Их бокового переулка, наперерез беглецу, воя и мигая огнями, вылетела полицейская машина. Завизжали шины, оставляя на асфальте черный след, и из раскрывшихся дверей горошинами из стручка посыпались полицейские.
— Стоять! Руки за голову!
Но в этот раз полиция Довера столкнулась с преступником, который оказался ей не по зубам. Малдер только успел выдохнуть «Нет!», когда чужак взмахнул рукой, и стражи порядка, как кегли, посыпались на землю. Как подкошенный рухнул даже тот, что прятался за бампером.
Неуклюже вихляя бедрами, «террорист» обежал машину. Куда-то он стремился, спешил, надеясь обрести там спасение. Вот только куда? Ясно было, что пешком он от преследователей не уйдет…
Отвлекшись на размышления, Малдер едва не споткнулся о лежащего на дороге полицейского. Тот шевелился, и это было хорошо, значит удары невидимым оружием не смертельны.
Расположившуюся поперек улицы машину любой супергерой запросто перелетел бы одним прыжком. Но специальный агент ФБР супергероем не был. Ощущая в мышцах ног ноющую боль, он обежал автомобиль и прибавил скорости.
Чужак был уже рядом.
В глазах неожиданно заслезилось. Воздух впереди, над дорогой, замерцал, задвигался, точно асфальт под ним неожиданно раскалился. Очертания домов вдалеке причудливо исказились, поплыли в стороны.
Фигура «ремонтника» тоже перекосилась, увеличилась в размерах, расплылась, будто он превратился в облако газа, его движения неожиданно стали чарующе изящными.
«Врешь, не уйдешь!» — думал Малдер, делая отчаянный рывок.
Он успел еще ощутить, как влетел всем телом во что-то холодное, словно упал в ледяную воду. По ушам ударило, перед глазами взвихрилась метель слепящих огненных обрывков…
И стало темно.
Довер
, штат Делавэр
17 июня 1997 г.
Очнувшись, Малдер первым делом осознал, что лежит. Открыв глаза, обнаружил над собой белый потолок.
Пошевелив руками, он понял, что они слушаются. Все прочие органы, судя по ощущениям, тоже были на месте. Болела голова, и это оказалось единственным тревожным симптомом.
К тридцати пяти годам Малдер перенес такое количество травм и повреждений, что их хватило бы на три восьмидесятилетних жизни. Его били по голове прикладом и даже огнетушителем, травили дымом, простреливали пулями, сбивали машиной, резали всеми видами колюще-режущих предметов и даже избивали кнутами. След в его организме оставили инопланетные вирусы, загадочные вещества вроде «зеленой крови» и «черного масла».
На собственном опыте он пережил все возможные неприятности, какие только способен перенести человеческий организм, за исключением, может быть, родильной горячки.
Но сейчас он не ощущал никакого дискомфорта. И в то же время с полной определенностью находился в больнице. Он был раздет, лежал под чистой простыней. Слева, через приоткрытое окно доносился шорох листьев.
Как и почему он попал сюда, Малдер вспомнить не мог
— Ага, шевелится! Значит жив! — сказано это было голосом Скалли, слегка встревоженным, но в то же время бодрым.
Повернув голову, Малдер обнаружил напарницу сидящей на стуле с накинутым на плечи белым халатом и с книгой в руках.
— Привет, — сказал он. — Где я? Что я здесь делаю?
— Ты что, ничего не помнишь? — в голубых глазах Скалли мелькнул ужас. — Это окружная больница Довера. Мы пытались задержать террориста…
Дальше Малдер не слышал. Воспоминания нахлынули на него потоком, причиняя почти физическую боль. Попытка задержания… удар… погоня… мерцающая поверхность впереди, в которой тает, растворяется проклятый беглец…
Далее была пустота. Черный провал, в котором, и Малдер это понимал, что-то таилось, неприятное и болезненное. Но пока оно не спешило проявляться, прячась в подсознании, точно морской монстр — во впадине дна.
