В тот день группы штурмовиков А. Ф. Канаева, А. С. Казакова, В. С. Зарубина, Д. М. Зайцева, Героя Советского Союза В. Н. Молодчикова и другие, взаимодействуя со стрелковыми соединениями, с артиллерией 27-й и 4-й гвардейской армий, дали достойный последний урок врагу. Противник был остановлен, так и не прорвавшись к Дунаю.
      Потеряв много живой силы и техники, к концу дня 15 марта противник вынужден был перейти к обороне.
      Сразу же после перехода гитлеровцев в районе озер Балатон и Веленце к обороне войска 2-го и 3-го Украинских фронтов приступили к осуществлению Венской наступательной операции. Наступление началось без какой-либо оперативной паузы, во всяком случае для летчиков 5-и воздушной армии. Еще 15 марта они наносили удары по врагу в интересах оборонявшихся войск соседнего фронта, а с утра 17 марта действовали уже на новом направлении. План авиационного наступления на это направление был разработан штабом армии и одобрен командованием еще в начале марта. Накануне он был окончательно утвержден. Теперь основная задача наших авиаторов заключалась в поддержке наступления войск 46-й армии и 2-го гвардейского механизированного корпуса в полосе к югу от Дуная - в общем направлении на Дьер. Одновременно войска фронта частью сил при поддержке авиации должны были выйти в район Комарома, отрезать противнику пути отхода из района юго-западнее Эстергома, прижать вражеские войска к Дунаю и во взаимодействии с Дунайской военной флотилией контр-адмирала Г. Н. Холо-стякова уничтожить их.
      Как обычно, все началось с авиационной и артиллерийской подготовки. Первыми рано утром 17 марта нанесли массированный бомбовый удар по опорным пунктам немецкой обороны группы бомбардировщиков, возглавляемые командирами полков В. П. Колием, А. А. Паничкиным и Я. П. Прокофьевым. Ровно час оборону врага "размягчали" артиллерия и знаменитые "катюши". Завершили авиационно-артиллерийскую подготовку мощным ударом по оставшимся в живых гитлеровцам группы штурмовиков, ведомые полковниками Н. Д. Хомутовым и Е. Г. Валенюком под прикрытием истребителей 92-го авиаполка майора А. У. Балабана. 60 самолетов Ил-10 своей штурмовкой вражеских позиций возвестили о переходе в наступление соединений 46-й армии.
      Группы штурмовиков под командованием младшего лейтенанта Д. И. Коркоценко, старших лейтенантов П. М. Потапова, А. Т. Макарова и других приступили к авиационной поддержке наступавшей пехоты, в большинстве случаев метко и уверенно подавляли очаги сопротивления врага.
      Если между "землей" и "воздухом", то есть между командирами и штабами наземных войск и авиации, это было обговорено и согласовано заранее, то с Дунайской военной флотилией, располагавшей морской пехотой, береговыми отрядами сопровождения, бронекатерами, катерами-тральщиками, минометными катерами и имевшей свою авиацию - 78 самолетов-истребителей, - требовалось устанавливать взаимодействие, по существу, заново и непременно быстро. Эту нелегкую миссию взял на себя генерал Н. Г. Селезнев.
      Выехал он к морякам в сопровождении офицера оперативного отдела В. Мясоедова, молодого, но опытного штабиста. Менее суток спустя Мясоедов по поручению генерала Селезнева сообщал в штаб воздушной армии: "План сверстан. Общий язык найден. Совместные действия начинаются". На следующий день корабли флотилии, активно поддержанные штурмовой авиацией 5-й воздушной армии и прикрываемые своими истребителями, осуществили западнее Товароша высадку десанта на правый берег Дуная. Николай Георгиевич Селезнев показал себя отличным организатором взаимодействия.
      В воздушных боях с немецко-фашистскими истребителями и бомбардировщиками на венском направлении много раз отличались летчики ведущей группы "Меч" из авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного в составе Героев Советского Союза М. И. Зотова, Ш. Н. Кирия, В. М. Иванова и других. Вместе с ними часто взаимодействовали группы истребителей 17-й воздушной армии, в частности эскадрилья известного мастера воздушных боев капитана А. И. Колдунова, ныне маршала авиации, дважды Героя Советского Союза. Только в одном из боев над венгеро-австрийской границей 24 марта советские асы, перехватив на подходе к боевым порядкам 6-й танковой армии 26 фашистских бомбардировщиков под прикрытием "фоккеров", в течение пятнадцати минут сбили 10 вражеских стервятников, в том числе ведущего, а остальных принудили повернуть назад.
