Сейчас Логан не мог думать ни о ком другом. Брайони вытеснила из его мыслей всех остальных женщин, которых он когда-либо знал в своей жизни.
– Доброе утро, мистер Логан!
Эдна Биллингс, подметавшая сосновый пол в общей комнате, улыбнулась ему натянуто.
Подобная нервная реакция на его появление была вполне типичной. Люди приветствовали Джима Логана с преувеличенным вниманием и вздыхали с облегчением, когда он поворачивался к ним спиной. За многие годы он успел к этому привыкнуть. Только два человека за все это время обращались с ним иначе. Первая – девушка, ставшая его другом, – Дэйзи Уинстон. Вторая – Брайони Хилл.
– Доброе утро, мэм.
Он безразлично кивнул в ответ Эдне и направился к двери своей обычной неторопливой походкой.
Оказавшись на улице, Логан надвинул ниже на глаза свое сомбреро. Несмотря на ранний час, солнце палило немилосердно, при полном безветрии раскаляя сухую уличную пыль. Лазурное небо почти зловеще нависало над маленьким грязным городком, составлявшим резкий контраст с ясным пурпурно-сиреневым цветом гор на горизонте. Логан прищурился на далекие пики так, словно хотел выведать у них, где скрываются Зеке Мердок и Расти Джессап.
Они словно сквозь землю провалились с тех пор, как покушались на Брайони в мае.
«Ничего, ничего, – думал про себя Логан, – рано или поздно я все равно разыщу вас, друзья мои. Вы не сможете скрываться от меня вечно».
Идя по деревянному тротуару, он внимательно окидывал взглядом каждого встречного. Город бурлил в преддверии фиесты на ранчо Хилла, до которой оставалось всего два дня. Последние несколько недель фиеста была главной темой разговоров повсюду: в магазинах, на улицах, даже в салуне ковбои бурно обсуждали детали предстоящего праздника. Логан больше не мог о нем слышать. Проклятие, как забыть Брайони Хилл, когда ее имя упоминается каждые пять минут?
Обойдя старого пса, заснувшего посреди тротуара, Логан поднял голову и увидел ее. Она ехала в свежепокрашенной повозке вместе с одним из своих работников и сама правила парой гнедых лошадей. Техасец застыл на месте, глядя на нее и не обращая внимания на сновавших мимо людей. Брайони натянула поводья и соскочила с повозки, опершись на руку своего спутника. После непродолжительных переговоров ковбой отправился в кузню, а Брайони в красном ситцевом платье и с распущенными черными волосами, струившимися по плечам, заспешила по тротуару в направлении гостиницы.
Логан, прищурившись, наблюдал, как она, улыбаясь, приветствует знакомых. Когда девушка подошла поближе, он был поражен ее изнуренным видом. От острого взгляда Техасца не укрылись напряженное выражение странно вытянувшегося лица, ввалившиеся щеки, рельефно выступившие скулы. Красивые глаза Брайони, обычно живые и блестящие, теперь потускнели, и улыбалась она словно через силу. Сомнений не могло быть, с девушкой произошло что-то неладное со времени их встречи в горах. Когда Логан видел ее в последний раз на ранчо Блэйков, ему показалось, что Брайони выглядит слегка подавленной, но теперь, когда он внимательно пригляделся к ней, она казалась бесплотным призраком. Логан едва удержался от того, чтобы подбежать и обнять ее.
Брайони торопливо шла по тротуару, направляясь в гостиницу. Дилижанс Роджера Дэйвенпорта должен был прибыть этим утром, и Брайони хотела выяснить у Эдны, нет ли каких-нибудь известий о том, когда именно его ожидать. Она надеялась пригласить Роджера на ужин к себе на ранчо, чтобы иметь возможность повидаться с ним наедине. Брайони ожидала встречи с ним со смешанными чувствами. Вспоминая их последний разговор, она испытывала мстительное удовлетворение от того, что теперь сможет доказать ему наглядно, как хорошо она устроилась на западе, как легко приспособилась к новой жизни. Но Брайони не терпелось повидаться с Роджером и по другой причине. Он был человеком, связанным с Сент-Луисом и с ее прежней жизнью.
