Глава 4

Ральфу Хантеру было 32 года. Светловолос, полноват. Еще до встречи с ним Джейсон знал: считывать информацию с его мозга будет сущим удовольствием. После благополучного, никем не замеченного бегства из полицейского управления, Джейсон позвонил Хантеру заранее, чтобы сообщить, что служащий департамента юстиции собирается с ним поговорить относительно дела Делмалия. По телефону ответила жена Ральфа Хантера. Она сообщила, что ее муж ушел в магазин, но вернется домой в течение ближайшего часа. Джейсон приехал еще до возвращения Ральфа, поэтому миссис Хантер усадила его в своей маленькой уютной гостиной и принесла чашку кофе, чтобы тот мог скоротать время до прихода ее мужа.

Вдоль стены гостиной располагалась книжная стенка, полностью забитая книгами. Пока миссис Хантер находилась на кухне, Джейсон воспользовался возможностью изучить домашнюю библиотеку Хантеров. В ней оказалась пара книг Сидни Шелдона и Джудит Кренц. Но была и прекрасная подборка книг Диккенса, Шекспира, Донливи, Апдайка, Синклера и многих других авторов, книги которых Дэвид Вандемарк когда-то любил читать. Отдельно от всех других книг на нижней полке стояло собрание книг про Тревиса Макги. Макдональд был одним из самых любимых писателей Джейсона, поэтому он считал, что любой, кто тоже любит этого автора, стоит того, чтобы заглянуть в его или ее мысли.

И он был прав. Пятнадцать минут спустя Ральф Хантер возвратился домой с двумя белокурыми девчушками. Он достал из холодильника сильно охлажденный чай и тут же утолил жажду. В это время девочки начали визжать, оглашая окружающее пространство своим радостным ликованием.

Весь дом мгновенно превратился в настоящий бедлам. Тем временем миссис Хантер сердито обвиняла мужа в том, что он купил девочкам мороженое, пока они гуляли. Ральф взмолился о пощаде. Всем присутствующим стало совершенно очевидно, что возбуждение, охватившее малышек, уляжется не скоро. Бесполезно было просить их поиграть во дворе. Поэтому Ральф Хантер — сознательный муж и гостеприимный хозяин, предложил Джейсону пройти во дворик за домом и поговорить там, предоставляя матери разбираться с этими очаровательными юными сумасбродками.

Когда они устроились в креслах на лужайке, Ральф начал с того, что он очень хотел помочь полиции поймать «Головореза». Он лично никогда не был знаком с семьей Делмалия, но все отзывались о них очень хорошо. Он сделал бы все, что в его силах, чтобы помочь поймать этого дьявола.

Заглянув в его мысли, Джейсон понял, что он говорит искренне. Но он также отметил с мрачной улыбкой, что перспектива быть вовлеченным в реальное расследование по делу об убийстве чрезвычайно возбуждает Ральфа. Еще до встречи с Хантером Джейсон предполагал, что так и будет. В глубине души этот водитель такси, представитель среднего класса, видел себя Тревисом Макги.

Джейсон позволил Хантеру высказаться, не перебивая его, затем задал традиционные вопросы, типичные для обычного следователя. Ральф с радостью повторил свой рассказ. Он работал в Манхэттенском таксопарке. Освободившись от работы около полуночи, поехал домой на автобусе. И именно тогда и услышал пронзительный крик, длившийся всего лишь несколько секунд. Было трудно определить, откуда он исходил, так как звучал он совсем недолго. Никто в округе не включил свет, чтобы посмотреть, что это за шум. Видимо, никто его просто не слышал.

Через некоторое время Ральф решил, что глупо стоять в темноте, и отправился домой. Он больше не думал об этом случае, пока не прочитал об убийствах в газете.

Джейсон телепатически «просеивал» мысли человека во время его рассказа, но ничего нового узнать не удалось, по крайней мере пока. Да он этого и не ожидал. Ральф рассказывал механически. Это уже стало монологом, которым он поражал своих друзей. А Джейсону было нужно нечто большее, чем мог выявить стандартный допрос.

Ральф закончил свою «сказку» словами:

— ... Ну вот, пожалуй, и все, что я могу сказать вам. Не припомнил ничего нового, что можно было бы добавить к этому. Извините.

— И на том спасибо. Ваше заявление подтвердило предполагаемое нами время смерти.

