– Мистер Кэндон…

– Алекс, – поправил он. – Пожалуй, я лучше подброшу дров в камин и пододвину ваше кресло ближе к огню.

– Зачем? – инстинктивно она понимала, что перед ней человек, который ничего не делает без определенной, цели.

– После сегодняшнего путешествия я конечно, не вправе озадачивать вас какими бы то ни было проблемами, предварительно хорошенько не накормив. В конце концов, Элизабет-Лейк имеет репутацию гостеприимного города. И я могу предложить вам теплый очаг и хороший обед.

В свое время ей не раз предлагали деньги, чтобы получить место в гостинице, когда не было мест, или приобрести билеты на концерт, когда они были распроданы. Но впервые ей предлагали в качестве взятки тепло и пищу. Это показалось ей забавным, и она спросила с усмешкой:

– В каком-нибудь ресторане? – Где-то внутри она слышала голос отца: «Не позволяй ему вскружить тебе голову. Охлади свой пыл, держи все под контролем».

– У меня дома, – сказал он, – Не в ресторане.

У него дома. В его голосе не было ничего вызывающего, и все же на секунду в ее воображении всплыли образы… Его рука, ласкающая строгие контуры ее лица, заставляющая тело трепетать… он дотрагивается своими губами до ее прикрытых век… и эти губы вдруг становятся такими нежными, когда, приблизившись, хотят завладеть ею… Нет!

Сара почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо. Она резко отвернулась, бросив взгляд на картину, где было изображено тихое озеро, окруженное по-осеннему золотым лесом. За ее спиной вскочила на ноги собака.

– Лежать, Кэси!

Сара облизнула внезапно высохшие губы и спросила, не оборачиваясь:

– Так выглядит ваше озеро осенью?

– Да, это оно.

Казалось, не его голос заставлял вибрировать каждую клеточку ее тела, а что-то необычное в ней самой. Что же с ней произошло, откуда эти странные образы, от которых сжималось сердце и лицо краснело, как у семнадцатилетней девчонки? Может быть, дело все-таки в нем… не в ней… Просто потому, что он такой мужественный, сильный и это суровое место его дом?

Она взглянула на него: он улыбался и его лицо стало совсем другим.

– Не волнуйтесь, собака будет хорошо себя вести, – пообещал он, – у Кэси мягкий характер.

Кэси замахала, как веником, своим огромным хвостом, услышав собственное имя. Сара посмотрела на нее. «Мягкий характер», что-то не верится. Такой же, как у хозяина?

Каким бы Алекс Кэндон ни был, но только не слабохарактерным. Хозяин и его собака, оба, были огромными, сильными и немного пугающими. Что касается собаки, Сара понимала, отчего ей было страшновато: эти огромные клыки… А человек… что ж, наверное, дело было не в нем, а в том месте, где он жил. Сара привыкла к своему мирку, в котором чувствовала себя в безопасности рядом с любыми мужчинами. Она привыкла к Брэнде, работающей за стеной, к залу, забитому посетителями ресторана. И уж никак не к мужчине, говорящему «у меня дома» и обещающему хорошее поведение его собаки, не обмолвись ни словом о своем собственном. Одному Богу известно, сколько времени прошло с тех пор, как она оставалась вдвоем с мужчиной, особенно незнакомцем.

В последний раз я была с Кевином, подумала она, и вдруг в ее памяти вспыхнула яркая картина, как все это было.

– Ну что? – вопрошающе взглянул на нее мэр Элизабет-Лейк. – Стоит немного расслабиться? Вы выглядите, словно не покладали рук с самого утра.

– Так и было.

– Тогда как насчет обеда?

Саре приходилось в своей жизни общаться с людьми, которых непросто было раскусить. Она разгадала, что скрывалось за его предложением. Обед с Алексом Кэндоном, наверное, был единственным способом решить проблемы тети Лори и уехать на следующий же день. Да и что тут такого, если она позволит ему приютить и накормить ее? Он является мэром этого городка, и ему можно доверять.

– Отлично, – согласилась она, но, заметив странный огонек, вспыхнувший в его глазах, все же решила быть осторожнее. «Не доверяй никому», – много раз говорил ее отец, и очень может быть, он имел в виду именно такого человека, который прикрывает свою расчетливость маской простодушия, Алекс повернулся, чтобы набрать что-то на компьютере. Сара узнала одну из самых лучших, очень дорогих моделей, совершенно неуместных в этой дыре, где нет даже приличного аэропорта, как неуместен здесь и ее хозяин. Когда он вдруг встал и выпрямился, Сара отшатнулась, настолько огромным он показался ей в этот момент.

