– Честно, посреди ночи, когда закончилось действие снотворного, я почувствовала себя прекрасно. Пожалуйста! – испуганно попросила она. – И столько скопилось писем…

– Да, кстати, о почте… – вмешался Билл Хатченс, подходя к ней. – Это ведь вы следите за почтой Серены?

– И Дженнифер.

– Вы видели что-нибудь подобное раньше?

Он протянул ей записку.

Джине прочитала текст через пластиковый пакет, бледнея на глазах.

– Ну?

– Не-е-ет. – Она бросила взгляд на Серену. – Мы получали угрозы в адрес Серены, вернее, Вероны Валентайн, но… но такая «валентинка»…

– То есть вы не видели ничего похожего?

– Нет. – Ее глаза расширились. – Это ужасно, Серена.

Она вздохнула:

– Джине, это с тобой случилось ужасное.

Джине слабо улыбнулась:

– И с Аллоной. Я слышала, что она тоже попала в госпиталь? И она все еще сердится.

– Мы все застрахованы, – вступил в разговор Джо. – И вы, Джине, получите компенсацию.

Дверь в кабинет внезапно резко открылась, и на пороге появился разъяренный Джей Браден. Не обращая внимания на присутствующих, он набросился на Джине:

– Что ты здесь делаешь, пигалица? Тебе надо быть в госпитале. Ты не должна была приходить сюда! – Он посмотрел на Джо, словно тот был виноват, что Джине пришла на студию.

– Джей! – пыталась протестовать Джине. – Я пришла, потому что сама захотела, честно. Сериал мой второй дом, пойми. Я не могла больше оставаться в госпитале. И не хочу одна сидеть дома… пожалуйста! Я хочу быть здесь.

Джей посмотрел на Джо и Энди, потом перевел взгляд на Билла Хатченса.

– Ей и вправду нужно быть здесь? Здесь, где подают конфеты с крысиным ядом?

Джо еле сдерживался, чтобы не ответить на ледяные уколы Джея.

– Джей, прошу тебя! – Джине положила руку ему на грудь. Она улыбнулась ему, затем всем остальным. – Пожалуйста, не смотрите на меня так, – сказала она. – Джей, я о'кей, честно. И чтобы я когда-нибудь съела что-нибудь на студии… да никогда в жизни!

«И не ты одна», – подумала Серена.

– Ты выглядела вчера ужасно, – напомнила Серена, не сводя глаз с Джине.

– Но все прошло, правда.

– Это просто какое-то безумие, – прошептал Энди.

– Все прошло. И я хочу работать. И мне не нужна никакая компенсация, – заявила Джине.

– Джине, послушай… – начала Серена. – Ладно, поговорим потом.

К концу дня, когда Серена закончила финальную сцену, намеченную на этот день, она нашла Конара, Лайама и Билла, которые поджидали ее около павильона. В последней сцене участвовал Хэнк. Это был шумный спор по поводу поведения Вероны и ее сестры и беспокойства, что им обеим стоило бы подальше держаться от Дэвида Девилля. Все, что хотел этот парень, – это их виноградники. Конечно, она горячо спорила с отцом, говоря ему, что люди дороже, чем какие-то виноградники.

Когда Джим объявил «снято» и, просмотрев материал, сказал, что все в порядке, она покинула площадку и подошла к мужчинам, поджидавшим ее.

– Серена, я попросил Конара сегодня вечером забрать тебя к себе.

– Замечательно! Я сама давно собиралась повидать Дженнифер и малыша, но сегодня мне хотелось бы побыть дома.

– У меня есть кое-какие дела, – пояснил Лайам, – ты должна поехать с Конаром.

Серена была встревожена тем, как внезапно защемило сердце.

Ревность.

У него какие-то дела. Ну конечно… излишне спрашивать какие.

Она не забыла, как хорошо им было вместе, но она для него прежде всего его работа. Естественно. Наверное, ему трудно не оставлять ее ни на минуту.

