Глава 14

Сорок минут спустя Чарльзу Кемдену подробно доложили обо всем случившемся. Оперативный работник, который подобрал Герберта Шелли и отвез его в Вест-Сайд, на обратном пути решил взглянуть, что творится там, где должны были взять Вандемарка. Он не знал, что его партнеры сделают с телом своей жертвы: оставят на месте или отвезут куда-нибудь. Оперативник решил, что без всякого риска может проехать мимо и посмотреть. Ведь убийство его не касалось. Не найдется ни единого свидетеля, который мог бы указать на него.

Можно представить себе его удивление, когда он увидел там двух своих коллег, две стоящие неподалеку полицейские машины и машину скорой помощи. Оперативник припарковал машину в стороне от места происшествия и пешком вернулся к толпе людей, собравшихся вокруг. Стоя среди них, он пытался понять, что произошло.

Его сослуживцы уверяли полицейских, что кто-то пытался ограбить таксиста. Некий добрый самаритянин, проходивший в это время по улице, попытался вмешаться в происходящее. За это он не досчитался большинства своих зубов. Удавка «доброго самаритянина», естественно, была выброшена в ближайший водосток к тому времени, как приехала полиция.

Третий, которого подстрелили на улице, все еще находился без сознания и поэтому не мог ничего рассказать. Кроме ранения в плечо, у этого бедняги была сломана челюсть. Полиция обнаружила в его бумажнике подтверждение на право ношения оружия. Полицейские предположили, что он пытался предотвратить ограбление. В награду за его хлопоты этого человека сейчас перебинтуют. Полиция во всем разберется позже, а пока всех раненых, включая водителя, — в больницу. У шофера, как оказалось, был сломан нос.

Кемден совершенно искренне удивился такому повороту событий. Кто бы мог подумать, что «псих» окажется таким тренированным? Те трое, которых он «нейтрализовал», были профессионалами в своем деле. Они, конечно, не самые лучшие из тех, кого можно купить за хорошие деньги, но они должны были справиться с Вандемарком без особого труда. Совершенно очевидно, что этот «фрукт» оказался намного крепче, чем кто-либо ожидал.

Вытащив сигарету из верхнего ящика письменного стола, Кемден откинулся в кресле, чтобы обдумать, что означает новая оценка качеств Дэвида Вандемарка для всей операции в целом. К тому времени как он вынул сигарету из пачки и зажег ее, Кемден уже окончательно утвердился в решении, что не нужно существенно менять своих первоначальных планов.

Дэвид Вандемарк и Анжела Кинонес все равно станут жертвами «Головореза». Но их смерть теперь переместится на следующую ночь. Убийца латиноамериканских семей выйдет «на работу» завтра ночью. Лучше всего покончить с этим делом как можно скорее.

Но «Головорез» завтра пойдет на дело не один. Кемден решил, что для дополнительной безопасности операции Мак-Гуайр и Хенсон будут сопровождать «Головореза» до самого дома жертв в его следующей тайной вылазке.

Выпуская дым, Кемден с облегчением думал, что в общем все не так уж и плохо: ведь Герберта Шелли удалось все-таки спасти. Доктор Шелли был бы очень огорчен такой сценой насилия. Слишком близко к его дому. Герберт мог переносить смерть, только когда она являлась абстрактным понятием, далеким от действительности. Кемдену не нравился этот человек с его философской моралью и привередливостью.

Но Чарльзу Кемдену Герберт Шелли был нужен, чтобы управлять «Головорезом». Без подобного контроля вся операция быстро была бы раскрыта. Он тут же подумал о том, что следует послать пару человек приглядывать за Шелли, но отказался от этой мысли. Кемден успокоил себя тем, что Вандемарк случайно выбрал Шелли, не понимая, насколько важную роль играл тот в планах Кемдена. Нет причин преждевременно паниковать. Этот псих просто пошел за первым, кто вышел из их учреждения. Возможно, хотел что-нибудь выпытать у Шелли. Соглядатаи Шелли только спугнут его.

