Глава 22

Приготовив кофе в автомате, они сидели на веранде с видом на море, отдыхая после купания, душа и… друг от друга. Потом направились в основной корпус отеля на завтрак, бранч или ленч… как бы это ни называлось, но это была еда.

Когда они подошли к своему столу, Лайам замер на месте. Развернул «Лос-Анджелес тайме» и нахмурился.

– Что там?

Он протянул газету Серене. Она прочла: «Исполнительный продюсер утонул в собственном бассейне после шумной вечеринки».

Она подняла глаза на Лайама, затем углубилась в статью. «Кайл Эймзбари утонул в собственном бассейне. Те из гостей, кого удалось опросить, подтвердили, что он был сильно пьян. Уровень алкоголя в крови превышал все допустимые нормы».

– Мой Бог! – выдохнула она и посмотрела на Лайама. – Но уж это наверняка несчастный случай! Он утонул. Он был один в доме и утонул в своем собственном бассейне.

– Да, это похоже на несчастный случай, если бы… если бы он не был связан с «Долиной Валентайнов».

– Но все же…

– Мне не нравится все это, – проворчал Лайам. – Извини, я должен отлучиться на секунду, чтобы позвонить Олсену. Узнать, был ли это действительно несчастный случай.

Она кивнула, глотнула кофе и снова прочитала статью. Большинство работников «Долины Валентайнов» в ту ночь присутствовали на вечеринке в доме Кайла Эймзбари. Она ощутила неприятное покалывание под ложечкой, чувство тревоги вновь охватило ее. Последние дни здесь, на Гавайях, были поистине чудесны.

– Мисс Маккормак?

Она подняла глаза. Это был их официант.

Он назвал ее по имени? Она удивленно приподняла брови, давая понять, что он не должен был делать это. Этот красивый юный полинезиец, скромный и очень обходительный, обслуживал их каждое утро.

– Извините… но я знаю, что вы Верона Валентайн, то есть Серена Маккормак.

Она покраснела, жалея, что Лайама нет рядом.

– Вы смотрите сериал?

– Моя жена записывает днем, и мы смотрим вместе ночью.

– Спасибо за внимание.

– Персонал отеля… многие люди узнали вас.

– Очень трудно сохранить анонимность.

– Вы останавливались здесь прежде, как и другие члены группы.

– Да.

– Мы стараемся не быть назойливыми.

– Очень мило с вашей стороны.

– У вас действительно медовый месяц?

Она покачана головой:

– Нет.

– О… да, тут вам звонили… – Он достал маленький телефон. Она колебалась, но потом взяла его.

– Хэлло? – пробормотала она, боясь, что снова услышит хриплый шепот, который однажды уже выгнал ее из собственного дома.

– Серена!

Это был голос сестры. Мелинда была расстроена.

– А-а…

– Кайл Эймзбари умер. Серена, мы были в его доме в ту ночь. Джефф расстроен, он собирался вернуться на работу, когда ты приедешь, и поэтому решил, что нам лучше показываться на людях и напомнить о себе.

– Мелинда, успокойся. Я видела газеты, это несчастный случай.

– Он утонул!

– Да, утонул. Пожалуйста, не волнуйся так. Никто не будет осуждать Джеффа из-за того, что он был на этой вечеринке.

Она не слышала, как вернулся Лайам, пока тот не сел рядом. Стоило ей взглянуть на него, и она поняла, что что-то не так. Выражение его лица было замкнутым и мрачным. Глаза смотрели осуждающе.

– Ты взяла телефон и позвонила сестре, – сказал он. Она побледнела. Снова эти властные нотки. Абсолютно ничего плохого не было в том, что она позвонила сестре.

– Да. – Она решила не врать и не выгораживаться.

– Я просил тебя не делать этого.

Она проглотила комок в горле.

– Моя сестра позвонила сама…

Он взял у нее телефон.

– Привет, Мелинда. Как ты узнала этот номер?

Он хмуро кивал, слушая ответ. Потом, к удивлению Серены, начал успокаивать ее сестру. Очевидно, Мелинда даже забыла попрощаться с ней.

– Я воспользовалась твоим телефоном, – оправдывалась она. – Я не сказала ей, где мы…

– И ты не сказала мне, что группа «Долины Валентайнов» уже останавливалась в этом отеле, когда проходили натурные съемки на Гавайях?