– У меня до сих пор ваши рукавицы, – произнесла она, чувствуя, что надо хоть что-то сказать, чтобы унять дрожь, вызванную его близостью. – Они дома у тети Лори.

По правде, говоря, дом, в котором жила Лори, принадлежал этому человеку, и, если Сара не переубедит его изменить решение о выселении, тете Лори придется съехать – не на улицу, конечно, но это ее больно заденет, очень расстроит и сделает несчастной.

– Носите их пока, – предложил он. У него были узкие, слегка выступающие скулы – признак упрямства. – А когда будете уезжать, оставите их в прихожей у тети. Вы не будете против, если мы задержимся ненадолго по пути ко мне?

– Задержимся? – она попыталась унять переставший ее слушаться голос.

Он повернулся и взглянул на нее так, будто видел ее насквозь. Сара почувствовала себя неловко и постаралась не смотреть на него, но его серые глаза никуда от себя не отпускали. Когда же, наконец, он открыл дверь, и они направились к машине, Саре показалось, что она избежала какой-то необъяснимой угрозы.

Если когда-нибудь она снова решится сюда приехать, то обязательно возьмет с собой куртку с капюшоном, как у него, и теплые ботинки с мехом внутри. Хорошо еще, что в машине работает отопление!

Они молча сели в кабину, и, как это ни странно, от недавнего напряжения не осталось и следа. Алекс Кэндон хотя и был человеком, живущим среди дикой природы, и обладал сильными мускулами, вызывающими образ гиганта лесоруба, но было в нем что-то еще, особое, необъяснимое, скрытое под безукоризненной внешностью. В его глазах, в том, что он говорил; чувствовалось нечто большее, чем мог выразить его взгляд или его слова. Он смотрел на нее, думая, что она ничего не замечает. А Сара дрожала в странном предчувствии при взгляде на этого человека, предчувствии чего-то необычного.

Он подъехал к заснеженной площадке возле небольшой бакалейной лавки, но не стал подгонять свой джип к остальным машинам на стоянке, а врезался прямо в сугроб.

– Вы же завязнете, – забеспокоилась Сара и пожалела, что эти слова слетели с ее губ, когда он метнул на нее взор, полный смелого озорства.

– Моя машина с четырехколесным приводом, – объяснил он.

– Мне следовало об этом знать, – пробормотала она. У такого самоуверенного типа разве может быть другая машина? Он ухмыльнулся, будто прочел ее мысли, а Сара вдруг подумала про себя, будет ли эта насмешливая улыбка удивлять ее и тогда, когда она узнает его лучше.

Но зачем ей узнавать его лучше? Она завтра же уедет отсюда.

В центре площадки, занесенной снегом, стояла снегоуборочная машина. Алекс остановил свой джип возле другого джипа, который выглядел более старым и более крупным по сравнению с его. Двое мужчин, одетые в теплые куртки, как у Алекса, в свете фар этого джипа, наклонившись, рассматривали что-то в капоте снегоочистителя.

Алекс опустил стекло и крикнул:

– Билл! Что там?!

Один из двух, тот, что повыше, подошел и, опершись о кузов их автомобиля, проворчал:

– Неудачный день он выбрал для поломки! Сара поймала себя на том, что думает о завитках волос на затылке у Алекса.

– В чем там дело? – спросил Алекс у того, кто подошел.

– Да… какие-то детали, – кивнул тот в сторону снегоочистителя. – Джо сказал, что придется ехать за запчастями в Смизерс, чтобы починить его. Хочешь посмотреть?

– Я вернусь через минуту, – бросил Алекс, взглянув на Сару.

– Весь день, не покладая рук? – улыбнулась она.

– Да, – согласился он. – Я оставлю обогреватель включенным.

Когда он вышел, Кэси вскочила на задние лапы и прижала свой нос к стеклу. К счастью, собака не собиралась кидаться на нее. В машине было тепло, обогреватель работал исправно, так что Сара даже приоткрыла окно.

Она улыбнулась, представив лицо своей матери при виде этой сцены. Если бы Джейн Стэллерс решила пообедать с мужчиной, ее планы уж точно не нарушил бы осмотр сломанного снегоочистителя. Но если бы тетя Лори оказалась здесь, она бы вместе с мужчинами осматривала двигатель и, совершенно не разбираясь в технике, все равно давала бы им советы.

