Глава 20

Глядя в страдальческое лицо Роберта, Анджелика начала сомневаться, нужно ли было ей так себя вести с ним. И все же она вновь презрительно посмотрела на него и повторила:

– Да, я хочу развода!

Роберт некоторое время молчал, потом повернулся к Анджелике. Его глаза горели обидой и негодованием.

– Не будь смешной! Никто сейчас не разводится!

– А я разведусь, – со злостью ответила Анджелика. Роберт повернулся и вышел из комнаты, оставив жену наедине с попугаем и ее мрачными мыслями.

В этом настроении она пребывала всю первую половину дня. Ближе к вечеру Анджелику вновь стали одолевать сомнения. Может быть, она поспешила, объявив мужу о намерении развестись? Ведь она любила Роберта!

Слезы покатились из ее глаз. Она вытирала их платочком, но они продолжали литься. В этот момент в дверь постучали.

– Леди Анджелика, это я, Колин! – донеслось из-за двери. – Со мной Дейзи!

– Ну так входите!

Дети вошли в комнату и в изумлении остановились, увидев льющиеся из глаз Анджелики ручьи горьких слез.

– Почему вы плачете, леди Анджелика? – спросила Дейзи. – Что-нибудь случилось?

– Случилось.

– Что?

– Твой папа…

– Что с моим папой? – испуганно воскликнула Дейзи, тоже готовая расплакаться. – Он заболел?

– Нет, он здоров. Скажи, ты хочешь с ним жить?

– Хочу! Я хочу жить вместе с вами и с ним!

– Знаешь ли, возможно, нам придется развестись.

– Развестись? А что это значит?

– Это значит, что супружеская пара перестает быть мужем и женой.

– Я не хочу, чтобы вы разводились! – твердо объявила Дейзи.

– И я не хочу! – поддержал ее Колин.

– Я тоже не хочу разводиться! – воскликнула Анджелика, обняв детей.

– Тогда никакого развода не будет! – постановила Дейзи. – А сейчас все мы пойдем ужинать!

Анджелика утвердительно кивнула, вытерла слезы и, взяв Колина и Дейзи за руки, пошла к двери.

– Привет! – раздался гортанный крик сзади.

– Боже, мы чуть не забыли Джаспера! Ты уж извини нас, дорогая наша птичка! Пойдем вниз.

И они вышли в коридор.

В столовой Анджелика с детьми появилась, когда все остальные, включая только что приехавшего Александра Эмерсона, сидели за столом.

– Леди Анджелика, – озабоченно сказал герцог, с тревогой посмотрев на ее еще не успевшее высохнуть от слез лицо.

– Это мой папа расстроил леди Анджелику, – сказала Дейзи. – Вот она и расплакалась!

– Но мы уже почти заставили ее улыбаться! – добавил Колин.

– Вы? Ну-ка расскажите, как вам это удалось! – заинтересованно спросил Магнус.

– А вот как, – начала Дейзи. – Папа хочет развестись с леди Анджеликой…

– Что?! – воскликнула тетушка Рокси. – Развестись? Это еще что за номер?!

Не обращая внимания на ошарашенную таким заявлением аудиторию, Роберт смял салфетку, бросил ее на стол и встал, с шумом отодвинув стул.

– Я же сказал тебе, Анджелика, что никакого развода не будет!

– Ты не смеешь заставлять меня сидеть здесь и делать вид, будто ничего не произошло!

Она тоже вскочила со стула, скомкала свою салфетку и, бросив ее в лицо Роберту, убежала наверх. В комнате она упала в кресло и снова разрыдалась.

Но не прошло и пяти минут, как раздался стук в дверь.

– Входите! – крикнула она.

Дверь отворилась, и на пороге появился Тинкер.

– Леди Анджелика, – торжественно обратился к ней дворецкий. – Ваше присутствие требуется в кабинете его светлости герцога Инверари.

– Требуется или желательно?

Дворецкий смутился, переступил с ноги на ногу, но все-таки сказал:

– Честно говоря, именно требуется, причем очень срочно!

– Передайте его светлости, что я сейчас приду. Войдя в кабинет герцога и закрыв за собой дверь, Анджелика, к своему немалому удивлению, увидела, что в комнате находится не только сам хозяин, но также ее супруг и тетушка Рокси.

– Садитесь, дитя мое, – сказал Магнус, жестом указывая на мягкое старинное кресло у стола. – Я хотел бы поговорить со всеми вами об одном довольно важном деле.

Анджелика опустилась в кресло. Роберт же остался стоять.

– Итак, – начал герцог, – обычно я предпочитаю не вмешиваться в чьи-то брачные и всякого рода чужие дела. Но данный случай – особенный. Дело в том, что вы, Анджелика, в недалеком будущем станете матерью наследника состояния Кэмпбеллов.

