— Ну почему я?» Она надела пластиковую маску-очки, медленно натянула перчатки. За что именно ей послано это испытание? Видеть когда-то прекрасные, а теперь неузнаваемые тела, и не просто видеть, а изучать, распластывая скальпелем тех, кто еще вчера смеялся, жил, любил. Думать, что такая судьба может постигнуть и ее, Скалли, по воле слепого случая, впрочем, как и этих девушек. Они так же ни в чем не были виноваты, как и она. Всего лишь попались на глаза маньяку. Всего лишь.
      Скалли почувствовала, как грудь сдавило тоскливое чувство одиночества и беззащитности. Ей вдруг стало страшно здесь, в пустом тихом здании морга, наедине с изуродованным трупом невинной девочки. Заранее морщась от отвращения, Скалли подошла к столу, откинула мокрую, всю в пятнах крови простыню.
      Лицо с закрытыми глазами поражало спокойным выражением, словно покойница спала в собственной постели. Темные от влаги волосы аккуратно лежали двумя прядями вдоль лица, но на коже не было ни капли воды. Скалли было страшно дотронуться а,о девушки, как если бы это могло ее разбудить.
      Скалли обреченно включила свет над столом, взяла скальпель и не смогла удержаться, чтобы в последний раз перед вскрытием не взглянуть в лицо жертвы. На миг ужас сковал Скалли: покойная медленно, будто просыпаясь, открыла глаза.
      — Почему я? — спокойно спросила девочка, пристально глядя ей в глаза. — Почему я? Почему не ты?
      Скалли выронила скальпель и закричала.
      Она кричала долго, уже понимая, что это сон, кричала, рке просыпаясь, и на границе сна и яви она увидела это… Скалли не знала, как назвать темный угловатый силуэт, возникший в просвете меж ее ресниц, но его молчаливая неподвижность наполнила все ее существо животным ужасом.
      Задыхаясь, Скалли взметнулась с постели. Она была там же, где и заснула час назад, в холодном гостиничном номере, и никого не было рядом, она видела весь номер, потому что забыла выключить свет. Но даже здесь она не чувствовала себя в безопасности.
      На несколько коротких мгновений Скалли четко осознала: кто бы ни был тот, черный — человек или дьявол, — это был убийца.
      Телефонный звонок заставил дрожащую в ознобе Скалли оторвать руки от горла.
      — Алло? — только тут Скалли заметила, что спала в одежде, костюм помялся, а верхняя пуговица оторвана.
      — Скалли, это я.
      — Молдер? — Скалли недоверчиво помотала головой, посмотрела на часы, показывавшие чуть не полдвенадцатого.
      — Я знаю, что поздно, — без тени вины заявил Молдер. — Есть новости. Арестовали какого-то типа. Возможно, это наш подозреваемый.
      — Ага, — ответила Скалли, собираясь с мыслями. Она еще находилась под впечатлением кошмара. — Погоди, ты сказал… Я сейчас оденусь!
 
      Камеры предварительного заключения Полицейский участок №27 Миннеаполис
      Трое агентов ФБР были впущены в блок предварительного заключения со всеми подобающими церемониями. Чернокожий надзиратель долго извинялся, что не может включить яркий свет, поскольку камеры, в общем-то, таковыми не являются. Это просто одна большая комната, разбитая решетками на отдельные небольшие клетки. «Мы называем их загонами, — сообщил он Скалли, улыбаясь. — Если включить верхнее освещение, проснутся все заключенные, а они виноваты в чем угодно, только не в том, что их сокамерником оказался псих. Пусть рк спят, им положено».
      По дороге Бок, уже успевший ознакомиться с досье подозреваемого, пересказал его Молдеру. Скалли не включалась в разговор: она все еще была под впечатлением сна и теперь страшилась наяву увидеть мрачную черную фигуру. Она понимала всю иррациональность своего страха и все же боялась.
      Когда они подошли к «загону» подозреваемого, Скалли встала за спинами мужчин и мысленно вздохнула с облегчением. Человек в клетке ничем не напоминал мефистофелевский образ, явившийся ей во сне. Так, ни рыба, ни мясо, к тому же повязка во всю щеку.