— Взрыв был? — только и смог спросить Малдер. — Сколько я тут валялся?
— Почти сутки, — Скалли решила отвечать, начиная со второго вопроса. — Дрейк со своими ребятами все так же несет дежурство, но пока ничего не случилось.
— Сутки? — Малдер не поверил бы любому другому, но напарнице, с которой прошел и огонь, и воду, и медные трубы и много что похуже, он не доверять не мог. — Так много? Почему вы поместили меня сюда?
— От того удара, ну ты помнишь, — на тонкое лицо Скалли набежала тень, — я на мгновение потеряла сознание. А когда очнулась, то ты мчался за тем типом, точно Карл Льюис* (знаменитый американский бегун)…
Малдер нашел силы улыбнуться.
— Дрейк все еще был без сознания. Я вскочила и попробовала тебя догнать, но куда там… Да, тут-то я и пожалела, что в жизни не занималась спортом! Я могла только кричать, глядя, как «террорист» вбегает в эту воронку.
— Постой, ты сказала «воронку»?
— Да, а ты что видел? — изумилась Скалли.
— Какую-то полупрозрачную стену, — ответил Малдер. — Извини, что сбил… Продолжай!
— Воронка, — Скалли на мгновение задумалась, подыскивая сравнение, — точно торнадо из какой-то пены мгновенно вырос там из асфальта. «Террорист» вбежал в него и исчез, а за ним ты.
— Тоже исчез?
— Да, вместе с воронкой!
— Ничего себе, — Малдер напрягся, попытавшись вспомнить хоть что-то. Голова отозвалась вспышкой боли. — Ничего не помню, хоть убей… И как же вы меня нашли?
— Тут Дрейк подбежал, — продолжила рассказ Скалли. — Ребята из полиции подниматься начали. А ты преспокойненько вываливаешься из пустоты и брякаешься на асфальт… Живой, но без сознания. Даже хуже — ты был почти в коме. Мы вызвали скорую и доставили тебя сюда. Вот и вся история…
— Кома, говоришь? — Малдер встряхнулся и неожиданно ощутил себя до жути, до колик в животе голодным. Сразу отступили на задний план мысли о провале в памяти и переживания по поводу неудачи. — Но сейчас я жив и здоров, и намерен съесть большой кусок мяса!
— Это, конечно, хорошо, — с сомнением сказала Скалли, превратившись из агента ФБР во врача. Превращение было неуловимым, но в то же время очень заметным. В голосе прорезалась властность, а во взгляде — решительная мягкость. — Сейчас я позову твоего врача, и уж он решит, можно ли тебе есть мясо!
— Да ладно, Скалли! — Малдер скорчил дурашливую гримасу. — Ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой медицинской ерунде! Не впервой мне сбегать из больницы!
— Нет уж, на этот раз я тебе сбежать не дам!
Серьезность намерений Скалли стала ясна сразу. Она не только отказалась вернуть Малдеру его одежду, но и вызвала врача. Врачом оказался представительный афроамериканец средних лет, такой толстый, что с трудом убирался в собственный халат. Двигался доктор очень осторожно, должно быть, опасался порвать одежду.
— Ну что, здоров я? — нетерпеливо поинтересовался Малдер, когда осмотр, заключающийся в прослушивании легких и сердца, постукивании молоточком по коленям и вождении им перед глазами, закончился.
— Со стопроцентной уверенностью ответить на ваш вопрос не могу, — сказал врач, — мы же не проводили анализов, не делали снимков. Но сейчас вы выглядите вполне оправившимся от травматического воздействия. Если бы сам не видел, то не за что бы ни поверил, что можно так быстро и безболезненно выйти из комоподобного состояния…
— Я могу идти? — Малдер прервал речь, грозившую стать бесконечной.
— Да, — кивнул помрачневший врач. — Но рекомендую вам при первой же возможности пройти полное обследование! Мало ли что!
— Благодарю за заботу, доктор.
— Я пока позвоню Дрейку, — Скалли тактично отвернулась, давая напарнику одеться. — Сходим, поедим где-нибудь.