Джейсон знал, что полиция не информировала Ральфа о такой мелочи, но это давало тому возможность потешить собственное самолюбие и похвастаться перед друзьями. И кроме того, Джейсону хотелось, чтобы Ральф был в хорошем расположении духа, пока он не закончил «интервью».

— О, это приятно слышать, — сказал Ральф Хантер, улыбаясь.

Джейсон дал ему время порадоваться своему маленькому триумфу, затем добавил:

— Я бы хотел сейчас сделать с вами кое-то другое, Ральф. Я хочу, чтобы вы повторили мне этот рассказ снова, но на сей раз закройте глаза и расслабьтесь, когда будете делать это. Вам нужно снова мысленно пройти тот ночной маршрут 29 июня. Расскажите обо всем, что привлекло ваше внимание, когда вы шли домой.

— Это что-то наподобие гипноза?

— Может быть, немного похоже на самогипноз. Я не произнесу ни слова. Забудьте, что я здесь, если сможете. Просто позвольте вашим мыслям вернуться снова в ту ночь и испытайте все снова. Расслабьтесь и переживите заново те минуты.

— Думаете, поможет, если я прилягу на диванчик?

— Давайте попробуем и посмотрим, что получится.

Хантер растянулся на диване, который Джейсон переставил так, чтобы Ральф не был обращен лицом к свету.

— Устраивайтесь поудобней и готовьтесь к сеансу столько времени, сколько нужно, чтобы у вас был подходящий настрой, Ральф. Я просто посижу тихо, пока вы подготовитесь.

В первую минуту Ральф дергался как сумасшедший, пытаясь создать нужное настроение. Затем успокоился и начал фокусировать свои мысли. Джейсон, изучавший эти мысли, был доволен тем, что ощущает. Хантер, как и предполагалось, являлся отличным объектом для изучения. Однако добавит ли это какие-нибудь полезные сведения, надо еще посмотреть.

В то время когда Ральф готовил себя, Джейсон делал то же самое. Он хотел предпринять попытку глубокого проникновения в мыслительный процесс Ральфа Хантера. Джейсон намеревался слить воедино сознание Ральфа и свое собственное, насколько это было возможно. Несколько раз до этого он предпринимал подобные попытки, правда, с переменным успехом. Опыт показывал, что в расслабленном состоянии интеллигентные люди показывали лучшие результаты. Джейсон понимал, что в подсознании этого человека заложено то, что ему нужно, но не был уверен, удастся ли ему извлечь именно это.

Сонным голосом Ральф Хантер начал рассказывать о том, как он выходил из автобуса, направляясь домой. Смена была долгой и жаркой. Очень напряженное движение на дорогах после полудня и вечером. Джейсон чувствовал, как мысленно скользит вслед за ощущениями Ральфа Хантера, словно вода по водостоку.

Голос Ральфа стих. Словно душа Джейсона отделилась от тела и оставила его где-то позади. Он словно парил над своим телом. А сейчас будто проник в разум этого водителя такси. Это был самый лучший контакт, который ему когда-нибудь удавалось установить.

Казалось, будто Джейсон сам идет по слабо освещенным улицам Стейтен-Айленда. Да, он в самом деле там! Он был там ровно столько, сколько и сам Ральф. И он действительно шел все дальше и дальше...

Слоны — не единственные живые существа, которые ничего не забывают. Человеческий разум не забывает ничего, если только человек не страдает повреждением мозга. А так как Ральф Хантер никогда не имел никаких травм мозга, его мысленные образы были такими четкими, каких Джейсон никогда еще раньше не встречал.

По их краям была какая-то туманная дымка, но центр каждого мыслительного образа был кристально чистым. Даже такие детали, которые Ральф не мог сознательно вспомнить, в подсознании у него были. Джейсону удалось установить контакт с подсознанием. Он с трудом подавил охватившее его чувство ликования. До этого Джейсону лишь дважды удавалось такое, но никогда прежде контакт не был столь сильным.

Джейсон и Ральф вместе шли по улице. Они вытащили пластинку жевательной резинки, сунули ее в рот и выбросили обертку. Большинство домов вокруг были темными. Лишь кое-где в окнах второго этажа виднелся свет. Это был рабочий поселок. Люди здесь рано ложатся и рано встают. Две кошки гнались друг за другом по проезжей части дороги, затем перебежали дорогу и исчезли где-то в темноте. Автомобили, поставленные на стоянки бампер к бамперу (в основном «седаны»), были пустыми.