Она не может позволить себе задумываться, какие дела он имел в виду. Но она не хочет никуда идти сегодня. Она хочет вернуться домой и просто отдохнуть. Она включит сигнализацию и задернет все шторы.

– Спасибо, Конар, – сказала она. – Но я думаю, Билл может проводить меня домой, где я приму все меры предосторожности.

– Джен будет очень рада повидать тебя, – настаивал Конар.

Лайам строго смотрел на нее. Он был явно раздражен.

– Послушайте. Я запру двери. Поставлю дом на охрану. Приготовлю салат и, наконец, высплюсь. Я устала. Очень устала.

Она повернулась к Лайаму.

– Но Билл не имеет ни минуты отдыха, – заметил он.

– Ничего… все нормально, – успокоил Билл. – Правда. Коп никогда не отдыхает, ты это прекрасно знаешь, Лайам. Я отвезу Серену домой. Я буду рядом… сегодня дежурит Рикардо?

– Да. Я прослежу за этим, – пообещал Лайам.

Он повернулся и ушел, расправив широкие плечи и выпрямив спину. Он рассердился, подумала Серена, провожая его взглядом. Она посмела проявить непослушание. Он хотел, чтобы она поехала к Конару и Дженнифер, чтобы он мог не беспокоиться о ней. Видимо, по его мнению, она ведет себя как капризная примадонна.

Что ж, сам он всегда ведет себя как диктатор.

– Ты готова? Я представляю, как тебе хочется сейчас бросить все и оказаться где-нибудь далеко-далеко, – заметил Билл.

Она улыбнулась, качая головой.

– Я люблю свою работу. Люблю сериал. За исключением того… о Господи, Билл, почему кто-то творит все эти ужасные вещи?

– Тебя интересуют мотивы? Пойдем, я провожу тебя до гримерной, отвезу домой и по пути расскажу, что думаю на этот счет.

Капитану Риггеру недавно стукнуло шестьдесят. С коротко остриженными серебристо-пепельными волосами и глазами стальной голубизны, высокий, спортивный и сильный, он был отцом пятерых детей, дедушкой шестнадцати внуков и в придачу обладал покладистым характером. Лайам договорился встретиться с ним, потому что собирался заглянуть в старые файлы, но не хотел проходить через все необходимые формальности, обязательные в полицейском департаменте.

Сначала он с разрешения Риггера воспользовался его телефоном и позвонил Рикардо. Когда Рикардо ответил, Лайам попросил его выйти на дежурство пораньше.

– Серена сейчас с Биллом Хатченсом, но я не знаю, насколько он сможет задержаться. Она будет у себя, но мне будет спокойнее, если ты присмотришь за домом.

– Я понял, – заверил его Рикардо. – Моей жены сейчас нет дома, но как только она вернется, я поеду туда.

Лайам поблагодарил его и повесил трубку.

– Ты снова пользуешься услугами Рикардо? – поинтересовался Риггер, вспоминая, что Лайам посоветовал Конару Маркему нанять Рикардо во время «хичкоковских убийств». – Я рад. Ему нужны деньги, дети очень дорого обходятся сейчас.

Риггер закурил сигарету. Здесь не положено было курить, но Риггер включил вентилятор и закрыл дверь.

– Значит, ты думаешь, что можешь раскопать что-то полезное, просматривая файлы времен «хичкоковских убийств»? – спросил он. – Не сомневаюсь, что у тебя уже есть соображения на этот счет?

Лайам пожал плечами.

– Кто-то из работников студии должен участвовать в этом. Я подозревал Джея Брадена, он вел себя очень странно последнее время.

– А как насчет родственника Серены?

Лайам колебался.

– Я могу понять, что Джефф мог с кем-то подраться, поспорив из-за какого-то египетского божества, но чтобы попытаться убить женщину, которую он знал с тех пор, как она была ребенком… это не укладывается в голове.

– Значит, ты склоняешься к Брадену?

Лайам опять пожал плечами.