— Идея хорошая, — Малдер ощутил, как в желудке при одной мысли о еде началось сердитое бурчание. — А где мой пистолет?
— У меня. Отдам, когда оденешься. А то хорош ты будешь — голый, но с пистолетом!
Через десять минут они сидели в небольшом китайском ресторанчике и ждали Дрейка. Малдер с недоуменным видом изучал меню.
— Знаешь, Скалли, я не очень разбираюсь в том, что тут написано, — после паузы сказал он. — Закажи мне сама, чего-нибудь побольше и посытнее.
— Думаю, что утка по пекински тебя вполне устроит, — Скалли подозвала официанта и принялась обсуждать с ним заказ.
Объявился Дрейк, безупречный настолько, словно собрался на прием к английской королеве. Начищенные ботинки сияли так, что глядя в них, можно было бриться, а рубашка затмевала белизной альпийские снега.
— Рад тебя видеть живым, дружище, — сказал Дрейк, протягивая ладонь.
Малдер с удовольствием ее пожал.
— Чего нового? — спросил он.
— Ничего, — тезка пирата как-то растерянно моргнул, на мгновение опустив маску всегдашней невозмутимости. — Бдим, но «террорист» больше не появлялся. Может быть, и не появится…
— Я так не думаю, — Скалли отпустила официанта, и тот, сияя от счастья, помчался на кухню. — Так просто все не может закончиться. Напугали — и все?
— Да, и еще, после того удара, — Дрейк потер лоб, — у меня появились головные боли, шум в ушах…
— Мне, скорее всего, меньше досталось, — покачала головой Скалли. — Все в норме. А тебе нужно бы пройти обследование.
— Э-хе-хе, — тезка пирата скептически улыбнулся. — Кто же даст мне на него время? Вот когда закончим расследование…
— Ладно, разговоры о здоровье оставим на потом, — Малдер огляделся. Но столик стоял в углу, соседние были пусты и подслушать разговор можно было только с помощью специальных приспособлений. — Надо подумать, что могут предпринять наши «друзья» в синих комбинезонах?
— Не исключено, что они попробуют переключиться на следующий город, — сказала Скалли, приветливо улыбаясь официанту, который принес заказ. Стол заполнился тарелками и блюдцами, от них тек сильный пряный запах.
Разговор на некоторое время пришлось прервать.
— А что у нас там на очереди? — поинтересовался Малдер, запихнув в себя остатки утки по пекински. Уничтожена она была с такой скоростью, что можно было подумать — на стол подали воробья.
— Аннаполис, штат Мэриленд, — Скалли в отличие от напарника ела немного.
— Туда отправлена группа агентов нашего управления, — сообщил Дрейк, — оповещена полиция. Они попробуют, конечно, перекрыть весь город, как мы это сделали здесь.
— Предупредили, что «террорист» может оказать сопротивление? — Малдер вытер губы салфеткой и откинулся на спинку стула.
— Конечно, — кивнул Дрейк, — по возможности будем использовать снайперов, чтобы обездвижить преступника. Если не выйдет — придется бить на поражение…
Сотовый телефон Малдера неожиданно разродился громким пиликающим звуком. Забытый в кармане пиджака, он словно напоминал о себе.
— Малдер слушает, — лицо агента отдела «секретных материалов» вдруг напряглось и посуровело. — Да, пришел в себя… Да, чувствую нормально… Что, прямо сейчас?
По некоторым особенностям интонации можно было предположить, что разговаривает Малдер с кем-то вышестоящим. А поскольку во всей структуре Бюро только один человек мог отдавать приказы работникам маленького, размещающегося в подвальном офисе отдела, то следовал логичный вывод, что собеседником Малдера является Скиннер.
— Нас вызывают, — нажав кнопку отбоя, не замедлил подтвердить напарник догадки Скалли. — Скиннер говорил так, словно к его виску поднесли пистолет! Требует, чтобы добрались сегодня же!
