со мной, потому что другая согревала мою постель, верно?

– Время дорого! – раздраженно сказала Скай. – Ну хорошо, глупый, вонючий, тупой мерзавец, я не стану так марать себя. Вы удовлетворены? Можно продолжать?

Он покачал головой, не сводя с нее настойчивых глаз.

– Вы не упомянули о вашем муже, мадам. Разве семейная жизнь не блаженство? Я думал услышать крики, что вы не можете изменить мужу, а вы просто не желаете заходить на чужое поле, где трудится другая девчонка.

Она со свистом выдохнула воздух, изнемогая от ненависти к нему. Только бы сдержаться, не выказать никаких эмоций!

– Мои доводы, капитан Ястреб, не имеют значения. Давайте оставим это: что прошло – то прошло.

– Скай, Скай… – Он откинул одеяло и встал с постели совершенно голый. Скай стиснула зубы и отвернулась. Ведь он дразнит ее, старается вызвать ответные действия, но ей-богу не дождется.

Однако ей пришлось все же реагировать. Он обошел вокруг нее, опустил капюшон с ее головы, так что волосы золотым дождем рассыпались по плечам.

– Вы позабыли, леди… Камерон, что я пират. Всем известно, как пираты поступают с женщинами!

Скай вскрикнула, отскочив от него. Куда бы спрятаться? Она пошла к выходу, но он преградил ей дорогу. Играл с ней, словно кот со своей добычей.

– Негодяй! – прошипела она.

– Мерзавец! – поправил он.

Ему, похоже, надоело играть: он схватил ее за руку, швырнул на кровать, а сам развалился рядом. Она закричала, бешено колотя кулаками. Но он грубо оседлал ее, прижав к постели.

– Увы, я пират. А вы, любовь моя, опять в моей власти. И сейчас, когда я держу вас так… я вновь наслаждаюсь каждым сладким мигом, который мы разделяли.

– Прекратите и встаньте! – настаивала Скай.

– Я пират, мадам! Сильный и грубый. Я могу скрутить вас…

– Вы уже это сделали!

– И еще раз сделаю! Я могу раздавить вас, изнасиловать. Ведь этого и ожидают от пирата, правда?

Глядя на него широко открытыми глазами, она безуспешно пыталась прочесть его мысли, разгадать намерения. Его нагое тело огнем пылало рядом с ней, жгло ее сквозь плащ и платье. Она по-настоящему испугалась. Вот уж не думала, что когда-либо увидит его таким взвинченным, таким бешеным. Этот напор, домогательства… Она перевела дыхание, глядя в живую сталь его глаз, ощущая на себе силу его мышц, железную хватку его пальцев, сжимающих ее запястья.

Это совсем не тот человек, которого она знала. Он намерен овладеть ею, и овладеть грубо. Точно так, как она рассказывала Року…

– Перестаньте! Пожалуйста, перестаньте! – дрожа прошептала она.

Он немного успокоился. Низко склонился над ней. Его губы щекотали ее, борода и усы кололи нежную кожу. Ей надо было отвернуться, но его поцелуй оказался нежным и легким – как дыхание младенца.

– Выслушайте меня, прошу вас! – взмолилась Скай. Как она старалась вызвать в душе ненависть к нему, как презирала себя. Когда он придвинулся ближе, она почувствовала тепло, огонь, почувствовала, что… оживает.

Но ведь она любит своего мужа! Ее муж почему-то так похож на этого человека…

– Говорите.

– Мне нужна ваша помощь. А мой… мой муж может в любую минуту настигнуть нас.

– Да ну?

– Мой отец пропал. Нет, не пропал – я хочу сказать, что знаю, где он. Он очень беспокоился обо мне, хотел меня увидеть, и когда «Серебряный вестник» вернулся сюда, он взял нового капитана. Этим капитаном оказался Логан. Мой отец у Логана. Пожалуйста, помогите!

– Я слышал об этом. Вы говорите, ваш муж, вероятно, уже следует за вами по пятам?

– Да.

– Почему? Где вы оставили его?

– Какое это имеет значение? Я говорю вам, время дорого.

– Я любопытен. Если хотите, чтобы я вам помог, отвечайте на мои вопросы.

– Вы еще не сказали, будете помогать мне или нет!

– Отвечайте!

– А вы все-таки глупец! Спотсвуд повесит вас, если найдет здесь.

– А ваш муж убьет.

– Конечно!

– Но ведь и я могу его убить.

Он улегся рядом с ней. Она вскочила с постели как ошпаренная.

– Не будьте таким самоуверенным, капитан Ястреб. Я видела его в бою – он отважный, смелый воин.

– Неужели? Я думаю, вы решили сбежать от своего чересчур обременительного нареченного, то есть вашего мужа, в тот самый момент, как ступили на берег.

– Это совершенно вас не касается.

Он улыбнулся, довольный ею, довольный самим собой.

– Итак, мадам, все не так уж страшно. Вы легли с ним, а потом явились ко мне вне себя от ярости, что в моей постели оказалась другая. Вы ждали от меня вечной преданности? Полагали, что я зачахну, пока вы спите с моим блистательным родственником?

Скай подхватила с пола его черные панталоны и швырнула их вместе с сапогами прямо в его голый живот. Он поморщился от боли:

– Узнаю ваш характер, милая! Замужество его не исправило.

– Вы поможете мне или нет?

– Не знаю. Я еще размышляю над этим.

– Я вам заплачу.

– Конечно, придется заплатить.

– У меня есть золото.

Он спустил с кровати ноги и натянул штаны. Встал, завязал их, потом принялся искать чулки. Его бронзовая грудь сверкала в свете свечей, великолепные мускулы так и играли, притягивая взор.

Он сел в кресло у камина, натянул чулки и сапоги. Скай следила за каждым его движением, ждала. Потом, потеряв терпение, повторила:

– Золото у меня есть! Вы поможете мне?

Он встал, нашел свою тонкую полотняную рубашку в изножье кровати, надел ее и посмотрел на Скай долгим оценивающим взглядом.

– У меня уже полно золота, мадам, – усмехнулся он. – Я не только пират-насильник, грабитель и убийца, но еще и очень удачливый насильник, грабитель и все прочее. Мне не нужно ваше золото.

– Вы должны помочь мне!

– Почему?

– Потому что… потому…

– Потому что вы благородная дама в беде? – предположил он. Он подошел к ней, взял ее ладони и, не сводя с нее глаз, поцеловал пальцы на одной и другой руке. – Потому что я оказался вашим первым любовником! Женщины очень чувствительно относятся к таким вещам, правда?

Она вырвала у него руки и влепила пощечину. Он схватил ее за плечи и, смеясь, притянул к себе.

– Оставьте меня! – крикнула она.

– Это вы ко мне пришли.

Она не поняла, подразумевает ли он эту ночь или говорит о той ночи из другой жизни, в его раю на Бон-Кей.

– Пожалуйста, пустите меня! – в смятении воскликнула она. – Будете вы мне помогать или нет, вы не должны здесь оставаться, вы не понимаете? Спотсвуд… он знает, что вы здесь.

– Знает? – Ястреб ничуть не встревожился.

– Да. Он вас повесит.

– Мне не нужно золото.

– Пожалуйста, вы должны…

– Ах да. Должен.

– Вы должны спешить. Мой муж…

– А почему, мадам, вы не обратились с этой просьбой к мужу? Вы говорили, что он такой смелый, и мужественный, и многоопытный.

– Но он не пират!

Ястреб опустил свои серебряные глаза, скрывая от нее мысли.

– Не пират, говорите?

– Нет.

Он стиснул ее сильнее.

– А если бы он был им?

– Но он не пират! Вы можете разыскать Логана, я знаю, можете! Рок мог бы сразиться с ним, но он не станет торговаться, вести переговоры, не станет использовать чью-то поддержку во время боя. Пожалуйста…

– Я действительно знаю, где Логан, – пробормотал он.

– Что?

– Я знаю, где он. Я слышал об этом, когда прибыл сюда.

– Тогда… О Боже мой, умоляю! Помогите мне.

Медленная циничная улыбка скривила его губы.

– За плату, мадам, только за плату.

– Ну конечно, я ведь сказала, у меня есть золото…

– А я вам сказал, что не нуждаюсь в вашем золоте.

– Тогда…

– Я хочу вас, миледи.

Скай затаила дыхание.

– Но…

– Вас. Я назвал свою цену. Я желаю обладать вами. Так, как обладал на острове Бон-Кей. Благоухающей после ванны, нежной и обольстительной, в солнечном сиянии распущенных по обнаженным плечам волос… А главное – вы сами должны желать этого, душой и телом, всем сердцем, а не только разумом.

– Я… я не могу!

Он улыбнулся, выпустил ее и отвернулся.

– Такова моя цена, мое последнее предложение. Можете принять его или отказаться.

Она гневно топнула ногой.

– Такую цену я заплатить не могу! Я… я теперь замужняя женщина.

– Вот вы как заговорили! Вы были замужней уже тогда, когда мы с вами лежали вместе.

– Тогда я об этом не знала.

– Вы знали, что обручены.

– Какое это имеет значение! Так заплатить я не могу.

Он покачал головой, взялся за свой черный камзол, натянул его, отыскал ножны и пристегнул их к поясу. Водрузил на голову шляпу, заткнул за пояс пистолет. Потом взмахнул перед ней шляпой.

– Прощайте, миледи. Я воспользуюсь вашим советом и покину эти места. – Он шагнул мимо нее к двери.

– Нет! – закричала Скай. – Я… я заплачу.

– Заплатите? – Он помедлил. – А как же ваш пылкий супруг?

– Это не ваше дело! Я сказала, что заплачу.

– Может быть, это очень даже мое дело.

– Что?

– Ничего, – быстро ответил он. Он шагнул назад в комнату, поцеловал ее руку, посмотрел в глаза. – Сделка заключена, миледи.

– Да.

– Я буду взимать сверх означенной платы проценты.

– Да.

Холодок пробежал у нее по позвоночнику, словно она заключила сделку с дьяволом. А как же ее пылкий супруг?

Она не могла сейчас думать о нем, не смела верить в любовь. На кон поставлена жизнь ее отца. Разве цена жизни меньше, чем цена еще одной ночи, проведенной с пиратом?

Нет… но теперь это превращается в измену.

Ястреб смотрел прямо на нее, словно его серебряные глаза читали ее мысли, проникали в душу. Он поцеловал ее в лоб.

– Пойдемте, леди. Сделка заключена, наш договор вступает в силу. Я начну действовать… Оплата будет произведена потом.

Глава 15

Серебряный Ястреб открыл дверь в коридор.

– Роберт! Роберт Эрроусмит! – позвал он.

Должно быть, его помощник обретался поблизости, так как немедленно возник в дверях.

– Да, капитан?

– Отдавай приказ нашим людям внизу: нам нужно добраться до баркаса, а потом – на корабль. Мы отплывем сегодня же ночью.

– Есть, сэр!

– А когда распорядишься, возвращайся ко мне. Тебе придется проводить леди Камерон назад, туда, где ты ее встретил. Препоручи ее губернатору вместе с моими добрыми пожеланиями и предложением придержать ее где-нибудь в безопасном месте.

– Как пожелаете, сэр, – согласился Роберт.

– Что? – возмутилась Скай.

– Ступай, – сказал Ястреб Роберту. Роберт отдал честь и вышел. Ястреб повернулся и посмотрел на Скай: – Вы никуда не поедете, миледи. Вы понимаете, что это просто невозможно. Вам нужно вернуться к мужу, домой.

– Мой отец…

– Я разыщу вашего отца. Даю слово.

– Но…

– Я не стану снова рисковать вашей жизнью. Если бы ваш отец не был так импульсивен, не бросился бы на поиски, когда другие могли справиться с этой задачей лучше, мы бы не оказались сейчас в таком положении. На борту пиратского судна опасно.

– Не тогда, когда находишься под покровительством капитана!

– Вы отлично понимаете, что капитан может быть убит и его место займет другой. Вы испытали на себе, что такое бушующее море и пушечный огонь. Я не возьму вас с собой.

– Но… но как же насчет вашего вознаграждения, капитан Ястреб?

Он пожал плечами:

– Я дал обещание отыскать вашего отца и доставить его к вам. Я получил ваше слово, что вы расплатитесь, когда придет время платить. Вашего обещания достаточно.

– Мое обещание…

Она и не думала отступать, когда он подошел к ней – ее будто заколдовали серебряный огонь в его глазах и печальная улыбка, мелькнувшая под усами.

– Вы уже давали мне обещание однажды, – тихо сказал он. – Помните?

Она покачала головой, охваченная внезапным и безумным желанием избавиться от него. Ласковое тепло наполнило ее сердце. Ведь она могла остаться с ним. Однажды она уже готова была отбросить осмотрительность, забыть о светском обществе и правилах приличия – если бы не любовь к отцу. Она могла бы остаться с ним в его раю, а свет пусть отправляется в тартарары. Она очень хотела этого… И теперь, едва он прикоснулся к ней…

– Помните? Наступила темнота, и вы сбежали в ночь, презрев меня и все опасности. А ведь вы обещали мне все – все, что я пожелаю. Позже вы взяли назад свое обещание – вы же давали его пирату. А я никогда не забуду тот день, когда вы подарили мне свою невинность, свое доверие.

– Никогда не забудете? – прошептала она. – Даже тогда, когда спите со шлюхами?

– Даже тогда, – ответил он. – А вы, миледи, скажите, вы думаете обо мне, когда спите со своим мужем?

Она поспешно отодвинулась от него, опустила голову. Она поклялась, что когда опасность минует, она никогда больше не станет перечить своему законному мужу, будет жить с ним в Камерон-Холле и любить его всю свою жизнь.

Если он еще будет желать ее после всего, что она сделала. А если на этот раз он ее не простит? Сердце обливалось кровью, когда она спрашивала себя, сможет ли он понять, что она совершила. Она боится возвращаться, вдруг поняла она, и никак не может решить не только кого она любит больше – пирата или лорда, но и кто в данный момент вызывает у нее больший страх. За всю ее жизнь ни один мужчина не обладал такой властью над ней, а теперь бешеная буря так и швыряет ее от одного к другому.

– Я люблю своего мужа, – тихо сказала она.

– Что? – хрипло спросил Ястреб.

Он шагнул к ней и повернул к себе, чтобы видеть ее лицо. Она широко раскрыла глаза, удивленная таким поведением, но в этот момент дверь распахнулась. Вернулся Роберт Эрроусмит.

– Люди отправлены к баркасу, будут ждать вас. Нам лучше поторопиться. Похоже, кто-то донес ополченскому отряду губернатора, и они идут за нами. Я могу передать даму их попечению и отыскать вас, когда вы отчалите.

– Прекрасно, – сказал Ястреб. Он повернулся, изящно склонился к руке Скай, учтиво поцеловал. – Миледи, всегда готов служить вам. Мое обещание нерушимо, я уверен, что и ваше будет таким же.

Он вышел, она осталась с Робертом.

– Нам нужно уходить, и как можно быстрее, – сказал юноша. – Прошел слух, что люди Спотсвуда на подходе. В этом заведении полно подонков, укрывающихся от тюрьмы и виселицы. Я хотел бы благополучно уйти отсюда, если вы не возражаете.

Она кивнула, подтверждая, что никогда не желала, чтобы Роберта Эрроусмита повесили. Она ужасно боялась возвращаться в Уильямсберг, а еще больше – к мужу. Как она объяснит ему, зачем ударила его бутылкой по голове? А зачем она дала обещание Серебряному Ястребу?

– Миледи?

Роберт предложил ей руку, она оперлась на нее, и они поспешили к лестнице. Однажды они уже преодолевали этот путь.

Люди Ястреба ушли, но множество других негодяев осталось. Они дожидались Роберта, окружив подножие лестницы. Помощник капитана остановился, загородив собою Скай.

Грязный парень с золотым зубом и спутанными темными волосами, ухмыляясь, выступил вперед.

– Да это мистер Эрроусмит со шлюпа Серебряного Ястреба, верно я говорю? Жаль, что сам Ястреб ушел…

– Что тебе надо, Феллоуз? – мрачно спросил Роберт.

Феллоуз сделал многозначительный жест указательным и большим пальцами.

– Чего нам всегда не хватает, добрый мистер? Золота, сынок! – Глумливо смеясь, он ткнул пальцем за спину Роберту, где стояла Скай. Она нервно натянула на лоб капюшон. – Тут слушок прошел, мол, навещала Ястреба одна леди… И леди эта, жена Камерона, вот как. Славная бабенка, верно говорю? Нет, ребята, не так. Она редкая красотка, клад для любого здесь. За нее целое состояние золотом отвалят…

– Пропусти-ка меня, Феллоуз. Ястреб обеспечил ей свободный выход, вот в чем дело.

– Так ведь Ястреб-то ушел, мистер. – Феллоуз шагнул вперед. – За Логаном отправился, я так слыхал. На этот раз, смею сказать, они, наконец, прикончат друг друга. Я больше не боюсь Ястреба.

– Значит, не боишься? – прогремел голос на всю комнату, и толпившиеся у лестницы мужчины разом повернулись к двери. Ястреб стоял в дверях, с плащом на плечах и с обнаженной шпагой. Подняв руку, он поманил к себе Феллоуза: – Сюда, сэр, обсудим это с нашими клинками, хорошо?

– Хватай девчонку! – взревел Феллоуз.

Быстро выяснилось, что он не намерен сражаться с Ястребом, когда их разделяла полная комната людей. Отвратительный, воняющий ромовым перегаром, юнец прыгнул к Скай. Она завопила, кинулась вверх по лестнице.

Роберт заступил дорогу парню и двинул его кулаком в челюсть. Тот свалился вниз, а Роберт выхватил оружие.

– Забери ее отсюда! – громко кричал Ястреб с другого конца комнаты.

Роберт толкнул Скай наверх. Мерзавцы тотчас последовали за ними. Роберт сражался легко и изящно, но ему приходилось отбиваться по меньшей мере от трех противников.

– Мне нужна шпага, Роберт! – позвала Скай.

– Шпага, миледи? – переспросил юноша и бросился на одного из противников. Тот замер на месте, зажимая распоротый живот, потом упал вперед, выронив свой клинок.

Скай подхватила шпагу, подобрала свои юбки и начала рядом с Робертом отбиваться от нападавших.

– Ко мне! Вам, голубчики мои, надо со мной драться! – закричал Ястреб, продвигаясь все дальше и дальше по комнате, сокрушая с неистовой яростью каждого, кто стоял у него на пути, стараясь отвлечь на себя тех, кто атаковал Роберта и Скай.

Они сражались уже на лестнице. Ястреб пробивался все ближе к ним, а когда оказался рядом, его шпага была мокрой от крови. Они вошли в коридор, потом он распахнул дверь комнаты, где они были прежде. Впихнул внутрь Скай, за ней – Роберта и лишь затем вошел сам.

– Кровать! – крикнул Ястреб Роберту.

Вдвоем они подтащили тяжелую кровать к двери, приперли ее. Клинки и ножи тотчас застучали по дереву.

Ястреб подбежал к окну, тяжелым стулом ударил по грязному стеклу. Сдернул замызганную занавеску и, обмотав ею руку, вытащил из рамы осколки. Затем повернулся к Скай:

– Прыгайте!

– Нет… – в панике пролепетала она. – Мы на втором этаже, капитан Ястреб. Вы… вы и Роберт можете прыгнуть, я – не могу!

– Сможете! – заверил ее Роберт. – Все будет хорошо. Это наш единственный шанс.

– Ох, Роберт, ради Бога! Нам надо бежать!

Скай взвизгнула, когда Ястреб схватил ее в охапку и потащил к окну. Он не останавливался ни на минуту, она не сопротивлялась его намерениям. Он собирается убить ее! Хочет выбросить из окна!

Он именно так и поступил. Она вопила изо всех сил, пока падала в ночь, потом вопль прервался и дыхание тоже – она тяжело приземлилась на стог сена. Кто-то упал рядом с ней. Она пыталась встать, пыталась вздохнуть. Неужели она жива?

– Гони, Джеко! – крикнул Ястреб.

Скай снова упала на спину, так как подвода с сеном резко дернулась вперед. Чья-то рука обвилась вокруг талии.

– Лежать тихо!

Подвода остановилась. Ястреб и Роберт соскочили вниз, а за ними и кучер Джеко. Ястреб протянул Скай руку, снял ее с воза, и она узнала Джеко – встречала его на пиратском судне. Он поклонился ей с широкой улыбкой:

– Здравствуйте, миледи!

Слышался плеск воды. Они стояли на пристани.

– Боже мой, как вы сообразили вернуться? – спросил Роберт у Ястреба.

– Мне не понравилось выражение лица у некоторых посетителей, когда я уходил, – объяснил Ястреб. – А вот Джеко догадался позаимствовать повозку и подъехать на ней к окнам на задней стороне, за что я ему вечно благодарен.

– Нам надо торопиться, – сказал Джеко. – Теперь они в любой момент обнаружат, что комната опустела, и всей толпой рванут оттуда. Да и ополченцы того гляди нагрянут. Пора отправляться на судно, да поживей, капитан.

