Глава 14

17 июля 1975 года.

Саутфилд, Мичиган.

Грег Хьюит смотрел на улицу сквозь узкую полоску между неплотно прикрытыми занавесками. Ему не нравилось то, что он увидел. Подкатил черный фургон и пристроился перед его трейлером. Остановившись рядом с машиной Хьюита, он загородил ему выезд. К этому времени Хьюит уже упаковывал вещи, собираясь переехать в более безопасное место. Газеты слишком много сообщали об убийствах «Чистюли». Пора сматываться и сказать последнее «прощай» автогородку. Прибытие фургона не сулило ничего хорошего. Грег вытащил специальный полицейский пистолет тридцать восьмого калибра из выдвижного ящика стола, стоявшего в дальнем конце трейлера, не спуская ни на секунду глаз с подъехавшего фургона. Из него никто до сих пор не вышел.

«Дерьмо! Возможно, ждут подкрепления», — подумал Грег. Так поступали когда-то в Оуквилле, когда он работал в полицейском участке.

Чувство страха постепенно нарастало. Дверь фургона неожиданно открылась, и из него вышел человек. Грег Хьюит почувствовал облегчение. Водитель фургона, как оказалось, был один и совсем не похож на полицейского. Слишком хорошо одет... Прекрасная спортивная куртка и дорогие мокасины. Полицейские не носят мокасин. Они сваливаются во время погони.

Человек держал в руках коричневую папку из кожезаменителя. Он осматривался по сторонам, словно не был уверен в том, куда же ему идти. В конце концов он посмотрел на трейлер Хьюита и секунду спустя хромая направился к нему. У Грега отлегло от сердца: ну не будут же они посылать хромого полицейского. Грег, конечно, не знал, что этот человек всего лишь два часа назад снял со своей ноги почти шесть килограммов гипса. Хьюит подумал, что этот парень, пожалуй, попытается всучить ему какую-нибудь страховку или что-нибудь в этом роде. Он с превеликим удовольствием выставит хромого отсюда, прежде чем еще кто-нибудь покажется здесь. Наконец раздался стук в дверь. Грег положил оружие на полку над телевизором и накрыл сверху журналом. Парень не похож на подонка, но зачем же рисковать? Что-то все-таки беспокоило Грега, где-то он видел этого парня раньше. Хьюит открыл дверь. Да, точно, есть в нем что-то знакомое.

— Послушай, что бы ты там ни продавал, мне ничего не надо.

Незнакомец улыбнулся Грегу и сказал:

— А я ничего и не продаю. Я пришел сюда отдать вам кое-что.

С тех пор как Хьюит приехал сюда, он выставил за дверь уже не одного торгаша и поэтому сейчас, изобразив скептическую мину на лице, он стал закрывать дверь.

— Я не могу позволить себе это. Пока.

— Я не торговец, я — юрист.

— Юрист?

Хьюит приоткрыл дверь снова. Человек все еще стоял на прежнем месте. Выглядел он так, будто ему известно что-то такое, о чем Грег даже не догадывается. Хьюит снова занервничал и выглянул через плечо незнакомца на улицу. Нет, полицейские машины не подкатили. Улица была пуста. Может, и в самом деле этот парень — юрист. Может, это какое-нибудь наследство? Но в этих краях друг о друге никто ничего не знал. Может быть, предстоит какая-нибудь выплата за трейлер? А может, это какие-нибудь хорошие новости?

Решив, что ломать над этим голову — просто попусту тратить время, Грег в конце концов сказал:

— Что это все значит? У меня нет времени заниматься всякой дребеденью.

Юрист протянул ему коричневую папку и сказал:

— Если у вас нет времени, возможно, будет лучше, если я просто отдам вам вот это и вы сами сможете перечитать все в свободное время.

Открывая дверь защитной перегородки, Хьюит спросил:

— Что это за фигня? И не пытайтесь что-нибудь всучить мне.

— Загляните внутрь, и все поймете.

