По кому звонит телефон, по чью душу?
      Агента Скалли с утра не было дома. Теперь — вечер, поздний вечер. И стоило отпереть дверь и переступить порог (мой дом — моя крепость), как телефон разразился трезвоном, будто только того и ждал — когда агент Скалли переступит порог.
      Что бы это значило? Да что угодно! К примеру, за домом агента Скалли установлено наблюдение, и вот ее тревожат звонком (снимите трубку, абонент!), а ранее бессмысленно было тревожить за наличием отсутствия абонента — наблюдение показало, что абонента нет дома. Но вот пришел… Это всегда настораживающий факт — телефонный звонок, совпавший с открыванием входной двери… Или, к примеру, неуточненные личности добивались связи (телефонной!) с агентом Скалли с утра до вечера, набирая и набирая номер через каждые пять минут. Абонента же все нет и нет. Но вот пришел…
      Кто бы это мог быть, на другом конце провода? Да кто угодно! К примеру, профессиональный киллер, которому заказали некую Дэйну Скалли. Заказ принят. Будет исполнено. Надо лишь убедиться, что некая Дэйна Скалли вернулась домой и… Или, к примеру, непосредственное руководство в лице мистера Скиннера… бывшее, да, но руководство… с небрежным извинением за вчерашнюю мороку головы («Какой номер вы набираете?») и — «Перейдем к делу, агент?»… Или, к примеру… Молдер! Ну конечно же он! Молдер! «Я спешу, я иду, Скалли. Продержись!» — ну и где ты шляешься, партнер, пока я к тебе спешу-иду?!
      Кто бы ни звонил — сними трубку! Не спрашивай себя, по кому звонит телефон, по чью душу, — он звонит по тебе, по твою душу, агент Скалли. Сними трубку!
      — Да! Кто?!
      — Дэйн! Это я!
      — Кто — я?
      — Да Мелисса же! Сестру не узнаешь?
      — Уф-ф… А я-то уже подумала…
      — Что ты подумала?
      — Неважно.
      — Нет, скажи!
      — Не скажу.
      — Почему?
      — Потому что!
      — С тобой все в порядке, Дэйн?
      — Относительно…
      — Относительно чего?
      — Все относительно в этом мире, Мелисс. Что ты звонишь на ночь глядя? С тобой-то все в порядке?
      — Я звоню тебе с утра! И весь день. И весь вечер. Где ты пропадала?
      — Пришлось съездить в Бостон.
      — Что ты там потеряла?!
      — Скорее, нашла.
      — Дэйн?
      — Неважно.
      — Нет, скажи!
      — Срань господня! На похоронах я была, на похоронах!
      — Чьих?!
      — Неважно. Ты его не знаешь.
      — Знаешь, будь я на твоем месте… С тобой действительно все в порядке, Дэйн? Я начинаю беспокоиться.
      — С чего вдруг?
      — Ты была у доктора?
      — Была.
      — И что он сказал?
      — Неважно.
      — Как это — неважно?! Сама соображаешь, что говоришь?! Доктор — и неважно! Дэйн?
      — Для меня важней не то, что он сказал, а то, что я ему сказала. Под гипнозом.
      — Ой, ты была под гипнозом?! Как интересно! А что ты сказала?!
      — Мелисс, извини… Я сейчас немного не в своей тарелке… Ох! Что я говорю!..
      — Дэйн, что ты говоришь?!
      — Не телефонный разговор, Мелисс…
      — Слушай, я сейчас к тебе приеду! Ты — дома, так?
      — Да.
      — Примешь?
      — Да.
      — Всё! Скоро буду!
      — Как скоро?
      — Очень скоро. Отбой. И…
      …и — тут же опять звонок! С цепи вы все сорвались?!
      — Да! Кто?
      Никто. И звать никак. Молча дышит в трубку. Отбой.
      Вот и думай-гадай! Хочешь не хочешь, но волей-неволей воображение рисует обещанного безымянным ходячим скелетом киллера! Не думай, не гадай ты, никак не ожидай ты такого вот конца! Не думай!.. Легко сказать! Невозможно не думать!
      Да-а, чего бы на самом деле ни добивался ходячий скелет в «Саду отражений», но одного он добился определенно — Скалли не в своей тарелке!
      Оп! Стоп! Брысь! О тарелке ни слова! О тарелке это — к доктору, к доктору, к доктору…
      Не пойдет она к доктору! Была уже. Ей хватило!