– А как быть с леди Камерон? – спросил Роберт.

Ястреб оглядел Скай с ног до головы и раздраженно вздохнул.

– Она пойдет с нами. У нас нет выбора. Я не могу отослать ее назад, ни на что нельзя положиться. – Он схватил Скай за руку и привлек к себе. – Мадам, я говорил вам раньше и повторю опять: от вас одни неприятности!

Она отскочила от него, все еще сжимая шпагу убитого бандита.

– Вы захватили мой корабль, капитан Ястреб! Не забывайте это, сэр! Если бы вы вели честную жизнь, мы никогда бы не встретились!

– Не забуду. А теперь – пошли!

Он поднял ее на руки и, ни на минуту не теряя равновесия, шагнул в темноту. Она хотела закричать, но они уже спустились в баркас, а Джеко и Роберт последовали за ними. Мужчины тут же взялись за весла, и они в полном молчании заскользили по воде, уходя в ночь.

Ястреб наклонился к Скай. Она дрожала – становилось все холоднее, несмотря на плащ.

– Миледи, я не решаюсь засветить фонарь. Держитесь!

Она кивнула. Внезапно тихий плеск весел по воде заглушили яростные крики, вырвавшиеся из таверны.

– Гости приехали! – засмеялся Джеко.

– Опоздали! – довольно заметил Роберт.

Скай оглянулась назад, на берег. Разбойники высыпали из таверны на узкую полоску земли перед пристанью, кинулись к своим лодкам, но едва они достигли воды, как прогремел залп.

– Ополченцы, – сказал Роберт.

– Их схватят? – шепотом спросила Скай.

– Да, леди. Тех, кто известен своими преступлениями, предадут суду и повесят. Среди них есть кое-кто, пользующийся дурной славой. Тех, кого не знают в лицо или по имени, отпустят на свободу.

– Серебряный Ястреб известен…

– Да, леди, Серебряный Ястреб известен. – Пират криво усмехнулся, и она в который раз изумилась. Перед ним маячила свобода, позади него стояла смерть, и он все-таки повернул назад. Он вернулся за ней.

– Мы уйдем? – спросила она. Он поднял весло.

– Корабль ожидает нас.

– Вы так и расцветаете, почуяв опасность! – упрекнула Скай.

– Нет, любовь моя, я весьма дорожу своей шеей! – возразил он.

Воцарилось молчание. Скай оглянулась. Лодки скользили по реке, на суше бешено сражались люди. Гремели выстрелы, звенела сталь. По мере того как они удалялись от берега, свет начинал слабеть, звуки тоже. Тишина и темнота опустились на баркас. Скай начала дрожать. Ястреб опустил весло, сжал в ладони ее пальцы.

– Все в порядке, – шепнул он.

Его тепло согревало Скай. Она доверчиво прижалась к нему, сердце ее сжималось от ужаса.

– Теперь недалеко, – ободрял Ястреб.

Но оказалось, что далеко. Она понимала, что корабль не может стоять близко от берега, что его пришлось спрятать в какой-то бухте. И все же они плыли очень уж долго и тяжело, прежде чем увидели в ночи сигнальный огонь.

– Корабль, – пробормотал Роберт.

– Да, он нас ждет, – сказал Ястреб. – Мистер Фултон, готовы к отплытию?

– Да, капитан. Готов.

Баркас приблизился вплотную к кораблю. С левого борта спустили трап, и Ястреб помог Скай встать на ноги. Дрожа, она уцепилась за веревочную лестницу и вскарабкалась наверх. Он быстро поднялся на борт за ней, потом Роберт и Джеко.

– Отведите леди Камерон в каюту, – сказал Ястреб.

– Подождите! – закричала Скай. Он хочет опять держать ее в своей каюте? Она должна втолковать ему, что это невозможно.

– Я не могу ждать! – нетерпеливо воскликнул он. – Я капитан здесь, мадам, я выхожу в море по вашей просьбе, из-за вас меня преследуют ополченцы. Роберт, забери ее!

Он направился к штурвалу. Роберт взял ее за руку, и она поняла: как бы она ни нравилась этому человеку, он будет повиноваться Ястребу.

– Миледи, пойдемте, прошу вас. Скорей.

– Проклятие! Будь он проклят! – закричала Скай, надеясь, что ее гнев донесется до Ястреба. Но он уже стоял на носовой палубе и выкрикивал команды. Подняли якорь, люди суетились на реях, ставили паруса.

Роберт подвел ее к каюте Ястреба, отворил дверь и завел внутрь.

В печке горел огонь. Лампы были зажжены. Ее окружали свет и тепло. Каюта не изменилась, нисколько не изменилась.

– Я не могу здесь оставаться! – закричала она Роберту, но он ничего не ответил, закрыл за ней дверь и задвинул засов.

Скай обессилено опустилась на койку. Скоро рассвет, сейчас она ничего не может сделать. Она отбросила шпагу, скинула плащ и вытянулась на постели. Но сон не шел, сердце болело, ее вновь охватил озноб. В конце концов она встала, налила себе добрую порцию рома, выпила и снова легла.

На сей раз она заснула.

Наутро Скай проснулась одна.

Она всю ночь страшилась появления Ястреба, но он так и не пришел. Поднявшись утром, она с ужасом поняла, что боялась не его прихода, а собственного отклика.

Пришел Роберт, тихий и услужливый, принес завтрак и воду для умывания.

– Это не ваша вина, – успокаивал он. – Ястреб совсем не рад, что вы с нами, но не тревожьтесь из-за этого.

– Спасибо. Роберт, если будет объявлена амнистия, вы сможете отступиться от своего образа жизни и принести присягу королю?

Ей показалось, что улыбка его стала шире, но он быстро опустил ресницы.

– Я сделаю все, что сделает капитан, мадам.

– Вы так нерушимо преданны ему?

– Да. Он ни разу не обманул нашего доверия, миледи. Если он сказал, что отдаст жизнь за вас – значит, так и сделает. И я положу жизнь за него, как и все, кто плавает с ним. Вот почему его боятся и уважают. – Он хотел еще что-то добавить, но потом пожал плечами. – Дверь открыта, миледи, добро пожаловать наверх.

– Постойте, Роберт! – взмолилась Скай. Он остановился, и теперь настала ее очередь замешкаться, заливаясь краской. – Роберт, а где он спал прошлой ночью?

Помощник капитана загадочно улыбнулся:

– В кубрике, миледи. Вам угодно что-нибудь еще?

В кубрике… Он отдал свою каюту в ее распоряжение.

Будет ли он дожидаться получения своей платы, оставаясь благородным разбойником? Она вдруг вспомнила своего мужа, оставшегося лежать на полу. Рок… Сможет ли он простить ее? Откажется ли от нее или изобьет? Или и то и другое. Он имел полное право поступить так после всего, что она сделала. И обещала сделать в будущем.

Так кого же она больше ненавидит – лорда Камерона или Ястреба? Кого из них больше боится? И кого больше любит?

– Вам нехорошо, миледи? – обеспокоено спросил Роберт.

– Все прекрасно, Роберт. Спасибо.

– Я могу что-нибудь сделать для вас?

Скай покачала головой. Когда он ушел, она быстро помылась, причесала волосы и вышла на верхнюю палубу.

Почти все паруса были убраны, и они шли медленно, очень близко от берега. Она покосилась на рулевую рубку и увидела, что Ястреб сам управляет судном.

Скай улыбалась людям, мимо которых проходила, и они улыбались ей в ответ или приветливо кивали. Когда-то они вызывали у нее ужас, думала она. Теперь же стали ее союзниками, ее друзьями. Порой судьба преподносит настоящие сюрпризы.

Скай поспешила мимо матросов, поднялась в рулевую рубку. Ястреб стоял в черной рубашке с расстегнутым воротом и черных панталонах, с непокрытой темной головой.

– Хорошо спали, миледи? – вежливо поинтересовался он, когда она подошла.

– А вы?

– Увы, я всю ночь томился в мечтах.

– Благодарю вас, капитан Ястреб, – тихо сказала она.

Он бросил на нее быстрый взгляд, затем посмотрел наверх, на впередсмотрящего.

– Джеко!

– Да, капитан?

– Как там – ясно?

– Ясно как стеклышко, капитан!

– Роберт! Мистер Эрроусмит!

– Здесь, капитан! – Помощник тотчас оказался перед ним.

– Станьте к штурвалу, сэр, будьте любезны.

– Как вам будет угодно, капитан!

Ястреб отступил, предложил Скай руку. Поколебавшись, она приняла ее.

– Едва ли на кораблях его величества в королевском флоте работа идет так гладко и складно, – пробормотала она.

– Едва ли, – охотно согласился Ястреб и провел ее на правый борт. Легкий бриз ласкал ее лицо и развевал волосы. – На корабле мало дамских вещей, – начал он, – мы не ждали вашего появления, поэтому не приготовились. То, что есть, я пришлю вам к полудню. – Он облокотился на перила, внимательно наблюдая за Скай. – Я знаю ваше пристрастие к купанию, миледи, и не собираюсь лишать вас этого удовольствия.

Она слегка покраснела и отвернулась, разглядывая береговую линию.

– Мне не нужно ничего из награбленного добра, капитан.

– А разве я предлагаю вам награбленное добро? Она покраснела гуще.

– Еще меньше я нуждаюсь в вещах, принадлежавших вашим шлюхам, капитан, благодарю вас.

Он улыбнулся, глядя на воду за бортом.

– Миледи, даю слово, то, что я пришлю, не принадлежит никакой шлюхе.

– Тогда…

– Некоторые из моих людей женаты, миледи. Хотя наряды их жен могут не прийтись вам по вкусу, но некоторые… интимные принадлежности, чистые и аккуратные, будут вполне приемлемы.

Как ласкают его серебряные глаза, подумала она. Надо держаться подальше от него, как можно дальше.

– Скажите, капитан, вы разрешите мне самой облачиться в эти чистые и аккуратные одежды?

– Миледи, о чем вы?

– Вы… – Ее губы пересохли, она едва дышала. Если бы она могла забыть прошлое! Если бы самое легкое прикосновение его руки не пробуждало воспоминаний о буре. – Вы оставите меня в покое, капитан? Вы отдали свою каюту в мое распоряжение?

Он долго не отвечал.

– Пока не придет время для иного, – наконец изрек он.

– Что вы имеете в виду?

– Пока мы не отыщем вашего отца, миледи. Тогда я вернусь в каюту. Вам будет труднее сдержать данное мне обещание, если я буду спать где-то в другом месте.

Она ничего не возразила, но опять перевела взгляд с него на берег.

– С моим отцом на борту? – тихо спросила она.

– Вас беспокоит ваш отец, но не муж?

– Моего мужа нет на борту, – жалко пролепетала она.

– Значит, в этом случае прелюбодеяние допускается?

– Перестаньте! – прошипела Скай. – Никогда оно не допускается!

– Допускается, не допускается… – пробормотал он, обхватив ее за плечи и поворачивая к себе. Она попыталась вырваться, но он не отпускал ее.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала она, чуть не плача, – и у меня нет выбора. Мой отец…

– Знаю, – мрачно произнес он, – ваш муж скорее бы расстался с жизнью, чем разрешил вам заплатить такую цену.

– Что вы хотите сказать? – закричала она, наконец вывернувшись из его рук.

– Миледи, я полагаю, вы должны были кое в чем признаться. Что вы говорили? Что это произошло от страха? От одиночества? Отчаянная попытка сохранить свою жизнь? На этот раз, наверное, вам не стоит рассказывать, что вы променяли нечто, принадлежащее ему, предложили себя в качестве оплаты. Скажите, что я – пират, грабитель, насильник, что я повалил вас прежде, чем вы успели подумать.

Он схватил ее так неожиданно, что она чуть не упала.

– Вероятно, он будет так разгневан, что изобьет вас до полусмерти. Интересно, как бы я поступил, будь вы моей женой. Мужчину я бы убил, это точно.

Неожиданно она изо всех сил пнула его. Он взвыл от ярости, а потом вцепился в ее волосы, притянув ее вплотную к себе.

– Я же пират, миледи. Нам грубость разрешена, помните? Мне очень хотелось бы знать, до какой грубости дойдет ваш утонченный муж-аристократ, когда услышит о самом последнем вашем обещании! Вы ведь говорили, что любите его, не так ли?

– Пустите меня! – вопила Скай. – Я сама с ним разберусь!

Увы, в данный момент надо было разобраться с Ястребом. Он заполнял ее сердце и мысли – ведь она была его пленницей. Крепко прижатая к капитану, она мучительно ощущала напор его мускулов, силу рук, жар его близости. А ведь, пожалуй, она знает его лучше, чем Рока Камерона, пирата она видела нагим, тогда как ее муж совратил ее и затем сам был совращен ею, так и не сбросив одежды.

Пламя страсти занималось внутри нее. Она предприняла новую попытку освободиться.

– Капитан! – позвал его сверху Джеко.

– Да! – Ястреб мгновенно выпустил ее, поспешил назад к рубке.

– Вижу корабли впереди, в бухте.

– Пираты?

– Да, сэр! Над одним флаг Тича.

Скай побежала за Ястребом.

– Подзорную трубу! – потребовал капитан. Он прислонился к мачте и начал регулировать длину трубы.

Скай наблюдала за его манипуляциями с недоумением и раздражением, потом обратилась к Роберту:

– Что там происходит?

– Пикник, миледи.

– Пикник?!

– Пиратский праздник на острове, принадлежащем Северной Каролине. Здесь собралось немало людей. Тич только что захватил огромную добычу, и его авторитет подскочил в тысячу раз. В этой части Северной Каролины он пользуется известной неприкосновенностью. И некоторые другие тоже.

– Значит, Иден подкуплен пиратами! – выдохнула Скай.

– Ходит такой слух.

– Но зачем нам идти… – начала она, но тут же сообразила: – Логан! Ястреб думает, что Логан прибудет сюда с моим отцом!

– Точно так, леди Камерон.

Скай замолчала и подошла к поручню, выглядывая с правого борта. Она слышала, как Ястреб отдает приказы Роберту Эрроусмиту, а Роберт говорит команде, что делать. Убрали паруса, и Скай подумала, что Ястреб врежется прямо в берег, но вдруг увидела узкий пролив. Впереди открывалось просторное убежище для других пиратских судов.

Они хотели спрятаться, догадалась она. Спрятаться, пока Ястреб не получит ясного представления об этой земле и ее обитателях. Ее предположения оказались верными.

Вскоре отдали приказ спускать баркасы. Немного погодя Ястреб быстрыми шагами направился к ней. Теперь он был полностью вооружен: с саблей в ножнах, ножом в чехле на сапоге и парой пистолетов, торчавших за поясом.

– Идите назад в каюту, – бросил он коротко. – И не высовывайтесь.

Она судорожно схватила его за рукав:

– Подождите! Пожалуйста, не оставляйте меня здесь…

– Проклятие, – сердито прищурился он. – Вы забыли, что случилось в прошлый раз? Если бы вы не стремились сбежать во что бы то ни стало, Логан и не догадался бы о вашем существовании!

И возможно, не похитил бы ее отца… Эти слова остались недосказанными. Скай отпрянула, словно ужаленная, но не оставила своих доводов, которые, в сущности, совпадали с его соображениями.

– Пожалуйста, не оставляйте меня здесь! Я была не права в тот раз…

Он остановился в замешательстве, и она поняла, что он вспомнил, как Логан появился на корабле, когда тот был пуст и беззащитен.

– Проклятие! – прорычал он. – Ладно, пошли! Но вы будете слушать меня и подчиняться во всем, и ей-богу, если попытаетесь бунтовать, я вас привяжу к дереву! Роберт! Принеси леди ее плащ.

– И мою шпагу тоже, – прибавила Скай. Ястреб покосился на Скай, но не отменил ее просьбы.

– Пошли, леди, – наконец сказал он, когда Роберт принес вещи. – Мы сядем в первый баркас.

Ястреб довольно бесцеремонно спустил ее по трапу в баркас. Он не оставил корабль без охраны, как в Нью-Провиденсе, но по крайней мере двадцать пять человек из команды отправились вместе с ним.

Он стоял на носу лодки, глядя вперед. Джеко, Роберт и двое других матросов быстро гребли, Скай сидела неподвижно и молча смотрела на приближающуюся землю.

Когда они подошли к берегу, Ястреб взял Скай на руки и зашлепал по воде. Она невольно улыбнулась, пока он тащил ее, держа на вытянутых руках, к таинственным тенистым зарослям. Он бросил на нее удивленный взгляд.

– Однажды вы сказали, – прошептала она, – что я не стою того, чтобы платить за меня золотом. Но вы рискуете своей жизнью, чтобы провести ночь в моих объятиях. Я должна чувствовать себя польщенной, капитан Ястреб?

– Вероятно, я ценю свою жизнь меньше, чем золото. А может, так принято у пиратов.

– А я, сэр, не оцениваю вашу жизнь так низко! Она ожидала, что ему будет приятно, но он оцепенел, упал на колени и сердито свалил ее на песок. Его люди столпились позади них.

– А как насчет вашей жизни, леди? Или она ценна лишь для вашего мужа?

Она выпрямилась, умирая от желания ударить его. Он угадал ее намерение: быстро схватил за запястья, и они вдвоем покатились по песку. Задыхаясь, она отталкивала его.

Они оказались под сводами тонких ветвей, на подушке из хвои. Он приподнялся над ней, взял в ладони ее лицо. Она хотела отвернуться, но бесполезно: он уже нашел ее губы и стал целовать – страстно, требовательно.

Скай не могла высвободиться, не могла дышать, как не могла справиться с возбуждением, предательски проникавшим в ее кровь. Он наполнял ее огнем, расплавленным жаром. Она узнавала вкус его губ, языка, словно пила волшебный нектар. Слезы подступали к ее глазам: он ласкал ее так неистово и так нежно…

Ястреб вдруг оторвался от нее, легко смахнул пальцем слезы с ее щек, помог подняться.

– Будете здесь дожидаться меня вместе с Робертом, понятно? Я сегодня только разведаю, ничего больше. Возможно, я решу оставить вас на ночь на берегу, а сам пойду на праздник, пока вы будете в безопасности, не на виду. Пока вам ничего не угрожает. Оставайтесь с Робертом и моими людьми и будьте осторожны. Ясно?

Она кивнула. Он повернулся, прокричал команды и ушел. Она подождала, пока он удалился подальше, потом вышла и присоединилась к Роберту, который спокойно сидел на берегу. За его спиной стояли пять человек. Чтобы защищать ее, подумала Скай.

Поравнявшись с Робертом, она вдруг залилась слезами. Он по-братски обнял ее, смущенно и неуклюже старался утешить:

– Я говорил ему. Ах, Скай, я пытался, простите меня…

– Что? – недоумевала она. – Что говорили?

– Чтобы он оставил вас в покое, – прошептал Роберт. – Вы не понимаете. Он… нет, ничего. Все будет хорошо. Поверьте, миледи, пожалуйста, поверьте.

Она молча сидела рядом с ним. Вскоре он поднялся, взволнованно глядя вверх.

– Что такое? – спросила Скай.

– Тучи. Штормовые тучи. Мне они не нравятся.

Скай тоже посмотрела на небо. Теперь и она видела, что становилось темнее. Поднялся ветер.

– Нам надо возвращаться, – сказал Роберт.

– Мы не можем оставить его! Не можем бросить здесь Ястреба! – запротестовала Скай.

– Мы и не бросим его. Я отвезу вас назад, а он доберется с остальными, на другой лодке.

Внезапно ослепительная вспышка молнии разорвала небо. За ней последовал гром, словно тяжелое бряцание мечей.

– Пойдемте! – Роберт рывком поднял ее на ноги. Начался дождь. – Мы пойдем к кораблю на одной лодке! – крикнул Роберт. – Снова полыхнула молния, загремел гром, и, казалось, сами небеса разверзлись над ними. – Пошли, Скай! – Роберт дернул ее за руку и они помчались вниз по берегу.

Она вдруг остановилась, налетев на него.

– Ястреб!

Скай откинула с лица растрепавшиеся волосы. Ястреб действительно возвращался, бежал впереди главной группы своих людей. Догнав Скай и Роберта, он быстро доложил:

– Они точно здесь, вся компания. Логан, Тич и чертова дюжина других. Подойдем к ним завтра. А сейчас надо поживей убираться отсюда. Похоже, шторм будет свирепым!

Он подхватил Скай на руки и перенес в одну из лодок. Роберт и двое мужчин вскочили вслед за ними и оттолкнулись от берега.

Ястреб греб вместе с остальными. Молнии сверкали, гром неистовствовал, все выше вздымались волны и все ниже склонялись деревья и папоротники под неистовым напором ветра. Дрожь пробирала Скай. В эти минуты казалось, что буря поглотит их.

– Проклятие! – выругался Роберт. – Я не могу удержать лодку!

– А ну, давай разом! – скомандовал Ястреб.

Скай огляделась. Корабль был еще очень далеко. Яростные волны, казалось, толкали их назад к берегу.