Грег взял папку у незнакомца, открыл ее и глянул туда. И удивился, увидев внутри только одну страничку. Он был поражен еще больше, когда прочитал, что там написано. Затем, словно остолбенев, прочитал еще раз и поднял глаза на незнакомца, который к тому времени уже держал в руке автомат тридцать восьмого калибра.

Хьюит снова взглянул на папку, пытаясь все понять. Затем прочитал напечатанные слова еще раз: «Меня зовут Дэвид Вандемарк. Вы убили мою жену и ребенка. Я хотел, чтобы вы узнали, кто я такой, прежде чем убью вас».

Хьюит встряхнул головой. Так вот где он видел этого парня раньше — в газете. В ту же секунду он запустил папкой в голову нежданного гостя и бросился за своим оружием. Его рука уже почти схватила его, когда первая пуля пробила ему грудь. Грег отступил на пару шагов назад, но удержал в руке пистолет. Он уже начинал поднимать его, когда вторая пуля свалила его на пол.

Хьюит барахтался на полу как жук, которого перевернули на спину, и чувствовал, что жизнь покидает его. Он поднял голову и увидел на своей рубашке два увеличивающихся ярко-алых пятна. Он понял, что ему пришел конец. Кровь заполняла его легкие, затрудняя дыхание. Посмотрев на дверь, он увидел, как незнакомец спокойно прячет свое оружие под спортивную куртку. Он был абсолютно хладнокровен. Ни тени смущения, ни спешки. Все очень профессионально.

Хьюит уронил голову на пол. Устремив взгляд на звукоизоляционные плитки в потолке, он вдруг начал безудержно смеяться.

Дэвид стоял снаружи, слыша пронзительное, похожее на девчоночье, хихиканье. Надрывный кашель время от времени заглушал этот звук. Ему показалось, что между раскатами хохота и приступами кашля он услышал слово «мама». Но был не вполне уверен в этом. Наконец все звуки прекратились. Тишина стала леденящей.

Вандемарк порылся в карманах куртки и вытащил пачку визитных карточек и другие документы. Затем подбросил все это к двери трейлера.

Прощай, Дэвид.

У него в бумажнике уже был новый комплект документов. Адвокат Дэвид Вандемарк умер. Да здравствует Чарльз Куинн, страховой агент.

Он стащил водительские права, кредитные карточки и другие удостоверяющие личность документы у своего бывшего клиента, которого Дэвид Вандемарк когда-то защищал в суде. Разве не должны старые друзья помогать друг другу?

Две прошедшие недели прошли как в лихорадке. С тех пор как он понял, что полиция не собирается ничего предпринимать в отношении Хьюита, Дэвид занялся продажей дома, который уступил покупателю очень дешево, ликвидировал свои банковские счета и обналичил все свои сбережения. Взамен проданному «олдсмобилю» был куплен «форд-эконолайн», который Дэвид загрузил всем необходимым, что могло ему потребоваться в его новой жизни. А нужно ему было не слишком много. Кое-какое оружие и немного одежды.

Дэвид Вандемарк, ныне Чарльз Куинн, направлялся к своему фургону, внимательно вглядываясь в улицы автогородка. Не вышел ли кто-нибудь посмотреть, по какому поводу стрельба? Нет, никто не вышел. Здесь никому не было дела до того, что Грег Хьюит только что издал последний вздох. Всем было наплевать на то, что господина «Чистюлю» только что угостили десертом из автомата тридцать восьмого калибра. Пусть они лучше прочитают об этом завтра в газетах.

Чарльз Куинн взобрался на водительское сиденье и громко рассмеялся над своими мыслями. Над теми мыслями, которые еще несколько мгновений назад принадлежали другому человеку.

— Что ж, сэр. Пора сматываться и сказать «прощай» этому славному местечку.

Глава 15

25 июля 1992 года.

Уиллоу, Нью-Йорк.

