– Рид все еще в городе? – волнуясь, спросил Билл Бенсон.
      Маркус поджал губы.
      – Да. Почти всю зиму отсиживался в Уэйко, но несколько дней назад снова объявился в городе, и только одному дьяволу известно зачем.
      Сойеру все это не нравилось, совсем не нравилось! Но, как сказал Маркус, смерти были случайностью…
      – Мэгги надо остановить. – Он ходил взад и вперед по кабинету под холодным взглядом Маркуса. – Она сегодня заявила, что собирается на похороны – против моего желания.
      – Тогда будет лучше, если ты пойдешь с ней, – посоветовал Билл, нахмурившись. – Нам лучше в ближайшие несколько недель держаться рядом с нашими женами и детьми.
      Остальные молча с ним согласились.
      – Я слышал, что Пит после вчерашней ночи совсем лишился рассудка. – Сойер откашлялся. – Я не виню его, но, как я слышал, он собирается мстить… Больше всего меня беспокоит – и к черту притворство, Маркус, я знаю, что это беспокоит и тебя, – ведь никто не знает, на что он и другие фермеры могут решиться. Особенно сейчас, когда они все на взводе. Они никогда не поверят, что это был несчастный случай.
      – Несчастный случай или нет, факт остается фактом – Джейн и дети мертвы, – тусклым голосом сказал Билл. – И нам нужно теперь вычислить, что предпримет Макаллистер.
      Сойер чувствовал во рту странный кисловатый привкус, который не мог перебить даже кофе, который принесла в кабинет Аннабел.
      – Лучше я поеду домой и попытаюсь воззвать к здравому смыслу Мэгги, – устало сказал он. – Если страсти и дальше будут разгораться теми же темпами, то, думаю, ей опасно идти на похороны.
      Через несколько минут он уже был на чистом весеннем воздухе и ехал домой. Солнце встало всего пару часов назад, и небо переливалось перламутровым светом, от которого сверкала молодая трава в прерии. На склонах холмов качали головками сапфировые колокольчики, а маргаритки, словно тысячи маленьких солнц, то пригибались к земле, то снова поднимались от ветерка. Воздух, напоенный ароматами, звенел от криков ястребов. Сойер заметил лисицу, мелькнувшую в можжевельнике там, где начиналась изгородь. Он вздрогнул – как нелепо, ужасно смотрится здесь колючая проволока. Она – оскорбление для этой прекрасной земли, но она его будущее. Возврата к прошлому нет.
      Он был уже в двух милях от дома, когда раздался первый выстрел. Он прогремел из-за валуна, и пуля попала Сойеру в плечо, сбив его с лошади. Охваченный непереносимой болью, он попытался сесть и потянулся за ружьем, но тут же раздался второй выстрел, и пуля попала в живот. Весь мир словно взорвался перед его глазами. Сойер душераздирающе закричал и упал навзничь, корчась среди белых и желтых маргариток, пачкая их хрупкие лепестки своей кровью. Сквозь солнце, сиявшее над головой, он пытался разглядеть из травы измученное лицо и безумные глаза человека, который приближался к нему.
      – Это за Амос и за Линк, – прошептал Пит Макаллистер.
      Беспомощный, извивавшийся на земле Сойер увидел, как он снова прицелился в него из ружья.
      – А это за Бесси.
      Пуля прошла сквозь мышцы в ноге Сойера, оставив зияющее отверстие. Сойер глухо застонал.
      Пит Макаллистер удовлетворенно кивнул. Его лицо стало пепельным, из-под длинных каштановых волос, свисавших над большими ушами, сверкали черные, как тлеющие угли, глаза. Потом они затуманились слезами, которые покатились по его небритым щекам.
      – Есть кое-что, что тебе следует знать, Блейк, прежде чем я прикончу тебя. – Его голос был хриплым и скрипучим. Пит всегда был спокойным, тактичным человеком, трудолюбивым и серьезным. Но теперь мало что напоминало в этом жутком привидении с сумасшедшими глазами прежнего работящего и богобоязненного фермера, исправно ходившего по воскресеньям в церковь. – Ты не единственный, кто умрет. – Он подошел ближе, и его голос стал звонче, срываясь от собственного горя. – Ты слышишь меня? Я позабочусь обо всех. О Граймсе, Бенсоне и обо всех их домашних, и о твоих тоже… О Мэгги и о твоих красавицах дочках. О твоем сыне Джоне, когда найду его. Все поплатятся за то, что случилось с Джейн и моими детьми.