      Но — пойдет. Отсюда. Подальше отсюда. Мой дом — моя крепость? Как и всякий лозунг, проще провозгласить, чем воплотить. А глядишь, и впрямь нарисуется киллер — и не в воображении, а наяву?! А она тут одна, беззащитная женщина… То есть она одна — еще не страшно. В конце концов, Дэйна Скалли прежде всего агент ФБР и уже потом женщина. И насчет беззащитности — ну-ну… Табельное оружие сдано, да.Но… Черт побери! Ты агент ФБР! Ты имеешь право носить любое другое оружие, кроме табельного. И оно, любое другое оружие, имеется, имеется… Пистолет. Будет чем встретить незваного гостя — хуже пуэрториканина!.. Плохо другое — званый гость. Сестра. Мелисса. «Скоро буду!» Не надо! После звонка молчаливо дышащего субъекта — не надо. Оно конечно, всякое бывает — ошибочное соединение, в том числе. Однако береженого бог бережет.
      Приглашение отменяется, Мелисс! Слышишь?!
      Длинные гудки.
      Возьми трубку, Мелисс!
      Длинные гудки.
      — Ну?! Ну, ну, ну же!
      — Алле?! Это Мелисса. Очень жаль, но меня нет дома. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню, как только смогу. Всего вам само-го-самого!
      — Мелисс! Это я! Скалли! Возьми трубку! Пожалуйста, Мелисс!.. Не валяй дурочку, ты только что была. Ты не успела уйти. Я знаю, как ты обычно собираешься… Мелисс?! Я тут подумала и… передумала. Не надо ко мне. Давай лучше я приеду к тебе… Мелисс?! Учти, я пошла. Я уже выхожу. Если вдруг ты и в самом деле уже в пути, перехвачу тебя по дороге, встречу.
      Действительно пошла, действительно выходит, действительно встретила…
      …впрочем, не сестру.
      Ка-акая встреча! Давненько не виделись, сэр! Какой вы, однако, галантный, сэр! Леди вышла, а вы тут как тут — машину к подъезду! леди вышла!.. Благодарствую, сэр, но на сегодня мисс Скалли не планировала общения с мистером Скинне-ром. Вчера — да, планировала. Но вчера вы отреагировали по меньшей мере странно, мистер Скиннер. Долг платежом красен, мистер Скшшер, мера за меру, мистер Скшшер. Сегодня — нет, мистер Скшшер. Пропустите, леди, сэр! Что вы перегородили ей дорогу своим «поршем»?! Вы хам, rap?
      — Садитесь, Скалли!
      — Приказ? Я больше не в вашем подчинении, сэр.
      — Просьба.
      — Таким тоном? Считайте, в вашей просьбе отказано.
      — Скалли! Мне нужно с вами поговорить. — Как вчера?
      — Вчера я был в кабинете не один. Думал, вы поняли.
      — Я поняла. Но могли же перезвонить попозже?
      — Так и сделал, Скалли, поверьте!
      — Пять минут назад?
      — Н-нет. Днем. Вас не было.
      — Аи, бросьте! Если вам так нужно было со мной поговорить, что ж вы молчали и дышали?!
      — Когда?!
      — Пять минут назад!
      — Скалли, это не я, поверьте!
      — Аи, бросьте! А кто?! Мустанг в пальто?! Пропустите леди, сэр!
      — Скалли, это очень важно.
      — Аи, бросьте! Для меня сейчас очень важно повидаться с сестрой. Я — к ней.
      — Я вас подвезу.
      — Лучше пройдусь пешком. Мама наказывала мне никогда не садиться в машину к незнакомым мужчинам.
      — Прекратите!.. Мне нужно с вами поговорить! И вам — со мной! Я отвезу вас.
      — И куда, позвольте спросить?
      — Туда, где мы окажемся наедине.
      — О, сэр! Вы так настойчивы! Я просто не могу устоять!.. Да что вы все сегодня, сговорились?!
      — Кто — все?
      — Старые хрычи! Я не геронтофилка, сэр!
      — Скалли!!! Вес равно я вас не отпущу так!
      — Что ж… Но вы позволите сесть не рядом с вами, а позади? А то начнутся хватания за коленки…
      — Прекратите! Садитесь куда угодно! Хоть в багажник полезайте!