Сегодня ночью доктор Шелли будет в полной безопасности. Вандемарк не знает даже, где он живет. Фактически он не знает, и как Шелли зовут. Хотя, если Вандемарк и имеет такие сведения, доктор все равно в безопасности, так как его номер телефона не указан в справочнике. Квартира Шелли снята на вымышленное имя в целях дополнительной безопасности.

Нет, добрый доктор будет сидеть сегодня вечером тихо, как жучок. Сомнительно, чтобы Вандемарк отважился снова близко подойти к их учреждению. Но если у человека что-то с головой, — кто его знает?!

Дэвид Вандемарк был зол на весь свет в целом и на Кемдена в частности за то, что тот послал наемных убийц. Его бесило еще и то, что Айра Левитт и Вида Джонсон не делали своей работы. У Анжелы Кинонес не оказалось никакого перевязочного материала в квартире. Он сердился на всех, включая себя самого.

Дэвид обвинял себя за то, что так по-дурацки попался в ловушку. Что стоило ему «подсмотреть», о чем думает водитель и его пассажир, прежде чем садиться в первое попавшееся такси? Он не сделал этого, потому что просто зациклился на машине, увозящей Герберта Шелли. И все равно уважительной причиной это быть не может. Ему повезло, что он все-таки вышел живым из этого сражения, думал он с мрачной яростью.

Все становилось весьма странным. Получалось так, что он взялся выследить одного убийцу-психопата, а сейчас обнаруживает, что сражается с целой бандой наемных убийц? Эти парни, с которыми он сегодня столкнулся, явно профессиональные боевики, нанятые Чарльзом Кемденом. Дэвид «считал» эту информацию с пистолета, который прихватил с собой из такси.

К сожалению, шофер не знал, что творится в тайных кабинетах Кемдена. Очевидно, его организация была разделена таким образом, что взаимосвязь между разными отделами исключалась. Люди из службы безопасности не имели представления о том, что часть персонала «Сэл Таглиа Энтерпрайзиз» является наемными убийцами. И ни одна из групп не знала, что происходит в самом сердце их учреждения. Там, где работали интеллектуалы — «яйцеголовые». Доктор Шелли был шефом «яйцеголовых». Но водитель такси не знал, за что именно отвечает Шелли. Похоже, что никто, кроме самого Кемдена, не знает всех «игроков» до единого.

Дэвид, получая такие отрывочные сведения, начинал все меньше понимать что-либо в этой головоломке.

Ему нужно было сходить за аптечкой первой помощи и за легким свитером-водолазкой, чтобы сменить испачканную кровью рубашку. Свитер скроет его раны на шее, когда ему снова потребуется выйти из дома.

Вернувшись в квартиру, Дэвид промыл и продезинфицировал рану на шее. Нелегкая работа! Больно! Удавка врезалась очень глубоко. Еще чуть-чуть, и она перерезала бы шейную вену. Очень немного осталось. Совсем чуть-чуть.

Дэвид решил, что пора менять тактику. Пока что он пытался держаться незамеченным, приглядываться к окружающему, пытаясь найти каждую крупицу информации, не обнаруживая при этом себя. И именно из-за такого поведения он провалился. Кемден знал, что на него ведется охота. И поэтому выслал бригаду убийц для расправы с Дэвидом. В игре без правил ставки растут очень быстро. Да, впрочем, и сама игра меняется.

От этой мысли ему стало немного лучше. Это означает, что он может прекратить ходить осторожно, как кошка, выслеживающая мышь. Идти на врага с открытым забралом — зачастую дело грязное и низкое, но в этом есть и определенная честность, по крайней мере для самого себя. Дэвид теперь был вынужден признать, что каждый, кто работал на Кемдена, является частицей какого-то сложного заговора. Нет, в этом, похоже, нет и капли здравого смысла. Многое указывает на это. И тут Дэвид вспомнил об одном своевременном совете: даже у параноиков есть враги. Так это или нет на самом деле, но Дэвид не мог прийти ни к какому другому выводу.