– Осторожнее, рифы! – предупредил Ястреб, и тут же раздался страшный скрежет. Сначала Скай не поняла, что случилось, приняв звук за составную часть грохочущего шторма, наравне с громом и завываниями ветра.

– Сигналь другим! – прокричал Ястреб.

Скай не сводила с него глаз и видела, с какой силой налегает он на весла, пытаясь удержать курс маленькой лодки. Она неожиданно ощутила, что ее ноги заливает вода. Они напоролись на камень! В лодке пробоина!

– Фултон увидел нас! – закричал Роберт. – Он разворачивается.

– Прыгайте в воду, так лодка наберет меньше воды, а мы со Скай останемся до последнего! – распорядился Ястреб. – Ей далеко не уплыть в этих юбках!

– Я не могу вас оставить…

– Ты утопишь нас всех, если останешься. Все обойдется, Роберт, если мы не наберем еще воды! Тайлер, Хэвенсуорт, прыгайте сейчас же, доберитесь до Фултона и приведите его подобрать нас!

Люди быстро повиновались. Скай не смела перевести дух, прижимая руку ко рту. Море, казалось, обезумело, все слилось в серой мгле.

Она с трудом рассмотрела голову Роберта, вынырнувшую из волн, а затем и двух других матросов. Слава Богу, они живы! Вода на дне лодки поднялась выше. Она вопросительно взглянула на Ястреба.

– Готова? – спросил он.

– Я боюсь темноты, а не воды! – попыталась храбриться она.

– Тогда вперед, любовь моя! – Он протянул ей руку.

Она ухватилась за руку. Спасительная лодка была почти рядом с ними, но Скай поняла, что им придется прыгать и плыть – чтобы их поврежденная лодка не столкнулась с той, которая должна их принять. Переплетя пальцы с пальцами Ястреба, она нырнула за борт.

Ее мгновенно потянуло вниз. Вода была холодная и темная. У Скай перехватило дыхание. Только бы удержаться на поверхности, пронеслось в голове.

Вдруг она ощутила сильный рывок – Ястреб тянул ее вверх. Скай выскочила на поверхность, но вздохнуть ей все равно не удавалось – дождь безжалостно обрушился на нее, ветер выл.

– Плыви! – скомандовал Ястреб.

Гигантская волна захлестнула девушку, отделила ее от капитана. Будто огромная ледяная рука приподняла ее и швырнула куда-то. Безумно, отчаянно Скай отбивалась от натиска моря.

Соленая вода жгла ей глаза, врывалась в рот, когда она пыталась вздохнуть. Она ничего не видела, ужас поглощал ее. Баркас остался далеко, и Ястреб был там же, рядом с ним, цеплялся за него. Он заберется на борт, а она… Волна опять поднялась и обрушилась на ее голову. Скай пошла вниз. Легкие готовы были лопнуть от мучительной боли. Она знала, что сейчас умрет, утонет, опустится на дно морское и там станет пищей акул и других рыб. Жизнь, это сладостное волнение, подойдет к концу. Смерть не будет слишком тяжелой. Не такой болезненной, как агония, терзающая ее легкие, не такой устрашающей, как зеленая морская тьма и холод, который окутывает ее. Говорят, что перед глазами утопающего мужчины проходит вся его жизнь. А как насчет утопающей женщины?

Утопающая женщина, решила она, видит перед собой лицо своего возлюбленного, но Скай уже задыхалась и никак не могла разобрать, видит она своего мужа или Ястреба…

Внезапно резкая боль пронзила ее: чьи-то пальцы вцепились в ее волосы и тянули ее вверх. Она вырвалась на поверхность и сквозь мглу и сплошной дождь увидела Ястреба.

– Плыви! – закричал он.

– Не могу! Мои юбки…

– Замолчи!

Держа ее перед собой и неистово колотя ногами по воде, он занес нож. Хочет зарезать ее, чтобы она не утонула?

Но он ее не зарезал. Его нож пронзил не плоть, а ее одежду: платье и нижние юбки упали, ноги освободились, и она могла плыть.

– Избавься от туфель! – прокричал он.

Она согнулась – и глотнула воды. Он опять схватил ее за волосы, помогая оставаться над водой. Ей наконец удалось сбросить туфли. Они поплыли вместе. Ястреб не боролся ни с течением, ни с волнами, разрешая натиску шторма нести их к берегу.

Надежда шевельнулась в Скай и тут же умерла. Ей не доплыть! Она так быстро устает! Берег кажется совсем близко, а потом коварная волна обрушивается на нее, и он опять отдаляется на сотню миль. Она начала слабеть. Ястреб снова схватил ее за волосы.

– Довольно! – крикнула она, коченея от холода. Уж лучше умереть. – Довольно, ты делаешь мне больно. Я больше не могу!

– Я сделаю еще больнее, если ты не прекратишь отпихиваться! – пригрозил он, продолжая плыть.

Она перестала сопротивляться. Дождь лил сплошным потоком, мутным, как небо, и темным, как море. Меж ними исчезла разница: небо, дождь и море слились воедино. Скай и Ястреб оказались заложниками стихии.

– Ну вот. Держись! – приказал Ястреб.

Она не понимала, держится она или нет, не чувствовала ни рук, ни ног. Берег был прямо перед ними, это она видела. Потом в глазах потемнело.

Сознание вернулось к Скай чуть позже: она была распростерта на песке, а он, стоя на коленях, прижавшись к ее губам ртом, старался вдохнуть воздух ей в легкие. Она закашлялась и вдохнула сама.

– Мы живы! – воскликнула она.

– Да, живы, – просто сказал капитан и лег рядом. Они укрылись от дождя и бури под скалой. Больше она ни о чем не думала той ночью, закрыла глаза и заснула.

Разбудило ее солнце – горячее и желанное. Скай перевернулась на бок и увидела Ястреба. Он лежал футах в десяти от нее. Если он спит, она разбудит его нежным поцелуем! Этим утром она не испытывала ни вины, ни стыда.

Она наклонилась к нему, и морщинка прорезала ее лоб. Половина его бороды была оторвана, усы тоже оторвались. Они были фальшивыми! И теперь, без бороды и усов, он стал удивительно похож на Петрока Камерона. Точнее говоря, он был вылитый Петрок Камерон!

Скай не отрывала от него глаз, и истина медленно открывалась ей. Она забыла об отчаянной борьбе со смертью, за жизнь, забыла обо всем – ярость обжигала ей сердце, заслоняла собой весь мир.

– Мерзавец! – пронзительно завопила она и разбудила его не поцелуем, а пинком в живот.

Глава 16

– Жалкий ублюдок! Подлый негодяй. Ты хуже грязи, гаже… крысиного дерьма! Тебе надо кишки выпустить, шкуру заживо с тебя содрать!

Это ему снится, думал Рок. Вокруг него все еще бушует буря и накатывают волны, вот ему и приснилось, что какая-то гарпия налетела на него.

Нет… он не спал.

Это была Скай. Осыпала его бранью, вопила как сумасшедшая и дергала его изо всех сил. Шпага… Она вытащила его шпагу из промокших кожаных ножен!

Корчась от боли, силясь проснуться и примириться с наступившим утром, Рок увидел, что Скай стояла над ним, уперев в бок левую руку, а правой угрожающе размахивая шпагой. Ее глаза сверкали на солнце, как сапфиры, волосы развевались, юбки были изорваны в клочья, ноги босы. Он бы рассмеялся, если бы она не находилась в такой ярости. Да, выглядела она неважно, но до чего же хороша, пленительна была! Ноги оголились до самых бедер, грудь напряглась под мокрой тканью, она казалась языческой богиней. Рок с недоумением смотрел на нее. Она прошипела еще несколько ругательств и ожесточенно поддала его ногой в живот. Теперь уж и в нем начал закипать гнев: поднимался и бурлил, словно колдовское зелье.

Он застонал, а она пнула его снова! Он в изумлении приподнялся:

– Скай! Что, черт возьми, тебя не устраивает?

– Ты! – ответила она.

Тогда он дотронулся до своего лица. Половина бороды была на месте, другая половина исчезла. Ругаясь сквозь зубы и морщась, он отодрал остатки накладных усов. Голова раскалывалась, все тело болело, а она поднесла шпагу к его горлу и скомандовала:

– Поднимайся!

Прищурившись, он медленно поднялся на ноги, стал к ней лицом.

– Мне бы надо разорвать тебя на мелкие клочки, чтобы избавить палача от лишних трудов. Боже мой, что ты со мной проделывал!

– А что я с тобой проделывал?

– О, капитан-лорд Камерон-Ястреб! Как вы могли! Как посмели! Повесить вас – это слишком легкое наказание!

Она устремилась вперед – с острым как бритва лезвием, – так что ему поневоле пришлось пятиться назад. Он никогда не видел ее такой разозленной. Интересно, способна ли она пустить в ход оружие или нет?

– Отдай мне шпагу, Скай.

– Отдать шпагу? Вы, должно быть, спятили.

– Ты же не хочешь меня убить…

– Не хочу? О мой дорогой капитан! Я жажду убить вас, но сначала я вас помучаю! Как бы я хотела сварить вас в кипящем масле или лучше отрубить вам один за другим все пальцы на руках и на ногах и прочие выступы…

– Мадам, – предостерегающе начал Рок.

– Кого же я убью – лорда Камерона? Нет, он мой законный муж, член сословия пэров. Я убью пирата, капитана Ястреба. Подлого негодяя, разбойника и…

– И вашего любовника, леди Камерон? – проговорил он, издевательски растягивая слова. Она запнулась, а он, осторожно взявшись пальцами за холодную сталь, отвел шпагу от своего горла. – Ах да! Капитана Ястреба, Серебряного Ястреба. Трусливого мерзавца, который жестоко изнасиловал вас при первой же встрече. Так вы описывали то, что было между нами? Вы ведь так говорили вашему мужу, миледи, когда всецело положились на его великодушие, стараясь отвергнуть ваш брак?

Они подошли к пальме. Скай в испуге охнула, натолкнувшись на нее спиной. Стиснув зубы, она слегка потянула шпагу к себе. На большом пальце лорда осталась тонкая полоска крови, и он сердито фыркнул. Это ничуть не напугало Скай. Лезвие снова оказалось возле его горла.

– Вы сукин сын! Вы действительно были жестоким и грубым, когда захватили наш корабль, заявили, что команда может поступать как угодно с Тарой и Бесс… и что я – ваша! Запихнуть меня в темную комнату, сорвать с меня одежду…

– Я поместил вас в своей каюте, потому что хотел, чтобы вы были в безопасности. У меня преданная команда, но капитан всегда должен быть настороже. А одежду я снял с вас, так как она была мокрая и вы могли подхватить воспаление легких. Отдайте мне шпагу, Скай.

Они вернулись на песок, продолжая осторожно кружить друг возле друга.

– А на том острове… – начала она.

– Что на острове? Ну давайте, говорите! Я был жестоким с вами на острове, грубым?

– Вы принудили меня…

– Ничего подобного, леди, вы просто срываете на мне зло! Господи, да я был терпеливым и сдержанным, как святой…

– Как святой!

– Да, именно так. Я все время предупреждал вас, а вы все-таки пришли ко мне. Злая ведьма!

– Но вы же знали, что брак заключен.

– Конечно, знал: я пришел, чтобы спасти мою жену.

– А соблазняли вы – не вашу жену?

– Я не собирался делать этого, – слегка покраснел он.

– О! – Она топнула ногой и ближе придвинула к нему шпагу. – Вы скользкий тип! Вы бросились из моего дома в постель другой женщины, зная, что я должна отправиться за вами! Никогда, никогда не вздумайте прикасаться ко мне…

– Не было никакой другой женщины.

– Лжец! Мы оба ее видели – у нее рыжие волосы…

– Да я ее нанял только для того, чтобы позлить вас.

Рука ее дрогнула. Похоже, он не шутит.

– Скай, верните мою шпагу!

– Ни за что!

– Любовь моя, моя дорогая, милая, преданная жена…

– Я никогда не обещала быть вам преданной женой! – огрызнулась Скай. – Меня вынудили стать женой, так же как вынудили стать собственностью пирата!

– Но вы не постеснялись сбежать, чтобы заключить Сделку с пиратом. А ваши обещания, ну-ка, вспомните!

– Вы самый подлый человек на свете! – прошипела она.

Рок пригнулся, пытаясь вернуть себе шпагу. Она стремительно рубанула воздух, и он поспешно отступил, кружа около нее.

– Я, миледи? Я?

– Вы вели двойную жизнь! Сэр, я вам обещаю, вас вздернут так же высоко, как Серебряного Ястреба, даже зная, что вы лорд Камерон! Вы считались другом моего отца и все-таки украли его корабль. Да за одно это я располосую вас сверху донизу.

– Обратите особое внимание на низ, леди! Ведь ваша обида связана именно с этой частью тела.

– Я вырву ваше сердце!

– Ах вот как, миледи? Кстати, я отнял корабль вашего отца у Одноглазого Джека, – напомнил он. – Спас вас от него и его шайки кровавых убийц!

– И увезли на Бон-Кей! – Слезы внезапно выступили у нее на глазах, она сердито сморгнула их, продолжая следить за ним. Она должна убить его! Должна убить – здесь и сейчас. Он это заслужил.

– Отдайте шпагу, Скай!

– Нет!

Внезапно он выхватил нож из чехла на сапоге.

– Тогда разите! – улыбнулся он, и глаза его заблестели серебром.

– Прекратите! – крикнула она, когда он сделал обманный выпад в ее сторону коротким широким лезвием. Шпага в ее руках была куда более подходящим оружием, и она действительно умела ею пользоваться. – Прекратите, или мне придется убить вас!

– Давайте, милая! Такой соблазн для меня!

Он пригнулся и прыгнул к ней. Она отскочила, парировала удар, их клинки громко лязгнули. Он набросился на нее с новой силой.

– Сейчас я схвачу вас, мадам, и поколочу до покраснения вашей аристократической круглой задницы…

– Это уже было раньше! – напомнила она, заскрипев зубами.

– Да, но удовольствие досталось пирату, а не лорду Камерону. Не оскорбленному мужу.

– Оскорбленный муж! – От возмущения она на мгновение застыла на месте. Он сделал выпад, и ей пришлось отступить. – Оскорбленный муж, как же!

– Да, именно так. Его милая, несчастная супруга заманила его в объятия только для того, чтобы жестоко ударить бутылкой по голове!

– Я должна была…

– Должны! Ну конечно, свалить с ног лорда Камерона, чтобы сбежать в объятия другого. Прощебетать ему обещание переспать с ним так же охотно и весело, как жаворонок поет!

– Да как вы смеете! – завопила она, опять переходя в наступление. Засвистела сталь, Скай в бешенстве запрыгала по песку и опять оттеснила его к пальме. – Вы наняли шлюху только для того, чтобы она нагишом легла с вами в постель мне назло!

– Да! – крикнул он. – И вы расстроились из-за того, что Серебряный Ястреб лежит с другой женщиной, а не потому, что он предложил вам изменить с ним мужу!

– Мерзавец! Я просила вас оставить меня в покое, вас, моего доброго, сильного и законного мужа, предупреждала вас о том, что я… могу носить ребенка Ястреба. А вы? Дождались, когда я усну, ввели меня в грех…

– Миледи, ваши слова имели значение, пока вы не задумали бросить меня ради Ястреба – тогда вы явились и ввели в грех меня! Так как насчет вашей нравственности, леди Камерон?

– Вы… вы… – задохнулась она, но тут он использовал свой шанс: рванулся вперед и с силой пригнул кончик шпаги ножом.

– Вы – моя жена, вы помните?

Бросив на него ледяной взгляд, она тотчас нагнулась за упавшей шпагой. Скай в отчаянии старалась нащупать ее в песке, но длинные бронзовые пальцы Рока первыми добрались до оружия и отшвырнули его в сторону. Она бросилась за шпагой. Он настиг Скай, повалил, и они покатились по земле. Она крутилась и билась, стараясь освободиться, но преуспела лишь в том, что подняла в воздух тучи песка. В конце концов, она прекратила сопротивление; он сел на нее верхом, всем своим весом прижав к земле. Она вызывающе бросила ему в лицо:

– Вас обязательно повесят, сэр!

Он наклонил голову.

– А вы придете на представление, любовь моя? Будете смотреть, а быть может, уроните одну-две слезинки?

– Мне не о чем с вами говорить. Вы разбойник.

– А вы коварная, хитрая соблазнительница – так кто же из нас больший грешник?

– Вы!

– Миледи, я…

– Вы же все время знали, что произойдет! Управляли мной как хотели, нарочно дразнили и мучили меня. Вы знали, что душа моя в агонии, и…

– Когда это вы были в агонии, любовь моя?

– Ладно! Убирайтесь от меня подальше, отвяжитесь от меня…

– Как это на вас похоже, милая! Я себе лежу, крепко сплю, после того как спас вас из безжалостных ледяных объятий моря. Тут прибегаете вы, и своими нежными ножками готовы все кишки из меня выпустить. Потом приставляете мне к горлу мою же шпагу. Теперь же, когда мне удалось взять верх, вы устраняетесь от борьбы. Нет, миледи, на этот раз у вас ничего не получится. Я ваш должник, не забывайте! Я должен вам за то, что вы чуть не раскололи мне череп бутылкой, за то, что бросили меня в луже рома. За попытку отсечь от моего тела выдающиеся детали. Мы еще не закончили! Вы будете отвечать мне и будете слушать…

– Не буду я слушать! – огрызнулась Скай. – Никогда! Я избавлюсь от вас и ей-богу непременно увижу, как вас вешают! Губернатор Спотсвуд так доверяет вам! Как вы могли! У вас было все, чего только можно желать! Но вам все-таки понадобилось стать пиратом. Грабить, воровать, разбойничать…

– Насиловать, – подсказал он.

Скай выкрикнула проклятие и опять попыталась вырваться от него. Слезы текли у нее из глаз, рубашка и рваные нижние юбки задрались, и она чувствовала, как его влажные колени стискивают бедра. Он улыбнулся своей дьявольской, дразнящей, обещающей улыбкой. Сердце ее упало. Она не могла сопротивляться его взглядам, не могла противостоять мускулистой силе его рук и трепету, который неизменно охватывал ее, всякий раз когда он смотрел на нее так…

Серебряное мерцание его глаз было столь же насмешливым, как и улыбка. Он наклонился к ней.

– Пиратская жизнь – о да, миледи! Я очень ее люблю, правда! Брать то, что нужно мужчине, любить, когда есть на то желание, получать что захочешь! Поистине славная жизнь! Меня следует повесить за это и, конечно, за проделку с вами!

– Вы… презренный мерзавец! О-о! Лорд Камерон никогда не раздевался догола, даже когда занимался любовью, – вы боялись, что я узнаю, отыщу какие-нибудь мелкие приметы…

– Да, это было трудно, – небрежно бросил он. – Труднее всего. Я ведь не мог овладеть вами в темноте – при ваших-то страхах, дорогая. Вот почему пират не очень-то трогал вас.

– Нет, он приставал ко мне!

Он пожал плечами:

– Лорду Камерону не хотелось думать, что его жена может упасть в объятия другого.

– Я знать не знала, что я чья-то жена! – возмутилась Скай. – Не сваливайте все на меня!

Рок наклонился еще ниже, глаза его все так же блестели.

– Я могу делать что хочу, миледи. Не забывайте – я пират, – усмехнулся он.

Она решительно тряхнула головой:

– Вы никогда больше не овладеете мной!

– Вы по-прежнему моя жена.

– Я отказываюсь от этого брака!

– Это не так просто.

– Ей-богу, сэр, если вы еще раз тронете меня, это будет изнасилованием!

– Ах, дорогая супруга, вы многое забыли! – пробормотал он. – Ястреб уже брал вас силой – почему бы не сделать это еще разок? А лорд Камерон наверняка рассчитается со своей женой, задаст ей трепку. Но есть еще кое-что поважнее – ваш отец. Вы прежде намеревались продать вашу… э-э, добродетель или то, что от нее осталось, чтобы разыскать его…

– Ох! – Она снова завертелась. Ее юбка окончательно задралась, и она оказалась голой до талии.

– Не надо усложнять, дорогая, – насмешливо заметил он. – Как мне поступить: сначала поколотить вас, а уж потом заняться с вами любовью, простите, я хотел сказать, овладеть вами силой? Или наоборот? Предполагается, что я найду вашего отца в обмен на ваше обещание добровольно и пылко отдаться мне.

– Кто-нибудь непременно проткнет вас насквозь! – объявила Скай.

– Неужели? Скажите, а что же случилось с бурей внутри вас? С теми нежностями, которые вы позволяли Ястребу в темноте? С той правдой о ваших страхах, которую вы в лесу нашептывали лорду Камерону? Как быть, леди, со сладостной сценой соблазнения, которую вы разыграли? Вы сказали пирату, что любите своего мужа. Как быть с этими словами?

Сердце ее тяжело колотилось, готовое выскочить из груди.

– Ложь, сэр. Ложь! – сухо сказала она. – Способ для одного человека избавиться от другого, вот и все.

Он покачал головой. Больше он не смеялся: лицо стало напряженным и серьезным, глаза потемнели как дым.