Он был дома. С Пенн-Стейшн до автовокзала, расположенного на Сорок второй улице, он добрался на такси, затем на автобусе доехал до Вудстока. А потом несколько раз «голосовал» на дороге. Добравшись до своей лесной хижины, он в спокойной обстановке сбросил с себя личину Уилларда Макдональда и превратился в человека, к которому привыкли все местные — в Вика Таннера, актера. Он обнаружил, что маска театрального актера как нельзя кстати объясняет его длительные отъезды из Уиллоу и причину того, что каждый раз он возвращается домой с другим цветом волос. Большинство людей в этой местности считали его неповторимость лишь еще одним особым свойством актерской натуры. Никто из местных ни разу не бывал в доме старого Батлера с тех пор, как его купил Вик Таннер. Они бы удивились переменам, происшедшим в этой старой деревянной хижине, затерявшейся в лесной глуши.

Вик бросил чемоданы на койку, стоявшую в дальнем углу его однокомнатной хижины, и осмотрелся по сторонам. Здесь ничего не изменилось и привычный порядок не был нарушен.

Он нашел невидимые постороннему глазу волоски на своих местах, там, где они фиксировали положение всех восьми выдвижных ящиков шкафа. Того же назначения волоски находились между кнопками перевода строки на компьютере, там, куда он их специально положил. Никто здесь явно не появлялся и не совал нос в чужие дела. Святость его внутреннего мира осталась нетронутой.

Он направился в маленькую кухоньку, открыл холодильник, выбросил в мусорницу пакет молока, купленный еще в прошлом месяце, и достал холодное как лед шампанское. Вик вернулся к чемоданам и открыл их. Отпивая игристое вино, он положил на место свою «тяжелую коллекцию», которую брал с собой в путешествие, повесил ее на скрытый от постороннего глаза оружейный крючок и бросил в стирку грязное белье. Закончив распаковывать вещи, Вик уселся на обшарпанный стул возле окна, потягивая из бокала вино и держа в руках папку. Минут десять он сидел, глядя в окно, наслаждаясь видом леса и успокаивая себя тем, что наконец-то он в безопасности. Эта комната была единственным местом на Земле, где он мог расслабиться. Не надо никого высматривать, не надо готовиться к решительным действиям. Родные стены. Дом.

Наконец Вик открыл папку, лежавшую у него на коленях. В ней находилось несколько десятков вырезок из нью-йоркских газет, которые он сделал во время своего отдыха во Флориде. Последние несколько недель он провел там, восстанавливая силы. Но это не значило, что он не мог планировать свою следующую поездку, пока выздоравливал. Сейчас Вик чувствовал себя в форме для того, чтобы вступить в игру с уже выбранным новым противником. Он отобрал одну из статей и посмотрел на ее заголовок: «Убийца латиноамериканских семей совершает новое кровавое преступление».

Вик нашел газету «Нью-Йорк пост». Ничего нового не появилось в журналистике. Старомодные «дубовые» заголовки типа «Обезглавленное тело найдено в летнем баре». Правда, они были особенно тщательны в подборе сенсационных преступлений, это как раз то, что надо Вику. Большое подспорье в его работе.

Когда он просматривал газетные вырезки, ему вдруг пришло на ум, что, считая Доминика Санчеса, убийца латиноамериканских семей будет у него двадцатым. Сын Сэма стал бы двадцать первым, если бы его охота оказалась удачной. Но этого не произошло. Вик не любил думать об этом поражении. Полиция опередила его с Дэвидом Берковичем. Это было его единственным провалом.

Вик подумал о девятнадцати убитых им чудовищах, настоящих драконах. Каждый из них был уникален сам по себе.

В их числе был Грег Хьюит, он же «Чистюля». Две пули достали его через открытую дверь. Убийство Хьюита стало его крещением. Он надеялся, что Кристина и Дженифер теперь спят спокойнее после этой казни.

Вторую охоту он устроил на Джеффа Фолкнера, убийцу-насильника из Калифорнии. За три года Фолкнер удушил восьмерых женщин, чьи тела привязывал к придорожным фонарным столбам. Ни местная полиция, ни полиция штата никак не увязывала эти убийства между собой. Вик первым обнаружил это. Он выследил убийцу, всю дорогу проговорил с ним до самого его дома и всадил две пули в это омерзительное животное.

