Сношения Руси со странами Закавказья были значительны. Грузинская царица Тамара в первом браке была женою Георгия (Юрия), сына Андрея Боголюбского. В 1175 г. ширваншах Ахситан в союзе с грузинскими войсками одержал близ г. Баку морскую победу над "русским флотом" из 70 кораблей, находившимся на службе у эмира дербентского. Влияние грузино-армянского искусства отразилось в строительстве в Ростово-Суздальской Руси (Дмитриевский собор во Владимире).
      3. ГРЕКИ В ПРИЧЕРНОМОРЬЕ
      Греки, как мы уже видели, очень рано (со второй половины VII в. до н. э.) по Черному морю стали проникать в нашу страну (см. стр. 209). Греческие колонии буквально усеяли берега Черного и Азовского морей и обнаруживали явную тенденцию распространяться и дальше на север.
      Среди многочисленных греческих колоний особенно известны Тирас (или Тираса в устье Днестра), Ольвия (в устье Южного Буга или Гипаниса), Херсонес, Феодосия, Пантикапея, Тамань, Фана-гория, Диоскурия.
      Одна из греческих колоний Пантикапея в IV в. до н. э. стала центром большого рабовладельческого государства, в состав которого вошли и некоторые из греческих причерноморских городов. Это - Боспорское царство. Границы этого государства менялись. В цветущий период своего существования Боспорское царство простиралось с запада на восток от Херсонеса до Кубани, а на север- до устья Дона. Как видно из территориальных границ этого царства, в него входили и народы, населявшие издавна эти пространства, в том числе и те варварские народы, которые путем взаимного скрещивания дали начало славянам. Боспор вел широкие торговые сношения с Аттикой и малоазиатскими городами южного побережья Черного моря. Предметами вывоза отсюда служили: хлеб, рыба, лес, меха, кожи, шерсть и другое сырье. Особенное значение имели торговые связи с Афинской республикой. Скудная-хлебом Аттика получала из Боспора половину нужного ей хлеба.
      Во II в. до н. э. Боспорское царство входит в систему Римской1 державы. В III в. н. э. ослабевшая Римская империя уводит свои войска из Причерноморья. Конец почти тысячелетнему существованию Боспорского царства положили готы.
      4. НАРОДЫ СРЕДНЕЙ АЗИИ
      В Средней Азии уже в первом тысячелетии до н. э. находились богатые области, расположенные по долинам рек Сыр-дарьи, Зераф-шана, Кашка-дарьи, Аму-дарьи, Мургаба, Теджана. Это были земледельческие оазисы, культурная жизнь которых держалась на искусственном орошении, основанном на выведении каналов из рек, берущих свое начало в горах. По соседству с оазисами в степях жили разноплеменные кочевники.
      Жившее здесь население иранского происхождения - согдийцы по рекам Зерафшану и Кашка-дарье, хорезмийцы - по нижнему течению Аму-дарьи, бактрийцы - к югу от Аму-дарьи, - принадлежали к народам, упоминающимся с глубокой древности. Уже с VI в. до н. э. мы встречаем имена этих народов в составе Древне-иранского (Ахеменидского) государства. В конце IV в. до н. э. Александр Македонский после завоевания Ирана отправился в области Средней Азии и покорил их, в том числе и существовавший уже тогда Самарканд. Греческие писатели, бывшие в походе Александра Македонского, оставили свои записи, из которых видно, что уже тогда эта земледельческая страна имела много городов. Впоследствии, к VI в. н. э. наибольшей известностью стали пользоваться Мерв, Бухара и Самарканд. Через эти города проходил старинны"; торговый путь из Ирана и Кавказа в Монголию и дальше в Китай. По всей стране, которую называли тогда Туркестаном и на территории которой в настоящее время находятся наши братские советские республики-Узбекская ССР, Туркменская ССР и Таджикская) ССР - раскинуты были замки крупных землевладельцев-феодалов, называвшихся тогда дехканами.1
      В зависимости от дехкан находилось земледельческое население, трудолюбиво обрабатывавшее оазисы, где на ряду с пшеницей и ячменем культивировали хлопок, рис, виноград, шелковичное и плодовые деревья.