– Я нашел кое-что здесь. – Лайам открыл файл Джея Брадена. – Учился в Гарварде, – пробормотал он. – Начал с юриспруденции, как и хотели его родители. Но после двух лет учебы ушел и стал петь в хоре в одном из мюзиклов на Бродвее. Потом пустился в коммерцию, торговал нижним бельем… И однажды был арестован за драку. Я думаю, имеет смысл присмотреться к нему и расспросить о ситуации поподробнее.

– Если ты ищешь отчеты об арестах, – сказал Риггер, просматривая кипу файлов, – проверь Аллону Сейндж. Богатая и независимая. Была арестована несколько раз. Она принимала участие в марше актеров за гуманное отношение к животным. Власть черных. Права женщин. Права геев и так далее. Ты только позови, и она готова. Между прочим, я просматривал досье осветителей и ассистентов. Ни на кого ничего нет. Но кое-что я откопал для тебя. Мужчина, которого ты упомянул, когда звонил. Эймзбари. Его связи с «Хейнз и Кларк».

– На него есть дело в полиции?

– Его задержали за кутеж с наркотиками.

– Что за новость – наркотики на вечеринке в Голливуде!

– Но это носило гигантский размах, просто рог изобилия наркоты. Героин, ЛСД, крек, кокаин – возбуждающее, подавляющее – словом, выбирай что хочешь.

– Эймзбари был осужден?

– Нет. Хороший адвокат уладил дело.

Эймзбари. Лайам с удовольствием повидал бы его снова. Он должен проникнуть в его дом. Он помнил, что хотел сделать нечто большее в ту ночь.

Он внезапно поднялся.

– Спасибо, капитан. Я могу взять это?

– Разумеется, это копии. Я уверен, у Хатченса есть оригиналы.

– Они могут не дать мне ничего, – вздохнул Лайам.

– Может, и нет. Может, мы слишком серьезно смотрим на то, что, казалось бы, должно быть очевидно? В любом случае, если потребуется моя помощь… Я думаю, ты должен действовать как можно быстрее.

Лайам вопросительно посмотрел на Риггера.

– Что касается того проклятого софита, так там все было четко продумано, – сказал он. – Но конфеты – это явная глупость. Не сработало… Либо твой киллер занервничал и допустил оплошность, либо…

– Либо?

– Либо совсем отчаялся.

– Ты знаешь, – предупредил Билл, глядя на Серену, – это очень серьезно. – Он опять сосредоточился на дороге. – И ты должна быть осторожна во всем.

Она тупо кивала.

– Я знаю, – тихо отозвалась она. – Я просто не могу понять, почему этот кто-то так ненавидит меня, что хочет убить?

– Поверь мне, я повидал немало, – сказал Билл. – Мужчины стреляют в своих жен, если те переключают программу в телевизоре и не дают им смотреть их любимый футбол.

– Не думаю, что у нас подобный случай, Билл.

– Люди убивают, чтобы взять реванш. И потом, деньги. Жадность. Ревность. – Он помолчал минуту. – Ты знаешь, Серена, все складывается не в пользу твоего родственника…

– Брось, ты шутишь! – сердито оборвала она. – Мой родственник очень приличный…

– Находились такие, кто утверждал, что Тед Банди[4] – приятнейший молодой человек, которого им только доводилось встречать в жизни.

– У вас нет ничего на Джеффа, – настаивала она. – Ничего существенного.

Он не ответил и смотрел на нее с озабоченной улыбкой.

– Знаешь, тебе нужно поесть. Может быть, кусочек пиццы? Пока я довезу тебя до дома?

– С удовольствием.

Они остановились у пиццерии недалеко от дома Серены. Она улыбалась, качая головой и рассказывая ему, что никогда не думала, что ей удастся попасть в пиццерию, о которой она ничего не знала, хотя часто проезжала мимо.

Пока они ели, Билл заметил:

– Серена, мы во всем разберемся. Возможно, потребуется время, но мы найдем этого негодяя.

Она грустно улыбнулась ему.

– Никаких улик, никаких предположений. Это настораживает.