      — У него долгая история нападений, — вещал между тем Бок. — Служба 911 была вызвана одним из офицеров охраны. Его здорово покалечили.
      Полицейский звенел ключами, открывая дверь. Заключенный, поняв, что пришли к нему, встал с койки.
      — Да, это может быть он, — задумчиво сказал Молдер, рассматривая раненого. — Определенно наш тип. Кто его так порезал?
      — Проститутка, — фыркнул Бок. — Они все с ножами теперь, после того, что произошло.
      Надзиратель наконец справился с замком, и федералы вошли в камеру.
      — Я агент Молдер. Вас ознакомили с вашими правами?
      Они говорили очень тихо и долго, а из клетки напротив, через проход, к их разговору безуспешно прислушивался высокий темноволосый заключенный лет тридцати. До него долетали только слова и обрывки фраз. Единственное, что он понял: эти трое из ФБР. «Странно, — подумал заключенный, — такая красивая девушка — и агент ФБР».
      Минут через сорок федералы засобирались уходить. Мужчины шли впереди, и заключенный уловил отрывок их разговора.
      — Это не он, — сказал молодой агент, похожий на красавчика с рекламы или, скорее, на киношного героя. Этакий современный Джеймс Бонд.
      — А я думал, мы его поймали, — второй, средних лет мужчина, разочарованно вздохнул.
      — Нет, мы все начинаем сначала.
      — Это неудача…
      Молодой пожал плечами, а потом они отошли слишком далеко, чтобы можно было их слышать. Впрочем, темноволосого заключенного уже не интересовало, о чем они говорят. Он во все глаза смотрел на отставшую от коллег блондинку, которая задумчиво шла по проходу.
      Скалли подняла голову и вздрогнула, встретив пристальный и какой-то голодный взгляд высокого мужчины, прямо-таки прожигавший насквозь. На какой-то момент Скалли показалось, что именно эти глаза смотрели на нее в миг пробуждения.
      «Что со мной? Скоро буду вздрагивать от собственной тени. Так больше нельзя!» Не дав себе и секунды подумать, Скалли кинулась вслед за Молдером.
      Она догнала своих коллег у самой двери.
      — Молдер, можно тебя на минутку? — позвала она.
      — Я подожду за дверью, — тактично сказал Бок и вышел из блока.
      Напарники остановились в проходе между «загонами». Молдер внимательно смотрел в лицо Скалли, а она старательно отводила взгляд.
      — Может быть, я лучше займусь уликами? У меня это лучше получится, — сказала Скалли, и тут же закусила губу: рк очень неудачно прозвучали ее слова. Беспомощно. Ей стоило выбрать другое время и другое место, чтобы говорить об этом. По крайней мере, не вываливать это предложение вот так, без всяких предисловий.
      — О чем ты? — удивился Молдер. Впрочем, как же, удивился. Наверняка он водит, не может не видеть, как его бесстрашную напарницу тошнит от ужаса. Скалли попыталась исправить положение.
      — Я могу отвезти труп в Вашингтон, снять с него в лаборатории отпечатки пальцев, — пояснила она свою идею.
      — Скалли, — в глазах Молдера сверкнула искра, — если тебе так трудно вести это дело, скажи об этом прямо.
      — Нет, мне не трудно, — запротестовала его напарница.
      — Я понимаю, это дело не вполне благотворно влияет на пищеварительный процесс…
      — Со мной все в порядке, — оборвала Молдера Скалли. — Я просто считаю, что мы пошли не по тому пути и сейчас так же далеки от поимки нашего подозреваемого, как и раньше. Необходимо сконцентрироваться на том, что у нас уже есть, иначе следствие встанет.
      — Знаешь, — медленно начал Молдер, — я считаю, что это очень хорошая мысль. Только я не хочу, чтобы ты вдруг начала думать, что от меня надо что-то скрывать. Я видел агентов, работавших десятилетиями, и у них тоже внутренности выворачивались наизнанку от подобных дел.
      — Не волнуйся, я справлюсь с делом.
      Лицо Скалли окаменело, и Молдер благоразумно решил отложить этот разговор до более удобного момента. Они молча вышли, и чернокожий надзиратель запер за ними стальную дверь.