– Должна заметить, – вмешалась в разговор тетушка Рокси, – что ситуация, о которой сейчас пойдет речь, была целиком создана усилиями леди Венеции.

– Я бы хотел детально знать, какова эта ситуация на самом деле, – продолжал герцог. – Потому и собрал вас здесь. Как известно, четыре головы лучше, нежели одна.

– При всем самом глубоком уважении к вам, ваша светлость, – возразила Анджелика, – мои проблемы носят чисто личный характер. И никто, кроме меня, не может их решить.

– Прошу учесть, что вина за это в немалой степени лежит на мне, – подал реплику Роберт.

Анджелика бросила удивленный взгляд на мужа, ибо никак не ожидала от него подобного признания. Магнус склонил набок голову и тихо сказал:

– Ради благополучия моего внука вам надлежит решить все эти проблемы за то время, пока мы будем в Шотландии. Если вы по-прежнему будете настаивать на разводе, то мы обсудим это, когда снова соберемся здесь.

– Понятно! – кивнула герцогу Анджелика и вышла из кабинета.

Роберт тут же последовал за ней и, тронув жену за плечо, шепнул:

– Благодарю тебя за то, что не сказала отцу всей правды.

Она ничего не ответила.

Вот уже три дня Анджелика вообще не разговаривала с Робертом. Остальные домочадцы, хотя и заметили некоторое охлаждение в отношениях между молодыми хозяевами, предпочитали молчать, делая вид, будто бы ничего не произошло. А скорее всего просто не придавали этому серьезного значения.

На четвертый день после описанных событий Анджелика сидела в одиночестве в садовой беседке и, лениво перебирая струны арфы, наблюдала за падчерицей и мужем, осваивавшими неподалеку искусство верховой езды на пони. Чуть подальше тем же самым занимались Александр Эмерсон и Колин. Армстронг с Сент-Обином прогуливались по соседней аллее.

Анджелика смотрела на Роберта и Дейзи, с грустью думая о том, что была бы счастлива, не будь ее муж столь богатым и знатным. Скромная жизнь ее вполне бы устроила.

Она любила Роберта и теперь, спустя несколько дней, начинала понимать, что слишком резко и бурно отреагировала на разоблачительные признания Венеции. В конце концов, свой грех Роберт совершил еще задолго до встречи с ней. Но как быть теперь? И есть ли какие-либо возможности для примирения?

Женский голос прервал ее размышления:

– Как вы себя чувствуете?

Анджелика подняла голову и увидела склонившуюся над ней Венецию.

– Можно с вами поговорить?

– О чем? Мы вроде бы выяснили все наши отношения? Разве что не поделились еще впечатлениями о темпераменте Роберта…

– Я хотела бы попросить прощения за те проблемы, которые вам создала…

– Да неужели?! – с иронией воскликнула Анджелика.

– Прошу вас, давайте немного прогуляемся и по дороге поговорим. И не только об этом.

Анджелика бросила взгляд в сторону Роберта, который тоже не без интереса наблюдал за неожиданной встречей его жены с Венецией.

– Хорошо, Венеция, – согласилась Анджелика. – Куда вы предлагаете пойти?

– Я знаю.

Они направились по дорожке в сторону водопадов.

– Ну, о чем вы хотели со мной поговорить?

– Давайте сначала дойдем до реки.

Они дошли до берега реки и свернули к водопадам. Здесь, на самом краю обрыва, Венеция остановилась.

– Я хотела, чтобы мы сделались друзьями, – сказала она.

– Не поздно ли?

– Теперь мы стали членами одной семьи. А потому прошу вас, перестаньте злиться на Роберта. Подумайте лучше о своем ребенке.

Венеция неожиданно повернулась и сделала несколько шагов к скалам, нависшим над ревущим потоком.

– Это место, где погибла моя бедная сестра…

Голос Венеции сорвался, и она закрыла лицо руками. Плечи ее затряслись. Хотя и слишком сильно, чтобы выглядеть естественно при рыданиях. Но Анджелика этого не заметила. Ее душу заполнила жалость к страдающей женщине. Она бросилась к ней с желанием если не помочь, то утешить. Остановившись над ревущим водопадом, Анджелика хотела было повернуться и обнять Венецию, но вдруг почувствовала ее холодную руку на своей спине. В следующий момент эта рука с неожиданной силой толкнула ее вниз. Анджелика вскрикнула, но в последний момент успела ухватиться за торчавший чуть ниже выступ скалы. Острый камень рассек коленку. Кроме того, она ударилась всем телом о скалу.

«Боже, сохрани нашего малыша! – пронеслось в ее мозгу. И тут же молнией сверкнула другая мысль: – Вот оно что! Луиза не покончила с собой. Ее столкнула в пропасть Венеция. Вот таким способом убила эта мерзавка свою сестру! А только что таким же образом пыталась покончить и со мной!»