– Тебе нужно было лучше ознакомиться с историей сериала, – пробормотала она, пытаясь оправдаться. Она заморгала. Ужасная ошибка.

– Серена, ты портишь все, что я пытаюсь сделать.

Она не ответила. Она боялась, что он прав.

– Что сказал Олсен по поводу смерти Кайла Эймзбари?

– Очевидно, он утонул. И совершенно точно, что был сильно пьян. Он выпил чуть ли не всю бутылку рома.

– Значит, это несчастный случай.

– Скорее всего. – Он кивнул, вытянув перед собой руки, и продолжил: – Серена, тебе не следовало звонить твоей сестре. Особенно когда кругом творится такое.

– Извини.

– Ладно, проехали… Пойдем в номер и соберем вещи.

– Что?

– Нет смысла оставаться здесь, когда весь мир знает, где ты.

– Но, Лайам, нам пришлось бы вернуться в любом случае, – напомнила она. – От себя не убежишь. Эймзбари умер. Ты думал, что он каким-то образом замешан во всем этом, но это, должно быть, кто-то еще. Ты не знаешь? Я хочу вернуться к нормальной жизни. Если ты получаешь угрозы, глупо бежать от них. Ты должен быть еще более решительным, чтобы докопаться до правды.

– Серена, – сказал он, качая головой, но не вставая, – меня учили быть полицейским.

– Я больше не собираюсь прятаться, – настаивала она. – Я испугана, и мне не следовало говорить Мелинде, где мы. Но пожалуйста, Лайам, вернемся назад. Мы никогда… я никогда не смогу спокойно жить, пока это не решится.

– Я и сам планировал вернуться, – тихо признался он.

– Правда? – воскликнула она, удивляясь, что он так легко согласился.

– Ты права. Еще один человек пострадал. Видимо, этот подонок не собирается останавливаться.

Он не сердился на нее за то, что она сделала. Она внимательно посмотрела на него.

– Что еще случилось?

– Шэрон Миллер нашли в ее доме. Один из студентов, с которыми она собиралась в экспедицию…

Серена в ужасе выдохнула.

– Что, что произошло? – допытывалась она.

Он покачал головой.

– Похоже, на нее упали книжные полки.

– Она…

– Нет. Но она в госпитале, в коме.

– Лайам, мне так жаль! – прошептала она. – Конечно, ты должен вернуться… но…

– Но что?

– Какое отношение… это… может иметь к «Долине Вален-тайнов»?

– Пока не знаю. Может, никакого. Но она пыталась позвонить мне. Я никак не мог ее застать. Я просто… у меня просто ужасное чувство. И я должен разобраться.

Серена кивнула.

Они сложили вещи и договорились с пилотом о возвращении домой. Но еще задолго до того, как сесть в самолет, Серена поняла, что они покидают настоящий рай.

Так получилось, что она вернулась на работу на день раньше, чем планировала. Лайам сопровождал ее. Он поговорил с Джо, затем уехал. Она узнала, что он пригласил еще одного полицейского, который будет присматривать за ней.

Все на студии говорили о Кайле Эймзбари и о тех видеокассетах, которые обнаружили в его доме.

– Мой Бог, какой скандал! – сокрушалась Келли, обращаясь к Серене. Келли свернулась клубочком на кушетке, счастливая, что подруга вернулась, и ей так хотелось поболтать. – Полиция обнаружила эти кассеты… много кассет! Оказывается, он постоянно занимался этим. Любил созерцать эротические сцены. И обманным путем подталкивал к разврату своих гостей. И они творили такое! Я подумала, не хотел ли он продать какие-то из них в магазины, торгующие порно? Слава Богу, что я такая благовоспитанная девушка. Кассеты, конечно, никуда не пойдут, они необходимы для полицейского расследования, но… сколько поползет слухов! Это хуже, чем любой предыдущий скандал. Кайл Эймзбари казался таким тихим, благовоспитанным, всегда был отлично одет, помнишь… когда мы познакомились с ним? Став большим боссом, он, должно быть, совсем свихнулся.

Серена ни словом не обмолвилась о той кассете, которая была у Лайама.

Аллона вошла в гримерную Серены, она принесла распечатку нового текста и слышала последние слова Келли.

