— Тебе чего, милая? — Салунная девушка в вычурном красном платье и полосатых шелковых чулках ткнула ее пальцем под ребро.

— Я… ничего. Я только…

Девушка с любопытством смотрела на нее опытными глазами чудесного фиалкового цвета.

— Ты что… милая? Ищешь работу?

— Нет… мужчину.

Очевидно, Мора произнесла это громче, чем рассчитывала, поскольку салун «У Джесса» задрожал от хохота.

— Тогда вы попали в то самое место, мэм. — Игрок в немыслимой рубашке и вышитом жилете бросил на нее заинтересованный взгляд и так улыбнулся, как доселе никто никогда ей не улыбался. Куинн Лесситер нахмурился еще сильнее.

— Не мужчину вообще, — поспешила объяснить Мора, чувствуя, как ее щеки запылали и вот-вот станут краснее ковра и обоев на стенах салуна. — Я пришла увидеть мистера Лесситера.

Смех замер. Выражение лица Куинна почти не изменилось, но Мора заметила, как неприветливо вспыхнули его глаза. Она старалась не задрожать под этим взглядом.

Она сделала нетвердый шаг к нему, пробуя отмахнуться от тошноты, которая подступила к горлу. Видит Бог, не так она хотела встретиться с ним. Он уже сердится. Все в салуне смотрели то на нее, то на него.

— Я не хотела прерывать вашу игру, — сказала Мора спокойно.

— Вы уже это сделали, леди.

— Если это возможно… могли бы мы поговорить наедине?

— О деле?

— Да, — солгала Мора. Живот у нее скрутило. Девушка знала: скажи она, что у нее к нему личное дело, это вызовет у него еще большую подозрительность.

Куинн перетасовал карты и оттолкнул стул от стола.

— Подержи мое место, Кэссиди. Я скоро вернусь, — сказал он лысеющему игроку.

Он широко шагнул мимо Моры к столу в дальнем углу салуна. Он не подержал ей стул, но стоял, пока она не скользнула на место, а потом устроился сам спиной к стене. Его ледяные серые глаза проникали в самую глубину души Моры.

— Что за дело?

— Простите, я…

— Вы ведь хотите нанять меня, не так ли? Вам, вероятно, отчаянно необходим человек с ружьем, если вы с таким упорством ищете меня даже в салуне, прервав партию в покер, — мрачно добавил он.

Мора стиснула руки.

— Боюсь, я… солгала, мистер Лесситер. Дело совсем в другом.

Он крепко сжал губы.

— Тогда зачем я вам понадобился? — нетерпеливо спросил Куинн.

Потрясенная тем, что даже теперь он не выказал никаких признаков того, что узнал ее, девушка все же заставила себя продолжить:

— Может, было бы лучше поговорить наедине? — Мора оглянулась — салун был битком набит народом. — Может, мы могли бы выйти отсюда…

— Кэрли, — прервал ее Лесситер, окликая бармена. — У тебя есть задняя комната, чтобы я мог там обстряпать одно дельце?

Бармен кивнул головой на дверь у лестницы. Лесситер подхватил Мору за локоть и повел туда. Он подтолкнул ее в маленькую, тесную комнатку, потом пинком закрыл за собой дверь и сложил руки на груди.

— Я вас слушаю.

Мора буквально онемела под этим резким, бесчувственным взглядом. «Ну а чего ты ожидала? — спросила она себя. — Любви и нежности? Распростертых объятий и поцелуев?»

— Мне нелегко говорить об этом, — начала она и задрожала. Куинн казался суровым, недоступным и пугающим, как гора.

— Выкладывайте! — Ни капли теплоты или ободрения в голосе, только предупреждение, которое она уловила безошибочно.

— Мистер Лесситер… Куинн! — Его имя неловко слетело с ее языка. — Разве вы меня совсем не помните? — в отчаянии спросила она.

Суровые глаза, похожие на льдинки, сузились и, казалось, стали еще холоднее, если бы это было возможно.

— А, я должен? Мора кивнула.

— Леди, я вас вижу впервые в жизни.

— Это было в январе. Тогда сильно мело… Гостиница Дунканов в городке Нотсвилл…

Голос девушки замер, она осеклась, когда Куинн Лесситер покачал головой.

