База ВМС Эйзенхауэр-филд, Аляска Госпиталь, отделение скорой помощи
      — Не приходил в себя?
      — Нет.
      — На счет три: раз, два…
      — Опа!
      — Тяжелый…
      — Ректальная температура девяносто два градуса, пульс нитевидный, семьдесят шесть, давление пятьдесят на сорок пять….
      — Взять общий крови, биохимию, ге-матокрит…
      — Пульс пропадает! Нет пульса!
      — Стимулятор! Сто пятьдесят… руки убрали! Разряд!
      — Нет пульса!
      — Двести… Разряд!
      — Нет пульса!
      — Готовить набор для торакотомии, кровь первая отрицательная три единицы… Двести пятьдесят! Разряд!
      — Есть систолы… Запустилось. Так… девяносто, давление пятьдесят пять на сорок пять…
      — Гематокрит семьдесят, док!
      — Переделайте, не бывает. Он замерз, а не высох! Ванна готова?
      — Да, доктор.
      — Повезли! И горячий раствор для промывания желудка…
      — Понял. Может быть, и внутривенно?..
      — Сердце не справится.
      — Гематокрит шестьдесят восемь. Это не ошибка!
      — Ничего не понимаю… В ванну — на счет три!
      — Раз… два…
      — Черт!
      — Осторожнее…
      — Кажется, он открывал глаза.
      — Рефлекс Патиссона. Стволовой, кора отключена…
      — Понял.
      Давление падает.
      Так и должно: расширение периферии…
      — Давление пятьдесят на тридцать. Пульс сто, трепетание предсердий…
      — Еще коргликон… Что там за шум?
      — Мэм, вам сюда нельзя!..
      — Специальный агент ФБР Скалли! А там — мой напарник!..
      — Мэм…
      — Пропустите меня! Немедленно! Доктор!…
      — Что? В чем дело?
      — Выньте его из ванны! Тепло ему сейчас смертельно опасно!
      — Послушайте…
      — Я знаю, о чем говорю! Я врач! Я отвечаю за свои слова! Его сейчас спасет только холод!
      — У него и так переохлаждение…
      — Он должен находиться в таком состоянии, по крайней мере, неделю. Только тогда у него появятся шансы на спасение. Какой гематокрит?
      — Около семидесяти…
      — Да вытаскивайте же его из этой чертовой ванны, док! Мы сейчас потеряем его! Лед, обложите его льдом! Нужно опустить температуру тела…
      — Объясните…
      — Некогда! Это поражение редким рет-ровирусом, и только такие действия инак-тивируют его.
      — Я не встречался ни с чем подобным, и даже…
      — Я встречалась. Не далее как вчера. Доктор, умоляю: сделайте, как я говорю. Только так мы сумеем спасти этого человека. Понимаете?
      — Остановка сердца!!!
      — Вынимайте! На стол!..
      — На счет три…
      — Двести… Руки убрать! Разряд!
      — Есть пульс!
      — Физраствор — две единицы, кровь — одна, эпинефрил… Дженни, распорядитесь быстро насчет льда…
      — Спасибо, доктор.
      — Это безумие, безумие — то, что я делаю…
      — Добавьте еще ноль-одну кубика ди-гоксина — и гепарин капельно тысячу единиц в час. И два литра, не меньше, свежей плазмы. Немедленно.
      — Сестра Макги, выполняйте назначения.
      — Слушаюсь, доктор…
      — Этот больной… этот ретровирус?..
      — Все будет в порядке, не волнуйтесь. Сейчас главное — не паниковать…
 
      Там же, шесть дней спустя.
      Молдер, наконец, уснул уже не лихорадочным, а вполне здоровым сном. Сестра Макги намазала ему воспаленные веки липостабилом и тихо ушла. Скалли включила компьютер и продолжила отчет.
      «…массированное переливание плазмы и общая противовирусная терапия привели к медленному, но устойчивому улучшению состояния агента Молдера. Анализы крови подтверждают, что основные показатели стабилизируются. Выделение неидентифи-цированного ретровируса в условиях этого госпиталя оказалось невозможным, поэтому пробы крови отправлены в ФИЦИБ. Не сомневаюсь, что это тот же тип вируса, который погубил агента Вайса.
      Та часть расследования, которая касается исчезнувшей субмарины и человека, похищавшего меня и ответственного за смерть сестры Молдера, пока остается без каких-либо научных объяснений. Некоторые аспекты проблемы могут быть истолкованы только с привлечением тех категорий, которые выходят за рамки рационального или, по крайней мере, общепризнанного. Я должна отказаться от надежды найти такие толкования произошедшему, которые…»
      Когда чуть позже сестра Макги вошла в палату, она увидела, что женщина из ФБР спит, сидя на стуле и уронив голову на сгиб локтя. Что она в нем нашла, подумала сестра, всю неделю не отходит…
      На базе Эйзенхауэр-филд было множество куда более интересных мужчин.