– Я говорила вам, что он ненормальный! – напомнила она.

Серена посмотрела на нее, изогнув бровь.

– У него ничего не было с тобой?

– Со мной, детка? Я невинна как овечка. – Она рассмеялась. – Но готова поспорить, что у многих наших знакомых могут возникнуть неприятности…

– Возможно, – согласилась Серена.

– Надеюсь, не у тех, кто по-настоящему невинен? Он постоянно приглашал Джине. Я думаю, она должна быть в шоке, – проговорила Келли, сочувственно качая рыжей головкой. – Хотя я не могу представить, что у нее был секс с кем-то, кроме Джея. – Она вдруг резко взмахнула ресницами. – Вы знаете, копы снова опрашивают всех. Ее это точно доконает. Я вообще удивилась, что она вышла на работу после всего этого кошмара.

– Она любит свою работу, – сказала Аллона, пожимая плечами. – Я бы тоже хотела ее любить…

– Интересно, кто был на этих кассетах? – задумчиво проговорила Келли, оглядывая подруг.

Аллона рассмеялась.

– Спорю на что угодно, что оба наших продюсера… со спущенными штанами.

– Джо не любил Эймзбари, – возразила Серена.

– Да, не любил. Но обожал его вечеринки. И молоденьких грудастых блондинок, – возразила Аллона.

– Что ж, мужчины показали себя во всей красе, а Джо и Энди, как вам известно, еще те жеребцы, – вздохнула Серена. – Хотя если их имена появятся в прессе, это только упрочит их репутацию.

Келли захихикала.

– А что, если на кассете видно, что у них… того? То есть что они были не в состоянии осуществить то, что хотели?

– Это единственная вещь, которая может отрицательно сказаться на их репутации, – рассмеялась Серена. – Или, например, если у Энди прическа была не в порядке… О, мой Бог, подумайте только, о чем мы болтаем! Человек умер, а мы… – Она вздрогнула. – Я никогда не любила его, но…

– Он едва держался на ногах и упал в свой собственный бассейн. – Аллона вздохнула. – Серена, весь мир не спасешь.

Серена не ответила, потому что кто-то постучал в дверь. Торн пришел напомнить Келли, что ей давно пора быть на площадке. Келли ушла, и Серена взялась повторять текст.

– А у нас, – сказала Аллона, – все продолжается. Я забыла сказать тебе, мы собираемся снимать на природе два следующих дня. Я думаю, наши продюсеры хотят уйти со студии, несмотря на тот факт, что с Эймзбари все закончилось.

– Да?

– Они нашли строительную площадку недалеко от моего дома. Горы песка, котлован, ну, в общем, можно сотворить что-то похожее на Египет.

– Как я поняла, моя Верона возвращается в Египет?

– Да. Валентайны покупают там дом.

– И мы все еще не знаем, что случится дальше?

– Мы написали кучу разных вариантов. Но продюсеры даже сценаристам не говорят до последнего дня, как собираются повернуть сюжет.

– Что ж, кто-то будет занят…

– Все.

– Все?

– От матери и отца Валентайнов и до официанта.

– Официанта?

– Я шучу. Но все главные исполнители непременно.

– Включая меня?

– Эй, я слышала, что твой контракт скоро кончается? И ты пробовалась у Эдди Уока?

– Пусть все идет как идет, но эпизод на День святого Валентина должен быть обязательно.

– Мы с Дагом написали для тебя сцену возвращения. Сначала я написала, что тебя нет, а Вера и Марла говорят о твоем возвращении в Египет; но так как ты вернулась, мы снимем эту сцену. И она будет одной из лучших! Ты входишь и говоришь, что должна уехать после инцидента с саркофагом. Послушай, я видела материал, он великолепен. Лайам просто прирожденный актер.

– Только не говори ему это. Он разозлится.

– Не скажу ни слова. – Аллона улыбнулась и ушла. Серена подумала, не позвонить ли Лайаму, который уехал домой на несколько часов.