      – Пит… послушай… – Сойер едва мог говорить. Мир померк перед глазами, как будто перед ним опустилась черная стена с точками пронзительного света. Но он старался произнести эти слова, несмотря на то что ослеп от немыслимой боли. – Это сделал я… моя вина. Больше никто в этом… не участвовал. Не надо мстить за…
      – А это за Джейн. – Пит Макаллистер всхлипнул и в упор выстрелил в грудь Сойера. На его измученном лице виднелись грязные дорожки от слез.
      Он подождал, пока тело его жертвы перестало корчиться, пока оно не превратилось в безжизненную кучу костей, мускулов и крови, а потом повернулся и скрылся в дубовой роще.
 
      После убийства Альмы Макбрайд Мэгги узнала о том, как неожиданно может настичь человека смерть на Западе, но, когда она стояла у могилы Сойера с Эбби и Региной, которые плакали рядом с ней, ее охватило странное чувство невероятности происшедшего. Все вокруг залито солнечным светом, в воздухе стоит аромат дубовых и ореховых почек и полевых цветов. Весь мир вокруг прекрасный и обновленный. А Сойер… Сойера опускают в землю! Его отняли у нее навсегда, они никогда больше не смогут исправить их общую жизнь. В глубине души она была уверена, что еще есть время, что они каким-то образом найдут путь друг к другу, что перемены, которые в нем произошли, исчезнут, как исчез суровый зимний ландшафт под натиском весны и земля снова стала живой и плодородной. В тишине, которая наступила после окончания похоронной службы, когда маленькая группка скорбящих рассосалась и оставила трех женщин одних у могилы, она стояла опустив голову, оглушенная и ошарашенная, прислушиваясь к сдержанным всхлипываниям дочерей и пытаясь осознать случившееся.
      Нет, она не могла постичь смысл того, что произошло. Как можно найти смысл в дикости и насилии, неожиданном и жестоком, изменяющем жизнь людей простым нажатием пальца на курок или зажиганием факела? Она стояла под слепящим солнцем и смотрела на земляной холмик, под которым покоился Сойер, и ее руки были холодными, душа онемела и все ее существо охватила страшная усталость.
      Позже, уже дома, она сидела как в забытьи, а Аннабел и Хэтти бесшумно ходили вокруг, готовя кофе и сандвичи и перешептываясь друг с другом. Маркус и Билл беседовали с девочками тихими, печальными голосами. Мэгги казалось, будто она парит над ними, наполовину слыша и наблюдая за тем, что происходит вокруг, наполовину скрытая туманом, заслонившим реальность. Дотти Мей не пришла на похороны, не пришли Муры, Бингемы и другие семьи, которых они с Сойером когда-то считали своими друзьями. Она не знала, что стало с Питом Макаллистером. Маркус сказал, что организована группа, которая должна выследить Пита и повесить его за то, что он натворил. Мэгги извинилась, ушла на кухню и сумела справиться с приступом тошноты. Наконец после полудня Граймсы, Бенсоны и еще немногие, кто пришел выразить ей свое сочувствие, уехали.
      Уже спускались сумерки, когда она услышала громкий стук в дверь. Сквозь оцепенение, в которое она была погружена, проник страх. Она взглянула на Эбби и Регину, которые сидели, прижавшись друг к другу, на диване, и метнулась на кухню за ружьем.
      – Если бы это был Макаллистер, то у вас не было бы шансов, – сказал Джейк Рид, когда она распахнула дверь и оказалась с ним лицом к лицу.
      – Вы! Я не слышала, как вы подъехали, – воскликнула она.
      Он кивнул, глядя на ее зардевшееся лицо в розово-золотистом свете заходящего солнца.
      – Вы не услышали бы и Макаллистера, – повторил он. – Именно это я и хотел сказать. Вы не возражаете, если я войду, мэм?
      Пока Мэгги ставила ружье и представляла его дочерям, он внимательно разглядывал девочек – прелестные юные создания с огромными голубыми глазами. Но его взгляд тут же вернулся к женщине с волосами цвета меди, одетой в траур.
      – Вы очень любезны, что пришли на похороны, мистер Рид.