      Существовала письменность (много документов на согдийском языке дошло до нашего времени). Благодаря транзитной торговле укреплялись культурные связи с Передней Азией, Кавказом, Ираном, Индией, Китаем, что выразилось в распространении в городах Средней Азии христианства, зороастризма, манихейства, буддизма. В 60-х годах VI в. н. э. в степях нынешнего Казахстана сложилась мощная держава кочевников-тюрков, подчинившая себе и культурные оазисы.
      В половине VII в. арабы завоевали нынешний Туркменистан, а в начале VIII в. области к северо-востоку от р. Аму-дарьи (Мавераннахр - буквально: "то, что за рекой"). Арабы разбили и отбросили как тюркских кочевников, так и проникших было в район Ферганы китайцев. После распада арабского халифата в Средней Азии образовалось государство Саманидов (874-1005 гг.) ео столицей в г. Бухаре, в котором главную роль играл таджикский элемент. В VIII-X вв. оазисы Средней Азии достигли высокого расцвета; очень развилась городская жизнь; Мерв, Бухара, Самарканд, Ургенч и др. стали большими и богатыми городами. Представителями умственной культуры были знаменитый математик Мухаммед аль-Хорезми (конец VIII--нач. IX в.; с алгеброй и логарифмами Европа впервые познакомилась по его трудам), географ Ахмед аль-Бальхи (пол. IX - нач. X в.), величайший ученый мусульманских стран Бируни (пол. X - нач. XI в.), вольнодумный философ ибн-Сина (Авиценна, кои. X - нач. XI в.), писавшие на арабском языке; великими поэтами были Рудаки и Дакики (X в.), писавшие на иранском (таджикском) языке.
      В конце X - начале ХГв. Средняя Азия к востоку от р, Аму-дарьи была завоевана кочевыми тюркскими племенами, принявшими ислам и объединенными под властью династии1 Караханидов. Государство Караханидов дробилось на уделы. Области к западу от Аму-дарьи (нынешняя Туркмения) после падения государства Саманидов некоторое время входили в состав государства Газневи-дов, объединявшего нынешний Афганистан, восточный Иран и северо-западную Индию, но после битвы при Денданакане (1040 г.) были завоеваны туркменами, во главе которых стояла династия Сельджуков. После распада Сельджукской империи (1092 г.) Мерв стал столицей восточного удела Сельджуков. В 1141 г. тюрки-кара-ханиды должны были подчиниться "язычникам" кара-хитаям - кочевому народу, вероятно, монгольского происхождения, незадолго до того вытесненному из северного Китая и осевшему в нынешнем Синьцзяне (китайский Туркестан). Со второй половины XII в. заметно усиление Хорезмийского государства (в низовьях р. Аму-дарьи). Хорезмшаху Текешу (1172-1200 гг.) удалось завоевать нынешнюю Туркмению и почти весь Иран; хорезмшах Мухаммед (1200- 1221 гг.) в союзе с племенем найманов, вытесненных Чингис-ханом из Монголии, разбил и разгромил государство кара-хитаев и присоединил Бухару, Самарканд и другие районы к северо-востоку от Аму-дарьи к своим владениям (1210 г.). Таким образом, незадолго до монгольского нашествия вся Средняя Азия и весь Иран входили в состав Хорезмийского государства с центром в г. Ургенче.
      1 В настоящее время словом "дехкане" обозначают среднеазиатски" крестьян.