      Наряду с поддержкой войск 46-й армии, 2-го гвардейского механизированного и 23-го танкового корпусов, наступавших по правому берегу Дуная на венском направлении, воздушной армии пришлось срочно готовиться к боевым действиям на другом направлении - братиславском. Сначала по указанию командарма мы в оперативном отделе (начальник штаба генерал Н. Г. Селезнев находился в это время в конно-механизированной группе) сделали предварительные прикидки. По нашим подсчетам выходило, что наличными силами армия вряд ли сможет обеспечить по-настоящему надежную поддержку наземным войскам одновременно на двух важных направлениях.
      Утром в штаб армии позвонил начальник оперативного управления фронта генерал Н. О. Павловский, попросил к телефону генерала Селезнева, но, узнав, что его нет на месте, приказал срочно прибыть в штаб фронта мне.
      Разложив на столе свою оперативную карту, испещренную стрелами, Николай Осипович, чуть прищурив глаза, сказал:
      - Вот смотрите, какие предстоят дела, дорогой мой. Слушая Павловского, я мысленно прикидывал, что предстояло сделать в первую очередь. Вслух сказал:
      - Некоторые штурмовые и истребительные дивизии придется перебазировать на новые аэродромы, ближе к Братиславе и Брно, а на это потребуется время. Когда начинать?
      На мой вопрос ответил вошедший в комнату генерал-полковник М. В. Захаров:
      - Через три дня быть готовыми. Устраивает это авиацию?
      Я молча пожал плечами: раз надо, так надо. Несмотря на предельно сжатый срок, назначенный начальником штаба фронта для подготовки авиационного наступления на новом направлении все отделы и службы воздушной армии сумели вовремя справиться с заданием. Авиаторы без промедления приступили к активной поддержке наземных войск, развернувших наступление на столицу Словакии-Братиславу. 4 апреля соединения 7-й гвардейской армии генерала М. С. Шумилова во взаимодействии с моряками Дунайской военной флотилии штурмом овладели городом Братислава.
      В период с 5 по 8 апреля 46-й армии, действовавшей на венском направлении, для обхода Вены с севера по указанию Ставки пришлось переправляться на левый берег Дуная.
      Хотя при этом соблюдалась определенная секретность, немецко-фашистская разведка вскрыла маневр, в связи с чем вражеская авиация несколько раз пыталась бомбить корабли Дунайской флотилии, переправлявшие через реку войска и боевую технику, а также скопления пехоты и танков на берегах. Группы бомбардировщиков обычно сопровождали крупные силы "мессеров" и "фоккеров", которые, стремились отвлечь наших летчиков-истребителей только на себя, чтобы во время воздушных боев "юнкерсы" могли осуществлять прицельную бомбежку. Однако истребители с самого начала разгадали уловку врага и одни группы направляли для ведения воздушных боев с "мессерами" и "фоккерами", другие-для борьбы с бомбардировщиками. Этот нехитрый, на первый взгляд, тактический прием полностью оправдал себя. Фашистским стервятникам не удалось помешать переправе войск через Дунай.
      Бои были жаркими, ожесточенными. Надежда гитлеровского генерала сохранить Вену для Германии таяла на глазах. К 14 часам 13 апреля 1945 года советские войска полностью очистили столицу Австрии от немецко-фашистских захватчиков, открыв тем самым путь для наступления на южные районы Германии.
      За окнами небольшого кирпичного дома-коттеджа в местечке Цифер, в котором разместился два дня назад штаб 5-й воздушной армии, буйствовала весна. Здесь, на юго-востоке Европы, она многими своими проявлениями напоминала весну южноукраинскую. Уже вовсю цвели сады. Радовала глаз яркая молодая зелень. Окна дома были настежь распахнуты, и собравшиеся в его гостиной старшие офицеры - начальники отделов и служб воздушной армии со скрытой тоской в глазах вглядывались в подступавшую к самым окнам бело-розовую кипень цветущих яблонь и груш. Вся эта прелесть пока не для них. .Весна весной, а главными по-прежнему остаются военные заботы.
      Командарм созвал начальников отделов и служб, своих непосредственных помощников для того, чтобы лично услышать от них, в достаточной ли мере армия обеспечена всем необходимым для бесперебойного участия в предстоявших, возможно, заключительных, победных боях Великой Отечественной войны, и поставить каждому новые конкретные задачи.