      — А вот этого не дождетесь, Уолтер!
      — Скалли, ну что вы в самом-то деле! Мы же с вами давно и хорошо друг друга знаем! Можно сказать, близкие люди!
      Именно! Столь близкие, что неплохо бы держаться от вас, мистер Скиннер, подальше — в свете откровений некоего ходячего скелета. «Вас убьют одним из двух способов».
      Похоже, избран второй способ: близкий человек назначит вам встречу или без приглашения появится у вас дома…
      А если так (а как иначе?!), то с Мелиссой пересекаться вряд ли разумно. Сама по себе Дэйна Скалли — «крепкий орешек», да еще контролируя с заднего сидения спину близкого человека, да еще на всякий случай расстегнув сумочку с пистолетом внутри. Еще посмотрим, близкий человек, еще посмотрим, Железный Винни, кто кого, если что!.. Но и мистер Скиннер в курсе, что Дэйна Скалли — «крепкий орешек», серьезный противник, прежде всего агент ФБР и лишь потом женщина. И лишний козырь против соперника — отнюдь не лишний. Козырь — сестра! Сейчас мы, коллега, прихватим ее по пути и поедем и помчимся… С заложником как-то проще, коллега, и… сложней. В зависимости от того, у кого заложник на руках и у кого он в руках. Вам сложней, коллега, — у вас на руках. Мне, Уолтеру Скиннеру, проще — у меня в руках. Нет?
      — Куда едем, Скалли?
      — Вам видней, Уолтер.
      — Я в смысле — где живет ваша сестра? Я ведь не знаю. Вы ведь хотели с ней повидаться.
      — Расхотела.
      — Как хотите!
      — Хочу уточнить… Вы сказали, что наш разговор должен быть наедине. Как же моя сестра? Не в счет?
      — Просто подумал, вам нужно ее предупредить, что вы не придете. После чего мы отправимся дальше.
      — Какой вы, однако, галантный, сэр!
      — Скалли?
      — Скиннер?
      — Так вам нужно или не нужно?!
      — Не нужно.
      От греха подальше, сестричка Мелисса, от греха подальше. В крайнем случае, зазря прогуляешься по свежему вечернему воздуху, выскажешься ненормативно в адрес отсутствующей старшей сестрички, а там… или сиди-жди ее возвращения (второй ключ от дома сестры, у тебя, Мелисс, есть) или возвращайся к себе домой. А нечего, понимаешь, автоответчик включать!
      Ну, а сестричка Дэйна — к греху поближе. Еще ближе. И еще б ли лее. Не доводи до греха, Железный Винни! Не убий!..
      Все ближе, и ближе, и ближе шуршит «порш» покрышками — ш-ш-ш-ш-ш… Куда мы все-таки, близкий человек? Туда, где сможем остаться наедине, коллега.
 
      Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия 21 апреля, ночь
      Слухи о неприступности для посторонних штаб-квартиры ФБР сильно преувеличены.
      То есть днем — да, днем и мышь не проскочит. Металлодетекторы, камеры слежения, постовые лиловые негры и — главное, главное! — масса служилого люда, и весь этот служилый люд, что характерно, — сотрудники ФБР! Любой посторонний очень неуютно себя чувствует при сближении с сотрудниками ФБР, а уж при окружении сотрудниками ФБР — и подавно. Не ищи, посторонний, себе на задницу приключений — да не обижен будешь. Вот и нет никого постороннего в штаб-квартире ФБР днем. Разве что с экскурсией по предварительной договоренности.
      Ночью же — что ж, ночью! Ночью сотрудники ФБР, как и все граждане свободной страны, имеющей многолетние профсоюзные традиции, — по домам, по домам. Рабочий день окончен! Оно конечно: и только до утра в ночи светилось лишь одно окно… Однако почти наверняка — это просто кто-то из сотрудников ФБР забыл погасить за собой свет в клозете.
      Государственное учреждение — оно и в Африке государственное учреждение. Днем — суета сует и всяческая суета. Ночью — километровые гулкие коридоры, ветер и пустота, запертые кабинеты.