Но Сара отличалась от тетки большим благоразумием: в машине было тепло, уютно, струя теплого воздуха приятно согревала ноги… Ей было достаточно того, что она могла видеть и слышать из окна машины. Мужчина, подходивший к джипу, был примерно одного с Алексом роста. Здесь, на севере, люди такие высокие, подумала она, улыбнувшись, а в своих куртках они выглядят еще более впечатляюще. Алекс что-то говорил о клапанах, а второй из мужчин, ростом поменьше, советовал поменять кольца и еще какие-то детали.

Тот, что повыше, сказал Алексу о школе, и все с ним согласились. Потом Алекс вернулся, быстро забрался в машину, словно боялся выпустить тепло.

– Это единственная снегоуборочная машина в городе? – спросила Сара, когда они отъехали от стоянки. Он утвердительно кивнул, и она поинтересовалась: – Что же будет, если вам не удастся ее починить?

– Мы справимся.

– Как?

Он усмехнулся краешком рта.

– Соберем людей, прицепим снегоочиститель к бамперам их машин и устроим праздник.

– Да? – Ей хотелось бы взглянуть на это: дюжина грузовиков, снующих по дорогам городка, разгребающая груды снега. – А вы сможете прикрепить снегоочиститель к своему джипу? – Алекс снова кивнул, а Сара вдруг спросила: – Вы живете рядом со взлетной полосой?

Она представила себе мрачный дом около ангара. Они оказались бы там, в полном одиночестве. Это смущало ее, ей не следовало принимать его предложение. Хотя, может быть, там живут его жена, и даже дети?

Он переключил скорость и стал подниматься на холм – значит, они направлялись в другую сторону. Впереди Сара различала только какой-то вагончик и несколько машин вокруг него, больше ничего. Она сказала:

– Пилот говорил мне, что мэр купил взлетную площадку со всем, что было на ней, и сделал из сарая ангар. Я и подумала, что вы живете где-нибудь рядом с ней.

Он сбросил скорость, объезжая оставленную кем-то машину, и заметил:

– Уже наслушались местных сплетен. Побудьте здесь подольше, и вы узнаете о нас все.

Сара буркнула что-то в знак согласия, но, естественно, она не собиралась долго оставаться в подобном месте. Она повернулась, чтобы посмотреть в заднее окно на брошенную машину, но увидела только неясные тени на снегу.

– Ее хозяин живет здесь рядом, – сказал Алекс. – При таком обилии снега ему не легко въехать в гору.

– А почему не оттащить ее в сторону?..

– Проще подождать, пока расчистят дорогу. Все равно она не поедет, пока снег не уберут.

Для него же подобной проблемы не существовало. Он просто сбрасывал скорость и объезжал застрявший автомобиль. Сколько машин вот так же было брошено посреди дороги в ожидании снегоочистителя? Она вспомнила Ванкувер и тот хаос, который там возникал в случае неожиданного снегопада. Это был хаос, но застрявшие автомобили исправно оттаскивались в сторону буксиром.

– Здесь словно другой мир. – Она не заметила, что говорит вслух, пока не почувствовала на себе его насмешливый взгляд. – А телефон у вас есть? – вдруг спросила она.

– Да, и водопровод тоже.

– Да я не… Я просто хотела… – она покраснела, понимая, что ведет себя как девчонка. – Я хотела позвонить тете, объяснить ей, где я.

По его лицу пробежала тень, напомнив Саре, что он не был ее другом, что именно он собирался выселить тетю Лори из дома, где она жила.

Когда он подъехал к гаражу своего дома, Сара оглянулась. Перед ней раскинулись огни Элизабет-Лейк: дом Алекса стоял на вершине холма и возвышался над городом. А внизу было две-три сотни домов. Интересно, в котором из них живет тетя Лори?

Он выключил мотор, вышел, выпустив Кэси, и обошел машину, чтобы открыть Саре дверцу.

– Вообще-то я мог бы въехать прямо в гараж, но сначала мне нужно расчистить к нему подъезд, чтобы открыть ворота. – Он сказал это с такой небрежностью, будто расчищать подъезд к гаражу – дело обычное. Сара взглянула на Алекса, его профиль на фоне дома из канадского кедра, выстроенного на вершине холма, выглядел чертовски впечатлительно. Дом был новый, и если у него хватило средств заплатить за него, почему же он не в состоянии нанять кого-нибудь, чтобы расчистить площадку перед домом? Стиль жизни здесь, на севере, в корне отличался от того, к которому привыкла Сара. Она начала догадываться, что ему просто нравилось самому убирать снег перед своим гаражом.

