5 ноября стал переломным днем всей Нальчикской операции. Противник был окончательно остановлен. И теперь уже гитлеровское командование забеспокоилось не о преследовании наших войск, а о спасении своих. В тот день штаб 1-й танковой армии получил приказ фюрера, в котором говорилось: "...на всем восточном фронте в русский революционный праздник 7 ноября следует ожидать крупных наступательных операций; фюрер выражает надежду, что войска будут защищать каждую пядь земли до последнего человека"{142}. Застряв на подступах к Орджоникидзе, группировка немецко-фашистских войск оказалась в мешке. Создалась реальная возможность ее полного окружения и уничтожения в районе Гизели. Учитывая сложившуюся обстановку, командующий Закавказским фронтом принял решение нанести контрудар по гизельской группировке противника одновременно всеми силами, находившимися на орджоникидзевском направлении. Но командующий Северной группой в свою очередь принял половинчатое решение. По его плану в наступление переходили всего три стрелковые и четыре танковые бригады; основные же силы группы - пять стрелковых дивизий и шесть стрелковых бригад - занимали пассивное положение и фактически по имели перед собой противника.
      Командующий фронтом внес коррективы в решение командующего Северной группой, приказав использовать для контрудара целиком весь 10-й гвардейский стрелковый корпус, а также 276-ю и 351-ю стрелковые дивизии и 155-ю стрелковую бригаду. Однако наступление началось все же не всеми силами, как того требовал командующий фронтом, а по намеченному плану командующего Северной группой. Подходившие же силы вводились в бой по частям. 6 ноября утром 10-я гвардейская и 57-я стрелковая бригады, 5-я гвардейская и 63-я танковые бригады нанесли удар вдоль восточного берега р. Фиаг-Дон на Дзуарикау. В полдень 10-й гвардейский стрелковый корпус силами 4-й гвардейской стрелковой бригады с 52-й и 2-й танковыми бригадами нанес удар на Гизель, но был контратакован танками противника и вынужден был отойти на исходный рубеж, И все же благодаря успешному продвижению 11-го гвардейского стрелкового корпуса противник оказался почти полностью окруженным. У него оставался лишь узкий коридор в районе Майрамадаг, Дзуарикау шириной не более 3 км. Части 13-й немецкой танковой дивизии делали отчаянные попытки, чтобы расширить этот коридор и вырваться из ловушки. Особенно сильные бои разгорелись в Суарском ущелье за селение Майрамадаг, что в 12 км от Орджоникидзе. Этот район боевых действий играл большую роль во всей Нальчикской операции. Во-первых, через Суарское ущелье гитлеровцы могли проникнуть к Военно-Грузинской дороге, по которой шло снабжение советских войск; во-вторых, этим путем противник мог ввести свежие силы на помощь своей окруженной группировке в Гизели. На пути продвижения немецко-фашистских войск в Суарское ущелье находилось горное селение Майрамадаг, где держали оборону морские пехотинцы 34-й отдельной стрелковой бригады полковника А. В. Ворожшцева, сформированной из курсантов военно-морских училищ. Больше десяти дней отважные моряки геройски отстаивали важный рубеж. Но особенно жестокий бой за Майрамадаг разгорелся 9 ноября. Стремясь любой ценой прорваться к своей окруженной группировке, враг бросил в этот день к Майрамадагу 2-ю румынскую горнострелковую дивизию и немецкий полк "Бранденбург". Их поддерживала артиллерия и до 60 танков.