— Ладно, езжайте, — махнул рукой Дрейк. — Попробую справиться без вас!
— Только за руль на этот раз сяду я! — заявила Скалли. — Ты еще три часа назад без сознания валялся!
Малдер, чувствующий после пекинской утки приятную тяжесть в желудке и вполне объяснимое желание поспать, спорить не стал. Чем напарницу даже немного удивил.
Глава 4
Вашингтон, округ Колумбия
17 июня 1997 г.
Со Скиннером что-то было не так — это Малдер заметил сразу. Обычно спокойный и выдержанный, надежный, как стена, сейчас помощник директора ФБР выглядел растерянным и обеспокоенным. Плохо знающий его человек ничего бы не заметил, обманувшись каменной неподвижностью лица и открытостью взгляда, но Малдер за шесть лет совместной работы успел хорошо изучить начальника.
Да и степень бакалавра психологии хоть что-нибудь да значит.
— Добрый день, — сказал Скиннер, — садитесь.
Ручка в его руках крутилась чуть быстрее обычного, а в карих зрачках пряталось что-то вроде страха.
— Надеюсь, что нашлась достаточно веская причина, чтобы оторвать нас от расследования и заставить проехать больше трехсот километров, — проворчал Малдер, пытаясь спровоцировать начальство на выплеск эмоций, и тем самым получить больше информации о его состоянии.
Но Скиннер остался спокоен.
— Должен заявить, — самым официальным тоном произнес он, — что все, сказанное далее, будет приказом, которому вы должны беспрекословно подчиниться!
Малдер и Скалли переглянулись. Начало разговора оказалось не просто недобрым, оно оказалось угрожающим.
— Итак, я приказываю вам, — Скиннер говорил неторопливо, акцентируя каждое слово, — немедленно закончить расследование. Полностью прекратить и сдать все материалы по нему мне.
— Что? — в первое мгновение Малдер решил, что ослышался. — Прекратить? Дело, связанное со взрывами?
— Именно его, — кивнул Скиннер. — Или я нечетко выразился?
— Четче не бывает, — Малдер ощутил, как изнутри, откуда-то от сердца, поднимается волна леденящей ярости. — Но это же глупость! Мы предотвратили одну катастрофу, а поймав «террористов», устраним угрозу вовсе!
— Вы не должны больше никого ловить, — помощник директора Бюро устало вздохнул, — ФБР отходит от этого дела.
— Но хотелось бы знать, — Скалли успокаивающим жестом положила ладонь на предплечье Малдера, — в чем причина такого решения? А то получается, что мы, словно последние трусы, дезертируем с поля боя, когда его результат еще не предрешен!
— Я не могу раскрыть вам причин, по которым отдал такой приказ, — Скиннер опустил взгляд. Видно было, что чувствует себя бывший морской пехотинец отвратительно. — Но поверьте, они достаточно веские! И помните о том, что невыполнение приказа в нашем Бюро карается…
— И вы еще смеете нас запугивать? — окончательно потеряв самообладание, Малдер вскочил на ноги. Глаза его сверкали, губы кривились, а лицо выражало презрение. — Человек, призвавший нас отречься от главного, для чего мы здесь — от защиты граждан нашей страны?! В результате этих «взрывов» гибнут люди!
— Иногда, — Скиннер скрипнул зубами, — ради интересов страны, о которой ты только что сказал, приходится допускать, чтобы гибли люди…
— Да пошли они к черту, эти интересы! — почти выкрикнул Малдер. — Я отказываюсь подчиняться этому приказу! Он идет вразрез с моими принципами! Завтра же подам заявление об отставке!
Хлопнув дверью так, что она чуть не слетела с петель, Малдер выскочил из кабинета начальства.
— Надеюсь, хоть ты понимаешь, что я не мог поступить иначе? — тон Скиннера был почти умоляющим.
— Понимаю, — ответила Скалли. — И все же не могу простить, что вы так поступили, сэр! Я не знаю, кто именно стоит за этими «взрывами», но у меня большое подозрение, что там замешаны немалые деньги, и эти люди… или нелюди, просто купили вас!
