Анализ крови Скалли дал отрицательный результат — она здорова, смертельная зараза у нее не обнаружена. Колоссальное напряжение, державшееся все это время бездеятельного ожидания, спало, вызвав бешеное биение сердца.
      Где-то внутри сознания она верила, что не может вот так просто заразиться и умереть, но логика говорила обратное. Теперь же она твердо знала, что опасность умереть подобно доктору Осборну ей не грозит.
      Пока не грозит, если она не будет соблюдать осторожность. Полностью опасность минует, когда она окажется вне пределов тюрьмы. Но об этом она сейчас не думала — она поспешила к доктору Ос-. борну, надеясь, что он уже пришел в сознание.
      Она нашла его в отдельной палате, в закрытом агрегате, к которому были подведены кислородные шланги и вставлен микрофон для переговоров.
      Он лежал с закрытыми глазами, лицо его неуловимо изменилось — сейчас оно было изможденным и беззащитным, возможно этому впечатлению способствовало отсутствие очков. След на переносице от оправы лишь подчеркивал это.
      — Доктор Осборн, — без особой надежды окликнула его Скалли, склонившись перед переговорным устройством медицинского агрегата, надежно защищающего ее от заразы. — Доктор Осборн, это я, Дэйна Скалли. Вы слышите меня?
      Как ни странно, он открыл глаза.
      — Мисс Скалли? — мембрана переговорного устройства чуть искажала его голос. — Я еще жив?
      — Да, живы. И вам еще надо многое успеть мне рассказать. Анализ дал отрицательный результат — я не заражена. Я выйду отсюда, и правду о вашей гибели узнают все.
      — Да, я стою одной ногой в могиле, для меня это не секрет… Как мало я сделал… Моя книга… Мисс Скалли, вы же врач?
      — Да.
      — Я писал книгу. Про гормоны, выделяемые пацифагой эмаскулата, это тропические насекомые… Вы мне можете обещать, что закончите книгу или хотя бы передадите ее в мой университет в Канзасе? Я ведь преподавал в университете, пока не соблазнился посулами компании. Заработать хотел… Да! Я хочу написать письмо бывшей жене. Мисс Скали, вы можете написать письмо?
      — Да, доктор Осборн, — она достала из сумочки записную книжку и авторучку. — Я все запишу и отправлю. Диктуйте.
      Он долго и нудно, подолгу отдыхая с закрытыми глазами, диктовал пространное послание, вся суть которого заключалась в том, что он просил прощения за то, что был не самым примерным мужем и отцом восьмилетней девочки и просил не вспоминать о нем плохо.
      Наконец, Скалли записала адрес и убрала письмо в сумку, заверив, что все будет отправлено.
      Ей не терпелось услышать тайну, которую мог поведать доктор Осборн, но она сдерживала себя, стараясь не оскорбить умирающего торопливостью.
      А что бы она думала на его месте? Каково это лежать и говорить со здоровым человеком, зная, что через несколько часов тебя не станет? Скалли чувствовала себя крайне неудобно, поскольку косвенной причиной его заражения была она сама. Но ей необходимо было докопаться до правды. Чтобы больше подобного не повторилось нигде и никогда.

      Рано утром Молдер был в Динуидди, перед домом Элизабет Годли. Лейтенант Гривз уже дожидался его. Скалли так и не позвонила (она освободилась лишь глубокой ночью и справедливо рассудила, что Молдер уже спит, и не стала его тревожить, прекрасно зная, какой он спросонья). Она же на звонок не откликнулась — наверное, тоже спала.
      — Ничего нового? — спросил Молдер у офицера маршаллской службы.
      — Засада простояла всю ночь. Он не приходил. И нигде не объявился…
      — Может быть, он пришел раньше, чем вы успели поставить наблюдение, и сейчас находится в доме?
      — Может быть, — кивнул лейтенант Гривз и решительным шагом направился к калитке невысокого забора, окружавшего участок Элизабет Годли.
      Шестеро вооруженных бойцов в бронежилетах последовали за ним и встали возле стены дома по обе стороны от дверей, так, чтобы их не было заметно. Лейтенант нажал на кнопку дверного звонка.
      Через несколько минут дверь отворилась, и Молдер увидел заспанную светловолосую женщину, придерживающую на груди спешно накинутый халат.
      — Мисс Элизабет Годли? — спросил лейтенант Гривз.
      — Да, это я.
      — Вы одна в доме?
      — Вы ищете Стива? — она сразу сообразила, о чем речь. — Его здесь нет.