Третий случай произошел в Вайоминге. На Восьмидесятой магистрали бесследно исчезали люди. Вик чувствовал, что кто-то на протяжении ста восьми миль пустынной дороги между Грин-Ривер и Салинас убивал людей, бросая на обочине их ограбленные машины.

Затем некий Эрнест Хайнеман попытался сделать его своей двадцать третьей жертвой. Но Хайнеману эта ошибка дорого стоила. Взмокший от пота охотник на хищников всадил ему пулю в голову и оставил на дороге с запиской, приколотой к его рубашке, рассказывающей, где похоронены двадцать две жертвы Хайнемана. Довольно странно, но местная полиция восприняла это как личное оскорбление и принялась ловить его по всему штату. Нет ничего хуже оскорбленного проигравшего.

Номером четвертым стал педераст из Чикаго по имени Джей Парсонз. Вик задушил Парсонза голыми руками.

Потом был Норм Боллард, фермер из Небраски, который любил подстерегать неосторожных путешественников, случайно оказавшихся рядом с его домом. Дом его стоял на отшибе. Он топил машины несчастных в ближайшей трясине и делал украшения для своего дома из останков своих жертв. Охота на этого маньяка заняла почти четыре месяца. Убийца успел воткнуть нож Вику в левое плечо прежде, чем тот разнес Болларду лицо из своего «магнума».

В Бостоне Вик также раскрыл целый ряд убийств, которые полиция до сего времени считала делом рук разных преступников: восемь убийств (жертвы погибали от смертельных ударов ножом из-за угла на улицах города) за четыре года. Кошельки каждой жертвы отсутствовали, поэтому мотивом преступлений сочли ограбление.

Когда Вик просматривал старые газеты, он сделал следующее открытие: в Бостоне каждое такое убийство случалось каждые шесть месяцев. Еще одно его открытие заключалось в том, что все жертвы окончили одну и ту же школу Томаса Дьюи, выпуска 1967 года. Эта отрывочная информация вывела Вика на Сильвестра Гудена. Когда он в конце концов загнал убийцу в угол, Гуден объяснил, что все его восемь жертв запугивали его и безжалостно мучили на протяжении всего периода обучения. Вик не купился на эту беззастенчивую ложь и перерезал Гудену горло, оставив после себя короткую записку, разъяснявшую полиции истинную картину дела и засунутую Сильвестру между зубов.

Седьмым и восьмым были братья Дин и Тодд Хельферы. Полиция штата Нью-Джерси знала, что эти подонки обвинялись в ограблениях и убийствах девяти владельцев маленьких магазинчиков в Ньюарке, но никак не могла доказать это. Вик «прочитал» мысли этих подонков и выступил сразу в трех ролях: судьи, присяжного и палача. К несчастью, Тодд Хельфер успел всадить пулю в ногу Вика за секунду до того, как он разнес их обоих на части из своего дробовика. Именно тогда он впервые воспользовался услугами ныне покойного доктора Липстона.

Житель Сан-Франциско Карл Поттер любил смешивать детский аспирин с крысиным ядом и снова ставить эти бутылочки на полки аптеки. Вику удалось проникнуть в местное управление ФБР и «считать» необходимую ему информацию с одной из отравленных бутылок еще до того, как все существующие отпечатки были уничтожены тяжелыми на руку следователями в поисках более весомых улик. Вик привязал Поттера к стулу и силой скормил ему коробочку его собственного яда.

Эйб Форрестер, Дэн Бэйкер и Джексон Кинг считали себя колдунами. Они похищали детей и приносили их в жертву дьяволу. Но перед этим они сдирали с них живьем кожу. У Вика ушло два изнурительных месяца на их поиски и лишь несколько блистательных логических догадок помогли ему «расколоть» их и заставить искать спасения в Скалистых горах. Тела двадцати семи мальчиков и девочек, все не старше десяти лет, были позднее найдены в той же местности. Форрестера и Кинга нашли там же, оба были убиты из дробовика.