      На направлении главного удара противника, т. е. в селении Майрамадаг, оборонялся батальон моряков под командованием старшего лейтенанта Леонида Березова. Силы были явно неравны - десять гитлеровцев против одного советского бойца. Наступление вражеских войск началось с трех направлений: с запада наступала румынская пехота, с севера - полк "Бранденбург", с северо-запада двигались танки. Но курсанты не дрогнули. Перед боем парторг роты Рафаэль Хуцишвили говорил своим товарищам: "Враг намного сильнее нас, и никто из коммунистов не имеет права погибнуть, прежде чем не уничтожит десятерых фашистов". Именно так и сражались отважные моряки. Многие из них погибли в этом неравном бою. У селения Майрамадаг пали смертью храбрых парторг роты курсант Рафаэль Хуцишвили, снайпер старшина 1-й статьи Николай Громов, уничтоживший более 100 гитлеровцев. Один из домов, в котором укрепились курсанты Г. Паршин, В. Мамаев и Г, Данильянц, гитлеровцам удалось окружить. Они предложили советским морякам сдаться, но в ответ полетели гранаты. Фашисты решили захватить моряков живыми, но огонь автоматов не подпускал их ни на шаг. Тогда гитлеровцы подожгли дом. Но и в пламени курсанты сражались до последнего патрона. Герои погибли, но враг не прошел. В самый критический момент боя на помощь морякам пришли местные колхозники. Они доставляли защитникам продовольствие, выносили раненых, сами вели огонь по наседавшим фашистам. Даже такие престарелые жители Майрамадага, как столетний Тасалтан Базров, восьмидесятилетний Николай Батнев и другие, вернулись из леса, чтобы посильно помогать защитникам родного селения. Ожесточенные бои за Майрамадаг продолжались до тех пор, пока войска Северной группы не перешли в наступление. 10 ноября на помощь морякам с боями прорвалась 10-я гвардейская бригада. Противник так и не смог захватить Майрамадаг и проникнуть в Суарское ущелье. Не смогли они и оказать помощь своей группировке, окруженной в Гизели.
      Враг предпринимал отчаянные попытки вырваться из гизельского кольца. Обстановка требовала от нашего командования решительного наступления всех сил, имевшихся в этом районе. Только в этом случае можно было полностью уничтожить гизельскую группировку. Однако мер для такого наступления принято не было. В результате противнику удалось не только отвести свои войска к Алагиру, но и создать сильные очаги обороны. В уничтожении гизельской группировки противника серьезную роль могла сыграть 351-я стрелковая дивизия, которая располагалась в непосредственной близости от единственной дороги, по которой отступали войска противника. Несмотря на категорические требования командующего Северной группой и штаба фронта об активных действиях, командир дивизии продолжал считать основной своей задачей оборону Мамисонского перевала и выдвигал для наступления лишь небольшие отряды. Встречая оборону даже сравнительно небольших сил противника, эти отряды не могли ее преодолеть. Поэтому противник продолжал удерживать коридор и выводил через него по ночам свои войска из гизельского мешка. Утром 11 ноября войска левого крыла 9-й армии сломили сопротивление арьергардов противника и овладели Гизелью и Новой Санибой. На следующий день эти войска вышли на рубежи рек Майрамадаг и Фиаг-Дон. В этих боях наши войска разбили 13-ю немецкую танковую дивизию, полк "Бранденбург", 45-й велобатальон, 7-й саперный батальон, 525-й дивизион противотанковой обороны, батальон первой немецкой горнострелковой дивизии и 336-й отдельный батальон. Нанесли серьезные потери 23-й немецкой танковой дивизии, 2-й румынской горнострелковой дивизии и другим частям противника.
      Наши войска захватили при этом 140 немецких танков, 7 бронемашин, 70 орудий разных калибров, 2350 автомашин, 183 мотоцикла, свыше 1 млн. патронов, 2 склада боеприпасов, склад продовольствия и другие трофеи. На поле боя противник оставил свыше 5 тыс. трупов солдат и офицеров. Защитники столицы Северной Осетии Орджоникидзе проявили массовый героизм, совершили немало бессмертных подвигов. Так, 9 ноября комсомолец Петр Барбашев своим телом закрыл амбразуру фашистского дота. За этот подвиг ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. 8 ноября курсант Орджоникидзевского военного училища Аркадий Климашевский грудью закрыл своего комиссара от пуль вражеского автоматчика. У селения Майрамадаг комсомольцы братья Дмитрий и Иван Остапенко в течение двух дней подбили 20 вражеских танков. Командир взвода лейтенант Пятисотников во время одной из танковых атак противника, обвязавшись гранатами, поднялся навстречу головному танку и бросился под него. Отважно сражались в воздухе наши летчики. Многим из них за проявленное мужество было присвоено звание Героя Советского Союза. Регулярным войскам помогали народные мстители. В одной из схваток с врагом партизаны под командованием коммуниста Гусова уничтожили 86 солдат и офицеров противника.