      5. ХАЗАРСКИЙ КАГАНАТ
      В VI-VIII вв. н. э. степи, простирающиеся от Каспийского и Аральского морей до Монголии включительно, заняты были кочевыми турецкими народами, которые переходили в ту эпоху от родового строя к классовому и образовали обширное турецкое государство, распавшееся постепенно на ряд независимых кочевых владений. Одно из них на территории от нижней Волги до Днепра с захватом северного Кавказа известно было под именем хазарского и до X в. играло крупную роль в политической жизни юго-восточной Европы. Ведя полукочевое, полуземледельческое хозяйство, государство это знало большую по тому времени торговлю, которую вели купцы как местного происхождения,- так и приезжие из Кавказа, Средней Азии, Ирана с одной стороны, Киевской Руси, Новгородского края и Скандинавии - с другой. Торговля производилась мехами, воском, кожами, идущими из районов Камы и более северных мест, в обмен на ткани и оружие из областей Кавказа я стран Азии. Торговля шла главным образом речным путем, по Волге. На территории государства хазар находилось много городов. Главными из них считались Семендер и позднее - Итиль, развалины которого, если только они сохранились, надо искать где-то около современной Астрахани. На Дону стояла хазарская крепость Саркел.
      Хазарское государство было многоплеменным: в его состав входили болгары, тюрки, славяне, евреи и др. Славян здесь было много (ср. Приазовскую и Причерноморскую Русь, стр. 223),
      С X в. особенно энергично стали проникать сюда славяне из Киевского государства в связи с победоносными походами на хазар Киевского князя Святослава. К XI в. Саркел стал, во всяком случае, городом с преимущественно славянским населением. Арабский ученый XI в. ал-Бекри (ум. в 1094 г.) пишет, что хазары из-за смешения со славянами говорили по-славянски наравне с другими народами севера, в том числе с печенегами и русами.1 Константин Багрянородный в своем произведении "De administrando imperio" между прочим пишет о печенегах, что они дают византийским чиновникам клятвы по своим "законам", причем употребляет здесь в греческом тексте чисто славянский термин "(ар.)". Такой же славянский термин "воевода" применялся к вождям мадьярским. По этому поводу византолог Bury J. В. замечает, что на юге "славянский язык в эту эпоху был вообще своего рода lingua franca для неславянских народов по Дунаю и Днепру".2 Востоковед акад. Френ относительно истории хазар выразился, что эта история есть часть древней истории Руси, настолько истории этих двух государств переплетаются.3
      В первой половине VIII в. хазары были вытеснены арабами из Закавказья.
      Это большое многоплеменное государство не всегда имело достаточно средств для того, чтобы держать в повиновении покоренные им народы и защищать свои владения от нападения соседей. В Хв. начинается распад этого государства.
      1 "И главнейшие из племен севера говорят по-славянски, потому что смешались с ним, как например, племена ал-Тршкин и Анклий и Баджа-пакия и Русы и хазары". Куник и Розен. "Известия ал-Бекри", отр. 54, 1878. Н. Я. Mapр. Этно и глоттогония восточной Европы, етр. 98, 1935.
      2 Изв. ГАИМК, в. 91, стр. 8 и 52.
      3 Н. Я. Mapр. Указ, соч., стр. 98.
      6. ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН С ДРУГИМИ НАРОДАМИ
      Та часть территории восточной Европы, которая стала ареной деятельности славянских племен, т. е. Поднепровье, Поильменье и Окско-Волжский бассейн издавна служили местом оживленного торгового обмена. Археологические данные говорят об очень почтенной древности этой торговли. Поднепровье связывалось с Кавказом уже в V-IV вв. до н. э. Приблизительно в то же время установилась связь Поднепровья с греческими причерноморскими колониями. В I-III вв. н. э. мы видим здесь римлян. Клады римских монет растекаются по водоемам рек Кубани, Дона, Днепра и Вислы. Позднее (III-VI вв. н. э.) мы можем наблюдать торговые отношения с готами. С VIII в. завязываются особенно энергичные сношения с арабами. Этот арабский период торговли продолжается приблизительно до X в. В IX в. параллельно с арабской торговлей заметно оживляется торговля Руси с Византией, - сначала с Кор-сунем, потом непосредственно с Константинополем. Одновременно завязываются отношения и с Западной Европой. Торговля с арабами шла главным образом по Волге и ее притокам. С верховьев Волги арабские купцы шли дальше к Балтийскому морю. Самым западным пунктом арабской торговли был остров Готланд на Балтийском море. На этом острове и на шведском берегу найдено до сих пор 24000 арабских монет и 14000 обломков, а византийских около 200. Огромная масса их относится к X в., часть к IX и XI вв. Здесь же находятся и монеты западных стран, что говорит о постоянных встречах на этом острове западноевропейских, византийских и арабских купцов.
      Самым северным пунктом этой обширной торговли являются берега Балтийского моря, самым южным, как мы уже отмечали, византийские владения и Хазарское царство ("каганат" от титула хазарского царя - каган). Столица этого каганата Итиль в устье Волги в VII в. представляла собой большой и богатый город. Здесь сходились народы востока, запада и севера. На Дону у хазар был старый большой и укрепленный город Саркел (Белая Вежа). С целью получать у славян продукты их производства, главным, образом меха, хазары держали в своем подчинении славянские племена, расположенные по левому берегу Днепра.
      На средней Волге и отчасти в Прикамье находилось государство-Булгар, основную массу населения которого составляли тюрки. Под их власть попали окрестные финские племена. Это государство,, захватившее волжский путь, находилось в постоянных торговых сношениях с хазарами, арабами, варягами, славянами и финнами.
      Совершенно естественно, что оживленное торговое движение на всей территории, занятой славянами, движение по главнейшим: рекам восточноевропейской равнины, не могло не оказать своего влияния на славян. Славянский крестьянин, питавшийся от плодов земных, добываемых его собственными руками, не имевший ни излишков для продажи, ни денег для покупки, мало был заинтересован в этой торговле, в заграничных предметах роскоши. В другом положении находились представители класса господствующего. Князья, бояре и купцы очень дорожили возможностью активно участвовать в торговле: князья, таким образом, сбывали дань, вносимую подвластным населением, бояре продавали военную добычу и оброки, взимаемые с зависимого от них населения, купцы торговали продуктами чужого труда, попадавшими к ним в руки разными путями.
      С IX в. особенно выгодным и важным для славян путем стал "путь из варяг в греки", как называет его наш летописец. Он считает необходимым подробно описать его и показать его значение. Путь этот очень длинен. Из моря Варяжского (Балтийского) он идет по Неве в великое озеро Нево (оно стало называться Ладожским от г. Ладоги на Волхове) и отсюда по Волхову, озеру Ильменю-и впадающей в это озеро реке Ловати, которая отделяется небольшим пространством суши от верховьев Днепра, впадающего, как известно, в море Русское (Черное). Балтийским морем можно было также ехать до Рима, а от Рима другим морем к Царьграду и оттуда уже Черным морем до Днепра.
      Значение того места, откуда вытекает Днепр, прекрасно оценено летописцем, превосходно знавшим экономическую географию своей страны. Здесь в дремучем лесу берут начало наиболее мощные и важные для экономики всей страны реки: Днепр отсюда течет на юг, Западная Двина на запад к Варяжскому морю, а Волга на восток, где впадает 70 жерлами в море Хвалисское (Каспийское). Этими путями, - говорит летописец, - можно итти во все страны к разным народам. По этим путям возникли главнейшие славянские города. Разнообразные торговые связи этих городов имели большое значение в истории их экономического и политического роста. Не случайно эти города очень рано, до прихода варягов, стали центрами, объединившими отдельные славянские племена. Наиболее мощные центры расположены были на двух концах этого великого водного пути: Новгород на севере, Киев на юге.
      (Рис. 1 Киевская земля в X-XI веках)
      7. ПЕРВЫЕ СВЕДЕНИЯ О КИЕВЕ И НАЧАЛЕ КИЕВСКОГО ГОСУДАРСТВА
      Киевское государство, стало быть, образовалось не на пустом, месте. Образование Киевского государства есть политический факт сравнительно позднего времени. Это одно из последних звеньев >в цепи политических событий в восточной и особенно юго-восточной Европе.
      В центре этого государства стал город Киев.
      Но прежде чем наша страна и народы, издавна ее населявшие, начали объединяться под властью Киева, в разных частях этой огромной страны уже намечались политические объединения со своими особыми центрами.
      Первый факт этого порядка сообщается у Иордана. В 375 г. вождь остготов Винитар, "желая показать свое удальство, вторгс" с оружием в руках в пределы антов" и был ими разбит. Впоследствии ему удалось победить "антов", взять в плен их "короля" ("regem") Божа, которого Винитар распял на кресте вместе с его-сыновьями и 70 старейшинами. Это сообщение говорит нам о появлении уже в IV в. у антов сильных военных вождей, распространявших свою власть, если не на всех антов, то по крайней мере на весьма значительную их часть.
      Наша "Повесть временных лет" рассказывает о нашествии аваров на дулебов (приблизительно в середине VI в.). "В си же времяиа быше обри (авары.-Б..Г-), иже ходиша на Ираклия царя и мало его не яша. Си же обри воеваху на словенех и примучиша дулебы, сущая словены, и насилье творяху женам дулебским: яко поехати будяше обрину, не дадяше впрячи кони ни вола, но веляше впрячи 3 ли 4 ли 5 ли жен в телегу и повести обрина. И тако мучаху дулебы. Быша бо обри телом велици и умом горди, и бог потреби я, и по-мроша вси, и не остася ни един обрин. И есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки обри, их же несть племени ни наследка". В 40-х годах X в. о восточных славянах писал араб Масуди в своем сочинении "Золотые луга". Здесь он рассказывает, что одно из славянских племен некогда господствовало над другими славянами. У этого племени был верховный царь Маджак, которому повиновались все прочие цари. Но потом пошли раздоры между племенами, союз их разрушился, и каждое племя выбрало себе отдельного царя. Это господствовавшее некогда славянское племя Масуди называет валинана (волыняне). А из "Повести временных лет" видно, что волыняне - это и есть дулебы, и жили они по Западному Бугу.
      Итак, приблизительно в VI в. у восточных славян на юго-западе нашей страны мы застаем какой-то значительный союз под главенством дулебов.
      Арабский географ аль-Джайхани, писавший в начале X в. и использовавший источники IX в., сообщает, что приблизительно в VIII - IX вв. существовали в нашей стране три славянских союза, у каждого из коих был свой "царь". Один такой союз с городом Куяба вел торговлю с соседними народами, допускал на свою территорию иноземных купцов, другой - "Славия" и третий - юго-западный, лежащий поблизости к "Хазару" -воинственная "Артания", не допускающая в свою страну иноземцев и наложившая "дань на пограничные области из Рума" (т. е. Византии).
      Не трудно в этих трех организациях видеть Новгородскую землю ("Славия"), Киевскую ("Куяба") и какую-то юго-восточную на границе с Хазарским каганатом, которую мы условно можем обозначить как Приазовско-Черноморскую Русь.
      Наши летописные факты не противоречат этим сообщениям Джайхани и допускают предположение, что к IX в. действительно в нескольких местах нашей страны намечались объединения полугосударственного типа.
      Если припомнить наши наблюдения над хозяйственной и; общественной жизнью восточного славянства (см. гл. IV и др.), то сообщения Джайхани не должны нам казаться невероятными.
      Итак, мы несомненно имеем предкиевский период в истории уже не родового, а классового общества у восточных славян.
      Наш летописец не знал арабских источников и поэтому не пользовался ими. Когда он заинтересовался вопросом о начале своего родного города, игравшего тогда очень заметную роль в политической жизни европейских и азиатских государств, ему пришлось пользоваться лишь кое-какими обрывками воспоминаний, ходившими в его время в различных вариантах. Предания эти вели его к лицу, основавшему этот город.