      — Откуда вы знаете, кого мы ищем? — спросил Молдер, делая шаг ближе.
      — А он был у меня вчера.
      — И куда он направился? — зло спросил лейтенант Гривз.
      — Понятия не имею, — ответила женщина. — Проходите в дом, а то мне холодно.
      Лейтенант сделал знак своим людям, и они разошлись по сторонам, чтобы взять под прицел все окна на случай непредвиденного развития ситуации. Гривз и Молдер прошли в дом.
      — Можете все обыскать, если вы мне не верите, — сказала Элизабет. — Его здесь нет.
      — А почему он вообще приходил сюда?
      — А куда ж ему еще идти? Он же отец моего ребенка.
      Гривз чертыхнулся — его служба сработала из рук вон плохо, раз он этого не знал.
      — И я была бы рада, если бы он остался здесь, — продолжала Элизабет. — Но он лишь взял деньги, переоделся в другую одежду и сразу ушел. Он догадывался, что вы его ищете. Хотя мне он, конечно, ничего не сказал.
      — А почему вы не удивлены, что мы его ищем? — спросил лейтенант, глядя ей в лицо.
      Она грустно улыбнулась.
      — А как он мог здесь оказаться, если получил десять лет тюрьмы? Его что, освободили досрочно за хорошее поведение после полутора лет? Ясно, что он сбежал.
      — Почему же вы не заявили о его появлении в полицию?
      — Обо мне можно думать все, что угодно, — сухо сказала Элизабет Годли, — но доносить на отца своего ребенка я не собираюсь.
      — Скажите, — обратился к ней Молдер, — а ничего странного вы в нем вчера не заметили?
      Он имел в виду симптомы болезни, названия которой пока не знал — да и было ли оно?
      Женщина посмотрела ему прямо в глаза и что-то в них такое увидела, что решилась:
      — Заметила. Это был не Стивен.
      — То есть как это не Стивен? — вмешался было Гривз, но Молдер остановил его едва приметным жестом.
      — А так, — резко сказала женщина. Похоже, она думала об этом всю ночь. — Это был человек, внешне выглядевший совершенно, как Стивен. То есть, это был Стивен, но… он меня даже не поцеловал. Не спросил о Бобби, словно его не существует. Назвал меня полным именем, хотя никогда не называл так раньше… Стивен очень любил меня и малыша. Не мог он так измениться за полтора года даже в тюрьме. Я Стива хорошо знала.
      — Но как вас тогда понимать?
      — Как хотите так и понимайте. Он взял деньги, переоделся и ушел.
      — Много вы ему дали? — вмешался лейтенант Гривз.
      — Девяносто четыре доллара. Больше наличных в доме нет.
      Молдер прошелся по комнате, в задумчивости разглядывая любительские фотографии на стене.
      — Странно это все, очень странно. А куда он направился, он не сказал?
      — Даже если бы сказал, я бы вам… Нет, не сказал.
      — А его друзей в этом городе вы знаете? — спросил лейтенант Гривз.
      — Кое-кого знаю, — хмуро ответила Элизабет. — И еще… У него в одежде хранился пистолет. Сейчас его нет на месте…
      Зазвонил телефон Молдера. Он знаком показал лейтенанту, чтобы тот продолжал разговор один и направился к выходу из дома, на ходу вынимая мобильник и включая кнопку ответа:
      — Молдер слушает.
      — Это я, — услышал он голос Скалли, — доброе утро. Я не хотела тебя тревожить ночью.
      — А есть что-то, ради чего можно было потревожить посреди ночи? — спросил Молдер.
      — Полагаю, да. Филипп Осборн, один из медиков корпорации «Пинк Фармацевшен», присланных в тюрьму под видом группы Центра по контролю за эпидемиями, заразился этой болезнью. Перед лицом смерти он рассказал мне правду.
      — И в чем же заключается эта правда?
      — Ты оказался прав, Молдер. Гибель группы ученых в Коста-Рике и арест Роберта Торренса связаны между собой.
      — А сообщение о летающей тарелке? — улыбнулся в трубку Молдер.
      — Доктор Осборн не посвящен во все детали, — игнорируя вопрос, сказала Скалли. — Но он знает, что в Коста-Рике потерпел аварию корабль пришельцев. Не тогда, когда была твоя дурацкая заметка, Молдер, а несколько лет назад. Место катастрофы обнаружила группа ученых, под прикрытием международного проекта работавших на «Пинк Фармацевшен». В фирму пошли ценнейшие биологические материалы, над которыми проводились исследования. И все это держалось в строгой тайне.