      Из дальней клетки за этой беседой, не отрываясь, наблюдал высокий темноволосый человек.
      Он смотрел на Скалли, чьи рыжевато-золотистые волосы светились даже в тюремном полумраке, и мечтал о ней. Как она красива! Такую женщину нельзя вести в мотель. Такая женщина должна войти в дом и быть представлена матери. Голова, как солнечный цветок, — и здесь, в пропахшей дезинфекцией, алкоголем, потом и страхом камере! Как только посмел этот парень, ее напарник и друг (он не может не быть ее другом — не дурак; же), привести сюда эту фею!
      О, эта женщина предназначена ему, он не понимал раньше, но теперь знает наверняка: все, кто был раньше, — всего лишь прелюдия.
      Он должен был желать их и получать, чтобы, дожив до этой встречи, оценить золотоволосую незнакомку, понять, какой шанс ему выпал. Он хочет ее. Она из ФБР? Что ж, она от этого не менее женщина. Он хочет ее, и он ее получит.
      Тогда и так, как сам захочет. Он выйдет отсюда, выйдет скоро. И он найдет ее.
      Но он отнесется к ней так, как она того заслуживает. Он в самом деле отвезет ее в дом своей матери. Правда, мама умерла, но она все равно должна оценить такой жест. Скорее бы! Теперь каждая минута превратилась в пытку ожиданием. Если она уйдет… Как же ее найти? Ну вот, ушли, и чертов надзиратель захлопнул дверь, как крышку гроба…
      — Эй! — тихо окликнул заключенный своего соседа через проход. — Как тебя зовут?
      Тот слез с нар, прижимая ладонь к повязке на щеке, не спеша подошел к решетке.
      — Это ты меня спрашиваешь?
      Рана у бедняги ныла, не спалось, и он не прочь был скоротать разговором томительные ночные часы:
      — Да, — кивнул темноволосый. — Это были кто, агенты ФБР?
      — Да, — коротко ответил Ърсед: все-таки говорить было больно.
      — И о чем они тебя спрашивали?
      Ни один опытный заключенный не задал бы такого бестактного вопроса, но раненый снизошел до ответа. Слишком уж страшно было оставаться один на один с одиночеством и болью.
      — Да тут какой-то маньяк-извращенец выкапывает трупы. У меня и так неприятностей полно, еще не хватало, чтобы меня маньяком считали, — обиженным шепотом объяснил он.
      — А как их звали?
      — Кого?
      — Вот, девушку-агента, что помоложе?
      — Как звали мужчину, я абсолютно не помню, — ухмыльнулся раненый и тут же скривился от боли. — А ее звали Скалли, как этого бейсбольного комментатора, легко запомнить. Ничего себе девочка.
      Темноволосый хотел спросить что-то еще, но тут загремели замки на внешней двери, и заключенные отпрянули от решеток.
      Надзиратель медленно прошел вдоль рядов клеток, остановился перед «загоном» темноволосого. С полминуты он пристально рассматривал заключенного, как будто тот был гамбургером на его тарелке.
      — Пойдемте, мистер Фостер, — сказал надзиратель холодно.
      — Куда пойдем? — вздрогнул Фостер.
      — Мы вас отпускаем, жейщина сняла обвинение против вас. Но прежде вы должны поговорить с нашим общественным психиатром.
      Донни фостер подхватил с нар куртку и пошел вслед за полицейским. Господи, какое счастье! Если бы не эта дура с курсов, он не встретил бы Скалли. Кому нужна после встречи с золотоволосой феей глупая истеричная курица? Он будет говорить с психиатром очень внимательно и осторожно: он не имеет права здесь задерживаться. Пока она здесь, и у него есть время. А если она уедет? Нет, ведь она и ее напарник расследуют дело маньяка-извращенца — то есть его, Дональда Фостера. Значит, она останется здесь, в Миннеаполисе, пока не найдет его.
      А он, Донни, позволит его найти, даже пойдет навстречу. Но сделает это так и тогда, когда никто не помешает им. В этой ситуации, определенно, есть дьявольски эротическая пикантность! Скорее, черная свинья, скорее!