Брайони надеялась, что беседа с ним хотя бы ненадолго отвлечет ее от невеселых мыслей, выведет из тяжелого, подавленного состояния, которое с каждым днем все труднее становилось переносить. Веселое, безмятежное настроение покинуло ее. Обвинения против отца и воспоминания о Джиме Логане повсюду преследовали Брайони. Ей казалось, что сердце у нее в груди превратилось в тяжелый камень, причинявший боль при каждом вздохе.
Мысли Брайони неожиданно были прерваны… Кто-то схватил ее за руку и сильно дернул, так что она в одно мгновение оказалась в узком переулке между домами и, задохнувшись от страха, забилась в чьих-то объятиях. Подняв голову, Брайони замерла.
– Что… что вы делаете? – выдохнула она, беспомощно вцепившись в него. – Пустите! Отпусти меня немедленно!
Но Логан вместо этого повлек ее в глубь квартала, подальше от зевак с главной улицы. Он сжимал ее руку крепко, но не больно.
– Что случилось, Брайони? – спросил он, наконец остановившись. – Отчего у тебя такой измученный вид?
Краска бросилась ей в лицо.
– Большое спасибо за приятный комплимент! Не думала, что тебя интересует мое состояние! – Воспоминание о встрече у Блэйков кольнуло вновь. – Буду очень признательна, если вы займетесь своими делами и оставите меня в покое, мистер Логан! – сказала Брайони ледяным голосом.
– Замолчи! – Логан встряхнул ее. – Не надо ломать со мной комедию, Брайони! Я хочу знать, что случилось, – хочу знать немедленно, слышишь!
– Ровным счетом ничего! Я в полном порядке! Брайони посмотрела ему в глаза. Что еще она могла сказать? Признаться ему, что изнывает от желания снова быть с ним, чувствовать его ласки? Что глубоко несчастна из-за безнадежной и иссушающей любви к нему? Нет, никогда.
– Я просто немного устала от подготовки к фиесте, вот и все! – воскликнула она срывающимся голосом. – Ты ведь слышал о моей фиесте, правда? О, это будет великолепная вечеринка – ко мне съедется весь город.
– Да, я слышал об этом, – сухо ответил Логан. – Надеюсь, ты получишь незабываемое удовольствие, особенно когда будешь танцевать с Мэттом Ричардсом, человеком, который пытался тебя убить. Такое глупое поведение как раз в твоем стиле.
– Да как ты смеешь! – Голос Брайони дрогнул от возмущения. – Мэтт Ричардс – прекрасный, добрый, душевный человек, как и мой покойный отец. Ты не имеешь никакого права обвинять его в чем бы то ни было, и я этого не потерплю!
– Ты ничего не сможешь с этим поделать, – холодно ответил он. – Но, советую, поостерегись, красавица. Тебе будет очень не по себе, когда в конце концов правда выйдет наружу.
– Прошу прощения, но я больше не намерена слушать тебя, – сказала она, и глаза ее стали похожими на зеленые льдинки. – Мне нужно встретить джентльмена, прибывающего утренним дилижансом. Я не хочу опаздывать, так что будь добр, дай мне пройти…
– Ах да, я слыхал об этом парне с востока, который будет у тебя на вечеринке. Твой бывший возлюбленный, я полагаю?
Руки Логана сжались сильнее, не позволяя Брайони вывернуться и убежать. Порывистым движением он привлек ее к себе.
– Слушай меня, Брайони, поговаривают, что твой кавалер направляется в Сан-Франциско и в городе пробудет всего несколько дней. Послушайся моего совета, поезжай в Калифорнию вместе с ним.
Тебе нечего делать здесь, в Аризоне… Поезжай с этим городским парнем, выходи за него замуж, делай все, что тебе заблагорассудится, только пожалей себя, не дожидайся, пока Ричардс предпримет еще одну попытку убить тебя. Уезжай из Винчестера. Поверь мне, другого выхода нет. Ну хоть раз в жизни будь благоразумной!