      — Еще бы, — согласился Молдер. — Интересно, сколько миллионов долларов они заработали на новых лекарствах… Продолжай, Скалли, что еще сказал этот твой информатор?
      — Что произошло в Коста-Рике, не совсем ясно, доктор Осборн этого просто не знает, но арест Роберта Торренса в аэропорту был не случаен — он решил в тюрьме спрятаться от компании. И… Молдер, именно наш запрос заставил их отправить зараженную посылку Торренсу. Они испугались, что мы сумеем вытянуть из него правду, и их грязные дела всплывут наружу. Группа врачей, в число которых входил Филипп Осборн, была готова к отправке в тюрьму Камберленд за несколько дней до того, как туда пришла зараженная посылка.
      — Необходимо, чтобы об этом узнала общественность, — сказал Молдер. — А для этого нужны неопровержимые доказательства. Ты задокументировала показания доктора Осборна?
      — Нет, он, наверное, и рукой пошевелить не смог бы. Он помещен в медицинский агрегат, чтобы зараза не распространялась…
      Лишь воспитание Молдера не позволило ему грязно выругаться…
      — Осборн жив? — спросил он.
      — Наверное. Когда я его видела в последний раз, он был в полном рассудке.
      — У тебя есть с собой диктофон?
      — Нет.
      — Тогда быстро набросай на бумаге то, что ты мне только что рассказала, от имени доктора Осборна и заставь его подписать…
      — Хорошо.
      — Поторопись.
      — А как у тебя дела? Нашли беглеца?
      — Ищем, — сухо ответил Молдер. Он заметил быстро выходящего из дома лейтенанта Гривза, подающего знак своим людям. — Я тебе позже перезвоню. Заставь доктора Осборна подписать свои показания.
      — Постараюсь. Удачи тебе.
      Молдер убрал телефон и вопросительно посмотрел на подошедшего офицера мар-шаллской службы.
      — Полицейские опознали беглеца по фотографии, — быстро сообщил он. — На автовокзале. И кассирша, у которой он покупал билет, также опознала его по фотографии. Автобус до Вашингтона отправляется через сорок пять минут, группа захвата уже выехала. Поторопимся.
      — Подождите, лейтенант, — остановил его Молдер.
      — Что еще?
      — Эта женщина, Элизабет Годли… Она общалась со Стивом Мерцером, возможно, он ее целовал. Она может быть заражена, ее надо госпитализировать, изолировав на случай…
      — Понятно, — Гривз обернулся и увидел одного из своих помощников. — Райе, ты слышал? Займешься этим. Остальные — по машинам!

      На прежнем месте доктора Осборна не оказалось; специальный медицинский агрегат для смертельно заразных больных был пуст. Скалли, сжимая в руке листки с изложением его рассказа, все поняла. Но верить в то, что она опоздала, не хотелось. Ноги сами понесли ее в крематорий, где она слышала шум и чьи-то голоса.
      Все печи работали, освещая помещение, словно адскую пещеру. И в позе Мефистофеля, сложив на груди руки, наблюдая за действиями рабочих, запихивающих в топку пластиковые мешки, стоял человек в белом халате и медицинской шапочке.
      — Что вы здесь делаете? — не удержалась от вопроса Скалли.
      — Мистер Джилберт посмотрел на нее с видом человека, позиции которого непоколебимы.
      — Что вы здесь делаете? — повторила Скалли.
      — Эпидемия побеждена, зараженных и больных в тюрьме больше нет, — словно отмахиваясь от назойливой мухи, ответил мистер Джилберт, всем видом показывая, что делает снисхождение к ее официальному статусу. — Мы уничтожаем все зараженные тела, согласно стандартным процедурам Центра по контролю за эпидемиями.
      — Но вы не работаете ни на какой Центр! — воскликнула Скалли. — Я все знаю, вы прикрываете корпорацию «Пинк Фармацевшен»!
      — Да? Попробуйте это доказать. Я действительно штатный сотрудник федерального Центра по контролю за эпидемиями.
      — Сколько вам заплатила «Пинк Фармацевшен»? — зло спросила Скалли.
      Мистер Джилберт лишь улыбнулся в ответ.
      — Где доктор Осборн?
      Он удостоил ее уверенным презрительным взглядом и вновь посмотрел в прежнем направлении. Скалли тоже посмотрела в ту сторону. Она успела разглядеть бирку на мешке, который запихивали в печь.