      Так закончилась Нальчикская оборонительная операция. Она имела важное значение для обороны Кавказа. С разгромом немецко-фашистских войск на подступах к Орджоникидзе провалилась последняя попытка гитлеровцев прорваться к Грозненскому и Бакинскому нефтяным районам, а также в Закавказье. Командование 1-й немецкой танковой армии все еще пыталось хоть как-то сгладить катастрофу своих войск в районе Гизели. 12 ноября оно сообщило в штаб группы армий "А": "Дивизия дралась исключительно хорошо и, несмотря ни на что, находится сейчас еще в хорошем состоянии"{143}. Но гораздо объективнее о состоянии немцев говорят письма гитлеровцев. Вот что писал своей семье лейтенант Карл Гойшильд: "Восточный фронт, 8.Х1.42 г. ...Как только человек может выдержать это безумие. Мы находимся в районе Владикавказа и уже три раза были отрезаны".
      Гизельский контрудар Северной группы войск Закавказского фронта предвестия разгром немецко-фашистских войск на Кавказе. Особое значение в полосе действий Северной группы имели Военно-Осетинская дорога по долине р. Ардон и Военно-Грузинская по долине р. Терек. Эти дороги доступны для вторжения крупных сил противника в пределы южных склонов Главного Кавказского хребта. С другой стороны, эти дороги являлись единственными для связи с Тбилиси и фронтовыми базами снабжения, расположенными в районах Главного Кавказского хребта. Удержание любой ценой этих жизненно важных направлений являлось одной из основных задач Северной группы. Потеря этих дорог влекла за собой полную изоляцию Главного Кавказского хребта, угрозу выхода противника на соединение со своими частями, действовавшими вдоль Черноморского побережья на краснодарском, туапсинском, майкопском направлениях, и потерю фронтовых баз снабжения, созданных в районе Главного Кавказского хребта{144}.
      Однако в ходе Нальчикской операции командование Северной группы войск и 37-й армии допустило серьезные ошибки: 1. В результате успешных действий 37-й армии в сентябре левое крыло Северной группы войск было отодвинуто западнее Нальчика. Это положительно влияло на обстановку, улучшало возможность маневра в тылу группы. Но вместо планируемого занятия обороны по рекам Терек и Урух оборона 37-й армии не была своевременно усилена, а командование 37-й армии и Северной группы не придало значения захваченному противником плацдарму у Майское, Котляревская. В результате этот участок обороны оказался наиболее слабым. 2. Неправильная оценка штабом 37-й армии разведывательных данных о перегруппировках противника с моздокского на нальчикское направление. 3. Отход соединений 37-й армии по направлениям и непринятие мер к уничтожению прорвавшихся частей 2-й румынской горнострелковой дивизии. При этом потеря управления войсками 37-й армии из-за отсутствия запасного командного пункта. 4. Отсутствие сильных подвижных резервов у 37-й армии. 5. Медленное и неодновременное нанесение контрудара Северной группы войск против гизельской группировки противника. Эффект контрудара по гизелъской группировке противника был бы гораздо большим, если бы паши стрелковые части лучше взаимодействовали с танками. В ходе же Гизельской операции танки часто отрывались от пехоты и действовали в единоборстве с артиллерией, пехотой и танками противника. Так, например, 8 ноября 4-я гвардейская стрелковая бригада, атакующая вслед за 2-й и 52-й танковыми бригадами, была встречена сильным пулеметным и минометным огнем с северо-восточной окраины Гизели и залегла. Танки же, не ожидая подавления огневых средств противника артиллерийским огнем, пошли вперед и вынуждены были вести борьбу один на один не только с противотанковыми средствами противника, но и его танками, закопанными в землю. Сигналов вызова и прекращения огня между танками и артиллерией установлено не было, и танковые бригады, встретив сильную противотанковую оборону противника, вызвать артиллерийский огонь не смогли. В результате, потеряв восемь танков Т-34, они вынуждены были отойти.
      Говоря о действиях противника на орджоникидзевском направлении, следует признать умелые действия его разведки. Так, благодаря точным данным противнику удалось разбить командный пункт 37-й армии. Умело использовал также противник свою сильную авиацию и массированно применял танки. Однако в основе своей план немецко-фашистского командования в Нальчикской операции был авантюристическим. В создавшейся обстановке, когда у врага истощились резервы и соотношение сил было уже в нашу пользу, рассчитывать на успех у него не было никаких оснований. В результате разгрома советскими войсками ударной группировки противника в районе Гизели гитлеровцы окончательно утратили инициативу и вынуждены были перейти к обороне.