– Значит, вас не волнует ни один из этих людей, миледи?

– Очень даже волнуют! Я хочу, чтобы их повесили – и одного, и другого!

Его ноги напряглись, рот сурово сжался, и на мгновение Скай всерьез испугалась. А вдруг он сейчас сыграет роль пирата и перережет ей горло? Или исполнит роль оскорбленного мужа и убьет ее на месте? Она ненавидит его, презирает за все, что он с ней сделал!

Но она вместе с тем влюблена в этого человека. Она любит его за нежность, заботу, вспыхивающий серебром взгляд и его удивительную смелость при любых обстоятельствах. Она любит его всей душой, с ним она пребывает в раю, будь то на острове, под пологом леса или на мягком матраце и шелковых простынях. Его повесят, а она не перенесет этого… Она в изнеможении закрыла глаза.

Неожиданно он выпустил ее и поднялся на ноги, а потом не слишком нежно поднял с песка.

– Я полюбил вас, – тихо сказал он ей.

– Любовь! – воскликнула она. – Да что вы знаете о любви!

– Я готов был несколько раз отдать за вас жизнь.

– Вы рискуете своей жизнью всякий раз, когда отправляетесь в плавание! – возразила она. – Рискуете головой, едва ступите на берег Нью-Провиденса!

– А как насчет вашего отца? – коротко спросил он.

– Что вы имеете в виду?

– Вы хотели, чтобы я нашел его.

– Да, и все еще жду, что вы это сделаете.

– При некоторых условиях… Что, если я сумею оправдаться перед вами, миледи?

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Если я смогу объяснить свои действия?

– Вам никогда не удастся объяснить их. И в конце концов вас повесят, я знаю. Как лорда Камерона или еще кого-то.

– Ей-богу, миледи, когда-нибудь вы раскаетесь в своих словах, – рассердился он. – А теперь вернемся к насущным делам. Пирату проще разыскивать вашего отца, посему я остаюсь пиратом. Можете занимать мою каюту, миледи, но наша договоренность остается в силе. Когда ваш отец будет найден и освобожден, вы придете ко мне с улыбкой, распустив волосы по плечам и сбросив одежду.

– Негодяй!

– Мы договорились?

– Я вас ненавижу!

– Можете ненавидеть, любить – как вам угодно. Пока меня не повесят, мадам, вы моя!

Внезапный щелчок взведенного курка заставил их обоих подскочить. Скай тихо ахнула.

Капитан Логан с двумя приспешниками стоял перед ними.

– Позволю себе не согласиться с тобой, Ястреб! – заявил он. – Я намерен взять ее. Леди будет моей.

В тот же миг Рок заслонил Скай собой, внимательно следя за Логаном: пистолет его был нацелен прямо на него.

Шпага и нож Рока валялись в песке. Пистолеты его утонули, порох намок. Он был абсолютно безоружен.

– Отойди от леди, Ястреб!

Стоя за ним, Скай задрожала. Помощи ждать неоткуда! Сила была за Логаном, и он это знал. Он был одет в малиновый бархатный камзол и высокие черные сапоги, шляпу его украшало эффектное перо. Губы его кривила злая усмешка, он скреб подбородок крюком, который заменял ему руку.

Он убьет Ястреба, в отчаянии подумала Скай. С величайшим удовольствием убьет, возможно, распорет его снизу доверху этим самым крюком – в отместку за мастерское владение Ястребом шпагой.

Молодые оруженосцы Логана носили короткие панталоны, из-под которых торчали босые ноги, и грубые холщовые рубахи. Оба улыбались, довольные столкновением.

Улыбка Логана стала шире.

– Славненько, милочка, что нам удалось вас найти! И принять участие в такой душещипательной сцене! – Он улыбнулся своим спутникам. – Думается мне, эта дама не ледышка какая-нибудь! Похоже, Ястреб преподал леди главные уроки любви, прекрасно – я получу больше удовольствия.

– Ты никогда не дотронешься до нее, Логан! – прохрипел Ястреб.

– Дотронусь, – радостно возразил Логан. – Будь ты проклят, Ястреб, ты всегда был хвастливым ублюдком. Леди стоит за тобой, ты без оружия, а я вооружен до зубов. Я знал, что девушка должна появиться, коль скоро у меня ее отец, и что ты потащишься за ней. Я только не ожидал, что ты попадешь мне в руки так легко, но тут погода помогла, верно? Да к тому же вы двое были так заняты своими личными делами, что не услышали бы даже пушечного выстрела. Ах, леди, дорогая моя! Вам удалось такое, чего я никогда бы не сумел: вы полностью отвлекли внимание Ястреба. Спасибо вам. Я вам за это признателен и буду счастлив показать, как сильно!

– Нет!.. – вскинулась Скай, но тут же ошеломленно смолкла, когда Рок повернулся и хлестнул ее по лицу. Удар был так силен, что девушка рухнула на песок.

– Заткнись! – прошипел он ей и обратился к Логану. – Забирай ее – раз уж она тебе так нужна. Забирай, и покончим с этим!

– Как грубо, Ястреб! Я так и так ее заберу. Твоя уловка не сработала.

– Ты возьмешь ее только через мой труп!

– Вот и прекрасно, – фыркнул Логан.

Скай недоумевала: чем вызвано странное поведение Рока?

– Она ведь просто женщина, Логан, – заговорил Рок. – Моя, потому что я взял ее. Но она не лучше и не хуже любой другой. Особого удовольствия от нее ты не получишь.

– Уж как-нибудь сам разберусь! Я твердо решил застрелить тебя и взять ее. Когда она мне надоест, другие могут попробовать. А ты уже умрешь. Какая трупу разница?

– Если ты меня убьешь, ты никогда не получишь сокровища, которые Одноглазый Джек отобрал у испанцев.

Логан заколебался, глаза на его мерзкой физиономии превратились в щелки.

– О чем это ты толкуешь?

– Брось притворяться, Логан. Джек захватил испанское судно из Картахены, «Донью Изабеллу»! Все об этом знают, на островах только об этом и болтают. Почему, ты думаешь, я так настаивал на том, чтобы самому отправиться за «Серебряным вестником»? Чтобы получить обычный торговый шлюп? Я же не идиот! Джек мне нужен был. Скажу тебе, он умирал долго! Он и правда взял приступом «Донью Изабеллу», а испанское золото спрятал. Столько золота, что ты и представить себе не можешь, Логан.

– «Донья Изабелла»? С золотом инков?

Рок улыбнулся, скрестив руки на груди.

– Да, Логан, так оно и есть. Я единственный живой человек, которому известно, где его искать.

– Откуда мне знать, что это так? – спросил Логан.

– Потому что я тебе говорю.

Скай смотрела на него широко раскрытыми глазами. Неужели правда? Впрочем, знала она одно: выбора у нее нет.

Рок внушал Логану, что она для него не имеет большого значения, что она всего лишь вещь, которой владеют, пользуются, а потом бьют или выбрасывают. Он хотел спасти свою собственную жизнь. Без сомнения, он гнусный негодяй! Но Боже упаси, Логан еще хуже! Что же такое творится?

Логан в упор уставился на Рока:

– Ты время тянешь? Я оставлю тебя в живых, чтобы ты отвез меня к сокровищам Джека, а потом все равно прикончу. Девчонку возьму, поразвлекусь и запрошу у Спотсвуда или лорда Камерона выкуп за обоих – за лорда и леди Кинсдейл. Как ни крути, все одно получается, Ястреб: я в выигрыше.

Рок медленно покачал головой:

– Ты не возьмешь девушку. Она моя.

– Какой трупу прок от нее?

– Она останется со мной. Мы отправимся на сход здесь, в Северной Каролине, на другом конце острова, и обратимся к посреднику.

– К посреднику! – возмутился Логан.

– Да, к Черной Бороде.

– Собираешься вручить ее Черной Бороде? – захохотал Логан.

Рок пожал плечами:

– Если слухи верны, у него уже есть четырнадцать жен. Ему достаточно.

– Говорят, он самый жестокий убийца среди нас.

– Говорят, но я его знаю. Он никогда не причинит ей вреда. И если он поклянется мне, что благополучно доставит ее назад в Виргинию, то именно так и сделает.

– Я не… – сомневался Логан.

– Это единственный способ, Логан. Один-единственный путь, чтобы насладиться расправой со мной и вместе с тем прибрать к рукам сокровища.

– Уж очень рискованно, капитан, – пробормотал помощник Логана.

– Ты что, трусом стал, Логан? Мы живем риском, мы на нем процветаем! Ну, давай решайся! Я тебя вызываю, Логан, лови удачу!

– Передай ее мне! – потребовал Логан.

Рок повернулся к Скай, протянул к ней руку. Она опустила глаза, не касаясь его руки. Он сошел с ума. Она ведь была на корабле во время его поединка с Одноглазым Джеком. Пират умер на месте. Не было никаких разговоров о золоте или о чем-то подобном.

Или золото все-таки было? Может, он отправился за «Серебряным вестником» потому, что хотел ухватить добычу побольше? Поэтому ему и нужна была смерть Джека? Голова шла кругом. Нет, она ему нисколько не доверяла.

И все-таки она была в него влюблена. Хотя щека у нее все еще горела, хотя его двойная жизнь беспокоила ее, хотя она была уверена, что его повесят. Она любила его…

Она начала подниматься, но он рванул ее вверх и прижал к себе.

– Нет. Я не передам тебе девушку. Мы сделаем так, как я сказал.

Логан долго раздумывал.

– Я непременно убью тебя, после того как мы возьмем сокровища. Если ты говоришь мне правду, Ястреб, я просто застрелю тебя. Но если ты мне солгал, я тебя посажу в клетку и буду своим крюком сдирать с тебя кожу дюйм за дюймом. Молись, Ястреб, чтобы сокровища нашлись. – Он убрал свои пистолеты.

– Я тебе не лгал.

Логан пожал плечами.

– Тогда оставь девчонку у себя. Наслаждайся, пока не помрешь. – Он вдруг улыбнулся, разглядывая Рока. – Ты сбрил свою бороду. Чтобы даме угодить?

– Жарко стало, – ответил Рок. – Я никогда никому не угождаю, Логан.

– Он теперь здорово смахивает на того, другого, – сказал молодой пират.

– Какого еще другого? – подозрительно спросил Логан.

Рок напрягся; Скай почувствовала это по тому, как сжались его руки вокруг нее.

– Он выглядит в точности как этот важный лорд, вроде бы родственник его, Камерон.

– Ты видал Камерона? – удивился Логан.

– Издали, на борту его судна. – Пират усмехнулся. – Он старается выглядеть как ее муж, желает тоже быть джентльменом.

Логан загоготал. Пальцы Рока стиснули ладонь Скай.

– Ни слова! – предупредил он. – Ни слова!

– Надо было дать ему проткнуть вас! – прошипела она.

– А вы подумайте, миледи, что он с вами сделает! – тихо предостерег Рок.

Противный холодок пробежал по ее спине. Он прав, как бы это ни злило ее.

– Ну разве он не красавчик – без бороды-то?! – наконец вымолвил Логан. – Да только не помогает, а, капитан? По крайней мере, я так слышал. Не очень-то леди нравится быть с тобой.

– Ничего, нравится.

– Ладно. Мы пойдем к Тичу и подпишем соглашение. И ни на шаг от меня, Ястреб. Я пристрелю ее на месте, если ты чего замыслишь.

– Я ничего не замышляю.

– Тогда пошли! – скомандовал Логан.

Рок повернулся, глядя туда, куда показывал Логан. Скай отпрянула назад.

– Где мой отец? – громко спросила она Логана. – Он жив? Не ранен?

– Он жив, но больно возмущается, поэтому, может, и заработал синяк-другой. А теперь будьте любезны! За дюнами начинается праздник, нынче вечером мы примем в нем участие. Шевелись, Ястреб!

– Я никуда не пойду, – заупрямилась Скай.

– Что?! – спросил Ястреб.

– Приведите моего отца. Я буду сидеть здесь, пока не удостоверюсь, что он жив.

– Заставь ее, Ястреб, – приказал Логан.

– Если вы задумали убить моего отца, убейте и меня! – завопила Скай.

– Тащи ее! – крикнул Логан.

Рок подхватил свою жену и перекинул ее через плечо.

– Прекрати! – завизжала она, колотя его по спине. – Перестань, опусти меня, ты что, не видишь, он все равно убьет тебя. Мы должны…

– Мы должны заткнуться! – рявкнул Рок. Он круто повернулся, пристально взглянул на Логана: – Показывай дорогу, черт побери!

Логан осклабился и пошел вперед, Рок двинулся за ним. Скай сопротивлялась, пока он не шлепнул ее. До нее тут же дошло, что она едва одета и что положение ее весьма сомнительное. Да и сама жизнь сделалась очень сомнительной.

Скай не доверяла Логану и считала, что Рок сошел с ума: не хотел отдавать ее Логану, но собирался передать Тичу, Черной Бороде. Как глупо!

Она хранила молчание, пока они шли через дюны. Казалось, они идут бесконечно, но море все время оставалось рядом. Пиратам море необходимо, решила она. Земля для них смерти подобна, вода же сулит спасение, возможность бегства.

Что же задумал Рок?..

– Слышите музыку? – вдруг спросил Логан. Скай напрягла слух и отчетливо услышала звуки скрипки.

С каждым шагом музыка доносилась все громче и громче.

Она приподнялась над плечом Рока и увидела перед собой небольшую деревушку. Кое-как сколоченные, покосившиеся лачуги из бревен и тростника стояли возле нескольких дюжин баркасов, вытащенных на берег.

По всему берегу были установлены вертела. На них обжаривались куски говядины и свинины, куры и дичь. Тут же стояли огромные бочки с пивом.

В центре деревушки возвышался помост. Эдвард Тич, Черная Борода, во всем своем блеске восседал там, как на троне. Вокруг него стояли скрипачи, притоптывавшие ногами в такт музыке, перед ними танцевала женщина.

Она была темноволосая, удивительно грациозная, с гибкой, стройной фигурой и полным, крепким бюстом, который высоко поднимался под ее полотняной блузой. Босая, смеющаяся, она целиком отдавалась танцу. Мужчины смотрели на нее, одобрительно хлопали и кричали.

Другие женщины ходили среди мужчин, возились около бочек, валялись под помостом, сидели у дверей хижин.

Логан остановился позади Рока и улыбнулся Скай, которая лежала на плече мужа.

– Это бал, миледи, большой бал пиратов! Добро пожаловать. Мы не часто решаемся открыто собираться вместе на материке, но теперь некоторые важные особы в Северной Каролине научились не замечать шума нашей музыки! Великолепно, правда? Не слишком много шелка-бархата, нижних юбок тоже не видать, но мы от души веселимся! Добро пожаловать!

Что-то зловещее мелькнуло в его глазах, заставив Скай содрогнуться. Рок круто повернулся, оказавшись лицом к лицу с Логаном. Тот предостерегающе сказал:

– Помни, ты играешь с Черной Бородой в открытую, а не то я сразу пристрелю эту девчонку, которая так мало для тебя значит!

– Я сыграю как надо. Пошли.

– Иди ты впереди. А я пойду сзади, с пистолетом, нацеленным леди в спину. И еще не забудь: многие из людей, которых ты здесь видишь, с моего судна.

– Не забуду, – проворчал Рок. Скай прижалась к нему. Пьяные пираты тыкали в них пальцами.

– Это Ястреб! Принес сюда какую-то леди, подумать только! Проклятие, этому человеку все позволено, он ничего не боится!

– Мой пистолет упирается ей в спину, помни! – снова пригрозил Логан.

Рок продолжал идти. Когда они приблизились к помосту, Черная Борода вскочил на ноги.

– Ха, да ведь это Ястреб! Точно, а с ним девочка, которая совсем недавно меня обворожила! – Его низкий, громоподобный рев заглушил и музыку, и топот пляски. Черная Борода вытащил трубку изо рта и протянул руку Року:

– Добро пожаловать! Мы думали, вы избегаете этого места, поскольку не в ладах с Каролиной, сэр! Видели мою Карлоту? Это моя последняя жена – сейчас танцует для меня. Садитесь, любуйтесь, отдыхайте. Тут есть чем разогреть кровь, мальчик мой!

Логан выступил из-за спины Рока.

– Мы пришли к тебе как к посреднику. Ястреб – мой пленник. Он отведет меня к сокровищам, если ты доставишь его девушку домой. Мы должны договориться об этом и закрепить договор клятвой.

Рок опустил Скай на землю. Черная Борода любезно улыбнулся ей.

– Леди Кинсдейл, нет, леди Камерон, как я слышал. В любом случае, госпожа моя, вы здесь желанная гостья! Цветок среди отбросов общества.

– Тич, поклянешься, что отправишь ее домой? – спросил Рок.

– Клянусь кровью. Занимайтесь вашей сделкой, а я позабочусь, чтобы она добралась до дома. Я не охотник причинять вред женщине, сэр, вы это хорошо знаете.

– Он отправится со мной! – закричал Логан. – Я хочу, чтобы договор скрепили кровью!

– Подними руку! – скомандовал Черная Борода Року.

Рок поднял руку, пират взял нож, и Скай едва сдержала крик, когда пират полоснул ножом по руке ее мужа. Выступила полоска крови. Рок не сказал ни слова. Черная Борода провел ножом по собственной руке и приложил ее к руке Рока.

– Скреплено кровью. Ты должник Логана, а я, клянусь честью, твой должник. А теперь, скажи, Ястреб, почему ты позволил этому жалкому куску собачьего мяса одолеть тебя?

– Так уж вышло, Тич.

Черная Борода повернулся к Скай:

– Идите сюда, садитесь со мной, давайте выпьем.

– Не имею ни малейшего желания пить с вами или с подобными вам! – огрызнулась Скай.

– Какая строптивая! – засмеялся Черная Борода и низко поклонился ей. – Девушка, я не оставляю надежды, что вы соизволите подойти, понятно? – И громко позвал: – Ястреб! И ты тоже иди.

– Он мой пленник, на крови обещавший… – начал Логан.

– Да, но это мой праздник, мой пиратский бал, и я не желаю, чтобы ты уводил моих гостей – не сегодня. Ястреб, разыграете свое соглашение утром, и пусть вам обоим помогут Бог и дьявол! А сейчас иди сюда вместе с девушкой и полюбуйся моим любимым танцем!

Он потащил их обоих за собой на помост. Скай оказалась по одну сторону от него, Рок – по другую. Темп музыки все нарастал, танцовщица плясала все быстрее.

Кто-то сунул кружку в руки Скай. Она повернулась и увидела пьяную грудастую женщину средних лет.

– Вот те на! Среди нас леди объявилась! Дай-ка ее нам, Черная Борода, и она недолго такой останется, ручаюсь!

Женщина потянулась к Скай, вцепилась в ее корсаж. Скай завопила, стараясь вырваться. Табурет под ней опрокинулся, она упала и стукнулась головой о помост. Перед глазами у нее все поплыло.

Раздался новый грохот, полетел второй табурет. Рок вскочил на ноги, шагнул к Скай.

– Она моя этой ночью, а потом Черная Борода обещал ей неприкосновенность. Никто не притронется к ней, кроме меня. А вы, мерзавцы и шлюхи, оставите меня в покое!

Он помог Скай подняться с пола.

– Нет! – в отчаянии прошептала она. Но Рок едва взглянул на нее, повернувшись к Черной Бороде.

– Капитан Тич! Я твой гость на празднике этой ночью и хотел бы просить приюта.

Черная Борода засмеялся и кивнул:

– Да, капитан Ястреб! Даже как мертвец, которым тебе предстоит стать, ты имеешь право на эту ночь! Каждому человеку положена последняя просьба перед казнью.

– Стой! – запротестовал Логан. – Я не говорил…

– Завтра, Логан, ты заберешь Ястреба, своего пленника! А сегодня ему полагается последнее желание!

Черная Борода указал на строение ярдах в пятидесяти от помоста. Рок спрыгнул вниз, держа Скай на руках, и пошел к хижине. Пираты и их девки хлопали и смеялись.

– А она крепкий орешек, капитан!

– Да, так и есть, дерзкая, но забавная! – согласился Рок. Скай ударила его, хлестнула по щеке почти так же сильно, как он ее. Она едва замечала взрывы грубого хохота толпившихся вокруг них пиратов и их полуодетых пьяных подружек.

– Возьми ее, капитан!

Рок, бросив на нее горящий взгляд, тотчас отозвался:

– Я так и собираюсь сделать!

Он выпустил ее из рук. Упав на песок, Скай невольно вскрикнула. Одним прыжком Рок оказался на ней, грубо схватил за волосы, притянул к себе и впился в ее губы жадным поцелуем.

Поднялся хохот, свист, улюлюканье. Он вскочил, снова поставил ее на ноги, крепко обнял.

– Я готов прямо сейчас, ребята! – крикнул он.

– Нет!.. – выдохнула она.

Почему? Он никогда прежде не обращался с ней так грубо и пренебрежительно. Она стиснула зубы, охваченная внезапным и ужасным страхом. – Нет!

