— О, я знала, что встречала тебя раньше, — вдруг сказала Блайд. — Ты жил в Греции.

— Что? — удивился мальчик.

— Блайд!

В голосе Роджера послышалось предостережение.

— А где ты родился? — Блайд решила дипломатично сменить тему разговора.

— В замке Монтгомери близ Арденн. Думаю, теперь наши родовые земли в полном запустении, — грустно покачал головой Брендон. — Насколько я знаю, королева может конфисковать мое поместье.

— Мы с лордом Роджером приведем там все в порядок, так как теперь ты наш воспитанник, — пообещала Блайд. — Если потребуется, мы выкупим твое поместье у Елизаветы. В конце концов, граф Стратфордский не может не иметь своих земель, не так ли, милорд?

— О чем ты? — Роджер наконец-то оторвался от своих деловых записей.

— Я сказала, что мы займемся поместьем Брендона, так как теперь мальчик стал нашим воспитанником, — повторила Блайд.

— Ты в своем уме? — изумился Роджер столь щедрому предложению.

Блайд укоризненно покачала головой:

— Милорд, не нужно так разговаривать со мной при нашем приемном сыне. Если потребуется, я оплачу все расходы.

— Именно это ты и сделаешь, — недовольно пробурчал Роджер, возвращаясь к бумагам.

— Зачем нужны деньги, если ты не можешь с их помощью сделать людей счастливее? — сказала Блайд и повернулась к Брендону. — Скажи, а какое главное производство в Стратфорде?

— Пивоваренное и ткацкое.

— Очень хорошо. Значит, ты не будешь моим конкурентом, — удовлетворенно кивнула головой Блайд. — Я дам тебе начальный капитал, чтобы ты мог развить дело.

— Леди Блайд, почему вы все это делаете для меня? — спросил мальчик.

— Ты мне очень нравишься, — откровенно призналась Блайд. — Кроме того, ты похож на моего мужа.

— Что? — От неожиданности Роджер едва не выронил бухгалтерскую книгу.

— Дорогой, у мальчика твои глаза. Если бы я не знала, кто он, то решила бы, что он твой сын или племянник.

— Подумаешь, голубые глаза, — пожал плечами Роджер.

Наконец на берегу показался замок Дебре. Так как приезд хозяев ожидался не раньше Нового года, на пристани не было слуг. Однако едва лодка начала приближаться к берегу, ее заметили слуги, и началась всеобщая суета.

— Папочка! — закричала Миранда, когда Роджер и Блайд вошли в главный зал. — Мама Блайд!

Девочка бросилась в объятия отца и долго не отпускала его от себя. Затем она так же тепло поздоровалась с мачехой.

— Лорд Перпендикуляр приходил ко мне каждую ночь, — возбужденно сообщила она.

— Я в этом не сомневалась, — улыбнулась Блайд. — А у меня для тебя два сюрприза.

— Я очень люблю сюрпризы! — Миранда радостно захлопала в ладоши.

— Познакомься с Брендоном Монтгомери, графом Стратфордским, твоим сводным братом, — представила Блайд мальчика.

— А что такое «сводный брат»? — спросила Миранда.

— Это почти то же самое, что кузен, — объяснил Брендон. — Мне всегда хотелось иметь младшую сестру.

Блайд искоса посмотрела на мужа и продолжила:

— А еще твой папа наконец решил подарить тебе братика или сестренку. Это произойдет летом.

Миранда снова захлопала в ладоши.

— Папочка, а кто это будет?

— Я не знаю, — ответил Роджер. — А теперь всем пора сесть за стол и немного отдохнуть.

Когда все расселись за большим столом, Блайд почувствовала, как се сердце наполняется радостью. Они действительно были настоящей семьей! Судя по выражению лица Брендона, он думал о том же.

— Мама Блайд, а где теперь ребеночек? — спросила Миранда.

— Он внутри меня.

— А как он туда попал?

— Твой папа посадил его туда. Ну, как цветок, который сажают в саду.

— А-а! — Видимо, этот ответ вполне удовлетворил малышку. — А как он выйдет наружу?