      На бирке значилось: «028. Филипп Осборн» .
      — Доктор Осборн рассказал мне то, что здесь произошло, — процедила Скалли в бессильной ярости. — Об этом узнают все.
      — То, что здесь произошло… это было неизбежно. А доказательств у вас нет никаких. Вряд ли вы захотите прослыть сумасшедшей. Кто вам поверит?
      — У меня есть подписанные показания доктора Осборна! — пошла на чистый блеф Скалли, взмахнув исписанными листочками в руке.
      Мистер Джилберт вновь улыбнулся:
      — Я бы посоветовал вам, что сделать с этими листочками. Да вы и сами догадаетесь. Можете бросить их в печь — они никакого значения не имеют. Они НЕ ПОДПИСАНЫ.
      Скалли стояла, глядя на полыхающее пламя в печи, пожирающее то, что совсем недавно было доктором Филиппом Осбор-ном, и в бессильном гневе сжимала кулаки.
      — Я вам даже больше скажу, — вдруг произнес мистер Джилберт. — Тот, кто был Робертом Торренсом, сейчас в теле сбежавшего заключенного. Но жить ему осталось совсем немного. И эта тайна будет закрыта навсегда.
      Рабочий захлопнул крышку печи, словно завершая разговор.
      Мистер Джилберт повернулся и ушел, оставив Скалли наедине с ее невеселыми думами.

      Полицейский офицер, встретивший лейтенанта Гривза и Молдера, быстро доложил оперативную обстановку. Искомый человек находится на вокзале, взял билет до Вашингтона. Автобус отправляется через одиннадцать минут. Кассирша показала, что он очень плохо себя чувствовал, и у него был большой нарыв на левой щеке. Но она уверенно опознала его по фотографии. Он, по-видимому, уже в автобусе. Пассажиры из других автобусов эвакуированы, автобус до Вашингтона взят в кольцо — стрелки, ожидающие лишь приказа, заняли все удобные позиции.
      — Используем план «Б», — на ходу сказал лейтенант Гривз, опытный в подобных делах. — Стреляем на поражение, живым не брать.
      Сотовый телефон Молдера тренькнул во внутреннем кармане пиджака.
      — Молдер слушает, — сказал он в трубку, не замедляя шага.
      — Молдер, это Скалли. В тюрьме больше нет никаких доказательств. Компания «Пинк Фармацевшен» держит ситуацию под полным контролем. Все уничтожено, все тела сожжены в крематорных печах. Где второй беглец, он еще жив?
      — Он в автобусе, идем на задержание. И он заражен.
      — Молдер! Есть информация… я не знаю, как тебе сказать… В общем, мне заявили, будучи уверенными, что я не смогу это использовать, что в теле беглеца… находится тот, кто был Робертом Торренсом. И он знает все о происшедшем. Если ты хочешь, чтобы людям стало известно обо всей этой грязи, любой ценой добейся от него заявления.
      — Я понял, — мрачно сказал Молдер и отключил связь.
      Они уже подошли к автобусу. Полицейский с видимым облегчением передал командование операцией лейтенанту Рривзу.
      — Лейтенант, придержите своих людей, — попросил Молдер.
      — Зачем? Начинаем операцию, все под контролем.
      — Вы не забыли, что он вооружен? Элизабет Годли сказала же, что он взял оружие… Если начнете паника, могут пострадать невинные люди.
      — Что вы предлагаете?
      — Я под видом обычного пассажира пройду в салон, сяду ему за спину и приставлю пистолет к затылку. Тогда эвакуируете пассажиров. Возьмем его живым.
      Лейтенант пристально посмотрел на фэбээровца, несколько мгновений подумал и кивнул:
      — Хорошо. Действуем по плану «А». Но мои люди готовы стрелять, помните об этом.
      Молдер не ответил и пошел к автобусу. Прямо у дверцы женщина лет тридцати пяти давала последние наставления сыну, которому не терпелось убежать в автобус, чтобы поскорее вырваться из-под родительской опеки.
      Молдер извинился, они посторонились, он вошел в салон и обвел пассажиров взглядом. Нужного человека он не заметил — почти все места были заполнены, и за краткое мгновение не разглядишь всех, беглец наверняка уселся где-то в самом заду автобуса.
      Пожилой усатый негр на водительском сиденье раздраженно сказал:
      — Сэр, пожалуйста, займите свое место, вы загораживаете проход.