— Пожалуйста, — снова попыталась Мора. Она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. Ей ужасно хотелось, чтобы он взглянул на нее как следует и вспомнил. Вспомнил хотя бы один миг той ночи, которая перевернула ее жизнь. — Пожалуйста, посмотрите на меня повнимательней! Попробуйте вспомнить.

Секунду, не больше, Куинн Лесситер изучал ее лицо, потом пожал плечами:

— Из какого, говорите, вы города?

Лицо Моры вспыхнуло от обиды. Тошнота подступала к горлу все сильнее. Внезапно, на какой-то ужаснувший ее миг она испугалась, что ее вырвет прямо тут, перед ним, и она вывалит свой ленч ему на ботинки!

— Было бы намного легче, если бы вы меня вспомнили, — запинаясь пробормотала Мора.

— Ну, я не вспомнил. Итак, если вы не хотите меня нанять и не собираетесь рассказать мне, в чем дело, то, черт побери, мне пора. Меня ждут карты.

Он развернулся и уже хотел было пойти к двери.

— Погодите!

Медленно, засунув большие пальцы за ремень, Куинн Лесситер повернулся; его лицо по-прежнему выражало равнодушие. Или, точнее, самую настоящую скуку.

Внезапно из глубины души у Моры прорвался гнев, настоящий, раскаленный добела, обжигающий гнев. Да как он смеет! Она вспомнила о той ночи, о тревоге, снедавшей ее после; о том, как невероятно она страдала, трясясь в битком набитом дилижансе, как мучилась от тошноты и головокружения, как боялась, что Джадд и Хоумер бросятся за ней вдогонку. Теперь ей захотелось во весь голос заорать на этого ничем не пробиваемого Куинна Лесситера, заставить его пожалеть о той минуте, когда его нога переступила порог гостиницы Дунканов!

— Вы должны меня помнить, мистер Лесситер! — бросила она, подступая к нему со сжатыми кулаками. — Потому что я вас точно помню, и очень даже хорошо. Вряд ли я забуду время, которое мы провели вместе. Потому что, мистер Куинн Лесситер, помните вы меня или нет, нравится вам это или нет, но я собираюсь родить вашего ребенка!

О Боже, она не хотела говорить ему ничего такого. Никогда и ничего подобного. Из всех сцен, которые Мора себе воображала, отправляясь на поиски Куинна Лесситера, ни в одной не предполагалось ни гнева, ни такого отвратительного голоса, которым она говорит сейчас, — голоса, звенящего от обвинений.

Куинн не двигался. Только его челюсть напряглась, а губы превратились в тонкую, как лезвие бритвы, линию. Его глаза опасно заблестели, и Мора инстинктивно отступила на шаг.

— Это правда?

Слова, долетевшие до ушей Моры, резанули ее по сердцу.

— Да, — проговорила она, и ее губы задрожали. — Это правда!

— Кажется, я начинаю что-то припоминать.

— Я думаю, — холодно бросила она. Это вышло у нее почти надменно. Но на этот раз у нее была причина. Если она не постоит за себя и за ребенка, то кто же?

Мора вцепилась в свою юбку, как будто это ей помогало собраться с духом и посмотреть в красивое лицо Куинна Лесситера.

— Вы были другим в ту ночь, — зло проговорила она. — Возможно, именно поэтому я… — Она вздохнула. — Не важно. Это была моя ошибка. Очень глупая ошибка.

— Не такая глупая, как та, которую ты сделала только что. — Прежде чем Мора успела моргнуть, крепкая рука Куинна Лесситера схватила ее за запястье и дернула к себе. — Будет лучше, если ты скажешь мне, что это наглая ложь. — Гранитно-серые глаза впились в ее карие. — Ты не выйдешь отсюда, пока не объяснишь, зачем явилась!

— Как ты смеешь?! Убери от меня свои лапы! Немедленно!

— Не раньше, чем ты мне все выложишь, милочка. — Его губы скривились в грозной ухмылке. — Я хочу знать, что это: мелкое жульничество с твоей стороны или кто-то тебя науськал?

— Жульничество? — Мора попробовала высвободиться из его рук. Она испытала невероятное разочарование. — Ты думаешь, я лгу? Зачем мне лгать, какой смысл?

— Вот это-то я и хотел бы узнать, леди.

— Леди? — Она засмеялась почти истеричным смехом. — Меня зовут Мора Джейн Рид. Ты не помнишь даже этого?