Услышав, как смеется Роджер, Блайд покраснела. Лицо Брендона тоже залил румянец смущения.

— Ты не хочешь показать Брендону Перикла и Аспазию? — спросила Блайд, желая отвлечь девочку от разговора на деликатную тему.

— А кто это? — спросил Брендон.

— Это мои пони, — с готовностью ответила Миранда. — Хочешь, пойдем и покормим их морковкой.

— Это будет здорово. — Брендом встал из-за стола. — Куда идти?

— Старшие братья всегда подают своим сестрам руку, — наставительно произнесла Миранда.

— О, прошу прощения, — улыбнулся мальчик и протянул ей руку.

Взявшись за руки, дети вышли из зала. Роджер тоже поднялся.

— Мне нужно несколько часов поработать в кабинете, — сказал он. — Увидимся за ужином.

Блайд сумела скрыть свое разочарование: впереди их ждали долгие годы совместной жизни, так что несколько часов ожидания ничего не значили.

Она вспомнила, как точно так же сидела одна за столом в свой первый вечер в замке Дебре. «Как все изменилось с тех пор, — подумала она, поглаживая себя по животу. — Не беспокойся, маленький Аристотель, твой папа будет с тобой!»

Заметив мажордома, Блайд подозвала его к себе. Боттомз приблизился, неся перед собой поднос, заваленный письмами.

— Да, миледи.

— Что это за письма?

— Они пришли, пока его светлость был при дворе.

— Я сама отнесу их ему. — Блайд не пришлось принюхиваться, чтобы ощутить сильный запах гардений, исходивший от корреспонденции. — Комната для Брендона уже приготовлена?

— Да, миледи.

Боттомз поставил поднос на стол и удалился.

Блайд не отрываясь смотрела на письма. Она знала, что поступает неправильно, но не могла допустить, чтобы леди Гардения разрушила их отношения с Роджером.

Все конверты, лежавшие на подносе, были подписаны одним и тем же витиеватым почерком. Блайд схватила их, подошла к камину и бросила в огонь.

«Мать-Богиня, прости меня», — мысленно произнесла она. Конечно, бабушка Чесси полностью одобрила бы такой поступок, однако сама Блайд в душе корила себя за содеянное. Но, с другой стороны, что ей еще оставалось делать? Их брак был так непрочен, что она не могла допустить еще одной возможной измены со стороны мужа!

Придя вечером в свою комнату, Блайд переоделась в ночную рубашку, приготовленную для нее Дейзи, затем отнесла платье в гардеробную и тут только заметила серебряный колокольчик, уныло висевший у закрытого окна.

Блайд улыбнулась и распахнула окна. Однако колокольчик так и не зазвенел, потому что снаружи не было ветра и воздух был совершенно неподвижен. Блайд вздохнула и вернулась в комнату. Она намеренно оставила дверь в гардеробную открытой, чтобы ночной ветерок оживил колокольчик. Подойдя к окну, она увидела в небе одинокую звезду. Эта звезда напомнила ей мужа, душа которого была так же одинока и неприкаянна.

И тут Блайд вспомнила о дневнике своей покойной свекрови. Она достала его из письменного стола и открыла первую страницу. Записи начинались с марта 1563 года, за восемь месяцев до рождения Роджера.

— Ты ложишься? — раздался голос.

Блайд вздрогнула и обернулась: ее возлюбленный стоял рядом с дверью, разделявшей их комнаты. На нем была темно-синяя ночная рубашка.

— Да, — ответила Блайд, убирая дневник на место, затем задула свечу и направилась к кровати.

Роджер закрыл за собой дверь и приблизился к жене.

— Ты хочешь спать вместе со мной? — спросила Блайд.

— Зимой всегда теплее спать вдвоем, — ответил Роджер, не глядя на нее.

— Ты прав, — согласилась Блайд, затем откинула одеяло и легла. Роджер устроился рядом.

Чувственная дрожь охватила Блайд. Почему Роджер вдруг решил разделить с ней постель? Неужели он хочет, чтобы они действительно жили как настоящие муж и жена?

— Твоя кровать больше, — произнесла Блайд. — Ты не думаешь, что у тебя нам будет удобнее?