Это все и решило. Рассматривая создавшуюся ситуацию с этого ракурса, Дэвид понял, что теперь надо ожидать, что охотиться начнут на него. Он будет относиться к этому соответственно: сначала нападать на них, а вопросы задавать после.

К несчастью для Герберта Шелли, он стал первым, с кем решил встретиться Дэвид.

Глава 15

Герберту Шелли нестерпимо захотелось клубничного мороженого «Хааген Дац». Он не имел ни малейшего представления, какую высокую цену заплатит за любовь к сладкому.

После того как Джим Баркли, его коллега, любезно довез его до дома, Герберт заложил белье в стиральную машину и долго возился в прачечной на первом этаже. Закончив стирку, он пошел пообедать в располагавшийся поблизости ресторан. Герберту ужасно не нравилось есть одному, но в последнее время делать это приходилось часто, потому что от него ушла жена. Это случилось шесть месяцев назад. Мэгги Шелли решила, что ей больше не стоит жить с этим неразговорчивым, заносчивым человеком. Их четырехлетний союз не дал им детей, поэтому Мэгги просто упаковала вещи однажды утром и уехала в Калифорнию, оставив записку на кухонном столе. Герберту в действительности было все равно. Ему хватало тех стимулов, которые он получал от работы. Мэгги, с ее постоянными эмоциональными и сексуальными запросами, в какой-то степени стала для него обузой. Герберт почувствовал облегчение, когда избавился от нее.

Доктор Герберт Шелли возвратился в свою двухкомнатную квартиру, чтобы прочитать пару статей в английском медицинском журнале за этот месяц. Прочитав заголовки статей, он сначала подумал, что они, возможно, связаны с той работой, которой он сейчас занимается. Шелли немного расстроился, обнаружив, что это не так. Однако его это не удивило. Очевидно, он и его помощник доктор Джеймс Хувер оказались действительно дальновидными, поскольку в свое время поняли, над чем надо работать, чтобы опередить остальных ученых и иметь бесконечные возможности для творчества.

Около восьми часов ему приспичило поесть клубничного мороженого. Герберт уже ощущал его вкус во рту. За два квартала от дома находилось кафе, где продавали «Хааген Дац». А если там его не оказывалось, то в кафе еще через квартал оно всегда было. От этого невозможно отказаться, да и прогулка перед сном никогда не повредит. Вечер без мороженого можно считать потерянным. Поэтому он набросил свою спортивную куртку и отправился на поиски приятных вкусовых впечатлений.

Проходя через вестибюль, он приветливо помахал рукой Бадди, темнокожему швейцару, который работал в их доме. Герберт всегда чувствовал себя в безопасности, зная, что Бадди стоит здесь, охраняя входные ворота, и всегда готов защищать жильцов от взломщиков, воров, насильников и прочих негодяев.

Когда Герберт вышел, он был настолько поглощен мыслями о «Хааген Дац», что даже не заметил, как к нему приблизился незнакомый человек, пока тот не сказал:

— Черт возьми! Да ведь это вы, Герби Шелли! Как дела, приятель?

Шелли повернулся, чтобы посмотреть на человека, который назвал его по имени. У Герберта была хорошая память на лица, но этого он вспомнить не мог. Может, это из-за бороды, которая обрамляла его лицо? Наконец, сдавшись, Герберт сказал:

— Извините. Но разве я вас знаю?

Незнакомец приветливо улыбнулся и сказал:

— Ну вы даете, Герби! Вы не помните. Но я, пожалуй, смогу это понять. А если я дам вам маленький намек, чтобы освежить вашу память?...

Затем человек ударил Герберта прямо в пах.

Герберт Шелли согнулся пополам от захлестнувшей его боли и тошноты. Но, чтобы не дать ему упасть на землю, незнакомец встал рядом с ним и обхватил за плечи, выпрямляя его. Шелли не мог воспротивиться этой помощи. Человек оказался очень сильным. Шелли не сопротивлялся не только из-за того, что у него сильно болела мошонка. Он подумал, что сейчас наконец узнал незнакомца. Это, должно быть, Билли Вестон, дикарь, который сделал с ним то же самое на шестом курсе. Никто другой не может быть таким низким человеком.