Тело Бэйкера обнаружили примерно в миле от них — оно было обезображено до неузнаваемости. Вик вышел из этого поединка живым, получив не менее шести ножевых ранений. Дэн Бэйкер не желал расставаться с жизнью без борьбы.

Уилма Дейтон, она же Старр Уиндом, была единственной женщиной, которую Вику пришлось казнить. При воспоминании о ней во рту у него каждый раз оставался отвратительный привкус. Уилма имела скверную привычку заводить знакомства с мужчинами в барах отеля и подниматься с ними в их апартаменты, где подмешивала им в напитки психотропные препараты. В то время как мужчины буквально бросались на стену, Уилма хладнокровно чистила их кошельки. Трое из ее жертв умерли от разрыва сердца, один мужчина выпрыгнул из окна двадцать седьмого этажа гостиницы. Другой бежал впереди грузовика, крича, что за ним гонятся змеи. Вик тихонько прокрался Уилме за спину, когда она была занята приготовлением специального коктейля для него и сделал ей аккуратную маленькую дырочку в затылке из своей «беретты» двадцать второго калибра.

Лэнс О'Делл был добродушный, отзывчивый молодой человек, только что окончивший колледж. Окружающие считали, что впереди у него большое будущее, и думали, что этот мальчик далеко пойдет. До сегодняшнего дня большинству его старых друзей все еще с трудом верится, что за четыре года «старина» Лэнс изнасиловал и убил двадцать четыре женщины в пяти разных штатах. О'Делл был таким же ублюдком, как и Санчес. Вик сидел в баре, когда туда вошел Лэнс, раскрасневшийся после недавнего убийства, лучащийся гордостью за свои гнусные «достижения». Вик вышел вслед за ним из бара, ткнул «пушку» ему под ребра и приказал отвезти его на место последнего убийства. Сначала Лэнс притворился, что не понимает, о чем говорит его похититель, но все переменилось после того, как Вик описал Лэнсу во всех подробностях его недавнее преступление. Они вернулись туда, где Лэнс похоронил свою последнюю жертву. Вик вынудил своего пленника написать подробное признание, а затем забил его до смерти о ствол дерева. Жестокость этой казни иногда вызывала у Вика сильное беспокойство. Возможно, он слишком много времени потратил на О'Делла.

Пятнадцатым номером был 14-летний Даниэль Сеймор из Лос-Анджелеса, который любил стоять на верхнем путепроводе и сбрасывать вниз шлакоблоки на проходящие внизу машины. Он обычно старался попасть в форточку на крыше автомобиля. Восемь человек погибли от метательных снарядов юного Дэнни. Полиция пыталась замолчать эти происшествия, но Вик случайно узнал об этом, считав информацию с мозга одного из полицейских, который как-то в выходной день сидел в ресторане. Позже Вик получил дополнительную информацию на месте преступления от толстого куска отскочившего и рассыпавшегося вдребезги шлакоблока. Он посетил Дэнни дома однажды ночью, когда родителей мальчика не было дома. Даниэль пытался играючи воткнуть большой нож для разделки мяса в Вика. Тот отобрал его и резанул им Дэнни по горлу. Вик объяснил свои действия в короткой записке, которая заканчивалась извинениями за грязь, которую он оставил в доме после себя.