      Разумеется, всегда отыщется один-другой фанат, не разделяющий личного и общественного и готовый сутками напролет трудиться в стенах родного учреждения. Вот помощник директора Федерального Бюро Расследований Уолтер Скиннер, например. Только он… не отыщется — понимай, ни металлодетектора-ми, ни камерами слежения, ни постовыми лиловыми неграми. Вздумай Железный Винни объявиться в неурочное время в штаб-квартире ФБР и при этом остаться незамеченным — у него получится. И никто не повстречается в коридоре, никто не воскликнет: «О! Мистер Скиннер! Какими судьбами?! О! Вы не один?! Вы с агентом Скалли?! А вы здесь что? Вам куда? Не в ораль… в овальный ли кабинетик?»
      Вздумал Железный Винни. И объявился. И не отыщется. Сказано: мышь не проскочит. Но сказано про посторонних. А мистер Скиннер здесь не посторонний, он здесь все ходы-выходы знает-изучил. Равно как и агент Скалли.
      Просьба ко всем ржущим, понять правильно! И это уже приказ. Мистеру Скиннеру с агентом Скалли — не в овальный кабинетик.
      А куда?
      А вот… уже пришли.
      По коридору, по коридору, по коридору.
      Мимо кабинетов, мимо кабинетов, мимо кабинетов.
      Стоп!
      Сюда.
      Кабинет №42. Служебный кабинет агента Молдера. Заперт, само собой. Но, само собой, паршивый ты сотрудник ФБР, если не способен открыть замок — не желтым ногтем большого пальца, но первым попавшимся ключиком. Уолтер Скиннер не паршивый сотрудник ФБР, он помощник директора! То-то!..
      — Заходите, Скалли.
      Какой вы, однако, галантный, сэр! Леди пропускаете вперед!.. Ага! В темноту ночного кабинета. Всех леди — вперед, а мы, джентльмены, следом, по их трупам! Не так ли, сэр? Не так ли, близкий человек!
      — Только после вас, Уолтер. . — Как угодно, Скалли.
      — Мне угодно после вас.
      — Да пожалуйста!
      И отлично! Заходи, Железный Винни, заходи. Во-от так. А теперь… А теперь:
      — Замрите, Уолтер! Не оборачиваться! Руки так, чтобы я их видела! Выше! Выше! Это пистолет! Под вашей лопаткой, чувствуете? Он заряжен!
      — Вы не взвели курок, агент Скалли.
      — Я взвела курок еще перед тем, как положила пистолет в сумочку.
      — Всю дорогу ехали с оружием, снятым с предохранителя? Непрофессионально, агент Скалли! А если бы я резко затормозил? Или резко повернул? Пуля дура, агент Скалли…
      — Зато вы у нас молодец, Уолтер. Не затормозили, не повернули.
      — Следовало бы отобрать у вас сумочку еще в машине. Я сразу понял, что у вас там оружие.
      — Но не знали, что оно снято с предохранителя. А если бы я не отдала? Резко дернула? Непрофессионально, Уолтер. Пуля дура, Уолтер…
      — Вы от нее недалеко ушли, агент Скалли. Все-таки Железный Винни — железный!
      Стоит под прицелом с поднятыми руками и еще нотации читает ровным, подчеркнуто бесстрастным тоном. Мало того! Оскорбляет по мелочи! Дура, говоришь?! А сдадут у дуры нервы после оскорбления, она и нажмет на спусковой крючок?! Дура же — что с нее возьмешь! У тебя-то, Винни, нервы, допустим, железные, но — не тело. Тело не железное, да. И бронежилета на тебе нет, Винни. Эка ты сразу вспотел, близкий человек] Аж ручеек по спине! А запах!.. Фу-у…
      — Два шага вперед, Уолтер! Медленно!
      — Темно…
      — Ничего, я зажгу свет… Так лучше?.. Два шага, сказала! Не оборачиваться, сказала! Руки выше!.. Если обернетесь, я вас убью! И не воображайте, что у меня дрогнет рука! Уж поверьте, не дрогнет!
      — Верю, агент Скалли.
      — А я вам — нет!
      — Не делайте резких движений, агент Скалли.
      — Буквально с языка сняли, Уолтер! Но — в ваш адрес.
      — Я на вашей стороне, Скалли.
      — Расскажите репортеру Си-Эн-Эн! Или кому-нибудь столь же доверчивому… Еще шаг вперед! К дивану!.. Так. Можете повернуться. Хочу видеть ваши глаза!
      — А я — ваши, агент Скалли. Господи, что у вас с ними?
      — Так! Еще слово про щитовидку — и я стреляю!
