Гейли улыбнулась и, оставив мужа в прохладном полумраке гостиной, двинулась наверх. В мыслях о предстоящей поездке она начинала понемногу приходить в себя. Скоро все ужасы и загадки можно будет выбросить из головы. Их надо забыть и провести время вдвоем с мужем. А вдруг дело всего лишь в доме? Может, и она, и Марша, и Брент одержимы нечистым духом?
      Однако, придя в спальню, Гейли снова задумалась и устало опустилась на кровать. Нет. Она, конечно, не помнила, что происходило с ней под гипнозом, зато теперь понимала, отчего в глазах Тины и Джеффа тогда читался благоговейный страх. Ведь сегодня ей довелось услышать рассказ загипнотизированного Брента. Возможно, это выглядело неправдоподобно, противоречило здравому смыслу и логике, но все же Гейли верила: они с Брентом жили на этой земле много-много лет назад, она была молодой женщиной родом из Англии, из графства Кент, по имени Катрина и влюбилась в виргинца, которого звали Перси.
      Гейли печально улыбнулась. Теперь-то ей становилось понятным странное ощущение, возникшее при первой же встрече с Мак-Келли: словно они были когда-то знакомы. Она ждала его всю жизнь. Неудивительно столь быстрое развитие их романа и вполне понятно полное ее подчинение Бренту. Эта любовь пришла из прошлого. Гейли обречена была полюбить его, причем так сильно, отчаянно и беззаветно полюбить, потому что это – предначертание судьбы.
      С едва слышным вздохом Гейли поднялась, достала чемодан из гардероба и начала собираться.
      Примерно через час, когда она уже заканчивала сборы, побросав в сумки необходимые вещи, зазвонил телефон, Гейли подождала немного, не возьмет ли Брент трубку. Затем про себя отругала его за лень и наконец подошла к аппарату, стоявшему возле кровати.
      – Алло, – запыхавшимся голосом сказала она.
      – Гейли? Это Марша. Доктор Кларк.
      – О, я слушаю вас, – отозвалась Гейли на явно взволнованный голос.
      – У меня для вас очень интересные новости.
      – Правда?
      – Да. Я попыталась разобраться с этими рисунками и заодно с вашим имением. И не напрасно потратила время. Я выяснила все об эскизе. Знаете, чей он? Эйнсворта.
      Гейли задумалась:
      – Эйнсворта?
      – Ну да! Я сейчас в библиотеке! Понимаете, Эйнсворт?! Перси и Катрина носили эту фамилию, Гейли. Именно Перси построил ваш дом. И был он не просто революционером, но и очень неплохим художником.
      Пальцы Гейли крепко сжали витки телефонного шнура.
      – Тогда… получается, что Перси и Катрина существовали на самом деле, влюбились друг в друга и поженились?
      – Конечно! Я срочно возвращаюсь к вам с копиями документов, которые мне удалось обнаружить. Правда, полной картины по ним не воссоздать, но в основном я уже понимаю, как все случилось.
      – Он погиб в Пенсильвании?
      – Нет. Они оба умерли в один и тот же день. – Марша на секунду замялась, но потом все-таки добавила: – В вашем доме.
      Гейли ахнула:
      – Но тогда почему же… Почему он так возненавидел ее?
      – Просто кое-что долгое время оставалось для него тайной. Но если коротко, то Перси решил, что Катрина предала его.
      – Это правда?
      – Полагаю, нет. Однако теперь важнее как раз его заблуждения, а не то, что было на самом деле, верно?
      – Да… пожалуй.
      – Слушайте, я возвращаюсь к вам. Надеюсь, ваш муж не будет слишком против и все-таки выслушает меня. Сейчас особенно важно, чтобы он понял нас с вами.
      – Он… он выслушает. Я его заставлю, – пообещала Гейли. – Приезжайте скорее!
      – Еду.
      Гейли повесила трубку и обессиленно рухнула на постель. Известие напугало ее. Ужаснуло. Она не просто жила раньше, не просто любила в прошлой жизни, она еще и умерла здесь, в этом самом доме.
      Она вскочила в нетерпении, торопясь сообщить об этом Бренту. Слетев вниз по лестнице, Гейли побежала в гостиную.
      Но лишь распахнув двери, она подумала, что мужу давно следовало бы подняться к ней.
      Брент сидел на полу и разглядывал два неосторожно оставленных ею наброска. Темноволосая голова склонилась – он пристально вглядывался в изображение, и пальцы Мак-Келли дрожали, скользя над рисунком.
      «Ох, надо было давно ему сказать, – подумала Гейли с глубоким сожалением, – следовало признаться в их существовании».
      Она судорожно соображала, как все объяснить. Брент, конечно, услышал ее шаги и, встав с пола, вдруг выронил рисунок.