– Заткнись! Заткнись, черт тебя возьми! – Его глаза сверкали, серебряные и твердые. – Еще раз откроешь рот, и клянусь, ты поймешь, что такое грубая сила!

Скай замолчала, подчиняясь его предостережению. Рок ринулся к хижине, пинком распахнул дверь. Скай опять осталась наедине с ним – с пиратом, с лордом. Со своим любовником, со своим мужем.

Наедине… С самим дьяволом.

Глава 17

Рок ногой закрыл дверь и опустил Скай на пол. Мгновение она оставалась совершенно неподвижной, так как потемки окружили ее и она была напугана приближающейся тьмой. Впрочем, сейчас едва перевалило за полдень.

Она в упор посмотрела на Рока, отпрянула от него и быстро перебежала к стене. Он привалился к двери, потом сел на пол и вперил взгляд в Скай с явным неудовольствием.

– Вы просто мерзавка! Добиваетесь, чтобы нас обоих прикончили?

– Вы с ума сошли! – возмутилась Скай.

– Я хватаюсь за каждую соломинку, чтобы нам удержаться…

– Соломинку! Нет никаких сокровищ! – зашипела она.

Он опустил глаза.

– А вот это мое дело. Я хочу вытащить вас отсюда. Черной Бороде многое можно поставить в вину, но слухи о его жестокости сильно преувеличены. Он сдержит данное мне слово. Завтра он позаботится, чтобы вас отправили в Виргинию.

– Но тогда Логан заберет вас! – вскричала она.

Улыбка тронула его губы.

– Так вас это беспокоит? Вы же хотели, чтобы меня повесили? Какая вам разница? Вы, к сожалению, не увидите самого действия, но конечный результат будет тот же.

– Перестаньте, – пробормотала Скай.

– Перестать что, миледи?

Скай не ответила. Она покачала головой и прислонилась к дальней стене, глядя на него. Он не может умереть! Она опустила голову, стараясь проглотить слезы, которые жгли ей глаза. Огляделась вокруг: простой деревянный стол с единственной свечой в медном подсвечнике, два шатких стула, в дальнем углу соломенный матрац с серым одеялом, небрежно брошенным поверх него.

– Роскошная обстановка, – пробормотал Рок, – но, боюсь, это лучшее, что Черная Борода мог предложить. Он часто влюбляется, поэтому был рад предоставить нам эту ночь.

Она бросилась к двери и опустилась перед ним на колени.

– Это безумие! Мы должны бежать отсюда!

– Мы? – Он поднял брови. Она была в каком-нибудь футе от него. Волосы золотыми завитками падали ей на плечи, тонкая ткань корсажа облегала грудь, а глаза были серьезны и блестели от волнения. Ему ужасно хотелось дотронуться до нее, но он небрежно уронил руки на колени. – Мы? Любовь моя, вам нет никакой необходимости бежать. Ваша безопасность обеспечена. В известном смысле нет более надежного человека, чем пират, такой, как Черная Борода.

– Я не могу вернуться без вас!

– Почему бы и нет? Вы упустите созерцание казни, зато наверняка останетесь в живых.

– Перестаньте! Перестаньте быть таким… беспечным!

– А каким вы хотите, чтобы я был?

– Сосредоточенным! Сэр, вам предстоит умереть!

Он глубоко вздохнул. Соблазн так велик! Он протянул руку и потрогал пальцем один из шелковистых завитков. Даже морская вода не лишила их мягкости. Она не стала вырываться. Он пошел дальше, погладил ее щеку.

– Вас это беспокоит? – спросил он тихо. – Сегодня утром вам так хотелось сварить меня в масле! Содрать заживо кожу. И Логан обещал именно это, если я не приведу его к сокровищам.

– Но сокровищ-то нет! – воскликнула она в отчаянии.

– Почему вы так уверены?

– Я присутствовала при том, как вы убили Джека!

– Слава Богу, Логана там не было, – пробормотал он.

– Значит, сокровищ нет!

– Какое-нибудь сокровище найдется всегда. – Он пожал плечами. – «Донья Изабелла» действительно отплыла из Картахены, и, как предполагают, возвращалась туда, нагруженная новой партией индейского золота. И ходит слух, что Джек действительно захватил судно, груз выкрал, а корабль затопил. Предполагается, что сокровище где-то спрятано.

– Но у вас нет ни малейшего понятия где! – простонала Скай.

Он все еще улыбался – возмутительно улыбался. В его глазах светилась нежность, кончики пальцев чуть касались кожи. Хорошо бы обнять его, прижаться к нему! Он лгал ей, использовал ее, вел двойную жизнь, но она любила его. Она боролась со своим чувством, спорила со своим сердцем. Но не могла унять душевное волнение.

– Вы и правда беспокоитесь! – прошептал Рок.

– Нет, я не…

– Беспокоитесь! – повторил он и неожиданно сжал ее в объятиях. Он опять поцеловал ее, но совсем не так, как целовал перед пиратами. Поцелуй оказался пылким, настойчивым, но бесконечно нежным. И обнимал он ее тоже с нежностью. Горячие ладони скользили по ее щекам, трепетные пальцы пробегали по шее, по затылку. «Он тоже меня любит!» – с удивлением подумала Скай. Разбойник, злодей… Пират и лорд, требовательный и властный, обладающий несгибаемой волей, смягчить которого могла только любовь.

Его взгляд лихорадочно искал ответа.

Она облизала губы, опустила ресницы и шепнула:

– Если я ношу ребенка, сэр, я должна постараться, чтобы у него был живой отец.

– Значит, вот почему вы не выдали меня, – улыбнулся он.

– Выдала? – Она застыла в его объятиях.

– Не выдали Логану. Он до сих пор не знает, что лорд Камерон и Серебряный Ястреб – одно лицо.

– А какая разница, знает он или нет? Он хочет убить Ястреба и еще больше обрадуется, я уверена, обнаружив, что убил и лорда Камерона.

Он осторожно усадил ее на пол, а сам стал мерить шагами комнату.

– Очень большая разница. Если бы Черная Борода узнал…

– А ваша команда знает? – прервала его Скай.

Роберт! Роберт Эрроусмит наверняка знал о том, что ее муж и ее любовник – один человек. И все остальные тоже!

Он хмуро поглядел на нее, потом кивнул:

– Да, они знают. А здешние парни – нет. И слава Богу, что вы не успели сообщить им об этом.

– Я же не совсем глупая.

– Иногда вы вели себя именно так.

– Потому что он хочет убить вас! И вероятно, убьет и моего отца – для ровного счета!

– Ваш отец слишком дорого стоит, – покачал головой Рок.

– Но ведь Ястреб отпустил меня ни за грош! Возможно, моему отцу тоже невелика цена.

– Ястреб отпустил вас ни за грош, любовь моя, не для того, чтобы показать, что вам невелика цена, а потому, что ценил вас много дороже золота и серебра.

Она недоверчиво воззрилась на него. Потом, увидев, как подрагивает у него уголок рта, быстро вскочила на ноги и напустилась на него:

– Вы лжец, сэр!

– Ну хорошо, я боялся, что ваше самомнение превысит все границы. Я знал, что вы вернетесь домой, откроете, что вы замужем, и пуститесь во все тяжкие, чтобы сбежать от мужа. А я, миледи, уже полюбил вас и не хотел вас терять.

– Все равно лжете!

– А если нет?

– Если?.. – прошептала она.

– Что, если это правда? Если я действительно люблю вас, Скай Камерон? Можете вы просто уделить немного чувства старому другу, старому возлюбленному?

Она отвернулась, не желая встречаться с ним глазами.

– Вы же знаете, что я буду расстроена, если вас убьют.

– Ну да, из-за ребенка. А за себя вы расстроитесь?

Он подошел сзади, положил руки ей на плечи.

– Ребенок – это было бы чудесно, – прошептал он. – Наследник Камерон-Холла… когда с меня заживо сдерут кожу, потом пристрелят и бросят воронью на съедение!

– Перестаньте! – фыркнула она, но не повернулась.

– Повернись! – попросил он. Она стояла неподвижно.

– Скай, повернись, – повторил он, и она вдруг повернулась, не прикасаясь к нему, а только глядя в глаза. Он дотронулся до ее плеч, наклонился и легко коснулся губ. Потом поцеловал в лоб и притянул ее к себе. Она положила ладони ему на грудь и, отталкивая и обнимая его, сердито сказала:

– Я беспокоюсь за вас, Рок, беспокоюсь! Но не могу согласиться с вами или с тем, что вы делали. У меня нет желания видеть вас на виселице, но я не могу и забыть о тех невинных людях, которых вы грабили или захватывали, и в результате создали себе целую империю на острове Бон-Кей. Но теперь я не могу бросить вас…

– Речь не о том, – резко оборвал он. – Я уверен, что вы будете в безопасности.

– Я не хочу, чтобы вы умерли! А Логан убьет вас, притом самым ужасным образом, когда обнаружит, что никаких сокровищ нет!

– Может быть, я найду сокровища. Всякое бывает.

– Это было бы чудом! – пробормотала Скай.

– В море, за островом, мои люди…

Она широко раскрыла глаза: как она могла забыть! Корабль Рока – точнее, корабль Ястреба, – стоял где-то по другую сторону острова. Если только шторм не разнес его в щепки. Но Скай была уверена, что Ястреб и его команда видали бури и пострашнее.

– Они спасут вас – нас! – радостно воскликнула она. – Они придут сюда и… – Ее голос упал. Он печально посмотрел на нее.

Команда не может просто так высадиться здесь, поняла она. Здесь собралось много капитанов на пиратский бал Черной Бороды. У команды Ястреба нет ни единого шанса на победу. Значит, ее отец останется пленником Логана, и пират разъярится еще больше.

– Нет, чуда не предвидится! – удрученно прошептала она.

– Все может быть…

Вдруг раздался стук в дверь.

– Кто там? – пролепетала Скай.

– Не знаю. Живо в постель! – быстро проговорил Рок.

– Зачем? – спросила она, нахмурившись.

– Проклятие, миледи, вы всегда задаете вопросы! Живо в постель!

Ей не пришлось подыскивать столь же скорый ответ: она молниеносно пролетела через комнату и тяжело приземлилась на соломенное ложе. Рок опустился рядом, сгреб ее в охапку. Испуганная и разозленная таким обращением, Скай стала брыкаться.

– Черт возьми, да вы спятили! – кричала она.

– Замолчи! – приказал он ей и крикнул: – Войдите!

Дверь открылась, и на пороге появилась одна из пиратских подружек – темные волосы рассыпались по пышной груди, глаза так и горели, а красные губы довольно скривились, когда она увидела, что Скай сопротивляется.

– Оставь ее, Ястреб! – засмеялась девушка. – Я предоставлю тебе лучшее развлечение!

Он покачал головой и широко улыбнулся:

– Она любит меня, Летиция. Правда, милая?

Скай чуть не укусила его за руку.

Летиция пожала плечами:

– Кому что нравится, капитан! Но помни, если она тебе надоест… только позови меня.

Она вошла в комнату. Рок с сожалением оторвался от Скай, но не убрал руку с ее груди. Ведь ради того, чтобы она оставалась в безопасности, он объявил ее своей собственностью.

– Я пришла узнать, вы не голодны? – Летиция соблазнительно улыбнулась, и Скай подумала, что девушка и правда очень привлекательная – с большой грудью, тонкой талией и черными глазами. Рок знал ее, знал, как ее зовут… Нет, это Ястреб знал. Интересно, насколько хорошо? Боже, это какое-то безумие! Она любит его и презирает его. Она не сможет вынести его смерти, и вместе с тем ненавидит свое нынешнее положение.

– Хотите есть? – спросила Летиция.

– Еще как! – объявил Рок.

– Я принесу что-нибудь.

Она подошла совсем близко к ним, опустилась на край постели, разглядывая Скай со жгучим любопытством.

– Говорят, холодный огонь жарче горит, – пробормотала Летиция и опять засмеялась. Потом совсем тихо сказала, обращаясь только к Року: – Черная Борода хочет тебя видеть. Одного. Он считает, что вам с ним надо поговорить.

– Он так сказал?

Летиция горячо закивала.

– Он ненавидит Логана. Всегда ненавидел. Ты и сам знаешь.

– Но Черная Борода связан словом чести. Мы обратились к нему как к посреднику.

Летиция откинула назад черные волосы.

– У Черной Бороды свои законы, своя честь. Он будет поступать так, как сочтет нужным. Если другие скажут, что это жестоко и вероломно, он будет только рад. Он любит, когда о нем говорят. Если человек опасается гнева Черной Бороды, он быстро проигрывает.

Рок озабоченно кивнул:

– Хорошо. Я с ним поговорю.

Летиция весело посмотрела на Скай.

– Не сейчас. Я не для того пришла, чтобы мешать кое-чему! – Она хихикнула. – Попозже. Когда стемнеет, я приду и отведу тебя к нему.

– Ладно, – согласился Рок.

Летиция махнула юбками и вышла. Когда дверь за ней закрылась, Скай изо всех сил ткнула Рока локтем. Он выпустил ее и охнул от боли.

– Чтоб тебя черти взяли, Скай Камерон!

– Меня? Вы швыряете меня словно мешок какой-то, хватаете на глазах у этой… этой женщины! Я не ваша девка, капитан, и я…

– Именно моя, – возразил он, и голос его прозвучал резко и предостерегающе. Он схватил ее за руку и притянул к себе. – Здесь, миледи, вы моя девка, любимая балованная девка, на этом и основана ваша безопасность. Так что продолжайте, вопите, деритесь, раздавайте пощечины – это не имеет значения. Здесь вы будете повиноваться мне, а не то горько пожалеете.

Она тихо застонала, мечтая придумать, что бы такое ужасное сказать ему. Опять послышался стук в дверь, и тут же Летиция проскользнула внутрь.

– Еда для вас, капитан Ястреб. И… – она помедлила, повернулась к Скай и присела с нарочитым почтением, – и, конечно, для вас, леди Камерон! Все самое лучшее. Самое-самое.

– Благодарю вас, – тихо сказала Скай.

Ее мягкий тон, казалось, смутил Легацию. Она на мгновение задержала взгляд на девушке, пожала плечами и повернулась к Року, поставив принесенный поднос на стол.

– Темный ром из собственных запасов Черной Бороды, капитан. А для леди он посылает бургундского с пакетбота «Сент-Луис». И еще жареного мяса и хлеба – отличные кусочки, уверяю вас!

– Большое спасибо, Летиция, – сказал Ястреб и одарил ее благодарной улыбкой. Скай почувствовала, как внутри у нее все оборвалось. Какой он красивый и обаятельный и в роли Ястреба, и в роли лорда Камерона.

– Я вернусь, когда прочие напьются до чертиков, тогда и отведу тебя к Черной Бороде, – сказала Летиция Року и ушла.

Рок, джентльмен до кончиков ногтей, отодвинул стул для Скай, усадил ее и наполнил оловянную кружку вином. Сдернув красную салфетку с подноса, он взял фляжку с ромом.

– Карибский, – прошептал он и сделал большой глоток. – Отличный напиток, – сказал он Скай.

– Сейчас не время… – проворчала она.

– На редкость подходящий напиток! – закончил Рок.

Он еще раз хорошенько приложился к рому, подозрительно поглядывая на нее. Она покосилась на поднос с едой. От мяса исходил дурманящий аромат. Рок поставил фляжку, подцепил ножом кусочек и положил ей на тарелку.

– Ешь.

– Я не могу…

– Я уверен, что сможешь. У нас целый день ни крошки во рту не было, не знаю, как ты, а я умираю от голода.

Он взял себе кусок с ребрышком и с аппетитом принялся есть. Скай, глядя на него, поняла, что ужасно проголодалась. Оказалось, что принять участие в пиратском празднике не так уж плохо. Мясо было сочным и вкусным. Вино ей тоже понравилось.

– Что все это значит? Что говорила Летиция? – спросила Скай, отпивая бургундское.

– Это значит, что Черная Борода хочет сокровища Одноглазого Джека, – пожал плечами Рок.

– Но сокровищ нет.

– Какое-нибудь сокровище есть.

– Но не то, которое ты можешь найти! – вспылила она. Он отодвинул тарелку и взял фляжку с ромом.

– Вот сокровище, миледи, на данный момент достаточно и этого.

В нетерпении она вскочила, опрокинув стул.

– Не стоит со мной так разговаривать, лорд Ястреб, или кто там вы есть на данный момент! Я тоже в этом деле, и…

– Но ты не знаешь правил! – Он встал, обошел стол, и она вдруг оказалась в его объятиях. Он гладил ее волосы, а потом, заставив ее откинуть голову, заглянул ей в глаза. – Ты не знаешь правил, любовь моя, у тебя есть только твоя отчаянная храбрость, а это нам сейчас не поможет. Ради Бога, миледи, прислушайтесь к тому, что я говорю!

Она улыбнулась – чувственно, мечтательно.

– Хорошо, сэр, я ведь вовсе не хочу видеть вас убитым. Он пристально посмотрел на нее и страстно прижал к себе.

– Скай, Скай! – бормотал он. – Моя смелая, моя прекрасная любовь! Мне бы только благополучно вытащить тебя отсюда как можно скорей!

– Но пока я здесь! – шепнула она. – И я тебя не отпущу.

Он поднял ее на руки, шагнул с ней к грубому соломенному матрацу на полу, покрытому жалким одеялом. Осторожно уложил ее и сам опустился рядом, приник к ней губами. Поцелуй наполнил ее такой глубокой страстью, что в ней потонули все страхи и желания. Скай жаждала лишь одного – слиться с ним навеки. Она не расстанется с ним, никогда. Она хотела его, хотела его любви. Хотела, чтобы вспыхнувшая между ними страсть разгоралась ярче. Она не должна прощать…

Но ведь она не должна и отвергать любовь, особенно теперь, когда смерть все ближе подступает к их двери.

Он оторвался от нее, посмотрел в ее глаза – широко распахнутые, сине-зеленые, с любовью устремленные прямо на него. Ее губы приоткрылись, влажные от его поцелуя. Она вновь протянула к нему руки, и он застонал и крепче сжал ее.

– Я хочу любить тебя, – шептал он. – Хочу лежать с тобой в прозрачной воде, среди буйства цветов, под высоким солнцем, обжигающим наши тела, или под луной, изливающей на нас свой мягкий свет. Хочу предложить тебе мягкие перины и шелковые простыни или Эдем на ласковой земле. Я хочу любить тебя, но не на этой голой, безобразной соломе…

Она коснулась его волос, отвела их с лица. Взглянула на него, и взор ее был влажным и пламенным, в нем были улыбка и томление.

– Это Эдем, это истинный рай, – проговорила она из глубины сердца. – Рай там, где ты, мой господин, ведь ты создаешь его внутри меня, в моей душе.

Он сжал ее пальцы, поцеловал их. Потом опять заглянул ей в глаза.

– Я люблю вас, миледи. Люблю всем сердцем, как лорд Камерон и как Серебряный Ястреб. Я люблю тебя и буду любить до моего смертного часа.

Его пальцы легли на ее корсаж и тянули тонкую шелковую шнуровку, пока грудь не открылась для его прикосновения. Он наслаждался ею, нежно ласкал, целовал, покусывал. Руки сжимали ее талию и бедра, гладили, дразнили. Он вошел в нее, и все в ней запылало. Она выгнулась под ним в страстном порыве, стремясь всем телом отдаться сладостному урагану.

Он был Ястребом, он был ее мужем, и она больше не боялась, что один из них может узнать о другом.

Рок встал, сбросил одежду и снова опустился на постель, срывая с нее остатки платья.

Сумерки сгущались. Наступала ночь. Скай не испугалась темноты: ведь он был с ней. Его руки обнимали ее, его поцелуи жгли кожу, согревали ее. »

Ветер судьбы и неземного блаженства поднимал ее, желание билось в ее крови, будто иголками кололо пальцы и губы. Она целовала его плечи, царапала ногтями его спину. Она шептала ему о своих заветных желаниях, о том, как она нуждалась в нем…

Это был рай! Исчезла грубая солома, пыльное одеяло, покосившиеся стены вокруг. Они вдыхали аромат земли и слышали музыку собственных сердец.

Ее кожа была шелком, его – сиянием. Солнце горело на кончиках его пальцев, излучая тепло, ласкавшее ее нагое тело. Лучи его падали на ее спину, гладили бедра, проникали все глубже и глубже…

Она уже не шептала – кричала. Ее бедра двигались, подчиняясь заданному им ритму. Она парила, поднимаясь все выше в Эдем, и наконец выкрикнула его имя, содрогаясь в экстазе, настигавшем ее вновь и вновь. Она почувствовала последний толчок, взрывом отозвавшийся внутри ее… Эдем исчез, но она плыла в облаках, а потом опустилась на простой соломенный матрац. Рок обнимал ее, гладил по голове.

И в этом заключался рай. Неясный и далекий, каким и бывает рай.

– Если что-нибудь случится…

– Ш-ш! – прошептала она, прижимая пальцы к его губам.

Он отвел ее руку и притянул ее к себе на грудь.