Он покачал головой и заметил:

– К сожалению, есть такие дела, которые никогда не раскрываются. Но, уверяю тебя, в данном случае будет по-другому. Уже есть версии, просто мы еще не разработали все из них.

Ты знаешь, мне кажется, лейтенант Олсен поначалу был не очень встревожен, но сейчас всем стало ясно, что тебе угрожает опасность. Я бы хотел…

– Что?

– Я бы хотел, чтобы мы действовали оперативнее. Чтобы мы нашли записку, которая лежала на столе Джейн Данн. Возможно, это и будет ключ к разгадке? Я знаю, мне не сразу пришло в голову, насколько это важно, но… ты уверена, что не читала ее и что не знаешь, куда она подевалась?

– Билл, я на секунду зашла в гримерную. Я даже не уверена, была ли эта записка. Если и была, то только ее остатки. Но то, что там было написано, видимо, ужасно подействовало на Джейн. Потому что она пыталась сжечь ее, но та сгорела не вся.

– Это одно из самых запутанных дел, которое мне когда-либо доводилось вести. А у меня было много странных дел в Голливуде.

– Например?

– Постой, дай припомнить… был один актер, который убил постановщика за то, что тот заставил его играть все сцены, сидя в плетеном кресле. И актриса. Она убила художника по костюмам, потому что ей не понравилось, что все туалеты ее героини розового цвета. Еще был один режиссер, который убил трех женщин, потому что ему нравилось, как они смотрятся в его доме, и он хотел усадить их тела на стулья…

– О'кей, это все нечто сверхъестественное. Но тогда вы нашли преступника. Убийство при помощи софита. Что ты об этом думаешь?

– Мы не можем думать. Мы должны продолжать работу, – сказал он. – Пойдем. Лучше я поскорее довезу тебя до дома.

– Спасибо.

– Пожалуйста. А с тобой забавно, особенно за пиццей.

– Спасибо.

Через несколько минут они подъехали к дому. Билл проводил ее до дверей. Подождал, пока она откроет дверь и отключит сигнализацию. Затем, так же как это делал Лайам, осмотрел весь дом.

Он вернулся в гостиную.

– Запри за мной…

– …и снова включи сигнализацию. Я знаю. Спасибо, Билл.

– Ничего, что ты побудешь одна? – Он прикоснулся к ее щеке. – Глупый вопрос. Я знаю, что у вас с Лайамом все по новой?

– Не совсем так, – уклончиво ответила она. – Но хорошо, что сейчас мне не приходится постоянно быть одной.

– Значит… он остается здесь… с тобой?

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. В тот единственный раз, когда она пила с Биллом кофе, она еле удержалась от того, чтобы не расплакаться у него на плече. С ним она чувствовала себя как за каменной стеной. Невозмутимый, уравновешенный, сильный, и смелый. Она понимала, что он хотел бы продолжения отношений, и это была одна из причин, по которой она резко оборвала их. И по тому, как он касался ее щеки и смотрел ей в глаза сейчас, можно было судить, что он искренне беспокоится о ней и любит ее.

– Эй, – сказала она, отводя его руку и тепло пожимая ее, – он действительно отличный телохранитель. И что бы ни случилось в будущем, я рада, что сейчас не одна.

– Серена, у тебя есть будущее. Страстное, драматичное, тебе только нужно попробовать… Мы увидим это!

Страстный и драматичный сам, он взял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Запри за мной…

– Обязательно, не волнуйся.

Лайам подъехал к дому Джеффа и Мелинды ровно в восемь тридцать. Пока он стоял на пороге, до него из гостиной долетали отзвуки ссоры. Обычная ссора между мужем и женой?

Он позвонил и ждал. Дверь открыла Мелинда.

– Лайам, – сказала она, не утруждаясь изобразить хотя бы элементарную вежливость.

– Можно войти?

– А если я не позволю? – Она помолчала секунду. – Предъявишь ордер на арест?

– Я больше не коп, Мелинда.

– Да, но ты частный детектив. Что ж, мы уже ответили на кучу вопросов. И так как ты больше не коп…

– Позволь ему войти, Мелинда, – сказал Джефф, появляясь за спиной жены.