Она смотрела на телефон. Нет, она не будет звонить. Надо же и ему побыть одному…

Лайам провел больше часа в госпитале. Он говорил с докторами Шэрон отдельно от ее родителей, с которыми никогда не был знаком. Они сидели рядышком у отделения интенсивной терапии. Он хотел поговорить с ними, сделать что-то, сказать какие-то слова. Сказать им, что их дочь прекрасный человек, умная и необыкновенная. Он уже почти решился, но увидел, что к ним присоединился священник, видимо, их знакомый.

Он просил Олсена установить у палаты дежурство полицейского. И хотя Олсен подумал, что это чересчур, пообещал прислать человека из отделения на следующие сорок восемь часов.

Кома остается тайной даже для специалистов, которые занимаются травмами головы и невропатологией. Врачи утверждали, что следующие несколько дней будут критическими, хотя известны случаи, когда люди выживали и выходили из комы. Организм Шэрон демонстрировал более чем достаточную мозговую активность, но пока врачи не решались отключить ее от аппарата, поддерживающего жизнь.

Лайам с горечью смотрел на Шэрон. Ее лицо было бледным и даже суровым, голову окружало множество трубок и проводов. Все были уверены, что происшедшее – не более чем несчастный случай. Олсен посмеивался над ним вместе со всем отделением.

Наконец, решив, что он больше здесь не нужен, он поехал домой к Шэрон. Входная дверь все еще была загорожена полицейской лентой. У него был ключ. Он открыл дверь и вошел.

И сразу же ощутил новый прилив страха. Она была всегда такой аккуратной и поддерживала в доме идеальный порядок. И хотя комнаты были небольшие, здесь было уютно, и каждая вещь знала свое место.

Кое к чему прикасались криминалисты. Он оглядел упавшую мебель и множество разбросанных по полу книг. Большинство из них было связано с ее профессиональными интересами. Книги по археологии, антропологии, истории древнего мира, египтологии, а также о Стоунхендже, поселения этрусков, китайской цивилизации Майя, изучение скелетов, судебная медицина в археологии и многое другое. Какое-то время он перебирал книги, затем тяжело опустился на стул. И тут увидел толстый фолиант, который валялся на полу рядом с ним. Обложка немного пострадала. Он потянулся за ним. Это был ежегодник, который обычно ведут школьники и который рассказывал о пребывании Шэрон в старших классах.

Оставив полицейскую ленту у входа, он вышел из дома.

Серена провела этот день с пользой. Джим был доволен, что они вернулись к первоначальному варианту сцены и сыграют ее, как намеревались. Все шло хорошо.

Когда съемка закончилась, Серена обрадовалась, увидев Лайама. Он вернулся, сменил молоденького полицейского и поджидал ее в коридоре. Когда они вместе вошли в ее гримерную, она спросила:

– Как Шэрон?

– Пока все без изменений.

Она кивнула.

– Мне очень жаль.

– Я знаю. Мне тоже. А как здесь?

– Спокойный день. Без сюрпризов.

Он приподнял бровь.

– Скандал с Эймзбари – и спокойно?

– Нет. Конечно, разговоров хватает. Я рада, что мне удалось как можно реже общаться с ним.

– Я думаю, многие твои коллеги беспокоятся из-за того, что найдено в его доме?

– Ты рассказал в полиции о той кассете, которая у тебя есть?

– Нет, – спокойно ответил он.

– Может быть…

– Я пока не готов представить ее им.

– Ты все еще думаешь, что он мог быть как-то замешан в том, что случилось? Что это он звонил и пугал меня в ту ночь?

– Пока не знаю.

Они ушли со студии и поехали к нему домой, по дороге остановились у магазина, чтобы купить продукты. Серена настаивала на домашней еде, уверяя его, что она все приготовит. Он согласился и, вернувшись домой, не дразнил ее тем, что она не знает, где расположена кухня. Он сидел в гостиной, сосредоточенно рассматривая книгу Шэрон.

Он старался казаться беззаботным и веселым, когда она объявила, что обед готов.

– Цыпленок под соусом? У тебя скрытые таланты.

– Я могу приготовить много блюд. Мой хот-дог вообще объедение!

– Прекрасно. Цыпленок под соусом и хот-дог. Интересная комбинация.

– Верона однажды готовила цыпленка под соусом для одного из своих мужей. Правда, я уже забыла, для кого именно.