Кэси навострила уши и зарычала. Алекс похлопал собаку по загривку:

– О’кей, Кэси, вперед!

Кэси сорвалась с места и в несколько секунд скрылась за сугробами снега на склоне холма.

– Там, внизу, живет мой брат, – объяснил он с улыбкой. – Кэси, наверное, учуяла Келли, моего племянника. Они с ним большие приятели. Кэси, вообще-то, его собака.

– Да? А я думала, вы ее хозяин.

– У моей невестки, – объяснил он, – аллергия на собак. Она мучилась много лет, пока совсем недавно не прошла тестирование на аллергию.

– Значит, вы унаследовали Кэси. – Сара шла за ним по широкой изогнутой лестнице, весной, наверное, сплошь увитой зеленью. Сейчас же все было белым, даже следы, оставленные им сегодня утром и запорошенные свежим снегом. Солнце играло на полированной двери и вделанном в нее окошке из цветного стекла, но внутри было темно – дома, по-видимому, никого не было.

Сара ждала, что он достанет ключи, но вместо этого он приоткрыл небольшую дверцу в стене и набрал код на панели внутри. Раздался щелчок, замок открылся, и он распахнул перед ней дверь. Когда Сара проходила мимо него внутрь, она внезапно почувствовала тепло его тела, даже через свое пальто и его куртку. Мысль об этом сводила ее с ума.

– Сколько лет Келли? – спросила Сара. Алекс включил свет, и у нее перехватило дух от обилия тепла, внезапно хлынувшего на нее. В его офисе был такой же компьютер, как, у Сары, и одному Богу известно, какие еще чудеса электроники скрывались в его доме. Стены из лакированного кедра, большой сводчатый проход, ведущий прямо в гостиную, картины по обеим сторонам камина – это впечатляло. Она, увлекшись, прошла было вперед, но вдруг остановилась, заметив, что оставляет на ковре грязные пятна талого снега. Когда она вернулась назад, ее заворожила волшебная картина, сотканная из разноцветных пятен света, отбрасываемых на стены и потолок теплыми лучами солнца через дверное стекло.

– Семнадцать, – ответил Алекс.

– Вы, наверное, заплатили целое состояние своему дизайнеру, – прошептала она и тут же покраснела: воспитание не позволяло ей делать подобные замечания.

– Мне здесь хорошо, – сказал он просто, глядя на нее.

Сара вспомнила цвета, в которые были окрашены стены его офиса.

– Здесь должно быть прекрасно весной, когда снаружи все цветет и красно-золотистый солнечный свет струится сквозь цветное стекло.

– Почему вам не снять пальто и ботинки?

Я сейчас разожгу камин.

Сняв пальто и обувь, она обошла гостиную, ступая в колготках по мягкому ковру, пока он возился у камина. Он скинул куртку. В квартире ощущалось тепло, хотя нигде не было видно батарей отопления или чего-то, отдаленно их напоминающего. Значит, дом отапливался по новейшей системе, с нагревающимися потолками и полом. Сара попробовала представить, во что обошелся дом хозяину. Всюду были очень дорогие вещи, и это создавало некий ореол тайны вокруг Алекса Кэндона, и об этом ей неудобно было спрашивать. Может, он выиграл в лотерее… или… в общем, что-то принесло ему столько денег, сколько не заработаешь, занимая пост мэра маленького городка с населением не более тысячи человек.

Он разжег огонь, встал, указал ей на большое удобное кресло возле камина и, нажав пару кнопок, включил встроенную в стену стереосистему. В комнату полилась музыка.

– Расслабьтесь, Сара, а я позабочусь об обеде.

– Я… спасибо. – Она смутилась, почувствовав себя уязвимой, когда он смотрел на ее ноги в обтягивающих колготках. Взяв первый попавшийся журнал, она стала листать его с деланным увлечением, стараясь избежать его пристального взгляда. У нее было ощущение, что ее заманили в уютную ловушку, где она оказалась наедине с Алексом Кэндоном – и больше ни души на всем белом свете.

Наверное, это от голода у нее возникло подобное чувство нереальности и смутного ожидания.