И, не спросив разрешения, агент ФБР Дана Скалли покинула кабинет Уолтера Скиннера. Оставшись один, помощник директора хватил кулаком по столу и вполголоса выругался.
Скалли обнаружила Малдера в их маленьком офисе. Он с грохотом выдвигал и задвигал ящики стола, яростно перебирал лежащие там бумаги.
— Отлично, — сказал он с горькой улыбкой, извлекая из самого нижнего покрытую слоем пыли непочатую бутылку виски. — Уж и не помню, сколько она там провалялась! Единственное, что мне осталось — это напиться!
— Ты ведешь себя, словно слабак! — неодобрительно сказала Скалли, глядя как напарник отворачивает пробку. Сцена выглядела тем более невероятной, что Малдер пил редко, да и то ограничивался джином или водкой с апельсиновым соком.
— Возможно! — Малдер сделал глоток прямо из горлышка и сморщился. — Но тот, кого только что «кинул» собственный начальник, и не может чувствовать себя уверенно! Если уж нас предал Скиннер, то все, нам конец…
— А я так не думаю! — Скалли села за свой стол. — Да, с нами поступили, точно с нашкодившими детьми — оттащили за шкирку и велели сидеть смирно. Да, это больно и обидно. Но мы-то сами еще в состоянии действовать! Мы еще можем послужить своей стране, даже вопреки начальству!
— И это говорит законопослушная Скалли? — Малдер сделал еще глоток. Как всякий малопьющий человек, он быстро захмелел. — Это всегда было моей привилегией — нарушать все предписания. Да и стоит ли помощи страна, которая вытирает ноги об тех, кто пытается ей служить?
— Не говори глупостей, — Скалли нахмурилась. — Еще неделю назад ты жаловался на безделье, мечтал о больших делах! А когда вляпался в такое «большое дело» и столкнулся с серьезными трудностями, то тут же намочил штаны и спрятался в кусты.
— Ладно, — Малдер отставил виски, чуть не промахнувшись при этом мимо стола, — и что ты предлагаешь делать?
— Для начала сходи умойся, — судя по уровню жидкости в бутылке, Малдер успел угомонить грамм двести пятьдесят, — хоть немного протрезвеешь. А я пока позвоню Дрейку, узнаю, как у него дела.
— Вот, всегда надо делать, что мамочка говорит, — Малдер поднялся, и, пошатываясь, выбрался в коридор. Его шаркающие шаги удалились в сторону туалета.
Скалли покачала головой и взялась за телефон.
— Дрейк слушает, — агент управления национальной безопасности отозвался после первого же гудка, словно ждал звонка.
— Это Скалли. Нас полностью отстранили от расследования.
— Да, я подозревал нечто подобное, — голос у Дрейка был грустный. — Едва вы уехали, мне пришел приказ снять всех агентов в Довере и вернуться в Вашингтон.
— И как ты намерен поступить?
— Подчиниться, — Дрейк вздохнул. — До завтрашнего утра я еще смогу продержать всех на постах, но не дольше. А вы что планируете?
— Бросать это дело нельзя, — твердо сказала Скалли. — Если Бюро отказывается поддержать нас, то будем расследовать его вдвоем…
— Втроем, — перебил ее Дрейк. — Я с вами. Только придется действовать неофициально.
— Возьмем отпуска, — мысль о том, что агент управления национальной безопасности будет работать с ними, показалась Скалли приятной. — С завтрашнего дня. А агент в отпуске может ехать куда угодно.
— Даже в Довер в штате Делавэр, — в трубке послышался короткий смешок. — Ладно, держите меня в курсе дел. До связи.
— До связи, — Скалли отложила трубку и задумалась. Раньше всегда получалось так, что именно она сдерживала порывы Малдера действовать помимо устава, теперь же сама была готова пойти наперекор воле Скиннера, а значит — поперек всему ФБР. Чувствовать себя бунтаркой было странно и непривычно. Единственное, что позволяло не усомниться в своих силах — глубокое ощущение собственной правоты. В комнату вошел Малдер. Он умылся и выглядел несколько свежее, но признаки опьянения — покрасневшие глаза, хриплое дыхание, расхлябанная походка — никуда не делись.