      Контрудары Северной группы войск
      Нальчикская оборонительная операция проходила в период жестоких боев советских войск под Сталинградом. 11 ноября 1942 г., т. е. в день окончательного разгрома гизельской группировки противника, советские войска сражались уже непосредственно в самом городе. После кровопролитных боев противнику удалось овладеть заводом "Баррикады" и прорваться на берег Волги.
      Угроза, нависшая над Сталинградом в те дни, была очень велика. Враг делал последние отчаянные попытки овладеть всем городом. Однако невиданная стойкость советских воинов заставляла гитлеровское командование искать новые резервы для усиления своей сталинградской группировки. Эти резервы они намеревались взять и с кавказского направления. Ставка Верховного Главнокомандования хорошо понимала эти намерения противника и поставила перед войсками Северной группы Закавказского фронта задачу активными действиями сковать все силы 1-й немецкой танковой армии и не дать немецко-фашистскому командованию осуществить широкие переброски войск из группы армий "А" под Сталинград. Для выполнения этой задачи штаб Северной группы разработал план нанесения контрударов на нальчикском и моздокском направлениях. На нальчикском направлении контрудар предстояло нанести войскам 9-й армии генерал-майора К. А. Коротеева. Контрудар планировался в три этапа. Первый - до 15 ноября - выйти на рубеж р. Ардон; второй - к 20 ноября - овладеть районом Алагира и третий - 29 ноября - выйти на рубеж, р. Урух. Войска 9-й армии в предыдущих боях понесли большие потери и были ослаблены. Противник же имел на этом направлении 23-ю и 13-ю танковые дивизии, оправившиеся и пополненные после поражения в Гизели. В этих двух дивизиях имелось уже 260 танков и в мотодивизии СС "Викинг", которую немецкое командование подтянуло сюда из района Малгобека, - 60 танков. В 9-й армии было всего 68 танков. Кроме того, в район боевых действий 9-й армии противник перебросил с Таманского полуострова 50-ю пехотную дивизию.
      С утра 13 ноября войска левого фланга 9-й армии начали наступление, но в течение десяти суток не сумели прорвать вражескую оборону, а лишь вклинились на глубину до 10 км, выйдя на восточный берег рек Ардон и Фиаг-Дон. Основной причиной неудачных действий левого фланга 9-й армии являлась плохая подготовка контрудара. Не было организовано взаимодействие войск, особенно между пехотой, танками и авиацией. Командование армии не сосредоточило необходимые силы и средства на решающих направлениях. Так, например, 3-й стрелковый корпус, действовавший на направлении главного удара, имел всего две танковые бригады и два артиллерийских полка усиления, в то время как действовавший на второстепенном направлении 11-й гвардейский стрелковый корпус имел две танковые бригады и три артиллерийских полка. Кроме того, контрудар проводился одними и теми же войсками, уставшими от длительных боев и перегруппировок. Часто им приходилось в течение всего дня вести бой, ночью перегруппировываться, а с утра следующего дня снова вступать в бой. Малоуспешные действия Северной группы войск не могли удовлетворить Ставку Верховного Главнокомандования. Тем более что войска Сталинградского, Донского и Юго-Западного фронтов готовились к наступательной операции против сталинградской группировки врага. 15 ноября в Ставку были вызваны командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев и командующий Северной группой войск генерал-лейтенант И. И. Масленников. Войскам Северной группы была поставлена задача: прочно прикрывая основные направления на Грозный и Орджоникидзе, нанести удары на обоих флангах и разгромить моздокскую и алагирскую группировки врага. В соответствии с этим планом была произведена перегруппировка. К этому времени из Черноморской группы войск в район Кизляра прибыли 11-я (командир - генерал-майор С. И. Горшков) и 12-я (командир - генерал-майор Я. С. Шарабурко) гвардейские кавалерийские дивизии. Из частей этих дивизий и 63-й кавалерийской дивизии был сформирован 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус под командованием генерал-майора А. Г. Селиванова. Теперь на правом крыле группы было два кавалерийских корпуса и 110-я кавалерийская дивизия.