Брайони побледнела от возмущения.
– Убери от меня свои руки сию же секунду! – яростно выкрикнула она. – У тебя нет никакого права указывать, что мне делать! Я уже не раз говорила тебе, что не уеду из Аризоны, и никому, слышишь, никому не удастся меня отсюда выпроводить! Да, я знаю, что кто-то хочет от меня избавиться – глупо было бы этого не замечать, – но я не верю, что этот человек – Мэтт Ричардс. Я намерена остаться здесь и выяснить, кто стоит за всем этим и почему. И тебе не нужно беспокоиться, – с горечью добавила она. – Я предпринимаю необходимые меры предосторожности. Я везде появляюсь вооруженная и в сопровождении моих ковбоев. Все, или тебя еще что-нибудь интересует? – Брайони всхлипнула и снова попыталась вырваться. – Да пусти меня, черт возьми! – воскликнула она, с трудом удерживаясь от слез. – Я вообще не понимаю, почему тебя так заботит моя безопасность! До сих пор мне казалось, что тебе глубоко наплевать, какая судьба меня ожидает! Однажды ты даже сам сказал мне об этом почти такими же словами!
– Неужели? – Голос Логана стал хриплым. – Если так, то я соврал, Брайони. Я соврал.
В следующее мгновение он прижал Брайони к себе резким движением, раздавив ее груди под красным ситцем, жадно отыскал нежные губы девушки и принялся целовать до боли с яростной силой. Брайони едва не лишилась чувств от близости Джима, всем телом ощущая его вкус и запах. Когда в конце концов он поднял голову, Брайони прочитала муку в его глазах.
– Я люблю тебя, Брайони, – прошептал он. – Проклятие, как я люблю тебя! Я даже думать не могу о том, что с тобой может что-то случиться, понимаешь! А именно так и произойдет рано или поздно, если ты останешься в Винчестере. Твоей жизни постоянно угрожает опасность, пока эта бумага с признанием не найдена, а Ричардс и его подлый сообщник продолжают гулять на свободе. Ты должна уехать.
Брайони видела его как в тумане. Собравшись с силами, она сделала вторую попытку.
– Если бы ты любил меня… ты бы так не поступал, – произнесла она слабым голосом. – Ты бы не стал обвинять моего отца в таких позорных делах. Разве ты не понимаешь, как мне от этого больно?
– Прости, но с этим невозможно ничего поделать.
– Нет, возможно. Ты сам можешь уехать из города… сейчас же… немедленно. – Брайони дрожала всем телом. – Забудь о своих подозрениях. Уезжай и дай мне забыть о них… дай мне забыть о тебе!
– Ты на самом деле этого хочешь? – спросил Логан, напряженно глядя в лицо девушки своими светло-голубыми глазами.
– Да… да. Я хочу забыть тебя… Я должна забыть тебя. У нас с тобой нет никакой надежды быть вместе. То, кто ты такой, и то, что ты сделал с моим отцом, всегда будет стоять между нами.
– Я знаю. Я понимаю… – В голосе Логана прозвучала мрачная обреченность. Взгляд его сделался твердым. – Но это не может изменить моих планов, нравятся они тебе или нет, Брайони, а я останусь в Винчестере до тех пор, пока не докажу, что твой отец вместе с Ричардсом и их общим другом многие годы обворовывали Сэма Блэйка и остальных. Ничто не остановит меня, Брайони.
– В таком случае ты не любишь меня! – воскликнула Брайони со слезами на глазах и снова попыталась вырваться из его объятий. На этот раз Логан выпустил ее. – Тебе все равно, страдаю я или нет!
– Ты ошибаешься, мне не все равно, – мрачно ответил Техасец. – Но я буду делать то, что должен, вот и все.
– Прекрасно. – Брайони, сверкнув глазами, взглянула в его решительное лицо, не скрывая слез, потоком заструившихся по щекам. – Тогда я тоже буду делать то, что должна. Я должна остаться в Аризоне и должна забыть тебя! Я Бога молю, чтобы больше мы никогда не виделись вот так, наедине!