      Вскоре после совещания начальников отделов и служб генералу С. К. Горюнову позвонил по ВЧ начальник штаба фронта генерал М. В. Захаров, спросил, сколько самолетов могут принять участие в боях за овладение городом Брно, какое число самолето-вылетов воздушная армия может осуществить в интересах наземных войск в первый день штурма, при прорыве вражеской обороны. Горюнов ответил:
      - Для участия в операции выделено шестьсот пятьдесят боевых самолетов. В первый день предположительно можно осуществить не менее тысячи самолето-вылетов.
      Вопросы и ответы обычные, но за ними стояла огромная работа, которую необходимо было провести быстро, организованно, в полном соответствии с требованиями военной науки и боевой практики. Матвей Васильевич сообщил, что штурм города назначен на 23 апреля, потребовал еще и еще раз все трезво проанализировать, готовиться к боям непрерывно. Положив трубку на рычаг аппарата ВЧ, Сергей Коадратьевич объявил, что всю ответственность за подготовку к предстоящим боям возлагает на своих заместителей, а сам выезжает на КП 53-й армии для встречи с командующим фронтом Р. Я. Малиновским, представителями Ставки С. К. Тимошенко и Г. А. Ворожейкиным. Вместе с ним выехал и я.
      В расположение войск 53-й армии прибыли во второй половине дня. Командующий фронтом маршал Р. Я. Малиновский сразу же пригласил Г. А. Ворожейкина, С. К. Горюнова и меня к себе, чтобы обсудить и принять окончательное решение об использовании авиация в боях по освобождению Брно. План авиационного наступления у нас уже имелся, мы у себя в штабе разработали его еще два дня тому назад. Я положил его на стол перед маршалом Малиновским. Он быстро просмотрел план, подписал, отложил в сторону и, помнится, сказал так:
      - План планом - прошу передать его потом Павловскому, а действовать будем в соответствии с обстановкой.
      С рассветом три пары штурмовиков из 12-й гвардейской авиадивизии произвели на подступах к Брно своеобразную разведку боем. Ведущий первой пары капитан С. А. Феоктистов доложил по радио: "Обнаружено до 100 немецких танков".
      - Маловато обнаружено. Танков у них гораздо больше, - заметил по этому поводу маршал Малиновский.
      Вскоре на перепроверку первых данных вылетели три бомбардировщика Пе-2 из 511-го отдельного разведывательного авиаполка. Они довольно продолжительное время чертили небо над Брно и его окрестностями. Ведущий тройки воздушных разведчиков уточнил - в районе города и его окрестностях противник имеет до 400 танков и штурмовых орудий.
      - Вот это, пожалуй, ближе к истине, - прокомментировал сообщение воздушного разведчика Родион Яковлевич.
      Когда бомбардировщики-разведчики завершали свой последний круг над Брно, один из Пе-2 задымил и минуту спустя, объятый пламенем, пошел вниз. Это отчетливо было видно в бинокль с НП 53-й армии,- Узнайте фамилию летчика, - распорядился маршал Малиновский.
      Из штаба воздушной армии по телефону сообщили - не вернулся на свою базу самолет командира звена старшего лейтенанта Савенкова, экипаж, вероятно, погиб. Да, экипаж и его командир Николай Константинович Савенков погибли. Это был 133-й вылет Савенкова и его боевых друзей на разведку. Все члены экипажа разведывательного самолета были посмертно награждены орденами, а отважный летчик Н. К. Савенков представлен к званию Героя Советского Союза.
      Тогда же, утром 20 апреля, развернулись ожесточенные бои в районе Славкова и Вишкова. Несмотря на отчаянное сопротивление врага, танковые частя армии генерала А. Г. Кравченко при поддержке с воздуха сначала бомбардировщиков 218-й авиадивизии, а затем штурмовиков генерала Н. П. Каманина неудержимо теснили гитлеровцев. Бои продолжались трое суток подряд. Наряду с танкистами мощные удары по врагу в светлое время суток наносили бомбардировщики и штурмовики, а ночью - экипажи 312-й легкобомбардировочной авиадивизии. Только силами авиации на этом участке было сожжено несколько десятков фашистских танков и бронетранспортеров, что в значительной мере облегчило танкистам выход на заданный рубеж для блокирования гарнизона Брно с востока.