      — Торопитесь нас покинуть? — усмехнулся полицейский, по-своему истолковав нетерпение Фостера. — Не волнуйтесь, выпустим вас. Только в следующий раз не ухаживайте за женщинами на темной автостоянке.
      — Я всего лишь спросил… — в который раз начал оправдываться Фостер, но полицейский перебил его.
      — Да никто и не думает, что вы всерьез хотели ее изнасиловать прямо на дороге, но напугали вы ее изрядно. По городу ходят слухи про маньяка, так чего ж вы ждали?
      Донни только вздохнул в ответ.
 
      Лаборатория анализа остаточных отпечатков пальцев Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия
      — На первый взгляд, работать не с чем, — сокрушенно констатировал Рэй Сеймур, начальник лаборатории, отрываясь от окуляра микроскопа. — Все отпечатки, которые у нас есть, смазаны. Я думаю, преступник работал в перчатках.
      — Может быть, вы поручите своим людям более тщательное исследование тела? — попросила Скалли. — Труп жертвы прибудет сюда в течение часа.
      — Пожалуй, я сам взгляну на него, агент Скалли, — улыбнулся Рэй. — Насколько я знаю, у вас все еще никаких следов убийцы, а он вряд ли остановится после первого преступления.
      — Сегодня до ночи я собиралась улетать в Миннеаполис, но я могу отложить это, если вам нужна моя помощь.
      Рэй с одобрением оглядел взволнованную Скалли.
      — У вас другая специализация, агент. Меня всегда радует, если люди так относятся к своему делу, но не волнуйтесь. Я готов отложить всю свою работу и заняться вашим трупом.
      — Огромное спасибо, — поблагодарила Скалли.
      Выйдя из лаборатории, она нерешительно остановилась в коридоре. Оставалось еще одно дело, ради которого Скалли прилетела в Вашингтон, и, пожалуй, лично для нее оно было более важным, чем отпечатки пальцев на трупе Бетти Файр. Но теперь последние несколько шагов показались Скалли длиной в милю. А, ладно, рано или поздно ей придется это сделать. Скалли тяжело вздохнула и направилась к лифтам.
      В том крыле здания, где оказалась Скалли, она почти никого не встретила: сюда заходили очень редко, только по вызову или в случае крайней необходимости. За дверью со скромной табличкой «Программа профессиональной подготовки служащих» скрывался целый отдел психологов и психоаналитиков. Их задачей было постоянное наблюдение за психическим здоровьем сотрудников ФБР. Сюда приходить не любили. Не то чтобы посещение психоаналитика ломало образ агента с железными нервами, созданный для окружающих, нет. Просто агенты ФБР привыкли сами справляться с любой ситуацией, и признать себя не способными справиться с собой было свыше их сил.
      И вот теперь Скалли пришла сюда добровольно. Дело фетишиста приводило ее в такой ркас… Скалли передернула плечами от внезапного озноба и решительно открыла дверь в приемную.
      Ей пришлось ждать добрых полчаса, чтобы попасть в кабинет доктора Кэсуэлл, очаровательной полной дамы средних лет, которая обычно проводила у Скалли и Молдера ежеквартальные психотесты. В первые несколько минут Скалли не знала, что и как сказать, Ведь не говорить же просто: «Я боюсь. Дайте мне таблетку от страха!» Был момент, когда Скалли хотела соврать что-нибудь правдоподобное, что-нибудь насчет плохого сна, получить рецепт на успокаивающее и быстренько смыться. (Она сбежала бы еще из приемной, во время ожидания, если бы не знала, что факт посещения уже зафиксирован.) Но доктор Кэсуэлл была терпелива и умела не раздражать настойчивостью, свойственной всем психологам. Вскоре Скалли поймала себя на том, что выкладывает доктору настоящую проблему, причем очень четко ее формулирует.