В конце квартала Джейсон и Ральф выплюнули жевательную резинку. Жевать сладкое в такую жару не доставляло никакого удовольствия. Они двинулись к следующему кварталу. Джейсон заметил большой желтый грузовик. Такие сдаются напрокат в компании «Райдер-рентал». Он был припаркован вдалеке от проезжей части дороги, и поэтому сознание Ральфа его не зарегистрировало. Он был пустой. Возможно, завтра кто-то собирается переезжать. В этом квартале огней в окнах вторых этажей было меньше. Даже никаких животных нигде не было видно. Именно здесь это и произошло.

Темноту разорвал отчаянный крик. Скорее даже пронзительный вопль, словно предсмертный крик большой птицы, пойманной хищником. Он резко прекратился и был значительно короче, чем Ральф помнил сознательно. Длился меньше секунды. То, что он так резко закончился, вздернуло нервы Ральфа и Джейсона. Импульсы, передавшиеся им от него, вызвали ощущение борьбы и привели к выбросу адреналина в кровь. Пульс Ральфа и Джейсона немедленно подпрыгнул на самую высокую скорость, словно кто-то резко переключил передачу в автомобиле. Они остановились, тщетно пытаясь определить, откуда исходил звук. Его длительность слишком мала, чтобы можно было уловить направление. Они немного прошли назад. Опять ничего. Вдвоем они осмотрели темные дома, но нигде не появилось ни огонька.

Джейсон почувствовал, как спутались мысли Ральфа. Что ему делать? Что такое он слышал? Что означал этот отчаянный крик? Может, кто-нибудь обжегся, снимая вскипевший чайник? Грел чай в темноте? Мало вероятно... Может, окна кухни выходят на другую сторону дома, откуда не видно света? Но крик мог исходить даже с соседней улицы. Да, видимо, ничего страшного... поэтому забудь его и иди домой.

В конце квартала Джейсон заметил другое транспортное средство, на которое Ральф не обратил никакого внимания. Это был коричневый автофургон. Сбоку какие-то буквы, но поблизости нет фонарей, и Джейсон не мог прочитать, кому принадлежит фургон.

Они пересекли дорогу и пошли к следующему кварталу. По-прежнему темно. На протяжении всего квартала только два огонька на вторых этажах. Пройдя половину пути, Джейсон и Ральф заметили молодую парочку, сидевшую в обнимку на темном крыльце и тихо разговаривающую. Слышали они крик? Видимо, нет. Они находились за целый квартал оттуда. Джейсон удивился, почему об этой парочке не упоминалось в заявлении Ральфа. Но объяснение пришло почти мгновенно. Их не стоило втягивать в это дело. Совершенно очевидно, эти молодые люди украдкой встречаются у нее крыльце, а родители, скорее всего, даже не знают об этом. Зачем их вовлекать в неприятности? Ральф тоже когда-то был молодым, он знает, что это такое.

В последнем квартале, перед домом Ральфа, ничего интересного не было, за исключением того, что Джейсон услышал, как неподалеку заводится мотор автомобиля. Не стоит проверять и это, потому что Ральф практически его не заметил. Живя в густо населенном квартале, люди привыкают не прислушиваться к тем звукам, которые они не желают слышать.

Джейсон прекратил контакт и позволил Ральфу спокойно закончить свои воспоминания. Он снял все тончайшие нити, соединяющие его с Хантером. Ральф открыл глаза и спросил:

— Ну? Как я?

— Просто прекрасно, Ральф. Ты вспомнил еще пару моментов, которые я думаю проверить.

— А что такое?

— Пожалуй, я сейчас не буду говорить об этом, но если я проверну кое-что, то, возможно, захочу поговорить с вами снова.

— Спасибо.

Они пожали друг другу руки, и Джейсон, уходя, оставил Ральфа под впечатлением того, что он был приобщен к чему-то очень важному. Но таксист также испытывал жалость по поводу того, что не смог догадаться точно, к чему именно.

Джейсон медленно отправился по той же самой улице, по которой только что путешествовал с Хантером. Яркий солнечный свет, освещающий зеленые деревья по краям дороги, создавал впечатление, что Джейсон находится в совсем другом месте.

Он остановился там, где, судя по воспоминанию Хантера, стоял грузовик фирмы «Райдер-рентал».

