Никто нам с тобой не помешает. Файл №308

      И тогда Скалли тоже обернулась.
      Молдер остановил машину, едва проехав мимо огромного окна, на котором висела реклама «Фото Билтона».
      — Он ведь фотограф, правильно?
      — Да, — сказала Скалли.
      — Значит, не исключено, что его знают именно здесь.

* * *

      На захват они отправились тремя машинами. Десять человек, вооруженных пистолетами и самозарядными винтовками, — Уилбрук очень серьезно относился к Карлу Уэйду.
      Машины, чтобы не поднимать шума, оставили возле шоссе. К дому пробирались короткими перебежками, прячась за деревьями и густыми кустами, привычно страхуя друг друга. Закрытые ставни окон казались Скалли бойницами неприступной крепости.
      Первый этап операции закончился, когда дом оказался взятым в кольцо. Ускользнуть из него теперь было невозможно.
      А потом начался непосредственный захват.
      Скалли и Молдер оказались с той стороны дома, где находилось крыльцо. Все теми же короткими перебежками приблизились. Внутрь Молдер пошел первым. Ступеньки под его ногами предательски скрипнули, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Через секунду Молдер пинком распахнул дверь и исчез внутри.
      Скалли устремилась следом, перемахнув порог, тут же отскочила в сторону, сжалась, ожидая выстрелов.
      Выстрелов не было — дом оказался пуст. Либо полученная в фотоателье Билтона информация была неверной, либо похититель обладал хорошим чувством опасности.
      Молдер первым заметил во мраке открытый люк, ведущий в подвал, жестом подозвал Скалли и начал осторожно спускаться.
      Теперь выстрелов Скалли уже не ждала. Хоть Уэйд и безумец, вряд ли бы он стал прятаться в подвале, где против него легко было применить слезогонку. Единственная надежда, что он оставил девочку здесь, а сам ушел одиноким волком…
      — Эмми? — донесся из подвала голос Молдера.
      А потом раздался громкий плач.
      Скалли опустилась возле люка на колени, позвала:
      — Молдер? -Да.
      — Что случилось? Ты нашел Эмми?
      Голова Молдера показалась в люке. Напарник молча выбрался, молча поглядел на Скалли. Глаза его были — как у смертельно раненой полицейской собаки. Он подошел к окну, открыл ставни.
      А потом из подвала показалась худенькая фигурка в белом свитере.
      Скалли облегченно вздохнула — Уэйд все-таки ушел один! И тут же поняла, что ошиблась. Потому что это была не Эмми. Из люка выбралась плачущая Люси Хаусходдер.