      — Понимаете, — объясняла Скалли, — вам требуется помощь. Вы считаете, что вам как-то надо совладать с событиями. В медицинском колледже вы интересовались смертью, ее причинами и последствиями, в Академии вы изучали наиболее жестокие и трудные дела, связанные с насилием. Вы считали, что сможете справиться с чистым злом. Но теперь вы находите, что парализованы при виде трупов…
      Доктор Кэсуэлл улыбнулась, качнула крупными яркими серьгами. Она вообще не была похожа на врача, тем более на психолога. Она выглядела, как добрая и безалаберная тетушка— домохозяйка из Кентукки, болтающая на веранде со своей непутевой племянницей.
      — Вы заметили, Скалли, что вы о себе говорите во втором лице?
      — Нет, — растерянно ответила Скалли. — А что… да? Разве так?
      Что ж, по крайней мере, ум и внимание у «тетушки из Кентукки» оказались на высоте. А она так же мягко, как о чем-то неважном, поинтересовалась:
      — Почему так?
      — Скорее всего, это еще один способ оторвать себя, свое «я» от дела, отстраниться от него.
      — Вы очень сильная личность, — с искренним уважением заявила доктор Кэсуэлл. — Наверно, вы посчитали, что с любой вашей проблемой можете справиться в одиночку. Но теперь вы чувствуете себя уязвимой. Вы сами знаете, почему? Хотя бы догадываетесь?
      — Нет, — покачала головой Скалли.
      — Может быть, — осторожно предположила «тетушка», — проблема в напарнике? Может быть, вы ему не доверяете?
      — Нет, — отрезала девушка. — Я доверяю ему так же, как и всем остальным. Я готова доверить ему жизнь, если надо будет.
      — Кажется, вам стоило бы с ним переговорить, чтобы он узнал, как вы относитесь к этому делу.
      — Я не хочу, чтобы он узнал, что это дело мне настолько неприятно. Нет. Я не хочу, чтобы он вдруг решил, что ему надо меня как-то защищать.
      — Я понимаю, — тепло сказала доктор Кэ-суэлл. — Но чем-то мы должны вам помочь. Не думаю, что мы отстраним вас от дела, если только вы сами этого не захотите…
      — Нет! — отчаянно замотала головой Скалли.
      — Конечно, нет, — пожала плечами психолог. — От вас я другого и не ожидала. К сожалению, я не вижу пока явных причин вашей мм-м… депрессии. Сравнительно недавно вы потеряли отца, мне это известно. Мы читали в вашем досье, что недавно вы сильно болели, так что ваша жизнь была под угрозой. Подобные происшествия могли основательно ослабить сопротивляемость вашей нервной системы…
      — Я знаю, знаю, — вздохнула Скалли. — Я прекрасно сознаю, что со мной было. Я знаю, что мир полон хищников, как и раньше. Я знаю, что в мои обязанности входит защищать людей от хищников. Я очень надеялась, что этот факт поможет мне и вернет мне способность к работе. Я так хочу, чтобы эта надежда оправдалась! Мне сейчас это очень нужно…
      Скалли возвращалась в лабораторию Рэя Сеймура в непонятном, путаном состоянии души и мыслей. Она даже забыла постучать в дверь, и, войдя, была вознаграждена возможностью увидеть Рэя за работой. Отстранив лаборантку, он сам рассматривал в микроскоп какой-то препарат, Услышав стук захлопнувшейся двери, шеф лаборатории соизволил обернуться.
      — А! Агент Скалли, вот и вы. А я вас искал. Минутку.
      Сеймур дал лаборантке указания и повел Скалли к себе в кабинет.
      — Где же вы были столько времени, агент?
      — На совещании, — отчаянно соврала Скалли.
      — Ну, это неважно. А у меня для вас хорошие новости, — радостно сообщил Рэй.
      — Что-нибудь удалось найти?
      — Как мы и подозревали, на ткани ничего не было. Однако, — Рэй гордо улыбнулся, — нашими стараниями, нашлось кое-что на теле. Жертве отрезали пальцы, верно? Но не все. На правой руке преступник оставил большой палец. А на ногте мы нашли вот что…
      Рэй открыл пластиковую папку и торжественно передал Скалли четкий снимок отпечатка пальца. Скалли только ахнула.
      — Видимо, — предположил ученый, — прежде, чем он ее убил, произошла борьба, и он оставил свой отпечаток. Мы аккуратно сняли пленку лакай сфотографировали отпечаток…
      — Простите, — перебила Скалли, отрываясь от снимка, — можно, я позвоню?