Логан кивнул, и его красивое лицо снова превратилось в холодную маску.
– Да, полагаю, так будет лучше для нас обоих. Брайони отвернулась и кинулась прочь от него, назад, на центральную улицу города.
Глава 21
Размазывая слезы ладонями, Брайони старалась мало-мальски привести себя в порядок, однако у нее почти не было для этого времени. Едва она ступила на тротуар, к дверям гостиницы подъехал дилижанс. Брайони прислонилась к деревянной стене продуктовой лавки, переводя дух и наблюдая за возницей, который, соскочив на землю, отворил дверцу и спустил лесенку для пассажиров. Роджер Дэйвенпорт неловко выбрался наружу, часто моргая от яркого света южного солнца.
– Роджер! – воскликнула Брайони и со всех ног кинулась ему в объятия. – О, как я счастлива тебя видеть! – почти истерически выкрикнула она.
Роджер, одетый в элегантный темный костюм, изрядно помятый за время путешествия, немало удивился такому теплому приему. Отстранив Брайони на расстояние вытянутых рук, он с любопытством заглянул ей в глаза.
– Брайони! Дорогая моя, ты плакала? – воскликнул он. – В чем дело?
– Ах, какой ты глупый, Роджер! – Брайони неестественно громко рассмеялась. – Я расплакалась от радости. Ты… ты представить себе не можешь, с каким нетерпением я ждала твоего приезда!
– О, я, разумеется, признателен тебе! – Роджер взял ее за руки, улыбаясь знакомой извиняющейся улыбкой. – Ты, конечно же, прекрасно выглядишь. Такая же красивая, как обычно, только сдается мне, Аризона не пошла тебе на пользу, дорогая моя. Ты, кажется, похудела, да и побледнела тоже. – Роджер сверкнул белозубой улыбкой. – Так ты скучала по мне? Трудно тебе привыкать к жизни в этой варварской местности? Я же предупреждал тебя, помнишь? Ну же, Брайони, скажи мне правду!
– О нет! Все просто замечательно! Великолепно! – Брайони избегала смотреть в глаза Роджеру. Вместо этого она продела руку ему под локоть. – Давай отнесем твои вещи в повозку, и я отвезу тебя на ранчо Хилла. Ты будешь удивлен моим успехам на ниве скотоводства.
– Подожди, подожди, Брайони. Я не собираюсь останавливаться у тебя на ранчо. Я хочу поселиться в отеле.
– В отеле? – Брайони посмотрела на него удивленно. – Но почему? В моем доме достаточно места, и уверяю тебя, там тебе будет очень удобно.
– Я в этом не сомневаюсь. – Роджер посмотрел на нее так, как взрослый смотрит на ребенка. – Тем не менее, поскольку ты живешь одна, с моей стороны будет не особенно пристойно поселиться с тобой под одной крышей. Мы не должны давать пищу для сплетен, Брайони.
Девушка весело засмеялась.
– Странно слышать это от тебя, Роджер, – сказала она. – О чем же ты думал, когда ночью пришел к мисс Марш? Знаешь, это тоже выглядело не очень пристойно, – напомнила ему Брайони лукаво.
Роджер кивнул так, словно она подтвердила его собственные слова.
– Именно, дорогая моя. С моей стороны это был глупый, необдуманный поступок. Твоя репутация, да и моя тоже должна оставаться незапятнанной. Поэтому у меня нет ни малейшего желания останавливаться гостем в твоем доме. Кроме того, – добавил Роджер, – я намереваюсь провести ряд деловых встреч с банкирами из Тусона, которые специально для этого прибудут в Винчестер, и нам удобнее было бы вести переговоры в моем гостиничном номере.
Брайони пожала плечами:
– Хорошо, Роджер, как пожелаешь. Но ты должен по крайней мере отужинать со мной сегодня вечером. Росита, моя экономка и отменная повариха, уже готовит настоящий банкет в твою честь.
Роджер улыбнулся:
– Милая моя Брайони! Ну конечно, я поужинаю с тобой с величайшим удовольствием. Я вообще хочу проводить с тобой рядом каждую свободную секунду.