— Ну что, как прошел разговор?
— Нормально, — ответила Скалли. — Его тоже отозвали. Завтра с утра подадим заявления об отпуске.
— Зачем? — алкоголь значительно снизил способность Малдера логически мыслить.
— А затем, чтобы мы могли вести расследование неофициально, — Скалли поднялась. — Пойдем, отвезу тебя домой. Хоть проспишься!
Малдер печально вздохнул, но спорить не стал и покорно поплелся за напарницей.
Вашингтон, округ Колумбия
18 июня 1997 г.
Придя утром в офис, Скалли обнаружила там Малдера. Выглядел тот просто ужасно — под глазами набрякли мешки, лицо было желтое, точно у больного гепатитом, и даже галстук — алый с зелеными бабочками, выглядел не праздничным, а каким-то мрачным.
— Ну что, понял, насколько вредно пить? — шутя спросила Скалли, делая грозную мину.
Но напарник на ее шутку не поддался.
— Дело не в алкоголе, — пробурчал он. — Похмелье-то у меня есть, но не сильное… Всю ночь меня терзали кошмары… Я вновь видел, как гонюсь за этим, в комбинезоне. Я вбегал в мерцающую стену, и проваливался куда-то… Я даже не могу описать.
— Ну, страшный сон, с кем не бывает, — пожала плечами Скалли.
— С кем не бывает, — Малдер невесело усмехнулся. — Если бы он не повторился раз десять. Я думаю, что это связано с моим исчезновением тогда, в Довере.
— Ладно, с этим разберемся потом. Сейчас есть более насущные дела. Ты заявление об отпуске написал?
— Нет.
— Так пиши и пойдем к Скиннеру!
Последняя точка в небольшом в общем-то документе была поставлена, когда зазвонил сотовый Скалли. Судя по высветившемуся на экранчике номеру, это был Дрейк.
— Что там у вас? — спросил он, когда агенты обменялись приветствиями.
— Все нормально, выбиваем себе отпуск. А у тебя?
— Времени девять часов, — голос Дрейка звучал напряженно, должно быть, он всю ночь не спал. — Никто не появлялся. Учитывая привычки этих ребят действовать утром я думаю, что уже ничего не случится. Я снимаю своих людей, и согласно приказу возвращаюсь в Вашингтон.
— Что у нас дальше, Аннаполис? — Скалли ощутила, что волнуется. Этот город, столица штата Мэриленд, был для нее почти родным. Там она прожила довольно долгое время.
— Да, он самый. Поедете туда?
— Наверняка, но в любом случае тебе сообщим. До связи.
— Ну что, я готов, — Малдер с видом ученика, предъявляющего преподавательнице выполненную работу, показал исписанный листок.
— Пойдем, — Скалли вздохнула и поднялась из-за стола.
Скиннер встретил агентов настороженно. При виде положенных перед ним одинаковых листков он помрачнел еще больше.
— Это еще что? — спросил он. — Неужели вы оба решили уйти? Не делайте глупостей! Из-за одного дела не стоит ломать себе карьеру!
— Это всего лишь заявление об отпуске, — медовым голоском проговорила Скалли. — Мы решили некоторое время передохнуть…
— А, ясно, — Скиннер вздохнул с видимым облегчением и снял с ручки колпачок. Он даже завизировал оба документа, когда в темных глазах его загорелись подозрительные огонечки.
— Отпуск? — спросил он. — Не затем ли, чтобы самостоятельно заняться этим делом? Прошу вас, оставьте подобные мысли! Вы сами не понимаете, во что ввязываетесь!
— В свободное от работы время агент ФБР может заниматься чем угодно, — ответил Малдер. — Ведь так?