Герберт туманно сознавал, что идет куда-то, поддерживаемый безжалостным незнакомцем. Немного придя в себя, он с трудом сообразил, что человек ведет его в Центральный парк. Герберт попытался освободиться от своего мучителя. Но, о боже, было слишком поздно.

Что-то твердое прижималось теперь к его животу. Герберт посмотрел, чтобы убедиться, что это. Даже в тусклом свете уличных фонарей он увидел, что это «что-то» было пистолетом с глушителем. «О боже! Я погиб!» — подумал он.

— Нет, — сказал незнакомец. — Мы просто прогуляемся и поговорим подольше. Именно это и делают старые друзья, которые давно друг друга не видели.

— Билли? — спросил Герберт дрожащим голосом.

— Нет. Меня зовут Дэвид Вандемарк.

— Но я не знаю никакого Дэвида Вандемарка!

— Сейчас уже знаете, — сказал Дэвид и швырнул доктора Шелли в заросли кустов и сам шагнул следом за ним. Герберт ударился о каменную стену, а потом свалился на землю. Когда он собрался с силами, чтобы сесть, его взгляду предстало отвратительное зрелище: угрожающего вида пистолет, направленный ему прямо между глаз.

По-прежнему улыбаясь, Дэвид сказал:

— Нас никто никогда официально друг другу не представлял, но я знаю вас довольно давно. По крайней мере, мне кажется, что уже прошло много времени с тех пор, как я видел вас последний раз. С тех пор как ваш босс пытался убить меня сегодня днем.

— Я не имею представления, о чем вы говорите. Кто вас...

— Я говорю о Чарльзе Кемдене, о человеке, на которого вы работаете. Я хочу, чтобы вы рассказали о своей работе, Шелли.

Тут Герберт Шелли сразу закрыл рот. Этого человека он боялся значительно меньше, чем Чарльза Кемдена. Про себя он решил, что независимо от того, что этот человек сделает, он никогда ничего не расскажет ему о Проекте «Джек».

— Да, расскажите мне о Проекте «Джек».

Герберт уставился на своего захватчика совершенно ошеломленный. Как этот человек может знать об этом проекте? Только десять человек во всех Штатах могут знать о существовании Проекта «Джек».

Улыбающийся незнакомец спросил:

— Кто эти десять человек?

Не в состоянии остановить себя, Герберт Шелли начал мысленно перебирать весь список людей, которые знали о проекте. Как этот человек узнал о людях, занятых проектом? Что еще ему известно? Не может того быть, чтобы он знал цель проекта!

— Еще не знаю, но вы сейчас расскажете мне об этом, Герби, — сказал незнакомец, приставив пистолет к его лбу.

Поскольку Герберт был человеком по своим интеллектуальным задаткам значительно выше среднего уровня, ему не надо было много времени, чтобы сообразить, что происходит.

Боже мой! Он читает мои мысли! Это невозможно!

— Но это так, Герби. Я уверен, что это больше, чем просто шок для человека вашей профессии. Но именно это я и делаю. Я проникаю в ваш мозг.

Он узнает об убийствах латиноамериканских семей! Теперь все узнают о Проекте «Джек».

— А почему бы всем не узнать об этом? Ты и твои коллеги оказались «плохими мальчиками». Двадцать четыре человека мертвы. Мертвы по вашей вине.

Двадцать четыре? Значит, он еще не знает об Атланте!

— Я узнаю сейчас.