— Мне нравится, как здесь пахнет, — признался Роджер.

— Где?

— В твоей спальне. Здесь твой запах.

— И что это за запах?

— Ты пахнешь розами.

— Спасибо, — улыбнулась Блайд.

Вдруг Роджер повернулся к ней спиной и бросил через плечо:

— Спокойной ночи.

Значит, он не собирался прикасаться к ней, разочарованно подумала Блайд. И тут она услышала свой любовный колокольчик.

«Иди, Роджер, — звал он, — отдай свое сердце Блайд».

Блайд закрыла глаза. Она знала, что Мать-Богиня поможет ей.

— Что это там звенит? — спросил Роджер и сел на кровати.

Блайд растерялась: она не могла открыто признаться лорду, что колокольчик — часть ее любовного заклинания.

— Этой мой колокольчик, — наконец произнесла Блайд.

— Какой колокольчик?

— Я повесила колокольчик напротив окна гардеробной. Когда дует ветер, он звенит.

— Что за глупость — открывать окно зимой!

Роджер слез с кровати и направился в гардеробную. Через несколько секунд колокольчик умолк. Роджер вернулся, залез под одеяло и снова повернулся к Блайд спиной.

— Еще раз спокойной ночи, — пробормотал он.

— Спокойной ночи, дорогой, — ответила Блайд. — Приятных снов.

Следующие три дня были для Блайд настоящей пыткой: Роджер продолжал спать в ее кровати, но не прикасался к ней. Кроме того, мысли о его тайных любовницах не давали Блайд покоя.

Проснувшись утром в одиночестве, она умылась, переоделась и спустилась вниз, намереваясь поговорить с мужем об учителях для Брендона. Внизу она встретила Боттомза. Мажордом стоял с письмом в руке.

— Что это? — спросила Блайд.

— Письмо для его светлости.

— Я сама отнесу — сказала Блайд и забрала письмо. — Роджер в кабинете?

— Да, миледи.

Запах гардений ударил Блайд в лицо, как будто ей дали пощечину. Вместо того чтобы отправиться в кабинет Роджера, она прошла в главный зал и бросила послание в камин.

С чувством выполненного долга она отправилась на поиски Брендона и Миранды и тут увидела, что мажордом стоит в конце зала и смотрит на нее. Поняв, что ее застали на месте преступления, Блайд покраснела. Однако, услышав слова Боттомза, она испытала невероятное облегчение.

— Вы все правильно сделали, миледи, — сказал мажордом. — На кухне для вас приготовлен сидр с пряностями. Не хотите немного согреться?

— Боттомз, я с удовольствием выпью теплого сидра, — улыбнулась Блайд.

Следующую ночь Блайд опять провела в обществе мужа, но проснулась в одиночестве. Спустившись вниз, она увидела, как Боттомз закрывает дверь за очередным курьером. Мажордом обернулся к ней и протянул конверт.

— Этот без запаха, — сказал он.

Блайд внимательно посмотрела на письмо. Судя по почерку, оно было не от леди Гардении. Отдавать его мужу или нет? Роджер будет в ярости, если она сожжет важное послание.

— Это от леди Ситуэлл, — вдруг сказал мажордом.

— Откуда ты знаешь?

— Я спросил у курьера.

— Спасибо, Боттомз.

Блайд решительно направилась в зал и бросила письмо в камин. На этот раз она не испытала ни малейшего чувства вины. Правду говорят, что каждое последующее преступление дается все легче и легче.

Та же история повторилась и на следующее утро.

Закрыв дверь за очередным курьером, Боттомз повернулся к ожидавшей его Блайд и объявил, протягивая конверт:

— От леди Беллоуз.

— Ты хочешь сказать, от леди Уроды, — поправила его Блайд.

— Именно так, миледи, — улыбнулся мажордом.

Когда пламя уничтожило очередное послание, Блайд отправилась в свою комнату, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Она не могла проводить все время, перехватывая курьеров у входной двери. В конце концов муж узнает, чем она занимается, и этот день будет далеко не самым приятным в ее жизни.

Раздавшийся вдруг звук любовного колокольчика на этот раз показался Блайд тревожным.