Мора… Куинн нахмурился. Как будто что-то знакомое.

Он пристально посмотрел на стройную рыжеволосую девушку.

Она обладала какой-то особенной, тонкой красотой. Что-то чарующее было в ее прекрасной бледной коже, в ярко-рыжих вьющихся волосах, аккуратно подобранных и тщательно заколотых на темени. А глаза у нее нежные, золотисто-карие, такие ясные и вместе с тем бархатные, невероятно выразительные. Сейчас они горели яростью, но он заметил в них и легкую опаску. Куинну почудилось в них нечто знакомое, он, казалось, вспомнил, как они пылали страстью…

Мора…

И вдруг словно вспышка молнии озарила Куинна. Мысленно он увидел девушку с пламенными кудрями, которые опутали его в постели той гостиницы. Пламя в камине, горячие поцелуи… бушующая за окном метель…

— Черт побери! — воскликнул он. — Не девчонка, а сущий кочан капусты! Так это была ты!

Щеки Моры заалели. Она почувствовала слабость. «Не девчонка, а сущий кочан капусты!» Такой он ее запомнил! Она почувствовала себя так, будто он ударил ее по лицу.

— Что ж, мистер Лесситер, узнали наконец? — сумела она выговорить напряженным голосом. — Вспомнили, да?

— Ага. — Он пристально оглядел ее, и Мора Джейн почувствовала в его взгляде нечто оскорбительное. — Я уверен, что узнал. Ты была такая ледышка в ту ночь. По первости. Но кажется, потом мы сумели друг друга согреть.

Мора спрашивала себя, от чего она сейчас умрет — от оскорбления или от тошноты. Она старалась говорить как можно спокойнее, хотя на самом деле ей хотелось вопить во весь голос.

— Теперь вы все знаете. Я говорю правду.

— Да уж. — Он подтащил ее еще ближе к себе, его пальцы сжались вокруг запястья Моры, словно на них защелкнулись наручники. — Все, что я знаю, — так это то, что я встречал тебя раньше. Ну и мы слегка развлеклись. Нет, — поправился он решительно, и в его глазах засветилась насмешка, — мы тогда здорово развлеклись. Но я понятия не имею о том, что ты носишь моего ребенка.

Его ядовитые слова, неприветливый взгляд, циничное высокомерие, с которым он держался с ней, — все слилось для Моры в нечто туманное и ужасное. Она смотрела на него, но не видела большого, нежного мужчину, который любил ее той январской ночью; который говорил ей, что она хорошенькая, и целовал так, словно сам пьянел от этих поцелуев. Он был пьян тогда от виски, поняла Мора.

Сегодня же он был холоден как лед, трезв и нежности в нем было столько же, сколько в диком медведе гризли.

— Да как ты смеешь так говорить со мной! У тебя нет на это никакого права! — Слова из Моры лились потоком. — Я приехала сюда, так как думала, что ты захочешь узнать про своего ребенка. Твоего собственного ребенка! Нашего ребенка! — Она попыталась освободиться от рук Куинна, но не смогла. — Я хотела поступить как положено. Я подумала, что и ты захочешь поступить как положено.

— И что же это значит, бесценная ты моя?

— Ты мог бы… жениться на мне.

Он онемел от потрясения, потом захохотал громко, на всю комнату.

— Не на того нарвалась, ангел мой! На случай, если ты еще не заметила: я не из тех, кто женится и может где-то осесть.

— Я это знаю! — Ее охватило чувство горечи, но тут же в ней взыграла гордость. — А почему ты думаешь, что я хотела бы взвалить на себя мужа на всю оставшуюся жизнь? Уж лучше прыгнуть в яму к гремучим змеям!

— Тогда о чем же у нас разговор?

— О том, что тебе представляется случай поступить со мной и нашим ребенком по-людски, как положено. Я подумала, что ты мог бы на мне жениться и дать ребенку свое имя. Чтобы он не оказался… незаконнорожденным. — Она с трудом произнесла это слово, потом взяла себя в руки и продолжила: — Да, именно поэтому. Я подумала… ты ведь должник… его или ее. — Мора глубоко вздохнула, с трудом удерживаясь от слез. Она не хотела перед ним разрыдаться. — И мой тоже, — закончила она спокойно. — Я думаю, мы оба должники.