      27 ноября войска левого фланга 9-й армии начали наступление в общем направлении на Дигору. 3-й стрелковый корпус силами 275, 389 и 319-й стрелковых дивизий, 140-й и 52-й танковых бригад наносил удар на Ардон, Дигора; 10-й гвардейский стрелковый корпус силами одной стрелковой бригады и 15-й и 207-й танковых бригад -- на Кадгорон; 11-й гвардейский стрелковый корпус 5-й гвардейской и 63-й танковыми бригадами - на Ногкау и одной стрелковой бригадой - на Хаталдон. В течение трех дней войска левого фланга 9-й армии пытались прорвать оборону противника, но успеха не имели. 4 декабря они предприняли новые атаки, но и на этот раз были вынуждены прекратить наступление. Неуспех операции объяснялся неудачным выбором направления главных ударов. Средства усиления были распределены равномерно между частями. Поэтому не было создано превосходства над противником в силах на главных направлениях. Отрицательно сказывалась на действиях наших войск и плохая работа разведки. 11 декабря Ставка Верховного Главнокомандования указала командующему Северной группой войск: "Противник уже перебросил из района ваших войск часть своих сил на север и тем ослабил себя. Судя по ходу операции под Сталинградом, противник будет и впредь перебрасывать часть своих сил на север. Преднамеренный отход противника на северном берегу Терека нельзя считать случайностью. Создалась таким образом благоприятная обстановка для наступления всех ваших войск. Ваша задача состоит в том, чтобы не упустить момента и действовать посмелее"{145}.
      Обстановка для наступления войск Северной группы действительно была благоприятной. Положение 6-й и 4-й танковой немецких армий под Сталинградом, находившихся в окружении, не только требовало переброски туда свежих сил, но подрывало моральный дух гитлеровских солдат и их союзников, действовавших на Северном Кавказе. Командование 1-й танковой армии, сообщая в штаб группы армии о причинах снижения боеспособности 2-й румынской горнострелковой дивизии, указывало: "...личному составу, по-видимому, были даны обещания об отправке на родину. Кроме того, они, кажется, осведомлены о положении в Сталинграде"{146}.
      Командование немецко-фашистских войск старалось всячески скрыть от своих солдат истинную обстановку на Восточном фронте. 9 декабря командующий группой армий "А" телеграфировал командующему 1-й танковой армией: "Необходимо разъяснить всем командирам, что танковая армия должна во что бы то ни стало, несмотря на сильное давление неприятеля, удерживать свои позиции. ...Все теперь заключается в том, чтобы... стиснув зубы, держаться"{147}.
      Противник активизировал свои действия, переходя в частые контратаки. Он пытался во что бы то ни стало сдержать натиск наших войск, чтобы закрепиться и создать возможность перебросить часть сил под Сталинград. С этой целью немецкое командование сократило фронт своей обороны и высвободило моторизованную дивизию СС "Викинг", которая тут же была направлена на помощь группировке, окруженной под Сталинградом. Сокращая фронт обороны, немецко-фашистское командование 23 декабря начало отводить свои войска из района Ардон, Алагир и Дигора на подготовленный оборонительный рубеж Эльхотово, Чикола. Однако эту благоприятную обстановку для наступления не использовало командование Северной группы войск. Контрудары на нальчикском направлении не дали желаемых результатов. Задача по разгрому ардонской и алагирской группировок противника полиостью выполнена не была. Ему удалось вывести из боя 23-ю танковую дивизию и мотодивизию СС "Викинг" и бросить их в районе Котельниково в группу генерала Манштейна на помощь своей сталинградской группировке. Почти одновременно с контрударами левого крыла Северной группы начались контрудары наших войск на ее правом крыле. 30 ноября 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус нанес удар в тыл моздокской группировки врага и к исходу дня 1 декабря вышел на дорогу Ачикулак Моздок, 10-я гвардейская кавалерийская дивизия овладела Новкус-Артезианом, Яманчой и завязала бои с противником южнее Ачикулака. 9-я гвардейская кавалерийская дивизия вела бой за Иргаклы. 