      Она видела его – он стоял немного в стороне от группы скорбящих друзей, но не подошел к ней. Кроме того случая, когда она как-то встретила его в городе месяц назад и они обменялись приветствиями у магазина, после декабря она его не видела.
      – Мне очень жаль, что так случилось с вашим мужем. – От его проницательных желто-карих глаз не укрылось то, как дрожали ее руки, лежавшие на спинке кресла. Измученное лицо Мэгги сказало ему еще больше. Возможно, она любила Блейка, несмотря на натянутость в отношениях, которую он подметил между ними в тот день? «Никогда нельзя быть уверенным в своих выводах насчет отношений между мужчиной и женщиной», – подумал Джейк со странным стеснением в груди. Судя по тому, что он видел сейчас, Мэгги Блейк переживала настоящее горе. Помедлив, он засомневался: время ли сейчас, когда она переживает свою утрату, предупреждать ее? Впрочем, другого момента может не представиться, и она и девочки могут погибнуть.
      – Никто не знает, где скрывается Макаллистер, – начал он. – Даже Сэм Холкомб не имеет ни малейшего представления, куда он ушел.
      – Отряд Маркуса найдет его.
      – Не стоит возлагать на это слишком большие надежды. – Джейк спокойно смотрел на нее. – Если Макаллистер захочет затаиться на время, он это сделает. Но это не означает, что он не вернется.
      Ее голос задрожал:
      – Еще не доказано, что Сойера убил Пит. – Она бросила тревожный взгляд на темные головки дочерей.
      – Вам нужно его собственноручно подписанное признание? – Джейк нарочно старался говорить грубо. – Я не удивлюсь, если он захочет отомстить вам, леди, и этим девушкам. – Он подошел поближе, стараясь, чтобы до Мэгги дошел смысл сказанного. – Макаллистер не просто застрелил вашего мужа, он проделал в нем кучу дырок с близкого расстояния.
      Эбби и Регги едва сдерживали рыдания. Лицо Мэгги побелело. Ее огромные чудные глаза неожиданно наполнились слезами.
      – Зачем вы пугаете нас? – воскликнула она.
      – Затем, чтобы вы не сделали какую-нибудь глупость вроде того, чтобы отправиться одной в поездку или оставить на ночь без наблюдения двери и окна. Я считаю, вам надо поручить своим работникам по очереди дежурить в доме, пока не поймали Макаллистера. Вы можете назначить меня главным, и я обо всем позабочусь.
      Мэгги ошарашенно смотрела на него.
      – У меня уже есть управляющий.
      – Увольте его. – Джейк нахмурился. – Он уже должен бы быть здесь с такими же предложениями, как у меня. Той ночью погибла женщина и ее трое детей, миссис Блейк! Теперь погиб и ваш муж. Люди вокруг жужжат, словно шершни, и они испуганы. Очень опасное сочетание. Война за земли не может уйти отсюда или вдруг прекратиться. Она скоро станет намного страшнее.
      Джейк стоял прямо перед ней, большой и пугающий, и говорил ужасные вещи. Мэгги отпрянула.
      – Мама, может быть, он прав. – Регги теребила пальцами складки черной юбки, а Абигейл смотрела Мэгги в лицо.
      – Вы не думаете… – опять начал убеждать Рид.
      – Нет! – Мэгги разозлилась. Маркус сказал ей, что его отряд справится с Макаллистером. Она верит ему. По неизвестной причине Джейк Рид пытается запугать ее, заставить следовать его советам. Его желтые глаза, встретившиеся с ее взглядом, производили на нее гипнотическое воздействие. Ей это не нравилось – она чувствовала себя слабой и уязвимой. Но ведь Мэгги четко знала: она не была такой! К несчастью, она позволяла мужчинам влиять на ее жизнь – сначала Бену, потом Колину и Сойеру. Но теперь хватит! Теперь она хозяйка Тэнглвуда, только она отвечает за ранчо. А если нужно сделать какие-то изменения или предложить свежие идеи, то это должна делать она, а не какой-то Джейк Рид.
      – Я что-то не помню, чтобы я спрашивала ваше мнение, – резко сказала она и, задрав подбородок, выдержала его пронзительный взгляд.