      — При чем здесь щитовидка?! Просто… вы что, так меня ненавидите?
      — Еще и не так!
      — Господи, с каких пор?! Мы же всегда были друзьями… почти. Почти близкими людьми. С каких пор?!
      — С тех самых, как вам меня заказали]
      — Что-о-о?!
      — Как бы вы отнеслись к своему убийце, Уолтер?
      — Агент Скалли!!!
      — Тихо! Без эмоций! Вы не на сцене!
      — Я в кабинете вашего напарника, агент Скалли.
      — Умничка, Уолтер! В пространстве ориентируетесь! А в умозаключениях?
      — Агент Скалли!!!
      — Тихо, сказала! Сядьте на диван. Обе руки подложите себе под… под…
      — Я вас понял, агент Скалли… Так?
      — Так, так!.. Н-ну?! Я слушаю!
      — Это я слушаю.
      — Нет уж! Я — вас!
      — Что конкретно интересует?
      — Кто вас нанял? У кого вы на побегушках?
      — Меня никто не нанимал. Я сам по себе.
      — Что ж, остаток жизни можете посвятить ответам на мои вопросы… Учтите, этот остаток может быть продолжительным и… не очень. В зависимости от вашей искренности.
      — Вот что, агент Скалли! Вы, конечно, можете стрелять, но только сыграете на руку тем, кто… не на нашей стороне. Стреляйте — и забудьте о работе, о семье, о свободе. Стреляйте — и остаток жизни, сколь бы он ни был продолжительным, проведете за решеткой. Убийство помощника директора ФБР — это, знаете ли…
      — Альтернатива? Не я убиваю помощника директора ФБР, а он меня. Так, считаете, лучше?
      — Почему вам взбрело в голову, что я собираюсь вас убивать?!
      — А почему бы и нет?
      — Почему бы и да, Скалли?! Логика, логика?!
      — У всех своя логика.
      — Что подсказывает вам ваша?
      — Что никотин вреден. Очень вреден.
      — Считайте, мы оба успешно прошли этот тест, Скалли. Целиком и полностью согласен. Я и не курю, вы же знаете.
      — Знаю. И тоже не курю. Потому у меня обостренный нюх. Вы что же, Уолтер, думаете, я не унюхала сигаретного дыма у вас в кабинете позавчера? Где он прятался, Уолтер? В задней комнате?
      — Кто?
      — Аи, бросьте! Прекрасно вы меня поняли! А я — вас!.. Курильщик. Тот, что позавчера подслушивал меня в вашем кабинете. Тот, что вчера сидел в вашем кабинете, когда я вам звонила. Тот самый, что очень вреден — для меня. Тот самый, что очень полезен — для вас, Уолтер, судя по тесноте и частоте вашего с ним общения. Или станете уверять, будто мистер Никотин, как и вы, на моей стороне?
      — Не стану.
      — Попробуйте только! Убью на месте! Как вы хотели убить меня!
      — Скалли, подумайте! Зачем я привел вас в кабинет Молдера, если хочу, по вашим словам, убить вас?! Логика, ну?!
      — И зачем? Нет, это я вас спрашиваю, Уолтер! Зачем?
      — Кто-кто, но как раз я не желаю вашей смерти! Я привел вас сюда, чтобы кое в чем вас убедить.
      — Например?
      — Например, в том, что та самая дискета — у меня.
      — Та самая что?
      — Перестаньте! Та самая дискета. Которую Молдер спрятал, прикрепив скотчем к внутренней крышке стола. Вон того стола.
      — Замрите, Уолтер! Я не разрешала вам двигаться!
      — Она у меня в кармане. Дискета. Это я взял ее из стола Молдера.
      — Покажите. Нет! Не двигаться!
      — Тогда не смогу показать. Цугцванг…
      В шахматах цугцванг — такое положение, при котором каждый и любой ход ведет к проигрышу.
      Но то в шахматах. Там играют двое — один на один. И никто третий не вмешивается.
      Третий! Некто третий! Не видно, но слышно. Шаги по коридору. И сквозь дверную щель понизу — мелькающая светотень, чьи-то ноги. Он, этот третий, скорее всего — лиловый негр-охранник, совершающий рутинный обход. Больше некому. Ступай дальше, лиловый негр! Да не привлечет твоего внимания дверь кабинета №42!