* * *

      Они некоторое время рассматривали найденные в ящике стола фотографии Эмми Джейкобе. Похоже, Уэйд снимал девочку в полной темноте — тени на стенах были слишком резкими и глубокими, а лицо Эмми на всех снимках было перекошено от ужаса и отвращения.
      Потом Уилбрук повернулся к Люси:
      — Где они, Хаусхолдер? Колитесь! Куда Уэйд увез девочку?
      Люси ответила, не отрывая глаз от фотографии:
      — Я не знаю.
      Лицо Уилбрука закаменело:
      — Если с девочкой что-нибудь случится, вы, Хаусхолдер, будете осуждены как соучастница. Они были здесь, когда вы пришли?
      — Нет.
      — Вы их не видели? Не говорили с ними?
      — Я сказала — нет!
      — Тогда почему вы здесь?
      Люси оторвалась от фотографии, глянула на всех растерянно:
      — Я н-не зн-наю.
      — Просто так пришли, да? Безо всякой причины? — В голосе Уилбрука зазвучал откровенный сарказм. — И вы, милая моя, хотите, чтобы мы в это поверили?
      Люси опустила голову. Она была сейчас похожа не на тридцатилетнюю женщину со сложной судьбой, а на девчонку-первоклассницу, которую отчитывает отец за порванное в шалостях платье.
      — Я бывала здесь и раньше, — прошептала она. — Давным-давно. Именно здесь он меня тогда держал.
      — Да? Зачем же вы сюда приехали? Порадоваться своей прекрасной памяти?
      Люси молчала.
      Уилбрук скрипнул зубами:
      — Что ж, вы арестованы. Уведите ее! Молдер поднял руку:
      — В таком случае ее отвезу я. Вы не против, агент Уилбрук?
      Уилбрук только рукой махнул и схватился за мобильник. Как за спасательный круг…
      — Куда вы меня? — Люси вдруг пошатнулась.
      Молдер схватил ее за локоть:
      — Что с вами, Люси? Вы можете идти?
      — Могу… — Женщина выпрямилась. — Ничего, Молдер, все в порядке.
      Двое вышли из дома, спустились с крыльца, пошли к машине. Люси шла, выпрямив спину.
      — Он не тронул Эмми, — сказала она тихо. Странно так, будто о себе… — Пока еще не тронул. Хочет, но не может. Поэтому и фотографирует.
      Молдер мгновенно подобрался и стал похож на сторожевого пса.
      — Что еще, Люси? Расскажите еще что-нибудь! Говорите, мать-перемать!
      — Если он не сможет ее трахнуть, он станет опасным. Тогда он начнет ее калечить.
      — Люси! — Молдер положил женщине руку на плечо и заглянул в глаза. — Ведь вы желали помочь ей!
      — Нет. — Люси уныло покачала головой.
      — Но зачем же возвращаться в подвал, если не ради этого? Ведь вы делите с нею ее боль! Помогите ей!
      Люси снова покачала головой:
      — Нет, я не могу.
      — Можете! — Молдер закусил губу. — Вы сильнее этой девочки. И Эмми нуждается сейчас в части вашей силы.
      Люси опять покачала головой. И вздрогнула:
      — Она не выживет.
      — Она должна выжить! — жестко сказал Молдер. — И вы просто обязаны ей помочь.
      Люси замерла, опять вздрогнула.
      — Ей холодно, — прошептала она. — Ей очень холодно и мокро. — И вдруг зашлась в кашле, согнулась в три погибели.
      Молдер схватил ее за плечи, потащил к «таурусу»:
      — Сядьте, Люси! Сядьте!
      Женщина позволила усадить себя на заднее сиденье, откинулась на спинку. И опять закашлялась. Позади раздался дробный топот.
      Молдер оглянулся — Уилбрук, Скалли и еще два агента сбегали по лестнице и мчались к шоссе,
      — Молдер! — крикнула на бегу Скалли. — «Форд» Уэйда нашли. К северу отсюда.
      — Они же в воде! — ошеломленно сказал Молдер, глядя на кашляющую Люси.
      — Что? — Скалли остановилась, посмотрела на партнера непонимающим взором. — Кто в воде?
      — Тут поблизости река. Я думаю, Уэйд с Эмми как раз там.
      — Но река гораздо восточнее той точки, где нашли «форд».
      Молдер мотнул головой, перевел взгляд на отъезжающую машину Уилбрука:
      — Уэйд из местных. Он знает этот лес. Может быть, он попросту обвел нас вокруг пальца.
      — Это она тебе сказала? — Скалли недоверчиво посмотрела на кашляющую Люси.
      — Нет, но мне кажется, она сейчас пытается рассказать именно об этом. — Молдер бросился к третьей машине.
      — Молдер, подожди! — Скалли оглянулась на кашляющую Люси.
      Из дома выскочил припоздавший агент, растерянно закрутил головой, устремился вслед за Молдером.
      Но Скалли заступила ему дорогу:
      — Подождите, Кретски! Останьтесь с арестованной! И передайте Уилбруку, что, возможно, Карл Уэйд направляется в сторону реки.

* * *

      Вода в реке была настолько холодной, что изрезанные ноги мгновенно перестали болеть. Зато намокшая и потяжелевшая ночнушка казалась теперь веревкой, связавшей бедра каким-то жутким узлом.
      Эмми вновь начала плакать, но похититель не обращал на слезы никакого внимания. Схватив ее за руку, он пер по воде, как…
      Сравнение Эмми в голову уже не пришло — не хватило сил.
      — Прошу вас, мистер, — взмолилась Эмми. — Остановитесь, пожалуйста… Хватит… Я больше не могу.
      Где-то вдалеке послышался вой полицейской сирены.
      Он был для Эмми, как голос мамы. Скоро все это кончится, скоро ее отнимут у похитителя и отвезут домой.
      Но похитителя звук сирены только подхлестнул:
      — Скорее!!! Они уже совсем близко!!!
      — Я больше не могу, — простонала Эмми. Сирена приближалась. Похититель вдруг замер, оглянулся на прибрежные кусты, потом посмотрел на Эмми. Лицо его перекосилось, и Эмми могла поклясться всеми святыми, что в нем сейчас не было ничего, кроме горя и печали. И решимости.
      Он схватил Эмми за плечи, поднял на руки, будто решил унести куда-то, далеко-далеко, туда, где нет ни страха, ни боли, ни холода…
      — Никто нам с тобой не помешает, — пробормотал он.
      И Эмми все поняла.
      — Не-ет!!! — закричала она.
      Через мгновение ледяной нож пронзил ей горло и грудь, отняв способность не только кричать, но и дышать. Последнее, что она увидела — уже сквозь водяную завесу, — были глаза похитителя, любящие и печальные. А потом не стало ничего.