«Не занятую деловыми встречами, конечно», – насмешливо закончила про себя Брайони.
– Прекрасно, – согласилась она вслух. – Тогда давай поскорее разместим твой багаж в гостинице и отправимся ко мне на ранчо. Я хочу показать тебе окрестности, пока еще не стемнело.
В то время как Фрэнк Биллингс таскал чемоданы Роджера в лучший номер отеля, Эдна, доверительно перегнувшись через свою деревянную конторку, завела разговор с Брайони.
– Этот ваш молодой денди необычайно хорош собой, девочка, – сказала она, лукаво подмигивая. – А как он смотрит на вас, милочка! Я уверена, что за одно ваше доброе словечко он на край света пойдет. Этот молодой человек, да Мэтт Ричардс, да и все остальные ковбои, которые с ума по вас сходят, не дадут вам передохнуть во время танцев, девочка моя.
Брайони ничего ей не ответила, подумав про себя, что тот единственный партнер, с которым она действительно хотела бы танцевать, для нее недоступен.
Когда вернулся Роджер, они вместе направились к повозке, оставленной неподалеку от кузни. Ковбой, с которым Брайони приехала в город, дожидался, когда подкуют его лошадь, оставленную в кузне еще накануне вечером, поэтому Брайони и Роджер отправились на ранчо одни. Девушка умела править лошадьми, а ее спутник погрузился в восхищенное созерцание великолепного пейзажа.
– Расскажи мне, что нового в Сент-Луисе.
Брайони старалась сохранять воодушевленный тон, однако полуистерическое возбуждение, охватившее ее после встречи с Джимом Логаном, прошло, оставив прежнюю пустоту и боль внутри. Она заставляла себя прислушиваться к беспечной светской болтовне Роджера, но никак не могла сосредоточиться. Ею снова овладело состояние подавленности, и она молила Бога, чтобы Роджер не заметил этого и не приставал с расспросами. Но Брайони волновалась напрасно. Ее спутник был полностью поглощен пересказом свежих сплетен и подробностей из жизни их общих сент-луисских знакомых и разглагольствованиями об исключительной важности его деловой поездки в Сан-Франциско.
– Если все пройдет так, как задумано, отец будет очень мной доволен. Это добавит немало очков в мою пользу, поверь мне, Брайони.
– Как замечательно! – Брайони старалась казаться заинтересованной, но мысли ее были далеко.
Она не могла думать ни о чем другом, кроме выражения глаз Джима, когда он поцеловал ее, и тех нескольких волшебных слов, которые он произнес вслед за этим. «Я люблю тебя». Брайони с наигранным вниманием посмотрела на Роджера Дэйвенпорта.
– Я запланировала восхитительную фиесту в твою честь, – сказала она ему с преувеличенным радушием. – Ко мне съедется весь город. Думаю, ты будешь удивлен, когда увидишь, какой разнообразной может быть жизнь в Аризоне.
– Возможно, но, милая моя Брайони, какой бы разнообразной она ни была, она все равно ни в какое сравнение не пойдет с великолепным Сан-Франциско. Я слышал множество рассказов о всевозможных прелестях жизни в этом городе и должен тебе признаться, – Роджер доверительно понизил голос, – если все пойдет как надо, я смогу там обосноваться, став главой одного весьма перспективного банковского предприятия. Неплохо звучит, правда? Как тебе нравится идея поселиться в Сан-Франциско?
Повернувшись к девушке вполоборота, Роджер тронул ее пальцы мягкой, холеной рукой.
– Брайони, тебе известна истинная причина моей остановки в Винчестере, правда? Я хочу убедить тебя принять предложение, так неразумно отвергнутое при нашей последней встрече.
Брайони попыталась вставить слово, но Роджер нетерпеливым движением остановил ее.