      Оно бы и так, дверь не привлечет, а вот сам лиловый негр своими нежданными шагами привлек внимание. Внимание агента Скалли. Вернее, отвлек агента Скалли — от Железного Винни. Всего на секунду-другую.
      О, Скалли! Секунда-другая — более чем достаточно для Уолтера Скиннера! Даром что Винни по легенде медлителен и неуклюж! Так то по легенде…
      В общем, когда агент Скалли боковым зрением поймала движение на диване и мгновенно снова поймала близкого человека Скиннера на мушку, то…
      …сама ты теперь на мушке, агент Скалли!
      Откуда только близкий человек Скиннер успел пистолет выхватить?! У него же руки были под… под… Короче, сидел он всем своим весом на своих ладонях, всей своей массивной задницей. Ну не там же он пистолет прятал, не в заднице! Хотя… А где?!
      «Мексиканская дуэль», срань господня! Наставили друг на друга стволы и застыли, испытывая нервы друг друга на разрыв.
      Бывают секунды, когда все решают минуты, и это может длиться часами…
      Тот самый случай, м-да.
      И — в полной тишине, дабы не привлекать внимания гипотетического лилового негра-обходчика.
      Свидетели нам нужны, Скалли?
      Свидетели нам не нужны, Скиннер.
      А тогда шепотом:
      — Бросьте оружие, Скалли! Бросьте! И она шепотом:
      — А что потом? А что потом? И он шепотом:
      — Сначала бросьте, а потом будет потом.
      И она шепотом:
      — Ни за что! И он шепотом:
      — Стоит мне сейчас повысить тон, и на голос входит… кто-нибудь, а вы — вот так…
      И она шепотом:
      — Попробуйте только! Убью на месте! Это вы, вы меня подставили!
      И он шепотом:
      — Я пытаюсь вам помочь, Скалли! И она шепотом:
      — В таком случае, Скиннер, засуньте пистолет туда, где он у вас был, и сядьте в прежнюю позу.
      И он шепотом:
      — Ни за что! И она шепотом:
      — Вы же сказали, что не желаете моей смерти! Докажите! Опустите оружие!
      И он шепотом:
      — И снова очутиться беззащитным на прицеле у психопатки? Знаете, Скалли, мой альтруизм не беспределен!
      — Я — психопатка?! Я?! Да я тебе сейчас мозги вышибу!!! — а вот это вот уже не шепотом, а в полный визгливый голос… от избытка нахлынувших чувств.
      — И все-таки опустите оружие, Скиннер! — вот он, третий, посунувшийся таки в дверь.
      Третий! И не лишний! Не лиловый негр, но вождь краснокожих. Типичный hombre, срань господня! Чингачгук! Виннету! Большой Кахуна!.. Ладно что не с томагавком! А то еще ка-а-ак томагавкнет по черепу, не разобравшись…
      Тьфу, срань господня! Это ж Молдер! Фокс Молдер!
      Молдер, да. Без томагавка, да. Но с бо-о-оль-шим пистолетом:
      — Опустите оружие, Скиннер, опустите. Один ваш ствол против наших двоих — заведомый проигрыш.
      — Молдер?! Вы как здесь?! Вы же… Что за фокусы?!
      — Привет от Дэвида Копперфилда, Скиннер. И вот я здесь!.. Скалли?
      — Молдер!!! Я знала, я знала!!!
      — Кажется, я вовремя. Нет?
      — Я знала, я знала!!!
      — Ты в порядке, Скалли?
      — В полном! Теперь в полном!
      — Тогда займись делом. Отложим эмоции. Прими у Скиннера пистолет и передай мне… Ну же, Скиннер, не вынуждайте леди ждать. И меня тоже не вынуждайте. Скула зажила?
      — Вашими молитвами, Молдер!.. Да нате, нате! Кстати, он и с предохранителя не снят.
      — О как! Ну-ка? А ведь да, не снят… Что ж, поговорим, коллеги? Хотелось бы ясности. Скалли?
      — Он хотел меня убить!
      — Он? Скиннер? Тебя?
      — Да, да!
      — С чего ты вдруг взяла?!
      — Вот и я ей то же самое…
      — Помолчите, Скиннер. Я вам слова не давал… Итак, Скалли? Да опусти ты свой-то пистолет!
      — Он назвал меня психопаткой!
      — О как! Дай-ка пистолет, дай. И не нервничай. Во-от… Так-то спокойней. А то не ровен час…
      — Молдер! Я не психопатка!