      — Здесь один мужчина в автобусе…
      — Сэр, займите свое место, — повторил водитель, чувствуя себя вправе командовать. — Мне нужно следовать по расписанию. Пожалуйста сядьте, или я попрошу вас сойти с автобуса.
      Молдер уселся на кресло сразу за стеклянной перегородкой, отделяющей место шофера от салона.
      — Выньте ключ зажигания и медленно обернитесь, — спокойно приказал Молдер.
      — Да в чем дело? — проворчал негр, но приказ выполнил.
      Молдер прижал к стеклу свое удостоверение.
      — ФБР. Специальный агент Фокс Молдер, — представился он. — Мне нужно знать: заходил ли в автобус вот этот человек? — Он прижал к стеклу фотографию Стивена Мерцера.
      Пожилой водитель, сразу признав право Молдера приказывать, внимательно всмотрелся в фотографию.
      — Да, он прошел, я его помню. Еще шатался… Он не здоров. Сейчас я вам его покажу.
      Водитель в порыве энтузиазма встал со своего места и, пропустив в салон мальчишку, которого мать наконец-то выпустила из своих цепких объятий, стал всматриваться в лица пассажиров.
      — Да сядьте вы, — зашипел Молдер, но было поздно.
      — Вон он, на заднем сиденьи, — сообщил негр, и взоры людей, ожидающих отправления автобуса, как по команде, повернулись назад.
      Стив Мерцер догадался, что объектом всеобщего внимания стал именно он, и что он оказался в капкане, из которого выхода нет.
      Сорванец, в предвкушении долгожданной свободы, торопился занять свое место. И из мамашиных объятий угодил в объятия черноволосого усатого мужчины с неприятным дурно пахнущим нарывом на левой щеке.
      В висок мальчишки уперся вороненый ствол пистолета.
      Молдер вскочил и выхватил «Смит и Вессон» из кобуры чуть раньше, чем успел осознать, что надо сделать.
      Пассажиры, увидев оружие, закричали и пригнулись кто как мог, чтобы не оказаться на пути пули, если начнется стрельба.
      — Я — агент ФБР Фокс Молдер, — закричал Молдер, стараясь одновременно успокоить пассажиров и предостеречь Мер-цера от необдуманных действий. — Брось оружие!
      — Если ты сейчас не уйдешь отсюда, — глядя прямо в нацеленный на него зрачок дула молдеровского «Смит и Вессона», прохрипел беглец. — Я убью мальчишку. Мне терять нечего!
      На мгновенье — на одно единственное мгновение! — Молдер увидел выражение глаз мальчика. Этого было достаточно. Подобное выражение в глазах людей Молдер уже видел. И в этот раз ничего непоправимого не должно случиться. Иначе Молдер себе этого не простит. Никогда.
      — На тебя сейчас нацелены десятки стволов, — сказал Молдер.
      А что еще он мог говорить в подобной ситуации, чтобы спасти мальчишку? Он смотрел в черные глаза беглеца и в них ничего не видел. И вдруг увидел.
      Почти шепотом, словно опасался, что его могут подслушать пассажиры и люди, внимательно наблюдающие за разыгрывающейся трагедией через прицелы оптических винтовок, он сказал:
      — Я знаю, что ты не Стив Мерцер. Ты был Робертом Торренсом. Но я хочу знать, кто ты на самом деле.
      Что-то изменилось во взгляде человека с пистолетом. Что-то огромное и необъяснимое открылось на секунду Молдеру.
      «Ты пришел убить меня?» — прямо в голове прозвучал вопрос.
      «Нет, — так же молча ответил Молдер, не отрывая взгляда от открывшейся бездны в черных зрачках человека напротив, — я пришел понять».
      Стивен Мерцер убрал пистолет от мальчишки и оттолкнул его прочь.
      Чисто автоматически, почти не осознавая, что делает, поскольку был не в силах порвать эту странную, неожиданно возникшую телепатическую связь, Молдер громко произнес:
      — Все пассажиры, покиньте автобус. Беги, мальчик, беги.
      Молдер знал, что пока он смотрит в это черное никуда, выстрела не раздастся.
      «Кто ты? — спросил Молдер, не произнося слова вслух, чувствуя, что его слышат и понимают. — Чего ты хочешь?»
      Пассажиры спешно покидали автобус, где в любое мгновение могли засвистеть пули. Пистолет Мерцера был теперь наставлен на Молдера. Так они и стояли друг против друга, пожирая друг друга глазами и для наблюдателей напоминая финальные сцены многочисленных вестернов, когда главный злодей хочет, прежде чем убить, подавить врага взглядом.