* * *

      Агент Стив Кретски находился в полной растерянности. С арестованной происходило нечто такое, что с одинаковым успехом можно было принять и за симптомы неизвестной болезни, и за самое обычное (но с артистизмом разыгрываемое) притворство. Сидящая на заднем сиденье Хаусхол-дер то начинала неудержимо кашлять, то закатывала глаза и принималась, подобно вытащенной из воды рыбе, хватать широко раскрытым ртом воздух.
      Так повторилось несколько раз.
      А потом Хаусхолдер опрокинулась на бок, судорожно перевернулась на спину, выгнулась дугой. Изо рта у нее хлынула… нет, не слюна — столько слюны у человека не бывает. Бурно вздымающаяся грудь опала, а широко открытые глаза уперлись в потолочную обивку машины.
      Это уже не было похоже на притворство.
      — Сядьте! — крикнул Кретски. — И немедленно дышите!
      Хаусхолдер его не слышала.
      И тогда он схватился за мобильник:
      — Это агент Кретски, ФБР. У меня тут возможный летальный исход. Требую экстренную медицинскую помощь. — А потом начал делать Хаусхолдер искусственное дыхание.

* * *

      Молдер намного опередил Скалли. Она еще продиралась сквозь прибрежные кус— ты, когда впереди послышался яростный крик напарника:
      — Уэйд! ФБР! Ни с места!
      Тут же раздался выстрел — одинокий, хлесткий, неотвратимый. Вокруг пошло гулять эхо.
      Кто в кого стрелял — было непонятно, и в Скалли сразу проснулась осторожность.
      Спокойно, Старбак! Не ломиться, словно ошалевший гризли. Застыть на месте, медленно раздвинуть ветки…
      Молдер был жив. Он стоял по пояс в реке и вытаскивал из воды что-то белое. Словно полоскал простыню…
      Скалли встрепенулась, проломилась сквозь кусты, выскочила на каменистый берег, подлетела к выбравшемуся из реки напарнику.
      Молдер положил безжизненное тело девчушки на землю:
      — Она не дышит. Пульса тоже нет!
      И принялся делать искусственное дыхание.

* * *

      Усилия агента Кретски не пропали даром. Глаза Хаусхолдер ожили, грудь вздыбилась, опала, снова вздыбилась. А потом Хаусхолдер снова разразилась неудержимым кашлем.

* * *

      Молдер в очередной раз вогнал воздух в открытый рот девушки и принялся давить ей на грудь.
      — Эмми, дыши!
      Все было тщетно: река не хотела отпускать жертву.
      — Ничего не помогает, — сказала Скалли. — Молдер, ничего не получится! Мне очень жаль…
      Но Молдер ее не слышал:
      — Черт возьми, Эмми! Ну давай же! Он был как автомат. Выдох — рот в рот… Несколько толчков руками в девичью грудь… Рот в рот… Несколько толчков…
      — Прекрати, ты ей уже ничем не поможешь! — Скалли коснулась плеча напарника. — Молдер!
      Тот оставался автоматом.
      — Молдер! Все без толку!
      Рот в рот… Несколько толчков…
      Белое, как мел, лицо. Раскинувшиеся веером по земле волосы. Так выглядит смерть.
      — Фокс, остановись! Остановись, говорю! — Скалли наклонилась, схватила Молдера за руки. — Фокс, все!!!
      Из Молдера словно выпустили воздух. Он сел на землю рядом с трупом и закрыл лицо руками.

* * *

      Глаза Хаусхолдер смотрели осмысленно, и Кретски облегченно вздохнул.
      Выкарабкалась, слава Богу!..
      Хаусхолдер подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. И тоже вздохнула. Один-единственный раз.
      Через пять секунд Кретски понял, что это был ее последний вздох.
      И тут же в отдалении завыла сирена, а потом завизжали тормоза подкатившей «скорой».

* * *

      Скалли смотрела на убитого горем напарника и не сразу поняла, что труп рядом с ним перестал быть трупом.
      — Фокс!
      Молдер встрепенулся.
      Эмми судорожно выгнулась, подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. Будто знакомилась с собственным телом… И разразилась неудержимым кашлем.
      — Фокс! Она дышит!
      Сзади сквозь кусты ломился ошалевший гризли, но ни Молдер, ни Скалли не оглянулись.
      — Вы спасли ее? — донесся голос Уил-брука. — Это она?
      — Да, — сказала Скалли. — Это она. Сюда срочно нужна «скорая». Кислородные подушки.
      — Медики сейчас возле дома Уэйда. — Уилбрук развел руки и засунул пистолет под мышку. — Они работают с Люси Хаусхолдер. Ей тоже плохо.
      Эмми перестала кашлять, открыла глаза, приподнялась, опершись на локоть:
      — Мне холодно. Я хочу домой. Слава богу, подумала Скалли. И улыбнулась напарнику:
      — Уже темнеет. Надо быстро убирать ее отсюда.