      Основные бои за овладение городом, как и планировалось, развернулись с утра 23 апреля. 80 бомбардировщиков и 40 штурмовиков нанесли тогда удар по 30 немецким артиллерийским батареям, заблаговременно вскрытым воздушными разведчиками. Не следует, разумеется, полагать, что все 30 артбатарей противника были разбиты, разгромлены, - не так все просто. Тем не менее в результате этих воздушных налетов вражеская артиллерия понесла существенные потери. Точно в час "Ч", то есть в самом начале авиационно-артиллерийской подготовки, над вражескими позициями появились три крупные группы штурмовиков Ил-2 и Ил-10 до 16 самолетов в каждой. Возглавляли их командиры авиаполков Б. И. Ковшиков, М. А. Ищенко и И. П. Мельников. В этот раз бомбовые и пушечно-пулеметные удары были нанесены по переднему краю обороны врага - по живой силе, оборонительным укреплениям, зарытым в землю и превращенным в долговременные огневые точки штурмовым орудиям. Завершила подготовку к атаке фронтовая артиллерия, в течение часа обрушившая на врага тысячи снарядов.
      По требованию командующего фронтом на поддержку наступавших войск были брошены почти все силы авиации 5-й воздушной армии. Над полем сражения непрерывно кружились, уничтожая опорные пункты сопротивления врага, выводя из строя танки, подавляя огонь артиллерии, группы штурмовиков из авиакорпусов генералов Н. П. Каманина и В. В. Степичева. Одновременно воздушные бои с вражеской авиацией вели истребители из авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного, летчики 6-й гвардейской истребительной авиадивизии полковника И. И. Гейбо.
      Как ни сопротивлялись гитлеровцы, но части и соединения ударной группы войск фронта, отбивая с помощью авиации и артиллерии вражеские контратаки, настойчиво продвигались вперед. К исходу следующего дня сражения были очищены от немецко-фашистских войск Праценские высоты, а к вечеру 26 апреля - полностью освобожден от оккупантов и город Брно.
      Советское правительство, командование высоко оценили беззаветную отвагу многих авиаторов нашей армии, проявивших мужество, боевое мастерство и самоотверженность в боях за освобождение Брно. Золотой Звезды Героя Советского Союза был удостоен командир 6-й гвардейской истребительной авиадивизии гвардии полковник И. И. Гейбо. Иосиф Иванович совершил не одну сотню боевых вылетов, лично сбил около двух десятков вражеских самолетов.
      Через день после освобождения Брно, 28 апреля 1945 года, из Москвы было получено сообщение о присвоении звания Героя Советского Союза и командующему нашей воздушной армией генерал-полковнику авиации Сергею Кондратьевичу Горюнову, как говорилось в Указе, "за умелое руководство авиацией в борьбе с немецкими захватчиками".
      Скромная, почти лаконичная фраза - "за умелое руководство авиацией". Смысл ее, пожалуй, лучше всего был понятен нам, авиаторам, тем, кто бок о бок с генералом Горюновым прошел в составе 5-й воздушной армии славный боевой путь от Кавказа до Чехословакии.
      Боевые дела, однако, не ждали. Во второй половине того же дня Сергей Кондратьевич, пригласив меня, как обычно, сопровождать его, выехал на КП 6-й гвардейской танковой армии, к генералу А. Г. Кравченко. Танкисты этой армии, соединения 40-й и 53-й армий, 4-й и 1-й румынских армий, преодолевая сопротивление врага, с боями продвигались на север, в район Оломоуца, навстречу войскам 4-го Украинского фронта. Бои по-прежнему были трудны-мы, ожесточенными. Наземным войскам требовалась помощь авиации. Оставаясь верным выработанному за время войны незыблемому правилу - управлять действиями авиации, находясь как можно ближе к району боев, генерал Горюнов и в этот раз блестяще координировал бомбовые и штурмовые удары по войскам противника в соответствии с конкретными потребностями, запросами танковых и стрелковых соединений.
      Почти четверо суток я находился вместе с командармом на КП и НП у танкистов. Авиационной поддержкой наступавших войск были довольны все. Андрей Григорьевич Кравченко после удачных бомбежек и штурмовок в интересах танкистов с чисто украинским добродушием и сердечной откровенностью говорил, обращаясь к генералу Горюнову:
      - Молодцы твои соколы, Сергей Кондратьевич, настоящие асы, или как там их еще называют. Передай им при случае мою благодарность за помощь танкистам.