Мелинда надула губы. Она и Серена были очень похожи, Лайам узнал это выражение. Мелинда была очень привлекательная женщина, но следы переживаний наложили тень на ее черты.

Она отошла от двери, пропуская его.

– Входи, Лайам, – сказал Джефф. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, благодарю.

– Присядь.

Лайам взял стул, оглядывая гостиную. Джефф сел напротив него. Мелинда стояла за спиной мужа.

– Я не посылал эту коробку конфет, – спокойно заявил Джефф. – Ты ведь пришел из-за этого, да? Я не имею ничего против Серены. Черт, я знал Серену, когда она еще была девочкой. Мы с Мелиндой смотрели все ее спектакли. Сначала в школе, потом в колледже. Мои дети благодаря ей поступили в лучший колледж. Не знаю, что еще сказать… У меня нет никакой причины желать зла Серене.

– Моя сестра знает, что ты здесь? – резко спросила Мелинда.

– Нет, она не знает.

– Разве ты не должен охранять ее? Разве не это твоя прямая обязанность? Если ты больше не коп, то не имеешь права мучить нас своими расспросами.

– Мелинда, я не собираюсь мучить вас. Я пришел, чтобы выяснить, что происходит между вами двумя. И спросить, не знаешь ли ты, кто мог иметь хоть какую-то причину для того, чтобы убить Джейн, и кто мог воспользоваться кредиткой Джеффа.

Джефф глубоко вздохнул.

– Джейн была настоящая сука. На площадке кричала на всех… – сказал он. – То не так, это не так… Как-то устроили вечеринку, где мы все познакомились с ней… тогда она была очаровательна. Но потом резко изменилась. Однажды она прекратила притворяться и сказала каждому, что о нем думает. Она действительно считала, что весь мир должен крутиться вокруг нее. Поэтому… кто может сказать, кто ненавидел ее больше? Она мнила о себе бог знает что и стала совсем сумасшедшая… А что касается моей кредитки… – Он задумался, глядя на Мелинду. Затем пожал плечами. – Мы пользуемся кредитками каждый день…

– И часто теряем их, – добавила Мелинда.

– И рвем тоже часто, – сказал Джефф. Он поднял руку. – Вот все, что мы можем сказать. Серена вытаскивает нас из разных неурядиц с поразительной частотой. Зачем же мне хотеть, чтобы с ней случилось что-то плохое?

– А о чем вы спорили? – не унимался Лайам. Джефф открыл рот.

Лайам был уверен, что Мелинда в этот момент пнула его в спину.

– Мы женаты, – сухо произнес он. – Что еще ты хочешь? «Правду», – подумал Лайам. Он решил не настаивать. Ему нужно поговорить с Джеффом наедине. Как-то надо это организовать, и так, чтобы Мелинды не было рядом.

– Что ж, спасибо, что приняли меня, – сказал Лайам. Мелинда не ответила. Она смотрела на него с каменным лицом.

Джефф поднялся.

– Я провожу…

Когда они вышли в прихожую, Джефф сказал:

– Что мне кажется странным, так это то, как умудрилась Аллона съесть эти конфеты и не отравиться? Выходит, она знала, какие можно есть, а какие нет? Ведь уже доказано, что именно мышьяк был в шоколаде?

– Действительно, очень странно… или это поразительное везение. Согласно произведенному анализу, только в одной конфете был мышьяк.

– А вы планируете поговорить с Аллоной?

– Я планирую поговорить с каждым, – заверил Лайам.

– И хорошо, что поговорил со мной здесь. Я больше не войду в павильон. Что бы там еще ни случилось, опять обвинят меня.

Лайам внимательно посмотрел на него.

– Ты был на студии, когда прислали эти конфеты?

– Конечно, был. У Серены намечалась сцена, где она попадает в саркофаг, как в ловушку. Это моя работа, вернее, была моя работа, проверить, чтобы все было сделано правильно.

– Но это не настоящий саркофаг? – поинтересовался Лайам.