До сих пор все шло как по маслу. Потом все изменилось. Может быть, из-за того, что казнь садиста-подростка — совсем иное дело, нежели убийство взрослого изверга. А может, Вик просто начал уставать, так как занимался такой «работой» вот уже десять лет. Но что-то внутри Вика заставило его изменить правила игры. Все стало слишком легко. С этого момента Вик решил воздвигать перед самим собой больше препятствий. Затем он устроил охоту на Трэвиса Стейси, сбежавшего из приюта, прятавшегося в глуши лесов штата Вермонт и кочевавшего с места на место. Трэвис промышлял тем, что ему удавалось украсть у туристов, отдыхавших в глуши лесов в палатках или дачных домиках. Прежде чем заняться воровством, он этих туристов убивал. Вик решил, что тут и раздумывать нечего: парень заслуживает смерти. И неважно, что он убил тринадцать человек спящими и мог убить самого Вика. Он даже не вытащил оружие, пока не сказал Трэвису, что собирается его казнить. Вик позволил этому маньяку взять в руки дробовик, и лишь когда тот уже собирался выстрелить, отскочил в сторону и всадил в него две пули.

Джейсон Кларк стон, проживавший в горах Северной Дакоты, убил в Нью-Хардеке целую семью. Он ворвался в дом и расстрелял всех разом, даже детей. Кларкстону показалось, что отец семейства обманул его в сделке по продаже земли. Полиции штата не удалось выйти на след убийцы. Вик решил рискнуть, взяв с собой только пистолет тридцать восьмого калибра. Ровно три недели ушло на то, чтобы найти Кларкстона. Джейсон Кларкстон целых два дня не подпускал к себе своего преследователя, поскольку находился в более выгодном положении — из его охотничьего ружья можно стрелять с большего расстояния.

И наконец, на двадцать третий день охоты, Вик подкрался к бдительному горному скитальцу сзади, прошептал ему на ухо «до свидания» и разнес ему вдребезги череп.

Честная спортивная игра, не так ли? Честность, граничащая... с безумством? Возможно!

Вик устранял свое неравное положение с противником за счет себя самого еще более искусно, нежели в тот раз, когда он охотился за Элмором Кифером, людоедом из Невады, который своим уникальным способом решал проблему дороговизны мяса. У Вика была только одна пуля в пистолете, когда он стоял перед ружьем Кифера. Вот почему ему пришлось позаимствовать пистолет агента ФБР Левитта, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя офицерами полиции, стоявшими между ним и свободой.

У него не было вообще никакого оружия, когда он вышел на Санчеса и его натренированную гориллу.

Вик выпил последний глоток вина и, весь погрузившись в мысли, задумчиво смотрел вдаль из окна своей хижины. Как ему все-таки удалось осилить Санчеса? Что же ему следует сделать в Нью-Йорке, чтобы одержать победу и на этот раз? Насколько близко он сможет подойти к смерти, чтобы не угодить в плен к этой безжалостной владычице тьмы?

Глава 16

15 июля 1992 года.

Мемориал-парк, Вашингтон.

Вида читала документы, которые доставала из папки, лежавшей у нее на коленях. Айра тихо сидел на скамейке рядом с ней. Наконец Вида тряхнула головой и, вспыхнув от охватившего ее негодования, обратилась к своему улыбающемуся и курящему сигару партнеру:

— Почему эта папка не попала ко мне вчера вместе с другими документами, которые вы послали?

Айра с наслаждением выпускал колечки дыма в воздух, обдумывая ответ.

— Проливает совсем другой свет на Вандемарка, не так ли? Я попридержал эту информацию, потому что, проработав три года по делу Вандемарка, увяз в нем. Я хотел дать вам немного времени, чтобы понять суть той работы, которую я возложил на вас.

— Вы сказали, что увязли в этом?

— Да. Я зашел в тупик, выслеживая Вандемарка. Я надеялся, что мне придет в голову какая-нибудь более толковая идея о его прошлом, и это поможет мне лучше понять человека, на которого я охочусь. Поэтому я съездил в Стронгвилл, штат Огайо, где родился Дэвид Вандемарк. В этом городе, как я считал, погибли в автокатастрофе его родители. Можете себе представить, как я удивился, когда узнал, что мистер и миссис Дуэйн Вандемарк ни в какой аварии не погибали. В свидетельстве о смерти говорилось, что они оба умерли от огнестрельных ран. В местном полицейском управлении я узнал всю историю. Шеф полиции очень хорошо помнил это дело. Он был в полиции новичком, когда это случилось.