– Выслушай меня, Скай, умоляю. Я не думаю, что это так просто – зачать наследника, но все-таки скажу тебе, что если и молился о чем-то нынче ночью, так это о том, чтобы ты уже носила мое дитя.

– Рок…

– Нет, подожди. Я вечный оптимист, любовь моя, – и вечный разбойник, ты, наверное, скажешь. Я буду бороться с Логаном до самого конца. Но в случае…

– Рок…

– Камерон-Холл. Земля. Имение.

– Перестань, прошу тебя! – воскликнула Скай. – Ты говоришь о кирпичах и горстке земли, когда…

– Нет, леди, нет! – серьезно возразил он. – Это не земля и не кирпичи. Это мечта! Там будут жить мои потомки, там они найдут свою судьбу. Это все – я, миледи. Это мой род. Будущее и прошедшее. Там заложены основы нашей чести и достоинства – в том пути, который мы для себя избрали, в Эдеме, который мы вылепили из земли. Обещай мне, что сохранишь его, что бы ни случилось!

Он был так взволнован! Смерть подступала к ним со всех сторон этой ночью, а он безрассудно добивался, чтобы она сохранила его землю. Она хотела возразить, но не смогла.

– Обещаю.

– Обещай сдержать свое слово, любимая.

– Я сдержала все обещания, которые давала тебе.

Он поцеловал ее в губы.

– Так оно и есть.

– Я клянусь, Рок. Всем своим существом клянусь. Он запустил ладонь в ее волосы, привлек ее ближе. – Там всегда прекрасно, – пробормотал он. Она улыбнулась, лежа рядом с ним.

– Всегда. И летом не бывает слишком жарко – благодаря реке.

– А зимой – слишком холодно, тоже благодаря реке.

– Трава зеленая, свежая и густая.

– А поля плодородные. – Он поцеловал ее в лоб. – Там есть старый дуб, вниз по реке, в отдалении от других деревьев и садов. Река течет мимо него почти неслышно. Его листва шатром укрывает от слишком жарких солнечных лучей. А еще там сосновый бор, и земля душистая и мягкая, податливая. Я думаю, что это настоящий рай земной.

– Правда? – пробормотала Скай.

– Да. Мой отец часто возил мать туда. Когда она умерла, он рассказал, как любила она бывать там, как она смеялась… И как трудно ему было убедить ее, что никто не увидит, если она сбросит с себя платье. И она говорила, что они как Адам и Ева в райском саду, а он заверял ее, что в его Эдеме нет змей.

– Только ужасные соблазнители Камероны! – улыбнулась Скай.

Руки, обнимавшие ее, вдруг напряглись, и Рок приподнялся на матраце.

– Что случилось? – спросила Скай.

Он не ответил, но натянул на нее одеяло. Он как раз потянулся за панталонами, когда раздался быстрый стук, и едва он успел надеть их, как дверь открылась. В комнату проскользнула Летиция и, приложив палец к губам, пригласила Рока следовать за ней. Скай показалось, что девушка бросила любопытный взгляд на постель, но с уверенностью она утверждать не могла – сумерки заполнили комнату.

– Я вернусь, – тихо пообещал Рок. Он подошел к Летиции и что-то прошептал ей. Потом оглянулся: – Она придет назад и зажжет свечу.

Скай улыбнулась и снова откинулась на солому. Она наблюдала, как они уходили, потом закрыла глаза и вздрогнула.

В хижине ничуть не было страшно, пока он был с ней. Временами она даже преображалась в рай. Но теперь Рок ушел, а она оказалась в лачуге, продуваемой морским ветром, занесенной песком, пустой и голой.

Скай перекатилась на живот и положила голову на руку. Она чувствовала себя измученной, но в то же время остро сознавала, что не может позволить себе расслабиться, что должна как следует все обдумать. Она может спастись, но Рока ждет смерть, и она не должна оставлять его. Отец по-прежнему в плену у Логана. И это самое ужасное.

Скай смутно отметила, что дверь снова открылась: наверное, Летиция вернулась зажечь свечу. Скай целиком погрузилась в свои размышления, она думала о том, что не сможет оставить Рока, никогда не сможет. Увы, она не приняла в расчет одного, когда давала свои клятвы: все же существует нечто, способное их разлучить, – смерть.

Ее отец! Где Логан держит его? Черная Борода решил помочь им, однако отец все равно остается у Логана…

Она внезапно нахмурилась, сообразив, что свеча не загорелась и что Летиция не сказала ей ни слова. Она привстала и замерла: что-то холодное, железное коснулось ее голой спины.

– Тихо, дорогуша, ни слова.

Скай оцепенела: Логан! В ночной темноте голос его звучал негромко, но в нем явственно слышались злоба и угроза.

Холодная сталь заскользила по обнаженной спине от затылка к пояснице. Логан мерзко захихикал.

– Когда-то у меня были пальцы, миледи, а теперь вот крюк вместо руки, скобяное изделие. Лед вместо тепла. Но все-таки занятная ласка, верно? Изведайте мое прикосновение, леди. Поразмыслите над ним, коли захотите.

Скай прикусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не завопить. Он не хотел ее крови, поняла она. Он хотел крови Ястреба. Она была нужна ему только потому, что принадлежала Ястребу.

– Вы довольны тем, как провели время, дорогуша? Вашей последней ночкой с капитаном Ястребом? Жаль только, что ему нельзя доверять. Он, конечно, пытался купить вам свободу, но боюсь, я не могу этого допустить. Если Черная Борода вас заберет, у меня ничего не останется против него. Черная Борода человек алчный. Но на этот раз ему не удастся получить все. Повернитесь! Поглядите на меня!

– Нет!

Он схватил ее за руку здоровой рукой и дернул вверх. Его крюк уперся ей прямо в горло, и она застыла, глядя на него с ненавистью.

Она заметила, что он не один, двое его людей молча стояли у самой двери. А сколько еще за дверью? Рок вернется назад и угодит в ловушку. Надо закричать, надо позвать на помощь! Намерения Логана ей неизвестны, но она должна предупредить Рока, что он здесь. Она набрала в грудь воздуха, чтобы закричать.

– Нет! Не делай этого!

Крюк ткнулся ей в горло. Она медленно выдохнула. Логан улыбнулся и лениво откинул одеяло. Скай еще сильнее прикусила губу, чтобы удержаться от паники. Вопль так и рвался из ее горла, но по взгляду пирата она поняла, что он не колеблясь зарежет ее оружием, которое носил на своей изуродованной руке.

– Правильно, милочка, молчите! – прошептал он и засмеялся. Что-то похожее на сожаление мелькнуло в его глазах. – Миледи, как бы я хотел сейчас, в эту самую минуту, ободрить и утешить вас своими любящими… пальцами. Хотел бы я, чтобы Ястреб вошел в лачугу и обнаружил, что вас ласкает его злейший враг. Увы! Какая жалость, что я не могу это сделать.

Облегчение ее выразилось в долгом вздохе. Однако его улыбка была совсем не обнадеживающей.

– Нет, леди, сначала мне придется забрать вас к себе на корабль. Вы ведь озабочены насчет своего отца? Что ж, дадим старику тоже поглядеть. Вот тогда мы действительно заберем Ястреба, миледи. И когда увидим, что он уже на подходе, тогда я возьму вас – на палубе, при свете дня. Вы почувствуете настоящий поцелуй этой стали, моя милая.

– А вдруг он не придет? – спросила Скай.

– Думаю, что придет.

– Нет. Вы видели, как он со мной обращается. Он ставит условия, потому что так ему нужно, но я для него ничего не значу. У него повсюду женщины, одной больше, одной меньше – невелика важность.

Логан присел на корточки, глаза его загорелись злобной насмешкой. Его крюк блуждал по округлости ее груди.

– Леди, вы стоите золотом столько, сколько весите. Это давно известно. Но для меня вы стоите еще дороже. Он еще раскается, что однажды вынудил меня носить этот крюк. А теперь, живо!

Он встал и протянул здоровую руку, поднимая ее на ноги. В потемках он похотливо оценивал ее тело, и она никогда еще не ощущала себя такой оскверненной. Его люди тоже глазели на нее от дверей.

– Я же не могу идти так! – всплеснула она руками. – Дайте мне одеться.

Она нагнулась, чтобы подобрать жалкие остатки своего платья. Логан наступил на них ногой.

– У нас нет времени, – резко сказал он. – Морган, брось ей плащ.

Шерстяной плащ полетел к ней. Скай быстро схватила его, торопливо натянула на себя. Запахнувшись поплотнее, она выжидающе посмотрела на Логана.

Он низко поклонился:

– Ну, дорогуша?

Мужчины отворили дверь и пошли следом за ней. Скай перешагнула через порог хижины. Костры все еще горели, однако музыка смолкла, никто не плясал. Мужчины и женщины по-прежнему вольготно располагались тут и там, но все они были охвачены сном – кто-то храпел, кто-то пребывал в пьяном беспамятстве.

Соскочив по невысокой лесенке на песок, она завопила во весь голос и бросилась прочь.

– Хватайте ее, болваны! – крикнул Логан.

Она не знала, куда бежать, да это и не имело значения – все равно она не умела ориентироваться в темноте.

Уже стемнело. Из-за костров подступала ночь. Небо сходилось с морем, с зарослями на берегу. Там виднелись другие хижины, полуразвалившиеся самодельные дома и постройки.

«Рок, вероятно, там, – мелькнула мысль. – Договаривается с Черной Бородой. Но где именно?»

– Помогите! Ради Бога, помогите кто-нибудь! – пронзительно кричала Скай.

Увы, крики ее не привлекли внимания. Ведь пираты привыкли слышать мольбы о милосердии – а также привыкли пренебрегать ими, уныло подумала Скай и оглянулась. Люди Логана настигали ее.

– Хватай ее! Заходи слева! – крикнул один из них, а другой махнул рукой, обегая вокруг дома. Скай опять завопила и кинулась вдоль берега. Она промчалась мимо помоста, где Черная Борода устраивал свой прием, пронеслась дальше, заметив, что пораженная Летиция стоит на ступеньках какой-то хижины.

– Скажи Ястребу! – прокричала Скай.

Летиция отпрыгнула назад, и Скай поняла, что мужчины уже настигают ее. Она рванулась вниз по берегу, в груди у нее горело, сердце бешено колотилось, икры сводила судорога. Она слышала рокот волн, бившихся о берег, манивших ее… Море! В этом ее единственная надежда. Если она сумеет добежать до воды и сбросить плащ, она может поплыть. Она не знала, хватит ли у нее сил, чтобы справиться с течением, но выбора не было. Ей надо только миновать неясные очертания пальм и прыгнуть в воду, чтобы обрести свободу.

Вдруг из-за пальм выступила какая-то фигура. Скай бежала так стремительно, что остановиться уже не могла, и… столкнулась с Логаном. Его руки обвились вокруг нее, и они вдвоем тяжело упали на песок.

– Логан! – раздался громовой голос Ястреба.

Логан поднял голову, а Скай опять попыталась освободиться, но Логан был слишком силен. Он обхватил ее за талию и поволок за собой.

Скай, задыхаясь, отбросила волосы с лица. Ястреб стоял перед ними, широко расставив ноги. В ножнах у него виднелась шпага. За ним выстроились люди, среди них был и Черная Борода.

– Отпусти ее! – потребовал Рок.

Логан засмеялся. Здоровой рукой сдернул с нее накидку, приставил клинок к ее сердцу, прямо к обнаженной коже.

– Я тебя предупреждал, Ястреб! Назад, или она умрет!

– Отпусти ее! – опять крикнул Рок. – Спор идет между нами. Между мужчинами! Не вовлекай в него девушку!

– Но ведь она часть тебя, Ястреб, а? Как моя рука – часть моего тела. Ныне отрубленная. Назад, Ястреб, я серьезно говорю! Мой нож вздрагивает от каждого удара ее сердца. Я вырежу его для тебя, Ястреб, ей-богу! Ты ведь хочешь заполучить ее? Я вырежу ее сердце и вручу тебе, пока оно еще бьется.

– Что это за свара? – закричал Черная Борода. – Логан, мы же с тобой обо всем договорились! Я забираю девушку, а ты – Ястреба.

– Ты подлый и гнусный предатель, Эдвард Тич, вот кто ты есть! – завопил Логан.

– А вот это, сэр, я считаю оскорблением! – взревел Черная Борода.

– Считай как хочешь. А я отчаливаю на своей лодке вместе с девчонкой. Если хоть один из вас пошевелится – получит ее сердце, и дело с концом. Понятно?

Никто не двинулся, а тем более Скай. Острое как бритва лезвие царапало кожу, к горлу подступала тошнота. Он сделает как сказал. Логан не задумываясь вырежет ей сердце!

– Поворачивайся живее! – грубо приказал он ей и толкнул к краю воды.

Она услышала плеск весел и поняла, что баркас Логана ждет их.

– Я буду у себя на палубе! – закричал Логан Ястребу. – Хочешь получить ее живой – подгребай один. Я тебя жду, Ястреб. Буду сидеть на палубе и она со мной, в моих объятиях. Ты придешь – она живой останется!

Холодная морская вода поднялась выше лодыжек Скай. Они пятились к баркасу Логана. Его люди сидели там, заметила она краем глаза: двое, которые приходили за ней, и еще двое, по всей вероятности, остававшиеся в лодке наготове. Логан был не дурак; вот только о милосердии ему ничего не было известно.

– Ястреб! Не приходи! Он убьет нас обоих! – крикнула Скай. И тут же у нее перехватило дыхание, так как клинок, твердый, холодный и смертельно опасный, придвинулся еще ближе к сердцу.

Логан прошипел ей в ухо:

– Залезай и сиди тихо! Ни слова больше! Я тебя все-таки прирежу, красотка!

Спотыкаясь, Скай ступила на баркас вместе с Логаном, не отходившим от нее. Он толкнул ее вниз перед собой, все еще держа лезвие ножа плотно прижатым к ее груди.

– Отчаливай! – скомандовал Логан, и баркас рванулся во тьму.

Еще несколько мгновений Скай видела Ястреба. Высокий и грозный, он стоял на берегу, сжимая шпагу.

Он не должен приходить за ней! Они умрут оба! Она это твердо знала.

«Прощай, любовь моя», – думала она.

Ей вдруг безумно захотелось вернуться назад, хотя бы на несколько часов, и рассказать ему, что она любит его, что прошлое ее не волнует, что надо идти вперед, в будущее. Не важно, каким он был, она будет молчать об этом до гробовой доски, будет жить с ним и любить его в их раю столько, сколько им обоим суждено прожить. Он был всем для нее, всем в жизни.

– А вот и корабль! – воскликнул Логан, до боли сжав руку Скай. – Никакого купания этой ночью, милая! Никаких фокусов, я не расположен шутить! Марш на борт!

Скай стиснула зубы и ухватилась за трап. Люди Логана карабкались перед ней, сам он подталкивал ее сзади. Она покосилась на воду. Нож Логана кольнул ее в поясницу.

– Никакого плавания, милочка. Мы это уже проходили! К ней потянулись руки, и его люди втащили ее на борт. Она свалилась на палубу, запутавшись в плаще. Логан перелез через поручень, посмотрел на нее, криво усмехаясь:

– Ну вот, милочка, мы наконец одни. Ну, не одни… – Он обвел рукой свою команду – пиратов всех мастей: одни висели на снастях, кто-то взбирался к «вороньему гнезду», кто-то стоял у руля, отдыхали канониры в своих почерневших от пороха штанах и рубахах.

Логан сделал шаг к ней.

– Но все-таки одни. Без Ястреба. – Он протянул к ней здоровую руку. – Сюда. Идите сюда, миледи. Возьмите мою руку. Знаете, милочка, ведь нам предстоит поджидать нашего доброго Ястреба. Будем ждать его вместе.

Глава 18

За всю свою жизнь Скай никогда еще не была так напугана. Никакой темноты вокруг не было, скорее наоборот: корабль Логана среди ночной мглы пылал всеми огнями. Но лицо страха при свете казалось еще безобразнее того, каким оно являлось ей в темноте. Логан угрожал всему, что было ей дорого. Он угрожал ее отцу, угрожал Року, угрожал ей самой.

Она с презрением посмотрела на его руку.

– Вставай! – рявкнул он. – Иди ко мне!

Она колебалась. Потом одним прыжком вскочила на ноги и стремглав бросилась прочь.

– Остановите ее! – приказал Логан. – Она сейчас в море прыгнет!

Она должна была прыгнуть, именно это она и задумала. Лучше уж оказаться наедине с акулой, чем остаться с Логаном.

Но его люди не уступали ей в проворстве. Она едва успела добежать до поручней, как ее схватили сзади за плащ; она оказалась в крепких лапах здоровяка с черными зубами, который тянул ее назад от борта, забавляясь ее беспомощностью. Скай повернулась к нему. На нее пахнуло немытым телом и перегаром, но она справилась с отвращением и робко улыбнулась ему. Здоровяк на мгновение опешил, и Скай, воспользовавшись его замешательством, выхватила у него из ножен шпагу.

– Будь я проклят! – выругался мужчина.

– Болван! – в ярости завопил Логан. – Хватайте ее! Я-то думал, у меня на корабле мужчины!..

Скай понимала, что со всеми ей не справиться. Она отскочила к поручням. Пираты кинулись к ней, но теперь они вынуждены были соблюдать осторожность. Логан гневно крикнул:

– Она нужна мне живая! Идиоты! Какой от нее будет толк, если вы прикончите ее?!

Двое нападавших отступили. Скай старалась держать их всех в поле зрения, а они стерегли ее словно акулы, терпеливо ждали, когда она совершит оплошность, хоть на миг ослабит бдительность.

– Эй, капитан! – крикнул кто-то. – Корабль приближается!

Логан устремил взор вдаль.

– Ястреб! – произнес он.

– Нет, сэр, думаю, не он. А может статься, что и он. Это Черная Борода, сэр, я вижу – он стоит на носу!

– Значит, Ястреб с ним! – сказал Логан. – Мне нужна эта девка! Живо!

Скай уже вскарабкалась на поручень. Она завизжала, когда ее грубо схватили за волосы и швырнули на палубу. Она подняла голову, стараясь перевести дух. Перед ней стоял Логан. Она подняла шпагу, которую все еще сжимала в руке.

– Хочешь драться, детка? – спросил он. – Ну ладно, значит, будем драться! Бросьте-ка мне шпагу, джентльмены.

Клинок со свистом рассек воздух и упал к его ногам. Едва Логан взялся за оружие, Скай сделала выпад, но он эффектно парировал, он умел фехтовать. Он стремительно бросился к ней, и она лишь чудом уклонилась от удара.

– Получайте, миледи! – крикнул Логан.

Он атаковал, она парировала, он атаковал снова, и она снова парировала. Теперь, когда между ними завязался бой, его люди отступили. Скай догадывалась почему. Логан ни на секунду не верил, что она сможет и в самом деле убить его. Она дралась хорошо, превосходно. Но у нее не было его силы и выносливости, и если он протянет достаточно долго, то просто вымотает ее. Время работало на него.

Он засмеялся, не прекращая схватки:

– Миледи! Мне видно, откуда у вас ноги растут!

Она рассмеялась в ответ, отлично зная, что плащ распахнулся, что полы его взлетают при каждом резком выпаде. Но сейчас ей было не до скромности. А Логан хотел только вывести ее из себя.

– Да неужели, сэр? – отрезала она.

Их клинки скрестились, и они оказались буквально лицом к лицу. Он попытался дотянуться до нее крюком, Скай закричала и в ужасе отпрянула назад. Прыжок – и она оперлась спиной о грот-мачту. Логан снова пошел в атаку, и Скай рассекла лезвием воздух.

Она задела его щеку. Тонкая полоска крови выступила на коже. Он провел по щеке тыльной стороной ладони и, увидев кровь, вперил в Скай взгляд, исполненный животной ненависти.

– Вот ты как, детка. Что ж, посмотрим, чья возьмет. Поверь, дамочка, тебе захочется умереть!

Он свирепо набросился на нее, и она вскрикнула, уклоняясь от удара. Его клинок полоснул по грот-мачте, обрубая снасти, и Скай кинулась к борту. Черная Борода приближался. Он будет здесь с минуты на минуту.

Она никогда бы не поверила, что будет уповать на разбойника. Ах, если бы он только успел, пока она еще держится!

Но где же отец? Где-то на корабле? Она страстно хотела помочь ему, но едва ли способна помочь самой себе.

– Держите ее, хватайте! – командовал Логан, и они всей гурьбой подступили к ней.

Она держалась. Она сражалась отважно, не всякий мужчина продержался бы так долго. Но матросы уже окружили ее. Пока она отбивалась от одного, другой уже бросался к ней с другой стороны. Ее теснили все дальше и дальше к корме. Она отразила очередной удар, развернулась, чтобы прыгнуть за борт, но путь ей преградил Логан, приставив острие шпаги к ее горлу.

– Бросьте шпагу, – приказал он ей.

– Я… я лучше умру! – сдавленно выкрикнула Скай, хотя внутри у нее от страха все оборвалось. Ей так хотелось жить!