      Несмотря на очевидную легендарность Кия, мы все-таки и сейчас не можем обойти его молчанием, если хотим правильно поставить перед собой задачу изучения политической истории Киева с древнейших времен. Более чем вероятно, что никто этого героя никогда и не видел, но он стал совершенно необходимым, когда понадобилось дать ответ на вопрос, кто же первый начал в Киеве княжить.
      Предание о Кие, конечно, легенда, но она возникла для того, чтобы объяснить происхождение несомненного существования Полянских князей до Рюрика подобно тому, как понадобились Ромул и Рем для объяснения несомненно существовавшего Рима и римских царей, как понадобились Попель и Пяст для объяснения происхождения совершенно реальных польских князей и т. д. Эти местные князья долго продолжали сидеть на своих местах у тех славянских племен, которым удалось сохранить свою независимость от покушений крепнувших соседних княжеств с их сильными дружинами. Но все они погибли после подчинения их более сильным соседям.
      Летописец рассказывает нам о двух братьях Радиме и Вятке, которые, до его сведениям, были "в лясех", т. е. у поляков и потом пришли в нашу землю. Радим сел на Соже, а Вятко на Оке. Это несомненная параллель к Кию, Щеку и Хориву, говорящая нам как о характере исторического мышления летописца, так и об упорной традиции, жившей еще в то время в народных преданиях. Но мы имеем и менее легендарных персонажей: Иордан называет жороля антов Божа царя, нам известен князь волынян Маджак, у древлян мы тоже знаем князей; один из них известен нам даже по имени. Это знаменитый Мал, так неудачно сватавшийся за Ольгу (X в.). В конце XI в. мы видим у вятичей Ходоту и его сына.
      В житии Стефана Сурожского называется новгородский князь Бравлин (начало IX в.).
      Не называя имен, летописец, однако, утверждает установление такой же местной по происхождению княжеской власти у древлян, дреговичей, новгородских славян и полочан
      Вернемся, однако, к полянам. "Быша три братья, - рассказывает летописец, - единому имя Кый, а другому Щек, а третьему Хорив; сестра их Лыбедь. Седяше Кый на горе, идеже ныне увоз Боричев, а Щек седяше на горе, идеже ныне зоветься Щековица, а Хорив на третией горе, от негоже прозвася Хоривица. И сотво-риша град во имя брата своего старейшего и нарекоша имя ему Кыев... И по сих братьи держати почаша род их княженье в Полях"... 1
      Это один вариант предания, летописца не удовлетворивший. Он сообщает и другой, ему известный, но им совершенно определенно отвергаемый: "Инии же не сведуще (курсив мой. - Б. Г.) рекоша, яко Кий есть перевозник был; у Киева бо бяше перевоз тогда с оноя стороны Днепра, тем глаголаху: на перевоз на Киев". Летописец тут же и критикует этот вариант: если бы это было так, то Кий не мог бы ходить в Царьград, но "се Кий княжаше в роде своем, и приходившю, ему ко царю, якоже сказають, яко велику честь приял есть от царя". В Радзивилловском списке летописи еще яснее обнаруживается затруднительное положение летописца (" ...ко царю не свемы, но токмо о сем вемы, якоже сказуют").
      1 Лаврентьевская летопись, стр. 9. 1897.
      Итак, летописец совершенно не склонен считать эти факты достоверными и отнюдь не настаивает, чтобы читатель его труда принимал их на веру. И тем менее, мне кажется, эти предания заслуживают внимательного к себе отношения. Они говорят нам о том, что народ киевский начало своей истории связывал в то время не с варягами, а с фактами своей местной истории, протекавшей задолго до варягов и совсем независимо от них.Предание подводит нас к объяснению и другого важного для нас факта, быстрого растворения в славянской среде появлявшихся здесь с севера варягов.
      Если же говорить о старых связях Киевской земли с соседями яе славянами, то надо иметь в виду не варягов, а хазар, Крым, Кавказ, Византию, т. е. страны южные и юго-восточные, а не северные. С севером и варягами здесь устанавливаются связи позднее.
      Совсем другую традицию мы имеем на севере в "Славии" Масуди. Новгородский летописец повествует о своей истории по-иному. "...Новгородстии людие, рекомии словени и кривичи и меря; и словене свою волость имели, a кривичи свою, a меря свою; кождо своим родом владяше, а чюдь своим родом; и дань даяху варягом от мужа по беле и веверици. А иже бяху у них, то ти насилье деяху словенам, кривичем и мерям и чюди. И всташа словене и кривичи и меря и чудь на варягы и изгнаша я за море и начаша владети сами собе и городы ставити; и всташа сами на ся воевать, и бысть меж ими рать велика и усобица, и всташа град на град, и не беше в них правды".1
      Новгородская история действительно тесно связана со своими соседями, варягами.
      Относительно варягов мы можем сказать только, что это, несомненно, скандинавы, что их непосредственное соседство с Новгородской землей обусловливало и старые связи этих народов между собою.
      Эти связи прекрасно известны по западноевропейским источникам. Скандинавы и датчане очень рано стали ездить сухим путем в страну "Великих озер" (Ладожское, Онежское, Ильмень), огибая Ботнический залив. Франкские летописи упо-минают крупного военно-морского вождя Рорика Датского, известного своими набегами на западноевропейские страны, успевшего утвердиться на Скандинавском полуострове в городе Бирке на оз. Мелар. Но отождествлять этого Рорика с летописным Рюриком нет пока достаточных оснований.2
      Весьма вероятно, что и Русь, которую летописец отождествляет с варягами, тоже скандинавского происхождения.
      О каком-то "русском" северном центре, как мы уже видели, говорит араб Джейхани. Его цитируют более поздние арабские писатели, у одного из которых, Ибн-Русте, мы имеем очень интересное указание: "Что касается до Русии, то она находится на острове, окруженном озером. Остров этот, на котором живут они русь), занимает пространство трех дней пути; покрыт он лесами и болотами; нездоров он и сыр до того, что стоит наступить ногою на землю, и она уже трясется по почине обилия в ней воды.
      1 Новгородская I летопись, стр. 4-5. 1888.
      2 Тиандер. Поездка скандинавов в Белое море. Куник. Remarque critique sur les Antiquites Russes. Его же. Die Berufung der Schwedischen Rodsen. СПб. 1844, стр. 140. Крузе. О происхождении Рюрика. ЖгМ. Н. Пр. 1836. М. П. Погодин. Исследования, т. II, стр. 157-165, т. III, стр. 33-38 и др.
      Они 1 имеют царя, который зовется хакан-Рус. (Другой арабский писатель Хордадбе говорит о том, что "царь славян называется князь".- Б. Г.)1 Они производят набеги на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, отвозят в Хазран и Булгар и продают там".2 Этот древнейший арабский источник, знающий Русь, отличает Русь от славян.
      Не совсем ясно, где искать этот варяго-русский остров. Одни приурочивают его к Новгороду, который скандинавы называли: Holmgard, т. е. островной город, другие - к Старой Руссе, третьи переносят его в междуречье Волги и Оки. И этим далеко не исчерпывается разнообразие мнений по этому предмету. Дать сейчас точное определение места нет возможности. Может быть, этот остров помещался даже не на нашей территории, а за морем, и, может быть, летописец имел в виду именно его, когда писал под 859 г., говоря о варягах из заморья.
      Определенные подозрения в этом отношении вызывает часть Швеции против Финского залива - Упланд, к северу от озера Мелара. Эта прибрежная полоса, лежащая против Финского залива, называлась "Рослаген".3
      Это Русь северная. Но нам известен и народ южный под именем (ар.).4 Этот народ называет и Лев Диакон. По мнению Н. Я-Марра, от корня (ар.) происходит ряд географических южных названий: Араке, Арарат, Урал. Сюда же надо отнести известных тоже на юге роксолан.