— Вы влезаете в один очень серьезный проект! — помощник директора не обратил внимания на эту шпильку. — Если вас попробуют убить, то я не смогу даже защитить вас! Никоим образом, ни физически, ни юридически!
— Слишком поздно, — сказал Малдер серьезно. — Вы приняли решение, как действовать, мы — тоже. Так что незачем нас уговаривать. Бесполезно.
— Вы переходите дорогу министерству обороны! — Скиннер понизил голос, словно опасался подслушивания у двери. Против микрофонов и прочих технических средств аудиоперехвата это было совершенно бесполезно. — Не абстрактным инопланетянам, не каким-нибудь йети, а вполне конкретным людям, которым убить сотрудника ФБР, что муху прихлопнуть!
— Что же, — бестрепетно сказала Скалли, — тем интереснее будет сорвать их планы.
— Ладно! — нелегко было заставить Скиннера потерять контроль над собой, но его агентам это удалось. Сейчас он был почти в бешенстве. — Чего я ношусь с вами, точно курица с цыплятами? Я вас предупредил. И если вы по собственной глупости погибнете, то похоронят вас не как героев! Запомните это! А теперь идите. Отпуск у вас на неделю, и чтобы духу вашего на Восточном побережье эти семь дней не было!
— Ничего себе, — сказала Скалли, когда они оказались в коридоре. — Никогда не видела его в такой ярости!
— Я тоже, — Малдер хмыкнул, — министерство обороны? Каково? Теперь ясно, кто в нас стрелял — какой-нибудь «зеленый берет» или еще кто покруче. Придется быть настороже!
— Это уж точно, — согласилась Скалли. — Ну что, теперь в Аннаполис. Надеюсь, ты собрался?
— Да, даже запасную обойму захватил, — Малдер похлопал себя по карману.
— Тогда вперед, а за рулем, как все последние дни, придется опять быть мне!
— Не сказал бы, что ты этим сильно расстроена!
Штат Мэриленд, дорога Вашингтон — Аннаполис
18 июня 1997 г.
Прямой трассы от столицы Соединенных Штатов до столицы штата Мэриленд, хотя их разделяет всего около пятидесяти километров, нет. Необходимо подняться к северу по дороге на Балтимор, миновать речку Потаксент, неспешно несущую воды на юго-восток. И только через добрый десяток километров после нее будет ответвление, идущее параллельно реке.
Именно оно идет к Аннаполису.
Скалли вела машину спокойно и уверенно. Превосходно уложенный асфальт, лишенный трещин и выбоин, легко шуршал под колесами, и Малдер под этот звук невольно задремал.
«Пусть поспит» — решила Скалли и трогать напарника не стала.
Но тот проснулся сразу же, как они миновали поворот, и тут же принялся щупать лоб.
— Что с тобой? — поинтересовалась Скалли. — Голова болит?
— Да, но как-то странно… — голос Малдера звучал слабо и неуверенно. — Словно к левому виску поднесли холодную железку. А когда я поворачиваю голову, то боль смещается. Как стрелка компаса…
— И куда она указывает?
— Ну, — Малдер повернул голову в одну сторону, потом в другую. На лице его было написано напряженное недоумение. — Сейчас она посередине лба… смотрю я точно на восток. Что у нас там?
— Чесапикский залив, — со смешком ответила Скалли. Недомогание Малдера выглядело слишком несерьезным, чтобы относиться к нему без юмора. — А за ним опять земля… Честертаун, а потом Довер.
— Похоже, меня тянет к месту исчезновения, — Малдер попытался улыбнуться, но улыбка эта вышла натянутой.
— Если и так, то главное, чтобы тянуло не слишком сильно!
Аннаполис, штат Мэриленд
18 июня 1997 г.
— Ну, как твоя голова? — спросила Скалли в тот момент, когда мотор машины замолк. Агенты ФБР остановились, едва въехав в Аннаполис, у первого же придорожного кафе.
— Прошла, — с некоторым удивлением сообщил Малдер. — Безо всякого следа…
— Я же говорила, что от переутомления, — Скалли победоносно улыбнулась и распахнула дверцу машины, — пойдем, пообедаем.