Джефф взглянул на него так, как мог взглянуть настоящий ученый. И этот взгляд говорил, что задавать такие вопросы по меньшей мере странно.

– Разумеется, нет. Это было бы немыслимо дорого, даже если бы и удалось осуществить. Мы приобрели его на аукционе, он принадлежал одному магнату. Хорошая вещь, правда. Великолепные иероглифы. Очень похоже на настоящий саркофаг, и я еще кое-что подделал.

– Никто не в курсе, что ты покидаешь сериал?

– Нет, но они все думают, что я виновен в убийстве. И меня предупредили, что могут арестовать в любое время.

– Кто-то убил Джейн Данн. Может, по недоразумению, пытаясь дотянуться до Серены.

– Да что и говорить, Джейн ненавидели все.

– Но шоколад прислали, когда она уже умерла, – напомнил ему Лайам.

Джефф чуть-чуть побледнел.

– Я уже миллион раз говорил, что не могу обидеть Серену.

– Я верю.

– Правда?

– Да. – И добавил: – Но ты что-то скрываешь.

– Мне нужно возвращаться. Мелинда очень нервничает последнее время.

– Немудрено… Хотя было бы лучше, если бы ты рассказал мне, что происходит между вами.

Джефф хмуро посмотрел на него.

– Мы женаты. Мы ругаемся иногда…

– Да. Конечно. И эта ругань не имеет никакого отношения к Джейн Данн? Что ж, спокойной ночи.

– Лайам, я… – Джефф оглянулся на дом. – Лайам, ты знаешь, женщины не всегда понимают нас… Мне нужно вернуться.

– Спокойной ночи. – Он повернулся к машине.

– Постой, – сказал Джефф. – Не говори никому, хорошо? Я люблю сестру моей жены. И Мелинда тоже, и нам обоим нравишься ты. Но просто… Мелинда сегодня не в себе.

– Я понимаю.

Свернув с бульвара Сансет, Лайам планировал ехать прямо в офис, но прежде чем он взял это направление, сбавил скорость и остановился около небольшого, но модного кафе рядом с «Блюз-хаус». За одним из столиков, расположенных на тротуаре, сидела знакомая компания. Аллона, Даг Хенсон и Джей Браден. Он поставил машину на стоянку и направился к ним.

Аллона первая заметила его.

– Привет, Лайам!

Казалось, она необычайно рада видеть его. Даг, как всегда, тепло его поприветствовал. Джей Браден выдал нечто похожее на улыбку, подвигая стул, чтобы Лайам мог сесть.

– Ты оставил нашу девочку одну? – спросил Даг.

– Она у себя дома, двери заперты на все замки.

– Прочные и надежные? – живо полюбопытствовала Аллона.

– Билл Хатченс отвез ее домой, – сказал Лайам, заверяя себя самого, что Серена в безопасности под наблюдением полицейского. Он оглядел компанию и улыбнулся. Ему нужно поговорить с каждым один на один, позволить им сказать то, что они не могут сказать при свидетелях. Но иногда, как он успел заметить, интересно наблюдать, что говорят люди, находясь в компании.

Джей Браден потянулся вперед.

– Что происходит, черт побери? Что бы это ни было, но это угрожает нашей жизни? – Он выглядел сейчас особенно подавленным, подумал Лайам. – У тебя же должна быть какая-то версия! – возмущался Джей. Он был настроен не так враждебно, как в госпитале, но все еще раздражен.

– Что касается этого, то, увы, похвастаться особенно нечем, – вздохнул Лайам, продолжая внимательно наблюдать за Джеем. Почему бы ему не расслабиться немного, услышав это? – Как говорится, все скрытное когда-нибудь становится явным, – продолжал он.

– Далеко не всегда, – возразила Аллона. – Полицейские файлы полны нераскрытых дел.

– И это тоже правда.

– Назад к Джеку Потрошителю, – усмехнулся Даг.