Они пили вино и потом вместе мыли посуду. Но позже Лайам вернулся в гостиную, разжег камин и снова занялся книгой. Серена устроилась на софе и молча наблюдала за пламенем в камине. Когда ее стало клонить в сон, она спросила:

– Что это?

– Ежегодник Шэрон.

– Это как-то относится к делу?

– Все может быть, – кратко ответил он. Затем посмотрел на нее. – Я должен признаться, мне казалось, что Эймзбари в чем-то замешан… Кто-то на студии и Эймзбари.

– Может быть, так и есть? Но он умер.

Лайам кивнул:

– Да. И теперь я не думаю, что это Эймзбари.

– Он утонул…

– …после вечеринки, на которой присутствовали многие актеры и сотрудники «Долины Валентайнов». И вот теперь Шэрон…

– Но тут, я думаю, уж точно несчастный случай.

Серена не могла нащупать связь. Она не понимала его тревогу. Лучше оставить его одного. Пока он рассматривал книгу, она тихонько удалилась в спальню.

Она проснулась посреди ночи. Он был рядом. Казалось, он спит, и она была удивлена, когда он повернулся к ней и занялся с ней любовью. Молча, ничего не говоря… Он был страстным и пылким и долго не отпускал ее. Он не произнес ни слова. Она тоже.

Очень рано зазвонил телефон. Это был Джо Пенни.

– Не забудьте, что мы сегодня снимаем на выезде.

Серена посмотрела на Лайама, он уже проснулся.

– Это Джо. Он напоминает, что у нас съемка на натуре.

Лайам кивнул.

– Полицейские будут там? – спросил он.

– Или Хатченс, или сам Олсен. – Она повторила слова Джо. Лайам снова кивнул, затем встал с постели и пошел в ванную.

– У Лайама есть адрес. Это наверху, на холмах, – сказал Джо. – Тебе понравится.

Надо же, им удалось найти свободный строительный участок, который стараниями художников и бутафоров стал и вправду похож на место археологических работ. Или вскрытую «египетскую гробницу». Дэвид Девилль последовал в Египет за Вероной Валентайн, конечно, не предупредив ее. В тот день Верона узнала, что она беременна, это и была основная причина ее исчезновения – хотела разобраться сама с собой, стараясь сообразить, что делать дальше. Дэвид собирался догнать ее, и Джей Браден, то есть Рэнди Рок, тоже последовал за ней, взбешенный тем, что она разрушает его жизнь. Затем, конечно, появится Келли-Марла. Убежденная, что все продолжается, она решила крупно поговорить с сестрой из-за Дэвида.

«Египетская» декорация смотрелась великолепно. В песчаной стене карьера было некое углубление, там находилась вскрытая «гробница», то есть место, где Вероне предстояло объясниться с Дэвидом Девиллем и где их чуть было не засыпало песком.

Оба продюсера уже были на площадке, так же как и Аллона с Дагом. Хатченс, стоя поодаль от актеров, с интересом наблюдал за происходящим. Лайам оставил Серену и подошел поговорить с ним.

Даг, казалось, был в плохом настроении, и Серена направилась к нему.

– Ты расстроен из-за Кайла?

– Из-за этого негодяя? – Он покачал головой. – Напомни мне о нем, когда я вздумаю снова «поохотиться» на красивых молодых людей, хорошо?

– Идет. Больше никаких ленчей и охот за симпатичными парнями?

– Серена, я думаю, что тебе-то это точно не нужно. У тебя уже есть один такой.

– Видишь ли, я не очень уверена в этом.

– Ну и дура. Он любит тебя.

– Он заботится обо мне. Но я не уверена, что он хочет жить со мной.

– Он хочет.

– Да он даже не предполагает… я не знаю.

– Что ты хочешь кольцо, свадьбу, дом, детей, собаку…

– Точно. А ему в голову никогда не приходят подобные вещи.

– Ты должна попросить его жениться на тебе.

– Ты шутишь!

– Нет. Говорю вполне серьезно.

– Я не могу.

– Почему?

– Я боюсь, что он откажет, и… о, пусть лучше все идет как идет.

Даг пожал плечами:

– Может быть, если бы ты попросила его, он сказал бы «да». Он позволил бы тебе устраивать ленчи. И тогда мы присматривали бы парня только для меня, и он, разумеется, был бы не похож на того, кого мы умудрились подцепить в последний раз.