Затем Джейсон возвратился к тому месту, где некогда был припаркован коричневый фургон. Он стал стучать в двери, показывая свои документы и задавая вопросы. Но никто не знал кого-нибудь в этом районе, кто бы имел такое транспортное средство. Несколько людей сказали Джейсону, что у Херба Джексона, живущего в конце улицы, есть фургон, но он зеленого цвета. Никто не вспомнил про коричневый фургон.

Ну и что это ему дало? Отъезжающая машина неподалеку от дома Ральфа и чей-то коричневый фургон, который не принадлежал никому из жителей квартала.

Джейсон решил вычеркнуть отъезжающий автомобиль из расследования. Что сделал убийца? Лишил людей жизни, затем выпрыгнул из окна, побежал к следующей улице, быстро перегоняя Ральфа, вскочил в ожидавшую его машину и завел мотор в тот самый момент, когда Хантер почти достиг своей двери? Не похоже. Заводящаяся машина ничего не означала. Пустая трата времени, бесполезные поиски.

А вот коричневый фургон, с другой стороны, мог быть подходящим направлением поисков. Но каким направлением? Он не смог разобрать, что было написано на автомобиле. Ральф даже не взглянул на номерной знак. По Нью-Йорку могут ездить сотни коричневых фургонов.

Поэтому вероятность того, что по этому фургону можно что-нибудь выяснить, была слишком мала, а может, и не существовала вообще.

Джейсон вернулся назад на Виктори-булверд, подозвал такси и залез на заднее сиденье. Похоже, что сегодняшняя поездка на Стейтен-Айленд оказалась абсолютно напрасной. Через некоторое время он пришел к выводу, что его сегодняшний сеанс тоже был бесполезен. Однако это не помешало ему еще раз проехать на такси по тем местам, где он сегодня мысленно побывал с Ральфом Хантером. Может быть, там осталось еще что-нибудь, что он упустил во время первого осмотра. Но к тому времени, как такси подъехало к парому, Джейсон понял, что полностью выдохся от этого расследования.

Поездка на Манхэттен на пароме дала Джейсону возможность проанализировать и разложить все по полочкам. Это убедило его в том, что сейчас он чувствует себя увереннее и знает больше, чем двадцать минут назад. Полицейские досье дали ему более четкое представление о том, как действовал «Головорез». А также его «прогулка» по ночной улице в день убийства все-таки кое-что раскрыла. Во всяком случае, она показала, что убийца был человеческим существом, а не каким-нибудь вампиром. Одна из жертв успела закричать. Это могло стоить «Головорезу» свободы или даже жизни. Он уже совершил одну ошибку, совершит и другую.

Но наиболее важным результатом сегодняшней работы было то, что он узнал: Айра Левитт находится в городе и разыскивает его. Джейсон теперь знал, что ему следует держать ухо востро, чтобы избежать столкновения со своим преследователем. Этот эпизод у лифтов он никогда не хотел бы повторить. Никогда.

Да, Джейсон немного продвинулся в своем расследовании по сравнению с сегодняшним утром. Правда, он по-прежнему не знал, кто такой «Головорез», но, по крайней мере, приблизился хотя бы на несколько шагов к раскрытию этой тайны.

Вернувшись на такси к своей машине, он снова превратился в Лероя Де Карло, сменив одежду и документы. Затем взглянул на часы и выдохнул: «Черт!»

Было 17:45. Он опоздал на свидание с Анжелой. Боже, как быстро летит время, когда идешь по следам убийцы!

Глава 5

Чарльз Кемден нажал на одну из многочисленных кнопок на консоли, расположенной в верхней части его письменного стола. Это привело в движение панель в центре стола, и на ее месте появился персональный компьютер Ай Би Эм. Из ящика письменного стола он достал дискету и вставил ее в компьютер.

Двое мужчин, терпеливо стоящих рядом, видели эту процедуру и раньше, и поэтому она не производила на них никакого впечатления. Это были крепкие парни, которым нелегко внушить благоговение и страх. Но человека за компьютером они оба уважали. По правде говоря, даже немного побаивались. Они работали на него давно и прекрасно понимали, какой властью он обладает. Поэтому никогда не говорили с Чарльзом Кемденом до тех пор, пока он не заговаривал с ними первым.

Кемден вызвал на компьютере нужный ему файл. На экране появился список имен.