– Да. Если бы во времена Джека Потрошителя полицейские располагали сегодняшними средствами, дело было бы быстро раскрыто. У них была бы кровь, отпечатки, ДНК, и они могли бы опровергнуть множество теорий, – заключил Лайам. Он откинулся на спинку стула, разглядывая троицу. – А где Джине? Почему ее нет с вами?

Аллона удивилась.

– А она далеко не всегда бывает с нами.

– Джей любит поиграть в старшего брата, – сказал Даг. – Такое впечатление, что он опекает ее, помогая сделать карьеру. Но мы опасаемся, как бы это не зашло слишком далеко.

Джей поднял руки.

– Она похожа на маленького испуганного кролика. И она славная девушка. Мне просто нравится смотреть на нее. Вот и все.

Лайам кивнул, улыбаясь через стол Аллоне.

– А что есть у вас, кроме работы? Новая организация, спасение писательского сообщества или что-то в этом роде?

Аллона хмыкнула, прищурившись.

– Вы просмотрели наши досье, правда, мистер Мерфи?

– Все, что нам известно, – кто-то на студии виновен в происшествии с софитами, оборудованием – вспомните лестницу – и шоколадом. Поэтому каждый член коллектива может находиться под подозрением.

Аллона отгородилась невидимой стеной. Видно было, что, несмотря на сдержанный тон, внутри ее бушует огонь.

– Эй, – сказал Даг, – отравление… не типичный способ для женщин?

– Напротив, женщины чаще всего используют яд, чтобы избавиться от врагов. Обычно это заранее продуманный акт.

Лицо Аллоны приняло такое ледяное выражение, что, казалось, прикоснись к нему – и оно расколется. Она подалась вперед, ее голос был полон скрытого сарказма.

– Да, мистер Мерфи, меня не раз арестовывали за разные акции протеста. Потому что я всегда высказываю свое собственное мнение и говорю правду. Но не забудьте, я тоже пострадала – мне сделали промывание желудка. И зря, как выяснилось.

Он потянулся к ней, пристально глядя ей в глаза.

– Но вы съели конфету на глазах Серены. Может быть, чтобы подтолкнуть ее взять другую? И если вы знали, что только одна конфета с ядом, то должны были знать, какая именно?

Сжатая в ее пальцах трубочка для коктейля внезапно сломалась.

– Серена значит для меня так много, как никто другой. Я люблю ее, она мой друг. Зачем же мне желать ей смерти?

Лайам пожал плечами:

– Вполне убедительно. Пожалуй, у вас нет мотива для убийства.

– Что ж, славно! – воскликнул Даг. – Трудно найти кого-то, кто не любил бы Серену. Разве что…

Когда он замолчал, все повернулись к нему.

– Кто? – резко спросила Аллона.

– Кайл Эймзбари. – Он колебался, потом продолжил, так как все выжидающе смотрели на него: – Я думаю, что… есть такие люди, которые любят играть в странные игры. Они могут сколько угодно считать кого-то ослом или идиотом… но все равно поддерживают с ним отношения. Они беседуют с ним на приемах, приглашают к себе в дом, и сами приходят к нему. Серене каким-то образом удавалось избегать общения с Кайлом…

– Я думал, он ваш друг? – Лайам приподнял бровь.

– Он и есть друг, правда, чертовски опасный, – сказал Даг.

– Как понять?

– О, ничего криминального. Во всяком случае, я так думаю… Он хочет, чтобы в его доме всегда были люди. Оставались на ночь… Приводили друзей…

«Да. Останься у меня, и я сделаю из тебя звезду!» – подумал Лайам.

– Но Кайл не приезжал на студию, когда происходили все эти странные события, – напомнил Лайам.

– Может быть, он работает в паре с кем-то еще? – предположила Аллона и, строго взглянув на Лайама, добавила: – Но это не я.

– Сегодня наука творит чудеса, – с гримасой продолжал Джей. – Они взяли отпечатки пальцев, опросили нас всех, просмотрели наши досье в полиции, но ни Олсен, ни его сотрудники не могут ничего найти. Наша работа и наша жизнь превратились в ад.