В самом воздухе, казалось, постепенно нарастало напряжение, пока он, наконец, не вышел из гостиной. Тогда Сара буквально упала в кресло, силы покинули ее, словно после длительного забега.

Всем своим существом она ощущала тишину этого дома, раскинувшегося на вершине холма, и знала, что здесь они совершенно одни. Пододвинув ноги ближе к огню, Сара переворачивала страницы журнала, разглядывая иллюстрации. На одной из страниц ей бросилась в глаза надпись: «Путеводитель по красивейшим местам Токио». Сара усмехнулась.

– Что же тут смешного?

Она вздрогнула от неожиданности и захлопнула журнал. Но в комнате его не было, голос доносился из сводчатого коридора.

– Я читаю ваш «Файнэншл пост», про Токио.

Ей показалось, что он засмеялся, и тут он появился собственной персоной, в его серых глазах сверкала улыбка. Он принес бокал вина.

Когда их пальцы соприкоснулись, Саре показалось, что по ее руке пробежал электрический ток, и она чуть не вскрикнула.

– Спасибо, – сказала она торопливо, поднимая бокал, чтобы скрыть смятение. – Вы были в Токио?

– Случалось.

– Токио… когда находишься здесь, кажется, что это где-то в другом мире. Вы – таинственная личность, Алекс, вы сами будто из другого мира.

Он вопросительно поднял брови. Сара покраснела. Его взгляд скользнул по ее лицу, словно говоря, что ему известно о том, какое впечатление он на нее производит.

– Я принадлежу этому миру, – сказал он тихо. – Что касается обеда, я надеюсь, вы не вегетарианка и не ограничиваете свой рацион фруктами и овощами – иначе у меня будут проблемы.

– Я с удовольствием съем все, что вы приготовите. – И вдруг ей стало стыдно, что она развалилась в кресле, а он хлопочет на кухне. Она резко вскочила. – Давайте я помогу вам.

– Не надо, отдыхайте.

Она отступила назад, когда он приблизился к ней, и, потеряв равновесие, оказалась в кресле. Наклонившись, он нажал где-то сбоку рычаг, и кресло откинулось назад, вместе с ней. У Сары перехватило дыхание, и она вцепилась обеими руками в бокал, стараясь удержаться, чтобы не схватиться за его широкие плечи. Она ощущала запах его тела, его одеколона и надеялась, что он объяснит себе ее учащенное дыхание испугом от того, что кресло внезапно откинулось назад, а не волнением от невероятной близости мужчины.

– Я бы сама могла это сделать! – ее голос дрожал от напряжения.

– Вы всегда сами для себя все делаете?

Она нахмурилась от едва заметного осуждения, прозвучавшего в его словах. Ей не от кого было ждать проявления тепла и заботы. Но откуда ему это известно? Может быть, после нескольких лет управления делами отца у нее это написано на лице?

Сара подняла бокал и стала потягивать вино, больше всего, желая, чтобы он перестал на нее смотреть. У нее было неприятное чувство, будто он знает, что ее называют «снежной королевой ванкуверских гостиниц» и что она потеряла единственного человека, которого пыталась любить, только из-за того, что в ее жизни не было времени для такой роскоши, как любовь.

– Я хотела бы позвонить тете Лори, – произнесла она. Сара обо всем забыла, словно больше ничего не существовало, кроме этого дома и… этого мужчины.

– Я уже позвонил ей.

– Вы… что же она сказала?

Он пожал плечами, и она решила, что Алекс, наверное, объяснил ей все, не слишком вдаваясь в подробности, сообщив, что Сара ненадолго задержится.

– Зачем вы стали звонить? Я бы сама…

– Вы устали.

Она откинула назад прядь волос, щекотавших ей ухо, и задумалась: не было ли это частью его тактики, сначала ублажить, а затем убедить увезти отсюда тетю Лори. Сама не зная почему, она вдруг стала объяснять причину своей усталости:

– Самолет из Ванкувера должен был приземлиться в Смизерс, где для меня была заказана машина, чтобы сюда приехать. – И на которой я собиралась ездить по округе в поисках домовладельца – злого гения тети Лори, прибавила про себя Сара с улыбкой. – Мы два часа провисели в воздухе, хотя время полета всего пятьдесят минут. Мы кидались от аэропорта к аэропорту, и везде нас опережал снегопад. Приземлиться мы смогли только в городе Принс-Джордж, где мне пришлось нанять самолетик, чтобы добраться сюда.