На следующее утро Блайд намеренно осталась в своей комнате. Она твердо решила, что больше не будет сжигать письма, адресованные Роджеру.

В дверь постучали.

— Войдите.

В комнату вошел мажордом. В его руке он держал конверт.

— От леди Гардении, — сообщил он.

— Настойчивая особа, — заметила Блайд.

— Прочитайте его.

— Это невозможно.

— Простите меня, миледи, — сказал Боттомз. — Не знаю, почему я предложил вам сделать это. Читать чужие письма так же неправильно, как сжигать их.

— Сжигать их?!

Блайд обернулась на голос и увидела, что в комнату вошел Роджер. Святой Свитун! Она попалась! Боттомз уронил письмо ей на колени и замер.

— Не волнуйся, это пустяки, — солгала Блайд, вжимаясь в кресло, в котором сидела.

Роджер подошел ближе и увидел конверт у нее на коленях.

— Боттомз, ты свободен, — сухо произнес Роджер, не глядя на слугу.

Мажордом торопливо засеменил к двери.

— Ты снова манипулируешь на рынке? — холодно спросил Роджер.

— Нет.

«О, если бы все было так просто!» — подумала Блайд.

— Отдай мне письмо.

— Оно адресовано мне, — снова солгала Блайд. — Это от моих агентов.

Роджер недоверчиво посмотрел на жену:

— Отдай письмо.

Он протянул руку, и Блайд вынуждена была отдать ему конверт, источавший аромат гардений.

— Не могу поверить, что ты пыталась скрыть от меня письмо. Почему ты это делаешь?

Блайд почувствовала себя совершенно несчастной. Разве могла она признаться мужу в своей ревности? Ни за что на свете! Никогда дочь герцога Деверэ не поступится своей гордостью.

— Я поддалась внезапному порыву, — пожала плечами Блайд.

— И сколько раз ты поддавалась этому порыву, с тех пор как мы дома? — с сарказмом спросил Роджер.

. — Считая этот, четырнадцать раз, — упавшим голосом призналась Блайд.

Роджер долго смотрел на жену, затем швырнул конверт ей на колени.

— Если бы ты потрудилась прочитать хоть одно письмо, то поняла бы, что мадам Данвич является одним из моих инвесторов, — сказал он. — Люсиль держит меня в курсе всех лондонских слухов и выполняет кое-какие мои поручения. Она поливает духами абсолютно все свои письма, кому бы ни адресовала их.

Блайд почувствовала, как ее щеки начинают пылать. Роджер молча развернулся и направился к двери. Блайд бросилась за ним.

— А как же леди Сара и Рода? — в отчаянии спросила она.

Роджер остановился и, повернувшись к Блайд лицом, произнес:

— Я уже говорил, что обе эти женщины в прошлом.

— Обе эти женщины также присылали тебе письма. Может быть, они тоже твои инвесторы?

— Я могу отвечать только за себя, — холодно произнес Роджер. — Судя по всему, моего честного слова тебе недостаточно.

Блайд опустила глаза. Конечно, муж был совершенно прав: ей следовало доверять ему. Роджер вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Он больше не придет, подумала Блайд, и ей снова придется спать одной. Все будет как до поездки во дворец, за исключением маленького Аристотеля.

Ночью Блайд легла в постель одна и, боясь расплакаться, постаралась поскорее заснуть. Скрип кровати вывел ее из состояния полудремы.

— Спокойной ночи, маленькая бабочка.

Роджер обнял се и поцеловал в щеку. Затем отвернулся и мгновенно заснул.

От нахлынувших чувств глаза Блайд увлажнились, но это были слезы радости. Чувство облегчения омыло ее душу, и она погрузилась в глубокий и спокойный сон.

Утром Блайд проснулась совершенно счастливой. Она долго нежилась в теплой постели и даже приказала подать завтрак в спальню. Когда она спустилась вниз, день приближался к полудню. Первое, что она увидела, — очередное письмо в руках Боттомза.

Мажордом протянул его и сказал:

— Это от вашего деда, герцога Ладлоу. Увидев печать герцога, Блайд улыбнулась.