На скулах Куинна заиграли желваки. Она увидела в его глазах неприкрытый цинизм, жестокое презрение, и это обожгло ей душу.

— Так что же, мне, стало быть, следует жениться на тебе, а потом испариться?

Мора вздернула подбородок.

— Ты можешь отправляться своей дорогой, а я своей. Я больше ни о чем не собираюсь тебя просить, если ты сам не захочешь мне помочь небольшой суммой денег, чтобы я поселилась где-нибудь, пока не смогу начать собственное…

Резкий смех пробрал ее до костей.

— Отлично придумано! Но ты не получишь и медного гроша, моя милая! — Куинн притянул Мору поближе, крепко прижал к себе и всмотрелся в ее лицо. Она ощутила даже запах сигары из кармана его жилета, пряный мужской запах его кожи и почувствовала силу его гнева. Его жар опалял ее, этот жар излучал каждый дюйм его мощного тела. — Я ни на минуту не поверю, что вообще существует какой-то младенец, а если это так, то, черт побери, он не мой!

— Зачем бы я…

— Хороший вопрос! — Он холодно изучал ее поднятое к нему лицо. — Я не знаю, какого черта ты приперлась ко мне, не знаю, кто тебя надоумил. Должен признать, нужна смелость, чтобы явиться ко мне и попытаться провернуть это дельце. — Его голос походил на рычание зверя. — Нет, дорогуша, ничего у тебя не выйдет! Этот трюк не сработает. Ты поставила свой капкан не на того мужика. Поняла?

Так же внезапно, как он схватил ее, Куинн отшвырнул от себя Мору. Она едва не упала на стул. Ухватившись за спинку, она удержалась, и очень вовремя, поскольку колени у нее под старым льняным платьем подкосились.

— А теперь убирайся отсюда! — Голос Куинна Лесситера хлестнул ее по сердцу. — Тебе лучше не попадаться мне на глаза, пока я в Виспер-Вэлли, не то я за себя не ручаюсь. Поняла?

Мора думала, что не сможет вымолвить ни слова. Она открывала рот, но звука не было.

— Поняла? — снова потребовал он ответа и угрожающе шагнул к ней.

Она отшатнулась.

— Да-да, понимаю! — Слезы скопились в глазах у потрясенной Моры. Одна слезинка скатилась вниз по щеке, прежде чем она смогла ее удержать. Но ее голос звучал громко и дрожал от ярости. — С чего это я решила, что мужчина вроде тебя, наемный убийца, зарабатывающий на жизнь своим грязным ремеслом, станет заботиться о рождении новой жизни! — Она глубоко втянула в себя воздух и прерывисто задышала. — Забудь, что я сюда приходила. Забудь все, о чем я говорила. Забудь так же, как ты забыл меня!

Она повернулась и метнулась к двери. Потом осознала, что мчится через салун, стараясь поскорее убежать подальше от Куинна Лесситера.

Куинн прошел в зал и смотрел Море вслед. Она бежала так быстро, словно за ней гнались. Даже когда створки дверей перестали качаться, он все смотрел и смотрел ей вслед.

Симпатичная малышка, признал он, возвращаясь к столу, где шла игра. Противно, что она лгунья и аферистка, и ничего, кроме неприятностей, от нее не дождешься. Он помнил ее тело, мягкое и теплое, такое, которое хочется целовать и целовать. Ее глаза в ту снежную ночь завораживали его сильнее, чем пламя камина. Она была горячая и страстная, когда он стащил с нее ту уродливую одежду.

Куинн скривился — его потрясла внезапно пришедшая в голову мысль. Это совсем на него не похоже, совсем не по нему — поддаться женским чарам. В мире полно женщин, и каждая чем-то может зацепить, но он до сих пор ни разу не встречал ни одной, которая могла бы заставить его забыть обо всех других или о тех женщинах, которые еще будут в его жизни.

А эта, какой бы распрекрасной она ни была, — самая настоящая лгунья, ей нельзя доверять. И ей же будет лучше, если она послушается его и уберется из Виспер-Вэлли.

Бармен забрал пустые бутылки и вместо них поставил на стол новые, когда Куинн сел на свой стул за игорным столом. Он кивнул партнеру, сдающему карты, взял свои, так долго лежавшие без дела, и выкинул из головы девчонку в стареньком льняном платье.