– Если бы не было этих конфет, – сказала Аллона, обводя всех присутствующих взглядом, – тогда можно было бы предположить, что киллер хотел убрать только Джейн. Это можно было понять, ее многие не любили. Не только женщины, но и мужчины… она пыталась соблазнить каждого.

– Меня она не пыталась соблазнить, – заметил Даг.

Аллона посмотрела на него, потом покачала головой.

– Джей, она была такая? – спросил Лайам.

– Да, да, именно такая, – ответил Джей. – Где официант? Сегодня прохладно. Я думаю, что возьму кофе вместо пива… а ты что-то хочешь, Лайам?

– Я предпочту пиво.

– И я тоже хочу еще, – сказала Аллона. – Оно не холодное. И жизнь стремительно несется в помойное ведро. Я хочу еще пива. Даг, а как ты?

– Я, пожалуй, пойду, – сказал Даг. – Уже?

– У меня планы на вечер.

– Снова идешь куда-то с Эймзбари? – не выдержала Аллона.

– Нет. Он, знаете… немножко странный.

– Да он вообще ненормальный, точно! – воскликнула Аллона.

– Ты будешь у него на вечеринке в четверг? – поинтересовался Даг.

– Постараюсь не пропустить, – заверила его Аллона. Она состроила гримасу. – Джо считает, что мы должны как можно чаще показываться на людях, пока все это не кончится.

– А ты позволишь Серене пойти? – спросил Джей, исподлобья глядя на Лайама.

– Я ей не отец. Я не могу указывать ей, что ей делать, а что нет.

Все помолчали минуту, словно не верили ему.

– Если захочет пойти, пусть идет.

– Он устраивает классные вечеринки, – пробормотала Аллона. – И там можно встретить интересных людей.

Принесли напитки. Джей попросил счет. Лайам поблагодарил его за пиво.

– Вы хоть немного продвинулись?

– Нуда. Мы стараемся добиться правды, узнать, что происходит.

– Вы не верите, что Джефф послал эти конфеты? – спросила Аллона.

– Нет.

– Тогда кто же?

– Человек, который знал, что Серена любит этот сорт, – сказал Лайам.

– Скорее всего кто-то из участников сериала, – заметила Аллона. – Решил свести счеты. Похоже, что придется начинать с нуля?

Лайам пожал плечами, продолжая наблюдать за ними.

– Не обязательно. Это может быть кто-то, кто не знал, что она терпеть не может вишню в шоколаде.

– Что ж, я вне игры, – произнес Даг с довольной миной. – Я знал, что она ненавидит их.

Аллона молчала, затем процедила:

– Я не знала и съела эту проклятую конфету.

– Хорошую проклятую конфету, – уточнил Даг.

– Вы только посмотрите на него, еще один детектив! – возмутилась Аллона.

– На что ты намекаешь, Даг? – вежливо поинтересовался Джей Браден. – Это похоже на обвинение. Оставь это Лайаму… это его работа. А у тебя просто болтовня.

– Да нет, я вовсе не хотел… И тебе надо быть осторожнее, когда говоришь со мной. Не забывай, я главный сценарист. Вот захочу и заколочу тебя в египетский саркофаг на следующие две недели.

– Не выйдет, – возразил Джей. – Потому что я вообще не собираюсь бывать на площадке в ближайшее время. Я, между прочим, экс-любовник Вероны Валентайн, и она носит моего ребенка.

– Я вас обоих заколочу в саркофаг, – пообещал Даг. Он взглянул на часы.

– Мне нужно идти.

– Да, я думаю, нам тоже пора. Людей посмотреть, себя показать, – присоединилась к нему Аллона.

– У тебя свидание? – поинтересовался Даг.

– Да. С моей подушкой, – усмехнулась она.

– А как насчет тебя, Джей? – спросил Дат.

– Я в отличие от остальных эксгибиционистов не выношу личную жизнь на всеобщее обозрение.

– Ты спешишь навестить нашу маленькую Джине? Я угадала? – поинтересовалась Аллона.