      — ХОЧУ ПОВЕРИТЬ. Не нервничай… Между прочим, как вас обоих занесло в мой кабинет?
      — Он привел меня сюда, Молдер! Он хотел убить меня!
      — В моем кабинете? Зачем?!
      — Вот и я ей то же самое…
      — Скиннер! Повторить? Я вам слова не давал!.. Итак, Скалли? Сосредоточься. Скиннер, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын. Зачем ему покушаться на тебя? И непременно в моем кабинете?
      — Он не наш сукин сын! Был наш, а теперь не наш!
      — Чей же?
      — В его кабинете пахнет табаком, Молдер. М? Ни-ко-ти-ном. М?
      — О как! Скиннер? Это так? Даю вам слово. Это так?!
      — Так да не так, Молдер! Я объясню!
      — Не надо. Мне достаточно вашего тона. Похоже, дело — табак, Скиннер. Нет?
      — Нет. Просто похоже. Но — нет.
      — Угу. А ты что скажешь, Скалли?
      — Я была на похоронах твоего отца, Молдер…
      — Отложим эмоции.
      — Я без эмоций. Один пожилой джентльмен довел до моего сведения, что меня собираются убить. И один из способов — подослать близкого человека, которому я верю.
      — Что за пожилой джентльмен?
      — Такой… ходячий скелет. Назвался Ган-тенбайном. Потом Нопфлером. М?
      — Это мне ничего не говорит.
      — Мне тоже. Мы из-за него повздорили с твоей матерью, Молдер.
      — Отложим эмоции.
      — Я без эмоций. Я его вообще впервые видела! Но, кажется, изрядная сволочь.
      — Молдер?
      — Да, Скиннер?
      — Позволено мне будет кое-что уточнить у агента Скалли?
      — Валяйте!
      — Агент Скалли, поправьте меня, если я ошибусь. Вы поверили незнакомцу и изрядной сволочи, что вас намеревается убить близкий человек, которому вы верите?
      — Он был очень убедителен.
      — Я для вас менее убедителен? Я — близкий человек, которому вы верите? Агент Скалли, а вашему напарнику вы верите? Он ведь для вас тоже близкий человек, еще более близкий? Включили и его в число потенциальных убийц,а?
      — Ну я не знаю!
      — Сейчас я залезу к себе в карман…
      — Медленно, Скиннер, медленно! Вы на мушке!
      — Я медленно, Молдер. Я медленно лезу к себе в карман и достаю… Во-о-от. Узнаёте, агент Молдер?
      — Дискета!
      — Она.
      — Та… самая?
      — Откуда она у вас, Скиннер?
      — Из вашего стола. Вы довольно небрежно спрятали, Молдер. Профессионалам нашего с вами уровня найти ее — раз плюнуть. Я нашел. До того, как все здесь у вас было аккуратно перерыто другими профессионалами нашего с вами уровня. Догадайтесь с двух раз, кого я имею в виду.
      — Скалли, ты?
      — Молдер, я же знала про тайник! И он был уже пуст, когда я в него заглянула.
      — Тогда… ваш приятель, Скиннер?
      — Он не мой приятель.
      — Но он не ваш неприятель.
      — Мы все трудимся на благо страны Бога и моей, Молдер.
      — Полагаю, наш разговор об одном и том же человеке, не так ли?
      — Полагаю, да.
      — Так вот! Ваш не приятель, но и не неприятель, трудящийся на благо страны, ваш Мистер Никотин убил моего отца ради этой дискеты. Потом он убил меня.
      — Вы живы.
      — Я был мертв. Но воскрес. Точнее, родился заново. Но мертв был. И убил меня он, ваш Мистер Никотин.
      — Все из-за этой дискеты?
      — Риторический вопрос, не находите, Скиннер?
      — Полагаете, мне не следовало ее изымать и оставить на произвол Мистера Никотина?
      — Еще один риторический вопрос, не находите, Скиннер?
      — Что на дискете?!
      — А вы ее даже не пытались раскрыть?
      — Как раз собирался — здесь и сейчас, в присутствии и с участием агента Скалли. В одиночку я боялся повредить. Как понимаю, агент Скалли, с вашей легкой руки, знакома с содержимым дискеты и степенями защиты.
      — Уолтер… мои извинения…
      — За что, агент Скалли?