Он быстро пробежался по нему, кого-то разыскивая. Пока имена высвечивались перед ним на экране, Чарльз Кемден рассеянно отметил, что перед четырьмя из них стояли звездочки, а перед восемью другими — крестики.

Четыре имени со звездочками — это Эдуардо Кинонес, Хосе Вальехо, Хесус Делмалия и Герман Менгуэлли. Восемь крестиков в списке обозначали, что эти люди или переехали, или по какой-то другой причине стали недоступны для Чарльза Кемдена.

Имена в этом списке имели много общего. Каждый из них получал сейчас или когда-либо раньше пособие. Кемден добыл эти фамилии, получив доступ к компьютерным файлам управления по социальному обеспечению. Для этого имелось несколько весомых причин. Файлы стали прекрасным источником относящейся к делу информации о людях, их именах, возрасте, остальных членах их семей, адресах, фактах личной жизни.

То, что эти люди числились в списках получавших пособие, означало, что они были бедными. А это очень важно для Кемдена. Ведь никто не будет поднимать шум и не станет кричать по поводу их смерти. Ну а если кто и будет шуметь, то это в действительности мало кого заденет.

Газеты сделают сенсационные заявления об этих убийствах, но никто и ломаного гроша не даст, чтобы заступиться за получателей социального пособия. Быть бедным означало жить в рамках определенного социального слоя. Именно этот слой и стал теперь целью Кемдена.

Каждое имя в списке было испанским. Эта отличительная черта заботила Кемдена больше всего. Все люди из списка проживали в крупных районах Нью-Йорка. Каждый человек был главой семьи по меньшей мере из четырех человек. И поэтому каждый являлся потенциальной жертвой убийцы латиноамериканских семей. Решение пришло не сразу. Наконец Чарльз Кемден выбрал два имени из списка: Альфредо Мартинес, живший в Бронксе, и Эстебан Морено из Бруклина. Кемден нажал пальцем еще на несколько кнопок компьютера, дав ему задание, и, откинувшись, стал наблюдать за результатами. Принтер, спрятанный в письменном столе слева внизу, ожил. Когда он замолк, Чарльз Кемден наклонился и достал два распечатанных листа. Потом разделил их и отдал по одному каждому из ожидающих его мужчин:

— Возьмите.

— Та же работа, что и раньше? — спросил один из них.

— Да, — ответил Кемден.

Мужчины почти синхронно кивнули, повернулись и вышли из офиса. Кемден знал, что они выполнят задание и не зададут никаких вопросов. Эти двое были с ним еще со Вьетнама. Они давно усвоили, что лучше всего не знать, чем именно занимается их босс. Знали они и то, что нескольких других «оперативников», которые слишком много болтали, давно уже нет здесь. Но им было безразлично, куда те делись. Славные ребята, они знали как выполнять приказы.

— Альфредо Мартинес, Эстебан Морено.

В тиши уединенного кабинета Чарльз Кемден произнес эти имена негромко, почти как молитву. «Именно так и должно быть, — думал он, — о мертвых следует говорить почтительно, о тех, что скоро будут мертвыми — тоже».

Глава 6

У Лероя отлегло от сердца, когда он узнал, что Анжела вовсе не ждет его, нетерпеливо барабаня при этом кончиками ногтей по столу. Фактически у нее лишь появилась возможность переодеться. Легкое пестрое платье, в котором, по его мнению, она так хорошо выглядела утром, сменил скромный темно-синий костюм. Лерой видел, что она и в нем выглядит прекрасно, но понимал, что этот наряд больше подходит к предстоящей цели их визита — посетить женщину, которая потеряла всю свою семью всего лишь пять недель назад. Он про себя восхитился ее безукоризненным внешним видом, помня о том, что Анжела сама потеряла семью семь недель назад. Еще раз его поразила сила ее духа.

Итальянский ресторан находился всего лишь в двух кварталах от ее квартиры. Это было одной из причин, по которой Анжела выбрала этот район. В радиусе десяти кварталов и плата за жилье была ниже, чем на более шикарной западной стороне, и рестораны на любой вкус можно было найти. По правде говоря, здесь порой возникали проблемы с проститутками, прогуливающимися вдоль Парк-авеню после шести часов вечера, зато с общественным транспортом дела обстояли всегда хорошо. А так как в этом районе находилось много коммерческих фирм, улицы регулярно убирались и регулярно патрулировались полицией.