      – Где ты это взяла?
      – Я… Нашла на распродаже.
      Почему-то ей совсем не хотелось оставаться в гостиной. Она испугалась его сильнее, чем когда-либо прежде, и попятилась из комнаты, сбивчиво говоря о предстоящем возвращении Марши и о ее открытии. Она не была уверена, понимает ли Брент ее.
      – Какого черта?! Снова собираешься улизнуть? – Он в два прыжка пересек гостиную и, схватив Гейли за руку, рывком втянул внутрь. Она не удержалась на ногах, упала и, с ужасом глядя в глаза нависшего над ней мужа, попыталась сесть.
      – Что я тебе сделала? – в отчаянии спросила Гейли.
      – Что ты сделала? – прошипел Брент и, присев на корточки, тронул ее щеку. – Я не хотел в это верить. Но все эти годы… вокруг меня непрерывно мололи языками сплетники. Разве я их слушал? О нет, драгоценная моя жена! Ведь любовь не только слепа, но и глуха. А ты все время бегала к нему. Ты искала свиданий с ним! И не только в Филадельфии, но и потом, когда англичане пришли сюда на корабле. И теперь. И даже сейчас… – Он поднялся во весь рост и потянул жену за волосы, увлекая к окну. – Вот они, они уже на нашем дворе, видишь?
      – Да кто, Брент? Кто? – Но ответа не последовало. Он смотрел на улицу встревоженным, подозрительным взглядом. – Перси! – прошептала она, и он обратил к ней сверкающие глаза. – Кого ты там видишь, Перси, скажи мне, кого?
      – Кого?! Британцев, Катрина. – С этими словами он привлек ее к себе и прижался губами к ее лбу, но тут же рассмеялся. – Все эти годы я любил тебя. А ты все эти годы раз за разом меня предавала.
      Он схватил ее за плечи и начал трясти. Гейли пыталась высвободиться, кричала и вырывалась из его цепких рук. Но тяжелая ладонь вдруг очутилась на ее шее, и она застыла как мертвая, опасаясь, что любое движение приведет к окончательной развязке. На глаза навернулись жгучие слезы. Перси гладил ее шею и смотрел прямо в лицо. Однако он видел перед собой Катрину, а не Гейли.
      – Они повесят меня, ты знаешь. Ты ведь всегда говорила об этом. Они отпустили-то меня в прошлый раз только для того, чтобы с твоей помощью шпионить за нашими передвижениями. Я всегда готов умереть за тебя. Теперь мне предстоит это. Умереть, но не за тебя, а из-за тебя. Они уже здесь, видишь? Как только я попытаюсь бежать, меня поймают и повесят.
      – Нет! – трясясь от страха и напряжения, прошептала Гейли.
      – Боже! – воскликнул Перси. – Я бы умер, и умер с радостью, если бы это было на войне. – Он в ярости отодвинул жену и влепил ей пощечину, от которой она оказалась на полу. – Шлюха! Боже мой, как ты могла?!
      – Остановись! Прекрати! – Слезы ручьями потекли по щекам Гейли. Отбросив со лба волосы, она прижала колени к груди. Ее колотила безудержная дрожь. – Здесь нет никого. Клянусь тебе, здесь никого нет…
      Он снова подошел к ней, поднял. Затем вдруг улыбнулся с невообразимой горечью и болью, одновременно вплетая пальцы в ее волосы:
      – Любовь моя, сегодня ночью я не позволю тебе убежать. Если она станет последней, да будет так. Мы проведем ее вместе, а ты до утра будешь замаливать свой грех. Идем!
      Перси поволок ее за собой, переходя от окна к окну и внимательно вглядываясь в окрестности.
      – Погоди! – молила Гейли, успокаивая себя мыслью, что он ни разу на самом деле не причинил ей вреда, по крайней мере серьезного вреда… – Ты же никогда не пытался убить меня и, конечно, о Господи, не убьешь теперь!
      Но Перси был до жестокости груб. Продолжая волочить ее за собой по комнате, он придирчиво проверял каждое окно. В танцевальном зале он заставил ее лечь на пол, а потом, прижимая запястья жены к полу, насторожился, прислушиваясь.
      – Мне больно! – сказала Гейли. Мускулы его были тяжелыми и твердыми, словно каменные, и Перси придавил ее всей тяжестью. – Прошу тебя, Брент, наш малыш…
      Он приподнялся и поглядел ей в лицо. Казалось, он шокирован:
      – Где мальчик?
      – Какой… какой мальчик?
      – Мой сын! Где он?
      – С ним все хорошо, – не задумываясь соврала она. – Он здоров. Я отправила его в Ричмонд, подальше от опасности.