– Отлично. Бросьте шпагу, или я располосую вас вдоль и поперек. А потом выволоку на палубу вашего старика, и пока вы будете истекать кровью, изрублю его на мелкие кусочки прямо у вас на глазах.

– И тогда не получите Ястреба.

– Рано или поздно он попадется.

– И сокровище вам не достанется.

– А оно есть, это сокровище, дорогуша?

– Разумеется!

– Я так не думаю.

– Есть…

– Брось шпагу!

– Логан! Капитан Логан!

Крик доносился с баркаса, откуда-то снизу. Это был голос Черной Бороды. Пират наконец-то прибыл – но слишком поздно.

– Брось шпагу!

Скай ничего не ответила, и Логан в ярости кинулся вперед, поддел своим клинком ее шпагу, и та полетела на палубу. Заломив Скай руки, он потащил ее к левому борту.

– Черная Борода, ты всех готов предать! Убирайся! – ревел Логан.

– Послушайте, капитан Логан, это не очень любезно, сэр! Я к вам с добрыми намерениями…

– Ты за сокровищем явился, змей. Ты готов убить меня, убить Ястреба, перебить родных братьев и сестер, лишь бы побольше заграбастать!

– Ты меня обижаешь, Логан, как ты меня обижаешь! – насмешливо промолвил Черная Борода.

Припертая к борту, Скай увидела подплывающие баркасы. В тусклом, неверном свете фонарей она разглядела. Роберта Эрроусмита. Прибыли люди Ястреба. Теперь здесь развернется настоящая битва! Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

– Где Ястреб? – прорычал Логан.

– Со мной его нет! – отозвался Черная Борода.

– А жаль. Мне нужен Ястреб. Если я его не получу, то убью девчонку, и делу конец. А ты не ввязывайся, Черная Борода. Не твое это дело.

– Послушай, Логан…

– Заткнись!

Логан в ярости повернулся и отшвырнул Скай одному из своих людей. Тот стиснул ее ручищами и поволок через палубу. Логан, свесившись за борт, обратился к Черной Бороде:

– Мне нужен Ястреб. Я не знаю, что он затеял, но он мне нужен – сейчас. И не вздумай атаковать судно. Леди Камерон в руках у Ганса, он держит клинок у самого ее сердца. Глазом не успеешь моргнуть, как он убьет ее. Подавай сюда Ястреба, да не тяни.

– Послушай, Логан!

– Я все сказал! – прогремел Логан. – Разговор окончен, считай, что она почти труп!

Почти труп…

Так оно и есть, думала Скай. Мужлан, державший ее, был огромен, ростом более шести футов, а каждая рука толще ее талии. Он вытащил кинжал и, улыбаясь, приставил холодную сталь к ложбинке у нее на груди. Он стиснул ее так, что она едва могла дышать. Страх сковал ее тело. Смертельный страх.

– Он идет! – крикнул кто-то. – Не бойтесь, леди, Ястреб идет!

Воцарилось молчание. Не было ничего, кроме ночи, кроме темноты и робкого мерцания фонарей да ропота волн, плескавшихся о борт корабля.

– Он придет! – засмеялся Логан, откинув голову. – А она умрет!

Смех его замер, снова наступила тишина. Логан в бешенстве шагнул к Скай. Захватив прядь ее золотисто-рыжих волос, он начал медленно наматывать их на палец.

– Молитесь, леди! Молитесь хорошенько, так как если я сейчас же не увижу его перед собой, вам не жить!

Он погладил Скай по щеке, потом распахнул плащ и медленно провел ладонью по ее телу, намереваясь обхватить грудь. Скай дернулась, стараясь избежать его прикосновения, но Ганс держал ее железной хваткой.

– Черная Борода! – закричал Логан. – Ты меня слышишь?

– Да, Логан!

– Скажи ему, Ястребу скажи, что ее волосы как шелк, а кожа – как бархат. Скажи ему, что ее груди полные и крепкие. Скажи, что я делаю с ней что хочу.

Скай плюнула ему в лицо. Он отпрянул, вытер щеку, посмотрел на нее пристально и улыбнулся. Она закричала от боли – он злобно стиснул ей грудь.

– В следующий раз, миледи, – предупредил он, – это будет крюк!

Он улыбнулся, потом отдернул руку и зашагал прочь. Вновь повисло молчание. Молчание…

Тут до ее слуха донесся какой-то странный звук. Нет, показалось. Это плещется за бортом вода. Ничего больше, ничего…

Она бросила взгляд через плечо Ганса и едва не вскрикнула от неожиданности и удивления.

Он был здесь. Ястреб. Он пришел, чтобы спасти ее.

Он карабкался по корпусу судна, босой, без рубахи, держа в зубах нож. Перемахнул через борт, с глухим ударом приземлившись на доски палубы. Ганс начал поворачиваться, все еще держа нож у ее груди.

Но повернуться Ганс не успел. Выпустив Скай, он попытался защититься, но Рок, нанеся молниеносный удар, пронзил ему грудь. Ганс охнул и грузно повалился на палубу.

Логан обернулся:

– Ястреб!

– Да, Логан, это я! – крикнул Рок. Он сгреб Скай в охапку и толкнул ее к снастям. – Лезь! – велел он ей. – Забирайся!

Она повиновалась, цепляясь за ванты, цепляясь за жизнь.

Рок завладел шпагой, которую незадолго до этого выронила Скай. Он хватался за такелаж, балансировал, наносил яростные, молниеносные удары, приседал – весь в движении, как танцор.

– Сюда, ребята! Вы сражались со слабой девушкой, сразитесь теперь со мной!

Звенела сталь клинков. Рок атаковал, отступая лишь для того, чтобы обрушиться на них с новой силой. Пираты валились как подкошенные. Один прыгнул на него сбоку – Рок вспорол ему брюхо, и тот с воплем свалился за борт.

– Подходи, Логан! – закричал Рок. – Давай один на один! Разве это не наша с тобой схватка?

– Как пожелаете, сэр! – проревел Логан. – И знайте, пощады вам не будет!

Внезапно тишину ночи разорвал вой – это люди Черной Бороды и команда Ястреба взобрались на борт. Скай, вскарабкавшись выше по вантам, следила за схваткой. Она видела Роберта Эрроусмита и Фултона; они превосходно сражались, их клинки разили наповал. Скай вскрикнула – она увидела юного Дэви. Рок привел неопытного парнишку на пиратский корабль! Но в следующее мгновение внимание ее захватили двое. Логан и Ястреб.

Она знала, что это поединок не на жизнь, а на смерть. Ни один из них не прекратит бой, пока другой не истечет кровью здесь, на палубе.

«Господи! Пусть это будет Логан», – взмолилась Скай.

– Ублюдок, теперь держись! – заорал Логан. – Теперь я тебя проткну насквозь!

– Проткнешь? Как бы не так, ты и достать-то до меня не можешь!

Взвыв, Логан рванулся вперед. Рок ухватился за снасти и перепрыгнул через нацеленный на него клинок, быстро повернулся и, в свою очередь, бросился в атаку.

– Она была такая нежная и дивная! – язвительно проскрежетал Логан, отскакивая назад.

– Что? – На лице Рока отразилось недоумение.

– Я взял ее, я обладал ею. Я довел ее до исступления…

– Лживый подонок! – взревел Рок, бросаясь вперед. Этого и добивался Логан. Он поднял шпагу, чтобы вонзить ее Року под лопатку. Но в последний момент Рок нырнул вниз и назад, перевернулся и выскочил с другой стороны грот-мачты.

– Я тебе уши отрежу! – вопил Логан. – Отсеку уши и пальцы и еще кое-что и затолкаю все это тебе в глотку, чтоб ты подавился собственной плотью!

– Это мы еще посмотрим! – отвечал Рок.

Вдруг Логан посмотрел вверх. Заметив Скай, ухватившуюся за бимс, он зловеще улыбнулся, взмахнул шпагой и рубанул по крепежным канатам.

– Нет! – взревел Рок.

Скай завопила – веревки полетели вниз, а деревянный брус дрогнул и затрещал. Она судорожно цеплялась за канаты, боясь посмотреть вниз.

Кто-то разбил фонарь. В передней части судна занялся пожар.

– Клянусь дьяволом! – во весь голос орал Логан. – Этой ночью конец тебе, Ястреб!

– Спасайтесь, бегите прочь с чертова судна! – услышала Скай чей-то крик.

Сердце ее оборвалось: отец!

– Рок! – закричала она. Он замер, не спуская глаз с Логана. – Мой отец, Рок! Он здесь, на борту! Он заживо сгорит в этой западне.

Он посмотрел на нее, улыбнулся, бросил взгляд на море. Логан разразился хохотом:

– Ах, у Ястреба прибавилось забот? Спасать девчонку, спасать старика – или спасать собственную шкуру!

– Ты не против немного поплавать, милая? – обратился к ней Рок.

Скай хмуро покачала головой. Она понятия не имела, что у него на уме. Вдруг Рок поднял шпагу и резким, наотмашь, ударом перерубил снасти. Мачта заскрипела, покачнулась и начала крениться.

Она падала… падала. И вот вода приняла ее в свои объятия. Мгла затягивала ее. Все глубже и глубже. Вокруг не было ничего, кроме мглы. Ее легкие готовы были разорваться. Она зажмурилась, спасаясь от темноты, оттолкнулась из последних сил и как пробка выскочила на поверхность.

Корабль пылал. Люди вопили и прыгали за борт. Ночь была наполнена светом, беспорядочным движением, криками и лязгом стали. Скай ухватилась за проплывавшее мимо бревно. Плащ тянул ее вниз, но она не хотела бросать его – ей казалось, что он, хоть и мокрый, давал ей какое-то тепло. А может быть, это огонь согревал воду… она не знала.

– Полундра! Спасайся кто может! – вопил кто-то. Раздавались и другие крики. Баркасы удалялись в ночь, но Скай не пыталась привлечь к себе внимание пиратов. Она подождет. Она будет крепко держаться за свое бревно и… молиться.

– Леди Камерон, леди Камерон! – закричал кто-то. Она оглянулась, и дыхание замерло у нее на губах. На одном из баркасов, свесившись за борт, стоял губернатор Александер Спотсвуд, протягивая ей руку.

– Я… я не могу… – пролепетала она.

– Детка, посмотри, кто здесь со мной! – крикнул Спотсвуд.

И тут Скай увидела его. За спиной губернатора стоял ее отец, лорд Теодор Кинсдейл, глаза его увлажнились от слез, на губах играла мягкая улыбка.

– Отец! – закричала она.

– Помогите девушке! – приказал Спотсвуд. Матросы склонились за борт и вытащили ее из воды.

Скай покраснела, и мужчины вежливо отвернулись, пока она оправляла на себе мокрый плащ. В следующее мгновение она оказалась в объятиях отца. Она так дрожала, что у нее зуб на зуб не попадал. Кто-то поднес к ее губам бутылку и влил в нее какую-то жидкость, грозившую сжечь ей внутренности.

– Пей! – услышала она.

Она сделала еще глоток. Потом другой. Дрожь наконец-то стала отступать.

– Еще!

Она выпила еще. Мир вокруг нее затуманился.

– Благослови нас Бог и все святые! – прошептал Тео.

Скай отстранилась. Ее отец, ее дорогой отец был оборван, растрепан – в грязных горчичных панталонах и дырявых чулках. От него пахло, как пахнет в хлеву, и он был такой же мокрый, как она сама. Скай зарыдала и бросилась ему на шею.

– Отец! Ах, отец! Зачем же вы отправились за мной? Вы не должны были подвергать себя такой опасности…

Она осеклась, внезапно вспомнив о Ястребе.

– Нет, я должен был, ведь ты моя жизнь, мое единственное дитя. Ты для меня все!

– Ах, отец! Я вас так люблю. Но теперь…

– Ястреб! – сказал Тео.

– Боже милостивый! – пролепетала она.

– Он там, миледи, – сказал Спотсвуд. – Я вижу его, он все еще на корабле!

Вглядевшись сквозь дым, Скай различила фигуры двух мужчин, они вырисовывались черными силуэтами на фоне кровавого зарева.

Тео положил руку ей на плечо.

– Это Ястреб, – произнес он. – Он перебросил меня через борт в проплывавшую мимо лодку. Он победит Логана. Он должен победить, Скай. Ты понимаешь?

Скай уже ничего не понимала. Раздался страшный грохот. Скай пронзительно закричала – пиратское судно взорвалось. Но за секунду до этого она ясно увидела два силуэта. Сверкнул клинок, и в тот самый миг, когда воздух содрогнулся от взрыва, который смел обе фигуры в темную ночную воду, перед изумленным взором Скай мелькнула отсеченная от туловища голова.

Скай кричала и кричала, сжимая пальцами горло. Второго наверняка убило взрывом! Это был сущий ад. Они были не так уж далеко и ощущали чудовищный жар.

– Скай! – крикнул ей Спотсвуд. – Черт возьми, детка, да сядь же ты! Скай!

Их лодка закачалась и опрокинулась.

О своей жизни она больше не беспокоилась. В этот момент ей хотелось погрузиться во тьму. Жизнь, думала она, была беспросветным мраком, но появился Рок, и тьма отступила. Теперь, без него, даже свет стал ей не мил.

– Дочка!

– Скай Камерон, сюда!

И все же ей придется жить, хочет она того или нет. Матросы переворачивали опрокинутую лодку. Скай втащили на борт. Всех пробирала дрожь.

Новый взрыв потряс пиратский корабль. Пламя взметнулось до небес, потом начало оседать. «Он будет гореть до утра», – думала Скай.

Спотсвуд, отдышавшись, промолвил:

– Хорошо, ребята. Я не вижу больше наших в воде. Поворачивайте к «Прекрасной южанке».

– Нет! Мы не можем уйти! – запротестовала Скай.

– Дорогая, вокруг есть и другие лодки.

– Ни один человек не выживет после такого взрыва! – сказал кто-то из матросов. Он говорил шепотом, но Скай услышала.

– Ну-ну! Ястреб известен своей живучестью, – сказал Спотсвуд. – Возможно, он уплыл со своими друзьями-пиратами. Может, оно и к лучшему.

«Нет, – думала Скай. – Тот матрос прав. Рок не мог остаться в живых. Даже если успел прыгнуть за борт».

Весла шлепали по воде. Тео снова привлек ее к себе, и Скай опустила голову на плечо отца.

– Разрази меня гром, нy и влип же я! – бормотал Спотсвуд, с несчастным видом выжимая свой парик. – Куда меня занесло? Ведь это территория Северной Каролины, как известно. Впрочем, об этом никто не знает. А раз никто не знает, значит, меня здесь нет! Если кто-нибудь заявит об этом, я буду все отрицать! Чтоб мне провалиться, на нас просто с неба свалилась славная мокрая девица.

Скай была не в силах вымолвить даже слова. Тео ласково сжал ее ладони в своих.

– Он не обидел тебя, Скай? Ты здорова? Я так беспокоился. Единственное, о чем я думал все это время, – это как ты переносишь темноту.

– Я не боюсь темноты, отец, – прошептала Скай и стиснула его руку. Он любил ее, вот почему он отправился за ней. Она могла это понять. Она готова была продать собственную душу ради Тео, и она была безмерно рада, что он жив. – Уже не боюсь.

– Вот она, «Прекрасная южанка» – прямо по курсу. Не так уж далеко от наших территориальных вод!

Баркас пристал к борту «Прекрасной южанки».

– Капитан, будьте любезны спустить трап! – крикнул Спотсвуд. – Со мной леди Камерон и лорд Кинсдейл, живые и невредимые!

Раздались радостные возгласы. Скай помогли подняться по трапу. Она вымученно улыбнулась поддерживавшему ее молодому человеку. Но тут же припала к поручню и все время, пока ее отец и Спотсвуд поднимались на борт, напряженно всматривалась вдаль, в ночную тьму.

– Питер! Принеси госпоже сухое одеяло, да поживей! – воскликнул Спотсвуд.

Питер! Скай обернулась – действительно, это был Питер, он спешил к ней с сухим теплым одеялом.

– Миледи, до чего же мы рады видеть вас!

– Питер!

Забыв об этикете, она сердечно обняла его, потом посмотрела на Спотсвуда. Тот пожал плечами.

– Я уже сказал тебе, дорогая, – меня здесь нет. «Прекрасная южанка» – еще одно судно твоего мужа.

– О-о! – воскликнула она и опять повернулась к морю. Ее трясло, слезы градом катились по ее щекам. Ей не пережить этого. Она просто не вынесет. Она так сильно любила его – со всеми его грехами или благодаря им. Он был готов на все ради нее. Сколько раз он рисковал жизнью, чтобы спасти ее! Он приходил к ней на помощь ночью и при свете дня, и единственное, что теперь имело значение, – это его смерть, ведь жизнь без него потеряла смысл.

– Скай!

Ее имя резким шепотом прорезало мглу страдания, поглотившего ее сердце. Этого не может быть, подумала она и медленно повернулась. Это был он. Он стоял перед ней, босой и полуголый, и вода ручьями стекала с него на палубу. Он был без оружия, он распахнул перед ней объятия, как будто раскрыл перед ней сердце. Он был жив.

– Рок! – закричала она вне себя от радости и бросилась ему на шею. Она твердила его имя, прижимаясь к нему. Она сжимала его лицо ладонями, осыпала поцелуями его лоб, губы, щеки, его мокрые грудь и плечи. Его руки сомкнулись вокруг нее. Он прижал ее к груди, мокрую и скользкую, прижал к самому сердцу.

– Скай… любимая…

Их губы слились, и жар летнего дня ворвался в ее душу. Он жив! Он теплый, он настоящий, он с ней, здесь, на палубе «Прекрасной южанки».

– Ну что это, в самом деле! – простонал Тео Кинсдейл. – Они же едва одеты!

– Тео! – осадил его Спотсвуд. – Есть у вас сердце, сэр? Они в законном браке, и, должен вам напомнить, вашими же стараниями. Оставьте их в покое хоть на минуту, а потом я сам разведу их.

Минута покоя…

Скай не слышала этих слов. Она была в своем собственном мире. В раю…

Она прикасалась к нему, ощущала его, всеми фибрами убеждаясь, что он и правда живой. Потом он отпрянул, и она увидела его лицо, без бороды. На его волосах не было пудры, они мокрыми прядями свисали ему на спину. Мускулы перекатывались на его плечах, гладких и бронзовых.

Спотсвуд был тут как тут. Губернатор! Он непременно догадается – как догадалась она! – что Ястреб и лорд Камерон одно и то же лицо. И спасения не будет. Никакого спасения. Рок пережил Логана и пожар, чтобы быть повешенным!

– Нет! – выдохнула она в ужасе.

– Скай… – пробормотал он.

– Ну хорошо, мои дорогие юные друзья, – сказал Спотсвуд, подходя к ним, – боюсь, что я должен прервать вас теперь…

– Нет! Нет! – закричала Скай. Она крепко обняла мужа. – Вы не понимаете! Вы не можете забрать его…

– Но, дорогая, я должен…

– Нет! – кричала она.

– Скай… – пробормотал Рок.

Это было уже чересчур. Она боролась за гаснущее сознание, боролась за свет. Но тьма одолевала ее. Она цеплялась за мужа, его руки поддерживали ее. Но этого было недостаточно. Она поникла в его объятиях, и окружающий мир погрузился во мрак.

– Боже мой, что с ней? – закричал Тео, бросаясь к дочери.

– Ничего, Тео, ничего. Похоже, парень крепко держит ее в руках. Она в обмороке, Тео, только и всего. После того, что бедняжке пришлось перенести, это просто пустяки!

– Я отнесу ее в постель, – тихо сказал Рок.

– Но… – закипятился было Тео.

– Они женаты, Тео!

Тео, пытаясь сохранять достоинство, одернул свое жалкое одеяние.

– Совершенно верно, Александер, совершенно верно. Я только…

– Совершенно верно, так оно и есть! – повторил Александер. – Лорд Камерон! Мне надо перемолвиться с вами словечком, как только вы освободитесь.

Когда она очнулась, было светло. Солнечное сияние заливало ее. Поднявшись, Скай с удивлением обнаружила, что она дома.

Дома. В Камерон-Холле.

На ней была светло-голубая ночная рубашка с кружевами на вороте, манжетах и подоле. Волосы были сухие и мягкие, она чувствовала себя покойно и уютно. Она, должно быть, долго пробыла без сознания.

Лежала она на кровати своего мужа, и одно это обстоятельство заставило ее подскочить от удивления.

– Рок! – позвала Скай, но его не было, и она поняла, что его и не могло быть. Спотсвуд, наверное, уже арестовал его за пиратство, и его забрали в тюрьму в Уильямсберге. Соберется суд, и ему вынесут приговор.

И повесят его.

– О нет!

Скай вскочила с кровати, удивляясь, как она могла так долго пролежать без сознания. Наверное, это все напиток, которым ее напоили, подумала она. Голова все еще гудела. Она оглядела комнату. Какая насмешка судьбы! Наконец-то она спала на кровати своего мужа. Но его с ней не было. Комнату заливали солнечные лучи, но она одна любовалась ими. Она задержала руку на животе, пытаясь вспомнить, сколько времени прошло после ее первого любовного свидания с Ястребом. Ее охватил трепет. Он хотел наследника. Быть может, это единственное, что ей осталось. Жить, чтобы дать ему то, чего он так желал, – сына, который носил бы его имя.