      — Конечно. Да, кстати, вам же звонили.
      — Кто? — Скалли остановилась у телефона.
      — Агент из Миннеаполиса, ну, тот, что заказал вам билет обратно.
      — Агент Молдер? — уточнила Скалли.
      — Я не спросил его имени, но голос был знакомый.
      — Вы рассказали ему про отпечаток?
      — Я тогда его еще не нашел, — развел руками Рэй Сеймур.
      Мысленно Скалли прокляла все на свете и в первую очередь заказанный билет и отпечаток пальца. Как ей не хотелось возвращаться сегодня в Миннеаполис! Если бы там, в отделении, никто не догадался позвонить в аэропорт, тогда отпечаток переслали бы по факсмодему. А если бы чертов Сеймур нашел чертов отпечаток попозже, она бы опоздала на чертов рейс… А, ладно, уже ничего не изменишь. К тому же, Молдер нуждается в ее присутствии, иначе никто бы не позаботился о ее возвращении.
      Скалли накручивала телефонный диск, пытаясь взять себя в руки. Нельзя позволить Молдеру догадаться, насколько она не хочет ехать в чертов Миннеаполис.
 
      Региональное отделение ФБР Миннеаполис, штат Миннесота
      Звонок Скалли застал Молдера в кабинете начальника отделения, когда коллеги уныло пяли— лись в сотню раз читанные страницы дела, безуспешно пытаясь зацепиться за что-нибудь новое. Бок уже смирился с наличием на его территории вашингтонских агентов и даже начал находить в этом положительные стороны. Сейчас, когда раздался звонок, Бок мигом подскочил к телефону.
      — Алло! Да, минутку. Бас, агент Молдер, — протянул он трубку с гораздо более искренней вежливостью, чем сделал бы это пару дней назад.
      — Молдер, привет, это я, — послышалась торопливая речь Скалли. — У нас появился отпечаток.
      — Бок, — выпалил Молдер, прикрыв рукой трубку, — у Скалли есть отпечаток пальца. Готовьте модем.
      — Фантастика! — шепотом возопил Бок и кинулся к аппаратуре.
      — Я слушаю, Скалли, — окликнул Молдер.
      — Я передам вам его по сети немедленно. Попробуйте найти совпадающие. В первую очередь проверьте всех, кто в последние дни обвинялся в нападении на женщин… Да что я тебя учу, действуй.
      — Скалли… — Молдер замялся. — Ты где сегодня будешь, в Вашингтоне?
      — Нет, я возвращаюсь к тебе.
      — Скалли, не обижайся, я все понимаю. Дело весьма кровавое…
      — Молдер, я с ним справлюсь, не волнуйся, — отрезала Скалли. — Все равно моя помощь тебе нужна.
      — Она мне всегда нужна, — тепло ответил Молдер. — Просто ты и так уже сделала главное. Он теперь никуда не денется, это вопрос времени. Тебе совсем не обязательно присутствовать на задержании.
      — Оставим эту тему, — попросила Скалли. — Скажи-ка лучше: ты или агент Бок не искали меня по телефону здесь?
      — Бок! — окликнул Молдер. — Вы звонили Скалли?
      — Нет, — коротко отозвался начальник отделения, возившийся с факсом.
      — Нет, Скалли.
      — Хорошо, встретимся, когда я прилечу.
      — О'кей.
      Через несколько минут на столах сотрудников лежали размноженные и увеличенные фотографии отпечатка пальца убийцы. Найти по отпечатку среди давно рассортированных полицейских сводок имя и адрес преступника было только делом времени, и скоро по всему отделению разлетелось: «Нашли!»
      Дешевый мотель на окраине Твин-Ситиз был оцеплен почти мгновенно, его хозяин, насмерть перепуганный, провел агентов ФБР к нужному домику. В то время как полиция методично и безжалостно проверяла документы клиентов мотеля, федералы тихо окружили стоявший на отшибе дом. Несколько человек заняли посты под окнами, отрезая убийце путь к бегству, ударная группа расположилась у входа. Двое агентов в бронежилетах стали по обе стороны двери, ожидая сигнала.