Вот так они и «беседовали». Дэвид говорил, а доктор Шелли — думал. Шелли был не в состоянии остановить поток сознания, а Дэвид словно постукивал молоточком, как невропатолог, проверяющий рефлексы. Каждый обмен мысли на фразу все больше и больше раскрывал суть этой жуткой истории. Сначала Дэвид разговаривал в несколько игривой, насмешливой манере, но по мере того как выявлялись все более и более ужасные факты, Вандемарк постепенно стал терять свое чувство юмора. Его вопросы медленно превращались в сердито и тихо произнесенные команды. Правда оказалась более ужасной, чем он когда-либо предполагал. Теперь страх перед Дэвидом охватил Шелли сильнее, чем страх перед Чарльзом Кемденом. Еще некоторое время ответы легко исходили из мозга доктора Шелли.

Но постепенно доктор стал понимать, что своими мыслями приговорил себя к тюремному заключению. Он попытался изменить свои мысли, пытаясь читать детские стихи. Дэвид покончил с этой ерундой раз и навсегда, ударив доктора Шелли в лицо и выбив ему два зуба. Больше таких попыток не было.

Внезапно доктор Шелли понял, что тюрьма вовсе не самое страшное, что его беспокоит. Этот безумец со сверкающими глазами и способностью читать мысли вполне мог убить его. Герберт решил, что он сделает все, чтобы осчастливить этого ужасного человека. Он стал говорить со своим обидчиком обо всем, что тот хотел узнать, безо всяких подсказок или наводящих вопросов.

Дэвид присел на корточки, слушая рассказ Шелли. Доктор рассказал ему о своих ранних научно-исследовательских работах в колледже, которые были запрещены попечительским советом. Он вспомнил, как несколько лет спустя Чарльз Кемден подошел к нему и предложил возглавить исследовательский проект. Кемден ознакомился с некоторыми работами Шелли, написанными им в колледже, и они произвели на него благоприятное впечатление.

Ничуть не уменьшая своей ответственности, Шелли рассказал о первом эксперименте, который провалился. Они не приняли во внимание расстановку сил и некоторые экономические соображения. Но тест, который они проводили в Нью-Йорке, был тщательно спланирован и прошел безукоризненно. Гордость Шелли за свою работу стала обгонять здравый смысл. Через некоторое время Дэвиду стало совершенно очевидно, что этот человек действительно хвастается своими достижениями. Лично для Шелли его работа имела благородную цель. Умершие люди не принимались в расчет. Они приносились в жертву расширению знаний человека о самом себе. Дэвид узнал, что Чарльз Кемден имел собственные, менее величественные причины, оплачивая научные разработки, но что касалось Шелли, то он делал все ради священного имени науки.

Затем Дэвид заставил доктора рассказать все, что ему было известно о самом здании. Он слушал без всяких комментариев и ни разу не позволил себе выразить на лице ненависть к доктору Шелли и его помощникам. Для него это было весьма непросто сделать.

До сих пор Дэвид Вандемарк считал, что он уже исследовал человечество в самых низменных его проявлениях. И только сейчас он начал понимать, как сильно заблуждался в этом предположении.

Убийцы, за которыми он охотился, были больными одиночками с извращенным воображением. Они совершали ужасные преступления на почве своих сексуальных фантазий или жизненных разочарований. Им нельзя было позволять жить, но Дэвид понимал, что сами они являлись не меньшими жертвами своего сумасбродства, как и те люди, которых они убивали. Дэвид отчетливо видел отражение этого в их умах, когда убивал их.

Но Чарльз Кемден, Герберт Шелли и им подобные были совсем другими. Для них не существовало ничего святого. Они все были холодными и расчетливыми негодяями, точно знающими, что делают. Их проблема заключалась в чем-то другом.

У этих людей напрочь отсутствовала мораль. Для них результат всегда оправдывал средства. Эти люди занимали ответственные посты. В их руках была власть. Им следовало бы знать об этом. Но они этого не желали. Или, может быть, сама власть смущала их. По крайней мере самые ближайшие цели в ту пору представлялись для них самыми главными. Последовательность действий ничуть не заботила их, поскольку они всегда могли избежать ответственности. Нет, эти люди не были безумцами. Они были просто продуктом окружающей среды, которая требовала успеха любой ценой. Люди во внимание не принимаются. Важны результаты.