– Подожди, подожди, я знаю, что между нами произошла ужасная ссора, вероятно, я сказал тебе что-то со зла. Прошу простить меня. Надеюсь, ты забыла все те злые слова, невольно сказанные в порыве гнева, и сама жалеешь, что понапрасну вышла из себя. – Он взял ее за руку. – Все это время я ни о ком не мог думать, кроме тебя, – пылко заговорил он. – Скажи, а ты? Я уверен, что да! Ну же, откройся мне!
Прежде чем Брайони успела что-либо ответить, до них донесся какой-то пугающий шипящий звук. В следующее мгновение они увидели горного льва. Вздыбив золотисто-рыжую шерсть, огромный зверь припал к земле, готовясь к прыжку. Из его могучей груди вырвался устрашающий рык. Лошади в панике подались назад и дико заржали, взвившись на дыбы. На раздумья оставалась всего лишь секунда. Брайони кинула Роджеру поводья и выхватила свой револьвер из кармана платья. Она выстрелила в тот момент, когда лев уже подался вперед в прыжке. Зверь, сраженный пулей, тяжело рухнул на землю, орошая кровью сухую дорожную пыль.
Лошади обезумели от пережитого страха и дружно рванулись вперед, унося за собой повозку.
– О! Помогите! – в ужасе закричал Роджер, роняя поводья.
Однако Брайони и на этот раз отреагировала очень быстро. Подобрав поводья, она резко дернула их на себя.
– Стой! Тихо… Стой! – крикнула она уверенным голосом. – Спокойно, мальчики… вот так. Бояться нечего.
Постепенно животные замедлили бег, нервно храпя и меняя аллюр. Брайони заставила их остановиться и тут же выскочила из повозки. Поглаживая морды лошадей, она принялась их успокаивать.
Наконец, вернувшись на свое место, Брайони с состраданием взглянула на покрывшегося испариной Роджера.
– Ты в порядке?
– П-проклятие! Как ты можешь быть такой спокойной? – едва выговорил он, вытирая лицо платком. Руки его заметно дрожали. – Мы едва не погибли!
– О, ничего подобного, – пренебрежительно отозвалась Брайони, поднимая упавший револьвер со дна повозки. Тряхнув поводьями, она прищелкнула языком, посылая лошадей легкой рысью. – В этих краях полно горных львов. Я давным-давно научилась управляться с ними.
– Где ты выучилась так лихо стрелять? Роджер посмотрел на нее так, словно никогда прежде не видел. Эта уверенная, спокойная женщина разительно отличалась от лукавой, невинной школьницы, которую он знал в Сент-Луисе. Он с трудом верил, что это Брайони Хилл действовала с таким хладнокровием в исключительно опасной ситуации. – Ты выстрелила не целясь… ты могла промахнуться.
– С такого расстояния? Ни в коем случае. Брайони не могла удержаться от смеха, наблюдая за реакцией Роджера. Она вспомнила, что мечтала доказать ему, как хорошо приспособилась к новой жизни. Что ж, ей это удалось как нельзя лучше. Но тем не менее Брайони не чувствовала никакого удовлетворения. Это больше не казалось ей столь важным. Девушка вздохнула. Как чудесно было бы вернуться в те благословенные дни, когда она не знала ни настоящей любви, ни настоящей опасности! Но Брайони понимала, что назад дороги нет.
– Мы почти приехали, – спокойно сказала она Роджеру.
Молодой человек опасливо откинулся на спинку сиденья и нервно оглядывался по сторонам, словно ожидая увидеть еще одного льва. По крайней мере, думала Брайони, опасность отвлекла его от очередного предложения, хотя она была уверена, что в конце концов ей придется дать ему определенный ответ. На этот раз она без труда приняла решение. Она не любит Роджера… никогда не любила. Брайони знала, что есть лишь один мужчина, с которым ей хотелось прожить вместе жизнь, но, к несчастью, они не могли быть вместе.
Вскоре показалась асиенда. Брайони остановила лошадей, чтобы полюбоваться на великолепное строение, высившееся посреди простиравшейся перед ними обширной долины. Роджер тихо присвистнул от восхищения.
– Так это ранчо твоего отца? Впечатляет, должен признаться.
– Да, – ответила Брайони тихим, натянутым голосом. – Это ранчо моего отца.