      На исходе 2 мая Сергею Кондратьевичу позвонил по ВЧ генерал-полковник М. В. Захаров. Разговор продолжался минуты полторы, не больше. Положив переговорную трубку на рычаг аппарата ВЧ, генерал Горюнов как бы про себя негромко произнес:
      - Ну что ж, будем готовиться к последней операции. Что это значило, я узнал со слов командарма уже в автомашине, на которой оба мы срочно .возвращались в местечко Цифер - в расположение штаба воздушной армии. Ставка решила срочно развернуть главные силы войск 2-го Украинского фронта на запад и вести наступление в общем направлении на Прагу. Одновременно частью сил фронт должен был продолжать наступление на Оломоуц. 5-й воздушной армии соответственно ставилась задача - сконцен-трировать основные силы для авиационного обеспечения наступления наземных войск на новом направлении. В разговоре с Горюновым по ВЧ начальник штаба фронта предположительно назвал Пражскую наступательную операцию последней в Великой Отечественной войне, и Сергей Кондратьевич, закончив разговор, просто повторил его слова.
      Пражское наступление началось 7 мая. Первыми, как обычно, нанесли удар по обороне противника бомбардировщики. Бомбовый удар был нанесен по заранее разведанным и сфотографированным воздушными разведчиками позициям артиллерийских и минометно-ракетных подразделений. Вслед за сильной и продолжительной артподготовкой приступили к боевой работе многочисленные группы штурмовиков из авиакорпусов Н. П. Каманина и В. В. Степичева. Судя по всему, начало наступления было неожиданным для противника, поэтому нашим войскам удалось довольно быстро преодолеть его оборону на переднем крае. Однако с продвижением в оперативную глубину сопротивление гитлеровцев заметно возросло не только на земле, но и в воздухе. Уже в первый день операции было отмечено 760 самолето-пролетов врага - бомбардировщиков и истребителей. Но наши летчики, в частности истребители из авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного, были начеку. Только 6 летчиков-истребителей - Д. А. Медведев, А. П. Бритиков, Н. С. Егоров, С. И. Коновалов, К. А. Красавин и И. Е. Череда-сбили за день 14 фашистских стервятников.
      Не менее ожесточенные бои продолжались на земле и в воздухе также 8 мая.
      9 мая к полудню стало известно, что в поверженном Берлине Маршал Советского Союза Г. К. Жуков вместе с представителями главнокомандования вооруженных сил союзников подписали Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. А на чехословацкой земле битва продолжалась. В ней участвовали войска трех фронтов - 1, 2 и 4-го Украинских. В наступлении им активно содействовали мощные силы авиации 2, 5, 8 и частично 17-й воздушных армий. Только в нашей 5-й воздушной армии в те дни было 1100 боевых самолетов.
      Советским летчикам и в эти заключительные дни войны приходилось не только бомбить и штурмовать врага на земле, но и временами вступать в воздушные бои.
      8 мая авиаторы нашей армии забросили в расположение вражеских войск тысячи листовок, в которых Военный совет фронта обращался к немецким солдатам и офицерам с призывом прекратить военные действия, сложить оружие, сдаться в плен. С требованием безоговорочной капитуляции обратились к продолжавшим сопротивление гитлеровцам также командования соседних советских фронтов. Но ни генерал-фельдмаршал Ф. Шёрнер, командовавший группой армий "Центр", ни генерал-полковник Л. Рендулич, командовавший группой "Австрия", не ответили на этот призыв. Они все еще надеялись как можно быстрее отвести подчиненные им войска на запад и капитулировать не перед Красной Армией, а перед командованием американских войск, якобы для того. чтобы "спасти немецких солдат", иначе говоря - спасти хотя бы часть фашистского вермахта от разгрома.
      Эта надежда фашистских генералов не оправдалась. Продолжая наступление, советские войска делали все необходимое, чтобы быстрее замкнуть кольцо вокруг немецко-фашистской группировки, действовавшей в Чехословакии, принудить ее безоговорочно капитулировать. 9 мая, когда командующий 2-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский отдал приказ командующему 6-й гвардейской танковой армией генералу А. Г. Кравченко к концу дня выйти в район Прага, Бенешов, Костелец и вместе с войсками 1-го Украинского фронта замкнуть кольцо окружения, не дать врагу прорваться на запад, командующий 5-й воздушной армией генерал С. К. Горюнов находился на своем КП, откуда управлял боевыми действиями авиации в интересах всех наступавших армий фронта. По его приказанию я непрерывно поддерживал связь со штабом фронта, с командующими и штабами общевойсковых и танковой армий. По их заявкам в районы боев одна за другой вылетали группы бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей на выполнение боевых заданий.