— Я сама отнесу письмо его светлости, — сказала она и отправилась в кабинет мужа.

— Это из дворца, — сообщила Блайд, протягивая конверт Роджеру.

Он пристально посмотрел на нее и спросил:

— Что пишут?

— Я никогда не стала бы читать письма, адресованные тебе, — гордо ответила Блайд.

— Какой приятный сюрприз! — усмехнулся Роджер, взламывая печать герцога. — Это от твоего дедушки. Присядь, возможно, он передает тебе привет.

— Что ж, если ты просишь.

Блайд опустилась в кресло перед письменным столом. Роджер прочитал письмо и протянул его жене:

— Прости, Блайд. Мне нужно немедленно вернуться во дворец. Это лишь на несколько дней.

Услышав это, Блайд похолодела. Она посмотрела сначала на письмо, затем на мужа.

— Я тоже поеду.

— Нет, оставайся здесь с Мирандой и Брендоном. Я вернусь через пару дней.

— Но тебя не будет во время празднования Нового года!

— Новогодние праздники длятся долго. Мы еще успеем побыть вместе, — сказал Роджер. — Если новая информация поможет мне установить, кто убил Дарнел, то…

— Ты же говорил, что убийство Дарнел в прошлом.

— Но попытка убить тебя в настоящем, — добавил Роджер.

— Возвращение во дворец может быть опасным.

— Я вполне способен позаботиться о себе.

Блайд вздохнула: у нее иссякли все аргументы. Единственной ее надеждой оставалось кольцо, которое она подарила Роджеру. Это кольцо было способно защитить ее возлюбленного.

— Ты можешь сделать мне одно одолжение? — спросила Блайд.

— Какое?

— Надень кольцо, которое я подарила тебе на свадьбу. Роджер задумался и даже слегка наморщил лоб.

— Какое кольцо? — наконец спросил он.

Блайд едва не заплакала: муж не только не носил ее подарок, но даже забыл, как он выглядит.

— Кольцо, украшенное лазуритом. Там еще есть надпись по-латыни: «Любовь побеждает все», — с болью в голосе прошептала она.

— Ах это! Я не могу носить кольцо, на котором написано то, во что я не верю, — ответил Роджер, стараясь не глядеть на Блайд. — Но спасибо за заботу обо мне. А теперь прошу меня извинить. Мне нужно срочно закончить кое-какие расчеты.

Блайд молча поднялась с кресла и, понурив голову, вышла из кабинета. Она направилась в свою комнату, встала напротив окна и простояла так несколько часов, пытаясь прийти в себя. Роджер отказывался носить кольцо, потому что он не любит ее и никогда уже не полюбит!

Блайд была настолько погружена в свои мысли, что не услышала, как в комнату кто-то вошел.

— Я уезжаю, — раздался вдруг позади нее голос Роджера.

Блайд невольно поднесла руку к лицу, но слезы уже высохли сами. Тогда она обернулась и посмотрела на мужа. Кольца на его руке не было.

— Желаю тебе приятного путешествия, — холодно произнесла она.

— Прости, что испортил праздник, — извинился Роджер. — Я вернусь совсем скоро.

— Надеюсь, ты найдешь то, за чем едешь.

Блайд показалось, что Роджер хотел что-то сказать, но он лишь слегка поклонился и ушел.

Блайд увидела, как он шагает к пристани, и слезы снова покатились у нее из глаз. Как жаль, что Темза еще не замерзла, подумала она. Если бы Роджер поехал верхом, то дорога была бы менее приятной. От этой мстительной мысли слезы хлынули еще сильнее.

Она замужем за человеком, неспособным любить. Более того, она носит его ребенка. Сколько еще раз в течение их совместной жизни ей придется так же ждать его возвращения от придворных возлюбленных?

Нет, она этого не допустит! Если Роджер думает, что их брак будет именно таким, то он ошибается. Она сама оставит его. За деньги можно купить очень многое, в том числе и разрешение на развод.

Ее мужу нужно преподать хороший урок. Она покинет замок Дебре, а когда Роджер вернется и не найдет жену, ему придется просить прощения, чтобы вернуть ее обратно. И он должен будет сделать это на коленях!