Техасец Джим Логан ворвался в «Серебряную шпору» так, словно убегал от погони, и кинулся прямиком к стойке бара, за которой невозмутимый бородатый бармен Люк не спеша вытирал стаканы. Логан потребовал налить себе стакан бурбона и осушил его одним глотком. Он был рад, что в заведении почти никого не было. Только несколько заядлых игроков резались в карты за дальним столом. Логану было не до навязчивых ласк Джинджер и не до дружеского разговора с Мэг. Ему хотелось выпить, и выпить чего-нибудь покрепче. Он заказал Люку двойную порцию бурбона.
Логан обычно не пил по утрам, но после встречи с Брайони выпивка была ему необходима. Мрачно глядя на жидкость в стакане, он проклинал себя. Какого черта он признался, что любит ее! Однако присутствие этой девочки заставляет его всякий раз терять голову. Хотя, с другой стороны, философски размышлял Техасец, его признание вряд ли что-то изменило. Логан сделал еще один большой глоток бурбона. Уже ничто не могло изменить сложившегося положения вещей. Теперь Логан был более чем решительно настроен отыскать доказательства преступлений Хилла и Ричардса, чтобы защитить Брайони. Если бы только он мог добраться до той пропавшей бумаги с признанием! Это решило бы все проблемы. В поисках документа Логан успел уже обшарить каждый угол, расспросить всех, кто мог иметь хотя бы малейшее к нему отношение, и в результате не добился ровным счетом ничего.
Логан взболтал остаток бурбона, и тут его осенила внезапная догадка. Он вспомнил человека, с которым у него уже была беседа на эту тему. Правда, тогда его попытка что-либо разузнать оказалась совершенно безуспешной. Но теперь этот человек должен быть более сговорчив, чем раньше. Вряд ли кто-то другой мог обладать большей осведомленностью о преступлениях Хилла в Винчестере. Глаза Логана заблестели. Он отставил стакан в сторону. Нужно выбрать верное время для расспросов. Лучше не сейчас. Позже. Может быть, завтра или даже послезавтра. Они должны быть наедине. Логан улыбнулся сам себе, чувствуя, что впервые за последние недели возвращается надежда. Скоро он, вне всяких сомнений, узнает кое-что новое. Возможно, он все-таки сумеет сохранить жизнь любимой женщины.
Глава 22
Жаркое солнце потихоньку клонилось к закату, когда Брайони во весь опор скакала домой в день фиесты. Взглянув на раскаленный золотой шар у себя над головой, она подумала, что впереди предстоит долгая теплая ночь, идеальная для любви и веселья. Невольная горькая улыбка появилась на ее губах. Что ж, по крайней мере у Энни Блэйк будут все шансы пленить ничего не подозревающего Бака.
Брайони как раз возвращалась с ранчо Блэйков. Сделав последние необходимые дополнения к туалету Энни, она была уверена, что сегодня вечером девушка произведет сенсацию. В новом шелковом платье, с аккуратно уложенными блестящими каштановыми волосами она заставит Бака, да и не только его одного, потерять дар речи. Все молодые ковбои увидят перед собой очаровательную девушку, которая будет сильно отличаться от той известной всем в Винчестере угловатой особы с мальчишескими замашками. Сама природа способствовала романтической атмосфере вечера. В эту ночь согласно прогнозам Роситы ночной кактус эхиноцереус явит миру свою истинную красу. Каждый год в июне этот кактус расцветает только на одну ночь, и его хрупкие белые цветы, словно ковром, покрывают пустыню. На рассвете все бутоны опадают, и кактус снова засыпает на год, до следующего бурного ночного цветения. Росита утверждала, что именно сегодняшняя ночь станет ночью торжества и великолепия эхиноцереуса. Рассказ экономки произвел на Брайони сильное впечатление, и девушка дожидалась обещанного события с большим нетерпением, чем самой фиесты. Всеобщее веселье и танцы не особенно соответствовали ее настроению.