      Она обрадовалась, увидев, как сузились его глаза, и поспешила закрепить победу:
      – Утром мы с дочерьми уезжаем в Нью-Йорк. Там мой сын, и я собираюсь лично сообщить ему о смерти его отца. Когда я вернусь, то, уверена, Пита уже поймают и… и разберутся с ним. И тогда уже не будет необходимости в тех мерах, о которых вы говорите, ведь так? – Лишив его возможности вставить хоть слово, она проводила его к двери.
      – Спокойной ночи, мистер Рид, – спокойно сказала она. – Спасибо, что навестили меня.
      Мало кто мог вывести из себя Джейка Рида. Он был известен своим хладнокровием в любой затруднительной ситуации, железным контролем над своими нервами и эмоциями. Именно это помогло ему выжить за все эти годы, остаться в живых, несмотря на его рискованную профессию. Некоторые утверждали, что по его жилам вместо крови течет ледяная вода горных ручьев. Другие, кто знал его лучше, считали, что врожденное спокойствие и хладнокровие помогают ему не дрогнуть под огнем. Как бы там ни было, очень немногие видели его в ярости, и те, кто видел, не дожили до того, чтобы об этом рассказать. Мэгги непроизвольно затаила дыхание, когда его лицо превратилось в жестокую маску, а топазовые в крапинку глаза гневно сверкнули. Прежде чем она сделала хоть одно движение, он молниеносно схватил ее за запястье.
      – Ты маленькая дурочка. – Он смотрел прямо в ее расширившиеся от ужаса и возмущения глаза. – Что помешает Макаллистеру проникнуть сюда сегодня ночью и перестрелять вас или просто поджечь дом, пока вы спите? Это ружьишко? Ладно, ты хочешь рискнуть своей жизнью, но девочки… Ты хочешь рискнуть ими тоже?
      – Вон! – Дрожа от ярости, Мэгги рывком высвободила руку и схватила ружье, которое поставила у стены. – Пит Макаллистер сбежал и прячется, спасая собственную шкуру! За ним по пятам идут люди Маркуса! Для нас здесь нет никакой опасности, по крайней мере сегодня ночью. Не смейте пугать моих дочерей и не поучайте меня, как мне о них заботиться! Мы много лет жили без советов человека, который убивает, чтобы выжить самому, мистер Рид. Мы прекрасно обойдемся без вашего покровительства. Уходите, пока я не пристрелила вас. Убирайтесь из моих владений!
      Он не ожидал, что она так взорвется, считал ее серьезной, разумной женщиной. А теперь пришел к выводу, что она упрямая, тупая и такая же истеричная, как и все женщины. Однако вместо того чтобы еще больше распалить его гнев, ее неожиданный выпад подействовал на него, как ушат холодной воды. Он почувствовал себя спокойным и холодным, как только что заточенный охотничий нож. И все же его следующие слова просвистели в воздухе как пули.
      – Удачи вам, леди. Она вам понадобится, – угрюмо сказал он через плечо, спускаясь по ступенькам веранды к своей лошади. Он вскочил в седло и ускакал, даже не оглянувшись на женщину, стоявшую в дверном проеме.
      После того как топот копыт стих вдали, в гостиной наступила мертвая тишина. Абигейл поднялась со стула и тихо подошла к Мэгги.
      – Мама, мне страшно. То, что сказал этот человек…
      – Просто смешно, – прервала ее Мэгги, не дав договорить. – Мы здесь в полной безопасности. Я доверяю Маркусу. Он поймает Пита! – Она вдруг прижала к себе Абигейл, а затем и Регину, когда младшая девочка подбежала к ним, раскинув руки, словно в поисках защиты. Так они и стояли все вместе, прижавшись друг к другу, ища друг у друга утешения в этот горестный день.
      – Нам будет очень не хватать отца, – прошептала Мэгги, и ее голос задрожал, – теперь придется справляться своими силами. Мы – семья и сможем позаботиться друг о друге без помощи… таких, как Джейк Рид. Верно?
      Эбби и Регги кивнули, и она улыбнулась им, еле сдерживая слезы.
      – Ваш папа очень бы гордился вами сейчас, – сказала она, почувствовав, как ее сердце переполняет любовь к ним. – Ну а что касается сегодняшней ночи… Для большей уверенности нам не мешает предпринять кое-какие меры. Будем дежурить по очереди. Сначала шесть часов я, потом три часа – Абигейл, и, наконец, ты, Регги. А утром уедем в Нью-Йорк. – Она поцеловала обеих девочек. – Может быть, мы уже получим известие от Маркуса, что Пита поймали. Во всяком случае, к тому времени, когда мы вернемся, его обязательно поймают.