– Когда летишь сюда зимой, не знаешь, где приземлишься, – кивнул он. – Наверное, самолет все время трясло?

– Да, но меня не укачивает. – Скорее пугает, подумала она, вспомнив, как в последний момент перед посадкой в Смизерс пилот, поняв, что для посадки не хватает видимости, извинился перед пассажирами по внутренней связи, и они просто пожали плечами, будто такое случалось с ними каждый день; у Сары же бешено стучало сердце при звуке двигателей, с усилием борющихся с земным притяжением. – В следующий раз, – сказала она оживленно, – я приеду сюда в соответствующей одежде и заранее справлюсь о прогнозе, прежде чем сесть в самолет.

– Так и сделайте, – посоветовал он, – и не забудьте о теплых пальто и ботинках.

– И рукавицах, – добавила она, хотя никакого следующего раза быть не могло, а если бы это и произошло, она, скорее, взяла бы с собой перчатки в тон сумке и ботинкам, а не замшевые рукавицы с подкладкой из овчины.

– А теперь отдыхайте, – настаивал он, направляясь назад по коридору, который вел в кухню.

– Чем вы собираетесь кормить меня? – Он обернулся. Сара поняла, что сказала это только затем, чтобы он не уходил. – Впрочем, мне понравится все, что бы вы ни приготовили, кстати, ваш камин просто замечательный.

– У нас на обед тушеное мясо.

– Мясо? То, что у животных с рогами?

– Точно, – он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.

– Это вкусно?

– Очень вкусно.

Она продолжала улыбаться. Он вернулся на кухню. «Очень вкусно». Должно быть, он неплохо готовит. Похоже, он умеет делать и многое другое, ведь за такой дом нужно платить. Скромного вознаграждения, которое городской совет определил мэру Элизабет-Лейк, на это, конечно, не хватает.

Она снова взяла номер «Файнэншл пост», хотя он ее не интересовал. Как же он готовит мясо? Ей самой нравилось готовить, и она с удовольствием пошла бы на кухню посмотреть. Все это любопытно, но сейчас ей следует найти телефон и связаться с Брэндой в отеле, узнать, как там дела.

Сара провела ногами по ковру и почувствовала, как от кончиков пальцев к коленям поднимается приятное тепло. Здорово! Выбранная им мелодия нравилась ей. Это было что-то классическое, но что – Сара не знала. Классическая музыка была пробелом в ее воспитании. В основном ее учили делопроизводству, менеджменту и всему, что связано с управлением отелем. Когда Майк подрос, ему тоже преподавали менеджмент, и она какое-то время надеялась, что он станет ее помощником. Теперь об этом приходилось забыть. Когда-то ей казалось, что она навсегда избавится от всего этого, но тогда она была слишком молода. Молода, полна светлых надежд и влюблена в Кевина Дрю.

Сейчас она не сомневалась, что всю жизнь ей суждено заниматься отелем и заботиться о семье. Сара закрыла глаза, чувствуя, как вся она напряжена. Ее мучило беспокойство, ей непременно надо быть там и самой смотреть за всем. Последние четыре года все выходные были для нее рабочими: Сара следила за работой других отелей, чтобы оставаться конкурентоспособной. Но здесь, в Элизабет-Лейк, не было ни одного отеля, а значит, и никакой работы для нее.

В доме Алекса Кэндона она, хотя и ненадолго, была оторвана от внешнего мира. У Брэнды был номер телефона тети Лори, и она могла сообщить его Уоррену или Джастину в случае необходимости. Но Сару удивил бы их звонок. Никому еще не удавалось выйти на прямой разговор с Лорэной Руни. Сама, решив заняться тетушкиными проблемами, она и приехала сюда спасти ее от человека, который сейчас был рядом, на кухне. А она в его гостиной наслаждалась теплом камина, дотягиваясь в удобном кресле… что же до отеля… пусть хоть сгорит, тогда она освободится, наконец, от этого бремени. Она улыбнулась, прикрыв веки, с удовольствием слушая льющуюся по комнате мелодию. Сара понимала, что это всего лишь мечты и даже пожар не избавит ее от забот об отеле: «Стэллерс Гарденс» застрахован. Отель можно отстроить заново, а значит, наследство отца и ее семья останутся тяжким грузом на ее плечах, а пока она здесь, в этом мягком кресле, можно немного и помечтать.