      — Ну… в общем… ну…
      — Вы на редкость членораздельны, агент Скалли!.. Ладно, забыли!.. Что на дискете, коллеги? Чисто конкретно?
      — Икс-файлы Министерства обороны. Гриф «Совершенно секретно». Правда о заговоре молчания, поддержанном правительством. Заговор молчания о внеземных цивилизациях.
      — Опять ваша идея-фикс, Молдер!
      — Возможно, идея-фикс. Но — моя. Так что верните дискету мне, Скиннер.
      — Она останется у меня.
      — Нет, не останется.
      — Посудите сами, Молдер! Если вы правы, и она содержит то, что содержит… Это содержимое достаточно ценно, чтобы ради них жертвовать человеческими жизнями.
      — Человеческая жизнь! Безделица какая, право!
      — Простите, Скалли?
      — Ничего-ничего, Уолтер. К слову пришлось… Так говаривал один… пожилой джентльмен.
      — Вот видите! Сами все понимаете. А вы, Молдер?
      — Меня уже убили, Скиннер. Дэйне Скалли пригрозили тем же.
      — Вот видите! Что получается? Про вас обоих они знают. Про меня даже не подозревают. И единственный, кто способен ущучить и осудить их по справедливости, — я. Так получается. И моя должность… И связанные с ней преимущества…
      — О! Помощник директора ФБР выше подозрений! О!
      — Не зубоскальте, агент Скалли. На меня, во всяком случае, покушений не устраивают и не обещают. Во всяком случае, пока… А попади она, дискета, в другие руки — ничего доброго не принесет тому, в чьих она руках.
      — Не убедили, но авторитетом подавили, Скиннер. Пойдем, Скалли?
      — Куда, Молдер?
      — Кое-куда. Истина не сосредоточена лишь на этой дискете. Кое-где есть кое-что, чем мы займемся помимо расшифровки навахо-текста.
      — Э-э! Коллеги! Молдер! Скалли! Куда вы? Что за кое-где? Что за кое-что?
      — Право, Скиннер, не пытайтесь объять необъятное. У вас остается дискета. Довольствуйтесь малым. Пойдем, Скалли?
      — Э-э! Коллеги!
      — Ну что еще?!
      — А мой пистолет?
      — Ах да, конечно. Возьмите. Пойдем, Скалли?
      — Э-э! Коллеги! Молдер!
      — Становитесь несносны, Скиннер! Как скула?
      — Я только хотел спросить напоследок… Из чистого любопытства… Почему вы в таком виде, Молдер? Что за одежды?
      — Только ради вас, Скиннер. Только ради удовлетворения вашего любопытства. Под большим секретом… Подрядился на съемки в эпизоде у Джима Джармуша. Полная телеверсия фильма «Мертвец». Надо же чем-то на жизнь зарабатывать… Но, Скиннер, это строго между нами?
      — Могила, Молдер!
      — Пойдем, наконец, Скалли?
      — Э-э! Коллеги! Скалли!
      — Та-ак! Вы меня достали, Уолтер!
      — Я только хотел напомнить вам напоследок. Из чистого альтруизма… Насчет эпи— графа к фильму Джима Джармуша. «Желательно не путешествовать с мертвецом»…
      — Аи, бросьте! Вызови лифт, Молдер. В лифте? В лифте ехать интересно.
      — Молдер… М-м… Я хочу тебе сказать…
      — Я знаю, что ты сейчас скажешь!
      — Не знаешь.
      — Знаю.
      — Ну-ка?
      — «Я так рада, Молдер!»
      — Так нечестно!
      — Не боязно путешествовать с мертвецом, партнер?
      — Чтоб все были так мертвы, как ты жив.
      — Партнер? Я не уловил нюансы в интонации.
      — Кому не дано, тому не дано, партнер.
      — Так нечестно! Скалли?
      — Не бери в голову, партнер. Чужие сны никому не интересны.
      — Сон разума рождает чудовищ.
      — О, да! Пока тебя не было, мне приснилось такое чудовище, та-акое чудовище! Мертвец и его чудовище!
      — И снова не уловил… А что ты, собственно, улыбаешься?
      — А ты?
      — Я? Улыбаюсь?
      — До ушей!
      — Тебя, как в зеркале, я вижу.
      — Молдер, черт побери, где ты был так долго?!
      — На дорогах ужасные пробки, дорогая!