      Она не сказала, что собирается вернуться в Тэнглвуд одна, оставив для безопасности всех троих детей на востоке. Колин, конечно же, согласится оставить Джону у себя, и она планировала возвращаться через Сент-Луис, где убедит девочек погостить у тети. Она велела им упаковать свои вещи, и Эбби и Регги ушли наверх.
      Мэгги обошла дом, проверяя все двери и окна, прислушиваясь к ветру, шумевшему в кронах тополей. Она проверила ружье и поставила его рядом с собой, потушила все лампы и наконец опустилась в кресло. Услышав странный скрип на крыше, она вскочила как ошпаренная. На секунду она пожалела о том, что отослала Джейка Рида, но потом поняла, что это всего-навсего один из звуков, которыми всегда полон дом и которые она слышала каждую ночь. Ей стало стыдно за собственную глупость. Она снова села в кресло, представляя, как отряд рыщет по прерии среди ночи, устроив охоту на сошедшего с ума человека, который когда-то был ее другом…
      На Маркуса можно положиться, убеждала себя Мэгги. По крайней мере в этом деле.
      Впрочем, в дальнейшем она не будет всецело полагаться на него. Теперь Тэнглвуд принадлежит ей, и надо принять несколько важных решений, включая решение об участии ранчо в синдикате. Это она должна сделать одна.
      Минута шла за минутой, ее мысли перескакивали с одного на другое, и вдруг она поняла, что думает… о Джейке Риде.
      Почему он при первой встрече показался ей приятным? Он ведь властный, вспыльчивый, грубый… – И он оказывает на нее странное действие, которое ей совсем не по душе.
      – Ох, Сойер, если бы ты был здесь! Как жаль, что у нас оказалось так мало времени. – Ее горестный шепот прозвучал в темной безмолвной комнате как эхо, пустота заполнила ее душу.
      Но Сойер лежал глубоко в техасской земле. И никто не мог ответить ей.
 
      Джейк Рид прислонился спиной к тополю в трехстах ярдах от дома Мэгги.
      – Черт! – с досадой пробормотал он, когда его глаза постепенно привыкли к темноте и он увидел холмы и горы, окружающие дом, конюшни и сарай, в котором жили работники. – По-моему, я свалял дурака, потому что сую нос не в свое дело.
      Джейк уже давно взял себе за правило никогда не вмешиваться в чужие дела. Так что же он делает здесь?
      Он вспомнил выразительные зеленые глаза на милом личике в форме сердечка, о длинных ресницах и медных волосах, густых и мягких, как бархат. Перед его мысленным взором с удивительной четкостью предстал образ Мэгги Блейк. Он видел ее прямой точеный нос, упрямый подбородок, изящную шею, окруженную черным кружевом. Ее фигура волновала его, а губы, мягкие и розовые, как лепестки цветка, манили. Но пожалуй, главное – характер этой нежной молодой женщины, сильный и гордый. Таким характером не обладал ни один из диких мустангов, которых он объезжал.
      Так вот почему! Ответ поразил его. Он внимательно смотрел на темный дом, где Мэгги Блейк наверняка ворочалась в постели, горюя по своему мужу.
      Какой же он идиот! Что ж, завтра она уедет, но по крайней мере он будет уверен, что сегодня она в безопасности. А когда она вернется из Нью-Йорка… Лучше не загадывать. Никогда еще Джейк ни в одном городе, нигде не ждал женщину. Но ведь он никогда не испытывал ни к одной женщине то, что испытывал к Мэгги Блейк…
      – Вот проклятие, – бормотал он вслух. – Я точно идиот!
      Он наблюдал, подсознательно подмечая любой звук или движение в темноте и в то же время вспоминая о каждом сказанном слове, каждом жесте Мэгги Блейк.
      Несмотря на неопределенность положения, в котором Джейк неожиданно оказался, одно он знал твердо: завтра утром, когда Мэгги и девочки отправятся на восток, он начнет охоту на Пита Макаллистера. Хорошо бы поймать этого человека.

Глава 21