– Боже, прошу Тебя, пусть так оно и будет! – прошептала она.

Скай резко повернулась – она приняла решение. Она не позволит, чтобы отца ее ребенка повесили, она не допустит! Ее отец ей поможет. Тео засвидетельствует, что Ястреб спас ему жизнь во время пожара. Найдется достаточно людей, готовых постоять за Ястреба.

Она должна разыскать отца или губернатора, или Питера, или кого-нибудь. Забыв, что на ней, кроме ночной рубашки, ничего нет, она выскочила из спальни и бросилась по коридору, увешанному портретами леди и лордов семейства Камерон. Остановилась, сердце ее бешено колотилось.

– Я не покину вас в беде, клянусь! Я спасу его, обещаю вам. Я не хотела приходить сюда, это правда, но теперь, понимаете, это и моя семья тоже… Я люблю его. Всем сердцем люблю. В нем вся моя жизнь, а он страстно любит эту землю, значит, и я люблю ее.

«Да ведь я разговариваю с портретами!» – вдруг сообразила она. Камероны взирали на нее, и ей показалось, что они улыбаются в знак одобрения. Мужчины с серебристо-серыми глазами и красивые женщины со всепонимающей теплотой во взоре.

Скай отвернулась и побежала вниз по элегантной лестнице, миновала холл и ворвалась в кабинет.

Спотсвуд и ее отец расположились там со всеми удобствами – покуривали трубки, пили кофе из тонких фарфоровых чашек.

Скай остановилась перед Спотсвудом:

– Где он? Я желаю знать. – Она повернулась кругом. – Отец, пусть он скажет, где мой муж! Я хочу немедленно видеть его. Вы можете арестовать его, но не повесить – это вам не удастся. Я буду бороться, буду драться с вами обоими зубами и ногтями. Отец! Ведь он спас вам жизнь!

– Я это знаю, дочка…

– А вы, Александер! Вы очень хотели, чтобы Ястреб выполнил за вас грязную работу. Правительство Виргинии не может вмешиваться в дела Северной Каролины, поэтому вы не возражали против его нападений на пиратов в водах Каролины. Я желаю знать, где он.

Тео посмотрел на Александера, Александер – на Тео. Губернатор пожал плечами:

– У реки, я полагаю. Он называл какое-то место – очень приятное и уединенное. Там за пристанью, у кладбища. Надо спуститься вниз по склону, дойти до старого дуба.

– Но… – пробормотала Скай.

– Найди его. Поговори с ним сама.

Скай отошла от письменного стола. Неужели Рок где-то здесь, поблизости? Она может увидеть его, тесно прижаться к нему и поведать, что в Камерон-Холле появится наследник. Она может любить его, до того как они его заберут.

Она пристально посмотрела на своего отца и губернатора, круто повернулась и устремилась прочь из дома.

– Миледи! – окликнул ее Питер, удивленный, что она спешит куда-то в ночной рубашке. Но Скай выскочила из дверей на свет Божий и пустилась вниз по склону.

Вот и пристань, а справа от нее – семейное кладбище. То и дело спотыкаясь, она продолжала свой бег по мягкой зеленой траве. Надо скорее добраться до него!

– Рок! – закричала она. Она промчалась мимо кладбища, мимо дубовой рощи на холме и увидела его. Он был чисто вымыт и красиво одет – в светло-коричневые панталоны, туфли с пряжками и темно-красный камзол. Темные волосы были тщательно заплетены. Опираясь рукой на ствол сосны, он глядел на море.

Рок услышал ее зов и обернулся. Его глаза загорелись серебряным пламенем, а на губах заиграла улыбка. Спотыкаясь и прихрамывая, она спустилась по заросшему травой склону и упала ему в объятия.

– Скай!

Оба чуть не повалились на землю. Он прижал ее к груди, а потом опустил на постель из сосновой хвои. Он нежно покачивал ее, заглядывал ей в глаза, а она ласково гладила его бритые щеки. Она перевела дыхание и поцеловала его. Он приложил ладонь к ее быстро колотившемуся сердцу:

– Любовь моя, – пробормотал он.

– Рок, я люблю тебя! – выдохнула Скай. – Я не дам им тебя забрать!

– Кому? – изумленно спросил он.

Она вдыхала приятный запах сосны, исходивший от хвои под ней, и чистейший речной воздух, чувствовала зажигающий жар, сладостный огонь мужчины, серебряное пламя его глаз. Она держала его в объятиях. Это действительно был его рай, где мужчина мог любить женщину, а женщина – любить мужчину, вдали от мирских забот.

– О Рок! – прошептала она. – Я думаю, я почти уверена…

– Что? – обеспокоено спросил он.

– У нас будет ребенок.

Его руки сомкнулись вокруг нее, жаркие и крепкие, и она торопливо промолвила:

– Я не знаю, кто отец младенца – лорд Камерон или Ястреб, но, Рок, я выращу его, клянусь, что бы ни случилось! И еще клянусь, мой любимый, что не покину его родителя, пока…

– Надеюсь, что нет! – возмутился Рок. – О любовь моя, ребенок – правда?

Нежность в его голосе покорила ее сердце, вызвала слезы умиления.

– Думаю, да. А теперь, Рок…

Поцелуй прервал ее слова. Он был глубоким, пронзительным и чувственным, он окутывал, обволакивал ее восторгом и теплом, наполнял неудержимым и пылким желанием, от которого она трепетала в его руках.

– Моя дорогая жена, благослови тебя Бог. Всем своим сердцем, мадам, я люблю вас. Вы мне верите теперь, да?

– Да, я верю! – прошептала она.

Он улыбнулся и наклонился к ее рубашке, дернув кружевную оборку на корсаже. Кружева упали, и он прижался губами к ее груди.

– Рок, – растерянно произнесла она, гладя его по голове, – подожди, мы должны поговорить…

Не отрываясь от нее, он глухо произнес:

– У нас впереди целая жизнь для разговоров!

– Нет! – Она отстранилась, чтобы видеть его лицо. Он дьявольски красив, подумала она. Красивый, сильный, обаятельный. Она не сможет жить без него! – Нет, Рок, послушай. Мы должны подумать. Мы найдем тебе официального защитника, самого лучшего. И свидетелей, достойных доверия свидетелей.

Он опять спрятал лицо у нее на груди. Сладостные ощущения поднимались в ней, но она подавила их.

– Рок, я говорю серьезно! – Он застонал. – Рок, они повесят тебя!

– Раз уж я приговорен, так люби меня, жена! – Он блеснул глазами, серебряными, злыми, голодными, как у волка.

– Рок! Ты не должен… да послушай же меня!

– Ты когда-нибудь видела такое чудесное местечко? – пробормотал он, опять уткнувшись ей в грудь. Он спустил ее рубашку с плеч и осыпал их поцелуями, потом склонился ниже и полностью раздел ее под шатром сосновых ветвей. – Это Эдем. Пусть тебя обдувает ветерок, любимая. Он как мое прикосновение – всегда приятный, порою нежный, порою горячий от страсти. Чувствуешь, как воздух обвевает прохладой те разгоряченные места, к которым прикасались мои губы? Слышишь птиц, милая? Какие нежные голоса, ни одного резкого звука. А как пахнет земля, зелень, цветы… Не так сладостно, как ты, не так соблазнительно, но всегда маняще…

– Перестань! – взмолилась она, запустив пальцы в его темные волосы, когда он, лаская, водил горячим кончиком языка по ее животу. Прерывисто дыша она притянула его к себе, страстно прижалась губами к его рту, потом вдруг оттолкнула его.

– Я не могу! Я не дам им тебя повесить! – чуть не зарыдала она.

– Они не собираются вешать меня, любимая.

– О, Рок! Хоть ты и лорд Камерон, нельзя же быть таким самоуверенным! – воскликнула она.

Он помедлил немного, баюкая Скай в своих объятиях. Ласково коснулся ладонями ее обнаженной груди, думая о том, что никогда еще он не видел ее такой прелестной, такой нежной, как в эти минуты. Деревья над ними покачивали ветвями. Ее ночная рубашка голубым облаком вилась вокруг бедер, открывая взору всю красоту шеи, груди, талии. Солнечные, пылающие волосы каскадами ниспадали на плечи. Аквамариновые глаза источали любовь.

Никогда еще он не испытывал такого смущения, такого восторга. Он никогда не понимал, что такое любовь. И вот она пришла к нему. Скай стала для него дороже жизни, здоровья, земли или страны. Она стала самой жизнью, его жизнью. В ней росло их дитя. Будущее простиралось перед ними. Прежде его единственной любовью была земля, теперь это в прошлом. Земле придется потесниться.

– Боже мой! – прошептал он, и его пальцы задрожали, когда он ласково отвел назад ее волосы. – Скай, я люблю тебя. Я не могу выразить, как сильно я тебя люблю.

– И я люблю тебя! – прошептала она в ответ со слезами на глазах.

Он улыбнулся, крепко обнимая ее, наслаждаясь пленительными изгибами ее нагого тела.

– Меня не повесят, любовь моя, потому что губернатор сам участвовал в этом деле.

– Что?.. – Потрясенная, она вырвалась из его рук. Он вспомнил о дерзкой искусительнице, которая так неистово сражалась с ним на палубе «Серебряного вестника» в тот день, когда он впервые увидел ее. Он кивнул, глядя в ее сверкающие глаза.

– Меня попросили стать пиратом, миледи. Я ничего не крал. Я старался выведать планы настоящих разбойников в их логове, я захватывал корабли, но только свои собственные или вообще выдуманные, или те, что я отнял у других пиратов, чтобы отправить домой.

– Но… но…

Он поднял руки.

– Спотсвуд, конечно, будет все отрицать. Он слуга Британской короны. Несколько лет назад мое судно захватили пираты, команду вырезали, а я ничего не мог сделать. Я решил искать отмщения. Александер и я пили вместе всю ночь, и… и родился Серебряный Ястреб.

– Но крепость на Бон-Кей…

– Это мой остров. Он принадлежит Камеронам не меньше пятидесяти лет.

– О-о!

– Милая, прости меня! Я не мог тебе рассказать. Ты заранее возненавидела человека, за которого должна была выйти замуж, и я поклялся Александеру, что никогда и никому не открою этой тайны.

– А Роберт…

– Роберт Эрроусмит всегда был одним из лучших моих друзей. Я дал ему участок земли, соседствующий с нашим поместьем. Теперь он станет плантатором.

– А как же мистер Соумс и сеньор Ривас, и…

Он пожал плечами.

– Им нравится на Карибах. Да и у меня нет желания расставаться с моим островом. У меня с ним связаны чудесные воспоминания, будет так приятно наведаться туда зимой. Амнистия, о которой ты говорила, утверждена. Представители власти отправились на Нью-Провиденс наводить порядок. Серебряный Ястреб будет просить о помиловании, передаст собственность своему достойному родственнику – лорду Камерону, а затем исчезнет со страниц истории.

– Значит, ты больше не выйдешь в море? – прошептала она.

– Увы, нет, любовь моя. Мои пиратские дни окончились. Джек мертв, Логан тоже. Когда-нибудь Спотсвуд прижмет и Черную Бороду, но у меня сердце не лежит к этой схватке, и губернатор решил, что моя служба завершена. Я стал другим человеком, милая! Клянусь! – Он погладил ее по щеке и уложил на хвою. – Я люблю это место, – прошептал он. – Я хочу, чтобы наш сын вырос здесь, хочу, чтобы поместье стало самым прекрасным на Полосе приливов.

– Гм… – Скай была потрясена.

– Скажи хоть что-нибудь! – взмолился он. – Ты не слишком расстроилась из-за того, что Ястреба не повесят?

Она покачала головой, обвила руками его шею и притянула ближе, наслаждаясь крепостью его тела.

– Я рада, что его не повесят, – прошептала она. – И раз этого не случится…

– Что тогда?

– Тогда я желаю, чтобы он любил меня здесь, в этом Эдеме. Может быть, Корона и не нуждается в нем больше, но его жена всегда будет претендовать на его время и энергию.

– Но Ястреб должен удалиться! А лорд Камерон готов отдать тебе свою жизнь, свою любовь и страсть.

Она пришла в полный восторг и счастливо засмеялась.

– Возможно. Но мой законный господин всегда останется в моем сердце доблестным пиратом Ястребом. Я всегда буду вспоминать, как лежала с ним в этом Эдеме.

– Может быть…

– Наверное, это не имеет никакого значения, так как я люблю этого человека. Будь он Ястреб или лорд, разбойник или благородный джентльмен, я люблю его. И пусть он тоже покажет свою любовь ко мне, немедленно!

Он улыбнулся ей и прильнул к ее губам, приподнимаясь над ней, и его глаза – серебряные, разбойничьи глаза – загорелись страстью.

– С радостью, миледи, – заверил он и с горячей нежностью доказал ей притягательную правду своих слов.

Эпилог

20 марта 1719 года

Скай дремала, лежа под дубами, когда Рок подошел к ней. Он улыбнулся, глядя на жену; она выглядела красивой и чистой, похожей на ребенка, в ореоле разметавшихся кудрей, и в то же время зрелой: младенец должен был появиться со дня на день.

– Любовь моя! – пробормотал он, садясь рядом. Она вздрогнула, и он засмеялся, поглаживая ее волосы.

– Это только я, – успокоил он ее и придвинулся ближе. Поцеловал ее в лоб. – Ведь в Эдеме с Евой не было никого, кроме Адама, помнишь?

Она улыбнулась, лениво потянулась и прижалась к нему.

– Как дела в Уильямсберге? Как там отец? – спросила она. – Что слышно насчет пиратов?

– Твой отец здоров и весел, как всегда, – сказал он. – А пираты…

Он вздохнул. Спотсвуду все-таки удалось в конце концов добраться до Черной Бороды. В битве около острова Оукрекок был нанесен последний удар, и Черная Борода погиб.

Прошел слух, что ему отрубили голову и выставили ее на носу судна лейтенанта Мейнарда для всеобщего обозрения. «Горе всем пиратам!» – казалось, возвещала она.

Ну что ж, Черная Борода был разбойником и поплатился за это, возможно, он действительно заслуживал смерти, думал Рок. Но при своих собственных сделках с Черной Бородой он видел, что тот придерживался своеобразного кодекса чести, поэтому отчасти сожалел о постигшем его конце.

Скай стиснула его руку.

– Он хотя бы не был схвачен и не разделил участь других узников!

Многие пираты были схвачены. Их доставили в тюрьму Уильямсберга и 12 марта судили. Всех, кроме одного человека, который сумел доказать, что был лишь гостем на «Искателе приключений», корабле Черной Бороды, приговорили к повешению.

– Да. Ну, теперь с этим покончено.

– Правда? – спросила Скай.

Он кивнул, глядя на реку Джеймс, которая величаво катила свои воды, словно воплощая собой жизнь их земли, их достояние, владения, их будущее.

Будущее их детей и их судьбу.

– Да, – сказал он, притягивая жену ближе, – полагаю, что все кончено. Я когда-то говорил тебе, что правительство, Британская корона сами создали пиратов – наилучший пример тому сэр Фрэнсис Дрейк. Мы воевали с Испанией, поэтому короли и королевы кричали: «Грабь их без разбору!» Потом люди стали забывать, что им следовало нападать только на чужестранцев, на врагов. Острова стали оплотом разбойников. Теперь Вудс избавил от пиратов Нью-Провиденс, и Оукрекок никогда больше не приютит у себя пиратов. Пришел конец эре пиратства. Наверное, это была и наша эра, любовь моя. Когда в прошлом столетии сюда прибыли первые колонисты, им пришлось бороться за существование с индейцами, во что бы то ни стало удержать за собой эту землю. Перед нами же встала угроза пиратства. Нам необходимо было выстоять и выжить. Кто может знать, что принесет будущее, что предстоит нашим детям? Никто, кроме Бога, верно? Судьба. Мы можем только молиться, чтобы каждое следующее поколение стояло насмерть.

Скай коснулась его щеки, хотела улыбнуться, что-то сказать, но вместо этого громко вскрикнула.

– Что такое?..

Она вздохнула и покраснела.

– Все в порядке. Полагаю, еще немного времени у нас есть.

– О чем ты?

– Ну, как ты помнишь, я тебя встретила, когда эра пиратов была в расцвете! Ты был совершенно неотразимым и восхитительным пиратом. И…

– Скай!

– Настало время, чтобы некое изнасилование или совращение – что бы это ни было! – принесло плоды.

– Ребенок!

– Да!

Он вскочил и поднял ее на руки, негромко охнув.

– Прости, однако сейчас ты не такая легкая, как перышко! – извинился он.

– Я прекрасно могу идти сама!

– Ни за что на свете, любовь моя!

Он отнес ее в дом, поднялся по лестнице, уложил на супружескую кровать. Мэтти уже была там, а также Тара и Бесс; Питер и Дэви ходили у дверей, готовые бежать со всех ног и доставить все, что прикажут. Дэви отправили за доктором, затем Мэтти изгнала и Рока.

– Это будет долго, очень долго! – заверила она его.

Он прошелся по портретной галерее, потом заглянул на кладбище, поглядел на надгробия. Он добрался до тех, под которыми покоились Джейми и Джесси, дотронулся до холодного камня, улыбнулся.

– Я сошел с ума! – Он громко рассмеялся. – Но до чего же все славно получилось! – Он помолчал. – Жизнь прекрасна. Это Эдем. Я… я благодарю вас за этот дом.

Он вернулся в дом, постоял перед портретом своей прапрабабки и опять спустился в свой кабинет.

Приехал Роберт Эрроусмит, они выпили вместе. Рок осушил несколько бокалов бренди и выкурил несколько трубок.

Потом он услышал крик, за ним другой – он вопросительно взглянул на Роберта и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Ворвался в комнату в тот самый момент, когда Мэтти пеленала младенца. Она улыбнулась и вручила ему извивающийся сверток.

– Это?.. – спросил он.

– Это мальчик, лорд Камерон!

– Мальчик! Чудесно. Но не дразните меня, Мэтти! Девочка была бы так же желанна!

– Ну тогда, сэр…

– Что?

– Рада это слышать, потому что второй младенец – маленькая девочка, прелестная и золотоволосая.

– Двое!

– Близнецы, Рок! – проговорила Скай с кровати. Он поспешил к ней. Она была бледна, но вся так и сияла счастьем. Он опустился на колени и поцеловал ее руку. Мэтти поднесла их сына, а Бесс протянула только что вымытую дочку.

Они осматривали своих наследников – нерешительно, с любопытством, со смехом. Мэтти и девушки оставили их одних. Детки подняли шум, и Скай, улыбаясь, неловко, пыталась кормить грудью обоих. Рок помогал ей, пока не заметил, что глаза у жены закрываются от утомления.

– Я позову Мэтти и Тару, – предложил Рок, целуя ее лоб.

Скай сонно кивнула, и он кликнул слуг, и потом уж настала очередь Мэтти возиться с новорожденными. Рок вернулся к жене и сел около нее, держа ее за руку. Умытая, переодетая, умиротворенная после пройденного испытания, она вновь казалась ему нежной, невинной и чистой. Трудно было узнать в ней ведьму, которая попала ему в руки, чтобы произвести на свет столь прекрасное пополнение рода, но он знал, что ему еще предстоит новая встреча с ведьмой. Он поцеловал ее в лоб. Ее веки затрепетали, глаза открылись – сине-зеленые, дивные.

– Тебе надо поспать. Я пошлю весточку твоему отцу. Уверен, что к вечеру он будет здесь.

Она кивнула, стиснула ему руку. Ее глаза хитро блеснули.

– Уверена, ты пойдешь доложить им, что у нас близнецы, – прошептала она.

– Им?

– Джейми и Джесси, – подмигнула она. – Я думаю, они будут рады узнать об этом.

Он засмеялся и растроганно произнес:

– Любовь моя, когда-нибудь дети наших детей будут жить здесь. В мире, который мы строили для них год за годом…

– И один из наших прапраправнуков, красивый разбойник с серебристыми глазами, придет к нам и расскажет о том, что произошло, – подхватила она.

– Ведьмочка, – поддразнил он ее, снова целуя.

– Станешь такой, коли полюбила разбойника, – вздохнула она с притворной кротостью.

Тут Рок рассмеялся, и получилось, что он ушел не так-то быстро, ибо Скай почувствовала себя не столь усталой, чтобы возражать против его объятий, на которые отвечала бесконечно нежными и страстными поцелуями. Поцелуями, сулившими будущее.

1

Плодородные долины рек на Приатлантической низменности. Эти места в XVIII в. заселялись первыми поселенцами, составившими костяк плантаторской аристократии. – Здесь и далее примеч. ред.

2

Англо-французская война в Северной Америке (1702—1713).

3

Кристофер Рэн – английский математик и архитектор (1632—1723), возглавлял строительство знаменитого собора Св. Павла в Лондоне.

4

Ладно! (фр.).

5

Боже мой (фр.).