Руки Анджелики, державшиеся за каменный выступ, с каждой секундой слабели. Но ей удалось перевернуться на спину и плавно сползти по песчаной стенке обрыва в воду. На какие-то мгновения она оказалась почти на дне потока. Но тут же пришла в себя и, проплыв несколько метров под водой, вынырнула. Берег был уже совсем рядом. Почувствовав под ногами твердое дно, Анджелика выпрямилась и вышла на узкую песчаную отмель, намытую потоком у самого подножия скалы.

И тут сверху донесся громкий, надрывный крик:

– На помощь! Несчастный случай! Человек сорвался с обрыва!

Это был голос Венеции.

Анджелика попыталась сделать несколько шагов по берегу, но почувствовала острую боль в коленке и поняла, что сама по крутому склону обрыва подняться не сможет. Тогда она легла на песок и закрыла глаза.

А сверху неслись рыдания Венеции:

– Она поскользнулась и упала с обрыва! И наверное, разбилась насмерть! Боже, какое несчастье! Я пыталась удержать ее за руку, но…

Мужской голос прервал стенания Венеции:

– Вон она! Я вижу Анджелику! Она лежит на песке!

Анджелика узнала Александра Эмерсона. Она приподнялась на локтях и громко крикнула:

– Александр, я повредила колено и не могу идти!

– Слава Богу, она жива! – донесся голос Роберта.

Через несколько минут все трое уже стояли около лежавшей на песке Анджелики. Роберт нагнулся над ней и потрогал пальцами колено.

– Перелома нет. Просто сильный ушиб. Через несколько дней все пройдет.

– Венеция столкнула меня с обрыва! – зло сказала Анджелика.

– Это ложь! – воскликнул Александр, спеша защитить сестру. – Ты поскользнулась и сорвалась вниз!

– Венеция точно таким же образом убила свою родную сестру Луизу! – жестко сказала Анджелика, не обращая внимания на протест Александра.

– Моя сестра не способна на убийство!

Но тут его оборвала уже сама Венеция:

– Я не твоя сестра! Черт побери, сколько еще можно поддерживать эту легенду?!

– Замолчи, дура! – закричал на Венецию неведомо откуда взявшийся Чарлз.

– Я была старшей среди всех, кто мог претендовать на наследство! И стала бы герцогиней, если бы не вот эта… Неизвестно, откуда она объявилась!

– Так вы не моя сестра? – очнулся наконец Александр Эмерсон. – Как понимать ваши слова, Венеция?

– А понимать надо так, что ты и Луиза были внебрачными детьми! – сказал старший Эмерсон.

– Отец, но я же ваш наследник! – вскричал Александр.

– Вот уже двадцать лет, как ты называешь меня отцом. А я тебе не отец. И каждый раз мне становится нестерпимо больно! И когда я нанимал тех… – Эмерсон запнулся и замолчал.

– Кого ты нанимал?

– Людей, с помощью которых хотел от тебя отделаться! – с отчаянием в голосе закончил Эмерсон.

– Вы имеете в виду тех же людей, которых вы наняли, чтобы убить меня? – выступил вперед Роберт.

Чарлз плотно сжал губы. Венеция же, догадавшаяся, каким должен быть его ответ, набросилась на отца:

. – Как вы могли на это пойти, отец?! Ведь вы отлично знали, что я хотела выйти замуж за этого человека и стать герцогиней Инверари!

– Интересно, Венеция, – насмешливо произнес Роберт, – вы намеревались ждать смерти моего отца или же хотели отделаться от него тем же методом, что и от меня?

С этими словами Роберт сделал знак стоявшим поодаль друзьям. Армстронг и Сент-Обин тут же подошли и встали подобно стражам около Чарлза и Венеции.

– Отведите их в дом, – приказал Роберт, – и заприте каждого в отдельной комнате. Позже решим, как с ними поступить. Я думаю, что надо обоих предать суду и добиться повешения.

– Нет, – возразил Магнус, – нам не нужен громкий скандал.

– Но как же, отец? Ведь Венеция убила мою беременную жену, а Чарлз нанял уголовников, чтобы прикончить меня и Александра! Разве оба не заслуживают смертной казни?

– Заслуживают. Но мы не пойдем на столь грандиозный скандал в своем семействе. Просто отправим их на одном из наших кораблей в Австралию, куда британское правительство обычно ссылает опасных преступников.

– Тем не менее я считаю, что их надо повесить!

– Нет!

Роберт не стал спорить.

– Прости, что я подвергал опасности твою жизнь, – сказал он жене, поднося к губам ее руку. – И если ты хочешь развода, то…

– Я не хочу развода! – прошептала Анджелика. – Потому что люблю тебя!

– А я люблю тебя еще сильнее!