30-я кавалерийская дивизия овладела Найко, Морозовским и вступила в бои за Сунженский. Но большего корпусу достигнуть не удалось. До 4 декабря казаки вели ожесточенные бои с моторизованными подразделениями немецкого корпуса особого назначения "Ф" (Фельми) и к концу дня 4 декабря отступили. Неудача постигла и 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус. Опасаясь удара по своему правому флангу, корпус вынужден был также отступить. Войска 44-й армии под командованием генерал-майора В. А. Хоменко наносили удар силами 402-й стрелковой дивизии полковника Д. М. Сызранова и 416-й стрелковой дивизии полковника М. Т. Каракоза. К исходу дня 3 декабря эти соединения вышли на рубеж Титаров, Сборный и 2 км восточнее Ищерской. Однако в дальнейшем успеха они не имели. Это произошло по ряду причин. Противник имел здесь большие силы. Кроме того, наши войска крайне плохо снабжались боеприпасами. Автотранспорт уже в первые дни наступления застрял. Водителям приходилось вести машины по песчаному бездорожью. Ориентиров для движения не было, регулировщики и указатели на путях подвоза отсутствовали. В результате и эвакуация раненых надлежаще не была организована. Особенно плохо работали тылы дивизий и полков. Так, 402-я стрелковая дивизия уже на второй день наступления осталась полностью без продовольствия. Взаимодействие почти отсутствовало. Артиллерия отстала от пехоты. В результате слабой разведки танки действовали без разведки маршрутов, часто отрывались от пехоты. Горючим и боеприпасами они снабжались плохо, а 30 танков вообще остались без горючего. Взаимодействие с танками как ударной силой организовано было недостаточно. Перед танковыми атаками тщательная разведка средств противотанковой обороны врага не производилась, не оказывалась достаточная поддержка танков артиллерией и пехотой. В результате танки зачастую действовали самостоятельно и несли большие потери.
      Находившиеся тогда на вооружении некоторых наших частей танки американского производства имели невысокие боевые качества. Командир 134-го танкового полка (полк действовал совместно с 4-м гвардейским кавалерийским корпусом в районе северо-восточнее Моздока) полковник Тихончук докладывал 14 декабря 1942 г.: "Американские танки в песках работают исключительно плохо, беспрерывно спадают гусеницы, вязнут в песке, теряют мощность, благодаря чему скорость исключительно мала. При стрельбе по танкам противника, ввиду того что 75-мм пушка установлена в маске, а не в башне, приходится разворачивать танк, который зарывается в песок, что очень затрудняет ведение огня"{148}.
      Советские воины на моздокском направлении сражались геройски. Вот лишь один пример. В бою под селением Нарт 12 декабря командир роты 134-го танкового полка старший лейтенант П. И. Николаенко лично уничтожил несколько танков противника. За этот подвиг он был удостоен звания Героя Советского Союза. Однако, несмотря на мужество и отвагу советских воинов, вследствие сильного противодействия, а также ошибок командования войскам 44-й армии своей основной задачи по овладению Моздоком выполнить не удалось. К 25 декабря войска правого фланга 44-й армии продвинулись в западном направлении лишь на 10 км. Введенная из второго эшелона в сражение 58-я армия в полосе между 44-й и 9-й армиями в наступательных действиях также успеха не имела и до конца месяца вела безрезультатные бои. 37-я армия под командованием генерал-майора П. М. Козлова должна была во взаимодействии с 9-й армией окружить и уничтожить ардон-дигорскую группировку противника. Командарм решил двумя отрядами 295-й стрелковой дивизии и 278-м стрелковым полком 11-й стрелковой дивизии НКВД прикрыть левый фланг армии на рубеже рек Черек, Черек-Балкарский, а основными силами 295-й, 2-й гвардейской стрелковых дивизий, одним батальоном 278-го стрелкового полка и 17-м кавалерийским полком 11-й стрелковой дивизии НКВД наступать в трех направлениях: Чиколы, Хазнидона, Лескена - с общей задачей отрезать пути отхода противника из района Ардон, Алагир, Чикола и содействовать развитию успеха наступления войск 9-й армии.