      Молдер и Бок переглянулись. Ждать больше было нельзя: того и гляди от ближних домов послышатся возмущенные вопли потревоженных постояльцев.
      — Все готовы? — тихо спросил Бок по рации. Так же тихо ему доложили о готовности, и Бок громко скомандовал:
      — Пошли!
      Двое у входа вышибли дверь и ворвались в прихожую, следом — группа захвата, тоже в бронежилетах и с тяжелым оружием. В гробовой тишине дома топот тяжелых ботинок прозвучал автоматными очередями.
      — Всем лечь на пол! — рке на бегу кричал в мегафон Молдер. — Это ФБР! Всем лечь на пол!
      Вся операция заняла полторы минуты. Дом был темен и пуст, никаких следов убийцы. Группа захвата во главе с Боком и Молдером рассыпалась по комнатам. Агенты тут же, на ходу, провели обыск и кое-что нашли. К сожалению, не адрес преступника.
      В спальне, убранной, как для похорон, один из агентов окликнул другого:
      — Фил, погляди-ка!
      Фил принял из рук товарища плохо набитую подушку, вернее, наволочку с чем-то мягким внутри. Он тряхнул этот странный мешок, и на пол посыпались рыжие, каштановые, черные, золотистые пряди волос, причем некоторые были настолько длинными…
      — Господи, Берт, это же человеческие волосы! Женские…
      Фил уронил наволочку и едва успел отвернуться к стене, как его вырвало. Берт, обычно острый на язык, смотрел, как напарника выворачивает наизнанку, и давал себе слово, что никогда никому об этом не расскажет. Особенно потому, что и сам он очень близок к тому, чтобы присоединиться к Филу.
      Бок связался по радиотелефону с полицейским управлением, чтобы сообщить о неудаче.
      — Подозреваемого, как оказалось, нет дома. Объявляйте розыск Дональда Эдди Фостера, возраст 28 лет, приметы…
      — Шеф, посмотрите-ка сюда! — позвал кто-то из подчиненных.
      Быстро закончив разговор, Бок перешел в соседнюю комнату. Стоявшие вокруг Молдера агенты расступились, пропуская шефа, и Бок даже в сумеречном свете заметил бледность на лицах профессиональных военных.
      В руках Молдера была яркая коробка, в которых обычно присылают подарки на рождество. Увидев подходящего Бока, Моддер без слов поднял крышку. Этот жест получился точно таким, как тот, которым показывают подарок ребенку. Тем страшнее оказался контраст. Бок был готов к чему-то подобному и только прерывисто вздохнул, увидев кошмарное содержимое. На белом бархате, среди бумажных цветов, точь-в-точь как подарок, лежал тонкий палец с длинным ярко-красным ногтем…
 
      Аэропорт Миннеаполис, штат Миннесота
      Уже стемнело, шел реденький дождь, когда Скалли вышла из агентства по прокату автомобилей, держа в руке ключи от машины. Как выяснилось, о ней позаботились местные сотрудники ФБР: кто-то заказал и оплатил аренду ее любимого «форда». По номеру она нашла на автостоянке агентства снятую машину, забросила в нее вещи, села сама и направилась в город.
      Шоссе было почти пустым, потому что погода была нелетная и самолет Скалли приняли последним. До утра новых рейсов не ожидалось. В салоне было темно, только циферблаты на приборной доске отсвечивали зеленоватым светом.
      Вскоре ее нагнала какая-то машина и пошла сзади, вплотную. Зеркала отражали слепящий свет галогеновых фар, и в этом свете капли дождя на волосах Скалли засверкали мелкими бриллиантами. Машина сзади все не обгоняла, хотя явно могла развить большую скорость, чем сейчас. «Может, водитель осторожничает из-за мокрого асфальта?» . — предположила Скалли— и взяла чуть правее, одновременно плавно сбавляя скорость.