Вскоре они сидели за столиком, а официантка, чья юбка была такой длины, что могла сойти за экстремального покроя пояс, записывала заказ.
— Рехнуться можно, — пробормотал Малдер, когда она отошла, — если хозяин заведения считает, что подобная одежда привлечет клиентов, то мог бы брать на работу девиц только с прямыми ногами…
— Ты слишком строг, — Скалли лукаво улыбнулась. — А шоферы, составляющие большинство посетителей этого ресторанчика, не так привередливы.
Висящий над стойкой телевизор, который до сего момента вещал нечто невразумительное, вдруг моргнул, и на экране появился диктор.
— Прерываем программу для экстренного выпуска новостей, — сказал он. — Тридцать минут назад в городе Довер, штат Делавэр, взрывом повреждено здание городского налогового управления. Имеются жертвы.
На экране появилась картинка, успевшая за последние дни стать привычной для сотрудников отдела «секретных материалов» — груда обломков, машины «Скорой помощи» со включенными мигалками, искореженные и окровавленные человеческие тела.
— Мы ошиблись, — сказала Скалли, не слушая дальнейшего комментария. — Они все же провели свою акцию…
— И мы могли это предотвратить! — Малдер в отчаянии ударил руками по столу. Тот задрожал. — Проклятье! Я не верю в бога, но сейчас готов молиться кому угодно, чтобы те, кто ответственны за эти смерти, начиная со Скиннера, горели в аду…
— Не спеши обвинять Скиннера… — готовая защитная речь умерла у Скалли на губах, когда она увидела, что напарник ее не слушает. Он сидел неподвижно, вцепившись руками в скатерть и уставившись невидящим взглядом в столешницу. Внезапно побелевшие губы что-то шептали. — Что ты говоришь, Малдер?
— Голова, — сказал он едва слышно, — ты помнишь, у меня болела голова, когда мы ехали сюда…
— Конечно, а в чем дело?
— Эта боль, она же указывала на Довер! Мы еще посмеялись тогда… А ведь это было полчаса назад, в тот же момент, когда там рушилось здание!
— Ты думаешь, что можешь ощущать направление, в котором происходит «взрыв»? — Скалли скептически нахмурилась.
— Нет, — Малдер затряс головой, точно отгоняя непоседливое насекомое. В глазах его застыла боль. — Я могу чувствовать, в каком направлении открыта «воронка», пропускающая к нам, на Землю, чужаков… Я же был в ней, и ее ледяное касание осталось со мной!
— Это очень сомнительно! Скорее всего, просто совпадение!
— Ага, уж слишком сильное совпадение! Все сходится, и время, и даже направление! Так не бывает! — переспорить Малдера, когда он во что-то горячо верил, было невозможно. Скалли это прекрасно знала, и поэтому не стала продолжать дискуссию.
— Хорошо, — сказала она. — Что будем делать?
— Действовать, — ответил Малдер. — Надо купить карту Аннаполиса. За сегодня и завтра объедем город, пометим все здания, которые могут быть подвергнуты атаке. А потом нам останется только ждать…
Аннаполис, штат Мэриленд
19 июня 1997 г.
Он стоял на чем-то, что могло быть только городской улицей. По сторонам высились серые силуэты домов — безликих бетонных коробок. А впереди жадно пульсировало полупрозрачное нечто, похожее то на вихрь пузырьков, то на призрачный торнадо, то на мерцающую огоньками стену тумана.
Нужно было бежать, но страх сковывал ноги не хуже кандалов. Малдер обливался потом, в то же время чувствуя исходящее от «воронки» ледяное дуновение, и не мог сдвинуться с места. «Воронка» дернулась и скачком придвинулась еще на пяток метров. Невероятными усилиями Малдер оторвал от земли одну ногу, но вместо того, чтобы обратиться в бегство, почему-то шагнул вперед, к ожидающей его полупрозрачной пасти.