      Не случайно и Волга называлась "Рось". Мы знаем целый ряд южных рек, связанных по названию с этим именем "рос": Оскол-Рось, Рось - приток и Днепра и Нарева, Роска на Волыни и много других.
      Очевидно, эту южную (ар.) имел в виду константинопольский патриарх Фотий как в своих проповедях 860 г., так и в своем "Окружном послании" 866 г., когда говорил о нашествии этого народа на Византию. Он называет этот народ то (ар.), то скифами. (ар.), или скифы, рисуются Фотием большим, всем известным народом, за последнее время усилившимся благодаря завоеванию соседних народов. Варяги здесь не причем.
      1 А. А. Шахматов. Древнейшие судьбы русского племени, стр. 56"
      2 Там же, стр. 55.
      3 Томсен. Начало Русского государства, стр. 68.
      4 ПорфирийУспенский. Четыре беседы Фотия, стр. 8 и 53, СПб. 1864.
      Материалы, бывшие еще в распоряжении Д. Хвольсона, дали ему основание заключать с некоторой достоверностью, "что имя Русь не было дано нынешней России варягами, но было туземным у нас именем и употреблялось уж очень рано в обширном смысле". Н. Я. Марр серьезно считается с этими фактами, которые заставили его переменить старое свое мнение и примкнуть к тем, кто признает эту южную Русь самостоятельным и более древним явлением, чем варяги в нашей стране.1
      Нет ничего невероятного в том, что в терминах Россия и Русь мы имеем пережиток существования двух старых корней(ар.) и русь, одного южного, другого северного, волею исторических судеб встретившихся и отождествившихся. Так, по крайней мере, думает один из последних исследователей этого вопроса, Брим.2
      Этот автор указывает на мнение, существовавшее и раньше, что Русью звали в древности не какое-либо варяжское племя, а варяжские дружины вообще. Константин Багрянородный, рассказывая, как русские князья ездили в полюдье, говорит, что князья отправляются (ар.) (со всею Русью, т. е. со всею дружиною). Этой терминологией, повидимому, пользовался и летописец, говоря о Рюрике и его братьях: "И избрашася 3 братья с роды своими и пояша по себе всю Русь" (было бы нелепо думать, что Рюрик забрал с собою весь народ!). Брим старается показать, что слово "русь" происходит из скандинавского корня "drot", что значит дружина, или вернее, от слова "drоtsmenn" - дружинники. Так как этот термин, прежде чем попасть в славянскую среду, предварительно прошел через финнов, где неизбежно и закономерно потерял первую согласную и последний слог, отчего и получилось rotsi по аналогии с riksi из riksdaler, а из rotsi у славян получилось совершенно на законном основании - русь.
      Северная русь и южная (ар.) встретились в Киеве и до сих пор живут в терминах "Россия" и "русский".
      1 Н. Я. Mapр. Указ, соч., стр. 99 и др.
      2 В. А. Брим. "Происхождение термина Русь". Россия и Запад. Истор. сборники. № 1, стр. 5-10. 1923.
      8. ОБРАЗОВАНИЕ КИЕВСКОГО ГОСУДАРСТВА И ЕГО ИСТОРИЯ в X в.
      Как мы уже могли убедиться, составитель летописного свода, использовавший более старые летописи новгородские и киевские, мало интересовался местной жизнью общества и северного и южного. Его интересует прежде всего история династии Рюриковичей. До призвания Рюрика он повествует, так сказать, скачками, сообщает нам лишь отдельные, вырванные из общего хода исторического процесса, факты. Совершенно не объяснив нам, откуда взялись варяги, как они завладели славянами (новгородскими), кривичами, чудью и мерею, лишь мельком коснувшись вопроса о подчинении хазарами полян, северян и вятичей, киевский летописец спешит использовать запись новгородского летописца о призвании Рюрика, но, как мы легко можем убедиться, приспособляет новгородское сказание к своим собственным целям.