* * *

      Когда Молдер, оставив спасенную на попечение Скалли и Уилбрука, вернулся к дому Уэйда, там еще находилась «скорая помощь». Но никакой спешки, свойственной процессу спасения человеческой жизни, уже не наблюдалось.
      Возле «скорой» стояли носилки с пластиковым мешком, в которых перевозят трупы. Рядом топтался агент Кретски с тухлым лицом.
      Молдер выскочил из машины и бросился к нему:
      — Что случилось?
      — Не знаю, — сказал Кретски. — Она вдруг снова начала кашлять. Потом задыхаться. Я вызвал медиков, но когда они приехали, она уже умерла.
      Сердце у Молдера ухнуло в низ живота. Он растерянно оглянулся, словно искал кого-то. Пробежал глазами по заброшенному дому, по собирающим свое профессиональное барахло врачам. Потом, спотыкаясь, на негнущихся ногах, подошел к носилкам, расстегнул молнию, раздвинул отвороты мешка.
      Люси лежала тихая и спокойная. Будто спала…
      Молдер никогда еще не видел у нее такого умиротворенного лица. Это было лицо человека, которому уже ничего в этой жизни не страшно.
      И тогда Молдер заплакал.

* * *

      Едва стали известны результаты вскрытия, Скалли позвонила на мобильник Молдеру. Мобильник оказался отключенным, но она догадывалась, где партнер зализывает раны, и поехала прямо в ночлежку «Светлый ангел».
      Она не ошиблась. Длинноволосый Генри Линклейтер сказал, что агент Молдер уже два часа сидит в комнате, которую еще недавно занимала Люси Хаусхолдер. Что он там делает, Линклейтер не знал.
      Когда Скалли вошла в комнату, Молдер сидел на кровати и рассматривал фотографии.
      С фотографий все началось, подумала Скалли, фотографиями и заканчивается.
      Молдер поднял голову:
      — Ну, что с Эмми?
      Глаза у него опять были, как у смертельно раненой полицейской собаки.
      — Она истощена, но врачи говорят, поправится. — Скалли сделала попытку улыбнуться, но ответной улыбки не дождалась. — Они хотят, чтобы Эмми на несколько дней оставили в госпитале.
      Молдер покивал головой, продолжая перебирать снимки. Скалли села рядом, взяла одну из фотографий.
      Симпатичная девчушка в белом платьице, чем-то смахивающая на Эмми. Широко открытые глаза, с любопытством смотрящие в объектив. Ничего похожего на затравленный взгляд Хаусхолдер. Но это она, Люси. Видимо еще до того, что произошло двадцать два года назад…
      — Насколько серьезны раны Эмми? — спросил Молдер.
      Скалли пожала плечами:
      — Такое впечатление, что Уэйд ее вообще не похищал. У нее практически нет ран.
      — Но ведь он тащил ее через лес по крайней мере милю.
      Скалли снова пожала плечами:
      — Да, Молдер, я знаю. Я не могу это объяснить, но на ней нет ни царапинки. И никто не хочет об этом говорить. Всех уст— раивает одно то, что она вернулась в целости и сохранности.
      Молдер сложил фотографии в стопку, вздохнул:
      — А с Люси разобрались?
      — Да. Вчера вечером заезжал патологоанатом штата. Я заглянула в результаты вскрытия.
      — Она утонула, верно?
      Скалли в третий раз пожала плечами:
      — В ее легких нашли сплошную воду…
      Молдер бережно положил фотографии на тумбочку, стиснул кулаки. — Она спасла жизнь Эмми. Скалли тронула его за руку:
      — Послушай, Молдер!.. Не знаю, что там было между ними, но ты оказался частью этой связи. Ты об этом не думал? Может быть, Люси и умерла за Эмми, но без тебя бы девочку никогда не нашли.
      Молдер покачал головой:
      — Я думаю, она не просто умерла за Эмми. Тут нечто большее.
      — Что ты имеешь в виду?
      — Я думаю, для Люси это был единственный способ забыть все то, что произошло с нею в детстве. Единственный и последний способ избавиться как от Карла Уэй-да, так и от памяти о нем.
      Скалли нечего было ответить на это.
      В конце концов, каждый выбирает свой способ борьбы с памятью, подумала она. И молча прижалась щекой к плечу напарника.