      На основании приказа командующего Северной группой войск 37-й армии предстояло перейти в наступление 29 ноября. Но затем начало наступления неоднократно переносилось. Это дало возможность противнику выявить подготовку нашего наступления и усилить свою оборону. 4 декабря войска армии перешли в наступление, но началось оно не одновременно. Так, 295-я стрелковая дивизия начала атаку с опозданием почти на два часа. В ходе наступления полки потеряли ориентировку, смешали свои боевые порядки. Встреченные сильным подготовленным огнем противника, части 295-й стрелковой дивизии успеха не имели. В тот же день утром части 2-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Ф. В. Захарова внезапно для врага нанесли удар на Хазнидон, Толдзгун, Урух. В результате стремительного удара гвардейцы овладели этими населенными пунктами, уничтожив при этом до 300 солдат и офицеров противника. В качестве трофеев они захватили 140 автомобилей, 20 мотоциклов, 13 орудий, 29 пулеметов. Войска армии были уже близки к выполнению задачи, но безуспешные действия войск 9-й армии позволили противнику перебросить с ардонского направления дополнительные силы и остановить продвижение 37-й армии. 23 декабря противник с целью высвобождения моторизованной дивизии СС "Викинг" для переброски ее под Сталинград начал отвод своих частей из района Ардон, Алагир, Дигора. Установив отход противника, войска 37-й армии перешли в преследование. Однако боевое распоряжение на наступление дивизии и полки получили с большим опозданием, и светлого времени на подготовку уже не оставалось. Части не успели произвести разведку местности, организовать взаимодействие и подготовить технику для боя. Командиры подразделений не получили конкретных задач и поэтому не сумели довести их до бойцов. Ко времени получения боевого распоряжения 2-я гвардейская стрелковая дивизия уже начала наступление и успела продвинуться на 15-20 км. Командиру дивизии пришлось в спешном порядке менять направление, К двум часам дня 24 декабря дивизия заняла новый исходный район и, абсолютно не подготовив наступления, начала его в три часа дня вместо пяти утра, как было предусмотрено планом. Атаки велись лобовые. Р1з-за сильного тумана и отсутствия разведданных огонь артиллерии велся по площадям и был малоэффективным. В результате дивизии своих задач не выполнили, кроме 351-й стрелковой генерал-майора В. Ф. Сергацкова, перед которой противник отошел, оставив Алагир и Црау. Таким образом, активные действия Северной группы войск, наносившей контрудары, к концу декабря прекратились. Враг понес большие потери и повсеместно был остановлен.
      Следует отметить, что к этому времени командование группы, армий, а также командиры соединений и штабы приобрели большой опыт ведения боя в сложных условиях, научились более твердо управлять войсками. В частях и соединениях заметно окрепла дисциплина и организованность, повысилась боевая стойкость подразделений. Личный состав проявлял массовый героизм и упорство в обороне, стремление разбить врага и изгнать его с родной земли. В то же время, анализируя итоги оборонительных боев Северной группы войск, нельзя умолчать о недостатках, допущенных командованием группы и некоторых армий в руководстве войсками. На нальчикском направлении прорыв вражеской группировки к Орджоникидзе был результатом неожиданного удара по самому слабому участку обороны 37-й армии, хотя в распоряжении командующего Северной группой было достаточно резервов, которые можно было использовать для усиления левого крыла группы. Это позволило бы 37-й армии не только отбить все атаки врага, но и самой перейти в наступление и быстро выйти на коммуникации 1-й танковой армии и в тыл моздокской группировки врага. Потеря управления войсками 37-й армии привела к тому, что они вынуждены были на первом этапе действовать разрозненно и, несмотря на их стойкость, не смогли организовать твердого сопротивления. Более решительные и смелые действия командования Северной группы могли бы обеспечить полное уничтожение гизельской группировки противника. Для этого были все условия, но воспользоваться благоприятной обстановкой не удалось. Успешное контрнаступление советских войск под Сталинградом во второй половине ноября, наличие сил и средств к этому периоду в Закавказском фронте позволяли не только остановить, но и разгромить значительную часть кавказской группировки врага. Однако проведенные с этой целью во второй половине ноября и в декабре контрудары не дали желаемых результатов. Готовя контрудары, штабы не всегда уделяли должное внимание маскировке войск. Противник часто вскрывал наши намерения и принимал соответствующие меры. Из-за плохой разведки наши войска часто не знали даже начертания переднего края обороны противника. Поэтому огонь артиллерии и минометов не всегда был эффективным. Так, 4-5 декабря при контрударе 11-го стрелкового корпуса огонь артиллерии и минометов в период артиллерийской подготовки был направлен на уничтожение боевого охранения противника, а при подходе наших войск к истинному переднему краю его обороны они не были поддержаны артиллерией из-за того, что боеприпасы были уже израсходованы. Управление войсками со стороны штаба Северной группы и некоторых штабов дивизий велось иногда на большом удалении от войск. Поэтому штабы наступавших армий порой по нескольку дней не имели подробных сведений о положении на фронте. Часто о характере обороны и силах противника командирам дивизий приходилось пользоваться сведениями, добытыми уже в ходе боев.