      Двигатель позади взревел, фары еще приблизились, и «форд» вдруг содрогнулся под ударом. Скалли бросило на руль, но ремень безопасности удержал. «Господи, он пьян, что ли, или занесло?» — успела подумать девушка, когда машину тряхнуло еще раз. «Форд» опасно занесло на обочину, но Скалли автоматически выровняла машину и форсировала двигатель. И тут ее преследователь показал настоящие возможности своего автомобиля. Стоило Скалли вырваться вперед, как преследователь нагонял ее и начинал аккуратно Сталкивать на обочину.
      Руль рвался из рук, шины скользили по гладкому дорожному покрытию. Скалли не уловила того момента, когда потеряла управление на повороте, ударилась виском о дверь и потеряла сознание. Последнее, что она инстинктивно успела сделать, — нажать на тормоз…
      Отделение ФБР Миннеаполиса напоминало бурлящий котел. Агенты обзванивали отели, больницы и полицейские участки; в аэропорт было послано трое агентов, чтобы опросить служащих самого аэропорта и всех киосков, кафе и агентств.
      — Ей пора бы быть здесь, — ворчал Бок. — Самолет сел три часа назад.
      — Вы плохо знаете агента Скалли, — холодно ответил Молдер. — Если бы она могла, то уже была бы здесь. Меньше всего она способна на авантюры и самодеятельность.
      Бок, судя по его физиономии, хотел было выдать нечто ядовитое, но ему помешала влетевшая в кабинет без стука девушка-агент.
      — Простите, сэр. Агенты, посланные в аэропорт, нашли на шоссе машину агента Скалли. Пустую.
      В следующее мгновение Молдер и Бок, на ходу подхватив плащи, бросились к двери.
      Осмотр места происшествия почти ничего не дал, но Молдер со всей возможной дотошностью облазил ближайшие кусты и дорогу, подсвечивая себе фонариком. Бок подошел к агенту ФБР, когда тот чуть не облизывал синий «форд» Скалли.
      — Ну как, нашли что-нибудь? — скептически поинтересовался начальник отделения.
      — Нашел, — мертвым голосом ответил Молдер. — Скалли столкнули с дороги. Похоже, столкнувшая ее машина была белой или очень светлой. На крыле у машины Скалли остался след краски. Отскребите эту краску и отдайте в лабораторию проанализировать. Срочно! Мы обязаны найти того, кто это сделал, и раньше, чем он возьмется за Скалли.
      — Что вы… — на лице Бока отразились понимание и ужас. — Вы думаете, это Фостер?
      — Я проверял, — безжизненно сказал Молдер. — В ту ночь, когда нас вызывали в полицейский участок, он сидел там по обвинению в нападении на женщину. Он вполне мог не спать и видеть нас. И если он решил получить Скалли…
      — Господи!
      Вернувшись в кабинет Бока, коллеги сразу кинулись к телефонам, не стесняясь будить никого. В ту ночь владельцы многих фирм по прокату автомашин, оторванные от телевизоров или собственных подушек, ругали ФБР изысканно и неутомимо.
      Молдер как-то ухитрялся сдерживать себя и говорил с людьми холодно, но вежливо. Бок же, опасаясь не только за жизнь Скалли, но и за свою карьеру (вряд ли ему простят гибель вашингтонского агента), частенько не стеснялся в выражениях.
      Вот и сейчас, прежде чем задать толковый вопрос, он четыре минуты орал на почтенного мистера Ашби, виновного лишь в том, что он туго соображает спросонья.
      — На Дональда Фосгера ничего не зарегистрировано? Хорошо, хорошо, я понял, — он обернулся к Молдеру— Краска называется «слоновая кость». Это двухкомпонентная краска горячей сушки, ею пользуются две крупные автокомпании. По нашим оценкам, этой краской выкрашены 60 тысяч автомобилей в городе и пригородах.
      — Что? — рявкнул Молдер в телефон и бросил трубку на рычаг. Потом еще раз выслушал сообщение Бока.
      — Что у вас? — безнадежно спросил Бок.
      — Никто не обращался в агентство по прокату автомашин, — зло ответил Молдер. — Черт! Телевизионщики снимают на темных улицах, как полиция бьет ни в чем не повинных граждан, в трех городах штата каждый день видят НЛО, но никто не заметил, как женщину сбросили с дороги!