      Муж коснулся ее щеки:
      – Так ты и его нарядила в красный мундирчик, любимая?
      Гейли замотала головой, пытаясь высвободиться из-под его тела. Марша должна была вернуться с минуты на минуту. Но как он себя поведет? Что он станет делать в ее присутствии? Не опасен ли он и для доктора Кларк?
      «Нет! – кричало сердце Гейли. – Ведь это Брент!»
      «Ты не права, – возражала она сама себе. – Это Перси. Именно с ним ты сейчас пытаешься разговаривать. Это мужчина из другого века. И он на войне, на которой его предали».
      – Перси! – шепнула Гейли, быстро подняла руки и, обняв его за шею, поцеловала. – Я клянусь тебе, – сказала она ему в губы. – Я клянусь, что не предавала тебя. Обними же меня. Я люблю. Люблю тебя и буду любить всегда. Поверь мне, обними…
      Он заглянул ей в глаза и нежно возвратил поцелуй. Обнявшись, они перевернулись, так что Гейли очутилась поверх мужа. Она должна была выиграть время, выждать…
      – Любимый, дай мне только одну минутку, – попросила она и, лукаво подмигивая, приподнялась. – Подожди меня. Я скоро…
      Гейли поднесла пальчик к губам и с загадочной улыбкой медленно встала. Перси приподнялся на локте, не спуская с жены восхищенного взгляда. Продолжая улыбаться, она не спеша направилась к выходу из гостиной.
      Неожиданно проснулся дверной колокольчик, и сразу же кто-то забарабанил в дверь кулаком. Муж немедленно вскочил на ноги.
      – Сука! Шлюха! – рявкнул он. Гейли взвизгнула и помчалась прочь, но он поймал ее и отшвырнул в сторону. – Ага, они уже явились! Ты не уйдешь к нему! – И он прижал жену к стене, впиваясь взглядом в ее лицо. – Не уйдешь!
      – Перси, пожалуйста…
      Он кинулся открывать, а когда Гейли попыталась удержать его за рукав, отмахнулся от нее, как от надоедливого насекомого.
      – Перси! – прокричала она, устремляясь за ним. Он уже был в холле и приближался к порогу. – Брент, Перси, прошу!
      Как раз в тот миг, когда она настигла мужа и принялась лупить его по спине кулаками, он распахнул входную дверь. За нею оказалась Марша, но не одна. Рядом был Джеффри, который в изумлении молча смотрел на Мак-Келли.
      – Ты! – Брент протянул руку, сгреб Джеффа за грудки и втащил в дом.
      Тот попытался освободиться:
      – Да кой черт тебя укусил, ты, псих?
      – Тори, сукин сын! – выругался Брент и врезал в челюсть бедняге Джеффу. Услышав звук удара, Гейли закричала. Джеффри ошалело поглядел на обоих и медленно опустился на пол.
      – Джефф! – заплакала Гейли, падая на колени подле друга, но сразу завизжала от боли, потому что Брент, внезапно рванув ее за волосы, с силой прижал к груди. Сейчас его глаза были почти совершенно черными, а брови угрожающе соединились.
      – И теперь! Даже при мне ты смеешь валяться на коленях перед любовником! Шлюха! Шлюха! – Он замахнулся, явно собираясь ударить жену, но так и не сумел. Внезапно слезы затмили его взор, и одна из них крупной каплей покатилась по щеке. – Шлюха, – повторил он шепотом. – Любимая, любимая…
      Потом глаза его закрылись, и Брент повалился на Гейли. Она ахнула, пытаясь поддержать мужа, чтобы он не расшибся. Но сил не хватило, и они упали вместе, Гейли очутилась под ним.
      – Ой, ой, давайте я помогу вам, – засуетилась Марша, попав наконец в дом. Перевернув Брента на спину, чтобы Гейли могла выбраться, доктор Кларк приподняла его веко.
      – Глубокий обморок, – отметила она и кивнула в сторону Джеффа. – Ну а как его дела, посмотрим?
      Гейли тяжело вздохнула и пошлепала друга по щеке, только при этом заметив его распухшую челюсть.
      – Принесу немного льда, – сказала она и помчалась в кухню. Большая часть ледяных кубиков рассыпалась по полу – Гейли спешила, и руки у нее дрожали. Все же ухитрившись завернуть несколько ледышек в полотенце, она поискала в шкафу бутылку бренди и бегом вернулась в холл.
      Слава Богу, Джеффри постепенно приходил в себя. Она окликнула его, протянув бокал с бренди и полотенце со льдом. Джефф осторожно приложил холодное полотенце к распухшей челюсти:
      – Чем, черт побери, он занимался, пока не начал писать картины? Боксом, что ли?