      С самого утра в тот день от воздушных разведчиков стали поступать на КП сведения о том, что гитлеровцы ускорили отход на запад - бросают технику, пытаются уйти в расположение войск союзников. В связи с этим последовало категорическое распоряжение представителя Ставки по авиации маршала Г. А. Ворожейкина решительно усилить бомбовые и штурмовые удары по отходившим вражеским войскам, не дать им возможности ускользнуть на запад. Было также приказано усилить с воздуха помощь 6-й гвардейской танковой армий и тем самым содействовать ее быстрейшему продвижению в район Бенешова на соединение с танковыми войсками 1-го Украинского фронта.
      По заданию генерала Горюнова я передал это распоряжение командирам авиакорпусов генералам Н. П. Каманину, В. В. Степичеву и командиру 218-й бомбардировочной авиадивизии полковнику Н. К. Романову. Пришлось на ходу вносить коррективы в составленный накануне график вылетов групп, но это не помешало летчикам образцово выполнить боевые задания.
      Находившийся в одной из наступавших полевых армий генерал А. В. Борман сообщил, что первыми с ходу ворвались в Прагу в ночь на 9 мая передовые танковые соединения 1-го Украинского фронта, а на рассвете подошли передовые части общевойсковых армий. При активной поддержке восставших пражан они сразу же приступили к очищению города от фашистской скверны. В тот же день в Прагу вступили подвижные группы войск 2-го и 4-го Украинских фронтов.
      На следующий день в восьмом часу утра, когда первые группы штурмовиков, действовавшие в интересах танкистов, только-только вернулись на свои аэродромы, мне по обычному полевому телефону позвонил начальник оперативного управления штаба фронта генерал Н. О. Павловский и открыто, не опасаясь подслушивания разговора противником, сказал, что части 6-й гвардейской танковой армии нашего фронта и 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского соединились в районе Бенешова, завершив тем самым окружение группы немецких армий "Центр" и части дивизий группы "Австрия". Окруженные гитлеровцы прекратили сопротивление, сдаются в плен. Николай Осипович напомнил также, что частью сил фронт продолжает наступление на запад, преследует оказавшиеся за пределами кольца окружения остатки вражеских войск.
      В течение 10 и 11 мая основные силы немецко-фашистских войск были пленены. Но все это время летчики нашей воздушной армии наносили удары с воздуха по тем, кто не хотел сдаваться, рвался на запад.
      Когда закончились бои, мы с Сергеем Кондратьевичем Горюновым побывали в Праге. Самобытная красота и великолепие столицы Чехословакии произвели на нас неизгладимое впечатление. Через день, возвращаясь на автомашине в местечко Цифер под Трнавой, где располагался штаб воздушной армии, генерал Горюнов, как бы подводя итоги пройденному пути, помнится, сказал:
      - Фашистский бумеранг вернулся в логово метателя. Иначе не могло быть. Гитлер и его клика просчитались - не на тех напали. Будем надеяться, это станет предметным уроком для всех будущих фюреров, не только немецких.
      Примечания
      {1} 30 декабря 1941 года решением Ставки Верховного Главнокомандования Закавказский фронт был переименован в Кавказский. - Прим. авт.
      {2} Директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 19 мая 1942 года Северо-Кавказское направление было прообразовано в Северо-Кавказский фронт, а Крымский фронт расформирован.
      {3}ЦАМО, ф. 236 ИАД, оп. 601964, д. 1, л. 38, а также ф. 327, oп. 4999, д. 12, л, 1-5, д. 13, л. 1-4.
      {4}ЦАМО, ф. 327, оп. 4999, д. 14, л. 32.
      {5}ЦАМО, ф. 6598, oп. 725167, д. 848, л. 180
      {6}ЦАМО, ф. 371, oп. 13995, д. 2, л. 180.
      {7} ЦАМО, ф. 327, oп. 4999, д. 31, л. 5.
      {8}ЦАМО, ф. 1 гв. ШАК, оп. 532229с, д. 1, л. 7-14.
      {9}ЦАМО, ф. 240, oп. 2769, д. 1, л. 219.
      {10}ЦАМО, ф. 327, oп, 4999, д. 31, л. 3&2-354.
      {11}ЦАМО, ф. 327, oп. 4999, д. 21, л. 356.
      {12}ЦАМО, ф. 327, oп. 4999, д. 83, л. 39-40.
      {13} ЦАМО. ф. 327, оп. 4999, д. 83, л. 42.
      {14}ЦАМО, ф. 327, oп. 4999, д. 83, л. 89.