Дэвид посмотрел на Герберта, который все еще распинался о своих деяниях. Слезы текли по лицу психиатра, кровь капала из изуродованного рта. Дэвида в ту же минуту охватило чувство отвращения к доктору и его друзьям. Читая мысли Шелли, Дэвид понимал, что это не были слезы раскаяния о содеянном. Психиатр плакал, потому что его схватили.

Наконец Шелли добрался до конца своей исповеди. Больше ему нечего было добавить. Впрочем, Дэвиду тоже. Он узнал даже больше, чем достаточно. Поэтому он выстрелил Шелли прямо в лицо. Мозги вместе с пулей вылетели сзади и оставили пятно на стене. Затем Герберт неуклюже свалился на бок. Дэвид встал и пошел прочь. Кто-нибудь найдет тело через день или два, когда оно начнет разлагаться.

Когда Вандемарк вышел на Седьмую авеню, он вспомнил свое обещание Айре Левитту, что не станет убивать «Головореза», если установит его личность. Ну, в каком-то смысле Дэвид и сдержал, и одновременно нарушил свое обещание. Герберт Шелли не являлся «Головорезом», поэтому его убийство было не в счет. Но Герберт был еще более ответственен за действия «Головореза», чем кто-либо другой, включая самого «Головореза». Поэтому убийство его было справедливым.

К сожалению, работа еще не закончена. Смерть Герберта Шелли не остановит «Головореза». Убийцу латиноамериканских семей и его приятелей необходимо остановить прежде, чем они нанесут новый удар. Но Дэвид понимал, что в одиночку выполнить свою задачу он не сможет. Он отчаянно нуждался в помощи. К счастью, он точно знал, кто поможет ему.

Глава 16

Обед с Видой оказался не из приятных. Агенты Джонсон и Левитт обменялись несколькими натянутыми фразами за весь обед. К тому времени когда принесли десерт, говорить стало вообще не о чем. Ожидая счет, Айра проинформировал свою напарницу, что она может действовать в оставшееся время их пребывания в Нью-Йорке как связной между Бюро и нью-йоркским управлением полиции. Это даст Айре время на проведение расследования своим собственным методом. Оба понимали, что это означало, но никто из них ни словом не обмолвился об этом.

Вида удалилась, воспользовавшись моментом, в свою комнату, якобы для изучения законов. Айра отправился в ирландский бар на Шестой авеню, чтобы выпить чего-нибудь. Джин с тоником ничуть не улучшил его настроение, но помог ему заснуть сразу, как только его голова коснулась подушки. Левитту не пришлось всю ночь смотреть в потолок. Стоит только обезболить свои сомнения и тревоги и слегка расслабиться. Возможно, силы пригодятся завтра.

Но «лечение» не оправдало надежд. Если качество ценится больше, чем количество в любом деле, то можно сказать, что подобное «лекарство» — мина замедленного действия.

Айра спал спокойно. Ему снились бюрократы, которые бродили вокруг Белого Дома, сжимая окровавленные мясницкие ножи. К счастью, сны прерывались еще до того, как становились невыносимо страшными.

Его разбудил яркий свет. Это была лампа-ночник на прикроватной тумбочке. Айра мог поклясться, что выключил ее перед тем, как ложиться спать. До него вдруг дошло, что он в комнате не один.

Дэвид Вандемарк спокойно сидел в дальнем углу комнаты, сложив руки на груди, и смотрел на Айру. Вандемарк выглядел как статуя индейца перед табачной лавкой из провинциального городка, которую кто-то принес в комнату, пока Айра спал.

Левитт сел в кровати и сказал:

— Ожидал от вас новостей, но не так скоро. Вы без оружия сегодня?

«Статуя индейца» ответила:

— Неприлично просить у кого-нибудь помощи, приставив к виску пистолет.

Айра полез под подушку и вытащил свой служебный пистолет. Он наставил его на Дэвида и произнес:

— Вы не возражаете, если я прикрою вас моим оружием, пока мы поговорим?