      Гейли покачала головой и вместо улыбки разрыдалась. Марша забрала бренди у Джеффа и отдала пациентке, велев сделать большой глоток. Гейли послушалась и с кривой улыбкой пошутила:
      – Да, неплохо бы нам всем пропустить по паре бокалов, не так ли?
      – Лучше давайте сначала перенесем куда-нибудь Брента, – предложил Джеффри.
      Взяв его за руки и за ноги, они перетащили тяжелое бесчувственное тело в гостиную и уложили на диван.
      – Он такой холодный! – испугалась Гейли. – Как вы думаете, он не болен? – Марша не сразу отозвалась, и это насторожило Гейли. – Доктор Кларк, как вы считаете, это не опасно?
      – Нет. Нет, не опасно.
      – Но тогда… – настаивала Гейли, с трудом удерживаясь от настоящей паники. – Марша, вы что-то недоговариваете?
      – Послушайте, нельзя ли и мне немного бренди? Джеффри отправился в кухню и вернулся с двумя бокалами. Доктор Кларк плеснула каждому по глотку и выпила свою порцию залпом.
      – Марша, умоляю вас, говорите скорее, – снова обратилась к ней Гейли.
      Доктор Кларк продолжила:
      – Похоже, что эти внезапные провалы в прошлое становятся с каждым разом все тяжелее и глубже. Они достигают крещендо. Боюсь, однажды… он просто не вернется.
      – Не вернется? Марша кивнула:
      – Это как в гипнозе, Гейли. Надо быть весьма осторожным. – Она помолчала и снова принялась объяснять: – Это ведь в некотором смысле подобно выходу в астрал. А это опасно, ибо в эти минуты душа человека как бы находится одновременно в двух местах, в двух телах, в двух разных мирах.
      – Но что предпринять?
      Марша села в кресло и отбросила локон волос со лба:
      – Оставить его. Некоторое время пожить раздельно.
      – Нет, нет! Только не это! – Слезы брызнули из глаз Гейли. Она ни за что не бросит мужа. Она слишком сильно его любит, чтобы оставить в беде. Даже больше собственной жизни. – Марша, помогите! Я не могу уйти от него. Я люблю его. – Гейли переводила обезумевший от страха взгляд с Джеффри на доктора. – Ну пожалуйста! – И она добавила отчаянным, умоляющим шепотом: – Пожалуйста! Марша, мы ведь ждем ребенка. Помогите! Помогите нам дойти на этот раз… до конца!
      Доктор неуверенно покачала головой:
      – Не знаю, просто не знаю. Перси и Катрина погибли… здесь. Его повесили, а ее застрелили в спину, когда она бросилась к нему. Он явился домой в жуткой ярости как раз накануне битвы при Йорктауне, и здесь его взяли в плен. Он пришел домой не случайно, а потому, что узнал какую-то ужасную тайну. Эта тайна касалась Катрины. Но Катрина не могла предупредить британцев, ее саму убил один из них.
      – Но тогда почему…
      – Гейли, теперь уже не имеет значения, что там на самом деле случилось. Важно, что он поверил в ее предательство. Понимаете меня?
      Гейли долгим взглядом посмотрела на доктора и кивнула головой:
      – Она не предавала мужа, но он решил по-другому.
      – Вот именно. Я тоже склоняюсь к этой мысли.
      – Как я должна поступить?
      – Возвращаться. Снова возвращаться туда и встать лицом к лицу с правдой. Какой бы эта правда ни оказалась, что бы ни совершила на самом деле Катрина и что бы ни открылось Перси. Убедить его в своей верности.
      – Неужели я могу это сделать? – прошептала Гейли. – Разве можно изменить прошлое?
      – Не знаю. Мы можем лишь попытаться.
      – Может, не стоит рисковать, Гейли? – вмешался в разговор Джефф. – Это ведь опасно. Ты же слышала, что сказала доктор Кларк…
      – Я должна! – горячо воскликнула Гейли. – У меня нет выбора! Прошу вас, Марша!
      – Хорошо.
      – Ой, у вас нет ни спирали, ни магнитофона…
      – Пустяки. Сядьте поудобнее. Сядьте и слушайте меня. Вам надо расслабиться. Расслабьте ноги, спину, пальцы… Расслабляться… Думать о прохладных лугах и нежном ветерке. Расслабляться… Почувствуйте, как все тяготы и тревоги мира уходят, покидают тело. Почувствуйте, как наливаются тяжестью веки. Расслабляться, расслабляться…
      «Возвращаться. Возвращаться туда, где ты была Катриной Эйнсворт. Возвращайся, возвращайся туда».

Глава 21
СМЕРТЬ И ПРЕДАТЕЛЬСТВО