Ее окружала ночь. Непроницаемая тьма. Мерцающие тени и густой туман, пронизывающий холодом до костей.
      И темные, мутные воды Миссисипи. Тусклые огни Нового Орлеана…
      Она бежала по улицам города, слыша стук своих каблуков. Звук разрастался, отдаваясь эхом и заполняя собою пространство.
      Потом Тара услышала топот преследователей. Она не видела их, но знала, что это враги, желающие ей зла.
      Они настигали ее… Ближе… Еще ближе… Что они кричат?
      «Убийца!.. Убийца!.. Убийца!..»
      И вот она уже никуда не бежит и, хотя по-прежнему окружена тьмой, прекрасно знает, что находится в Бостоне, в чьем-то роскошном доме.
      Стоя с ружьем в руках, Тара со страхом и недоумением вглядывается в Джулиана Картера. По его белой сорочке расплывается кровавое пятно. Старик умирает…
      Тара поднимает голову. Десятки глаз смотрят на нее, но пронзительнее всех – Клайв Картер, сын убитого…
      Занавес закрывается. На сцене только она и торжествующий Клайв. Тара догадывается, что это он… он режиссер жуткого спектакля, разыгранного без ведома Тары, но с ее участием. Клайв все подстроил так, чтобы Тару считали убийцей. Теперь от него зависит ее спасение. И если она примет его условия, Клайв отведет петлю от ее шеи.
      Но если нет…
      О Боже! Тара снова переживала кошмар того вечера, видела холодные, жесткие глаза Клайва Картера.
      Его отец лежит в луже крови. Зато теперь у Клайва будет все – огромное состояние, полная свобода.
      Но Тару ему не заполучить!.. Уж лучше умереть, чем оказаться в его власти!
      Она вырвется отсюда! Спасется бегством!
      Но Уильям? Что будет с ним?.. Тара напишет ему и все объяснит, как только окажется в безопасности.
      А для этого нужно бежать! Немедленно!..
      – Тара!
      Чей это голос?..
      О, это он, Джаррет! Она нашла его в самом конце своего долгого трудного пути…
      – Джаррет!
      Тара касается его руки, сильной и теплой. О, как ей нужно это прикосновение! Как она жаждет его! Оно заставляет ее забыть все прошлые страхи и беды…
      – Тара!
      Ее обнимают сильные горячие руки.
      Это уже не сон! Джаррет назвал ее по имени. Он обнимает ее. Тара открыла глаза.
      Она лежит в его хижине, в индейском селении. Ее голова покоится на его груди, он шепчет какие-то ласковые слова. Тара видит, что его глаза уже не так непроницаемы, как раньше, – в них тревога и нежность.
      – Джаррет!
      – Тебе снилось что-то плохое?
      – Да.
      – Опять кошмары?
      – Я никак не могла настигнуть тебя. Ты был близко и в то же время так далеко… Ох! – Она схватилась за горло.
      – Этот мерзавец чуть не задушил тебя! – Джаррет еще нежнее прижал к себе Тару. – Мэри дала тебе свою целебную настойку. Индейские воины обычно пьют ее перед тяжелой битвой.
      – Джаррет, – прошептала она, – он мертв.
      – Думаю, ты не осудишь Оцеолу за это убийство.
      – Боже, наверное, нет. Оцеола спас нам жизнь. Но… Джаррет… Нас могут судить! Ведь его солдаты знают, что капитан остался со мной.
      – Успокойся. Тебе не надо так много говорить.
      – Но ведь…
      – Тара, я уже виделся с солдатами и с сержантом Диксом и убедил его, что тебе удалось убежать вместе с детьми. Пришлось соврать ему, что я случайно наткнулся в лесу на труп капитана.
      – Думаешь, они поверят? И не проведут расследования?
      – Большинство солдат возмущены его поведением. Хотя им не так уж трудно пристрелить индейца, даже ребенка или женщину, но капитан осточертел всем, и они рады, что избавились от него. Кроме того, он оскорбил белую женщину, а этого ему никто не простил. – Джаррет улыбнулся. – Кстати, солдаты восхищены твоей смелостью и благородством и расхваливают тебя на все лады. Называют замечательной женщиной. Так что никакого судебного разбирательства не будет. Этого мерзавца сочтут еще одной жертвой войны.