По-видимому, Дуэйн Вандемарк стал сильно пить, когда в 1952 году потерпел финансовый крах. А шесть месяцев спустя он погиб: устроил драку с женой, выхватил ружье и выстрелил ей прямо в сердце, а потом угостил и себя свинцом, прямо на глазах своего трехлетнего сына Дэвида. Позже врачи утверждали, что у Дэвида не осталось воспоминаний об этих убийствах. Они решили, что будет лучше сочинить историю об автомобильной катастрофе. Тогда, в 1952 году, еще мало знали о памяти на уровне подсознания.

Они немного посидели молча. Вида смотрела на документы в папке, Айра — на военный мемориал. Потом Вида заговорила. Ее голос стал спокойным и тихим, словно легкий ветерок в ветвях деревьев:

— Бедный ребенок. Как ему не повезло! Не удивительно, что он все это сделал. Сначала я подумала, что в жизни у него все было прекрасно. Он имел все, о чем только можно было мечтать, но в действительности у него одна трагедия шла за другой. Я тут читала в отчетах, что тетю, которая его воспитывала в подростковом возрасте, убил какой-то громила в Детройте.

— Да, Вандемарк дальше сам пробивал себе дорогу в жизни, учился на юриста. Отличный парень, в самом деле. Ужасно, что он взял и свихнулся.

— Да... Очень печально.

— Однако это не мешает нам утверждать, что он убийца. И наша работа по-прежнему заключается в том, чтобы поймать его. Вы согласны со мной?

Вида взглянула на Айру и увидела, что он внимательно наблюдает за ней. Напряжение было написано на его обычно спокойном лице. До нее вдруг дошло, почему он не дал ей вчера эту папку.

— Не беспокойтесь, Айра, я не позволю своим личным чувствам мешать делу. Печальная это история или нет, я прекрасно понимаю, что Вандемарка нужно остановить.

Айра согласно кивнул, вздохнул с облегчением и снова взглянул на военный мемориал. Через несколько секунд он сказал:

— Вы знаете, имя моего сына написано на этой стене. Если бы он пережил эту бессмыслицу во Вьетнаме, то был бы того же возраста, что и Вандемарк. В самых разных отношениях они напоминают мне друг друга. Вот почему иногда это дело становится для меня таким трудным.

— Я не знала, извините. Очень жаль.

— Мой мальчик, Алан, умер больше двадцати лет назад. Что теперь извиняться. Я выплакал все свои слезы по нему. Единственное, чего мне хочется, — это взять Вандемарка живым, если, конечно, удастся. Я уже достаточно насмотрелся на то, сколько молодых умирает в наше время. Дэвид Вандемарк живет по своим собственным понятиям чести, хоть и искаженным. Он делает то, что кажется ему правильным. Я верю в это.

— Да, видимо, это так.

— Но это ничего не меняет. Мы поймаем его, если сможем, и поймаем живым, если он, конечно, нам позволит. Но вам следует понять, что, возможно, придется убить этого человека. Вы еще неопытны в подобных делах... Вы только что пообещали во всем помогать мне и не отходить от меня ни на шаг. Спасибо вам. Но не забывайте, это опасно, мы оба можем погибнуть.

Вида понимающе кивнула. Айра повторил ее жест и выпустил новую порцию колечек дыма в воздух.

— А как же мы проведем остаток сегодняшнего дня, босс?

Айра повернулся и одарил своего нового напарника лучезарной улыбкой.

— Сегодня после полудня мы начнем собирать чемоданы. Возможно, неделю проведем в дороге. Я уже заказал два авиабилета в «Балтимор Интернейшнл» на рейс в 7:10.

— Все это как-то неожиданно. Что-нибудь случилось?

— Пока ничего. Но мне кажется, я понял, где следует ждать Вандемарка на этот раз.

— И где же?

— Вы были когда-нибудь в Нью-Йорке?...

Часть вторая

Скотобойня