      «Я хочу просто жить, — ответил тот, что стоял напротив. — У вас плохая планета» .
      «У нас хорошая планета. — Молдер подозревал, что обладает телепатическими способностями, но не предполагал, что будет так легко. — Но вы явились незваными, прячетесь…»
      «Мы не прятались, мы пришли к вам с миром. Но нас держали взаперти, нас использовали, как…»
      В голове Молдера прозвучало «как подопытных кроликов», но произнесено было другое слово.
      «Вы попали в руки людей, для которых нет морали, которым важна только прибыль», — молча сказал Молдер.
      «А есть на этой планете другие?»
      «Да, — твердо ответил Молдер. — Есть. Убери оружие и пойдем со мной. Я представлю тебя всему человечеству, и ты сможешь сказать то, зачем явился сюда. Пойдешь со мной?»
      «Ты сделаешь то, что говоришь? Пой-ДУ», — услышал Молдер и увидел, как ушло в сторону дуло пистолета, как тяжело рухнул в ближайшее кресло тот, кто был в теле Стива Мерцера.
      — Пить! — с трудом вытолкнули губы беглеца. — Очень хочется пить!..
      Молдер почувствовал, как по виску стекла капля пота.
      Это была победа.
      И в этот момент негромко звякнуло разбившееся стекло автобуса, и во лбу мужчины с длинными черными волосами образовалась маленькая аккуратная дырочка.
      — Нет! — закричал Молдер, понимая, что ничего не поправишь. — Нет!!!
      И вновь образовавшимся вторым зрением он вдруг увидел, как из тела Стивена Мерцера вытекает некая эфемерная ярко-фиолетовая субстанция, и просачиваясь сквозь пол автобуса, утекает в асфальт стоянки.
      Погиб пришелец или сбежал столь странным образом, Молдер не знал. И понимал, что никогда этого не узнает.
      Корпорация «Пинк Фармацевшен» стойко стояла на защите своих интересов.

      — Пустой пакет и ваши рапорт, ничем не подтвержденный, это все, что вы можете мне предоставить? — Уолтер Скин-нер посмотрел сквозь линзы очков на сидящих перед ним Молдера и Скалли. — Я не верю ни единому слову из того, что вы здесь понаписали…. — он вздохнул и сменил тон: — Вы блестяще выполнили задание — двое преступников, сбежавших из тюрьмы Камберленд, обезврежены. Они были опасны, и вы помогли остановить их. Рапорт о вашей прекрасной работы от маршаллской службы я уже получил. Чего вы еще хотите?
      — Чтобы люди узнали правду, — произнес Молдер. — И они ее узнают.
      — Правду? А что есть правда? И чем вы ее докажете? Пустым пакетом? — Скин-нер брезгливо оттолкнул от себя лежавшее на столе единственное вещественное доказательство по этому делу.
      — Я выведу компанию «Пинк Фармацевшен» на чистую воду, — твердо сказал Фокс Молдер по прозвищу Призрак.
      Скиннер вздохнул.
      — Молдер, найдите в себе силы признать, что эту битву вы проиграли. По всем статьям. Вас постоянно опережали на три шага.
      — Я проиграл битву, но не кампанию, — Молдер встал. — Я доберусь до «Пинк Фармацевшен» рано или поздно.
      — Агент Молдер… Попытайтесь осознать, в какой ситуации вы оказались.
      — А вы, — обернулся Молдер. — Вы какую позицию занимаете?
      — Я стою на той самой черте, которую вы все время переходите.
      — Я сообщу обо всем газетам, — предупредил Молдер.
      — Для этого вам раньше необходимо уволиться из ФБР, — жестко сказал начальник отдела насильственных преступлений.
      Молдер хотел что-то ответить, но, перехватив взгляд Скалли, подавил это в себе.
      — У вас есть еще какие-нибудь указания или я могу заниматься повседневными обязанностями? — спросил он.
      — Займитесь своими непосредственными обязанностями, — сверкнул очками Скиннер.
      Молдер и Скалли направились к выходу из кабинета.
      — Агент Молдер!
      Молдер и Скалли обернулись.
      — Да?
      — Агент Молдер, — предостерег его Скиннер. — Говорю вам как друг: осторожней, это всего лишь начало. Компания «Пинк Фармацевшен» крепкий орешек и вам одному не по зубам.
      Молдер молча поклонился и покинул кабинет.