Лерой знал, что во время обеда разговор, возможно, перейдет на личные темы, поэтому он пришел подготовленным. Уже одно то обстоятельство, что в действительности он не был Лероем, делало его первоклассным лжецом, поэтому он не особо переживал, представляя уже давно готовую версию: реальную историю жизни Дэвида Вандемарка, поскольку хорошо помнил ее. Они обменялись воспоминаниями о детстве. Оказалось, что у них много общего: учась в старших классах школы, оба сильно выделялись на фоне одноклассников, их не очень любили, поскольку они были замкнуты на своем внутреннем мире. Конечно, с тех пор все сильно изменилось.

Сейчас они ничем не отличались от любой другой пары, встретившейся чтобы пообедать вместе и чуть больше узнать друг о друге. На какой-то момент «Головорез», внушавший ужас всему Нью-Йорку, был забыт. Могло показаться, что у Лероя Де Карло не было больше никакой другой цели в жизни, кроме как находиться в обществе этой очаровательной женщины. Куда-то бесследно исчезли трагические обстоятельства, которые привели этого странного мужчину в мир Анжелы Кинонес. Хорошая еда и разговор — вот все, что было нужно сейчас им обоим.

Все шло прекрасно до тех пор, пока Анжела не спросила, почему Лерой отказался быть адвокатом и стал частным детективом. Он попытался заговорить ей зубы, что ему наскучило занятие чистой юриспруденцией и захотелось чего-то более интересного. И если бы Анжела купилась на это, то дело не слишком осложнилось бы. Но по какой-то причине так не вышло.

Вместо этого Лерой поймал себя на том, что рассказывает об удивительной женщине — Кристине Вандемарк, на которой когда-то был женат. Казалось, он уже не в силах остановиться. Рассказал он и о дочери. Ему показалось, что слова текут сами по себе. Несчастный случай уложил его в больницу. Пока он там находился, его жена и дочь были убиты каким-то сумасшедшим, уже не раз убивавшим людей. Лерой сказал, что едва поправившись, стал выслеживать убийцу. Конечно, он ни словом не обмолвился о том, что смог это сделать благодаря телепатии и что всадил две пуля тридцать восьмого калибра в Грега Хьюита при встрече с ним.

После этого он не мог вернуться к прежней жизни. Совершенно искренне Лерой признался, что новая работа нравилась ему значительно больше, чем юридическая практика.

Закончив рассказ, он замолчал, очевидно погрузившись в собственные мысли. Анжела предположила, что он вспоминал свою жену и ребенка, и сидела тихо, терпеливо ожидая, когда Лерой снова вернется к действительности. По правде говоря, Лерой и сам не знал, почему он рассказал Анжеле о Крис и Дженифер. Его беспокоили не сами события, а то, какие чувства вызвал его рассказ.

Лерой Де Карло, человек со многими именами, возродившийся из пепла сгоревшего Дэвида Вандемарка, говорил о смерти Крис и Дженни, как будто они были его личной потерей. Но почему? Он не был Дэвидом Вандемарком! Он и Вандемарк были совершенно разными людьми. Единственное, что их объединяло — это тело, в котором они жили в разные времена. Но это было странно. Отрицать это бесполезно. Лерой чувствовал глубокую личную утрату, рассказывая об этих смертях. Почему он так себя чувствовал? Эти люди ровным счетом ничего теперь не значили для него.

Слова Анжелы дошли к нему словно издалека:

— С вами все в порядке, Лерой?

Выбравшись из охватившего его оцепенения, он взглянул на нее, слабо улыбнувшись:

— Да... да. Извините, задумался. Я не часто говорю о Крис и Дженни.

— Нехорошо держать такие вещи в себе. Это первое, что я поняла после смерти моей семьи. И это неправильно — никогда, не вспоминать о них. Да, это очень больно, но они были частью моей жизни... Не думать и не говорить о них значило бы отрицать, что они когда-либо существовали. Полагаю, они заслуживали большего.

— Думаю, это помогает залечить рану.

— Да, я тоже так считаю. Уверена, что мне это помогло.

Лерой протянул руку через стол и сжал руку Анжелы.

— Вы настоящая женщина. Я думаю, что вы за семь недель справились с потерей семьи, возможно, лучше, чем я за семнадцать лет.