      Он погладил ее по голове и поднялся с постели.
      – Поспи, дорогая. Надеюсь, тебя оставят кошмары. Отдохни как следует, завтра утром мы возвращаемся домой.
      – Так скоро?
      – Ты проспала почти целые сутки. Джеймсу и его соплеменникам пора отправляться в путь. Для них небезопасно оставаться здесь. Особенно теперь, после того, что произошло с капитаном неподалеку от их селения.
      – Тогда нам нужно уехать сейчас же! Чтобы они не задерживались из-за меня!
      – Мы уедем завтра, – твердо сказал Джаррет. – Им приятно провести здесь хотя бы еще одну ночь. А если что, я сделаю все, чтобы оградить их…
      Он подбросил в огонь хвороста, потом принес Таре чашку с водой и миску с чем-то, напоминающим кашу.
      – Кунти? – спросила она.
      Джаррет засмеялся.
      – Нет. Но тоже одно из главных индейских блюд.
      – Мясо оленя?
      – Тебе еще нельзя есть твердую пищу. Потерпи немного.
      – А ты не будешь?
      Он снова подошел к очагу и наполнил себе миску. Они ели деревянными ложками. Только теперь Тара поняла, как сильно проголодалась.
      Убрав посуду, Джаррет лег рядом с Тарой на ложе из мехов и шкур.
      – Джаррет… – Она вопросительно посмотрела на него.
      – Нам завтра вставать чуть свет, а ты еще не вполне пришла в себя, – ответил он.
      Тара ощущала тепло его тела и едва сдерживала нарастающее желание быть еще ближе к нему.
      – Джаррет, – снова прошептала она. – Солдаты ошибаются. Я вовсе не замечательная женщина, а самая обыкновенная трусиха.
      Он крепко обнял ее.
      – Я вполне согласен с солдатами. Ты рисковала собой ради спасения детей. Что это, если не высшая храбрость?
      – О, Джаррет! Что тут особенного? Каждая женщина на моем месте поступила бы точно так же. Видел бы ты это озверевшее чудовище!
      Он приподнялся на локте, посмотрел на нее.
      – Нет, Тара, далеко не каждая. Ты заблуждаешься, как заблуждалась и в том, что все индейцы опасны.
      – Но я никогда в жизни не видела ни одного семинола.
      – Не смущайся, Тара. Ты не словом, а делом доказала, что считаешь индейцев такими же людьми, как мы все. За это я благодарен тебе и горжусь тобой… Да, горжусь, и не думай, будто что-то, связанное с твоей семьей или с тобой, может изменить мое мнение… Ты замечательная женщина. Моя женщина…
      Он нежно коснулся пальцами ее щеки.
      Тара, всхлипнув, покрыла поцелуями его ладонь.
      Джаррет уклонился от близости, желая, чтобы Тара отдохнула. Его до сих пор ужасала мысль о том, что еще несколько мгновений, и спасти ее было бы невозможно. Тара не знала этого, но вид синих пятен у нее на шее каждый раз возбуждал в нем ненависть к мертвецу. И этого негодяя Тара пыталась после всего избавить от смерти!
      Появившись вовремя, Оцеола совершил справедливое возмездие.
      Огонь в очаге горел уже не так ярко, но Тара никак не могла уснуть. То, что произошло за эти часы в ее жизни, казалось Таре чем-то очень хорошим, несмотря на все пережитые страхи.
      Она повернулась к Джаррету, зная, что он тоже не спит, и при тусклом свете затухающих углей всмотрелась в него. Он лежал неподвижно и ровно дышал, но Тара догадывалась, что в нем кипит страсть.
      Она начала расстегивать пуговицы сорочки Джаррета, лаская его грудь, живот.
      – Тара, – пробормотал он, – спи.
      – Ты нужен мне, – прошептала она.
      Поднявшись с постели, Тара разделась. Рассыпавшиеся золотистые волосы наполовину закрыли ее обнаженное тело, высокую округлую грудь, набухшие соски.
      Когда она взглянула на огонь, Джаррет увидел, что в ее глазах сверкнули слезы. Тара опустилась рядом с ним на колени, накрыв его лицо своими волосами, прильнула к губам Джаррета и положила ладонь туда, где вздулись его штаны.
      – Что случилось? – спросил Джаррет. – Отчего ты плачешь?
      – Ты не хочешь меня?
      – Проклятие! Тара… С чего ты взяла, что не хочу? Но мне нужно знать, что у тебя на уме.
      – Это совсем не на уме…
      – Так что же? В чем дело?
      – Дело в том, что я… я люблю тебя! Очень люблю… Так, что мне даже страшно. А ты… просто дурень, Джаррет Маккензи.
      Охваченный неистовой радостью, он молчал, ибо так долго ждал этого признания, так мечтал о нем! Она любит его!
      Все это время Джаррет считал, что Тара только благодарна ему, поскольку он спас ее, помог в трудную минуту. Теперь же понял: все совсем иначе – это она спасла его!
      Молчание Джаррета испугало ее.
      – Я не должна была ничего говорить тебе! – Тара отодвинулась от него. – Джаррет Маккензи! Если тебе нечего сказать, отпусти меня, и я уйду куда глаза глядят!
      Что она говорит? Отпустить? Никогда в жизни! Он нашел ее руки, сжал их.
      – Я много хочу сказать тебе.
      Тара успокоилась, затихла. Его находка. Его беглянка.
      – О чем? – прошептала она. – О чем сказать?
      – Что дуреха – ты, а вовсе не я!
      – Я?
      – Конечно. Как ты могла…
      – Джаррет Маккензи, – перебила она. – Я, может, и дура, но не настолько, чтобы не понять: в тебе до сих пор жива любовь к Лайзе. И это естественно. И хорошо для меня. Ведь если бы ты перестал горевать о ней, то уж наверняка давно бы женился самым обычным путем на какой-нибудь девушке. Нас же соединил случай, то есть сама судьба.
      – Ты все сказала? Теперь выслушай меня. Да, я любил и люблю Лайзу. У меня в сердце навсегда сохранится эта любовь. Перед тем как встретить тебя, я был погружен в пучину горя и жалости к себе, но ты вырвала меня из этой бездны. И тому, что происходит между нами, не помешает никто – ни живые, ни мертвые!
      – Роберт посоветовал тебе жениться. Причем в шутку. Чуть ли не на пари.
      – Никто на свете не убедит меня сделать ничего против моей воли! – горячо возразил он. – Ни мужчина, ни женщина. Я женился, потому что хотел тебя до безумия!.. Да-да, с того самого момента, как увидел у входа в таверну. Никогда в жизни я не испытывал такого ни к одной женщине, никогда не любил так, как тебя, Тара… Даже мое чувство к Лайзе было иным. Не таким бурным, гораздо мягче, спокойнее, разумнее. Я всегда буду помнить о Лайзе, любить ее. Но моя душа уже безраздельно принадлежит тебе.
      Тара притихла, почти перестала дышать.
      – Я сказал достаточно?
      Наверное, это было так, потому что, радостно вскрикнув, она порывисто обняла его.
      Ее губы обжигали его рот, шею, грудь. Лоно ее было жарким и влажным, и Джаррет, напрочь забыв о том, что Таре необходим отдых после всего пережитого накануне, утолил голод их взаимной страсти…
      Так бурно она никогда еще не проявляла чувства. Тара вела себя, как дикая кошка, и вместе с тем, как настоящая женщина, не только наслаждающаяся его любовью, но и доставляющая наслаждение ему.
      Удивленный тем, что она так быстро довела его до высшей точки наслаждения, Джаррет вскоре решил взять реванш, и Тара, застонав, унеслась в страну блаженства.
      – Я люблю тебя, Джаррет, – повторяла она вновь и вновь. – О Боже, как я люблю тебя!
      – И я – тебя, – отвечал он.
      Слова тонули в ласках. Ласки – в словах.
      Пламя в очаге подернулось синевой и едва мерцало, когда они наконец уснули, так и не разжав объятий.
 
      Таре было тягостно расставаться с новыми родственниками, которые уходили с насиженных мест в неведомые дали. Она не знала, что сказать им: «до свидания» или «прощайте».
      Мэри держалась на удивление спокойно, Наоми проявляла решимость и твердость, Джеймс, возглавлявший исход племени, был немногословен. Он и Джаррет крепко обнялись.
      – Ты всегда сумеешь найти меня, – сказал Джеймс брату.
      – А ты – меня, – отвечал тот.
      Джеймс кивнул, подошел к Таре и расцеловал в обе щеки.
      – Мы в вечном долгу у тебя, сестрица, за наших девочек.
      Она вспыхнула.
      – Джеймс, не говори так!
      Он вскочил на коня.
      – Мы любим тебя, Белая Тигрица!
      Тара улыбнулась.
      – Так назвал меня Оцеола. И я люблю всех вас!..
      Селение опустело. Ни один очаг уже не теплился, над крышами не вился дым. От костра посреди площади осталось лишь пепелище.
      Тара едва сдержала слезы, когда последний индейский всадник, последний фургон с детьми и домашним скарбом исчезли в зарослях.
      Они с Джарретом молча ехали в «Симаррон».
      – Тара, – наконец заговорил он, – войне не видно конца. Дела не становятся лучше, не буду тебя обманывать. Мои переговоры с Оцеолой пока ничего не дали. Обе стороны сейчас не готовы к спокойному взаимодействию. Слишком много крови пролито и теми, и другими, слишком много накопилось злобы. Но я не прекращу усилий и при первой возможности снова попытаюсь найти тропу к миру. И тогда снова оставлю тебя одну, бог весть на какое время.
      – Как я ненавижу все это!
      – Я тоже. – Джаррет помолчал. – Тара, я могу отвезти тебя в Атланту.
      – Нет!
      – В Чарлстон…
      – Нет!
      – Может, в Бостон?
      – Господи, да нет же!
      Он испытующе посмотрел на нее.
      – Кажется, ты приехала в Новый Орлеан из Бостона.
      – Джаррет… – Она задохнулась от волнения. Воспоминания нахлынули на нее. – Джаррет, я уже освоилась в «Симарроне», уверяю тебя. И если тебе снова придется куда-то отправиться, не стану вести себя так глупо, как раньше. Но я не хочу никуда, уезжать!
      Он улыбнулся.
      – Слава Богу! Мне тоже не хотелось бы никуда отправлять тебя.
      – Значит, решено?
      – Да, если пообещаешь хорошо вести себя и быть умницей. Иначе придется снова тебя наказать.
      – Не смей напоминать мне об этом!
      Тара пустила лошадь рысью и помчалась по лесной тропе.
      Джаррет не отставал от нее.
      Листва и ветки хлестали Тару по лицу, но вскоре лошадь вырвалась на лужайку, поросшую густой высокой травой. Джаррет, нагнав Тару, снял ее с лошади и вместе с ней повалился в траву.
      И снова – поцелуи, объятия. Никогда она не думала, что жизнь, несмотря ни на что, так прекрасна. Что можно, забыв обо всем, отдаться мимолетной радости, которая кажется вечной…
      Тара любила его и чувствовала, что он необходим ей.
      И как он любил ее!
      Они соединились так, словно это было в последний раз.
 
      Увидев вдали постройки «Симаррона», Тара ощутила радость возвращения в родной дом. В свой дом!
      Она не знала еще, что колесо Судьбы повернулось снова и этот поворот несет новую беду.
      Не подозревала, что в этот самый момент к пристани «Симаррона» приближается корабль с вестником зла.

      Как, хорошо вернуться домой!
      Конюх Питер забрал у Тары лошадь, Дживс сообщил, что горячая ванна готова. В холле стояли свежие цветы. Комнату заливал солнечный свет.
      Она уже сидела в ванне, когда в дверь постучали. Вошла Кота и сообщила, что сшила Таре несколько платьев и они просто великолепны.
      Тара поблагодарила ее и с удовольствием подумала, что все в этом доме доставляет ей радость.
      Кота подошла к окну.
      – Там какой-то корабль… Ой, на нем солдаты!
      Тара прикрыла глаза. Опять!.. Гадость, переполнявшая ее, улетучилась.
      Опять этот Тайлер Аргоси! Он же был здесь совсем недавно. Чего он снова хочет от Джаррета? Впрочем, возможно, сообщения о результатах переговоров с Оцеолой? Конечно, так, чего же еще? Ведь Джаррет только что вернулся из джунглей…
      Тара потянулась к полотняной простыне и, закутавшись в нее, подошла к окну.
      Корабль уже пришвартовался. Судя по всему, военное судно из Тампы. Тара увидела, как перекинули сходни и по ним первым спустился капитан Аргоси.
      А потом… Она не поверила своим глазам! Возможно ли это? Может, ей опять привиделся кошмар? У нее перехватило дыхание.
      «Нет, он не мог появиться здесь! О Господи, что его занесло сюда? Каким образом он нашел меня?»
      Но нет, это не сон! Тара теперь ясно видела Клайва Картера!
      И почему она так наивно надеялась, что он никогда не отыщет ее? Почему полагала, что в Новый Орлеан наведывался не сам Клайв, а посылал кого-то? Почему считала, что, поскольку нанятые им люди вернулись ни с чем, он оставил мысли о преследовании?
      Нет, Тара недооценила его возможности, настойчивость, упорство в достижении цели. Теперь она удивлялась, что этот страшный, ни перед чем не останавливающийся человек не появился намного раньше. Не человек, а дьявол!
      Но пусть поостережется! У нее теперь есть защитник. Клайв не знает Джаррета Маккензи… Но вскоре поймет, что у него достойный соперник – сильный, смелый. И богатый.
      Однако Клайв наверняка явился сюда во всеоружии. Не только с пистолетами и кинжалами. Он владеет чем-то куда более опасным.
      Но чем же?.. Господи, сделай так, чтобы это оказалось сном!
      Клайв Картер, высокий, светловолосый, в элегантном малиновом фраке, спустился вслед за капитаном Аргоси на причал. Рядом с ним шел его рябой приспешник, адвокат Дженсон Джонс. Этого человека Тара тоже хорошо знала.
      Разумеется, Картер потребует, чтобы Тара приняла его условия. Иначе ее ждет виселица за преднамеренное убийство Джулиана Картера.
      Но Тара ни за что не примет его условий! И если Джаррет не защитит ее, бросится в реку, лишь бы не зависеть от этого негодяя!
      Только она совсем не хотела умирать, особенно теперь, когда узнала настоящую любовь и любовь эта в самом расцвете.
      Прибывшие пересекли уже лужайку перед домом. Их встречал Рутгер, издали к ним направлялся Джаррет.
      Тара невольно сравнивала двух мужчин, столь по-разному вошедших в ее жизнь.
      Клайв Картер принадлежал к высшим кругам Бостона, где родился и вырос. Самоуверенный, тщеславный и алчный, он проявлял деловую сметливость и хватку, был образован и даже привлекателен внешне.
      На берегу реки, в удаленной от цивилизации Флориде, он выглядел, как на светском рауте.
      Джаррет в своей белой сорочке, кожаных штанах и темном жилете казался Таре куда красивее, выше, стройнее и благороднее Клайва Картера.
      Поняв, что времени терять нельзя, Тара быстро облачилась в дорожную одежду – ту самую, в которой приехала из индейского селения.
      Бежать! Немедленно бежать, чтобы приехавшие не увидели ее! Но куда же скрыться? Пожалуй, все туда же, в селение, оставленное индейцами.
      Она подошла к ничего не понимающей Коте.
      – Мне нужна твоя помощь. Скажи Питеру, чтобы оседлал хорошую лошадь. И ни ты, ни он ничего не сообщайте хозяину, иначе мне грозит серьезная опасность. Прошу тебя, Кота…
      – Конечно, мэм, я помогу вам… Но только…
      – У меня нет времени на объяснения. Скажу одно: мужчина, прибывший на корабле, явился сюда за мной. Я должна избежать встречи с ним. Поспеши к Питеру, Кота. Пусть он ждет меня на лесной опушке.
      Девушка выскочила из комнаты. Надев высокие башмаки, Тара последовала за ней, осторожно спустилась по лестнице и через заднюю дверь вышла в сад. Слава Богу, она на воле! Вдруг Тара замерла. А что, если Джаррет поверит Картеру? Нет, он не должен поверить! Однако Клайв наверняка располагает фальшивыми доказательствами того, что это именно она убила старого Джулиана. Да и прибыл он в сопровождении военных, значит, заручился поддержкой закона.
      Несомненно, сейчас единственный выход – бежать, снова стать беглянкой. Джаррет не ошибался, постоянно называя ее так…
      В это время Джаррет пытался осмыслить то, что говорил ему капитан Аргоси, но это никак ему не удавалось.
      Значит, тип во фраке явился сюда за Тарой? А у его рябого спутника с испитым лицом есть распоряжение о ее аресте? Об аресте за убийство экс-сенатора Соединенных Штатов?..
      Невероятно! Нет, он не отдаст им Тару. Ни за что! Джаррет еще не знал толком, что предпримет, но поклялся себе: Тара с ними отсюда не уедет!
      Однако придется выслушать их, чтобы получить полную информацию. Чем больше он узнает, тем легче будет бороться с ними.
      Джаррет решил защищать Тару, но сердце его сжималось от боли. Почему, почему она до сих пор ничего не рассказала ему? Не подготовила его к тому, что он должен отстаивать ее интересы, возможно, спасать ей жизнь? Не дала ему в руки ничего, что помогло бы отразить нападение этих типов?
      Выслушав по дороге к дому короткий рассказ Картера, Джаррет предложил продолжить разговор в гостиной.
      В холле он сказал прибывшим, что должен найти домоправителя и дать тому указания по поводу обеда и напитков.
      Тайлер, свой человек в доме, знал, что напитки есть в библиотеке. Он смекнул, что Джаррету нужно срочно повидать Дживса, однако ничего не сказал.
      Увидев хозяина, Дживс сразу заподозрил неладное. Джаррет велел ему немедленно найти Тару и сказать ей, чтобы она вместе с Питером тотчас же уехала в лес и оставалась там до тех пор, пока не получит новых указаний.
      Дживс отправился выполнять распоряжение. Джаррет же вернулся в гостиную. Дженсон Джонс уже держал наготове два главных документа. Один из них предписывал властям Соединенных Штатов оказывать всемерное содействие «Клайву Картеру в поисках убийцы его отца, бывшего сенатора». Другой – представлял собой распоряжение об аресте «Тары, в девичестве Брент».
      Еще не ознакомившись с этими страшными бумагами, Джаррет предложил гостям выпить.
      – Виски?
      – Мне двойное, – отозвался Тайлер.
      – Виски неплохо, – ответил за себя и своего помощника Клайв Картер.
      Джаррет, наполнив бокалы, внимательно посмотрел на Картера. Перед ним сидел мужчина из тех, кого называют красавчиками – с копной светлых волос, стройный. Он, несомненно, пользовался успехом у светских дам. Благодаря положению своего отца, Джулиана Картера, весьма известного сенатора, чьи достоинства признавали как политические друзья, так и противники, Клайв принадлежал к высшему обществу.
      В свое время Джаррет слышал, что Джулиан Картер разбогател на работорговле, коей он занимался втайне, через подставных лиц. Впрочем, о ком из видных политиков не распространяют слухов, порочащих их? Если же это правда, то сидящий перед ним смазливый франт наверняка принимал участие в этих делах, считающихся не вполне благовидными не только на свободном Севере Соединенных Штатов, но даже и на рабовладельческом Юге.