Мысли Брайони снова обратились к ее отцу. Если бы только он не умер! Если бы Джим Логан не застрелил его! Может быть, тогда все было бы иначе. Может быть, она смогла бы обрести любовь их обоих. Теперь же она вынуждена была жить и без того, и без другого.
Погруженная в свои горькие раздумья, Брайони галопом мчалась к дому, и вдруг ей неудержимо захотелось побывать на могиле отца.
Въехав на территорию кладбища, девушка тут же заметила знакомую фигуру около одной из могил.
Росита! Экономка стояла на коленях, склонив голову и закрыв лицо руками.
«Что она делает здесь в такой час, когда ей следует быть на ранчо и готовиться к празднику?» – удивленно подумала Брайони.
Озадаченно нахмурив брови, она подъехала ближе. Стук копыт заставил мексиканку быстро поднять голову, и страх отразился в ее глазах. Увидев Брайони, женщина вскочила на ноги, тихо вскрикнув.
– Росита?!
Брайони быстро спешилась и, наскоро обмотав поводья Сумрака вокруг ветки ближайшего дерева, поспешила к своей экономке. С тревогой девушка обнаружила, что лицо Роситы залито слезами.
– Что случилось, Росита, ради Бога? Ты ужасно выглядишь! Скажи мне, что произошло!
Громкие, отчаянные рыдания сотрясли темнокожую женщину, и она молча отвернулась.
Брайони взглянула на могилу, у которой плакала Росита. На черном камне было выбито имя Джонни Блэйка. Неожиданный, необъяснимый холод объял девушку.
В конце концов мексиканка вновь обернулась к Брайони.
– Сеньорита, простите меня! – тяжело выговорила она. – Я не могу больше держать в себе этот груз. Es malvado! Я сказала ему правду… этому человеку с холодными глазами и револьвером… и мне все равно теперь, если я за это умру!
– О чем ты говоришь? – Брайони глядела на нее широко раскрытыми глазами, недоброе предчувствие закрадывалось в сердце. – О каком человеке?
Росита утерла глаза краем своего передника. Ее низкий голос подрагивал от наплыва чувств.
– Сеньор Логан.
Она закрыла черные глаза, и плечи ее снова затряслись от рыданий.
– Finalmente. Я сказала правду.
– Правду! Какую правду? – Брайони, нервничая, заглянула экономке в глаза. Сердце девушки часто заколотилось. Она уже предчувствовала ответ Роситы.
– Правду об этом мальчике… Бедный мальчик! – сказала мексиканка, драматическим жестом указывая на могилу Джонни Блэйка.
Тут же опустившись на колени, женщина снова залилась слезами.
– Я знаю, кто убил его! – выдохнула она. – Я уже знаю это por mucho tiempo! Его убили сеньор Ричардс и остальные… и я молчала много, много месяцев!
Брайони замерла, словно громом пораженная, не в силах отвести взгляд от сокрушенного лица Роситы. Мексиканка взглянула на нее, и, вероятно, несчастное выражение девушки тронуло ее, заставив позабыть свою собственную боль. Она вскочила на ноги и прижала к себе Брайони сильными натруженными руками.
– Por favor, сеньорита, простите меня! – взмолилась она. – Мои слова сделали вам больно, но я не виновата. Когда вы нашли меня здесь и попросили сказать правду, я сказала. Я плачу над этой могилой, потому что я была слабая и молчала. Но вы должны понять, как понял тот, с холодными глазами. Вы должны понять, что я молчала, потому что боялась. Много раз он грозился убить меня – сеньор Ричардс. И ваш отец тоже, сеньорита, он тоже говорил о смерти, если я не буду молчать обо всем, что знаю, обо всем, что слышала в этом злом доме. И я молчала, до сегодняшнего дня ничего не говорила ни единой живой душе. Но сегодня я все сказала, и сеньор Логан обещал защищать меня. Он обещал, что они получат по заслугам… те animales… звери, которые убили этого бедного мальчика. И я сказала ему правду.
– Росита, – с трудом выговорила Брайони, сжимая руки женщины своими дрожащими пальцами. – Росита, я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь. Все.