— Не буду, если вам от этого станет легче. Но к тому времени когда мы закончим наш сегодняшний разговор, вы поймете, что найдется более достойное применение этому оружию.

— О'кей. Говорите. Что вам нужно? Еще одно имя?

Дэвид улыбнулся и сказал:

— Нет, все становится намного хуже, чем я предполагал. Я хочу, чтобы вы помогли мне прорваться в правительственное учреждение, которое является государственной тайной.

— Без проблем. Хотите сделать это сейчас или попозже?

— Позже. Сначала расскажу вам кое-что.

— Не возражаете, если я сначала оденусь?

— Чувствуйте себя как дома, — сыронизировал Дэвид и начал рассказ:

— Вы знаете, чем я занимался последние семнадцать лет и с кем имел дело. Но все это просто бледнеет перед моим рассказом о гнезде крыс, которое я раскопал на этот раз.

— Кемден? — спросил Айра.

— И еще восемь других.

Дэвид зачитал список, который ему дал доктор Шелли. Двух последних людей в списке Айра знал.

— Этот последний — сенатор США! — сказал Айра шепотом. — Он в одном из подкомитетов по вооруженным силам! А стоящий в списке перед ним когда-то работал в Белом Доме!

Айра вспомнил свой сон.

— Да, в Проекте «Джек» он использовался как специалист по связям с правительством. А сейчас заведует фондом, субсидирующим Проект.

— Вы, случайно, не пытаетесь убедить меня в том, что Рейган тоже как-то задействован в этом?

— Нет, в этом я сомневаюсь. Из того, что я раскопал, Олли вряд ли был единственным запасным игроком в этой команде во времена правления Рейгана. Я думаю, что множество людей, работавших там, имели свои собственные планы действий. Этот слишком сильно увлекся, значительно больше других.

Айра нервно заерзал на стуле, размышляя над тем, что только что сказал Вандемарк.

— До того как мы продолжим наш разговор, расскажите, что такое Проект «Джек» и как он связан с убийством латиноамериканских семей.

— Проект «Джек» и убийства латиноамериканских семей — одно и то же.

Дэвид продолжил свой рассказ обо всем, что узнал сам за последние несколько дней в Нью-Йорке, снова не обмолвившись ни словом о том, как использовал свои телепатические способности, чтобы добыть эту информацию. Он рассказывал эту историю так, словно сам прошел через все это. Закончив рассказ, вытащил диктофон из кармана куртки и воспроизвел признание покойного доктора Герберта Шелли. Он вовремя успел выключить диктофон, иначе комната наполнилась бы звуком от пули, которая разнесла вдребезги мозги доктора Шелли.

Заглянув в мысли Айры, Дэвид остался доволен. Агент ФБР пришел к выводу, что интервью, записанное на пленке, подтверждает рассказ Дэвида. А еще он с удовольствием отметил, что желаемая цель достигнута: служебный пистолет Айры лежал на столе. Про него забыли.

Айра изумленно посмотрел на своего нежданного гостя. Не может быть, чтобы Дэвид Вандемарк лгал. Но магнитофонная запись, да и спокойная честная манера, с которой Дэвид рассказывал, сразу заставили Айру Левитта поверить всему этому. Вообще-то, он поверил Вандемарку прежде, чем тот успел открыть рот.

И все же Айра не был настолько наивен, чтобы считать, что живет в окружении лишь смелых, честных, безупречных и высокоморальных людей. Работа в Бюро научила его пониманию того, что лишь единицы из тех, кто жаждет власти, делают это из альтруистических побуждений. Чарльз Кемден — не исключение. Он, безусловно, воспользуется властью в личных целях и попытается прикрыть свои действия разговорами о национальной безопасности или политической необходимости. Рассказ Вандемарка лишь подтверждал это.

Но Вандемарк рассказал чересчур много, все сразу трудно переварить. Масштабы преступлений были слишком велики, а вероломству и бесстыдству просто не было конца. Нервы Айры не выдерживали. Он помолчал, чтобы прийти в себя, а затем спросил: