Открыв наконец затуманенные глаза, Мэрибел обнаружила, что Леонидас принес ее в спальню с высоким потолком. Свет в комнате был приглушен, а в центре стояла кровать размером с небольшое поле для гольфа.
      – Здесь ты предаешься оргиям? – спросила девушка.
      – Я подобной ерундой не занимаюсь: достаточно навидался, когда жил рядом с Элорой.
      Мэрибел удивилась такой его ремарке о собственной матери. Но сейчас явно было не время признаваться, что она всего лишь неудачно пошутила.
      – Помимо прислуги ты единственная женщина, которая когда-либо переступала порог этой комнаты, – добавил Леонидас.
      – Как будто я поверю в твои сказки!
      – Но это правда. Я никогда раньше не приводил сюда женщин. Всегда предпочитал оставлять свою спальню для себя. Мне сложно проспать рядом с кем-то всю ночь.
      – Но ты же спал рядом со мной… Что это? Исключение из правил?
      Длинные загорелые пальцы коснулись ее щеки. Мэрибел изумленно смотрела на Леонидаса своими фиалковыми глазами. Ее искренность влекла мужчину больше, чем что-либо другое. На его губах заиграла улыбка.
      – Я бы сказал точнее: зависимость. Мне не свойственно возвращаться к какой-либо женщине. И вот через два года я опять с тобой, а это на меня не похоже, милая моя. Значит, в тебе есть что-то особенное.
      Что-то особенное? Не нужно придавать значение его комплиментам, подумала Мэрибел. Леонидас просто не хочет расстраивать ее в их первую брачную ночь. В постели и вне ее Леонидас слишком опытен, чтобы не знать, как доставить женщине удовольствие.
      Тем временем он снова поцеловал Мэрибел, с каждой минутой разжигая в ней все большую страсть.
      Усталость от напряженного дня ушла, сменившись голодом, который охватил тело девушки, разгоряченное желанием. Ее дыхание превратилось в короткие вздохи. Она потянулась к мужу, не в силах противостоять соблазну быть с ним. Леонидас нетерпеливыми пальцами снял с Мэрибел платье, оставив ее стоять перед ним в одном нижнем белье, открывавшем больше аппетитных форм, чем скрывало.
      – Иди ко мне, – возбужденно шепнул он прямо в ее раскрасневшиеся от недавних поцелуев губы.
      Леонидас взял жену за бедра и привлек к себе.
      У Мэрибел перехватило дыхание. Внизу живота все пульсировало от мучительного ожидания.
      – Леонидас… – выдохнула она, наслаждаясь магией его умелых рук и губ.
      – Мне нравится твоя грудь. – Он снял с нее лифчик. – А эти твои стоны так заводят.
      Мэрибел изнемогала от желания. Она была рядом с любимым мужчиной, и это уничтожило в ней всякий стыд. Жар обдавал тело, застывшее в предвкушении удовольствий, которые только Леонидас мог подарить ему.
      – Все в тебе возбуждает, бесценная моя. Ты отдаешься целиком, так искренне, без притворства.
      Леонидас опустил руку туда, где она больше всего хотела, и, разведя ее ноги, отодвинул край трусиков. Его движения были нежными и одновременно уверенными. Мэрибел дрожала, боясь не удержаться на высоких каблуках. Ведь она все еще была в туфлях.
      Леонидас опустился передней на колени. Руки сменились языком, что было совершенно ново и неожиданно.
      – Нет! – сорвалось с губ. – Нет…
      – Закрой глаза и наслаждайся, – прошептал Леонидас. – Я хочу свести тебя с ума от удовольствия.
      Ее пальцы проникли в его густую шевелюру. На смену недолгому сопротивлению пришел восторг от того, что он делал с ней. Мыслей не было. Остались только чувства, эмоции, ощущения. Все остальное просто перестало иметь значение.
      Кровь быстрее побежала по венам. Мэрибел стонала, кричала и извивалась, пока наконец не потерялась в волнах наслаждения, которые накрывали ее одна за другой.
      Но прежде чем она успела оправиться после того, как достигла наивысшего пика блаженства, Леонидас прижал ее спиной к стене, чтобы открыть и себе дорогу к удовольствию.
      – Леонидас?
      – Весь день, глядя на тебя, я мечтал оказаться именно здесь, – он вошел в ее разгоряченную плоть, – в тебе, дорогая. Я хотел слиться с тобой и стать частью тебя.
      Страсть снова охватила Мэрибел с еще большей силой. Казалось, она не сможет вместить в себе завладевшее ею возбуждение. Скоро оба вознеслись к вершинам наслаждения – неожиданно, бурно, с неистовостью диких животных.
      – Ни с одной женщиной мне не было так хорошо, как с тобой, – шепнул Леонидас.
      Затем, уложив Мэрибел на прохладные простыни, он снял с себя одежду и голый лег рядом с ней. Она упивалась запахом мужественности, который исходил от Леонидаса. Ее веки опустились от усталости после такого сексуального марафона, и все же Мэрибел была счастлива.
      – Ты ведь никуда не уйдешь? – поинтересовалась она.
      – Куда мне идти? – лениво протянул он.
      – Не хочу проснуться одна.
      Леонидас вспомнил, как два года назад вышел из душа и не обнаружил Мэрибел в спальне. Он обыскал весь дом, ощущая пустоту, сомкнувшуюся вокруг него.
      – Я буду рядом, – пообещал Леонидас.
      – Хорошо. Знаешь, я так устала.
      – Счастлива?
      – Угу, – блаженно промурлыкала Мэрибел, запечатлев сонный поцелуй на его плече.
      Леонидас решил, что было бы жестоко будить Мэрибел и говорить ей о круизе. Он расскажет ей утром… когда-нибудь. Расстроится ли она? Мужчина крепче обнял жену, ему не хотелось расстраивать ее или причинять ей боль.
      Когда Мэрибел проснулась в третий раз, по телевизору шла передача на греческом языке. Девушка облокотилась на подушки и вздохнула. Часы показывали два часа дня. Они позавтракали в семь вместе с Элиасом, а потом немного поиграли с ним на террасе. Пару часов спустя Леонидас снова отнес Мэрибел в постель. Проснувшись, она пошла в душ, где к ней присоединился Леонидас.
      Улыбка коснулась раскрасневшихся губ Мэрибел. Она переключала каналы, пока не остановилась на передаче о знаменитостях. Девушка слушала вполуха, когда Леонидас появился из ванной.
      – Я так понимаю, одеваться мне не стоит?
      Мэрибел зарделась и хихикнула.
      Собственное изображение на телевизионном экране заставило ее отвлечься от созерцания безупречного мужского тела.
      – Боже мой… какое у меня потрясающее платье. Я и подумать не могла, что оно так великолепно выглядит со стороны.
      – Дело не в платье, милая. Это ты сногсшибательна. Но я не могу поверить, что ты смотришь подобную ерунду.
      – Это лучше, чем финансовые сводки.
      Ее насмешливо-игривое настроение мгновенно испарилось, когда Мэрибел услышала комментарии.
      – Вполне естественно, – звучал голос за кадром, – что Леонидас Паллис насладился своими последними деньками свободы на борту современной яхты «Дива Квин»…
      Мэрибел в ужасе уставилась в телевизор. И хотя комментатор не привлекал к этому внимания, она заметила голую женщину, танцующую на палубе. Другая обнаженная прелестница прыгнула за борт в чем мать родила.
      – Заткнись! – рявкнула Мэрибел, когда Леонидас попытался что-то объяснить.
      – Дай мне пульт.
      Он потянулся к ней, но она уже выключила телевизор.
      – Мерзавец! – с чувством воскликнула девушка. – Значит, ты не устраиваешь оргий? Тогда что же ты делал на той яхте?
      – Не то, что ты, очевидно, думаешь.
      – Обнаженные женские тела – что может быть яснее?
      – Когда ты перестанешь верить всему, что пишут и показывают по телевизору? Фото и репортажи могут быть сфабрикованы.
      – А как же снимки в газете?
      – Если тебе так хочется, я могу показать их тебе. – Леонидас с очевидной злостью натянул джинсы.
      – Да, я хочу увидеть все фотографии.
      С этими словами Мэрибел встала и пошла в гардеробную одеваться. Она делала все на автопилоте, пытаясь найти в себе силы справиться с ситуацией, не поддаваться эмоциям и не показывать свою боль.
      Впрочем, Леонидас вел себя так, будто не совершил ничего предосудительного. Но ведь он никогда не чувствовал себя виноватым, сколько она его помнила.
      Одетая в белые льняные брюки и подходящий топ, Мэрибел вернулась в спальню. На ее бледном лице выделялись огромные синие глаза. Леонидас тут же отложил газету.
      – Если посмотришь на снимки, только еще больше разозлишься и получишь неправильное впечатление.
      – Но я замучаю себя мыслями, если не увижу фотографии прямо сейчас.
      – Здесь дело в доверии, Мэрибел.
      – Я бы поверила тебе, если бы ты рассказал мне обо всем раньше, чем я узнала об этом из телепередачи.
      – Ты хочешь, чтобы наша совместная жизнь началась вот так? С газетных статей, фотографий и репортажей, порочащих мое имя?
      Вспыхнув, Мэрибел покачала головой.
      – А когда ты собирался рассказать мне о круизе?
      – Я предвидел этот сценарий, дорогая. И должен признаться, не особенно торопился.
      – И… чему ты хочешь, чтобы я поверила? Что тебя похитили и силой затащили на борт яхты твоего приятеля, где ты подвергся назойливому вниманию развратных женщин?
      – Серджио мой хороший друг, но я вовсе не одобряю те вечеринки, которые он устраивает… – Леонидас провел рукой по волосам. – Черт! Обручальное кольцо у меня на пальце вовсе не означает, что я принадлежу тебе или что ты можешь указывать мне, что делать!
      – Значит, если я решу погостить на яхте, полной полуголых мужчин, ты ни слова не скажешь. И не станешь задавать никаких вопросов после такого круиза. Ты будешь уважать мое право делать то, что мне хочется. Рада, что мы это выяснили, – парировала Мэрибел.
      Леонидас застыл. Его темные глаза вспыхнули злостью. Мэрибел знала, что взлетела слишком близко к солнцу, но продолжала стоять на своем. Наконец Леонидас нарушил тишину:
      – Это для меня неприемлемо.
      – Почему же? – ехидно поинтересовалась она.
      – Ты моя жена!
      – То есть ты будешь делать все что хочешь и я тоже должна поступать так, как нравится тебе?
      Леонидас не желал вступать в этот спор. Он буквально сверлил жену взглядом.
      – Ты спал с кем-нибудь на этой яхте? – потребовала она ответа.
      – Разумеется, нет.
      Мэрибел смотрела в пол, чувствуя небывалое напряжение. Резко кивнув, она вышла на террасу. На глаза навернулись слезы.
      Леонидас, не готовый к тому, что Мэрибел оставит его одного, застыл на месте. Если он пойдет за ней, последует еще одна сцена, а он избегал скандалов всю свою жизнь. Ему хватало истерик матери, которые она закатывала по любому поводу. Нужно дать Мэрибел время успокоиться. Тогда почему, удивленно спрашивал себя Леонидас, я хочу пойти и успокоить ее? Почему знание того, что она одна и несчастна, так беспокоит меня?
      Несколько минут спустя Леонидас вышел в сад, но жены там не обнаружил.
      Мэрибел скрылась за деревьями. Газета все еще жгла руку. Она опустилась на камень и принялась читать статью. Фотографии оказались не столь шокирующими, как она ожидала. Возможно, эта вечеринка была устроена в его честь, но Леонидас выглядел так, словно ему было безумно скучно. Хихикающая рядом с ним блондинка не смутила Мэрибел. Она слишком хорошо знала Леонидаса и то, как он ненавидит вешающихся на него женщин. Он Паллис, аристократ до мозга костей, презирающий ужимки и лицемерие.
      Мэрибел отбросила газету. Это ревность ослепляла ее, заставляя совершать необдуманные поступки и бросаться обвинениями. Пусть Леонидас надел ей кольцо на палец, но долго ли продлится их брак, если она будет устраивать истерики?
      Неподалеку послышались шаги. Леонидас подошел к жене. Мэрибел встала.
      – Прости. Я набросилась на тебя, даже не выслушав.
      Леонидас шумно вздохнул и обнял свою жену.
      – Клянусь честью, ничего не было. Ты мне веришь?
      – Да, – отозвалась Мэрибел. – На тех фотографиях у тебя такой вид, будто ты сыт по горло всем происходящим вокруг.
      – Меня с детства окружали полупьяные люди. Именно такая жизнь и разрушила семью, которую я мог бы иметь. Наркотики и алкоголь уничтожили мою мать, старшая сестра пошла по ее стопам. Элора забеременела мной в тот же день, когда выходила замуж за другого. Когда открылась правда, мой настоящий отец уже умер, а отчим отвернулся от меня. Но я не сдавался.
      – Знаю. – Мэрибел взяла Леонидаса за руки и сжала их. – Ты сильный. И я должна доверять тебе.
      – Я сам виноват, что ты обиделась. Нужно было рассказать тебе все до свадьбы, но я слишком горд. Мне не нужен никто, кроме тебя, милая.
      Мэрибел совершенно не ожидала такого признания. Сглотнув, она закрыла глаза. Леонидас хочет, чтобы их брак сохранился. Он готов постараться.
      – Что-то я устал. Откуда мне взять энергию, если моя жена будит меня по ночам такими ласками?
      Мэрибел покраснела до кончиков пальцев.
      – Я не хотела тебя будить. Было темно… и я не была уверена в том, где нахожусь…
      – Оправдания, оправдания. Сегодня ночью моя очередь не давать тебе спать, милая.
      Элиас мирно посапывал, лежа на животе и уткнувшись носом в подушку. Его дни были наполнены приключениями, а поместье Паллисов стало отличной площадкой для игр такого активного ребенка. С утра до вечера малыш был на ногах, плавая в бассейне с родителями или бегая по саду с Маусом, который тоже был безмерно рад возможности резвиться на просторе.
      Мэрибел оделась к обеду. Это был особенный вечер, потому что назавтра они должны были всей семьей ненадолго покинуть Зелос. В последние недели Леонидас то и дело летал по делам, чтобы продлить их пребывание на острове как можно больше. Ему, так же, как и Мэрибел, очень не хотелось покидать дом, где они были так счастливы.
      Девушка не могла поверить, что наконец-то обрела счастье с Леонидасом. Она живо отмечала происходившие с ним перемены. Леонидас всегда заходил к ней после работы, будил ее, чтобы позавтракать вместе, радовался, когда она встречала его на вертолетной площадке, и каждую свободную минуту старался проводить со своей семьей.
      Мэрибел научилась ценить эти маленькие приятные мелочи, понимая, что Леонидас изголодался по простым семейным радостям, которых был лишен с детства. Он наслаждался простыми удовольствиями: прогулками с Элиасом по побережью и купанием у берега. Ему нравились семейные ритуалы, которые, как боялась Мэрибел, покажутся ему скучными или старомодными.
      Видя Грецию глазами Леонидаса, Мэрибел все больше влюблялась в эту страну. А особенно после круиза, в который однажды он взял ее с собой. В компании мужа Мэрибел посетила древние раскопки. Леонидас показал ей все свои любимые места, которые в большинстве своем были весьма уединенными.
      Мэрибел даже перестала постоянно сравнивать себя с Имоджен. То, что у нее было сейчас, не могло ей привидеться даже в самых смелых фантазиях. Леонидас был внимательным, заботливым и нежным. А в постели он готов был исполнить любую ее прихоть.
      В зеленом платье на бретельках она вышла на террасу с видом на залив. Несколько минут спустя Леонидас присоединился к ней. Зазвонил его телефон, но он поспешно выключил его и отложил в сторону. Мэрибел заглянула мужу в глаза. Он был таким красивым в этот момент, что сердце девушки замерло.
      – Мы вместе уже месяц, милая. – Леонидас наполнил два бокала шампанским и протянул жене коробочку. – Это нужно отпраздновать.
      Удивленная, Мэрибел открыла футляр и замерла, пораженная красотой браслета, на котором сапфирами был выложен вензель «МП». Теперь она знала, как Леонидас любит делать подарки, и с удовольствием принимала их.
      – Он прекрасен, Леонидас. Надень его на мою руку. – Мэрибел потупилась. – Теперь я чувствую себя виноватой, потому что ничего не подготовила для тебя.
      – Не переживай. Ты можешь преподнести мне подарок, который не будет стоить тебе ничего, кроме бессонной ночи.
      Покраснев, она подставила Леонидасу запястье, на котором он тут же защелкнул браслет.
      – Спасибо.
      Он передал ей бокал шампанского.
      – Кстати, пока не забыл. Твоя кузина Аманда пригласила нас на званый ужин в Лондоне. Странно, что она позвонила не тебе.
      Но Мэрибел совершенно не удивилась.
      – Думаю, я откажусь. Родственники еще не привыкли к моему новому положению. Полагаю, нужно дать им время понять, что ты теперь мой муж.
      – О чем это ты? Зачем им время?
      – Стреттоны не в восторге от того, что ты оказался отцом Элиаса. Особенно тетя Гермиона.
      – Разве это ее касается?
      – Знаю, прошло уже много времени, но в прошлом вы с Имоджен встречались, были парой.
      – Нет.
      – Возможно, не в твоем представлении. – Мэрибел старалась найти верные слова, чтобы объяснить, как чувствуют себя ее родственники. – Если бы любая другая девушка забеременела от тебя и ты бы женился, это бы их не волновало. Но так как твоей женой стала я, они не перестают думать, будто я каким-то образом посягнула на то, что принадлежало Имоджен.
      – Мы с Имоджен не встречались.
      – Однако вас ведь связывали отношения…
      – Сексуальные? – прервал ее Леонидас. – Нет.
      – Но это невозможно! – изумилась Мэрибел. – Имоджен сама говорила… то есть намекала, будто…
      – Мне плевать, что она там говорила. Между нами ничего не было. Никогда.
      – О господи. Она заставила всех думать, что вы любовники.
      – Неудивительно. Ей нравилось приковывать к себе внимание, но Имоджен никогда не нравилась мне как женщина.
      Мэрибел кивнула как марионетка. У нее не укладывалось в голове, что она привлекала Леонидаса больше, чем ее красавица кузина.
      – Но почему?
      – Имоджен была веселой, но еще и нервной, и неуравновешенной. – Леонидас нахмурился. – Так вот почему ты сказала, что тебя не интересует мой поцелуй…
      – Поцелуй? – опешила Мэрибел. – Какой еще поцелуй?
      – Я тогда был студентом и жил в доме Имоджен.
      – То есть ты действительно хотел поцеловать меня? – удивилась она. – Это не было какой-то глупой шуткой?
      – Тебе это так представилось? Ты оттолкнула меня тогда и правильно сделала. В тот момент я сам не понимал, что происходит у меня в голове. И Имоджен постоянно стояла у меня на пути. А еще я осознавал, что она не позволила бы нам быть вместе, поскольку сама не смогла заполучить меня.
      Леонидас замолчал. Мэрибел удивленно хлопала ресницами. После таких слов она посмотрела на их взаимоотношения совершенно с другой стороны. Это все меняло.
      – Помнишь ту ночь, когда я рассказал тебе о сестре? Тогда я понял, что хочу быть с тобой. Я никогда не делился личным с женщиной. Ты пробудила во мне такие глубокие чувства, что это напугало меня. В то время я был совершенно не готов к такому повороту событий.
      – Знаю, – понимающе кивнула Мэрибел.
      – Имоджен как бы в шутку сказала, что ты влюбилась в меня. Однако это потянуло меня к тебе еще больше, сокровище мое.
      – Но ты был так опечален после похорон…
      – Тем, что Имоджен лишилась жизни, – да. Это напомнило мне о смерти матери и сестры. Я пытался вытащить Имоджен и не смог. Когда она бросила лечение, я перестал с ней общаться, чтобы не видеть, как она убивает саму себя.
      – Ты сделал все возможное, и не ты один. Ничего не помогло.
      – Однако ты ухаживала за Имоджен даже тогда, когда все остальные махнули на нее рукой. Я понял это и оценил твою любовь и сострадание. Поэтому, увидев тебя на церемонии в память Имоджен, я вспомнил все былое и послал за тобой своих людей.
      – О чем ты?
      – Если бы не Имоджен, мы бы никогда не встретились. А после нашего знакомства все женщины потеряли для меня интерес, потому что я восхищался тобой. Ты умна, красива, и тебя не интересовали мои деньги и связи. Наша первая ночь вместе стала для меня особенной…
      – Настолько, что с утра ты потребовал приготовить тебе завтрак – и все?
      – Боже, я не знал, что еще сказать. Мне было так легко с тобой. Я знал только то, что проснулся в чудесном настроении. И был совершенно разбит, когда вышел из душа и не нашел тебя! Ни записки, ни звонка – ничего!
      – Разбит? – повторила Мэрибел.
      – А потом очень зол за то, что ты бросила меня. Это огорчало, ранило, и мне было… больно. – Последнее слово далось Леонидасу с таким трудом, что он почти прошептал его.
      – О, Леонидас… – слезинка скатилась по щеке Мэрибел.
      Забрав у нее бокал, он с невообразимой нежностью прижал ее к себе.
      – Разумеется, я приехал на церемонию в память Имоджен только ради тебя, хоть и не признавался себе в этом.
      – Если бы только я тогда не попала в аварию… – вздохнула Мэрибел.
      – Но сейчас мы вместе, и я никуда тебя не отпущу. – Леонидас признался Мэрибел, что очень нервничал в день их свадьбы и что они поехали на Зелос вместо Италии, потому что он боялся, как бы она не бросила его и не исчезла навсегда. – Знаю, это все глупости. Но любовь к тебе иногда заполняет мою голову ненужными мыслями и страхами.
      – Любовь ко мне? – замерев, повторила девушка.
      – Да. Я очень, очень люблю тебя, дорогая.
      Мэрибел подняла на мужа фиалковые глаза.
      – Я боролся с этим чувством, но ничего не мог сделать. Почему, ты думаешь, я сфабриковал эту статью о наших отношениях? Да просто ревновал тебя к твоему дружку.
      – Слоуну? Ты ревновал? Но мы встретились всего один раз. – Мэрибел чувствовала себя настоящей роковой женщиной. – Ты действительно любишь меня?
      – Разве я не женился на тебе без теста на отцовство? Без брачного контракта? И почему я позволил тебе заставить меня жениться?
      – Чтобы вернуть меня в свою постель. – Мэрибел улыбнулась своей наивности и вспомнила, что ей тоже есть что сказать. – Я соврала, когда заявила, что больше не люблю тебя. Ты так долго был в моем сердце, что никогда бы не потерял своего места в нем.
      – Значит, ты соврала? То есть…
      – Я люблю тебя.
      – Ты наказана, и остаешься без еды. Мы отправляемся в постель, милая, – улыбнулся Леонидас, со всей страстью целуя жену в губы.
      Потом он взял ее за руку и потянул в дом.
      Мэрибел не сопротивлялась, готовая исполнить любое его желание.
      Долгое время спустя они лежали в объятиях друг друга, и Леонидас признался, что ему очень бы хотелось быть рядом, когда Мэрибел забеременела, особенно в первые месяцы жизни сына.
      – Мы могли бы завести еще одного ребенка.
      – С удовольствием, солнышко.
      – Но не сейчас. – Мэрибел потерлась щекой о его грудь. – Когда я была беременна, мне почти все время хотелось спать.
      – Но не сейчас, – эхом повторил за ней Леонидас.
      Через два года родилась София Паллис.
      Вторая беременность проходила совсем не так, как первая. Леонидас постоянно был рядом, проявляя искренний интерес ко всему, что происходило с Мэрибел. Это очень сблизило молодых супругов. Леонидас даже присутствовал при родах.
      София была похожа на обоих родителей. Она унаследовала темные глаза от отца и изящные черты от матери. Почти четырехлетний Элиас был в восторге от сестренки, но расстраивался, что та не может даже сидеть, не то что поиграть с ним.
      – Она маленькая, – обиженно говорил малыш.
      – София очень скоро вырастет, – убеждала его Мэрибел.
      – Она много кричит.
      – Ты тоже кричал, когда был в ее возрасте.
      Мэрибел уложила Элиаса в кроватку и читала ему сказку, когда Леонидас появился на пороге детской. Мэрибел счастливо улыбнулась мужу. Когда она закончила читать, Леонидас открыл дверь смежной ванной, откуда ему навстречу вышел Маус, размахивая лохматым хвостом.
      – Пап! – запротестовал Элиас.
      – Маус спит внизу. Точка.
      – Ты такой строгий, – укорила мужа Мэрибел, когда они вышли из спальни сына.
      – А Элиас умен, раз так спрятал собаку.
      – Нет, он схитрил. И завтра я обязательно объясню ему разницу.
      – Но ведь это не всегда плохо. Я ведь тоже схитрил в ту ночь, когда мы создали Элиаса. Ты была так эмоциональна, а я воспользовался ситуацией.
      – Никогда не думала об этом с такой стороны.
      – И я ни разу не пожалел о своем поступке, милая. У меня есть ты, Элиас и София. И вы для меня самое дорогое. Я не могу представить свою жизнь без вас.
      Мэрибел чувствовала то же самое. Ее сердце в этот момент готово было разорваться от нахлынувших чувств. Леонидас снова признался Мэрибел в любви, и она ответила ему с той же страстью.
      А когда они скрылись из виду, Маус проскользнул наверх и вернулся в комнату Элиаса.